Как использовались византийские монеты в скандинавии.

Флорент Ауди

При изучении контактов Византии с миром викингов нумизматические свидетельства имеют

особое значение. Монеты, по сравнению с другими остатками византийской материальной
культуры на севере, представляют собой очень большую группу артефактов, состоящую из
более чем 700 экземпляров, плюс несколько десятков имитаций. Они дают возможность
проводить как географический, так и хронологический анализ, а их интерпретация может
повторять византийские и русские письменные источники, в которых описаны коммерческие и
наемные действия. Это, вероятно, причина, по которой монеты почти всегда включаются в
изучение отношений между Византией и Скандинавией, хотя нумизматические свидетельства
часто используются, не обращая особого внимания на сами монеты. В целом, для тех, кто
использует доказательства, важен ввоз и обращение денег, а не обработка и обращение с
предметами.

Большой интерес к византийским находкам из северной Европы привел к публикации

нескольких каталогов, посвященных исключительно византийской чеканке. Среди них
наиболее важным является корпус, написанный Ингером Хаммарбергом, Бритой Малмер и
Торуном Закриссоном, в котором представлены все византийские монеты, найденные в
Швеции до 1989 года, но стоит упомянуть и ряд других работ: статья Бриты Малмер об
имитации о византийских монетах в Швеции, статье Пекки Сарваса о византийских монетах в
Финляндии и статье Туукки Тальвио об имитации византийских монет в Финляндии. Хотя эти
публикации составляют основу для любого исследования, было бы невозможно составить
удовлетворительный перечень византийских монет без помощи общих каталогов находок
монет эпохи викингов, конкретных каталогов, посвященных находкам поселений, и различных
ссылок, в которых упоминаются византийские монеты в Скандинавия. Наконец,
дополнительная информация была получена благодаря исследованиям в копилках
Копенгагена и Стокгольма и благодаря щедрости скандинавских нумизматов.

Хотя некоторые из последних находок еще не полностью документированы, итоговый список

обеспечивает хорошую отправную точку для анализа контактов между Византией и миром
викингов с помощью нумизматических данных. В общей сложности 739 византийских монет
были зарегистрированы в четырех странах: Дании, Норвегии, Швеции и Финляндии. Северная
Германия также была включена в настоящее исследование, так как провинция Шлезвиг-
Гольштейн была частью раннего датского королевства. Говоря о географическом
происхождении находок на следующих страницах, я буду использовать границы современных
стран, каждая страна имеет независимую традицию сбора и публикация. Только на более
позднем этапе я попытаюсь, основываясь на результатах анализа, разграничить различные
области использования византийских монет в эпоху викингов. Целью данной работы является
определение использования византийских монет в Скандинавии, чтобы лучше понять
значение этой монеты для викингов. Это не может быть достигнуто, если использование
рассматривается отдельно от других денежных контекстов. В недавней статье, посвященной
теории и методике в нумизматике, Флер Кеммерс и Наноушка Мирберг предложили
разделить жизненный цикл монеты на четыре основные контекстуальные фазы:
в качестве основного контекста мы могли бы определить этап производства монеты; как
вторичный контекст, его использование; третичный контекст может рассматриваться как
осаждение или потеря объекта и его интеграция в реологические записи; тогда как
последующий поиск монеты (путем раскопок или иным способом) и ее подчинение
антикварному или научному исследованию можно рассматривать как четвертичный контекст.

Разделение на четыре контекста обеспечивает отличный инструмент для анализа

византийских монет, найденных в Скандинавии, особенно в рамках комплексного подхода. В
этой статье будут подробно разработаны четыре контекста, причем четвертичный контекст
служит в основном фоном для критической интерпретации трех других.

Производство византийских монет, как правило, мало изучено в публикациях, посвященных их

присутствию в мире викингов. Разнообразие металлов и типов, пораженных в
Константинопольском монетном дворе, не привлекло большого внимания нумизматов.
Вместо этого их акцент делается на доминирующую деноминацию в Скандинавии, то есть
милиарисий или серебряные монеты. Это лучше всего иллюстрирует публикация Бриты
Малмер о ввозе византийских монет на север, в которой не упоминаются образцы не из
серебра. Хотя верно, что милиарисий представляет наибольшую группу в выборке, из этого не
следует, что медные и золотые монеты следует игнорировать. В эпоху викингов в Скандинавии
использование монет может оставить широкий спектр следов, будь то преднамеренное или
нет. Ношение, следы взятия пробы, фрагментация, средства подвески, граффити или даже
изгиб являются свидетельствами обращения, изменения и трансформации нумизматического
материала. Отсутствие следов также является значительным, особенно когда монета была
депонирована спустя долгое время после чеканки, поскольку она могла быть намеренно
сохранена от обычных повреждений. Что касается византийских монет, среди скандинавских
находок очень мало экземпляров, зарегистрированных в состоянии монетного двора, причем
большинство монет было материально затронуто их использованием. Таким образом, следы
на металле обеспечивают хорошую основу для понимания того, как монеты обрабатывались и
воспринимались викингами, хотя иногда трудно сказать, где был нанесен ущерб.

За последние несколько десятилетий контекст осаждения стал более заметным в

нумизматических исследованиях, о чем свидетельствует разработка новых археологических
стратегий, таких как систематические раскопки мест нахождения. В целом, некоторый интерес
уже был проявлен в контексте, в котором византийские монеты были депонированы в
Скандинавии, на что указывает детальное изложение обстоятельств находки, включенных
Ингером Хаммарбергом, Бритой Малмер и Торуном Закриссоном в их каталог. Тем не менее,
ни одно исследование не вышло за рамки информативного описания контекстов, пытаясь
интерпретировать их как единое целое.

Цель этой статьи - показать, что тщательный анализ монет может дать новую картину
византийского присутствия в Скандинавии. Письменные источники и неденежные объекты,
хотя и необходимы для понимания контактов на общем уровне, не нужны для демонстрации
исключительного использования византийских монет в мире викингов. Скорее византийские
монеты должны быть изучены исчерпывающе, принимая во внимание несколько аспектов,
которыми часто пренебрегают. Вместо того, чтобы сосредоточиться исключительно на
обращении и импорте, особое внимание должно быть уделено использованию и контексту,
что подразумевает более археологический подход. Подробное обсуждение использования
монет - это лучший способ раскрыть отношение викингов к византийской материальной
культуре, которое в конечном итоге отражает отношения между двумя областями. Идея
состоит в том, чтобы определить, относились ли к византийским монетам с осторожностью,
уважением, безразличием или презрением. Это определить, были ли они связаны с
конкретными местами, объектами или отдельными лицами. С этой точки зрения важно
понимать функции, приписываемые византийским монетам, поскольку значение предмета,
используемого в качестве украшения, очень отличается от значения предмета, используемого
в качестве средства платежа.

Наконец, можно утверждать, что византийские монеты не воспринимались как нейтральные

куски металла, а циркулировали только на севере по содержанию серебра или золота; скорее
они были восприняты как значительные артефакты, высоко оцененные их владельцами. В
мире викингов византийские монеты были наполнены символическим значением, которое,
скорее всего, варьировалось от ситуации к ситуации. Это символическое значение могло быть
связано с происхождением монет, с их биографиями и / или с их рисунками

Серебряные и не серебряные монеты в Скандинавии

Основываясь на вышеупомянутых источниках, удалось выявить 739 византийских монет в

скандинавских странах. Они состоят из 23 золотых монет, 661 серебряной монеты, 32 медных
монет и 23 монет, выполненных из неизвестного металла. Самая ранняя монета, включенная в
это исследование, была отчеканена при Константине V (741–775). Это золотая номизма,
найденная в Сиракузах в период между 751 и 775 годами. Последняя монета, включенная в
это исследование, была отчеканена под Никифором III. Это медный фоллис, выпущенный в
Константинополе между 1078 и 1081 годами. Большинство византийских монет, известных в
Скандинавии, относятся к периоду с 945 по 989 год. В общей сложности 110 экземпляров
зарегистрированы на имена Константина VII и Романа II (945–959 ) 23 во имя Никифора II (963–
969), 87 во имя Иоанна I Цимискеса (969–976) и 299 во имя Василия II и Константина VIII (977–
989) (рис. 6.1). Другая важная группа образована монетами Константина IX Мономаха (1042–
1055), на севере которого известны 114 милиарисиев этого императора. Все они, за
исключением двух монет, происходят из клада Оксарве, обнаруженного в 1920-х годах на
острове Готланд. Остальные византийские монеты представляют небольшую долю от общего
количества, поскольку они состоят только из шестидесяти экземпляров. Они поражены
именами тринадцати различных императоров, а также ряда анонимных людей.

Византийские монеты не распространены равномерно среди скандинавских стран; на самом

деле, как раз наоборот (см. табл. 6.1). Готланд занимает лидирующие позиции, следуя
обычному образцу эпохи викингов. Он принес 115 находок с византийскими монетами на
общую сумму 523 монеты. Материковая Швеция и остров Эланд также составляют
значительную часть материала: шестьдесят находок и девяносто три монеты. За пределами
Готланд и Швеции византийские монеты встречаются редко. В Дании, включая Борнхольм и
северную Германию, зарегистрировано 32 находки и 41 монета. Финляндия - это регион, где
количество византийских монет самое низкое: 13 находок и 22 монеты. В Норвегии эта цифра
примерно эквивалентна: 12 и 28 монет.
Денежная система Византии характеризовалась использованием трех металлов: золота,
серебра и меди. Золотой солид, весом 4,55 г, был основной единицей чеканки, означая, что
серебряные и медные монеты были оценены по отношению к нему. В эпоху викингов
чеканились три основных номинала: золотые номизмы, серебряная милиарезия, и медные
фоллисы. Система была достаточно стабильной в период с восьмого по середину
одиннадцатого века, когда начало портиться качество золотые монеты и начали поражаться
доли милиарезии. Таким образом, неудивительно, что византийские монеты, изготовленные
из всех трех металлов, обращались в Скандинавии эпохи викингов, даже несмотря на то, что
доля, в которой они были найдены, «не является представительной для продукции
византийского монетного двора ни в отношении наименований, ни в отношении типов» .17
Византийская милиария очень важна в нашем материале, поскольку 661 образец представляет
почти все варианты виды 949–1025 гг. С другой стороны, номизмы и фоллы появляются в
Скандинавии лишь изредка, пятьдесят один экземпляр едва ли отражает богатое
разнообразие чеканки золота и меди (см. Табл. 6.1 и рис. 6.2).

С точки зрения викингов, присутствие византийских монет из всех трех металлов удивительно.
Вообще говоря, не серебряные монеты крайне редки на севере. Было зарегистрировано не
более нескольких десятков образцов золота, в том числе 13 исламских динаров и пара
франкских солидитов.18 Большинство из них - из знаменитого клада Хоен, в котором
находилось шестнадцать золотых монет. 19 Медные монеты встречаются несколько чаще,
несколько десятков образцов имеют был записан. Они состоят, помимо византийских
фоллисов, из римских, английских и исламских образцов. Состав этой группы остается
неоднозначным, как показывает исламский компонент. Всего в Скандинавии эпохи викингов
было найдено восемнадцать исламских монет, изготовленных из недрагоценных металлов, но
все они являются подделками, то есть монетами, сделанными из меди или бронзы вместо
серебра или золота. В исламских монетах Герт Рислинг не записывает ни одной подлинной
медной монеты. Если не серебряная чеканка была практически неизвестна в западном мире с
c. 700–1200, это было не так для двух экономических партнеров стран Северной Европы:
Византии и исламского мира. В обеих областях система основывалась на триметаллизме, когда
медные, серебряные и золотые монеты находились в обращении и использовании
одновременно. Эта триметаллическая система была далеко не однородной, с большими
хронологическими и географическими вариациями.

Это сходство между двумя системами не отражается в составе скандинавского материала.

Сравнение между исламскими и византийскими несеребрянными монетами на севере
показательно: образцы меди и золота составляют около 8% византийского материала, но
менее 0,1% исламского материала, даже если принять самые оптимистичные оценки. Как
отметила Элизабет Пильц, «византийские золотые и бронзовые монеты достигли Руси и
Скандинавии в большем количестве, чем их исламские коллеги» .25 Конечно, эти различия
можно объяснить различиями в денежно-кредитной политике и моделях экспорта в двух
регионах происхождения . но они также могут указывать, во-первых, на разницу в характере
контактов и, во-вторых, на различия в функциях двух монет в мире викингов. Интересно, что
византийские серебряные и не серебряные монеты в Скандинавии демонстрируют различные
модели географического и хронологического распределения. Nomismata и folles встречаются в
областях, где милиарезия очень мала. На Готланде, в районе с наибольшей концентрацией
византийских монет, было зарегистрировано только два номизмы, а фоллы на острове
абсолютно неизвестны. В материковой части Швеции, где группа miliaresia относительно
невелика, медные монеты составляют значительную часть византийского материала,
составляя 25% от общего количества. В Норвегии и на материковой части Дании, где
милиарезия появляется лишь изредка, номинанты и фоллы составляют большую долю
византийских монет, даже большинство в случае Норвегии. В свете этих наблюдений можно
сделать вывод, что количество золотых и медных монет в области было обратно
пропорционально количеству серебряных монет в той же области. То же самое относится к
исламским золотым монетам, которые отсутствуют на Готланде, доминирующем регионе для
арабского серебра. 27 Стоит также отметить, что в Финляндии не было найдено никаких
византийских несеребристых монет, где милиарезия и имитация милиарезии играли
относительно значительную роль. Кроме того, существует хронологический разрыв между
византийскими золотыми и медными монетами, найденными в Скандинавии, и
византийскими серебряными монетами. С одной стороны, большая часть miliaresia образца
была отчеканена между 945, годом первой чеканки, изображающей Константина VII и его сына
Романа II, и 989, годом битвы при Абидосе. Единственным заметным исключением является
клад Оксарве, в котором хранятся 116 монет Романа III (1028–1034) и Константина IX (1042–
1055). С другой стороны, большинство номинантов и фоллов образца были отчеканены до 950
года или после 1030 года, причем количество чеканенных медных монет в девятом веке было
особенно высоким.

Хотя некоторые из анонимных фоллов точны до настоящего времени, они, по-видимому,

относятся главным образом к поздним типам этой чеканки, начиная с 1030/35 г., согласно
хронологии Филиппа Гриерсона. [28]

Общее впечатление, создаваемое материалом, состоит в том, что византийские золотые и

медные монеты заполняют хронологические и географические пробелы, оставленные
милиарезией. Они обнаружены в регионах, где милиарезия немногочисленна, и они были
импортированы в периоды, когда милиареция отсутствует на севере. Хотя это явно
непреднамеренное, это четкое разделение между двумя группами, кажется, отражает
сосуществование двух отдельных сетей. По этой причине заманчиво объяснить импорт
номизатов и фоллов и импорт милиареции в результате независимых действий. В
Скандинавии импорт византийских монет, особенно импорт милиарезии, часто был связан с
торговцами и наемниками. Тем не менее, некоторые группы монет, в основном состоящие из
номиналов и фоллов, похоже, имели другую историю, связанную с политикой и дипломатией.
Так обстоит дело с монетами Феофила. Согласно теории Туре Дж. Арне 30, монеты этого
императора могли быть возвращены на север посланниками Руса, упомянутыми в книге
Аннала Бертиниани.

В записи за 839 год говорится, что Феофилос отправил группу Rhōs, названную шведами, с
посольством во двор Людовика Благочестивого в Ингельхайме. Византийский император
попросил Луи помочь русским вернуться домой, поскольку они не могли вернуться по тому же
маршруту, что и их внешний путь. В Скандинавии было зарегистрировано восемь монет
Теофилоса, что является необычно высоким числом, учитывая несколько византийских
образцов девятого века, известных в этом регионе. Они состоят из одной номизмы и одного
фоллиса из Хедеби (рис. 6.3), 31 одного милиареса и трех фоллиусов из Бирки, а также из
одного фоллиса и одного полуфоллиса из Штирнаса. Монеты Феофилоса, взятые вместе с
несколькими другими значительными находками 32, дают материальные свидетельства
прямых контактов Византии с миром викингов в то время, проливая новый свет на счет
Бертинских анналов.
То, что номисмы и фоллисы были получены в особых обстоятельствах, не обязательно
означает, что все они были продуктом одного действия или одного события. Это лучше всего
иллюстрируют находки византийских монет в Хедебю. Если интерпретировать две монеты
Феофилу как признаки дипломатической деятельности в свете Аннала Бертиниани, то как
истолковать два других фолла, один из Льва VI и Александра и один из анонимного типа? Не
были ли они произведены византийскими посольствами в письменных источниках? Без
возможности использования литературных доказательств, необходимо сосредоточиться на
археологических закономерностях.

Использование византийских монет в эпоху викингов Скандинавии

Как упомянуто выше, существует множество различных следов, указывающих, как монета
использовалась в эпоху викингов, таких как износ, контрольные отметки, фрагментация,
средства подвески, граффити или изгиб. Всесторонне изучить их все в настоящей статье
невозможно, тем более что различные публикации, посвященные византийским монетам, не
дают одинакового уровня детализации в отношении вторичной обработки. Принимая во
внимание, что каталог шведских находок обращает внимание на каждую деталь, немного
больше, чем общий вид описан в других публикациях. Чтобы избежать асимметрии между
скандинавскими регионами, лучше сосредоточиться на двух важных практиках: подвешивании
и фрагментации. Подвеска включает в себя превращение монеты путем добавления петли или
отверстия. Фрагментация предполагает увечье монеты, разрезая ее на несколько частей.
Первая практика имеет отношение к символике и эстетике, монета отныне носится как
украшение. Последняя практика связана с экономикой, когда монета обменивается на вес при
коммерческих сделках. Однако подвешивание и фрагментация не будут единственными
обсуждаемыми вторичными методами обращения. Время от времени будут представлены
другие доказательства, чтобы усилить наши аргументы.

Вообще говоря, следы использования очень редки на византийских монетах, сделанных из

меди или золота. Из пятидесяти одного фолля и номинантов, известных на севере, только
шесть пострадали от вторичного обращения. Этот показатель очень низок по сравнению с
показателем для милиарезии, доля манипуляций которой близка к 90%, если принять во
внимание все виды вторичного обращения. При обнаружении следы использования на
медных и золотых монетах очень специфичны. Ни один из образцов не показывает обычные
признаки, связанные с денежным обращением в мире викингов. Они не умышленно
нарезаются на кусочки, на них не влияют следы испытаний или изгиб Если в Бирке были
зарегистрированы фрагменты возможных фоллов, то это связано с плохими условиями
консервации, о чем свидетельствует их очень выраженная коррозия. С другой стороны,
небольшое количество византийских не серебряных монет было снабжено отверстием, петлей
или другим типом крепления. Так обстоит дело с двумя фолликулами, найденными в могиле в
Штирнасе, двумя номинантами, найденными в кладе Хоена, и одним номиналом, найденным
в могиле в Хедебю (рис. 6.3 выше).

Кроме того, одна номинанта Романа III имеет следы пайки с оловом на обороте, но неясно,
являются ли останки древними или современными.34 Из этого свидетельства можно
предположить, что фоллы и номизаты не использовались в экономических целях или, по
крайней мере, не используется так же, как серебряные монеты. Они, однако, использовались в
символических целях, хотя доля медных и золотых монет ниже, чем для милиарезии. В
Скандинавии большое количество византийских серебряных монет, используемых в качестве
украшений.

Из 661 милиарезии в нашей выборке 157 образцов были зациклены или просверлены, что
составляет 24% от общего материала (см. Табл. 6.2). Это представляет собой относительно
высокую долю по сравнению с уровнем превращения других видов серебряных монет в мире
викингов. В недавней статье Gert Rispling оценил, что процент подвесок составляет около 2%
для немецких монет, около 4% для английских монет и от 4% до 8% для арабских монет.35
Доля византийских монет, используемых в качестве украшений, еще выше если клад Оксарве,
состав которого очень необычен, исключен из расчета. Без 123 нециркулированной
милиарезии этой находки скорость трансформации возрастает до 28%. Параллельно с
суспензией фрагментация является важным явлением среди милиарезии Скандинавии. Из 661
милиареции в нашем корпусе 106 образцов были преднамеренно разрезаны на куски, что
составляет 16% материала. Эта практика лучше всего иллюстрируется кладом Каттлундов,
обнаруженным в 1866 году на Готланде, где семь из восьми византийских монет были
фрагментированы, некоторые в мелкие кусочки

Семь фрагментированных miliaresia отличаются друг от друга, так как они были отчеканены
тремя отдельными императорами: два Никифором II, один Иоанном I Цимискесом и четыре
Василием II. Самый маленький фрагмент - монета Василия II, из которой сохранилось менее
четверти экземпляра. Такое явление очень необычно в северных странах. В большинстве
случаев неполная милиарезия, которая сохранилась, разрезается на фрагменты более
половины оригинальной монеты.36

Несмотря на небольшие хронологические различия, трудно наблюдать эволюцию

использования различных византийских серебряных монет в Скандинавии. Это связано с
преобладанием милиарезии между 945 и 989 годами, очень коротким периодом времени.
Если исключить запас Оксарва, 95% милиареции принадлежат последней части десятого века,
не более шестидесяти лет. Единственное важное замечание, которое следует сделать,
заключается в том, что в этот период скорость фрагментации уменьшается: с 31% для
милиарезии Константина VII до 11% для милиарезии Василия II. Напротив, географические
различия в использовании византийских серебряных монет явно очевидны. Скандинавию
можно даже разделить на четыре основных региона, соответствующих соотношению
суспензия / фрагментация (см. Таблицу 6.2): Готланд, где скорость фрагментации и суспензия
милиарезии более или менее эквивалентны (около 15%, если включить Ocksarve, около 20%
если Ocksarve исключен); Норвегия и материковая Швеция, где фрагменты милиарезии
представляют небольшую часть материала, в то время как монеты-подвески представляют
значительную его часть, около 50%; Борнхольм, материковая Дания и северная Германия, где
фрагментарная милиарезия образует большую группу по сравнению с петлевидной и дырявой
милиарезией; и Финляндия, где фрагментация византийских монет практически отсутствует,
но где приостановка является широко распространенным явлением.
Конечно, эти различия зависят от общих моделей использования монет в различных регионах
Скандинавии. Ясно, что наличие порезанной или проколотой милиарезии нельзя отделить от
вторичной обработки, наблюдаемой на других типах монет. Тем не менее, влияние этих общих
моделей использования недостаточно для объяснения многих особенностей византийской
группы, таких как высокая скорость приостановки в материковой части Швеции, Финляндии и
Норвегии. Это означает, что различия также присущи функции, приписываемой византийским
монетам в каждом регионе.

Хотя подвеска и фрагментация могут способствовать пониманию функции византийских монет,

первые заслуживают особого внимания, поскольку эта практика намного сложнее.
Использование монеты в качестве украшения означает не только использование самой
монеты, но и использование изображений на ней. Как с монетами, обработка картин

может выявить отношение к материалу. Таким образом, важно учитывать отношения между
монетами, изображениями и средствами подвески.

Еще в 1990-х годах Брита Малмер указала, что около двух третей средств подвески на
милиарезию были размещены на оси вертикального плеча креста. Из этого она пришла к
выводу, что владельцы византийских монет рассматривали крест как важную особенность,
которые часто пытались повернуть его так, чтобы он выглядел правильно. 37 Это наблюдение
имеет большое значение, но оно не объясняет причина поворота. Была ли подвеска
размещена по эстетическим соображениям, просто для создания симметрии? Был ли он
помещен по религиозным соображениям, чтобы выделить символ креста? Как объяснить
оставшуюся треть нашего образца, монеты, на которых отверстия и петли расположены
случайным образом? Значит ли это, что владельцы не могли понять символы? Хотя
большинство византийских монет украшены крестом, это не относится ко всем из них. После
1025 года крест милиарезии был заменен религиозным и имперским.

Фигуры, как правило, изображены стоящими. Фигуры реалистичны, не представляют

проблемы для интерпретации викингов. Тем не менее, средства подвески редко
располагаются над фотографиями, чтобы правильно их вращать. Это лучше всего
иллюстрируют пронзенная монета Романа III из клада Оксарве, в которой отверстие
расположено под прямым углом к оси фигуры, и пронзенная монета Константина X, вероятно,
найденная в Швеции, в которой находится отверстие возле ног Богородицы.

Случайное расположение средств подвески указывает на то, что религиозные и имперские

фигуры не были решающими при превращении монет в украшения.38 Та же интерпретация
применима к изображению креста, чье вращение зависит от типа монеты (см. Табл. 6.3). , Эта
вариация имела мало общего с религиозными верованиями, поскольку значение креста не
меняется от одной монеты к другой. Вместо этого это было связано с эстетической
чувствительностью или возможностями. Объяснение вращения милиарезии Константина VII
может быть, например, наличием небольшого шара под крестом, хорошей точкой отсчета для
прокалывания монеты.

То, что крест не был в основе практики, подтверждается изучением степени износа
проколотых и петлевых милиарезий. В некоторых случаях можно определить, какая сторона
монеты-кулона была отображена из-за гораздо худшего состояния сохранения скрытой
стороны, которая была стерта постоянной

потирая одежду. Хотя эта информация, которая зависит

Что касается изменяющейся интенсивности использования, то не может быть систематически

проанализирован, он обнаруживает интересную закономерность: очень часто именно крест
больше всего подвержен износу, а это означает, что сторона с крестом была надета на одежду.

Хороший пример можно найти в кладе Лиллы Вастеде на Готланде, в котором милиарианство
Василия II было снабжено петлей. На этой монете изображение креста почти стерто, в то время
как буквы на оборотной стороне отлично читаются. Известно несколько контрпримеров, без
изменения общей картины. Эти наблюдения важны для понимания использования
византийских монетных подвесок,

но они не решают проблему. Как мы интерпретируем скрытую сторону монеты?

Хотя это может указывать на безразличие или презрение к картине креста, возможны и другие
интерпретации с совершенно противоречивыми последствиями. Сокрытие креста может быть
способом ношения религиозного символа на груди, в очень тесном контакте, для улучшения
его защитных качеств. 39 Это может быть способом сохранить христианскую веру в тайне, в
период, когда новая религия еще находилась слабая позиция40. Тот же тип амбивалентности
встречается в интерпретациях вращения монеты. Если ношение креста с ног на голову может
указывать на то, что к символу относились равнодушно или его неправильно поняли, это также
может быть способом поворота изображения так, чтобы оно показывалось правильным
образом до владельца 41.

Вращение монеты, по-видимому, является по существу отдельным вопросом. Видны

несколько шаблонов, но их нельзя обобщить. Ротация зависела от многих факторов, таких как
степень знакомства с замыслами и намерениями владельца. Следовательно, эта особенность
не может дать однозначных ответов о функции монеты, о чем свидетельствует милериация
Никифороса II с погоста Стонга на Готланде. Заклепанная под прямым углом к оси креста,
петля занимает некогерентное положение. Если бы монета не была найдена на христианском
кладбище, можно было бы прийти к выводу, что ее владельцу плевать на христианский
символ. Этот пример демонстрирует важность контекста для понимания использования
византийских монет.

Использование византийских монет в контексте Византийские монеты из Скандинавии были в

основном обнаружены в кладах, где они смешаны с другими монетами и ценностями.

Типичным сокровищем этого типа является клад Балдринга, Scania.42. Около 1000 хранится в
бронзовом сосуде, в нем находились две милиарезии, 313 монет различного происхождения,
нарукавник, два бусины и 142 кусочка серебристого металла.

Общий вес находки составил 712,85 г, разделенной на милиарезию весом 2,26 г, другие
монеты весом 159,84 г и другие предметы весом 555,75 г. Вообще говоря, ничто не указывает
на то, что византийским монетам приписывали определенную ценность в этом контексте,
даже когда они первоначально носились как украшения. Наоборот, монетные подвески
обычно ассимилировались в массу денежных предметов.

Чтобы сделать это, петли часто отделялись от монет до осаждения, чтобы удалить кусок
основного металла или отметить потерю символической функции.

Снятие петли иногда можно увидеть, глядя прямо на монету: в кладе от Бирки монета
Константина VII содержит негативное изображение бывшего средства подвески. Это в
основном заметно при сравнении доли циклов в разных контекстах поиска.44

Когда монеты-подвески находятся в могилах или по отдельности, доля петель очень высока, в
пределах от 60% до 70%; когда они обнаруживаются в кладе, доля петель очень низкая, около
20%. Эти наблюдения, по-видимому, позволяют предположить, что византийские монеты в
большинстве случаев считались слитками при хранении в кладах, независимо от
символической роли, которую они ранее играли. Исключения из этого правила случаются
иногда, когда византийские монеты встречаются в кладах с сильным орнаментальным
размером.

Прежде всего, подвески-монеты могут быть физически прикреплены к своим оригинальным

наборам. В этом контексте записаны семь византийских монет: три из Финляндии, две из
Готландии и две из материковой Швеции. В Финляндии наборы состоят из колье из
серебряного плетения с небольшими кольцами в виде шарниров.45

Они включают в себя выбор петлевых монет в сочетании с несколькими другими подвесками.
Такие ожерелья, вероятно, были произведены в Финляндии (рис. 6.6), о чем свидетельствует
их концентрация в провинциях Тавастия и собственно Финляндия.46 В материковой части
Швеции и Готланд комплекты состоят из серебряных цепочек, образованных серией двойных
петель и монет. промежуточные кольца (см. ниже, рис. 6.7).

Трудно представить, как их носили, но гипотеза о ожерелье маловероятна, учитывая, что один
из наборов заканчивается монетой с одной петлей. Цепи неизвестного происхождения,
возможно, были произведены на юге Швеции, где было обнаружено большинство образцов.

Интересно отметить, что оба типа наборов имеют выраженный монетарный характер: монеты
являются основным компонентом ювелирных изделий, а также основным компонентом
находок. В таких обстоятельствах можно предположить, что символический аспект был только
вторичным, идея подтверждается наличием фрагментарных цепочек и ожерелий.

Во-вторых, византийские монеты могут появляться в кладах, состоящих из «фиксированных

наборов» украшений, сравнимых с могильными товарами или наборами инструментов. Они
характеризуются периодическими запасами, состоящими из определенных видов брошей,
колец, подвесок, бус и монет.

Несмотря на некоторую степень изменения от запаса к запасу, можно идентифицировать

выделяющиеся объекты. По словам Кристофа Килгера, дополнительные броши являются
одним из них, возможно, даже самым центральным элементом.

В этом контексте записаны три византийские монеты: две из Норвегии и одна из материковой
Швеции.49 Две монеты из Норвегии происходят из одной и той же находки, знаменитого
клада Хоэн. Этот клад, найденный в 1834 году в Бускеруде, был похоронен во второй половине
девятого века. Он содержал 207 предметов, из которых пятьдесят четыре - золотые или
серебряно-позолоченные предметы, двадцать - золотые или серебряно-позолоченные монеты
и 132 - стеклянные или полудрагоценные бусины50. Кроме броши и нескольких колец, все
предметы запасы были приспособлены для приостановки, с бусинками и подвесками,
первоначально формирующими единственное ожерелье

Таким образом, два номинанта были объединены с широким спектром орнаментов,

большинство из которых были изготовлены за пределами Скандинавии. Присутствие
спиральной змеи, трансформация импортированных предметов и выбор различных бус
особенно важны, поскольку они имеют параллель с могилой 632 в Бирке, где византийская
монета была также приспособлена как подвеска

В Швеции византийская монета из «фиксированного набора» была помещена в клад Валбо.

Этот клад, найденный в 1836 году в Гестрикленде, был похоронен в последние десятилетия
одиннадцатого века. Он содержал пятьдесят один предмет, из которых восемнадцать -
скандинавские и импортные украшения, двадцать - филигранные бусы и тринадцать -
серебряные монеты.51 Среди украшений подвески не являются доминирующим элементом:
кольца, броши и цепи составляют большую часть материала. В отличие от клада Hoen,
большинство предметов клада Valbo были изготовлены в качестве украшений, заметным
исключением являются монеты, которые были превращены в подвески путем добавления
петли. Композиция клада напоминает композицию христианской могилы, что отражено в
отложении распятия и подвесного реликвария. Nanouschka Myrberg Burström утверждает, что
запасы «фиксированного набора», в том числе Hoen и Valbo, могут быть истолкованы как
могилы

без тел.52 Хотя это толкование все еще гипотетично, важно признать важность взаимосвязи
между византийскими монетами и погребальными обрядами викингов. Вне контекста
сокровищ открытие византийских монет было также связано с трупами.

Византийские монеты были найдены в шестнадцати могилах Скандинавии эпохи викингов:

шесть из материковой Швеции, пять из Финляндии, четыре из Готланда и одна из Дании. 53
Большинство образцов было продырявлено или зациклено так, чтобы их можно было носить
как украшения, и только две монеты без средств подвески нарушали это правило. В Стаби, в
Упланде, в погребальной урне была обнаружена византийская медная монета вместе с
пеплом, костями и углем.54 В Суннерсте, в Уппланде, в могиле кремации был обнаружен
фрагмент милиаризма Константина VII вместе с пара шипов, расческа, уголь и обгоревшие
кости.55 Хотя обстоятельства этих находок неясны, они показывают, что византийские монеты
могут играть символическую роль даже вне их использования в качестве подвесок.

Тот факт, что византийские монеты в основном появляются в могилах в виде орнаментов,
является неожиданным в мире викингов. Он не соответствует нормальной структуре
денежного материала, в котором преобладают монеты без средств подвески. Например, на
Готланде из 220 монет, зарегистрированных в погребальном контексте, только тридцать один
экземпляр был превращен в подвески.56 То же самое верно для большей части Скандинавии,
где отложение монетных подвесок с мертвыми является редким явлением. На основании
предварительного списка, составленного автором для его докторской диссертации, можно
выявить около 230 монетных подвесок в скандинавских могилах, исключая Финляндию. Это
ограниченное число по сравнению с общим количеством найденных на севере монет с
отверстиями или петлями, которое, по оценкам, превышает 10 000. Финляндия является
единственным регионом, демонстрирующим совершенно иную закономерность: большая
часть монет с отверстиями и петлями хранится в могилах. Это различие лучше всего
иллюстрируется структурой византийского материала: в Финляндии более 20% милиарезии
было обнаружено в погребальном контексте, но в остальной части Скандинавии они
составляли менее 2%. Помимо многих ритуальных вариаций, финская практика также
отличается в одном фундаментальном отношении: пол владельца византийской монеты-
подвески. В Швеции ни одна из зарегистрированных могил, кажется, не принадлежала
мужчине. Пять из них связаны с женщинами, а три тела неизвестного пола. Хотя выборка
слишком мала, чтобы сделать четкие выводы, эта гипотеза подтверждается анализом других
могил с подвесками. Все без исключения содержат женские атрибуты, как, например, в случае
с Биркой57. С другой стороны, в Финляндии могилы с византийскими монетными подвесками
принадлежат обоим полам. Из четырех захоронений, доступных для изучения, три связаны с
женщинами, а одно - с мужчиной. Тем не менее, две финские практики не идентичны, с
нитками из бисера с несколькими монетами, предназначенными для женщин. За пределами
Финляндии, где большая часть милиарезии была похоронена в одиннадцатом веке, можно
различить разные хронологические фазы среди могил с византийскими монетными
подвесками. Помимо пропасти в начале периода, находки охватывают весь век викингов, с
конца девятого века до конца двенадцатого века. Самые старые могилы с византийскими
монетными подвесками были раскопаны в Бирке. Bj. 632 г., в котором находилась милиаресия
Феофилова, датируется концом девятого века.59

Bj. 557 г., в котором находилась милиаресия Михаила III, может быть датирована началом
десятого века. Обе могилы состоят из камер, в каждой из которых похоронена женщина.
Рядом с женщинами были депонированы различные артефакты, в том числе сосуды, броши и
подвески. Могила Bj. 632 особенно интересен в отношении данного предмета, поскольку
полное тело было найдено вблизи тела (рис. 6.8). Византийская монета, как пронзенная, так и
петлевая, связана с серией бус и подвесок, большинство из которых импортированы из-за
рубежа. Они происходят из Англии, Хазарии, Византии и Каролингской империи, представляя
собой микрокосм сферы контактов викингов. Хотя их происхождение имеет большое
значение, символическая ценность подвесок также вытекает из их значения. Некоторые из
них, такие как змея, были истолкованы как амулеты.61 Другие, как миниатюрный стул, были
истолкованы как символы престижа.62 Могила из Штирнаса, Ангерманландия, в которой
находились два Феофилоса, также может быть датирована десятый век. Две овальные броши
типа P51C предполагают, что могила датируется после 950 года. В этой камере были выкопаны
останки самки и лошади, а также различные артефакты, такие как нож, две овальные броши и
равноправная брошь. Две византийские монеты носили в сочетании с бусинками и
подвесками, в том числе из каури с раковиной. По словам Одри Л. Мини, снаряды
использовались в амулетических целях 64, в частности для плодородия и сохранения против
«сглаза», что может указывать на сходную функцию для двух монетных подвесок. Стоит
отметить, что фоллы были украшены не крестом, а портретом императора. Могила из
Штирнаса очень похожа на две могилы из Бирки, с ярко выраженным языческим и
аристократическим характером. Основным отличием является наличие лошади.

Примерно в 1000 году византийская монета была помещена в могилу 341 в Санторп,
Вестергётланд.65 Аристократическая природа захоронения сильна, с несколькими золотыми
артефактами, но тело было похоронено в простом обнажении с аксессуарами одежды, а не в
камера с могилами. По словам Инги Лундстрем и Класа Телиандера, которые
Во многих публикациях, посвященных результатам раскопок в Санторпе, могила 341
принадлежала христианской части кладбища, которая находилась отдельно от дохристианской
территории. 66 Это христианское измерение усиливается особенностями мелиаризма: его
носили в одиночестве. , не будучи связанным с другими подвесками, в то время как крест был
показан правильно вверх. Эта монета-подвеска может считаться благочестивым медальоном,
используемым христианином, несмотря на отсутствие церкви.

С развитием христианства в Скандинавии контекст, в котором хранились византийские

монетные подвески, во многом изменился. Эта эволюция, уже видимая в Санторп, еще яснее
на церковном дворе в Стонге, Готланд, с конца одиннадцатого века. 67 В 1902 году было
обнаружено несколько могил в связи с церковью во время установки громоотвода. Был
обнаружен широкий спектр артефактов, в том числе броши, подвески, бусы и петлевая
милиарезия Nikephoros II. Хотя невозможно собрать воедино всю противоречивую
информацию о находке, существует один факт, имеющий большое значение для
интерпретации византийской монеты: она была найдена на кладбище, а не на дохристианском
кладбище. Без всяких

сомневаюсь, что контекст теперь христианский, хотя многие артефакты, которые носят в
сочетании с милиаресией, по-прежнему принадлежат традиционной готландской одежде.
Последний шаг этой эволюции к христианскому контексту проиллюстрирован на кладбище
Силте, основанном около 1200 года. В 1970-х годах было раскопано около сорока могил, в
основном расположенных вдоль западной стены церкви. Ни один из них не был снабжен
могильными товарами, за исключением могилы 3, в которой находилась мелиариссия Василия
II с петлей.68 Эта монета-подвеска была обнаружена под подбородком скелета, что позволяет
предположить, что она функционировала как благочестивый медальон: В этом христианском
контексте византийская монета использовалась, чтобы показать веру ее владельца, тем более
что она является единственным объектом, сопровождающим умершего в могиле. Стоит
отметить, что крест носили с ног на голову, подтверждая гипотезу об особом значении этой
позиции. В последние десятилетия несколько находок византийских монет были сделаны в
новом контексте, резко изменив общую картину материала. Раскопки в торговых центрах, хотя
и ограничены в масштабах, дали значительное количество фоллов. После добавления
нескольких более старых находок выясняется, что большинство византийских медных монет в
Скандинавии сосредоточены в торговых центрах: семнадцать экземпляров, из которых
двенадцать - из Бирки, 69 - из Хедеби и два из Каупанга.

Как могли бы расплавленные монеты циркулировать в течение столь длительного времени на

севере? В качестве альтернативы было предложено, чтобы медные монеты могли служить
весами на основе англосаксонских параллелей.

Хотя эта интерпретация довольно убедительна, превращение двух фоллов в Штирнасе и

конкретное осаждение византийских медных монет в форте гарнизона Бирки указывают на
более символическую функцию, которую трудно определить без дополнительных
подробностей о точных контекстах. Гарнизонный форт Бирки был объектом обширных
раскопок в течение последних пятнадцати лет.

В результате этих раскопок был обнаружен укрепленный комплекс, включающий каменные

террасы, деревянный вал и большое здание с характером зала.74 Из комплекса известны три
византийские монеты. Две из них сделаны из меди, а третья из неизвестного металла.75 Три
монеты связаны с тремя различными контекстами, все они очень хорошо
задокументированы.76 Одна медная монета была найдена в зале, в вероятном месте
«высокое место».

Одна медная монета была найдена под частоколом, в слое сгоревших останков. Последняя
монета была найдена на нижней террасе в каменной структуре, идентифицированной как
колодец или пост-скважина.77 Интересно отметить две характеристики гарнизона: во-первых,
никаких других медных монет в этом районе обнаружено не было; во-вторых, веса
практически отсутствуют в укрепленном комплексе.

Поэтому материал из гарнизона контрастирует с материалом из Черной Земли, где количество

весов велико, и иногда появляются невизантийские медные монеты. В гарнизонном форте
коммерческий характер, обнаруженный в Черной Земле, не наблюдается, или, по крайней
мере, не так. По всей вероятности, византийские монеты, найденные в укрепленном
комплексе, не использовались ни как весы, ни как валюта, ни как металлолом. Они скорее
использовались в качестве символических объектов, даже помещались в качестве
подношений в случаях частокола и колодца / пост-скважины.

Символическая природа византийских монет в Скандинавии

Тщательное изучение византийских монет, найденных в Скандинавии эпохи викингов,

показывает, что эта конкретная группа отличалась от других групп монет, встречающихся в том
же районе.

Различия проявляются в следующем: состав, с заметной долей образцов не из серебра среди

византийских монет; использование с большим количеством милиаресов, которые носят в
качестве украшений, и большим количеством не серебряных монет, действующих вне
денежной сферы; и контекст, с небольшим перепредставлением византийских монет за
пределами типичных копий эпохи викингов. Конечно, значительная часть византийских монет
была частью валюты в обращении в мире викингов.

Они были разрезаны на куски, проверены и помещены в серебряные запасы. Тем не менее,
символическое измерение этой чеканки на удивление хорошо развито. 78 Помимо Готланд,
где они в основном использовались в качестве средства обмена, как и другие серебряные
монеты, очевидно, что византийским монетам было придано особое значение. Если взять
вместе Финляндию, материковую Швецию и Норвегию, картина кристально чистая: не
серебряные монеты составляют более 30% материала, а почти 60% милиарезии имеют
отверстия или петли.

Можно предложить различные объяснения высокого статуса византийских монет в

Скандинавии. Высокое качество чеканки по сравнению с английскими и немецкими монетами,
уже импортированными в последние десятилетия Х века, является возможным фактором их
привлекательности. Византийские монеты характеризуются большим весом и большими
размерами, что является достаточной причиной для их выделения.79 Отличительный стиль
монет также может быть фактором, особенно когда целью было превратить их в подвески.
Византийские монеты были украшены крупными крестами и величественными бюстами,
узорами, которые высоко ценились викингами, о чем свидетельствует регулярное вращение
монет, используемых в качестве украшений.

Если это правда, что физическое и эстетическое качество византийских монет повлияло на их
отличительное использование и придаваемый смысл, я бы сказал, что это соображение было
только вторичным. С другой стороны, явное византийское происхождение, похоже, было
ключевым фактором в функционировании монеты.

На это указывает особенность материала: подлинные византийские монеты и имитации

византийских монет использовались не одинаково. За исключением Финляндии, где почти 90%
имитаций включали дырку или петлю, имитация милиарезии не особенно ценилась в
Скандинавии.

Редко носимые как украшения 80, они предпочитались в качестве средства обмена, о чем
свидетельствуют их отложение в серебряных кладах и большое количество клевков на их
поверхностях. Единственные исключения происходят в поздний век викингов, когда имитация
милиарезии встречается в христианском контексте. Так обстоит дело в кладе Харндрупа Скова,
в котором имитация милиаресии Василия II сочеталась с двумя подвесками, украшенными
оранжем.

Это также относится и к кладу Бадебоды, в котором имитация милиаресии Василия II

сочеталась с брошами, подвесками и короной.82 Тот факт, что византийское происхождение
было столь значимым, возможно, был результатом прямых контактов с Византийская империя.
Легко представить себе путешествие к Черному морю, во время которого византийские
монеты были получены в обмен на товары или услуги. Привезенные обратно в Скандинавию,
эти монеты будут напоминать их владельцу о конкретных людях, времени и местах.

Они воплотят опыт путешественника в Византийской империи, где был открыт целый новый
мир. Идея прямых контактов подкрепляется присутствием фоллов в нескольких торговых
центрах севера. В то время как серебряные и золотые монеты подразумевают обращение
товаров, медные монеты подразумевают обращение людей, а их низкая стоимость не
используется в торговле на большие расстояния.83

Признание существования прямых контактов между двумя мирами имеет интересные

последствия для понимания византийских монет в Скандинавии.

Он проливает новый свет на географическое и хронологическое распределение находок,

поскольку они связаны с деятельностью, в которой участвовали обе стороны. Присутствие двух
фоллов в Ангерманландии может, например, отражать византийский спрос на меха, как это
было предложено в документах, относящихся к более ранним периодам.84 Это также
проливает новый свет на практику использования монетных подвесок, поскольку подобная
практика засвидетельствовано в византийском мире.

В Константинополе золотые и серебряные монеты носили в апотропических целях, а их

конструкции ассоциировались с культом Креста. Письмо византийского писателя Михаила
Италикоса объясняет, как константинатон, золотая монета, превращенная в кулон, может
защитить своего носителя от зла.85 Не подразумевая, что скандинавская практика была
заимствована из Византии, 86 было бы интересно рассмотреть, как встречаются греки ношение
монетных подвесок, возможно, повлияло на скандинавских путешественников. Наш анализ
того, как использовались византийские монеты, не дает много информации о природе
контактов между Скандинавией и империей.
Также он не дает много информации об интенсивности контактов. Однако анализ
использования византийских монет позволяет лучше понять значение этих контактов для
викингов. Из денежного свидетельства можно сделать вывод, что отношения с Византией
были очень значительными: на севере византийские монеты были популярны и пользовались
большим уважением. Таким образом, престиж, приданный Византии, был выражен не только
в письменных источниках, например, рунных камнях и сагах, но и в византийской
материальной культуре через ее реинтерпретацию