СУЛТАН АКИМБЕКОВ

ИСТОРИЯ СТЕПЕЙ:
феномен государства Чингисхана
в истории Евразии

2-е издание; исправленное и дополненное

АЛМАТЫ
2016
УДК 94(100)
ББК 63.3(0)
А 39

Акимбеков С. М.
А 39 История степей: феномен государства Чингисхана в истории
Евразии. - Алматы: ТОО «Институт Азиатских исследований»,
2-е издание, исправленное и дополненное, 2016. - 912 с.
ISBN 978-601-7550-01-1

Книга посвящена истории Евразии, которая рассматривается через анализ

ключевых моментов в ее истории. С точки зрения автора среди таких моментов
были реформы в Китае в III веке до нашей эры, которые не только создали
уникальную китайскую государственность, но и стали непосредственной при­
чиной появления кочевых империй в степном приграничье. Особое значение
для этого процесса имела территория Монголии, расположенная за пустыней
Гоби. Именно здесь в противостоянии с Китаем образовывались главные
кочевые империи и отсюда они затем распространяли свое влияние по всей
степной Евразии.
Еще один важный момент в истории Евразии был связан с образованием в
Монголии государства Чингисхана. Его создание стало возможным вследствие
проведенных реформ, в рамках которых ради обеспечения их лояльности были
разрушены границы традиционных кочевых племен. На длительный период
времени все кочевники Евразии вошли в состав армии монгольских государств,
что привело к исчезновению прежних племен. В монгольскую эпоху вошли
одни племена, а вышли принципиально другие.
В книге рассматриваются также процессы в различных монгольских госу­
дарствах, которые в итоге привели к образованию новых народов. Одним из
важных последствий монгольского периода в истории Евразии стало также
образование централизованной имперской российской государственности.
Это произошло в результате заимствования принципов государственного
устройства у Монгольской империи, которая, в свою очередь, стремилась
распространить на все завоеванные ею территории основы китайской по­
литической организации.
Отдельная глава посвящена вопросу о происхождении казахских жузов,
которые с точки зрения автора имели прямое отношение к политической
традиции монгольской государственности.

Исследование выполнено на основе общедоступных источников и научной

литературы. Книга предназначена для широкого круга читателей.

УДК 94(100)
ББК 63.3(0)
ISBN 978-601-7550-01-1
©Акимбеков С. М. [email protected], 2016
©ТОО «Институт Азиатских исследований», 2016
©Все права защищены. При цитировании ссылка на данную публикацию обязательна.
Не разрешается копирование и перепечатка без согласия автора.
По всем вопросам обращаться: email: [email protected]
 СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие ко второму изданию..................................................... 5

Предисловие...................................................................................................11
Идеология вопроса...............................................................................11
Вызов для науки................................................................................... 19
Монгольская проблема..................................................................... 50
Кочевники Евразии..............................................................................57
Структура работы ............................................................................65
Примечания и библиография.......................................................... 68
1 Накануне........................................................................................................ 69
Древний Китай.....................................................................................72
2 Степной мир.................................................................................................94
3 От киданей до монголов......................................................................164
Кидани................................................................................................... 164
Монгольский вопрос......................................................................... 177
В начале пути.................................................................................... 210
Начало империи.................................................................................232
4 Война с империей Цзинь.................................................................... 257
5 Война с Хорезмом................................................................................... 274
6 Укрепление монгольской государственной традиции.....321
Правление Угедея..............................................................................338
Поход на запад 1236-1242 годов................................................. 358
Правление Гуюк-хана...................................................................... 373
Правление Менгу-хана.....................................................................379

------------------------------------------ 3 ------------------------------------------
7 Кризис монгольской традиции управления........................ 414
Политический кризис на востоке империи........................... 414
Политический кризис на западе империи............................... 425
8 Империя Юань....................................................................................... 442
9 УлусХулагу..............................................................................................463
10 Средняя Азия и улус Чагатая......................................................... 482
11 Улус Джучи...............................................................................................512
Становление государственности............................................ 512
Русский вопрос................................................................................... 538
Внешняя политика и транзит....................................................555
Первый политический кризис......................................................571
Период расцвета и начало кризиса........................................... 584
Политический кризис..................................................................... 595
Левое крыло улуса Джучи и государство Тимура................604
Тохтамыш, Мамай и Московское княжество.......................613
Улус Джучи: последний шанс........................................................632
Улус Джучи: конец истории.......................................................... 640
12 На обломках империи........................................................................ 649
13 От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам.......................670
Появление новой идентичности................................................ 670
Кризис в Средней Азии .....................................................................701
Казахское ханство............................................................................ 727
14 Ойраты, монголы, маньчжуры......................................................751
15 Проблема образования казахских жузов................................ 773
Заключение.................................................................................. 811
Примечания................................................................................................... 834
Опубликованные источники и литература................................. 869
Индекс.............................................................................................................. 880
Summary...........................................................................................................897
Туйпп.................................................................................................................. 903

------------------------------------------ 4 ------------------------------------------
 ПРЕДИСЛОВИЕ
КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

Хотел бы представить вниманию читателя второе изда­

ние книги «История степей: феномен государства Чингисхана
в истории Евразии». Первое издание вышло в самом начале
2011 года. Книга вызвала значительный читательский инте­
рес. К началу 2015-го тираж в 3,5 тысячи экземпляров разо­
шелся полностью. Но спрос на эту книгу остается довольно
высоким. Поэтому встал вопрос о втором издании.
Одновременно шла подготовка к переводу книги на анг­
лийский язык. В связи с этим текст был пересмотрен с целью
его некоторого облегчения. Все-таки в первом издании текст
был несколько тяжеловесным и, возможно, излишне акаде­
мическим. Кроме того, книга писалась почти десять лет и
отдельные ее части по времени написания и, соответственно,
по стилистике все же отличались друг от друга. Мне кажется,
что новый вариант будет более удобным для чтения.
Что же касается той весьма обширной проблематики, ко­
торая рассматривалась в «Истории степей», то она вызывает
и еще долго будет вызывать огромный интерес у широкой
общественности на всем пространстве Евразии. Наверное, нет

5
Султан Акимбеков

другой темы с таким значительным научным потенциалом.

Большой интерес привлекают как отдельные части общей
картины, так и вся глобальная история Евразии. Тем более
что на ее пространствах сегодня активно продолжаются
процессы государственного строительства, а значит, и поиск
ответов на вопросы, которые самым тесным образом связаны
с исторической идентичностью всех тех народов, которые
имеют корни в евразийской истории.
Не случайно в предисловии к первому изданию 2011 года
так много внимания было уделено так называемой истори­
ческой идеологии. На первый взгляд это было чрезмерно для
работы по обобщающей истории огромного региона Евра­
зии, которая охватывала период от первого тысячелетия до
нашей эры вплоть до начала XVIII века. Но как раз для этого
региона история остается важным аспектом идеологии и,
соответственно, государственной политики. По большому
счету именно государственное строительство формирует
запрос на историю как важную часть идеологии.
В последние годы широкое распространение получил
термин историческая политика. Это когда отношение к
истории рассматривается как часть политики того или
иного государства. В этой связи можно привести в каче­
стве примера историю с 550-летием Казахского ханства,
которое праздновалось в Казахстане в 2015 году. Сама
концепция данного праздника, несомненно, появилась в
качестве реакции на слова президента России Владимира
Путина на Селигере в 2014 году, где во время выступления
перед молодежью, он отметил, что у казахов не было своей
государственности.
Собственно, и выступление российского президента, и
последующая реакция на его слова в Казахстане, это все, без­
условно, является проявлениями исторической политики.

6
 Предисловие ко второму изданию

Очевидно, что отрицание Путиным наличия государствен­

ности у казахов имеет глубокий подтекст и отчасти снимает
вопрос о том, каким образом они вошли в состав России.
Если у казахов все-таки было историческое государство,
то тогда присоединение к России связано с его ликвида­
цией, несмотря даже на то, что к моменту присоединения
само государство находилось в глубоком кризисе и кто-то
из казахских вождей, каждый в свое время, просил о союзе
с Россией. В этом случае вхождение казахов в Россию не но­
сит безусловного характера, как это происходит в случае со
многими народами - например, народами Поволжья, Сибири
и другими, у которых не было государственности в момент
вхождения в состав России.
Дело здесь не только в том, что образование нового госу­
дарства в 1991 году может рассматриваться как восстанов­
ление прежнего. Понятно, что это разные государственные
образования. Вопрос в другом. Все новые независимые госу­
дарства на территории Центральной Евразии появлялись в
моменты кризиса большой империи - Российской империи
в 1917 году и СССР в 1991-м. И здесь имеет значение, был ли
этот процесс восстановлением прежней государственности
или созданием принципиально нового объединения. Это
было важно для отношений с бывшим имперским центром
в Москве.
В первом случае слабость империи привела к воссозда­
нию государства на его исторической территории, например,
так было в случае с Польшей после революции 1917 года.
Соответственно, такое государство имеет все основания на
равные отношения с бывшим имперским центром, или, дру­
гими словами, метрополией. Его образование с точки зрения
его населения выглядит как восстановление исторической
справедливости.

7
Султан Акимбеков

Потому что его присоединение к Российской империи,

как в случае с казахами, или завоевание, как в случае с Поль­
шей, были результатом временной исторической слабости,
которая была преодолена в момент ослабления на этот раз
России. Тогда в этих отношениях нет ничего личного, это
борьба за территорию, в которой кто-то выигрывает, а кто-
то проигрывает.
Во втором случае, если государство было создано в ре­
зультате временной слабости Российской империи народом,
который ранее не имел исторической государственности,
тогда возникает несколько другая ситуация. Потому что с
имперской точки зрения такой народ оказался в Российской
империи по логике исторического прогресса в ряду прочих
малых азиатских безгосударственных народов. Его присо­
единение не было связано с ликвидацией государства; Он
вошел в состав большой страны с развитой культурой, отсюда
идеи культуртрегерства больших колониальных империй, и
теоретически должен быть его составной частью, как стали
частью российской государственности и общества, к примеру,
поволжские народы.
Тот факт, что после падения СССР периферийные респу­
блики в советской Азии образовали новые независимые го­
сударства, с этой точки зрения стало следствием ослабления
советского имперского центра. Большой вопрос, что проис­
ходит, если данный центр преодолевает прежнюю слабость
и стремится к восстановлению потерянной государственной
мощи? Однажды в истории это привело к появлению на месте
Российской империи СССР. Хотя в настоящий момент совре­
менную Россию больше волнует не вопрос присоединения
прежних территорий, несмотря на историю с присоедине­
нием Крыма в 2014 году. Ее интересы связаны с тем, чтобы
противопоставить централизацию управления федералист­

8
 Предисловие ко второму изданию

ским тенденциям, в том числе и для того, чтобы не создавать

условия для активизации входящих в ее состав ранее безгосу-
дарственных народов. Хотя защита собственной территории,
идентичности и истории вынуждает Россию быть активной
на пограничных с ней пространствах бывшей империи.
Характерно, что в советской исторической идеологии
традиционно указывалось, что Россия завоевывала не наро­
ды, а отсталые средневековые ханства. Например, завоевы­
вали Казанское ханство, а не казанских татар, Кокандское и
Хивинское ханства, а не узбеков, таджиков и туркмен. Народы,
напротив, появились в современном виде уже в новом форма­
те. Собственно, Путин, скорее всего, и следовал именно этой
логике. Все указанные ханства согласно российской истори­
ографии были отсталыми, они эксплуатировали народы и их
падение было естественным ходом исторического прогресса.
Однако Казахское ханство именно под таким названием
существовало как минимум с конца XV века. И для офици­
альной Астаны, несмотря на всю комплиментарность выска­
зывания Путина по отношению к современному Казахстану,
было бы нелогично согласиться с его позицией. Потому что
отсутствие исторической государственности означало бы
возникновение проблем с глубиной исторического про­
странства.
Каждое современное государство в контексте решения
задач собственной идеологии стремится обосновать свое
историческое присутствие на занимаемой им сегодня тер­
ритории. Поэтому каждая историческая идеология, включая
российскую, направлена в прошлое. Когда же в прошлое
направляются и ваши соседи, то неизбежны конфликты на
почве разного понимания истории и принадлежности тех
или иных событий тому или иному народу и государству.
Последнее имеет большое значение. Именно государство по

9
Султан Акимбеков

большому счету легитимизирует присутствие народа на той

или иной территории.
Если бы Казахстан не отреагировал на выступление Пу­
тина, тогда получилось бы, что, к примеру, освоение земель
русскими поселенцами происходило на тех территориях,
которые не имели государственности. Соответственно, они
были как бы ничьи.
Это только один пример влияния политики на историю.
На пространствах бывшего СССР таких примеров можно
привести очень много. Но для нас более важно, что падение
такого большого государства, как СССР, с его монопольным
доминирующим влиянием на все процессы в этом регионе,
включая историю, открыло безграничные возможности для
поиска ответов на самые сложные вопросы.
В «Истории степей» была сделана попытка ответить на
некоторые из них. И что самое главное - разобраться в тех
процессах, которые делают общую картину более понятной.
Потому что все в истории взаимосвязано, одни процессы яв­
ляются результатом других, одни локальные действия могут
привести к глобальным последствиям. У всего есть причина
и логическое объяснение, даже у самых трудных вопросов
истории Евразии.

10
 ПРЕДИСЛОВИЕ

Идеология вопроса

Несомненно, что в наше время на территории бывшего

Советского Союза написание любой исторической работы
представляет собой заведомо очень трудную задачу. Тем
более если эта работа ориентирована на интерпретацию
истории и носит к тому же обобщающий характер. Это во
многом связано с тем, что практически любые такие ин­
терпретации имеют ярко выраженный идеологический
характер. Во многом потому, что в образованных на месте
СССР новых независимых государствах по-прежнему идут
активные процессы государственного строительства. Они
предъявляют повышенный спрос на идеологию, составной
частью которой является история. Причем важно отметить,
что такой спрос формируется одновременно и со стороны
государства и со стороны общества, которое в новых условиях
испытывает острую необходимость в самоидентификации.
Соответственно формируется потребность в историческом
знании. Она связана не столько с получением какой-либо
новой, ранее неизвестной информации, сколько с интерпре­

11
Султан Акимбеков

тациями истории в интересах национально-государственного

строительства и самоидентификации общества.
Сам факт образования новых независимых государств
на территории бывшего СССР вызвал острую потребность в
новой государственной идеологии. Самый логичный и про­
стой путь ее создания заключался в том, чтобы найти для нее
основания в истории того народа, который является базовым
для данного государства. По большому счету любая государ­
ственная идеология в той или иной степени основывается на
истории. Очень условно это можно назвать исторической
идеологией.
При этом важно отметить, что на территории бывшего
СССР формирование исторической идеологии зависит от
степени участия государства в жизни общества. Например, в
тех странах, где сильное государство абсолютно доминирует
над обществом и старается контролировать все обществен­
ные процессы, стремление общества к самоидентификации
полностью подчинено задачам общегосударственной идеоло­
гии. Например, это касается таких стран, как Туркменистан и
Узбекистан. Здесь вопросы формирования государственной
идеологии и самоидентификации общества находятся под
строгим контролем государства.
Поэтому в Туркменистане до середины 2000-х годов
историко-идеологическая концепция создавалась на базе
книги «Рухнама», которая была написана первым туркмен­
ским президентом Сапармуратом Ниязовым. В Узбекистане в
местной идеологии доминирует концепция преемственности
современного узбекского государства от империи Тимура. В
то же время в таких странах, как Казахстан, Киргизия, Россия,
Таджикистан, Украина, с меньшей степенью присутствия
государства в жизни общества задается только основное на­
правление в формировании исторической идеологии.

12
 Предисловие

Одновременно в этих странах наряду с государством

активную роль в наполнении исторической идеологии раз­
личными концепциями играет и интеллектуальное сообще­
ство. Таким образом оно удовлетворяет потребности обще­
ства в самоидентификации в новых исторических условиях.
В результате создаются все новые версии истории народа и
государства, которые становятся частью процесса формиро­
вания исторической идеологии.
Очевидно, что если государство является многонаци­
ональным, как Казахстан и Россия, или, например, когда в
рамках одного народа существует две версии по поводу одних
исторических событий, как это происходит на Украине, то
очень сложно построить общегосударственную идеологию,
опираясь только на историческую идеологию титульного
этноса. Понятно, что у каждой из этнических групп есть своя
версия произошедших исторических событий, своя идеоло­
гия, своя «историческая правда». Особенно если у них была
сложная история взаимоотношений в процессе создания
общего государства. Так, например, у русских и латышей в
Латвии разные версии истории присоединения Латвии к
СССР в 1940 году и, соответственно, разное отношение к этой
истории. Несомненно, что можно привести много примеров с
различным отношением представителей отдельных народов
к общей для них истории.
В то же время для государства важно формирование
общегосударственной идеологии, которая была бы относи­
тельно приемлема для всех групп населения. Там, где госу­
дарство чувствует себя уверенно или где титульный этнос
составляет подавляющее большинство населения, эта про­
блема решается достаточно просто. Здесь государственная
и историческая идеологии фактически совпадают. Однако
совсем другое дело, когда у государства сложная многона­

13
Султан Акимбеков

циональная структура общества и соответственно разные

версии истории, отношения между которыми могут иметь
конфликтный потенциал. Такое государство старается из­
бежать риска обострения отношений между разными этни­
ческими группами по исторической проблематике.
Поэтому государственная идеология в таких государ­
ствах представляет собой многоуровневую структуру и от­
части напоминает слоеный пирог. Каждый уровень предна­
значен для определенной группы населения. Чаще всего это
является не результатом осознанной системно проводимой
политики, а скорее импульсивной реакцией на текущие про­
блемы государства и общества. Зачастую государственная
идеология в таких обществах носит достаточно аморфный
характер. И это тоже можно считать своего рода защитной
реакцией перед лицом потенциально существующей угрозы
дестабилизации межэтнических отношений. Различные тол­
кования истории могут привести к взаимному отчуждению
этносов, проживающих в таком государстве.
Между тем историческая идеология способна оказать
влияние на межгосударственные отношения, даже если у
государства нет историко-идеологических проблем внутри
страны. Это связано с тем, что на территории бывшего СССР
часто очень трудно разделить историю разных народов,
которые с 1991 года начали собственные процессы государ­
ственного строительства.
Можно привести несколько наиболее показательных
примеров. Один связан с разной трактовкой современными
русскими и украинцами общей для них истории Древней Ки­
евской Руси. Другой касается истории государства кочевых
узбеков хана Абулхаира XV века и отношения к этому госу­
дарству современных казахов и узбеков. Третий - с взаимо­
действием тюрко- и ираноязычных народов на территории

14
 Предисловие

Средней Азии и их отношением к современным таджикам

и узбекам. Можно отметить, что различные версии общей
истории в определенных случаях могут оказывать самое
серьезное влияние на современную политику. Споры об
«исторической правде» имеют огромный разрушительный
политический потенциал.
Очевидно, что в каждом новом государстве на террито­
рии бывшего СССР формирование исторической идеологии
прежде всего связано с национальными политическими
интересами и развивается по собственной логике. При этом
не имеет большого значения мнение соседей или тех, чьи
интересы может задевать такая версия исторических со­
бытий, которая легла в основу исторической идеологии той
или иной страны. Формирование собственной идеологии -
задача сугубо внутренняя. Однако нельзя не отметить, что
часто историческая идеология пересекается с аналогичной
идеологией, формируемой в соседнем государстве или у со­
седнего этноса. А это уже может нести вполне конкретный
конфликтный потенциал.
Как определить точки соприкосновения различных исто­
рических идеологий? Для этого можно ввести в исследование
термин историческое поле, но это очень условное понятие.
Когда мы говорим об историческом поле, то имеем в виду ту
конкретную базу исторических событий, которая составляет
основу исторической идеологии конкретного этноса, кото­
рый претендует на роль государствообразующей нации в
современных условиях.
Соответственно, одной из главных задач формирования
исторической идеологии является необходимость опреде­
ления исторического поля, в пределах которого сформиро­
вался этнос, ставший базовым для создания национального
государства. То есть речь идет о том, в каких условиях, когда,

15
Султан Акимбеков

при каких обстоятельствах происходило формирование

конкретного этноса. При этом возникает задача обеспечить
непрерывность исторической преемственности существова­
ния такого этноса на занимаемой им сегодня территории. В
результате одной из главных задач формирования истори­
ческого поля для исторической идеологии стало достижение
максимально возможного уровня древности того или иного
этноса. Поэтому и идет сегодня на пространствах бывшего
СССР такая борьба за принадлежность тому или иному народу
тех илй иных исторических событий, а также связей с теми
народами, которые исторически проживали на территории
его современной государственности. Это справедливо и для
казахов, ряд историков которых стремятся обосновывать
свое происхождение от древних ираноязычных кочевников
Казахстана, и для узбеков, которые доказывают свою связь
с наследием прежнего ираноязычного населения Средней
Азии, и для многих других.
В связи с этим показательна ситуация у русских, укра­
инцев и белорусов. Они являются наследниками Древней,
или Киевской Руси. Между этими народами идет серьезная
конкуренция за ее историческое наследство. Несомненно, для
них это важно с точки зрения задач собственного государ­
ственного строительства и общественной самоидентифика­
ции. Фактически борьба идет за историческое поле в рамках
задач, стоящих перед исторической идеологией.
Показательны и разночтения ответов на вопрос, почему
центр государственного развития Древней Руси переме­
стился из района Киева на северо-восток и почему именно
Московская Русь в политическом смысле стала преемницей
Киевской Руси. По мнению известного российского историка
XIX века С. Соловьева, «несмотря на то, что Юго-Западная
Русь, преимущественно Киевская область, была главной

16
 Предисловие

сценой древней нашей истории, пограничность ее, близость

к полю, к Степи, жилищу варварских кочевых народов делали
ее неспособною стать государственным ядром для России;
отсюда Киевская область вначале и после носит характер по­
граничного военного поселения до полного государственного
развития, начавшегося в Северной Руси»1. Далее Соловьев
указывает: «Назначение старой, Южной Руси: расплодить,
распространить Русскую землю, наметить границы. Но Руси
Северной выпал удел - закрепить приобретенное, связать,
сплотить части, дать им внутреннее единство, собрать Рус­
скую землю»2.
В то же время известный украинский историк М. Грушев­
ский считает, что «по традиции старой московской историо­
графии, принятой новейшей русской, факты украинской
истории обыкновенно включали эпизодически в традици­
онную схему восточно-европейской или, как она называет­
ся обыкновенно, русской истории. Последняя начиналась
старейшими известиями о Восточной Европе; после обзора
славянского расселения следовало изложение истории Ки­
евского государства, доводившееся до второй половины XII
века, после чего нить повествования переносилась в великое
княжество Владимирское, потом Московское, и, наконец,
история Московского государства переходила в историю Рус­
ской империи»3. Не соглашаясь с российской интерпретацией,
Грушевский делает предположение, что уже среди древних
славян намечалось разделение на три группы племен. Среди
них он выделяет «южную, украинскую, группу славянских
племен, которые располагаются в бассейне среднего и ниж­
него Днепра, простираясь на запад в область Карпат»4. Таким
образом, Грушевский отстаивает право на историческую
самобытность современного украинского этноса, пытаясь
найти для этого основания в прошлом.

------------------------------------------ 17 ------------------------------------------

703-2
Султан Акимбеков

По большому счету, перед обоими уважаемыми истори­

ками стояла сложная задача ответить на вопрос: как можно
разделить историю Древней Руси, общую для современных
этносов русских и украинцев? Такая постановка вопроса была
обусловлена идеологическими задачами. При этом важно
отметить, что эти задачи не были поставлены государством.
Они были вызваны потребностями современных русского и
украинского обществ в самоидентификации.
Примечательна логика рассуждений Соловьева и Гру­
шевского. Четко видно, что оба историка идут в прошлое от
современного для них исторического момента. То есть они
исходили из объективного факта существования современ­
ных этносов русских и украинцев и уже потом выдвигали
аргументы, которые обосновали бы их существование на
той территории, которую они занимают в настоящее время.
Естественно, что при этом они, как и любые другие историки
на их месте, просто вынуждены вступать в полемику с пред­
ставителями противоположной стороны. Потому что речь
идет об одном историческом поле, которое крайне трудно
разделить таким образом, чтобы не задеть чьих-то историко­
идеологических интересов.
Это замечание важно для нашего исследования. Подоб­
ный принцип изучения истории с современных позиций
характерен практически для всех обществ, которые стал­
киваются с проблемами самоидентификации и создания
государственной идеологии. Практически везде вопросы
истории рассматриваются с точки зрения современных идео­
логических задач. Затем в глубинах истории ищут основания,
подтверждающие современную реальность. Получается как
бы логика наоборот. От реалий сегодняшнего дня мы дви­
гаемся в прошлое. Однако проблема в том, что кроме нас в
это же самое прошлое двигаются и наши соседи, и зачастую

------------------------------------------ 18 ------------------------------------------
 Предисловие

бывает очень трудно разделить когда-то общее прошлое на

отдельные составные части.
Поэтому практически на всем пространстве бывшего
СССР мы можем наблюдать своего рода «битву за прошлое».
Очевидно, что это будет продолжаться до тех пор, пока в
новых независимых государствах не завершатся процессы
государственного строительства. Для этого важно накопле­
ние необходимого количества качественной исторической
литературы, где будут проговорены самые сложные моменты
истории, особенно в части взаимодействия с соответствую­
щими историями соседних стран.

Вызов для науки

Несомненно, что существующий спрос со стороны и го­

сударства и общества на историческую идеологию не может
не оказывать влияния на состояние исторической науки. К
тому же последняя испытывает серьезные проблемы с тео­
ретической базой для проведения научных исследований.
На территории бывшего СССР последнее обстоятельство
тесно связано с кризисом прежней марксистской идеологии,
которая в советские годы находилась в основе любой обще­
ственной науки. В частности, принципиально важный харак­
тер имела теория общественно-экономических формаций,
последовательная смена которых, собственно, и определяла
основной вектор развития в истории. Данная теория носила
универсальный характер и могла применяться для любых
обществ, как на Западе, так и на Востоке. Всего формаций
было пять - от первобытнообщинной через рабовладель­
ческую, затем феодальную, капиталистическую и вплоть до
социалистической. При этом смена формаций зависела от

19
Султан Акимбеков

накопленных изменений в экономическом базисе тех или

иных обществ и тесно с ними связанных перемен в характере
собственности на средства производства.
В философском смысле, с позиций исторического матери­
ализма, она базировалась на безусловном приоритете базиса
над надстройкой, в том числе материального над случайным.
Соответственно теоретически она позволяла придать строй­
ность и основательность всей истории человечества, исклю­
чить из нее элементы случайности, связанные, например, с
ролью личности в истории или политическими процессами.
По большому счету, именно формационная теория лежала
в основе всей советской идеологической конструкции. То
есть опять же в данном случае историческая идеология
являлась базой для идеологии государственной. Предпола­
галось, что она носит всеобщий характер и применима для
любых обществ, каждое из которых согласно данной теории
должно пройти через все стадии развития вплоть до самой
прогрессивной, с точки зрения советских идеологов, социа­
листической, основанной на общественной собственности
на средства производства. Естественно, что от того, на какой
стадии находилось то или иное общество, напрямую зависела
степень его прогрессивности.
При этом характерно, что сам Карл Маркс выступал про­
тив универсального характера связываемой с его именем
теории. Так, например, сравнивая ситуации с обезземелива­
нием римских плебеев и так называемых poor whites (белых
бедняков) в США в XIX веке, Маркс указывал, что «события
поразительно аналогичные, но происходящие в разной
исторической обстановке, привели к совершенно разным
результатам. Изучая каждую из эволюций отдельно и затем
сопоставляя их, легко найти ключ к пониманию этого явле­
ния, но никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь

------------------------------------------ 2 0 ------------------------------------------
 Предисловие

универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей исто­

рико-философской теории, наивысшая добродетель которой
состоит в ее надысторичности»5. Кроме того, он отмечал: «...но
этого моему критику слишком мало. Ему непременно нужно
превратить мой исторический очерк возникновения капита­
лизма в Западной Европе в историко-философскую теорию,
по которому роковым образом обречены идти все народы,
каковы бы ни были исторические условия, в которых они
оказываются, - для того, чтобы прийти в конечном счете к
той экономической формации, которая обеспечивает вместе
с величайшим расцветом производительных сил обществен­
ного труда и наиболее полное развитие человека»6. Тем не
менее в СССР, исходя из стоявших перед этим государством
собственных задач государственного строительства, все же
была создана универсальная теория общественно-экономи­
ческих формаций. Затем она легла в основу истории практи­
чески всех народов бывшего СССР и многих из сопредельных
с ними стран.
Стремление к унификации принципов организации
государства, а также образа жизни советского общества, в
состав которого вошли столь разные по своему происхож­
дению народы, сформировало и потребность в унификации
идеологии и тесно с ней связанной истории. «Теория обще­
ственно-экономических формаций во многом нивелировала
национальные, этнические, региональные черты историче­
ского процесса, сводя его к одному измерению. Особенность
исторического измерения состояла разве в том, что разные
народы и страны проходили одни и те же стадии, но в разное
время»7. Заведомая идеологичность исторического знания
в СССР предполагала существование готовых жестких схем
практически на все случаи жизни или те или иные этапы
исторического развития. И в первую очередь это имело

21
Султан Акимбеков

отношение к любым обобщающим работам. Тем более это

справедливо для тех, которые имели отношение к истории
народов, входивших в Советский Союз.
Хотя очевидно, что в отдельных случаях было непросто
включить в единую теоретическую концепцию моменты из
истории некоторых народов, это нарушало ее стройность.
Например, очень трудная ситуация сложилась с историей
кочевых обществ. Так, Николай Крадин задавался вопро­
сом: «Как интерпретировать номадизм в рамках одного
из основных методологических принципов исторического
материализма - закона соответствия базиса и надстройки.
Согласно теории Маркса, изменения в базисе неминуемо при­
водят к соответствующему изменению надстройки (в форме
революций). Экономический базис кочевничества - пастбищ­
ное скотоводство - оставался практически неизменным на
протяжении многих столетий»8. Такое обстоятельство, не­
сомненно, вносило дисбаланс в целом в довольно стройную
теорию формаций. Потому что было сложно объяснить, каким
образом при относительной неизменности материальной
базы и форм собственности на средства производства про­
исходило продвижение кочевых обществ по универсальной
формационной лестнице.
Для того чтобы ответить на этот вопрос, в советские
времена появилась концепция так называемого «кочевого
феодализма» как некоего особого направления в границах об­
щей феодальной формации, которое как раз и было обуслов­
лено спецификой традиционного образа жизни кочевников.
Кроме того, советские историки вынуждены были искать у
различных кочевых обществ в разные исторические периоды
их существования черты, присущие той или иной формации.
Так, например, в предисловии к своей классической книге
«Общественный строй монголов» известный советский

------------------------------------------ 22 ------------------------------------------
 Предисловие

историк Борис Владимирцов следующим образом описывал

феодальное общество у кочевников монголов: «Настоящая
работа разделяется на три отдела. В первом отделе делается
попытка обрисовать монгольское общество до образования
империи Чингис-хана и в atioxy империи. Это XI, XII, XIII века,
время зарождения кочевого феодализма. Второй отдел за­
хватывает период от XIV до XVIII вв., когда большинство
монгольских племен попадает под сюзеренитет манджурских
императоров: время расцвета феодализма. Наконец, третий
отдел имеет дело с монгольским обществом двух последних
столетий - времени разложения и окончательного упадка
кочевого феодализма»9. Хотя остается открытым вопрос о
том, почему, собственно, зарождение феодализма у монголов
относится именно к XI веку? При том что кочевое хозяйство и
принципы организации племен в Монголии в принципе были
точно такими же, как и у живших в более ранее время хуннов,
сяньби и тюрков? Очень похоже, что это могло быть вызва­
но необходимостью связать по времени процесс появления
феодальных отношений в Монголии с аналогичными процес­
сами в Западной Европе и России. Тем самым это позволило
бы ввести монгольских кочевников в единую теорическую
систему общественно-экономических формаций.
Побочным эффектом такой сложной ситуации с кочевни­
ками в контексте общей теории формаций стало однозначное
определение их общей отсталости на пути общественного
прогресса. В связи с тем что их история не может быть иден­
тифицирована в пределах последовательной смены форма­
ций, естественно, следует вывод, что у данного исключения
из правил в принципе не может быть прогрессивного разви­
тия. Хотя надо отметить, что такое теоретическое решение
было очень удобно для решения сразу нескольких идеологи­
ческих задач государственного строительства в СССР. С одной

23
Султан Акимбеков

стороны, понимание отсталости кочевого образа жизни в

рамках теории формаций позволяло государству обосновать
необходимость процессов насильственной седентеризации
(оседания кочевников на землю), как это, к примеру, про­
изошло в Казахстане, где данный процесс был проведен в
крайне жесткой форме и сопровождался множеством жертв.
Седентеризация обосновывалась и требованиями обеспече­
ния прогрессивного развития для самих кочевников и по­
требностями государства. Интерес последнего заключался в
том, чтобы привести все население страны к единой системе
организации. Очевидно, если считать, что кочевой образ
жизни не ведет к прогрессу, то с этой точки зрения его устра­
нение из общественной жизни СССР выглядело безусловно
прогрессивным шагом, несмотря на все жертвы.
С другой стороны, в СССР идея отсталости кочевых об­
ществ в рамках формационной теории позволяла на новом те­
оретическом уровне по сравнению со временами Российской
империи решить вопрос об историческом противостоянии
русского общества и кочевых народов. С этой точки зрения
вопрос был не в противостоянии народов, а в том, что кочевой
образ жизни не способствовал прогрессу в развитии от одной
формации к другой. Прогресс был связан с деятельностью
оседлых обществ, ориентированных на создание предметов
материальной культуры. Соответственно политический кон­
троль кочевников над оседлыми территориями, например в
период, когда государство Джучидов, известное как Золотая
Орда, управляло русскими княжествами, рассматривался
исключительно через призму грабительских военных дей­
ствий и масштабных разрушений объектов материальной
культуры. Отсюда естественным образом делался вывод о
негативной роли кочевых обществ, которые мешали про­
грессу, что, в свою очередь, позволяло поддержать одну из

24
 Предисловие

основных идей российской исторической идеологии: именно

господство кочевников привело в итоге к общей отсталости
России по сравнению с Западной Европой. Это позволяло
сформировать для СССР историческую идеологию, в основе
которой находилась именно история русского народа и соз­
данного им государства. Это'было важно в связи с тем, что
Советский Союз, собственно, являлся преемником прежней
Российской империи.
В СССР идеология, несомненно, оказывала огромное
влияние на состояние исторической науки. При довольно
развитой узкой научной специализации на момент распада
СССР практически отсутствовали навыки проведения обоб­
щающих исторических исследований вне марксистской тео­
ретической базы, а значит, и доминирующих идеологических
стереотипов.
Особенно это было характерно для новых независимых
государств, которые заведомо уступали России в степени раз­
вития интеллектуальной среды. Соответственно, появивший­
ся в обществе огромный спрос на новое историческое знание
как важную и необходимую часть процессов самоидентифи­
кации и одновременно государственного строительства за­
стал классическую историческую науку врасплох. Очевидно,
что в условиях относительно открытого общества спрос
в любом случае должен быть удовлетворен, отсюда такой
беспрецедентный рост исторической и околоисторической
литературы, которая довольно бесцеремонно обращается с
известными фактами и данными источников.
При этом классической исторической науке было сложно
реагировать на изменившуюся ситуацию. Это связано с не­
сколькими обстоятельствами. Во-первых, доминирование
во времена СССР узкой научной специализации создавало
объективные сложности для ученых при переходе на уровень

25
Султан Акимбеков

интерпретаций и обобщений. Во-вторых, отсутствие каких-то

новых источников ставит естественные пределы для рас­
ширения масштаба работ. В связи с тем что их появление в
принципе не предвидится, то возникает ощущение, что нет
и оснований для появления новых исследований. В-третьих,
явная девальвация исторического знания за счет появления в
данной теме массы непрофессиональных авторов с чрезмерно
вольным обращением с информацией вынуждает имеющихся
специалистов держаться прежних теоретических подходов.
Важно отметить, что существовавшая ранее теория формаций
зачастую кажется им своего рода точкой опоры в накатыва­
ющейся на них волне суррогатного знания.
В качестве примера можно привести ситуацию в истори­
ческой науке Казахстана. Теория формаций, даже в ситуации
беспрецедентного роста количества околоисторической лите­
ратуры, до сих пор находится здесь в основании сравнительно
немногих профессиональных работ по истории. В частности,
ключевой вопрос казахской истории о происхождении жузов
объясняется почти исключительно с позиций формационной
теории. С этой точки зрения естественно-исторические факто­
ры развития, такие как материальная культура, образ жизни
или маршруты перекочевок, являются определяющими по
отношению, например, к процессам политическим. Послед­
ние с точки зрения формационной теории носят заведомо
случайный характер. Сегодня в отношении кочевых обществ
уже не используют определение «феодальная формация». В
то же время продолжают применяться базовые постулаты
исторического материализма, в частности идея первичности
базиса к надстройке. Другими словами, материального к слу­
чайному, в частности к политическим процессам.
Все это приводит к ситуации, когда в обществе появля­
ется очень много вопросов, на которые часто нет соответ­

------------------------------------------ 2 6 -------------------------------------------
 Предисловие

ствующих ответов. В результате этого образуется вакуум,

который, собственно, и заполняется околоисторической ли­
тературой. Последняя постепенно начинает доминировать в
общественном сознании и даже в процессах государственного
строительства. Можно согласиться со словами известного
казахстанского историка Нурболата Масанова о том, что в
современном Казахстане «история перестала быть уважаемой
и приобрела мифологический, фантазийный, мистификаци-
онный либо сенсационный характер»10. Между прочим, одной
из причин широкого распространения такой литературы как
раз и стал кризис советской идеологии, который естествен­
ным образом затронул и базовую для исторической науки
времен СССР теорию общественно-экономических формаций.
Собственно, ее проблемы и привели к появлению теоре­
тического вакуума в науке. В связи с этим можно признать,
что «отказ от методологического основания - шаткая пози­
ция в науке. Теория, равно как и природа, не терпит пустоты.
Отсутствие методологического основания толкает истори­
ческую науку либо на эпигонство, либо на эмпиризм, либо,
наконец, на поиск новых объяснительных принципов»11. В
данный момент этот вакуум весьма активно заполняется. В
то же время неконструктивно выглядит и простая, некрити­
ческая защита прежних формационных положений в истории,
например, как в случае с происхождением тех же казахских
жузов. Это не позволяет находить ответы на сложные вопро­
сы, в результате чего и создаются благоприятные условия
для того же мифотворчества.
Однако в любом случае новая ситуация, при всей ее ха­
отичности, все равно предпочтительнее времен господства
советской исторической идеологии со всеми ее незыблемыми
постулатами. Творческий поиск все равно идет, другое дело,
что кризис прежних методов организации научного процесса

------------------------------------------ 27 ------------------------------------------
Султан Акимбеков

объективно сузил круг специалистов и одновременно снизил

их качество. В частности, это справедливо для новых неза­
висимых государств, особенно тех из них, которые перешли
к рыночным отношениям. Здесь занятия наукой уступают по
престижности многим другим специальностям. В результа­
те та же история во многом отдается на откуп энтузиастам,
среди которых как раз очень много непрофессионалов,
вольно обращающихся с имеющимися данными. И тем не
менее здесь гораздо больше свободы творчества, нежели в
странах, которые постарались сохранить организационные
основы советской государственности, включая, в том числе, и
наличие единственной доминирующей идеологии. Поэтому,
например, из стран Центральной Азии в Казахстане, Кирги­
зии, Таджикистане мы имеем дело с бурным всплеском ин­
теллектуальной активности, в то время как в Туркменистане
и Узбекистане ситуация напоминает поздний СССР. И даже
несмотря на зачастую низкое качество исследовательского
продукта, активность процесса все же позволяет надеяться,
что количество рано или поздно перейдет в качество.
В любом случае характерно, что строгая схематичность
исторического процесса, его универсальная периодизация
на основании теории формаций потеряла свою актуальность
и уступила место концепции существования множествен­
ности схем и вариантов исторического развития. Очень
показательно, что вместо универсальных методов более
привычным становится рассмотрение различных форм ор­
ганизации человеческого общества, будь то цивилизация по
А. Дж. Тойнби или отдельные культуры по О. Шпенглеру, или
этносы по Льву Гумилеву, и все они в той или иной степени
оппонируют линейному построению человеческой истории.
Например, А. Дж. Тойнби считал, что «иллюзия прогресса
как прямолинейного развития является примером той тен­

28
 Предисловие

денции к нарочитому упрощению, которую проявляет во

всех сферах своей деятельности человеческий ум. В своих
«периодизациях» наши историки размещают периоды непре­
рывной цепью в единой последовательности»12. Напротив,
по его мнению, в основе человеческого общества находятся
цивилизации, которые, в свою очередь, явились результатом
порожденного внешним давлением вызова. Цивилизации
проходят этдп становления, расцвета и последующего схода
с исторической сцены. Аналогичным образом О. Шпенглер
считал, что «вместо монотонной картины линейно-образной
всемирной истории, держаться за которую можно, только за­
крывая глаза на подавляющее количество противоречащих
ей фактов, я вижу феномен множества мощных культур»13.
По мнению этого философа, у каждой такой культуры есть
собственная жизнь и смерть. А Лев Гумилев, который напи­
сал свою главную книгу «Этногенез и биосфера Земли» во
времена позднего СССР и, естественно, вынужден был учи­
тывать этот факт, обосновывал свою концепцию этногенеза,
где этнос был главным субъектом исторического процесса,
с учетом наличия теории формаций. Он отмечал, что «все
приведенные выше наблюдения и их обобщение позволяют
отметить несовпадение социальных и этнических ритмов
развития. Первое - это спонтанное непрерывное движение
по спирали, второе - прерывистое, с постоянными вспыш­
ками, инерция которых затухает при сопротивлении среды.
Хронологические социальные сдвиги - смены формаций и
этногенетические процессы никак не совпадают. Иногда
этнос, например, русский, переживает две-три формации, а
иногда создается и распадается внутри одной, как, например,
парфяне или тюркюты. Общественное развитие человечества
прогрессивно, этносы же обречены на исчезновение»14. Хо­
рошо заметно, что приведенная в данной цитате ассоциация

29
Султан Акимбеков

идей автора с формационной теорией носит формальный, а

значит, необязательный для него характер. Она была своего
рода данью времени, в котором он проживал. Естественно,
что впоследствии Льву Гумилеву уже не нужно было ничего
говорить о формациях.
Надо отметить, что распад Советского Союза и кризис
прежней доминирующей идеологической теории объективно
расширил возможности взаимодействия с международным
научным сообществом, где теория общественно-экономиче­
ских формаций была лишь одним из возможных направлений
изучения мировой истории и определяющих ее развитие
тенденций. Это также способствовало широкому распро­
странению новых и хорошо забытых старых концепций
исторического развития. Кроме того, в современном науч­
ном мире уже нет больше места исключительности прежней
европоцентристской концепции мира, как, собственно, нет
больше и единственной доминирующей силы, такой, какой,
к примеру, была в XIX - середине XX веков Европа. Именно по­
литическое и технологическое доминирование в тот период
времени обеспечивали, в том числе, условия и для идеологии
европоцентризма. Сегодня мир многообразен, существует
много вариантов, объясняющих закономерности развития
отдельных субъектов, и сложно говорить как о возможности
создания общей универсальной теории, так и о чьем-нибудь
историко-идеологическом доминировании. Поэтому для тер­
ритории бывшего СССР кризис прежней идеологии означает
новые возможности, в том числе и для истории отдельных
народов, которая не должна больше соотносить свои иссле­
дования с единственно возможной теорией.
Таким образом, на пространстве бывшего СССР вместо
одной универсальной теории, основанной на линейном по­
нимании исторического процесса, в научной практике стала

30
 Предисловие

активно использоваться концепция существования в истории

различных субъектов для исследования, будь то этнос или
целая цивилизация, при этом считалось, что их развитие
происходит по цикличному принципу. Это вполне отвечало
новым задачам государственного строительства, при этом
каждое вновь образованное государство стремилось выстро­
ить собственную картину мира.
Очевидно, что такое разделение единого исторического
целого на составные части затронуло также и новую Россию,
так как вместе с падением советской государственной иде­
ологии произошел также кризис прежнего российско-цен­
тристского понимания общей истории для народов бывшего
СССР. Российская историко-идеологическая версия истории
столкнулась с сильным давлением со стороны вновь фор­
мируемых исторических идеологий. Причем они формиро­
вались не только в новых независимых государствах, но и в
отдельных российских автономиях. В частности, в Татарстане
и Башкирии, у которых была сложная история взаимоотно­
шений с Российским государством.
В то же время Россия после распада СССР также столкну­
лась с необходимостью заново строить свою собственную
историческую картину мира. Здесь необходимо отметить, что
при всех своих недостатках теория формаций в советские вре­
мена имела огромное значение для российской государствен­
ной идеологии. Данная теория имела универсальный харак­
тер применения, а прогрессивность того или иного субъекта
исторического процесса определялась его нахождением на
определенном формационном уровне. Соответственно СССР, а
значит, и Россия, находившиеся на высшей социалистической
стадии, получали своего рода идеологическое преимущество
над западноевропейскими государствами. Последние, как из­
вестно, находились на этапе капиталистической формации,

31
Султан Акимбеков

на смену которой согласно формационной теории должна

была прийти более прогрессивная социалистическая. Ее
строительство как раз и осуществлялось на территории СССР.
Такая постановка вопроса формально снимала с по­
вестки дня постоянно возникающую проблему отставания
России от Европы. К тому же достигнутые в середине XX века
экономические успехи бывшего СССР обеспечивали данной
идеологической концепции экономическое обоснование.
Фактически в СССР на базе формационной теории была
создана российско-центристская версия всеобщей истории,
которая противопоставлялась европоцентристскому взгляду
на исторические процессы. В то же время надо отметить, что
она была создана на принципиально новой качественной ос­
нове. Так, были разработаны отдельные истории для каждого
из тех народов, которые стали государствообразующйми для
вновь образованных в СССР союзных и автономных респу­
блик. Затем они были включены в орбиту общего российско-
центристского взгляда на историю как базового для всего
Советского государства.
Естественно, что гибель СССР и кризис марксистской
идеологии привели к кризису и российско-центристскую вер­
сию истории. Соответственно встал вопрос о необходимости
определения нового понятия российского пространства и его
границ влияния. Это было обусловлено тем, что российское
пространство, если понимать его как отдельную культуру,
этнос или цивилизацию, стало всего лишь одним из целого
ряда субъектов исторического процесса. К тому же многие из
них ранее были составной частью российского пространства
и идеологии.
При этом России пришлось конкурировать на историче­
ском поле не только с новыми независимыми государствами,
но и снова вернуться к исторической конкуренции с Западом.

32
 Предисловие

Следовательно, снова возникла старая проблема определения

отличий России от Европы и возможных причин ее отстава­
ния в темпах развития. Соответственно перед российской
идеологией встал целый ряд задач. Среди них важное место
занимала защита прежнего российско-центристского взгля­
да на историю в той его форме, в которой он существовал
во времена Российской империи, а затем и Советского Со­
юза. Также-большое значение имело определение в новых
условиях своего исторического положения по отношению,
с одной стороны, к Европе, с другой - к бывшим зависимым
от России народам.
Вопрос о месте России между Европой и Азией всегда
был важной частью и ее государственной идеологии и обще­
ственной самоидентификации. Главный вопрос заключался
в противоречии между позиционированием России как ев­
ропейской державы и восточным характером ее имперской
государственности. По большому счету, именцо последнее
обстоятельство долгое время обеспечивало ей сильные пози­
ции на ее западных границах в Европе. За счет максимальной
концентрации всех ресурсов государства и общества, чего
никогда не могли добиться европейские страны, Россия по­
лучала определенное преимущество в военно-политических
отношениях с внешним миром. Одновременно это же обстоя­
тельство способствовало расширению ее территорий в Азии.
В то же время вполне восточные деспотичные принципы
ее государственной организации и принципы управления
обществом постоянно создавали условия для общего от­
ставания России от Европы. Характерно, что любые по­
пытки силовой централизованной модернизации всегда
носили в России догоняющий характер, эффект от которых
быстро заканчивался. Принципы организации российской
государственности и общественного устройства при этом

33

703-3
Султан Акимбеков

не менялись. Пока империя была сильной, это не вызывало

особых проблем, однако когда ее позиции начали слабеть,
а отставание стало слишком заметным, особенно на фоне
технической революции XIX века, ситуация для России сразу
ухудшилась. Именно причины перманентного отставания
от Запада исторически были предметом острых дискуссий в
российском обществе. Советская империя на время решила
эту проблему, и надо сказать, что теория формаций сыграла
в этом; заметную роль, как, впрочем, и достигнутые при СССР
практические результаты в технологическом соперничестве
с Западом. Однако в конечном итоге это оказалась всего
лишь еще одна попытка догоняющего развития в рамках
централизованной модернизации. Принципы управления
государством и обществом в основном не изменились и уси­
ление империи оказалось временным. Общая негибкость го­
сударственной системы в СССР привела к новому отставанию
этого преемника Российской империи от Запада, пусть даже
произошедшему на принципиально другом уровне. Харак­
терно, что после каждого этапа гибели империи дискуссия
о характере российской государственности и причинах ее
отставания вновь становится актуальной.
В этой связи очень показательна ситуация, когда по­
сле революции 1917 года и гибели Российской империи в
рамках русской политической эмиграции появилось очень
интересное движение «евразийцев», которое имеет прямое
отношение к изучаемой нами теме. В самом общем смысле
евразийцы стремились обосновать место России как особой
цивилизации, которая имеет отдельное от Европы проис­
хождение и развивается по собственным законам, отличным
от западноевропейских. По большому счету, весь их пафос
был направлен именно против Европы, это была попытка
радикального отрицания европейского начала для России.

34
 Предисловие

Смысл заключался в том, что особый статус России позволял

избегать необходимости сравнивать ее как с Европой, так и с
Азией. Видный представитель евразийского движения Петр
Савицкий в связи с этим писал: «Культура России не есть ни
культура Европы, ни одна Из азиатских, ни сумма или механи­
ческое сочетание из элементов той и других. Она совершенно
особая, специфическая культура, обладающая не меньшей
самоценностью и не меньшим историческим значением, чем
европейские и азиатские. Ее надо противопоставлять куль­
турам Европы и Азии как срединную, евразийскую культуру.
Этот термин не отрицает за русским народом первенствую­
щего значения в ней, но освобождает от ряда ложных ассо­
циаций... Мы должны осознавать себя евразийцами, чтобы
осознать себя русскими»15. Однако все же отрицание Европы
было для евразийцев важнее, чем отрицание Азии. Скорее
всего, потому, что они видели на Западе большую угрозу
для России. «Сбросив татарское иго, мы должны сбросить и
европейское иго»16. По большому счету, это была попытка
кардинально избавиться от необходимости конкурировать с
Западом, для чего, собственно, и было необходимо развернуть
Россию от Европы к Азии. Это могло быть вызвано тем, что
соперничество с Западом являлось для России более сложным
делом, особенно в сравнении с ситуацией на Востоке, где у
России было несомненное преимущество.
Очевидно, что евразийцы искали новое теоретическое
обоснование прежнего российско-центристского подхода к
истории Евразии. Ее они понимали как отдельную цивилиза­
цию или культуру. Фактически они стремились найти в Азии
основу для принципиально нового издания павшей в 1917
году Российской империи. «Православная русская церковь эм­
пирически и есть русская культура. Она же является истинным
центром тяготения всего потенциально-православного мира.

35
Султан Акимбеков
X

И чтобы устранить всякие рационально-упрощающие толко­

вания, то есть чтобы исключить всякую возможность предпо­
лагать какое-то принудительное подведение всех под русские
формы православия, лучше называть субъект культуры, гео­
графически определяемой границами русского государства,
не именем Россия, которое означает лишь первенствующую и
основную народность, и как таковая остается в полной своей
силе, и не именем Российской империи, что выдвигает лишь
внешнее и к тому же на западный образец понимаемое, хотя
и существующее государственное единство, но каким-нибудь
новым именем. Сознание того, что религиозно-культурное
единство, объемлемое и выражаемое русским государством,
шире, чем русская, в узком смысле этого слова, культура,
должно получить некоторое терминологическое закрепле­
ние. Надо выбирать между уже вошедшими в употребление
понятиями: неудобопроизносимым четырехбуквенным СССР
и Евразией»17. Налицо вполне имперское понимание автором
как реального Советского Союза, так и гипотетической Евра­
зии, которые фактически выступают как форма выражения
российской государственности.
В этой связи интересно мнение современного исследо­
вателя евразийского движения Марлен Ларюэль, которая
пришла к выводу, что с точки зрения евразийцев «русский
народ не такой, как другие народы в составе Евразии, потому
что он представляет собой связующий элемент в евразийском
национальном разнообразии. Без него нет перехода от одного
евразийского звена к другому, нет целостности, придающей
смысл всем остальным частям. Следовательно, евразийская
нация образуется исключительно под эгидой русского на­
рода»18. При этом евразийцы полагали, что именно русский
народ является наследником всех кочевых империй прошло­
го. Важно, что он не только занял их место, но и унаследовал

36
 Предисловие

концепцию их политического доминирования в пространстве

Евразии. «Скифский, гуннский и монгольский периоды обще­
евразийской истории были продолжены периодом русской»19.
Отсюда, собственно, и ярко выраженная комплиментарность
евразийцев по отношению к*кочевым народам Евразии.
Например, близкий к евразийцам Лев Гумилев очень
эмоционально писал, что «китайцы и среднеазиатские му­
сульмане вели себя по отношению к тюркам и монголам так
же, как североамериканские колонисты - по отношению к
индейцам. Китайцы и мусульмане систематически нападали
на кочевников с целью их физического истребления, причем
щадили только малых детей, продаваемых ими в рабство.
Поэтому у кочевников, руководствовавшихся родовыми ка­
тегориями кровной мести и коллективной ответственности,
была безотчетная, но осознанная потребность в войне про­
тив агрессоров»20. Подобное мнение резко контрастировало
с обычными оценками отношений кочевников и оседлых
народов. В той же русской истории, как, впрочем, и у других
оседлых народов, напротив, именно кочевники традиционно
считались агрессорами и препятствием на пути прогресса.
Естественно, что после распада СССР такие оценки стали глав­
ной причиной большой популярности евразийской теории в
новых независимых азиатских государствах, особенно тех из
них, которые были образованы народами из числа бывших
кочевников.
По большому счету, евразийская идея в ее классическом
варианте не имела перспектив. У нее не было будущего не
только в связи с тем, что она была продуктом эмигрантской
мысли, в то время как в Советской России в 1920-1930-е годы
окончательно сформировалась собственная идеологическая
система. Гораздо важнее, что она объективно противоречила
традиционному российско-центристскому взгляду на исто­

37
Султан Акимбеков

рию России и сопредельных с ней территорий. В частности,

перенос главных акцентов на Азию и тесно связанная с этим
комплиментарность по отношению к прошлому азиатских
народов противоречил главному тезису русской истории о
многовековой ожесточенной борьбе с кочевниками. Данное
обстоятельство позволяло обосновывать положение России,
как барьера на пути агрессии и одновременно объяснять этим
феномен отставания России от Европы.
Кроме того, идея существования особой евразийской ци­
вилизации в контексте ее противопоставления цивилизации
европейской создавала проблему для взаимодействия с ази­
атскими народами. К примеру, если воспринимать Россию как
часть европейской цивилизации, то ее деятельность на восто­
ке, в том числе и та, которую называют колониальной, можно
оценивать как участие в общем культурном воздействии на
азиатские ценности, продвижение в Азии общеевропейских
идей прогресса. Если же согласиться с евразийцами, что Рос­
сия является преемником древних кочевых цивилизаций и не
связана с европейской цивилизацией, то это лишает Россию
формального превосходства перед азиатскими народами,
ставит их в одинаковое положение. Хотя это позволяет из­
бежать обвинений в проведении колониальной политики.
«Тезис о взаимном культурном влиянии между Россией и
туранцами делал невозможным для евразийцев колониаль­
ное (в западном, следовательно, уничижительном смысле)
понимание развития на территории, расположенной к вос­
току от Московского государства»21. То есть для евразийцев
историческое расширение российской государственности в
Азии ни в коем случае не является колониальной экспансией.
Скорее это соединение близких друг другу культур во имя
общей идеи, которая когда-то была представлена кочевыми
империями прошлого, на смену которым пришла Россия.

38
 Предисловие

Однако такая точка зрения не могла устроить сторонни­

ков традиционной российской имперской государственности.
Ради абстрактной Евразийской империи они должны были
отказаться от Российской империи, выступавшей в Азии как
полномочный представитёль европейской цивилизации. То
есть для них Россия в Азии являлась частью прогрессивной
Европы. Это позволяло оправдать ее действия в Азии, кото­
рые при первом рассмотрении носили все признаки колони­
альной экспансии, задачами по культурному воздействию
на традиционные азиатские общества. В целом российскому
обществу было бы трудно принять версию о происхождении
его государственности от кочевых народов. Точно так же, как
непросто согласиться с тем, что России необходимо сблизить­
ся с Азией и ради этого противопоставить себя Европе. Между
тем и для представителей азиатских народов, несмотря на
всю лестность высказываний евразийцев об Азии и кочевых
империях прошлого, евразийская государственность носила
абстрактный характер. Кроме того, она слишком явно была
связана с российской имперской государственностью.
Важно, что хотя антиевропейская позиция евразийцев,
возможно, и помогает уйти от проблемы о причинах отста­
вания России от Запада, однако сама дискуссия переходит
при этом в совершенно другую плоскость. Если Россия не
является частью Европы, то тогда азиатские народы могут
проводить сравнение между российскими и европейскими
возможностями и их реализацией в Азии. Например, оценка
может быть связана с точки зрения перспектив заимствова­
ния технологий и проведения модернизации.
Слабым местом евразийцев были нечеткость и аморф­
ность обеспечения в евразийстве интересов русской им­
перской составляющей. Потому что они все равно видели
в Евразии новое издание Российской империи, но не могли

39
Султан Акимбеков

объяснить, каким образом новое объединение представляет

интересы старой империи. Например, они исходили из того,
что в евразийской цивилизации будет иметь место домини­
рование православия и широкое распространение русского
языка среди азиатских народов. Естественно, что это пред­
полагало проведение в Азии масштабной ассимиляции, что
явно выглядело не слишком реалистично, не говоря уже
о религиозных различиях. Но главная проблема евразий­
цев заключалась в том, что их идеи должны были лишить
государственную идеологию России одной из главных ее
составляющих - российско-центристского взгляда на исто­
рию. По мнению евразийцев, она должна была делить ее с
историческими азиатскими народами Евразии.
Поэтому идеи евразийцев не были приняты в новой
России, а в Азии в ней увидели только те моменты, которые
уравнивали азиатские народы с бывшей метрополией. В то
же время естественно, что взгляды «старых евразийцев» о
православии, русском языке и в конечном итоге о создании
принципиально новой российской имперской государствен­
ности не могли быть популярны в тех государствах, которые
образовались в бывшей советской Азии. Соответственно ев­
разийская доктрина так и не стала востребованной ни в самой
России, ни среди азиатских народов. Для этого она выглядела
слишком утопичной. Хотя, безусловно, собственно евразий­
ская идея продолжает существовать в современной России и
сегодня. Причем взгляды новых евразийцев сосредоточены
на противопоставлении России западной цивилизации, а
также стремлении к новому изданию русской имперской
государственности, в том числе и на территории Азии.
Одним из интересных последствий появления работ
евразийцев стало то, что они поставили вопрос о роли ази­
атских кочевников. Тем самым они посмотрели на историю

40
 Предисловие

Евразии, и в том числе на российскую государственность,

под принципиально другим углом. С научной точки зрения
особенно интересна постановка вопроса о роли Монгольской
империи в истории российской государственности. «Впервые
евразийский культурный мир предстал как единое целое
в империи Чингисхана. Монголы сформулировали истори­
ческую задацу Евразии, положив начало ее политическому
единству и основам ее политического строя. Они ориентиро­
вали к этой задаче евразийские национальные государства,
прежде всего и более всего - Московский улус. Это московское
государство теперь заступило вместо монголов и приняло
на.себя их культурно-политическое наследие»22. Позднее мы
вернемся к этому вопросу.
Одновременно в своей борьбе против европоцентрист­
ских идей евразийцы ставили под сомнение саму постановку
вопроса об отставании России от Запада. «Следует признать,
что в культурной эволюции мира мы встречаемся с «культур­
ными средами» или с культурами, одни из которых достигли
большего, другие меньшего. Но точно определить, чего до­
стигла каждая культурная среда, возможно только при по­
мощи расчлененного по отраслям рассмотрения культуры.
Культурная среда, низко стоящая в одних отраслях, может
оказаться и сплошь и рядом оказывается высоко стоящей в
отраслях других. Московская Русь XVI-XVII веков отставала от
Западной Европы во многих отраслях; это не воспрепятство­
вало созданию ею «самоначальной» эпохи художественного
строительства, выработке своеобразных и примечательных
типов «башенных» и «узорчатых» церквей, заставляет при­
знать, что в отношении художественного строительства
Московская Русь того времени стояла выше большинства
западноевропейских стран»23. Хотя сама идея сравнивать
различные культуры или цивилизации через конкретные

------------------------------------------41 -------------------------------------------
Султан Акимбеков

культурные достижения, например церковное строитель­

ство, имеет весьма субъективный характер. Безусловно, она
не дает ответа на вопрос, почему Москва все же отставала от
Европы. Однако если продолжить логику евразийцев, то точ­
но также можно утверждать, что вообще не совсем правильно
сравнивать те или иные общества, исходя из производства
ими материальной продукции. В свою очередь, это позволяет
посмотреть под иным углом и на взаимоотношения между
собой кочевых и оседлых обществ.
Однако в бывшей советской Азии популярнее старых
евразийцев стал близкий к ним по своим идеям Лев Гумилев.
В своих работах он опирался на евразийские идеи о том, что
российская государственность имеет свои корни в Азии, но
больше его интересовала история кочевых народов. В отли­
чие от старых евразийцев он был в первую очередь исследо­
вателем, а не политиком. Поэтому он был далек от политиче­
ской составляющей евразийского движения, соответственно
его мало интересовала Российская империя. Гораздо больше
он был увлечен научными изысканиями, в частности, разра­
ботанной им теорией пассионарности, лежащей с его точки
зрения в основе процессов этногенеза. Данная теория весьма
любопытна, потому что представляет собой, пожалуй, самую
масштабную попытку представить общую историю Евразии
и ответить на самые острые вопросы.
Лев Гумилев создал свою теорию, широко используя идеи
Владимира Вернадского по поводу так называемой ноосфе­
ры - некоей энергетической субстанции, которую своими
мыслями и действиями формируют все разумные существа
на планете и которая, в свою очередь, влияет как на отдель­
ных людей, так и на целые общества. Владимир Вернадский
разрабатывал свою концепцию под впечатлением от успехов
естественных наук. Бурный прогресс в химии, физике в пер­

------------------------------------------ 42 ------------------------------------------
 Предисловие

вой половине XX века способствовал появлению идеи о том,

что достигнутые в этих науках результаты можно исполь­
зовать при изучении общественных отношений. Например,
Арнольд Тойнби так оценивал подобные попытки: «Ложная
аналогия, заимствованная из области явлений, разъясненных
естественной наукой, привела западных историков послед­
него поколения к тому, что они стали изображать расы как
химические- «элементы», а смешанные браки между ними
- как химические «реакции», освобождающие подавленные
энергии и порождающие волнение и изменение там, где пре­
жде царили неподвижность и застой»24. Тем не менее идеи
о возможности смешения исследовательских методов из
гуманитарных и естественных наук для получения лучшего
результата в изучении общества продолжали развиваться
параллельно с прогрессом в естествознании.
Лев Гумилев разрабатывал свою концепцию в 70-80-х
годах прошлого века в период явного доминирования «физи­
ков» над «лириками», когда интерес к естественным наукам,
в том числе и среди гуманитариев, достиг своего пика. В это
время особенно модны были исследования на стыке наук,
что способствовало созданию целого ряда новых дисциплин.
Поэтому для своего времени появление работы «Этногенез
и биосфера Земли» было революционным. В ней автор пред­
лагал рассматривать этнические процессы как часть природ­
ной среды, энергия которой побуждает некоторые этносы
к действию. Это был прямой вызов господствовавшему в
СССР материалистическому пониманию истории. Лев Гуми­
лев считал, что «этногенез - это процесс энергетический, а
пассионарность - это эффект той формы энергии, которая
питает этногенез»25. При этом он отмечал, что «механизм
переработки энергии внешней среды в энергию организма
- это предмет физиологии. Для этнологии важно другое: по­

43
Султан Акимбеков

чему у человека в отличие от животных колебания степени

активности столь велики?»26. Отсюда у автора возникали во­
просы: почему поведение отдельных этносов отличается от
общепринятого, почему история человечества движется не
по «спирали», а рывками, когда отдельные частные моменты
способны в корне поменять всю картину происходящего, по­
чему происходит постепенное угасание отдельных этносов и
цивилизаций? Лев Гумилев пытался найти ответ, выдвинув
теорию пассионарности.
По его мнению, «обязательным условием возникнове­
ния и течения процесса этногенеза (вплоть до затухания
его, после чего этнос превращается в реликт) является
пассионарность, то есть способность к целенаправленным
сверхнапряжениям. Объяснить ее мы пока можем, лишь
приняв гипотезу, или суждение, объясняющее отмеченные
факторы, но не исключающее возможности появления других
объяснений: пассионарность это врожденная способность
организма абсорбировать энергию внешней среды и вы­
давать ее в виде работы»27. То есть Лев Гумилев считал, что
неровный ритм развития истории человечества фактически
можно объяснить перетеканием потоков некоей внешней
энергии. Причем если сам механизм образования новых эт­
носов, а соответственно, и новых направлений их развития,
Льву Гумилеву вполне понятен, то на вопрос, откуда берется
внешняя энергия, он ответить не может. Так, он писал, что
«новый суперэтнос (или этнос) возникает из обязательного
смешения нескольких этнических субстратов. Но не напо­
минает ли это простую электрическую батарейку, для полу­
чения тока в которой должны присутствовать цинк, медь и
кислота? Это, конечно, метафора, но ведь она иллюстрирует
энергетический процесс, постепенно затухающий вследствие
сопротивления среды. Но если так, то импульс тоже должен

44
 Предисловие

быть энергетическим, а поскольку он, видимо, не связан с

наземными природными и социальными условиями, то про­
исхождение его может быть только внепланетарным»28. Тот
факт, что Лев Гумилев пришел к такому выводу, вытекает
из всей выстроенной им логики рассуждений вокруг теории
пассионарности.
Если существует некая энергия, которая может произ­
вольно проявляться в разных районах Земли, то напрашива­
ется вывод, что это является либо стихийным естественным
процессом - тогда его в принципе можно объяснить по Вер­
надскому наличием некоей ноосферы, - либо имеет место
осознанное воздействие на человеческую природу. Дело
даже не в том, что это очень далеко от материалистического
понимания мира, гораздо важнее, что это не делает яснее
представленную Львом Гумилевым картину мира. Кроме того,
предложенное им объяснение очень близко к религиозной
точке зрения. Автор должен был стремиться избежать такой
оценки, хотя бы потому, что он писал свою главную работу
«Этногенез и биосфера Земли» во времена СССР. В любом
случае здесь вполне отчетливо наблюдается противоречие,
когда теоретическая концепция заходит в тупик, не имея воз­
можности обосновать всю необходимую логическую цепочку.
В результате автор теории пассионарности сосредото­
чивает свое внимание на конечной реакции рассматривае­
мого им процесса, если понимать под ней появление в той
или иной этнической группе большого числа пассионариев.
Возможно, поэтому Лев Гумилев больше внимания уделял
описанию различных конкретных событий в близком ему
по научным интересам сообществе кочевников Евразии, а
также их отношениям с оседлыми народами, проживающими
по ее периметру. Хотя каждое из этих событий Лев Гумилев,
естественно, рассматривал именно с позиций созданной им

45
Султан Акимбеков

теории. Получается, что он следовал за проявлениями пас-

сионарности, особенно за теми из них, которые способство­
вали изменению хода исторических событий. Даже если не
обращать внимания на невыясненные причины внезапного
всплеска пассионарности в тех или иных районах Земли,
большой вопрос вызывает предложенный Львом Гумилевым
способ объяснять все важные события в истории именно этим
проявлением некоего энергетического выброса.
Теория формаций в силу своего материалистического
понимания истории была склонна недооценивать влияние
на ход событий случайных факторов, например, политиче­
ских процессов или роли личности в истории. В то время как
чрезвычайно масштабная версия Льва Гумилева объясняет
все происходившее естественным ходом событий, что выгля­
дит как реакция природной среды. В результате возникает
некая предопределенность происходящего. Естественно, что
в таком случае ни уровень развития материальной культу­
ры, ни социальные факторы, ни политические процессы, ни
роль отдельной личности не могут оказать существенного
влияния на ход истории. Последний полностью определяется
выбросами пассионарной энергии.
По мнению Льва Гумилева, все указаннные факторы
могут только слегка подкорректировать развитие событий,
однако не в состоянии изменить естественные проявления
пассионарности. Именно в этом заключается основная сла­
бость данной теории. По большому счету, она резко сужает
пространство для любой интерпретации истории. Более того,
данная теория обедняет саму историю. В философском смыс­
ле в ней нет места случайности, все предопределено, следует
только рассчитать вероятные направления распространения
волн пассионарности и определить среди этнических групп
будущих лидеров и аутсайдеров. Но сделать это чрезвычай­

46
 Предисловие

но сложно, поэтому Лев Гумилев и не делает прогнозов, он

смотрит в историческое прошлое, отмечает там некие важные
моменты и включает их в свою теорию, после чего они стано­
вятся догмой. А с учетом религиозного аспекта его научного
творчества указанные догмы автоматически приобретают
религиозный характер. Поэтому, собственно, адепты Льва
Гумилева и относятся к его безусловно интересному твор­
честву исключительно в категориях веры.
Тем не менее внимание к теории Льва Гумилева огром­
но, у него очень много последователей и подражателей. Но
гораздо важнее то, что он использовал свои теоретические
наработки для объяснения практически всех критически важ­
ных моментов в истории Евразии, соответственно, любому
автору, который пойдет по его следам, придется учитывать
этот факт в своем исследовании. Однако при всей внешней
привлекательности его теория не может ответить на постав­
ленные вопросы или, по крайней мере, она не удовлетворяет
значительную часть серьезных исследователей.
В связи с этим возникает актуальная проблема, можно
ли вообще найти ответ на данные вопросы, не выходя за
границы научного подхода и не переходя к вольному теоре­
тизированию. Это критически важный момент, потому что,
несомненно, проще остаться на прежней теоретической базе.
Например, так, как это произошло в истории Казахстана,
где теория формаций и материалистическое обоснование
истории фактически стали формой самозащиты научного
сообщества от слишком вольных интерпретаций истории.
Так что речь в данной книге, собственно, и пойдет о важ­
ных узловых моментах в истории Евразии, о попытке объяс­
нить причины их возникновения, понять их внутреннюю ло­
гику и, возможно, предложить общий для всех них алгоритм.
В принципе каждая теория стремится сформулировать еди-

47
Султан Акимбеков
А

ный алгоритм в понимании исторических процессов. Можно

ли считать, что правы сторонники существования множества
цивилизаций, каждая из которых проходит в своем развитии
сначала периоды расцвета, а затем упадка? Или, напротив,
правы сторонники теории общественно-экономических фор­
маций, которые отрицают цикличность исторического про­
цесса. Они полагают, что развитие происходит по линейному
принципу с последовательным достижением каждой новой
стадии, что безусловно ведет к прогрессу общества? При этом
все определяет развитие производительных сил, а случайные
факты, в частности политические процессы и роль личности
в истории, не могут оказывать решающего влияния на объ­
ективные процессы. С другой стороны, может быть, правы
Лев Гумилев и его последователи, которые считают, что
существует некая естественная реакция природной среды,
составной частью которой является человечество, и именно
она в виде выплесков энергии определяет ход историческо­
го процесса? Несомненно, что число предлагаемых версий
весьма значительно, и это лучше существовавшей в период
СССР прежней идеологической системы с доминированием
одной-единственной теории, под которую затем подгонялись
истории народов Евразии. В любом случае, если вы стреми­
тесь найти свой ответ на вопросы, вам необходимо пройти
всю цепь критически важных событий, а затем попытаться
понять, может ли существовать общий для всех них алгоритм.
Очевидно, что многие проблемы отдельных субъектов
исторического процесса невозможно решить исключительно
в их границах. Здесь мы опять возвращаемся к высказанной
выше мысли о том, что каждое государство и отдельное
общество в рамках одного государства неизбежно строят
свою историческую идеологию, двигаясь от современного
момента в прошлое. В результате принципиально важные

------------------------------------------ 48 ------------------------------------------
 Предисловие

исторические проблемы зачастую оказываются запертыми

в пределах политических и идеологических границ, где они
не могут найти своего решения. Стремление к обобщениям и
призыв выйти за пределы узкого научного знания становят­
ся все более насущной задачей. Весьма характерно в связи с
этим высказывание Питера О'Брайена относительно так на­
зываемых современных «глобальных» историков, которые
«сталкиваются с интеллектуальными вызовами, пытаясь
убедить большинство своих академических коллег (которые
занимаются узкими темами и отсиживаются в национальных
архивах), что их попытки писать историю в глобальном мас­
штабе вполне соответствуют стандартам науки, утонувшей в
деталях и документах. Отвергнув стремление Тойнби найти
в истории спиритуальный смысл, современные историки не
склонны увлекаться заманчивыми метафорами типа: «широ­
комасштабная карта», «фото, сделанные камерами с большим
объективом» и «даже взгляд из космоса». Многие вполне спра­
ведливо признают, что границы и периодизация регионов, не
говоря уже о национальной истории и истории континентов,
весьма проблематичны. Будучи в большинстве своем при­
знанными специалистами в одной-двух областях, глобальные
историки сознают свои возможности и очень чувствительно
реагируют на свою эпистемологическую уязвимость. До сих
пор гораздо легче изучать «свою территорию» и получать
академические звания национальных или локальных истори­
ков, имея дело с традиционными, устоявшимися и удобными
периодизациями»29. Применительно к территории бывшего
СССР можно согласиться с тем, что вслед за вполне логичным
размежеванием на «отдельные территории» как в политике,
так и в исторической идеологии, неизбежно наступает время
для обобщений. Причем это вполне можно делать, оставаясь в
рамках научного метода и не переходя к мифотворчеству. Тот

49
Султан Акимбеков

же П. О'Брайен на XIX Международном конгрессе исторических

наук в Осло в 2000 году в связи с тем, что все попытки открыть
законы истории остаются эфемерными, предложил истори-
кам-глобалистам другой путь - сравнивать, изучать контакты
и связи с их положительным и отрицательным воздействи­
ем30. В принципе взаимодействие отдельных субъектов - будь
то культуры, цивилизации, этносы, государства - их взаимная
конкуренция и то влияние, которое они оказывали друг на
друга, Особенно в критически важных точках исторического
процесса, способно помочь найти ответы на самые сложные
вопросы. Особенно большое значение имеют отношения ко­
чевников Евразии и их оседлых соседей.

Монгольская проблема

Идея написания этой книги появилась в конце 1990-х

годов. Причем изначально она была ориентирована на по­
иск ответов на действительно самый актуальный вопрос
казахской истории, связанный с происхождением жузов.
Однако по мере погружения в суть данной проблемы стало
очевидно, что для ответа на поставленный вопрос необхо­
димо значительно расширить зону исследования. Так как
происхождение жузов невозможно объяснить вне связи с
историей всех тех «монгольских» государств, созданных на
пространствах Евразии потомками Чингисхана после всех
совершенных им завоеваний.
В свою очередь, историю феноменальных монгольских
завоеваний и создания в короткие сроки Монгольской импе­
рии нельзя рассматривать вне контекста сложной системы
взаимоотношений кочевых и оседлых обществ в их истори­
ческой ретроспективе. Нужно понять, почему из всех кочевых

------------------------------------------ 50 ------------------------------------------
 Предисловие

народов степной Евразии именно монголы и их завоевания

оказали такое влияние на исторические процессы, которые
затронули не только кочевников, но и впервые в истории
некоторые оседлые народы. Что это было - исключение из
правил или, может быть, взГрыв пассионарной энергии, как
об этом говорил Лев Гумилев? «Каким образом немногочис­
ленные монголы, которых было чуть больше полумиллиона,
разбитые на разные племена, неорганизованные, без военной
подготовки, без снабжения - железа не хватало, - могли захва­
тить полмира: Китай с Индокитаем, Тибет и Иран, Среднюю
Азию, Казахстан, Украину, дойти до берегов Средиземного
моря и пройти через Польшу и Венгрию к Адриатическому
морю? Эта задача, которая до сих пор в историографии не ре­
шена. Так и считается, что это какое-то монгольское чудо»31.
Немаловажный вопрос также заключается в том, почему
именно территория исторической Монголии оказалась тем
местом, откуда на протяжении длительного исторического
периода отправлялись на запад самые разные племена кочев­
ников и почему именно они все время имели преимущество
над аналогичными кочевыми племенами, которые прожи­
вали в западной части Евразии. При каких обстоятельствах
и в связи с чем образовался механизм, который столетиями
толкал племена из Монголии на запад?
Несомненно, эти вопросы весьма актуальны. Налицо
определенный алгоритм, причины возникновения которого
чрезвычайно важны для понимания исторических процессов
в данном регионе. И очень похоже, что ключом к пониманию
логики событий как раз и является монгольский феномен,
или, по-другому, монгольский вопрос. Причем не только в
контексте действительно масштабных по своему характеру
завоеваний, хотя они, безусловно, носили беспрецедентный
характер.

51
Султан Акимбеков

Личность Чингисхана и размах совершенных им за корот­

кий срок чрезвычайно масштабных завоеваний привлекает
огромный интерес исследователей по всему миру. «Монголь­
ские завоевания XIII века занимают, как известно, совершенно
искл ючительное место в мировой истории. Несмотря на частые
случаи нашествия кочевников на культурные страны, мы не
знаем другого примера, чтобы один и тот же народ в короткое
время завоевал культурные государства Дальнего Востока,
Передней Азии и Восточной Европы»32. Наверное, ни по одной
другой исторической проблеме не выходило и до сих пор не
выходит столько литературы, как научной, так и популярной.
Среди прочих государств, когда-либо созданных кочевниками,
Монгольская империя выделялась не только своим размахом.
Ее воздействие на процессы в Евразии, и в результате совер­
шенных завоеваний, и впоследствии при создании различных
монгольских государств, было чрезвычайно глубоким. Оно до
сих пор вызывает ожесточенные споры не только среди ис­
следователей, но и среди некоторых современных политиков.
Дело в том, что монгольские завоевания смогли так изменить
этническую карту Евразии, что фактически можно говорить о
том, что они разделяют ее историю на две части, до создания
Монгольской империи и сразу после нее.
По меньшей мере, несколько крупных современных на­
родов вышли из монгольской эпохи. С уверенностью можно
говорить о казахах, хазарейцах, крымских татарах, с некоторой
степенью допущения о дунганах (хуэй). Современные узбеки
в своем нынешнем виде также в значительной степени свя­
заны происхождением с монгольским временем. Но самое
поразительное, что монгольский период, пожалуй, впервые
в истории оказал глобальное воздействие и на некоторые
оседлые народы. Весьма показателен спорный вопрос об об­
разовании российской имперской государственности и о том,

------------------------------------------ 52 ------------------------------------------
 Предисловие

как это связано с разделением жителей Древней Руси на рус­

ских, украинцев и белорусов. Это очень интересная проблема.
Можно ли считать, что с организационной точки зрения
Россия переняла опыт построения имперского государства
именно от монголов, которые, в свою очередь, заимствовали
его из Китая? И можно ли согласиться с тем, что разделение
древнерусского этноса на русских, украинцев и белорусов
было связано с появившейся разницей в общественной
организации? Разница была вызвана тем, что одни жители
Древней Руси попали в орбиту влияния западноевропейской
традиции, а другие стали частью восточной имперской ор­
ганизации. Отсюда возникает еще один вопрос: можно ли
считать, что политические изменения могут играть важную
роль в процессе этногенеза?
Естественно, что для всех указанных народов вопрос о
связи их истории с монгольским периодом выглядит весьма
неоднозначно. Причем это связано не только с отношением
к монгольским завоеваниям. Здесь как раз все очевидно.
Традиционно оседлые народы воспринимают завоевание
как катастрофу, что еще больше усугубляется общим не­
гативным отношением к кочевникам. В то время как для
потомков кочевников, в частности для нынешних монголов,
грандиозные завоевания - это время героических подвигов,
период их полного доминирования над оседлыми соседями.
Гораздо более сложная ситуация с идеей, что монгольский
период фактически разделил историю Евразии на две части,
причем не только в политическом смысле, но и в этническом
плане..В монгольскую эпоху вступают одни народы, а выходят
из нее совсем другие. С этим очень трудно согласиться, это не
соответствует задачам современной исторической идеологии
новых национальных государств и противоречит концепции
линейного развития в истории.

53
Султан Акимбеков

В частности, очень показательна ситуация в современ­

ном Казахстане. В отличие от тех же монголов в казахской
исторической идеологии существует четко выраженное
противоречие. Здесь нет однозначного отношения к монголь­
скому периоду в истории. Наиболее четко данное противо­
речие выражено в известной ситуации с осадой монголами
присырдарьинского города Отрара. Можно ли считать, что
предки казахов штурмовали этот город или они, наоборот,
защищали его? Другая проблема связана с тем, что среди
основных исторических казахских племен преобладают
монгольские по своему происхождению названия. Среди
них аргыны, дулаты, конраты, найманы, кереи. Однако в то
же время современные казахи явно связаны своим проис­
хождением с тюркоязычными кочевниками домонгольской
эпохи. В результате возникает вопрос: как можно объяснить
эти факты в единой концепции создания казахского народа?
К примеру, Нурболат Масанов считал, что «после «мон­
гольского» нашествия, в котором участвовали как тюркские
(основное ядро), так и монгольские кочевники-скотоводы,
продолжается накопление однородных признаков на базе
общего процесса нивелировки их особенностей в Казах­
станском ареале, то есть наступает третий этап процесса
этногенеза»33. По его мнению монгольское завоевание было
только эпизодом в истории кочевников Казахстана, не оказав
кардинального влияния на процесс этногенеза. «Поскольку
система материального производства местного субстрата
была в наибольшей степени приспособлена к природно-
климатическим условиям данной экологической ниши, то
она, а следовательно, и материальная культура и весь образ
и уклад жизни, как и способ производства, практически не
были подвержены воздействию извне и являлись сильней­
шим доминантным фактором, способствующим ассимиля­

54
 Предисловие

ции иммигрантов в доиндустриальную эпоху. Вследствие

этого местный субстрат постоянно как бы интродуцирует,
вбирает, поглощает, ассимилирует центральноазиатских
мигрантов»34. Автор фактически полагает, что любое внешнее
воздействие носит ярко выраженный вторичный характер
по сравнению с объективными факторами, выраженными
материальной культурой и образом жизни. Хорошо заметно,
что, по мнению автора, существует естественный процесс эт­
ногенеза в рамках данной конкретной территории, который
не зависит от внешних воздействий и, следовательно, даже
создание империи Чингисхана не оказало и не могло оказать
серьезного влияния на этнические процессы.
С другой стороны, есть мнение Льва Гумилева, который
считал, что «на территории монгольского улуса не показаны
племена, ибо они перестали существовать, будучи поглощен­
ными ордами. Впоследствии при распадении орд снова воз­
никнут племенные объединения, но другие. Хотя некоторые
из них примут древние имена, но смысл их будет уже иной,
относящийся к новому историческому периоду, начавшемуся
в XIV в. и закончившемуся в конце в XIX в.»35. В то же время
Г. Федоров-Давыдов считает, что «старые племена печенегов,
торков, половцев и др., пройдя феодальную улусную систе­
му в Золотой Орде, трансформировались в новые кочевые
формирования XV-XVI веков»36. Согласно данному мнению
в результате монгольских завоеваний этническая карта
Евразии радикально поменялась. И новые племенные объ­
единения не являются прямыми преемниками по отношению
к аналогичным племенам домонгольской эпохи.
Важно отметить, что в данном случае речь идет о тех из­
менениях, которые произошли в районах с кочевым населе­
нием. То есть там, где монгольская традиция управления про­
держалась достаточно долго. Значит, суть вопроса заключает­

55
Султан Акимбеков

ся в том, насколько глубокое влияние оказала политическая

традиция монгольских государств на этнические процессы
в степной Евразии? Фактически в этом может заключаться
смысл «монгольской проблемы». Можно ли считать, что для
истории Евразии, в том числе и для ее этнической истории,
монгольские завоевания были одним из эпизодов или они
привели к кардинальному изменению ситуации.
В любом случае есть все основания полагать, что госу­
дарство, созданное Чингисханом, оказало решающее влияние
на всю последующую историю Евразии, включая историю
политическую и тесно с ней связанную историю этническую.
Поэтому в истории монгольского государства, созданного
Чингисханом в начале XIII века, нас прежде всего интересу­
ют те обстоятельства, которые позволяют выделить его из
общего ряда других известных кочевых государств степной
Евразии. Потому что в итоге нам необходимо ответить на во­
прос: каким образом осуществлялся механизм воздействия
монгольской традиции управления, созданной в империи
Чингисхана, на политические, этнические и социальные
процессы в Евразии? Каковы были степень и масштаб такого
воздействия и, самое важное, понять логику произошедших
под данным воздействием изменений? Нам важно ответить
на вопрос: можно ли утверждать, что монгольское государ­
ство было лишь эпизодом в истории степной Евразии или
его существование и произведенные им изменения сыграли
ключевую роль, в том числе и в истории современных на­
родов, таких как казахи, узбеки, и вполне возможно, что и
русские и украинцы?
Так или иначе, но историю многих евразийских народов
необходимо соотносить с историей монгольских завоеваний
и длительным господством монгольской традиции управле­
ния. Получается, что отношение к монгольскому государству

56
 Предисловие

является одним из важных критериев в оценке истории от­

дельных народов Евразии. Это такое исключение, благодаря
которому можно понять, как действует общее правило.

Кочевники Евразии

Собственно, главные вопросы истории Евразии тесно

связаны с взаимоотношениями кочевых и оседлых обществ.
Длительное время именно они определяли основную линию
исторических процессов в данном регионе. Здесь необходи­
мо отметить, что политико-экономическое взаимодействие
кочевого и оседлого населения было одной из главных со­
ставляющих всей истории Евразии как на ее востоке, так и
на западе. Несомненно, эти непростые отношения являются
одним из самых обсуждаемых вопросов в истории, они были
по своей природе весьма дискуссионными и оценивались
разными исследователями далеко не однозначно. Существует
множество разных точек зрения на роль кочевников в исто­
рии. К примеру, в рамках формационной теории споры в са­
мом общем смысле велись по поводу наличия или отсутствия
у кочевников развитой материальной культуры.
Хотя в этой плоскости, на взгляд автора, дискуссия во­
обще бессмысленна, потому что заведомо понятно: оседлые
общества производили больше материальных благ и они
были лучше по качеству. При этом защитники кочевой
культуры стремились опровергнуть тезис о том, что мате­
риальная культура кочевых обществ была недостаточно
развитой. Даже самый немарксистский историк в бывшем
СССР Лев Гумилев оспаривал именно тезис о вторичности
материальной культуры изучаемых им кочевых обществ.
«Девятнадцатый век оставил нам в наследство концепцию,

57
Султан Акимбеков

согласно которой только оседлые народы создали про­

грессивную цивилизацию, а в Центральной Азии будто бы
царил либо застой, либо варварство и дикость. Чтобы заста­
вить рутинеров задуматься, нужен был аргумент сильный,
бесспорный и наглядный. Таковыми оказались предметы
искусства из алтайских и монгольских курганов. Все по­
пытки усмотреть в них вариации китайского, иранского
или эллинского искусства оказались тщетными. Культура
кочевников I тысячелетия до н.э. была самобытна»37. С этим
тезисом трудно спорить. Однако дискуссия о сравнении до­
стоинств объектов произведенной материальной культуры
неизбежно способствует ее переводу в контекст общей про­
грессивности или регрессивности того или иного общества,
будь оно оседлым или кочевым. Естественно, что в таком
разрезе вывод напрашивается сам собой.
Следовательно, возникает основа для рассуждений о не
слишком позитивной роли кочевников в истории. Особенно
в контексте их непростой истории отношений с оседлыми
обществами, которые большую часть своей истории под­
вергались военному давлению с их стороны. Отсюда обычно
следовал вывод, что такое давление наносило ущерб про­
грессу того или иного оседлого общества. Весьма харак­
терный пример этого известная историческая концепция о
том, что завоевание Древней Руси кочевниками монголами
обусловило ее общую отсталость в развитии по отношению
к Западной Европе.
Еще одна часть проблемы связана с разницей в обще­
ственной организации у кочевников и оседлых обществ.
Здесь дискуссия опять ведется в контексте прогрессивности
или, наоборот, регрессивности тех или иных общественных
институтов. В связи с тем, что кочевники на протяжении всего
периода их существования были организованы по родопле­

58
 Предисловие

менному признаку, то они, естественно, уступали по слож­

ности внутренней организации любому государственному
объединению. За редким исключением племена кочевников
не знали регулярного налогообложения, их управление за­
частую основывалось на родоплеменных традициях.
Характерно, что в СССР в ходе развития формационной
теории делались попытки обосновать процессы формиро­
вания кочевой государственности как раз через усложнение
внутренней социальной структуры кочевых обществ. Самая
впечатляющая попытка была сделана известным монголове­
дом Борисом Владимирцовым. В своей классической работе
«Общественный строй монголов» он обосновывал процесс
феодализации монгольского общества. Данный процесс со­
провождался поэтапным усложнением его структуры с вы­
делением различных социальных групп как феодалов, так и
зависимого населения. Хотя не совсем корректно переносить
на кочевые племена процессы, все-таки более типичные для
оседлых обществ.
Понятно, что по степени организационной сложности
любое государство с оседлым населением всегда превосходит
любое кочевое объединение, исключая случаи, когда кочевое
государство контролирует те или иные оседлые территории.
В то же время племя - как основная форма организации
кочевого общества - представляло собой весьма гибкую в
социальном и политическом плане структуру. Оно обладало
целостностью, обусловленной высокой степенью солидар­
ности его членов, основанной на традиции, значительной
устойчивостью к внешнему воздействию и одновременно
гибкостью социальной структуры. Это обеспечивало спо­
собность к взаимодействию с внешним миром, что позво­
ляло племени и, что немаловажно, его отдельным членам
приспосабливаться к любым обстоятельствам. В отличие

59
Султан Акимбеков

от типичных для восточного общества замкнутых в себе

оседлых общин, племя должно было полагаться на инициа­
тиву своих членов, каждый из которых являлся участником
военных ополчений. Отсутствие системы принуждения и
экономического стимулирования усиливало эффект от ис­
пользования индивидуальных боевых качеств, что делало
отдельных членов кочевых племен востребованными для
службы в армии оседлых государств или даже политического
управления ими. На протяжении столетий это было весьма
типично, например, для мусульманского мира.
Племенная форма организации, при всей простоте
внутренней структуры, обеспечивала более высокий уро­
вень мобилизации, консолидации и обеспечения лояль­
ности своих членов по сравнению с оседлыми обществами.
Целостность структуры и племенная самоидентификация
населения позволяли кочевым обществам гибко приспо­
сабливаться к обстоятельствам, сохраняя при этом свою
обособленность. В свою очередь, это способствовало от­
носительной устойчивости племенной структуры в самых
разных обстоятельствах. Такая ситуация обеспечивала
кочевникам получение организационного тактического пре­
имущества над оседлыми обществами, особенно в период их
политического ослабления. В частности, именно это и было
причиной длительного политического доминирования ко­
чевых племен над оседлыми обществами.
Кочевое племя было способно быстро и эффективно
мобилизовать большое число своих членов, ощущавших
себя частью единого целого. При этом в данном случае от­
сутствие сложной системы управления и относительная
простота социальной организации могли считаться тактиче­
ским преимуществом. В случае усиления противостоящего
им государства у племен могла быть разная тактика. Они

60
 Предисловие

могли или объединить усилия разных племен для борьбы

с сильным государством, или избежать столкновения с
ним, или подчиниться. В любом случае важно, что кочевые
племена могли легко менять структуру организации - от
крупных объединений до отдельных родов. Тактика дей­
ствий зависела от конкретной ситуации. Поэтому кочевая
государственность обычно была тесно связана с положени­
ем дел у их оседлых соседей. «Степень централизации ко­
чевников была прямо пропорциональна величине соседней
земледельческой цивилизации»38.
И, наконец, последний значимый фактор - это полити­
ко-экономические отношения между кочевыми и оседлыми
обществами. Два важных обстоятельства - потребность ко­
чевых обществ в продукции земледелия и ремесел, а также
имевшееся у них преимущество в военной организации -
создавали условия для организации военного давления на
оседлые общества. Преимущество в военной организации,
выражавшееся в способности формировать в максимально
короткие сроки без использования сложной системы госу­
дарственного принуждения внушительные воинские силы,
играло здесь решающую роль. Кроме того, кочевой образ
жизни позволял сохранять высокую степень мобильности,
что при наличии обширных степных пространств обеспечи­
вало необходимую устойчивость племенных образований.
Поэтому кочевые общества всегда стремились, используя
данные преимущества в комплексе, тем или иным способом
получать от оседлых обществ продукцию, в которой они
нуждались.
Способы изъятия продукции у оседлых жителей были
самые разнообразные. Во-первых, это могла быть торгов­
ля, в том числе неэквивалентная по своей структуре. «По
общему правилу, кочевники в силу специализированности

61
Султан Акимбеков

и односторонности своего хозяйства были больше заинте­

ресованы в торговле, чем оседлые общества. Несмотря на
неоднократные попытки и разнообразие применявшихся
для этого способов, кочевники никогда не могли наладить в
должном количестве и качестве производство их (продуктов
земледельческого и ремесленного производства. - Прим,
авт.) в собственном обществе. Разумеется, это не означает,
что земледельцы были совершенно не заинтересованы в
торговле или не умели извлекать из нее выгоду. Просто для
кочевников торговля с земледельцами была делом необхо­
димым и важным, особенно когда они не могли обеспечить
себе приток сельскохозяйственной и ремесленной продукции
неэкономическими путями. Земледельцы же в принципе
могли обойтись и без торговли с кочевниками»39. Во-вторых,
это могли быть набеги с целью получения военной добычи.
В-третьих, это могло быть получение регулярной дани, часто
замаскированной в виде подарков в обмен на прекращение
набегов. В-четвертых, это могла быть непосредственная
эксплуатация оседлых территорий в случае установления
военно-политического контроля над ними. «Стабильность
степных империй напрямую зависела от умения высшей вла­
сти организовывать получение шелка, земледельческих про­
дуктов, ремесленных изделий и драгоценностей из оседлых
территорий. Так как эта продукция не могла производиться
в условиях скотоводческого хозяйства, получение ее силой
или вымогательством было первоочередной обязанностью
правителя кочевого общества»40. Понятно, что оседлым обще­
ствам такое соседство не могло нравиться.
Кочевники воспринимались оседлыми жителями как
неизбежное зло, с которым они пытались жить и бороться.
Способы борьбы также были весьма разнообразными. Во-
первых, политически сильные оседлые государства могли

------------------------------------------ 62 ------------------------------------------
 Предисловие

попытаться взять кочевников под свой контроль. Во-вторых,

оседлые государства могли совершенствовать защиту про­
тив набегов кочевников. Например, строить крепости и
линии крепостей. Вершиной такой политики можно считать
Великую Китайскую стену. В-третьих, возможен был подкуп
отдельных кочевых племен, которые должны были в обмен
на выплату жалованья нести службу по защите от набегов
других кочевников. В-четвертых, можно было также контро­
лировать торговлю с кочевниками, искусственно ограничи­
вая их доступ к земледельческой продукции.
В принципе можно говорить о целой сложной системе
взаимодействия оседлых и кочевых обществ. Данная система
продолжалась до того момента, пока кочевые государства
не исчезли с политической карты мира, а кочевая традиция
уступила под давлением современной цивилизации. Однако
для нас важно то, что такое взаимодействие подразумевало
взаимную зависимость кочевых и оседлых обществ друг от
друга. Понятно, что политическая инициатива в этом взаимо­
действии на протяжении столетий принадлежала кочевни­
кам. В то же время развитие традиций кочевой государствен­
ности напрямую зависело от способности оседлых обществ
тем или иным способом контролировать действия своих
кочевых соседей. Когда у них это получалось, происходила
определенная деградация существующей до этого кочевой
государственности, которая распадалась на составляющие
ее части. В организационном плане такими частями были
отдельные племена.
Очевидно, что недостаток продукции земледелия и ре­
месел и невозможность получить их от оседлых соседей с
помощью принуждения делали ненужным политическое объ­
единение племен. В случае же ослабления оседлых государств
автоматически происходило усиление кочевой государ-

63
Султан Акимбеков

ственности. Начинала происходить концентрация большого

числа племен и их ополчений для получения практического
результата в ходе оказания военного давления на оседлых
соседей. Можно привести мнение Николая Крадина, что «по
аналогии с законом Ньютона можно вывести мир-системный
закон тяготения, согласно которому величина кочевых
обществ и их могущество прямо пропорциональны размерам
и силе оседло-земледельческих обществ «центра», входящих
с номадами в общую региональную суперсистему»41. В целом
кочевые общества были чрезвычайно гибки в политическом
отношении. Они меняли структуру организации в зависимо­
сти от обстоятельств и стоящих перед ними задач. «Полити­
ческая система номадов легко могла эволюционировать от
акефального уровня к более сложным формам организации
власти и обратно»42. Именно такая гибкость кочевых обществ,
расположенных на пространствах степной Евразии между
теми оседлыми цивилизациями, которые располагались по
ее периметру, позволяла им долгое время играть решающую
роль в политических процессах. Их влияние на общественное
развитие в данном регионе не исчерпывается войнами и
завоеваниями. Это была более сложная система взаимоот­
ношений кочевых и оседлых обществ, в которой у каждой из
сторон была своя роль.
Возможно, вообще логичнее было бы рассматривать
отношения оседлых и кочевых обществ не через призму
создания ими материальных ценностей, не через разницу в
сложности социально-политической структуры организации
общества, не через стремление кочевых обществ доминиро­
вать над своими оседлыми соседями и обеспечивать свои
потребности, и на этом основании определять степень их
прогрессивности или, наоборот, регрессивности. Скорее необ­
ходимо рассматривать ситуацию через их непосредственное

64
 Предисловие

взаимодействие друг с другом, которое приводило к вполне

конкретным историческим результатам. Понятно, что каж­
дый из них требует особого тщательного рассмотрения, что
явно будет нелишним при высокой доле случайных факторов.

Структура работы

Собственно структура работы была определена постав­

ленными перед автором вопросами. Главный из них, конечно,
заключается в том, почему среди всех прочих кочевых госу­
дарств именно Монгольская империя смогла оказать такое
значительное влияние на процессы в степной Евразии, а так­
же среди некоторых тесно связанных с ней оседлых культур?
И почему это влияние имело такие глобальные последствия,
в том числе и для этнической истории данного региона, по­
чему в монгольскую эпоху входили одни народы, а выходили
совершенно другие и почему этого не происходило во всех
других случаях создания кочевниками империй?
Почему именно территория Монголии была тем самым
местом, где начиналось становление многих из крупных ко­
чевых империй? Интересно также, почему движение кочев­
ников Евразии было главным образом направлено с востока
на запад. Вернее, этот вопрос можно уточнить следующим
образом: почему этот вектор движения установился при­
мерно на рубеже нашей эры и после этого стал неизменным
и каким образом это было связано с развитием ситуации в
Китае? Кроме того, возникает еще один вопрос: можно ли
считать, что Монгольская империя начиналась как государ­
ство племенной группы, известной как монголы, или это был
политический проект, результатом которого в том числе
стало появление монгольского народа?

65

703-5
Султан Акимбеков

В любом случае вопрос о специфике организации Мон­

гольской империи, ее отличиях от всех прочих кочевых
государств является ключевым к пониманию не только
феномена осуществленных ею масштабных завоеваний, но
и последующих перемен в жизни как кочевых народов Ев­
разии, так и некоторых ее соседей. Например, очень важный
вопрос связан со становлением российской имперской госу­
дарственности. Можно ли считать, что оно стало следствием
перемен в принципах организации древнерусского общества,
которые были вызваны влиянием со стороны монгольской
государственности? Можно ли также полагать, что разделе­
ние древнерусского общества домонгольской эпохи на три
новые этнические группы - русских, украинцев и белорусов
- было одним из результатов этих перемен?
Еще одна проблема связана с кочевниками Евразии,
которые практически целиком оказались вовлечены в мон­
гольскую политическую систему, при этом структура их
племенной организации подверглась самым масштабным
переменам. В связи с этим встает вопрос: насколько про­
цесс образования в Евразии новых кочевых народов связан
с кризисом монгольской политической традиции? Другой
важный вопрос заключается в том, было ли образование
новых народов связано с линией этногенеза, прерванного
монгольским завоеванием, или это было следствием разви­
тия политических процессов, в результате которых на карте
Евразии появились принципиально новые народы?
Немаловажно также, что кризис монгольской политиче­
ской традиции совпал по времени с постепенным усилением
оседлых государств, как с востока - Китай при маньчжурах, так
и с запада - Московское государство. Их усиление сопровожда­
лось выходом в Степь и постепенным занятием ее территории.
В результате сокращалась контролируемая кочевыми наро­

66
 Предисловие

дами территория и, следовательно, исчезала основа прежней

степной государственности. Этот процесс приводил к посте­
пенному сокращению числа игравших самостоятельную роль
кочевых объединений. Фактически последними осколками
кочевой политической традиции ко второй половине XVIII века
в Степи остались монголы и казахи. К тому же казахи вплоть до
второй половины XIX века сохраняли политическое наследие
монгольской эпохи - традицию осуществления власти чин­
гизидами. Она была прекращена только после проведенных
в Российской империи реформ по управлению подконтроль­
ными ей степными территориями в 1867-1869 гг.
В этой связи чрезвычайно интересен вопрос о происхож­
дении казахских жузов. Можно ли считать, что этот вопрос
также связан с кризисом монгольской традиции? То есть
он носит преимущественно политический характер или он
обусловлен естественными процессами, связанными с ма­
териальными факторами кочевого образа жизни казахов?
То есть фактически в центре данной книги находится
феномен монгольской политической традиции, объяснение
ее принципиальных отличий от других кочевых государств.
Соответственно в первых главах рассматриваются процессы,
в результате которых стало возможным появление Монголь­
ской империи. Во второй же части книги рассматриваются
процессы ее упадка. Заключительная глава, в свою очередь,
посвящена проблеме казахских жузов, образование которых,
на взгляд автора, стало последним аккордом кризиса мон­
гольской политической традиции.
Предлагаемая вниманию читателей книга охватывает
большой период от начала перемен в Китае, во многом спо­
собствовавших образованию кочевых имперских государств
в Степи, до завершения эпохи крупных кочевых народов с
самостоятельной политической традицией.

67
Султан Акимбеков

Примечания и библиография

Без всякого сомнения, интерес к монгольской проблема­

тике в мире огромен. Библиография по указанной теме насчи­
тывает тысячи наименований и по-прежнему весьма активно
пополняется. Если же добавить к ней еще и все работы по
истории различных стран, вышедших из монгольской эпохи, а
также связанных с кочевой степью оседлых государств, таких
как Китай, Россия, страны мусульманского мира, то список
станет чрезмерным. Но библиография ограничена основны­
ми источниками и теми работами, которые показались по­
лезными автору. В то же время эта работа облегчается тем,
что данная тема разработана до мельчайших подробностей.
Соответственно открываются все возможности для попытки
сделать собственную интерпретацию событий и найти от­
веты на поставленные вопросы.
В любом случае создание Монгольской империи - это
принципиально важный момент в истории Евразии, имею­
щий эпохальное значение. Вряд ли мы когда-нибудь сможем
ответить на все вопросы, для этого слишком мало источников
и слишком много современных идеологических условностей.
Однако каждая такая попытка должна все-таки приближать
нас к пониманию логики происходивших событий.

68
 1

НАКАНУНЕ

Территория современной Монголии, где в XII веке обра­

зовалась империя Чингисхана, является важной составной
частью обширных степных пространств Евразии. Они про­
тянулись по огромной территории, от восточных районов
Маньчжурии вплоть до западной части причерноморских
степей. В этом ряду историко-географической особенностью
исторической Монголии является ее месторасположение
между лесными массивами Сибири с севера и великой пу­
стыней Гоби с юга. За Гоби к югу и юго-востоку находились
степные районы нынешней Внутренней Монголии, а затем и
собственно Китай. Для кочевников восточной части степной
Евразии отношения с Китаем всегда имели большое значение,
как, впрочем, для любых кочевников отношения с любыми
оседлыми обществами. Поэтому очень важно, что контроль
над Монголией обеспечивал кочевым политическим объеди­
нениям выгодную стратегическую позицию в отношениях с
этим богатым и могущественным оседлым соседом.

69
Султан Акимбеков

С одной стороны, это было связано с тем, что, находясь

в Монголии к северу от пустыни Гоби, кочевники могли
чувствовать себя в относительной безопасности от воен­
ных действий со стороны Китая в любом его политическом
состоянии. Известно, что государства, находившиеся на
территории Китая, большую часть своей истории не имели
возможности надежно контролировать монгольские сте­
пи за пустыней Гоби из-за проблем с мобильностью своих
войск и обеспечением их коммуникаций. С другой стороны,
кочевники из Монголии, в свою очередь, имели возмож­
ность угрожать как собственно китайской территории, так
и стратегически важным для Китая торговым маршрутам на
запад. В связи с этим территория современной Монголии в
целом являлась идеальным местом для размещения любой
кочевой государственности, которая была заинтересована
в поддержании безопасных для себя политических и эко­
номических отношений с Китаем. Этому способствовала
большая мобильность кочевых военных формирований, а
также их меньшая зависимость от регулярного снабжения,
что позволяло им легко проходить большие расстояния, и
особенно пустыню Гоби.
Вообще отношения между Китаем и соседствующими
с ним северными кочевниками являются одним из самых
интересных примеров взаимодействия кочевых и оседлых
обществ. Более того, это взаимодействие имело большое
значение и для развития кочевой государственности и для
многих этнических процессов в степной Евразии. Несомненно
также и то, что процессы в Китае оказывали большое влия­
ние на политическую ситуацию в соседних с ним степных
районах. В первую очередь в контексте воздействия на фор­
мирование здесь государственных образований. Поэтому
естественно, что для лучшего понимания положения дел в

70
 1. Накануне

степях Монголии необходимо также учитывать и развитие

внутренней ситуации в Китае.
Например, стоит обратить особое внимание на реформы
в Китае, которые произошли в этой стране примерно в V—III
вв. до н.э. Их результатом стало создание уникальной даже
для Древнего Востока централизованной системы орга­
низации государственной власти. Именно эти реформы во
многом создали условия для обеспечения стабильности по­
литической, социальной и культурной организации Китая,
его устойчивости к внешнему воздействию на протяжении
последующих двух с лишним тысячелетий. Более того, они
оказали влияние на многие соседние государства, такие как
Вьетнам, Корея и Япония. С небольшими изменениями эта
сложная система существует в Китае и до сих пор.
В целом реформы в Китае и создание здесь централизо­
ванного государства превратили эту страну в доминирую­
щую в данном регионе силу. Как следствие в соседних с ним
северных степях стали образовываться крупные кочевые
государственные объединения, как для возможных напа­
дений на Китай, так и для обороны от его действий. Можно
сделать предположение, что эволюция государственной си­
стемы Китая стала одним из главных катализаторов начала
процессов формирования известной нам имперской кочевой
государственности в Степи. Обычно ее создание связывают с
образованием государства Хунну. При этом важно, что пока
Китай был слаб и раздроблен, в такой имперской государ­
ственности, скорее всего, не было необходимости.
Хотя, казалось бы, непосредственный ход реформ в
Китае не имеет прямого отношения к теме данной работы,
однако степень влияния этой страны на процессы в Степи
представляет собой большое значение для любого исследо­
вания кочевой государственности. Кроме того, воздействие

71
Султан Акимбеков

китайской политической традиции было одной из важных

составляющих в процессе создания Монгольской империи.
Естественно, что это не могло не сыграть свою роль в том
влиянии, которое уже монгольская государственность
впоследствии оказывала на политические и этнические
процессы на огромных пространствах в Евразии. Поэтому
весьма важно понять как системные особенности китайской
цивилизационной модели, так и степень ее организацион­
ного участия в том, что мы сегодня называем «монгольской
проблемой».

Древний Китай

Первая династия на территории Китая, о которой, прав­

да, сохранились только легендарные сведения, называлась
Ся и существовала она с 2205 до 1766 г. до н.э. Следующая,
более реальная династия - Шан - просуществовала с 1765 до
1123 г. до н.э.1Примерно в 1122 году ее сменило государство
Чжоу. «Самый ранний, так называемый период Западной
Чжоу продолжался с момента свержения Шан в 1122 до 771
г. до н.э., следующий, с 771 по 464 г. до н.э., получил название
«Весны и Осени». И, наконец, последний период, длившийся
с 463 по 222 г. до н.э., - это период борющихся царств»2. В
771 году в истории Чжоу имел место острый политический
кризис, который был вызван поражением чжоуского вана
в войне с западными племенами некитайского происхож­
дения. «Племена цюаньжунов из числа западных жунов со­
вместно с Шэнь-хоу напали на Чжоу и убили Ю-вана у горы
Лишань»3. При этом «гибель вана послужила сигналом к
расширению междоусобицы. Местные владетели и бывшие
вассалы из числа «варваров», воспользовавшись смутным.

------------------------------------------ 72 ------------------------------------------
 1. Накануне

временем, стали присваивать территории, находившиеся до

этого во владениях западночжоуского дома. В смуту, продол­
жавшуюся два десятилетия, было вовлечено большинство
центральнокитайских правителей и множество жунских
вождей»4. После чего столица Чжоу была перенесена на
восток Китая и начался период Восточного Чжоу. «Перенос
столицы при Пин-ване на восток страны, в г. Цзяжу или, со­
гласно другой версии, в г. Лои (Чэнчжоу), был вызван тем,
что земли западночжоуского домена вместе с их древними
столичными городами в результате смуты оказались во
власти «варваров»5. «Варварами» в Древнем Китае называли
многочисленные племена различного этнического проис­
хождения, которые проживали как на периферии чжоуского
мира, так и внутри него, но при этом не смешивались с ним,
сохраняя свою идентичность и целостность структуры орга­
низации. «На границах западночжоуской державы и внутри
ее, как и в эпоху Шан, имелись многочисленные этнополи­
тические образования, которые отказывались признавать
западночжоускую систему властвования. Согласно тради­
ции создателей всех этих этнополитических образований
считали «варварами», отличными по языку и культуре от
шанцев, чжоусцев и других «истинно китайских» племен.
Тех «противников» западночжоуской государственности,
районы обитания которых находились в непосредственной
близости к домену западночжоуских ванов в долине реки
Вэй, разновременные источники обычно именуют жунами.
Несомненно, что это условное обозначение, служившее эле­
ментом древнекитайской картины мира, не было передачей
какого-либо определенного этнонима. Когда древнекитай­
ские авторы стремились уточнить ситуацию, складывав­
шуюся на «варварской» периферии чжоуского домена, они
различали отдельные группы жунов с помощью дополни­

73
Султан Акимбеков

тельных обозначений, содержащих топонимы, названия

правящих родов и т. д.»6. Среди тех, кого древняя китайская
традиция называла жунами, были как оседлые племена, так
и кочевые, приходившие с запада. При этом они, возможно,
различались по этническому происхождению и говорили на
разных языках. Поэтому определение «жуны», скорее всего,
не имело этнического смысла и не относилось к тому или
иному конкретному племени. Это фактически был иденти­
фикационный признак всех некитайских племен.
Указанные выше жуны были только одним из применя­
емых древними китайцами определений в отношении сосед­
них с ними племен. «Слово «жун» поначалу, очевидно, имело
значение «военный» и лишь потом стало использоваться по
отношению к народу»7. Причем термин явно носил обобща­
ющий характер. Он мог, например, отражать особые военные
характеристики тех племен, с которыми чжоусцам приходи­
лось иметь дело, или ту угрозу, которую они представляли. То
есть жунами называли все племена, жившие с определенного
географического направления, в данном случае западного
или северо-западного. С другой стороны, свои обобщающие
определения имелись и для племен, проживавших рядом с
древними китайцами и с прочих географических направле­
ний. «Со временем китайцы стали употреблять эти термины
в «условной» манере; так, «Ли Цзи» сообщает, что «и - это
некитайские обитатели востока, мань - юга, жуны - запада,
а ди - севера». Уже в начале периода «Весен и Осеней» варва­
ров в целом обозначали такими сочетаниями, как жуны-ди и
мань-и»8. Стоит обратить внимание на упомянутое в данной
цитате одновременное использование сразу двух обобщаю­
щих названий в комбинированном виде - жуны-ди и мань-и.
Очень похоже, что таким образом древние китайцы отражали
свое восприятие взаимодействия или контактов, которые
 1. Накануне

наверняка происходили между племенами, проживавшими

вокруг Китая в пограничных зонах по соседству друг с другом.
Например, это могло быть связано с объединением
усилий разных племен для достижения тех или иных по­
литических целей или их смешанное проживание на одной
определенной территории. Такое"проживание могло быть ре­
зультатом переселений. Чжоусцы наверняка фиксировали все
эти перемены. Со своей стороны, с помощью использования
комбинированных названий они как раз и могли отражать
произошедшие у соседей перемены. По крайней мере, это
могло продолжаться какое-то время, по истечении которого
данные комбинированные названия, скорее всего, уступали
место одному из обобщающих терминов. В дальнейшем, по
крайней мере при рассмотрении одной конкретной ситуа­
ции, имеющей отношение к нашему исследованию, снова
необходимо будет обратиться к данной китайской практике
двойственного определения своих соседей.
Перенос столицы после поражения от жунов на восток
вызвал серьезные изменения в структуре организации го­
сударства Чжоу. Главным здесь стало резкое снижение роли
чжоуского вана как главы государства. Его личные владения
сократились до крайне незначительных размеров. «Коли­
чество земель и населения, находившихся в собственности
сына неба, было сведено к минимуму»9. На этом фоне резко
возросло значение отдельных самостоятельных владений.
«С ослаблением дома вана он был уже не в состоянии содер­
жать прежний чиновничий аппарат. Поэтому чиновники и
ремесленники непрерывно рассеивались по княжествам»10.
Одновременно с падением Западного Чжоу произошло
усиление некитайских племен, которые вступили в острую
конкурентную борьбу с многочисленными самостоятель­
ными чжоускими владениями. Здесь важно отметить, что

75
Султан Акимбеков

различные племена и собственно древнекитайские владения

часто были расположены чересполосно. Это представляло
большую проблему для чжоуского Китая.
Дело в том, что по своей организации древнекитайское
общество в эпоху Чжоу еще не обладало над племенами осо­
бым системным преимуществом. В этой связи был весьма
показателен сам факт длительного проживания большого
числа нечжоуских племен как внутри древнекитайского
общества, так и по соседству с ним, при одновременном
сохранении ими не только политической и экономической
самостоятельности, но и племенной идентичности. В эпоху
Чжоу только превосходства китайской культуры и ее несо­
мненного обаяния было недостаточно для интеграции всех
этих племен в одно древнекитайское общество.
В любом случае в этот период у древних китайцев не
было организационного преимущества над «варварскими»
племенами. Когда же произошло ослабление власти чжоуско­
го вана, то отдельным владениям или княжествам пришлось
вести с ними конкурентную борьбу, каждому по отдельности.
При этом чжоуские владения состояли из китайских родовых
кланов, которые являлись прямым результатом эволюции
исторической родоплеменной общины, прошедшей период
разделения труда и связанной с ним общественной страти­
фикации.
Обычно развитие государства и связанных с ним ин­
ститутов тесно сопряжено с эволюцией первоначальной
родоплеменной общины, которая, в свою очередь, являлась
результатом развития традиционных больших семей-кланов.
То есть оседлые общины постепенно двигались от раннего
племени к протогосударству, в рамках которого происходили
поэтапная специализация в организации труда и соответству­
ющее социальное разделение. В самом общем смысле, с одной

76
 1. Накануне

стороны, выделялись те, кто производил материальные ре­

сурсы, с другой - те, кто контролировал их распределение и
осуществлял управление ими. К задачам последних, их часто
называли аристократией, относились в том числе и функции
обеспечения защиты от внешней угрозы.
Однако прежняя связь между кланом и аристократией,
восходящая к племенным отношениям, в рамках такого
большого клада или нового протогосударства еще не была
нарушена. Она обеспечивала ему определенную устойчи­
вость, так как аристократия могла рассчитывать на былую
племенную солидарность или, по крайней мере, на сохра­
нившуюся инерцию. Поэтому и государство на Древнем
Востоке зачастую состояло из набора некоторого количества
организационных единиц, которые происходили из прежних
племен, сохранявших свою самостоятельность. Особенно
благоприятные условия для этого обычно существовали там,
где география и природный ландшафт позволяли отдельным
общинам сохранять самостоятельность. Например, такие
условия были в городах-государствах Месопотамии, среди
оазисов Средней Азии, в Древней Греции. Там же, где таких
условий не было, например в Египте, территория которого
практически находилась в одной природно-географической
зоне, централизация государственной власти происходила
более быстрыми темпами.
Соответственно и в Древнем Китае в эпоху Чжоу госу­
дарство состояло из множества мелких владений.. Каждое
было результатом эволюции прежней племенной системы
организации древнекитайского общества, то есть имело
корни в родовом обществе. В Древнем Китае «кровный род
располагал землями, определенным правопорядком (правом
убивать людей), войском, служилыми людьми, свободными
крестьянами - «нунминь» (из числа соплеменников, зани­

77
Султан Акимбеков

мавшихся земледелием), крепостными - нунну (из крестьян,

не принадлежащих к данному роду). Человек, который по
поручению главы рода ведал делами всего рода, назывался
«цзай» или «цзунлао» (старейшина рода). Существовали
также и другие должностные лица: «чжу» и «ши», занимав­
шиеся жертвоприношениями; «сыма», ведавший военными
вопросами; «гунжэн», ведавший ремеслом, «гунжэн», ве­
давший торговлей. Такой сильный род представлял собой
фактически своеобразное маленькое государство»11. Такие
рода или владения в определенной степени обеспечивали их
персональную устойчивость во взаимодействии с внешним
миром, который состоял из таких же владений и очень близ­
ких к ним по организационной структуре племен.
В то же время по отдельности каждое из таких древнеки­
тайских владений уступало некитайским племенам. Скорее
всего, это как раз и было связано с уже произошедшим в
структуре китайского общества разделением труда и, соот­
ветственно, выполняемых отдельными его членами функций.
Такое разделение позволяло резко повысить количество и
уровень производимых древнекитайским родом матераль-
ных богатств, но снижало его возможности противостоять
внешнему давлению. Одновременно жесткая конкуренция
имела место и среди отдельных древнекитайских родов-
кланов. В результате практически на всей территории Древ­
него Китая в конкурентном взаимодействии друг с другом
участвовало большое количество структурных единиц, как
древнекитайских, так и «варварских». Причем конкуренция
носила заведомо неравный характер, потому что по отдель­
ности каждый китайский род уступал в военной организации
и сплоченности своим соседям из «варварских» племен.
В период Восточного Чжоу Китай «являл собой совокуп­
ность сравнительно немногих (полтора-два десятка) больших

78
 1. Накануне

и средних царств, включая домен вана, нескольких десятков

небольших княжеств, а также великого множества мелких
протогосударственных образований, то есть племенных
структурированных общностей, в основном нечжоуского про­
исхождения»12. Причем практически каждое царство состояло
из уделов, «являвших собой некую социально политическую
общность, внутренне структурированную проникавшими
повсюду клановыми узами. Это был удел-клан - цзун-цзу
(букв.: клан-племя)»13. При такой форме организации ки­
тайское общество не имело особых отличий от множества
соседних с ним племенных образований. Естественно, что не
являвшиеся чжоускими племена могли сравнительно легко
конкурировать с древнекитайскими кланами как в полити­
ческом, так и в организационном плане. Но, самое главное,
они могли сохранять свою племенную идентичность и обо­
собленность, даже находясь в чжоуской среде. Естественно,
это приводило к определенной политической неустойчи­
вости древнекитайских царств, структурно состоявших из
самостоятельных кланов и близких к ним по организации
«варварских» племен.
Несомненно, что древнекитайский род, или клан, для
составлявших его жителей имел безусловный приоритет,
это справедливо и для представителей «варварских» пле­
мен. По большому счету, ориентация жителей на свой клан,
которая во многом происходила от прежней племенной
солидарности, и формировала условия для автономного
существования многочисленных чжоуских государственных
образований, число которых в эпоху начала Восточного
Чжоу достигало двухсот. А это приводило к их противо­
стоянию любой попытке создания централизованного
государства. «Кланы с постоянным стремлением к сепара­
тизму, опиравшиеся на клановые земли и выставлявшиеся

79
Султан Акимбеков

ими военные отряды, в период Чуньцю превратились в

грозного соперника центральной власти»14. В то же время
сами древнекитайские кланы не обладали достаточным
потенциалом для борьбы с проживавшими по соседству с
ними некитайскими племенами и соответственно защиты
собственной идентичности.
Кроме того, наличие большого числа нечжоуских пле­
мен, как внутри Китая, так и по соседству с ним, также
серьезно влияло на процессы развития единой китайской
государственности. Племена не только оказывали внешнее
воздействие, они зачастую создавали на территории Китая
собственные государственные образования. Так, в период
Восточного Чжоу «древнекитайская историческая традиция
называет по крайней мере четырех правителей «варварских»
царств: северо-западного жунского царства Цинь, южных
маньских царств Чу и У и самого южного из них этнически
неоднородного царства Юэ. Из них только Цинь номинально
признавало власть восточночжоуского вана»15. При этом кня­
жество Цинь «не участвовало в сборах и союзах владетельных
князей из срединных владений. Они относились к Цинь как к
племенам и иди (пренебрежительно)»16. Противоречия между
древнекитайским обществом с его культурной традицией и
организованными по племенам «варварами», естественно,
были весьма велики.
Однако, не обладая организационным преимуществом
над племенами, древние китайцы фактически были вы­
нуждены бороться за стабильность культурной границы,
разделяющей их общество и многочислённых живущих по
соседству с ними «варваров». Таким образом, они подвергали
постоянному риску неизменность собственной культурно­
исторической традиции, которая непрерывно находилась под
угрозой внешнего воздействия. При этом древние китайцы,

80
 1. Накануне

несомненно, уже могли противопоставить различным пле­

менам обаяние своей развитой к этому времени культуры,
но только не преимущество в организации.
В принципе это был очень серьезный вызов для древне­
китайского общества. Во многом именно в качестве реакции
на данную угрозу в Китае и сТали появляться концепции
становления централизованного государства. Например, по
мнению Харли Крила, «вопрос, и весьма серьезный, в том, мог­
ла ли такая система удерживать в подчинении у чжоуского
дома многочисленных удельных князей, если бы последние
не сталкивались постоянно с угрозой, а нередко и реально­
стью варварских вторжений. А потому не столь надуманным
выглядит предположение, что варвары, естественно, сами
мало то сознавая, стали тем «скрепляющим фактором», что
позволил молодому государству сохранить единство и раз­
виваться»17. Хотя на данную ситуацию можно посмотреть
и под несколько иным углом. Угроза со стороны племен
заставила древнекитайское общество изменить принципы
своей организации. После этого новое единое китайское
государство было создано на совершенно других основах.
Скорее всего, это не было «сохранением единства», это была
коренная перестройка всей системы, произошедшая в ответ
на внешнюю угрозу. Причем главные перемены происходили
на местах, в отдельных княжествах, где собственно и происхо­
дила основная борьба с племенами. Поэтому последовавшая
затем смена Чжоу на Цинь не являлась обычной китайской
практикой перемены династий. Это был революционный про­
цесс, фактически произошла смена принципов организации
древнекитайского общества, оно стало другим.
Отдельные княжества находились на своего рода перед­
нем фронте борьбы с племенами, естественно, что именно в
них происходил интенсивный поиск способов борьбы и мето-

81

703-6
Султан Акимбеков

дов повышения ее эффективности. Одним из таких способов

было укрепление центральной власти за счет отдельных
кланов. Княжества стремились напрямую контролировать
рядовых общинников, в обход традиционных кланов, они
стремились разрушить связывающую их с кланом общин­
ную солидарность. Это были первые шаги к централизации
государственной власти. Например, в одном из чжоуских
княжеств Чжэн в 543 г. до н.э. по инициативе известного го­
сударственного деятеля Цзы Чаня «ввели на полях границы,
обозначенные канавами, а хижины с колодцами объединили
в пятидворки». Этим актом, очевидно, окончательно оформ­
лялась определенная индивидуализация крестьянского на­
дела и переход от общины как некоего производственно-эко­
номического целого к общине, представляющей собой сумму
налогоплатящих единиц»18. В конечном итоге различные
государства эпохи Чжоу стремились к тому, чтобы разрушить
общинную, клановую солидарность в пользу централизован­
ной власти. Это было необходимо для того, чтобы сосредо­
точить ресурсы в руках государства для борьбы с внешней
угрозой, в данном случае с некитайскими племенами.
Если в организационном плане централизация в Древ­
нем Китае была направлена на преодоление самостоятель­
ности отдельных кланов, то в вопросах идеологии речь шла
о создании общей древнекитайской идентичности. Поэтому
предпринимались попытки противопоставить общую иден­
тичность всего древнекитайского общества традиционной
местной клановой солидарности. Одной из таких попыток
было формирование представления о гожэнь. «Под гожэнь
подразумевались жители страны - го, то есть центральной
зоны ойкумены, которая согласно древнекитайским пред­
ставлениям о структуре пространства, рассматривалась как
средоточие мира людей»19. Естественно, что в первую очередь

82
 1. Накануне

гожэнь противопоставлялись нечжоуским племенам, считав­

шимся «варварскими», которые не входили в го и были ему
враждебны. В то же время концепция гожэнь противопостав­
лялась также и кланам, из которых в тот момент состояло
древнекитайское общество, и формируемой ими клановой
идентичности. «Следует сказать, что противопоставление
гожэнь кланам весьма отчетливо выступает в тех немногих
летописных рассказах, где упоминают о совместных действи­
ях этих двух социально-политических сил. Отсюда следует, что
гожэнь необходимо рассматривать как социальное образова­
ние, стоявшее вне клановой организации»20. Таким образом,
решение проблемы самостоятельности отдельных кланов
было главным условием обеспечения централизации госу­
дарств. В свою очередь, это должно было помочь противосто­
ять возникающим угрозам древнекитайской идентичности.
В результате в чжоуском Китае появилось сразу несколь­
ко идеологических концепций, в основе которых находилась
идея усиления роли государства. Наиболее значительную
роль сыграли представители двух крупнейших философских
школ - конфуцианцы и легисты, последнее название про­
исходит от латинского lex (закон). Выдающийся философ
Конфуций и его ученики разработали морально-этическую
систему принципов и норм поведения, которым должны были
следовать все жители Китая. Данная система регулировала
жизнь общества на основе традиций и соответствия неким мо­
ральным нормам. Причем им должны были соответствовать и
правители, только в этом случае они могли рассчитывать на
поддержку населения. За соблюдением данных норм должны
были следить образованные по-конфуциански советники.
Напротив, легисты выступали за жесткую регламента­
цию жизни общества во имя практической цели - усиления
мощи централизованного государства. Причем речь шла

83
Султан Акимбеков

как о внешней мощи, заключавшейся в способности вести

завоевательные войны, так и о внутренней - принуждении
общества к выполнению законов и правил. Деятельность
легистов была направлена на разрушение самостоятель­
ности отдельных общин, а также повышение доли изъятия
ресурсов из общества и концентрации их в распоряжении
политического центра власти. Естественно, что это не могло
не импонировать китайским правителям различных царств
эпохи Чжоу. Благодаря деятельности легистов они получали
в свои руки инструмент, который позволял им добиться пре­
восходства над своими противниками.
Одним из выдающихся легистов был выходец из царства
Вэй некий Шан Ян, который поступил на службу в царство
Цинь. Примерно в 356 году до н.э. он провел в этом царстве
реформы. «Согласно им весь народ должен был разделиться
на пятерки и десятки со взаимной ответственностью в рамках
группы за проступки соседей, были отрегулированы подати
и налоги и введена единая система мер веса и длины, создана
система рангов с соответствующими привилегиями (всего
рангов было 20), сформированы уезды во главе с назначен­
ными чиновниками - линами и чэнами21. Одним из ключевых
моментов реформ Шан Яна было введение в Цинь строго
налаженной переписи населения и основных ресурсов. «Мо­
гущественное государство знает тринадцать видов подсчета,
числа едоков в стране; числа взрослых мужчин и женщин;
старых и слабых, чиновников и воинских начальников; тех,
кто добывает себе пропитание речами; богатых; поголовья
лошадей и быков; количество сена и соломы. Если тот, кто
хочет сделать свою страну сильной, не знает ничего об этих
тринадцати видах подсчета, то его государство, несмотря
на благоприятные природные условия и многочисленность
населения, будет все слабее и слабее, и в конце концов будет

84
 1. Накануне

расчленено»22. Серьезное внимание Шан Ян уделил также

искусственному раздроблению больших семей, состоящих
из нескольких поколений родственников. Это было сделано
как для того, чтобы в общих интересах государства увеличить
количество налогооблагаемых единиц, в качестве которых
выступала отдельная семья, так и разрушить семейную со­
лидарность, которая лежала в основе солидарности клановой.
Главная цель реформ Шан Яна заключалась в усилении
мощи государства. Основным условием для этого было укре­
пление центральной власти, ее превосходство над любыми
общественными структурами, при этом она должна была опи­
раться на строгое соблюдение законов. «В древности навести
порядок в Поднебесной мог лишь тот, кто прежде всего мог
навести порядок в собственной стране; мог одолеть сильного
врага лишь тот, кто прежде победил свой собственный народ.
Поэтому основа подчинения народа - наведение порядка
в народе»23. Несомненно, что идея тотального подчинения
общества центральной власти государства, сосредоточение
в его руках всех ресурсов была популярна среди многих древ­
некитайских княжеств. Однако именно Цинь, где работал
Шан Ян, оказалось тем государством, которое в полной мере
смогло воспользоваться результатами легистских реформ.
Естественно, что идеи Шан Яна не могли быть популярны
среди политической аристократии в княжестве Цинь. Сниже­
ние роли и могущества кланов и требования к соблюдению
законности всем населением, включая и представителей
аристократии, напрямую задевали их интересы. «Когда умер
Сяо:гун (поддержавший Шан Яна князь Цинь. - Прим, авт.) и
его старший сын встал у власти, Шан Ян из ненависти к нему
царских родичей бежал. Его объявили бунтовщиком и он по­
гиб, разорванный колесницами (а труп его возили по всему
государству Цинь)»24. Однако проведенные им реформы в

85
Султан Акимбеков

княжестве Цинь принесли свои результаты и впоследствии

помогли ему уже при правителе Ин Чжэне добиться по­
литического доминирования в Китае и образовать первую
общекитайскую империю. Власть здесь опиралась на сильное
государство с развитой бюрократической системой, которое
стояло над всеми его подданными, невзирая на их клановую
принадлежность. Хотя важно отметить, что княжество Цинь
было не единственным, которое искало способы повышения
эффективности деятельности государства. Творческий поиск
шел по всем китайским княжествам. Этому способствовала
также постоянная практика переезда чиновников и ученых
из одного княжества в другое, где они поступали на государ­
ственную службу. Напомним, что сам Шан Ян, своими рефор­
мами заложивший основу могущества княжества Цинь, был
выходцем из княжества Вэй.
Возможно, что доминирование западного княжества
Цинь, которое ранее считалось «варварским», как раз связано
с тем, что, столкнувшись после падения Западного Чжоу с
серьезной угрозой со стороны племен жунов и ди, оно оказа­
лось в наибольшей степени восприимчивым к поиску новых
способов усиления эффективности своих действий. Реформы
Шан Яна стали одним из таких способов. В результате Цинь
смогло не только победить, но и инкорпорировать в свой со­
став многочисленных жунов и ди и усилить таким образом
свою армию. Это обеспечило именно данному княжеству
окончательную победу над своими соперниками в масштабах
всего Китая.
Прямым следствием повышения эффективности органи­
зации государственной власти в отдельных древнекитайских
княжествах стало изменение их отношений с некитайскими
племенами. Последние начинают проигрывать конкурент­
ную борьбу, они не могли больше сохранять свою само­

86
 1. Накануне

стоятельность. Так, «государственные образования племен

жунди на территории княжества Цзинь были одно за другим
уничтожены; всего было уничтожено более 20 владений»25.
Одновременно «племена южных маньи были объединены
государством Чу. Восточные и постепенно поглощались кня­
жествами Ци, Лу, Чу. Более ста различных жунских племен,
живших в долинах рек на северо-западе, были постепенно
покорены княжеством Цинь, так как сами не сумели объеди­
ниться»26. Главная причина произошедшего как раз и заклю­
чается в том, что новая система организации обеспечивала
древнекитайским государствам не только культурное, но
и организационное преимущество над конкурирующими с
ними племенами. Теперь у них не было больше возможности
сохранять свою племенную идентичность при проживании
на внутренних территориях Китая среди древнекитайских
обществ. «Многие племена жунжи и маньи восприняли куль­
туру Китая»27. Новый Древний Китай приобрел способность
ассимилировать некитайские племена.
После окончательной победы княжества Цинь его лидер
Ин Чжэн в 221 году до н.э. принял титул Цинь Шихуанди
(первый циньский император). В результате реформ «старые
методы, основанные на вассально-сеньориальных и удель­
ноклановых связях, на традициях преданности господину
и даже на практике возвышения амбициозных авантюри­
стов, пользовавшихся доверием своих высокопоставленных
хозяев, - все это уходило в прошлое бесповоротно. В новых
условиях действовала принципиально иная структура. Обще­
ство отчетливо делилось на правителя и подданных, а пра­
витель по своей воле и своему вкусу подбирал себе аппарат
администрации из числа наиболее подходящих для этого
подданных»28. Создание строгой системы учета и контроля
и тесно с ней связанной бюрократической системы было

87
Султан Акимбеков

ключевым элементом произведенных в Китае масштаб­

ных реформ. Реформаторы также предусмотрели широкую
формализацию требований как к обществу, так и к самой
бюрократической машине управления. В результате в Китае
оформилась развитая система бюрократии, которая с высо­
кой долей эффективности управляла китайским обществом.
Доступ в данную систему был весьма затруднен с помощью
системы экзаменов, она была чрезвычайно зарегулирована
множеством формальных правил и требований, которые
обеспечивали общую эффективность управления. Это стало
действительно уникальным случаем для мировой истории
древности.
Во многом это и было причиной потрясающей гибкости
китайской государственной традиции. Никто из последу­
ющих многочисленных правителей Китая, включая и за­
воевателей из числа различных северных кочевников, не
мог обойтись без китайской бюрократии. Только она была
способна обеспечить эффективную эксплуатацию ресурсов
Китая и последующую их концентрацию в распоряжении
политического центра власти. Это не могло не привлекать
всех тех, кто время от времени (например с помощью за­
воеваний) оказывался наверху китайской политической
лестницы. Особенно показателен случай с указанными выше
завоевателями из числа кочевников: все они со временем
просто растворялись в китайской государственной традиции.
Причем влияние бюрократической системы управления как
части организационной системы государства в этом вопросе
играло гораздо большую роль, нежели, например, обаяние
великой китайской культуры.
Очевидно, что колоссальная концентрация ресурсов в
распоряжении государства сыграла огромную роль в поли­
тических успехах империи Цинь. Большое значение имела

88
 1. Накануне

также строгая дисциплина в армии и государстве, где все

было подчинено четко сформулированной главной идее - ве­
дению войн с целью завоевания всех конкурирующих царств
и объединения Китая.
Таким образом, проведенные в княжестве Цинь легист-
ские реформы обеспечили ему успех в борьбе за власть во
всем Китае. Однако после завершения войны и создания
колоссального, по меркам Древнего мира, государства остро
встал вопрос с определением для него новой стратегической
цели. Существование такой цели было принципиально важно
для империи, сосредоточившей в своих руках практически
все ресурсы большого Китая. При этом размер доходов, по­
лучаемых государством при помощи отлаженной системы
сбора налогов с только что объединенной огромной страны,
наверняка был весьма значительным. Их масштаб требовал
появления соответствующей по размеру общегосударствен­
ной задачи. Причем она, по крайней мере, не должна была
уступать по своему размаху предыдущей масштабной идее
объединения всего Китая в рамках одного государства.
Причем характерно, что власти Цинь, в силу все той же
жесткой логики легистского подхода к государственному
устройству, не могли после победы ослабить давление на
общество, например, снизить налоги и уменьшить тем самым
размер изъятия из общества материальных ресурсов. Они
должны были поддерживать уровень напряжения в обществе
в рамках известного тезиса «ослабления народа». Например,
упомянутый выше Шан Ян утверждал: «когда народ силен,
армия вдвое слабее; когда народ слаб, армия вдвое сильнее»29.
Кроме того, он высказывал мнение, что «в стране, добившейся
владычества (в Поднебесной), на каждые девять наказаний
приходится одна награда; в сильной стране на каждые семь
наказаний приходится три награды; в стране, обреченной на

89
Султан Акимбеков

гибель, на каждые пять наказаний приходится пять наград»30.

Естественно, что во вновь созданной общекитайской импе­
рии Цинь, только что завоевавшей другие княжества, жесткая
централизация власти, включая практику преобладания
наказаний над поощрениями, была составной частью поли­
тики управления государством. Тем более что большинство
населения империи составляли не слишком лояльные к ней
жители бывших самостоятельных княжеств.
В "э той ситуации в империи Цинь и появляется идея по­
строить Великую Китайскую стену для защиты от нападений
северных кочевников, перестроив для этого старые стены
пограничных царств. Она казалась достойной заменой уже
выполненной к этому времени задаче объединения всего
Китая. Новая цель была грандиозной и требовала соответ­
ствующего напряжения всех средств государства и общества
и концентрации необходимых для строительства огромных
ресурсов. И самое главное, она позволяла не отказываться
от проведения той политики, которая принесла Цинь успех
в борьбе за гегемонию в Китае.
Однако в итоге давление на общество оказалось слиш­
ком сильным. После смерти Цинь Шихуанди в 210 году до
н.э. в стране начались восстания, которые закончились с
провозглашением в 202 году одним из лидеров восставших
Лю Баном новой династии Хань. Однако при новой династии
практически вся система бюрократии времен Цинь, все ре­
зультаты реформ Шан Яна и прочих легистов остались без
изменений. «Ханьские императоры, перед которыми встала
необходимость управлять огромной и многоликой империей,
вынуждены были заимствовать государственную машину
циньской династии и использовать на службе армию чи­
новников, прежде служивших Цинь»31. Хотя на первом этапе
своего правления Лю Бан раздавал земли во владение своим

90
 1. Накануне

соратникам и родственникам, что привело к росту сепара­

тизма и внутренним войнам, но после окончательного их по­
давления в 154 году до н.э. и завершения этого процесса при
императоре У-ди32централизованная система власти в Китае
была восстановлена. Во времена-У-ди «стало абсолютно ясно,
что без системы легистских идей и институтов империю,
как нечто целостное и централизованное, как достаточно
крепкую административную структуру, способную держать
удары извне и изнутри и возрождаться при благоприятных
обстоятельствах, нельзя было бы создать. Но еще более
очевидным стало понимание, что официальной идеологией
прочной империи не могут быть доктрины, не ставящие во
главу угла конфуцианские традиции с их моральным стандар­
том, культом предков и старших, патерналистской заботой
администрации о нормальном существовании населения»33.
В результате объединения сильных сторон двух концепций -
практической легистской и идеологической конфуцианской
- при империи Хань окончательно сформировалось органи­
зационное основание китайской государственности, которое
в той или иной мере продолжает существовать до сих пор.
Совершенно очевидно, что происходящие в Древнем Ки­
тае в эпоху Цинь и Хань процессы и глобальные изменения не
могли не иметь последствий для его отношений с северными
кочевниками. Символический временной рубеж, с которого
можно начать отсчет новой истории в отношениях Древнего
Китая и кочевых народов, населяющих прилегающие непо­
средственно к нему северные степные пространства, тесно
связан с постройкой Великой Китайской стены. Стена стала
тем символом, который окончательно отделил мир китай­
ской государственности и тесно связанной с ней культуры
Древнего Китая от степных кочевников, которые, в свою
очередь, через Великую степь активно взаимодействовали с

91
Султан Акимбеков

внешним миром. И хотя линия прохождения Стены неодно­

кратно преодолевалась в обоих направлениях, как собственно
китайцами, так и кочевниками, а политическое и культурное
взаимодействие между ними было весьма значительно, од­
нако свою роль в системном разделении Китая и Степи она,
несомненно, сыграла.
В то же время централизованная государственность, опи­
рающаяся в качестве идеологии на конфуцианские и легист-
ские ценности, обеспечила резкое организационное и куль­
турное превосходство над теми племенами, которые остались
внутри границ Великой Китайской стены. В рамках единой
системы с четкими административными границами не было
места самостоятельности не только отдельных царств и
клановых владений, но также и оставшихся с периода Чжоу
различных племен. Соответственно, древнекитайская куль­
турная традиция получала мощную поддержку в лице орга­
низованного государства. В этой ситуации древнекитайское
государство и общество приобрели по отношению к чуждым
им племенам значительный ассимиляционный потенциал.
Кроме того, оба этих события - объединение Китая и по­
стройка Стены - резко снизили возможности для оказания
военного давления на Китай из северных степей. По крайней
мере, очевидно, что сравнительно небольшие разрозненные
племена северных кочевников были на это теперь не спо­
собны.
Причем при централизованном государстве уже не было
возможностей для кочевников из разных племен поступать
на службу в различные китайские царства для участия в
их междоусобных войнах, что часто имело место в период
Чжоу. Так, «в 317 году пять княжеств Хан, Чжао, Вэй, Янь
и Ци в союзе с племенами сюнну напали на Цинь»34. После
объединения Китая самостоятельная политика племен на
 1. Накануне

китайском направлении стала невозможной. Соответственно,

северные кочевники лишились определенной части доходов
и тех продуктов, которые они получали из китайских царств
в предшествующие годы, например, в виде платы за службу
и военной добычи. Отсюда можно сделать предположение,
что именно масштабные перемены в Китае стали одним из
внешних стимулов к объединению отдельных, прежде раз­
розненных северных кочевых племен. Их целью было ока­
зание более эффективного давления на южного соседа для
обеспечения своих интересов. В результате на политическую
арену выходит государство Хунну.

93
 2

СТЕПНОЙ МИР

Племена, которые были известны древним китайцам под

разными обобщающими названиями, такими как жуны, ди,
и.мань, отличались значительным языковым и культурным
многообразием. Среди них были предки народов, говоривших
позднее на тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских,
иранских, тибето-бирманских языках. Одни из них занима­
лись кочевым скотоводством, другие - земледелием, охотой
и рыболовством. В любом случае имевшееся племенное
разнообразие наверняка было весьма значительным. Это во
многом объясняется тем, что в эпоху Чжоу богатый и отно­
сительно слабый Китай притягивал к себе разные племена
и предоставлял им большие возможности для удовлетворе­
ния их потребностей. При этом в связи со слабостью Китая,
отсутствием в нем централизованной власти племенам не
нужно было консолидировать свои силы для достижения
локального успеха, что также способствовало этническому
разнообразию. Особенно значительные различия среди

94
 2. Степной мир

племен наблюдались с северо-западного и северного направ­

лений, которые были открыты для влияния со стороны всей
остальной Евразии. В частности, именно здесь было много
европеоидных племен, например, они составляли опреде­
ленную часть населения собственно Монголии.
В Ш-Н тыс. до н.э. «в конце эпохи неолита - и начала эне­
олита на востоке Монголии обитали племена монголоидного
типа, занимавшиеся примитивным земледелием и собира­
тельством, в то время как на западе существовала культура
афанасьевского типа, сходная с южносибирской и алтайской
материальной культурой, оставленная протоевропеоидным
населением»1. В эпоху бронзы, с середины II тыс. в степях Ев­
разии происходит революционный переход к пастушескому
скотоводству. Этот период в Монголии тесно связан с так
называемой карасукской культурой. Данная культура была
широко распространена в Южной Сибири, нынешнем Восточ­
ном Туркестане, Западной и Северной Монголии и заходила
на территорию Северного Китая, была она также связана с
населением Казахстана и Средней Азии. «В карасукское время
на территории, расположенной в Гоби и южнее ее, расселя­
лись племена, отличавшиеся от монголоидных китайцев»2.
Происхождение карасукской культуры остается предметом
обширной дискуссии.
Однако можно отметить, что она появилась на террито­
рии, где прежде существовала андроновская культура и впо­
следствии на ее месте появилась тесно связанная с ней сак-
ская культура Алтая, Южного Казахстана, Киргизии, Памира
и Монголии3. При этом известно, что обширные степные рай­
оны Евразии в этот период были населены главным образом
ираноязычными племенами. К последним с большей долей
вероятности можно отнести и «андроновцев» и практически
наверняка саков. Поэтому можно предположить, что племена

------------------------------------------ 95 ------------------------------------------
Султан Акимбеков

Западной Монголии и части Северного Китая, скорее всего,

относились к европеоидному ираноязычному населению.
Соответственно, они вполне могли активно участвовать и в
политических процессах на китайской территории в эпоху
Чжоу. Существует предположение, что как раз карасукцы
выступали в китайских летописях под именем динлины4. В
любом случае очевидно, что ираноязычные племена были
составной частью племенного многообразия «варварского»
мира по соседству с Древним Китаем.
В то же время весьма характерно, что на протяжении дли­
тельного периода времени на территории Монголии можно
было наблюдать условную границу, разделявшую монголоид­
ное и европеоидное население. В частности, в I тыс. до н.э. здесь
существовали «два типа культур скифского круга. Один тип
представлен культурой плиточных могил, второй - курганами
с каменной наброской»5. Граница между двумя данными ти­
пами могил одной культурной линии проходила по западным
склонам Хангайских гор в Монголии. «В тех редких плиточных
могилах, где сохранились костяки, похоронены монголоиды
северной (палеосибирской ветви) этой расы, а в курганах евро­
пеоиды»6. Культура плиточных могил обычно ассоциируется
с древним монголоидным населением Восточной Монголии.
А захоронения в курганах характерны для древнего европео­
идного населения Западной Монголии. С большей долей ве­
роятности последнее относилось к ираноязычным племенам,
принадлежащим к так называемому скифскому миру, широко
раскинувшемуся в степной Евразии от монгольских степей
до Причерноморья. При этом несомненно, что представители
культуры плиточных могил из Восточной Монголии, так же
как и их соседи из Западной Монголии, имели возможность
взаимодействовать с Китаем. В том числе они участвовали в
политических процессах на его территории.

96
 2. Степной мир

Однако вопрос, на каком языке говорили представители

культуры плиточных могил, остается открытым. Существует
мнение, что в языковом плане данные монголоидные племе­
на в основном принадлежали к рбщей пратюркомонгольской
языковой общности. Данная общность, начиная примерно с
середины I тыс. до н.э., постепенно делится на прототюркские
и протомонгольские языковые группы. «Причем племена
- носители протомонгольских языков консолидировались
в Северной Маньчжурии и Северо-Восточной Монголии, а
племена - носители прототюркских языков расселялись
главным образом в Центральной и Внутренней Монголии,
от Байкала до Ордоса»7. Хотя высказывалось также мнение,
что неправомерно говорить об единой тюрко-монгольской
языковой общности в рамках так называемой алтайской се­
мьи языков. Скорее, можно говорить о продолжавшемся дли­
тельный период времени активном взаимодействии между
носителями тюркских и монгольских языков, что обусловило
взаимные значительные заимствования. В любом случае,
обладал ли древний прототюркский язык общими корнями
с древнемонгольским языком или он только соседствовал с
ним, его носители располагались между теми, кто, с одной
стороны, говорил на иранских языках, а с другой - теми,
кто использовал протомонгольские языки. Следовательно,
логично предположить, что население Восточной Монголии,
расположенной между Западной Монголией и Маньчжурией,
как раз и являлось носителем прототюркских языков.
Очень важно отметить, что та линия, которая условно
разделяла в Монголии монголоидное и европеоидное, а также
очень похоже, что и ирано- и прототюркоязычное население,
начиная с эпохи неолита оставалась неизменной вплоть до
середины I тыс. до н.э. Даже переход к кочевому скотоводству,
который существенно повлиял на мобильность племен, не

97
Султан Акимбеков
ъ

оказывал существенного влияния на расположение населе­

ния на территории Монголии в течение более чем тысячи
лет. Это косвенно подтверждает, что в степях Монголии не
было активных политических процессов, которые могли бы
привести к значительным перемещениям населения.
Известно, что в степях к северу от Китая вплоть до созда­
ния государства Хунну не было отмечено появления крупных
объединений, стремящихся к гегемонии над всей Степью.
Более "того разные племена смогли сформировать между
собой четкую географическую границу. Соответственно
существовало определенное равновесие сил, скорее всего,
обусловленное отсутствием необходимости у различных пле­
мен конкурировать между собой. Причем это справедливо не
только по отношению к конкуренции за всегда необходимые
для ведения кочевого хозяйства свободные пастбища, но и
к политической конкуренции за доминирование в Степи и
эксплуатацию отношений с оседлым Китаем. Другими сло­
вами, племенам не нужно было бороться друг с другом за
занимаемое ими в Степи место, столетиями их вполне устра­
ивало имеющееся распределение территорий. Им также не
стоило опасаться того, что кто-то один сможет попытаться
установить политическую монополию на критически важные
для кочевого хозяйства отношения с оседлыми соседями, в
данном случае с Китаем.
Очевидно, что относительная организационная слабость
Китая в период существования государства Чжоу, зависи­
мость его многочисленных царств от военной поддержки
кочевых соседей, которые активно участвовали в постоянных
войнах между китайскими царствами, создавали условия
для того, чтобы различные племена могли самостоятельно
выстраивать свою политику в отношении оседлого соседа.
Фактически, племена имели возможность сохранять соб­

98
 2. Степной мир

ственную племенную структуру организации. Даже в том

случае, когда они проникали на собственно китайские тер­
ритории и оставались там на постоянное местожительство.
Это создавало угрозу постепенной «варваризации» Китая.
Тем более что до начала легистских реформ Шан Яна китай­
ское общество не имело существенного организационного
преимущества над своими организованными по племенам
соседями. Таким образом, относительная слабость Китая
облегчала отдельным племенам проведение в отношении
него самостоятельной политики. Соответственно, от них не
требовалось значительного напряжения сил. Им не нужно
было консолидировать возможности нескольких племен для
успешного ведения наступательной политики на китайском
направлении. У них не было необходимости вести борьбу за
контроль над пастбищными ресурсами, в связи с тем что из­
лишнее население всегда могло уйти на юг, на территорию
Китая. Очевидно, что именно это и стало причиной относи­
тельной стабильности расположения европеоидных и мон­
голоидных кочевников в Монголии, столь нехарактерного
для последующих временных эпох.
Однако все изменилось в III веке до н.э. Вместо разно­
образия самостоятельных кочевых племен на политической
сцене появляется государство Хунну, которое начинает до­
минировать над всеми степными пространствами, охваты­
вающими Китай с северо-запада и северо-востока. Причем
характерно, что приход к власти шаньюя Модэ, который
считается основателем государства Хунну и при котором
закладывались основы его противостояния с Китаем, произо­
шел примерно в 209 году до н.э. Всего через год после смерти
первого циньского императора Цинь Шихуанди и начала
внутренних беспорядков в Китае. При этом ожесточенная
борьба за власть здесь продолжалась примерно до 202 года

99
Султан Акимбеков

до н.э., когда победитель Лю Бан провозгласил новую импе­

рию Хань. Именно этой китайской империи пришлось вести
длительные войны с хуннами.
Возможно, что такое совпадение во времени далеко не
случайно. Без всякого сомнения, объединение Китая под
властью империи Цинь, и особенно строительство Великой
Китайской стены, резко изменили ситуацию для северных
кочевых племен. К тому же образование единого китайского
государства с колоссальной концентрацией военных ресур­
сов и материальных ценностей резко ограничивало возмож­
ности отдельных племен. Теперь они были не в состоянии
вести какую-либо более или менее эффективную самостоя­
тельную политику в отношении Китая. Для этого они были
слишком слабы. Поэтому появление идеи концентрации
военных ресурсов степных кочевников для борьбы против
Китая было вполне естественным. Можно предположить, что
это было своего рода системной реакцией на произошедшее
ранее объединение Китая.
По большому счету, хунны во главе с шаньюем Модэ эту
идею, собственно, и реализовали. Свою роль в этом, с одной
стороны, наверняка сыграли субъективные обстоятельства
- личные качества самого Модэ и возможности возглавляе­
мого им племенного объединения хуннов. С другой стороны,
сказалось объективное обстоятельство - стратегически
выгодное месторасположение нового государства в Монго­
лии. Если предположить, что именно объединение Китая и
строительство Стены стало одной из существенных причин
для появления в северных степях сильного государства
кочевников, тогда в качестве реакции на военное усиление
Китая автоматически резко возрастало стратегическое зна­
чение Монголии. Занимаемая хуннами позиция в Монголии,
за пустыней Гоби, позволяла им оказывать давление на юж­

100
 2. Степной мир

ного соседа, не опасаясь ответных ударов китайских войск.

Одновременно эта позиция находилась в непосредственной
близости от Китая. Следовательно, хунны обладали преиму­
ществом в получении материальных ресурсов из Китая, что
исторически было одной из потребностей проживавших к
северу от него кочевых племей. В свою очередь, получение
ресурсов из Китая и контроль над их дальнейшим распре­
делением среди степных племен было одним из факторов
усиления государственности тех же хуннов, а также всех тех
кочевых племен, которые после них господствовали в при­
легающих к Китаю северных степях.
При этом вопрос о происхождении хуннов и их языковой
принадлежности остается открытым. Обычно считается, что
хунны говорили на древнетюркском языке и именно с их
продвижением на запад связано первое распространение по
степным просторам Евразии тюркских племен, которое за­
тем приобрело массовый характер. В то же время известно,
что во времена Модэ соседями хуннов в Монголии с запада
были племена юэчжей, а с востока - дунху (иначе - восточные
ху). Под обобщающим названием юэчжи выступало ирано­
язычное население Западной Монголии, название дунху
использовалось в отношении монголоязычного населения
Северо-Восточной Монголии и Маньчжурии. Можно также
предположить, что до того момента пока хунны не устано­
вили свою гегемонию в степях к северу от Китая, они перво­
начально базировались на территории Восточной Монголии,
к востоку от Хангайских гор. Напомним, что именно здесь
длительное время проживали древние прототюркоязычные
племена, скорее всего, принадлежащие к археологической
культуре плиточных могил.
На первый взгляд это подтверждает версию о тюркском
происхождении хуннов. Однако некоторые исследователи на

---------------------------------------------------- Ю 1 ------------------------------------------------------
Султан Акимбеков

основании изучения сохранившихся хуннских слов утверж­

дают, что хунны не были тюркоязычны. Так, например, Гер­
хард Дерфер считает: «...можно с уверенностью сказать, что
язык сюнну не был ни тюркским, ни монгольским. Вероятно,
речь идет о вымершем изолированном языке»8. При этом он
полагает, тот факт, что «в тюркских языках и языке сюнну
есть общие слова, не продвигает нас ни на шаг дальше, по­
тому что эти общие слова первоначально являются именно
гуннскими, а в тюркских языках они вторичны, заимство­
ваны»9. Эдвин Пуллиблэнк пришел к выводу, что хуннский
язык, вероятно, относится к енисейской языковой семье,
последними представителями которой вплоть до XIX века
являлись выходцы из проживавшей на Енисее ныне вымер­
шей этнической группы кетов. «Некоторые титулы сюнну, а
также слова со значением «небо», «кислое молоко», «кумыс»
позднее прослеживаются в монгольском или тюркском или
обоих. Самое простое объяснение этих фактов состоит в том,
что сюнну говорили на языке енисейской семьи, и монголы
и тюрки, которые после них стали хозяевами восточных
степей, унаследовали от них элементы культуры и полити­
ческой организации вместе с соответствующей лексикой»10.
Представленная точка зрения весьма любопытна. Хотя несо­
мненно, что сразу возникают сложные вопросы.
Почему тогда после ухода хуннов с политической сцены в
Монголии осталось в основном тюркоязычное население, ко­
торое заняло территории, населенные ранее ираноязычными
юэчжами и монголоязычными дунху? Почему начало распро­
странения тюркоязычных племен по степной Евразии также
обычно связывается именно с хуннами? В принципе это легко
объяснить, если согласиться с мнением, что основу населения
государства хуннов составляли прототюркоязычные племена
из Восточной Монголии, которые под руководством Модэ и

102
 2. Степной мир

его преемников вытеснили юэчжей и дунху с территории всей

Монголии, установив здесь свою политическую гегемонию.
В то же время и версии Дерфера и Пуллиблэнка могут
быть объяснены тем, что, возможно, хунны возглавляли
политический союз прототщркоязычных племен, которые
исторически проживали на части территории Монголии.
Сами они при этом теоретически могли принадлежать и к
другой языковой семье. При этом показательно, что соб­
ственно хунны под руководством отца Модэ шаньюя Туманя
появились в Монголии примерно в 214 году до н.э. Они были
вынуждены откочевать из приграничных с Китаем степей
на север через пустыню Гоби под давлением полководца
империи Цинь Мэнь Тяня11. До этого момента они прожи­
вали в степях к югу от Гоби и активно участвовали, как и
другие приграничные племена, в политических процессах
на территории Китая.
Естественно, что объединение Китая в рамках единой
империи Цинь резко осложнило положение кочевых племен в
китайском приграничье. В тот момент, когда шаньюй Тумань
со своими людьми переходили пустыню Гоби, в Северном
Китае как раз активно строилась Великая Китайская стена.
Здесь концентрировались огромные военные силы империи
Цинь, только что объединившей всю страну. Напомним, что
легистская политическая концепция предусматривала макси­
мально возможное изъятие ресурсов из общества и концен­
трацию усилий государства на решении масштабных задач.
Сначала такой задачей была война за объединение Китая, за­
тем строительство Великой Китайской стены. С точки зрения
легистов война позволяла поддерживать высокий уровень
мобилизации общества и таким образом обеспечивать в нем
порядок. Естественно, что против сил всего Китая пригранич­
ные племена не могли устоять, часть из них была вынуждена

103
Султан Акимбеков

покориться, другие под давлением китайских войск - отойти

на север, среди последних, очевидно, были и хунны.
Выше говорилось об этническом многообразии раз­
личных племен, проживавших в предшествующий период
непосредственно в Китае и по соседству с ним. Среди них
могли быть в том числе и племена, говорившие на языках
енисейской семьи. Например, во время карасукской культуры
эпохи энеолита были весьма интенсивные контакты между
Северным Китаем и Сибирью, в частности долиной Енисея12.
Естественно, можно предположить, что хунны вполне могли
быть выходцами из Сибири, одними из тех, кто стремился к
богатствам Китая и активно участвовал в политических про­
цессах на его территории. Соответственно, теоретически они
могли говорить и на енисейских языках. Затем в результате
объединения Китая хунны были одними из тех, кто под дав­
лением войск империи Цинь отступил на север, за пустыню
Гоби, на территорию Монголии. Причем первоначально они,
скорее всего, прибыли в восточную ее часть, населенную про-
тотюркоязычными племенами.
Такой вывод можно сделать на основании того, что с ира­
ноязычными юэчжами, населявшими Западную Монголию,
у хуннов сразу установились сложные отношения. Можно
вспомнить известную историю про то, как сам Модэ в юные
годы находился в заложниках у юэчжей. В Восточной же Мон­
голии они застали монголоидные племена, занимавшиеся
кочевым скотоводством, однако не имевшие какого-либо
уровня политической консолидации. Скорее всего, это как раз
и были прототюрки. В сравнении с ними у хуннов было не­
сомненное организационное преимущество, связанное с тем,
что до своего прихода в Монголию они активно участвовали в
политических процессах на территории Китая. Их племенной
союз имел более высокий уровень политической консолида­

------------------------------------------ 104-------------------------------------------
 2. Степной мир

ции, что было обусловлено существовавшей ранее необходи­

мостью ведения борьбы сначала с отдельными китайскими
царствами, а затем и с объединившей Китай империей Цинь.
Поэтому хунны сравнительно легко смогли установить кон­
троль нац разрозненными прототюркоязычными племенами
Восточной Монголии. Хотя, с другой стороны, между ними
могли быть и родственные связи. Выше высказывалось
предположение, что в период ослабления Китая лишнее на­
селение из той же Монголии в случае необходимости всегда
могло направиться к китайским границам.
Очевидно, что именно утверждение политически актив­
ного объединения хуннов в Монголии стало основной при­
чиной нарушения здесь многовекового баланса сил. Юэчжи с
запада, дунху с востока вынуждены были начать консолиди­
ровать свои усилия в борьбе против хуннов, которые, в свою
очередь, стремились к установлению гегемонии в степях к
северу от Китая. В этой борьбе соседи хуннов проиграли.
Главная причина, скорее всего, заключалась именно в том,
что хунны пришли из Китая более сплоченным политическим
объединением по сравнению с любым достаточно аморфным
объединением северных степных племен. Кроме того, воз­
главив проживавшие здесь прототюркоязычные племена,
они резко увеличили свои возможности.
Так что тот факт, что хунны первоначально проживали
в китайском приграничье в степях южнее Гоби и отступили
на север под давлением циньских войск, является более важ­
ным, чем конкретная языковая принадлежность хуннов. В
принципе они могли говорить на енисейских языках, могли
быть монголоязычны, как, впрочем, и тюркоязычны. Однако
главное заключается в том, что в любом случае они были
пришельцами в Восточной Монголии, где возглавили союз
местных прототюркоязычных племен.

105
Султан Акимбеков

Первыми хунны разгромили своих восточных соседей

дунху. Последние «на стыке династий Цинь (221-207 гг. до
н.э.) и Западная Хань (206 до н.э. - 7 г. н.э.) были разбиты
сюнну, после чего часть их осела у горы Сяньби, от которой и
приняла свое название»13. В ходе серии войн между 174 и 165
годами до н.э. хунны также одержали победу и над своими
западными соседями - ираноязычными племенами юэчжей.
«После 165 г. до н.э. начался великий исход большей части
юэчжей на запад»14. При этом основная масса юэчжей на­
правилась в Среднюю Азию, где они пересекли Сыр-Дарью и
столкнулись с Греко-Бактрийским царством15. Впоследствии
их потомки создали здесь государство кушанов.
Первые победы над соседями обеспечили хуннам усиле­
ние их армии за счет ополчений покоренных племен, видное
место среди которых наверняка как раз и занимали прото­
тюрки, потомки древнего населения Восточной Монголии.
Когда же в Китае после смерти в 210 году до н.э. императора
Цинь Шихуанди начались волнения и гражданская война,
усилившиеся хунны под руководством Модэ сразу же ата­
ковали китайскую территорию. На этот раз хунны имели
стратегически выгодную позицию в Монголии за пустыней
Гоби и армию, заметно выросшую в размерах за счет ополче­
ний покоренных племен. В то время как Китай был ослаблен
волнениями, связанными с падением империи Цинь.
Гибель империи Цинь и возникший в Китае хаос привлек­
ли внимание хуннов и обеспечили им первые материальные
ресурсы в виде военной добычи. Это, в свою очередь, позво­
лило им добиться окончательной победы над западными
кочевыми соседями - юэчжами. Первые успехи хуннов в Ки­
тае, очевидно, привлекли к ним различные племена, которые
после строительства Стены не имели перспектив ведения
самостоятельной политики в отношении Китая. Среди тех,

------------------------------------------ 106-------------------------------------------
 2. Степной мир

кто признал власть хуннов, наверняка частично были также

юэчжи и дунху. Кроме того, образовавшаяся монополия хун­
нов на получение китайских товаров и, главное, эффектив­
ность действий по их приобретению в результате первых
весьма успешных военных действий во многом обеспечили
их доминирование в Степи.
В результате здесь появилась новая форма кочевой госу­
дарственности. Это был уже не просто племенной союз близ­
ких в этническом и языковом отношении племен и родов.
В состав государства хуннов входили племена различного
этнического происхождения, разной языковой принадлеж­
ности, они пополняли их армию своими ополчениями и тем
самым помогали вести на равных борьбу с объединенным
Китаем. Хунны, в свою очередь, наверняка обеспечивали рас­
пределение среди них части получаемых китайских товаров.
Результатом произошедших событий стало изменение
существовавшей столетия расстановки сил в степях к северу
от Китая. Хунны установили здесь политическую гегемонию,
а ее следствием стало начало масштабного передвижения
враждебного им кочевого населения. Следует отметить, что
в указанный период, который по времени включал в себя
буквально несколько десятилетий, фактически произошло
изменение основного направления движения кочевников на
территориях к северу от Китая. До этого времени они двига­
лись в основном с запада на восток, в направлении китайских
земель. Напомним, что империя Чжоу в 770 году до н.э. имен­
но под напором западных кочевников была вынуждена пере­
нести свою столицу на восток, оставив свои земли в районе
реки Вэйхэ16. Это главным образом было связано с тем, что
кочевники традиционно стремились к развитым оседлым
центрам, туда был направлен основной вектор их движения.
Так было, например, в Месопотамии, в Средней Азии.

107
Султан Акимбеков

Однако с завершением реформ в Китае и установлением

в северных степях господства хуннов основное направление
движения кочевых племен в данном регионе меняется, те­
перь оно, наоборот, направлено с востока на запад. В связи с
этим можно сделать предположение, что если раньше слабый
Китай, разделенный на множество владений, притягивал к
себе внимание различных кочевников, которые приходили
на прилегающие к нему степные территории с запада, то
примерно со II века до н.э. ситуация резко изменилась. По
большому счету, сильное китайское государство, наоборот,
стало выталкивать их на запад.
\
Несомненно, что усиление Китая делало его грозным про­
тивником для небольших кочевых племен. Соответственно,
для достижения результата в сложной системе взаимодей­
ствия кочевых обществ с Китаем им необходимо было найти
способ объединить усилия отдельных самостоятельных пле­
мен. Их объединение в китайском приграничье и запустило
механизм образования крупной кочевой государственности,
начало которому положило государство Хунну.
Естественно, что любые возможные претенденты на
власть в Степи, а значит, и на право эксплуатировать отно­
шения с Китаем должны были иметь соответствующий орга­
низационный уровень, способный обеспечивать ту или иную
форму консолидации племенных ополчений. Ожесточенная
борьба за власть между такими объединениями приводила
к периодическим поражениям кого-то одного из них. В свою
очередь, поражение не оставляло им другого выхода, кроме
как покинуть оспариваемые конкурентами степные террито­
рии по соседству с Китаем. При этом кочевой образ жизни обе­
спечивал им необходимую мобильность для перемещений на
большие расстояния. В то же время имеющийся у них уровень
политической организации, достигнутый в противостоянии

108
 2. Степной мир

такому серьезному противнику, как Китай, несомненно, обе­

спечивал преимущество перед другими кочевыми племенами.
С ними им приходилось сталкиваться в процессе миграции на
обширных степных пространствах Евразии.
Таким образом, на смену продолжавшемуся тысячеле­
тия неизменному расположению населения в центральной
степной Евразии приходит энергичное движение кочевых
племен по направлению из Монголии на запад. В результа­
те фактически формируется постоянный вектор движения
кочевых племен в западном направлении, что приводит к
масштабным переменам. Хорошо организованные племена
вследствие политических событий периодически покидали
степи на границе с Китаем. В итоге они создали принципи­
ально иную этническую историю и кардинально изменили
на огромных пространствах языковую среду. Сначала хунны
вытеснили на запад ираноязычных юэчжей, затем различные
тюркоязычные племена вообще заменили собой иранских
кочевников на всех просторах степной Евразии.
Хотелось бы еще раз отметить, что в основу этого процес­
са легли конфуцианско-легистские реформы в Китае. В свою
очередь, они были реакцией на слабость китайского общества
в эпоху Чжоу, его неспособность противостоять внешнему
воздействию, что напрямую угрожало китайской идентич­
ности. Произошедшее в результате указанных реформ усиле­
ние китайской государственности привело к формированию
имперской кочевой государственности к северу от границ
Китая. А возросший в новых условиях масштаб военных стол­
кновений между Китаем и кочевыми государствами привел
в действие механизм, который стал выталкивать все новых
и новых кочевников после их поражений в конкурентной
борьбе на степные просторы Евразии. Первыми, но далеко
не последними из них были юэчжи.

------------------------------------------ 109-------------------------------------------
Султан Акимбеков

Хунны на долгие годы стали серьезным противником

империи Хань. Длительная борьба между ними требовала
напряжения сил обеих сторон. При этом военные действия
сменялись периодами мира, которые сопровождались соот­
ветствующими договорами, предусматривающими выплаты
хуннам замаскированной дани в виде подарков. Это было
прямым следствием эффективности политики военного дав­
ления со стороны хуннов. При этом все выплаты со стороны
Китая Оказывались в распоряжении политической элиты
собственно хуннских племен, что способствовало усилению
их власти среди всех прочих племен от Маньчжурии до Алтая.
Последние оказывались на периферии хуннского государ­
ства, сохраняя свою собственную племенную организацию и
идентичность. В то же время для обеспечения их лояльности
хуннские лидеры обязаны были поддерживать необходимый
уровень удовлетворения их потребностей в китайских про­
дуктах земледелия и ремесел. А это было одним из стимулов,
вынуждавших хуннов к периодическому ведению войны с
Китаем с целью поддержания практики выплаты подарков
или открытия рынков для торговли.
Впервые в истории противостояния Китая и кочевых пле­
мен власть хуннов стала распространяться практически на
все степи к северу от Китая. При этом ядром владений хуннов
была территория Монголии, за пустыней Гоби. Во многом это
было обусловлено мощью противостоящего им Китая, кото­
рый после краткого периода хаоса после падения империи
Цинь был вновь объединен империей Хань. Однако и Хань
также впервые в истории Китая вынуждена была воевать с
объединенными силами всех северных кочевников. Именно
во время длительных войн хуннов и Хань и сформировались
главные принципы взаимодействия между Китаем и север­
ными кочевниками, которые с небольшими изменениями

ПО
 2. Степной мир

просуществовали вплоть до конца эпохи крупных кочевых го­

сударств. Практически во всех случаях территория Монголии
имела стратегически важное значение для противостояния
Китая и соседних с ним кочевых государств.
Хотя были и исключения изданного правила. Обычно это
происходило тогда, когда в Китае периодически начинался
период политической нестабильности. Тогда кочевые госу­
дарства переносили свою деятельность либо внутрь Китая
- так было при его завоеваниях, либо передислоцировались
ближе к его территории, занимая степные пространства
между пустыней Гоби с севера и Великой Китайской стеной
с юга. В результате территория Монголии теряла прежнее
значение для кочевых государств. Однако Китай с его опытом
организации и системой управления обществом всегда был
способен адаптировать под свои требования любых внешних
завоевателей. После восстановления его мощи прежняя си­
стема отношений со Степью сразу же восстаналивалась. Это
снова приводило к возрастанию стратегического значения
Монголии для новых кочевых объединений, которые сменя­
ли друг друга. Но в любом случае существовал определенный
цикл во взаимоотношениях Китая и кочевых государств,
который напрямую сказывался на значении Монголии.
В то же время кочевое государство вроде того, что было
создано хуннами, не было слишком устойчивым. Главным
принципом его организации была иерархия племен при до­
минирующей роли какого-то одного племени или группы
племен, остальные занимали на иерархической лестнице под­
чиненное положение. При этом самоуправляющиеся племена
являлись в таком государстве основными структурными
единицами. Здесь важно отметить, что любое расширение
кочевого государства происходило без нарушения организа­
ционной структуры тех кочевых племен, которые входили в

111
Султан Акимбеков

его состав. Они признавали власть сильного, в данном случае

власть доминирующего племени или группы племен и обяза­
ны были выставлять по первому требованию ополчение. Тем
не менее они сохраняли свою организационную целостность,
что позволяло им сравнительно безболезненно переходить
из одной кочевой государственной системы в другую, без
потери идентичности и принципов организации.
В основе политической организации кочевого государ­
ства лежала его военная организация, которая опиралась на
ополчение племен. Все кочевники являлись воинами, и это
позволяло поддерживать высокий уровень боеготовности
при минимальных издержках на содержание армии. Это также
позволяло обходиться без разветвленного государственного
и чиновного аппарата. Но были и серьезные издержки такой
системы для любого кочевого государственного объединения.
Во-первых, существовала зависимость от особенностей
хозяйственной деятельности кочевого хозяйства. Например,
цикличность ведения боевых действий в зависимости от
времени года. Во-вторых, сам принцип организации войска
того или иного государства из племенных ополчений делал
его зависимым от лояльности племен. Следовательно, и ор­
ганизационная целостность государства напрямую зависела
от его способности контролировать племена и обеспечивать
их политическую лояльность.
Фактически любое кочевое государство строилось по
принципу мозаики. Присоединение к нему какого-либо
племени означало установление той или иной степени за­
висимости от доминирующего в данном государстве рода
или племени. Это увеличивало число структурных единиц,
признававших власть данного государства, вернее, того
племени или группы родственных ему племен, которые на­
ходились в центре его политической системы. Все остальные

------------------------------------------ 112-------------------------------------------
 2. Степной мир

находились в разной степени удаленности от данного центра.

Можно привести в качестве примера ситуацию в Уйгурском
каганате, который доминировал в степях Монголии в VIII—
IX вв. н.э. «Следуя старой тюркской традиции, уйгуры, сами
представлявшие собой кочевое объединение, поставили в
вассально-данническую зависимость ряд других (карлуков,
теленгутов, татар, киданей, кыргызов и других). Социально-
политическая организация последних практически не была
существенно изменена. По сведениям китайских источников,
уйгуры посылали специальных чиновников к своим кочевым
вассалам, чтобы следить за поступлением ежегодной дани. Но
часть подчиненных племен (например, басмылы и восточные
карлуки) считалась юридически равноправными»17. То есть,
сохраняя свою внутреннюю организационную структуру,
басмылы и карлуки были в большей степени, чем другие
племена, приближены к политическому центру уйгурского
государства, будучи интегрированы в клановую систему
уйгурского племенного союза. «В VIII веке при кагане Пэло
уйгуры и подчиненные им басмылы и карлуки составили
в государстве уйгуров 11 було - 9 кланов уйгуров плюс бу
«гостей», басмылов и карлуков»18. Статус «гостей» факти­
чески означал максимально высокую степень интеграции
зависимых племен и их приближенности к господствующему
племени, что наверняка было связано с уровнем их лояль­
ности в отличие от остальных зависимых племен. Налицо
своеобразная иерархия племен, их ранжирования по степени
лояльности и обстоятельствам присоединения к государству.
Аналогичная ситуация была и в существовавшем не­
сколько ранее Тюркском каганате. «Подчинив киданей, тюр­
ки послали тутука «управлять ими», покоренными тюрками
шивэй управляли три тутука. Таким образом, тутук являлся
наместником кагана, посланным управлять покоренными

---------------------------------------------------- 1 1 3 ------------------------------------------------------

703-8
Султан Акимбеков

народами и государствами и собирать с них налоги в пользу

кагана»19. Но важно отметить, что и в этом и в любых других
случаях организационная структура племен сохраняла свою
неизменность.
Можно вспомнить также ситуацию с державой Хунну. «В
203-202 гг. шаньюй Модэ вел войну на северной границе, где
подчинил владения: хуньюй - племени родственного хуннам,
кюише - кипчаков (динлинского племени, обитавшего на
севере от Алтая), их восточных соседей динлинов, живших на
северных склонах Саян, гэгунь-кыргызов, занимавших терри­
торию Западной Монголии, и неизвестного народа цайли»20.
Заметим, что подчинение в данном случае не означает присо­
единения как такового. Все остаются на своих местах. Макси­
мум, на что идет победитель, это меняет по своему желанию
лидера покоренного племени. Так, другой хуннский шаньюй
Цзюйдихэу отдал своему пленнику китайскому полководцу
Ли Лину в управление область и племя хагасов21. И позже, в
90 году до н.э., во время войны против Китая Ли Лин во главе
хагасов выступает в поход по требованию хуннского шаньюя.
Несение военной службы является главным требованием,
которое государство выдвигает подчиненным ему племенам.
Но такая система организации государства не выглядит
устойчивой. В случае военного поражения или ослабления
государства по тем или иным причинам, то есть при любом
изменении политической конъюнктуры, происходит его
моментальный распад на составляющие части. Государство
разделяется на отдельные племена или рода. Так в конечном
итоге случилось и с хуннами. «Летом 71 г. до н.э. усуни с запада,
ухуани с востока, а восставшие динлины с севера ворвались в
хуннские земли и без устали рубили ослабевших и деморали­
зованных хуннов. Но самое страшное заключалось в том, что
от Хунну отделились все подвластные владения и даже соб­

114
 2. Степной мир

ственно хуннские рода, например Сижу»22. Подобная ситуация

была типична для многих государств, образованных кочев­
никами в домонгольскую эпоху. Например, когда произошло
ослабление империи Ляо, созданной кочевыми племенами
киданей, первыми от них ушли племена, занимавшие под­
чиненное положение. «Цзиньскии губернатор Ань Чжун-жун
представил цзиньскому императору челобитную, в которой
говорил, что туюйхуни, восточные и западные туцзюэ, хуни,
циби и шато выражают желание изъявить покорность Китаю.
Правитель дансянов и правители других государств также
сдали грамоты о назначении на престол, полученные ими от
киданей, и все они говорили, что государство Ляо угнетает
их»23. Отсутствие политической устойчивости было главной
характерной чертой всех государств, созданных кочевыми
племенами в эпоху до появления государства Чингисхана.
Однако для нас самым важным является то, что до начала
эпохи Чингисхана племена или рода были основными струк­
турными единицами, из которых состояло любое кочевое
государственное объединение. Надо отметить, что, несмотря
на всю политическую неустойчивость, такая система выгля­
дела очень органичной и обеспечивала преемственность и
непрерывность развития любых линий, связанных с конкрет­
ными племенами, в том числе и линии этногенеза. Потому
что кочевые государства или объединения племен могли
образовываться и исчезать, племена чаще всего сохранялись
на прежних местах. За исключением, конечно, периодов гло­
бальных потрясений, вызывавших масштабные перемещения
племен в географическом пространстве.
Здесь есть еще одна интересная деталь, касающаяся на­
званий тех или иных племен. Надо отметить, что смена их
названий или самоназваний была очень распространена в
Степи. Очень часто подчинение тому или иному государству,

115
Султан Акимбеков

образованному тем или иным племенем или союзом племен,

вело к принятию подчиненным племенем его названия. В
одних случаях это был акт политической лояльности, в дру­
гих - обеспечивал преимущества в статусе.
Так, в том же киданьском государстве Ляо принадлеж­
ность представителей других племен к киданям означала
получение ими серьезных преимуществ. «Между р. Оршунь
и оз. Хулун обитало татарское племя тэрат, а в районе между
Орщунь и Халхин-Голом кочевали унгираты. Оба эти народа
были включены в число собственно киданьских (внутренних
- по терминологии Ляоши), то есть причислены к киданям,
что давало им преимущества по сравнению с племенами, не
входившими в состав киданей»24. В то же время участие опол­
чений различных племен в военных действиях всегда про­
ходило под политическими знаменами кочевого государства
и соответственно под названием племени, которое играло в
данном государстве доминирующую роль. «(Полководец из
династии Сун в Южном Китае) Цзинь-ван встретил вождя пле­
мени си Тунэя с пятью тысячами всадников, которые окру­
жили его. Тогда (другой сунский полководец) Ли Сы-чжао
ударил во фланг киданям, после чего они отошли»25. Здесь
мы видим тождество терминов. С одной стороны, сунские
полководцы воюют с ополчением племени си, подчиненным
киданям, с другой - они называют воинов племени си кида-
нями, так как последние входят в состав кйданьской армии.
Естественно, что подчиненные племена, входившие в состав
того или иного государственного объединения, на страницах
истории часто выступали под именем доминирующего пле­
мени. Другое дело, что они сохраняли свою организационную
самостоятельность. Соответственно племенные границы
слркили серьезным препятствием на пути их интеграции в
состав господствующего племени.

------------------------------------------ 116-------------------------------------------
 2. Степной мир

В любом случае устойчивость государств, созданных

кочевниками, как, впрочем, и неизменность племенных
названий, была весьма условным понятием. Степень их за­
висимости от политической конъюнктуры того или иного
исторического момента была очень высока. По большому
счету, неизменными были только образ жизни и отношения
с оседлым населением, в данном случае с Китаем.
Со своей стороны, Китай при империи Хань после долгой
борьбы с хуннами также постепенно выработал свою тактику
действий по отношению к северным кочевникам, которая
впоследствии активно использовалась другими китайски­
ми государствами. Ее характерной особенностью стало
привлечение части кочевников на службу, при этом для их
размещения активно использовались близлежащие к Китаю
степи между пустыней Гоби и Великой Китайской стеной.
Это позволяло государству в Китае получать в свое распоря­
жение зависимые воинские подразделения из кочевников.
Они были способны не только представлять собой буфер в
отношениях со степными государственными объединениями,
но и совершать походы за пустыню Гоби в Монголию. Кроме
того, это давало возможность ослабить любого потенциаль­
ного противника, претендующего на объединение кочевых
племен ради реализации программы войны с Китаем. Такой
возможный претендент смог бы рассчитывать на меньшее
количество племенных ополчений.
Так и империя Хань, следуя указанной выше тактике,
смогла, в конце концов, расколоть тех же противостоящих ей
хуннов на южных и северных. В 48 году н.э. часть хуннов от­
кочевала в Китай и оказалась под китайским протекторатом
на степных территориях между Гоби и Великой Китайской
стеной. Это автоматически ослабило военно-политические
возможности тех хуннов, которые остались собственно в

117
Султан Акимбеков

Монголии. Одним из последствий ослабления хуннского

государства и снижения военного потенциала стала потеря
им в 58 году Маньчжурии, где племена сяньби и ухуаней
заключили собственные договора с Китаем26. В результате
хуннам в Монголии пришлось воевать и со своими южны­
ми соотечественниками, и с монголоязычными племенами
сяньби и ухуаней, а также северными динлинами. Показа­
тельно, что отпадение целого ряда ранее зависимых племен
не только снижало численность армии, но и автоматически
увеличивало число противников. Один раз начавшийся про­
цесс распада хуннского государства на составные части было
уже невозможно остановить. В 93 году хунны вынуждены
были покинуть Монголию, которую заняли их противники -
сяньби. Характерно, что при этом многие из ранее зависимых
от хуннов племен Монголии остались на месте. «Оставшиеся
рода сюнну, которые все еще насчитывали свыше 100 тыс.
юрт, стали называть себя сяньбийцами, подчинились сянь-
бийцам, и с этого времени началось постепенное усиление
сяньбийцев»27. Подчинение данных племен наверняка проис­
ходило без нарушения их организационной структуры, а при­
нятие названия господствующего племени можно считать
символическим актом признания подчиненности.
На примере хуннов фактически можно наблюдать, как
происходил процесс становления, а затем и распада кочевой
государственности имперского образца. Все те факторы,
которые играли в пользу хуннов в период их успехов в
борьбе против Китая в эпоху становления империи Хань,
стали играть против них в условиях укрепления ее мощи.
Если при Модэ и его преемниках хуннский племенной союз
стоял во главе государства, объединявшего военные силы
всех северных кочевых племен ради принуждения Китая к
выплатам дани, то при последних шаньюях необходимые
 2. Степной мир

продукты земледелия и ремесел уже можно было полу­

чить через прямое подчинение Китаю или союзнические
отношения с ним.
В этих условиях отдельные племена могли проводить
самостоятельную политику в отношениях с Китаем и юж­
ные хунны подали этому пример. Теперь каждое из крупных
племен как субъектов степной политики старалось само­
стоятельно договориться с китайской стороной, например,
с помощью оказания ей услуг, в частности в борьбе против
тех же хуннов. Соответственно, распад политической си­
стемы хуннского государства стал неизбежен. Оно могло
существовать только на условиях полного доминирования
во всех северных степях. Со своей стороны, Китай поддер­
живал процесс поэтапного отделения разных племен от
единого кочевого государства, что постепенно сокращало
военную и политическую мощь последнего. В итоге пределы
такого государства ограничивались почти исключительно
его центральным ядром, в роли которого обычно выступали
этнически близкие друг другу племена.
Однако даже после решения проблемы существования
государства хуннов Китай все равно был не в состоянии
контролировать территорию Монголии за пустыней Гоби.
Поэтому империя Хань предпочитала управлять процессами
в Степи с помощью воинских сил зависимых от нее и под­
контрольных ей кочевников, проживавших в степях южнее
Гоби. Они составляли своего рода защитный пояс, предна­
значенный для отражения нападений с севера. В свою оче­
редь, занявшие территорию Монголии сяньбийские племена
после поражения хуннов по мере сил пытались продолжать
их прежнюю политику в отношении Китая. Они совершали
нападения на его территорию, вынуждали его заключать
договоры об открытии торговли.

119
Султан Акимбеков

Империя Хань, которая только что справилась с хуннами,

продолжила доказавшую свою эффективность политику и в
отношении сяньбийцев. Последним пришлось вести войны
как против южных хуннов, состоявших на службе Китая, так
и против всех своих соседей с востока, запада и севера, многие
из которых имели договора с Китаем. Естественно, что в этих
условиях было очень трудно добиться какого-либо успеха, тем
более в противостоянии со все еще сильным ханьским Китаем.
В данной конкретной ситуации у сяньбийцев не было
главного политического условия для образования успешной
кочевой государственности на территории Монголии - нали­
чия по соседству относительно слабого Китая. «Относитель­
но слабого» здесь имеет значение в том плане, что в случае
существенного ослабления Китая также нет необходимости
в единой кочевой государственности в северных степях. По­
тому что в такой ситуации каждое крупное племя имеет все
возможности для проведения самостоятельной политики.
Это в полной мере подтвердили последующие события.
Сяньбийцы тем не менее не ослабляли своего пусть даже
не слишком организованного давления на Китай. Наиболее
крупный успех был достигнут ими при Тяньшихуае (умер в
181 г.), который успешно вел войны с Китаем, разбил динли-
нов и отбросил остатки хуннов дальше на запад28. Однако этот
успех сяньбийцев не был закреплен. Им так и не удалось об­
разовать государство с более или менее концентрированной
политической властью по тому образцу, который существо­
вал во времена Хунну. Соответственно не произошло и вос­
становления прежней системы отношений степных племен
и Китая, который существовал ранее при хуннах.
Возможно, это было связано с тем, что как раз вскоре после
смерти Тянынихуая произошло ослабление Китая. Следствием
чего стало изменение характера его отношений с северными

------------------------------------------ 120-------------------------------------------
 2. Степной мир

кочевниками. В 184 году в Китае началось восстание «желтых

повязок», которое ознаменовало собой длительный период
внутренней нестабильности и гражданских войн, в результа­
те которых империя Хань пала. В возникшей ситуации хаоса
Китай сразу же столкнулся с Экспансией различных племен
сяньбийцев, которая осуществлялась одновременно и из Мань­
чжурии и из Монголии. Любопытно, что при этом не существо­
вало какой-либо согласованной единой сяньбийской политики
завоеваний. Среди них сразу выделилось несколько крупных
племен, каждое из которых проводило на территории Китая
самостоятельную политику. При этом зачастую они были на­
строены враждебно по отношению друг к другу.
Серьезным образом ослабленный в результате восстаний,
Китай предоставил сяньбийским племенам возможность ве­
сти между собой на его территории конкурентную борьбу за
власть. «Всего сяньбийскими племенами мужун, цифу и туфа в
период «Шестнадцати государств пяти северных племен» было
создано на территории Северного Китая шесть династий, из
них четыре мужунами»29. В этой борьбе помимо сяньбийцев
участвовали также и зависимые ранее от империи Хань южные
хунны и ряд прочих племен, например, дансяны, тибетцы. Ха­
рактерно, что в условиях политического хаоса в Китае именно
племенная солидарность на некоторое время обеспечивала
им тактическое преимущество. Она позволяло добиваться
локальных политических успехов, что вылилось в появление
целой череды отдельных царств, созданных данными племе­
нами на китайской территории. Однако затем они начинали
воспринимать китайскую государственную традицию, что
приводило к размыванию племенной солидарности. В итоге
победителем в этой весьма длительной борьбе различных
племен за власть оказалось сяньбийское племя тоба, которое
создало на севере Китая новую империю Тоба-Вэй.

121
Султан Акимбеков

Практически одновременно с объединением Северного

Китая под властью империи Тоба-Вэй в начале V века в степях
Монголии начинает усиливаться государство жужаней, или
жуанжуаней. Характерно, что в Монголии за пустыней Гоби
во время масштабных войн в Китае в III—
V вв. и борьбы между
собой многочисленных царств, практически не было заметно
какой-нибудь политической активности. Судя по всему, это
было связано с тем, что основная масса кочевых племен из
Монголии, в основном сяньбийского происхождения, пере­
местилась либо на территорию собственно Китая, либо в
близлежащие с ним степи. Очевидно, что военный потенциал
их племенных ополчений был востребован в условиях жест­
кой конкурентной борьбы за власть. Но после образования
в Китае нового централизованного государства - империи
Тоба-Вэй автоматически возросло и значение Монголии.
Объединенные силы расположенных здесь кочевых племен,
будучи защищенными пустыней Гоби от атак со стороны но­
вой империи, представляли для нее серьезную угрозу. Такое
объединение возглавили жуанжуани.
Принято считать, что жуанжуани были монголоязычны30.
«Скорее всего жуанжуани объяснялись по сяньбийски, то есть
на одном из диалектов монгольского языка, так как, перево­
дя титулы их ханов на китайский язык, китайский историк
указывает, как они звучали в подлиннике - «на языке госу­
дарства Вэй», то есть на сяньбийском»31. В то же время в их
подчинении находилось сравнительно большое количество
зависимых племен. Среди них очевидно, преобладали гово­
рившие на тюркских языках. Напомним, что после 93 года в
Монголии осталось большое число ранее зависимых от хун-
нов племен, которые стали называть сяньбийцами. При этом
обычно считается, что «внутри гуннской конфедерации пре­
обладали племена, говорившие, по-видимому, на древнейших

------------------------------------------ 122-------------------------------------------
 2. Степной мир

тюркских языках»32. Наследники именно этих племен, судя

по всему, и составили основную массу населения Монголии
после ухода с ее территории значительной части сяньбийцев,
которые в III—V веках активно участвовали в войне в Китае.
Очевидно, что гегемония монголоязычных жуанжуа-
ней была следствием предшествующего доминирования
на территории Монголии сяньбийских племен, которые
обосновались здесь после разгрома хуннов. В то же время
сяньбийское представительство в Монголии наверняка со­
кратилось. В связи с тем, что существенная часть населения
в предшествующие века направилась в Китай. Значительный
отток населения привел к появлению свободных пастбищных
земель и постепенному увеличению здесь численности тех
тюркоязычных племен, которые после поражения хуннов
признали политическое господство сяньбийцев.
В течение всего V века жуанжуани с переменным успехом
вели борьбу с империей Тоба-Вэй. Хотя эта новая китайская
империя, основанная сяньбийским племенем тоба, перио­
дически наносила жуанжуаням тяжелые поражения, тем не
менее последние всегда могли отступить на север или северо-
запад. Войска империи Тоба-Вэй не могли окончательно раз­
бить жуанжуаней и тем более установить прочный контроль
над территорией Монголии.
В то же время длительные изнурительные войны с импе­
рией Тоба-Вэй, особенно во второй половине V века, которые
сопровождались целой чередой поражений жуанжуаней, неиз­
бежно вели к ослаблению их позиций в самой Степи. Главная
сложность, возможно, заключалась в том, что они были не в
состоянии выполнить основную функцию эффективной коче­
вой государственности - обеспечение (путем либо успешной
войны, либо получения дани в виде подарков после заверше­
ния такой войны, либо торговли) снабжения кочевых племен

123
Султан Акимбеков

продуктами земледелия или ремесленного производства из

оседлого Китая. Меж тем жуанжуани постоянно требовали от
зависимых племен активного участия в данной войне.
В результате общая неэффективность ведения войны
против Тоба-Вэй, большие потери и отсутствие поступления
товаров из Китая создавали условия для роста недовольства
среди зависимых племен. Так, в 490 году на западе жуанжу-
аньских владений, в районе Алтая, произошло восстание
тюркрязычных телеских племен, которые пользовались
поддержкой со стороны Китая. При этом империя Тоба-Вэй
и телесцы некоторое время вели совместные боевые дей­
ствия против жуанжуаней одновременно с запада и с вос­
тока33. Хотя данное восстание и закончилось неудачей, оно
продемонстрировало, что Китай при Тоба-Вэй был вполне
способен эффективной политикой среди зависимых от жу­
анжуаней племен попытаться ослабить их влияние в Степи.
Любые выступления зависимых племен против жуанжуаней
не только требовали выделения военных сил для их пода­
вления, но и сокращали их военные возможности. Потому
что это лишало существенной части племенных ополчений,
в указанном выше случае выходцев из числа тюркоязычных
телесцев. Заметим, что, несмотря на стратегически выгодное
расположение жуанжуаней в Монголии, длительный период
неудачных военных действий против сильного китайского
противника, а также отсутствие в связи с этим каких-либо
поступлений ремесленных товаров и продуктов земледелия
способствовали постепенному ослаблению их государства.
Главной причиной этого, скорее всего, были проблемы с
обеспечением лояльности зависимых племен, недовольных
не очень выгодной для них ситуацией.
В свою очередь, указанные племена старались избежать
обременительной зависимости от жуанжуаней. Участие на их

------------------------------------------ 124-------------------------------------------
 2. Степной мир

стороне в войнах против Тоба-Вэй не только не приносило

каких-либо результатов, но и требовало от племен серьезных
издержек. Одним из способов решения данной проблемы
в условиях V века был уход на запад. Надо отметить, что
процесс перемещения племен из-под власти жуанжуаней в
западном направлении происходил в течение практически
всего срока их господства в приграничных с Китаем степях.
«Возникновение могущественного Жужаньского каганата
и его неудержимая экспансия на запад в начале V в. оказа­
ли решающее влияние на неустойчивый силовой баланс
кочевого мира евразийских степей. Западная группировка
огуров (тюркоязычных огурских племен теле. - Прим, авт.)
покинула казахско-джунгарские просторы и перешла Волгу;
по представлению китайских историографов, несколько
десятков племен теле ушли на запад от Западного моря»34.
В целом длительная миграция тюркоязычных племен, про­
должавшаяся в период господства в Монголии жуанжуаней,
сыграла огромную роль в окончательном изменении этно­
политической ситуации в Евразии.
Хотя возникает вопрос: являлось ли такое масштабное
переселение тюркоязычных племен с востока на запад ре­
зультатом давления со стороны монголоязычных жуанжуа­
ней или, напротив, это стало как раз следствием неудач по­
следних в борьбе за ресурсы Китая? Скорее всего, можно пред­
положить, что жуанжуани были не в состоянии предложить
зависимым от них племенам, в том числе и тюркоязычным,
никакой другой альтернативы, кроме ведения малоперспек­
тивной и очень тяжелой войны с могущественной империей
Тоба-Вэй. В которой они к тому же терпели перманентные
поражения. В то же время более многочисленные тюрко­
язычные племена не могли самостоятельно сформулировать
какую-либо политическую альтернативу жуанжуаньскому

125
Султан Акимбеков

господству. Возможно, потому, что у такой политики не было

никакого будущего в связи с впечатляюще эффективной по­
литикой со стороны сильного Китая.
Кроме того, под властью жуанжуаней было довольно
много различных племен, естественно, всем им было не­
просто добиться согласования своих действий. В результате
те из числа подчинявшихся жуанжуаням кочевых племен,
которые не хотели участвовать в безнадежной войне на их
стороне, предпочитали откочевывать на запад. То есть мож­
но предположить, что масштабное перемещение кочевого
населения из Монголии на запад, продолжавшееся довольно
длительный период времени, было вызвано не давлением
со стороны жуанжуаней, а скорее неэффективностью их
политики ведения войны с империей Тоба-Вэй. Для жуан­
жуаней же весь смысл их политических устремлений был
связан именно с борьбой с Китаем. Кроме того, по мере уве­
личения числа тюркоязычных племен, уходивших от власти
жуанжуаней на запад, для них самих данное направление
становилось все более недоступным в силу враждебных
отношений с ушедшими.
Таким образом, политические отношения степных пле­
мен (объединенных в данном случае в составе государства
жуанжуаней) с Китаем привели к постепенному вытеснению
некоторых из них из района китайско-монгольского при­
граничья на запад. В очередной раз проявил себя механизм
взаимодействия Китая с соседними кочевыми народами,
который сформировался после известных реформ III—II вв.
до н.э. в этой стране. В результате образовалась мощнейшая
волна переселенцев, состоящая из тюркоязычных племен.
При этом надо отметить, что успешному продвижению пере­
селенцев способствовало их организационное преимущество,
которое сказывалось при столкновениях с конкурентами на

---------------------------------------------------- 1 2 6 ------------------------------------------------------
 2. Степной мир

всем пространстве степной Евразии. Во многом этому спо­

собствовал высокий уровень их политической консолидации,
являвшейся наследием их прежнего нахождения в составе
жуанжуаньского государства и участия в войнах против Ки­
тая. Политическая консолидация, в свою очередь, обеспечи­
вала более высокий уровень мобилизации и концентрации
усилий племенных ополчений для достижения тактического
успеха. Во многом благодаря этому тюркоязычные племена
сравнительно быстро заняли степные пространства вплоть
до Причерноморья на западе и владений Сасанидского Ирана
в Средней Азии на юге и юго-западе.
В то же время на востоке ситуация стала постепенно
меняться. Главные события в очередной раз произошли в
Китае, где в начале VI века в империи Тоба-Вэй начинается
острый политический кризис, который постепенно приво­
дит к ее распаду. В 524 году на севере этой страны проис­
ходит восстание против центрального правительства, для
подавления которого оно вынуждено было пригласить
жуанжуаней. Характерно, как в данном случае ослабление
Китая опять создает условия для автоматического усиления
северных кочевников. Свой исторический шанс на этот раз
получают жуанжуани, которые на фоне явной слабости
имцерии Тоба-Вэй попытались вернуться на прежние до­
минирующие позиции влиятельного степного государства.
Причем не только по отношению к Китаю, но и ко всем
многочисленным племенам как с запада, так и востока от
Монголии, многие из которых откололись от жуанжуань­
ского государства в предшествующие годы.
По мере развития кризиса в империи Тоба-Вэй проис­
ходит ее распад на два враждебных государства. В 545 году
Восточная империя Вэй начинает войну против Западной
империи и привлекает на помощь жуанжуаней. В свою оче-

127
Султан Акимбеков

редь Западная империя пытается найти союзников в Степи

и обращается к зависимым от жуанжуаней тюркоязычным
кочевникам, часть которых возглавляется князем Бумыном35.
Таким образом, Западная империя Вэй фактически создает
условия для появления политической альтернативы жуанжу-
аням. В связи с тем, что к этому моменту противоречия между
ними и зависимыми от них тюркоязычными племенами были
уже весьма высоки, представители последних не преминули
воспользоваться представившимися им возможностями.
Собственно организационная структура кочевого общества
с его делением по племенам создавала условия для их от­
деления при появлении благоприятных обстоятельств. Тем
более если между доминирующими и зависимыми племенами
существовали языковые различия, как это было в ситуации
с монголоязычными жуанжуанями и зависимыми от них
тюркоязычными племенами. Несомненно, что последнее
обстоятельство имело большое значение, оно способствовало
дополнительному самоопределению племен по принципу
«свой - чужой» и явно облегчило дальнейшие действия князя
Бумына против жуанжуаней.
Среди тюркоязычных племен Монголии возглавляемое
Бумыном племя ашина было одним из многих, которое, в
свою очередь, входило в состав кочевого объединения, сло­
жившегося в V веке на Алтае. «До создания каганата слово
«тюрк» означало лишь название союза десяти (позднее
двенадцати) племен, сложившихся вскоре после 460 года на
Алтае. Это значение сохранялось и в эпоху каганатов. Оно
отражено древнейшими тюркскими текстами в выражении
«тюрк бодун»; слово «бодун» как раз и означает совокуп­
ность, союз племен (из «бод» - племя), народ состоящий из
отдельных племен. Этим же словом «тюрк» было обозначено
и государство, созданное собственно тюркским племенным

------------------------------------------ 128-------------------------------------------
 2. Степной мир

союзом, - Тюрк эль»36. Именно к этому объединению пере­

шла политическая инициатива в Степи, что можно считать
субъективным фактором, оказавшим огромное влияние на
последующие события. Главным результатом стало то, что
название вполне конкретного племенного объединения ста­
ло общим для огромного массива различных тюркоязычных
племен, которые к моменту образования каганата уже рас­
пространились в Евразии вплоть до причерноморских степей.
«Само слово турк означает «сильный, крепкий». Согласно
А. Н. Кононову это собирательное имя, которое впоследствии
превратилось в этническое наименование племенного объ­
единения»37. В то же время несомненно, что объединившиеся
под властью Бумына и его потомков различные тюркоязыч­
ные племена сохраняли тем не менее свою самостоятельность
и организационную целостность.
В 551 году Бумын получил в жены китайскую царевну из
Западной империи Вэй, что обеспечило ему признание его ле­
гитимности в глазах остальных тюркоязычных племен и по­
литическое лидерство. В том же году Бумын начинает войну и
разбивает жуанжуаньского хана Анахуаня, и с этого времени
в Монголии начинает свое существование новое государство
кочевников - Тюркский каганат. Важно подчеркнуть, что
победа Бумына и появление каганата происходит в ситуа­
ции, когда Китай был чрезвычайно ослаблен. Вследствие
этого произошло кардинальное изменение политической
ситуации в приграничных степях. Разгром жуанжуаней при
одновременном сохранении раскола Северного Китая на два
государства создали условия для появления новой гегемонии
среди северных кочевников. При этом союз с Западной им­
перией Вэй обеспечил новому политическому объединению
тюрков получаемые на регулярной основе значительные
выплаты, что естественным образом усиливало его позиции

129
Султан Акимбеков

в северных степях. «Согласно союзному договору империя

Чжоу (западная империя Вэй. - Прим, авт.) выплачивала
тюркютам ежегодно по 100 тыс. кусков шелковых тканей»38.
Причем получателем выплат из Китая было именно племя
Бумына и его потомков. Для них сложилась чрезвычайно
благоприятная ситуация. Полученные доходы автоматически
превратили племя ашина - отдельную часть племенного со­
юза тюрков - в доминирующую силу в северных степях. Такое
доминирование стало возможным благодаря длительной
борьбе между двумя враждующими китайскими царствами,
каждое из которых нуждалось в поддержке северных кочев­
ников. Данная ситуация обеспечивала большими доходами
людей Бумына и союзные с ним племена. Это, в свою очередь,
автоматически усиливало военные возможности образован­
ного ими Тюркского каганата в связи с привлечением на его
сторону все новых и новых племен. Это давало возможность
оказывать еще более решительное давление на китайские
царства и в результате увеличивать число поступающих от
них товаров.
Так, например, в 572 году тюркский «Тобо-хан заключил
мир с империей Ци (восточная империя Вэй. - Прим, авт.),
не порывая с империей Чжоу (западная империя Вэй. - Прим,
авт.). Когда же последняя осмелилась отказаться от взноса
дани, одной военной демонстрации тюркютов оказалось до­
статочно для восстановления исходного положения»39. Оче­
видно, что это не могло не привести к резкому увеличению
доходов политического руководства Тюркского каганата.
Еще раз отметим, что для утверждения власти в Степи очень
важно было контролировать процесс получения товаров из
Китая. То, что во главе данного процесса в период борьбы с
жуанжуанями оказался Бумын, его потомки и его племя, по
большому счету и обеспечило им в дальнейшем установление

130
 2. Степной мир

политической гегемонии. То есть монополия на получение

товаров из Китая в виде дани или подарков автоматически
усиливало власть над другими степными племенами, кото­
рые, в свою очередь, усиливали его военные возможности за
счет собственных племенных ополчений.
Необходимо отметить, что во второй половине VI века
сложилась чрезвычайно выгодная для нового государства
ситуация. С одной стороны, у него не было необходимости
вести тяжелые изнурительные войны с единым сильным
Китаем, как это происходило в эпоху противостояния Хунну
и империи Хань. С другой - оно не завоевывало китайские
территории. Это потребовало бы от каганата усилий по
организации управления ими, как это происходило в более
ранние времена. Например, когда Северным Китаем управ­
ляли сяньбийские племена, в частности тоба.
Оба этих обстоятельства, несомненно, оказали большое
влияние на дальнейшее развитие ситуации. Тюркам не нужно
было концентрироваться исключительно на делах в Китае,
что было характерно сначала для Хунну, а впоследствии
для сяньбийцев тоба. Тюрки же, напротив, практически
сразу же после победы над жуанжуанями переключили свое
внимание на запад и начали интенсивную экспансию в этом
направлении.
В определенной степени можно предположить, что
именно обстоятельства их отношений с Китаем и создали
все условия для экспансии Тюркского каганата в западном
направлении. Во многом это было связано с указанной выше,
по-своему уникальной ситуацией. Соседствующее с Китаем
кочевое государство, без прямого контроля его территории,
имело возможность изымать большую часть производимого
на территории двух враждующих китайских царств самого
Ценного китайского продукта - шелка. В данный период

131
Султан Акимбеков

шелк являлся наиболее привлекательным предметом всей

торговли между Востоком и Западом. В результате в руках у
тюрков оказались огромные запасы поступавшего из Китая
шелка. В то же время главные рынки сбыта данной продукции
находились на западе, где ее основным покупателем была Ви­
зантийская империя. Выход к ее границам был осуществлен
тюрками в самые сжатые сроки.
Уже в 552 году младший брат Бумына Истеми-каган начал
свое движение на запад, в 558 году тюрки достигли Волги,
в 560 году подписали договор с Ираном против эфталитов в
Средней Азии40. В 565 году Истеми завоевал Чач (Ташкент)
и в битве у Карши разбил эфталитов. «Тюркюты требовали,
чтобы Иран выплачивал им ту дань, которую раньше давал
эфталитам, и открыл дорогу через свою территорию для
согдийских торговцев шелком, которые теперь стали под­
данными тюркютского кагана. Так какХосрой категорически
отверг эти домогательства, тюркютское войско двинулось к
иранским границам, но, встретив мощные укрепления, воз­
двигнутые персами в Джурджане, не решилось атаковать их.
В 571 году между тюркютами и Ираном был заключен мир.
Границею между ними стала река Аму-Дарья»41. Не добившись
открытия торгового пути через Иран для накопленных ими
к этому времени огромных запасов китайского шелка, тюрки
направились к границам основного покупателя шелка - Ви­
зантии - северным путем.
Примерно в 571 году все тот же Истеми появился на Север­
ном Кавказе, здесь ему подчинились племена болгар, белен-
джер и хазар, «которые изъявили ему покорность и сообщили,
что цари Персии обычно платили им деньги с условием, чтобы
они не нападали на их землю»42. В 576 году его сын Турксанф
осуществил вторжение в Крым43. Необходимо отметить, что
подобная экспансия, осуществленная в столь сжатые сроки

------------------------------------------ 132-------------------------------------------
 2. Степной мир

и с такими впечатляющими результатами, вряд ли была бы

возможной, если бы не произошедший ранее чрезвычайно
активный процесс масштабной миграции тюркоязычных
племен из Монголии на запад. Напомним, что в V - начале VI
века племена, родственные населению вновь образованного
Тюркского каганата, стремились выйти из-под власти жу-
анжуаней. Тем самым они хотели избежать необходимости
вести обременительные и неэффективные войны с Китаем
во времена могущественной империи Тоба-Вэй.
При этом существовало еще определенное количество
тюркоязычных и тюркизированных племен, появившихся в
западных степях в более ранние времена сразу после гунн­
ского нашествия на Европу. Очевидно, что для всех тюрко­
язычных племен имело значение появление в Монголии
нового, родственного им государства, которое осуществляло
доминирование над Китаем. К тому же они не могли не обра­
тить внимания на имевшиеся в его распоряжении огромные
ресурсы из числа китайских товаров.
Возможно, именно поэтому распространение власти
Тюркского каганата на обширные пространства степной
Евразии было сравнительно недолгим и не потребовало
слишком больших усилий. Да и у такой политики была весь­
ма практическая цель - обеспечить рынки сбыта китайских
товаров, полученных тюрками в виде дани. Заметим, что в
приведенной выше цитате указывалось, что хазары и бол­
гары подчинились тюркскому представителю добровольно.
Родственные связи, несомненно, сыграли здесь свою роль,
но также большое значение имел шелк, которым обладали
тюркские каганы, и связанные с этим возможности. Соот­
ветственно, от Истеми-кагана и его тюрков не требовалось
больших военных усилий для установления гегемонии над
обширными степными пространствами Евразии, равно как и

133
Султан Акимбеков

переселений больших масс народа из Монголии. Все необхо­

димые им военные ресурсы уже находились на своих местах, в
частности на том же Северном Кавказе. От тюркских каганов
требовались организационные усилия и те материальные
возможности, которые предоставлял им Китай.
Однако такая благоприятная для тюрков политическая
ситуация продолжалась недолго. В 581 году в империи
Бэй-Чжоу (западная империя Вэй. - Прим, авт.) произошел
переворот, который возглавил полководец Ян Цзянь, про­
возгласивший новую империю Суй. Несомненно, что данный
переворот во многом стал реакцией на обременительную за­
висимость Бэй-Чжоу от Тюркского каганата. Характерно, что
империя Суй первым делом прекратила практику выплаты
дани тюркам. При этом она сумела выдержать немедленно
последовавший вслед за этим военный натиск с их стороны.
В свою очередь, целый ряд неудач в войне против Суй при­
вел к началу распрей среди тюркской элиты, в результате
которых уже в 584 году часть тюрков подчинилась Китаю44.
Вполне возможно, что это и было связано с отсутствием прак­
тического результата в войне с новой китайской империей.
Прекращение поступлений товаров из Китая, несомнен­
но, нанесло удар по интересам Тюркского каганата. В част­
ности, резко снизились возможности военно-политической
элиты удовлетворять потребности зависимых племен и их
племенных ополчений. Напомним, что если для ведения
обычного кочевого хозяйства производимых им продуктов
было в целом вполне достаточно, то для кочевой государ­
ственности требовались регулярные поступления из земле­
дельческих районов. Тактика Суй в этом смысле оказалась
вполне эффективной. Выдержав первый удар, она затем пред­
ложила желающим из числа тюрков произвести выплаты, но
на новой основе, уже в качестве зависимых от Китая племен.

134
 2. Степной мир

В результате после примерно 584 года Тюркский каганат,

в котором в междоусобной борьбе победил Кара-Чурин Тюрк,
оказался в состоянии формальной зависимости от китайской
империи Суй45. Хотя тюрки по-прежнему получали от Китая
выплаты в свою пользу, но наверняка в значительно меньших
объемах, нежели во времена господства над двумя империя­
ми Бэй-Чжоу и Бэй-Ци. Кроме того, данные выплаты носили
принципиально другой характер.
В отличие от своих предшественников хуннов и сяньби,
осуществлявших гегемонию только в степях к северу от
Китая, Тюркский каганат простирался до Черного моря и до
границ Средней Азии с Ираном. С одной стороны, это означало
большие военные возможности, с учетом числа зависимых
племен и количества воинов в выставляемых ими племенных
ополчениях. С другой - потеря доходов от поступления дани
из Китая наверняка снизила возможности политического
руководства каганата влиять на политику отдельных племен,
из которых, собственно, и состояло их государство. Особенно
это касалось тех племен, что находились на значительном
удалении от политического центра, по-прежнему распола­
гавшегося в центральной Монголии.
В результате сложилась весьма непростая ситуация.
Тюркские каганы не могли использовать всю мощь ополчений
тех многочисленных племен, которые формально входили в
состав возглавляемого ими государства. Например, с целью
принуждения Китая к восстановлению прежней системы вы­
платы дани. И дело здесь заключалось не только в огромных
расстояниях, которые нужно было бы для этого пройти, к при­
меру, ополчениям тех же хазар и болгар с Северного Кавказа.
По большому счету, тюркские каганы из Монголии не имели
полномочий и возможностей вынудить племена к тем или
иным действиям. Судя по всему, пока они располагали огром­

135
Султан Акимбеков

ными ресурсами из Китая, их власть была для племен необ­

ременительной и даже выгодной. Нов условиях установления
пусть формальной, но все же зависимости от Суй, и особенно
при резком сокращении доходов, центральная власть тюрков
постепенно теряла свое влияние и соответственно легитим­
ность. Кроме того, без значительных свободных объемов
шелка и других китайских товаров неизбежно сокращались
масштабы торговли по Великому Шелковому пути. Это также
ослабляло позиции центральной власти Тюркского каганата.
faKHM образом, в результате действий империи Суй воз­
можности центральной власти в Тюркском каганате заметно
снизились, но инерция сохранилась. При этом также сказы­
вался и размер государства. Впервые в истории кочевых госу­
дарств, существовавших в степях к северу от Китая, политика
Тюркского каганата не была связана исключительно с этой
страной. У тюрков были политические и экономические отно­
шения с другими развитыми оседлыми государствами, такими
как Иран и Византия. Характерно, что последним совместным
усилием всего Тюркского каганата было закончившееся не­
удачей наступление на Иран. Оно было осуществленно в 589
году одновременно со стороны Кавказа и из Средней Азии.
Данная война вообще весьма интересное событие. В
частности, Лев Гумилев предполагал, что причиной войны
с Ираном было стремление «сломать иранский барьер»46,
который мешал экспорту шелка, полученного от Китая «за
фиктивное подчинение», в Византию. Однако маловероятно,
что объемы шелка в распоряжении тюркских каганов были
на тот момент слишком большими. По крайней мере, они
наверняка были значительно меньше, чем до подписания
формального договора о зависимости с империей Суй.
Скорее можно предположить, что в условиях резкого
снижения доходов все еще единый Тюркский каганат стре-

------------------------------------------ 136-------------------------------------------
 2. Степной мир

милея получить в Иране то, чего он к этому моменту уже ли­

шился в Китае, - регулярных поступлений земледельческой
и ремесленной продукции. Это было жизненно необходимо
для поддержания уровня кочевой государственности, для
того чтобы иметь возможность влиять на самостоятельные
племена, разбросанные по огромной территории степной
Евразии. Экономически развитый Иран для этих целей под­
ходил точно так же, как и Китай. В связи с тем, что война с
Суй была к этому моменту уже проиграна и подключить к
войне на востоке западные тюркоязычные племена было на­
верняка невозможно, то решение направить их силы против
Ирана было вполне логичным.
Неудача в Иране тем не менее не подорвала единства
Тюркского каганата, однако поставила его в весьма сложное
положение. В итоге тюрки попытались восстановить прежние
отношения с Китаем и в 597 году начали войну против импе­
рии Суй. Сначала она происходила с переменным успехом, но
затем в 601 году в Тюркском каганате начинаются восстания
телеских племен от Селенги на северо-востоке до Тянь-Шаня
на юго-западе47. В этой борьбе погибает Кара-Чурин Тюрк,
новым каганом становится Жангар, который подчиняется
Китаю и в качестве уже полностью зависимого от его власти
правителя поселяется в степях между пустыней Гоби и Ве­
ликой Китайской стеной. Пятью столетиями раньше именно
там находились лояльные китайской империи Хань южные
хунны. Таким образом, Тюркский каганат окончательно рас­
кололся на западную и восточную части. При этом между
ними в Джунгарии образовались самостоятельные владения
телеских племен киби и сеяньто48. Впрочем, влияние Восточ­
нотюркского каганата снизилось и на другие зависимые от
него племена, в том числе и телеские, большая часть которых
проживала на территории Монголии.

------------------------------------------ 137-------------------------------------------
Султан Акимбеков

Характерно, что восстания телеских племен на терри­

тории Джунгарии и Монголии, предшествовавшие расколу
Тюркского каганата и оказавшиеся роковыми для его судеб,
означали, что они не видят перспективы в борьбе против
сильного Китая под властью империи Суй. В отличие от за­
падных тюркоязычных племен, у которых вплоть до самого
конца существования Тюркского каганата были отдельные
военные успехи в войне против Ирана и Византии, восточным
племенам приходилось вести изнурительную и бесперспек­
тивную войну против Китая.
Как только власть Тюркского каганата перестала при­
носить конкретные результаты и стала требовать от племен
слишком больших усилий и жертв, они тут же отказали ему в
своей лояльности. Естественно, что тюркские ханы, оказав­
шись в зависимости от Суй, имели гораздо меньше возмож­
ностей влиять на ранее зависимые от них племена. В этот
период зависимость телесцев от тюркского политического
руководства во многом носила формальный характер.
Однако ситуация на востоке постепенно снова стала
меняться. Примерно с 612 года в империи Суй начались
восстания, вызванные неудачной войной против Кореи и
возросшими тяготами для населения. Ослабление империи
привело в 616 году к выступлению против Китая восточных
тюрков, возглавляемых сыном Жангара Шибир-ханом. В
результате данного восстания развал империи Суй только
усугубился. В Китае началась гражданская война, в ходе
которой выделился полководец Ли Юань, выходец из ки­
таизированной бывшей сяньбийской знати, который в 618
году провозгласил новую империю Тан49. Укрепление но­
вой империи в Китае заняло некоторое время, и в 630 году
следующий танский император, сын Ли Юаня, Ли Шиминь
разбил тюркского кагана Кат Ильхана, который был взят

138
 2. Степной мир

в плен. Показательно, что ключевой причиной поражения

восточных тюрков опять стало усиление Китая. В связи с
этим на его сторону перешли многие ранее зависимые от
тюрков племена.
Причем характерно, что последняя война империи Тан
против тюрков продолжалась не особенно долго. Кат Ильхан
и его люди все время после своего восстания против импе­
рии Суй и последовавшего за этим периода гражданских
войн в Китае действовали на прилегающих к последнему
территориях южнее Гоби. У них в тылу не было оперативно­
го простора, так как они не могли свободно распоряжаться
территорией Монголии за пустыней Гоби. К этому времени
здесь доминировали главным образом телеские племена,
ранее неоднократно выступавшие против власти тюрков.
Последнее восстание здесь произошло примерно в 620 году,
когда в Монголии под руководством рода Яглакар восстали
телеские племена уйгуров, бугу, тонгра и байырку50. Поэто­
му когда в 628 году после наведения порядка внутри Китая
танские войска начали наступление на тюрков, сопротивле­
ние последних прекратилось очень быстро. Фактически им
было некуда отступать. Сдавшихся тюрков опять поселили
на территориях, прилегающих к Великой Китайской стене и
расположенных к югу от пустыни Гоби.
В то же время в Западной части каганата после краткого
периода военных успехов в Средней Азии и на Кавказе нача­
лись междоусобные войны, которые в итоге к 630-634 годам
привели к потере тюрками среднеазиатских территорий. Это
означало резкое сокращение доходов с оседлых территорий.
В этой ситуации начинается внутренняя борьба внутри ка­
ганата. «Государство вступило в полосу затяжного полити­
ческого кризиса, главной причиной которого была борьба
за власть между знатью двух конфедераций, составлявших

139
Султан Акимбеков

западнотюркский племенной союз - дулу и нушиби»51. В 634

году к власти приходит Ышбара Эльтериш Шир-каган, опи­
равшийся на нушиби, в 638 году племена дулу провозгласи­
ли собственного кагана, после чего каганат распался на две
части, граница между которыми проходила по реке Или52. На
западе каганата в 635 году вождь болгарского племени гун-
нугундур Кубрат «объединил под своей властью приазовских
и причерноморских болгар, создав так называемую Великую
Болгарию»53. С 651 года начинается время самостоятельного
существования Хазарского каганата во главе с династией из
рода тюркских каганов Ашина54. Таким образом, Западный
Тюркский каганат распался на отдельные племенные обра­
зования, во главе которых встали различные тюркоязычные
племена. Для них нахождение в составе крупного имперского
государства, каковым был Тюркский каганат, было выгодно,
пока он контролировал торговлю по Шелковому пути и рас­
полагал материальными ресурсами, получаемыми из Китая.
Потеря всех возможностей, которые предоставляла эта стра­
на, скорее всего, и стала основной причиной распада каганата
сначала на две части, а затем и на отдельные племенные об­
разования. Фактически потеря китайских ресурсов и проис­
ходившее параллельно сокращение торговли по Шелковому
пути привели к снижению потребности в крупной имперской
кочевой государственности. Соответственно, племена пред­
почли самостоятельное существование. Вследствие этого
Тюркский каганат распался на составляющие его части, ко­
торыми данные племена и являлись.
После распада Тюркского каганата и ухода тюрков к
китайской границе на территории собственно Монголии
проживали различные телеские племена, среди которых
выделялись уйгуры и сеяньто. В 646 году сеяньто были раз­
биты уйгурами, ставшими после этого доминирующей силой

140
 2. Степной мир

в Монголии. Однако у уйгуров не было возможности оказы­

вать давление на Китай вследствие весьма эффективной
политики империи Тан. Последняя могла противопоставить
уйгурам враждебные им формирования восточных тюрков,
сконцентрированные у китайской границы и находившиеся
у империи на содержании. В результате такой политики Тан
контроль уйгуров над территорией Монголии уже не имел
прежнего значения и не обеспечивал существовавших ранее
преимуществ. Поэтому тюркоязычные племена Монголии
обеспечивали свои потребности главным образом за счет
кочевого хозяйства, уровень их политической консолидации
был крайне низким.
Ситуация изменилась в 679 году, когда на приграничных
китайских территориях началось восстание тюрков, которое
было сравнительно быстро разгромлено. Одной из главных
причин поражения восстания снова стало стратегически не­
выгодное расположение восставших между пустыней Гоби и
Китаем. В связи с тем, что Монголия была занята враждебно
настроенными к тюркам телескими племенами, им было
некуда отступать. Отсутствие оперативного простора для
маневра и тыла для обеспечения стратегического отступле­
ния, что всегда было преимуществом кочевых объединений
в их противостоянии с Китаем, сыграло решающую роль в их
быстром поражении. Они не смогли противостоять танским
войскам в степях к югу от пустыни Гоби и в конце концов
оказались прижаты к ней и разгромлены.
Восстание было подавлено. Все объективные обстоятель­
ства были против попыток тюрков восстановить прежнее
государство, что было наглядно продемонстрировано их впе­
чатляющим поражением. Однако в 682 году некий выходец
из тюркской знати по имени Кутлуг продолжил восстание и
в процессе своего отступления от преследовавших его войск

141
Султан Акимбеков

империи Тан с небольшим отрядом перешел пустыню Гоби

и направился в Монголию. Примерно в 688 году в битве на
реке Толе он разбил уйгурского Баз-кагана55. Эта победа по­
зволила ему установить гегемонию в Монголии, где он под
именем Ильтерес-кагана стал основателем Второго Восточ­
нотюркского каганата.
Несомненно, все объективные обстоятельства были
против Кутлуга и его людей. Здесь и предшествующая эф­
фективная политика империи Тан в отношении кочевников,
и преобладание в столь необходимой ему Монголии враждеб­
ных телеских племен, и наличие доминирующей силы в лице
уйгуров во главе с Баз-каганом, поддерживающих при этом
хорошие отношения с Китаем. В то же время можно выделить
несколько причин, которые в определенной степени могут
объяснить достаточно неожиданный успех Кутлуга, в корне
изменивший ситуацию в Монголии в частности и степном
приграничье Китая в целом.
С одной стороны, свою роль, безусловно, сыграли со­
бытия, произошедшие в империи Тан после последовав­
шей в 683 году смерти императора Гао-цзу. Императрица
У отстранила от власти одного своего сына, императора
Чжун-цзуна, в пользу другого сына Жуй-цзуна. Действия
императрицы вызвали в империи Тан волнения и заговоры.
В 705 году императрица была свергнута своей невесткой Вэй
Доужэнь, женой отстраненного ранее от власти Чжун-цзуна,
которая, в свою очередь, была приговорена к смерти в 712
году новым императором Сюань-цзуном56. Очевидно, что в
это время эффективность внешней политики империи Тан
снизилась. Период нестабильности в Китае, несомненно,
создал условия для появления новой тюркской государ­
ственности в Монголии. Китайским властям было не до
Кутлуга и его отряда.

142
 2. Степной мир

С другой стороны, в Монголии Кутлуг, скорее всего, во­

евал не со всеми проживавшими здесь многочисленными те-
лескими племенами, а только с некоторыми из них, в данном
случае объединением уйгуров под руководством Баз-кагана.
Это было прямым следствием прежней эффективной поли­
тики империи Тан в отношении северных кочевников. При
Тан Монголия оказалась на периферии политической жизни.
Соответственно, здесь не было потребности в сильном госу­
дарстве, способном объединить племена ради политических
целей, например, войны с Китаем. Они были предоставлены
сами себе и заняты ведением обычного кочевого хозяйства,
которое проще вести в форме относительно небольших по
размеру хозяйств. Это, естественно, затрудняло возможности
их быстрой мобилизации в случае появления внешней угро­
зы. Уровень политической консолидации в такой ситуации
вообще должен быть очень низким. В результате уйгурский
Баз-каган, которому формально принадлежала гегемония
в Монголии, не мог рассчитывать на всю массу ополчений
проживавших здесь телеских племен. По большому счету, он
мог полагаться только на собственное племя, с которым не­
большой отряд Кутлуга, очевидно, и сражался на реке Толе.
Кроме того, среди телеских племен, которые ранее со­
ставляли костяк Тюркского каганата, могли оказаться и
те, кого не устраивала сложившаяся ситуация. Они могли
в принципе поддержать политическую программу ведения
войны против Китая ради восстановления с ним прежней
системы отношений. В любом случае, очень похоже, что по­
сле разгрома Баз-кагана Кутлуг уже не встретил в Монголии
сколько-нибудь серьезного сопротивления. Соответственно,
он мог теперь располагать всеми местными племенными
ополчениями, что резко усилило его военные возможности.
Кутлуг, став Ильтерес-каганом, фактически предложил на­

143
Султан Акимбеков

селяющим Монголию телесцам программу действий, которая

предполагала начало войны с Китаем.
Период политической нестабильности в империи Тан
предоставил новому Тюркскому каганату возможность
получения первых практических результатов в виде во­
енной добычи. Одновременно захват Монголии обеспечил
созданному Ильтерес-каганом государству политическую
устойчивость. Теперь тюрки могли отсюда нападать на гра­
ницу Китая, не опасаясь ответных ударов китайских войск.
В результате снова создались условия для восстановления
прежней системы отношений кочевого государства в Мон­
голии и Китая.
Кроме того, в это же время империя Тан ведет тяже­
лые войны с Тибетом, что, естественно, ограничивает ее
военные возможности по отношению к новому тюркскому
государству в Монголии. В то время как тюрки, опираясь
на Монголию, ведут весьма активную внешнюю политику.
При Капаган-кагане, младшем брате Ильтерес-кагана, в 697
году они подчинили себе Маньчжурию и проживавшие там
племена киданей57. Таким образом, Тюркский каганат снова
начинает доминировать в северных степях. В итоге империя
Тан, занятая в это время внутренними проблемами и войной
с Тибетом, была вынуждена начать выплачивать тюркам дань
в 100 тыс. кусков шелка58.
Однако положение тюрков было неустойчивым. Часть
телеских племен, несмотря на все первоначальные успехи
тюрков, были настроены по отношению к ним весьма не­
гативно. Скорее всего, их беспокоила необходимость снова
вести обременительные войны с Китаем. Империя Тан оста­
валась серьезным противником. В результате Капаган-каган
совершил против зависимых племен несколько походов, в
одном из которых в 714 году он был разгромлен в битве,

144
 2. Степной мир

произошедшей в Восточном Туркестане. В 716 году уже в

Монголии Капаган-каган был убит в сражении с восставшими
племенами. Надо сказать, что число недовольных тюркским
господством быстро росло, многие из них откочевывали за
пределы Монголии. Так, в начале VIII века часть уйгурских
племен во главе с Дугяйчжи, сыном убитого на реке Толе Баз-
кагана, покинули ее территорию и, перейдя пустыню Гоби,
подчинились империи Тан59. Явное снижение популярности
Тюркского каганата среди племен Монголии совпало по вре­
мени с постепенным восстановлением могущества империи
Тан при императоре Сюань-цзуне и активизацией ее внешней
политики. Это осложнило для Тюркского каганата проведе­
ние прежней политики военного давления на Китай. Кроме
того, танская администрация начала активно интриговать
против тюрков среди зависимых от них племен, следуя до­
казавшей свою эффективность известной со времен империи
Хань политике разделения степных кочевников.
Несомненно, что для крупных объединений племен, та­
ких как карлуки, уйгуры, басмылы, политическое господство
Восточного Тюркского каганата было достаточно обремени­
тельным. Однако пока его действия приносили практические
результаты в виде доходов от выплат из Китая, это не вы­
зывало больших вопросов. Но когда мощь империи Тан вос­
становилась, для отдельных племен власть тюрков потеряла
всякий смысл. Со своей стороны, империя Тан наверняка
предлагала отдельным племенам материальную поддерж­
ку. Например, это справедливо в отношении тех уйгуров,
которые в начале VIII века ушли из Монголии и поселились
у китайской границы. Все это, несомненно, снижало военные
возможности Тюркского каганата, которые в этот момент
практически полностью зависели от ополчений входивших
в его состав племен. В 741 году последний тюркский каган

145

703-10
Султан Акимбеков

Кутлуг-ябгу погиб в борьбе с восставшими против него пле­

менами басмылов, карлуков и уйгуров.
Характерно, что завершение существования тюркской
имперской государственности на политической сцене Ев­
разии по времени совпало с процессом усиления влияния
различных племен. На всем пространстве степной Евразии,
от восточной Маньчжурии до западного Причерноморья, от
киданей через уйгуров, карлуков, басмылов до болгар и хазар,
везде из-под развалин тюркского государства постепенно, в
разное время, но неотвратимо появляются отдельные племе­
на. Именно они затем начинают процессы государственного
строительства на базе собственной племенной идентичности.
В результате тюркское государство, которое долгие годы
стояло над многочисленными племенами степной Евразии,
являясь некоей надплеменной политической надстройкой,
в новых условиях объективно не могло сохранить своего
прежнего влияния.
В данной ситуации есть один очень сложный вопрос:
являлись ли древние тюрки племенем или этническим объ­
единением, например, таковым, каким были хунны или тоба?
Следовательно, можно ли утверждать, что некий тюркский
племенной союз находился в центре политической системы
Тюркского каганата, на периферии которого были осталь­
ные тюркоязычные племена, входившие в состав данного
государства?
Несомненно, что политическое объединение племен в
рамках Тюркского каганата привело к тому, что название
«тюрк» стало использоваться для обозначения всех людей в
степной Евразии, говоривших на тюркских языках. Хорошо
известно также, что у истоков каганата стоял род или пле­
мя Ашина, из которого происходил основатель государства
Бумын-каган и все его потомки. Кроме того, очевидно и то,

------------------------------------------ 146-------------------------------------------
 2. Степной мир

что между выходцами из тюркоязычных племен, из пле­

менных ополчений которых формировалась армия, а также
собственно тюркскими каганами, зачастую складывались
весьма непростые отношения. Немаловажно также и то, что
распространение власти Тюркского каганата на огромные
степные пространства не сопрЬвождалось перемещениями
больших масс войск и населения и при этом произошло за
чрезвычайно короткий период времени.
Например, Лев Гумилев считал, что те люди, которые к 546
году сплотились на Алтае вокруг рода Ашина, «представляли
ту целостность, которую принято называть древнетюркской
народностью или тюркютами»60. При этом тюркоязычная
среда заведомо была шире границ этой общности. Получается,
что тюркюты (от китайского туцзюе, являвшегося переводом
с согдийского языка слова «турк», в его множественной фор­
ме «туркут» - тюрки)61, установив политическое господство,
не только дали свое имя всем тюркоязычным племенам, но
и впоследствии находились в центре всех тюркских кагана­
тов. В результате получается, что в каганате периодически
шла внутриполитическая борьба между различными тюрко­
язычными племенами и собственно тюркютами, которые, в
свою очередь, поддерживали борющихся за власть отдельных
представителей рода Ашина. Соответственно, после гибели
тюркских каганатов вместе с ними погибла и некая племенная
целостность под названием «тюркют».
С другой стороны, мы видим, что последние каганы
Ашина на востоке Западно-Тюркского каганата опираются
на племенные союзы дулу и нушиби. На его крайнем западе
каганы тесно связаны с племенами болгар и хазар, а на востоке
и могущество каганата и его проблемы вызваны сложными
отношениями с племенами карлуков, уйгуров, басмылов. Фак­
тически ханы из рода Ашина выполняют функции надплемен-

147
Султан Акимбеков

ной политической надстройки. Они стоят над племенами. Для

успешного выполнения этой функции наличие собственного
племени не всегда может быть плюсом. Возникает вопрос ком­
муникации на огромные расстояния и обеспечения лояльно­
сти. Племенное государство может успешно контролировать
своих непосредственных соседей, но это сделать очень сложно
без административной системы, опирающейся на военные
силы для принуждения к подчинению.
^Для проведения обширной завоевательной политики
на том же Северном Кавказе объединению тюркютов нужно
было бы осуществить переселение большого количества
людей. Их должно было быть достаточно для того, чтобы
нанести поражение местным кавказским тюркоязычным
племенам и вести войны против Ирана и Византии. При этом,
напомним, что болгары и хазары покорились тюркам добро­
вольно, были лояльны им почти до самого конца Тюркского
каганата, а после его гибели хазары сохранили у власти ханов
из рода Ашина.
Вероятно, можно говорить о том, что если одно из многих
телеских племен, находившихся в зависимости от жуанжуа-
ней, племя тюркют, или ашина, и играло ключевую роль в
событиях середины VI века, когда каган Бумын создавал свое
государство, то впоследствии в новом государстве оно вполне
могло раствориться во всей массе тюркоязычных племен.
На политической же сцене остался род Ашина, который стал
выполнять функции управляющей имперской политической
надстройки. Главным преимуществом Ашина было то, что
они возглавили борьбу телеских племен против жуанжуаней
и очень быстро оказались в центре политических отношений
с китайскими империями Бэй-Ци и Бэй-Чжоу, что обеспечило
их колоссальными материальными ресурсами. Эти ресурсы
привлекли к ним тюркоязычные племена от Монголии до

------------------------------------------ 148-------------------------------------------
 2. Степной мир

Причерноморья и обеспечили их лояльность. Соответственно,

у нового Тюркского каганата не было необходимости завоевы­
вать огромные степные пространства. Для многочисленных
тюркоязычных племен его власть была необременительной,
а взаимодействие с ним чрезвычайно выгодно.
Очевидно, что в результате сравнительно небольшое
тюркское племя ашина, или объединение тюрков, или тюр-
кютов, во главе с родом Ашина (кому как нравится), встало
во главе огромного государства, в котором в то же время
все племена сохранили свою целостность и собственную
идентичность. Заметим, что в эпоху существования Тюрк­
ского каганата вошли различные тюркоязычные племена
на востоке, болгары на западе и некоторые другие. При этом
характерно, что все они из этой же эпохи затем и вышли, со­
хранив свою целостность и идентичность. Это очень важное
замечание, мы к этому еще вернемся при рассмотрении си­
туации с монгольской империей Чингисхана. Скорее всего,
можно предположить, что если племя ашина и объединение
тюрков, или тюркютов, и существовали в самом начале Тюрк­
ского каганата, то затем они распределились по всей терри­
тории государства ради поддержания имперской функции.
По крайней мере, интересно, что обобщающее название для
всех тюрков после распада Тюркского каганата осталось, как
и названия многих других отдельных племен, в то время как
такого племени, как тюрк, или тюркют, мы больше в истории
не встречаем.
Весьма показательна в этой связи история с гибелью
Второго Восточнотюркского каганата в Монголии, когда был
убит последний каган Кутлуг-ябгу. Очевидно, что основатель
этого последнего тюркского государства Ильтерес-каган по­
явился в Монголии в 688 году с небольшим отрядом лояль­
ных лично ему воинов. Его успех привел к восстановлению в

149
Султан Акимбеков

первую очередь политической традиции Тюркского каганата,

представленной властью его семьи, бывшей частью рода
Ашина, а вовсе не господством племени тюркют. При этом
и Ильтерес-каган и его наследники после своей победы в
Монголии опирались на племенные ополчения проживавших
здесь телеских племен. Для них политическая система Тюрк-
ского каганата представляла интерес в части ведения борьбы
против ослабевшего в этот период времени танского Китая.
В то же время очевидно, что новое укрепление империи
Тан при императоре Сюань-цзуне убедило данные племена,
что в тюркской политической надстройке, представленной
семьей Ашина, нет особой необходимости. В некотором смыс­
ле отсутствие племени, на которое могли бы опереться по­
следние тюркские каганы, как раз и делало их позиции весьма
уязвимыми в сравнении с подчиненными им племенами. В
итоге власть в Степи окончательно перешла к государствам,
основанным на мощи доминирующего племени или племен­
ного союза. Среди этих племен или племенных государств мы
уже не видим тюркютов или, по-другому, древних тюрков.
После гибели Кутлуг-ябгу в 741 году победившие тюр­
ков уйгуры, басмылы и карлуки начали оспаривать между
собой власть в Монголии. В 746 году уйгуры нанесли пора­
жение карлукам, которые вследствие этого поражения вы­
нуждены были покинуть Монголию и уйти на территорию
современного Юго-Восточного Казахстана. Здесь они, в свою
очередь, вынудили уйти на Сыр-Дарью другие тюркоязыч­
ные племена, известные под именем огузов. Впоследствии
из их среды выделились сельджуки, завоевавшие в XI веке
мусульманский Восток.
При этом характерно, что в борьбе с конкурентами уйгу­
ры, скорее всего, пользовались поддержкой танского Китая.
Свою роль в этом наверняка сыграло длительное нахожде­

150
 2. Степной мир

ние представителей уйгурского правящего рода Яглакар в

китайском степном приграничье. Напомним, что в период
господства в Монголии восточных тюрков сын Баз-кагана
Дугяйчжи с частью уйгурских племен покинул ее террито­
рию и подчинился империи Тан. Можно предположить, что
впоследствии род Яглакар, возглавляя уйгурские племена,
активно участвовал в разгроме восточных тюрков. Естествен­
но, что интересам империи Тан отвечал приход к власти в
Монголии именно этого кочевого племени, с элитой которого
она поддерживала давние отношения.
В свою очередь империя Тан не проявляла заинтересо­
ванности в Монголии, точно так же, как и империя Хань после
разгрома хуннов никак не претендовала на ее территорию.
Даже для таких китайских империй, находившихся на пике
своего могущества, контроль над Монголией за пустыней
Гоби был слишком дорогим и трудным делом. Поэтому они
традиционно предпочитали контролировать положение дел
в Монголии на расстоянии. Причем и в этот раз важным эле­
ментом обороны китайских границ были лояльные империи
Тан кочевники, проживавшие южнее Гоби. В середине VIII
века на пике могущества империи Тан северные кочевники
не представляли для Китая угрозы. По крайней мере, уйгуры
никак не мешали танским войскам развернуть масштабное
наступление на Запад.
Можно предположить, что имевшие место во время
существования Второго Тюркского каганата отношения за­
висимости рода Яглакар и части уйгуров от Китая в той или
иной мере продолжились и после их последующего прихода к
власти в Монголии. Уйгурский каганат не создавал проблем ни
собственно Китаю, ни тылам танской армии на западном стра­
тегическом направлении. С другой стороны, карлуки, потер­
певшие поражение от уйгуров на территории Монголии, были

151
Султан Акимбеков

настроены враждебно по отношению к Тан. Вполне возможно,

что это было своего рода реакцией на события, произошедшие
несколькими годами ранее, когда уйгуры при поддержке Тан
в итоге вынудили карлуков покинуть Монголию.
Характерно, что когда в 751 году войска Тан сражались в
битве при Таласе с арабами, установившими свое господство
в Средней Азии, исход битвы как раз и решило вмешательство
карлуков на стороне арабов. Танская армия была разбита и
отступила на восток, хотя на общую расстановку сил в Китае,
Монголии и Маньчжурии это поражение не оказало большого
влияния. Однако ситуация резко изменилась в 755 году, когда
в империи Тан начался мятеж военачальника согдийского
происхождения Ань Лушаня, командовавшего войсками на
китайской границе с Маньчжурией. Емуудалось захватить обе
столицы, города Л оян и Чанъянь. Затем танские войска отбили
Лоян, но бои с мятежниками тем не менее продолжались.
Когда в 756 году умирает император Сюань-цзун, новый
император Су-цзун обращается к уйгурам для борьбы с новым
руководителем восстания, другим согдийцем Ши Сымином.
Он заменил убитого в результате заговора Ань Лушаня. Уча­
стие в подавлении данного восстания не только принесло
уйгурам большую военную добычу, но изменило систему их
отношений с танским Китаем. После разгрома мятежников
Уйгурский каганат в знак признания своих заслуг начинает
получать из Китая снабжение на регулярной основе. Именно
после этого уйгуры начинают доминировать и в Монголии и
Маньчжурии. Таким образом, серьезно ослабленная в резуль­
тате восстания Ань Лушаня империя Тан вынуждена была
пересмотреть свои прежние отношения с уйгурами.
Гегемония уйгуров заканчивается примерно в 840 году,
когда они потерпели поражение от енисейских кыргызов.
Тюркоязычные племена кыргызов исторически проживали

152
 2. Степной мир

к северо-западу от Монголии в Минусинской котловине.

При этом они находились достаточно далеко от Китая и его
рынков, будучи отделены от него территорией Уйгурского
каганата. Скорее всего, наступление кыргызов на уйгуров в
Монголии как раз и было связано с их стремлением выйти
к границам с Китаем и установить с ним свои собственные
отношения. После поражения уйгуры вынуждены были
покинуть Монголию. Непосредственные причины этого по­
ражения достоверно не известны. Однако военный разгром
уйгуров состоялся в то время, когда на территории Монголии
произошли значительные природные катаклизмы. «В тот год
был голод, а вслед за ним открылась моровая язва и выпали
глубокие снега, от чего много пало овец и лошадей»62. Эти
события непосредственно предшествовали тому моменту,
когда уйгуры в 840 году потерпели военное поражение от
кыргызов. «Под 839 год появилась такая запись «ряд лет
подряд был голод и эпидемии, павшие бараны и лошади
покрывали землю и выпал глубокий снег»63. Очевидно, что
голод и эпидемии ослабили уйгуров, что стало одной из при­
чин их военного поражения.
В результате всех этих неблагоприятных факторов про­
изошел массовый исход кочевых племен с территории Мон­
голии. Напомним, что в аналогичной ситуации в I веке после
поражения хуннов и ухода их на запад существенная часть
зависимых от них племен осталась в Монголии и подчини­
лась захватившим ее племенам сяньби, приняв при этом их
название. Важно также подчеркнуть, что покорившиеся пле­
мена автоматически усиливали своими ополчениями армию
нового политического объединения, к которому переходило
доминирование в этом регионе. В данном же случае уход
кочевников из Монголии носил чрезвычайно масштабный
характер. Скорее всего, это не было связано с какой-то особой

153
Султан Акимбеков

политикой победителей кыргызов в отношении побежденно­

го населения, а действительно было вызвано естественными
обстоятельствами.
Фактически из Монголии ушла значительная часть ее
прежнего населения. Некоторые племена направились на
юг, в Тибет, другие - на восток, к племенам шивей в Мань­
чжурии, остальные - на запад, в современный Восточный
Туркестан. Кроме того, внушительная часть племен под
командованием нового уйгурского кагана Уцзе перешла
Гоби и после серии вооруженных столкновений с китайски­
ми войсками и зависимыми от них кочевыми племенами,
в которых они потерпели поражение, покорилась Китаю.
«Территория, на которую они (уйгуры. - Прим, авт.) вторг­
лись, представляла собой узкую полосу сухих степей и
полупустынь, расположенных вдоль хорошо укрепленной
пограничной линии танского государства. Здесь кочевали
небольшие тюркские и монгольские племена, готовые по
призыву китайских чиновников выступить против уйгу­
ров»64. Использование местных зависимых кочевников
оказалось ключевым фактором в поражении уйгуров в
китайском приграничье южнее пустыни Гоби. Для местных
кочевников было важно не только выполнение приказа ки­
тайских властей, но и борьба с конкурентами. В результате
в основном именно их усилиями уйгуры и были разбиты.
«Ши Хун, помощник главнокомандующего в Тъхянь-дэ, с
сильною конницей и кочевыми из поколений шатоского и
кибиского выступили в Юнь-чжеу, встретившись с непри­
ятелями (уйгурами. - Прим, авт.), вступили в сражение и
разбили их»65. Для империи Тан было принципиально важно
поставить новых подданных в то положение, в котором на­
ходились другие зависимые племена. То есть резко снизить
их политический статус.
 2. Степной мир

Для этого уйгуров лишили атрибутов прежнего незави­

симого государственного существования. «Правительство
(империи Тан. - Прим, авт.) собрало книги Мониев (мани-
хейцев, доминирующей религии среди уйгуров. - Прим, авт.)
и идолов, и все предано огню на дороге, а имущество взято
в казну»66. После этого покорившиеся уйгуры, скорее всего,
пополнили список зависимых от Китая небольших кочевых
племен. Позднее во время войн Чингисхана в Китае про­
тив чжурчжэньской империи Цзинь в биографии одного из
его противников чжурчженьского военачальника Ваньянь
Чэньхэшана сообщалось, что «он командовал армией Чжун-
сяоцзюнь, состоявшей из уйгуров, найманов, цян (тангутов),
хунь (тугухуней или туюйхуней)»67. Так что вполне можно
предположить, что события, связанные с военным пораже­
нием 840 года и стихийными бедствиями, привели к уходу
из Монголии вместе с уйгурами и многих ранее зависимых
от них кочевых племен. Несомненно, что численность преж­
него населения в Монголии резко сократилась вследствие
произошедших потрясений, что оказало большое влияние
на дальнейшие события.
Еще до своей победы над уйгурами кыргызы обраща­
лись к империи Тан с просьбой установить с ними отноше­
ния. Китайские чиновники ответили им, что «между тем от
территории вашего государства мы отделены совершенно.
Поскольку вы не присутствуете на церемонии в начале года,
как же мы можем осуществлять управление»68. Разгромив
уйгуров, кыргызы вплотную приблизились к китайской тер­
ритории. Однако осуществленный кыргызами прорыв через
Монголию к китайской территории не принес им ожидаемых
результатов. Естественно, лучшим вариантом для них было
сохранение тех регулярных выплат от Китая, которые со
времен подавления восстания Ань Лушаня получали уйгуры.

155
Султан Акимбеков

Судя по всему, на эту тему между кыргызами и китайской

стороной велись переговоры.
Кыргызские правители несколько раз посылали посоль­
ства в империю Тан, но они не привели к каким-нибудь прак­
тическим результатам. При этом понятно, что Китай не хотел
какого-либо восстановления существовавшей при уйгурах
системы выплат за оказанные ими ранее услуги. Потому что
они являлись скрытой формой дани. Так, китайский автор,
комментируя, очевидно, предъявлявшиеся кыргызами пре­
тензии, писал, что «уйгуры имеют заслуги в подавлении Ань
Лушаня и Ши Сымина. Поэтому ежегодно дарили им шелка
20 000 кусков и вели с ними торговлю. Кыргызы никогда
не имели заслуг перед Китаем, как же осмелятся просить
подарков?»69.
Одновременно кыргызы попросили у империи Тан титул
хана для своего правителя. В ответ «Император (Тан), опаса­
ясь, что с титулом хана они (кыргызы) не будут подчиняться
и, следуя прежним методам уйгуров, потребуют ежегодно
подарков и торговли лошадьми, был в нерешительности»70.
Переговоры, судя по всему, закончились ничем. При всем
желании кыргызам так и не удалось установить прочную си­
стему отношений с Китаем, предусматривающих получение
материальных ценностей из этой страны на добровольной
основе в виде подарков или в результате торговли.
Разгром уйгуров оказался весьма выгоден империи Тан,
которая избавилась от весьма обременительной обязанности
выплачивать дань этим северным кочевникам. В то же время
новые хозяева Монголии, кыргызы, не представляли такой
угрозы для Китая, каковой были уйгуры. С одной стороны, в
связи с тем, что территория Монголии опустела вследствие
эпидемий и ухода значительной части населения, кыргызы
не могли рассчитывать на усиление своей армии за счет

------------------------------------------ 156-------------------------------------------
 2. Степной мир

ополчений местных племен. Как это уже происходило при

всех прочих политических объединениях, господствовав­
ших ранее в Монголии. С другой стороны - империя Тан в
приграничных с Китаем степях к югу от Гоби располагала
внушительными силами из числа ополчений зависимых от
нее кочевых племен, к которым к тому же присоединилась
и часть бежавших из Монголии уйгуров. Последние, несо­
мненно, были настроены крайне враждебно по отношению
к недавно победившим их кыргызам.
При этом собственных сил для войны с Китаем на пике
его могущества кыргызам, очевидно, недоставало. Характер­
но, что китайский источник сообщает: «...хягас (кыргызы.
- Прим, авт.) не мог совершенно покорить хойху (уйгуров.
- Прим. авт.). Впоследствии были ли посольства и были ли
даваны и жалованные грамоты, историки не вели записи»71.
Соответственно, кыргызы так и не получили желаемых по­
литико-экономических дивидендов от отношений с Китаем.
Кроме того, им не удалось установить контроль над тор­
говыми маршрутами из Китая на Запад. Приведенная выше
фраза о том, что «хягас не смог совершенно покорить хойху»
как раз об этом, скорее всего, и свидетельствует. Та часть уйгу­
ров, которая обосновалась в нынешнем Восточном Туркестане,
в итоге сохранила свой контроль над западными торговыми
путями. Естественно, что отсутствие поступления товарных
ценностей из Китая и доходов от контроля над торговыми
путями автоматически снизило возможности усиления коче­
вой кыргызской государственности. Фактически кыргызам
было.нечем поддерживать ее уровень, равно как и лояльность
оставшихся зависимых племен. Таким образом, они не смогли
выполнить основные функции имперского государственного
строительства в степях Монголии, которые до них успешно
выполняли уйгуры, тюрки, жуанжуани, хунны.

157
Султан Акимбеков

После первых активных попыток установить связи с

Китаем интенсивность контактов кыргызов с ним за отсут­
ствием практической необходимости заметно ослабевает,
пока не прекращается совсем. Прямым следствием снижения
военно-политических возможностей кыргызов по сравнению
с их предшественниками было также выпадение из зоны их
влияния монголоязычных племен Маньчжурии, киданей и
си. Напомним, что ранее данные племена признавали власть
и тюрков и уйгуров, то есть всех тех, кто господствовал в
Монголии. Еще раньше также проживавшие в это время в
Маньчжурии монголоязычные сяньби и ухуани признавали
власть хуннов.
Исторически для кочевого имперского государства с
центром в Монголии, расположенного по соседству с Китаем,
принципиально важно было контролировать все прилегаю­
щие к нему степные районы, включая также и большую часть
Маньчжурии. В противном случае, Китай мог постараться
использовать кочевые племена из Маньчжурии для военных
действий против такого государства, с тем чтобы ослабить
его позиции.
Таким образом, обладание Монголией без активного
взаимодействия с Китаем, без получения от него тем или
иным образом товарных ценностей на регулярной основе
или в виде дани, подарков, как их получали уйгуры, или
в результате торговли, по большому счету, теряло для
кыргызов какой-либо смысл. В результате к началу X века
кыргызы отступили на север, в долину Енисея, фактически
вернувшись к своим прежним границам. Считается, что они,
«будучи не в состоянии в этих условиях (после завоевания
обширных пространств Центральной Азии. - Прим, авт.)
создать новую систему социально-этнического подчинения,
последовательно переносят свою ставку - сначала к отрогам

158
 2. Степной мир

Тану-Ола в Северной Монголии, затем в город Кемиджкет в

Центральной Туве и, наконец, далеко на север, в верховья
Чулыма»72. Когда в начале X века монголоязычные кидани из
Маньчжурии совершили свой поход в Монголию, они уже не
встретили там противника в лице кыргызов. Соответственно
вследствие произошедших в 1Х'веке бурных событий исто­
рическая территория Монголии за пустыней Гоби к началу
X века во многом опустела. По тем или иным причинам ее
покинула значительная часть кочевого населения.
Кроме того, на сокращение численности населения в
Монголии, очевидно, повлияли также и события в Китае.
Здесь в конце IX века после ряда неурожайных лет начина­
ются крестьянские восстания. Под руководством одного из
руководителей восставших Хуан Чао крестьянская армия за­
нимает столицу империи Тан Чанъань, где провозглашается
новая династия Ци. В этой сложной внутриполитической
обстановке в очередной раз в истории Китая выросло значе­
ние зависимых от него кочевых племен, проживавших в при­
граничных степях южнее Гоби. Заметим, что к этому моменту
в своем большинстве они были тюркоязычны. Ослабление
Китая автоматически создавало условия для их политической
активизации. Кочевые племена представляли собой готовые
весьма эффективные военные формирования. В условиях ха­
оса на китайской территории резко возрос спрос на их услуги.
Лидирующие позиции среди тюркоязычных кочевников
приграничья заняло племя шато, вождем которого был некий
Ли Кэюн. Войска шато сыграли ключевую роль в подавлении
восстания Хуан Чао. В соответствующем указе императора
Тан роль Ли Кэюна была отражена соответствующим обра­
зом. «Мой великий предок, закладывая основы государства,
прибег к помощи тюрок (имеется в виду Ли Юань, основатель
империи Тан, выходец из китаизированной сяньбийской

159
Султан Акимбеков

знати. - Прим, авт.), чтоб возродить величие ванов, и я, недо­

стойный его потомок, когда пришла великая беда, обратился
за поддержкой к шато, чтобы покончить с разбойником. Без­
нравственность Хуан Чао не имела предела. Великое небо
сжалилось над нашим несчастьем - в один день одержаны
три победы, и главная заслуга в этом Ли Кэюна»73. Однако
следствием восстания Хуан Чао в Китае стало ослабление
центральной власти и усиление самостоятельности отдель-
ныхвоеначальников, среди которых был и сам Ли Кэюн.
В результате междоусобных войн между всеми ними им­
перия Тан в 907 году пала, а территория Китая распалась на
несколько крупных владений. Период хаоса и междоусобных
войн на внутренних китайских территориях продолжался
несколько десятков лет. Естественно, что для ведения вой­
ны противоборствующим сторонам были необходимы во­
инские формирования. Это усилило спрос на услуги всех тех
кочевых племен, которые проживали в китайском степном
приграничье. Кроме того, успех Ли Кэюна и его наследников,
которые образовали на севере Китая собственную династию,
получившую название Поздняя Тан, наверняка привлек к ним
на службу родственные тюркоязычные племена.
В этой ситуации территория Монголии не имела особого
значения и не представляла ни для кого большого интереса.
Она находилась в отдалении от Китая, где происходили ос­
новные события. К этому времени Монголия была в значи­
тельной степени лишена прежнего населения. В частности,
тюркоязычные племена из степей южнее Гоби были в этот
момент ориентированы на военную службу в одном из обра­
зовавшихся на обломках империи Тан китайских государств.
Тогда как кыргызы к этому моменту уже покинули терри­
торию Монголии и не могли выступить в роли претендента
на создание новой имперской кочевой государственности.

160
 2. Степной мир

В ситуации, когда тюркоязычные племена оказались

вовлечены в борьбу между различными китайскими вла­
дениями, инициатива переходит к проживавшим в Мань­
чжурии монголоязычным киданям. Они стали главными
претендентами на доминирование в северных степях. При
этом сложившаяся политическая обстановка в Китае способ­
ствовала тому, что кидани направили свои усилия из Мань­
чжурии не на Монголию, что было вполне естественно для
предшествующих исторических периодов, а непосредственно
на китайскую территорию.
Выше указывалось, что Монголия была удобна для коче­
вой государственности в первую очередь своим стратегиче­
ским положением за пустыней Гоби, позволявшим оказывать
давление на Китай в любом его политическом состоянии и
одновременно избегать ответного вооруженного давления
со стороны различных китайских династий. Однако резкое
ослабление Китая в начале X века создавало условия для того,
чтобы перенести политический центр кочевого государства
либо к его границам, либо непосредственно на китайскую
территорию. Соответственно для киданей как главных пре­
тендентов на господство в северных степях собственно Мон­
голия не имела большого значения. К тому же они не должны
были беспокоиться о наличии здесь серьезных конкурентов
или о теоретической вероятности их появления. В этом рай­
оне после ухода кыргызов не существовало каких-либо круп­
ных политических объединений или объединений племен,
которые могли бы в перспективе попытаться оспорить их
доминирование в северных степях и угрожать их интересам
в Маньчжурии и Китае.
Кидани даже предложили уйгурам вернуться в Монго­
лию, но не встретили понимания. В истории династии Ляо
об этом говорится в письме Елюй Даши уйгурскому князю

161
Султан Акимбеков

Билэгэ. Елюй Даши принадлежал к правящей в киданьской

империи Ляо семье и бежал из Китая на запад после разгрома
киданей. В начале XII века он основал на территориях Семи­
речья и Восточного Туркестана новое государство, которое
впоследствии стало известно под именем кара-китайского.
Даши писал уйгурам: «В прошлом мой великий предок импе­
ратор Тай-цзу во время северного военного похода направил
письмо в Ганьчжоу с императорским манифестом к вашему
предку У-му-чжу, в котором говорилось: «Думаете ли вы о
своей прежней родине? Мы тогда вернем ее вам. Если вы
не сможете вернуться, тогда возьмем эти земли себе». Ваш
предок выразил благодарность и сообщил, что они перенес­
ли государство в нынешние места более десяти поколений
тому назад. Армия и народ все спокойно живут и потому не
станут возвращаться»74. Для уйгуров, которые контролиро­
вали в Восточном Туркестане часть пути из Китая на Запад,
возвращение в опустевшую Монголию, потерявшую к тому
же свое прежнее стратегическое значение, наверняка уже не
имело особого смысла.
В начале X века кидани под руководством Елюй Абаоцзи
начинают активные военные действия против своих соседей
с востока. В 926 году под их ударами пало государство Бохай,
основанное тунгусоязычными племенами мохэ в восточной
Маньчжурии, в основном на территории нынешнего россий­
ского Приморья75. Однако главных успехов кидани добились
на китайском направлении. Этому способствовал продолжа­
ющийся период общей нестабильности в Китае. Так, «в 933
году скончался император династии Поздняя Тан Мин-цзун
и на престол вступил его сын Цун-хоу. Однако приемный сын
Мин-цзуна Цун-кэ поднял мятеж, отнял у своего сводного
брата престол и сам стал императором»76. В 935 году танский
сановник Ши-цзинтан, женатый на дочери Мин-цзуна, поднял

162
 2. Степной мир

мятеж и попросил помощи у киданей. Советник Ши-цзинтана

обратился к правителю киданей Дэ-гуану. «Если вы поможете
Ши-цзинтану приобрести Поднебесную, он соберет богатства
со всего Китая, чтобы поднести их вам»77. Кидани помогли
Ши-цзинтану, который оснобал собственную династию Позд­
няя Цзинь. В ответ он передал им часть территории Северного
Китая, где в 947 году они провозгласил и империю Ляо. С этого
момента политическая гегемония в степях к северу от Китая
снова переходит от тюркоязычных к монголоязычным кочев­
никам, представленным в первую очередь киданями, а также
родственными им племенами си и шивей. Соответственно
начинается новая эпоха и в истории Монголии.

163
 3

ОТ КИДАНЕЙ ДО МОНГОЛОВ

Кидани

Несомненно, что период господства киданей сыграл боль­

шую роль в истории монголоязычных народов. Именно при
них по большому счету произошла смена состава населения
на территории собственно Монголии с преимущественно
тюркоязычного на главным образом монголоязычное. Это
стало возможным благодаря перехвату киданями у тюркских
племен политической гегемонии в степях к северу от Китая.
Кроме того, своими завоевательными походами кидани
способствовали началу движения родственных им племен
из восточной части Маньчжурии в западном направлении.
Немаловажно также и то, что киданьское государство впо­
следствии во многом стало образцом для подражания при
создании собственно монгольской государственности.
Исторически кидани занимали степные территории в
районе реки Ляохэ в Маньчжурии. Они находились здесь и

164
 3. От киданей до монголов

при древних тюрках и при сменивших их уйгурах. С востока

они соседствовали с тунгусоязычными племенами, наиболее
известными из которых были племена мохэ, создавшие в 698
году на территории современного российского Приморья, ча­
сти северной Кореи и части Маньчжурии государство Бохай1.
Севернее киданей проживали родственные им и близкие по
образу жизни племена си, а еще дальше на север - различные
монголоязычные племена, известные китайским источникам
под разными обобщающими названиями, такими как шивей.
«Шивейцы относятся к киданьской ветви: живущих на юге на­
зывают киданями, живущих на севере - шивейцами. Если вы­
ехать из Хэлуна на север и проехать более тысячи ли, прибы­
ваешь во владения шивейцев, которые одинаковы с сисцами и
киданями»2. Судя по всему, китайские авторы именем шивей
называли всех тех монголоязычных кочевников, которые не
входили в состав племенных объединений киданей и си.
Все вместе кидани, си и племена шивей составляли об­
ширный протяженный с севера на юг пояс монголоязычных
племен, который находился в Восточной Маньчжурии на
границе с лесной зоной Сибири и Дальнего Востока, време­
нами заходя на их территорию. При этом по крайней мере
часть из этих племен проживала непосредственно в лесах и
речных долинах по соседству с тунгусоязычными племенами,
используя общий с ними хозяйственный уклад, в частности
охоту и рыболовство.
Можно предположить, что, скорее всего, в своей боль­
шей части это как раз и были те племена, которые известны
под собирательным именем шивей. Существует мнение, что
«расселялись они в горно-таежной полосе по обоим склонам
Хингана и вплоть до северной оконечности Хэйлуцзяна (в
основном по рекам Шилке, Аргуни и бассейну Амура в верх­
нем течении)»3. Поэтому естественно, что у разных племен

165
Султан Акимбеков

шивей наверняка были весьма интенсивные контакты с про­

живавшими по соседству с ними с востока тунгусоязычными
племенами. Вполне вероятно, что взаимодействие шивей с
тунгусскими соседями было гораздо более обширным, чем
у киданей и си. Последние были главным образом кочевни­
ками, поэтому в гораздо меньшей степени контактировали
с тунгусскими племенами, которые, в свою очередь, находи­
лись с большей частью шивей в одной природной среде, в
лесных районах Сибири и Дальнего Востока.
В связи с этим существует интересное предположение,
высказанное Эрнстом Шавкуновым, что часть тех племен,
которые были известны под именем шивей, говорила на
языке, близком языку кумоси и киданей, тогда как другая
часть шивейских племен говорила на языке, одинаковом с
мохэ4. Сегодня трудно судить, насколько такое утверждение
справедливо. Хотя вполне возможно, что обобщающее назва­
ние шивей могло охватывать различные по происхождению
племена как монгольского, так и тунгусского происхождения.
Они могли быть не связаны друг с другом в политическом
плане или не иметь языковой общности, однако проживание
в одном географическом пространстве, при наличии опреде­
ленной близости культурной среды, оказывало воздействие
на их восприятие со стороны внешнего мира. Так или иначе,
но определенная культурная общность между племенами
восточной части Маньчжурии, несомненно, имела место. В
частности, об этом свидетельствует общий для мохэ и других
тунгусоязычных племен, а также монголоязычных шивей,
киданей, си обычай заплетать особым образом косу.
При этом для наблюдателей со стороны, в роли которых
в данном случае выступали китайцы, детали существующих
различий между многочисленными племенами не имели
особого значения. «Китайская история постоянно упоминает

------------------------------------------ 166-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

о том, что все эти племена, как то: шивейцы, кидани, кумохи
и, наконец, татане, принадлежат к одному и тому же племени
мохэсцев. Разумеется, это не значит в тесном смысле, что они
только отделились от мохэсцев, однако все это достаточно
свидетельствует о первоначальном населении восточной
Монголии из более восточной страны Маньчжурии»5.
Скорее всего, в Китае могли связывать с мохэ все ука­
занные племена в связи с тем, что именно с этим племенем
и основанным им государством Бохай, которое достаточно
долго доминировало в восточной Маньчжурии, китайцы с
конца VII века поддерживали активные политические отно­
шения. Однако в любом случае очевидно, что указанные выше
обобщающие племенные названия для монголоязычных пле­
мен были напрямую связаны с маньчжурской территорией.
При этом они имели отношение как к степной ее части, так
и к лесным районам, где они соседствовали с тунгусскими
племенами. Их локализация в данном районе справедлива
вплоть до самого начала произошедшего в X веке киданьского
наступления на запад, в Северный Китай и Монголию.
Хотя это и не настолько принципиально для нашего
исследования, но, возможно, следует уточнить период на­
чала совместного проживания монголоязычных и тунгусо­
язычных племен в пространстве восточной Маньчжурии.
Существует версия, что это было связано с известными
политическими событиями II века до н.э., когда поражение
монголоязычных дунху от хуннов привело к бегству части
их племен в дальневосточные леса.
Высказывалась и другая версия о том, что масштабное
проникновение монголоязычных племен в лесную зону было
связано с периодом доминирования во II веке н.э. в Монголии
и Маньчжурии при Тяньшихуае сяньбийцев. «Это огромное
объединение сяньбийских племен не было долговечным.

167
Султан Акимбеков

Сразу же после смерти Тяньшихуая оно распалось на целый

ряд более мелких племенных союзов, которые, теснимые с
юга могущественными соседями, вынуждены были покинуть
свои южные владения, широко расселившись в северных и
восточных районах Дальнего Востока. Значительная часть
сяньбийских племен при этом прочно осела на вновь захва­
ченных землях, тогда как другая часть, например, племена
муюн и тоба, вскоре начинает обратное движение на юг»6.
Однако такое утверждение противоречит известным данным
о том, что сразу после смерти в 181 году Тяньшихуая и на­
чала в 184 году острого кризиса в Китае в связи с восстанием
«желтых повязок» и последующего за этим краха империи
Хань, сяньбийские племена были самым активным образом
вовлечены в китайскую внутриполитическую жизнь. Не гово­
ря уже о том, что у сяньбийских племен в тот период не было
какого-либо серьезного противника из числа кочевников в
степях Монголии и Маньчжурии, который мог бы вынудить
их перед началом обширных завоеваний в Китае временно
отступить на территорию Дальнего Востока.
Скорее всего, все же более справедливо предположение о
том, что мощный приток монголоязычных племен в лесные
районы Дальнего Востока мог быть связан с событиями бо­
лее раннего периода, возможно, что и с поражением дунху
от хуннов. В то же время проживание части из них в лесных
условиях не могло не привести в итоге к быстрой потере
имевшихся ранее навыков кочевого хозяйствования, если
таковые, конечно, были. В свою очередь, это объясняет, по­
чему данные племена не были вовлечены в имевшее место
в III—V вв. масштабное передвижение сяньбийских племен
как с территории Монголии, так и из самой Маньчжурии в
китайском направлении. Несомненно, что для племен, долгое
время проживающих в условиях леса, быстрое продвижение

168
Монголия IX—XII вв.
Султан Акимбеков

на юг в числе прочих кочевых племен могло уже представ­

лять определенные трудности. Поэтому они, возможно, и не
были затронуты сяньбийским вторжением в Китай, остались
на территории Маньчжурии и продолжали активно взаи­
модействовать с тунгусскими племенами, с которыми они
проживали в одном природном ареале.
Естественно, что длительное проживание в Маньчжурии
не могло не иметь последствий как для культуры, так и для
языка монголоязычных племен. В частности, Леонид Кызла-
сов высказывал мнение, что существующие в монгольском
языке заимствования терминов скотоводческой направ­
ленности из тюркского языка подтверждают, что древние
монголы были в основном жителями лесов. «Историческое
исследование монгольских языков показало, что монголы
имеют свои термины для обозначения речных рыб, лесных
диких животных (северный олень), но употребляют тюрк­
ские заимствованные слова для некоторых злаков, степных
диких животных (лисица-корсак, дикий козел-антилопа).
Собственные термины для домашних животных относятся
лишь к собаке, лошади, свинье. Весь скотоводческий лек­
сикон, термины для обозначения быков, овец, верблюдов и
мулов монголы полностью заимствовали у тюрок»7. Хотя, с
другой стороны, многие монголоязычные племена истори­
чески занимались кочевым скотоводством на территории
той же соседней с Монголией Маньчжурии, например, это те
же кидани или си. Не говоря уже о древних монголоязычных
племенах дунху, сяньбийцах и ухуанях, которые были несо­
мненными кочевниками.
Дело здесь, скорее всего, в том, что Л. Кызласов рас­
сматривал те монгольские языки, которые широко распро­
странились после переселения монголоязычных племен из
лесных районов Маньчжурии в Монголию и прилегающие к

170
 3. От киданей до монголов

ней районы. Здесь указанные заимствования вполне могли

иметь место, потому что эта часть монголоязычных племен
длительное время проживала в условиях, отличных от обыч­
ных степных. Соответственно у них не было необходимости
вести кочевое хозяйство. Кроме того, они были оторваны от
массы тех монголоязычных племен - сяньбийцев, жуанжуа-
ней, которые активно участвовали в политической жизни в
Китае и соседних с ним степях в середине первого тысячеле­
тия. В таких условиях язык, несомненно, меняется.
Поэтому между тем языком, на котором говорили древ­
ние дунху или сяньбийцы, и тем, который стал базовым для
языков, образовавшихся позднее монголоязычных народов,
могли возникнуть различия. Именно эти языки впоследствии
изучал Кызласов, а он как раз имел дело с языковой средой,
которую в X-XI вв. принесли в Монголию переселившиеся
из восточной Маньчжурии монголоязычные племена. При
этом они, вполне возможно, столкнулись с фактически новой
для себя культурной средой, и для них было естественным
заимствовать новые для себя термины у проживавшего до
них в Монголии тюркоязычного населения.
Также несомненно, что в восточной Маньчжурии имело
место весьма интенсивное языковое взаимодействие между
тунгусоязычными и монголоязычными племенами. Суще­
ствует высказанное Булатом Зориктуевым предположение,
что одним из таких заимствований и является само название
монгол, которым стали называть все монголоязычные наро­
ды после создания государства Чингисхана. «Из множества
толкований этимологии монгол выделяется следующая
версия: данное название произошло от тунгусо-маньчжур­
ского слова мамнгу, мангму, манггу, мангга, что означает
«крепкий, сильный, упругий, твердый, тугой»8. При этом
«тунгусо-маньчжурские народы словом «мангу», «манга»

171 -
Султан Акимбеков

называли весь Амур. Более того, данный термин существует

в бассейне Аргуни. Справа в Аргунь втекает берущая начало
с предгорий Большого Хингана река Жилюхэ, ее название
в переводе с китайского означает «стремительная, бурная
река». Исконное название этой реки Мангу»9.
Характерно, что, опираясь на свой анализ тунгусо-мань­
чжурских языков, Э. Шавкунов также предложил похожую
версию происхождения слова «монгол» и связал его с
именем уже упомянутого выше племени мохэ, создавшего в
восточной Маньчжурии в конце VII века государство Бохай.
По его мнению, «имя мохэ, то есть маньголь, монголо, мугу-
ли и т.п. состоит из двух слов, или частей, где первая часть
мань, мон, му берет свое начало от слова «манг» (сильная,
тяжелая), или «му» (вода), а вторая часть - голь, голо, гули
- от слова «голо», что значит «страна, владение». В целом
же древнее имя племенного союза мохэ можно будет рас­
шифровать как «страна сильных вод» или «страна больших
рек», что полностью соответствует действительности, так
как основной центр расселения мохэских племен в IV— VII вв.
приходился на бассейн Сунгари, Уссури, Нижнего Амура и
их притоков»10.
Б. Зориктуев приходит примерно к тому же выводу. По
его мнению, «слово «мангол», в котором гласный звук «о»
является средним между звуками «у» и «о», состоит из двух
частей: корня «манго», соотносимого с названием реки Ман­
гу и суфикса множественного числа - «л», обозначающего
групповую совокупность людей. В сумме обе части дают
значение «люди, живущие на реке Мангу»11. По крайней
мере, несомненно, что монголоязычные племена до своего
переселения в X веке на запад, в степи Монголии, прожи­
вали в районе указанных рек, где они вполне могли взаи­
модействовать с теми же тунгусскими племенами мохэ и

---------------------------------------------------- 1 7 2 ------------------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

созданным ими государством Бохай, которое сравнительно

долго доминировало в восточной Маньчжурии. Необходимо
отметить, что вся приведенная выше информация и выска­
занные предположения будут чрезвычайно полезны при
рассмотрении дальнейшего развития событий, связанных
с образованием Чингисханом монгольского государства.
В любом случае примерно до конца IX - начала X вв. рас­
положение племен в восточной Маньчжурии, как монголо­
язычных, так и тунгусоязычных, оставалось относительно
неизменным. На востоке этого региона среди тунгусских
племен доминировало государство Бохай. На его западе,
главным образом в степной зоне Маньчжурии, распола­
гались монголоязычные племена. Наиболее крупные из
которых - кидани и си - находились в зависимости сначала
от Тюркского, а затем и от Уйгурского каганатов. После раз­
грома последнего кыргызами племена киданей в степной
Маньчжурии освобождаются от продолжавшейся столетия
зависимости от имперской государственности различных
тюркоязычных народов, находившихся на территории Мон­
голии. В результате они начинают собственную борьбу за
политическую гегемонию.
Сначала это происходит в Маньчжурии, где кидани в
первую очередь вступают в борьбу со своими непосред­
ственными конкурентами, родственными им племенами
си. Часть племени си в 847 году, всего через семь лет после
падения Уйгурского каганата, покорилась киданям. Некото­
рые из них бежали от победителей из Маньчжурии на запад.
Сержан Ахинжанов высказывал предположение, что именно
эти монголоязычные племена си дошли до Иртыша и стали
известны арабским авторам под именем кимаков, которые
затем вошли в кипчакский племенной союз12. В 926 году
кидани под руководством Елюй Абаоцзи, который десятью

173
Султан Акимбеков

годами ранее провозгласил себя императором, нанесли по­

ражение своему восточному соседу государству Бохай. Из
его западных земель ими было образовано вассальное госу­
дарство Восточное Дань. Остальные окраинные территории
бывшего Бохая распались на ряд независимых племенных
владений13. Среди таких владений вполне могли быть и не­
которые монголоязычные племена, как раз те, кого называли
обобщающим словом «шивей».
При этом киданям пришлось длительное время пода­
влять восстания бохайцев и вести войны против тех племен,
которые сохранили свою независимость. Так, в 1029 году в
бывшей восточной столице Бохая вспыхнуло крупное вос­
стание под руководством ДаЯнлина14. Можно предположить,
что разгром Бохая киданями и последовавшие затем войны
против отдельных племен на его бывших окраинах нарушили
сложившийся порядок и расстановку сил в Восточной Мань­
чжурии и привели к массовым передвижениям населения. По
крайней мере, очень похоже, что именно к X веку относится
начало интенсивного переселения племен из восточной
Маньчжурии на запад, в Монголию.
При этом такому переселению способствовало несколько
важных обстоятельств. Во-первых, Монголия, которая в зна­
чительной степени опустела в результате предшествующих
политических событий, предоставляла большие возможно­
сти для переселенцев. По крайней мере, им не нужно было
предварительно консолидировать силы различных племен
с целью завоевания Монголии, ввиду отсутствия здесь после
ухода кыргызов крупных племенных объединений. Соответ­
ственно, отдельные племена вполне могли самостоятельно
передвигаться в направлении Монголии и при этом в более
или менее комфортных условиях осваивать свободные тер­
ритории.

174
 3. От киданей до монголов

Во-вторых, географические условия позволяли племенам

из лесной Маньчжурии двигаться в Монголию вдоль кромки
сибирских лесов, пограничных со степными пространствами.
Одновременно они могли постепенно менять культурные
навыки, связанные с освоением традиций кочевого ското­
водства, если, конечно, у них была в этом необходимость.
Однако при этом часть племен могла продолжать оставать­
ся в лесных условиях. В частности, например, известно, что
монголоязычные племена ойратов и туматов в X веке были
отмечены в лесных районах, в верховьях рек Енисея и Селен­
ги15. Впоследствии, уже при Чингисхане, эти племена все еще
считались «лесными».
И, в-третьих, в этот исторический период Монголия не
представляла интереса для доминировавших в северных
степях и в Северном Китае киданей. Для них главным было
не допустить появления с севера угрозы своим владениям
в Китае. Поэтому для контроля над землями к северу от пу­
стыни Гоби киданями «были созданы: западное управление
главного воеводы-усмирителя, охрана из племени аовэй,
управление военного инспектора на реке Люйцзюй, различ­
ные военные отряды для усмирения племен дадань, мэнгу,
диле16. То есть кидани фактически следовали обычной для
китайских государств политической практике в отношении
проживавших в Монголии кочевников. При этом тот факт, что
в данном случае речь шла о родственных киданям племенах,
не имел особого значения.
Тем более что отношения киданей с соседними с ними
монголоязычными племенами были весьма сложными и
в период их совместного проживания в восточной Мань­
чжурии. Судя по всему, оставались они таковыми и после
произошедшего передвижения и тех и других в западном
направлении. При этом сами кидани, завоевав Китай, заняли

175
Султан Акимбеков

место обычного китайского государства в его отношениях

со Степью. В то время как разрозненные монголоязычные
племена, обосновавшись в Монголии, в свою очередь, ока­
зались на стратегически важном месте для любой кочевой
государственности, ориентированной на политические от­
ношения с Китаем.
Другое дело, что реализовать этот стратегический по­
тенциал территории Монголии они не могли. Потому что
доминирование киданей в приграничных с Китаем степях
было весьма эффективным. Соответственно выгодное ме­
сторасположение за пустыней Гоби никак не могло сказаться
на положении расположенных здесь многочисленных, но
при этом разрозненных племен. Эффективность киданьской
политики в отношении Монголии была одной из причин от­
сутствия здесь в период существования империи Ляо каких-
либо крупных племенных объединений, для таковых здесь
не было соответствующих по масштабу политических задач.
В то же время для ведения успешного кочевого хозяйства
удобнее всего были малые формы организации на уровне
отдельных племен или клановых групп семей.
В любом случае важно отметить, что процесс переселе­
ния монголоязычных племен из восточной Маньчжурии в
Монголию явно не был частью завоеваний, осуществленных,
к примеру, под руководством киданей. То есть племена
передвигались на запад самостоятельно и делали это в
основном под давлением обстоятельств. В том числе из-за
ударов со стороны киданей во время проводимых ими на
востоке Маньчжурии эффективных завоевательных похо­
дов. Несомненно также и то, что те племена, которые в итоге
перебрались в Монголию, не входили в состав киданьского
племенного союза. При этом хотя кидани в ходе своих по­
ходов и достигали Монголии, однако они не видели в обла-

176
 3. От киданей до монголов

Дании ею особого практического смысла. Можно вспомнить

упомянутое выше их обращение к уйгурам с предложением
вернуться. Возможно, что кидани после первых походов
предоставили Монголию самой себе. Тогда и открылись
широкие возможности для притока различных монголо­
язычных племен с востока.
Процесс переселения и последующей адаптации мон-
голоязычны'х племен к их новой территории в Монголии,
очевидно, продолжался в течение X-XI веков. В то же время
они наверняка еще застали здесь некоторую часть прежнего
тюркоязычного населения. Однако после всех потрясений
предшествующих лет оно, судя по всему, было весьма не­
значительным и постепенно подверглось языковой ассими­
ляции, хотя племенная форма организации и позволяла ему
в какой-то мере сохранять собственную идентичность.

Монгольский вопрос

Самый важный вопрос истории монголоязычных наро­

дов заключается в том, существовало ли среди тех племен,
которые переселились из восточной Маньчжурии в Мон­
голию, племя или племенной союз, который назывался бы
монгольским? И, без всякого сомнения, это очень сложный
вопрос. По большому счету, вся суть «монгольской проблемы»
заключается в поиске ответов на него. Так как если племя
монголов существовало, будь то в Маньчжурии или позд­
нее уже на территории Монголии, тогда история создания
Монгольского государства была вполне типична для своего
времени, и здесь не может быть никаких вопросов. В таком
случае в его основе находилось бы крупное племенное объ­
единение. Оно доминировало в Монголии еще в начале XII

177
Султан Акимбеков

века и затем в процессе завоевания других племен под руко­

водством Чингисхана образовало новое кочевое государство.
При этом в центре такого государства теоретически должно
было находиться племя монголов, а на его периферии прочие
племена, сохранявшие при этом если не свою самостоятель­
ность, то по крайней мере собственную идентичность.
Совсем другое дело, если вдруг не получается проследить
историю конкретного племени монголов ни в Маньчжурии,
ни затем в Монголии. В этом случае ситуация становится
чрезвычайно сложной и весьма запутанной. Если конкрет­
ного племени монголов не существовало, тогда становится
непонятно, что же лежало в основе того государства, которое
создал Чингисхан, на кого он опирался при строительстве
своей империи, каким образом он поддерживал лояльность
всех покоренных им племен? В любом кочевом государстве
племя - это основная структурная единица, из совокупно­
сти которых оно, собственно, и состоит. Если у Чингисхана
не было опорного, базового племени, то его государство не
могло бы существовать или, что вернее, оно просуществовало
бы очень недолго, у него просто не было механизмов при­
нуждения различных племен к подчинению. Все говорит о
том, что племя монголов должно было находиться в основе
монгольской государственности, но имеющаяся информация
крайне противоречива и не дает четких ответов на постав­
ленный вопрос.
В истории Монголии, изданной во время существования
Советского Союза и доминирования формационной теории,
дается весьма характерное и одновременно очень диплома­
тичное определение проблемы наличия племени в основании
монгольской государственности. «Само слово «монгол» до сих
пор в исторической науке не имеет единого толкования. По
сообщениям китайских и других источников «монголами»

178
 3. От киданей до монголов

называлось одно из древних племен, живших на территории

Монголии. Наиболее вероятно предположение о том, что тер­
мин «монгол», обозначавший вначале одно из племен, затем
стало собирательным, подразумевающим всю монгольскую
народность вместе взятую»17. Авторы здесь очень осторож­
но говорят о том, что племя монгол теоретически должно
было находиться в основе монгольской государственности,
но четкой уверенности в этом нет, высказывается только
предположение.
А доступная для анализа информация весьма неодно­
значна. Впервые «название «монгол» в китайских источни­
ках встречается в Цзю Тан шу («Старая история династии
Тан»), составлена в 945 г., в форме мэн-у шивэй (монголы-
шивейцы). В Синь Тан шу («Новая история династии Тан»),
составлена в 1045-1060 гг., этот этноним передается через
мэн-ва бу (племя мэн-ва)»18. Стоит обратить внимание на
использование в данном тексте сдвоенного термина «мэн-у
шивэй» (монголы-шивейцы). Вспомним, что в период суще­
ствования империи Чжоу древние китайцы иногда называли
своих «варварских» соседей, используя двойное обозначе­
ние, например, манъ-и или жуны-ди. Выше высказывалось
предположение, что таким образом китайцы выражали
свое понимание перемен, происходивших в пограничных
зонах между различными «варварскими» племенами, где
последние могли вступать во взаимодействие друг с другом.
Естественно, что активное взаимодействие между ними или,
например, перемещение населения вдоль китайских границ
так или иначе, но изменяло ситуацию на приграничных
территориях. Китайцы с помощью использования двойного
определения могли отражать те изменения, которые про­
изошли в структуре противостоящего им «варварского»
населения.

179
Султан Акимбеков

Можно сделать вывод, что и в условиях X века появление

в Китае двойного определения «мэн-у шивэй» в принципе
также могло отражать взаимодействие между племенами
или группами племен. То есть в данном случае вступили во
взаимодействие друг с другом некие племена, известные
под именами мэн-у и шивей. При этом название шивей было
распространено более широко, чем название мэн. Известно,
что шивей было обобщающим обозначением для целой
группы монголоязычных племен, проживавших к северо-
востоку от киданей, но в отличие от них не представляв­
ших собой консолидированного племенного объединения.
Например, сами кидани различали внутри шивей разные
племена. Так, в самом начале X века «Тайцзу Абаоцзи хитро­
стью покорил людей народа шивэй (которые назывались
также шоу шивэй и хуан (тоу) шивэй (покорные шивэй и
желтоголовые шивэй) за то, что не признавали зависимости
от киданей»19. Чуть позже он вел войны против неких «хэй
чэцзы шивэй (шивэй черные телеги)»20. Следовательно,
обозначение шивей широко использовалось в отношении
целого ряда родственных друг другу монголоязычных пле­
мен, проживавших на территории Маньчжурии. Существует
также еще и высказанное Э. Шавкуновым мнение о том, что
среди шивей были не только монголоязычные племена, но,
возможно, также и тунгусоязычные. Но это не настолько
важно, насколько принципиально понять, кого именно
имели в виду китайцы под названием мэн-у или мэн-ва?
Было ли это конкретное племя мэн или данное название
представляло собой, по аналогии с шивей, общее опреде­
ление для группы родственных друг другу племен. Кроме
того, интересно, почему в данном случае шивей противо­
поставлялись мэн или, вернее, почему китайцы различали
нюансы в этих наименованиях?

180
 3. От киданей до монголов

В принципе существуют два возможных варианта интер­

претации указанной информации. С одной стороны, можно
говорить о том, что были некие племена мэн, которые еще
в Маньчжурии активно взаимодействовали с шивей, и это
взаимодействие нашло свое отражение в указанном выше
комбинированном названии. С другой - можно утверждать
и то, что среди тех, кого называли шивей, были также и
племена мэн, которые занимали свое место в ряду прочих
племен. Поэтому мэн-у шивей могло быть определением из
ряда указанных выше «желтоголовых шивей», «шивей чер­
ные телеги». То есть оно было одним из многих шивейских
племен. Позднее, в XII веке уже на территории Монголии
все они стали известны под своими собственными именами,
такими как тайджиуты, хунгираты и другие.
В любом случае несомненно, что племя или племена мэн,
являлись ли они частью шивей или, напротив, были само­
стоятельным племенем, родственным последним, должны
были участвовать в процессе переселения монголоязычных
племен из Маньчжурии на запад. Понятно, что теоретически
племя мэн не могло не участвовать в данном переселении,
иначе впоследствии не появились бы условия для создания
в Монголии на его основе монгольского государства. Соот­
ветственно напрашивается вывод, что именно это племя и
стало основой для созданного Чингисханом государства и
затем оно распространило свое название на все вошедшие в
его состав остальные монголоязычные племена.
В.то же время соратники самого Чингисхана в начале XIII
века не видели в употребляемом в отношении их названии
мэн никакого практического содержания. Так, когда Чин­
гисхан назвал свое государство монгольским, это вызвало
законный интерес у китайских авторов. Поэтому чиновник
из южнокитайской империи Сун, посланный к Чингисха­

181
Султан Акимбеков

ну во время его войны с чжурчженьской империей Цзинь,

естественно, заинтересовался этим вопросом. Опираясь на
информацию своих собеседников из числа людей Чингисхана,
он сообщал, что «в старину существовало государство Монгус.
В незаконный период цзиньцев Тянь-хуй (1123-1134 гг.) они
также тревожили цзиньских разбойников и причиняли им
зло... Монголы (мэн) некогда переменили период правления
на Тянь-син и их владетель назвал себя «родоначальником
династии и первым просвещенным августейшим импера­
тором». Нынешние татары очень примитивны и дики и
почти не имеют никакой системы управления. Я, Хун, часто
расспрашивал их об их прошлом и узнал, что монголы (мэн)
уже давно истреблены и исчезли»21. Другой китайский чинов­
ник из империи Сун, некий Ли Синьчуань, писал о том, что
«существовало еще какое-то монгольское государство. Оно
находилось к востоку от чжурчженей. При Тан его называли
мэн-у. Цзиньцы называли его мэн-у, а также называли его
мэн-гу. Теперь татары называют себя Великим монгольским
государством и поэтому пограничные чиновники именуют
их сокращенно мэн-да. Но эти два государства отстоят друг
от друга с востока на запад в общей сложности на несколько
тысяч ли. Неизвестно, почему они объединены под одним
именем»22. Из приведенных данных видно, что для китайских
чиновников вопрос был далеко не однозначен, как, впрочем,
и для их собеседников из числа людей Чингисхана, которые
явно не привыкли еще к новому для себя определению. От­
сюда и упоминание о древних монголах, «которые давно
исчезли», как о своего рода исторической легенде, которая
к тому же могла быть легко локализована как в самой Мон­
голии, так и далеко к востоку от нее.
Скорее всего, люди Чингисхана столкнулись с серьез­
ными трудностями при ответе на вопрос их китайского со­

182
 3. От киданей до монголов

беседника о племенах мэн или в позднейшей интерпретации

монголах, потому что в тот момент для них более естествен­
ной была идентификация по тем племенам, выходцами из
которых они, собственно, и являлись. Очевидно, что если
бы среди них были выходцы из конкретного племени мэн,
то они не преминули бы упомянуть об этом. Тем более такое
племя теоретически должно было играть доминирующую
роль в государстве Чингисхана, к нему в принципе должен
был принадлежать сам его основатель. Указание о том, что
некие монголы давно истреблены, говорит о том, что для
людей Чингисхана название мэн носило абстрактный харак­
тер. То есть в практическом смысле оно не было связано ни
с одним известным им в то время племенем. А название мэн
наверняка не было для них чужим. Скорее всего, оно было
связано с исторической памятью кочевых племен Монголии.
Тем более что согласно указанию китайского источника его
собеседники называли вполне конкретное время, когда такое
государство могло существовать. Это был момент гибели им­
перии киданей Ляо в первой четверти XII века. Исторически
весьма интересное время.
По сути, именно тогда в последний раз активно исполь­
зовался термин «шивей» в отношении монголоязычных
племен. «Осенью 1124 года Тянь-цзо (последний киданьский
император. - Прим, авт.), к которому прибыл с войском Ел юй-
Даши и который получил кроме того войска от шивейцев,
живших в горах Иныиань, сказал, что это Небо помогает
ему восстановить падающую династию»23. Позднее, когда
указанный Елюй Даши направился на запад, он встречался
с разными племенами, среди которых были и шивей. «Елюй
Даши шел на север три дня, прошел мимо реки Хэйшуй и
встретился с чанвэнем Суангуэром - вождем племени бай
дада (белые татары). От него Елюй Даши отправился дальше

183
Султан Акимбеков

и дошел до западных богатых городов и поселился там. В то

время правители семи областей такого рода, как области Вэй
и У, и князья четвертой степени (бэйсэ) восемнадцати племен
такого рода, как племена хуан (тоу) шивэй, все пришли, чтобы
встретиться с ним»24. Однако после гибели империи Ляо упо­
требление названия шивей в отношении монголоязычных
племен Монголии прекращается. При этом очевидно, что
данные племена остались на своих местах и впоследствии
именно они вошли в состав государства Чингисхана. Поэто­
му логично предположить, что название шивей перестало
употребляться в связи с тем, что произошло политическое
падение киданей. То есть обобщающее обозначение шивей
в отношении родственных им монголоязычных племен, ко­
торые не входили в состав тех, кого считали киданьскими,
употребляли именно кидани. После их ухода с политической
сцены в Северном Китае и Монголии делать это было уже
некому.
В то же время победившие киданей чжурчжени, после
того как они, в свою очередь, в начале XII века столкнулись
с кочевниками Монголии, стали использовать в отношении
них обозначение мэн. «Когда Цзинь достигла расцвета, было
учреждено северо-восточное пограничное управление, Дун-
бэй чжаотао сы, с целью защиты от мэнгу (монголов), Гаоли
(Кореи) и юго-западное пограничное управление, Синь
чжаотао сы, с целью управления северными районами, удер­
живаемыми Западными Ся и мэнгу (монголами)»25. Данная
информация еще больше запутала ситуацию, потому что она
однозначно указывала на существование племени мэн, или
монголов, на границах чжурчженьского государства. При
этом заметим, что в данном случае племена мэн противосто­
яли чжурчженям одновременно и на востоке, в Маньчжурии,
и на западе, в Монголии.

184
 3. От киданей до монголов

Проще всего было бы предположить, что некие племена

мэн ранее проживали в Маньчжурии, а затем часть из них
переселилась в Монголию в общем потоке монголоязычных
племен, а некоторые остались на месте. Поэтому все говори­
ло о том, что когда чжурчжени вышли на северо-западные
границы Северного Китая, они узнали в своих новых про­
тивниках, нападавших на них с территории Монголии, зна­
комых им по Маньчжурии представителей некоего племени
или народа мэн. Отсюда и общее название для восточных и
западных противников чжурчженей.
Однако мы знаем, что кидани называли своих кочевых
монголоязычных соседей, главным образом шивей, безотно­
сительно их конкретной племенной принадлежности. Причем
это название они использовали как сначала в Маньчжурии,
так затем и в Монголии. Одновременно есть свидетельство
людей Чингисхана о том, что племена мэн активно участво­
вали в войне против чжурчженей в тот момент, когда те
завоевывали киданьскую империю Ляо в начале XII века, а
затем якобы исчезли. При этом очень похоже, что структура
населения собственно Монголии за указанный период, с
начала XII по начало XIII вв., не сильно изменилась. Ее по-
прежнему населяли племена монголоязычных кочевников,
переселившихся в Монголию из Маньчжурии примерно в
период с X по XI вв. Характерно, что прадед самого Чингис­
хана Хабул-хан как раз в начале XII века активно участвовал
в войне против чжурчженей. Тогда возникает вопрос: как
можно объяснить весь комплекс имеющейся у нас и при этом
достаточно противоречивой информации?
Из всех указанных выше фактов можно сделать вполне
определенный вывод. Очень возможно, что монголоязычные
кидани называли обобщающим словом «шивей» те же самые
племена, которые тунгусоязычные чжурчжени называли мэн.

185
Султан Акимбеков

То есть для киданей под названием шивей выступали все те

племена, которые были монголоязычны, но не входили в
киданьский племенной союз и близкий к ним союз племен
си. В свою очередь тунгусоязычные народы называли эти
же самые монголоязычные племена, которые проживали по
соседству с ними в Маньчжурии, другим обобщающим терми­
ном. Очень может быть, что им как раз и был термин «мэн»
или «мангу». Последнее название вполне могло быть связано
с тунгусским словом «мангу» или «мангку», которое согласно
приведенному выше мнению Б. Зориктуева и Э. Шавкунова
имело отношение к речной системе Дальнего Востока. На­
помним, что Б. Зориктуев высказывал предположение, что
название «мангол» означает «люди, живущие в долине реки
Мангу», так тунгусские племена называли Амур, в бассейне
которого проживали многие монголоязычные племена до
своего переселения в Монголию.
Здесь необходимо также отметить, что собственно
чжурчжени образовали свое государство на базе тех же самых
племен мохэ, которые составляли основу государства Бохай,
в зону влияния которого в период его расцвета с большей
долей вероятности также входили и многие монголоязычные
племена Маньчжурии. «Процесс консолидации чжурчжень-
ского народа был очень сложным и захватил ряд племен и
народностей. В центре его находились хэйшуй мохэ. В нем
участвовали другие мохэские племена (сумо, фуне, бай-
шань), племена хуйба, тели, юэси, юйлоу, ужэ, уго, вэймо и
др. Население Коре, Бохая и Динъаня тоже принимало в нем
участие»26. Василий Васильев писал, что «в низовьях Амура,
где и ныне обитает племя мангуты, что означает «речные»,
потому что река и вода на их языке называется мангу. Слово
это тождественно с мукэ (вода) на собственном или юж­
номаньчжурском наречии»27. В любом случае тунгусские

186
 3. От киданей до монголов

племена мохэ наверняка в Маньчжурии являлись соседями

монголоязычных племен и находились с ними в сложной си­
стеме взаимоотношений, в рамках которых были в том числе
выработаны и устойчивые идентификационные признаки.
Таким образом, можно предположить, что тунгусоязыч­
ные племена из лесных районов восточной Маньчжурии на­
зывали своих монголоязычных соседей термином «мангу» в
разных вариантах произношения этого слова. А родственные
последним монголоязычные кидани использовали в отноше­
нии них же название шивей. При этом оба названия носили
обобщающий характер, поэтому, собственно, они и не были
связаны с каким-либо конкретным племенем, будь то шивей
или мэн. Поэтому для киданей их соседи и в Маньчжурии, и
затем уже после их переселения в Монголию выступали под
названием шивей. В то время как для тунгусоязычных чжурч-
женей более привычным было использование термина мэн,
мэн-у, мангу. Отсюда и противоречие в данных. Очевидно, что
тот, кто осуществлял политическую гегемонию в Северном
Китае, и имел приоритет в использовании определяющих
терминов в отношении своих соседей.
Когда чжурчжени разгромили киданьскую империю Ляо,
они автоматически стали называть кочевников Монголии
привычным им тунгусским определением мангу или мэн-у.
Отсюда, возможно, и появление известного парадокса, откуда
взялись два монгольских государства. Характерно, что речь
здесь не идет о монгольских государствах, скорее о племе­
нах под общим названием «мэн», которые были враждебны
чжурчженям на их восточных и одновременно на северо-за­
падных границах. Напомним, что часть лесных районов вос­
точной Маньчжурии осталась самостоятельной еще в период
становления империи Ляо и завоевания киданями государ­
ства Бохай. В частности, это могло иметь отношение к тому

187
Султан Акимбеков

же бассейну реки Амур. Местные племена, в отношении кото­

рых и могло использоваться наименование «мангу», не были
полностью покорены ни киданями, ни позднее чжурчженями
и наверняка представляли для них определенную угрозу.
Если принять эту версию в качестве рабочей, тогда ста­
новится понятно, почему среди монголоязычных племен,
переселившихся из Маньчжурии в Монголию, собственно, и
не было конкретного племени мэн. Это было связано с тем,
что «мэн», или его вариации (мангу, мэн-ва, мэн-у, мэн-да),
был обобщающим термином. При этом сам по себе он навер­
няка занимал определенное место в исторической памяти
монголоязычных народов, равно как и определение шивей.
В связи с этим весьма характерно, что мы не ищем племени
шивей после исчезновения этого названия из исторической
практики, но одновременно продолжаем искать племя мэн.
Несомненно, что это следствие принципа обратного отсчета
- искать в истории обоснование тех событий, которые при­
вели к итоговому современному результату. Поэтому если,
к примеру, у нас есть монголы и монгольское государство,
тогда необходимо найти в данном случае и племя мэн, кото­
рое должно было находиться у его основания.
До сих пор мы говорили о терминах, используемых кида­
нями и чжурчженями в отношении монголоязычных племен
сначала Маньчжурии, а потом и Монголии. Стоит вспомнить
и о третьем заинтересованном наблюдателе - представите­
лях собственно Китая. Отметим, что в приведенном выше
отрывке из истории империи Тан, где упоминались назва­
ние «мэн-у шивей», скорее всего, было отражено вовсе не
взаимодействие между племенами, известными под этими
двумя названиями. В начале этой работы было сделано пред­
положение, что во время империи Чжоу китайцы с помощью
использования двойных наименований вроде жуны-ди или

188
 3. От киданей до монголов

мань-и как раз и отражали свое понимание межплеменного

взаимодействия. Однако в данном конкретном случае речь,
возможно, идет о том, что китайские авторы данной исто­
рии использовали сразу два наименования - и киданьское
и чжурчженьское. С одной ■стороны, это могло быть связано
с тем, что китайцы непосрбдственно не контактировали
с северными монголоязычными племенами Маньчжурии,
будучи отделены от них киданями и государством Бохай,
вплоть до падения последнего в 926 году. Соответственно
они получали информацию о данных племенах либо от ки­
даней, либо от тунгусоязычных мохэ, составлявших основу
бохайского населения. С другой стороны, указанные истории
империи Тан были созданы в период господства в Северном
Китае киданьской империи Ляо. Следовательно, точка зрения
киданей по отношению к их непосредственным соседям на­
верняка была учтена в данных документах.
Однако если для китайцев в X-XI вв. племена восточной
лесной части Маньчжурии воспринимались через призму
взглядов киданей и мохэ, вспомним хотя бы приведенную
выше китайскую оценку о том, что все племена шивей связа­
ны именно с мохэ, то по отношению к северным кочевникам
у них было собственное мнение. Слишком важны были для
исторического Китая отношения с кочевыми племенами, оби­
тавшими в степном приграничье в направлении Монголии.
Поэтому, очевидно, пришедшее вместе с киданями название
шивей в отношении их так и не прижилось. Не стали китайцы
использовать и термин «мэн», который пришел в Северный
Китай вместе с чжурчженями.
В Х-ХШ вв. китайцы называли племена северных ко­
чевников дада (позднейшая интерпретация звучала как
татары). «Земли, на которых впервые возвысились татары,
расположены к северо-западу от земель киданей. Племена

189
Султан Акимбеков

татар происходят от особого рода шато. Их имеются три рода:

черные, белые и дикие»28. Упоминание в данном сообщении
о происхождении татар (дада) от шато весьма показательно.
Последние были широко известны в период кризиса в по­
следние годы существования империи Тан, когда их предво­
дитель Ли Кэюн сыграл ключевую роль в разгроме восстания
Хуан Чао. Перед этими событиями племя шато проживало в
степях южнее Гоби и априори являлось тюркоязычным. Для
китайцев шато были составной частью тех тюрков, которые
исторически противостояли Китаю на северо-западных
границах и особенно в Монголии. Заявляя о происхождении
татар от шато, китайский автор фактически говорит о пре­
емственности новых кочевников Монголии по отношению
к занимавшим ранее ее территорию тюркам, прежним
историческим противникам Китая, безотносительно суще­
ствовавших между ними языковых различий. Для китайцев
был более важен статус как самой Монголии, исторически
имевшей стратегическое значение для безопасности Китая,
так и населяющих ее племен.
С точки зрения китайских авторов «нынешний император
Чингис, а также все его полководцы, министры и сановники
являются черными татарами»29. При этом для них не имело
смысла разбираться в деталях распределения конкретных
племен, которые скрывались под обобщающими названия­
ми вроде дада или шивей. Но так или иначе, речь шла все о
тех же монголоязычных племенах, которые мигрировали с
востока в Монголию. Даже если иметь в виду, что в их число
могли войти некоторые тюркоязычные племена, оставши­
еся на этой территории после политических и природных
катаклизмов, имевших место в IX веке. В случае если такие
племена и остались в Монголии, все равно они должны были
составлять меньшую часть от общей массы монголоязычных

190
 3. От киданей до монголов

племен и наверняка подвергались при этом языковой асси­

миляции. Хотя к числу белых дада (татар) китайцы относи­
ли племена онгутов, проживавших к югу от пустыни Гоби,
непосредственно в степном приграничье рядом с Великой
Китайской стеной. Считается; что данные племена как раз
и имели прямое отношение к тйркоязычным шато. Вообще
можно предположить, что тюркоязычные племена, несмотря
даже на длительный период нахождения в составе кидань-
ского государства, продолжали составлять основную часть
кочевников, проживавших в широкой степной полосе между
Гоби и Стеной. Соответственно, для китайцев именно они
представляли собой собственно степные кочевые племена.
Расположенная за пустыней Гоби Монголия, скорее всего,
была в этот период китайцам малоизвестна. Это наверняка
было связано с тем, что сами китайцы с момента утверждения
господства на севере Китая империи Ляо потеряли полити­
ческую инициативу. В связи с чем отношения с Монголией не
имели для них большого политического значения. Поэтому
обобщающее название дада, используемое в отношении
тюркоязычных кочевников прилегающих к Стене степных
районов, автоматически было распространено и на монго­
лоязычных кочевников Монголии.
Характерно, что в момент гибели киданьской империи
Ляо название дада используется параллельно с названием
шивей. Так, выше упоминалось, что в 1124 году Елюй Даши
пришел на помощь к последнему киданьскому императору
Тянь-цзо с воинами из племени шивей. Однако с предостав­
лением помощи ничего не получилось, Елюй-Даши предпочел
направиться с войсками на запад, в Восточный Туркестан и
Семиречье, и тогда «Тянь-цзо направился в последний поход
«во главе 50 тысяч воинов из племени дадань»30. Характерно,
что при описании вполне конкретной истории применяются

191
Султан Акимбеков

сразу два обобщающих названия, здесь и шивей, и дадань

(дада). Елюй Даши в своем походе на запад также встречается
сначала с белыми дада под руководством некоего Суангуэра, а
затем и с шивей. Можно представить, что сами кидани хорошо
различали разницу между дада и шивей.
Возможно, что для них шивей это были хорошо знако­
мые им родственные племена, а под определением дада они
понимали то кочевое население, которое осталось в степях
Монголии и на границах с Китаем от прежних времен, пе­
риода господства здесь различных тюркоязычных народов.
После же того, как название шивей исчезло вместе с поте­
рей киданями политической самостоятельности, в Степи в
качестве обобщающего осталось название дада. Но весьма
недолго продолжался и период, когда пришедшие в Северный
Китай чжурчжени называли северных кочевников более при­
вычным им термином «мэн». Это могло быть связано с тем,
что они сравнительно быстро увидели разницу между теми
племенами, с которыми имели дело на востоке в Маньчжурии,
и теми, кто атаковал их с территории Монголии. Безусловно,
передвижение из лесных районов Маньчжурии в монгольские
степи, в конце концов, изменение системы хозяйствования не
могли не оказать влияния на восприятие чжурчженями своих
северных соседей. Скорее всего, они отразили свое понима­
ние этой разницы отказом от употребления в отношении
них обобщающего определения мэн. В результате осталось
практически единственное обобщающее название дада, ко­
торым указанных выше кочевников называли китайцы. И
это название применялось ими вплоть до эпохи Чингисхана
и становления монгольского государства в Китае.
Однако в любом случае обстоятельства, связанные с заво­
еванием чжурчженями империи Ляо, представляют большой
интерес для понимания монгольской проблемы. Это связано

192
 3. От киданей до монголов

не только с тем, что в этот период прекратилось использо­

вание терминов «шивей» и «мэн» в отношении кочевников
Монголии, и даже не с тем, что прадед Чингисхана Хабул-хан
принимал непосредственное участие в этих событиях. Дело
в том, что события, связанные с падением Ляо, во многом
предопределили ту политическую ситуацию в Монголии ко
второй половине XII века, в которой произошло становление
государства Чингисхана.
Напомним, что кидани использовали весьма эффек­
тивную систему внешнего контроля над разрозненными
монголоязычными племенами Монголии. «Был принят
закон, воспитывающий людей отдаленных (владений):
если одно племя отложиться от подданства, то заставлять
ближайшее к нему племя усмирять (его), и каждое (племя)
заставлять взаимно следить за силой (других племен)»31.
В результате всех принятых мер отдельные племена не
имели возможности для ведения самостоятельной войны
против находящегося под контролем киданей Китая. Также
важно, что кидани максимально эффективно препятствова­
ли созданию условий для предварительной консолидации
сил отдельных племен с целью оказания более успешного
давления на все тот же принадлежащий им Китай. Соответ­
ственно Монголия при киданях не представляла угрозы их
китайским владениям.
Все изменилось после поражения киданей. Мы видели,
что сначала монголоязычные племена Монголии участво­
вали в войне на стороне родственных им киданей. В связи с
этим можно вспомнить о воинах из шивей и дадань, которые
помогали последнему киданьскому императору Тянь-цзо.
Затем после поражения киданей племена Монголии получи­
ли возможность для самостоятельных нападений на только
что завоеванный чжурчженями Северный Китай. Таким

193
Султан Акимбеков

образом, они впервые выступили в качестве самостоятель­

ной политической силы. При этом у них, очевидно, не было
причин к консолидации сил. Обстановка политического
хаоса в Северном Китае в связи с войной чжурчженей с ки-
данями, создавала условия для самостоятельных действий
различных племен. Кроме того, в очередной раз в истории
сказалось стратегическое преимущество расположенной
за пустыней Гоби территории Монголии. Чжурчжени не
могли справиться с наступавшими на них с монгольского
направления мобильными отрядами кочевников.
Начало бессистемной войны с нападавшими на них с
северо-запада многочисленными кочевыми племенами,
несомненно, создало для чжурчженей серьезную пробле­
му. Чжурчженям, как и всем прочим политическим силам,
владевшим в разное историческое время Северным Китаем,
было крайне сложно обеспечить военным путем контроль
над землями за пустыней Гоби. В то время как кочевники с
территории Монголии могли сравнительно безопасно для
себя совершать свои нападения на Китай, не опасаясь от­
ветных ударов.
В результате чжурчжени были вынуждены обратиться
за помощью к только что покоренным ими киданям и вос­
пользоваться их опытом. Последние помогли чжурчженям
восстановить существовавшую ранее в киданьской империи
Ляо систему контроля за беспокойными северными кочевы­
ми соседями. «Политика соглашения с высшей киданьской
знатью проводилась одновременно с чжурчженьскими за­
воеваниями. Бывшие северо-западные и юго-западные гу­
бернии (Ляо) были превращены в 1127 году в одноименные
верховные комиссариаты. Комиссариат стал высшей военной
и гражданской властью на местах... их возглавили кидани,
опиравшиеся на помощь своих соплеменников»32. Кидани

194
 3. От киданей до монголов

были широко представлены в верховной иерархии империи

Цзинь. «Кидани при Цзинь занимали посты советников, стар­
ших советников и даже вице-канцлеров»33. Главная задача
киданей заключалась в охране северных границ империи.
Чжурчжени решили использовать накопленный опыт ки­
даней в отношениях со степными племенами в своих инте­
ресах. Они называли это «политикой покорения Севера»34.
Можно предположить, что основные направления прежней
политики киданей в отношении кочевников Монголии были
чжурчженями в целом сохранены.
К этому же периоду относится и позднее упоминание сун-
ских авторов, которые со слов людей Чингисхана говорили о
некоем монгольском кочевом государстве во главе с импера­
тором, обладавшим собственным девизом правления, кото­
рое вело войны против Цзинь. Скорее всего, люди Чингисхана
и чжурчжени пересказали своим китайским собеседникам
из Сун общую историю масштабной войны начала XII века,
когда чжурчжени воевали сначала против киданей, а затем
против северных кочевников. Это были две отличные друг
от друга войны, носившие принципиально разный характер.
Вполне возможно, что в позднейшей интерпретации эти
войны стали восприниматься как одна, а родственные связи
между монголоязычными киданями и шивей поддержали
жизнеспособность такой версии.
Поэтому собеседники китайских чиновников из числа
соратников Чингисхана и не могли объяснить, куда делись
те монголы начала XII века. В свою очередь, китайцы из Сун
не могли понять, почему им рассказывают о государстве с
императором и девизом правления. Все эти символы госу­
дарственности были только у киданей из империи Ляо, но их
не могло быть у разрозненных племен Монголии начала XII
века. Просто война чжурчженей против северных кочевников

195
Султан Акимбеков

началась практически без перерыва после завершения их вой­

ны с киданями. Более того, племена Монголии активно уча­
ствовали в завершающей стадии войны на стороне последних
киданьских императоров. Отсюда, очевидно, и истории про
государственность и девиз правления.
Таким образом, чжурчжени с помощью киданей отби­
ли первый натиск со стороны северных степей. Войска на
службе Цзинь из числа киданей и других зависимых кочев­
ников, проживавших в степях южнее Гоби, обеспечивали
контроль над действиями северных кочевников на приле­
гающих к Китаю территориях. Одновременно основным со­
юзником чжурчженей на территории собственно Монголии
стало некое племя татар, которое, судя по всему, взамен
получило право контролировать всю торговлю Китая со
Степью. «Монголы (в данном случае автор имеет в виду
монголоязычных северных кочевников, живших в XII веке
на территории Монголии вообще. - Прим, авт.] нуждались
в предметах роскоши и получали их из Цзинь. Они ввозили
также зерно, чай и оружие. Пристрастие всего населения к
чаю рассматривалось правительством Цзинь как серьезный
подрыв экономической стабильности государства ввиду
колоссальных сумм, расходуемых на покупку чая за грани­
цей, так как наладить производство высококачественного
чая не удавалось»35. Естественно, что племя татар, в свою
очередь, должно было обеспечивать порядок в Степи, с тем
чтобы не допустить нанесения урона Китаю и приносящей
им большую прибыль торговле с ним. Соответственно их
естественными противниками в первую очередь станови­
лись военные вожди отдельных племен, которые в пред­
шествующий период широко использовали военные набеги
на цзиньский Китай с целью получения добычи. Именно
татары поймали одного из военных вождей Амбагань-хана

196
 3. От киданей до монголов

и передали его Цзинь. Они же впоследствии отравили отца

Чингисхана Есугей-багатура.
Таким образом, представители племени татар защищали
свои привилегии и убирали конкурентов. Предоставленная
Цзинь торговая монополия, Скорее всего, была весьма эф­
фективной и, очевидно, вполне'оправдывала все их усилия.
Некоторые племена Монголии, несомненно, периодически
пытались нарушить монополию татар, но им это не удава­
лось. Например, «племя сяньчу, которое некоторыми авто­
рами связывается с джалаирами. Оно стремилось установить
торговые отношения с чжурчженями, неоднократно обраща­
ясь к ним с просьбой об открытии рынков на таможнях»36.
Но политические услуги, оказываемые татарами империи
Цзинь, до определенного момента обеспечивали сохранение
за ними приоритетов в торговле. Хотя это и не было особенно
выгодным с экономической точки зрения.
К примеру, указанный выше дефицит чая для торговли
со Степью цзиньцам приходилось обеспечивать за счет его
покупки на юге в южнокитайской империи Сун. Это создавало
экономическое напряжение для Цзиньского государства, хотя
и было оправдано с политической точки зрения. Одновремен­
но цзиньцы, очевидно, стремились не допустить и конечного
усиления татар. С тем чтобы на территории Монголии не об­
разовалось государства, способного восстановить прежнюю
систему отношений Китая со Степью, существовавшую во
времена тюрков и уйгуров. Поэтому при наличии доминиру­
ющего племени татар в степях Монголии находилось сравни­
тельно большое число различных самостоятельных племен.
Здесь мы уже вплотную подходим к эпохе Чингисхана
и связанными с ней историческими источниками. Они до­
вольно подробны в своем описании имевших место событий
и принявших в них участие тех или иных племен Монголии.

197
Султан Акимбеков

Выше была сделана попытка доказать, что в предшествую­

щий период времени ни в Монголии, ни ранее в Маньчжурии
не было конкретного племени, известного под названием
мэн, мэнгу, мэн-у, и что данный термин являлся обобщающим
определением, которое применяли тунгусоязычные народы
в отношении своих монголоязычных соседей. Последний
раз он употреблялся тунгусоязычными чжурчженями, когда
они только столкнулись с монголоязычными кочевниками
Монголии. Если предположить, что это так, тогда возникает
вопрос: к какому племени принадлежал сам Чингисхан?
Официальная монгольская традиция утверждала, что
Тэмуджин происходил из некоего рода кият-борджигин, кото­
рый, в свою очередь, входил в подразделение так называемых
монголов-нирунов. Фактически единственное место, где идет
речь о таком разделении монгольского общества на нирунов
и прочих, - это работа Рашид ад-дина. При этом надо иметь в
виду, что мы имеем дело с официальной версией, созданной
уже после образования Монгольской империи, которая при
этом носит явно заказной идеологический характер.
Так, к монголам-нирунам официальная история относила
потомков некоей легендарной прародительницы монголов
Алан-гоа от не менее легендарного Добун-Баяна, по версии
Рашид ад-дина, или Добун-Мергена, по версии «Сокровенного
сказания». Всего у нирунов, по информации Рашид ад-дина,
было два подразделения. Одну часть нирунов составляли
племена катакин, салджиут, тайджиут, хартакан, урут, ман-
гут, барулас, хадаркин, дурбан, баарин, дуклат, йисут, сукан,
джурьят, будат, чинос, нуякин, хартакан. В другую часть
входили нируны из подразделения кият. Это были племена
юркин, чаншиут, кият-ясар и кият-борджигин37. Вот к этому
последнему племени и принадлежал сам Чингисхан, назван­
ный при рождении Тэмуджином.

198
 3. От киданей до монголов

Однако тут же Рашид ад-дин отмечает, что род кият-

борджигинов произошел непосредственно от родного отца
Чингисхана38. Для нас в дальнейшей работе будет важно
замечание, что в хронике истории династии, написанной ее
официальным историком, подчеркивается особое положе­
ние рода кият-борджигинов.'Фактически это и есть семья
Чингисхана, начало этому роду положил его отец. Судя по
всему, такое выделение не случайно. Оно должно продемон­
стрировать особое место семьи основоположника империи
в родоплеменной структуре монгольского общества. Вся
остальная его структура в некоторой степени подстраивается
под этот ключевой постулат государственной идеологии. В
работе Рашид ад-дина мы имеем дело с типичным историко­
идеологическим произведением. Очевидно, что официальная
история монголов, представленная им нашему вниманию,
создавалась постфактум, и каждому племени, из тех, кто был
вовлечен в первоначальный процесс создания Монгольской
империи, было определено в ней свое место.
Например, некоторые племена, в числе которых джалаир,
татар, меркит, ойрат, урянкай и некоторые другие согласно
версии Рашид ад-дина вошли в состав монголов позже момен­
та их создания. Соответственно они не относятся к нирунам.
Еще одну группу племен, которые не столь давно, по времен­
ным меркам автора, стали называть монголами, составили
кераиты, найманы, онгуты, тангуты, бекрины и кыргызы39.
Таким образом, получается, что официальная династийная
история делит монголов на три основные группы. Первая
- это собственно монголы-нируны, вторая включает в себя
целую группу племен, относящихся к собственно монголам и
близких к нирунам и, наконец, третья группа. Причем автор
счел необходимым подчеркнуть, что племена третьей группы
находятся в некотором отдалении от собственно монголов.

199
Султан Акимбеков

Хорошо заметно, что в третью группу монголов в ос­

новном вошли племена, обладавшие на тот момент опреде­
ленным уровнем государственной организации. Во-первых,
это найманы и кереиты, исповедовавшие христианство не-
сторианского толка. Во-вторых, это онгуты, проживавшие в
степях южнее Гоби и по китайской традиции относившиеся к
так называемым «белым татарам». Их происхождение также
связывают с племенами шато, которые, в свою очередь, имели
явнбе тюркское происхождение. В-третьих, это тангуты, от­
носившиеся к тибето-бирманской языковой семье и состав­
лявшие основное население государства Си Ся, с которыми
Монгольская империя вела упорные войны в момент своего
создания. И, наконец, в-четвертых, это заведомо тюрко­
язычные кыргызы, которые обладали собственной развитой
кочевой государственностью. Причем по крайней мере в от­
ношении тангутов и кыргызов можно утверждать наверняка,
что они не имели отношения к монгольской языковой среде.
Получается, что в работе Рашид ад-дина в наиболее емком
виде представлена формула формирования монгольского на­
рода как политического проекта в рамках государства Чингис­
хана. Всем вошедшим в состав нового государства племенам
позднейшая официальная история определила свое место.
При этом она выделила отдельное место семье основателя
империи в некотором отдалении от остальных племен. И здесь
начинается самое интересное, на каких именно основаниях
базировалась указанная идеологическая конструкция.
Начать рассмотрение следует с Хабул-хана, к которому
восходит генеалогия самого Чингисхана. В официальной
монгольской истории он занимает особое место. Одним из
сыновей Хабул-хана был Бартан-багатур, его сыном был
Есугей-багатур, сыном которого, собственно, и был Чин­
гисхан, которого звали Тэмуджин. «Сокровенное сказание»

200
 3. От киданей до монголов

прямо называет Хабул-хана ханом всех монголов. «Всеми

монголами ведал Хабул-хаган. После Хабул-хагана, имев­
шего семерых сыновей, всеми монголами стал ведать, по
слову Хабул-хагана, сын Сенгун-Бильгея, Амбагай-хаган»40.
Однако здесь еще раз надо подчеркнуть, что данная история
писалась уже после образования империи Чингисхана. То
есть после того, как было принято общее название монгол
для всех племен, вошедших в состав империи. Поэтому по­
нятно, что история про прадеда Чингисхана Хабул-хана,
который согласно ей был ханом всех монголов, являлась
важной составной частью исторической идеологии нового
государства. Она должна была придать ему дополнительную
легитимность.
Немаловажно также и то, что в официальной монголь­
ской истории существует немало противоречивых указа­
ний, которые позволяют по-другому взглянуть на статус
Хабул-хана, его преемников Амбагань-хана и Хутула-хана.
Рашид ад-дин пишет, что после гибели Амбагань-хана, за­
хваченного в плен татарами и выданного ими в империю
Цзинь, «спустя некоторое время его родственники, сыновья
и эмиры племен тайджиут собрались, чтобы вместо него
поставить кого-нибудь на царствование. Они провели не­
которое время на том совещании и не сошлись ни на ком»41.
При этом в предыдущем параграфе Рашид ад-дин ука­
зывает, что, «когда известие о гибели Хамбакай-хана дошло
до них, Кадан-тайши, Тудай и Есугей-багатур совместно с
племенами и многочисленным монгольским улусом устро­
или сбвещание, чтобы выступить в поход для оплаты и
мщения за кровь Хамбакай-хана. Возведши Кутула-хана в
ханское достоинство, они подчинили ему все войска и пошли
на Хитай. Когда они прибыли туда, то сразились и разбили
войска Алтан-хана, перебили большое количество хитаев и

201
Султан Акимбеков

учинили грабеж»42. Если сравнить два приведенных выше

отрывка, посвященных одному поводу, то отчетливо видно,
что автор допускает подмену понятий.
В первом отрывке речь идет о племени тайджиут, во
втором - о монгольском улусе в целом. В первом случае вож­
ди тайджиутов не смогли прийти к согласию относительно
выбора предводителя вместо погибшего Амбагань-хана, во
втором - после его гибели уже вожди монгольского улуса
выбирают ханом Хутула-хана, сына Хабул-хана. Заметим, что
два данных отрывка в структуре истории Рашид ад-дина
разделяет всего одна страница.
В принципе понятно, что для официальной монгольской
истории было крайне важно подчеркнуть, что власть рода
Чингисхана над монгольским народом легитимна и освяще­
на традицией. В то же время авторы официальной истории
не уделяли внимания деталям излагаемой ими истории,
потому что не считали это важным и нужным. Поэтому так
много у того же Рашид ад-дина историй про то, как сыновья
Хабул-хана Хутула-хан и Кадан-багатур пошли на свои юрты в
земли племени куралас и вступали в войну с племенем уклат
всего с 20 нукерами43, про то, как они воевали с татарами, с
меркитами, с дурбанами. При этом в одном и том же тексте
иногда они выступают под именем монголов, а иногда - под
именем тайджиут.
Например, в уста Кадан-багатура при его разговоре с
представителями империи Цзинь Рашид ад-дин вложил сле­
дующие слова: «Тот вред, который будет причинен мне, будет
причинен всему племени тайджиут»44. Для этого уважаемого
автора, к тому же проживавшего на территории управляемого
монголами Ирана, было не особенно принципиально смеше­
ние понятий тайджиут и монгол. Однако для монгольской
истории это очень актуально.

202
 3. От киданей до монголов

Если официальная история Монгольской империи все

время называет тайджиутов монголами и наоборот, то напра­
шивается вывод, что, скорее всего, Хабул-хан, его преемники
Амбагань-хан, Хутула-хан и отец Чингисхана Есугей-багатур
как раз и принадлежали к Элите племени тайджиут. Более
вероятно, что они были военными вождями тайджиутов. И
только последующая официальная монгольская история при­
дала им статус общемонгольских ханов. Любопытная оговор­
ка в связи с этим была сделана в «Сокровенном сказании» при
описании войны Чингисхана с коалицией различных племен,
которые впоследствии вошли в состав монгольского этноса.
Среди прочих врагов Чингисхана, хунгиратов, ойратов, мерки-
тов, сал ьджиутов, автор упоминает также вождей тайджиутов
Таргутай-Кирилтуха, Ходун-Орчана и Аучу-багатура. Однако
чуть позже, при описании собственно битвы, тайджиута Аучу-
багатура, который был направлен в разведку вместе с ханом
найманов Буируком, сыном меркитского хана Тохто-беки и
ойратским Худуха-беки, автор называет уже монголом. По
сути дела, понятия тайджиут и монгол были очень близки
для современников. И некоторая путаница в применении этих
терминов была связана с политическими обстоятельствами
становления новой империи и образованием в результате
этого нового монгольского этноса.
Статус военного вождя лучше всего мог бы объяснить
роль Хабул-хана, Амбагань-хана, Хутула-хана и Есугей-бага-
тура в политической истории Монголии XII века. «Это были
эфемерные вожди неопределенных групп с неопределен­
ной, всегда оспариваемой властью. Древнемонгольский хан
ставился, главным образом, на время войны, то есть для на­
ездов, набегов, разбоя»45. Несомненно, что военные вожди
становились нужны в тот момент, когда у племен появлялись
соответствующие политические задачи. Например, это могла

203
Султан Акимбеков

быть война, которую вели ради получения военной добычи.

Естественно, что такие задачи могли появиться, когда для
этого существовали определенные условия. В ситуации
начала XII века такие условия возникли в момент падения
киданьской империи Ляо.
Таким образом, можно предположить, что конкретного
племени монгол среди множества племен Монголии в нача­
ле XII века не существовало. В то же время семья основателя
Монгольской империи Чингисхана относилась к крупному
монголоязычному племени тайджиут. По своему статусу
его предшественники, скорее всего, являлись военными
вождями тайджиутов, которые выделились в период войн
против империи чжурчженьской империи Цзинь. При этом
успешными данные войны были до того момента, пока
чжурчжени, столкнувшись с угрозой со стороны кочевни­
ков Монголии, не выстроили с помощью покоренных ими
киданей свою собственную систему защиты от нападений.
Такая система включала также и контроль ситуации вну­
три Монголии через предоставление торговой монополии
на отношения с империей Цзинь крупному племени татар.
Татары, в свою очередь, защищали свои привилегии. Они
резко ограничили военную активность остальных племен,
в том числе уничтожали их военных вождей, среди которых
были также и тайджиутские лидеры, включая в их число и
ближайших родственников Чингисхана.
В любом случае проблема соответствия терминов мон­
голов и тайджиутов в официальной монгольской истории
является ключевой для понимания сути проблемы. Правда,
возникает еще один очень сложный вопрос. Если предполо­
жить, что при Чингисхане для обозначения группы племен
Монголии, объединенных им в одно государство, был ис­
пользован старый тунгусский термин «мэн» или «мэнгу» и

204
 3. От киданей до монголов

при этом можно согласиться, что сам Чингисхан принадлежал

к племени тайджиут, тогда, естественно, встает вопрос: по­
чему, собственно, последние не стали основой государства?
Почему при Чингисхане для названия нового государства,
и определения всех тех людей,* которые вошли в его состав,
обратились к заимствованному извне термину «мэн», «мэн-
гу», которые затем стали известны как монголы? Трудность
ответа на этот.вопрос создает практически неразрешимое
противоречие, потому что оно предполагает решительное
воздействие на этнические процессы не просто политических
обстоятельств, но и личностного фактора.
Одним из весьма характерных примеров того, насколько
трудным оказывается обойти данное противоречие, являют­
ся труды одного из ведущих современных российских мон­
головедов Татьяны Скрынниковой. Например, она считает,
что «если вторую половину XII века можно обозначить как
период борьбы за власть двух лидирующих этнических групп
(монголы и тайджиуты), то заслугой Чингисхана стало то,
что он окончательно закрепил власть в Yeke mongol Ulus за
монголами. Конечно, история формирования Монгольского
улуса - это история борьбы за власть в степи различных
племен, союзов и политий. Но детальное исследование позво­
ляет говорить о том, что основным участником этой борьбы,
от Хабул-хана до установления Чингисханом династийного
правления представителей своего рода, были монголы (они
же кияты) и тайджиуты (они же нукузы, или чонос), точнее,
возглавляемые этими этническими группами объединения,
представляющие собой полиэтнические сообщества»46. Этот
же автор в другой работе указывает: «вновь образованная
полития (Монгольский улус. - Прим, авт.) представляла со­
бой многокомпонентное сообщество, в котором лидирующее
положение занимал клан монгол, что и стало основанием

205
Султан Акимбеков

говорить обо всех монголах (монгольский источник) и о

Великом монгольском улусе (китайские источники) или о
Великой Монголии»47. Следовательно, автор полагает, что
в основе Монгольского государства находилось племя или
клан монголов, они же кияты, имя которого впоследствии
распространилось на другие племена.
При всей четкости данного утверждения некоторые со­
мнения у автора все же остаются. «Монголы и тайджиуты
составляли единство, что декларируется общей генеалогией
- и те и другие являлись потомками Бодончара, младшего
сына Алан-гоа»48. Т. Скрынникова оказывается в сложной
ситуации, она поставила вопрос относительно взаимоотно­
шений в связке монголы - тайджиуты и тем самым остро
обозначила общую теоретическую проблему, связанную с
монгольской проблематикой: существовало ли в принципе
отдельное племя монголов? С теоретической точки зрения
оно должно было существовать, но убедительно объяснить
его место в системе племен Монголии XII века, опираясь
на имеющиеся источники, Скрынникова не может. Отсю­
да и появление сложных конструкций. «Одновременно с
единством (родством), отмечается борьба за власть внутри
сообщества - противостояние тайджиутов монголам»49. «Со­
четание кият/нукуз актуализировалось только в Сборнике
летописей и имплицитно содержало в себе идею как союза,
так и соперничества двух групп, а именно киятов, носивших
более общее имя монгол и тайджиутов, монголизированных
позже»50. Предпринятая автором попытка обосновать про­
тивостояние тайджиутов и монголов фактически является
ее стремлением придать стройность процессу образования
монгольского этноса.
Татьяна Скрынникова старается найти в источниках
информацию для обоснования существования племени

206
 3. От кидаией до монголов

монголов, которое после завоеваний, осуществленных их

лидером Чингисханом, стало основой для монгольского на­
рода. Отсюда такое внимание племени киятов, а конкретнее
киятов-борджигинов. Очевидно, что Скрынникова опира­
ется на известное указание Рашид ад-дина, который четко
отделил личное племя Чингисхана кият от прочих племен,
включая в число последних и тайджиутов. Отсюда и противо­
поставление тайджиутов киятам, которые собственно и есть,
с ее точки зрения, монголы. Однако еще раз повторюсь, что
указание Рашид ад-дина, что кияты-борджигины из отдель­
ного подразделения нирунов представляют собой семью
Чингисхана, явно не случайно. Авторам данного варианта
монгольской исторической идеологии, написанного при
дворе монгольских правителей Ирана, необходимо было
отделить семью основателя империи от прочих племен, и
тем самым они фактически создали историческую путаницу.
Но для автора «Сокровенного сказания», который по
времени находился ближе к описываемым событиям, нежели
Рашид ад-дин, монголы и тайджиуты это фактически одно
целое. Одновременно тайджиуты выступают, как наиболее
последовательные политические противники Чингисхана.
Возможно, именно ожесточенность борьбы за власть внутри
племени тайджиутов и привела к тому, что Чингисхан решил
отделить от его структур свою семью. Кроме того, в борьбе
за власть в Монголии он не опирался на структуры своего
собственного племени. Соответственно после достижения
конечного успеха Чингисхану было необходимо обосновать
легитимность своей власти в масштабах всех племен Мон­
голии. Очевидно, это не должно было выглядеть как победа
вождя племени тайджиутов над всеми прочими племенами.
Отсюда и необходимость отделения семьи Чингисхана от
тайджиутов с одновременным оттеснением этого некогда

207
Султан Акимбеков

влиятельного племени на периферию вновь созданной мон­

гольской государственности.
Налицо сознательный политический шаг, который при­
вел к глобальным изменениям, в том числе и в этнических
процессах в Евразии. Очень интересное мнение высказал в
середине XIX века Василий Васильев. «По Юаньской истории
можем заключать, что Чингис-хан принадлежал к племени
или поколению монголов, которые уже существовали до него;
на все удостоверяет нас согласиться с китайским писателем
Мэн Хуном, современником Чингис-хана, который утверди­
тельно говорит, что это имя сначала было неизвестно его
подданным и выдумано только во время принятия им импе­
раторского титула и что во всем этом участвовали киданьские
перебежчики, которые внушили этому завоевателю китай­
ские понятия о названии царств, годах правления. По этим
понятиям, когда кто принимает императорский титул, то он
назначает наименование своей династии. Тэмучин принимает
титул Чингис-хан, что соответствует китайскому понятию о
годах правления и дает своей державе имя монголов. Китай­
ский писатель именно говорит, что последнее название было
выбрано по воспоминанию о храбрых мэнву, он оспаривает
тождество этих мэнву с новыми монголами»51. В принципе,
если Тэмуджин хотел продемонстрировать свое право на
власть над всеми кочевыми племенами, то вполне логично
выглядит выбор для всех них нового обобщающего названия,
которое не было связано с его родным племенем тайджиут.
Понятно, что это было субъективное решение хана. При­
чем старое тунгусское обобщающее название мангу, мэнва
или мэн-у, скорее всего, было выбрано потому, что оно сохра­
нилось в исторической памяти кочевников Монголии. Кроме
того, свою роль могло также сыграть то обстоятельство, что
главным противником Чингисхана и его сподвижников в

------------------------------------------ 208-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

1206 году была чжурчженьская империя Цзинь. Возможно,

что такое решение было напрямую адресовано тунгусо­
язычным чжурчженям, и оно вполне могло быть подсказано
киданьскими перебежчиками, как предполагал Василий Ва­
сильев. Это могло быть политической программой действий
для нового государства. Например, преследовалась цель на­
помнить цзиньцам о временах их войны с киданями в начале
XII века, в которой кочевники Монголии принимали самое
активное участие. Это более вероятно, чем напоминание о
совместном проживании монголо- и тунгусоязычных племен
в Маньчжурии. Потому что некоторая преемственность по
отношению к киданьской империи Ляо позволяла повысить
статус государства Чингисхана и несколько уравнять его с
империей Цзинь.
В то же время новое государство не могло напрямую за­
явить о своей преемственности по отношению к киданям.
В первую очередь потому, что в это время сами кидани на­
ходились в подчинении империи Цзинь. Помимо этого, в
Семиречье и Восточном Туркестане в это время существовало
самостоятельное государство киданей, известное под именем
кара-китайского. Причем и в империи Цзинь и в государстве
кара-китаев было много потомков правившей в империи Ляо
семьи Елюй. Естественно, что, несмотря на языковую бли­
зость с киданями, для нового государства, объединившего
монголоязычные племена, было невозможно признать свою
преемственность по отношению к империи Ляо. Поэтому на­
звание «мангу», которое активно употреблялось чжурчженя-
ми в период их войны с Ляо, позволяло напомнить о данной
преемственности, но при этом подчеркнуть самостоятельную
идентичность кочевников Монголии.
Соответственно обобщающее название «мэн» или «ман­
гу» для всех племен нового государства было, скорее всего,

209
Султан Акимбеков

принято из политических соображений и связано с провоз­

глашением нового государства. В связи с тем, что одной из
главных целей данного государства, объединившего всех ко­
чевников Монголии, была война с империей Цзинь, то данное
название было адресовано именно ей. Это был своего рода
вызов, заявка на равный статус, напоминание о прошлом.
Поэтому, возможно, не стоит искать племя мэн или мон­
гол в структуре первоначального сообщества монголоязыч­
ных племен Монголии. Скорее всего, его там не было. Термин
«мэн» применялся в отношении населения государства
Чингисхана и его потомков и противопоставлялся любым
другим идентичностям. Весьма характерно свидетельство
Плано Карпини, который приводит слова одного из прибли­
женных Сартака, сына Бату-хана и правнука Чингисхана: «Не
говорите, что наш господин христианин, он не христианин, а
Моал», так как «христианство представляется им названием
какого-то народа»52. В целом речь фактически идет о попыт­
ке создать новую надплеменную идентичность, связанную
исключительно с государством. Хотя эта попытка в целом
оказалась неудачной, ее следствием стало появление новой
этнической общности - монголов.

В начале пути

Племя тайджиут было одним из тех, кто пострадал от

новой весьма эффективной политики чжурчженей по отно­
шению к северным кочевникам, которая была окончательно
сформирована к середине XII века. Хабул-хан и его преемники,
судя по всему, были весьма успешными военными предво­
дителями тайджиутов и организовывали их нападения на
чжурчженей. Естественно, что именно это племя оказалось

210
 3. От киданей до монголов

под серьезным давлением со стороны Цзинь и союзных ей

татар. И это напрямую затронуло семью Тэмуджина, буду­
щего Чингисхана.
В его истории самый трагичный момент связан с резким
падением могущества семьи после смерти отца Есугей-бага-
тура. По преданию его отравили'все те же татары, когда он
возвращался домой из племени хунгират, где сосватал своего
сына Тэмуджина за дочь некоего Дай-сэчена. В результате
после смерти Есугей-багатура все его ушли с тайджиутами
во главе с Таргутай-Кирилтухом. Если абстрагироваться от
личной неприязни, которую могли иметь по отношению к
семье Есугей-багатура другие вожди тайджиутов, то можно
предположить, что его гибель и падение влияния его семьи
могли быть связаны с общим изменением политической
обстановки в Монголии и сменой политической ориентации
таким крупным племенем, как тайджиуты.
Следование политической линии Хабул-хана, Амбагань-
хана, Хутула-хана, а затем и Есугей-багатура означало для
тайджиутов продолжение борьбы против Цзинь и союзных
им татар. Если считать, что эта война в принципе стала воз­
можна благодаря разгрому киданьской империи Ляо в 1125
году и обстановке хаоса в китайско-степном приграничье, то
после завершения этого периода и укрепления власти чжурч-
женей, ситуация резко изменилась. Продолжение прежней
политики стало невозможным. Вернее сказать, она требовала
от племен, в том числе от тайджиутов, слишком больших
издержек. Скорее всего, именно поэтому племенные вожди
вроде Тайджиутского Таргутай-Кирилтуха предпочли сини­
цу в руках журавлю в небе. Вместо продолжения походов на
Цзинь и ведения бесперспективной войны с доминирующими
в Монголии татарами они стали вести обычный образ жизни.
В таком случае изменение отношения тайджиутов к семье

211
Султан Акимбеков

Есугей-багатура после его смерти стало символом перемен

в политике этого племени.
Новая политическая ситуация в Монголии привела к
распаду больших племен на составные части - улусы отдел fa-
ных владетелей вроде Таргутай-Кирилтуха или ближайших
родственников Тэмуджина, его дяди Даритай-отчигина, его
двоюродных братьев Алтана, Хучара и других. Это было свя­
зано с тем, что крупные племенные объединения'нужны для
решения больших политических задач. Если таких задач нет
или их достижение становится невозможным, крупные пле­
мена неизбежно распадаются на составляющие их части. Так
проще вести кочевой образ жизни в степи и проще выживать.
Продуктов, производимых кочевым хозяйством, становится
достаточно для обычной жизни. В то время как государствен­
ность, а крупные племенные образования это и есть начало
кочевой государственности, требует постоянного притока
средств из-за пределов обычного кочевого хозяйства. Если
отпадает потребность в концентрации усилий племен для
решения больших политических задач, тогда пропадает и
необходимость в военных вождях. Соответственно таким
племенам, как тайджиуты, становятся не нужны выполня­
ющие эту функцию ханы, вроде Хабул-хана, Амбагань-хана,
Хутулы-хана или Есугей-багатура. Поэтому было вполне
естественным падение после смерти Есугея политического
влияния его семьи.
Таким образом, к середине XII века на территории Монго­
лии сложилось неустойчивое равновесие между отдельными
племенами. Ни у одного из них не было ни сил, ни возмож­
ностей для того, чтобы, усилившись, получить резкое пре­
имущество над конкурентами. Одной из причин этого была
невозможность вести активную и успешную внешнюю поли­
тику. Она могла бы помочь привлечь на свою сторону другие

------------------------------------------ 212-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

племена за счет получения военной добычи и последующего

ее распределения в Степи. В результате племена Монголии
оказались в зависимости от тех продуктов, которые им дава­
ли кочевое хозяйство и охота. Следствием этого стал распад
крупных племенных образований на более мелкие, вплоть
до отдельных семей. В определенном смысле происходила
деградация обычной племенной структуры кочевых обществ
Монголии. И основной причиной этого явился внешний фак­
тор - весьма эффективная политика контроля над Степью,
проводимая в середине XII века империей Цзинь. Именно на
этот период времени и пришлась юность Тэмуджина.
История Тэмуджина и его семьи в этот период хорошо
известна из официальной монгольской истории. Семья бед­
ствовала, сам Тэмуджин попадал в рабскую зависимость от
тайджиутского вождя Таргутай-Кирилтуха. Из всей этой пе­
чальной истории для нас важно одно - это то, что Тэмуджин
начинал свою политическую карьеру, не будучи племенным
вождем. За ним не стояла никакая племенная структура, и
этот факт сам по себе придавал последующему созданию Тэ-
муджином Монгольской империи уникальный по сравнению
с другими кочевыми государствами характер.
Именно в период тяжелых испытаний для Тэмуджина
и произошел, очевидно, его разрыв с племенем тайджиут.
Его отец Есугей-багатур, его дед Бартан-багатур и прадед
Хабул-хан были тесно связаны с тайджиутами. Однако, став
Чингисханом, Тэмуджин в рамках официальной истории
своего государства первым делом выделяет семью своего
отца в отдельное племя, которое получает название кият-
борджигин. Более того, официальная монгольская история
относит тайджиутов в числе большинства остальных пле­
мен к совершенно другому подразделению так называемых
монголов-нирунов. И это подразделение занимает среди

213
Султан Акимбеков

монголов место, отличное от того, которое занимают ки-

ят-борджигины. Создается впечатление, что официальная
история стремится разорвать все связи семьи Тэмуджина с
племенем тайджиут.
Соответственно в самом начале своей политической карь­
еры Тэмуджин не был вождем какого-либо племени. Статус
его семьи после смерти отца вообще был крайне незначи­
телен. Единственный способ для него повысить свой статус
в, обществе заключался в удачной женитьбе. И Тэмуджин
женится на невесте, которую ему сосватал еще его отец, на
дочери некоего Дай-сэчена из племени хунгират, по имени
Борте. После чего он обращается за поддержкой к хану племе­
ни кереитов Тогорилу, который был обязан ханским троном
его отцу. Тогорил ему помогает. Тогда же у него появляются
первые сподвижники. Имена первых двух воинов Тэмуджина
хорошо известны. Это Боорчу из племени арулад и Джэлме
из племени урянхай. Официальная история не передает всех
страстей того времени, однако для нас важен принцип начала
формирования личного улуса Тэмуджина. К нему начинают
присоединяться выходцы из различных племен.
Лев Гумилев называл их людьми «длинной воли». Со­
гласно его версии это были те, кому стало тесно в прежних
племенных границах, они являлись носителями особого свой­
ства - пассионарности. Гумилев считал, что именно наличие
большого количества пассионариев объясняет дальнейшие
победы монгольской армии в частности и феномен создания
Монгольской империи в целом. Теория пассионарности сама
по себе весьма оригинальна и эксцентрична. Однако она не
объясняет механизма тех процессов, которые происходили
в Монголии в XII веке.
Возможно, гораздо проще и логичнее было бы предпо­
ложить, что наличие в Степи большого количества людей,

214
 3. От киданей до монголов

способных отказаться от своего племени в пользу Тэмуджи-

на, связано с предшествующей деградацией традиционной
племенной организации. Выше упоминалось, что это было
связано с внешним фактором - весьма эффективной полити­
кой империи Цзинь по ограничению активности кочевников
Монголии. Напомним, что следствием деградации племен­
ной структуры стал распад племен на меньшие по размеру
группы вплоть до отдельных семей. Естественно, что люди,
кочевавшие отдельными семьями, в определенной степени
утрачивали связь с племенами и были готовы принимать
самостоятельные решения в выборе своих политических
симпатий. Такими людьми были Боорчу и Джэлме, первые
сподвижники Тэмуджина.
Однако вряд ли в конкретных политических условиях
конца XII века формирование собственного улуса из разроз­
ненных, случайных людей можно было воспринять как серь­
езное преимущество в политической борьбе. Скорее, тогда
это можно было считать недостатком. Так как в этом случае
Тэмуджин представлял только себя и своих людей. За ним
не стояло никакого влиятельного племени или рода. А это
уже накладывало серьезные организационные ограничения
на все политические устремления Тэмуджина и его людей.
Отсутствие какого-либо племени в качестве системо­
образующей силы имело в тот период свои преимущества и
свои недостатки. Во всех кочевых государствах в домонголь­
скую эпоху наличие доминирующего племени обеспечивало
организационную целостность и устойчивость данного госу­
дарства. А его военная и политическая мощь гарантировали
лояльность зависимых и союзных племен. Поэтому то, что за
Тэмуджином не стояли авторитет и военная сила какого-ли­
бо рода или племени, делало на первый взгляд его позиции
очень уязвимыми.

215
Султан Акимбеков

С другой стороны, усиление какого-либо племени в тот

исторический момент в конкретных условиях Монголии
XII века неизбежно вызвало бы к жизни консолидацию
интересов всех остальных племен, направленную против
этого. Если бы Тэмуджин был просто племенным вождем
тайджиутов или какого-то другого племени, он вряд ли
смог бы достичь серьезных политических успехов. Уровень
политической децентрализации в Монголии того периода
был очень высок.
Нельзя забывать и о факторе Китая. Мы уже отмечали,
что у империи Цзинь была вполне адекватная тому времени
политика в отношении степных племенных объединений,
направленная на их ослабление. Феномен Тэмуджина как раз
и заключается в том, что его очень долго не рассматривали в
качестве серьезной силы вследствие того, что он не вписы­
вался в привычную схему традиционных отношений в Степи.
Скорее всего, его рассматривали как лидера независимого во­
енного отряда, своего рода кондотьера, за которым не стоит
реальная сила. А исторически реальную силу в кочевой Степи
представляли именно племена. И чиновники империи Цзинь
внимательно наблюдали как раз за племенами, с тем чтобы
вовремя вмешаться и не допустить их усиления.
Таким образом, Тэмуджин не мог реализовать свои
устремления в рамках прежней структуры организации
кочевого общества. Он в любом случае вынужден был рано
или поздно вступить в конфронтацию с существующей по­
литической традицией. Группа, состоящая из лояльных ему
людей, заведомо уступала в политическом статусе любому
другому племени или объединению племен Монголии XII
века. То есть сложившиеся обстоятельства должны были
вынудить Тэмуджина начать искать новую форму легити­
мизации своей власти.
 3. От киданей до монголов

Хотя на определенном этапе своей политической карьеры

Тэмуджин явно стремился создать свой собственный улус, сле­
дуя традиционной линии поведения племенного вождя. В на­
чале своей деятельности он,.скорее всего, рассматривал себя
продолжателем дела своего от-ца Есугей-багатура, который в
первую очередь являлся военным вождем племени тайджиут.
Стремясь восстановить позиции своей семьи, утраченные по­
сле смерти отца, Тэмуджин проявил тактическую гибкость.
Союз с ханом кереитов Тогорилом и лидером племени джад-
жират Джамухой позволил ему добиться первого значимого
успеха. Союзники разгромили племя меркитов, которые не­
задолго до этого похитили у Тэмуджина его жену Борте.
Сразу после победы над меркитами началось формиро­
вание собственного улуса Тэмуджина. В «Сокровенном ска­
зании» подробно перечисляются люди из различных племен,
которые пришли к Тэмуджину. «Из джалаиров три брата
Тохурауны, тархудский Хадаан-Далдурхан с братьями, всего
пять тархудов, из племени барулас Хубилай-Худус с братья­
ми. Из племени манхуд братья Чжетай и Дохолху-черби»53.
Всего неизвестный автор называет представителей более
чем десятка племен. Затем после перечисления единичных
представителей различных племен, пришедших к Тэмуджину,
автор начинает называть тех, кто пришел с собственными
подразделениями. Так, со своими людьми пришли дядя Тэ­
муджина Даритай-отчигин, а также другие его родственники
Сача-беки с Тайчу, Алтай, Хучар.
По тексту «Сокровенного сказания» хорошо чувствуется
отношение автора к первым и ко вторым. Те, кто пришел к
Тэмуджину по одному, явно пользуются его симпатией, а о
родственниках Тэмуджина, которые привели с собой своих
людей, автор говорит крайне сухо. И это понятно, данное про­
изведение писалось тогда, когда автор уже знал, как будут

■----------------------------------------------------2 1 7 -----------------------------------------------------
Султан Акимбеков

развиваться события в дальнейшем. Тем не менее именно

выходцы из различных племен, собственно, и составили в
итоге личный улус Тэмуджина и отношение автора «Сокро­
венного сказания» демонстрирует их роль в создании нового
государства.
Следующим этапом в истории Тэмуджина было провоз­
глашение его ханом. «Посоветовались между собой Алтай,
Хучар, Сача-беки и все прочие и сказали Тэмуджину: «Мы ре­
шили поставить тебя ханом»54. Заметим, что ханом Тэмуджи­
на могли провозгласить только владетели отдельных улусов,
а вовсе не представители из разных родов, примкнувших к
нему. Автор «Сокровенного сказания» специально подчерки­
вает этот факт, так как это, несомненно, придает избранию
большую легитимность. Избрание Тэмуджина ханом произо­
шло примерно в 1189 году. Лично для Тэмуджина это было
большим политическим успехом. Хотя, конечно, возможно­
сти выборного хана были ограниченны. Он слишком сильно
зависел от тех, кто его выбирал55. В данном случае от своих
родственников, которые продолжали сохранять полную вну­
треннюю автономию управления своими улусами.
Когда родственники Тэмуджина выбирали его ханом,
они видели в нем прежде всего удачливого военного вождя
с хорошими связями. Безусловно, под хорошими связями
они понимали его отношения с влиятельным ханом кере-
итов Тогорилом. Кроме того, выбирая Тэмуджина ханом,
родственники объективно выбирали слабейшего из них.
Возможности Тэмуджина и небольшой группы его людей,
выходцев из разных племен, заметно уступали возможностям
любого из улусов его родственников. Поэтому, например,
Сача-беки и его брат Тайчу, возглавлявшие племя джурки и
участвовавшие в избрании Тэмуджина ханом, считали себя
во всем равными по статусу ему и его семье.

218
 3. От киданей до монголов

Естественно, что новое политическое объединение, ко­

торое возглавил Тэмуджин, было непрочным и не обладало
внутренним единством. Каждое из его подразделений было
предоставлено самому себе. Судя по всему, единственное, что
их объединяло, это необходимость борьбы с общим врагом.
Таким врагом были часть племени тайджиут и бывший друг
Тэмуджина вождь племени джаджират Джамуха. По крайней
мере, в первом военном столкновении, которое произошло
в местечке Далан-Балджиут56, люди Тэмуджина воевали
именно против тайджиутов и людей Джамухи. Исход битвы
был не слишком ясен.
Согласно «Сокровенному сказанию» люди Джамухи от­
теснили Тэмуджина и его людей в ущелье Дзеренов на Ононе,
а затем ушли домой, предварительно казнив пленных. Причем
«Джамуха приказал сварить в семидесяти котлах княжичей
из рода Чонос, а неудайскому Чахаан-Ува отрубил голову»57. В
то же время в данном произведении ничего не говорится про
участие тайджиутов в этой битве. С другой стороны, у Рашид
ад-дина та же самая история изложена несколько иначе. У него
Джамуха со своими людьми примыкает к племени тайджиут и
именно войска тайджиутов участвуют в битве с людьми Чин­
гисхана в местности Талан-Балджиус58. Причем Рашид ад-дин
утверждает, что Чингисхан одержал решительную победу. При
этом опять повторяется история с семьюдесятью котлами, в
которых сварили врагов. Правда, согласно Рашид ад-дину это
сделал победитель Чингисхан. «Чингиз-хан приказал поставить
на огонь 70 котлов; в них сварили заживо врагов-смутьянов,
которых он захватил»59. История, изложенная в «Сокровенном
сказании», ближе к непосредственным событиям. Во многом
потому, что она еще не является историко-идеологическим про­
изведением, как труд Рашид ад-дина. Это героическая история,
изложенная, скорее всего, очевидцем.

219
Султан Акимбеков

В таком весьма противоречивом описании данной битвы

самым важным является тот факт, что с обеих сторон в сра­
жении в основном участвовали люди из племени тайджиут.
Выше мы согласились с тем, что Хабул-хан, Амбагань-хан,
Хутула-хан, Есугей-багатур были в первую очередь военными
вождями тайджиутов. Соответственно, можно предположить,
что все улусы их потомков Сача-беки, Алтана, Хучара, Дари-
тай-отчигина и собственно Тэмуджина/Чингисхана занимали
определенное место в прежней системе тайджиутов. У Рашид
ад-дина утверждается, что война была именно с тайджиута-
ми. То есть официальная монгольская история стремится
противопоставить тайджиутов и людей, лояльных Чингис­
хану, которых потом стали называть монголы. В то время
как «Сокровенное сказание» акцентирует внимание на том,
что война шла с Джамухой, ни слова не говоря о тайджиутах.
Позиция изложенной Рашид ад-дином официальной
монгольской истории вполне логична. С ее точки зрения,
Чингисхан и его благородные предки имели легитимное
право управлять всеми монголами - так ко времени написа­
ния работы уважаемым историком стали называть кочевые
племена, объединенные в рамках Монгольского государства,
а не только одним, пусть даже очень крупным племенем, на­
пример, тайджиутами. Для этого имена и Хабул-хана, и Есу-
гей-багатура, и соответственно самого Чингисхана вместе с
его семьей необходимо было отделить от племени тайджиут,
с которым они исторически были тесно связаны.
Поэтому естественно, что для официальной монгольской
истории во времена Рашид ад-дина вопрос о племенной при­
надлежности основателя империи был уже окончательно
решен и в связи с этим история первого столкновения вой­
ска Чингисхана фактически подается именно как его война
с тайджиутами. Для уважаемого персидского историка это

220
 3. От кидаией до монголов

было всего лишь одно из многочисленных монгольских пле­

мен, стоявших на пути Чингисхана к власти. В то время как
для автора «Сокровенного сказания» эта война была весьма
личным делом, возможно, он сам имел прямое отношение к
тайджиутам. Поэтому он и постарался возложить всю ответ­
ственность за произошедшее столкновение между тайджи-
утами на Джамуху, как на чужого этому крупному племени
человека. Тем более что повод к войне дало убийство подчи­
ненным Чингисхана неким Дармалой брата Джамухи Тайчара.
В чем была причина конфликта интересов в племени
тайджиут, который в итоге привел к войне между различны­
ми его частями, останется невыясненным. Хотя, безусловно,
возвышение Тэмуджина и присоединение к нему группы
влиятельных вождей могло дать повод к началу конфликта.
Тайджиуты могли опасаться, что Тэмуджин будет стремиться
к реваншу, в том числе личному. Кроме того, тесные связи с
кереитами делали его весьма опасным конкурентом. Можно
также предположить, что объединение части тайджиутов с
кереитами могло быть направлено против гегемонии племени
татар, которые обладали монополией на торговые отноше­
ния с империей Цзинь. Это означало начало войны, которая
могла стать повторением тех войн, которые ранее, в первой
половине XII века, вели против Цзинь и их союзников татар
военные вожди тайджиутов, среди них и отец Тэмуджина
Есугей. В любом случае, тайджиуты стремились в ущелье Дзе-
ренов решить для себя проблему Тэмуджина в ее зародыше.
После сражения на сторону Тэмуджина переходят пле­
мена уруд и мангут. И это сразу меняет соотношение сил в
структуре его вновь образованного ханства. Теперь кроме
его личного улуса и подразделений, подчиненных его род­
ственникам, в составе ханства появляются новые племена.
Естественно, что они оказываются в непосредственной за­

221
Султан Акимбеков

висимости от Тэмуджина и тем самым усиливают его личные

позиции. Тэмуджин может теперь опираться не только на
своих людей, но и на урудов и мангутов. Не случайно в мон­
гольской истории именно этим двум племенам уделяется
столь большое внимание в контексте их особой лояльности
Тэмуджину. Теперь его улус является уже не самым слабым
среди улусов прочих его родственников. И это сразу же про­
воцирует возникновение первого внутриполитического
кризиса в новом ханстве.
В «Сокровенном сказании» рассказывается, что Тэмуд­
жин вскоре после перехода на его сторону урудов, мангутов
устроил праздник. «На радостях, что к нему перешло столько
народа, Чингисхан вместе с Оэлун, Хасаром, чжуркинскими
Сача-беки, Тайчу решил устроить пир в Ононской дубраве»60.
В ходе праздника происходит конфликт между людьми Тэ­
муджина и людьми из племени чжурки (юркин). В схватке
чжуркинцев одолели и они просили о перемирии. «Чжур-
кинцы попросили нас о примирении и мы известили их о
согласии помириться»61. В этой ситуации любопытно, что
отношения с одним из структурных подразделений нового
ханства строятся на переговорной основе. Это лишний раз
свидетельствует, что позиции Тэмуджина в ханстве были
довольно неустойчивы. Однако заметно, что на этом этапе
становления своей государственности Тэмуджин еще не го­
тов идти на серьезный конфликт с мятежными подданными,
каковыми являются чжуркинцы. Его личный авторитет и
авторитет его ханства напрямую зависят от количества улу­
сов, которые поддерживают его и признают ханом. Поэтому
чжуркинцы были ему крайне необходимы.
Организационная слабость нового ханства как раз и за­
ключалась в том, что каждый из примкнувших к Тэмуджину
улусов мог в любой момент перейти на сторону более удач­

222
 3. От кидаией до монголов

ливого предводителя или просто стать самостоятельным.

И никаких реальных рычагов власти, которые могли бы
помешать этому, у Тэмуджина не было. В то же время лидер
племени чжурки Сача-беки наверняка отдавал себе отчет в
том, что увеличение в составе ханства числа подразделений,
лояльных лично Чингисхану, вроде урудов и мангутов, объ­
ективно приведет к ослаблению его позиций и снижению
уровня его самостоятельности. Судя по всему, племя чжурки
было наиболее сильным из всех подразделений нового хан­
ства и усиление личного улуса Тэмуджина воспринималось
его лидерами Сача-беки и Тайчу как непосредственная угроза
их интересам.
Естественно, что если бы племя чжурки вышло из состава
нового ханства, то положение Тэмуджина стало бы весьма не­
стабильным. Не было никаких гарантий, что в один прекрас­
ный момент вслед за Сача-беки не последуют вдруг Алтай,
Хучар, Даритай-отчигин и другие. Объективно, Тэмуджину
в этой ситуации была нужна новая дополнительная леги­
тимность его власти. По большому счету, он был всего лишь
выборным ханом и сохранял высокую степень зависимости
от глав улусов, провозгласивших его ханом. И вот тут неожи­
данно происходит резкое изменение политической ситуации
в Степи, которое оказывает непосредственное влияние на
расстановку сил.
Примерно в 1194 году происходит конфликт между им­
перией Цзинь и их давними союзниками татарами. О причи­
нах этого конфликта в официальной монгольской истории
говорится крайне скупо. «Алтан-хан Китадский (император
империи Цзинь. - Прим, авт.) приказал Вангин-чинсяну не­
медленно выступить с войском против Мегуджин-Сеульту
с его союзниками за то, что те не соблюдали мирных дого­
воров»62. Что именно произошло между татарами и импе-

223
Султан Акимбеков

рией Цзинь, наверняка сегодня сказать трудно. Но логично

предположить, что возросшая мощь татар вследствие их
длительной монополии на политические и торговые связи
с Китаем привела к тому, что они стали выдвигать империи
Цзинь свои дополнительные требования. В то же время од­
ной из важных задач империи Цзинь по «умиротворению»
северных кочевников, была задача не допустить такого уси­
ления какого-либо из их племен, которое могло привести к
появлению угрозы для Цзинь. Судя по всему, произошедший
в 1194 году кризис в отношениях между Цзинь и татарами
и был связан с тем, что последние стали представлять для
чжурчженей некоторую угрозу. Возможно, что упоминание
в тексте «Сокровенного сказания» о нарушении татарами
мирных договоров напрямую указывает, что татары пред­
приняли давление на Цзинь вплоть до организации военных
набегов.
В любом случае, в 1194 году по тем или иным причинам
произошел конфликт между империей Цзинь и татарами. Со­
ответственно оказалось свободным место главного союзника
Цзинь в Монголии. Напомним, что среди преимуществ союз­
нических отношений с Цзинь была монополия на торговлю с
Китаем. Среди тех, кто мог претендовать на освободившееся
после падения татар место, оказались хан кереитов Тогорил
и Тэмуджин, связанные между собой союзническими обя­
зательствами. Очевидно, что их объединенные силы были
весьма внушительны. К тому же у тайджиутов и Тэмуджина
были личные мотивы выступить против татар. «Чингисхан
сказал: «Татары наши старые враги, они губили наших дедов
и отцов. Поэтому и нам следует принять участие в настоящем
кровопролитии»63. Приглашение принять участие в войне
было отправлено и племени чжурки. Поражает явная ди­
пломатичность послания чжуркинцам. Это не приказ, а всего

224
 3. От киданей до монголов

лишь предложение. «Приглашаем Вас ополчиться вместе с

нами для истребления татар, которые испокон века были
убийцами наших отцов и дедов»64. Однако чжуркинцы на
место сбора не явились.
Напрасно прождав чжуркинцев шесть дней, Тэмуджин и
Тогорил выступают против татар и наносят им поражение.
После битвы союзникам досталась большая добыча, взятая
в татарских кочевьях. Но главный приз достался Тогорилу и
Тэмуджину от империи Цзинь. За помощь в борьбе против
татар представитель Цзинь Вангин-чинсян пожаловал хану
Тогорилу официальное звание ван, а Тэмуджину меньшее по
значению звание чаутхури65.0 том, какое огромное значение
придавалось в Степи союзу с империей Цзинь, можно судить
по отношению хана кереитов Тогорила к полученному им
китайскому титулу ван. С момента его получения он стал
называться Ван-хан и под этим именем вошел в историю.
Таким образом, кереиты Ван-хана и улус Тэмуджина,
судя по всему, заняли то место в системе политических от­
ношений, которое освободилось в Монголии после разгрома
татар. При этом в данном союзе кереиты занимали явно до­
минирующее положение. Представители Цзинь наверняка
имели полное представление о расстановке сил в Степи и
совершенно справедливо полагали, что племенной союз
кереитов превосходит по силе, сплоченности и влиянию
недавно образованное ханство Тэмуджина. Поэтому хану То­
горилу достался от Цзинь титул ван, а Тэмуджину меньший
по значению титул чаутхури. Очевидно, цзиньцы полагали,
что, передав положение своего главного союзника в Мон­
голии кереитам, они просто меняют одно кочевое племя на
другое. Соответственно они смогут сохранить статус-кво и
общий контроль над ситуацией в Степи. Однако все оказа­
лось гораздо сложнее.

225
Султан Акимбеков

А для Тэмуджина победа над татарами, и особенно возвы­

шение союзных ему кереитов, пришлась как нельзя кстати.
Он получил желаемую легитимность и (что, возможно, ока­
залось для него еще важнее) военную добычу. «В местности,
называемой Улджа, он остановил Муджин-Султу, разбил его
войско, его схватил и убил, а все их табуны, стада и имущество
захватил. В этом грабеже они нашли серебряную колыбель и
тканные золотом покрывала. Так как в то время среди монго­
лов такого рода предметов роскоши было мало, это событие
сочли важным, и оно приобрело известность»66. Добыча резко
усилила позиции Тэмуджина в собственном ханстве. Теперь
он мог обеспечить лояльность входивших в состав ханства
самостоятельных улусов, а также привлечь на службу новых
людей из разных племен. Для любого военного вождя до­
быча, полученная на войне, - главный источник его власти
и влияния. Кроме того, Тэмуджин как союзник Тогорила мог
рассчитывать на часть доходов от монополии на торговлю с
Цзинь, которая после поражения татар, очевидно, перешла в
распоряжение кереитов. Это было бы логично с учетом услуг,
оказанных империи Цзинь Тогорилом и его людьми. Кроме
того, кто-то в любом случае должен был занять ставшее ва­
кантным после рагрома татар место.
Теперь у Тэмуджина появились возможности выяснить
отношения с чжуркинцами и тем самым укрепить свои по­
зиции внутри собственного ханства. В противном случае сам
факт выхода племени чжурки из состава нового ханства мог
создать крайне нежелательный прецедент для всех осталь­
ных. Непосредственным поводом для войны с чжуркинцами
послужило их нападение на людей Чингисхана, оставшихся
дома на время похода на татар. Хотя, возможно, что рассказ
о нападении чжуркинцев на людей Тэмуджина в качестве
повода для начала войны появился несколько позднее, когда

226
 3. От киданей до монголов

писалась история нового государства и нужно было показать

вероломство и предательство Сача-беки и его людей.
Вообще отношения Тэмуджина с чжуркинцами, судя
по всему, были очень важны для идеологии нового госу­
дарства. Вспомним хотя бы дипломатичность обращения
к чжуркинцам перед походом на татар, которое вошло в
официальную историю Монгольской империи. Кроме того,
в монгольской истории очень подробно в разных вариантах
рассказывается об обстоятельствах ссоры с чжуркинцами.
Причем большая часть историй о том, как поссорились
Тэмуджин с Сача-беки, носит характер именно семейной
ссоры. Например, один конфликт связан с местом у празд­
ничного стола, предоставленным старшим женщинам из
чжуркинцев, которое они сочли проявлением неуважения
к их статусу. Затем следует еще один конфликт за место у
коновязи, в котором замешан брат Тэмуджина Бэлгутей. И,
наконец, последняя история связана с вероломством чжур­
кинцев, не явившихся по вызову Тэмуджина на войну с та­
тарами и напавших на его людей. При этом у Рашид ад-дина
эффект вероломства в последнем инциденте усиливается в
связи с тем, что после похода на татар Тэмуджин «захотел
снискать расположение племени юркин, подарив им что-
нибудь из того, что он награбил»67. Возникает вопрос: зачем
официальная история уделяет столько внимания рядовым в
масштабах Монгольской империи инцидентам? И при этом
складывается отчетливое впечатление, что мы наблюдаем
попытку оправдать действия Чингисхана, которого якобы
вынудили на жесткие действия.
В битве у местечка Долон-болдаут Тэмуджин и его люди
разбили чжуркинцев, а их вожди Сача-беки и Тайчу были
убиты68. При этом в «Сокровенном сказании» приводится
разговор Тэмуджина с взятыми в плен Сача-беки и Тайчу.

227
Султан Акимбеков

«Чингисхан спросил: «Помните, что вы говорили когда-то?»

- «Если мы в чем не сдержали своего слова, то докажи!» - от­
вечали те. Тогда он напомнил им их речи и, уличив их, тут же
с ними покончил»69. Сама по себе победа над чжуркинцами не
имела такого резонанса, как победа над татарами. Чжуркин-
цы были сравнительно небольшим улусом. Не могла победа
над ними принести и большой добычи. Скорее всего, разгром
чжуркинцев был важен для истории Монгольской империи
тем, что это был первый шаг Тэмуджина по организационно­
му укреплению своей власти в собственном ханстве. То есть с
разгрома чжуркинцев и убийства родственников Тэмуджина
Сача-беки и Тайчу, собственно, и начинается строительство
нового государства. Отсюда и такое внимание к рядовому
эпизоду политической борьбы.
Взятые в плен чжуркинцы в своем большинстве были
включены в состав личного улуса Тэмуджина. В частности,
в этой битве был взят в плен, а впоследствии стал одним
из видных военачальников Тэмуджина, некий Мухали70.
Теперь такие люди служили непосредственно у Тэмуджина,
входили в его личный улус и были лояльны лично ему, а не
своему родовому вождю Сача-беки. Тем самым произошел
первый насильственный разрыв традиционной структуры
организации монгольского общества. Реально в истории с
чжуркинцами Тэмуджин впервые ликвидировал промежу­
точное организационное звено между властью хана и его
подданными. В организационном смысле лояльность хану
для бывших чжуркинцев была поставлена выше лояльности
роду и его вождю.
Таким образом, в структуре того ханства, которое воз­
главлял Тэмуджин, его собственный улус заметно усилился
по сравнению с прочими улусами, составлявшими основу его
ханства, в частности улусами его дяди Даритай-отчигина, Ал­

------------------------------------------ 228-------------------------------------------
 3. От кидаией до монголов

тана и Хучара. Они вместе с Сача-беки провозгласили Тэмуд-

жина ханом, своим военным вождем, очевидно полагая, что
он со своими немногочисленными людьми будет заведомо
слабее любого из них и их всех вместе взятых. Однако после
битвы у местечка Долон-болдаут Тэмуджин сделал первый
шаг к резкому усилению своих собственных позиций в ор­
ганизационной структуре своего ханства. С одной стороны,
судьба чжуркинцев должна была стать примером для желаю­
щих покинуть нового хана, с другой - включив бывших людей
Сача-беки в свой личный улус, Тэмуджин фактически создал
прецедент того, как можно решить проблему нелояльности
подчиненных ему улусов. Это имело далеко идущие послед­
ствия. И так как это был первый шаг в построении нового
государства, в последующей истории было так важно под­
черкнуть его легитимность. Поэтому официальная история
Монгольской империи считала нужным оправдать действия
Тэмуджина в этом конкретном случае.
Судя по всему, история с чжуркинцами произвела крайне
неблагоприятное впечатление на остальные племена. Кроме
того, в связи с разгромом татар произошло резкое измене­
ние политической обстановки в Степи. Место татар заняла
коалиция, состоящая из племени кереитов и нового ханства,
возглавляемого Тэмуджином. Понятно, что статус союзника
империи Цзинь автоматически обеспечивал кереитам и Тэ-
муджину дополнительные преимущества перед остальными
племенами. В частности, это касалось функции торгового
посредника между Степью и империей Цзинь. И то, что пер­
вым политическим действием, совершенным Тэмуджином
сразу после того как его коалиция с кереитами заняла место
главного союзника Цзинь в Степи, стал разгром по весьма
сомнительным обстоятельствам племени чжурки, не могло
не обеспокоить остальные племена.

------------------------------------------229-------------------------------------------
Султан Акимбеков

В условиях общей политической децентрализации, когда

племена были предоставлены сами себе, их существование
было вполне приемлемым. Они вполне удовольствовались
доходами от кочевого хозяйства, а общее равновесие сил по­
зволяло не опасаться за общую стабильность ситуации и свою
самостоятельность. Татары, которые прошли через череду
войн с союзами племен, ограничивали свои политические
амбиции превосходством в доходах над прочими племенами.
А это превосходство им обеспечили тесные связи с Цзинь.
У татар к концу XII века не было политических амбиций на
установление гегемонии в Степи. В общем, и цзиньцы полага­
ли, что, заменив татар на кереитов, они ничего не потеряют.
Просто одно племя сменит другое в роли союзника Цзинь. А
младшего партнера кереитов Тэмуджина они, скорее всего,
вообще не брали в расчет. Потому что для Цзинь Тэмуджин
был выборным вождем не слишком большого количества
независимых улусов, отколовшихся в основном от племени
тайджиут, одного из многих кочевых племен, населявших
территорию севернее Великой пустыни Гоби.
В принципе, если исходить из обычной логики того време­
ни, цзиньцы, несомненно, были правы. Для хана кереитов Того-
рила пожалованное ему звание ван и преференции в торговле
с Цзинь удовлетворяли практически все его возможные поже­
лания. Другое дело - Тэмуджин. Его положение в собственном
ханстве было гораздо сложнее и, в отличие отТогорила, он был
вынужден искать новые пути для решения проблемы своего
весьма сомнительного политического статуса.
Пример чжуркинцев наглядно продемонстрировал,
что Тэмуджин в любой момент мог остаться один со своим
собственным весьма незначительным улусом. Это могло
произойти, если бы примеру чжуркинцев по тем или иным
причинам вдруг последовали предводители других улусов.

------------------------------------------ 230-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

Если у Тогорила, ставшего Ван-ханом, не было особых

политических амбиций - ему достаточно было полученных
от Цзинь ресурсов, то для Тэмуджина политические амбиции
были средством выживания. Понятно, что претензии Ван-
хана были ограничены границами его племени кереитов. В
то время как для Тэмуджина не существовало таких ограни­
чений, во многом потому, что у него не было базовой основы
в виде собственного племени, в котором он пользовался бы
властью, обладающей большей легитимностью, чем власть
выборного вождя.
Отсюда вытекает, что младший партнер коалиции с
кереитами Тэмуджин представлял большую угрозу для не­
зависимых племен, чем кереитский Ван-хан. Поэтому, если в
случае с кереитами полученные ими в ходе войны с татарами
и от союзнических отношений с Цзинь ресурсы просто шли
на удовлетворение потребностей их верхушки, то в ситуации
с Тэмуджином эти ресурсы шли на выживание его улуса. Раз­
ница здесь была весьма существенная. Кереиты могли вполне
удовлетвориться полученным, Тэмуджин этого сделать не
мог, потому что ему нужно было постоянно поддерживать
лояльность своих новых подданных, а для этого ему нужны
были новые и новые ресурсы. Другими словами, структура
организации государства Тэмуджина нуждалась в постоян­
ном расширении ради собственного выживания. И ключевая
ошибка цзиньцев заключалась в том, что они не поняли
специфику и уникальный характер того государственного
объединения, которое было создано Тэмуджином. В его
случае ресурсы встретились с огромными политическими
амбициями, которые диктовались организационными осо­
бенностями государства Тэмуджина.
В отличие от цзиньцев, в остальных племенах, населяв­
ших Монголию в тот период, очевидно, хорошо понимали

231
Султан Акимбеков

разницу в организации между ханствами кереитов и Чин­

гисхана. Разгром чжуркинцев наглядно демонстрировал, что
позиции небольших традиционных владений, на которые,
собственно, и разделились племена Монголии в период от­
носительной стабильности середины XII века, становятся
очень уязвимыми. Самая главная их проблема заключалась
в том, что организационное расширение нового ханства не­
избежно будет происходить за их счет.

Начало империи

Очевидно, что политические перемены и усиление коали­

ции кереитов и Тэмуджина привели к обострению политиче­
ской борьбы в Степи. Угроза со стороны нового объединения
вызвала активизацию остальных племен, недовольных тем,
что именно кереиты с Тэмуджином заняли место татар, по­
лучив при этом все преимущества союзника империи Цзинь,
включая торговую монополию. Хотя племена, очевидно, рас­
считывали на ликвидацию такой монополии после разгрома
татар. Соответственно ее переход к кереитам и Тэмуджину не
мог не спровоцировать стремления добиться ее ликвидации
военным путем. В 1197-1198 гг. кереиты с Тэмуджином во­
евали против меркитов, затем в 1198-1199 гг. против части
найманов, возглавляемых Буюрук-ханом, в 1199-1200 гг.
против тайджиутов71. В 1201 году против Тэмуджина и кере­
итов образовалась внушительная коалиция, в состав которой
вошли представители практически всех племен, которые
впоследствии составили монгольский этнос. «Сокровенное
сказание» и Рашид ад-дин приводят в их числе следующие
племена: катакины, сальджиуты, дурбаны, татары, джаджира-
ты, икересы, горл осы, найманы, ойраты, меркиты, хунгираты,

------------------------------------------ 232-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

тайджиуты. Во главе коалиции встал вождь племени джад-

жират Джамуха. При этом в «Сокровенном сказании» более
подробно излагается об обстоятельствах войны с племенами,
чем у Рашид ад-дина в его официальной истории.
Автор «Сокровенного сказания» рассказывает о слож­
ностях битвы при местечке Койтен, о ранении Чингисхана, о
подвиге некоего Чжельме, который высасывал кровь из его
раны, о Джебе из тайджиутов, который стрелой убил коня
Чингисхана, был взят в плен и стал служить ему. Для автора
эта война, несомненно, имела большое личное значение, не­
жели для Рашид ад-дина. Для последнего это был лишь эпи­
зод борьбы за гегемонию в Степи. «В конце концов Чингис-хан
опять одержал победу и враги были разбиты. И все!»72. В то
же время для нового государства разгром племен, и особенно
тайджиутов, имел огромное значение. Значительно выросло
число людей, подчиненных лично Тэмуджину. Вожди тайд­
жиутов были физически уничтожены, а их люди перешли
на службу к Тэмуджину. В результате чего в структуре воз­
главляемого Тэмуджином ханства произошло увеличение
численности и значения его личного улуса.
В битве при Койтене самостоятельные улусы родствен­
ников Тэмуджина Алтана, Хучара и Даритай-отчигина все еще
продолжают играть большую роль в его ханстве. В частности,
в «Сокровенном сказании» говорится, что именно отряды,
возглавляемые этими людьми, и были отправлены в разведку
от Чингисхана перед началом битвы. Любопытно, что от кере-
итов в ту же разведку были отправлены сын главы кереитов
Ван-хана Нилха-Сангун и его брат Джагамбу. Одновременно
со стороны коалиции племен в разведку были посланы «хан
Найманов Буирух, сын вождя меркитов и вожди ойратов и
тайджиутов»73. То есть разведка в данном случае понятие,
скорее всего, весьма условное.

■
----------------------------------------- 233-------------------------------------------
Султан Акимбеков

Тот факт, что Алтай, Хучар и Даритай-отчигин упомина­

ются в одном деле с наиболее влиятельными людьми среди
противостоящих друг другу кереитов, найманов, меркитов,
ойратов и тайджиутов, говорит о той роли, которую они игра­
ли в структуре ханства Тэмуджина. Их сила была не только
в том, что они в свое время выбирали Тэмуджина на ханство
как своего военного вождя. Каждый из них возглавлял соб­
ственное структурное подразделение, самостоятельный улус
и командовал отрядом улусного ополчения, сплоченность
которого зависела от родоплеменной солидарности. Их улу­
сы, очевидно, продолжали обладать серьезной внутренней
автономией и обладали внушительной военной силой. И эта
автономия поддерживалась балансом сил внутри ханства. А
после битвы при Койтене этот баланс был нарушен.
Собственный улус Тэмуджина получил огромное пре­
имущество над остальными улусами, входившими в состав
его ханства. Сначала он усилился за счет пленных чжуркин-
цев, затем его состав пополнился пленными тайджиутами
и людьми из других племен. Естественно, что в результате
влияние старых улусов и их владетелей в системе ханства
заметно снизилось. Более того, изменилась сама прежняя
система внутриполитических отношений, когда выбранный
хан зависел от воли выбравших его вождей отдельных улу­
сов. Теперь Тэмуджин стал более самостоятелен, опираясь
на лояльных лично ему людей. Соответственно, наверняка
изменилось и его отношение к Алтану, Хучару и Даритай-
отчигину. Он, скорее всего, стал рассматривать их как своих
подчиненных, а не как равных партнеров. Со своей стороны,
Алтай, Хучар и Даритай-отчигин имели все основания пола­
гать, что усиление Тэмуджина несет угрозу их автономному
статусу в составе его ханства. В организационном плане по
мере роста личного улуса Тэмуджина его ханство становилось

------------------------------------------ 234-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

сильнее, однако в то же время создавались условия для кон­

фликта интересов Тэмуджина и вождей отдельных улусов.
Само по себе ханство Тэмуджина имело в этот период
времени достаточно аморфную структуру организации.
В его состав входили личный улус Тэмуджина, улусы его
родственников, а также отдельные племена, находившиеся
в разной степени зависимости от ханства. Среди последних
были уруды и мангуты, перешедшие на сторону Тэмуджина
после битвы с Джамухой при Далан-Балджиутах. Кроме того,
в зависимом положении от ханства оказывались разбитые
Тэмуджином племена. Однако данная структура организации
была крайне неустойчива. Основные ее структурные подраз­
деления сохраняли внутреннюю автономию, и их лояльность
целиком зависела от политической конъюнктуры.
Вообще проблема обеспечения лояльности отдельных
племен или племенных подразделений была в то время
чрезвычайно важна для стабильности политической власти.
В то же время у военных вождей, каковым по сути и был Тэ-
муджин, не было реальных инструментов обеспечения такой
лояльности. Ни ханство кереитов, ни собственное ханство
Тэмуджина не отличались внутренней устойчивостью. При
первом удобном случае и покоренные племена и ближайшие
родственники со своими улусами могли выйти из-под вла­
сти хана. Так было, к примеру, с меркитами. «Когда Он-хан
(Ван-хан. - Прим, авт.) отделился от Чингис-хана, тотчас брат
Токтая, который был государем меркитов, Куду и сын Ток-
тая Чилаун, - о которых было сказано выше, что Он-хан уже
подчинил их себе, - оба вследствие отсутствия Он-хана опять
восстали и соединились со своим войском и владением»74. Не
все благополучно было и у самих кереитов.
Так, примерно в это же время брат Ван-хана Джагамбу
вместе с четырьмя старшими эмирами покинул ханство

235
Султан Акимбеков

кереитов и перешел на сторону найманов75. Надо отметить,

что такая нестабильность была более опасна для Тэмуджина,
чем для того же хана кереитов. В отличие от него, Тэмуджин
возглавлял достаточно разношерстное политическое объ­
единение. За ним не стояло авторитетного племени, чьим
легитимным главой он бы являлся и на чью безусловную
лояльность он мог бы опереться. Тэмуджин по-прежнему
оставался военным вождем группы племен и улусов, один
из которых принадлежал ему лично и был составлен из вы­
ходцев из различных племен.
Очевидно, что по мере своего усиления Тэмуджин стал
предпринимать меры для укрепления своего контроля над
ханством. Так, во время похода на татар он отдал приказ:
«Чтобы никто не смел заниматься захватом добычи, а чтобы
забрали добычу только после того, как будет покончено с
войною и враг будет уничтожен, только тогда все бы полно­
стью мирно разделили между собою. Все согласились на этом.
Алтай, сын Кутула-хана, Хучар, сын Нэкун-тайши и Даритай-
отчигин, дядя Тэмуджина, не сдержав своего слова, занялись
захватом добычи до окончания ратного дела. Тэмуджин
этого не одобрил, послал к ним Кубилая и Джебе и отобрал
у них добычу. Вследствие этого они обиделись на него, и из­
менив ему, тайно склонились на сторону Он-хана»76. В этом
отрывке самое интересное в том, что перед военным походом
решение принимается путем достижения договоренностей
о поведении на поле боя. И вожди структурных подразделе­
ний ханства дают слово хану, что будут вести себя так, а не
иначе, и после того, как они нарушают слово, хан посылает
своих людей, чтобы наказать их. Самым показательным в
этом моменте является тот факт, что Тэмуджин усилил свою
власть настолько, что оказался способен отобрать военную
добычу сразу у трех самостоятельных улусов, располагающих

------------------------=------------------236-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

немалыми военными силами. Паритет сил внутри ханства

оказался нарушен, и теперь Тэмуджин просто требует от
своих родственников повиновения.
Сразу после наказания Алтана, Хучара и Даритай-отчигина
происходит следующее знаменательное событие. В «Сокровен­
ном сказании» повествуется о вогенном совете, собранном для
решения судьбы «плененного татарского народа». На совете
решили: «Искони был татарский народ палачом наших дедов-
отцов, отомстим же мы кровью за кровь. Всех мечом до конца
истребим»77. Избиение татар, даже если оно было частичным,
говорит о своеобразном организационном тупике, в котором
оказалось ханство Тэмуджина. Татары были слишком много­
численны и их нельзя было просто включить в личный улус
Тэмуджина. Если же поставить их в зависимость от ханства как
самостоятельное подразделение, то было бы крайне трудно
обеспечить их политическую лояльность. Нельзя было также
и просто предоставить их своей судьбе, в таком случае Тэмуд-
жину рано или поздно пришлось бы снова воевать с ними. По­
этому, похоже, и было организовано частичное истребление
татар. Таким образом Чингисхан сокращал численность по­
тенциально нелояльных подданных. Причем стоит обратить
внимание на слова «частичное истребление». По крайней мере,
в дальнейшем выходцы из этого племени часто встречаются
среди воинов и военачальников армии Чингисхана. Скорее
можно говорить о ликвидации организационной структуры
крупного племени татар, после чего отдельные выходцы из
данного некогда влиятельного племени вполне могли быть
использованы для службы в личном улусе Чингисхана. Фак­
тически это был первый шаг к началу появления новой по­
литической организации среди кочевников Монголии.
Надо отметить, что к моменту победы над татарами
ханство Тэмуджина усилилось настолько, что было способно

237
Султан Акимбеков

самостоятельно без помощи кереитов одерживать победы,

но в своем тогдашнем организационном состоянии оно еще
не могло стабильно удержать в своей орбите все покоренные
им племена и отдельные улусы. Не существовало реального
механизма, который бы обеспечивал лояльность всех струк­
турных подразделений ханства и при этом объединял бы их
в одно целое. Естественно, что усиление центральной власти
Тэмуджина вызывало недовольство глав отдельных улусов.
Организационная непрочность созданного Тэмуджином хан­
ства особенно ярко проявилась в дни тяжелейшего кризиса
1202 года, когда оно оказалось на краю гибели.
В этом году против Тэмуджина сформировалась новая
коалиция. В ее состав вошли Ван-хан со своими кереитами,
Джамуха, представлявший интересы целого ряда небольших
племен, а также Алтай, Хучар и Даритай-отчигин. Очевидно,
что именно усиление Тэмуджина привело к образованию
такой внушительной коалиции, в составе которой оказались
как его последовательные противники, например, Джамуха,
так и бывшие союзники, такие как кереиты, и даже самые
близкие родственники. В усилении Тэмуджина все они ви­
дели прямую угрозу интересам своих племен и личных улу­
сов. При этом несомненно, что решительность Тэмуджина и
проявленная им в отношении татар жестокость не могли не
вызвать беспокойства у самостоятельных племен Монголии
и наверняка стали одной из причин выступления.
В результате в битве при Калаалджит-Элэт Тэмуджин
потерпел поражение. По большому счету, у него было мало
шансов устоять против соединенных сил стольких племен.
Официальная монгольская история дипломатично сообщает
об этом. «В силу многочисленности кереитов Чингиз-хан не
смог устоять перед ними и отступил. Когда он обратился
вспять, большая часть войска покинула его, он же ушел в

-------------------------------------------238------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

Балджиунэ»78. Фактически после этого поражения ханство

распалось. Часть улусов, включая улусы Алтана, Хучара и
Даритай-отчигина еще до битвы перешла на сторону врага,
другие просто покинули своего военного вождя при первом
признаке его поражения. С Тэ^уджином остались совсем не­
многие. «По подсчетам оказалось всего 2600 человек. Тогда
1300 человек он отрядил по западному берегу Халхи, а 1300
человек уруудцев и манхудцев по восточному берегу реки»79.
Если исключить урудов и мангутов, то оставшиеся люди и
были как раз те выходцы из различных племен, которые
служили Тэмуджину как своему вождю. Им было некуда идти,
они были связаны с ним общей судьбой.
Очевидно, Тэмуджин должен был сделать выводы из
своего поражения. Политическая система, созданная им,
оказалась очень нестабильной. И главная причина нестабиль­
ности лежала в автономности племен и отдельных улусов,
лояльность которых было невозможно контролировать
обычными методами. Даже близкие родственники в любой
момент могли перейти на сторону врага и увести с собой
свои личные улусы.
Тэмуджин мог вспомнить собственную судьбу. Судьбу
сына Есугей-багатура, детство и юность которого прошли в
бедности после смерти его отца. Есугей-багатур был одним
из лидеров племени тайджиутов, и после его гибели семья
потеряла все, а сам Тэмуджин попал в рабство. То есть ста­
тус того же Есугей-багатура в Степи соответствовал статусу
военного вождя, потребность в услугах которого возникала
только в случае необходимости проведения военной кам­
пании, например в отношении империи Цзинь. Но такой
статус не обеспечивал стабильности положения в обществе
и не давал возможности передать его по наследству. Очень
поучительной была также история правления друга его отца

239
Султан Акимбеков

- хана кереитов Тогорила, получившего от империи Цзинь

титул «ван» (князь) и называвшегося Ван-хан. Он два раза
изгонялся из государства кереитов и своим возвращением
был обязан сначала Есугею, а затем его сыну Тэмуджину,
Такой судьбы Тэмуджин явно не хотел.
Поражение у Калаалджит-Элэт во многом стало поворот­
ным в эволюции взглядов Тэмуджина. Оно продемонстриро­
вало, что он не может реально рассчитывать на лояльность
племен и даже ближайших родственников, располагавших
собственными автономными улусами. После поражения с
ним остались только люди, которые не были привязаны к
старой родовой системе и были лояльны лично ему. Это резко
изменило ситуацию. Главная проблема заключалась в племе­
нах. Теперь Тэмуджин должен был найти способ обеспечить
лояльность племен себе и своим интересам. Правда, для на­
чала надо было восстановить свои пошатнувшиеся позиции.
Зиму и лето 1202-1203 годов Тэмуджин и его люди про­
вели в местечке Балджиунэ. «Это была местность, где было
несколько маловодных родников, недостаточных для них и
их скота. Поэтому они выжимали воду из грязи и пили ее»80.
Это был крайне тяжелый период. Кроме того, можно было
ожидать, что коалиция врагов Тэмуджина постарается добить
его. Однако союз кереитов с родственниками Тэмуджина,
Джамухой и людьми из некоторых других племен оказался
непрочным.
Практически сразу после битвы у Калаалджит-Элэт
между ними произошел конфликт. В результате Ван-хан
наносит поражение объединенным войскам Алтана, Хучара,
Даритай-отчигина, Джамухи, племенам баарин, мангут, татар.
Часть из тех, кто сражался против Ван-хана, после своего
поражения бегут к Тэмуджину. Рашид ад-дин называет в их
числе Даритай-отчигина, одно из подразделений кереитов

------------------------------------------ 240-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

племя сакиат и племя нуджин. Остальные направляются к

Таян-хану найманскому81. Тэмуджин вновь начинает усили­
вать свои позиции и осенью 1203 года он выступает против
Ван-хана, который на этот раз остался без союзников.
Хорошо заметно, что ситуация в Степи за годы войны
изменилась кардинальным образом. В первую очередь на­
метились центростремительные тенденции. Отдельные
племена и улусы уже не могли существовать самостоятельно,
как это было раньше, они стремятся к одному из существу­
ющих центров силы. Таких центров силы в Степи осталось
всего три. Это кереиты Ван-хана, найманы, а также Тэмуджин
и его люди. Поэтому после своего поражения от Ван-хана
Даритай-отчигин уходит обратно к Тэмуджину, а его спод­
вижники Алтай и Хучар - к найманам. Причем характерно,
что Даритай-отчигин направляется к Тэмуджину, несмотря
на свое недавнее предательство. Естественно, что его воз­
вращение в состав ханства происходит на новых условиях,
подразумевающих его полное подчинение хану и лишение
любых признаков самостоятельности.
Важный вопрос заключается в том, почему центростреми­
тельные тенденции становятся доминирующими, почему бы
тем же Алтану, Хучару и Даритай-отчигину не избрать нового
хана из своей среды или не остаться жить самостоятельно,
так, как они жили до начала возвышения Тэмуджина? Скорее
всего, в Степи резко изменились условия среды обитания. В
прежней системе каждый небольшой улус мог существовать
сам по себе. Мы уже отмечали ранее, что в XII веке в степях
Монголии произошло общее снижение уровня организации
племенного общества в силу невозможности осуществления
внешней экспансии и отсутствия в связи с этим необходи­
мости в крупных политических объединениях. Для таких
объединений просто не было соответствующих им по уров-

241

703-16
Султан Акимбеков
Т

ню задач. Поэтому ради выживания в условиях кочевого

хозяйствования крупные племена в организационном плане
распались на множество мелких структурных подразделений.
А общая безопасность определялась довольно неустойчивым
балансом сил. Однако начало борьбы за власть в Степи, во
многом спровоцированная низвержением племени татар, а
также тем, что их место заняла новая коалиция кереитов и
Тэмуджина, изменило ситуацию.
Главную роль в этом сыграл фактор безопасности. От­
дельным небольшим племенам стало трудно выстоять в
одиночку против такой организованной силы, как, например,
ханства Тэмуджина или кереитов. При этом ключевое отли­
чие ханства Тэмуджина от кереитов или найманов заключа­
лось в том, что он фактически спровоцировал начало борьбы
за гегемонию в Степи. Это было обусловлено особенностями
организации его ханства. За Тэмуджином не стояло никакого
крупного племени и он был вынужден вести постоянную
борьбу за ресурсы, которые могли бы удовлетворить его
людей ради обеспечения их лояльности.
В результате в противостояние были вовлечены практи­
чески все племена степей Монголии. Никто не мог остаться в
стороне и чувствовать себя при этом в безопасности. Весьма
показательный пример по этому поводу приведен и в «Со­
кровенном сказании», и у Рашид ад-дина. После битвы у
Калаалджит-Элэт на пути отступающих людей Тэмуджина
оказывается одно из подразделений племени кунгират. Тэ-
муджин послал им ультиматум: «Если будете с нами в друже­
ственных отношениях, мы также будем вашими союзниками
и друзьями. А если будете враждовать с нами, мы также будем
враждовать с вами. Так как кунгираты дали благоприятный
ответ, то помирились и стали заодно с Чингис-ханом»82. Даже
после его поражения в битве отряд Тэмуджина представлял

------------------------------------------- 242------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

собой грозную силу для небольших племен и был способен

вовлекать их в орбиту своего влияния.
В то же время тенденция к развитию центростреми­
тельных процессов означала, что в случае победы какого-то
одного из центров силы над другим он фактически станет в
Степи гегемоном. Поэтому настолько важным было личное
столкновение Тэмуджина и Ван-хана. И в этом столкновении
Тэмуджин смог сравнительно легко одержать победу над ке-
реитами, несмотря на свое недавнее поражение от Ван-хана.
Свою роль в этом, скорее всего, сыграла организационная
слабость ханства кереитов. Будучи одним из самых силь­
ных племен в Степи и обладая статусом союзника империи
Цзинь, кереиты оставались племенным государством. Другие
племена, населявшие Монголию, были серьезно ослаблены
в ходе битв с кереитами, Тэмуджином и между собой. И по
отношению к государству Ван-хана они в основном занимали
зависимое положение с высокой степенью внутренней ав­
тономии. Государство кереитов не имело организационной
структуры, способной контролировать племена и ситуацию
в Степи в целом. Оно было большим и плохо организован­
ным племенем. Поэтому один быстрый удар в центр смог
решить исход войны и отдал всю Степь во власть Тэмуджи­
на. В следующем, 1204 году Тэмуджин уже во главе армии,
составленной из разделенных на тысячи представителей
многих племен, в том числе и кереитов, выступил против
найманов. У горы Наху-гун найманы и примкнувшие к ним
сальджиуты, дорбены, катакины, тайджиуты и хунгираты
были разгромлены.
Военная победа над всеми возможными врагами обеспе­
чила Тэмуджину полный контроль над ситуацией в Степи.
Однако в то же время поставила вопрос о методах контроля
над покоренными племенами и перспективах дальнейшего

243
Султан Акимбеков

политического развития вновь созданного государственного

объединения. Сегодня это назвали бы процессом государ­
ственного строительства. Для нового государства вопрос
заключался в том, что делать дальше. Как организовать
жизнь общества, чтобы избежать прежней нестабильности,
присущей кочевым племенам в дочингисхановскую эпоху?
Неустойчивость политической системы не могла устро­
ить Тэмуджина, который завоевал свое ханство с мечом в
руке. И даже провозглашение ханом не могло гарантировать
неизменность и стабильность завоеванного Тэмуджином
положения и сохранения его на длительную перспективу. Ло­
гика и существовавшая традиция диктовали необходимость
раздать управление покоренными племенами сподвижникам
и родственникам, установить тем или иным образом от­
ношения зависимости с лояльными племенами. Однако это
означало фактически вернуть ситуацию в исходную точку.
Просто одних вождей самостоятельных племен заменили бы
другие вожди из числа сподвижников Тэмуджина. Естествен­
но, что именно они и были бы истинными хозяевами поло­
жения, контролируя главную силу - племенные ополчения и
располагая ресурсами подконтрольных им родов. И в таком
случае рано или поздно Тэмуджин попал бы в зависимость
от интересов конкретных племен. Если бы Тэмуджин ослаб
или начались военные поражения, то завоеванное силой ору­
жия государство раскололось бы на части. А линия раскола
как раз проходила бы по границам, разделяющим наиболее
крупные племена.
Таким образом, у Тэмуджина не было выхода. Он должен
был или встать над прежними традициями организации степ­
ного общества, или эти традиции должны были раздавить
его государство. То есть задача становления государства в
условиях отсутствия за спиной сильного племени толкала

------------------------------------------ 244- -----------------------------------------

 3. От киданей до монголов

Тэмуджина на серьезные перемены в организации общества.

Решение, которое было найдено, оказалось очень эффектив­
ным и предопределило весь ход последующих событий. Речь
идет о военной реформе, проведенной Тэмуджином.
Последствия этого можйо было наблюдать уже весной
1206 года, когда Тэмуджин был провозглашен каганом и
получил имя Чингисхан. Причем провозглашен он был не ка­
ким-либо отдельным племенем или группой племен и улусов,
а собственным войском. Это были люди из разных родов и
племен, объединенные общностью судьбы и наличием ав­
торитетного политического лидера. Причем надо отметить,
что люди тех племен, которые присутствовали на курултае,
в большинстве своем были покорены военной силой и еще
совсем недавно активно воевали против Чингисхана и его
сподвижников.
Суть реформы Чингисхана заключалась в том, что его по­
беда означала торжество военной организации над традици­
онной племенной структурой. Чингисхан поставил войсковую
организацию над обществом и всей прежней социальной и
политической структурой кочевого монгольского общества.
Все остальные задачи государственного строительства были
подчинены интересам войска, разделенного на структурные
подразделения, получившие название «тысяча». В его состав
входили все способные носить оружие мужчины. Таковых на
территории подчиненной ему Монголии набралось на 95 «ты­
сяч». Однако это уже не было народным ополчением согласно
древней степной традиции - народ-войско. Здесь действовал
другой кардинально противоположный принцип - войско-на­
род. «В распределении самом по десяткам и сотням, конечно,
нового ничего не было: это очень древнее обыкновение
кочевников Средней Азии, идущее из дали веков. Новым в
организации Чингисхана было только упорядочение и за­

245
Султан Акимбеков

крепление в стройной системе того, что создавалось путем

длительного процесса: вассальные отношения, связанные со
службой предводителю в качестве воинов»83. Действительно,
в распределении на тысячи не было ничего нового. Однако
впервые эти тысячи формировались произвольным образом,
исходя из прихоти хана и согласно его воле. При этом традици­
онная структура племенной организации была сознательным
образом разрушена. Ключевым элементом, центром новой
системы отношений стал сам Чингисхан, вокруг которого,
как по орбите, вращались массы кочевников. В их число вхо­
дили как давние соратники Чингисхана, так и воины разных
племен, сражавшихся ранее против Чингисхана и его людей.
Заметим, что центром вновь образованного государства
не стало какое-либо племя. И это тоже случилось впервые в
истории Степи. В то же время вопрос о том, кто именно оказал­
ся в центре новой империи, был весьма неоднозначен. «После
сложения государства Чингис-хана многочисленные племена
и роды попадают в зависимость к одному роду монголов, к
чингизидам, трансформируясь при этом в новые образования,
сопряженные с воинскими единицами (десятками, сотнями
и т. д.)»84. Данный текст очень показателен. Судя по всему,
его автор специально таким образом сформулировал тезис о
доминирующем ядре Монгольской империи, чтобы избежать
четкого ответа на вопрос относительно того, от кого именно
оказались в зависимости многочисленные племена - от рода
монголов или от Чингисхана и его семьи. Потому что оговор­
ка о «роде монголов» в данном отрывке подразумевала, что
существовало все-таки некое монгольское племя, которое
стало ядром нового государства.
В этом случае Монгольская империя действительно яв­
лялась бы типичным образцом степной государственности. В
то же время если предположить, что кроме Чингисхана и его

246
 3. От киданей до монголов

семьи в центре империи никого не было, а все остальные пле­

мена, включая людей из племени тайджиут, к которому при­
надлежал отец Чингисхана, стали кирпичиками в фундаменте
создания нового государства, тогда можно согласиться с тем,
что Монгольская империя - это уникальный проект. Причем
уникальный именно в организационном смысле этого слова,
и эта уникальность связана со спецификой политической
ситуации в степях Монголии в конце XII - начале XIII веков и,
следовательно, носит случайный, во многом субъективный
характер.
Таким образом, получается, что первичным фактором в
образовании Монгольской империи была политическая воля
Чингисхана, который, не будучи отягощен никакими обяза­
тельствами, перетасовал подчиненных ему людей с един­
ственной целью сформировать дееспособную и послушную
армию. Это было средство уйти от нестабильности прежних
лет, когда главной организационной единицей в степных
государствах прошлого было племя. При этом лояльность
своему племени часто превышала лояльность государству.
Для любого племенного ополчения первичным все равно
оставались род, племя. Люди собирались для какой-либо во­
енной задачи и расходились по домам после ее выполнения.
Мы уже отмечали, что главным недостатком такой системы
была военная и политическая неустойчивость государства,
где основу организации составляли племенные или другие
ополчения. В то же время главным преимуществом таких
ополчений было отсутствие необходимости для государства
в их материальном содержании.
Войско времен Чингисхана в корне отличалось от преж­
них племенных ополчений, оно полностью доминировало
над обществом, а значит, и основной формой организации
кочевого общества - племенем. Это была именно войсковая

247
Султан Акимбеков

организация, и она в наименьшей степени была привязана к

социальным и религиозным структурам того времени. Люди,
рода, племена были базовым материалом для решения глав­
ной задачи - строительства эффективной армии, полностью
лояльной своему предводителю.
Весьма любопытно, по какому принципу шел процесс об­
разования новых воинских образований. Например, в «Сокро­
венном сказании» указываются примеры того, как Чингисхан
«поручил тысячу в ведение овечьего пастуха Дегая, приказав
набрать ее с разных концов. Потом недоставало людей для
плотника Гучугура. Тогда собрали по разверстке с разных
концов и просто присоединили их к Мулхалху из племени
чжадаран. «Пусть Гучугур начальствует тысячей общим со­
ветом с Мулхалху», - сказал он (Чингис-хан)»85. Каждый раз
подход был индивидуален. Были формирования, границы
которых совпадали с границами, разделяющими племена,
а были такие, которые создавались фактически заново. Не­
изменным оставался только принцип. «Согласно постанов­
лению Чингисхана, человек приписанный к определенной
тысяче, сотне и десятку не мог покинуть их и перейти к
другому хозяину под страхом смертной казни»86. Фактически
речь идет о том, что «в эпоху улусной системы Чингисхана
и его преемников совпадение улусов, данных в держание и
военных подразделений также было весьма полным, что и
нашло выражение в делении всего народа на военные еди­
ницы, соответствовавшие той или иной градации улуса. Но
теперь улус (тумен или тысяча) не был просто племенем или
родом. Это был конгломерат различных племен и осколков
старых групп. Чтобы заменить старые патриархально-об­
щинные связи, потребовалась дисциплина Чингисхана, с ее
строжайшим запретом менять свои сотни или тумены»87.
Только абсолютная власть Чингисхана могла позволить ему

------------------------------------------ 248-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

настолько свободно распоряжаться подчиненными ему людь­

ми в своих собственных интересах. И это имело тяжелейшие
последствия для системы организации монгольских племен.
«Подобное смешение родов, поколений и племен мон­
гольских при образовании «тысяч», этих основных единиц
в здании империи Чингисхана, имело очень важные послед­
ствия для родового строя, который неминуемо должен был
измениться и угаснуть. Потом распределение по «тысячам»,
распределение уделов знаменовало окончательное распы­
ление целого ряда больших древнемонгольских племен, как,
например, татар, меркит, джаджират, найман, кереит, остатки
которых в большинстве случаев оказались разбросаны по
разным улусам и уделам-«тысячам»»88. Реформа Чингисхана
сделала ничтожной роль племени. Она лишила племя важной
функции - обеспечения социальной организации. То, что пе­
ред этим племя вследствие военных завоеваний Чингисхана
было лишено функции политической организации, не имело
принципиального характера. Такое происходило и раньше в
годы существования прежних кочевых государственных объ­
единений. Но то, что Чингисхан разрушил организационное
единство племени, а также принципы его социальной орга­
низации, оказало на него самое разрушительное воздействие.
«В империи Чингисхана вместо родовых и племенных на­
званий теперь появляются названия «тысяч», которые часто
именуются прежними родовыми названиями, но также часто
обозначаются по имени их нойонов, господ-тысячников»89.
Следовательно, сама племенная структура потеряла свою
актуальность и необходимость. Вместо этого появилось новое
общество со строго организованным делением на «тысячи»,
которые стали выступать в роли новых организационных
единиц. И важно отметить, что на первый план вышла во­
енная функция данной организации. В первую очередь Чин­

249
Султан Акимбеков

гисхан требовал от людей военную службу, а все остальное

носило вторичный характер.
В то же время простое разделение на тысячи это только
часть решаемой проблемы. Необходимо было создать условия
для новой организации. С одной стороны, необходимо было
преодолеть неизбежное сопротивление старой элиты, силу
племенной традиции и инерции организации кочевого обще­
ства. С другой - предложить новую перспективу, которая могла
бы составить им альтернативу. Одно только силовое давление
не могло обеспечить политической лояльности и организаци­
онной целостности столь разношерстной массы людей.
Каким образом в государстве Чингисхана была решена
эта проблема, можно понять, если обратить внимание на
личную гвардию кешиктенов. Обычно роль кешиктенов
рассматривается именно в этом качестве - личной гвардии
Чингисхана. Однако наблюдается явная недооценка роли
данного корпуса в процессе реформирования монгольского
общества в целом и создания нового государства.
В «Сокровенном сказании» приводится следующее ука­
зание Чингисхана относительно корпуса кешиктенов: «В
прежние времена наша гвардия состояла из 80 кабтеулсунов
и 70 турхах-кешиктенов. Ныне вы учреждайте для меня смен­
ную гвардию - кешиктен-турхах, образуя оную путем отбора
из всех тысяч и доведя таковую до полного состава тумена
(10 000). При составлении при нас корпуса кешиктенов над­
лежит пополнять таковой сыновьями нойонов-темников,
тысячников и сотников, а также сыновьями людей свобод­
ного состояния, достойных при этом состоять при нас как по
своим способностям, так и по выдающейся физической силе и
крепости. Сыновьям нойонов-тысячников надлежит являться
на службу не иначе как с десятью товарищами и одним млад­
шим братом при каждом. Сыновьям же нойонов-сотников - с

250
 3. От киданей до монголов

пятью товарищами и одним младшим братом при каждом.

Сыновей нойонов-десятников, равно как и сыновей людей
свободного состояния, каждого сопровождают по одному
младшему брату и по три товарища, причем все они должны
явиться со своими средствамишередвижения, коими снабжа­
ются на местах..»90. Из данной цитаты сразу бросается в глаза
одномоментная резко возникшая потребность в многократ­
ном увеличении численности личной стражи Чингисхана.
Всего 150 человек вначале и 10 тысяч потом. Ясно, что это
не может быть объяснено резко возникшей потребностью в
увеличении численности личной охраны.
Не следует рассматривать гвардию кешиктенов и только
как специально созданное отборное соединение из лучших
воинов, призванных играть решающую роль в боевых сраже­
ниях. Для этого «в составе гвардии имелась еще одна особо
отборная часть - «тысяча храбрых (багатуров). В битвах этот
отряд употреблялся в решительный момент, а в спокойные
моменты составлял личную охранную стражу хана»91. Зачем
же Чингисхану понадобилось создавать корпус телохрани­
телей такой численности? При том, что общая численность
армии в тот момент, когда она была разделена на новые ор­
ганизационные подразделения, составляла всего 95 «тысяч».
Да и сам принцип формирования гвардии. Сын десятника
должен брать трех товарищей, сын сотника - пять и сын ты­
сячника - десять. Таким образом, процент изъятия людей из
обычных воинских подразделений получался очень высоким.
Однако важно заметить, что изъятие людей происходило
не из просто воинских подразделений, а из еще существо­
вавших племенных структур. Причем набирались молодые
люди, дети десятников, сотников, тысячников и их ново-
приобретенный статус сразу становился выше статуса даже
собственных родителей. По словам Чингисхана, «мой рядовой

251
Султан Акимбеков

кешиктен выше любого армейского начальника-тысячника.

А стремянной моего кешиктена выше сотника или десятника.
Пусть не чинятся и не равняются с моими кешиктенами ар­
мейские тысячники; в возникающих по этому поводу спорах
с моими кешиктенами ответственность падет на тысячни­
ков»92. А так как призыв в гвардию носил всеобщий характер,
то это затронуло практически все племена, населявшие Мон­
голию. Фактически это был очень серьезный удар по прежней
племенной структуре организации монгольского общества.
Получив новый статус, наиболее энергичные молодые люди,
включая детей всей племенной знати, оказались в положе­
нии над системой организации традиционного племенного
общества. Более того, они оказались противопоставлены
племенному обществу. Взамен им был обеспечен высокий
социальный статус и перспективы карьерного роста.
В то же время организация такой гвардии имела и вполне
реальный практический смысл. Чингисхан получил возмож­
ность использовать гвардию в качестве абсолютно лояльного
кадрового резерва для формирования командного состава
всей армии. Статус кешиктена был настолько высок, что
практически полностью нивелировал различия между вы­
ходцами из различных племен, многие из которых еще совсем
недавно воевали против Чингисхана.
Логично предположить, что корпус кешиктенов гвар­
дии Чингисхана преследовал примерно задачу обеспечения
управляемости вновь образованным государством. При
этом к цифре десять тысяч кешиктенов надо относиться с
пониманием. Вполне возможно, что гвардейцы очень редко
собирались вместе. Скорее всего, они оставались на своих
местах, а новый привилегированный статус помогал с их
помощью контролировать положение дел в Степи. По край­
ней мере, позже, при распределении наследства Чингисхана,
 3. От киданей до монголов

упоминается только одна тысяча воинов его личной охраны.

«В ту эпоху установлено следующее: личная тысяча Чингиз-
хана, несмотря на то, что она главнейшая тысяча, численно не
должна была превышать тысячучеловек»93. То есть цель фор­
мирования гвардии кешиктенов-заключалась в том, чтобы
создать новую социальную структуру в противовес прежним
племенам. Задачи охранять Чингисхана перед кешиктенами
не стояло. Впоследствии из них набирали управленческие
кадры для всей империи.
Показательна биография одного кешиктена, приведен­
ная в «Юань-Ши». «К юаньским дипломатам можно отнести
уйгура Икхмиша, о чем свидетельствует его биография,
помещенная в Юань-ши. Икхмиш начал карьеру со службы
в гвардии. А затем по распоряжению Хубилай-хана перио­
дически направлялся послом в «заморские страны», то есть
в государства Индокитая и Юго-Восточной Азии. Икхмиш
преуспел на дипломатическом поприще, за что был обласкан
Хубилай-ханом. Икхмиш принял участие в военных акциях
против непокорных правителей. Он командовал юаньским
флотом в тысячу кораблей, когда в 1292 году монголами
была предпринята военная экспедиция на острова Ява и
Суматра»94. Из приведенной цитаты мы можем наблюдать
карьеру типичного высокопоставленного чиновника времен
Монгольской империи. Сразу бросается в глаза, что карьера
Икхмиша начинается именно в гвардии.
Служба в гвардии является как бы школой, базой, которая
затем позволяет выполнять самые разнообразные и разно­
плановые поручения в рамках единой имперской организа­
ции, от дипломатической службы до руководства крупными
военными кампаниями. При этом этническая принадлеж­
ность уйгура Икхмиша не играет принципиальной роли. Дан­
ный пример относится к временам правления хана Хубилая,

253
Султан Акимбеков

основателя монгольской империи Юань в Китае. Однако для

нас важен сам принцип, который закладывался в органи­
зацию государства в момент его образования. «Привлекая
степную аристократию к службе в гвардии и на командных
постах в армии, Чингисхан дал ей прочную организацию, за­
менившую прежнее хаотическое положение, когда ее пред­
ставители были недисциплинированными предводителями
нестройных и часто случайного состава ополчений. Отныне
служба в войсках и обязанности начальников регулировались
на основании твердого военного законодательства»95. При
этом речь шла не только о степной аристократии. «Родовой
принцип был нарушен (в государстве Чингисхана. - Прим,
авт.) немедленно и сознательно. Командиры получили на­
грады соответственно заслугам, а не по праву рождения»96.
Вернее, можно сказать, что в государстве Чингисхана ставка
делалась в равной степени и на тех, кто был оторван от тра­
диционного общества, и на носителей племенных традиций.
И вот тут мы вплотную подошли к следующему этапу станов­
ления новой монгольской традиции управления.
Все проведенные реорганизации традиционного племен­
ного монгольского общества неизбежно привели к тому, что
тем самым были заложены основы новой имперской органи­
зации. Армия стала костяком имперской организации обще­
ства. На вершине пирамиды находилась семья Чингисхана,
власть которой была освящена законом, Яссой. Взаимоот­
ношения армии и семьи Чингисхана стали базовой основой
имперской организации монгольского общества. Племенная,
этническая, религиозная и социальная принадлежность по­
теряли свою актуальность. Взамен наиболее активная часть
общества получила возможность сделать личную карьеру в
границах всей империи, невзирая на этническое, религиозное
или социальное происхождение.

------------------------------------------ 254-------------------------------------------
 3. От киданей до монголов

И в этом заключалась одна из главных причин, которые

предопределили длительность существования той традиции
управления, которая была заложена Чингисханом в начале XIII
века, а также глубину и масштаб ее воздействия на политиче­
скую, социальную и этническую карту Евразии. Эту традицию
управления мы в дальнейшем будем называть «монгольской»,
безотносительно этнического характера этого названия, а под­
разумевая в первую очередь ее имперский характер.
Таким образом, после 1206 года, времени провозглаше­
ния Тэмуджина Чингисханом, в Степи складывается совер­
шенно новый тип степной государственности. Его главным
отличием от прежних кочевых государственных объедине­
ний является снижение роли племени, резкое ограничение
функций его политической и социальной организации.
Взамен происходит реорганизация монгольских племен в
военную организацию. При этом нарушаются все внутрен­
ние племенные системные связи, а также границы между
племенами. В итоге все монгольское общество составило
единую монгольскую армию, разделенную на произвольно
составленные «тысячи».
Фактически «тысяча» заменяет классическое племя в
качестве нового структурного подразделения только что об­
разованного монгольского государства, и что самое характер­
ное - монгольского общества. Но подробнее об этом немного
позже. Важно другое, что объединение монгольских племен
произошло по армейскому принципу и это предопределило
стремление вновь образованного государства к внешней
экспансии. Тем более что уже существовала политическая
программа - борьбы с чжурчженьской империей Цзинь. При­
чем данная программа имела очень четкий экономический
базис - обеспечение потребностей кочевого хозяйства в
земледельческой и ремесленной продукции.

------------------------------------------ 255-------------------------------------------
Султан Акимбеков

Исторически существовало только два возможных спосо­

ба удовлетворения данной потребности - торговля или вой­
на, как форма внеэкономического принуждения. Но логика
создания государства Чингисхана делала войну практически
неизбежной. «Вышеизложенные постановления (имеются
в виду законы Яссы. - Прим, авт.) служили, так сказать, це­
ментом, чтобы скрепить в одно целое это рыхлое, кочевое,
политическое тело, состоящее из бродячих, воинственных
и „склонных к своеволию пастушеских народов»97. Объеди­
нив силой племена и радикально нарушив традиционные
основы их организации Чингисхан должен был предложить
альтернативу, в том числе и в обеспечении основных потреб­
ностей. Он сосредоточил в своих руках, а следовательно, и в
созданном им государстве все полномочия (которые раньше
принадлежали племенам), а значит, и всю ответственность.
И теперь он должен был направить энергию новой системы
на обеспечение потребностей общества. В противном случае
такая система не смогла бы просуществовать слишком долго.
Поэтому война была предопределена.

256
 4

ВОЙНА С ИМПЕРИЕЙ ЦЗИНЬ

Окончательная победа в Монголии Чингисхана резко

изменила стратегическую обстановку в степях к северу от
территории Северного Китая, занятых к этому моменту двумя
государствами - чжурчженьской империей Цзинь и тангут-
ским государством Си Ся. С одной стороны, объединение
практически всех кочевых племен Монголии не только де­
лало его серьезным военным противником для чжурчженей
и тангутов, но и делало невозможным реализацию прежней
чжурчженьской политики противопоставления одних степ­
ных племен Монголии другим. С другой стороны, сразу же
сказалось стратегически выгодное расположение Монголии
за пустыней Гоби. Как указывалось выше, исторически во­
енные силы кочевников могли с ее территории наносить
удары по Северному Китаю, не опасаясь ответных действий
со стороны находившихся здесь государств.
Война с Цзинь и Си Ся для нового государства была
практически неизбежна. Доступ к ресурсам богатого Китая

257
Султан Акимбеков

был принципиально важен для кочевников Монголии. Соот­

ветствующая политическая программа по их приобретению
была составной частью укрепления власти Чингисхана.
Особенно в условиях разрушения принципов организации
традиционных кочевых племен. Об этом подробно расска­
зывалось в предыдущей главе. Однако такая политика могла
быть успешной только в случае получения практического
результата. В связи с тем, что Чингисхан разрушил традици­
онную структуру организации племен Монголии, он получил
в свое единоличное распоряжение огромную армию. Однако
он должен был быть более эффективен, чем их лидеры, в обе­
спечении основных потребностей кочевников в земледель­
ческой и ремесленной продукции. Война с северокитайскими
государствами была естественным образом ориентирована
на получение военной добычи, что, в свою очередь, являлось
одним из возможных и весьма эффективных способов удов­
летворения потребностей кочевого общества.
Империя Цзинь была для государства Чингисхана весь­
ма серьезным противником. Она контролировала большую
часть Северного Китая, Маньчжурии, а также прилегающие
к Великой Китайской стене степи южнее Гоби. По переписи
1183 года в Цзинь насчитывалось 6 158 636 чжурчженей и
42 331 764 китайцев1. Кроме этого, под властью империи
находилось значительное количество зависимых от нее
кочевых племен как монголо-, так и тюркоязычных. Среди
монголоязычных племен выделялись кидани и си, среди
тюркоязычных - потомки тюрков-шато онгуты, а также
уйгуры, отступившие к Великой Китайской стене после раз­
грома Уйгурского каганата, и некоторые другие племена.
Такое количество зависимых от империи Цзинь кочевников
теоретически позволяло этой империи эффективно противо­
стоять любым возможным ударам со стороны Монголии.

258
 4. Воййа с империей Цзинь

Кроме того, похоже, что и Чингисхан примерно до 1210

года поддерживал с Цзинь самые тесные отношения. По
крайней мере в «Юань-Ши» приводятся сведения о том,
что он платил Цзинь дань. «Поначалу государь вносил дань
Цзинь ежегодными подношениями. Цзиньский владетель
послал вэйского вана Юнь-цзи в Чжэнчжоу получить дань.
Император принял Юнь-цзи, не совершив подобающего це­
ремониала»2. Это также объясняет, почему Цзинь в принципе
не видела для себя угрозы в возвышении Чингисхана. Он, как
и хан кереитов, длительное время был союзником Цзинь в
Степи и признавал ее верховный суверенитет.
В государстве Чингисхана также наверняка отдавали
себе отчет в сложности задачи ведения войны с государством
чжурчженей. Поэтому первый удар был нанесен по западному
соседу империи Цзинь государству тангутов Си Ся. Тангуты
контролировали часть торговых путей из Китая на запад.
Исторически у них были очень сложные отношения с любы­
ми правителями Северного Китая, будь то китайцы из Сун,
кидани из Ляо или чжурчжени из Цзинь. Трудные отношения
у них складывались и с уйгурами из Восточного Туркестана,
которым они перекрывали торговые контакты с тем же Кита­
ем. «Тангутские племена оттесняли их (уйгуров. - Прим, авт.)
на запад, отрезая путь к выгодным китайским рынкам»3. Со
своей стороны, все государства на севере Китая постоянно
стремились ослабить тангутов. «Если для Ся торговля с Ки­
таем была экономической потребностью, то для Сун и Цзинь
она часто была лишь частью общей политики по отношению
к тангуТскому государству, которое они не в силах были
уничтожить, но в то же время почти всегда старались нанести
ему ущерб»4. Во многом это было связано с тем, что тангуты
весьма эффективно контролировали торговлю Китая с запа­
дом и эта зависимость от них тяготила любое государство в

259
Султан Акимбеков

Китае. Поэтому расчет Чингисхана - напасть в первую очередь

на тангутов - наверняка основывался на том, что ни Цзинь,
ни уйгуры не окажут поддержку своим старым соперникам.
В 1207 году Чингисхан совершает против тангутов
большой поход и наносит им ряд поражений. В 1209 году
война против тангутов была продолжена. После длительной
осады своей столицы Чжунсина тан гуты вынуждены были
заключить с монголами мир. «Тангуты просили разрешить
им поставлять монголам верблюдов, охотничьих соколов, то
есть платить дань, но не участвовать в их завоевательных
походах»5. Тем самым тангуты пытались избежать необхо­
димости воевать на стороне Чингисхана с Цзинь.
Вполне возможно, что расчет делался на то, что неиз­
бежная война монголов с Цзинь ослабит два эти государства.
Однако в любом случае, даже без гарантии участия тангутов в
войнах империи, победа над ними была для Чингисхана боль­
шим успехом. С одной стороны, удачное завершение войны с
тангутами обеспечило Чингисхана первой серьезной военной
добычей, что позволило удовлетворить потребности его во­
инов. Для военного вождя всех кочевников Монголии, кото­
рым фактически в этот момент являлся Чингисхан, это было
важным достижением. С другой стороны, «боевые действия
против тангутов во многом помогли Чингисхану принять
правильные решения касательно организации своей армии.
До этих походов монголы еще не умели правильно осаж­
дать и брать города-крепости. Зато теперь они получили
бесценный опыт, а главное - пленных специалистов, которые
помогли им восполнить пробелы в искусстве боевых дей­
ствий против оседлых государств и их городов-укреплений»6.
И наконец, успешно проведенная война против тангутов и
переход в 1209 году на сторону Чингисхана уйгуров позволи­
ли ему не только обеспечить свой правый фланг, но и взять
 4. Война с империей Цзинь

под контроль торговые пути из Китая на запад. Для уйгуров

же союз с Чингисханом, вероятно, означал возможность попы­
таться снова получить доступ к китайским рынкам. Разгром
тангутов мог только укрепить их в этом намерении.
Одновременно в 1207 году власть Чингисхана признали
так называемые «лесные племена», а также располагавши­
еся в верховьях Енисея и Селенги кыргызы и ойраты. Затем
к нему присоединились карлуки, также обитавшие на за­
паде, в долине реки Или. Таким образом, новое государство
с центром в Монголии включило в орбиту своего влияния
практически все периферийные племена, в результате чего
Чингисхан смог обеспечить свои тылы с севера и запада и
собрать под свои знамена значительные воинские ресурсы.
У него все было готово для войны с Цзинь.
В свою очередь, у империи Цзинь в тот момент, когда
Чингисхан утверждал свою власть в Монголии и непосред­
ственно перед его нападением на Китай, было весьма сложное
положение. Так, «в 1201 году в Цзинь начались внутренние
беспорядки. Опасаясь, что восставшие могут вступить в кон­
такт с племенами севера и запада, государь Цзинь приказал
вдоль северных и западных границ вырыть рвы и создать
военные поселения»7. С 1204 по 1208 год империя вела вой­
ну против китайской империи Южная Сун8. Хотя эта война
закончилась победой чжурчженей, она потребовала от них
значительных усилий и отвлекла от событий в далекой
Монголии. Кроме того, непосредственно перед монгольским
нашествием в Цзинь начались волнения среди китайского на­
селения, получившие название восстание «красных курток»9.
Однако самым слабым местом империи Цзинь оказались ее
отношения с зависимыми от нее киданями, которые отве­
чали за оборону империи в Маньчжурии и в приграничных
с пустыней Гоби степях.

261
Султан Акимбеков

После разгрома империи Ляо в 1125 году те кидани, ко­

торые признали власть чжурчженей, первоначально играли
большую роль в политической жизни империи Цзинь. Это
было связано с острой необходимостью для чжурчженей
наладить систему обороны империи Цзинь против насту­
пления монголоязычных племен с территории Монголии.
Родственные последним кидани с этой задачей справились.
В результате в середине XII века кидани по своему статусу
занимали второе после чжурчженей место в социальной
иерархии цзиньского общества.
Но после серии восстаний и заговоров со стороны ки-
даньской знати «с 60-х годов XII века кидани перестали
быть полупривилегированной народностью, союзниками
чжурчженей в управлении империей. Хотя киданьские
чиновники продолжали служить в цзиньском аппарате, их
деятельность косвенно ограничивалась указом 1191 г., по
которому воспрещалось переводить на киданьский язык
чжурчженьские правительственные распоряжения и про­
чую литературу, то есть они уже не могли вести дела на род­
ном языке»10. Скорее всего, снижение статуса киданей было
вызвано отсутствием прежней потребности в их услугах по
охране границ империи. Разрозненные племена Монголии
не представляли серьезной угрозы империи Цзинь. Значит,
у империи не было необходимости поддерживать прежний
высокий статус покоренных ею киданей.
Естественно, что среди киданей недовольство своим из­
менившимся положением было весьма велико, особенно в
приграничных со Степью районах, где они несли службу по
охране границы. Так, в 1196 и 1197 годах произошло несколь­
ко крупных восстаний киданей в Северной Маньчжурии и на
северо-западной границе11. Все они были подавлены, однако
кидани продолжали играть важную роль в защите огромных

------------------------------------------ 262-------------------------------------------
 4. Война с империей Цзинь

территорий империи на севере, особенно большое значение

для нее имела оборона степной Маньчжурии. Поэтому про­
блема обеспечения их лояльности имела ключевое значение
для безопасности империи, что наглядно продемонстриро­
вали последовавшие события.
Первым тревожным сигналбм для Цзинь стал отказ
Чингисхана платить дань, это произошло примерно между
1209 и 1210 гг. Следующее событие, которое имело огромное
значение для обороны империи, было связано с переходом
на сторону Чингисхана племени онгутов. Это означало, что
стратегическое положение Цзинь резко ухудшилось, она
не могла больше рассчитывать на лояльность тех тюрко- и
монголоязычных племен, которые проживали в степях южнее
Гоби и являлись важной частью системы обороны империи.
В свою очередь, данные племена, очевидно, посчитали, что
война на стороне Цзинь против объединенных сил всех
кочевников Монголии не имеет каких-либо перспектив и
предпочли присоединиться к войскам Чингисхана.
Интересно, что в последующем, когда Чингисхан отпра­
вился в поход на запад, он оставил своему полководцу Мухали
войска, большую часть которых составляли именно онгуты.
Скорее всего, это означало, что основу этих войск как раз и
составили племена, проживавшие в степном приграничье
южнее пустыни Гоби. В любом случае переход онгутов на
сторону Чингисхана не только существенно увеличил его
силы, но и заметно ослабил оборону Цзинь. Мобильные
монгольские войска могли теперь свободно передвигаться
вдоль всей линии границы империи Цзинь со Степью и имели
свободу выбора конкретного места для нападения. Причем
в этой ситуации самым слабым местом всей цзиньской обо­
роны была Маньжурия, ответственность за которую, как
известно, несли кидани.

263
Завоевательные походы Чингисхана в Северном Китае и Монголии (начало XIII в.)

КЫРГЫЗЫ

ОЙРАТЫ

М Е Р К И ТЫ
Селенгу

.— р^Орх^

(«Каракорум

КЕРЕИТЫ

ОНГУТЫ
Кара Хото@3
®Лоян

> Пекин

’Иньчуань

1аньчжоу

®Ка(1фэн
 4. Война с империей Цзинь

Весной 1211 года Чингисхан начал войну против Цзинь.

Серия побед его армии в полевых сражениях привела к
достаточно логичному результату. Уже через год после на­
чала войны начались восстания киданей в Маньчжурии, в
результате чего эта стратегически важная территория от­
пала от империи Цзинь. «В 12121ч)ду, воспользовавшись на­
ступлением монголов, киданин Елюй Люкэ, возглавлявший
мэнъянь на северной границе, восстал и объявил себя коро­
лем Ляо и перешел на сторону монголов. Это знаменовало
начало массового перехода киданей на сторону монголов и
крах политики охраны северных границ силами киданей»12.
Елюй Люгэ, потомок правящего в империи Ляо рода Елюй,
стал базироваться на полуострове Ляодун в Маньчжурии.
Его восстание фактически отрезало чжурчженей от их исто­
рической родины в лесах на границах Маньчжурии и Кореи.
Одновременно измена киданей, составлявших важную часть
цзиньской армии, несомненно, резко ослабила ее боевые
возможности.
Таким образом, появление монголов стало своего рода
катализатором процессов кризиса Цзинь. В частности, армии
Чингисхана оказалось вполне достаточно было разорвать ком­
муникации между отдельными провинциями и территориями
империи, особенно на ее севере, где располагалось множество
зависимых от Цзинь племен и идентичных им по статусу во­
инских объединений. В этом случае автоматически сказыва­
лась обычная нестабильность племенного государства. Хотя
Цзинь и представляла собой государство, управлявшееся на
общекитайских традиционных имперских принципах, но в
ее структуре было слишком много составных частей, среди
которых были не только покоренные китайцы, но также и
признавшие под военным давлением власть чжурчженей раз­
личные тюрко- и монголоязычные племена. Естественно, что

265
Султан Акимбеков

входившие в состав Цзинь племена были сразу готовы перейти

на сторону более сильного претендента на власть.
В результате измены онгутов, а затем и мятежа киданей
империя Цзинь уже на первом этапе войны потеряла большую
часть Маньчжурии, а также степи к югу от пустыни Гоби до
Великой Китайской стены. Основная масса проживавших
здесь воинов из тюрко- и монголоязычных племен, скорее
всего, пополнили армию Чингисхана. На его сторону начинают
переходить и командиры приграничных частей, состоящих из
китайцев. Кроме того, среди перебежчиков стали появляться
и собственно чжурчжени, представители господствующего
этноса империи Цзинь. В частности, в 1213 году на задание
послали некоего «Мин-ана из народа Джурджэ, подчинивше­
гося Чингисхану и приобретшего значение»13.
Измена войсковых командиров Цзинь начала приоб­
ретать массовый характер и порождала недоверие к тем,
кто еще оставался лоялен империи, что только усугубляло
ситуацию. Например, «когда Алтан-хан (император Цзинь]
дошел до города Джо-джиу, войско Кара-Хитая (кара-китаями
на мусульманском Востоке называли киданей. - Прим, авт.],
которое шло следом за ним, догнало Алтан-хана. Он приказал
отобрать от них оружие, которое он перед тем им раздал. Они
же спросили: «На каком основании?!» - и отказались выпол­
нить приказ, выказав сопротивление. Тогда предводителя
этого войска казнили. По этой причине войска Кара-Хитая
восстали»14. Характерно, что в этой ситуации политического
хаоса в империи Цзинь Чингисхан и его люди проявили так­
тическую гибкость.
В связи с тем, что монголы не имели опыта управления
оседлыми территориями, все перешедшие на их сторону
цзиньские перебежчики оказались предоставлены сами
себе. Они должны были выражать лояльность Чингисхану,

266
 4. Война с империей Цзинь

периодически участвовать на его стороне в боевых действиях

против империи Цзинь, обеспечивать монгольские войска и,
очевидно, выплачивать дань в денежном или товарном виде.
Никаких других организационных последствий для них не
следовало. Тем самым Чингисхан создал важный прецедент.
Оказалось, что переход на его сторону автоматически делает
того или иного командира империи Цзинь полновластным
распорядителем не только собственной воинской части, но и
всей контролируемой им территории с податным населением.
В частности, в распоряжении такого командира оказыва­
лись все собираемые здесь ранее в интересах Цзинь налоги.
Из них он оплачивал потребности своих воинов, выполнял
обязательства по отношению к Чингисхану и его государству.
Во всем остальном такой командир был полностью самостоя­
телен. Фактически он получал свое воинское подразделение и
занятые им территории в кормление, обязуясь взамен нести
военную службу.
Такая перспектива выглядела очень привлекательно,
особенно для киданьских и китайских командиров, кото­
рые не были связаны с Цзинь фактором принадлежности к
господствующей этнической группе - чжурчженям. «Размах
предательства можно оценить по количеству городов, кото­
рые в 1215 году перешли к монголам и их подручным - по
сведениям «Юань-Ши», было взято городов всего 862»15. А
так как после первых военных походов значительная часть
воинов Чингисхана периодически возвращалась обратно в
степи Монголии, то реальный контроль над завоеванными
территориями Северного Китая осуществляли как раз много­
численные цзиньские перебежчики. «Чингисхан завоевал
большинство областей Хитая и Джурджэ и затем вернулся
назад. Между тем Алтан-хан был стойким врагом Чингисхана,
а его эмиры и народ, колеблясь, склонялись то к одной сторо­

267
Султан Акимбеков

не, то к другой, и так как большинство владений и областей

опустели, любой эмир делался независимым государем и
владетелем какого-нибудь владения»16. При этом Чингисхан
мог быть в целом уверен в их лояльности, которая во многом
опиралась на материальную выгоду, обеспеченную тем, что
они оставались единственными распорядителями отдельной
части некогда единого государственного бюрократического
аппарата управления, построенного по традиционным китай­
ским стандартам. Кроме того, согласно китайской традиции
сам факт перехода на сторону врага воспринимался в Цзинь
как тяжелейшее преступление против государства. Это за­
крывало большей части перебежчиков дорогу назад.
Хотя, конечно, система управления, которая сложилась
на отколовшихся от Цзинь территориях, не могла полностью
гарантировать лояльность местных командиров. В частности,
были случаи, когда перешедшие на сторону монголов цзинь-
ские командиры снова меняли линию фронта. Так, «один из
чжурчженьских эмиров, именуемый Джан Гин, который перед
этим подчинился монголам, и Чингисхан отдал ему города
Ким-лин, Фан-Ши и Кук-лин, принадлежащие к владениям
Джурджэ, вторично восстал, назвал себя Лиу-си-ван и возло­
жил на себя сверх меры и предела, - Чингисхан назначил про­
тив него Мукали-гойона и послал его с войском левого крыла
схватить Джан Гина и вторично завоевать те области»17. Тем
не менее проводимая Чингисханом политика предоставле­
ния самостоятельности перебежчикам позволяла не только
приобретать зачастую без боя все новые территории и со­
юзников, но и ослаблять противника, заставляя его воевать
с войсками бывших подчиненных.
В то же время это снимало с монголов проблему, что
делать со всей массой воинов, перешедших на сторону Чин­
гисхана. При Цзинь они обеспечивались из централизованно

268
 4. Война с империей Цзинь

собираемых налогов. В этот период своей государственности

Монгольское государство еще не располагало необходимым
административным аппаратом, который был бы способен обе­
спечивать сбор налогов и их последующее распределение для
обеспечения потребностей армии. Поэтому Чингисхан и его
люди никак не могли интегрировать в состав своего государ­
ства массы киданьских, китайских и чжурчженьских воинов из
числа перебежчиков, привыкших к регулярному обеспечению
за государственный счет. В то же время монголы не могли и
просто казнить перебежчиков, потому что это автоматически
усилило бы уровень последующего сопротивления воинов им­
перии Цзинь. В этом случае феноменальные военные успехи
монгольской армии в Китае были бы просто невозможны. Им
пришлось бы штурмовать каждый встреченный на пути город.
Наличие в Северном Китае множества возглавляемых
перебежчиками самостоятельных владений не представ­
ляло угрозы монгольским интересам. Они были весьма
разрозненны и не способны к какой-либо координации
своих усилий. В то же время монгольская армия могла
доминировать над всеми ними, в первую очередь за счет
контроля линий коммуникаций. Мобильные монгольские
конные войска могли сравнительно легко и быстро изо­
лировать любую территорию и обеспечить превосходство
над местными командирами. Такая тактика и стала, скорее
всего, одним из ключевых факторов поразительных по мас­
штабам завоеваний армии Чингисхана в Северном Китае.
Разрыв коммуникаций в плохо организованном, раздирае­
мом внутренними противоречиями государстве, каковым
являлась империя Цзинь, и лояльность по отношению к
перебежчикам привели к тому, что после начала организо­
ванного давления на него со стороны монголов оно стало
быстро распадаться на составные части.

269
Султан Акимбеков

В 1218 году Чингисхан назначил выходца из племени

джалаир Мухали главнокомандующим над войсками в Китае
и «вверил ему также то, что было покорено из областей Хитая
и владений Джурджэ с тем, чтобы он их охранял и завоевал
бы по мере возможности то, что еще не подчинилось»18. Лю­
бопытно, по какому принципу была сформирована армия
Мухали. Чингисхан «дал ему один туман войска из племени
онгут, одну тысячу сборную, четыре тысячи из племени урут,
две тысячи из племени икирас, одну тысячу мангутов, три
тысячи из племени кунгират, две тысячи джалаиров, и кроме
этих монголов еще часть войск Кара-Хитая и Джурджэ, пред­
водителем которых были Уяр-ваншай и Туган-ваншай»19.
Во-первых, хорошо заметно, что монголы в данном отрывке
ассоциируются с теми племенами, которые прошли через
административную реформу Чингисхана.
Фактически монголами автор называет тех, кто входил в
состав монгольской армии из числа кочевников. Во-вторых,
бросается в глаза, что Мухали выделена сравнительно не­
большая часть собственно монгольской армии. Кроме того, из
нее можно исключить онгутов, которые просто остались на
своих прежних местах около границ с Китаем, где они прожи­
вали раньше, выполняя функции защиты Цзинь от северных
кочевников. Теперь их функции поменялись, они должны
были в составе войск Мухали вести войну против Цзинь.
Кроме того, название онгуты вполне могло использоваться
в отношении всех кочевников степей южнее Гоби, которые
и составили основу армии Мухали. Такой армии, очевидно,
было достаточно для контроля ситуации среди перебежчиков
в Северном Китае, часть из которых могла оказаться под его
непосредственным контролем.
Мухали как раз и должен был обеспечивать координа­
цию военных усилий различных формирований из числа

270
 4. Война с империей Цзинь

перебежчиков против Цзинь. При этом монгольском намест­

нике была продолжена политика ослабления Цзинь за счет
привлечения на сторону монголов цзиньских командиров.
«Важным моментом, обусловившим стремительный успех
следующего похода Мухали на Шаньдун, было оставление им
в ряде случаев власти на местах в руках прежних цзиньских
наместников, признававших власть монголов»20. Именно это
и позволяло Мухали, который имел сравнительно небольшие
воинские силы, успешно вести войну против империи Цзинь.
В результате такой политики Чингисхана и его наместника
значительная часть Северного Китая стала представлять
собой мозаику из владений различных бывших цзиньских
военачальников, находившихся в разной степени зависи­
мости от Монгольской империи, власть которой здесь была
представлена Мухали и его войском.
В том случае, если цзиньские перебежчики оказывались
нелояльны, Мухали использовал против них не только свои
войска, но и части из других самостоятельных владений.
Так, в 1219 году он совместно с войсками государства Дун Ся
(Восточное Ся), основанного бывшим цзиньским военачаль­
ником Ваньну, воевал в Ляодуне против Елюй Люгэ. В ходе
этой войны Люгэ был убит.
Характерно, что «преемником Люгэ был назначен его
сын Елюй Хивесэ. В его обязанности входило командование
расквартированными в Ляоси монгольскими войсками со­
вместно с братом Чингисхана Бэлгутаем, с которым Хивесэ
должен был жить в тесном единении»21. Здесь просматрива­
ется своеобразный промежуточный вариант в установлении
власти Монгольской империи над бывшей территорией
Цзинь. Вместо нелояльного владетеля назначается его сын.
Одновременно на контролируемой им территории базируют­
ся монгольские войска для большей гарантии обеспечения

271
Султан Акимбеков

его лояльности. Судя по приведенному примеру, именно та­

ким образом Мухали и вел длительную широкомасштабную
войну против Цзинь, организуя по мере надобности войска,
в обычное время находившиеся под командой цзиньских
перебежчиков.
Заметим, что для бывших цзиньских солдат и населения
в целом ничего принципиально не менялось. В этой связи
очень интересна история некоего Сун Цзы-чжэня, который
был автором надгробной надписи на могиле известного чи­
новника из числа киданей Елюй Чу-цая, бывшего министром
при Чингисхане и его сыне Угедее. «Сун Цзы-чжэнь решил
переехать в область Дунпин (современный уезд Дунпин пров.
Шаньдун) и поступил на службу к правителю завоеванной
области Янь Ши, бывшему цзиньскому военачальнику, на­
ходившемуся на службе у монголов, главе военной и граж­
данской администрации в области Дунпин. При Янь Ши Сун
Цзы-чжэнь состоял «сян-и гуань» (советником) и «ти-цзюй
сюе сяо» (инспектором школ)... После смерти Янь Ши в 1240
году Сун Цзы-чжэнь был назначен «цань-и Дун-пин Лу ши»
(букв. - участником обсуждения дел Лу Дунпин), то есть
своего рода главным советником при правителе и «ти-цзюй
тай-чан ли юе» (инспектором церемоний и обрядовой музыки
в храме предков). Занимая эти должности, он строил новые
храмы, основал школу. В этой школе изучали конфуцианские
каноны несколько сот учеников, находившихся на казенном
содержании»22. Упоминание о «казенном содержании» гово­
рит о наличии бюджетной системы, которая вполне успеш­
но функционировала при монголах на зависимых от них
территориях на основе классической китайской традиции
управления. При этом размещение монгольских войск на
территории Северного Китая в этот период было большой
редкостью. У Мухали для этого было недостаточно людских

------------------------------------------■
272------------------------------------------
 4. Война с империей Цзинь

ресурсов. Тем более что с 1219 года большая часть армии

монгольского государства была задействована Чингисханом
в походе на запад.
Совершенно очевидно, что рано или поздно перед мон­
голами неизбежно должна была встать задача наладить по­
стоянный контроль над зависимыми от них территориями. В
этом смысле Монгольская империя должна была повторить
путь других народов, когда-либо завоевывавших Китай, и
перенять китайскую систему управления. Это был только во­
прос времени. Возможно, если бы монголы Чингисхана просто
повторили путь киданей и чжурчженей и ограничились заво­
еванием Китая, то степень влияния уникальной монгольской
традиции управления на социальные и этнические процессы
в остальной Евразии была бы минимальной. Однако монголы
двинулись на запад. При этом принципиально новый уровень
организации кочевого общества, принятый в Монгольской
империи, на некоторое время обеспечил устойчивую связь
между различными частями огромной империи. Но об этом
немного позднее.
Несомненно, что политика предоставления цзиньским
командирам подконтрольных им территорий в самостоя­
тельное владение сыграла, возможно, ключевую роль в столь
быстрых победах монгольской армии в Северном Китае.
Это обеспечило армию Чингисхана пополнением из числа
ранее зависимых от Цзинь тюркских и монгольских кочев­
ников, избавило от необходимости брать штурмом каждый
встречный город. Более того, переход цзиньских командиров
в статус самостоятельных владетелей под монгольским по­
кровительством создавал прецедент, который способствовал
дальнейшему ослаблению империи Цзинь.

273

703-18
 ВОЙНА С ХОРЕЗМОМ

Все то время, пока основная монгольская армия вела

войну в Северном Китае, в ее тылу, в степях Монголии на­
ходился небольшой отряд всего в две тысячи воинов под ко­
мандованием некоего Тогучара. В его задачу входило обеспе­
чение безопасности территории Монголии и оставшихся там
семей воинов, находившихся в китайском походе. С учетом
того, что Чингисхан вовлек в войну с Цзинь практически все
людские ресурсы Монгольской степи и прилегающих к ней
территорий (уйгуров, карлуков, кыргызов, «лесные народы»),
сравнительно небольшого отряда Тогучара было вполне
достаточно для обеспечения порядка. Единственную угрозу
могли представлять собой только остатки разгромленных
ранее племен меркитов и найманов. Однако их возможности,
судя по всему, были крайне ограниченны. Меркиты отступили
на запад, в район Алтайских гор, найманы во главе с Кучлуком,
сыном последнего хана найманов Таяна, отошли в направле­
нии нынешнего Восточного Туркестана и в Семиречье, где
 5. Война с Хорезмом

располагалось государство кара-китаев. Вокруг этого по­

следнего и развернулись в дальнейшем основные события.
Государство кара-китаев было образовано после разгро­
ма чжурчженями киданьской империи Ляо в Северном Китае
в начале XII века. Некий Елюй Даши, родственник императора
Ляо, с частью киданьских войск бежал от чжурчженей на за­
пад. Чжурчжени не преследовали его и Даши образовал на
территории Восточного Туркестана государство, которое
получило название кара-китайское (кара-киданьское. - Прим,
авт.). Соответственно, кара-китаями стали называть воинов
Даши, с тем чтобы отличить их от киданей империи Ляо и
тех, кто подчинился затем империи Цзинь. Даши в 1141 году в
битве в Катванской степи близ Самарканда нанес поражение
войскам сельджукского султана Санджара1и установил свою
гегемонию на обширной территории, включающей оазисы
Восточного Туркестана, части Средней Азии и Семиречье.
Однако важно отметить, что в организационном плане
государство кара-китаев было построено на принципе предо­
ставления значительной автономии различным владениям,
каждое из которых находилось в разной степени зависимости
от него. Например, в зависимом от кара-китайских гурханов
Самарканде правила местная династия, происходящая от
Караханидов. Власть гурханов признавали также уйгуры и
карлуки из Восточного Туркестана. Свою, пусть чисто сим­
волическую дань «в 30 тысяч золотых динаров хараджа,
которую выплачивали деньгами или скотом», платили и
владетели Хорезма2. Судя по всему, для того чтобы удержать­
ся на захваченных территориях, Елюй Даши был вынужден
согласиться с формальной зависимостью многочисленных
местных владений. У него было слишком мало надежных
воинов, пришедших с ним из Северного Китая, к тому же он
был приверженцем буддизма, а среди его подданных преоб­

275
Султан Акимбеков

ладали мусульмане. Поэтому власть гурханов была в целом

для местных владений не обременительной, а государство в
организационном плане непрочным.
Трудности для кара-китаев начались, когда на западе
от их владений началось возвышение государства хорезм-
шахов, а на востоке под властью Чингисхана произошло
образование Монгольской империи. Еще до начала в 1211
году войны монголов против Цзинь к Чингисхану присо­
единились уйгуры и карлуки, до этого считавшиеся под­
данными кара-китаев. На западе хорезмшах Мухаммед,
который к этому времени завоевал нынешние территории
Афганистана, Ирана, Ирака и большей части Средней Азии,
отказался платить дань и сам стал предъявлять претензии
на Самарканд, Бухару, где правили зависимые от кара-ки­
таев местные владетели.
В этой ситуации кара-китаи нуждались в поддержке.
Поэтому когда в 1208 году в государстве кара-китаев появ­
ляется бежавший из Монголии Кучлук, гурхан поддерживает
его предложение собрать остатки разбитых Чингисханом
найманов. «Я давно уже разлучен со своим улусом и наро­
дом. Чингисхан поглощен войной с страною Хитай и теми
пределами. Я прослышал, что множество из моих племен и
войска скитаются и разбросаны в пределах Эмиля, Каялыга
и Бишбалыка. Когда они услышат обо мне, они сплотятся
повсюду и противостанут своим врагам»3. Скорее всего,
кара-китаи намеревались получить в свое распоряжение
дополнительную армию из числа кочевников, которая
могла бы пригодиться в борьбе как против хорезмшаха,
так и против Чингисхана. При этом Кучлук и его найманы
были естественными врагами Чингисхана. Кроме того, по
вероисповеданию они были христианами несторианского
толка, соответственно, были чужды как Хорезм шаху Му­

------------------------------------------ 276-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

хаммеду, так и основной мусульманской части населения

государства кара-китаев. Соответственно армия из числа
христиан-найманов представляла большой интерес для
гурхана в качестве наемной силы, не имевшей связей с
местным населением.
Кучлук также женился на дочери гурхана и сменил веру.
У Рашид ад-дина смена им вероисповедания подана как же­
лание властной женщины. «Так как она была властной, то не
позволила, чтобы на нее надели буктак (в древности - жен­
ский головной убор монгольских замужних женщин. - Прим,
перевод.). Она отвратила Кучлука от христианства и заставила
принять язычество»4. Хотя, скорее всего, логичнее предпо­
ложить, что сам брак и смена религии были частью сделки
между кара-китаями и Кучлуком. Гурхан стремился прикре­
пить Кучлука к кара-китайской государственной системе и
обеспечить тем самым его лояльность. На этих условиях он,
очевидно, и предоставил Кучлуку средства для сбора армии
из числа найманов. Однако гурхан ошибся.
Интересно, почему Кучлук вообще обратился к гурхану
за поддержкой, чтобы собрать найманов под свое начало.
Ведь если бы речь шла просто о племенной лояльности, то
для этого помощь гурхана была не нужна. Судя по всему,
у Кучлука были проблемы с легитимностью власти среди
найманов, а после серии поражений внутренние связи в
найманском племенном союзе резко ослабли. Тем более что
большая часть найманов присоединилась к Чингисхану и
приняла участие в походе на Цзинь. Поэтому Кучлук должен
был завоевать расположение тех своих воинов, которые
бежали с территории Монголии. Для этого ему были нужны
средства, их ему и предоставили кара-китаи.
Косвенные свидетельства того, что Кучлук покупал ло­
яльность своих воинов, есть у того же Рашид ад-дина. «Ког­

277
Султан Акимбеков

да распространилась молва о его появлении в Туркестане,

остатки племен и войск его отца, бежавшие перед мечом
Чингис-хана, собрались к нему. Он совершал с ними набеги
во все стороны и привозил награбленную добычу, пока
число его людей не стало многочисленным и он не сделался
крепок войском и военным снаряжением»5. В приведенном
отрывке наблюдается прямая связь между военной добычей
и надежностью войска. Фактически Кучлук поменял свой по­
литический статус с племенного вождя на вождя военного.
А военный вождь в первую очередь должен обеспечивать
потребности своих воинов, которые в противном случае
могут отказать ему в своей лояльности.
В результате, сформировав с помощью гурхана неболь­
шую личную армию в основном из числа найманов, Кучлук
решил в итоге попытаться захватить власть в. государстве
кара-китаев. Сначала его выступление против гурхана, про­
изошедшее примерно в 1209 году, было не очень удачным. Он
потерпел поражение от кара-китаев около города Баласагун
в долине реки Чу. Примерно в это же время сами кара-китаи
были разбиты войсками хорезмшаха Мухаммеда в районе го­
рода Тараз. Победа хорезмшаха позволила Кучлуку захватить
гурхана в плен и взять власть в свои руки. В 1213 году после
смерти гурхана Кучлук объявил себя главой государства.
Несомненно, что военные успехи хорезмийцев сыграли в
приходе к власти Кучлука чрезвычайно важную роль. Рашид
ад-дин предполагал, что еще до начала боевых действий Куч­
лук и хорезмшах договорились между собой. «Они порешили
на том, что султан (хорезмшах Мухаммед. - Прим, авт.) на­
падет на гурхана с запада, а Кушлук с востока, и они в центре
уничтожат его. Если султан опередит Кушлука, султану будут
принадлежать области государства гурхана до Алмалыка,
Хотана, Кашгара, а если Кушлук опередит султана - ему

------------------------------------------ 278- -----------------------------------------

 5. Война с Хорезмом

будут принадлежать все области этого государства до реки

Бенакента (до Сыр-Дарьи, включая Восточный Туркестан,
Кульджинский район и Семиречье. - Прим, перевод.)»6. В то
же время В. Бартольд считал, что «мы не имеем достоверных
известий и о том, происходили ли до взятия гурхана в плен
какие-нибудь переговоры между Мухаммедом и Кучлуком.
Более правдоподобен рассказ ибн ал-Асира, что во время
борьбы между гурханом и Кучлуком обе стороны обратились
с просьбой о помощи к хорезмшаху, что последний выступил с
войском, но до исхода борьбы не помогал ни тем, ни другим»7.
Согласно же ан-Насави хорезмшах после захвата Кучлуком
власти в государстве кара-китаев писал ему, что «хан ханов
уже освободился от моих сетей после того, как я оставил
его добычей для каждого грабителя и жертвой для любого
захватчика. Почему не подсказала тебе твоя душа напасть
на него, когда он был на вершине своей власти и в расцвете
своей мощи»8. В любом случае, существовали ли указанные
выше Рашид ад-дином предварительные договоренности по
разделу наследства кара-китаев или же их не было, отноше­
ния между Хорезмом и Кучлуком после победы над гурханом
оказались весьма напряженными.
При этом обострение отношений зашло очень далеко.
«Жители Исфиджаба, Шаша, Ферганы и Касана получили
приказ переселиться на юго-запад, после чего эти области
были опустошены, чтобы они не достались Кучлуку»9. Кроме
того, в результате произошедшего конфликта пострадали и
торговые маршруты, проходившие вдоль Великого Шелко­
вого пути. «Хорезмшах закрыл торговые пути из Туркестана,
по словам ибн ал-Асира, еще во время войны с Кучлуком»10.
Несомненно, если блокада торговых маршрутов имела место,
то это был серьезный удар по территориям, оказавшимся под
контролем Кучлука. Обеспечение транзитной торговли вдоль

279
Султан Акимбеков

Великого Шелкового пути было одним из главных источников

доходов в первую очередь для оазисов Восточного Туркеста­
на. Естественно, в перспективе это не могло не сказаться на
доходах самого Кучлука и содержании его наемной армии.
Разгром государства кара-китаев резко изменил страте­
гическую ситуацию в регионе. Причем произошедшие пере­
мены напрямую затрагивали интересы империи Чингисхана.
С одной стороны, приход в 1213 году Кучлука к власти в
государстве кара-китаев теоретически создавал потенци­
альную угрозу вновь созданной монгольской государствен­
ности. Теперь этот враждебно настроенный по отношению
к Чингисхану выходец из племени найман контролировал
оседлые территории в Восточном Туркестане и Семиречье.
Это обеспечивало его постоянными доходами, которые, в
свою очередь, позволяли содержать значительную армию.
Кроме того, в составе собственной армии Чингисхана также
были представители племени найман. Несомненно, у него
могли возникнуть проблемы с обеспечением их лояльности
в случае начала войны с государством Кучлука и теми най-
манами, которые служили ему.
С другой стороны, прекращение торговли по Великому
Шелковому пути наносило удар по интересам вновь создан­
ного монгольского государства. После первых успехов в войне
против империи Цзинь военная добыча, оказавшаяся в руках
армии и лично Чингисхана, была огромной. Естественно, им
были крайне необходимы рынки сбыта, в связи с чем торго­
вые пути на запад имели особое значение.
По мере того как военные успехи в Китае становились
все масштабнее, потребность в рынках сбыта для монголь­
ского государства только возрастала. В этой связи можно
вспомнить историю Тюркского каганата, который, получая
из Китая значительные объемы шелка, стремился само­

280
 5. Война с Хорезмом

стоятельно выйти на западные рынки в Византии. По сути,

это и было главной причиной экспансии тюрков на запад.
Чингисхан оказался в аналогичной ситуации - у него было
много товаров из Китая, но не было возможности продавать
их по Великому Шелковому пути, который был закрыт из-за
вражды Хорезма и Кучлука.
Однако в тот момент, когда Кучлук захватил власть в
государстве кара-китаев, война в Северном Китае была в
самом разгаре. В 1214 году в войну против Цзинь вступило
тангутское государство Си Ся. В 1216 году тангуты при напа­
дении на территорию Цзинь координировали свои действия с
монголами. Однако в следующем 1217 году уже монгольские
войска напали натангутов. «Очевидно, монголы рассчитыва­
ли покончить с тангутским государством накануне великого
похода на Запад»11. Решение проблемы Кучлука была отложе­
но, да и он сам, скорее всего, не давал повода Чингисхану для
беспокойства. Но в 1216 году на запад отправляются войска
под командованием полководца из племени урянхай Субэдая.
Их целью были меркиты, кроме того, не все спокойно было
и на севере, где начались волнения среди племени туматов
из числа «лесных племен», а также среди кыргызов. О воз­
никшей необходимости подавления последних есть сообще­
ние у Рашид ад-дина12. В «Сокровенном сказании монголов»
упоминается, что Чингисхан сам хотел отправиться на войну
с туматами13. Ситуация наверняка была очень серьезной, раз
требовала его срочного вмешательства.
Почему же волнения среди туматов и кыргызов, а так­
же преследование меркитов были настолько важны для
монгольского государства, что оно готово было прервать
войну в Китае. Почему на запад был отправлен Субэдай, а
на следующий год в поход пошла вся монгольская армия во
главе с Чингисханом? Скорее всего, причина заключалась в

---------------------------------------------------- 2 8 1 -----------------------------------------------------
Султан Акимбеков

необходимости защиты той традиции организации нового

государства, которая складывалась под управлением Чин­
гисхана. Хотя реформы в Степи были проведены им быстро
и последовательно, они не могли не вызывать недовольства,
особенно среди части элиты племен. Отказываться от преж­
них традиций, тем более под давлением силы, непросто. Хотя
внешнее сопротивление племен и было подавлено, но вну­
треннее неприятие реформ наверняка было весьма сильным.
•Для Монгольской империи был важен не размер мятежа,
а сам факт его начала. Если не решить проблему с одним мя­
тежным племенем, то может создаться опасный прецедент
для всей политической системы. А это была вполне серьез­
ная угроза. Вряд ли было возможно просто перетасовать все
племена и добиться при этом их абсолютной лояльности.
Поэтому подавление возмутившихся туматов и кыргызов
было для организационной структуры Монгольской империи
даже более важно, чем разгром еще непокоренных м еркн ув
и найманов.
Вообще, возможно, что в ходе эволюции монгольской
государственности стихийным образом сформировался но­
вый принцип сохранения ее стабильности. Подавление роли
племени в рамках империи было настолько абсолютным,
что ради выживания такой искусственной для того времени
структуры, новое государство должно было ликвидировать
любую возможную альтернативу существования какого-либо
крупного племени, организованного согласно прежней исто­
рической традиции. Другими словами, империя должна была
вовлечь в свою орбиту влияния все народы, «проживающие
за войлочными стенами», то есть занимающиеся кочевым
скотоводством и организованные в обычные племена, и ли­
шить их функций политической и социальной организации.
Существование кого-либо из таких народов вблизи от гра­

282
 5. Война с Хорезмом

ниц такого государства, как империя Чингисхана, создавало

слишком опасную конкуренцию новым правилам. Во многом
потому, что в таком случае существовал огромный соблазн
восстановить привычные формы племенной организации,
а это создавало угрозу целостности нового монгольского
государства.
В 1216 году Субэдай настиг меркитов в нынешних степях
Северного Казахстана и разбил их. По мнению В. Бартольда,
именно тогда и произошло первое вооруженное столкнове­
ние армии хорезмшаха Мухаммеда и преследовавших мятеж­
ных меркитов воинов Чингисхана. «Ибн ал-Асир говорил, что
поход был предпринят султаном против монголов уже после
отрарской катастрофы (1218), Несеви сознательно исправил
хронологическую ошибку своего предшественника и относит
поход к 1215-1216 годам, но подобно ибн ал-Асиру застав­
ляет монголов сражаться с войсками султана после победы
над Кучлуком, что произошло в 1218 году, к тому же Кучлук
находился в Восточном Туркестане, откуда бежал в Сарипол:
между тем столкновение между монголами и хорезмийцами
произошло в Тургайской степи»14. Сражение между монгола­
ми и хорезмийцами тогда закончилось вничью, причем мон­
голы стремились уклониться от битвы. Такое их поведение
было вполне понятно, они находились в глубоком рейде по
незнакомой территории. Кроме того, в Северном Китае еще
продолжалась война монголов с империей Цзинь и тангута-
ми. В этих условиях у Субэдая не было полномочий начинать
полномасштабную войну против Хорезма.
Другой вопрос, с какой целью хорезмшах вообще совер­
шал поход на север в Тургайские степи? Очень похоже, что
такое мероприятие могло быть предпринято только под
давлением со стороны элиты хорезмской армии, которая
почти полностью состояла из числа кочевников кипчаков и

------------------------------------------ 283-------------------------------------------
Султан Акимбеков

канглы. В это время именно они как раз и населяли степи со­
временного Казахстана. Мать Мухаммеда Туркан-хатун была
родом из канглы, ее родственники играли большую роль в
военно-политической элите государства хорезмшахов. В част­
ности, выходцем из канглы и родственником матери шаха
Мухаммеда был правитель Отрара некий Иналчук Гайир-хан.
Для элиты кипчаков и канглы появление армии Чин­
гисхана на границах их владений было весьма тревожным
явлением. Специфические особенности организации Мон­
гольской империи наверняка были уже хорошо известны в
Степи. Кроме того, было понятно, что Чингисхан, несомненно,
попытается вовлечь кочевые племена в орбиту своего по­
литического влияния, поставить в ту или иную форму зави­
симости. В этом не было ничего необычного для растущих
кочевых империй. Так много раз бывало в прошлом. Однако
разница заключалась в том, что в империи Чингисхана в от­
личие от кочевых империй прошлого не было места принципу
автономности отдельных племен.
Соответственно, канглы и кипчаки опасались потерять
свою племенную идентичность. Они не могли не отдавать
себе отчета, что их экспансия государства Чингисхана при­
ведет к исчезновению их племен, к тому, что они будут по­
глощены более сильным в организационном плане соседом.
Поэтому поход на север был явно совершен Мухаммедом в
угоду канглы и кипчакам, которых не могло не обеспокоить
появление в принадлежащей им степи сначала меркитов, а
затем преследующих их монголов. В свою очередь, хорезм-
шах не мог игнорировать фактор беспокойства своих лучших
воинов из числа кочевников за положение дел на данной
территории.
Однако, судя по всему, хорезмийцы не придали произо­
шедшему инциденту в Тургайской степи особого значения.

284
 5. Война с Хорезмом

Основные интересы внешней политики Хорезма в это

время были связаны с Багдадским халифатом. По крайней
мере, в 1217 году, следующем после ориентировочной даты
столкновения с монголами в Тургайской степи, хорезмшах
Мухаммед совершает крупйый поход на Багдад, который
закончился неудачей. Поводом* к войне послужило убийство
некоего Оглымыша ал-Атабеги, который признал власть хо-
резмшаха Мухаммеда в Ираке и читал хутбу с его именем15.
После своего поражения хорезмшах возвращается в Среднюю
Азию примерно в начале 1218 года. Очевидно, что если бы
власти Хорезма осознавали реальную угрозу с востока после
столкновения в Тургайской степи, начинать войну в Месопо­
тамии было бы для них не слишком логично. И в этом же году
Чингисхан начинает свое наступление на запад.
В той ситуации, которая сложилась к началу 1218 года,
предпринятый Чингисханом поход выглядел довольно ри­
скованным мероприятием. С одной стороны, продолжалась
война монголов с Цзинь, с другой - в 1217 году началась но­
вая война с тангутами. Не было также полной уверенности в
лояльности перешедших на сторону монголов многочислен­
ных самостоятельных командиров из числа цзиньских пере­
бежчиков: киданей, представителей тюркоязычных племен,
проживавших к югу от Гоби, а также китайцев и чжурчженей.
В этой связи весьма показательны указанные выше со­
бытия 1219 года, когда наместнику Чингисхана Мухали в
союзе с перебежчиком из Цзинь Ваньну пришлось подавлять
на полуострове Ляодун мятеж другого перебежчика - выход­
ца из киданей Елюй Люгэ. Кроме того, в 1218 году, как раз в
тот момент, когда Чингисхан отправился на запад, тангуты,
которые с 1214 года вели войну против Цзинь, обратились
к ним с просьбой открыть пограничные рынки и установить
прежние отношения. Гипотетически «союз Ся и Цзинь и друж­

285
Султан Акимбеков

ное выступление против монголов стыла могли бы поставить

монголов в трудное положение»16. По крайней мере, такая
координация усилий чжурчженей и тангутов теоретически
могла бы произойти в Северном Китае, хотя они имели опре­
деленные возможности повлиять на ситуацию и на других
территориях. Например, немногим позднее описанных собы­
тий, в 1224 году, новый император тангутов «Дэ-ван ко всем
племенам к северу от песков (Гоби) отправил тангутские по­
сольства с предложением заключить союз против монголов.
Тангутам удалось добиться согласия отдельных племен»17.
Тем не менее Чингисхан в таких сложных условиях все равно
решается на столь дальний поход и при этом уводит с собой
из Монголии большую часть монгольской армии.
Очевидно, именно в связи с неопределенностью общей
ситуации и существующими для Монгольской империи ри­
сками и было связано появление в «Сокровенном сказании»
истории о том, что Чингисхан перед западным походом об­
ращается к тангутам с просьбой выделить войска ему в по­
мощь. В ответ тангуты сказали: «Не имеешь силы, так незачем
и ханом быть. Тогда Чингисхан сказал: «За подобные речи
стоило бы прежде всего пойти войною на них. Но оставить
это сейчас, когда на очереди другие задачи! И пусть сбудется
это тогда, когда с помощью Вечного неба я ворочусь, крепко
держа золотые бразды»18. Выходит, что Чингисхан полагал,
что у него есть более важные задачи. Поэтому он решил оста­
вить в своем тылу еще одного откровенного врага, который
в принципе способен создать монголам серьезные проблемы
в том же Северном Китае и в самой Монголии. Судя по всему,
те трудности, которые были на западе, имели для Чингисхана
весьма срочный характер, и их решение стоило риска отпра­
виться в длительный поход при всех нерешенных проблемах
с тангутами и империей Цзинь.

------------------------------------------ 286-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

Скорее всего, Чингисхан намеревался решить проблему

Кучлука и открыть торговые пути на запад. Вторая задача была
более важной с учетом всех накопленных монголами китай­
ских товаров и интересов находившихся на службе у Чингис­
хана многочисленных купцов, как среднеазиатских мусульман,
так и уйгуров. Появление значительной монгольской армии
у границ государства хорезмшахов должно было, очевидно,
помочь достичь с ним соглашения. Одновременно Чингисхан
мог стремиться защитить территории Восточного Туркестана
и Семиречья, ранее входившие в государство Кучлука, и на
которые после его поражения мог претендовать Хорезм.
В феврале 1218 года Кучлук был разбит и бежал в рай­
он Бадахшана, «где пытался укрыться в ущелье Дарра-йи
Дирази, но в местности Сариг-Чопан (Памир] был схвачен
местными охотниками и передан монголам, которые от­
рубили ему голову»19. Один интересный момент связан со
свидетельствами источников о преследованиях мусульман
во владениях Кучлука.
В частности, об этом много говорилось у Рашид ад-дина,
который в своем труде настойчиво проводил мысль, что
Чингисхан выступал во владениях Кучлука как своего рода
«защитник веры». При этом он красочно описывает зло­
деяния над мусульманами бывшего христианина Кучлука,
перешедшего в буддизм, и его людей. «Люди воздели руки
в молитве, и внезапно стрела молитвы угнетенных попала
в мишень ее принятия, и изгнание этого тирана-язычника
осуществилось рукою войска государя, завоевателя Вселен­
ной, Чингиз-хана»20. Этот эпизод в том или ином виде вошел
практически во все работы по истории Монгольской империи.
Хотя, скорее всего, можно предположить, что та часть му­
сульманской элиты, которая впоследствии пошла на службу
к язычникам-монголам, например Рашид ад-дин, Джувейни

287
Султан Акимбеков

и другие, именно таким образом пыталась оправдать свой

шаг. Причем эта версия появилась явно позднее описанных
событий и носила заведомо идеологический характер. По­
тому что у мусульман того времени не было лучшего способа
оправдать власть язычников над мусульманскими народа­
ми, равно как и свою службу им, чем приписать Чингисхану
освобождение их от жестокой власти «неверных». Особенно
когда эти «неверные» являются христианами и буддистами,
каковыми были найманы и кара-китаи.
Тем не менее на самом деле ситуация с преследованиями
выглядит весьма сомнительно. Кучлук, который явно гото­
вился к борьбе против Чингисхана, не мог тратить столько
сил на то, чтобы так раздражать своих подданных. Тем более
что он просто унаследовал вполне эффективную систему
управления у государства кара-китаев, буддистов по веро­
исповеданию, которые давно управляли мусульманскими
районами. Интересно, что данная история о преследованиях
мусульман присутствует в работах Рашид ад-дина и Джувей-
ни, но отсутствует в «Сокровенном сказании». А в «Юань-Ши»
при жизнеописании некоего Исмаила эта история выглядит
следующим образом. «Чжэбе приказал Исмаилу взять голо­
ву Кучлука и обойти с нею все его земли. И тогда в городах
Кашгар, Яркенд и Хотан все те, кто держали нос по ветру, по­
корились и присоединились к монголам»21. Получается, что
официальная история Монгольской империи, написанная в
Китае, не отметила факт преследования мусульман и их вос­
стания против Кучлука, в отличие от такой же официальной
истории, написанной в Иране. Понятно, что для мусульман и
истории их взаимоотношений с монголами этот эпизод имел
большее значение, чем для Китая и самих монголов.
После разгрома Кучлука внушительная по численности
монгольская армия весь 1218 год оставалась на бывших

------------------------------------------ 288-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

территориях государства кара-китаев, располагаясь главным

образом в бассейнах рек Иртыш и Или. Теперь на первый
план вышли отношения государства Чингисхана с Хорезмом.
Весной 1218 года хорезмшах Мухаммед вернулся в Сред­
нюю Азию, где в Бухаре принял послов Чингисхана. Тогда же,
весной, хорезмшах отправил в ставку монгольского кагана
«купцов Ахмада Ходженди и Ахмада Балчиха с караваном,
который доставил в Китай ценные товары»22. Вскоре в Хорезм
прибывает новое посольство Чингисхана во главе с Махму­
дом Хорезми, а после его возвращения монголы отправляют
большой торговый караван, который появляется в Отраре в
конце 1218 года. Интенсивные дипломатические перегово­
ры преследовали своей целью решение как минимум двух
важных вопросов. Первый мог быть связан с урегулирова­
нием отношений между двумя государствами после захвата
Чингисханом бывших территорий, контролируемых сначала
кара-китаями, а затем и Кучлуком. Несомненно, монголы
стремились закрепить за собой право на владение населенны­
ми мусульманами землями. Для этого они наверняка должны
были воспользоваться фактом наличия всей монгольской
армии непосредственно у границ государства хорезмшахов
и заключить такое соглашение, которое гарантировало бы
от нападений в ситуации, если эта армия уйдет.
Второе обстоятельство могло быть связано с уже упоми­
навшейся выше потребностью в открытии торговых путей
на запад, которые, по некоторым данным, были заблокиро­
ваны в годы конфликта Хорезма и Кучлука. Для Чингисхана,
который контролировал большую часть Северного Китая
и практически весь маршрут торгового пути от китайской
территории до границ с Хорезмом, это могло иметь большое
значение. У монгольской армии могло накопиться довольно
много китайских товаров, взятых в виде военной добычи,

289

703-19
Султан Акимбеков

которые нуждались в рынках сбыта. Тем более что главными

посредниками в переговорах в основном выступали мусуль­
манские купцы, чьи торговые интересы были вполне оче­
видны. Так, по данным ан-Несеви, послы Чингисхана Махмуд
ал-Хорезми, Али-Ходжа ал-Бухари и Йусуф Кенка ал-Отрари
говорили хорезмшаху: «Если сочтешь возможным открыть
купцам обеих сторон путь для посещений, то это служило
бы на благо всем и для общей пользы»23. Характерно, что
практически все посольства в обе стороны сопровождались
перевозками товаров из Китая в Среднюю Азию и обратно, и
современники придавали этому большое значение.
Конечно, вопрос о том, существовали ли у Чингисхана
в момент начала его похода на запад планы по нападению
на Хорезм, всегда будет оставаться открытым. Суть вопроса
состоит в том, планировал ли он свой западный поход толь­
ко для решения проблемы с Кучлуком или он изначально
собирался напасть на государство хорезмшаха Мухаммеда?
Можно предположить, что в течение 1218 года между
монголами, только что захватившими владения Кучлука, и
Хорезмом сложилась ситуация неустойчивого равновесия
сил и стороны, скорее всего, не собирались его нарушать.
Тем более что с разгромом Кучлука монголы выполнили
свои основные политические задачи. В то время как в тылу
у них оставались еще нерешенные проблемы в отношениях
с тангутами и незаконченная война с империей Цзинь. В
этой ситуации было не слишком логично начинать новую
войну с государством хорезмшахов, которое располагало
значительной армией из числа кочевников и было заведомо
чрезвычайно опасным противником. В то же время Чингис­
хан нуждался в определенных договоренностях с хорезм-
шахом, прежде чем его армия покинет территории бывшего
государства кара-китаев и вернется в Монголию. Это было

290
 Монгольские завоевания Х111 в,

От образования монгольского государства в

1206 году до завершающих походов единой Мон­
гольской империи в Сирин в 1260 году прошла
жизнь почти трех поколений. За это время состав
монгольских армий радикально изменился. Не
изменились только принципы организации госу­
дарства и правящая династия,
©Новго
w neQ
©Владимир
'БУЛГАК
- ч# - (до 1236 f.)

Ч \s4ч 4 ^ Кие^
1 z i s И Ч. К П Ч А
р. Селенга
■> ©Крдков
Киев®®
© Краков
-йена® ( К И П Ч А К С К А Я с \ е П Ь )
Будапешт© ^ А ^ - Х а н ©Каракорум
121ВГ
трар ®
*о0 JS &©Лоян
^ гг-ги.^ Западное Ляо
Iq г Р- Янцзы

Г° Бухара® ©Самарканд (до^в)

г° с-во
Датун ф
d
ХУЛА ГУ си с я
©Багдад
1256 Кабул® .4 ~'Л^122н ©Хаифэн
-
Алек'З^Р^
МАМЛЮК ДелиФ Империя Сун
(ДО 1279)
Султан Акимбеков

необходимо, во-первых, для того чтобы обезопасить свои но­

вые владения на бывших землях кара-китаев от возможного
неожиданного нападения хорезмийцев в тот момент, когда
здесь не будет основной монгольской армии. Во-вторых, для
получения гарантий того, что будет открыта торговля по Ве­
ликому Шелковому пути. В любом случае со стратегической
точки зрения монголам было бы выгоднее сначала решить
все проблемы на востоке их владений, прежде чем начинать
новую войну с непредсказуемыми результатами на западе.
Но и хорезмшах Мухаммед, который все-таки получил в
свое полное распоряжение часть бывших владений государ­
ства кара-китаев, в частности Самарканд, также был не заин­
тересован в прямой конфронтации с монголами в условиях,
когда по соседству с его владениями находилась почти вся
их армия. И хотя хорезмшах не скрывал устремлений взять
под свой контроль населенные мусульманами территории в
Восточном Туркестане, в этом случае гораздо логичнее было
бы подождать, пока Чингисхан с основной армией не вернется
в Монголию. Имело значение также и то, что армия хорезм-
шаха только что понесла значительные потери в неудачном
зимнем походе 1217 года на Багдад. К тому же большая часть
территорий современных Ирана, Афганистана, Азербайджана
и Ирака были сравнительно недавно завоеваны хорезмшахом,
в связи с чем ему приходилось держать там определенную
часть своей наемной армии для выполнения полицейских
функций. Поэтому начинать войну в конкретных условиях
осени 1218 года было явно не в интересах хорезмшаха.
Интенсивный обмен послами мог означать, что стороны
ищут основания хотя бы для временного компромисса. При­
чем тот факт, что сразу несколько посольств были направ­
лены хорезмшахом и Чингисханом друг к другу в течение
всего одного года, говорит о том, что монгольский каган

------------------------------------------ 292-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

находился недалеко от хорезмских владений, например, на

территории Семиречья, входившей ранее в состав государ­
ства кара-китаев, а затем и Кучлука. И хорезмским послам
не надо было ездить в Монголию и Китай. Все шло к тому,
что стороны ввиду равенства сил и наличия нерешенных
проблем в их стратегическом тыЛу, каковым для монголов
являлся Китай, а для Хорезма Багдадский халифат, должны
были прийти к соглашению.
В этой ситуации в конце 1218 года происходит извест­
ный инцидент в Отраре, когда правитель города Иналчик
Гайир-хан приказал уничтожить монгольское посольство,
состоявшее из мусульманских купцов с товарами из Китая, и
война стала неизбежной. Отрарский инцидент представляет
огромный интерес. До сих пор остается открытым вопрос:
почему люди хорезмшаха пошли на провоцирование войны
в не слишком благоприятных для себя условиях? Причем,
что характерно, войну спровоцировали хорезмийцы, а на­
ступающей стороной в итоге оказались монголы.
В официальной монгольской истории причиной начала
войны с Хорезмом считался тот факт, «что владениями Турке­
стана, которые находились в руках Кушлука, когда последний
был убит войском Чингиз-хана, завладел целиком султан
(хорезмшах Мухаммед. - Прим. авт.)»24. Это выглядело как
вполне достаточный повод для начала войны. Чингисхан, как
победитель Кучлука, естественно, претендовал на все его на­
следство. Такая ситуация вообще-то вполне типична для вос­
точной политики. Но немаловажно, что версия Рашид ад-дина
по поводу причин начала войны появилась после указанных
событий и была частью официальной монгольской государ­
ственной идеологии, которая была призвана оправдать дей­
ствия основателя империи. В то же время маловероятно, что в
момент быстрого разгрома монголами Кучлука хорезмийцы в

293
Султан Акимбеков

принципе могли предпринять свое собственное наступление

на владения последнего.
Очевидно, что главные территории государства Кучлука,
Восточный Туркестан и Семиречье перед войной с Хорезмом
находились в полном распоряжении монголов. Здесь они на­
капливали силы для своего наступления. Возможно, в работе
Рашид ад-дина имеются в виду те территории, которые были
зависимы ранее от кара-китаев и после их падения отошли
к ^орезмшаху, в частности тот же Самарканд. Кроме того, по­
хоже, что в период короткой кампании Чингисхана против
Кучлука хорезмская и монгольская армии не вели между собой
боевых действий. Скорее всего, высказанное в работе Рашид
ад-дина обвинение в адрес хорезмшаха в захвате территории
было способом оправдать действия монголов, придать им
легитимность.
Хотя существует также версия, что у хорезмшаха, воз­
можно, были свои виды на наследство Кучлука. Например,
Роман Храпачевский полагает, что «хорезмшах, решивший
побороться за наследство Кучлука, приказывает задержать
караван и провести розыск относительно как его целей, так
и личностей купцов, для дипломатичного нажима на Чин­
гисхана. На этот счет отправляются инструкции Инал-хану,
возможно, сформулированные весьма туманно: Инал-хан в
ходе выполнения приказа, охваченный или жадностью, или
негодованием, или действительно обнаруживший свидетель­
ства шпионажа и подрывных действий в виде распростране­
ния панических слухов, действует чересчур жестоко»25. Если
следовать этой версии, то получается, что наместник хорезм­
шаха превысил свои полномочия, а допрос купцов был частью
политической игры Хорезма против государства Чингисхана.
По версии Рашид ад-дина, «хорезмшах, не послушавшись
наставлений Чингисхана и не вникнув глубоко, отдал при­

------------------------------------------ 294-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

каз, допускающий пролитие их крови и захват их имуще­

ства»26, то есть он отдал прямой приказ убить послов. У ибн
ал-Асира также утверждается, что приказ отдал хорезмшах.
«Пришли они (монгольский торговый караван. - Прим, авт.)
в один из тюркских городов, прозываемый Отраром и со­
ставлявший крайнее владение-Харезмшаха, у которого там
был наместник. Когда к нему прибыл этот татарский отряд,
то он, наместник, послал к Харезмшаху уведомить его об
их прибытии й сообщить ему об их имуществе. Харезмшах
прислал ему приказание убить их, отобрать имущество, на­
ходящееся при них, и прислать к нему»27. В то же время по
мнению ан-Насави, хорезмшах в ответ на письмо Инала о
том, что послы - лазутчики, «разрешил ему принять меры
предосторожности к ним и ожидать решения султана. Ког­
да он отпустил узду Инал-хана, тот преступил все пределы
дозволенного и схватил их. После этого от них не осталось
следа и не слышно было вестей. А упомянутый (Инал-хан)
единолично распорядился тем многочисленным добром
и сложенными товарами, поступая по отношению к нему
(султану) как предатель и лжец»28. Фактически, главная ин­
трига указанных событий заключается в том, существовал
ли прямой приказ хорезмшаха или Отрарский инцидент
это инициатива наместника в Отраре Гайир-хана? То есть
было ли это частью осознанной политики правительства
Хорезма, целью которой было начать войну с монгольским
государством, например, за оазисы Восточного Туркестана.
Или, напротив, это было самоуправство наместника, обу­
словленное, например, банальной жадностью. Хотя можно
задать и другой вопрос: не было ли в Отрарском инциденте
попытки оказать политическое воздействие на политику
хорезмшаха Мухаммеда с целью заставить его вступить в
войну с монголами?

295
Султан Акимбеков

Для ответа стоит внимательно присмотреться к лично­

сти правителя Отрара Гайир-хана, который, собственно, и
отдал приказ об убийстве послов. Выходец из влиятельного
племени канглы, племянник Туркан-хатун - матери хорезм-
шаха, он, несомненно, был фактически застрахован от любых
репрессий со стороны правительства. Например, от выдачи
Чингисхану в качестве удовлетворения за очевидное престу­
пление, в случае если бы последний вдруг потребовал этого.
Хорезмшах «не мог отправить его (Инала) к нему (Чингис­
хану), потому что большая часть войск и эмиры высоких
рангов были из его (Инал-хана) родни. Они составляли узор
его шитья и основу его узла, полновластно распоряжаясь в
его государстве»29. Пользуясь такой очевидной страховкой,
Гаийр-хан мог не опасаться за свою судьбу. Возможно, по­
этому он фактически спровоцировал Чингисхана, вследствие
чего у хорезмшаха не осталось ни малейшей возможности
избежать войны, если, конечно, у него было такое желание.
В то же время очевидное равновесие сил сторон, наличие
внешнеполитических интересов в Месопотамии, а также
проводившиеся в течение 1218 года интенсивные дипло­
матические переговоры между Мухаммедом и Чингисханом
позволяют сделать вывод, что хорезмшах скорее был склонен
достигнуть соглашения. Инцидент в Отраре произошел не­
ожиданно и совершенно не соответствовал ни политической
обстановке, ни стоявшим перед Хорезмом задачам. Создается
такое впечатление, что кто-то сознательно и довольно реши­
тельно вмешался в ход текущей политики Хорезма с целью
добиться ее изменения.
В этой ситуации самым интересным является то, кто
мог бы стоять за действиями Гайир-хана, если, конечно, не
считать, что все произошло просто из-за его жадности или
горячности. И если действительно кто-то за ним стоял, то

296
 5. Война с Хорезмом

зачем этим силам необходимо было вовлекать Хорезм в

войну? Можно предположить, что, скорее всего, это были
представители хорезмской армии, а точнее, составляющей
ее костяк военной элиты племен кипчаков и канглы, видным
представителем которой как раз и был наместник Отрара.
Дело в том, что для представителей указанных племен
монгольское государство представляло серьезную угрозу,
гораздо большую, чем для Хорезма, на службе у которого
они находились. Напомним, что в 1216 году военный поход
в Тургайские степи хорезмшах Мухаммед совершал, как раз
следуя интересам канглы и кипчаков. Появление же глав­
ной монгольской армии в 1218 году в бассейне рек Иртыш и
Или не могло не насторожить последних. Они, несомненно,
должны были опасаться явного превосходства монгольского
государства в организации армии и видели с его стороны
прямую угрозу своим интересам.
С учетом же того, что значительная часть воинов кип­
чаков и канглы находилась на службе у Хорезма и была
разбросана по обширным территориям этого государства,
включая гарнизоны в Иране и Ираке, элита этих племен
всерьез опасалась за свои тылы, в данном случае за степи
современного Казахстана. Для них самостоятельное столкно­
вение с монголами могло привести к необходимости либо
покориться завоевателю, либо спасаться бегством. Любой из
этих вариантов их не устраивал. Поэтому самый логичный
выход из сложившейся сложной ситуации заключался в том,
чтобы вынудить вступить в войну с монголами государство
хорезмшахов со всеми его ресурсами, в армии которого кан­
глы и кипчаки составляли основную силу. Вполне возможно,
что события в Отраре как раз и были грандиозной прово­
кацией военной элиты кипчаков и канглы, целью которой
было втянуть Хорезм в войну против монголов.

297
Султан Акимбеков

Война с государством хорезмшаха стала третьей для

Монгольской империи с крупным развитым оседлым го­
сударством после войн с тангутами и Цзинь. Их основное
отличие друг от друга заключалось в том, что в государстве
хорезмшахов не было такой централизованной системы
государственного управления, какая существовала у Цзинь
и тангутов. Значительная часть территорий, завоеванных
хорезмшахами за предшествующие годы, была предостав­
лена в кормление либо близким родственникам шахов, либо
местным владетелям, согласившимся подчиниться на различ­
ных условиях зависимости. Степень автономности подобных
владений была достаточно высока. Поэтому при всех огром­
ных размерах государства хорезмшахов было очень трудно
добиться концентрации сил в одном месте для решения мас­
штабных стратегических задач. Кроме того, в их государстве
не было доминирующей государствообразующей этнической
группы, такой как тангуты в Си Ся или чжурчжени в Цзинь.
Хорезмшах опирался практически только на наемную армию,
состоящую из выходцев из различных тюркских племен. Это
были в основном кипчаки, канглы, огузы.
Наемные армии, состоящие из тюркских кочевников,
были основной военной силой мусульманского Востока в это
время. Этим Хорезм ничем не отличался от прочих восточных
государств. Оплата услуг наемной армии составляла обычно
внушительную часть расходов. Например, в более ранние
времена «доход Саманидов приблизительно равнялся 45 млн.
дирхемов. Самой крупной расходной статьей была уплата жа­
лованья воинам и должностным лицам - 20 млн. дирхемов»30.
Главным преимуществом Хорезма было соседство с севера с
племенами, населявшими степи современного Казахстана,
- кипчаками и канглы, а также с юга - с огузскими племена­
ми, жившими в степях современной Туркмении и Северного

------------------------------------------ 298-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

Ирана. Устойчивые родственные связи с обеими группами

тюркских племен обеспечивали Хорезму бесперебойный
источник пополнения для армии. В своем письме, датиро­
ванном 1182 годом, хорезмшах Текиш сообщает, что «ему
служат бесчисленные отряды кыпчаков, которые находятся
во всех концах Туркестана»31. Такая система была вполне
жизнеспособна в условиях мусульманского Востока. Одновре­
менно она была весьма неустойчива. Малейшее поражение
могло привести к ее развалу. Центробежные тенденции были
очень велики. Кроме того, шах находился в зависимости от
наемной армии, которая фактически была основой единства
государства и которая осуществляла полицейские функции
на подконтрольных территориях.
Выбранная хорезмшахом тактика пассивной обороны
являлась вынужденной. Он не мог пойти на риск большого
полевого сражения. В случае поражения, его государство мог­
ло легко развалиться на части. В то же время такая оборона
позволяла надеяться, что монгольская армия рано или поздно
увязнет в ней, столкнувшись с необходимостью штурмовать
большое число укрепленных городов. С учетом того, что го­
сударство хорезмшаха включало в себя кроме Мавераннахра,
еще и земли нынешних Ирана, Афганистана, части Ирака, то
размер территории позволял отдать ее часть в стремлении
ослабить противника.
В принципе это была не самая плохая тактика. Она опира­
лась на знание обычной тактики действий войск кочевников.
В случае, если бы вместо монголов было другое кочевое объ­
единение, то все могло бы получиться. Кочевые армии не уме­
ли брать штурмом крупные города. Кроме того, можно было
не опасаться измены местных владетелей, что часто являлось
главной причиной сдачи хорошо укрепленных городов. Вряд
ли они решились бы перейти на сторону кочевников, зная,

299
Султан Акимбеков

что те все равно покинут завоеванные территории с добычей.

Кроме того, так как кочевники обычно были язычниками, то
можно было ожидать, что мусульманское население городов
проявит выдержку, устойчивость и лояльность.
Поэтому наступательный порыв кочевой армии в усло­
виях, когда ей предоставили свободу маневра в пределах
преимущественно оседлой территории с большим количе­
ством крепостей, неизбежно должен был угаснуть и рано или
поздно она должна была уйти обратно в степь с полученной
добычей. Конечно, и ранее в истории существовали преце­
денты успешного продвижения кочевых народов в пределы
оседлых территорий. Однако чаще всего они были связаны со
слабостью местных династий, кризисом системы управления.
Когда же в пределах оседлой территории существовала раз­
витая государственная машина, которая к тому же опиралась
на мощь подвижной армии, состоящей из тех же кочевников
и не уступавшей противнику по боевым качествам, у новых
пришельцев не было шансов на общий успех.
Однако нельзя считать, что в конкретном случае хорезм-
шах недооценивал Чингисхана. Сам факт выбора пассивной
системы обороны демонстрировал, что хорезмийцы отдавали
должное военной мощи Монгольской империи. Хорезмшах не
хотел встречаться с монголами в открытом бою, но оставил в
городах внушительные воинские контингенты, состоящие из
конницы, которые были способны к быстрому маневру. Опира­
ясь на города, такие контингенты в принципе были способны
наносить удары по монгольским войскам, которые неизбежно
должны были распылить свои силы по большой территории.
«Он (хорезмшах. - Прим, авт.), подобрав поводья решимости,
большую часть войск, численность которых доходила до четы­
рехсот тысяч конных, оставил в Туркестане и Мавераннахре,
двадцать тысяч в Отраре у Кайр-хана, десять тысяч в области

------------------------------------------ 300-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

Бенакента у Кутлуг-хана, в Самарканде - своего дядю Туган-

чук-хана и гурских эмиров со ста десятью тысячами людей»32.
Отдельные гарнизоны были оставлены в Бухаре, Термезе,
Кундузе, Балхе, Дженде и других городах. Однако если такой
план пассивной обороны и существовал, то он не сработал. Во-
первых, монголы после войн с тангутами и Цзинь научились
брать штурмом города. Во-вторых, монгольская армия была
организована на принципиально иных началах, нежели другие
армии кочевников. Уровень организации и дисциплины был
выше, чем у кого бы то ни было ранее.
Осенью 1219 года монгольская армия, которая провела
год в бассейне реки Иртыш, выступила в поход на государство
хорезмшахов. К армии присоединились войска, «из Бишбалыка
идикут уйгурский со своим окружением, из Алмалыка Сук-
так-беки со своим войском»33. В сентябре монголы подошли
к Отрару. Город был осажден войсками под командованием
сыновей Чингисхана Угедея и Чагатая. Остальная монгольская
армия направилась дальше, в глубь владений хорезмшаха, по
нескольким расходящимся направлениям. На юг, в Бенакент,
были отправлены войска под командованием Алак-нойона,
Сакту и Бука, на северо-запад, в сторону Дженда - войска под
командованием Джучи, сам Чингисхан направился в Бухару.
Судя по всему, монголы пытались применить тактику,
которая приносила им успех в Северном Китае. Управление
завоеванными территориями, как сдавшимися на милость,
так и взятыми силой, они оставляли под управлением дове­
ренных людей из числа местных мусульман. «Они назначили
на управление Дженда Али-Ходжу, который был из низов Бу­
хары и еще перед выступлением Чингиз-хана попал к нему на
службу, и ушли к Янгикенту. Завоевав его, они посадили там
своего правителя (шихнэ)»34. Управление городом Сыгнаком
в районе Сырдарьи и областью после его штурма, последо­

301
Султан Акимбеков

вавшего за убийством монгольского посла мусульманина

Хусейн-ходжи, было поручено его сыну35. В то же время можно
заметить также существенную разницу в специфике военных
действий в Северном Китае и в государстве хорезмшахов.
Так, в отличие от войны с Цзинь, в войне с хорезмшахом
практически не было массовых переходов крупных воена­
чальников с подчиненными им воинскими подразделениями
на сторону монголов. В тех же случаях, когда такие переходы
под давлением обстоятельств случались, они заканчивались
либо мятежом, либо монголы предпочитали убивать пере­
шедших на их сторону воинов. В частности, в том же Отраре
после пяти месяцев осады на сторону монголов перешел
некий Карачу-багатур, который был ранее прислан хорезм­
шахом с десятью тысячами конницы на помощь Инал-хану.
Все воины Карачу были убиты36.
В аналогичной ситуации «наместник Бенакента Илгету-
мелик с бывшим у него войском, состоящим из тюрков-кан-
лыйцев, сражался с монголами три дня, на четвертый день
население города запросило пощады. Воинов, ремесленников
и простой народ монголы разместили по отдельности. Воинов
кого прикончили мечом, кого расстреляли»37. В Самарканде,
жители которого открыли ворота, «остаток тюрок-канлый-
цев в числе более тридцати тысяч человек и предводителей
их они (монголы. - Прим, авт.) умертвили»38. В Бухаре «из
тюрков-канглыйцев оставили в живых лишь по жребию (в
тексте: «оставили в живых мальчиков, ростом не выше руко­
ятки плети». - Прим, перевод.); умертвили больше тридцати
тысяч мужчин, а женщин и детей увели с собой рабами»39. Это
действительно любопытная тенденция. Почему, в отличие от
Китая, монголы не использовали войска из числа кочевников
для своих целей, пусть даже предоставляя им значительную
автономию? Хотя нельзя сказать, что они не пытались.

------------------------------------------ 302-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

Например, после захвата Янгикента монгольская армия

направилась в сторону Каракорума (имеется в виду ставка
тюрков-канглы. - Прим, перевод.), что в Дешт-и-Кипчаке. «Из
кочевников-туркмен, которые находились в тех пределах,
было назначено десяти тысячам человек явиться к хорез-
мийскому войску (то есть монгольским войскам, предназна­
ченным вести операции против Хорезма. - Прим, перевод.).
Когда они прошли несколько остановок, злосчастие судьбы
побудило их убить одного монгола и восстать»40. Большая
часть мятежников была убита. Интересно, что в аналогичной
ситуации на территории Цзинь кочевники кидани, тата­
ры и некоторые другие были естественными союзниками
монгольской армии, даже несмотря на происходящие время
от времени среди них восстания. В то же время в Хорезме
монголы планомерно уничтожали воинов из числа тюр-
ков-кочевников, а немногие попытки привлечь их на свою
сторону заканчивались неудачей. С другой стороны, в состав
монгольской армии входили тюркские войска - карлуков и
уйгуров. Почему же именно канглы и кипчаки подверглись
планомерному уничтожению? Причем нельзя сказать, что
они не были готовы покориться и что монголы были к ним
настолько жестоки по принципиальным соображениям.
К примеру, наиболее умелый хорезмский военачальник
Тимур-Мелик, который руководил обороной крепости Ход-
жента и в последующем воевал против монголов вместе с
сыном хорезмшаха Мухаммеда Джелал ад-дином, после его
поражения вернулся домой. В Ходженте он узнал, что его
сын получил от Бату-хана, сына Джучи, во владение земли и
движимое имущество отца. Сам Тимур-Мелик после этого «за­
мыслил отправиться на службу к каану»41, но по дороге был
убит. У монголов все же была вполне адекватная политика
по отношению к управлению покоренными территориями.

----------------------------------------- 303-------------------------------------------
Султан Акимбеков

Там, где это было возможно, они предоставляли территории

в управление местной элите. Но с канглы и кипчаками у них
не получилось.
Скорее всего, политика монголов в Хорезме исходила из
нескольких обстоятельств. Первое было связано с тем, что
существовала разница в организации государства хорезм-
шахов и империи Цзинь. Во время войны с Цзинь было вы­
годно перетянуть кочевников киданей и всех прочих на свою
сторону, так как, с одной стороны, это ослабляло цзиньцев, с
другой - усиливало армию Чингисхана. Причем перешедшие
на сторону Чингисхана кидани и другие бывшие цзиньские
отряды сразу начинали войну с цзиньской армией, что оправ­
дывало необходимость предоставления им автономии. Сам
факт перехода на сторону врага согласно китайской госу­
дарственной традиции, которую разделяли и чжурчжени из
империи Цзинь, считался тяжким преступлением. Поэтому у
перебежчиков не было дороги назад.
В Хорезме же костяк противостоящей монголам армии
как раз и составляли тюрки-кочевники. Более того, они были
связаны друг с другом фактором племенной солидарности.
Большинство из них были или кипчаки или канглы. И это
было второе важное обстоятельство. По сути дела, Чингисха­
ну приходилось иметь дело не с армией государства Хорезм, а
с племенным ополчением канглы и кипчаков, находившихся
на службе у этого государства. Соответственно переход неко­
торой части таких ополчений под давлением обстоятельств
на сторону монголов не мог гарантировать их лояльности.
Потому что большинство воинов указанных племен продол­
жали сражаться против них в составе армии Хорезма.
После того как хорезмшах Мухаммед распределил свою
армию по городам Мавераннахра и уехал за Аму-Дарью, во­
енная элита Хорезма из числа канглы и кипчаков оказалась

------------------------------------------ 304-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

предоставлена сама себе и осталась один на один с армией

Монгольской империи уже без всякого участия хорезмского
государства. Судя по всему, среди элиты канглы и кипчаков
не было единства по поводу того, что делать дальше. Одни
вроде правителя Отрара Инал Гайир-хана не могли отступать
и сражались до конца. Другие вроДе Карачу-багатура в том же
Отраре были не против перейти на сторону монголов. Ими
двигала та же логика, которая ранее заставила карлуков и
уйгуров, а еще ранее киданей и онгутов подчиниться Чин­
гисхану. Подавляющее военное превосходство монгольской
армии не оставляло им выбора.
Однако канглы и кипчаки в этот исторический момент,
на этой территории оказались не нужны монгольскому
государству. Почему? Ведь и раньше, и позже этих событий
Чингисхан и его преемники охотно включали в состав своей
армии различных тюрков-кочевников, в том числе тех же
кипчаков и канглы. При этом в состав монгольской армии
часто входили и те, кто ранее воевал против Чингисхана,
например ближайшие родственники найманского Кучлука.
Включались в состав армии и татары, которых, судя по источ­
никам, Чингисхан подверг тотальному уничтожению. Кроме
того, как говорилось выше, именно различные кочевники
представляли идеальный материал для строительства армии
по тем организационным принципам, которые существовали
в Монгольской империи, и дальнейшие события только под­
твердили этот вывод. Но во время хорезмской войны этот
принцип не сработал.
Ранее мы предположили, что канглы и кипчаки сыграли
важную роль в начале войны Хорезма с монголами, что их
элита фактически спровоцировала войну. Канглы и кипчаки
воспринимали монголов как опасных конкурентов за власть
в Степи. Они понимали, что их степные владения являются

305

703-20
Султан Акимбеков

для них наиболее легкой добычей. Чингисхан, в свою оче­

редь, очевидно, расценивал их как очередной кочевой народ,
который должен быть либо подчинен и введен в систему
государственного устройства, либо уничтожен. Для органи­
зационной системы монгольского государства было опасно
существование организованных на прежних принципах ко­
чевых племен, тем более очень крупных. В то же время они
не могли пойти на риск, например, включения в состав своей
армии под Отраром воинов того же Карачу-багатура. Потому
что не были уверены в их лояльности.
Люди Чингисхана наверняка отдавали себе отчет, что до
тех пор, пока основная масса канглы и кипчаков воюет про­
тив монголов, фактор племенной солидарности будет для тех
же воинов Карачу-багатура более важен, чем вынужденная
лояльность Монгольской империи. В принципе монгольская
армия была потенциально заинтересована в воинах канглы
и кипчаках, что подтвердили последующие события. Но в
момент войны с Хорезмом их было слишком много и они нахо­
дились практически в любой крепости, которая встречалась
монголам на их пути. И хотя очень часто они не сопротивля­
лись монголам, их все равно убивали, потому что победа в
войне с Хорезмом не была окончательной. Монголы не могли
позволить себе оставить в своем тылу или в своем составе
такое количество потенциально ненадежных людей. Отсюда
можно сделать вывод, что монголам было необходимо раз­
рушить племенную структуру канглы и кипчаков, прежде чем
они смогли использовать воинов из этих племен в качестве
строительного материала для своей армии.
Здесь напрашивается прямая аналогия с судьбой племени
татар. Когда источники утверждают, что все татары были
уничтожены, исключая мальчиков ростом не выше тележной
оси, они, скорее всего, имели в виду, что вся организационная

------------------------------------------ 306------------------------------------------ -
 5. Война с Хорезмом

структура этого племени была полностью ликвидирована

вместе со значительной частью воинов и элиты. В то же вре­
мя большое число татар продолжало служить Чингисхану в
различных воинских формированиях. Судя по всему, татары
были самым большим и крупным племенем в Монголии. Пре­
жде чем стало возможно включатьтатарских воинов в армию
империи, необходимо было лишить их прошлого, памяти о
былой племенной мощи. Поэтому и были предприняты мас­
совые убийства пленных. Очевидно, численность татар нужно
было сократить до такого уровня, чтобы у них не осталось не
только памяти о былой мощи, но и никакой альтернативы
службе у Чингисхана. Возможно, что такая логика была при­
менена и по отношению к сдавшимся в плен воинам из числа
канглы и кипчаков.
В то же время массовые убийства сдавшихся в плен во­
инов канглы и кипчаков естественным образом повышали
уровень сопротивления оставшихся. Произошедшее позднее
усиление Джелал ад-дина и его способность наносить болез­
ненные удары по монгольской армии наверняка были свя­
заны как раз с возросшим сопротивлением воинов кипчаков
и канглы. И в последующем уже после поражения остатки
канглы и кипчаков составили основу той армии хорезмийцев,
во главе которых Джелал ад-дин еще долго воевал в Иране
и Закавказье.
В начале 1221 года, после падения Бухары и Самарканда,
одна группа войск под командованием сыновей Чингисхана
была отправлена на завоевание столицы государства хорезм-
шахов города Гурганджа, расположенного на территории
собственно Хорезма. Другая - под командованием младшего
сына Чингисхана Тулуя направилась в Хорасан. Отдельная
группа войск под командованием Джебе, Субэдай-багатура
и Тогучара получила приказ захватить самого хорезмшаха.

307
Султан Акимбеков

Они преследовали его по всей территории Ирана и в конце

концов вынудили скрыться на одном из островов Каспий­
ского моря, где он и умер.
Практически весь 1221 год войска под командованием
Джучи, Чагатая и Угедея осаждали Гургандж. Город защи­
щался весьма упорно. В его гарнизоне было много воинов
канглы, которые должны были быть хорошо осведомлены о
печальной судьбе тех своих соплеменников, которые попали
в плен к монголам или перешли на их сторону в Отраре, Буха­
ре и других городах. Параллельно младший сын Чингисхана
Тулуй захватил Хорасан, его главные города Мерв, Герат. Сам
Чингисхан в своем походе на юг взял города Термез, Талукан
и всю провинцию Бадахшан.
В это время сын хорезмшаха Джелал ад-дин прибыл из
Хорезма в Газну, что на территории современного Афгани­
стана, где стал собирать воинов. Здесь к нему присоединился
некий Хан-Мелик, бывший наместник Мерва с армией, со­
стоявшей в основном из канглы. История Хан-Мелика до­
вольно подробно изложена у Рашид ад-дина и представляет
для нас определенный интерес. Когда Чингисхан направил
Джебе и Субэдая в поход для поимки хорезмшаха Мухаммеда,
Хан-Мелик «направил посла к стопам Чингисхана»42. В ответ
Чингисхан дал распоряжение, чтобы монгольские войска не
причиняли вреда ему и его владениям. Однако у людей Хан-
Мелика произошел инцидент с монгольским военачальником
Тогучаром, в ходе которого последний был убит. После чего
Хан-Мелик решил присоединиться к Джелал ад-дину.
В чем суть произошедшего инцидента, мы не знаем, но
очевидно, что в этом решении Хан-Мелика важную роль
сыграли массовые убийства монголами взятых в плен во-
инов-канглы. Фактически у Хан-Мелика не было выбора,
как и у правителя Отрара Гайир-хана, и у военачальников

------------------------------------------ 308-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

в столице Хорезма Гургандже. С разгромом Хорезмского

государства статус канглы и кипчаков, которые фактически
были наемной армией хорезмшахов на территории некогда
завоеванных ими земель, сильно изменился. Они попали в
сложное положение. С одной стордны, их преследовали мон­
голы, которые не оставили им шанса сохранить не только
свою идентичность, но и даже жизнь. С другой - у них явно
были неважные отношения с местными владетелями и насе­
лением. Появление Джелал ад-дина давало шанс попытаться
изменить ситуацию. Его легальный статус как законного
наследника умершего хорезмшаха Мухаммеда привлекал к
нему многих местных владетелей. Одновременно он продол­
жал зависеть от военной элиты канглы и кипчаков, которые
предоставляли ему основную вооруженную поддержку. Эту
зависимость наглядно продемонстрировал инцидент, кото­
рый произошел после битвы при Перване, где хорезмийские
войска нанесли первое поражение монгольскому войску под
командованием Шики-Хутаху.
После битвы произошел конфликт из-за раздела добычи
между Хан-Меликом и неким Сейф ад-дином Аграком, коман­
довавшим отрядом туркмен. В ходе конфликта Хан-Мелик
унизил Аграка, а Джелал ад-дин не захотел или не смог его
наказать. В результате Аграк покинул армию Джелал ад-
дина. Чингисхан тем временем бросил против ослабленных
хорезмийцев всю свою армию и в битве у реки Инд разгромил
их. Джелал ад-дин бежал в Индию. Тем самым в Хорезме пре­
кратилось организованное сопротивление.
Так уж получилось, что данное сопротивление заверши­
лось после практически полного физического уничтожения
бывшей наемной армии Хорезма, состоявшей в основном
из канглы и кипчаков. Местные владетели или оказались
предоставлены сами себе, например, на территории Ирака и

309
Султан Акимбеков

большей части Ирана, или попали в разную степень зависимо­

сти от Монгольской империи. «Во всех завоеванных городах
он (Чингисхан. - Прим, авт.) посадил правителей (шихнэ)»43,
большая часть из которых, как мы указывали выше, была из
числа местных уроженцев. В 1224 году Чингисхан и его армия
с богатой добычей вернулись в Монголию.
В истории войны против Хорезма отдельно стоит отме­
тить поход Джебе и Субэдая в западную часть степи Дешт-
и-Кипчак. Это было достаточно рискованное мероприятие.
Джебе и Субэдай должны были пройти через территорию
целого ряда государств, прорваться через Кавказские горы
и выйти в причерноморские степи. Масштаб побед этих мон­
гольских полководцев, последовательно одержанных над
войсками грузин, аланов, кипчаков, лезгин, а также русских
на реке Калке в 1223 году, произвел большое впечатление
на сторонних наблюдателей. За масштабом побед осталась
невыясненной стратегическая цель их похода. Зачем вообще
нужен был такой риск - направлять солидную часть мон­
гольской армии в глубокий рейд по заведомо враждебной
территории?
Первоначальной целью похода было преследование
хорезмшаха Мухаммеда. Рашид ад-дин приводит слова Чин­
гисхана: «Отправляйтесь в погоню за султаном Хорезмшахом,
и где бы вы его ни настигли, если он выступит против вас с
войском и у вас не будет силы для сопротивления, не медлите
и известите меня, а если он будет слаб, противостойте ему.
Согласно моему наказу, покончив эти дела в трехлетний про­
межуток времени, вы возвратитесь через Дешт-и-Кипчак и
присоединитесь к нам в нашем древнем юрте, в Монголии»44.
Задача захватить хорезмшаха выглядела весьма логично.
Уничтожение центра власти враждебного государства долж­
но было вызвать ее паралич. Однако замечание Чингисхана

----------------------------------------- -310 ----------------------------------------- -

 5. Война с Хорезмом

о возврате через Дешт-и-Кипчак выглядит весьма необыч­

но. Кроме того, в другом отрывке у того же Рашид ад-дина,
говорится: «Джебе и Субэдая он послал на завоевание вла­
дения султана, состоящего из Аррана, Азербайджана, Ирака
и Ширвана, - успокоился на‘ этот счет»45. Здесь ничего не
указывается о походе в Дешт-и-Кипчак.
Очень похоже на то, что слова Чингисхана о совершении
похода на север были приписаны ему уже после успешного
похода Джебе и Субэдая. Вряд ли при постановке своим полко­
водцам первоначальной задачи по преследованию хорезмшаха
он мог предположить, куда именно направится спасающийся
бегством правитель Хорезма. А если Чингисхан этого не знал,
то почему он указал Джебе и Субэдаю направление на север,
на Дешт-и-Кипчак. Хорезмшах Мухаммед вполне мог напра­
виться, например, на юго-запад, в Ирак, где располагались его
войска и зависимые от него местные правители. Тогда Джебе и
Субэдаю после выполнения задания было бы проще вернуться
к Чингисхану по прямому пути через Иран в сторону Средней
Азии. Дорога в Дешт-и-Кипчак была заведомо более трудным
делом. Кроме того, вряд ли, поставив задачу захватить хорезм­
шаха и отдавая себе отчет в сложности этой задачи, Чингисхан
мог одновременно поставить и другую, которая заметно пре­
восходила первую по сложности исполнения. Напомним, что в
это время еще продолжалась война в Хорезме, одновременно
в Китае шла война с Цзинь, у Монгольской империи были к
тому же очень сложные отношения с государством тангутов.
Должна была существовать очень серьезная причина для по­
хода Джебе и Субэдая в Дешт-и-Кипчак.
Причем поход не мог быть связан с экономическими об­
стоятельствами. Например, легче всего было бы объяснить
ситуацию стремлением Джебе и Субэдая к новой военной
добыче, которую они могли получить в Закавказье. Внуши­

311
Султан Акимбеков

тельный список взятых городов и требований выкупа, приве­

денный в источниках, казалось бы, свидетельствует в пользу
этой версии. Однако если бы речь шла только о добыче, то
гораздо большую можно было бы получить на юге, в том же
Ираке. Кроме того, отряд Джебе и Субэдая находился в со­
стоянии рейда по враждебной территории вдали от основной
монгольской армии. Для сохранения мобильности он не мог
иметь больших обозов, необходимых для перевозки взятой
добычи. И если в начале рейда еще можно было отправлять
добычу к основной армии, то потом это стало невозможным,
так как требовало слишком больших контингентов для ее
охраны, что привело бы к ослаблению отряда Джебе и Субэ­
дая, а это было опасно в условиях враждебного окружения.
Значит, была другая причина. Возможно, монголы пере­
направили отряд Джебе и Субэдая на север для решения не­
коей стратегически важной проблемы. Причем похоже, что
Джебе и Субэдая именно перенаправили на север. Возможно,
потому, что основные силы монгольской армии в этот мо­
мент были скованы борьбой с возросшим сопротивлением
хорезмийцев, которое после смерти хорезмшаха Мухаммеда
возглавил его сын Джелал ад-дин. А отряд Джебе и Субэдая
как раз находился в северных районах Ирана, прилегающих
к Каспийскому морю.
Зиму 1220-21 года Джебе и Субэдай провели в Муган-
ской степи на территории нынешнего Азербайджана. Весь
1221 год они весьма успешно воевали в Закавказье против
грузинской армии. В это же время на территории нынешнего
Афганистана шли тяжелые бои основной монгольской ар­
мии с хорезмийцами под командованием Джелал ад-дина. В
ноябре 1221 года Джелал ад-дин был разбит на берегу реки
Инд. Однако в конце этого года вспыхнуло восстание против
монгольского правителя в Герате. В 1222 году монгольские

312
 5. Война с Хорезмом

войска, подавляя возросшее сопротивление, вели бои в Се­

верной Индии, Афганистане. При этом сам Чингисхан держал
ставку около города Талукан в Северном Афганистане. Это
позволяло ему контролировать положение практически
во всех бывших владениях хорезмшаха. Ясно, что одной из
главных его забот был Джелал ад-дин.
Наследник хорезмшаха Мухаммеда даже после своего
поражения осенью 1221 года продолжал представлять опре­
деленную угрозу. Теперь уже в качестве военного вождя
отряда воинов кочевников, Джелал ад-дин активно действо­
вал в Северной Индии. «Султан ввиду наступившей жары
направился на летовку в горы Джуди. По пути он (Джелал
ад-дин. - Прим авт.) осадил крепость Пасрам. В этом бою
руку султана поранили стрелой. Крепость взяли и население
ее перебили»46. Из данного отрывка хорошо видно, что Дже­
лал ад-дин и его люди действуют как типичные кочевники,
отсюда термин «направляясь на летовку». Основной целью
боевых действий Джелал ад-дина в Северной Индии, за пре­
делами бывшей территории хорезмшахов, было получение
военной добычи, которая увеличивала число поддержива­
ющих его воинов. «Он (Джелал ад-дин. - Прим, авт.) послал
Тадж ад-дина, главу племени халадж, с некоторым войском
в горы Джуди совершить набег на те места и разграбить их.
Оттуда они привезли множество военной добычи»47. В новом
статусе Джелал ад-дин был несомненно не менее опасен для
монголов, чем раньше.
Вспомним хотя бы того же найманского Кучлука, который,
поменяв статус племенного вождя на вождя военного, смог
захватить власть в государстве кара-китаев и с новыми воз­
росшими возможностями стал весьма опасной фигурой для
Монгольской империи. Джелал ад-дин, в свою очередь, мог
стать привлекательной фигурой для тех бывших воинов хо-

313
Султан Акимбеков

резмшаха, которые скитались по его прежним владениям, уже

не в качестве наследника погибшего государства, а в качестве
удачливого военного вождя. Против Джелал ад-дина в Север­
ную Индию были посланы монгольские войска под командо­
ванием Бала-нойона и Дурбай-нойона. Однако они вернулись
ни с чем. Неясная ситуация с Джелал ад-дином настоятельно
требовала в 1222 году присутствия самого Чингисхана и глав­
ной его армии в сердце бывших владений хорезмшаха.
И вот как раз весной 1222 года Джебе и Субэдай выступа­
ют из Закавказья на север через Дербентский проход. Ясно,
что это была совершенно самостоятельная часть похода этих
монгольских полководцев, не связанная с предыдущими за­
даниями, в частности преследованием хорезмшаха. Она была
обусловлена новыми задачами, которые необходимо было
решить в северных степях. Можно предположить, что главная
задача, которая была поставлена перед Джебе и Субэдаем, за­
ключалась в ликвидации потенциальной угрозы со стороны
политических объединений кипчаков. Выше уже отмечалось,
что одним из условий существования монгольской системы
организации общества и государства было отсутствие какой-
либо серьезной политической альтернативы, организованной
на старой племенной основе. Поэтому монголы преследовали
меркитов и найманов Кучлука. Поэтому убивали в Хорезме
воинов канглы и кипчаков. Для Монгольской империи было
принципиально важно взять под свой контроль все народы,
живущие за «войлочными стенами». Это было важно и с точки
зрения отсутствия альтернативы власти империи в кочевом
обществе, и с позиции использования кочевников в качестве
исходного материала для комплектования монгольской ар­
мии. Нельзя было брать в армию слишком много выходцев
из кочевых племен, пока данные племена продолжают свое
независимое существование.

------------------------------------------ 314-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

К 1222 году проблема, очевидно, приобрела весьма се­

рьезный характер. В связи с расширением числа завоеванных
территорий ситуация настоятельно требовала увеличения
численности монгольской армии, которая к тому же понесла
заметные потери в ходе войны в Хорезме. Кроме того, про­
должалась война в Северном Китае, а на повестке дня стояла
война против тангутов. Ресурсы монгольских степей для
пополнения армии были очевидно исчерпаны. Нужны были
новые людские ресурсы. При этом, как отмечалось выше, в
силу специфики организации монгольской армии и государ­
ства существовали определенные требования к кандидатам
в состав армии. Во-первых, это лояльность, обусловленная
отсутствием какой-либо политической альтернативы службе
в армии Монгольской империи. Во-вторых, привычка к коче­
вому образу жизни. Потенциально лучшими кандидатами на
место в монгольской армии были различные тюрки-кочевни­
ки. А наиболее многочисленными кочевниками среди тюр­
ков в тот период времени были кипчаки и канглы. Поэтому,
возможно, что среди главных задач Монгольской империи
было разрушение структуры всех возможных политических
объединений тюрков-кочевников.
Разгром в конце 1221 года Джелал ад-дина и его армии,
состоящей большей частью из канглы и кипчаков, частично
решил проблему. Однако была другая часть проблемы. Это
наличие в части степи Дешт-и-Кипчак, к западу от Волги,
крупных кипчакских племенных объединений. Мы не можем
сегодня утверждать, что эти кипчакские объединения на­
прямую угрожали тылам Монгольской империи в Средней
Азии. Об этом нет никаких данных в источниках. Но западные
кипчаки явно не могли не наблюдать за тем, что происходит
к востоку от их владений. И вполне возможно, что среди тех
кипчаков, которые служили наемниками в хорезмской армии,

315
Султан Акимбеков
\

было немало выходцев из причерноморских степей. Кроме

того, в связи с монгольскими завоеваниями наверняка был
большой поток беженцев-кипчаков из восточной части Дешт-
и-Кипчака в ее западную часть.
Да и сам факт существования независимых племенных
объединений кипчаков вблизи от владений Монгольской
империи представлял для нее угрозу. Особенно в ситуации,
когда монгольская армия вела войну на несколько фронтов -
в Китае, в Северной Индии, Иране. Наряду с этим нужно было
подавлять восстания на завоеванной территории Хорезма.
Очевидно, поэтому в начале 1222 года и был поставлен во­
прос о западных кипчаках. Вполне возможно, что ситуация с
кипчаками была похожа на ситуацию с найманами Кучлука.
Мы никогда не узнаем, существовали ли у Кучлука какие-
либо планы против Чингисхана, но последний предпочел
решить проблему в ее зародыше. Также мы не узнаем,
были ли у западных кипчаков планы, направленные про­
тив Монгольской империи, или монголы решили нанести
превентивный удар.
Очевидно, что отрядам Джебе и Субэдая, находившимся
на территории современного Азербайджана в Муганской сте­
пи, было проще совершить поход на север, нежели отправлять
войска из Средней Азии напрямую через степи современного
Казахстана. Весь поход Джебе и Субэдая был ориентирован
на разгром кипчаков, половцев русских летописей. «Субэдай
представил доклад трону и просил разрешения покарать кип­
чаков»48. Первые столкновения произошли с объединенными
силами кипчаков и аланов. История этого столкновения и у
Рашид ад-дина и у ибн аль-Асира описывается одинаково. Ибн
аль-Асир сообщает: «Татары послали к кипчакам сказать: мы
и вы одного рода, а эти аланы не из ваших, так что вам нечего
помогать им; вера их не похожа на вашу веру, и мы обещаем

------------------------------------------ 316-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

вам, что не нападем на вас, а принесем вам денег и одежды,

сколько хотите: оставьте нас с ними»49. У Рашид ад-дина эти
слова повторены дословно. Единственное, что он называет
людей Джебе и Субэдая монголами, в отличие от татар - у
ибн аль-Асира.
В результате Джебе и Субэдай разгромили сначала
аланов, а затем напали на кипчаков. В то же время, в от­
личие от мусульманских авторов, в описании биографии
Субэдая в «Юань-Ши» сообщается о битве на реке Кубань
с войсками кипчаков во главе с Юрием Кончаковичем, в
которой последний был разбит. «Его (Юрия. - Прим, авт.)
рабы явились к монголам с донесением и его сына Юрия
схватили, остальные целиком покорились монголам, после
чего монголы занялись их, кипчаков, преследованием»50.
Нам трудно судить, насколько соответствует действитель­
ности история о подкупе кипчаков монголами с ссылкой
на их родство.
Для обоих уважаемых мусульманских авторов, Рашид ад-
дина и ибн аль-Асира, фактор родства кипчаков и монголов
является естественным. Рашид ад-дин вообще считал, что
монголы являются одним из тюркских племен. Немаловажно
также, что, являясь выходцами из развитых оседлых районов
Ирана, оба автора считали жителей степей родственными
друг другу, если не в языковом плане, то в смысле единства
культурной традиции - кочевого образа жизни. Однако более
реальной все же выглядит информация о победе Джебе и Су­
бэдая над кипчаками в битве. Это поражение предопределило
дальнейший ход событий. Преследуя кипчаков, Джебе и Субэ­
дай направляются сначала в Крым, затем в сторону Днепра,
где против них выступают объединенные силы кипчаков и
русских княжеств. В мае 1223 года на реке Калка союзники
были разгромлены монголами.

— -------------------------------------------------3 1 7 -----------------------------------------------------
Султан Акимбеков

Таким образом, главная цель похода была достигнута.

Основные кипчакские объединения были разгромлены, уце­
левшие, под командованием хана Котяна, покинули степь,
оставшиеся покорились монголам. Любопытные сведения
сообщаются в связи с этим в «Юань-Ши». После своего воз­
вращения «Субэдэй подал доклад трону, чтобы «тысячи» из
меркитов, найманов, кирей, канглов и кипчаков - всех этих
обоков вместе составили одну армию. Чингисхан последовал
ему»51. Одновременное упоминание в данном списке меркитов,
найманов, кереитов, канглы и кипчаков весьма символично.
Понятно, что они давно вошли в состав монгольской армии и
не дело Субэдая было решать их судьбу в тот момент, когда
империя уже состоялась. Важно другое. В данном тексте как
бы продолжается логическая цепь, согласно которой канглы
и кипчаки повторяют судьбу меркитов, найманов и кереитов.
Представители этих племен также проявляли в свое время
непокорность Чингисхану и его империи, а потом, в том числе
после побед Субэдая, стали составной частью монгольской ар­
мии. Теперь, по логике автора «Юань-Ши» та же судьба ждала
и канглы с кипчаками. Фактически после разгрома кипчакских
объединений в западной части Дешт-и-Кипчака уже не суще­
ствовало формальных препятствий для начала комплектова­
ния монгольской армии за счет кипчаков и канглы.
Таким образом, война с государством хорезмшахов была
завершена. Собственно, Хорезм был разгромлен, параллельно
монгольская армия решила другую задачу: уничтожила во­
енную и политическую мощь главных конкурентов на власть
над степью - канглы и кипчаков. В степях на территории
Дешт-и-Кипчака больше не осталось крупных племенных
объединений, способных составить конкуренцию Мон­
гольской империи. Монгольская армия получила огромную
добычу, но четкого понимания, что делать с покоренными

------------------------------------------ 318-------------------------------------------
 5. Война с Хорезмом

оседлыми территориями, у монголов еще не было. Ближай­

шая политическая задача, которая стояла перед Чингисханом,
заключалась в наказании государства тангутов, которые, судя
по данным источников, оскорбили его перед началом похода
на запад. В 1225 году Чингисхан выступил против тангутов,
и в 1227-м они были окончательно разгромлены.
В том же 1227 году Чингисхан умер и оставил своим
наследникам обширную империю. Но самое главное - в
наследство им он оставил империю, организованную на
принципах, самым серьезным образом отличавшихся от
прежних государств, созданных кочевыми народами. Роль
племени была сведена к минимуму. Ядром этой империи
была организованная по тысячам армия. Она руководство­
валась строгими правилами, была хорошо организована и
дисциплинированна. Наряду с этим она сохранила основное
преимущество прежних племенных ополчений - не требовала
регулярного снабжения, обеспечивала свои минимальные
потребности самостоятельно.
Эта армия также была избавлена от политической не­
стабильности, связанной с борьбой интересов различных
племен, которые являлись основной структурной единицей
традиционного кочевого общества. «Какое войско во всем
мире может сравниться с татарской армией? В бою они, на­
падая и атакуя, подобны натасканным диким зверям, а в дни
мира и спокойствия они как овцы, дающие молоко, шерсть
и многую другую пользу. В дни бедствий и несчастий между
ними нет раздора и противостояния. Это войско подобно кре­
стьянству, что выплачивает разные подати и не высказывает
недовольства, что бы от них ни требовали. Эти крестьяне в
образе войска... И даже когда они участвуют в сражениях,
они выплачивают столько разных налогов, сколько необхо­
димо, а повинности, которые они выполняли, возлагаются

319
Султан Акимбеков

на их жен и тех, кто остался дома»52. И в этом заключалось

принципиальное отличие политической системы, созданной
Чингисханом, от всего того, что было в Степи раньше, и того,
что произошло позже. И такая система неизбежно должна
была оказать значительное воздействие не только на по­
литические, но и на социальные процессы. Это воздействие
связано не только и не столько с масштабными завоеваниями
и ограблением оседлых народов. Смысл данного воздействия
в том, что Монгольская империя изменила характер вну­
тренних связей практически во всех кочевых сообществах,
оказавшихся в зоне ее влияния. В конечном итоге это изме­
нило этническую историю центральной части Евразии. Об
этом - немного позже.

320
 6

УКРЕПЛЕНИЕ МОНГОЛЬСКОЙ
ГОСУДАРСТВЕННОЙ ТРАДИЦИИ

Смерть в 1227 году Чингисхана неизбежно ставила во­

прос о том, насколько жизнеспособным окажется в итоге
созданное им государство. Тем более что по принципам сво­
ей организации оно было принципиально новым явлением
для степной Евразии. Никогда ранее не происходило такого
тотального разрушения прежней привычной для кочевого
общества племенной системы. Причем это произошло в очень
короткий период времени на значительной части степных
пространств. От Маньчжурии на востоке до центральных
районов современного Казахстана, которые к концу 1220-х
годов уже прочно вошли в состав Монгольской империи.
Традиционно любое организованное кочевниками госу­
дарство всегда имело в своей основе племенную структуру. В
Центре такого государства находилось либо доминирующее
племя либо союз племен. В любом случае племя являлось

321
Султан Акимбеков

главной организационной единицей, а их иерархия находи­

лась в основе любой кочевой государственной структуры.
Напротив, специфика созданного Чингисханом государства
заключалась в том, что в процессе длительной борьбы за
власть в Монголии в целях обеспечения лояльности много­
численных племен, он смог разрушить их организационную
целостность. Сначала кочевники собственно Монголии вме­
сте со своими семьями были перераспределены по новым ор­
ганизационным единицам - «тысячам» монгольской армии.
При этом прежние племена потеряли свое значение. Затем
в их состав вошли тюрко- и монголоязычные кочевники из
приграничных с Китаем степей к югу от Гоби. Впоследствии
в процессе осуществления завоеваний на западе в состав
«тысяч» стали постепенно включать и представителей раз­
личных тюркоязычных кочевых племен из степей современ­
ного Казахстана.
Этот процесс был непростым, с учетом того, что для ко­
чевых племен это была целая революция в общественных
отношениях. Естественно, что происходившее в Монгольской
империи силовое разрушение традиционных племенных
связей было весьма болезненным. Соответственно, был
весьма актуальным вопрос о том, как удержать в рамках
такого государства всю массу кочевников, распределенных
при Чингисхане по «тысячам» монгольской армии и при этом
разбросанных на огромной территории, а также обеспечить
их лояльность.
Кроме того, к 1220-м годам перед Монгольской импери­
ей остро встала задача найти способ радикально увеличить
число «тысяч» в составе ее армии. В основном это было
связано с необходимостью обеспечить контроль над всеми
захваченными в предыдущие годы огромными территори­
ями, а также для дальнейшего ведения боевых действий на

------------------------------------------ 322-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

пограничных с ней оседлыхтерриториях, в частности в Китае

и на мусульманских землях в Иране.
Для обеспечения успешных наступательных действий
было принципиально важно контролировать степи Евразии.
Во-первых, в связи с тем; что степные пространства были
естественной базой для любых наступательных походов,
как в направлении Китая, так и в случае ведения войны на
западе. Любая имевшаяся в степях возможная конкуренция
монгольскому государству создавала угрозу тылам наступа­
ющих армий.
Во-вторых, наличие где-либо в Степи традиционным об­
разом организованных кочевых племен представляло угрозу
базовым принципам организации созданного Чингисханом
государства. Фактически первые являлись прямой альтер­
нативой вторым. Несомненно, что для любых кочевников
прежняя племенная структура была более привычна и при­
влекательна. Так было в случае с таким крупным тюркоязыч­
ным племенем, как кипчаки. К моменту смерти Чингисхана
их было уже довольно много в составе монгольских «тысяч»,
хотя одновременно значительное их число еще сохраняли
свою самостоятельность в степях к западу от Волги. Здесь
остро вставал вопрос о конфликте фактора племенной со­
лидарности с лояльностью монгольскому государству. Лю­
бое ослабление последнего могло привести к распаду его
основных организационных структур таких, как «тысячи»,
и восстановлению обычных племен.
В-третьих, составленная из кочевников армия Монголь­
ской империи по своей сути являлась главной организацион­
ной опорой всей ее государственной системы. Завоеванные
оседлые территории в Китае и Средней Азии в своем боль­
шинстве находились под управлением перешедших на сторо­
ну монголов представителей местной политической элиты.

323
Султан Акимбеков

Взамен они получали полный контроль над сбором налогов

и оплату услуг чиновников и необходимых им вооруженных
сил. Каждое такое владение было миниатюрной копией тра­
диционной для данной территории системы управления.
Существовало также значительное число признавших власть
империи и зависимых от нее небольших государственных
образований, таких как владения уйгуров и карлуков в Вос­
точном Туркестане. В то же время именно мощь монгольской
армии, контролировавшей коммуникации между такими
владениями, в целом обеспечивала их лояльность.
В-четвертых, очевидно, что для решения всех стоявших
перед Монгольской империей задач было явно недостаточ­
но первоначального состава армии, сформированного из
кочевников Монголии. Даже с учетом присоединения к ней
представителей кочевых племен, живших в приграничных
с Китаем степях южнее пустыни Гоби. Слишком большую
территорию в конечном итоге ей необходимо было контро­
лировать. Соответственно, монгольская армия остро нужда­
лась в пополнении для ведения дальнейших войн и общего
контроля ситуации. Природные кочевники представляли
собой наилучший контингент для пополнения «тысяч». Они
были привычны к кочевому образу жизни и могли обеспе­
чивать свои базовые потребности за счет ведения кочевого
хозяйства. Следовательно, они соответствовали главному
требованию со стороны монгольской государственности к
своей армии - отсутствию необходимости в ее регулярном
снабжении и оплате.
Все указанные обстоятельства диктовали тактику даль­
нейших действий. Перед Монгольской империей стояла
первоочередная задача поставить под свой контроль, а зна­
чит, и интегрировать в состав своей армии всех возможных
кочевников Евразии. Решение этой задачи обеспечивало

------------------------------------------ 324-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

монгольской армии контроль над всей степной Евразией.

Это позволяло ей обеспечить надежный тыл для ведения
военных действий в любом возможном направлении. Кроме
того, после завоевания оставшихся в Степи традиционных
племен монголы могли ликвидировать их организационную
структуру.
В результате у кочевников Евразии не оставалось бы
никакой другой альтернативы, кроме службы в монгольской
армии. Следовательно, монгольское государство могло сво­
бодно, не опасаясь возможных проявлений нелояльности,
использовать кочевников, главным образом тюркоязыч­
ных, для пополнения прежних «тысяч» и формирования
новых. Это позволяло резко увеличить численность армии
и укрепить таким образом государственность Монгольской
империи.
Судя по всему, именно поэтому монголы в процессе своих
завоеваний так жестоко преследовали найманов и меркитов
в Монголии, а также кипчаков и канглы в Средней Азии. До
тех пор пока каждый такой племенной союз не был оконча­
тельно разрушен, нельзя было быть полностью уверенным
в том, что выходцы из него будут полностью лояльны Мон­
гольской империи. Все-таки племенная солидарность всегда
стояла в Степи выше лояльности чужому государству. Отсю­
да, собственно, и задача взять под свой контроль все степные
пространства, где могла сохраниться прежняя традиционная
структура организации кочевого общества. Кроме того,
контроль над всей степью Евразии был также важен и для
обеспечения безопасности той ее части, которая уже входила
в состав Монгольской империи. Другими словами, данное
государство должно было стремиться к максимальному
расширению своей степной территории ради своего самосо­
хранения. Только так можно было обеспечить стабильность

325
Султан Акимбеков

результатов того масштабного социального эксперимента,

который был проведен Чингисханом в Монголии.
Однако расширение территории и потребность увеличе­
ния численности армии неизбежно должны были привести к
изменению ее состава. Естественным образом должна была
снизиться численность выходцев из монголоязычных племен
Монголии, Маньчжурии и степей южнее Гоби с одновремен­
ным увеличением числа тюркоязычных и прочих кочевников.
Хотя тюркоязычные кочевники в составе монгольской армии
присутствовали еще со времен начала войны с империей
Цзинь. В основном они были из числа тех, кто исторически
проживал в степях южнее Гоби. Позднее попытки использо­
вать тюркоязычных кочевников предпринимались в ходе
войн против государства хорезмшахов.
Например, во время известного похода Джебе и Субэдая на
запад уже отмечались случаи присоединения к монгольской
армии тюркских и иранских кочевников. Ибн аль-Асир указы­
вает, что в Закавказье «к ним присоединился еще тюркский
невольник, по имени Акуш, который собрал жителей этих гор
и степей, тюркмен, курдов и др. Собралось у него множество
народа и вошел он в переговоры с татарами относительно
присоединения к ним. Они согласились на это, будучи распо­
ложены к нему вследствие сродства. Соединились они и пошли
во главе татар в Грузию»1. Такие отряды, скорее всего, сначала
использовались как вспомогательные подразделения, но их
присоединение к монгольской армии было только вопросом
времени. Несомненно, что этому способствовала сама струк­
тура организации данной армии. Она состояла из «тысяч», не
являвшихся по своей сути племенными ополчениями.
Здесь важно еще раз обратить внимание на то обстоя­
тельство, что армия Чингисхана не только не имела племен­
ной основы, но и не была связана с каким-либо конкретным

------------------------------------------ 326-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

племенем. Причем с большей степенью достоверности можно

утверждать, что не было и монгольского племенного ядра
в империи. Объединение племен Монголии в рамках госу­
дарства Чингисхана носило политический характер, а вновь
созданный монгольский этнос был политическим проектом.
Термин «мангу», «мэнгу», «монголы» уже широко использо­
вался в отношении всех этих людей, но безотносительно их
бывшей племенной принадлежности. Выше было высказа­
но предположение, что данный обобщающий термин был
введен для обозначения лояльных Чингисхану кочевников
Монголии. Для всех них название «монголы» носило по­
литический характер и должно было стать альтернативой
многочисленным прежним племенным названиям.
Тот факт, что первоначальные «тысячи» армии были
сформированы из уроженцев Монголии, отнюдь не означал,
что их состав оставался неизменным. Данные «тысячи» не
являлись ополчениями племен, соответственно государство
могло свободно изменять состав «тысяч», исходя из имевшей­
ся необходимости и при этом учитывая главный фактор - их
общую лояльность. Это было принципиальное отличие от
всех прочих степных государств, где племенные ополчения
были главной силой армии.
Таким образом, можно предположить, что два главных
критерия - опыт ведения кочевого образа жизни и отсутствие
племенной альтернативы - были главными условиями для
пополнения монгольской армии. Этническое происхождение,
вероисповедание и языковая принадлежность не имели осо­
бого значения. Соответственно ничто не мешало государству
приступить к формированию новых «тысяч», что неизбежно
вело к изменению первоначального этнического состава ар­
мии. «Монголы стали правящей элитой разноплеменного на­
рода, а старые племенные связи их подданных, расселенных

327
Султан Акимбеков

по разным концам огромной империи, были навсегда разо­

рваны»2. Единственное, что можно добавить к данной цитате,
так это то, что «старые племенные связи» были точно так
же разорваны и среди монголоязычных племен Монголии.
Несомненно, что в процессе формирования армии актив­
но использовался и другой принцип, который был сформиро­
ван на раннем этапе становления монгольской государствен­
ности. Хорошо заметно, что в приведенном в работе Рашид
ад-дина подробном списке руководителей «тысяч» практиче­
ски не встречаются представители бывших крупных племен
Монголии дочингисхановской эпохи. Например, такие как
кереиты, найманы, тайджиуты или татары. Хотя очевидно,
что выходцы из числа этих племен в это же самое время со­
ставляли довольно внушительную часть солдат монгольской
армии. При этом согласно списку Рашид ад-дина «тысячами»
в основном руководили выходцы из сравнительно неболь­
ших племен Монголии. Среди них были мангуты, джалаиры,
баарины, суниты, урянхайцы, арулаты, кунгираты и другие.
Следовательно, можно предположить, что выходцы из тех
племен, которые активно участвовали в борьбе с Чингисха­
ном, при формировании «тысяч» были распределены между
ними. При этом во главе «тысяч» были поставлены те воена­
чальники, в чьей лояльности Чингисхан мог быть полностью
уверен. Естественно, что таковых было очень много среди
представителей тех небольших племен, которые составляли
опору Чингисхана в ранний период ведения им борьбы за
власть. В связи с этим весьма показательна история с «ты­
сячами», отданными в управление племяннику Чингисхана
Эльджидай-нойону, «часть их была из племени найман, часть
из разных других племен. Уважаемыми эмирами этого войска
были Атсуадай и Учкаш-гойон и некоторые другие эмиры из
племени урянкат, имена которых не выяснены»3. Заметим,

------------------------------------------ 328-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

что в данном случае «тысячей», в состав которой входят во­

ины из крупного племени найман, командуют представители
сравнительно небольшого племени урянкат или урянхай. В
их лояльности у Чингисхана не было сомнений. Например, из
этого племени происходил один из лучших военачальников
монгольской армии Субэдай-багатур.
Поэтому можно предположить, что такой же принцип
вполне мог быть использован и при формировании новых
«тысяч» монгольской армии. Для этого могли использовать
выходцев из тюркоязычных племен, например тех же кипча­
ков, канглы, как, впрочем, и ираноязычных курдов и многих
других. Одновременно их командирами назначали предста­
вителей небольших племен Монголии, уже доказавших свою
лояльность Чингисхану.
Данная версия, в частности, позволяет ответить на во­
прос, каким образом те всего четыре «тысячи» из состава
монгольской армии в 129 «тысяч», которые согласно ин­
формации Рашид ад-дина были переданы семье Джучи, в
итоге развернулись в гораздо более значительную армию. И
откуда впоследствии, после распада в XV веке джучидского
государства, на его месте появилось большое число племен,
среди которых было очень много монгольских.
Если следовать Рашид ад-дину, то указанные четыре
«тысячи» возглавляли тысячники из племен сиджиут, кингит
и хушин4. Они составляли костяк армии улуса Джучи, кото­
рая была сформирована из местных тюркских кочевников.
В итоге они не могли не исчезнуть в массе завоеванного
тюркского населения степей Дешт-и-Кипчак. На этот счет
есть известное указание арабского историка Ибнфадлаллаха
Эломари: «В древности это государство было страною Кипча­
ков, но когда им завладели Татары, то Кипчаки сделались их
подданными. Потом они (Татары) смешались и породнились

329
Султан Акимбеков

с Кипчаками и земля одержала верх над природными каче­

ствами их (Татар) и они стали точно как Кипчаки, как будто
они одного с ними рода»5. Однако такое мнение не объясняет,
почему впоследствии на данной территории оказалось так
много названий исторических монгольских племен? Здесь и
джалаиры и мангыты, и хунгираты, и многие другие, доста­
точно посмотреть известный список из 92 так называемых
«узбекских» племен XV века, о которых мы будем говорить
позже. Характерно, что в списке встречаются даже такие эк­
зотические для данной местности названия племен, как авган
и тангут. Возникает вопрос: откуда взялись на территории
улуса Джучи эти племенные названия? Другой важный во­
прос: каким образом несколько тысяч этнических монголов
вообще смогли в итоге удержать под контролем огромную
территорию исторической степи Дешт-и-Кипчак и массы по­
коренного ими местного тюркского населения?
Очевидно, что ситуация с интеграцией в состав ново­
го государства покоренных им кипчаков и других кочевых
тюрков была весьма неоднозначной. Если предположить,
что количество пришельцев из Монголии изначально было
незначительным, а основное население состояло из местных
тюркоязычных кочевников, то главные перемены были
связаны с политическими и организационными процессами.
По большому счету, упоминание четырех «тысяч», выде­
ленных улусу Джучи при жизни Чингисхана, еще ни о чем не
говорит. Важно понять принцип, по которому шло образование
новых «тысяч» по мере того, как расширялась империя. Судя
по всему, принцип формирования «тысяч» монгольской армии
был несложен. Из подходящих для их образования людей, в
основном кочевников, произвольным образом формировалась
новая «тысяча», во главе которой ставился проверенный воена­
чальник, скорее всего, прошедший школу гвардии кешиктенов.

330
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Мы уже отмечали, что большинство тысячников, от­

меченных у Рашид ад-дина, были выходцами из различных
монгольских племен, но среди них было очень мало пред­
ставителей крупнейших племен Монголии - найманов, мер-
китов, татар и кереитов. Аналогичная ситуация, очевидно,
складывалась и при образовании новых «тысяч». Они могли
в разных пропорциях состоять из кипчаков, канглы, курдов,
туркмен, представителей самых разных этнических групп,
включая некоторых оседлых жителей из Китая, Киевской
Руси, Грузии, Армении. Но во главе «тысячи» обязательно
стоял человек, доказавший свою лояльность империи. Боль­
шинство из них были выходцы из небольших племен Монго­
лии, таких как салджиуты, мангыты, урянхайцы, хунгираты
или те же кингиты и хушины, которые упоминаются в списке
тысячников улуса Джучи.
Если большинство воинов новой «тысячи» составляли,
к примеру, кипчаки, а тысячником был, например, выходец
из племени хунгират, то основным языком общения данной
воинской единицы становился кипчакский вариант тюрк­
ского языка. В то же время в реестрах Монгольской империи,
если таковые, конечно, были, данная «тысяча» называлась
по имени возглавлявшего ее тысячника. То есть «тысяча»
такого-то хунгирата. «В империи Чингисхана вместо родовых
и племенных названий теперь появляются названия «тысяч»,
которые часто именуются прежними родовыми названиями,
но также часто обозначаются по имени их поуап,ов, господ-
тысячников»6. На новые войска Монгольской империи фак­
тически был перенесен принцип организации старых войск.
Другое дело, что формирование «тысяч» в Кипчакской
степи происходило в более поздние времена по сравнению с
аналогичным процессом на территории Монголии. Поэтому
среди названий отдельных племен, образовавшихся на месте

331
Султан Акимбеков

«тысяч» и ставших известными в более позднюю эпоху, и по­

явились такие названия, как авган, тангут или араб. Потому
что среди тысячников монгольской армии в это время уже
было довольно много людей, не связанных с историческими
племенами Монголии. Например, личной «тысячей» Чингис­
хана руководил воспитанный им лично выходец из тангутов
некто Чаган. После того как его отправили на службу в Китай,
«тысячей» стал командовать также тангут по имени Бурэ, «ко­
торого когда-то привели в качестве пленного и возвысили»7.
Соответственно появление таких экзотических для степи
Дешт-и-Кипчак названий, как авган или тангут, лишний раз
доказывает, что оно не было связано с переселением на ее
просторы какой-то части данных народов, а с тем обстоя­
тельством, что среди командиров монгольской армии были
их представители.
Из всего вышесказанного следует, что племенная при­
надлежность конкретных «тысячников» стала автоматически
использоваться в качестве идентификационного признака
для возглавляемых ими «тысяч», а впоследствии по мере
развития кризиса монгольской политической традиции
стала названием новых самостоятельных племен. Отсюда,
собственно, и вся масса новых для данной территории на­
званий племен, ранее распространенных главным образом в
Монголии. Эта версия позволяет ответить на вопрос, откуда
в Дешт-и-Кипчаке при отсутствии факта массового пересе­
ления сюда племен из Монголии взялось такое количество
монгольских по своей сути названий.
Таким образом, на определенном этапе эволюции Мон­
гольской империи наступил момент, когда здесь начали
дробить и почковать доставшиеся им в наследство «тысячи»
армии, сохраняя при этом принципы их организации. Этот
процесс набрал свою силу после смерти Чингисхана и нача­

-------------------------------------------332------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

ла нового этапа монгольских завоеваний. Новые «тысячи»

формировались из воинов-кочевников, в основном тюрков,
которые оказались предоставлены сами себе после военного
разгрома их племенных объединений. Важно отметить, что
такие военные единицы могли существовать только там,
где были условия для кочевого образа жизни, потому что в
таком случае не было необходимости содержать армию. В
результате «тысячи» монгольской армии занимали обшир­
ные степные пространства, откуда они могли осуществлять
военный контроль над зависимыми от Монгольской империи
оседлыми территориями.
В то же время «тысячи» оказывались в полном распо­
ряжении тысячников, что с учетом огромных расстояний
в империи и удаленности отдельных подразделений от
политического центра создавало проблему контроля над
ними. По сути дела, вся Монгольская империя на первом
этапе своего существования была одним большим личным
улусом Чингисхана. Однако по мере увеличения численности
входивших в его состав «тысяч» и территории, на которой
они располагались, вопрос обеспечения управления ими на­
верняка стал весьма актуален.
Дело в том, что «тысяча» при всей ее искусственности все
равно была самодостаточной организационной единицей.
Она отдавалась в полное распоряжение тысячнику, который
был для своей «тысячи» военным вождем, действовавшим
в интересах империи в целом. С другой стороны, функции
военного вождя были очень близки к функциям вождя пле­
менного, а «тысяча» в организационном плане все равно
продолжала стремиться к племенной организации. Поэтому,
несмотря на все жесткие законы империи, через «тысячи»
нельзя было полностью уйти от традиционной племенной
организации кочевого общества. Более того, после смерти

------------------------------------------333-------------------------------------------
Султан Акимбеков

основателя империи его сподвижники вполне могли при­

обрести самостоятельные политические амбиции. В связи с
тем, что у них находился контроль над отдельными подраз­
делениями монгольской армии. К тому же эти войска были
разбросаны по огромному пространству.
Выход из ситуации был найден в системе улусов. Новые
улусы были точной копией большого улуса - Монгольской
империи - и возглавлялись родственниками и потомками
Чингисхана. Тогда же был сформулирован главный принцип
политического устройства, своего рода системное требова­
ние, которое просуществовало вплоть до XIX века. Требование
гласило, что во главе улуса может быть только чингизид.
В свою очередь, «тысячи» стали составной частью улуса.
Первыми новыми улусами можно считать улусы четырех
сыновей Чингисхана. Каждый из них получил в свое рас­
поряжение определенное количество «тысяч». Свои улусы
получили и ближайшие родственники Чингисхана. В то же
время улусы еще не представляли из себя устойчивой орга­
низационной структуры. Их состав менялся в зависимости
от текущих политических задач, стоящих перед империей.
Поэтому, по большому счету, указание Рашид ад-дина о том,
что Чингисхан передал те или иные «тысячи» в распоряжение
того или иного из своих сыновей, справедливо для конкрет­
ного периода времени.
Впоследствии в империи могли образовываться новые
улусы для решения каких-либо политических задач - напри­
мер, для похода на Багдад был организован улус Хулагу. С
другой стороны, улусы могли расформировываться в случае
нелояльности их владельца, именно так развивались события
с улусами Чагатая и Угедея после прихода к власти Мункэ,
потомка Тулуя. Важно другое - улусы чингизидов на длитель­
ную перспективу становятся основой организации кочевого

334
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

населения степной Евразии. Улусы, состоящие из «тысяч»,

пришли на смену старой племенной организации. Таким
образом, из степей Евразии исчезли названия и организация
прежних тюрко- и монголоязычных племен. В дальнейшей
истории больше не фигурируют найманы, кереиты, меркиты,
кипчаки, канглы и многие другие. На их место пришли улусы
чингизидов, и их деятельность составила основу монгольской
традиции управления.
Чингисхану и его наследникам с помощью новой по­
литической структуры удалось уйти от традиционной
племенной организации и снизить тем самым риск пле­
менного сепаратизма. Однако тот факт, что именно семья
Чингисхана стала центром вновь созданной империи, нес в
себе и огромный разрушительный потенциал. Фактически
племенные отношения в рамках государства были заме­
нены отношениями семейными. Если раньше основным
субъектом политических отношений в кочевом обществе
было племя на разных уровнях его организации, то теперь
такими субъектами стали возглавляемые чингизидами
улусы. Соответственно, начало борьбы интересов различ­
ных семей было только вопросом времени. Пытаясь уйти
от племенной раздробленности, в итоге империя пришла
к расколу по семейному признаку.
Уже действия второго кагана Угедея вызывали опре­
деленное недовольство представителей других крупных
семей чингизидов. Так, например, Угедей по своему желанию
отдал своему сыну Кутану три «тысячи» из тех войск, кото­
рые принадлежали улусу его умершего брата Тулуя. Весьма
показательны слова тысячников из улуса сыновей Тулуя,
которые приводит Рашид ад-дин: «Это войско сулдусов и
сунитов принадлежит нам, ныне же Угедей-каан отдает его
своему сыну Кутану. Раз Чингизхан дал нашей орде долю, то

335
Султан Акимбеков

почему мы ее оставим другому»8. В ответ вдова Тулуя заяви­

ла: «Мы тоже ведь принадлежим каану»9. Второе поколение
чингизидов, в которое входили дети основателя империи и
его ближайшие родственники, еще придерживалось общих
правил игры, установленных Чингисханом. Но уже третье
поколение - внуков, признавая действующие правила, тем
не менее начало процесс раздела общего наследства. При
четвертом поколении - правнуков Чингисхана империя
распалась на отдельные улусы, сохранив тем не менее все
принципы организации.
Самый поразительный факт как раз и заключается в
живучести монгольской традиции управления. Везде, где
существовали монгольские улусы, были сохранены основы
политического устройства первоначальной Монгольской
империи. По большому счету, искусственное воздействие на
традиционные кочевые общества Евразии, осуществленное
насильственным путем, оказалось настолько мощным, что
прошло сравнительно много времени, прежде чем из-под об­
ломков монгольской традиции управления появились новые
племенные структуры.
И все же представители семьи Чингисхана еще долго
занимали особое место в системе политических отношений
различных кочевых сообществ, даже после того как монголь­
ская традиция управления была окончательно разрушена.
С принадлежностью к этой семье во многом была связана
легитимность осуществления власти. В Монголии этот пери­
од закончился в 1635 году с гибелью последнего чингизида
- хана чахаров Лигдэн-хана. В Казахстане - с 1860-х годов, с
момента проведения правительством Российской империи
административной реформы. В ее результате было ликвиди­
ровано влияние в казахском обществе местных чингизидов
из рода торе, прослойки ак-суйек («белая кость»).

------------------------------------------ 336-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Таким образом, в процессе создания Монгольской импе­

рии основные изменения происходили в кочевых обществах.
Перемены в структуре их организации позволили объеди­
нить в рамках одного государства всех кочевников Евразии
и использовать весь их колоссальный военный потенциал.
Именно это стало главной причиной грандиозных военных
успехов Чингисхана и его потомков. В то же время завоевание
развитых государств с оседлым населением не имело таких
масштабных организационных последствий.
В частности, завоевание монголами Китая и стран му­
сульманского мира не привело к переменам в их организации.
Они сохранили свою культурную традицию и этническую
идентичность. В итоге монгольская политическая традиция
стала частью обычной политической организации и в мусуль­
манских обществах, и в Китае. При этом в китайском случае
противники интеграции в местную среду были вынуждены
покинуть Китай.
Первоначально единые принципы военно-политиче­
ской организации Монгольского государства позволяли
связывать воедино части империи от мусульманских тер­
риторий до Китая. Но впоследствии развитые традиции
государственности, а также культурно-историческая спе­
цифика завоеванных монголами оседлых территорий при­
вели к распаду единой государственности на отдельные
части. Причем вновь образованные монгольские государ­
ства в процессах своего государственного строительства
фактически следовали за зависимыми от них оседлыми
территориями. Монгольские государства опирались на ре­
сурсы зависимых территорий, что в конечном итоге вело к
исчезновению монгольской политической традиции. Хотя
и из этого правила были отдельные исключения, о которых
мы будем говорить позднее.

337

703-22
Султан Акимбеков

Правление Угедея

После смерти Чингисхана новым правителем Монгольской

империи стал его третий сын Угедей. Это решение было при­
нято еще при жизни основателя империи, никаких сомнений
в его легитимности не могло возникнуть. Поэтому курултай,
на котором избирали Угедея, был чисто формальным меро­
приятием и не сопровождался борьбой за власть.
По данным Рашид ад-дина, курултай состоялся в 1230
году, спустя некоторое время после смерти Чингисхана, по­
следовавшей в 1227 году. В то же время «Сокровенное ска­
зание» указывает на 1228 год как на время избрания кагана.
По данным же «Юань-Ши», это произошло в августе-сентябре
1229 года. Но в любом случае это было уже чисто семейное
мероприятие. Со всех сторон на курултай съехались в ос­
новном чингизиды. Кроме Чагатая и Тулуя, братьев Угедея,
а также ближайших родственников самого Чингисхана, в
курултае приняли участие представители третьего поколе­
ния чингизидов.
Отдельной группой приехали сыновья покойного Джучи-
хана. Среди них его сын Вату. Причем, по данным Рашид ад-
дина, сыновья Джучи приехали из самостоятельных улусов,
расположенных в кипчакских степях. «Из Кипчака - сыновья
Джучи-хана, из Каялыга - Чагатай со всеми сыновьями и вну­
ками, из Имиля и Кунака - Угедей-хан с сыновьями; с востока
их дяди: Отчигин, Бильгутай-нойон и их двоюродный брат
Илджидай-нойон»10. Судя по всему, к моменту проведения
курултая каждый из указанных чингизидов располагал
определенным количеством людей, которые составляли его
личный улус.
Каждый улус соответственно имел определенную тер­
риторию для кочевания, которая называлась юрт. Скорее

------------------------------------------ 338-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

всего, семьи солдат монгольской армии в своем большинстве

уже были распределены между отдельными улусами тех
или иных чингизидов. В то же время они входили в состав
монгольских армейских «тысяч» и подчинялись приказам
политического центра империи. То есть у отдельных улусов
чингизидов в этот период уже были функции социальной
организации, но еще не было функций организации по­
литической. С социальной точки зрения все составлявшие
монгольскую армию воины вместе со своими семьями при­
надлежали отдельным улусам чингизидов, но распоряжался
ими еще каган, которому принадлежала вся полнота власти
в государстве.
После курултая новый каган Угедей делает несколько
распоряжений по дальнейшему использованию воинских
ресурсов империи в разных стратегических направлениях. В
первую очередь необходимо было решить существовавшие
проблемы на западе владений империи. Возвращение основ­
ной монгольской армии в Монголию создало определенный
вакуум на завоеванных ранее территориях. Для того чтобы
восстановить контроль над ситуацией, один крупный отряд
во главе с Джурмагун-нойоном (другое имя Чормаган-нойон.
- Прим, авт.) был направлен в Иран, другой, под командо­
ванием Кокошая и Субэдай-багатура, в «Кипчак, Саксин и
Булгар»11. Сам Угедей-хан вместе со своим братом Тулуем
отправился в поход в Северный Китай против самого важ­
ного противника монгольского государства империи Цзинь.
Решения Угедея явно носят общегосударственное значение
и приняты они через головы чингизидов, возглавлявших те
или иные улусы. Семьи воинов могут продолжать жить в дан­
ных улусах, но по приказу кагана сами воины направляются
в поход под командованием назначенных им полководцев,
которые не подчиняются отдельным чингизидам. Только

339
Султан Акимбеков

каган определяет, сколько воинов, откуда и под чьим коман­

дованием должно направиться в тот или иной поход.
Правда, существует достаточно сложный вопрос: яв­
лялись ли действия Чормаган-нойона и Субэдай-багатура
еще чисто военной операцией или в походе воинов сопрово­
ждали их семьи? Если это была военная операция, то семьи
воинов продолжали жить в улусах чингизидов, в основном
расположенных на территории Монголии и контролируемых
монгольским государством территориях Восточного Дешт-
и-Кипчака. Если же воинов сопровождали их семьи, тогда
фактически происходило формирование новой организаци­
онной единицы - монгольского улуса, который осуществлял
передвижение на завоеванные территории с целью осущест­
вления контроля над ними.
На первом этапе войн Монгольской империи воины
обычно находились в походах, а семьи продолжали жить
на территории Монголии, откуда они в своем большинстве
и были родом. После похода воины всегда возвращались в
родные края. Однако наверняка было весьма сложно под­
держивать контроль над всей территорией империи с ее
огромными расстояниями. Точно так же было весьма затруд­
нительно организовывать военные походы, направляемые
из центра, расположенного в далекой Монголии. Поэтому
логично было перейти к постоянному размещению войск в
том или ином регионе. Очевидно, что такие войска должны
были функционировать как обычное кочевое племя, что по­
зволяло им обеспечивать свои потребности за счет ведения
кочевого хозяйства. Это снимало с монгольского государства
необходимость регулярного снабжения армии.
В истории монгольского государства походы Субэдая и
Чормагана интересны тем, что с ними было связано начало
размещения на завоеванных территориях на постоянной

-340
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

основе новых монгольских улусов. Причем этот процесс про­

исходил одновременно с формированием в составе монголь­
ской армии новых «тысяч» из тюркских кочевников. Отряды
Субэдая и Чормагана действовали далеко от Монголии, в их
передвижении на запад не могло участвовать слишком много
выходцев из монголоязычных племен. В то же время перед
ними стояли масштабные военно-политические задачи. В
этой ситуации было логично начать формирование новых
подразделений армии из тюрков.
Однако в пограничных районах этот процесс не мог
иметь массового характера. Например, на Волге Субэдаю при­
ходилось воевать с кипчаками. В Закавказье противниками
Чормагана были те же кипчаки из состава бывшей хорез-
мийской армии, а также турки-сельджуки из Румского сул­
таната. Совсем другое дело были те улусы потомков Джучи,
которые под прикрытием Субэдая активно осваивали земли
нынешнего Казахстана. Вдали от линии соприкосновения с
противником они могли, по мере распространения данных
улусов по степным просторам Казахстана, активно включать
в свой состав местных тюркоязычных кочевников. Причем
это происходило в рамках процесса формирования новых
«тысяч» монгольской армии, в которых уроженцы степей
Монголии составляют уже только какую-то часть воинов.
Боевые действия Субэдая на Урале фактически предоставили
улусам потомков Джучи необходимое им время для спокой­
ного формирования новых «тысяч». Субэдай прикрыл улусы
Джучидов с запада от поволжских кочевников, среди которых
было много кипчаков.
В свою очередь, отряд Чормагана появился в Закавказье
примерно в самом конце 1220-х годов. Если главной стра­
тегической целью Субэдая была борьба против поволжских
кочевников, большинство из которых составляли кипчаки

341
Султан Акимбеков

и живущие севернее оседлые булгары, то Чормаган должен

был решить проблему Джелал ад-дина.
После поражения в 1221 году Джелал ад-дин со своими
людьми бежал на территорию Северной Индии, где с пере­
менным успехом вел длительные войны с местными мусуль­
манскими владетелями. Несомненно, здесь он должен был
также постоянно опасаться нападения войск Чингисхана.
В связи с тем, что больших успехов Джелал ад-дин в Индии
так и не добился, он в итоге решил попытать удачи в Иране,
который ранее входил в состав Хорезмского государства. В
Иране в это время правил брат Джелал ад-дина Гийяс ад-дин
и располагались формирования бывшей наемной хорезмской
армии из числа канглы и кипчаков. Гийас ад-дин утвердился
в Ираке, Хорасане и Мазандаране в 1223 году, он даже совер­
шил завоевательный поход на Азербайджан12. Это произо­
шло вскоре после ухода из Ирана в причерноморские степи
монгольской армии Субэдая и Джебе. Однако уже в 1224 году
Джелал ад-дин направился из Индии в Иран, следуя через
земли современного Белуджистана.
К этому моменту Джелал ад-дин стал классическим во­
енным вождем объединения кочевников. Костяк его людей
составляли бывшие наемные воины государства хорезмша-
хов, в основном кипчаки и канглы. При этом воины Джелал
ад-дина передвигались вместе с семьями, как типичное ко­
чевое объединение, останавливаясь на летовки и зимовки.
К примеру, когда впоследствии Джелал ад-дин ослаб и его
воины стали подвергаться нападениям местных владетелей,
то «напал на них эмир Саваб и отобрал у них все находивши­
еся при них деньги, оружие и скот»13. На территории Ирана и
Закавказья они в последующие годы были известны как хо­
резмийцы. Характерно, что когда в 1243 году, уже после смер­
ти Джелал ад-дина, остатки его армии воевали с жителями

342
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Халеба в Сирии, то «хорезмийцы были разбиты и побросали

жен, детей, припасы и вьючных животных»14. Естественно,
что идентификационный признак «хорезмийцы» был связан
с предшествующей службой кочевников кипчаков и канглы
Хорезмийскому государству, а не проживанием на террито­
рии Хорезма.
По прибытии в Иран Джелал ад-дин разбил своего брата
в битве у города Рей. После этого все усилия Джелал ад-дина
были направлены на еще одну попытку создания собствен­
ного государства. «Султан (Джелал ад-дин. - Прим, авт.)
каждому из эмиров определил какую-то степень, а сборщиков
податей послал к отправлению своего дела, всем дал грамоты
и приказы; благодаря его присутствию у государства вновь
появилась устойчивость»15. Это потребовало от него больших
усилий для того, чтобы утвердиться как на бывших землях,
входивших в состав государства хорезмшахов, так и на новых
для него территориях. В период с 1224 по 1227 год Джелал
ад-дин с переменным успехом воевал в Иране, Ираке, Грузии,
Азербайджане, пытаясь подчинить их своему влиянию.
Судя по всему, Джелал ад-дин был весьма настойчив
и его усилия вполне могли увенчаться успехом. Поэтому и
был так важен поход Чормаган-нойона, целью которого был
Джелал ад-дин. Перспектива усиления влияния последнего
в Иране, Ираке и Закавказье не могла не беспокоить власти
Монгольской империи. Кроме того, Джелал ад-дин со своим
войском, состоящим в основном из тюркских кочевников, был
весьма опасным для монгольского государства противником.
«Кипчакские племена были связаны с этим домом (Хорезм)
Дружбой и любовью, ибо и в давние времена и ныне у них
рождались дети только от матерей из числа посватанных и
введенных в этот дом дочерей кипчакских владык. Поэтому
Чингисхан и его сыновья сделали все для уничтожения кип­

343
Султан Акимбеков

чаков, так как те были опорой силы хорезмшахов, корнем

их славы и опоры их многочисленного войска»16. Хотя речь,
собственно, шла не о физическом уничтожении кипчаков, а о
создании условий для их последующей службы в монгольской
армии. Именно в этот период монгольская армия уже начала
активно комплектоваться за счет тюрков, в первую очередь
кипчаков и канглы. Соответственно, факт существования
государства Джелал ад-дина, с его армией из кипчаков и кан­
глы, был опасен для монгольского государства сточки зрения
обеспечения лояльности тех выходцев из этих племен, и тех,
которые уже находились на его службе и других, которых оно
только собиралось привлечь к ней.
Примерно в 1227 году Джелал ад-дин был разбит мон­
голами под Исфаханом. В 1231 году он погиб вследствие
предательства одного из своих эмиров17. Последние отряды
хорезмийцев, пришедших с Джелал ад-дином из Средней
Азии, были разбиты в Сирии в 1246 году. Часть из них оста­
лась в Сирии, некоторые отправились в Египет, другие под
командованием Кушлу-хана перешли на службу к монго­
лам18. Те кипчаки и канглы из состава хорезмийской армии,
которые обосновались в Египте и Сирии, впоследствии по­
полнили ряды мамлюков.
После гибели Джелал ад-дина разовый военный поход
Чормагана в Иран превратился в длительную оккупацию
территории. Сам Чормаган обосновался в Муганской степи
в современном Азербайджане, которая в наибольшей сте­
пени была приспособлена для ведения кочевого хозяйства,
в Хорасане наместником был поставлен некий Чин-Тимур,
выходец из кара-китаев, до этого бывший шихнэ (управи­
телем) в Хорезме19. Чин-Тимур, в свою очередь, назначил
управителями различных территорий в Хорасане местных
уроженцев. В этой связи интересно, как в западных про­

344
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

винциях Монгольской империи постепенно начинает скла­

дываться система управления зависимыми территориями.
Собственно монгольские войска стремятся обосноваться
в степных районах, там, где есть возможность поддерживать
кочевой образ жизни. Например,’как это сделал поселивший­
ся в Муганской степи Чормаган. На оседлых же территориях
фактически воссоздается существовавшая ранее система
управления, опирающаяся на местных чиновников. Со сво­
ей стороны, монгольские войска помогают наместникам
осуществлять общий контроль над ситуацией, сохраняя
при этом неизменными основы своей собственной военной
организации.
Отсюда вытекают два важных момента для понимания
специфики управления территориями империи на западе их
владений. С одной стороны, монгольская войсковая органи­
зация сохраняет свою неизменность, с другой - продолжают
существовать все прежние принципы организации и управле­
ния завоеванных монголами оседлых государств и сообществ.
Главная задача заключалась в том, чтобы каждая зависимая
оседлая территория обеспечивала потребности монгольского
государства и армии согласно своей собственной традиции
управления. При этом монгольская армия осуществляла об­
щий контроль над политической ситуацией.
Такая система имела прямое отношение к предше­
ствующей практике обеспечения монгольской власти на
оккупированных территориях, которая получила широкое
распространение во время войны в Китае против империи
Цзинь. Напомним, что монголы активно предоставляли
перешедшим на их сторону чиновникам и военачальникам
империи Цзинь контролируемые ими территории в управле­
ние. На западе монгольских владений данная практика также
была широко распространена.

345
Султан Акимбеков

В то же время после возвращения в конце 1220-х годов

основной монгольской армии из западного похода и выра­
женного на курултае намерения окончательно завершить
завоевание чжурчженьского государства в Северном Китае
встал вопрос об изменении существующей практики. Причем
это имело отношение не только к вновь завоеванным китай­
ским территориям, а также и к тем землям Китая, которые
находились под управлением лояльных монголам цзиньских
перебежчиков из числа китайцев, киданей и чжурчженей.
Каждое такое владение являлось автономной миниатюр­
ной копией китайской государственной модели управления.
Здесь функционировали все традиционные государственные
институты, собирались налоги, из них финансировались не­
обходимые расходы местного бюджета, включая оплату ар­
мии, системы образования и даже религиозного обеспечения
в духе китайской традиции. Весьма показателен приведен­
ный выше пример управления китайскими школами, которое
при одном из таких цзиньских перебежчиков осуществлял
автор надгробной надписи на могиле Елюй Чуцая. Какую-то
часть доходов данные правители передавали монголам, на­
пример, в качестве обеспечения их войск, но в целом были
вполне самостоятельны.
Естественно, что после успешного завершения запад­
ного похода Монгольская империя уже не так нуждалась в
многочисленных самостоятельных правителях на китайских
территориях. Напомним, что именно их деятельность во
многом обеспечивала интересы монгольского государства в
борьбе против чжурчженей. Кроме того, в начале 1230-х го­
дов чжурчженьская империя Цзинь уже находилась на грани
окончательного поражения, который и произошел в 1234 году.
Соответственно, перед монгольским государством
вставал вопрос о необходимости перехода к непосредствен­

------------------------------------------ 346------------------------------------------ -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

ному контролю за сбором и последующим распределением

налогов по классической и очень эффективной китайской
государственной системе, без участия посредников в виде
самостоятельных правителей. Подобное развитие событий
было вполне естественным для любого завоевателя, кто
брал под свой контроль богатый и хорошо организованный
Китай. Если в самом начале борьбы с империей Цзинь, а также
в тот момент, когда основная армия ушла в свой западный
поход, монгольское государство по уровню своей организа­
ции еще не было готово к восприятию китайской традиции
управления (поэтому оно и предпочло оставить все в руках
местных правителей), то в начале 1230-х годов ситуация из­
менилась. Впрочем, изменились и задачи государственного
строительства.
Несомненно, огромную роль в освоении монголами ки­
тайского опыта управления государством сыграли родствен­
ные им кидани. Кроме того, что они обладали собственным
богатым опытом строительства империи Ляо на территории
Северного Китая, долгое время они являлись еще и составной
частью администрации чжурчженьской империи Цзинь. При
этом они были монголоязычны. Это автоматически делало
их чрезвычайно важным элементом при строительстве
Монгольской империи. Нельзя не отметить, что для племен
Монголии кидани всегда являлись объектом для подражания.
Монголы очень многое заимствовали именно от них, и
это имело отношение не только к умению использовать в
своих интересах китайскую государственную традицию. В
частности, традиционная прическа племен Монголии была
прямым подражанием киданьской. «В верхах вплоть до само­
го Чингисхана и в низах до рядового подданного все бреют
голову, оставляя три чуба, как у китайских мальчиков. Когда
передний немного отрастает, его подстригают, а два боко-

347
Султан Акимбеков
%

вых связывают в маленькие пучки и спускают на плечи»20.

Или, например, характерно то, как у киданей происходило
комплектование гвардии. «Семьи для гвардии отбирались в
различных районах империи, при зтом воин мог остаться в
том месте, где он и ранее проживал со своими домочадцами,
или переселяться для несения службы в новую область или,
наконец, входил в состав отрядов, которые дислоцировались
в главном лагере, около резиденции государя»21. Возможно,
икенно от киданей был взят Чингисханом принцип форми­
рования собственной гвардии кешиктенов.
Кроме того, киданьское происхождение может иметь и
один из наиболее известных в истории монгольских приемов
штурма городов. «Прежде всего, к обороняющимся соору­
жениям кидани сгоняли население прилегающих к городу
районов. Пленные китайцы заваливали рвы и канавы сру­
бленными деревьями. Кидани в этот момент применяли неот­
разимый по силе психологического воздействия ход - перед
воинами, вооруженными длинными шестами и прикрытыми
тростниковыми щитами, шли пленники из китайцев, кото­
рые должны были первыми взбираться на стены по штур­
мовым лестницам и принять на себя сокрушительный удар
осаждавших»22. Естественно, что кидани были чрезвычайно
полезны монголам. Именно они и сыграли ключевую роль в
тот момент, когда перед монгольским государством остро
встал вопрос о налаживании системы управления много­
численными зависимыми от них китайскими территориями,
сохранявшими свою внутреннюю автономию.
Существует мнение, что среди монголов происходила
борьба двух точек зрения. Одна из которых утверждала, что
необходимо очистить захваченные территории от оседлого
населения и освободить больше места для пастбищ. Другая
полагала, что гораздо выгоднее для монголов наладить

------------------------------------------ 348------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

систему эксплуатации оседлого населения. Защиту этой по­

зиции перед каганом Угедеем обычно приписывают выходцу
из киданей Елюй Чуцаю. Однако если учесть, что основной
задачей походов Чингисхана на Китай было обеспечить насе­
ление степей продукцией оседлого производства, то малове­
роятно, что вопрос о фактическом подрыве соответствующей
экономической базы мог быть настолько популярен. Кроме
того, тогда пришлось бы заново воевать с массой войсковых
формирований из китайцев, киданей и чжурчженей, которые
перешли на сторону монгольского государства в обмен на
определенную долю самостоятельности.
Вряд ли необходимо было убеждать Угедея наладить
обычную систему эксплуатации оседлого населения, это
было вполне естественным шагом для любого завоевателя
Китая. Тем более что усиление центральной власти после
периода дестабилизации было вполне в духе соответству­
ющей китайской традиции и не могло встретить большого
сопротивления среди самостоятельных китайских и прочих
командиров. Вполне возможно, что версия об особой роли
Елюй Чуцая в спасении Китая появилась позже его деятель­
ности. Другое дело, что он, как прочие кидани, способствовал
обучению монголов управлять Китаем. «Елюй чу-цай уверял
Угэдэя, что ежегодно можно получать 500 тысяч лян серебра,
80 тысяч кусков шелковых тканей и 400 тыс. ши зерна от на­
туральных налогов с крестьян»23. При этом характерно, что
все цзиньские перебежчики по-прежнему собирали налоги с
подконтрольных им территорий. Этот процесс находился в
руках все тех же китайских чиновников, действовавших со­
гласно прежним правилам. Теперь же речь шла о восстанов­
лении единой государственной системы сбора налогов и их
последующего распределения. Для этого было необходимо
восстановить единство китайской бюрократии.

349
Султан Акимбеков

Символом новых тенденций в монгольском государстве

стало проведение переписи. «С целью увеличения доходов
казны от налоговых поступлений ханский двор начал пере­
пись населения в Северном Китае, так же как впоследствии
и в других завоеванных странах. Первая перепись проходила
6 сентября - 4 октября 1233 года»24. Именно кидани могли
объяснить Угедею значение переписи и ее важность для ут­
верждения власти на китайских землях. «Надворные списки
населения (хуцзи) составлялись в целях налогообложения
с династии Хань. При Тан и Сун был установлен порядок, в
соответствии с которым каждые три года из всех округов
страны (чжоу) подворные списки населения и планы зе­
мельных угодий поступали в императорский секретариат»25.
Параллельно шло создание императорской администрации
управления по китайским стандартам. «Осенью, в восьмой
луне (29 августа - 27 сентября 1231 г.) Угэдэй осчастливил
посещением Юньчжун. Впервые была учреждена государ­
ственная канцелярия - чжуншушэн и были произведены
изменения в рангах и чинах свиты: Елюй Чу Цай стал главой
чжуншушэн, Няньхэ Чуншань (чжурчжень. - Прим, перевод.)
стал первым заместителем канцлера, Чинкай (кереит. - Прим,
перевод.) стал вторым заместителем канцлера»26.
Однако наметились и различия в организации системы
управления разными частями территории империи. В первую
очередь это касалось особенностей в традициях управления,
принятых в Китае и на территориях с преобладанием мусуль­
манского населения. Перед последним походом на Цзинь был
дан приказ «монгольскому народу из 100 лошадей отдать
одну кобылу, из 100 коров отдать одну корову, из 100 овец
отдать одного белого барана, приказ стал постоянным уста­
новлением. Впервые были устроены житницы, поставлены
ямы - почтовые станции. Было приказано ханьскому народу

350
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Хэбэя провести перепись дворов и отдать налоги, Елю Чуцай

был назначен главным над этим; люди Западного края были
переписаны по едокай и отдали налоги - Махмуд Хорезми
был главным над этим»27.
Из данного отрывка хорошо видно, что население им­
перии делится его авторами на три части. Первая - это соб­
ственно «монгольский народ», вторая - это жители Китая, и
третья - мусульманское население. Каждой части предлага­
ется система управления согласно их собственной традиции.
Можно обратить внимание на указанное разделение между
подворовой системой налогообложения в отношении Китая,
и подушной системой в отношении мусульманских районов.
При этом монгольский народ, под которым подразумевается
монгольская армия, противопоставляется обеим системам
управления оседлыми районами.
Монгольская империя с точки зрения ее основателей
в первую очередь состояла из народа, организованного в
армейские «тысячи». То есть под народом империи подразу­
мевались воины-кочевники, входившие в состав армии. Для
всех прочих основной обязанностью было платить налоги.
Весьма любопытна в связи с этим речь Угедей-хана, при­
веденная в последних строках «Сокровенного сказания»: «Не
будем обременять государство, с такими трудами созданное
родителем нашим и государем Чингисханом. Получив все
готовое от государя-родителя, введем порядки, необремени­
тельные для народа. Пусть взнос в государственную продо­
вольственную повинность - шулен - будет отныне в одного
Двухгодовалого барана со стада. Равным образом по одной овце
от каждой сотни овец пусть взыскивают в налог для неимущих
и бедных. В дальнейшем необходимо произвести по всему госу­
дарству раздел земельно-кочевых и водных угодий. Для этого
Дела представляется необходимым избрать от каждой тысячи

351
Султан Акимбеков

особых нунтуучинов - землеустроителей по отводу кочевий»28.

Весь пафос данного отрывка обращен в адрес армии, которая
для автора есть и государство, и народ, а для армии наиболее
важным является решение вопросов ее кочевого устройства.
Далее в тексте есть интересное указание, «со всего народа, со
всех тысяч»29. То есть под народом автором понимались те, кто
находился в составе «тысяч» и являлся кочевником. Именно
они и считались народом Монгольской империи. Фактически
принадлежность к армии, к ее «тысячам», означала более высо­
кий социальный статус в обществе по сравнению с остальными
группами населения, проживавшими на территории империи.
Естественно, что по мере расширения числа людей,
включаемых во вновь формируемые «тысячи», увеличивал­
ся в размере и народ империи, который до определенного
времени продолжал называться монгольским. Однако новые
«тысячи» включали в себя уже не только выходцев из степной
Монголии. Выше указывалось, что в их составе появилось
много тюркских кочевников и других. Соответственно, по
мере роста армии народ Монгольской империи не только
увеличивался в численности, но и происходило заметное
изменение его первоначального этнического состава. Неиз­
менным оставался только их высокий социальный статус.
Весной 1231 года главная монгольская армия во главе с
Угедей-ханом и его братом Тулуем выступила в поход против
империи Цзинь. Война была крайне ожесточенной и продол­
жалась до 1234 года, когда империя Цзинь пала. В последний
период войны монгольские войска воевали против Цзинь
совместно с войсками южнокитайской империи Сун. Вместе
с китайцами монголы брали штурмом последнюю столицу
Цзинь город Цайчжоу. На оккупированных территориях в
отличие от первого периода монгольских завоеваний сразу
начинает создаваться администрация. Перед возвращением

352
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

на родину Угедей-хан «поставил повсюду разведчиков-алгин-

чинов и воевод, баскаков-танмачинов, а в столичных городах
Наньгин и Чжунду поставил даругачинов»30. Одновременно
происходит ликвидация полунезависимых государств, ко­
торые были образованы в начальный момент завоевания
Цзинь. Так, в 1233 году было принято решение о ликвидации
государства Дун Ся (Восточное Ся), образованного в 1217 году
цзиньским полководцем Ваньну, перешедшим на сторону
монголов31. Власть империи на оккупированных территориях
становится более прочной.
После разгрома Цзинь состоялся новый курултай. На
нем среди прочих было принято также решение органи­
зовать большой поход на запад. На этом курултае уже не
присутствует скончавшийся во время последнего похода на
Цзинь Тулуй. На первый план постепенно начинает выходить
третье поколение чингизидов. Причем весьма любопытно,
что некоторые решения этого периода явно направлены на
укрепление семейного единства чингизидов. Например, для
участия в западном походе «было повелено: старшего сына
обязаны послать на войну как те великие князья-царевичи,
которые управляют уделами, так и те, которые таковых в сво­
ем ведении не имеют. Нойоны-темники, тысячники, сотники
и десятники, а также и люди всех состояний обязаны точно
так же выслать на войну старшего из своих сыновей»32. Само­
му Угедею «Сокровенное сказание» приписывает следующие
слова: «Я, Огодай-хан, повсеместно оповещаю о том, что нам,
со всею ревностию к слову старшего брата Чаадая, неукосни­
тельно выслать на войну старших сыновей»33.
В данном тексте хорошо видна некоторая демонстрация
семейного единства представителями старшего поколения
чингизидов. Возможно, что у этого поколения уже были се­
рьезные основания для беспокойства за единство империи.

353
Султан Акимбеков

Они не могли не учитывать сложности поддержания прочных

семейных отношений в государстве, занимающем такую
большую территорию и построенном по семейному признаку.
В этом смысле западный поход 1236 года - событие в истории
Монгольской империи уникальное. Такое впечатление, что
старшие чингизиды проводили его в воспитательных целях.
Совместное военное предприятие с участием старших сыно­
вей всех глав улусов должно было сплотить их. Тем самым
это должно было помочь усилить единство империи.
Так как участие в западном походе принимали люди из
всех улусов империи, то он явно носил еще характер военного
предприятия и не был связан с переселением больших масс
людей. К моменту начала похода в 1236 году самые западные
улусы Монгольской империи, принадлежавшие сыновьям
Джучи-хана, территориально располагались примерно на
территории нынешнего Казахстана, ближе к его центральной
и восточной части. По крайней мере, эти улусы не кочевали
близко от нынешней реки Урал, где еще в 1229 году шли бои
между монгольскими отрядами Кокошая и Субэдая, с одной
стороны, и кипчаками, саксинами и булгарами - с другой.
В случае успеха планируемого похода для закрепления
его результатов западные монгольские улусы могли пере­
меститься на новые территории. Это автоматически делало
сыновей Джучи наиболее заинтересованными в результате
похода. Косвенным образом о признании этого факта го­
ворит и решение назначить старшим чингизидом в походе
сына Джучи Вату. При этом войска, вышедшие из различных
улусов, находились под командованием своих собственных
чингизидов. «На царевича Бури (внука Чагатая. - Прим, авт.)
было возложено начальствование над выступившими в поход
частями из Центрального улуса (очевидно, имеется в виду
улус Тулуя. - Прим. авт.)»3*. Остальные чингизиды также

354
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

осуществляли пусть формальное, но руководство своими

людьми. Это естественным образом создавало в ходе похода
атмосферу конкуренции между младшими чингизидами.
Об одном интересном инциденте в связи с этим можно
прочитать в «Сокровенном сказании». Во время похода Вату
сообщил кагану Угедею о неподчинении ему, как старшему из
чингизидов, Бури, внука Чагатая и сына самого Угедея Гуюка.
В ответ в источнике приводятся слова Угедея, который де­
монстративно выступает против нарушения субординации.
«У кого научился этот наглец дерзко говорить со старшими?
...Не сказано ли в поучениях нашего родителя Чингисхана,
что множество страшно, а глубина смертоносна. То-то вы
всем своим множеством ходили под крылышком Субетая с
Бучжеком, представляя из себя единственных вершителей
судеб. ...Довольно! Дело это как полевое дело, я возлагаю на
Бату. Пусть Гуюка судит Бату»35. И хотя данное заявление
Угедея носит явно декларативный характер и Бату не имел
возможности реально осудить своего соперника Гуюка, оно
является очень показательным.
Очевидно, что уже в указанный момент единство им­
перии оказывается под вопросом и неизвестный автор
«Сокровенного сказания» пытается продемонстрировать
объективность хана. Он показывает, как Угедей печется об
общегосударственных интересах, ради которых он даже готов
отдать своего сына на суд его соперника Бату. Любопытно
также указание Угедея о том, что младшие чингизиды в ходе
похода на запад еще не были самостоятельны в своих реше­
ниях. Оперативное руководство монгольскими войсками
осуществляли вовсе не они, а «Субэтай с Бучжеком».
В интересах государства было логично поручить важное
Дело крупным военачальникам вроде Субедая или Чормагана.
Однако в интересах семьи Чингисхана было сохранить общий

355
Султан Акимбеков

контроль над ситуацией за ее представителями. В результате

неизбежен был конфликт интересов между чингизидами,
среди улусов которых были распределены подразделения
монгольской армии и крупными военачальниками, которые
по поручению хана командовали этой самой армией.
Судя по всему, хан Угедей и его брат Чагатай отдавали
себе отчет в сути проблемы. Именно интересами сохранения
единства империи можно объяснить идею направить в поход
на запад старших сыновей из семей воинов из всех улусов,
включая в их число и семьи чингизидов. Целью могло быть
стремление поддержать связи между воинами из разных
тысяч армии, разбросанных по огромной территории.
Кроме того, единство империи в определенной степени
пытались укрепить еще и на экономической основе. Так,
в процессе государственного строительства отдельные
завоеванные территории внутреннего Китая с оседлым
населением были розданы различным чингизидам, не­
смотря на то, где географически находился его улус. Для
Бату, жившего далеко на западе, в степях Дешт-и-Кипчак, к
примеру, были выделены крестьянские дворы в Северном
Китае, «в округе Пинъянфу». Также свои округа получили
другие чингизиды. «Елюй Чу-цай доложил императору о
нерациональности этого, поэтому последовало повеление;
прекратить титулованным особам ставить своих даругачи,
а податные поступления с вышеуказанных дворов им будут
выдавать чиновники, назначенные императорским двором:
и без получения императорского указа - не набирать солдат
и собирать подати»36. Елюй Чуцай в данном случае выступал
за централизацию империи, фактически за восстановление
прежней китайской традиции управления. И Монгольская
империя уже при Угедее начинает стремительно адаптиро­
ваться к китайским условиям.

356
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Уже в 1236 году по ходатайству Елюй Чуцая «для соби­

рания и составления классических сочинений по истории
и литературе, были призваны конфуцианский ученый Лян
Шэ - исполнять должность главного начальника»37. Однако
система улусов и огромные расстояния, которые занимала
Монгольская империя, делали невозможным простое рас­
пространение китайских принципов государственного стро­
ительства на всю ее территорию. Поэтому здесь наметился
еще один конфликт интересов. С одной стороны, имперская
китайская традиция, основанная на строгой централизации
власти. Здесь монгольское государство повторяло путь дру­
гих кочевников, владевших Китаем, - киданей, чжурчженей.
С другой - собственно монгольская традиция управления,
основанная на системе улусов и максимально адаптирован­
ная к традициям именно кочевого общества. В результате
при хане Угедее Монгольская империя шла по классическому
китайскому пути развития, который подразумевал центра­
лизацию власти. Одновременно шло формирование системы
самоуправляющихся улусов отдельных чингизидов, что, на­
против, закладывало основы для децентрализации. При этом
богатый Китай был только одним из центров притяжения
интересов чингизидов и их улусов.
Когда Угедей раздавал территории Китая с крестьянами
в типично восточное кормление отдельным чингизидам,
имевшим собственные улусы в отдаленных районах империи,
это должно было означать, что для монгольского государства
Китай всего лишь добыча и один из возможных источников
доходов. Очевидно, сам факт наличия у чингизидов источ­
ников доходов в разных оседлых частях империи, таких как
Китай, Хорезм, Иран, был призван укрепить единство госу­
дарства. Это должно было повысить потребность чингизидов
в едином центре управления. Когда же Елюй Чуцай заменил

357
Султан Акимбеков

право чингизидов собирать налоги в Китае на прямые де­

нежные выплаты из государственной казны, он объективно
усилил процесс адаптации Монгольской империи к китайской
традиции. Одновременно он ослабил связи отдельных улусов
чингизидов с Китаем, а также друг с другом. В целом после
реформ Угедея, осуществленных в духе централизованной
китайской традиции управления, конфликт интересов между
чингизидами стал практически неизбежен. В том числе и
потому, что центральная власть в Монгольской империи
обеспечивала контроль над богатым Китаем. А пока в 1236
году монгольская армия направилась в свой западный поход.

Поход на запад 1236-1242 годов

В этом походе помимо сыновей Джучи-хана приняли

участие два будущих общемонгольских кагана - сын Угедея
Гуюк и сын Тулуя Менгу. Кроме них были внук Чагатая Бури
и младший сын Чингисхана Кулькан. Это делало поход весьма
представительным мероприятием. Можно предположить,
что главной целью похода было окончательное завоевание
западной части степи Дешт-и-Кипчак, расположенной к вос­
току от Волги.
В первую очередь внимание Монгольской империи при­
влекали Поволжье и причерноморские степи, где к 1236 году
продолжали существовать независимые государственные
образования булгар, саксинов и кипчаков. Усилий отряда
Кокошая и Субэдая, направленных против них примерно в
1229 году после прошедшего курултая, оказалось недоста­
точно. Особое беспокойство в Монгольской империи должно
было вызывать существование на западе Дешт-и-Кипчака
независимых кипчакских кочевых племен. Напомним, что

------------------------------------------ 358-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

одним из важных условий стабильности новой монгольской

системы организации было отсутствие какой-либо полити­
ческой альтернативы в виде традиционным образом органи­
зованных кочевых племен. И хотя к моменту начала похода
на запад империя была вполне устоявшимся объединением,
факт наличия в Степи неподконтрольных кочевых образо­
ваний, в первую очередь кипчакских, не мог не вызывать
беспокойства.- Тем более что при хане Угедее начинается
массовый процесс формирования новых армейских «тысяч»
в основном из тюркских кочевников, среди которых значи­
тельную часть составляли как раз кипчаки и родственные им
канглы. Поэтому было принципиально важно ликвидировать
последнюю оставшуюся в Степи политическую и социальную
альтернативу новым монгольским порядкам. Заметим, что к
этому моменту Джелал ад-дин с его армией из кипчаков уже
был разгромлен в Иране.
Осенью 1236 года монгольские войска начали наступле­
ние по двум стратегическим направлениям. Правое крыло
во главе с Бату направилось на булгар, мордву, башкир и
некоторых других, левое крыло во главе с Менгу и Гуюком
широким фронтом двинулось от нижнего течения Волги в
сторону Дона, осуществляя захват причерноморских степей.
Главной целью последних были кипчаки. Бои в Поволжье и
причерноморских степях, примерно в степных районах Дона
и Северного Кавказа, продолжались до лета 1237 года. По­
сле их завершения на совещании чингизидов было принято
решение начать наступление на русские княжества.
Поход на русские земли, скорее всего, был связан с не­
обходимостью обеспечить фланги монгольской армии,
Действовавшей в причерноморских степях. Монголы стре­
мились взять под свой контроль все независимые владения,
расположенные по окраинам степи Дешт-и-Кипчак. Это

359
Султан Акимбеков

задача была не настолько важна в 1222-1223 годах, когда

кратковременный военный поход в причерноморские сте­
пи совершали войска под командованием Субэдая и Джебе.
Однако в 1236-1237 годах, когда захват всего пространства
степи Дешт-и-Кипчак стал стратегической задачей, наличие
по соседству с монгольскими улусами независимых владе­
ний - русских на севере, булгар на северо-востоке, аланов
(осетинов) на юге - было уже неприемлемым.
К этому моменту русские княжества являлись наиболее
сильным потенциальным противником, имевшим к тому
же тесные связи с кипчаками (половцами). Монголы к тому
же не могли не учитывать, что один раз в 1223 году русские
князья поддержали кипчаков в их борьбе против отряда
Субэдая и Джебе. Тогда они смогли организовать военную
экспедицию в причерноморские степи, которая, как известно,
привели к битве при Калке. Известно также, что в том походе
русских князей не участвовали северо-восточные князья, и в
первую очередь самый сильный из них владимирский князь.
Конечно, мы никогда не узнаем, были ли в конце тридцатых
годов XIII века у северо-восточных русских князей планы по
ведению активной войны против монголов или монгольские
войска решили предпринять превентивную акцию исходя из
расстановки сил в данном регионе. Однако в аналогичных
ситуациях в 1218 году, когда войска Чингисхана, прервав
войну в Северном Китае, выступили в поход против Кучлука
найманского и в 1222 году, когда в причерноморские степи
против кипчаков был направлен отряд Субэдая, монголы
всегда старались действовать на опережение. После разгрома
булгар и мордвы их следующей целью становились северо-
восточные русские княжества.
Война с Владимирской Русью потребовала от монголов
концентрации больших сил. Очевидно, поэтому, исходя из

------------------------------------------ 360-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

стратегической важности похода и учитывая силу против­

ника, в нападении на русские земли приняли участие все
чингизиды, участвовавшие в западном походе.
Поздней осенью 1237 года монгольские войска двину­
лись на Рязань и далее на Владимир. В декабре после ше­
стидневного штурма пала Рязань, в начале января 1238 года
у Коломны в ожесточенном сражении были разгромлены
основные владимирские войска. В этой битве был убит сын
Чингисхана Кулькан. В конце января была взята Москва, 7
февраля пал Владимир. В начале марта на реке Сить погибли
князь Владимирский Юрий и последние владимирские вой­
ска. «Эмир этой области Банке Юрку (князь Юрий) бежал и
ушел в лес; его также поймали и убили»38. Монгольские вой­
ска начали отход в кипчакские степи.
Быстрый разгром монголами Северо-Восточной Руси
зимой 1236-37 года вошел в историю русского народа как
наиболее трагичный ее эпизод. Это было связано с масшта­
бами разрушений, беспрецедентной мощью последовавшего
удара и ошеломляющей быстротой военного разгрома. Свой
отпечаток также наложил и последующая унизительная поли­
тическая зависимость от Монгольской империи и появление
после ее завершения на месте единого древнерусского этноса
новых этносов - русских, украинцев и белорусов. Несомненно,
события зимы 1236-37 года оказали большое влияние на всю
последующую историческую идеологию русского народа и
интерпретацию данных событий в том числе.
В то же время краткосрочный поход чингизидов на севе­
ро-восточные русские земли зимой 1236-37 года был несо­
мненно важным, но все же эпизодом в общей стратегической
кампании по завоеванию западного Дешт-и-Кипчака. И во
время этого похода монгольские войска не отказывались
°т прежней тактики своего поведения на завоевываемых

361
Султан Акимбеков

территориях. В случае отказа от сопротивления территории

не подвергались разрушению. Обычно власть в таком слу­
чае оставлялась местному правителю. Так было в Северном
Китае, в Хорезме, на территориях Ирана и Афганистана. Так,
очевидно, было и на территории Владимирской Руси.
Например, известна ситуация, когда «на общем совете
города Углича было решено, что после отъезда угличского
князя Владимира Константиновича, когда Батый подойдет
к Угличу и «потребует сдачи его, то немедленно сдать го­
род, встретить Батыя за городом и просить пощады людям
и городу... угличский князь и бояре слыхали, что Батый не
истреблял покорившихся ему городов, лишь бы это покоре­
ние не стоило татарской крови. Когда неприятель стал при­
ближаться, «многочисленные толпы народа... рассыпались
по лесам и укромным местам». Навстречу Батыю вышли с
дарами, город был занят, но разгрому не подвергся»39. Опусто­
шение русских земель не носило, судя по всему, абсолютного
характера. «Именно Владимир был страшно обескровлен.
Ни Ростов, ни Углич, ни Ярославль, ни Тверь, ни Кострома,
ни Переяславль не подверглись, кажется, такому опустоше­
нию и разорению»40. В принципе такая политика монголов
на Руси вполне соответствовала обычной тактике действий
монгольской армии в ходе ее завоевательных походов в Ки­
тае, Хорезме, Иране.
Для того чтобы снизить степень оказываемого им сопро­
тивления, монголы обычно поддерживали переход местных
военачальников и правителей на свою сторону на условиях
сохранения ими власти и выплаты дани. Русские земли на­
верняка не были исключением. «В последнее время начинает
покачиваться, а то и рушиться последний бастион сторонни­
ков радикальных изменений на Руси как факта монголо-та­
тарского нашествия - археологические данные. Археологи уже

362
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

далеко не так уверенно связывают все разрушения и пожарища

с событиями 1237-1240 годов, говоря о зыбком основании
такой трактовки»41. Кроме того, собственно военная опера­
ция монгольской армии продолжалась здесь сравнительно
недолго, около трех-четырех месяцев. При том, что в русских
княжествах XIII века в ополчение входило практически все
мужское население, сопротивление монголам могло и не но­
сить всеобщего характера. По крайней мере, в ряде городов, на­
пример, в том же Угличе, оно явно не было слишком упорным.
После завершения кампании на территории Северо-Вос­
точной Руси зимой 1237-38 года монгольские войска верну­
лись в кипчакские степи, откуда начали проводить военные
операции против оставшихся в Степи кипчаков и аланов,
проживающих в предгорьях Северного Кавказа. Причерно­
морские степи были естественной операционной базой для
монгольской армии, состоящей из кочевников.
Контроль над Степью был принципиально важен для ста­
бильности власти Монгольской империи в данном регионе.
Это было связано уже не только с задачей ликвидировать
последние существующие объединения кочевников, органи­
зованных по традиционному племенному принципу, но и с
необходимостью обеспечить базу для будущего размещения
монгольских улусов. Аналогичную задачу в это же время ре­
шал в Закавказье уже упоминавшийся выше Чормаган-нойон,
который расположился со своими воинами в Муганской степи
на территории современного Азербайджана. Отсюда военные
формирования Чормагана контролировали положение дел в
зависимых от монголов оседлых государствах. Впоследствии
в более поздний период именно на таких степных террито­
риях базировались монгольские улусы.
В течение 1238-1239 годов монголы вели интенсивные
бои в кипчакских степях и на окраинах. «Осенью (1238 года.

363
Султан Акимбеков

- Прим, перевод.) Менгу-каан выступил против черкесов и

зимою убили тамошнего государя по имени Тукара. Шибан,
Бучек и Бури выступили в поход в страну Крым. Берке от­
правился в поход на кипчаков. Потом Гукж-хан, Менгу-хан,
Кадан и Бури направились к городу Минкас (город аланов,
расположенный на Северном Кавказе. - Прим, авт.) и зимой
после осады, продолжавшейся один месяц и пятнадцать дней,
взяли его»42. Весной 1239 года был взят Переяславль, осенью
этого же года - Чернигов. «Когда Берке и другие царевичи
занимались западной частью Половецкой степи, они были
должны обеспечить себе правый фланг со стороны южного
пограничья Руси и Половецкой земли»43. Характерно, что в то
же время продолжались внутренние противоречия в южных
русских землях. «Летописец рядом с рассказом о разгроме
монголами Переяславля и Чернигова спокойно .повествует
о походе Ярослава к Каменцу, во время которого тот «град
взя Каменец, а кнагыню Михайлову со множеством полона
приведя си»44. Последний пример весьма показателен. Пере­
яславский князь Ярослав, отец Александра Невского, ставший
после смерти своего брата Юрия новым князем владимир­
ским, преследуя собственные внутриполитические цели, был
в состоянии организовать военную экспедицию на дальнее
расстояние.
Но все же главной стратегической задачей монгольских
войск в причерноморских степях, судя по всему, оставался
разгром кипчаков. Об этом косвенно свидетельствует то боль­
шое значение, которое практически во всех источниках по
истории Монгольской империи уделялось эпизоду с поимкой
и казнью некоего кипчака Бачмана. У Джувейни он выделен в
отдельную главу. «Одному из вождей поверженных кифчаков,
человеку по имени Бачман, удалось уйти от преследования с
отрядом кифчакских воинов, и к нему присоединились другие

364
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

беглецы. Не имея никакого убежища или укрытия, он каждый

день или каждую ночь отправлялся на новое место. Со вре­
менем зло, причиненное им, росло и наносимый им вред уве­
личивался»45. Против Бачмана выступил Менгу-хан, который
смог настигнуть его на острове посредине реки Итиль (Волги).
«Не успел Бачман опомниться, как был захвачен, и его войско
было уничтожено за час. Монголы захватили в плен их жен
и детей»46. Эта- история практически в одном и том же виде
повторяется и у Рашид ад-дина, и в «Юань-Ши».
Казалось бы, зачем официальной монгольской истории
так подробно описывать этот эпизод. В ходе западного по­
хода таких эпизодов наверняка было немало. Скорее всего,
это можно объяснить принципиальной важностью для
Монгольской империи окончательного покорения кипчаков.
Естественно, что возросшее сопротивление их остатков, ко­
торое возглавил Бачман, не могло не обеспокоить монголь­
ских руководителей. Кроме того, к этому моменту тюркские
кочевники, в том числе и кипчаки, наверняка составляли
уже внушительную часть монгольской армии, особенно той
ее части, которая находилась в западном походе, и действия
Бачмана могли стать чрезвычайно опасными.
Для Монгольской империи действия военных вождей,
возглавлявших традиционным образом организованные
кочевые объединения, в принципе представляли серьезную
угрозу. В связи с этим можно вспомнить то внимание, кото­
рое монголы уделяли Кучлуку с его найманами или Джелал
ад-дину с кочевниками канглы и кипчаками. Их ликвидация
была принципиальным вопросом для политической системы
Монгольской империи. Что касается Бачмана, то нельзя не от­
метить приведенное выше указание Джувейни о захвате жен
и детей Бачмана, а также замечание Рашид ад-дина, что мон­
голы «вывезли оттуда (с места поражения Бачмана. - Прим.

365
Султан Акимбеков

авт.) много имущества»47. То есть Бачман и его люди явно не

были чем-то вроде отряда повстанцев, а являлись типичным
кочевым объединением. И судя по тому, что против него была
брошена армия Менгу, и тому значению, которое придавала
победе над ним монгольская официальная история, данное
объединение было весьма внушительным и вполне могло на
тот момент составлять некоторую политическую альтерна­
тиву власти монголов в кипчакской степи.
К 1240 году сопротивление в причерноморских степях и
на прилегающих территориях, в Поволжье, на Кавказе, в севе­
ро-восточных русских княжествах было очевидно полностью
подавлено. В том же 1240 году, по данным Рашид ад-дина,
в Монголию были отозваны Менгу и Гуюк. «Гуюк-каан и
Менгу-каан осенью того же года мыши по приказанию каана
вернулись и расположились в своих ордах»48. Следующий
этап похода монгольской армии на запад начался с захвата
южнорусского города Киева поздней осенью 1240 года.
После взятия Киева монгольские войска направились в
юго-западные русские княжества, Владимир-Волынское и
Галицкое. «По пути «в Угры» множество бесчисленно русских
градов взят, и всех поработи». Часть их бралась штурмом и за­
щитники с населением уничтожались, некоторые сдавались
и даже делались добровольными помощниками монголов
(болоховские города, такие как Деревич, Губин и другие), но
некоторые крепости монголы так и не смогли взять (Креме-
нец, Данилов, Холм)»49. Затем монгольская армия по разным
стратегическим направлениям двинулась в Польшу, Венгрию,
где в апреле 1241 года практически одновременно в битвах
при городе Л егница и на реке Шайо разгромила соответствен­
но польские и венгерские войска. Весной 1242 года монголы
вышли к Адриатическому морю. Здесь их застало известие о
смерти в декабре 1241 года кагана Угедея.

------------------------------------------ 366-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Смерть Угедея несомненно была серьезным основанием

для прекращения монгольской армией похода на запад. С
политической точки зрения для возглавлявших поход Джу-
чидов, как и других чингизидов, было крайне необходимо
находиться ближе к центру империи в тот момент, когда
происходит утверждение ее нового лидера. Это было важно в
связи с тем, что улусы чингизидов еще не стали политически
самостоятельными субъектами. Поэтому необходимо было
защищать интересы отдельных семей в рамках единого цен­
тра управления империей.
В то же время отход монгольской армии в кипчакские
степи мог быть также связан с выполнением основных за­
дач западного похода, а также отсутствием стратегической
перспективы сохранения постоянного монгольского при­
сутствия в Центральной Европе. В частности, одной из задач
монгольского наступления на запад было также завершение
разгрома причерноморских кипчаков, одно из объединений
которых под руководством хана Котяна отступило на терри­
торию Венгрии. В венгерской степной Паннонии, естествен­
ном историческом месте базирования приходивших в Европу
различных азиатских кочевников, кипчаки под защитой
венгерского короля теоретически могли базироваться, со­
храняя свой привычный кочевой образ жизни.
Для улусов Джучидов, которые к 1240 году занимали
всю территорию исторической степи Дешт-и-Кипчак и в со­
став которых входило большое число собственно кипчаков,
разгром кипчакского объединения Котяна несомненно был
более важен, чем для Монгольской империи в целом. Воз­
можно, поэтому второй этап западного похода проводился в
основном уже силами собственно Джучидов без привлечения
основных войск улусов Угедея и Тулуя, ушедших в Монголию
вместе с Гуюком и Менгу. После разгрома Венгрии, затем

367
Султан Акимбеков

Болгарии, в которых кипчаки получили убежище, задача

была в целом выполнена. В дальнейшем кипчаки, потеряв
прежнее самостоятельное военно-политическое значение,
перешли на службу к королям Венгрии и другим государствам
Балканского полуострова.
В частности, в 1240 году отряды кипчаков участвовали
на стороне французских крестоносцев в войне против Ни-
кейской империи за Галиполи, а в 1242-м кипчаки воевали
на стороне Никейской империи против Латинской империи
за Фессалоники50. В 1245 году кипчаки участвуют на стороне
галицко-волынского князя Даниила в битве при Ярославе,
в которой он сражался против поддерживаемого поляками
своего соперника на власть в Галицко-Волынском княжестве
князя Ростислава Черниговского51. Еще в 1270 году основу
армии императора Никейской империи Михаила Палеолога,
с которой он вел борьбу против латинских баронов в Пело-
понессе, составляют турки-сельджуки и половцы (кипчаки)52.
В некотором смысле кипчаки из причерноморских степей
повторили судьбу найманов Кучлук-хана, а также кипча­
ков и канглы из отрядов Джелал ад-дина, выступавших на
Ближнем Востоке под именем хорезмийцев. После пораже­
ния и вынужденного отхода с территорий, где можно было
бы сохранять привычный образ жизни, найманы, канглы и
кипчаки в разное время приобрели статус наемных военных
формирований, а их руководители - Кучлук и Джелал ад-дин
стали военными вождями.
Безусловно, чисто теоретически монгольские войска
могли обосноваться в степях Паннонии и создать там опера­
ционную базу для действий против европейских государств.
Примерно такую же, какую они создали в причерноморских
степях и в Муганской степи в Закавказье. Однако это потре­
бовало бы от них активных боевых действий по периметру

------------------------------------------ 368-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

венгерской степи. Например таких, какие монголы вели на

протяжении предшествующих лет на периферии причерно­
морских степей против аланов, булгар, мордвы, русских и
других. Проводить такие действия из Паннонии объективно
было сложнее, чем из причерноморских кипчакских степей.
Во-первых, у Джучидов после ухода войск Гуюка и Менгу
было заметно меньше ресурсов, нежели в начале западного
похода. Во-вторых, потенциальный противник монголов в
Восточной и Западной Европе был заведомо сильнее, чем на
территориях вокруг Причерноморья, хотя бы по количеству
и качеству каменных крепостей. Военные действия в Европе
могли превратиться в изнурительную многолетнюю войну
по типу войны в Китае. При этом ее пришлось бы вести ис­
ключительно силами улуса Джучидов. В-третьих, по своей
территории база в Венгрии была сравнительно мала, и это
делало чрезвычайно уязвимым стратегическое положение
монгольской армии в случае, если европейские государства
организуют контрнаступление. Поэтому логично предпо­
ложить, что поход в Европу помимо выполнения задачи
ликвидации кипчаков Котяна был военным набегом и не
преследовал цели закрепиться на ее территории.
После завершения военного набега в Европу монгольские
войска отошли в причерноморские степи, где к этому времени
уже разместилась часть улусов Джучидов, переместившаяся
с востока, с территории современного Казахстана. Тогда же,
судя по всему, Джучиды распределили территории бывшей
степи Дешт-и-Кипчак между собой. К востоку, примерно от
нынешней реки Урал, расположились улусы старшего сына
Джучи Орды и его братьев, включая Удура, Тука-Тимура и
Шингкума. «С этим войском и четырьмя братьями он (Орда. -
Прим, авт.) составил левое крыло монгольского войска (улуса
Джучи. - Прим, авт.) и их до сих пор называют царевичи лево­

369
Султан Акимбеков

го крыла. Его юрт и юрт этих братьев и их войска находятся на

левой стороне (здесь имеется в виду либо современная река
Волга, либо Урал. - Прим. авт.). Его улус и дети постоянно
находятся там»53.'В причерноморских степях западнее Волги
разместился улус второго сына Джучи Бату-хана. Еще один
сын Джучи - Шибан расположился со своим улусом в южно­
сибирских степях недалеко от современной Тюмени. Такая
расстановка сил Джучидов в сороковых годах XIII века будет
иметь значение для последующих исторических событий.
Таким образом, в период правления кагана Угедея
Монгольская империя завершила войну в Северном Китае
против империи Цзинь. В состав империи также вошли за­
падная часть степи Дешт-и-Кипчак с прилегающими к ней
территориями. Монгольский экспедиционный корпус под
командованием Чормагана обосновался в Муганской степи
в Закавказье, откуда частично контролировал территории
Ирана и закавказских государств. Одновременно при Угедее
империя начинает вводить систему регулярного налогообло­
жения по образцу тех развитых оседлых стран, которые вош­
ли в ее состав, в первую очередь Китая и Хорезма. Постепенно
восстанавливается административный аппарат управления,
в который входят хорошо знакомые с ним местные уроженцы.
В Северном Китае это кидани, чжурчжени, китайцы, в Хорезме
и Иране - мусульмане.
В то же время в основе имперской организации находится
разделенная на «тысячи» монгольская армия. При этом «ты­
сячи» распределены междуулусами отдельных чингизидов. А
улусы являются основной организационной единицей импе­
рии и организованы как классическое кочевое объединение.
Это уже не обычное традиционное племя дочингисхановской
эпохи. Скорее, это военно-политическое объединение, нахо­
дящееся под руководством того или иного чингизида.

------------------------------------------ 370-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

При Угедее численность уроженцев Монголии в армии

начинает стремительно сокращаться. После разгрома по­
следних кочевых объединений кипчаков в Степи не оста­
ется больше никакой альтернативы монгольским улусам и
монголы активно используют’разл ичных тюркских и других
кочевников для пополнения старых и формирования новых
«тысяч» своей армии. При этом тысячниками, скорее всего,
становятся наиболее лояльные выходцы из небольших пле­
мен Монголии, прошедшие школу кешиктенов. Очевидно,
стоит повторить еще раз высказанную ранее мысль о том,
что «тысяча», сформированная из кипчаков, венгров, канглы,
уйгуров, но возглавляемая тысячником из монгольского
племени хунгират, вероятнее всего, получала название по
его имени. Это могло звучать примерно следующим образом
- «тысяча» такого-то Бучжека, хунгирата. Соответственно,
что именно таким образом названия монгольских племен
дочингисхановской эпохи распространились по территории,
где располагались монгольские улусы.
Важно отметить, что в состав «тысяч» могли входить не
только природные кочевники, но и выходцы из оседлых госу­
дарств. Однако «тысячи» должны были вести кочевой образ
жизни. Судя по всему, главным тут был вопрос материального
обеспечения. Кочевая система организации не требовала
регулярного снабжения. Свои минимальные потребности
монгольские улусы и входившие в их состав «тысячи» удов­
летворяли за счет кочевого хозяйства. Поэтому имевшие
опыт кочевого образа жизни кочевники были более удобным
материалом для формирования новых «тысяч».
В то же время кроме сформированных из кочевников
«тысяч» монгольской армии, в империи в этот период суще­
ственную роль играли также вспомогательные войска из за­
висимых государств и владений, возглавляемые их собствен-

371
Султан Акимбеков
\

ными военачальниками. В основном это были формирования

из оседлых владений, признавших власть монголов. По мере
развития процессов централизации в Монгольской империи
многие из самостоятельных оседлых владений постепенно
ликвидировались. Например, в том же Северном Китае вос­
станавливалась прежняя имперская традиция управления.
Соответственно, вставал вопрос о статусе формирований
самостоятельных владений бывших цзиньских командиров
из числа киданей, чжурчженей, китайцев, перешедших на
сторону монголов в период их активных завоеваний.
Понятно, что данные формирования не входили в состав
кочевых улусов чингизидов, не входили они также и в состав
монгольского народа, под которым понимались люди, слу­
жившие в монгольской армии. В то же время они были частью
Монгольской империи, ее вооруженных сил. В связи с тем, что
империя при Угедее восстанавливала систему регулярного
налогообложения китайского типа, то, соответственно, она
могла взять необходимые ей воинские формирования из
числа китайцев, чжурчженей и киданей на свое регулярное
обеспечение. Вместо практики предоставления тех или иных
территорий местным владетелям в типично восточное корм­
ление в обмен на воинскую службу Монгольская империя с
помощью таких людей, как выходец из киданей Елюй Чуцай,
проводит централизацию системы налогообложения и по­
следующего распределения ресурсов.
Таким образом, в период правления Угедея стало оформ­
ляться противоречие между задачами развития центра­
лизованной империи и становлением улусов чингизидов.
Первая тенденция была связана с восприятием Монгольской
империей традиции управления покоренных ею оседлых
государств, в особенности Китая. Вторая - с эволюцией
собственно монгольской кочевой государственности. Про­

------------------------------------------ 372-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

блемы взаимодействия этих двух тенденций в Монгольской

империи являются ключевыми для понимания эволюции
монгольской системы управления и ее воздействия на
судьбы различных народов Евразии, оказавшихся в зоне
влияния Монгольской империи.

Правление Гуюк-хана

После смерти Угедея в Монгольской империи произо­

шел первый серьезный внутриполитический кризис. Он был
связан с проблемой престолонаследия. Так как вся власть в
империи находилась в руках семьи Чингисхана, то и кризис
уже носил внутрисемейный характер. Вопрос стоял очень
остро: как обеспечить преемственность власти в отсутствие
строгих правил, предусматривающих смену первого лица в
империи. Напомним, что решение о том, что его наследником
будет его третий сын Угедей, принимал лично Чингисхан.
Одновременно он передал контроль над основной частью ар­
мии (101 тысячу из 129 тыс.) своему младшему сынуТулую.а
хранителем основного закона империи - Ясы - назначил вто­
рого сына Чагатая. Кроме того, каждый из сыновей, включая
рано умершего старшего сына Джучи, а также братьев самого
Чингисхана, получил свой личный улус. Налицо стремление
Чингисхана распределить среди членов своей семьи функции
управления государством. Он явно не хотел допустить доми­
нирования кого-то одного и стремился создать условия для
их взаимодействия. Однако у Угедея не было авторитета его
отца и после его смерти ситуация с преемственностью власти
оказалась сложнее.
Согласно законам империи воля кагана имела большое
значение. Она подкреплялась всей мощью империи. Тем бо­

373
Султан Акимбеков

лее что в период правления Угедея государство стремительно

адаптировалось к местным системам управления в Китае и
мусульманском дойре и использовала их в своих интересах.
Соответственно в распоряжении центрального аппарата
управления концентрировались огромные материальные
ресурсы. Следовательно, в руках кагана была сосредоточена
огромная власть, которая опиралась не только на полити­
ческую традицию и армию, но и на собранные с зависимых
территорий средства. В то же время каждый из представи­
телей семьи Чингисхана обладал собственным улусом, имел
в распоряжении немалые людские и материальные ресурсы.
В том числе и те, которые распределялись централизованно
через государственную казну. Они еще не были вполне само­
стоятельными правителями своих улусов и контролируемых
ими территорий, но уровень достигнутой автономности был
уже достаточно высок. К тому же огромные расстояния, зани­
маемые империей, объективно способствовали повышению
степени изоляции монгольских улусов чингизидов как друг
от друга, так и от центральной власти.
И вполне понятное желание Угедея закрепить власть в
империи за своей семьей встречала скрытое сопротивление
со стороны других потомков Чингисхана. Тем более, когда со­
гласно монгольской традиции управления подразумевалось,
что власть в империи принадлежит всем чингизидам. Кроме
того, принятие решения о преемнике кагана требовало кол­
легиальности. То есть новый каган должен был получить хотя
бы формальную поддержку со стороны курултая, в котором
должны были участвовать все чингизиды. Причем отдельным
чингизидам было далеко не безразлично, кто именно будет
контролировать центральную власть в империи. От этого
зависела их возможность получать свою часть доходов от
централизованного налогообложения оседлых территорий,

374
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

а также стабильность их полуавтономного положения в соб­

ственных улусах.
Кстати, весьма показателен был приведенный выше при­
мер, когда однажды Угедей, будучи каганом, передал часть
наследства Тулуя своему сыйу Кутану, что, естественно, вы­
звало недовольство среди потомков Тулуя. В новой ситуации
любой из чингизидов, оказавшийся во главе Монгольской
империи, был потенциально опасен для всех остальных. Все
это открывало большие возможности для начала интриг сре­
ди чингизидов по поводу престолонаследия и определения
своего места в государстве.
Сразу после смерти Угедея власть в империи на время
до выборов нового кагана фактически перешла к его вдове
Туракин-хатун. Сам «Угедей еще при жизни выбрал в качестве
наследника престола и заместителя своего третьего сына
Кучука. Но он скончался еще при жизни каана. А так как каан
его любил больше всех, то выбрал его старшего сына Шира-
муна, сказал, что он будет наследником и заместителем»54.
Одновременно произошла первая попытка захватить власть в
империи. Ее предпринял младший брат Чингисхана Отчигин.
«Так как арена состязаний еще была свободна и Гуюк-хан
еще не успел прибыть, то брат Чингиз-хана - Отчигин-нойон
- захотел военной силой и смелостью захватить престол»55.
Это первый известный нам случай попытки насильственного
захвата власти в Монгольской империи закончился ничем.
Отчигин вынужден был вернуться в свой улус и даже принял
участие в курултае, где выбирали нового кагана.
Курултай собрался в августе-сентябре 1245 года и в
сентябре-октябре выбрал третьим по счету каганом Мон­
гольской империи сына Угедея Гуюка. На курултае посчи­
тали, что Ширамун «не достиг зрелого возраста»56, и лучше
всего назначить каганом Гуюка. Решение выдвинуть Гуюка

375
Султан Акимбеков

вместо Ширамуна, которого выбрал своим наследником сам

каган Угедей, несомненно принималось в семье Угедея, и
ключевую роль в этом сыграла вдова Угедея Туракин-хатун.
Именно она фактически управляла империей в период между
смертью Угедея и избранием каганом Гуюка. Это был период
безвременья.
Одно дело, что произошла попытка мятежа Отчигина.
Другое - что после смерти Угедея было сразу нарушено цен­
трализованное управление империей. Различные чингизиды
выпускали собственные распоряжения по эксплуатации тер­
риторий империи, выдавали пайцзы (золотые, серебряные
медальоны, дававшие их обладателю самые широкие права.
- Прим, авт.у7. Центральная власть в империи, попавшая
в руки Туракин-хатун, не пользовалась популярностью и
не обладала достаточной легитимностью. В этой ситуации
решение выдвинуть Гуюка вместо Ширамуна было вполне
логичным. Очевидно, Гуюк был более подходящей фигурой
для выполнения задачи восстановления авторитета цен­
тральной власти и укрепления позиций семьи Угедея, нежели
его племянник Ширамун. Гуюк был опытным полководцем,
политической фигурой, равной по своему значению самому
влиятельному из чингизидов третьего поколения Бату-хану.
При избрании Гуюк потребовал от прочих чингизидов
заверений, что место кагана будет утверждено за его родом,
в чем они и поклялись: «Мы никому другому не отдадим хан­
ского достоинства»58. Следующие шаги Гуюка были связаны с
восстановлением единства государства. После короткого суда
за попытку переворота казнили младшего брата Чингисхана
Отчигина. Кроме того, государство потребовало вернуть все
документы, самовольно выданные чингизидами от его имени
за период безвременья между смертью Угедея и избранием
Гуюка. Тем не менее положение Гуюка в Монгольской импе­

376
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

рии оставалось непрочным. Главная проблема заключалась

в Бату-хане, который контролировал западные монгольские
улусы, принадлежащие потомкам Джучи.
Бату не присутствовал лично на курултае, где избирали
Гуюка. Он сослался на болезнь ног, но фактически это был
вызов Гуюку от его старого соперника. Вспомним отме­
ченную в «Сокровенном сказании» историю о ссоре Бату и
Гуюка в ходе западного похода. В любом случае, отсутствие
на собрании всех чингизидов наиболее влиятельного из них
объективно ставило под сомнение легитимность избрания
Гуюка. Подконтрольные Джучидам улусы занимали огром­
ную территорию Дешт-и-Кипчака. Гуюк не мог не понимать,
что отсутствие Бату на курултае означает его претензию на
самостоятельность от центральной власти. Кроме этого Бату
создавал нежелательный прецедент поведения для осталь­
ных чингизидов.
При отсутствии в семье Чингисхана верховного арбитра,
каковым были сам основатель империи и его сыновья, вто­
рой каган Угедей и его брат Чагатай, в отношениях между
младшими чингизидами все больше начинают проявляться
элементы конкуренции. В специфических условиях органи­
зации Монгольской империи это грозило расколом. Соот­
ветственно, автономный статус Бату становился главной
проблемой для системы в целом и семьи Угедея в частности.
В этих условиях Гуюк принимает решение выступить
в поход на запад. Мы не знаем, собирался ли он на самом
деле воевать с Бату. У Рашид ад-дина по этому поводу есть
указание, что вдова Тулуя Соркуктани-беки известила Бату
° военных приготовлениях Гуюка59. Но это указание могло
Появиться позже описываемых автором событий, чтобы под­
черкнуть особые отношения семьи Тулуя с семьей Джучи.
Вполне возможно, что война с Бату не входила в планы Гуюка.

377
Султан Акимбеков

В конце концов он был выбранным каганом империи и

у него были возможности при организации какого-нибудь
крупного военного похода потребовать от Вату выделить
соответствующие воинские формирования в общую армию
Монгольской империи. Каган имел несомненное право рас­
поряжаться войсками из состава любых улусов чингизидов.
Соответственно, если бы Бату отказался выделить войска,
он поставил бы себя вне имперского закона. В то же время
если бы он согласился, то тем самым фактически признал
бы легитимность Гуюка как верховного правителя Мон­
гольской империи. Поэтому военный поход был хорошим
способом проверить лояльность слишком самостоятельного
правителя.
Первым делом Гуюк направил на запад некоего «Ил-
джидая и приказал, чтобы из войска, которое находится в
Иранской земле, из тазиков выступило бы в поход по два
человека от каждого десятка и подчинило бы враждебные
области, а сам он решил пойти сзади»60. Одновременно Гуюк
отправил в Китай Субэдая и Нагана. Судя по всему, Гуюк
действительно собирался идти походом на юго-запад, в
направлении Ирана и Багдадского халифата.
Маловероятно, что его целью в тот момент была война
с Бату. Скорее он все-таки намеревался мобилизовать часть
войск Джучидов для завоевания Ирана, Месопотамии, Сирии.
Тем самым он мог создать к югу от джучидских владений
мощную опорную базу для дальнейших возможных дей­
ствий против опасного соперника - слишком самостоятель­
ного улуса Джучи. В какой-то мере эту программу позднее, в
1250-х годах, реализовал брат нового кагана Менгу Хулагу.
Однако в самом начале нового похода, находясь в Самаркан­
де, Гуюк скончался. С его смертью в Монгольской империи
опять наступил период неопределенности.

------------------------------------------ 378----------------------------------------- -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Правление Менгу-хана

Отсутствие строгих правил престолонаследия в Мон­

гольской империи вело к тому, что каждый из чингизидов в
принципе мог претендовать на место кагана. Это открывало
широкие возможности для интриг и создавало условия для
начала жесткой конкурентной борьбы за власть. Характерно,
что хотя Гуюк и требовал клятвы от остальных чингизидов в
стремлении сохранить власть за родом Угедея, тем не менее
после его смерти власть в империи перешла в руки семьи
Тулуя. Ключевую роль в этом сыграл старый соперник Гуюка
и семьи Угедея наиболее влиятельный из чингизидов того
времени Бату-хан. Он поддержал кандидатуру сына Тулуя
Менгу на место нового кагана.
Сыновья Гуюка Хаджи и Нагу оказались не в состоянии
удержать наследство отца в своих руках. Они начали борьбу
за власть, каждый создал свою собственную ханскую ставку.
Одновременно все остальные чингизиды «по собственной
воле писали грамоты и издавали приказы»61. Повторилась
ситуация, которая уже была один раз в империи после смер­
ти Угедея. Начался острый кризис отсутствия центральной
власти. Империя оказалась на грани распада. Однако решение
Бату-хана изменило ситуацию.
В принципе Бату-хан, как старший из оставшихся чингизи­
дов и самый влиятельный из них, вполне мог сам претендовать
на место кагана Монгольской империи. Однако он предпочел
выдвинуть на это место сына Тулуя Менгу. «Какой другой
есть еще из рода Чингиз-хана царевич, который смог бы при
помощи правильного суждения и ярких мыслей владеть госу­
дарством и войском»62. Такое решение не могло понравиться
чингизидам из других семей, но авторитет Бату и объединен­
ные силы семей Джучи и Тулуя смогли убедить несогласных.

379
Султан Акимбеков

Причем характерно, что решение о том, что Менгу станет

/
каганом, было принято не на территории Монголии, а в ставке
Бату в кипчакских степях, куда для этой цели прибыли сыно­
вья Тулуя. После чего «Бату приказал своим братьям Берке и
Бука-Тимуру отправиться с многочисленным войском вместе
с Менгу-кааном и в присутствие всех царевичей, устроив ку-
рилтай, посадить его на царский трон»63. Естественно, что это
решение встретило сопротивление сыновей Угедея и Чагатая.
Они два года отказывались принимать участие в курултае,
а без этого собрание считалось нелигитимным. Правда, за
время пребывания братьев Бату с его войском в Монголии
многие из чингизидов, чьи владения находились в Монголии
и на сопредельных территориях, согласились признать Менгу
каганом. Среди них были племянники Чингисхана, а также не­
которые потомки Чагатая и Угедея. Для их убеждения люди
Бату и потомки Тулуя нашли свои «железные» аргументы.
В январе-феврале 1251 года Менгу был провозглашен
новым каганом Монгольской империи. Проблему недоста­
точной легитимности курултая, связанной с отсутствием
сыновей Чагатая и Угедея, решили просто. В ответ на запрос
Берке о том, что делать, Бату ответил: «Ты его (Менгу-хана.
- Прим, авт.) посади на трон, всякий кто отвратится от Ясы,
лишится головы»64. Судя по всему, сопротивление кандидату­
ре нового кагана было весьма серьезным. Не случайно после
избрания Менгу по его приказу были казнены жена Гуюка
Огул-Каймиш, а также Тогашай, жена сына Чагатая Йисун-бу-
ки. Казнили и группу нойонов, принадлежащих семье Угедея,
их обвинили в заговоре. Чингизидов же старались пока не
убивать. Внуки Угедея получили назначения в армию в Ки­
тай, а сын Гуюка Ходжа получил юрт в районе реки Селенги65.
Фактически это был государственный переворот. Опираясь
на военную силу, в том числе приведенную сыновьями Джучи

------------------------------------------ 380------------------------------------------ -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

из кипчакских степей, сыновья Тулуя захватили центральную

власть в Монгольской империи.
Решающим фактором успеха переворота стала поддержка
джучидов, в том числе и военная помощь, пришедшая из улу­
са Джучи. В связи с этим у Рашйд ад-дина есть любопытное
указание о том, что Менгу-хан, чтобы подавить недовольство,
«послал Бурунтай-нойона с десятью туманами войска, состо­
явшего из храбрых тюрков к границам Улуг-тага»66. В данном
случае автор, несомненно, имеет в виду армию, пришедшую
из улуса Вату. Имя их командира, нойона Бурундая, хорошо
известно как одного из ключевых военачальников улуса Джу­
чи. Именно он командовал монгольскими войсками в битве
при реке Сить в 1238 году, когда был разбит владимирский
князь Юрий. Между тем упоминание в данном источнике о
войске из тюрков демонстрирует, что процесс формирования
новой монгольской армии из тюркских кочевников, в боль­
шинстве своем кипчаков и канглы, в улусе Джучи к этому
времени был уже практически завершен.
Соответственно, сила и влияние Бату в Монгольской
империи опирались не только на его старшинство в роду
Чингисхана, но и на военное превосходство принадлежащего
ему улуса над прочими улусами чингизидов. Джучиды под
руководством Бату держали под своим контролем практиче­
ски всю степь Дешт-и-Кипчак. В нее входили как территории
современного Казахстана, так и причерноморские степи, со
всеми их колоссальными людскими ресурсами из числа раз­
личных кочевников-тюрков. Только теперь вся эта масса
тюрков, находившихся под командованием монгольских «ты­
сячников», была распределена по монгольским армейским
«тысячам», входившим в состав улусов чингизидов.
Хотя договоренности между семьями Джучи и Тулуя и
привели к восстановлению централизации власти, тем не

381
Султан Акимбеков

менее сама империя1в организационном плане объективно

стала слабее. Отказ Бату и Джучидов от борьбы за централь­
ную власть наглядно продемонстрировал их приоритеты.
Для них гораздо важнее было сохранить автономность
своего положения. Оказав поддержку Менгу, они как раз
и обеспечили себе самостоятельность. В принципе раскол
Монгольской империи стал реальностью в тот момент, когда
Менгу стал ее каганом. Потому что одновременно на западе
Империи улус Джучи утвердился в качестве первого само­
стоятельного государственного объединения, основанного
на монгольской политической традиции. Новый каган был
всем обязан Джучидам и лично Бату, а все остальное стало
лишь вопросом времени.
Однако и у Джучидов был мотив: иметь влияние на
центральный аппарат управления Монгольской империей.
Это позволяло им рассчитывать на получение своей доли от
централизованно распределяемых государством ресурсов.
Их источником было регулярное налогообложение оседлых
территорий, и в первую очередь Китая, которое было орга­
низовано еще при Угедее. Привилегированное положение
Джучидов при кагане Менгу обеспечивало им весьма значи­
тельную долю в общих доходах империи. Естественно, что все
усилия Менгу по наведению порядка и централизованному
сбору налогов в империи встречали у Джучидов полное по­
нимание и поддержку.
Именно в этот период на территорию Северо-Восточной
Руси, подконтрольную улусу Джучи, приезжали от кагана
«численники», проводившие переписи податного населения.
«В 1257 году, когда согласно нашим летописям приступили
к переписи в России, император, по словам «Юань-Ши», на­
значил в Россию сына своего зятя - Китата, на должность
даругаци; в их обязанность в провинции помимо общего

-------------------------------------------382----------------------------------------- -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

надзора за уходом дел по праву хранителей печати входили

перепись населения, сбор дани и доставка ее ко двору. Наши
сведения о том, как производили перепись, дают основание
предполагать, что за единицу считали не мужскую голову,
а дом или семейство, подобно* тому, как это издавна было
принято в Китае»67. Это лишний'раз свидетельствует о том,
что Монгольская империя в этот период времени активно
использует китайский опыт государственного строительства.
Централизованный сбор налогов стал одной из главных задач
имперской администрации по всей территории государства.
И здесь нельзя не отметить ту роль, которую на этом этапе
играл в Монгольской империи Северный Китай.
Значение Северного Китая для Монгольской империи
заключалось не только в его масштабах, соседстве с корен­
ной Монголией, количестве трудолюбивого населения и
величине собираемых здесь налогов. Для империи огромное
значение также имела китайская традиция государственного
строительства. С помощью таких государственных деятелей,
как Елюй Чуцай, а также других бывших цзиньских чиновни­
ков и военных, монголы воссоздали местную администрацию,
обеспечивающую регулярную эксплуатацию податного на­
селения. В то же время при Угедее, а затем Гуюке и Менгу
монголы пошли дальше. Они попытались распространить
принципы организации централизованной империи, постро­
енной на китайской традиции государственного строитель­
ства, на всю Монгольскую империю.
Для монголов было вполне естественно обратиться к ки­
тайской традиции государственного управления. Во-первых,
с данной традицией были хорошо знакомы выходцы из ки-
Даней и чжурчженей. Соответственно, можно было избежать
зависимости от китайских чиновников при использовании их
технологий управления. Это имело значение для завоевавших

383
Султан Акимбеков
Т

Китай кочевников с точки зрения эффективности контроля

над ним. Во-вторых, существовала проблема двойственного
характера организации монгольского государства. С одной
стороны, при Угедее, Гуюке, Менгу существовала централи­
зованная империя с системой налогообложения, а также ча­
стично финансируемой из центра армией. С другой - империя
состояла из улусов чингизидов, обладавших определенной
внутренней автономией. Эксплуатацией территорий занима­
лись чиновники центрального правительства. В то время как
собираемые ими ресурсы шли не только на государственное
потребление, но и распределялись среди чингизидов, в улусах
которых в то же время проживала большая часть собственно
монгольской армии.
В целом необходимость использования в Монгольской
империи китайского опыта государственного строительства
была связана с рядом факторов. Во-первых, с географиче­
ской близостью Китая к Монголии. Во-вторых, со значением
Китая как богатейшего источника материальных ресурсов.
В-третьих, стоит отметить имевшийся у киданей и чжурч-
женей богатый опыт управления Китаем и китайцами.
В-четвертых, огромная территория империи со столь разным
населением, различающимся по языку, культуре и вероиспо­
веданию, ставила вопрос об укреплении центральной власти.
Отсюда стремление Гуюка и Менгу первым делом провести
переписи населения даже на тех территориях, которые не
были знакомы с этой традицией. Понятно, что сама кон­
цепция проведения переписей в этот период времени была
чисто китайской традицией и была связана с потребностями
государственного, общеимперского управления.
Однако механический перенос китайской традиции госу­
дарственного строительства на огромную территорию Мон­
гольской империи был заведомо неэффективен. Построить

384
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

«китайскую» империю, управляемую по единым стандартам

из Монголии, было практически невозможно. Проблема была
не только в огромных расстояниях между отдельными про­
винциями империи, наличием* в них собственных традиций
государственного устройства и культурных особенностей. Зна­
чительно большее значение имело организационное деление
империи на систему самостоятельных улусов, возглавляемых
чингизидами. Фактически существовало противоречие между
стремлением отдельных улусов к самостоятельности и по­
пытками добиться централизации власти в империи в целом.
В принципе раскол империи на отдельные составляющие
ее части был практически неизбежен. Собственно монголь­
ская система организации, состоящая из отдельных улусов
чингизидов, не могла обеспечить каналов устойчивого рас­
пространения новой имперской традиции по всем завоеван­
ным территориям. Во многом это было связано с тем, что
вне пределов Китая на завоеванных оседлых территориях
также весьма активно происходил процесс восстановления
традиционных местных систем управления и эксплуатации
местного населения.
Более того, каждый монгольский улус был открыт
внешнему культурному и цивилизационому воздействию.
Во многом это было обусловлено тем, что Чингисхан и его
сподвижники создали принципиально новую систему по­
литической организации кочевого общества. Они разорва­
ли старые племенные связи и тем самым усилили степень
взаимодействия кочевого общества с внешним миром. Это
было связано с искусственным смешением внутри монголь­
ских улусов выходцев из различных степных племен и даже
оседлых жителей. Кроме того, имело значение повышение
их политического статуса над всем остальным населением
завоеванных монголами территорий.
Султан Акимбеков
V Г

Таким образом, монгольский улус представлял собой

мощное военно-политическое объединение, доминирую­
щее над окружающими его зависимыми территориями, но
одновременно открытое внешнему влиянию. Поэтому мон­
гольские улусы на местах находились между политикой им­
перского центра, которая опиралась на китайскую традицию
государственного строительства, и тем влиянием, которое
на них оказывали местные сообщества. Последние иногда
обладали развитой собственной государственной традицией.
При этом монгольские улусы также обладали собственной
организацией.
По большому счету, именно занимаемые империей огром­
ные расстояния, несмотря на развитую почтовую службу,
мешали построению единой централизованной империи ки­
тайского типа. Дело даже не в том, что сам факт проведения
переписей как основного условия существования централизо­
ванной системы налогообложения, встречал упорное сопро­
тивление, как это было на Руси. Проблема заключалась в том,
что вне Китая оказалось невозможно построить китайскую
систему управления. За пределами Китая не существовало
чиновничьего сословия, способного обеспечить эффективное
управление зависимым населением. Без наличия соответству­
ющего бюрократического аппарата любые попытки организо­
вать механический перенос китайской имперской традиции на
другие зависимые территории были обречены на провал. Хотя
нельзя утверждать, что такие попытки не предпринимались.
В этой связи весьма возможно, что одна из попыток соз­
дать подобную бюрократическую структуру была предпри­
нята на территории Руси, где существовали так называемые
баскаки. Введение института баскачества было тесно связано
с переписью населения, а следовательно, и с организацией
его регулярного налогообложения. «Ханские ярклыки не

------------------------------------------ 3 8 6 ----------------------------------------- -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

оставляют сомнения в том, что баскаки имели ближайшее

отношение к сбору налогов»68. Причем, что характерно, ба­
скаки располагались непосредственно на территории русских
княжеств в отдельно стоящи* слободах.
Любопытно свидетельство летописей о том, что в отряды
баскаков набирали в том числе и местное население. Некий
баскак Ахмат «имел в своем распоряжении отряды, которые
пополнялись «людьми», сходившимися «со всех сторон»,
и состояли частью из «бесермен», а частью из «Руси»; они
жили в особых слободах; в одном из таких отрядов, например,
переходившем из одной слободы Ахмата в другую, было 30
человек «Руси» и двое «бесермен»69. Важно, что баскаки не
вмешивались в традиционную систему местного управления,
которая оставалась в руках русского князя, за исключением,
очевидно, одного важного момента - сбора налогов в инте­
ресах империи. Фактически баскаки должны были представ­
лять военно-бюрократическую структуру. Ее главной задачей
было обеспечение унификации налогообложения согласно
единым имперским нормам. Они, в свою очередь, базирова­
лись на китайской традиции государственного устройства.
Впоследствии когда централизованная Монгольская
империя прекратила свое сущестовование, то изменилась и
система эксплуатации зависимой территории Руси. Вместо
бюрократической системы, управляемой из имперского цен­
тра, налоги начинают собирать не баскаки, а местные князья.
После чего они выплачивают налоги улусу Джучи, как преем­
нику Монгольской империи. Таким образом, русские князья
получают свои территории от монгольского государства в
кормление и централизованная имперская система налого­
обложения перестает существовать. Вместе с ней исчезают и
баскаки, как неудавшийся прообраз имперской бюрократии
китайского типа.

387
Султан Акимбеков

Вопрос об имперской бюрократии во времена Монголь­

ской империи вообще очень интересен. Выше мы пришли к
выводу о том, что при Угедее была восстановлена прежняя
китайская система управления Северным Китаем, а затем при
Гуюке и, особенно, при Менгу были предприняты попытки ее
распространения по всей территории Монгольской империи.
Одновременно Китай приобрел огромное значение для стро­
ительства Монгольской империи, как важнейший источник
материальных ресурсов. Здесь централизованно осущест­
влялся сбор налогов, которые частично шли на потребление
чингизидов, а частично на обеспечение административного
аппарата, включая и снабжение имевшейся на территории
Северного Китая армии.
Отсюда возникает вопрос: где находился в это время ре­
альный административный центр управления китайскими
провинциями Монгольской империи? Можно ли полагать,
что он располагался в столице империи Каракоруме или на
территории собственно Китая? Для понимания хода даль­
нейших событий это чрезвычайно важное обстоятельство.
Одно из наиболее интересных описаний Каракорума
оставил монах Гильом Рубрук, посетивший его как раз во
время правления Менгу-хана. «О городе Каракаруме, да будет
вашему величеству известно, что за исключением дворца, он
уступает даже пригороду святого Дионисия. Там имеются
два квартала: один саррацинов, в котором бывает базар:
другой квартал катайцев, которые все ремесленники. Вне
этих кварталов находятся большие дворцы, принадлежащие
придворным секретарям. Там находятся двенадцать кумирен
различных народов, две мечети, в которых провозглаша­
ют закон Магомета, и одна христианская церковь на краю
города»70. Несколько выше по тексту Рубрук сообщает, что
«там имеется также много домов, длинных как риги, куда

------------------------------------------ 388-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

убирают съестные припасы хана и сокровища»71. Из этого

описания очевидца заметно, что при Гуюке и Менгу Карако­
рум был в первую очередь политическим центром империи
и одновременно главным центром потребления ее ресурсов.
Основным поставщиком данных ресурсов, скорее всего, был
близлежащий Китай. Но в Каракоруме не было реального
административного аппарата управления по китайскому
типу, о существовании которого уже при кагане Угедее при­
водились сведения у Рашид ад-дина.
В связи с этим можно предположить, что восстановленный
китайский аппарат управления располагался в завоеванных
монголами городах Северного Китая. Здесь осуществлялся
сбор налогов и их распределение. Причем часть налогов, ве­
роятно, распределялась на местах на нужды самого аппарата
управления. В него входили и финансируемые из государ­
ственной казны военные формирования. До времен Угедея эти
формирования находились под контролем бывших цзиньских
военачальников, перешедших на сторону монголов. После
ликвидации самостоятельных владений и унификации систе­
мы управления войска из киданей, китайцев и чжурчженей
перешли под прямое управление имперской администрации.
Эта система управлялась через назначенных империей на­
местников. Они представляли центральную власть на местах,
осуществляли сбор налогов, их распределение, а также управ­
ление набираемыми на местах воинскими формированиями.
Для политической системы империи Китай был важ­
нейшим экономическим базисом и одновременно одним
из источников формирования общеимперской идеологии
государственного строительства. Однако проблема заклю­
чалась в том, что одновременно у Монгольской империи
существовала еще одна организационная основа - это соз­
данная Чингисханом монгольская традиция управления,

389
Султан Акимбеков

основанная на системе улусов, и противоречия между ними

создавали все условия для будущего раскола. И такой раскол
должен был пройти не только между отдельными улусами,
но и между всем остальным миром Монгольской империи
и Китаем. Вернее, тем монгольским улусом, который будет
контролировать Китай и его ресурсы.
Приход к власти Менгу был последней попыткой сохра­
нить единое монгольское государство в том виде, в котором
его создал Чингисхан. Менгу, как и его предшественник
Гуюк, начал с наведения порядка в государстве, усиливая
централизованное начало. Он отобрал все ярлыки и пайцзы,
выданные чингизидами в период безвременья, и приказал,
«чтобы впредь царевичи не давали и не писали приказов о
делах, касающихся провинций, без спроса у наместников его
величества»72. «Запрещено князьям самовольно собирать на­
род к себе, а чиновникам производить поборы с народа под
предлогом поездки ко двору»73. После наведения порядка в
управлении Монгольской империи Менгу организует новые
завоевательные походы. Причем это были последние походы,
организованные последним общемонгольским каганом в
общеимперских интересах.
Система организации данных походов наглядно проде­
монстрировала, что Менгу, в отличие от того же Угедея, уже
рассматривал империю как достояние своей собственной се­
мьи. И если для Угедея было важно сохранить общее семейное
единство и единство империи (для этого он поставил, к при­
меру, во главе похода на запад 1236 года своего племянника
Бату, подчинив ему своего сына Гуюка), то Менгу полагался
только на своих. Один брат хана, Хулагу, был направлен на за­
пад. Другой брат, Хубилай, воевал в Китае против китайской
империи Сун. В Монголии для контроля ситуации оставался
еще один брат Ариг-буга.

390
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Каждый поход преследовал собственные тактические и

стратегические цели. Первый был направлен на продолже­
ние завоевания южнокитайской империи Сун. Второй был
предназначен для закрепления власти империи в Иране и
завоевания мусульманских владений в Ираке, Малой Азии и
Сирии. Важно также и то, что в организационном плане между
этими двумя завоевательными походами была существенная
разница. Война с Сун велась в основном с использованием
значительных воинских ресурсов Северного Китая. Большую
часть монгольской армии, воевавшей против Южного Китая,
наверняка составляли многочисленные китайские, кидань-
ские и чжурчженьские формирования, финансируемые по
китайской управленческой традиции из единого центра.
Однако костяк армии состоял из монгольских «тысяч», основ­
ная часть которых происходила из улусов, расположенных на
степных территориях к северу от Великой Китайской стены.
В то же время армия, двинувшаяся по приказу Менгу на
запад, была сформирована из представителей всех монголь­
ских улусов. Во-первых, в распоряжение Хулагу были пере­
даны войска, уже находившиеся в Иране под командованием
нойона Байджу. Во-вторых, был отдан приказ выделить
из всех монгольских «тысяч» по два человека из каждого
десятка. «Определили, что из всех дружин Чингиз-хана,
которые поделили между сыновьями, братьями и племян­
никами его, на каждые десять человек выделили бы по два
человека и передали в качестве инджу Хулагу-хану. В силу
этого все, назначив из своих сыновей, родичей и нукеров,
отправили их вместе с войском на службу Хулагу-хану»74. То
есть фактически был сформирован новый монгольский улус.
Он должен был не просто завоевать новые территории, его
главная задача заключалась в том, чтобы их освоить, взять
под свой контроль.

391
Султан Акимбеков

/
У Рашид ад-дина есть указание о том, что для войска Ху-
лагу было выделено всего «тысячу китайцев, камнеметчиков,
огнеметчиков, арбалетчиков»75. Остальные войска состояли
из тех, кто ранее проживал в монгольских улусах и входил в
состав «тысяч». Этим армия Хулагу отличалась от той, которая
под монгольскими знаменами воевала в Китае. Ранее мы от­
мечали, что в монгольские улусы чингизидов входили глав­
ным образом те, кто был привычен к кочевому образу жизни.
К моменту начала похода Хулагу после разгрома монгола­
ми всех традиционных племенных образований на степных
пространствах Евразии большая часть кочевников, в основ­
ном тюркского происхождения, уже была включена в состав
монгольских «тысяч». Несогласные, в частности, кипчаки
были вытеснены за пределы степных пространств. Часть из
них оказалась в Венгрии, Болгарии, греческой Никейской
империи, другие в Сирии и Египте. В результате приказ вы­
делить по два человека из каждого десятка монгольской
армии автоматически приводил к тому, что в составе войска
Хулагу преобладали кочевые тюрки. Соответственно, вновь
сформированный монгольский улус Хулагу состоял главным
образом из тюрков.
Важно подчеркнуть также, что поход Хулагу был связан
с переселением значительных масс кочевников на другое
место жительства. В этом заключалось его кардинальное от­
личие от ранних походов на запад того же Субэдая, которые
являлись военными походами, в то время, когда семьи его
воинов продолжали жить на территории коренной Монголии.
В некоторой степени аналогичная ситуация была и с походом
на запад 1236-1240 годов, осуществленным под руковод­
ством Бату-хана. Кроме войск из улуса Джучи в армию Вату
входили отряды из других монгольских улусов. После завер­
шения похода все они вернулись обратно. Семьи же воинов

392
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

из улуса Джучи переместились на вновь завоеванные земли

в причерноморских степях уже после завершения похода.
Причем в процессе освоения новых территорий произошло
увеличение данного улуса за счет массового включения в
его состав выходцев из разгромленных монголами местных
кочевых племен, в частности кипчаков.
Поход Хулагу интересен также и тем, что он был явно
призван укрепить на западных землях власть семьи Тулуя.
Хулагу получил в свое распоряжение монгольский улус,
состоявший из 20 процентов всех военных ресурсов осталь­
ных улусов империи. При этом речь не шла о тех войсках
Монгольской империи, которые не входили в состав улусов,
например, о китайских и чжурчженьских войсках в Северном
Китае, подчинявшихся напрямую имперской администра­
ции. Недаром Рашид ад-дин специально отдельно оговорил
факт направления в армию Хулагу тысячи «китайских ар­
балетчиков».
Одновременное изъятие такой внушительной части
воинов из состава улусов чингизидов объективно вело к
ослаблению их военно-политического потенциала. А так как
новый улус возглавлял брат кагана Хулагу, то, естественно,
что таким образом семья Тулуя укрепляла свои позиции. При­
чем это происходило в рамках монгольской традиции госу­
дарственного строительства. С учетом того, что центральная
власть в Монгольской империи, основанная на китайской
традиции государственного строительства, также находилась
под контролем семьи Тулуя, то создание отдельного улуса
Хулагу объективно вело к росту ее влияния во всей империи
и степени контроля над ней.
Судя по всему, в состав нового улуса воины переда­
вались уже вместе с их семьями и хозяйством. Поэтому и
Движение войска Хулагу на запад было очень медленным.

393
Султан Акимбеков

Летом 1254 года улус!Хулагу «летовал в окрестностях Алма­

лыка» в Восточном Туркестане, следующим летом 1255-го
«расположился у Самарканда» и только в 1256 году достиг
Ирана76. На каждом этапе к Хулагу, выполняя приказ кагана,
присоединялись все новые отдельные отряды из различных
улусов. При этом подвижные передовые подразделения из
улуса Хулагу проводили операции на территории Ирана
уже с 1253 года.
К этому времени с 1227 года на территории Закавказья
находились монгольские войска под командованием снача­
ла Чормагана, а после его болезни - Байджу. Чормаган был
отправлен в Иран и Закавказье сразу после избрания кага­
ном Угедея с целью преследования наследника хорезмшаха
султана Джелал ад-дина. Примерно в 1231 году султан был
убит, а отряды Чормагана обосновались в Муганской степи,
расположенной в современном Азербайджане. «А с прибли­
жением зимы они ушли в долину, называемую Муганской, в
страну Агванк, ибо там они проводили зиму, а весной снова
начинали свои набеги на разные области»77. Под контролем
Чормагана и его людей находились Иран и все Закавказье.
При этом большая часть территории оставалась в руках
прежней знати, признававшей власть монголов.
Зависимые территории выплачивали налоги и были
обязаны выставлять войска по требованию. В частности, по
свидетельству армянского хрониста Гандзакеци монголам
подчинялись многие армянские владетели. «Тогда им изъ­
явили покорность сын Закарэ Шахиншах, и ишхан Ваграм и
сын его Ахбуга и многие другие. И каждому из них возвраще­
ны были его владения. Затем стали притеснять их податями,
постоянными своими посещениями и требованием выделить
воинов»78. Требование выделять войска было, судя по всему,
ключевым по отношению к зависимым владениям.

------------------------------------------ 394-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

Такое положение дел напоминало ситуацию в Северном

Китае до реформы Угедея. Войска из зависимых владений
чжурчженей, киданей и китайцев составляли значительную
часть монгольской армии, воевавшей в Китае на первом эта­
пе войны. Аналогичная этому ситуация была и в Закавказье.
Причем очень часто как в том, тай и в другом случае назва­
ние «монгольская армия» имело обобщающее значение. В
частности, показательна история, когда некий «Хасан Прош,
сын Васака Хахбакяна, во главе армянского войска осадил
Муфаргин (Тигранакерт), где укрылся один из князей эйю-
бидов. Осада длилась два года. С большим трудом монголы
захватили этот город и затем перебили всех защитников»79.
Характерно, что в данном случае под именем монголов фи­
гурирует армянский князь со своими воинами.
В то же время монгольская армия Чормагана базиро­
валась в Муганской степи, где можно было вести кочевой
образ жизни, и пополнялась она в первую очередь людьми,
способными к такой жизни, то есть природными кочевника­
ми. В основном это были тюрки и курды. Можно вспомнить
некоего Акуша с отрядом из тюрков и курдов, присоединив­
шегося к армии Субэдая, когда в 1223 году он совершал рейд
в Закавказье. Следовательно, отряд Чормагана представлял
собой типичный монгольский кочевой улус, осуществляв­
ший внешний контроль над окружавшими его зависимыми
территориями и в определенной степени состоявший из
местных кочевников.
Однако на территории Китая независимые владения
были ликвидированы еще при правлении Угедея. В то
время как в Иране и Закавказье они сохранились вплоть
До прихода сюда Хулагу. Это является следствием того,
что данный регион находился на периферии Монгольской
империи. Здесь так же, как и на расположенной севернее

395
Султан Акимбеков

зависимой Руси, при Гуюке и Менгу монголы проводили

переписи населения как необходимое условие для органи­
зации регулярного налогообложения. Например, в Армении
в 1247 году перепись проводили по приказу Гуюк-хана, а в
1254-55 гг. - по приказу Менгу-хана. «Начиная с 10 лет и
старше всех, кроме женщин, записали в списки. И со всех
жестко требовали податей»80. Но сама по себе перепись
населения, так же как и на Руси, без поддерживающего ее
административного чиновничьего аппарата не могла дать
доЛжного результата. Тем более если местные владения
сохраняли свою самостоятельность.
В Закавказье и Иране монголы, так же как и на Руси, где
эту роль выполняли баскаки, предпринимали попытку соз­
дать централизованную администрацию для сбора налогов.
«И так, обобрав всех, они оставили злобных востиканов в
тех странах, чтобы они взыскивали то же самое ежегодно по
тем же спискам и указам»81. Однако без строгой иерархичной
системы управления и бюрократии реальные полномочия
по сбору налогов и учету населения постепенно переходили
к откупщикам, которые выкупали право собирать налоги.
Например, упомянутый выше баскак «Ахмат собирал дань,
согласно тексту летописи, не по обязанности баскака, а по
праву откупщика, поскольку он откупал сбор дани у ордын­
ской администрации»82. В христианских землях, на Руси и в
Армении в такой роли обычно выступали мусульмане.
Широкое распространение на западе империи права от­
купа налогов подрывало идею централизации на китайской
организационной основе. В частности, невозможно было
ввести единые централизованные стандарты управления
ею так, как это было сделано в ее китайской части. То, что
сравнительно просто удалось сделать с помощью бывших
китайских, киданьских и чжурчженьских чиновников в Китае,

------------------------------------------ 396------------------------------------------ -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

никак не могло получиться на русских землях и в Закавказье.

Очевидно, это справедливо и для других частей Монгольской
империи, не входивших в пространство Китая. Это, естествен­
но, не способствовало укреплению империи.
В принципе поход Хулагу и должен был решить накопив­
шиеся в Иране и Закавказье организационные проблемы.
По большому счету, его задачей была интеграция западных
земель в состав империи. С одной стороны, новый монголь­
ский улус становился наиболее мощным во всей империи. С
другой - его присутствие на западе должно было способство­
вать укреплению единства империи путем распространения
единых стандартов управления ею согласно китайской тра­
диции. Обе эти тенденции в первую очередь были призваны
укреплять позиции семьи Тулуя, которая контролировала
центральный аппарат управления и одновременно использо­
вала его полномочия для увеличения размеров собственного
семейного улуса.
В то же время поход Хулагу интересен и с иной точки зре­
ния. Появление на территории Ирана и Закавказья крупного
улуса во главе с братом кагана позволяло решить проблему
излишней самостоятельности находившихся здесь монголь­
ских войск. Судя по всему, до появления Хулагу монгольские
войска в Иране не входили в систему улусов отдельных
чингизидов. Скорее всего, они напрямую подчинялись им­
перской ставке. Во время периодов междуцарствия после
смерти сначала Угедея, а затем и Гуюка Чормаган и Байджу
фактически оказывались предоставлены сами себе. Это на­
верняка доставляло определенные проблемы. К примеру, у
Рашид ад-дина приводится беседа Хулагу с Байджу по при­
бытии в Иран. «Чурмагун-нойон помер. Ты на его месте что
сотворил в Иранской земле? Какую рать разбил, каких врагов
покорил?»83. Недовольство, скорее всего, вызывала вовсе

397
Султан Акимбеков
%

не низкая эффективность боевых действий Байджу. Долгое

пребывание последнего вдали от остальных монгольских
улусов делало ei;o слишком самостоятельным правителем,
а это уже противоречило ключевому тезису монгольской
традиции управления. Только чингизид мог возглавлять
отдельный самостоятельный улус. В этой связи появление
чингизида Хулагу в данном регионе было принципиальным
с точки зрения утверждения здесь монгольской традиции.
Хулагу с его военными возможностями должен был также
уравновесить влияние Джучидов на Закавказье. Хотя Менгу
и был обязан Бату своим троном, но статус императора не­
избежно заставлял его относиться к Джучидам как слишком
самостоятельной и, главное, потенциально опасной для
семьи Тулуя силе. Скрытое соперничество между Джучидами
и центральной властью, несомненно, в это время уже имело
место и происходило в том числе и в Закавказье.
В частности, любопытно, что еще при Гуюке возник кон­
фликт интересов между монголами из-за ситуации в Грузии.
Местная царица Русудан получила приглашение одновре­
менно от Бату из кипчакских степей и от уже известного
нам военачальника Байджу из Ирана. «Оба они предлагали
ей явиться к ним с миром и дружбой и уже с их позволения
править царством своим»84. В этой сложной ситуации Русудан
посадила на трон Грузии своего сына Давида и предпочла
отправить его к Бату. В ответ Байджу объявил царем Грузии
племянника Русудан, сына царя Лаши Георгия, которого
также звали Давид. Оба Давида были посланы своими мон­
гольскими покровителями в Монголию к Гуюку, который по­
становил «им править царством по порядку: сперва старшему
из них Давиду (сыну Георгия. - Прим, авт.), а затем, после
смерти его - другому Давиду, сыну Русудан»85. Такое реше­
ние Гуюка, вероятнее всего, было связано с его нежеланием

398
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

вступать в откровенную конфронтацию с Бату, но, заметим,

что приоритет он все-таки отдал креатуре Байджу.
Интересно, что после смерти Гуюка и преследований про­
тив тех, кто выступал против Менгу и Бату, Байджу все-таки
сохранил свой пост в Закавказье и находился там вплоть до
появления Хулагу. Хотя, например, нойон Илчидай, которого
Гуюк направил в Иран в авангарде своего похода на Запад,
был убит по приказу Бату86. Скорее всего, дело было в том,
что Байджу, в отличие от Илчидая, не был связан непо­
средственно с Гуюком, а выражал лояльность имперскому
центру в целом. В этом смысле его противостояние с Бату
по грузинскому вопросу, очевидно, было воспринято семьей
Тулуя, как весьма полезное для их интересов. В то же время
самостоятельность Байджу, который слишком долго на­
ходился вдали от имперского центра, не могла не внушать
беспокойства. Поэтому, очевидно, и понадобились, с одной
стороны, появление в Иране влиятельного чингизида Хулагу,
с другой - включение Байджу с войском в состав его улуса
и строгое внушение последнему, вошедшее в написанную
Рашид ад-дином официальную историю монгольского госу­
дарства. При этом Байджу и его людей вынудили покинуть
Муганскую степь, где обосновался сам Хулагу. Новое место­
положение для людей Байджу было определено в Руме, на
территории нынешней Анатолии в Малой Азии.
Важно отметить, что, расположившись в Муганской
степи на территории современного Азербайджана, Хулагу
оказывался в выгодном стратегическом положении не только
по отношению к зависимым территориям в Иране и Закав­
казье, но и к улусу Джучи. Отсюда он мог напрямую угрожать
ключевым владениям Джучидов, расположенным в нижнем
течении Волги. Мы, естественно, не можем знать существо­
вали или нет подобные планы у семьи Тулуя. Но в любом

399
Султан Акимбеков

случае приход Хулагу в Закавказье создавал действенный

противовес влиянию Джучидов и одновременно условия
для будущего конфликта интересов. Для семьи Тулуя было
вполне логично постараться занять стратегически выгодное
положение по отношению к самому влиятельному и соответ­
ственно потенциально самому опасному своему противнику.
Напомним, что именно с территории современного Азер­
байджана свой поход против кипчаков в причерноморские
степи в 1223 году совершал Субэдай-багутур. Отсюда же в
более позднюю эпоху против Золотой Орды в том же самом
направлении отправился и эмир Тимур.
В любом случае статус Хулагу, как брата кагана и руково­
дителя общеимперского похода на запад, был очень высок.
В состав его армии, подчиняясь распоряжению кагана, есте­
ственно, вошли и отряды из улуса Вату. «Выступилй также с
неисчислимыми войсками некоторые родственники его (Ху­
лагу. - Прим, авт.) из улуса Батыя и Сартака и, пройдя через
Дербентские ворота, пришли сюда»87. Среди них были Булгай,
сын Шибана, сына Джучи, Тутар, сын Сонкура, сына Джучи и
Кули, сын Урады, сына Джучи88. Судьба этих Джучидов будет
иметь большое значение для дальнейших событий.
В начале 1258 года объединенная армия Хулагу взяла
Багдад. Причем характерно, что это уже была не этнически
монгольская, а вполне имперская армия. К примеру, в ее
состав входили армянские части, возглавляемые выше­
упомянутым Хасаном Прошем и Закарэ сыном Шахиншаха89.
Был в составе армии «сахиб Ала-ад-дин Ата-мелик со всеми
султанами, меликами и атабеками Иранской земли»90. Лю­
бопытную информацию о составе собственно монгольской
армии можно почерпнуть из переписки между некими кип­
чаком Карасонкуром из багдадской армии и Султанчуком.
Последний «родом хорезмиец, состоял в монгольском езеке

400
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

(военном подразделении. - Прим. авт.). Он послал Карасон-

куру письмо. «Мы-де с тобой одной породы. Я после долгой
беготни по немощи и нужде подчинился, примкнул к служе­
нию его высочеству и меня жалуют. Пожалейте и вы свою
жизнь»91. В данном тексте прямо говорится, что у рассеянных
кочевников, лишенных своего племени, нет другого выбора
и альтернативы, как служить монгольскому государству.
Характерно, что после взятия Багдада Хулагу прак­
тически полностью сохранил прежнюю управленческую
администрацию. «В тот же день, когда казнили халифа
(Мустасим, последний халиф из рода Аббасидов. - Прим,
авт.), его везира, Муайид-ад-дина ибн Альпами послали
в город на должность везира и Фахр ад-дина Дамгани на
должность сахиб-дивана. Али-бахадура назначил на долж­
ность воеводы и главы торговцев и ремесленников»92. Для
обеспечения же контроля над местными чиновниками в
Багдад был назначен гарнизон во главе с монгольскими
военачальниками. «Элькэй-нойона и Карабукая с тремя
тысячами всадников он (Хулагу. - Прим, авт.) назначил и
отправил в Багдад, чтобы они его благоустроили»93. Такая
система организации власти позволяла сохранить пре­
емственность и в первую очередь в вопросе управления и
обеспечения сбора налогов. Поведение Хулагу в Багдаде
- один из наиболее показательных примеров того, что од­
ной из целей завоевательных походов армии Монгольской
империи помимо получения военной добычи постепенно
становится приобретение нового податного населения,
способного обеспечить при грамотной эксплуатации по­
вышение доходов государства.
Следующим объектом для удара армии Хулагу стала
Сирия. В конце 1259 года был штурмом взят Халеб, а Дамаск
покорился монголам. Однако в 1260 году монгольская армия

401
Султан Акимбеков

под командованием некоего Кит-буги была разгромлена в

Сирии войсками египетского султана Кутуза. Любопытно, что
«большая часть воинов Сирии и Мисра (Египта. - Прим, авт.)
были отбившимися и беглецами из войска султана Джелаль-
ад-дина»94. То есть фактически это были кочевники кипчаки
и канглы и^ состава бывшей хорезмийской армии, ставшие
теперь наемниками на службе Египта.
Египетские войска после своей победы «разграбили ла­
герь Китбукая, захватили в полон его жен, детей и родичей»95.
Обратим внимание, что Кит-буга совершает поход со всеми
своими домочадцами. Этот факт лишний раз подтверждает,
что собственно монгольские войска уже представляли собой
кочевые объединения нового типа, пришедшие на смену
классическому племени. То есть они сохраняли кочевой
образ жизни, что было весьма выгодно для монгольского
государства. Так как благодаря кочевому образу жизни его
воины обеспечивали свои минимальные потребности. В то
же время они уже не являлись племенами классического
типа, лояльность которых государству всегда находилась
под сомнением. За поведение воинов, входивших в состав
монгольской «тысячи», отвечал их командир. И если среди
воинов, скорее всего, в основном были те же кипчаки и канг­
лы или представители других тюркских кочевых племен,
то командиром в данном случае был Кит-буга, выходец из
Монголии, из племени найман.
Для новой монгольской традиции управления было важ­
но, что служившие Египту кипчаки и канглы, как, впрочем,
и те из них, кто находился в Венгрии, Болгарии, Никейской
и Латинской империях, были наемниками и зависели от
финансирования со стороны государства. Во многом это
было связано с тем, что в этих странах было невозможно
поддерживать племенную систему организации. Вытеснив не

------------------------------------------ 402------------------------------------------ -
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

согласных признать их власть тюркских кочевников со всех

территорий, где было можно вести традиционный кочевой
образ жизни, монголы лишили их возможности сохранить
племя. Соответственно, для Монгольской империи они были
неопасны, потому что не представляли собой политической
и социальной племенной альтернативы для той массы кип­
чаков, канглы, других тюркских кочевников, которые теперь
служили в составе многочисленных монгольских «тысяч» по
всей территории Монгольской империи.
Поражение Кит-буги стало последним аккордом экс­
пансии, совершенной объединенными силами Монгольской
империи, управляемыми из одного политического центра.
Все дальнейшие завоевательные походы монгольских войск
происходили по инициативе отдельных государств, образо­
вавшихся на месте распавшейся империи. Летом 1259 года
Менгу-хан скончался во время похода против империи Сун
в Южном Китае. Его смерть привела к расколу государства и
началу периода междоусобных войн.
Между тем поход в Южный Китай, в ходе которого умер
Менгу-хан, был весьма масштабным мероприятием. Война
против Сун более или менее постоянно велась с момента за­
вершения войны против империи Цзинь. Со времени прихода
Менгу к власти китайское направление получило особый
приоритет. Выше мы отмечали, что Монгольская империя
при Менгу все активнее использовала в своих интересах
китайский опыт государственного строительства. И если в
западных землях империи, чуждых китайской государствен­
ной традиции, организационные требования монгольских
императоров приживались с большим трудом, то в Китае
и общество, и особенно местные элиты из числа киданей,
чжурчженей и китайцев наверняка восприняли новую поли­
тику монголов с большим пониманием. Восстановление при­

403
Султан Акимбеков

вычных правил в упорядоченном государстве, управляемом

согласно классическим конфуцианским традициям, означа­
ло, что Монгольская империя идет по пути всех «северных
варваров», завоевывавших в разное время Китай. При Менгу
Монгольская империя становится все больше китайской. Со­
ответственно, это облегчает монголам ведение войны про­
тив Сун, которую они ведут в основном руками китайских,
киданьскихчи чжурчженьских войск.
Заметно, что главной целью войны становится не получе­
ние военной добычи, а приобретение территорий с податным
населением. Монголы уже не предоставляют территории в
распоряжение перешедших на их сторону сунских чиновни­
ков и военачальников, как раньше цзиньским. У них теперь
есть эффективный механизм государственного управления
китайского типа и они просто интегрируют людей и чинов­
ников с завоеванных территорий в уже готовую государ­
ственную систему. К примеру, в 1258 году «хан (Менгу-хан.
- Прим, авт.), переправившись через реку Дуншен-хэ, от­
рядил чиновника Лю-тхай-пьхин учинить перепись народу
в Син-юань. Летом, в четвертый месяц, имел пребывание у
Лю-пхань-шань, куда явились к нему все тамошние провин­
циальные и уездные правители»96. Менгу-хан ведет себя уже
вполне как китайский правитель.
Сильно отличается от раннего периода монгольских за­
воеваний в Китае и политика в отношении перешедших на
сторону монголов воинских формирований. Напомним, что
на первом этапе войны против Цзинь китайские, киданьские,
чжурчженьские войска обычно оставались в распоряжении
своих командиров, что сыграло большую роль в победах мон­
гольской армии. В то же время в новых условиях политика по
отношению к перешедшим на сторону империи китайским
формированиям изменилась. Так, Менгу «в день Бин-чень оса­

404
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

дил Да-хо-шань, и комендант Ян-да-юань сдался. Перевел Ян-

да-юань советником в Сычуань, а войска его присоединены к
армии»97. Империя, очевидно, уже не нуждается в поддержке
переходящих на ее сторону вражеских военачальников и их
сразу отделяют от тех войск, которые ранее находились под
их командованием. Для последних же существует отдельный
механизм их интеграции в состав монгольской армии.
Большое внимание уделяется также обеспечению по­
рядка на завоеванных территориях. На это особо обращают
внимание китайские источники. «В пятый месяц ханский
сын Ашида производил облаву в Шу, а конница его потоптала
хлеб в поле. Хан, увидав, это сделал ему выговор: из служив­
ших при князе людей наказал несколько человек телесно,
а солдат, в пример прочим, за одну луковицу, вырванную у
жителя, казнил смертью: после чего строго соблюдали по­
рядок»98. Приведенная выше история с солдатами Ашиды
весьма показательна в том плане, что воевавшая против Сун
монгольская армия, вне всякого сомнения, обладала системой
централизованного регулярного снабжения.
В первую очередь это справедливо в отношении войск,
набранных в Китае и состоявших из китайцев, киданей и
чжурчженей. Судя по всему, именно они составляли основ­
ную часть армии, сражавшейся против Сун. Интересно, что
аналогичная ситуация имела место во времена киданьской
империи Ляо. «Дэ-гуан (император киданей. - Прим, авт.)
хотел уничтожить племенных китайцев, но от этого его су­
мел уговорить Чжан Янь-шоу. Он посоветовал использовать
китайцев для обороны южных границ государства, где из-за
жаркого климата кидани очень страдали»99. В то же время
собственно монгольские «тысячи», входившие в состав того
или иного улуса чингизидов, в период войны в Китае также,
скорее всего, обеспечивались из централизованной системы

405
Султан Акимбеков

снабжения. Преимущества кочевого образа жизни как сред­

ства снизить расходы на армию на территории собственно
Китая были не настолько очевидны. Улусы чингизидов и се­
мьи воинов монгольских «тысяч» продолжали находиться на
степных окраинах Китая. При новой политике империи в от­
ношении оседлого податного населения в Китае находились
только монгольские войска без семей и кочевого хозяйства.
Летом 1259 года каган Менгу умирает в самый разгар
похода против Сун, и сразу же снова возникает вопрос о
престолонаследии. И это при том, что в предшествующие
годы в Монгольской империи произошло заметное усиление
центральной власти по китайскому образцу. У империи по­
явился свой эффективный аппарат управления и казалось,
что семья Тулуя прочно контролирует положение в империи.
Тем более что благодаря усилиям Менгу в ее руках находился
государственный аппарат сбора и распределения налогов,
а значит, и основные рычаги управления государством.
Однако монгольская традиция требовала избрания нового
кагана на курултае, где должны присутствовать все чинги­
зиды. На курултае каган должен был получить формальную
легитимность. При этом концентрация власти и ресурсов в
руках кагана при правлении Менгу достигла максимального
значения. От того, кто именно будет каганом, напрямую за­
висело благополучие многочисленных чингизидов, которые
получали ресурсы из государственной казны.
Очевидно, что ярко выраженная тенденция усиления
центральной власти и использование для этого китайской
модели управления государством, вызывала беспокойство у
достаточно самостоятельных правителей отдельных улусов,
в первую очередь Джучидов. Можно было легко предполо­
жить, что в случае продолжения политики Менгу давление со
стороны государства на самостоятельные улусы будет только

------------------------------------------4 0 6 ------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

усиливаться. Поэтому необходимость проведения курултая

давала чингизидам возможность попытаться оказать влия­
ние на процесс избрания кагана.
Выше мы уже говорили о роли семьи в организации
монгольского государства. Семейные отношения оказыва­
ли самое серьезное влияние на политику в Монгольской
империи. Они сказались и на политической ситуации после
смерти Менгу-хана. Семья Тулуя не смогла выдвинуть едино­
го кандидата на пост главы империи. Соперничество между
братьями покойного Менгу Хубилаем и Ариг-бугой оказалось
гибельным для единства государства.
В 1260 году в Монгольской империи было проведено
сразу два курултая. На одном из них «посадили Ариг-Буку на
каанство в местности Яйлаг-Алтай»100. Рашид ад-дин приво­
дит список ряда чингизидов, принимавших участие в данном
курултае. Среди них были дети Менгу, потомки Чагатая и
другие. На другом курултае, проходившем в Китае, «в городе
Кай-минг-фу посадили Кубилай-каана на престол царства»101.
Здесь также были представлены чингизиды из различных се­
мей. Обстоятельства ссоры братьев Хубилая и Ариг-буги нам
неизвестны. В работе Рашид ад-дина говорится о вероломстве
Ариг-буги, затеявшего заговор против Хубилая в борьбе за
трон кагана. Однако с учетом того, что служил почтенный
историк при дворе потомков хана Хулагу в Иране, а последний
в споре братьев поддержал как раз Хубилая, такая оценка дей­
ствий Ариг-буги вполне естественна. Но существует и мнение
современного монгольского историка, что «Ариг-буге при­
шлось идти с оружием против своего старшего брата, поправ­
шего сложившиеся монгольские государственные традиции
и устои, предавшего интересы своей страны»102. Последняя
фраза приведенной цитаты носит ключевой характер. Так как
в результате конфликта двух братьев Монгольская империя

407
Султан Акимбеков

распалась, то монгольский историк, естественно, возлагает

ответственность на того из них, кто лишил историческую
Монголию ее столицы - Каракорума, перенял китайские цен­
ности и традиции. Тем самым, с его точки зрения, привел к
гибели монгольское государство.
Скорее всего, возникновение проблемы было связано с
двойственным характером государственности Монгольской
империи. Концентрация власти в одних руках по китайской
традиции управления при отсутствии строгих правил пре­
столонаследия согласно другой, монгольской, традиции
управления открывала широчайшие возможности для начала
борьбы за наследство Менгу и за власть. Парадокс ситуации
заключался в том, что, усиливая центральную власть и со­
средоточивая в ее руках все ресурсы империи и, что особенно
важно, систему их распределения, монгольские каганы объ­
ективно вели дело к расколу государства, и в первую очередь
к отделению его китайских провинций. С одной стороны,
практически невозможно было распространить китайскую
систему организации государства на всю территорию Мон­
гольской империи. Этому мешали не только расстояния, но
и система монгольских улусов, открытых влиянию местных
культурных традиций. С другой - невозможно было создать
единый аппарат управления по китайской модели для всей
империи. Для этого как минимум необходимо было бы экс­
портировать из Китая чиновников.
Одновременно Монгольская империя по духу своей орга­
низации становилась все более китайской. Соответственно,
все более весомыми становились системные различия между
двумя частями империи. Для окончательной эволюции мон­
гольской государственности в китайскую, для повторения
того пути, который до монголов прошли многочисленные
кочевники - хунны, сяньби, кидани, чжурчжени, завоевывав­

408
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

шие Китай и создававшие здесь «варварские» династии, по

большому счету необходим был разрыв монгольского Китая
с остальной частью империи.
О том, что системные противоречия зашли слишком
далеко, говорит сам факт публичной ссоры братьев Хубилая
и Ариг-буги. В классической китайской имперской тради­
ции важное значение имел военно-административный ап­
парат, чиновничество, которое фактически осуществляло
по незыблемым правилам управление страной при любом
императоре и любой династии. Вопросы же о наследстве
в рамках династии обычно решались путем дворцовых
интриг. Тот, кто оказывался сильнее в дворцовой борьбе,
затем автоматически получал власть над империей и мог
рассчитывать на лояльность чиновного аппарата. В практи­
ке политической борьбы в Китае было достаточно захватить
власть над имперским центром управления. Монгольская
практика выборов кагана, сопряженная с формально от­
крытой политической борьбой, для китайских чиновников
была неприемлемой процедурой, так как вносила элемент
нестабильности в их жизнь и, что особенно важно, в жизнь
государства.
Выше говорилось, что крайне важно понять, где именно
находился административный центр управления китайски­
ми провинциями Монгольской империи. Мы тогда пришли
к выводу, что Каракорум был скорее политическим центром
и одновременно центром потребления ресурсов, но реаль­
ный аппарат управления располагался там же, где и всегда
в истории Китая, - в городских центрах этой страны. Причем
функции данного аппарата включали в себя не только сбор
налогов, но и их частичное распределение на нужды местной
военной и гражданской администрации. По большому счету,
Для обеспечения системного единства китайским провинци­

409
Султан Акимбеков

ям империи и предсказуемости системы управления ими не

хватало только императорской династии.
На первый взгляд у Ариг-буги были серьезные преиму­
щества в борьбе за общемонгольский трон. Он контроли­
ровал Каракорум - политический центр империи. Между
тем преимуществом Хубилая обычно считалась поддержка
его кандидатуры той частью монгольской армии, которая
находилась в Китае в походе против Сун. И именно армия
провозгласила его каганом после смерти Менгу-хана. Од­
нако, на наш взгляд, главный фактор, предопределивший
конечную победу Хубилая, заключался в том, что он смог
взять под свой контроль бюрократию китайских провин­
ций Монгольской империи. Следовательно, он получил в
свое распоряжение систему государственного управления
Китаем. В результате весь механизм сбора налогов и их рас­
пределения, а также многочисленный аппарат чиновников
и, что самое главное, те части монгольской армии из числа
китайцев, киданей и чжурчженей, которые получали регу­
лярное обеспечение из императорской казны, автоматиче­
ски стали подчиняться Хубилаю.
Самым главным преимуществом Хубилая в междо­
усобной войне все же оказалась не армия, а контроль над
ресурсами Китая и системой их эксплуатации. Без реального
административного аппарата и постоянного поступления
ресурсов извне власть Ариг-буги оказалась эфемерной.
«Обычно припасы и питье привозили в город Каракорум
на повозках из Хитая. Кубилай-каан это запретил, и там на­
чался сильнеший голод и дороговизна. Ариг-буга оказался
в безвыходном положении»103. Фактически без поступления
доходов из китайских провинций Монгольской империи
Ариг-буга не смог выполнять функции ее политического
главы. Это лишний раз доказывает, насколько высок стал

------------------------------------------ 410-------------------------------------------
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

при последних общемонгольских каганах уровень зависимо­

сти монгольской государственности от регулярного сбора
налогов с оседлых территорий. А так как наиболее близким
к Монголии и самым масштабным регулярным источником
доходов был только Китай,* то прекращение связей с ним
моментально ослабило имперский центр управления. Кон­
троль над столицей империи Каракорумом для Ариг-буги
и его сторонников в конечном итоге оказался в целом бес­
смысленным.
Любопытно, что китайские источники в целом были
весьма комплиментарны по отношению кХубилаю. «Когда
войска пришли к Да-ли, то Хубилай велел Яо-шу сделать
вместо знамен шелковые стяги с надписью «не убивать»
и расставить их по улицам. Сим образом жители все были
спасены. Хубилай по возвращении в Цзин-чжао определил
Яо-шу надзирающим за земледелием, чтобы наставлял на­
род землепашеству и шелководству»104. В другой китайской
летописи, приводимой в работе И. Бичурина, указывается,
что «некоторые наговорили, что Хубилай снискал привер­
женность китайцев, почему монгольский государь (Менгу-
хан. - Прим, авт.) послал Алдара правителем в Цзин-чао,
Лю-тхай-пьхин помощником его. Они для проверки госу­
дарственных сборов открыли в Гуань-чжун комиссию, в ко­
торую призвали всех высших и низших чиновников, даже и
купцов, и всех предали казни»105. Хубилай потом оправдался
перед братом Менгу-ханом, но для нас интереснее то, что
китайские источники пытаются представить Хубилая как
«варварского» политика, склонного к китайской традиции
государственного управления. В частности, с точки зрения
источников важно, что он готов прислушиваться к мнению
советников из числа китайских чиновников по поводу науки
об управлении государством.

------------------------------------------411-------------------------------------------
Султан Акимбеков

В принципе для китайской административной системы

и составляющих ее чиновников было важно, чтобы в госу­
дарстве, пусть даже управляемом «варварами», была пред­
сказуемость и стабильность правил игры. Для стабильности
политической системы и гармоничного устройства вещей
в целом нужна была императорская династия, связанная с
территорией Китая и китайскими традициями. Это была
последняя точка в процессе трансформации Монгольской
империи в империю Юань, по крайней мере в географическом
пространстве Китая и на прилегающих к нему территориях.
Дело не только в том, что в ходе конфликта братьев Мен-
гу-хана Монгольская империя распалась. Гораздо важнее, что
произошел фактический разрыв связей между китайской и
собственно монгольской традицией государственного стро­
ительства. Оказавшись отрезанными от ресурсов огромного
Китая, монгольские улусы по всей остальной Евразии при­
ступили к строительству собственных государств по образу
и подобию большой Монгольской империи, но с учетом
местных традиций. Однако принципы государственного стро­
ительства были везде одинаковы. Главное, что продолжали
существовать пришедшие на место прежних племен мон­
гольские улусы как форма организации кочевого общества.
Они занимали все территории, пригодные для проживания
кочевников. Но чрезвычайно важно также подчеркнуть им­
перский характер новой монгольской государственности. А
для поддержания необходимого имперского уровня каждый
улус должен был иметь постоянный источник доходов с за­
висимых оседлых территорий. От этого напрямую зависел
уровень развития государственности в монгольских улусах.
Этот принцип имел решающее значение для существования
кочевых государств на территории Евразии, основанных на
монгольской традиции управления. При этом этнический

412
 6. Укрепление монгольской государственной традиции

состав населения конкретных улусов и их религиозная при­

надлежность не имели принципиального значения. Важен
был принцип организации.
Сами по себе состоящие из кочевников сообщества могли
обеспечивать свои минимально необходимые потребности
за счет кочевого хозяйства, но государство имперского типа
могло существовать только при условии притока ресурсов
извне. Без таких ресурсов было чрезвычайно сложно под­
держивать стабильность кочевых монгольских улусов. Еще
в первой главе мы обращали внимание на то, что когда нет
притока ресурсов с оседлых территорий, происходит сниже­
ние уровня организации кочевых племен. Они распадаются
на более мелкие организационные единицы. Монгольские
улусы, которые пришли на смену племенам обычного типа и
появились в результате становления империи, могли суще­
ствовать только в рамках имперской организации.
После смерти кагана Менгу и начала борьбы его бра­
тьев Хубилая и Ариг-буги за власть друг с другом в истории
Монгольской империи начинался новый этап развития. На
обломках империи образовались отдельные государства, и
каждый монгольский улус, принадлежащий тому или иному
чингизиду, должен был определиться со своими политиче­
скими предпочтениями и выбрать сторону, к которой ему
следует примкнуть. Во многом это было связано с тем, что
далеко не все из многочисленных улусов чингизидов имели
потенциал стать полноценным государством с монгольской
традицией управления. Одним из условий для такого го­
сударства как раз и была возможность контролировать ту
или иную оседлую территорию, способную обеспечить регу­
лярное поступление доходов для поддержания имперского
характера государственности.

413
 7

КРИЗИС МОНГОЛЬСКОЙ ТРАДИЦИИ

УПРАВЛЕНИЯ

Политический кризис на востоке империи

Раздел наследства Монгольской империи после смерти

Менгу-хана происходил в достаточно сложных условиях.
Активные военные действия с участием всех улусов с пере­
менным успехом проходили по всей территории империи.
Причем явное преимущество в данной борьбе имели те из
них, у кого была возможность регулярно на системной основе
получать доходы с оседлых территорий. Впрочем, данные
улусы демонстрировали и большую степень устойчивости
и стабильности своего положения.
Безусловно, явным фаворитом здесь был Хубилай,
опиравшийся на огромные ресурсы Китая. Улус Джучи,
который после смерти Сартака, сына Бату-хана, возглавил
брат последнего Берке, занимал условное второе место в не­
гласном соперничестве между монгольскими улусами. В его

------------------------------------------ 414-------------------------------------------
 7. Кризис монгольской традиции управления

распоряжении помимо практически всей территории степи

Дешт-и-Кипчак от Дуная до примерно озера Балхаш находи­
лись ресурсы оседлых территорий Северо-Восточной и Юго-
Западной Руси, Крыма, Северного Кавказа, Булгара, а также
Хорезм и присырдарьинские .города Сыгнак, Отрар, Дженд.
Несомненно, что устойчивые позиции были также у улуса
Хулагу, контролировавшего ресурсы Ирана, Месопотамии,
частично Малой Азии и всего Закавказья. Остальным чин­
гизидам предстояло определиться по отношению к сложив­
шейся расстановке сил и постараться найти в ней свое место.
В самом сложном положении оказался Ариг-буга и под­
державшие его чингизиды. Формально именно он занимал
место кагана и контролировал столицу империи. Однако,
потеряв Китай, Ариг-буга оказался не в состоянии матери­
ально поддерживать имперский статус своего государства.
Немаловажно также и то, что на курултае по избранию его
каганом не присутствовали Хулагу и Берке. Ариг-буга не мог
рассчитывать получить от них необходимые ему ресурсы. На­
пример, Хулагу поддерживал его соперника Хубилая. Кроме
того, уже в 1261 году резко обострились отношения между
Хулагу и Джучидами, что в следующем году привело к войне
между ними. Обеим враждующим силам было не до событий
на востоке империи.
Между тем прекращение по приказу Хубилая снабжения
Каракорума из Китая поставило Ариг-бугу в отчаянное по­
ложение. Чтобы исправить ситуацию, он должен был послать
в Китай войска. Интересно, что, по данным Рашид ад-дина,
Ариг-буга «дал войско Джумкуру, старшему сыну Хулагу-хана,
Карачару, сыну Орды, и с несколькими другими царевичами
послал их войной на Кубилай-каана»1. Такое назначение явно
было неслучайным. Ариг-буга хотел укрепить свою леги­
тимность как главы всей империи и одновременно сделать

415
Султан Акимбеков

политический жест в адрес Хулагу и Берке, к улусу которого

принадлежал Орда и его потомки. Их поддержка вполне могла
решить исход противостояния между Хубилаем и Ариг-бугой.
Ариг-буга хотел продемонстрировать, что именно он явля­
ется законным общемонгольским каганом. Но посланные им
люди были разгромлены войсками Хубилая.
Одновременно Ариг-буга отправил находившегося при
имперском дворе Алгу, внука Чагатая, в улус его деда. «Самое
лучшее, это чтобы Алгу отправился и стал ведать столицей
своего деда и его улусом, прислал бы нам помощь оружием и
провиантом и охранял бы границу Джейхуна, чтобы войско
Хулагу и войско Берке не могли прийти с той стороны на по­
мощь Кубилаю»2. Очевидно, что у Ариг-буги действительно
сложилось трудное положение с обеспечением ресурсами. В
условиях конфронтации с Хубилаем, единственным источ­
ником поступления доходов на востоке империи оставалась
только Средняя Азия (без Хорезма), формально относящаяся
к улусу Чагатая. Соответственно, борьба за территорию улуса
Чагатая приобретала принципиально важный характер. Это
понимал и Хубилай. Он, в свою очередь, послал в Среднюю
Азию служивших ему правнуков Чагатая Абишку и Нарин-Ка-
дана с задачей возглавить улус их прадеда. Однако в пределах
бывшей территории тангутского царства оба этихчагатаида
были захвачены людьми Ариг-буги, а затем казнены.
Власть в улусе Чагатая перешла к Алгу. Но он не спешил
выполнять взятые обязательства, и когда от Ариг-буги в
Среднюю Азию прибыли люди с приказом «выставить скот,
лошадей и оружие»3, Алгу конфисковал собранное иму­
щество в свою пользу. Соответственно, планы Ариг-буги
использовать ресурсы Среднеазиатского региона в борьбе
против Хубилая закончились неудачей. Более того, ему при­
шлось воевать еще и с Алгу. Одновременно в этом регионе

416
 7. Кризис монгольской традиции управления

завязался еще один узел межмонгольских противоречий. В

момент своего прибытия люди Алгу убили «всех нукеров
Берке и зависимых от него людей»4. Кроме того, воины Алгу
захватили Хорезм, находившийся в собственности улуса
Джучи. Восстание Алгу против Ариг-буги и его одновремен­
ное нападение на Берке означало, что Алгу автоматически
становился союзником Хубилая и Хулагу.
Таким образом, система организации империи начала по­
степенно рушиться. Менгу-хан много сделал для того, чтобы
ослабить влияние в империи потомков Угедея и Чагатая. В
то время как его братья, развязав войну, фактически дали
возможность воссоздать данные улусы заново. Так, чагатаид
Алгу, получив под свой контроль Среднюю Азию, создал там
собственное государство и, что характерно, его усиление
было тесно связано с возможностью получать регулярные
налоги с оседлых территорий. «Алгу обласкал Масуд-бека,
назначил его начальником дивана своего государства и
послал править в Самарканд и Бухару. Он туда отправился
и беспрерывно взимал с населения налоги и отсылал непо­
средственно Алгу, дела которого благодаря этому снова стали
устойчивы»5. В то время как Ариг-буга после поражения от
Хубилая «расстроенный и растерянный, стоял с отощавшим
и голодным войском»6. Активные боевые действия между
братьями продолжались до 1264 года, когда загнанный в
угол Ариг-буга окончательно признал свое поражение и по­
корился Хубилаю.
Поражение Ариг-буги продемонстрировало, что отдель­
ным улусам чингизидов практически невозможно было со­
хранить государственную имперскую организацию без опоры
на систему регулярного налогообложения оседлых терри­
торий. Чингизиды и их улусы могли передвигаться по всей
территории империи с военными целями, но им было крайне

417
Султан Акимбеков

необходимо иметь под своим контролем податное население.

В первую очередь для того, чтобы удовлетворять свои по­
требности и потребности своего войска. Постепенно была
сформирована и главная цель политической борьбы улусов
чингизидов друг с другом. Смысл такой борьбы заключался
в установлении контроля над территориями, способными
обеспечить улусы чингизидов регулярными доходами.
Казалось, что победа Хубилая над Ариг-бугой приведет
к восстановлению авторитета центральной власти кагана,
серьезно пострадавшей в ходе междоусобной войны. Осо­
бенно если учесть колоссальные материальные ресурсы
Китая, оказавшиеся в распоряжении нового кагана. К тому
же формально он продолжал представлять верховную власть
в империи. В частности, после смерти Хулагу и Берке именно
Хубилай назначил на их место соответственно Абагу и Менгу-
Тимура. Однако это было во многом формальное назначение.
Радикально повлиять на политические назначения в улусах
Джучи и Хулагу Хубилай уже не мог. Более того, отношения
с Джучидами у Хубилая были откровенно враждебные.
Возможно, последним эффективным решением нового
кагана стало направление в улус Чагатая на место скончав­
шегося Алгу другого чагатаида Барака. «Борак доложил каа-
ну: почему Мубарек-шах сидит на месте моего дяди Алгу? Я
готов к службе и подчинению, если только последует приказ
ведать местом дяди! Каан выдал ему ярлык: «ведать Бораку
улусом, пока не вырастет Мубарек-шах»7. Причем сыновья
покойного Алгу после изменения политической обстановки
«отделились от Борака и ушли со своими войсками к каану»8.
Очевидно, что военная служба в богатом Китае была весьма
привлекательна для многих чингизидов. Особенно в усло­
виях, когда борьба за собственный улус становилась весьма
трудным и опасным делом.

418
 7. Кризис монгольской традиции управления

Но, с другой стороны, ослабление авторитета централь­

ной власти создавало условия для постоянных попыток
отдельных чингизидов оспорить власть кагана. Например,
после неудачной борьбы с семьями Тулуя и Джучи в период
борьбы за избрание Менгу каганом резко снизилось влияние
семей Угедея и Чагатая. Когда же Тулуиды начали борьбу
друг с другом за власть во всей империи, семьи Чагатая и
Угедея получили возможность взять реванш. Сначала свой
практически самостоятельный улус, пусть даже с разрешения
Хубилая, удалось воссоздать Чагатаидам. Затем семья Угедея
также решила воспользоваться наметившейся слабостью
центральной власти.
Выступление против кагана возглавил внук Угедея Кай­
ду, отказавшийся признавать его власть. Хубилай сразу же
отправил против него карательную экспедицию во главе со
своим сыном Нумаганом. Интересно, что вместе с ним в поход
был направлен другой потомок Угедея - Ширеки. Хубилай
явно хотел тем самым продемонстрировать легитимность
своей власти над всей империей. Он стремился представить
выступление Кайду как мятеж одного отдельного чингизида,
а не начало борьбы друг с другом различных семей из числа
потомков Чингисхана. Однако Ширеки во время этого похода
поднял мятеж, пленил сына кагана и отослал его к Менгу-
Тимуру в улус Джучи. Несомненно, что, с одной стороны,
причиной выступления Ширеки стала его солидарность с
родственником, другим потомком Угедея Кайду. С другой - он
наверняка решил попытать счастья и выкроить из обломков
империи свой собственный улус. В результате начался новый
период острой политической нестабильности.
Во всей этой истории самое интересное для нас это по­
ведение воинов монгольских «тысяч», у которых не было
никакой альтернативы, кроме как служить тем или иным

419
Султан Акимбеков

соперничающим друг с другом чингизидам. Например, некий

тысячник Укай «с тысячей ойратов согласно указу охранял
великий заповедник, где хоронят кости царевичей. Когда
царевичи, спутники Нумугана, оказали неповиновение и вой­
ска распались, большинство этой тысячи присоединилось к
войску Кайду»9. Кочевники степной Евразии, объединенные
в «тысячи» монгольской армии, становятся важным инстру­
ментом политической борьбы на обломках Монгольской
империи. Влияние каждого чингизида определяется тем,
сколько «тысяч» оказывают ему поддержку. Соответственно,
чингизиды должны были бороться за влияние на армию,
источник их могущества, а следовательно, обязаны были
найти источники ее обеспечения. С этим у чингизидов, не
обладавших постоянными источниками доходов, были боль­
шие проблемы.
После мятежа Ширеки и других чингизидов началась
серия их сражений как с войсками Хубилая, так и друг с
другом. В ходе этих сражений войска постоянно переходи­
ли от одного чингизида к другому. Так, некий Туг-Тимур,
родственник Хубилая, подошел с войском к сыну Ариг-буги
Букуру и приготовился к битве. «Войско Туг-Тимура сразу же
повернулось и перешло к Букуру»10. Тот же Ширеки сначала
отобрал «тысячи» у своего родственника Сарабана, затем,
когда он собрался «вступить с Сарабаном в бой, его войско
сразу же перешло к Сарабану. Когда об этом услышал Бу-
кур, он подтянул войско, чтобы сразиться с Сарабаном. Его
войска также перешли к Сарабану. Все они направились к
каану»11. По дороге их атаковал племянник Чингисхана не­
кий Укин с войском. В результате Сарабан и Ширеки пришли
к Хубилаю в одиночестве. Первого «он наградил и дал ему
область и войско»12. Второго наказал за предательство и
пленение сына.

420
 7. Кризис монгольской традиции управления

Важно отметить, что начавшийся политический хаос на

территории империи не только помешал Хубилаю силой вос­
становить ее единство, он, скорее всего, привел его к мысли о
нецелесообразности этого. Вместо того чтобы сосредоточить
усилия на наказании мятежников и непокорных, Хубилай
делает своим главным приоритетом войну против южноки­
тайской империи Сун. А это был уже выбор не руководителя
всей Монгольской империи, а главы ее китайской части. За­
воевание Сун было более выгодным мероприятием, нежели
перманентная война в степях Евразии. Потому что оно спо­
собно было обеспечить приумножение регулярных доходов
государства за счет увеличения числа налогоплательщиков.
Соответственно, по отношению к остальной части бывшей
единой Монгольской империи он занял позицию влиятель­
ного, но стороннего наблюдателя.
Таким образом, произошло фактическое разделение
Монгольской империи на отдельные части, которые опира­
лись на те или иные зависимые от них оседлые территории.
Самой крупной из них была часть, доставшаяся Хубилаю.
По принципам организации и по духу это была уже вполне
типичная для Китая империя, основанная завоевавшими его
кочевниками. Однако существовало и серьезное отличие.
Напомним, что в Монгольской империи было две традиции
государственного строительства. Одна была связана с китай­
ской централизованной имперской практикой, вторая опи­
ралась на особенности организации кочевого монгольского
государства, основанного Чингисханом.
Противоречия между ними во многом и способствовали
расколу империи. А тот факт, что Хубилай и его наследники на
китайской территории возглавляли не племенное этническое
объединение, а одну из частей кочевой империи с собствен­
ной системой ценностей, предопределил и отличия в управ­

421
Султан Акимбеков

лении Китаем от других «варварских» обществ. Кидани, а до

них хунну, сяньби, а после них чжурчжени, маньчжуры были
в первую очередь этническими племенными образованиями.
В то же время Монгольская империя была надэтническим
образованием.
Еще раз напомню, что Чингисхан в процессе государ­
ственного строительства разрушил границы всех племенных
образований, занимавшихся кочевым хозяйством на терри­
тории Евразии. И для империи не имело значения племенное
или этническое происхождение тех, кто ей служил. Лояль­
ность империи и правящей семье была основным критерием
подбора кадров и главным показателем эффективности ее
управления. Хубилай стал править Китаем, как монгольский
император, но опирался при этом он в первую очередь не на
монгольский этнос. Его опорой была служилая бюрократия и
армия, с их помощью он управлял Китаем. Одновременно ему
был необходим инструмент контроля над местной китайской
бюрократией. Местные чиновники хорошо справлялись с
управлением населением Китая, например, со сбором нало­
гов, но контроль над ними должен был находиться в руках
чуждой для Китая политической элиты, целиком обязанной
властью монгольскому императору.
Такой нейтральной политической силой для монголь­
ских императоров Китая стали иностранцы различного
этнического и религиозного происхождения. «Великий хан
овладел Китаем не по праву, а силой и не доверял китайцам, а
отдал страну в управление татарам, сарацинам и христианам,
людям его рода, верным и не туземцам»13. В монгольском Ки­
тае они составили так называемую прослойку сэму. «Выходцы
из сэму, привилегированного юаньского сословия, сформи­
рованного по этническому принципу из представителей
стран, лежавших к западу от Китая, играли все более важную

422
 7. Кризис монгольской традиции управления

политическую и военную роль в системе монгольского вла­

дычества в Китае»14. Среди них были широко представлены
выходцы из мусульманских стран, тангуты, кипчаки, канглы,
аланы с Северного Кавказа. Даже итальянец Марко Поло,
выполнявший дипломатические поручения монгольских
императоров в Китае, относился к прослойке сэму.
Для Китая это была совершенно нетипичная ситуация.
Все «инородческие» династии, правившие этой страной до
Монгольской империи и после нее, опирались на те или иные
этнические группы. Они в конечном итоге воспринимали
китайскую культуру и традицию управления, а по мере ас­
симиляции становились частью традиционного китайского
общества. Ассимиляция была вполне эффективным способом
адаптации пришлых этносов. С течением времени «инород­
ческие» династии приобретали вполне китайские черты и
становились естественными для Китая. И что самое главное,
бюрократия постепенно становилась единой и подчинялась
общим правилам организации. Напротив, монгольская систе­
ма управления имела собственную традицию и собственный
бюрократический аппарат, который при этом стоял над
китайской бюрократией. Политическую элиту монголов как
отдельного этноса китайская бюрократия могла адаптиро­
вать, но сделать то же самое с «монгольской» бюрократией,
сформированной из представителей чуждых для Китая куль­
тур и традиций, было очень сложно.
В целом богатства Китая позволяли Хубилаю и его на­
следникам быть одной из наиболее влиятельных сил в про­
странстве, которое прежде занимала Монгольская империя
и где продолжала существовать монгольская традиция
управления. Но его реальная власть ограничивалась Китаем
и прилегающими к нему территориями. Монгольские ханы в
Китае, начиная с Хубилая, вели себя по отношению к север­

423
Султан Акимбеков

ным территориям как вполне китайские императоры. Они

должны были контролировать положение дел на севере, с
тем чтобы не допустить появления опасных конкурентов,
которые могли бы предъявить претензии на ресурсы Китая.
Поэтому для Хубилая было важно обозначить границы своей
зоны влияния и дальние рубежи ее обороны.
В результате естественным путем были установлены
границы основанной Хубилаем в Китае новой империи с
кочевым миром. «Район бассейна р. Емилихэ принадлежал
внуку Угедея Хайду, чжуван Найянь - прямой потомок Тэ-
мугэ-отчигина - владел улусом, который начинался на юг
от р. Шара-Мурэн, на север достигал р. Нонни, на востоке
включал бассейн Сунгари. Улус Хаданя, потомка (Хаивэня)
простирался на юг до бассейна р. Хулухурхэ. Обширный улус
между Большим Хинганом и озером Хулунь-Буир, к северу
от р. Хайлар, находился под управлением Шидура (потомка
Чжочихасара). Все эти улусы формально входили в состав
восточного монгольского государства, однако какой-либо
системы административного контроля из центра в них не
существовало»15. В то же время между данными улусами и
территорией собственно Китая «монгольский хан учредил
Провинциальные управления, делившиеся на управления по
умиротворению или канцелярии, управлявшие, как правило,
крупным административным районом. На территории вре­
менной Внутренней Монголии была учреждена первая такая
канцелярия и 11 областей, или «дорог». Во главе каждой обла­
сти стоял высший чиновник - даругачи (кит. чжэньшоугуань),
назначаемый из представителей высшей монгольской ари­
стократии. Территории улусов монгольских феодалов на се­
веро-востоке оставались вне сферы этих административных
преобразований Хубилай-хана. Еще в июле 1262 г. Хубилай
определил западной границей области Кайюань р. Ляохэ, за

-------------------------------------- 424--------------------------------------
 7. Кризис монгольской традиции управления

которую улусы феодалов уже не могли распространиться»16.

Стоит обратить внимание на терминологию, используемую в
приведенной выше цитате при обозначении административ­
ных единиц в степных пространствах севернее Китая, в част­
ности «управление по умиротворению». Несомненно, такое
определение характерно в первую очередь для китайской по
своей организации империи, озабоченной тем, как удержать
под контролем своих беспокойных кочевых соседей.

Политический кризис на западе империи

Как и на востоке Монгольской империи, на ее западе

смерть Менгу в 1259 году привела к большим политическим
потрясениям. Хотя уровень самостоятельности улуса Джучи,
возглавляемого к этому моменту братом Бату ханом Берке,
был весьма высок, но все же он оставался составной частью
единой Монгольской империи. Джучиды получали свою долю
с централизованно собираемых и регулярно распределяемых
в империи налогов, в частности с территории Китая. В свою
очередь, они обеспечивали поставку налогов в пользу полити­
ческого центра империи и семьи кагана. Подчиняясь общим
правилам и приказам из Каракорума, Джучиды отправили в
поход под командованием Хулагу воинов из принадлежащих
им «тысяч» монгольской армии. В то же время они отвечали
за сбор налогов и общее управление оседлыми территориями
от Хорезма на востоке до русских княжеств на западе.
Мы уже указывали, что появление в Закавказье и Иране
Хулагу с монгольской армией и значительными полномочи­
ями автоматически делало из него прямого конкурента по­
литическому влиянию Джучидов на западных территориях
империи. Однако полномочия и легитимность Хулагу прежде

425
Султан Акимбеков

всего опирались на авторитет центральной власти. После

того как началась борьба между его братьями Хубилаем и
Ариг-бугой, положение Хулагу оказалось очень двусмыслен­
ным. С одной стороны, он должен был сделать выбор между
двумя сражающимися за власть братьями. С другой - ему не­
обходимо было определить свои взаимоотношения с улусом
Джучи при отсутствии центральной власти.
Сложность положения Хулагу заключалась в том, что
его улус был сформирован для вполне конкретной военно­
политической цели всего за несколько лет до описываемых
событий. Он состоял из разных военных отрядов, выделен­
ных из состава отдельных улусов чингизидов и которые
находились под командованием своих командиров из числа
тех же чингизидов. Они были переданы в распоряжение Ху­
лагу, но наверняка сохраняли связи с теми улусами, откуда
они происходили. Соответственно, главной проблемой для
Хулагу после начала междоусобной войны в Монгольской
империи было обеспечение лояльности значительной части
его армии.
«Тысячи» из других улусов и в первую очередь командо­
вавшие ими чингизиды из других семей, оказавшиеся в со­
ставе армии Хулагу, также оказались в сложном положении.
Они должны были определиться со своими политическими
предпочтениями. В этой ситуации главный вопрос заклю­
чался в том, как поведут себя в сложившейся ситуации те
чингизиды и возглавляемые ими войска, которые пришли из
улуса Джучи. В отличие от чингизидов из улусов Угедея и Ча-
гатая, влияние которых было ослаблено в период правления
Менгу-хана, Джучиды представляли собой вполне реальную
и самостоятельную силу. Соответственно в ситуации выбо­
ра между лояльностью Хулагу или своему улусу следовало
ожидать, что Джучиды выберут ориентацию на свой улус.

426
 7. Кризис монгольской традиции управления

Мы никогда не узнаем, что именно собирались делать на­

ходившиеся в распоряжении Хулагу Джучиды и существовали
ли у них какие-либо враждебные планы действий против
него. Тем не менее Хулагу предпочел решить проблему, не
дожидаясь ее обострения. Его мотивация могла быть связана
с общей неопределенностью ситуации в Монгольской импе­
рии, с обострением отношений между Джучидами и Хубилай-
ханом, а также в связи с опасением возможных враждебных
действий потенциально нелояльных ему джучидских войск.
Армянский историк Киракос Гандзакеци весьма красноречи­
во описывает его действия. «Великий Хулагу беспощадно и
безжалостно истребил всех находившихся при нем и равных
ему по происхождению знатных и славных правителей из
рода Батыя и Беркая: Гула, Балахая, Тутхара, Мегана, сына
Гула, Гатахана и многих других вместе с их войском - были
уничтожены мечом и стар и млад, так как они находились при
нем и вмешивались в дела государства»17. Правда, с другой
стороны, в официальной истории Монгольской империи,
написанной Рашид ад-дином, обстоятельства смерти дан­
ных Джучидов представлены в несколько ином свете. Здесь
написано, что «скончался скоропостижно на пиру царевич
Булга, сын Шибана, внук Джучи. Затем заподозрили в колдов­
стве и измене Тутар-огула. После установления виновности
Хулагу-хан отправил его на служение к Беркею. Беркей в силу
чингизхановой Ясы отослал его к Хулагу-хану и его казнили.
Затем скончался и Кули. После того как упомянутых цареви­
чей не стало, челядь их бежала и через Дербент и Гилянское
море направилась в область Кипчак»18. Понятно, что Рашид
ад-дин, находившийся на службе у потомков Хулагу, старался
всячески смягчить неблагоприятное впечатление о гибели
Джучидов. Несомненно, что армянский автор Гандзакеци в
данной ситуации более объективен.

427
Султан Акимбеков

Таким образом, уже в 1260 году, практически сразу после

получения известия о смерти Менгу, Хулагу ликвидирует по­
тенциально нелояльных ему Джучидов и их людей. Именно
этот шаг Хулагу, очевидно, и спровоцировал начало ожесто­
ченной войны между ним и улусом Джучи. В связи с этим весь­
ма любопытно свидетельство Гандзакеци о том, что действия
Хулагу против улуса Джучи были в целом скоординированы с
действиями чагатаида Алгу в Средней Азии. «Великий Хулагу
одну рать поручил своему сыну Абага-хану, к нему же отпра­
вил и правителя Аргуна и послал их в Хорасан на помощь Алгу
с этой стороны»19. Напомним, что Ариг-буга послал чагатаида
Алгу в Среднюю Азию, с тем чтобы тот собрал средства для
обеспечения потребностей его армии для ведения войны
против Хубилая. Но Алгу отказался подчиняться Ариг-буге
и фактически перешел на сторону Хубилая. Кроме того, в
ходе своих действий в Средней Азии Алгу захватил еще и
Хорезм, который относился к улусу Джучи. Соответственно
получается, что Алгу и Хулагу было выгодно координировать
свои действия в Средней Азии, направленные против улуса
Джучи. А если учесть, что Хулагу в противостоянии двух его
братьев на востоке империи поддержал старшего Хубилая,
то становится очевидным, что союзнические отношения
между Хулагу, Алгу и Хубилаем могли рассматриваться как
способ восстановления единства империи под руководством
последнего.
Вообще жесткие меры, предпринятые Хулагу против
Джучидов уже в 1260 году, их физическое уничтожение на
территории Ирана и начало активных боевых действий про­
тив Берке не может быть объяснено только конкуренцией за
политическое влияние, например, в Закавказье. Вопрос о том,
кто будет контролировать, к примеру, Грузию, не стоил такого
напряжения всех сил и такого обострения отношений между

------------------------------------------ 428-------------------------------------------
 7. Кризис монгольской традиции управления

родственниками, Хулагу и Берке. Причем важно, что конфликт

произошел еще до того момента, когда в 1264 году проясни­
лась ситуация на востоке Монгольской империи и стало ясно,
кто победил в противостоянии Хубилая и Ариг-буги. Можно
предположить, что причиной такого резкого обострения от­
ношений и жестких действий со стороны Хулагу стало то, что
он исходил из той угрозы, которую самостоятельность улуса
Джучи представляла единству Монгольской империи.
Очевидно, что разногласия в семье Тулуя были в первую
очередь выгодны Джучидам. Конечно, именно семья Джучи
сыграла главную роль в том, что Менгу стал общемонгольским
каганом. Ценой такой поддержки стал автономный статус
улуса Джучи в пределах общемонгольского государства. Од­
нако усиление при Менгу центральной власти в Монгольской
империи, стремление закрепить ее за семьей Тулуя неизбежно
должно было привести к столкновению интересов Джучидов и
Тулуидов. Самостоятельность улуса Джучи была практически
единственным препятствием на пути централизации власти
в империи. Как отмечалось выше, одной из целей похода Ху­
лагу в Иран и Закавказье, возможно, было создание на западе
империи альтернативы влиянию улуса Джучи.
Борьба Ариг-буги и Хубилая за власть объективно ос­
лабляла и влияние семьи Тулуя в империи, и одновременно
единство самой империи. Следовательно, это напрямую от­
вечало интересам Джучидов. Чем слабее империя, тем выше
были их шансы на сохранение самостоятельности. Напомним,
что одним из командиров войск Ариг-буги во время их по­
хода на Хубилая среди прочих был некий Карачар, сын Орды,
старшего сына Джучи. Владения Орды как раз располагались
в степях современного Казахстана около озера Балхаш, со­
ставляя левое крыло улуса Джучи и находясь сравнительно
недалеко от территории Монголии. Естественно, что под­

429
Султан Акимбеков

держка улуса Джучи могла сыграть решающее значение в

противостоянии Хубилая и Ариг-буги, в случае если бы Джу-
чиды решили поддержать последнего. В связи с этим вполне
можно предположить, что Джучиды могли в очередной раз
попытаться сыграть главную роль при назначении общемон­
гольского кагана. Тем более если конфликт между братьями
из семьи Тулуя предоставил им такую возможность. Если бы
при их поддержке победил Ариг-буга, тогда Джучиды смог­
ли бы не только сохранить, но и еще больше укрепить свой
автономный статус в рамках Монгольской империи.
Хотя мы не можем быть уверены наверняка, но логично
предположить, что Джучиды могли попытаться использо­
вать благоприятную политическую обстановку. Это было бы
вполне естественно и логично. Если это действительно так,
тогда можно объяснить и действия Хулагу. Он не просто лик­
видировал чингизидов из улуса Джучи на своей территории,
но и в течение пяти лет регулярно организовывал походы на
север через Дербентский проход в Кавказских горах. «Другую
рать он (Хулагу. - Прим, авт.) собрал у Аланских ворот и, взяв
с собой остальное войско, двинулся и вступил на территорию
далеко за Дербентскими воротами. И, разорив части улуса
Джучи, дошел до великой и бездонной реки Теркн Этиль (Вол­
ги. - Прим, перевод.), куда впадает множество рек и которая
течет, разлившись подобно морю, и впадает в Каспийское
море. Против него вышел Беркай с мощной ратью. И у великой
реки имело место побоище... И так они воевали друг с другом в
течение пяти лет, начав в 710 (1261) году и до 715 (1266) года
армянского летоисчисления, собирая ежегодно войско и стал­
киваясь друг с другом в летнюю пору»20. Как бы там ни было,
но в итоге описанных выше событий значительная часть
войска улуса Джучи была занята на западе своих владений в
связи с необходимостью сдерживать нападения со стороны

------------------------------------------ 430-------------------------------------------
 7. Кризис монгольской традиции управления

Хулагу. Причем это происходило как раз в тот исторический

момент, когда на востоке империи шло самое ожесточенное
противостояние между Ариг-бугой и Хубилаем.
Получается, что Хулагу фактически сковывал войска
Джучидов, постоянно угрожая нанести удар в самое уязвимое
место их владений, действуя тем самым в интересах Хубилая.
Это несомненно оказало свое влияние на исход политической
борьбы в империи. По крайней мере, в самый ответственный
момент силы улуса Джучи не смогли сыграть решающей роли в
борьбе за место кагана, поддержав Ариг-Бугу. Именно так они
сделали десятью годами раньше, в 1251 году, когда способство­
вали избранию Менгу на место кагана Монгольской империи.
Активные боевые действия между войсками Берке и
Хулагу резко изменили политическую обстановку на западе
Монгольской империи. Характерно, что это было не просто
столкновение военных отрядов, лояльных тому или иному
чингизиду, как это было на востоке империи, а уже вполне
реальная война между практически полноценными государ­
ственными образованиями. Важно отметить, что устойчи­
вость данным образованиям придавали находящиеся под их
контролем оседлые территории. У Берке это были Северный
Кавказ, Крым, территории Северо-Восточной Руси и Северного
Поволжья. У Хулагу - весь Иран, все Закавказье, восточная
часть Малой Азии, часть Сирии и вся Месопотамия. При этом
все указанные территории находились вне прямой досягае­
мости от ударов вражеских войск, что обеспечивало стабиль­
ность поступлений доходов от их регулярной эксплуатации. В
свою очередь, это обеспечивало возможность поддерживать
лояльность войск как основу стабильности государства.
Характерно, что в ходе междоусобных столкновений
монгольские войска старались захватить те или иные осед­
лые территории, стремясь, с одной стороны, ослабить про­

431
Султан Акимбеков

тивника, с другой - получить свой собственный стабильный

источник доходов. Выше мы уже приводили пример того, что,
появившись в Средней Азии, Алгу в 1260 году первым делом
отобрал у Джучидов Хорезм. Затем позднее, примерно в 1268
году, чагатаид Барак, потерпев поражение от Кайду и Менгу-
Тимура, обратился к своим военачальникам со следующей
речью: «При существовании этих людей (Кайду и Менгу-
Тимура. - Прим, авт.), которые на нас нападают, царство за
нами не удержится. Поэтому самое лучшее сейчас - разорить
грабежом эти цветущие края и начнем с Самарканда»21. В то
время как некий Айбек в 1273 году обратился к Абага-хану
и доложил ему: «Чужеземные рати, которые приходят с той
стороны реки (Амударьи. - Прим, авт.), усиливаются Бухарой.
Благо в том, чтобы те места разрушить»22. Обладание осед­
лыми территориями становилось важнейшим показателем
мощи и влияния того или иного монгольского улуса. Соот­
ветственно, в случае потери по той или иной причине разви­
тых оседлых территорий, например, в результате разорения
соперниками, такой улус в военно-политическом смысле
становился заметно слабее.
Вообще в процессе распада единой Монгольской империи
в самом невыгодном положении оказался регион Средней
Азии. Его местоположение между враждующими силами и
сравнительная легкость достижения его территории с раз­
личных сторон сделали его ареной ожесточенных столкнове­
ний. «Как известно, страны Туркестана сначала опустошили
Алгу, потом Кабан, Чутай, Борак, Наян, сын Куинджи, которые
были царевичами правого крыла»23. Борьба за Среднюю Азию
привела к масштабным разрушениям.
В то же время именно здесь оказался окончательно ре­
шен вопрос об единстве Монгольской империи. В 1269 году
в районе Таласа прошел курултай, на котором встретились

432
 7. Кризис монгольской традиции управления

представители трех из четырех семей чингизидов. В курултае

приняли участие потомки Угедея (Кайду), Джучи (Беркечар,
представлявший интересы главы улуса Джучи Менгу-Ти-
мура) и Чагатая (Барак). Фактически данная встреча была
направлена против представителей четвертой семьи чин­
гизидов, потомков Тулуя, которые контролировали Китай
и Иран. Собравшиеся решили разделить Среднюю Азию, с
тем чтобы прекратить разорявшие ее войны и совместно
выступить против Тулуидов. «Не будем впредь поминать
минувшего, поделим справедливо летние и зимние стойбища
и поселимся в горах и степях, потому что эта область крайне
опустошена и невозделана». Они постановили, чтобы две
трети Мавераннахра принадлежали Бораку, а одной третью
ведали Кайду и Менгу-Тимур»24. Далее было решено, что
«впредь будут селиться в горах и степях и не будут бродить
вокруг городов, не будут выгонять животных на нивы и
предъявлять райятам несправедливые требования»25. Это
одно из характерных свидетельств того, что чингизиды были
вынуждены учитывать тяжелую ситуацию, сложившуюся в
результате войн на подвластных им оседлых территориях.
Проблема заключалась в том, что отсутствие регулярных
доходов от Средней Азии в связи с разорением ее территории
заметно снижало возможности монгольских улусов поддер­
живать соответствующий уровень государственности. Ситуа­
ция была особенно нетерпима в сравнении с теми результата­
ми, которых добились потомки Тулуя, чья государственность
опиралась на богатейшие ресурсы и правильную систему
эксплуатации податного населения, с одной стороны, Китая,
с другой - Ирана и Закавказья. И чингизиды из других семей
вполне отдавали себе в этом отчет. Потенциально богатей­
шие территории Средней Азии не обеспечивали им нужного
уровня доходов и общей стабильности их положения.

433
Султан Акимбеков

Разделив между собой территории Средней Азии и урегу­

лировав отношения между своими улусами, указанные чин­
гизиды объективно стремились обеспечить тылы и создать
из региона базу для активных действий против Тулуидов.
Например, было решено, что на следующий после курултая
год «Борак поведет войско в Иранскую землю и захватит
некоторые владения Абага-хана (сын Хулагу-хана), чтобы
приумножились пастбища, земли и стада его дружин»26.
Указание источника о существовании необходимости для
Барака удовлетворять потребности его войска для нас очень
важно. Но еще более важно то, что Барак фактически должен
был нанести удар по улусу Хулагу с востока в обмен на при­
знание со стороны Кайду и Джучидов (Менгу-Тимур) его прав
на большую часть Мавераннахра.
Удар по Ирану напрямую отвечал интересам Джучидов,
которые с начала вооруженного противостояния с Хулагу
стремились ослабить его силы, противостоящие им на
Кавказе. Для этого им необходимо было создать угрозу вла­
дениям Хулагу с тыла. Поэтому они поддерживали любые
политические соглашения, которые способствовали бы до­
стижению этой цели. Например, одним из способов создать
проблемы для Хулагу был союз с Египтом. Так, еще в 1261
году египетский «султан (Эльмелик-Эззахыр) написал к Бер­
ке, сыну Саин-хана, письмо, возбуждая его против Хулаку»27.
В ответ на это письмо в 1263 году в Египет из улуса Джучи
прибыло посольство. Оно привезло сообщение от Берке,
в котором он извещал египетского султана: «Я сразился
с Хулаку, который от крови и плоти моей, для вознесения
превыше всего слова Аллахова, из усердия к исповеданию
ислама, ибо он, Хулаку, мятежник»28. Несомненно, что со
стратегической точки зрения возникновение любой угрозы
со стороны Египта или Средней Азии не давало Хулагу, а

434
 7. Кризис монгольской традиции управления

затем его наследнику Абага-хану сосредоточить все силы

против улуса Джучи.
Поход Барака также отвечал и интересам семьи Угедея.
Достигнутые в Таласе договоренности были настолько важ­
ны для главы этой семьи Кайду, что он направил на помощь
Бараку войска нескольких чингизидов из дома Угедея. И это
в условиях обострения отношений с Хубилаем на территории
нынешних Монголии и Восточного Туркестана. Для Кайду
война Барака с сыном Хулагу Абага-ханом, улус которого
находился слишком далеко от его владений, не имела та­
кого значения, как для Джучидов. Скорее всего, основная
цель Кайду заключалась в том, чтобы обеспечить свой тыл в
Средней Азии и получить союзника для борьбы с Тулуидами,
в первую очередь с Хубилаем. Ради того, чтобы исключить
переход возглавляемого Бараком улуса Чагатая на сторону
семьи Тулуя, ему и было предоставлено две трети Средней
Азии и поддержка во время похода в Иран.
Несомненно, что политические решения Таласского ку­
рултая были направлены против восстановления единства
Монгольской империи под властью семьи Тулуя. Для этого
Джучидам и Кайду было важно не допустить восстановле­
ния отношений между Чагатаидами и Тулуидами. Только
возглавляемый Бараком улус Чагатая мог стать связующим
звеном между владениями Хубилая в Китае и улусом Хулагу
в Иране и Закавказье. Напомним, что при чагатаиде Алгу
его улус выступал на стороне Хубилая, что сыграло немало­
важную роль в его победе над Ариг-бугой. Барак был также
направлен именно Хубилаем возглавить улус Чагатая. И тот
факт, что Барак после серии войн против Джучидов и Кайду
согласился на их условия, наглядно демонстрирует, что обе
ветви семьи Тулуя, и восточная и западная, не предпринима­
ли к 1269 году активных попыток к восстановлению единства

435
Султан Акимбеков

империи или не имели такой возможности. Соответственно,

для Барака большую опасность представляли находящиеся
поблизости Джучиды и Кайду, чем находившиеся в Китае и
Иране Хубилай и Абага. Очевидно, что к концу 1260-х годов
и Хубилай, и Абага перешли к стратегической обороне своих
китайских и иранских владений. В этих условиях Барак пред­
почел сменить союзников.
Примерно в 1270 году Барак отправился в поход на Иран.
Для него данное мероприятие представляло интерес с точки
зрения военной добычи и возможности приобрести новые
владения. Но на территории Хорасана в самый разгар похода
чингизиды из семьи Угедея, присланные Бараку на помощь,
покинули его. Оставшись без поддержки, Барак потерпел по­
ражение от войск Абаги и вернулся в Среднюю Азию, в район
Бухары, где и умер.
Однако для нашего исследования самое любопытное
обстоятельство похода Барака в Иран было связано с судь­
бой некоего чингизида Никудера из семьи Чагатая, который
вместе со своими воинами был направлен в 1252-1256 годах
вместе с Хулагу в западный поход. В отличие от чингизидов
из дома Джучи он не пострадал от репрессий Хулагу. Скорее
всего, это было связано с тем, что в начале 1260-х годов Ча-
гатаиды во главе с Алгу считались союзниками Хубилая и
Хулагу. А когда Барак стал приближаться к владениям Абага-
хана, ситуация изменилась. Он послал своему ближайшему
родственнику Никудеру письмо с предложением присоеди­
ниться к нему. В результате сложных интриг, о которых под­
робно рассказывает Рашид ад-дин, Никудер был арестован,
«войско его он (Абага-хан. - Прим, авт.) разверстал по сотням
и десяткам»29. Казалось бы, на этом история этого чагатаида,
который скончался через год после описываемых событий,
закончилась. В то же время в описании событий 1278 года

436
 7. Кризис монгольской традиции управления

в тексте Рашид ад-дина появляется еще одно упоминание о

неких «никудерцах».
Вооруженные люди под этим именем совершают напа­
дение на область Фарс во владениях Абага-хана, а до 1298
года «хакимом негудерцев быЛ Абдаллах, внук Чагатая.
После этого его вызвал Дува, сын'Борака, посадил его под
стражу и послал на его место своего сына Кутлуг-ходжу»30.
Чрезвычайно любопытно, что как раз восточнее владений
Абага-хана в современном Хорасане примерно в это время
образовалась этническая группа, которую мы сегодня знаем
как хазарейцев, а в XIX веке их еще называли никудерейцы.
«Многие хазарейские объядинения складывались из прибли­
женных, домочадцев, воинов, слуг и родственников знатных
монгольских феодалов - военачальников Чингисхана и его
преемников»31. Хотя, конечно, типичный советский историк
не мог не оговорить того момента, что этногенез хазарейско-
го народа преимущественно складывался на местной основе.
«Передвинувшиеся в Хорасан части Никудерейской Орды
постепенно слились с уже сложившимся ядром хазарейского
этноса»32. Для нас же интересно другое, что факт выделения
обособленной этнической группы происходит явно по по­
литическим мотивам.
Фактически, это первое историческое свидетельство
того, что некая группа «солдат» монгольских «тысяч», ло­
яльных конкретному чингизиду Никудеру в частности и
семье Чагатая в целом, обособляется в совершенно отдельное
подразделение, которое впоследствии приобретает черты
самостоятельного этноса. При этом абсолютно неважно, из
каких именно этнических или племенных групп были воины
из данных монгольских «тысяч». Впоследствии эта ситуация
на пространствах Евразии в момент дальнейшего кризиса
монгольской традиции управления повторится много­

437
Султан Акимбеков

кратно. Как, впрочем, и использование имени конкретного

чингизида для обозначения той или иной племенной или
этнической группы, образовавшейся из числа воинов тех или
иных улусов. Хотя сам Никудер был арестован, а его воины
разверстаны по другим армейским частям, и он никогда не
командовал людьми, которые стали называться никудерца-
ми, его имя было использовано как политическая платформа.
Никудерцами, или никудерейцами, стали называть воинов
монгольских «тысяч», лояльных семье Чагатая, и в связи с
этим противостоявших воинам других монгольских «тысяч»,
лояльных семье Тулуя. Лояльность политическому вождю
становилась в монгольский период важным фактором само­
идентификации кочевников, входивших в состав монголь­
ских «тысяч» и предварительно лишенных традиционной
племенной организации.
Вообще поведение воинов монгольских «тысяч» в пе­
риод междоусобицы между чингизидами весьма показа­
тельно. Выше мы уже отмечали, что служившие в «тысячах»
люди были лишены какой-либо альтернативы, кроме как
продолжение службы в составе того или иного улуса чин­
гизидов. В первую очередь это касалось именно воинов,
вошедших в состав монгольских улусов и ведущих кочевое
хозяйствование. В то же время в состав армий монгольских
государств входили и другие войска. В Китае, например,
это были местные формирования, централизованно фи­
нансировавшиеся государством. В Иране, Закавказье и на
территории Руси зависимые от монгольских улусов местные
владетели располагали собственными войсками. Однако
основу монгольской традиции управления и политической
организации составляли именно монгольские «тысячи»,
сформированные в произвольном порядке из числа раз­
личных кочевников Евразии.

------------------------------------------ 438-------------------------------------------
 7. Кризис монгольской традиции управления

Самый большой вопрос заключался в лояльности войск

тем или иным соперничающим между собой чингизидам.
При этом каждый случай в многочисленных конфликтах,
происходивших от Монголии и Северного Китая до Средней
Азии и Кавказа, был глубоко индивидуален. В ситуации
выбора воины поддерживал» того или иного чингизида
исходя из самых разных обстоятельств, в том числе и по
материальным причинам. После всех реформ Чингисхана к
чингизидам перешли многие функции, за которые прежде
отвечало традиционное племя. Обеспечение материальны­
ми благами для удовлетворения потребностей относилось
к их числу. Например, перед битвой с Бараком Абага-хан
«роздал войску много дирхемов и динаров, а эмирам оказал
почет и заверил добрыми обещаниями»33. Естественно, что
преимущество в обеспечении материальных потребностей
войск было у тех, кто контролировал развитые оседлые
районы с податным населением. Поэтому так много было
примеров того, что войска и отдельные чингизиды стреми­
лись попасть на службу в богатый Китай к Хубилаю и его
потомкам. Вполне могли обеспечивать лояльность войск и
в улусах Джучи и Хулагу.
В то же время материальный фактор не всегда играл
решающую роль в обеспечении лояльности. Например, «6
дзульхиддже 661 г. (11 октября 1263 г.) в Египет прибыл
большой отряд татар, искавших убежище и пожелавших при­
нять ислам. Это были сторонники Берке, отправившего их на
помощь Хулаку, они находились при нем некоторое время:
когда же между ним и между Берке произошло столкновение
и усилилась вражда, то Берке написал им, чтобы они поки­
нули Хулаку и прибыли к нему, а если не могут направиться
к нему, то присоединились бы к войскам Египетских владе­
ний»34. Судя по всему, это были люди из числа воинов Джу-

439
Султан Акимбеков

чидов Булга, Кули и Тутара, убитых Хулагу, о чем говорилось

выше. Они предпочли покинуть лагерь Хулагу, несмотря на
то что последний мог наверняка предложить им неплохие
материальные условия содержания. Несомненно, что фактор
лояльности воинов тому или иному улусу чингизидов также
имел большое значение. В некотором смысле монгольский
улус пришел на смену традиционному кочевому племени.
Соответственно ориентация на улус и на конкретного лидера
была вполне естественной для кочевников. Немаловажно и
то, что в этот период все традиции кочевого общества были
уже связаны с именем Чингисхана и его потомков. Поэтому
легитимность власти в кочевом обществе могла быть только
в пределах монгольской традиции.
В результате потрясений, произошедших в Монгольской
империи после смерти Менгу-хана, монгольская традиция
управления прошла проверку на прочность. Несмотря
на то что многочисленные чингизиды многие годы вели
друг с другом ожесточенные войны, традиционная пле­
менная система кочевого общества нигде так и не смогла
восстановить свои прежние позиции. Глубина и масштаб
изменений, произошедших за годы строительства мон­
гольской государственности в жизни кочевников Евразии,
оказались слишком значительными. И хотя борьба между
чингизидами действительно принимала жесткий характер,
важно, что происходила она в рамках монгольской тради­
ции управления. Не было ни одного случая, когда была бы
совершена попытка восстановить какое-либо из прежних
традиционных племен.
Между тем раскол Монгольской империи окончательно
стал реальностью. Даже отношения между дружественными
друг другу государствами Хулагу и Хубилая стали затрудни­
тельными в связи с враждебностью дома Угедея, возглавля­

------------------------------------------ 440-------------------------------------------
 7. Кризис монгольской традиции управления

емого Кайду и территориально располагавшегося как раз

между ними. Империя окончательно распалась на несколько
частей, в которых начались собственные процессы государ­
ственного строительства. Каждое из государств, осколков
Монгольской империи, в итоге стало ее точной организаци­
онной копией, испытывающей в то же время сильное влияние
местных традиций государственного устройства.

441
 8

ИМПЕРИЯ ЮАНЬ

Одним из первых, кто, судя по всему, осознал явную бес­

перспективность и отсутствие целесообразности ведения
борьбы за контроль над всей прежней территорией Мон­
гольской империи, был наиболее влиятельный из чингизи­
дов Хубилай. Косвенным подтверждением этого является
его решение сконцентрироваться на завоевании Южного
Китая в то время, когда еще не было окончательно решено,
как будут развиваться события на северных рубежах его
китайских владений. Уже «в декабре 1267 г. Хубилай принял
предложенный бывшим крупным сунским военачальником,
перешедшим на сторону монголов, Лю Чжэнем план подго­
товки к окончательному завоеванию Сун»1. Хотя в это время
на севере еще продолжались бои с враждебно настроенными
по отношению к нему чингизидами. Напомним, что в 1269
году на реке Талас прошел курултай сразу трех семей чин­
гизидов - Джучи, Чагатая и Угедея, решения которого были
направлены против представителей четвертой семьи - Ту-

442
 8. Империя Юань

луя. То есть против самого Хубилая и наследников его брата

Хулагу, владения которых оказались разделены владениями
враждебных им семей.
Однако Хубилай, судя по всему, уже не видел в своих
противниках серьезной угрозы для контролируемых им
владений. Опираясь на Китай и его огромные ресурсы, он
чувствовал себя достаточно уверенно в борьбе с ними. В то
же время очевидно, что он не видел также и перспективы в
деле восстановления единства всей Монгольской империи.
Прошедший в Таласе курултай просто лишний раз убедил
его в этом. Таким образом, в противостоянии чингизидов
в конце шестидесятых годов XIII века сложилась патовая
ситуация. Неудача похода чагатаида Барака на Иран в 1270
году только подтвердила это. Достигнутое равновесие сил не
давало кому-либо из противоборствующих сторон возмож­
ности добиться решающего преимущества.
В этой ситуации в 1271 году Хубилай провозглашает
новую династию и новую империю. Причем название для
империи - Юань - было подобрано вполне по китайской
традиции. В том же году начался период «триумфального
шествия армии Баяна вдоль Янцзы по провинциям Хубэй-
Аньхуй и сплошных предательств сунских военачальников»2.
Характерно, что, несмотря на враждебные отношения со
своими родственниками из семей Джучи, Чагатая и Угедея,
в это время Хубилай все же имел возможность поддержи­
вать связи со своим племянником ханом Абагой в Иране. В
частности, «в 1271 году Хубилай-хан потребовал от своего
союзника - монгольского правителя Ирана Абаги - мастеров-
артиллеристов, умевших изготовлять сверхмощные осадные
орудия. Исмаил и Ала ад-дин соорудили большое орудие
и испытали его перед императорским дворцом»3. Перевод
военных специалистов из Ирана в Китай мог иметь место

443
Султан Акимбеков

в случае, если бы враждующие чингизиды ранее достигли

пусть временного, но компромисса. В его основе могло быть
признание существовавшего на этот момент статус-кво. Это,
в свою очередь, создало формальные условия для начала
процессов государственного строительства самостоятельных
монгольских улусов.
Созданное Хубилаем государство вполне восприняло
китайские принципы организации государственного управ­
ления. И хотя это было все еще монгольское государство, но
для жителей Китая оно уже выглядело как часть китайской
государственной традиции. Характерно, что окончательное
завоевание Хубилаем империи Сун и ее присоединение к им­
перии Юань было осуществлено по стандартной китайской
бюрократической процедуре. «21 февраля 1276 г. сунский
государь передал акт о капитуляции монгольскому команду­
ющему, и тот отрядил своих подчиненных в столицу, чтобы
те подсчитали количество населения, денег и зерна, прове­
рили склады и казначейства, собрали чиновничьи печати,
карты и реестры населения»4. Заметим, что капитуляция
Сун выглядит уже не как завоевание китайской территории
«варварами». Судя по всему, оно представляло собой вполне
бюрократическое мероприятие, включавшее передачу по
описи имущества от одной китайской бюрократии другой. И
тот факт, что династия Юань имела монгольское происхож­
дение, для южнокитайских чиновников и военачальников
на местах было уже по большому счету не так уж и важно.
Принципиальным было то, что монгольское государство Ху-
билая было организовано на основании китайской традиции.
Завоевание империи Сун привело к объединению всей
территории Китая в рамках одного государства. Соответ­
ственно, в распоряжении юаньских императоров оказались
сосредоточены военные и материальные ресурсы этой огром­

444
 8. Империя Юань

ной страны. Опираясь на них, империя Юань первым делом

начала вести активные завоевательные войны по всему
периметру китайских границ от юго-востока до юго-запада.
На протяжении следующих двадцати лет после падения Сун
юаньские войска совершали масштабные походы против
Японии, Бирмы, Вьетнама, островов Явы и Суматры.
В этой связи возникает достаточно интересный вопрос:
зачем империя Юань вообще организовывала столь колос­
сальные по напряжению сил и средств военные предприятия?
Безусловно, завоевательные войны призваны обеспечить
получение военной добычи, привести к увеличению по­
датного населения. Можно говорить и о существовавшей у
наследников Монгольской империи инерции продолжения
процесса завоеваний, а также амбициях Хубилая.
Однако было и еще одно важное практическое сообра­
жение. После завершения войны в Китае в распоряжении
новой империи Юань оказались весьма значительные во­
енные формирования, финансирование которых теперь
осуществлялось из единого имперского центра. Это были не
только набранные на севере Китая войска из числа северных
китайцев, киданей и чжурчженей, но и бывшая армия им­
перии Сун. Большая часть этой армии перешла на сторону
Юань. С учетом масштабов ведения военных действий на
китайской территории, начиная с первых походов Чингис­
хана и вплоть до завоевания Сун, можно предположить, что
войска противоборствующих сторон в Китае, несомненно,
были весьма значительны.
Завершение войны на территории Китая оставило
большое количество войск, особенно из числа местного ки­
тайского населения, практически без дела. Соответственно,
складывалась весьма сложная ситуация. С одной стороны,
необходимо было обеспечивать из государственной казны

445
Султан Акимбеков

значительное количество китайских солдат, с другой - нужно

было следить за их лояльностью. Просто распустить лиш­
ние китайские войска было, очевидно, опасно для еще не
слишком стабильного положения «варварской» династии в
Китае. Использовать их для борьбы с враждебными Хубилаю
чингизидами на севере было нецелесообразно с политиче­
ской и практической точки зрения. Войска из числа южных
китайцев мало подходили для боевых действий в степях
Монголии. В то же время борьба с чингизидами на севере
требовала постоянного присутствия на северной границе
большого количества войск из числа лояльных империи
кочевых монгольских «тысяч». Только они по своим боевым
качествам соответствовали войскам из других монгольских
улусов и были приспособлены к ведению боевых действий
в степных условиях. Следовательно, естественным образом
сокращалось число надежных войск для контроля ситуации
в самом Китае.
В этой ситуации внешняя экспансия империи Юань
против стран Юго-Восточной Азии и Японии выглядит как
весьма практическое мероприятие. Эти войны, скорее всего,
велись преимущественно силами китайских войск, напри­
мер, из числа бывших солдат империи Сун. В связи с тем
что потери в некоторых весьма масштабных экспедициях
были действительно огромны, это позволило сократить
численность китайской составляющей юаньской армии до
приемлемого уровня.
Весьма показательно, как в 1280 году был организован
масштабный морской поход на Японию. Кореец Хон Тхагу
был назначен командующим флотом в 900 судов, 15 тыс.
моряков и 10 тыс. корейских солдат. Корейский флот должен
был перевезти армию из Северного Китая на японский остров
Икисима. Одновременно на юге Китая армию и флот для дан­

-------------------------------------- 446---------------------------------------
 8. Империя Юань

ного похода формировал некий Фань Вэньху, полководец им­

перии Сун, перешедший на сторону Хубилая5. Очевидно, что
в ее состав главным образом вошли бывшие солдаты армии
и флота империи Сун. В северной армии также, скорее всего,
преобладали китайцы и чжурчжёни.Хотя в походе участвовал
еще и главнокомандующий из числа монголов, некий Синь-
ду, но собственно воинов из монгольских «тысяч» в армии
вторжения в Японию наверняка было сравнительно немного.
И дело не только в том, что кочевники мало приспособлены
для морских походов, скорее они были больше нужны для
ведения войны в Монголии и Восточном Туркестане против
Кайду, как, впрочем, и для контроля ситуации в самом Китае.
Аналогичная ситуация имела место в тех войнах, кото­
рые империя Юань в 1285-1289 годах вела на территории
Вьетнама. В 1282 году юаньская армия во главе с монголь­
ским командующим Сагату на кораблях была направлена на
юг Вьетнама в государство Чампу. Одновременно Хубилай
потребовал от северовьетнамского государства Дайвьет
пропустить его войска на юг, от чего северные вьетнамцы
отказались. Весьма характерна оценка ситуации со стороны
вьетнамцев. «Не только элита вьетнамского общества, но и
широкие народные массы воспринимали противника в случае
потери Дайвьетом реальной независимости в качестве ис­
требителя и уничтожителя культуры, языка, национальной
религии (культа предков), самого вьетнамского этноса, ко­
торый мог быть ассимилирован китайскими переселенцами.
Отсюда и столь яростное сопротивление противнику в по­
следовавшей вьетнамо-китайской войне»6. С точки зрения
данного автора война воспринималась именно как борьба
с Китаем. Принципиально ситуацию не менял тот факт, что
китайской армией командовали монголы, а также находив­
шиеся на их службе иностранцы вроде одного из полководцев

447
Султан Акимбеков

мусульманина Омара. К тому же вместе с монгольской армией

приходили китайские чиновники.
В ходе войны вьетнамцы нанесли юаньской армии ряд
тяжелых поражений. Показательно описание одной из реша­
ющих битв. Командовавший одной из армий монгол Тогхан
был разбит в районе Ванкиепа. В сражении был убит один
из китайских командующих Ли Хэн. Другой, Ли Гуань, собрав
остатки войск и «спрятав Тогхана в бронзовом сосуде», бе­
жал на север. На границе его снова разбили, Ли Гуань погиб,
но Тогхан сумел уйти на север7. Упоминание о «бронзовом
сосуде» в данном контексте наверняка носит фигуральный
характер, если уж монгольский командующий сумел все-таки
бежать из Китая. Скорее всего, этот образ должен был под­
черкнуть тот факт, что именно китайцы играли главную роль
в монгольской армии на территории Вьетнама.
Империя Юань вела также войны против государства
Паган в Бирме, предпринимала попытку захватить в 1293-м
остров Яву8. Во всех этих войнах потери армии империи Юань
были огромны, но в основном это опять же были выходцы из
Южного Китая. Активные наступательные действия юань­
ской армии в Юго-Восточной Азии завершились примерно
после 1293 года. Империя Юань окончательно обосновалась
в естественных границах исторического Китая.
В то время пока юаньские войска вели наступательные
операции к югу от границ Китая, на севере империя усили­
вала свой контроль над прилегающими к Китаю степными
районами современных Монголии и Маньчжурии. Основные
события развернулись вокруг расположенных здесь улусов
родственников Чингисхана, его братьев, племянников. Судя
по всему, в предшествующих войнах Хубилая с Ариг-бугой и
Кайду данные улусы придерживались нейтралитета, сохра­
няя при этом внутреннюю автономию. Однако для централи­

-------------------------------------- 448--------------------------------------
 8. Империя Юань

зованной системы власти в империи Юань существование в

зоне ее влияния автономных улусов отдельных второстепен­
ных чингизидов было неприемлемо. Проблема заключалась
не только в вопросе обеспечения их лояльности. Вопрос за­
ключался в том, что для центральной власти в империи Юань
было обременительно поддерживать договорные отношения
со сравнительно небольшими владениями. Ситуация услож­
нялась тем, что данные владения располагались в стратегиче­
ски важных для безопасности империи степях Маньчжурии.
Поэтому продолжение их самостоятельного существования
могло составить проблему для интересов империи.
Примерно в 1286 году на севере империи Юань была
проведена административная реформа, были созданы про­
винциальные управления, которые существенно ограничили
самостоятельность приграничных улусов. «В 1287 году в ка­
честве реакции на реформу вспыхнуло восстание одного из
чингизидов Найяня, которого поддержали другие чингизиды
Хадан, Шидур и Кайду. В том же году был издан приказ об
учреждении управления по умиротворению области Бэйцзин,
которому подчинялся улус Найяня и который запретил по­
следнему свободную кочевку в его собственных владениях»9.
Наян был внуком Отчигина, младшего брата Чингисхана,
казненного за попытку захвата власти после смерти кагана
Угедея. Автономный статус на территории Маньчжурии
восточнее реки Ляохэ улусов Наяна и других чингизидов,
Хадана и Шидура, при наличии в их распоряжении военной
силы, создавал элемент политической непредсказуемости
в непосредственной близости от владений Юань в Китае.
Такая ситуация для империи была довольно опасна, так как
самостоятельность данных улусов в любой момент могла
привести к смене ими политической ориентации. Поэтому
стремление Хубилая усилить контроль над северными тер­

449

703-29
Султан Акимбеков

риториями было вполне естественным. Но мы не знаем, что

произошло сначала - попытка империи Юань превентивным
образом обезопасить свои границы с помощью администра­
тивной реформы или стремление Наяна и других чингизидов
нанести удар по империи.
У явно сочувствующего Хубилаю Марко Поло, у которого
он находился на службе, есть прямое указание на то, что «от­
рядил Наян посланцев к Кайду, наказывал ему Наян, чтобы
шел он на Великого хана с одной стороны, а Наян пойдет с
другой, отнимать земли и государство»10. Есть также свиде­
тельство Рашид ад-дина: «Рассказывают, что Наян-нойон с
некоторыми из потомков Йисункэ-аки и другими цареви­
чами изменил каану и решил перейти на сторону Кайду и
Дувы. Войско каана выступило вслед за ними и сразилось, а
они осилили это войско»11. В любом случае угроза империи
Юань была налицо. Если бы независимые улусы чингизидов
на границах Китая со Степью все вместе с востока и запада
выступили против Юань, то ее положение стало бы напоми­
нать положение любой китайской империи, вынужденной
бороться с постоянным давлением со стороны северных и
северо-восточных кочевников. Сложное положение на север­
ной границе потребовало вмешательства самого Хубилая.
Сначала был разбит Наян, затем потерпели поражение Хадан
и Шидур. «В результате Хубилай овладел всеми аймаками
слева от Ляохэ и создал в них тысячничества Восточной об­
ласти»12. Ликвидировав независимость улусов Хадана, Ши-
дура и Наяна и взяв под прямой контроль северо-восточные
степи, империя Юань тем самым защищала свои интересы
в подконтрольном ей Китае, обеспечивая безопасность его
территории со всей массой податного населения.
С подчинением северо-восточных улусов империя Юань
закончила свое территориальное оформление. Она охваты­

------------------------------------------ 450 -------------------------------------------

 8. Империя Юань

вала всю территорию Китая, в зависимости от нее в разное

время находились части территорий Кореи, Вьетнама, Бирмы,
Тибета. Одновременно в состав Юань входили степи Мань­
чжурии и собственно Монголии, расположенной за пустыней
Гоби, а также большая часть оазисов Восточного Туркестана.
Империя Юань была самым сильным и могущественным из
числа образовавшихся к этому времени монгольских госу­
дарств. К тому же наиболее целостным. Ее политическое ядро
Китай доминировал над всеми прилегающими территориями
и одновременно был надежно прикрыт от любого внешнего
воздействия. Особенно важным был контроль всех северных
по отношению к Китаю степей, где исторически образовыва­
лись политические объединения кочевников, стремившиеся
оказывать давление на Китай.
Империя Юань опиралась на могущество объединенно­
го Китая, однако, надо отметить, при этом сохраняла свои
специфические особенности организации, обусловленные
сформированной при Чингисхане монгольской традиции
управления. Эти особенности оказали огромное влияние на
практику управления монголами Китаем в отличие от прочих
династий некитайского происхождения, которые когда-либо
управляли этой великой страной.
Возможно, самое главное отличие заключалось в том, что
в сравнении с киданями, чжурчженями или более поздними
маньчжурами монголы в XIII веке еще не представляли со­
бой этнической общности. Монгольская государственность
Хубилая была частью того государства, которое было создано
Чингисханом. Базовой основой данного государства была
монгольская армия. Выше указывалось, что это был скорее
политический проект, нежели традиционное племенное
объединение. К монголам, к монгольскому народу, относи­
лись все те, кто входил в состав армии. На ранних стадиях

451
Султан Акимбеков

государственности в ее состав в основном входили племена

Монголии, расположенной за пустыней Гоби. Затем вошли
тюркоязычные кыргызы с Енисея и многочисленные тюрко-,
монголо-, тибето- и тунгусоязычные племена, проживавшие
в приграничных с Китаем степях. На следующих этапах заво­
еваний армию пополняли различные тюрко- и ираноязычные
кочевники. Естественно, что в разных монгольских улусах,
возглавляемых отдельными чингизидами, состав армии мог
сильно отличаться друг от друга. На западе монгольских
владений преобладали тюркоязычные кочевники, на вос­
токе - монголо-, тибето- и тунгусоязычные. Однако общим
для всех монгольских государств было противопоставление
входившей в их состав армии и зависимых оседлых народов.
Армия, которая в представлении потомков Чингисхана
и была собственно «монгольским народом», доминировала
над всеми прочими сообществами, будь то отдельные осед­
лые общины, государства или даже целые бюрократические
системы, такие как Китай. И хотя при Хубилае была практи­
чески полностью воссоздана традиционная китайская систе­
ма управления, в то же время в империи Юань продолжала
существовать и самостоятельная политическая система,
господствующая в том числе и над китайским бюрократи­
ческим аппаратом. Причем это не являлось политическим
господством отдельного племени или этнической группы.
Это было именно политическое доминирование собственно
имперской традиции.
Фактически монгольская политическая традиция в Китае
осуществляла внешнее управление над китайским обще­
ством и государством. В этом смысле она не поддавалась
ассимиляции, как это происходило обычно со всеми «ино­
родцами», оказавшимися на территории Китая. Потому что
ассимиляции может подвергнуться этническая группа, но

------------------------------------------ 452-------------------------------------------
 8. Империя Юань

невозможно ассимилировать имперскую традицию управ­

ления. Поэтому по мере естественного снижения эффектив­
ности управления империя Юань рухнула, так как не стала
органичной частью китайской общественно-политической
традиции и в конечном итоге была отторгнута ею.
Таким образом, в Китае после сложной эволюции мон­
гольской традиции управления, созданной Чингисханом,
фактически появился новый вариант китайской имперской
государственности. С одной стороны, китайская традиция
в конечном итоге смогла адаптировать монгольскую под
свои правила организации, как это происходило до ука­
занных событий и после них со многими «инородческими»
династиями, владевшими Китаем. С другой - существовало
серьезное отличие монгольской системы правления от ана­
логичных систем во времена киданьской империи Ляо или
чжурчженьской Цзинь. Это отличие заключалось в ее боль­
шей эффективности, обусловленной тем, что монгольская
государственная традиция во времена Юань не была связана
этническими или племенными границами. Она так же, как
китайская государственная традиция, носила имперский
характер и доминировала над китайским обществом и его
бюрократией. Разница заключалась в том, что она имела
почти исключительно политический характер и не опиралась
на культурную традицию, которая, в свою очередь, была бы
связана с историей конкретного этноса.
Соответственно, при осуществлении монголами управле­
ния в Китае и стало возможным появление такого социально-
политического явления, как уже упоминавшаяся выше группа
сэму, в состав которой входили выходцы из стран, расположен­
ных к западу от Китая. Более того, они были крайне необходи­
мы для эффективного управления китайскими территориями,
так как имели культурный иммунитет к китайской ассими­

453
Султан Акимбеков

ляции. Вплоть до самого конца империи Юань саму являлись

важной частью как армии, так и ее управленческого аппарата.
Наличие данной, постоянно пополняемой извне социальной
группы позволяло империи Юань поддерживать свой внешний
характер по отношению к китайской бюрократии и местной
политической традиции, обеспечивать управление ею и
одновременно противостоять культурному воздействию и
последующей ассимиляции. Сэму фактически являлись по­
литическим элементом, искусственно внесенным в обычную
схему управления Китаем «инородческой» династией из числа
кочевников для повышения ее общей устойчивости.
Группа сэму в империи Юань была достаточно многочис­
ленна и влиятельна. Например, до 1328 года в городе Дайду
(Пекин. - Прим, авт.) существовала должность мусульман­
ского судьи - кади. Кроме того, до указанного выше года,
когда некий кипчак Яньтимур отстранил от власти выходцев
из исламских стран, мусульманами были практически все
первые министры империи Юань. Последним был первый
министр при императоре Есунтимуре Давлатшах13. Интерес­
но, что чуть позже, в 1330 году при императоре Туг-Тимуре
в заговоре против него были обвинены и казнены христиан­
ские чиновники из числа сэму. Такие как «Илья, сын высоко­
поставленного юаньского вельможи Изола (христианина,
выходца то ли из Италии, то ли из Константинополя), его
сестра Анасимусы и Мар, наместник в Шанду (судя по имени,
сириец и несторианин)»14. Много выходцев из сэму было и
среди солдат в армии и гвардии. К примеру, «всего за время
династии Юань насчитывалось 34 корпуса императорской
гвардии, из них 12 корпусов составляли сэму, 5 - монголы,
а остальные - китайцы. Монгольские воинские гарнизоны
были размещены во всех провинциях Китая, в то время как
войска, сформированные из кипчаков, канглы, карлуков, а

------------------------------------------ 454 -------------------------------------------

 8. Империя Юань

также из других сэму уже при Хубилай-хане сконцентрирова­

лись в столице Даду и летней резиденции императора Шан-
ду»15. Кроме тюркских кочевников в составе армии и гвардии
сэму служили также выходцы с Северного Кавказа - асы, а
также русские и мусульмане из Средней Азии и Ирана. При­
чем набор наемников для службы в гвардии осуществлялся
вплоть до самого конца империи Юань.
Интересно, что особенно большое количество людей из
числа сэму концентрировалось в китайской северо-запад­
ной провинции Ганьсу, расположенной на пути движения
тех людей с Запада, которые все время существования им­
перии Юань направлялись в Китай для службы ей. Именно
здесь располагалась историческая территория тангутского
государства Ся, разрушенного монголами во время походов
Чингисхана. Известно, что разгром тангутов был чрезвы­
чайно жестоким и, соответственно, здесь могли быть об­
ширные свободные земли для поселенцев. Преобладание
среди них мусульман привело к тому, что в момент кризиса
империи Юань именно ислам стал главным идентификаци­
онным признаком в их взаимодействии с новой китайской
династией Мин. «Дети и внуки тех, кто населял область
Тангут - китайцев, тангутов, монголов, уйгуров, тибетцев,
персов и таджиков, уже в XIV веке слились в единую группу
мусульман, говоривших в основном по-китайски. При воца­
рении китайской национальной династии Мин эта группа
была полностью китаизирована и составила в итоге основу
китайских мусульман северо-запада, частью которых яви­
лись современные хуэй»16. В случае если это действительно
так, то можно представить, что группа хуэй (дунган) может
считаться еще одним из очевидных результатов глубокого
воздействия созданной Чингисханом монгольской имперской
традиции на этническую историю народов нашего региона.

455
Султан Акимбеков

В свою очередь, китайская государственная традиция ока­

зала глубокое влияние на монгольскую традицию управления.
Последняя адаптировалась под условия существования в рам­
ках централизованного государства с развитым бюрократи­
ческим аппаратом. Если на населенных мусульманами землях
части монгольской армии постепенно трансформировались
в отдельное военное сословие, если на открытых степных
пространствах отдельные монгольские улусы зачастую об­
ладали высокой степенью внутренней автономии, то в Китае
монголы и находившиеся на их службе сэму были составной
и привилегированной частью единого аппарата управления
империей. При этом их потребности удовлетворялись из
единой государственной системы распределения ресурсов.
В 1265 году было «проверено 30 724 человека бедных и не
имеющих скота из народа племени князя У-лу-дая. Импера­
тор приказал ежемесячно выдавать на человека 2 доу 5 шэн
риса»17. В 1330 году «голодающему народу - 8400 монголам
из пограничных племен император выдал по 3 дин бумажных
денег, 2 куска ткани и зерно на два месяца и они отправлены
обратно в свои племена»18. Соответственно, в обстановке
полной зависимости армии от государства в империи Юань
не было объективных условий, которые бы способствовали
повышению в дальнейшем самостоятельности отдельных
монгольских улусов или «тысяч». Такая ситуация имела
место в других государствах чингизидов в момент кризиса
монгольской традиции управления. Однако в Китае этому
препятствовала строгая централизация власти.
Важно отметить, что монгольская администрация в Ки­
тае при всей адаптации к китайской традиции старалась со­
хранять с ней дистанцию. Культура Китая, имевшая богатый
опыт адаптации и поглощения разного рода пришельцев, не
могла не оказывать серьезного влияния и на монголов и на

---------------------------------------------------- 4 5 6 -----------------------------------------------------
 8. Империя Юань

людей из сэму. Одним из способов поддержания изоляции

от китайской бюрократии был выбор главного вектора раз­
вития государственной идеологии империи Юань. В Средние
века религиозная принадлежность являлась основой идео­
логического выбора.
Среди бюрократии и в рядах армии империи Юань были
широко представлены христиане как несторианского толка
(найманы, кереиты, онгуты. - Прим, авт.), так и предста­
вители православной церкви (аланы), а также мусульмане
- выходцы из районов Восточного Туркестана и Средней
Азии. Кроме того, буддистами были тангуты. Представите­
ли основной массы кочевников Монголии в основном при­
держивались тенгрианского шаманизма. Завоевание Китая
с его собственной культурной и религиозной традицией,
основанной на конфуцианских ценностях, поставило перед
имперской администрацией Юань сложный вопрос о выбо­
ре религиозной ориентации. Заимствование традиционной
китайской системы управления предполагало также исполь­
зование ее важнейшей части - конфуцианских традиций. Это
означало, что монгольская администрация империи Юань
с течением времени потеряет свою идентичность и станет
частью китайской традиции. Для Юань же было крайне важно
поддерживать некоторую дистанцию во взаимоотношениях
со своими китайскими подданными.
В то же время для монголов было невозможно сделать
однозначный выбор в пользу ислама или христианства. Не­
смотря на то, что приверженцы этих религий составляли вну­
шительную часть высшей юаньской бюрократии. Мусульмане
и христиане были все же наемными чиновниками и солдатами
на службе империи. Скорее всего, именно по этой причине
выходцы из степной Монголии, большинство из которых
исторически были тенгрианцами, не могли принять религи­

457
Султан Акимбеков

озный выбор представителей сэму. Важно также, что выбор

христианства или ислама никак не помог бы во взаимодей­
ствии с основной массой податного населения - китайцами.
Возможно, что именно поиски идеологической, а значит,
и религиозной альтернативы в империи Юань в итоге приве­
ли монголов к буддизму. «Утверждение монгольскими хага-
нами буддизма в качестве главной религии империи, с одной
стороны, объяснялось их опасением растворения монголов в
китайской этнической среде, с другой - диктовалось полити­
кой, направленной на объединение для удобства управления
с помощью одной религии разноязычных народов и племен
империи, неодинакового вероисповедания, стоящих на раз­
личных ступенях культурного развития. Хубилай в 1260 году
тотчас после вступления на трон возвел тибетского Пагба-ла-
му в сан имперского учителя веры и решил сделать буддизм
главной религией»19. Буддизм не был чуждой религией для
Китая. По своему статусу в местном обществе он не уступал
конфуцианским традициям, которые являлись составной
частью китайской бюрократической системы.
В какой-то мере принятие монгольской элитой буддизма
было одним из способов сохранить контроль над бюрократи­
ей. «В XIII—
XIV веках эта самая военная степная аристократия
вместе с представителями ханского рода переселяется из
привольных степей в китайские города, перестает удовлет­
воряться прежними идеалами, а в религиозном отношении
примитивным шаманством и, инстинктивно, из самосохра­
нения сторонясь китайского влияния, охотно подчиняется
духовному руководству тибетских лам, буддийских монахов,
принимает буддизм, отвечающий ее более высоким по срав­
нению с прошлым духовным стремлениям, привлекающий ее
пышностью своих обрядов, своей веротерпимостью к старым
монгольским народным суевериям»20. Впоследствии, уже по-

458
 8. Империя Юань

еле изгнания из Китая монголов, буддизм в форме ламаизма

широко распространился в Монголии.
В совокупности все те обстоятельства, которые помогали
монгольской имперской администрации управлять китай­
ской бюрократией и сохранять при этом некоторую дис­
танцию в отношениях с нею, а также избегать ассимиляции
привели к тому, что империя Юань воспринималась в Китае
как внешняя, чужеродная сила. «В исторических сочинениях
эпохи Юань встречаются этнонимы мэн-гу-жэнь (монгол) и
особенно часто да-да (татар). В период Юань китайцы, уни­
чижая монголов, в большинстве случаев называли их татары.
За употребляемым ими названием «татар» скрывался смысл
«дикий», «грубый». Например, в китайских книжках часто
употребляются выражения «татарская угроза», «татарский
гнет», «перебьем всех татар», «изгоним татар». Этноним
татар, широко распространившийся в китайском народе в
эпоху Юань, обозначал не кочевников из татарских родов,
а всех монголов»21. Нежелание имперской администрации
ассимилироваться только подчеркивало враждебность к
ней китайского населения и неприязнь бюрократии. Хотя,
несомненно, заслуживает внимания сам факт того, что мон­
гольская администрация в империи Юань смогла сформу­
лировать собственную концепцию управления Китаем. Тем
самым избежать полного поглощения китайской культурой,
в отличие от прочих кочевников, когда-либо приходивших к
власти в этой стране.
В начале XIV века в империи Юань начался период не­
стабильности, сопровождавшийся серией дворцовых перево­
ротов, в которых активно участвовала гвардия из числа сэму.
«За 25 лет с 1308 года, когда хаганский престол занял Хайсан-
Кулуг, по 1333 год, когда был коронован Тогон-Тэмур, находи­
лось на престоле восемь каганов, из них 6 сменили друг друга

459
Султан Акимбеков

всего за пять с небольшим лет - с 1328 по 1333 г.»22. С трид­

цатых годов XIV века в империи Юань начались восстания.
Среди прочих выделилось движение «красных повязок» под
руководством Чжу Юаньчжана, войска которого в 1368 году
захватили столицу империи Ханбалгасун (Пекин) и основали
династию Мин. Последний юаньский император Тогон-Тэмур
отступил на север. Однако борьба между новой китайской
династией и лояльными Юань войсками продолжалась еще
сравнительно долго. Целый ряд провинций бывшей империи,
в том числе Юньнань на юге Китая, Ляодунский полуостров в
Маньчжурии на северо-востоке, а также провинции Сычуань,
Шэньси и Ганьсу на северо-западе находились под управле­
нием монголов до 1387 года23. Борьба носила чрезвычайно
ожесточенный характер. Во многом это было связано с тем,
что находившиеся на службе Юань солдаты и чиновники из
сословия сэму оказались в трудном положении в ситуации
подъема китайского национального движения и вынуждены
были сражаться до конца.
Так, например, выходец из числа карлуков высокопостав­
ленный юаньский чиновник, один из авторов написанной при
монголах истории «династии Цзинь» некий Боянь Цзудао,
в 1358 году возглавил сопротивление группы выходцев из
сэму китайским отрядам «красных повязок» в провинции
Хэнань. После понесенного поражения он вместе со всеми
родственниками и другими представителями сэму ушел
на север и попытался укрепиться в лагере на территории
современного города Аньян, но лагерь был взят штурмом.
Бояня Цзудао было приказано взять в плен, после чего он был
казнен24. Несмотря на частные успехи монголов, например,
в 1372 году они под командованием Кокэ-Тэмура разбили
китайскую армию, тем не менее исход их противостояния с
Китаем был решен. Значительное число воинов и чиновников

------------------------------------------ 460 -------------------------------------------

 8. Империя Юань

из числа монголов и сэму отступила на север, многие погибли,

а часть капитулировала.
Вопреки поражениям, потере Китая и отступлению на
север монголы смогли не только удержать за собой соб­
ственно Монголию северней пустыни Гоби, но и частично
сохранить степные территории, расположенные к югу от
нее в непосредственной близости от Великой Китайской
стены. Империи Мин не удалось отбросить монголов за
пустыню Гоби. Соответственно, монголы автоматически
заняли стратегически выгодное положение по отношению
к Китаю. Они могли оказывать давление на Китай, добива­
ясь от него либо дани в виде подарков, либо преференций в
торговле. Одновременно они стали оказывать воздействие
на часть Великого Шелкового пути, критически важного для
Китая торгового пути на Запад. Естественно, что и Китай при
Мин вернулся к прежней политике в отношении населения
степей, расположенного к северу от китайских границ. На­
пример, в периоды обострения отношений «правительство
империи Мин, закрыв приграничную торговлю, проводило
политику экономического давления на Монголию»25. Между
Китаем и монголами при империи Мин сложилась патовая
ситуация. Китай не имел возможности нанести поражение
монголам, а последние, в свою очередь, не могли вернуться
к власти в Китае.
В то же время потеря Китая не могла пройти бесследно
для монгольского государства. Первое время после бегства
из Китая монголы старались поддерживать государствен­
ность империи Юань. Однако резкое сокращение доступных
ресурсов вследствие прекращения поступлений из китайских
источников создало условия для начала конкурентной борь­
бы за их перераспределение. «Бесконечные междоусобные
войны, которые в течение более ста лет, начиная от падения

461
Султан Акимбеков

Юаньской династии, происходили в Монголии, постоянные

убийства и смены ханов, общий упадок и оскудение, все
это являлось результатом ожесточенной борьбы, которая
началась между большими и малыми сеньорами, между фе-
одалами-царевичами дома Чингиса и феодалами мелкими,
вышедшими из родов монгольской степной аристократии,
«тысячников» империи и сановников Юаньской династии»26.
Несомненно, изгнание из Китая может считаться кризи­
сом монгольской традиции управления в ее китайском вари­
анте. В условиях степной Монголии, где оказались беженцы
из Китая, вместо прежней структуры организации общества
времен империи Юань начинают образовываться племена.
Такой процесс характерен для всей территории, где распола­
галась Монгольская империя и ее армия. Однако воздействие
на традиционные племенные структуры во времена Чингис­
хана оказалось слишком глубоким. В результате образуются
новые племена, несмотря на совпадение отдельных названий
с названиями прежних племен.
Хотя после переселения в степь и происходило восста­
новление единства монгольского государства, например в
XV - начале XVI века при Даян-хане и его преемниках, племена
все больше играли основную роль в политической жизни. В
Монголии не было соответствующей политической програм­
мы, способной привести к объединению племен. Вернуться в
Китай было невозможно, ресурсов от торговли с Мин было не­
достаточно, структура организации государства упрощалась.
В результате удержать племена вместе было практически
невозможно. Даже власть преемников чингизида Даян-хана
в конце концов ограничилась всего лишь границами племени
чахаров. Последний из чингизидов чахарский Лигдэн-хан
погиб в 1636 году в ходе наступления маньчжуров - новых
претендентов на власть в Китае и прилегающих землях.

462
 9

УЛУСХУЛАГУ

Положение Хулагу и его преемников в Иране и Закав­

казье заметно отличалось от ситуации в других монгольских
государствах. Хулагу появился в Иране только в 1256 году, в
начале 1258-го его войска взяли Багдад, в следующем году
- Халеб и Дамаск в Сирии. Однако после смерти в 1259 году
кагана Менгу и начала войны между братьями Ариг-бугой
и Хубилаем внимание Хулагу было отвлечено на события,
которые происходили на востоке Монгольской империи. Во
многом в связи с этим Египет смог перехватить инициативу
в войне с монголами. В 1260 году египетские войска раз­
били в Сирии относившиеся к улусу Хулагу формирования
Китбуки-нойона, выходца из найманов, по вероисповеданию
христианина несторианского толка. Примерно с 1261 года
началась серия войн с улусом Джучи, потребовавшая макси­
мального напряжения всех сил Хулагу и его людей. В 1265
году Хулагу умер и уже к 1269-му улус, возглавляемый его
сыном Абагой, оказался во враждебном окружении. С севера

463
Султан Акимбеков

находился улус Джучи, с востока, со стороны Средней Азии

- Чагатаиды, с юго-запада - находившийся под властью мам­
люков Египет. Причем с восточной стороны улуса Хулагу, на
границах провинции Хорасан, примерно на территории ны­
нешнего Афганистана, находилась подчиненная Чагатаидам
так называемая Никудерийская Орда. С ней Хулагуиды вели
практически непрерывные войны. «Монголы Никудерийской
Орды, начиная с 60-х вплоть до 90-х годов XIII века из года в
год грабили и опустошали Хорасан, Систан, Керман и Фарс»1.
И хотя связи между улусом Хулагу и китайскими владениями
Хубилая никогда полностью не прерывались, тем не менее
положение Хулагуидов без поддержки извне, в частности из
Китая, было довольно сложным.
Кризис в Монгольской империи, связанный со смертью
Менгу-хана, произошел в самый разгар возглавляемого Хула­
гу военного похода на юго-запад. Фактически у него не было
достаточно времени, чтобы обосноваться на завоеванных
его войсками территориях. Кроме того, Хулагу необходимо
было обеспечить лояльность находившейся под его началом
армии. Большая часть которой поступила в его распоряжение
из улусов других чингизидов. В результате Хулагу физически
уничтожил находившихся в составе его армии чингизидов
из улуса Джучи и их воинов и затем вступил в ожесточен­
ную борьбу с Джучидами. Главным образом для того, чтобы
не дать им возможности оказать помощь одному его брату
Ариг-буге в противостоянии с другим братом Хубилаем. Сам
Хулагу в этой борьбе поддерживал Хубилая. И только когда
стало очевидно, что восстановить Монгольскую империю
под властью последнего не удастся, в Китае и в Иране начали
строить собственные государства.
Несомненно, по времени это во многом было связано с
тем курултаем, который провели в 1269 году на Таласе чин-

-------------------------------------- 464--------------------------------------
 9. Улус Хулагу

гизиды из трех враждебных Тулуидам семей, где было при­

нято решение о создании коалиции, направленной против
потомков Тулуя, Хубилая и сына Хулагу Абаги. Это решение
фактически отрезало друг от ^руга иранские и китайские
владения Тулуидов. Именно в этцт момент раскол империи
стал политической реальностью. В 1270 году наследник Ху­
лагу Абага-хан выдержал в Хорасане нападение со стороны
соединенных сил улуса Чагатая и Угедея, решение о котором
было принято как раз на курултае в Таласе. В том же году в
Иран «приехали послы от каана и привезли для Абага-хана
ярлык, венец и дары, чтобы он стал вместо славного своего
отца ханом Иранской земли»2. Одновременно свои поздрав­
ления с победой над Бараком прислал и глава улуса Джучи
Менгу-Тимур3. Это означало, что новые монгольские государ­
ства окончательно разделили между собой зоны влияния.
Возможно, что как раз 1270 год и можно считать началом
создания на базе улуса Хулагу самостоятельного монгольско­
го государства, получившего позднее название государство
ильханов. Напомним, что в 1271 году Хубилай провозгласил
в Китае империю Юань и в том же году начал генеральное
наступление на империю Сун. Тем самым потомки Тулуя и
в Китае и в Иране признали, что воссоздать Монгольскую
империю под властью их семьи стало невозможным.
В состав нового государства вошли территории Ирана,
все Закавказье, Месопотамия с Багдадом, часть Малой Азии.
Власть ильханов признавали армянские владения в Малой
Азии, а также Румский султанат, занимавший центральную
часть полуострова. Контроль над таким числом территорий
с многочисленным оседлым населением объективно ставил
улус Хулагу по своему значению и богатству на условное
второе место среди прочих монгольских государств после
империи Юань в Китае. Нельзя не отметить также, что одним

465

703-30
Султан Акимбеков

из факторов стабильности улуса Хулагу на этапе его становле­

ния наверняка было наличие значительной военной добычи.
Она была захвачена в ходе успешного похода, совершенного
еще при жизни хана Менгу.
Очевидно, что военная добыча, захваченная в 1258-1259
годах в ходе завоевательных войн в Месопотамии, Сирии и
Малой Азии, осталась в полном распоряжении Хулагу. В ре­
зультате Хулагу имел достаточно средств для оплаты услуг
всех тех воинов из разных монгольских улусов, которые были
несколькими годами ранее переданы под его командование.
Одновременно Хулагу сохранил прежнюю мусульманскую
администрацию на завоеванных территориях, в частности в
Багдаде, и мог рассчитывать на продолжение ею процедуры
сбора налогов. В то же время зависимые от монголов терри­
тории в Иране и Закавказье еще до появления Хулагу были
охвачены переписью населения и регулярной системой на­
логообложения. Все эти огромные ресурсы оказались после
распада империи под контролем Хулагу и его потомков. Это
не могло не сыграть свою роль в последующих событиях.
Например, у Рашид ад-дина упоминалось, что в тот момент,
когда Абага-хан в 1270 году готовился в Хорасане к сраже­
нию с соединенными силами потомков Чагатая и Угедея, он
«роздал войску много дирхемов и динаров, а эмирам оказал
почет и заверил добрыми обещаниями»4. В условиях борьбы
чингизидов друг с другом способность выплачивать возна­
граждения войскам была одним из ключевых преимуществ,
которое целиком зависело от наличия в распоряжении
чингизида эффективной системы эксплуатации оседлого
населения.
Интересно, что историки из числа завоеванных монгола­
ми представителей местного оседлого населения стремились
подчеркнуть в качестве преимуществ того или иного мон­

---------------------------------------------------- 4 6 6 -----------------------------------------------------
 9. Улус Хулагу

гольского правителя его способность быть ответственным

правителем и уважать интересы местного населения. Так,
выше упоминалось, что китайские историки указывали на
Хубилая как на правителя, который заботится о порядке и
оседлом населении. Аналогичным образом Рашид ад-дин
при описании столкновения Абага-хана с Бараком подчер­
кивает, что во время похода Абага-хан «постановил, чтобы
ни одна душа не причиняла вреда даже одному колосу»5. А
на обратном пути «он (Абага-хан. - Прим, авт.) так пошел
назад в Ирак и Азербайджан, что в пути от такого множе­
ства войск и челяди ни одной твари не было нанесено ни на
кончик волоса беспокойства»6. Вопрос здесь по большому
счету не в том, соответствовали Хубилай или Абага данным
им характеристикам или нет. Для представителей местных
элит в Китае и Иране было важно, что Хубилай и Абага были
способны интегрироваться в обычную практику управления
государством согласно китайским (в случае с Хубилаем) или
мусульманским (в случае с Абагой) традициям. Для монголь­
ских же правителей на этом этапе принципиально важным
было налаживание стабильного процесса поступления до­
ходов с оседлых территорий для удовлетворения своих нужд
и потребностей своей армии.
Несомненно, что, столкнувшись с необходимостью
строить собственное государство на территориях Ирана, За­
кавказья, Малой Азии и Месопотамии, Хулагу и его потомки
оказались также в ситуации выбора идеологии, как, впрочем,
и их родственники в Китае и в улусе Джучи. Однако в отличие
от них Хулагу и его потомки находились в зоне интенсивного
противостояния между христианами и мусульманами, про­
должавшегося с момента начала крестовых походов в XI веке.
В этой ситуации выбор той или иной религии фактически
означал выбор одной из сторон в религиозном конфликте.

------------------------------------------ 467-------------------------------------------
Султан Акимбеков

Среди подданных улуса Хулагу были широко представле­

ны и мусульмане и христиане. Мусульманами, суннитами
и шиитами были жители Ирана, отдельных частей Малой
Азии и Закавказья, Месопотамии, Сирии. Христиане среди
собственно монголов были представлены несторианами.
Среди зависимых от монголов народов христианами были
армяне-григориане с территории Закавказья и из Киликии
в Малой Азии, православные греки и грузины. Кроме того,
в Сирии проживали приверженцы католической церкви. У
самого Хулагу мать была христианкой из числа несториан.
Ситуация выбора для монголов осложнялась еще и тем,
что уровень организации государства был примерно одина­
ков и в мусульманских и христианских владениях, входивших
в состав улуса Хулагу. Здесь не было ситуации однозначно­
го доминирования одной государственной традиции, как
в Китае, или заметного превосходства заимствованной из
Хорезма мусульманской традиции организации государства,
как в улусе Джучи. В истории Вартана Великого приводится
любопытная фраза Хулагу, якобы сказанная им автору при­
мерно в 1264 году: «Наши братья за то готовы вести с нами
войну, что мы любим христиан, что христианство существует
в нашем доме; они же любят татчиков (мусульман. - Прим,
авт.) и в их доме религия татчиков»7. Хотя, безусловно, надо
учитывать, что армянский историк мог выдавать желаемое
за действительное, но тем не менее при Хулагу и его первых
преемниках вопрос о выборе той или иной религии, а значит,
и идеологии, еще не был окончательно решен.
Христиане, безусловно, рассчитывали на то, что монголы
Хулагу сделают выбор в пользу христианства. Это позволило
бы кардинально изменить расстановку сил на Ближнем Вос­
токе. Цитата из Вартана Великого подтверждает, что опре­
деленная работа в этом направлении велась. Нельзя также

468
 9. Улус Хулагу

не учитывать, что основным противником улуса Хулагу был

мусульманский Египет и принявший ислам правитель улуса
Джучи Берке. В египетском источнике ибн абд-аз-Захыра
приводится выдержка из письма султана Египта хану Берке,
датируемого 1262 годом: «Пришло уже несколько известий
о том, что Хулавун (Хулагу. - Йрим. авт.) ради своей жены и
вследствие того, что она христианка, установил у себя ре­
лигию креста и предпочел твоей религии почитание веры
жены своей, да поселил католикоса неверного в жилищах
халифов»8. Насколько справедливы эти утверждения, сегодня
сказать трудно, но они лишний раз демонстрируют, какая
неоднозначная ситуация складывалась в государстве Хула­
гу с выбором религии, а значит, и идеологии государства.
Нередки были ситуации, когда некий «монгольский эмир
Иринчин из племени кераитов, христианин несторианского
толка, подарил церкви маар Шалита в Марате, в которой
были потреблены члены его фамилии, большую деревню»9.
Безусловно также что монгольские правители улуса Хула­
гу не могли не учитывать тот факт, что принципиальные
противники их государства были мусульманами. Но тем не
менее, несмотря на потенциальную возможность принятия
христианства, в конечном итоге выбор в государстве Хула-
гуидов был сделан в пользу ислама. Естественно, возникает
вопрос: почему именно ислам?
И здесь, как и в улусе Джучи, ключевое значение, скорее
всего, сыграло доминирование мусульман в системе управ­
ления государством. Мусульманская администрация оста­
валась на своих местах и осуществляла основные функции
по текущему управлению и сбору налогов. Естественно, что
контроль над управлением усиливал влияние мусульман на
жизнь государства Хулагуидов. По мере того как заканчи­
вался период активных завоевательных войн с их военной

-------------------------------------- 469---------------------------------------
Султан Акимбеков

добычей, упорядоченный сбор налогов становился главным

источником доходов. Причем уровень доходов государства
должен был быть выше, чем в улусе Джучи, где значительная
часть монгольской армии размещалась в степи и в большей
степени самостоятельно обеспечивала свои потребности.
Соответственно она меньше нуждалась в финансировании
со стороны государства.
В улусе же Хулагу армия из кочевников располагалась
на свободных пространствах внутри оседлых территорий
и нуждалась хотя бы в частичном, но в то же время регу­
лярном обеспечении со стороны государства. В связи с тем
что христианские территории Грузии, Армении и армян­
ской Киликии управлялись собственными правителями и
платили дань, главным источником доходов государства
стали налоги, собиравшиеся с мусульманских территорий.
Последние находились под непосредственным управлением
монгольской администрации. В первую очередь речь шла о
бывшем Багдадском халифате и Иране. Монголы управляли
здесь, используя местную администрацию, состоящую из
мусульман. Тесные контакты между монгольской элитой и
мусульманскими чиновниками в Иране, Ираке и Азербайд­
жане не могли не привести к распространению ислама среди
язычников монголов. Проповеди христианства могли иметь
частный идеологический успех, но агитация мусульманского
административного аппарата оказалась в итоге эффективнее.
Несомненно, что вошедшие в состав государства Хула-
гуидов территории Ирана, Ирака, Малой Азии и Закавказья,
при правильной эксплуатации обеспечивали высокие до­
ходы. «По словам ал-Кашканди, и сам ордынский хан (глава
улуса Джучи. - Прим, авт.) не мог сравниться с хулагуидским
ильханом по части доходности и благоустроенности своих
земель»10. Соответственно, Хулагуиды могли обеспечивать

------------------------------------------ 470-------------------------------------------
 9. Улус Хулагу

потребности своей армии которая находилась в основе го­

сударственной организации.
Вопрос об армии в государстве Хулагуидов чрезвычайно
интересен. «Тысячи» монгольской армии, составленные из во­
инов различного этнического происхождения, среди которых
выходцы из Монголии составляли уже явное меньшинство,
размещались по всей территории государства. В частности,
из них формировали гарнизоны отдельных городов, напри­
мер Багдада. Но в то же время «тысячи» сохраняли традици­
онную форму организации, принятую по всей территории
Монгольской империи. Они продолжали вести кочевой образ
жизни. Выше упоминалось, что после разгрома египетскими
войсками в 1260 году Кит-Буки-нойона последние захватили
семьи его воинов, а также их скот. Соответственно, для улуса
Хулагу основной вопрос заключался в том, как разместить
армию по завоеванной территории Ирана и Закавказья. При
этом не потеряв ее эффективности и главного преимуще­
ства - отсутствия необходимости полностью оплачивать
содержание воинов.
В отличие от ситуации в монгольской империи Юань
в Китае и в улусе Джучи в государстве Хулагуидов при­
родные условия благоприятствовали размещению войск в
непосредственной близости от крупных оседлых центров.
Практически по всей территории Ирана, Закавказья, Малой
Азии и Месопотамии оседлые территории соседствовали
со сравнительно небольшими степными пространствами,
удобными для ведения кочевого хозяйства. Это не только
знаменитая Муганская степь в современном Азербайджа­
не и степи Анатолии в современной Восточной Турции. По
всему Ирану и Закавказью оседлые территории и степи
располагались чересполосно. «Иран, как и сопредельные
страны - Азербайджан, Армения, Малоазиатское нагорье,

471
Султан Акимбеков

отчасти Месопотамия, - богат обширными территориями

пастбищ равнинных (особенно в северном Иране и Хузиста-
не), низкорослых и высокогорных (особенно в Курдистане,
Луристане, Кермане и Хорасане), пригодных для летнего и
зимнего кочевания (кышлаги и яйлаги)»11. Соответственно,
было возможно разместить армейские «тысячи» на степных
участках по соседству с основными оседлыми центрами го­
сударства. Здесь они могли поддерживать традиционный
образ жизни, удовлетворяя при этом свои минимальные
потребности за счет кочевого образа жизни. Рашид ад-дин
весьма образно описывает обычную хозяйственную жизнь
представителей правящего дома Хулагу в конце XIII века.
«Новруз же отправился в Дерегез, свое зимнее стойбище.
Ту зиму царевич Киншу, согласно указу, зимовал в Герате.
Когда пришла весна, царевич Газан из Мерва перекочевал в
Серахс и задержался там на несколько дней, а затем перешел
в Каратепе близ Серахса, чтобы дать скоту нагулять тела»12.
Паралелльно «тысячи» выполняли полицейские функции,
контролируя положение дел в соседних с ними оседлых
территориях. При этом обеспечение всех остальных потреб­
ностей войск обеспечивалось государством за счет регулярно
собираемых налогов. Таким образом осуществлялось со­
четание преимуществ кочевого образа жизни с регулярной
государственной службой.
В результате в государстве Хулагуидов кочевники раз­
личного этнического происхождения, входившие в состав
«тысяч» монгольской армии, постепенно заняли место по­
литической и военной элиты обычного мусульманского
государства. В истории того же Ирана таких примеров было
немало. В частности, примерно на той же самой территории в
XI—XII веках власть находилась в руках тюркских кочевников
сельджуков. В то же время существовала и серьезная разница

------------------------------------------ 472-------------------------------------------
 9. Улус Хулагу

в системе управления между сельджуками и монголами. Мон­

голы сохранили свою военно-политическую организацию и
смогли интегрировать ее в традиционную систему управле­
ния мусульманским государством.
Напротив, племенная организация сельджуков быстро
адаптировалась к местным условиям и стала составной ча­
стью обычной жизни мусульманского общества. Сами племе­
на были отодвинуты на периферию государственной жизни,
в частности в степные районы Малой Азии. В условиях жизни
в мусульманском обществе племена постепенно деградиро­
вали и теряли свое политическое значение. Сельджукские
султаны и эмиры правили уже согласно мусульманской тра­
диции управления государством. Найти место для племен в
этой традиции было сложно. Можно, к примеру, вспомнить
конфликт, который произошел в 1153 году между сельджук­
ским султаном Санджаром и самостоятельными огузскими
племенами. Родственные сельджукам огузские племена коче­
вали на территории Хорасана и выплачивали подати султану
за пользование пастбищами. Они не были интегрированы в
систему управления государством и при первом же серьезном
конфликте Санджару пришлось с ними воевать. В сражении
он был разбит и попал в плен.
Про тех же огузов хорезмшах Атсыз писал правителям
Систана, Гура и Мазандарана: «Это племя (огузы), люди не­
повиновения и сборище вражды, по-прежнему находится на
своих местах. Пока они не будут уничтожены, дела мира не
придут в порядок»13. Независимые кочевые племена часто
являлись источником политической нестабильности для
государства в Иране, Средней Азии. Однако «тысячи» мон­
гольской армии не были племенами. Они представляли собой
воинские формирования на службе государства, продолжав­
шие вести при этом кочевой образ жизни. Именно военная

473
Султан Акимбеков

дисциплина и отсутствие племенной анархии позволили

монгольским «тысячам» занять в структуре мусульманско­
го общества позицию военного сословия. Таким образом
монгольская традиция способствовала адаптации массы
природных кочевников к условиям оседлых мусульманских
государств. Данные государства постоянно нуждались в вы­
ходцах из кочевых племен для службы в армии, но опасались
сохранения ими их племенной системы организации, потому
что это вносило элемент анархии в обычную жизнь мусуль­
манского общества.
Впоследствии, когда монгольская традиция управле­
ния стала переживать серьезный кризис, «тысячи» бывшей
монгольской армии стали постепенно преобразовываться
в племена. В условиях децентрализации государства они
начали играть самостоятельную политическую роль, про­
должая доминировать над подконтрльными им оседлыми
центрами. Конкуренция между племенами стала главной
характерной чертой периода кризиса. Одновременно инер­
ция существования монгольской традиции привела к тому,
что племена в борьбе за влияние стремились к воссозданию
прежней государственной системы, где они бы играли роль
военного сословия.
В 1282 году скончался Абага-хан. Отсутствие строгой
системы престолонаследия привело к конфликту интересов
внутри семьи Хулагу. Ханом стал брат Абаги Ахмед, однако
его власть начал оспаривать другой брат Аргун. В 1284 году
противоречия привели к междоусобной войне, в которой Ах­
мед был убит, и ханом стал Аргун. Как и в других межмонголь­
ских столкновениях, враждующие друг с другом чингизиды
были вынуждены конкурировать друг с другом за поддержку
армии. Например, когда Аргун узнал о том, что Ахмед послал
против него войско, «он отправил гонцов в казнохранилище

------------------------------------------ 474-------------------------------------------
 9. Улус Ху лагу

Гургана, чтобы предоставили все, что есть в наличии, и по­

слал в мастерские Нишапура, Туса и Эсфераина, чтобы по­
ставили одежду. В течение двадцати дней доставили много
денег звонкой монетой, вещей, украшенных драгоценными
камнями, драгоценных камней и одежды, и Аргун поделил
их между эмирами и дружинами»14. В ситуации общей не­
стабильности влияние армии возрастало автоматически. Ее
поддержка становится ключевым фактором политического
успеха или неудачи того или иного чингизида.
В 1291 году умер Аргун-хан. После короткой междоусо­
бицы между эмирами по поводу преемника ханом стал его
племянник, сын хана Абаги Гейхату. При этом хане заметно
выросла самостоятельность командиров отдельных «тысяч»
армии. Хан должен был во всевозрастающих объемах опла­
чивать их лояльность и поддержку. Причем характерно, что
в этот период основные потребности войска оплачивались
за счет государственной казны или предоставления так
называемых ассигновок (бератов) на получение средств с
того или иного податного округа. «Масса рядовых воинов,
в большинстве кочевников, вместо земель получала содер­
жание частью натурой, частью деньгами. Это содержание,
дававшееся и невоенным чинам, обозначалось персидским
словом «джамэги» - «одежда, платье»15. Слабость цен­
тральной власти означала, что ей приходилось все больше
платить своей армии. Нехватка средств приводила к поис­
ку дополнительных возможностей для доходов. Именно в
этот период времени в Иране происходит неудачная по­
пытка введения бумажных денег по китайскому образцу.
«Поскольку Гейхату был государем весьма щедрым, делал
чрезмерные подарки и денег в мире ему не хватало, он
одобрил это дело (выпуск бумажных денег. - Прим. авт.)»16.
Бумажные деньги были выпущены в конце 1294 года, под

475
Султан Акимбеков

страхом смерти всех торговцев вынудили принимать их.

Это сразу спровоцировало начало кризиса денежного об­
ращения, прекращение торговли, и в том же году экспери­
мент был отменен. Этот пример лишний раз подчеркивал,
что использовать китайский опыт было невозможно без
китайской системы организации государства и общества и
соответствующего чиновничьего аппарата.
Между тем недовольство в армии и обществе все время
возрастало. Армии не хватало денег на содержание, а обще­
ство находилось под давлением бессистемной, но крайне
жесткой эксплуатации со стороны армии, происходившей
на основании выданных ассигновок (бератов). Особенно
это было характерно для периода смут. В частности, весьма
показательна ситуация с возмущением против центральной
власти Газана, сына Аргун-хана. Находившиеся под его ко­
мандованием в восточных провинциях государства войска
оказались в очень тяжелой ситуации из-за отсутствия денег.
«Гейхату не посылал хорасанскому войску денег, а войска
там собралось много и они испытывали затруднения»17. В
конце концов Гейхату прислал Газану «несколько харваров
бумажных денег и принадлежностей для их изготовления,
как то белой бумагой и печатью. Газан-хан сказал: «В Мазан-
даране и в этих краях от сильной сырости железные изделия
и оружие недолговечны, как же бумага может быть долго­
вечной. И приказал все сжечь»18. Политический и экономи­
ческий кризис в государстве усиливался и как следствие
этого в 1295 году Гейхату был убит. В том же году началась
борьба между чингизидами Газаном и Байду за власть в го­
сударстве. При этом Газан опирался на хорасанские войска,
а Байду на части армии из Багдада и Азербайджана. В этой
борьбе Газан победил и стал новым ханом. В это же время
он принял ислам.

476
 9. Улус Хулагу

Став ханом, Газан предпринял определенные усилия, что­

бы восстановить управляемость государством. «Он приказал,
чтобы все соблюдали свой путь, друг друга не обижали, не
раздували смуты и беспорядка и без берата с алтун-тамгой ни
одной душе не давали бы ни данека денег»19. Были предпри­
няты усилия по наведению порядка в армии, что встретило
сопротивление. В частности, произошел мятеж армейских
тысяч ойратов, расположенных в Диярбакыре в Малой Азии,
мятежники ушли в Сирию. Затем были волнения войск в Хо­
расане20. Рашид ад-дин приводит интересное высказывание
Газан-хана, обращенное к армии. Он сказал: «Я-де не держу
сторону райатов-тазиков. Ежели польза в том, чтобы всех их
ограбить, то на это дело нет никого сильнее меня. Давайте
будем грабить вместе. Но ежели вы в будущем будете на­
деяться на тагар и столовое довольствие и обращаться ко
мне с просьбами, то я с вами поступлю жестоко. Надобно
вам поразмыслить: раз вы райатов обижаете, забираете их
волов и семена и травите хлеба, то что вы будете делать в
будущем»21. Интересно, что хан фактически убеждает своих
воинов в необходимости беречь райатов. Несмотря на всю
пропагандистскую направленность текста Рашид ад-дина,
очевидно, что Газан уже не мог не считаться с армией, которая
становилась все более серьезной и, главное, самостоятельной
политической силой.
Прежняя система снабжения и управления армией не мог­
ла обеспечить сохранение порядка в государстве. Государство
уже не могло свободно распоряжаться своими войсками. К
примеру, когда в 1296 году Газан для отражения нападения
с востока войск Кайду и Дувы приказал направить в Хорасан
«тысячи» с запада своих владений из Аррана, это вызвало их
острое недовольство и привело к мятежу. «Нас-де для того
Газан посылает в Хорасан, чтобы жен наших и детей здесь

477
Султан Акимбеков

(в Арране. - Прим, авт.) поделили и отдали хорасанскому

войску»22. Во многом в связи с необходимостью наладить
систему управления армией, что для монгольской традиции
управления было эквивалентно управлению государством
вообще, Газан был вынужден провести реформы. «При Газан-
хане владения - икта были розданы всем монголам - воинам
ополчения, причем под икта были выделены многие округа.
Хотя формально это была милость со стороны Газан-хана,
но фактически указ, изданный в 1303 году, был у него выр­
ван настойчивыми требованиями воинов»23. Переход к икта,
классической формуле восточного условного владения в
обмен на обязательства по отношению к государству, в
частности военную службу, означал дальнейшую эволюцию
монгольской государственности в направлении к традициям
государственности мусульманской.
Новым здесь было то, что субъектом, который приоб­
ретал икта от государства, был не конкретный владелец, а
воинская часть, армейская «тысяча». Фактически Газан-хан
приспособил местные организационные традиции под нуж­
ды монгольской армии. «Лучше нам те области из наших
владений, по которым расположены пути следования наших
войск и их летние и зимние стойбища и где они постоянно
бесчинствуют и силой захватывают деревни и райатов,
целиком отдать в икта войскам, определить долю каждой
тысячи, чтобы они владели ею, считали своей, и их глаза и
сердца были сыты. Поскольку в настоящее время большая
часть воинов страстно желает иметь поместья и вести земле­
делие, то, когда они получат поместья - икта, они достигнут
своей цели и казне не нужно будет каждый год тратить на
их дела и будет добывать из нее средства для жизни. Когда
мы войску предназначим области, а также предназначим
область для содержания необходимых ямов, для прокорма

-------------------------------------- 478--------------------------------------
 9. Улус Хулагу

царевичей и хатун и на другое необходимое содержание, то

у нас будет меньше расходов, людей требующих и просящих
станет немного и в тех нескольких местах, которые не явля­
ются местом прохождения и пребывания войск и останутся
на наши личные расходы, без труда можно наладить строгий
порядок»24. Разделение территории государства на условные
владения «тысяч» неизбежно вело к его децентрализации.
Прежняя система концентрации власти в руках госу­
дарства теряла свой смысл. Теперь «тысячи» армии, рас­
квартированные по соседству с оседлыми территориями,
становились самодостаточными в экономическом отно­
шении. Причем возможности хана по их использованию в
военных целях также становились весьма ограниченными.
«Он (Газан-хан. - Прим, авт.) сделал так, что войску одной
стороны не приходится ходить на помощь на другую сто­
рону»25. Следовательно, вопрос о переходе экономической
самостоятельности в политическую был только вопросом
времени. Равно как вопросом времени было восстановление
на базе самостоятельных армейских «тысяч» на качественно
новой основе прежней, более привычной для кочевников
племенной системы организации.
Новые племена носили преимущественно монгольские
названия, хотя использовали в общении тюркский язык.
Они явились результатом эволюции «тысяч» монгольской
армии. Выше указывалось, что монгольские названия «ты­
сяч», а затем племен, скорее всего, были связаны с тем, к
какому из тех или иных племен Монголии XIII века принад­
лежал командный состав армии. При том, что сами тысячи
формировались из самых разных людей, среди которых до­
минировали выходцы из прежних тюркских племен, старые
организационные структуры которых были разрушены во
время монгольского завоевания.

479
Султан Акимбеков

Впоследствии, в момент кризиса монгольской государ­

ственности в Иране, политическая власть на местах перешла
как раз к новым племенам, образовавшимся на месте прежних
монгольских «тысяч». После смерти Абу-Саида, который был
ханом после Газана (1316-1335), страна раскололась на вла­
дения крупных племен. Азербайджан оказался под властью
семьи Чобанидов, выходцев из племени сулдуз, Ирак стал
владением династии Джелаиридов из монгольского пле­
мени джелаир, в Хорасане обосновалась фамилия Курбани
из племени ойрат26. Характерно, что аналогичная ситуация
складывалась и в соседней с Ираном Средней Азии. Однако
интересно, что эволюционизировавшие из монгольских
«тысяч» новые племена Ирана не образовали надплеменной
общности, вроде тех, что сформировались в Мавераннахре
под названием чагатаи, в Семиречье - моголы или в Цен­
тральном Афганистане - никудерейцы.
Иранские сулдузы, джалаиры, ойраты и другие не смогли
сохранить свою племенную идентичность и в конечном итоге
растворились в иранской политической традиции. Возможно,
дело в том, что эти племена в конкретных условиях Ирана не
смогли сохранить организационные особенности. Элита пле­
мен была слишком интегрирована в мусульманскую систему
управления и для нее было очень непросто сохранить влия­
ние своего племени как изолированного военного сословия.
Политическая система мусульманской государственности в
итоге фактически отторгла привнесенную извне монгольскую
традицию. Сохранившие кочевой образ жизни бывшие члены
привилегированного сословия - монгольских «тысяч» заняли
в Иране место, которое исторически принадлежало другим
иранским и тюркским кочевникам - курдам, лурам и другим.
Вскоре после смерти хана Абу-Саида в Хорасане в 1337
году началось восстание сарбадаров, которые смогли создать

-------------------------------------- 480--------------------------------------
 9. Улус Хулагу

здесь свое государство. Движение сарбадаров (дословный

перевод с фарси сарбадар - «голова с виселицей», «человек
готовый пожертвовать своей жизнью», синоним для араб­
ского термина «федаин») также было следствием кризиса
монгольской государственности.
Несомненно, что для оседлого населения, платившего
налоги, власть монгольского государства была обремени­
тельной. Кризис монгольской традиции управления создал
условия для выхода на политическую арену местного зави­
симого оседлого населения. «По словам Захир ад-дина Мар
Аши, «райаты Хорасана попали в стесненное положение и
тирания вышла из пределов, особенно таджикский народ
дошел до края гибели и люди вышли из терпения»27. Ситу­
ация усугублялась тем, что господствующее в монгольских
государствах в Иране и Средней Азии военное сословие го­
ворило главным образом на тюркском языке, в то время как
податное население в основном использовало фарси. Кроме
того, сарбадары выступали под шиитскими лозунгами, в
то время как элита племен и местные оседлые владетели
в основном были суннитами. В 1353 году сарбадарами был
убит последний хан улуса Хулагу Тугай-Тимур, на этом за­
кончилась политическая история монгольского государства
в Иране. На некоторое время сохранилась только традиция.

481
 10

СРЕДНЯЯ АЗИЯ И УЛУС ЧАГАТАЯ

Становление монгольской государственности в регионе

Средней Азии и прилегающих степных территориях заметно
отличалось от ситуации в других государствах, образовав­
шихся на месте распавшейся Монгольской империи. Основная
причина этого заключалась в том, что вплоть до начала XIV
века здесь фактически было двоевластие. Семьи Угедея и
Чагатая делили между собой власть в регионе. При этом их
ставки находились недалеко друг от друга, примерно в бас­
сейнах рек Иртыш и Или и их основным противником была
монгольская империя Юань.
В этой ситуации оседлые районы Средней Азии обеспе­
чивали потребности одновременно улусов и Чагатая и Уге­
дея. Причем сегодня практически невозможно определить,
каким именно образом данные улусы распределяли между
собой контроль над среднеазиатскими территориями. Из­
вестно, что в начале XIV века произошло столкновение между
«царевичами домов Угедея и Чагатая между Самаркандом и

482
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

Ходжентом»1. Кроме того, интересную информацию можно

получить также из высказываний главы улуса Угедея Кайду,
приведенных у Рашид ад-дина. Примерно в 1270 году Кайду
обратился к своим военачальникам: «Несколько лет Борак
высасывает соки из наших владений. Мы скушали золота
на том, чтобы он правил своим владением, а мы своим. Мы
послали гонцов, чтобы они доставили налоги с наших владе­
ний и после того много раз посылали гонцов с требованием
денег, но им не дали и их побили»2. Соответственно, можно
предположить, что хотя интересы улуса Угедея были широко
представлены во внутренних оседлых районах Средней Азии,
но Кайду и его люди в связи с доминированием здесь Чага-
таидов сталкивались со сложностями в получении доходов
со своих среднеазиатских владений.
Ситуация изменилась в 1270 году, когда Барак потерпел
серьезное поражение во время своего похода в Иран. Кайду
не преминул этим воспользоваться и в результате дом Угедея
на тридцать с лишним лет занял доминирующее положение
в регионе Средней Азии. Причем иранский поход Барака про­
валился во многом из-за разногласий с входившими в состав
его войска чингизидами из улуса Угедея, которые закончились
военными столкновениями. Об этом очень подробно рассказал
Рашид ад-дин. По возвращении Барака в Среднюю Азию ему
пришлось столкнуться с войсками Кайду. В самый разгар по­
хода Кайду против его владений Барак умер. После его смерти
Чагатаиды решили признать власть Кайду. Некие чингизиды
из улуса Чагатая, Мубарекшах, Чопай и Капан, обратились к
Кайду со следующими словами: «Отныне Кайду-ага наш госпо­
дин, всему, что он прикажет, мы повинуемся и покоряемся». На
что Кайду ответил: «Раз вы меня желаете, то я тоже исполню
то, что относится на счет сострадания и отдам вам ваше добро
и ваши владения»3. В результате Чагатаиды сохранили свои

483
Султан Акимбеков

владения в Средней Азии, но, судя по всему, вынуждены были

занять подчиненное положение по отношению кулусуУгедея.
Во главе улуса Чагатая после смерти Барака встал его сын
Дува. В состав данного улуса формально входили большая
часть Средней Азии без Хорезма и присырдарьинских горо­
дов, включая часть Восточного Туркестана на востоке и при­
легающие к иранскому Хорасану территории современного
Афганистана на западе. Однако возможности центральной
власти были весьма ограниченны. С одной стороны, Чагатаи-
ды находились в некоторой степени в зависимости от Кайду,
вплоть до смерти последнего. С другой - на всей территории
Средней Азии шли постоянные войны.
В частности, в 1273 году войска Абага-хана из улуса Ху-
лагу разорили Бухару. «После этого Бухара в течение семи
лет (вероятно, 1275-1282 гг.) не существовала вовсе»4. Тер­
ритория Средней Азии географически была легко доступна
для нападений со всех сторон, в частности со стороны Ирана
и Китая. Это самым серьезным образом мешало становлению
государственности. В связи с тем, что не было возможности
наладить стабильно действующую администрацию, способ­
ную обеспечить регулярную эксплуатацию оседлых терри­
торий. Но самое главное - отсутствие стабильности и соот­
ветствующего административного аппарата не давали воз­
можности интегрировать монгольские «тысячи» и местное
оседлое население в рамках одной государственной системы.
В то же время природно-географические условия в Средней
Азии были очень похожи на аналогичные условия в Иране и
Закавказье. Они также позволяли размещать монгольские
«тысячи» на степных пространствах, расположенных в не­
посредственном соседстве с оседлыми территориями. Здесь
они могли сохранять кочевой образ жизни, как и «тысячи» в
соседнем Иране. Это имело далекоидущие последствия.

484
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

В Иране при Хулагуидах существовал центральный ап­

парат управления, который был способен контролировать
монгольские «тысячи», расположенные по всей его террито­
рии, включая их в единую государственную систему. Взамен
государство обеспечивало «тысячам» большую часть их по­
требностей, ограничивая в то же время их произвол по отно­
шению к оседлому населению. Напротив, в улусе Чагатая до
начала XIV века не было единого стабильного авторитетного
государственного аппарата управления, заинтересованного
в регулярном налогообложении и способного проявлять
минимально необходимую заботу о налогоплательщиках. В
результате монгольские «тысячи», ведущие кочевой образ
жизни, абсолютно доминировали над соседними с ними осед­
лыми территориями, а это зачастую приводило к угнетению
там хозяйственной деятельности.
Для ведущих постоянные войны чингизидов неважно,
были ли это потомки Чагатая и Угедея, гораздо большую цен­
ность представляли лояльные им войсковые формирования,
нежели податное население с оседлых территорий. В трудных
ситуациях они позволяли своим воинам удовлетворять свои
потребности за счет грабежа и военной добычи. «С этими меж­
доусобиями персидский историк Вассаф связывает полный
упадок земледелия и торговли в Мавераннахре и Туркестане. В
Мавераннахре культурные традиции были настолько продол­
жительны, что о полном исчезновении городов и земледель­
ческих поселков не могло быть и речи, но в более северных
областях постепенно установилось то положение, о котором
говорил арабский автор Омари, писавший со слов человека,
бывшего в Туркестане. «В Туркестане теперь можно найти
только развалины, более или менее хорошо сохранившиеся.
Издали видишь хорошо построенное селение, окрестности
которого покрыты цветущей зеленью. Приближаешься к

485
Султан Акимбеков

нему в надежде встретить жителей, но находишь дома совер­

шенно пустыми. Все жители страны - кочевники и нисколько
не занимаются земледелием»5. Особенно сильно пострадала
городская и оседлая жизнь в бассейне реки Или в Семиречье.
Не самым ответственным было также отношение к зави­
симым от них оседлым территориям со стороны чингизидов.
«Из рассказа анонимного историка XV века можно заклю­
чить, что грабежи проводились не только войсками врагов,
но и войсками самого чагатайского хана. По этому рассказу,
Эсен-Бука и Кебек выступили со своими войсками против
врагов, вторгшихся со стороны Кара-Ходжа: Эсен-Бука шел
из Кашгара, Кебек - из Алмалыка. Первый опустошал все на
своем пути, в расчете, что таким образом врагу ничего не до­
станется, а в случае победы можно будет легко восстановить
культуру»6. Выше по тексту приводились слова чагатаида
Барака, который в 1268 году говорил своим соратникам,
что «царство за нами не удержится. Поэтому самое лучшее
сейчас - разорить грабежом эти цветущие края и начнем с
Самарканда»7. Разорение земель было одной из причин не­
возможности сформировать единую систему управления. В
то же время отсутствие системы управления государством не
давало возможности остановить разорение и упадок оседлых
земель. А то, что в одном пространстве находилось сразу
два политических центра, улусов Угедея и Чагатая, только
усугубляло ситуацию.
Однако примерно в 1301 году ситуация изменилась. В этом
году войска империи Юань нанесли тяжелое поражение одно­
временно войскам и Кайду и Дувы. «В Западной Монголии, в го­
рах Цзеганшань воины, которыми командовал кипчак Чжанур,
почти полностью истребили войско Дувы. Будущий юаньский
император Хайсан, наблюдавший за этим сражением, сказал:
«О таких жестоких битвах я не имел представления»8. В том

486
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

же году умер глава улуса Угедея Кайду и власть перешла к

семье Чагатая. Сначала потомков Угедея возглавил сын Кайду
Чапар, но затем в ходе возникшей междоусобицы между улу­
сами Угедея и Чагатая Чапар потерпел поражение и в итоге
покорился Дуве. В 1306 году последний умер, ханом стал его
сын Кебек, который в 1309-м в ходе курултая, закрепившего
окончательную победу Чагатаидов, уступил место хана улуса
своему брату Эсен-Буке. Затем после его смерти, в 1318 году,
ханом снова стал Кебек и был им до 1326 года.
Таким образом, в результате борьбы между монгольски­
ми улусами в данном регионе остался только один полити­
ческий центр, а улус Угедея сошел с политической сцены. И
в этот момент в улусе Чагатая начались попытки наладить
процессы государственного строительства. Не случайно, что
как раз при Кебеке и начали чеканить серебряные монеты с
именем хана. Эти монеты можно «рассматривать как первые
общегосударственные монеты чагатайской династии чин­
гизидов»9. Для сравнения можно вспомнить приведенные
выше данные, что первые самостоятельные монеты улуса
Джучи начали чеканиться на территории Булгара в 1260-х
годах, затем в Крыму - в 1270-м, в Хорезме - в 1279-м и в
Сарае - в 1282 году. Собственные деньги с именем хана - это
не только важный элемент государственного строительства,
но и необходимое условие для налаживания денежного об­
ращения в стране. В свою очередь, денежное обращение
было важно не только для развития экономики в целом и
торговли в частности, но и для функционирования системы
налогообложения в интересах центральной ханской власти.
В противном случае экономические отношения и сбор на­
логов основываются в основном на натуральном обмене, а
это естественным образом ослабляет позиции центральной
власти в процессе перераспределения средств в государстве.

---------------------------------------------------- 4 8 7 -----------------------------------------------------
Султан Акимбеков

Все это автоматически усиливало позиции тех структур­

ных единиц, из которых состоит государство. В нашем случае
это монгольские улусы и «тысячи». Поэтому тот факт, что
к чеканке собственных денег приступил только хан Кебек,
после того как Чагатаиды остались единственной силой в
среднеазиатском регионе, говорит о том, что они начали
процессы государственного строительства значительно
позже остальных чингизидов и в значительно более худших
условиях. Последнее касалось не только факта значительного
разорения в ходе длительных войн подконтрольных оседлых
территорий Средней Азии, но и отношений с собственной
армией.
Надо отметить, что длительные войны и отсутствие ста­
бильного правления не могли не оказать серьезного влияния
на структуру организации улуса Чагатая. В его состав, как и
в остальных монгольских государствах, входили улусы от­
дельных чингизидов. Последние, в свою очередь, состояли
из отдельных «тысяч». Они были разбросаны по огромной
территории от гор Алтая до границ Хорасана, занимая все
пространства, пригодные для кочевого образа жизни. Но
так как в улусе Чагатая на первом этапе его существования,
скорее всего, не было единого центра сбора и перераспреде­
ления налогов, то большая часть потребностей «тысяч» мон­
гольской армии удовлетворялась на местах за счет прямой
эксплуатации зависимого оседлого населения.
Соответственно влияние хана основывалось почти ис­
ключительно на монгольской политической традиции. У
него в распоряжении не было эффективной бюрократиче­
ской организации, которая контролировала бы денежные и
товарные потоки в стране и обеспечивала дополнительные
каналы воздействия на местные власти. В связи с этим неиз­
бежно ослабевали связи не только между отдельными улуса­

488
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

ми и даже отдельными «тысячами», но и между всеми ними

и ханской властью. Большинство из улусов и «тысяч» могли
удовлетворять свои потребности самостоятельно. В первую
очередь это касалось тех «тысяч», которые размещались вну­
три территории Средней Азии, на степных пространствах в
непосредственной близости от ее крупных оседлых центров.
Такие степные участки, где можно было вести кочевой
образ жизни, находились практически везде - рядом с Самар­
кандом, недалеко от Бухары, в Вахшской долине и т. д. «Ты­
сячи» монгольской армии, которые занимали эти участки,
выполняли полицейские функции по отношению к оседлому
населению. Они также занимались сбором налогов в пользу
хана, по его требованию выставляли воинов в походы. Но
соседство с оседлым населением и необходимость обеспе­
чивать контроль над ними отличали их от тех аналогичных
«тысяч» монгольской армии, которые базировались на от­
крытых степных пространствах. В частности, на территории
современного Казахстана, в Семиречье и в бассейне реки
Иртыш. Последние в большей степени зависели от ханской
власти, нежели те «тысячи», которые находились внутри
оседлой территории Средней Азии. Это сыграло свою роль в
дальнейших событиях.
Чагатаидские ханы, очевидно, вполне осознавали суть
проблемы. Помимо налаживания денежного обращения в
государстве они стремились также усилить свой непосред­
ственный контроль над главной частью своих владений
в Средней Азии. Данная территория могла обеспечивать
государству наибольшие доходы. Хан Кебек был первым
правителем улуса Чагатая, который перенес свою ставку из
Алмалыка, расположенного в долине реки Или, в Маверан-
нахр. Он «построил для себя дворец на расстоянии двух с по­
ловиной фарсахов от города Нахшеба, по нижнему течению

489
Султан Акимбеков

Кашка-Дарьи. В смысле дворец монголами даже в Монголии

употреблялось слово «карши». По этому названию город Нах-
шеб получил название Карши, сохраненное им до сих пор»10.
Переселение хана Кебека во внутреннюю часть Средней Азии,
поближе к основным оседлым владениям этого региона, ско­
рее всего, было связано с его стремлением взять под контроль
деятельность проживавших здесь «тысяч» своего войска. В
первую очередь его должны были беспокоить вопросы сбора
местных налогов.
В целом уровень централизации власти в чагатайском
государстве в тот период времени был весьма невысок. Кебек
приступил к государственному строительству в сложных
условиях. Судя по всему, в начале XIV века уже были практи­
чески самостоятельны никудерейцы, формально входившие
в улус Чагатая. Они находились на территории современно­
го Афганистана, в основном в его западной горной части. В
1316 году враждебный Кебеку чагатайский царевич Ясавур,
который опирался на никудерейцев, разорил Мавераннахр в
Средней Азии и увел людей в город Газни на юге Афганиста­
на. Впоследствии Кебек вернул их в Балх, расположенный к
северу от гор Гиндукуша11. В 1318-1319 годах тот же Ясавур
вел самостоятельную войну против монгольского государ­
ства в Иране, совершая нападения с территории Афганистана
на провинции Хорасан и Мазандаран12. В 1319 году Ясавур
был разбит войсками под командованием будущего хана
чагатайского государства Ильчигидая.
Но главная проблема Чагатайского улуса заключалась в
том, что уже при Кебеке стало очевидно, что произошел рост
самостоятельности отдельных «тысяч» монгольской армии.
Постепенно они стали трансформироваться в отдельные
племена. Характерный показатель связан с тем, что как раз
в этот период времени в истории Средней Азии начинают

-------------------------------------- 490--------------------------------------
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

снова фигурировать названия племен. Они все чаще высту­

пают как активные участники политического процесса, что
фиксируется источниками. Процесс появления племен из-под
руин прежней улусной системы являлся общей тенденцией
для монгольских государств. Он был тесно связан с кризисом
монгольской политической традиции. Поэтому появление на­
званий племен в качестве самостоятельных участников поли­
тического процесса может служить косвенным показателем
кризиса монгольской традиции. Быстрее всего это процесс
происходил там, где у племен была возможность получить
контроль над экономическими ресурсами зависимых от них
оседлых территорий.
Этот процесс и вынудил Кебека провести реформу в
государстве. «Вместо прежней удельной системы, при кото­
рой уделы назначались представителям ханского рода, по
реформе Кебек-хана территория всей страны была поделена
на мелкие административные и податные округа - Тюмени
(собственно «десять тысяч») во главе с кочевой тюрко-мон­
гольской знатью»13. Фактически вместо прежних улусов чин­
гизидов власть на местах перешла к армейским «тысячам»,
которые стали идентифицировать себя как качественно но­
вые племенные образования. Ликвидация лишнего управлен­
ческого звена в виде чингизидов, возглавлявших отдельные
улусы, должна была усилить центральную государственную
власть, но, с другой стороны, вела к ее неуклонному ослабле­
нию. Реформа Кебека просто зафиксировала накопленные за
предшествующие годы в монгольской системе управления
изменения. Возросшая самостоятельность «тысяч» постепен­
но трансформировалась в самостоятельность племен. Причем
в большей степени она была обусловлена способностью той
или иной «тысячи» обеспечивать свои потребности, и в пер­
вую очередь в ремесленной и земледельческой продукции.

491
Султан Акимбеков

Естественно, что «тысячам», расположенным по соседству с

оседлыми центрами Средней Азии, это было сделать проще,
чем тем, кто проживал на открытых степных пространствах.
Соответственно и восстановление племенных структур
внутри Среднеазиатского региона происходило быстрее и
эффективнее, чем в степи.
Наиболее крупные, влиятельные и одновременно хорошо
известные историкам племена улуса Чагатая этого времени
все проживали во внутренних районах Средней Азии. «Глав­
ных родов было четыре: барлас, джалаир, арлат и каучин.
Естественно, они получили уделы первыми и в лучших
районах их распределения: для барласов были пожалованы
долины Кашка-Дарьи, с главным городом Шахрисябзом, джа-
лаиров - бассейн Сыр-Дарьи, с главным городом Ходжентом,
арлатов - Северный Афганистан, каучинов - бассейн верхо­
вьев Аму-Дарьи. Уделы-тюмени в западных владениях держа­
вы Чагатаидов получили и представители других родов, при­
шедших в Мавераннахр с ханом»14. Однако маловероятно, что
указанные четыре крупных племени заняли данные земли
согласно воле хана Кебека. Скорее можно предположить, что
сделанное им пожалование зафиксировало уже сложившуюся
расстановку сил и указанные выше племена занимали свои
территории задолго до его реформы. Напротив, их величина
и влияние в государстве как раз и были обусловлены тем, что
они контролировали богатые оседлые территории. В част­
ности, с более раннего периода времени осуществляли там
полицейские функции, когда они еще не были известны под
своими племенными названиями, а являлись просто «тыся­
чами» монгольской армии. А в условиях отсутствия в госу­
дарстве эффективного центрального аппарата управления
полицейские функции легко могли дополняться функциями
обеспечения сбора налогов с зависимого населения. В связи

492
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

с тем, что налоги в значительной степени собирались в на­

туральном виде, то часть из них вполне могла оставаться в
распоряжении «тысяч».
Поэтому переселение Кебека в Мавераннахр наверняка
было связано с необходимостью усиления ханской власти,
в том числе и в вопросе сбора налогов. Возможно также,
что выбор района Кашка-Дарьи для переселения хана был
не случайным. Именно здесь проживали барласы, которые,
судя, в том числе, и по последующей истории, были круп­
нейшим из самостоятельных племен внутренних районов
Средней Азии. Позднее, в середине XIV века, именно вы­
ходцы из числа барласов разрушили единство чагатайского
государства. Именно из этого племени происходил Тимур.
Очевидно, что и во время Кебека, за примерно тридцать лет
до распада улуса Чагатая, барласы были серьезной силой,
с которой чагатайские ханы должны были считаться и ста­
раться их контролировать.
Интересно также, что в приведенной выше цитате В.
Бартольд упоминает среди крупнейших племен улуса Чагатая
тех, кто проживал во внутренних районах Средней Азии. При
этом он не называет другие племена данного улуса, которые
хорошо известны по последующим событиям. В частности,
это касается дуглатов, из которых затем вышел знаменитый
историк Мирза Хайдар Дулати. И это несмотря на то, что все
они в этот исторический момент входили в состав одного го­
сударства и имели равный статус. Разница заключалась в том,
что указанные в работе Бартольда арлаты, барласы, каучины
и джалаиры находились в Средней Азии, а остальные разме­
щались главным образом за ее пределами. То есть прожива­
ние в непосредственной близости с оседлыми территориями
и контроль над ними были напрямую связаны с доступом к
ресурсам, что вело к повышению статуса и значения той или

493
Султан Акимбеков

иной монгольской армейской «тысячи». И это находило свое

отражение в источниках и работах историков.
Здесь стоит еще раз напомнить, как именно формиро­
вались «тысячи» монгольской армии. Выше говорилось,
что данные «тысячи» формировались из различных людей,
которые соответствовали двум важнейшим критериям.
Первый - они в основном должны были быть выходцами из
кочевых племен. Это было связано с тем, что кочевой образ
жизни был наиболее удобной формой организации мон­
гольской армии, так как позволял обеспечивать большую
часть ее потребностей за счет кочевого хозяйства. Второй
- максимальная лояльность системе, которая достигалась
тем, что у различных кочевников, вошедших в состав армии
Монгольской империи, не должно было быть какой-либо
альтернативы в виде существования того или иного тра­
диционного племени.
В результате «тысячи» комплектовались выходцами
из различных кочевых племен, в основном тюркского про­
исхождения, а во главе них ставились надежные люди,
которые должны были пройти школу гвардейцев-кешик-
тенов. Главным образом они были уроженцами Монголии
и принадлежали к самым разным племенам, в основном
небольшим, в лояльности которых у семьи Чингисхана не
было сомнений. Поэтому среди тысячников монгольской
армии, указанных в источниках, было больше всего джала-
иров, хунгиратов, урудов, мангутов и других, но очень мало
представителей крупных племен Монголии - найманов,
кереитов, татар и других, представители которых наибо­
лее упорно сопротивлялись установлению власти семьи
Чингисхана. Соответственно, логично предположить, что
составленные в основном из тюркских кочевников новые
«тысячи», которые возглавляли тысячники из числа барла-

-------------------------------------- 494---------------------------------------
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

сов, джалаиров, аргынов, хунгиратов и других выходцев из

степной Монголии, получали свое название по племенной
принадлежности последних.
Такая версия позволяет объяснить, откуда в Средней
Азии, Иране и Золотой Орде* оказалось такое большое ко­
личество названий монгольских племен, при том, что столь
массовое переселение уроженцев Монголии в процессе их
завоеваний всегда вызывало сомнение у сторонних наблю­
дателей. Хотя, например, академик Бартольд считал, что
«большое количество названий монгольских народностей,
встречающихся среди названий кочевых родов в Средней
Азии в XIV веке, заставляет полагать, что впоследствии в Тур­
кестан пришло более значительное количество монголов»15.
Но все же гораздо логичнее предположить, что монгольские
названия племен связаны с эволюцией монгольской армии
и государственности.
В связи с тем, что при образовании Монгольской им­
перии разрушение организационной структуры прежних
традиционных племен как монгольского, так и тюркского
происхождения носило тотальный характер, то в момент ее
кризиса происходило образование принципиально новых
племен. И образовывались они на базе прежних «тысяч»
монгольской армии. Такими племенами как раз и были
указанные выше барласы, арлаты, каучины, джалаиры, как,
впрочем, и многие другие.
Характерно использование термина «каучин» в качестве
племенного названия - так назывались привилегированные
части армии Монгольской империи - лишний раз подтверж­
дает, что новые племена стали результатом эволюции ее во­
инской структуры. По мере развития кризиса монгольской
политической традиции кочевники, составлявшие военное
сословие чингизидских государств, естественным образом

495
Султан Акимбеков

переходили к привычным формам организации. И проис­

ходило это под новыми племенными названиями. Данные
названия оказались в Средней Азии не в результате миграции
монгольских племен, а вследствие того, что командный со­
став монгольской армии составили представители различ­
ных исторических племен Монголии.
Кебек умер в 1326 году. Вслед за ним ханами Чагатай­
ского улуса последовательно были его братья Ильчигидай
и Дурра-Тимур. После смерти Дурра-Тимура, примерно в
1331 году, ханом стал еще один брат Кебека Тармаширин.
Он был первым чагатаидом, который официально принял
ислам. Тармаширин был убит в 1334 году в ходе восстания,
которое возглавил его племянник Бузан, сын хана Дурра-Ти­
мура. Бузана, в свою очередь, около 1335-1336 годов свергли
восставшие эмиры. Ханом стал некий Халил, сын чагатаида
Ясавура. Следующим ханом стал некий Джанкши, который
перенес ставку из Мавераннахра обратно в Алмалык. В 1338
году Джанкши был убит своим братом Ийсун-Тимуром. Его
низложили в следующем 1339 году. Ханом стал потомок
Угедея Али-Султан, затем чагатаид Мухаммад-хан и, наконец,
брат Халила, сын Ясавура Казан16. Примерно в 1346-1347
годах он погиб в борьбе с восставшими эмирами, которых
возглавлял эмир племени каучин Казаган17. После этого
основной улус Чагатая раскололся на две части. В одной, за­
падной, власть перешла в руки знати отдельных племен, в
другой, восточной, образовался новый улус, эмиры которого
избрали себе ханом некоего Туглук-Тимура. Была еще и тре­
тья часть наследства улуса Чагатая - это Никудерейская Орда,
занимавшая центральные районы современного Афганиста­
на на границе с входившим в состав иранского государства
Хулагуидов Хорасаном. Каждая из трех частей имела свою
собственную историческую судьбу. Однако все они стали

-------------------------------------- 496---------------------------------------
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

результатом эволюции монгольской традиции управления в

специфичных географических и политических условиях того
региона, в котором они находились.
Существует чрезвычайно интересный вопрос, который
имеет прямое отношение к темелашей работы, о том, по ка­
ким критериям произошел распад чагатайского государства
на две и даже три части, если считать еще и никудерейцев.
Можно предположить, что распад улуса в первую очередь
был обусловлен кризисом монгольской государственности,
составной частью которой была армия, представлявшая со­
бой его военное сословие.
Выше указывалось, что в развитых оседлых районах
крупные племена, расположенные с ними по соседству,
осуществляли не только полицейские функции в интересах
государства, но в той или иной степени контролировали так­
же и сбор налогов. По мере ослабления ханской власти роль
племен в налогообложении оседлых территорий начинала
расти. Уже во времена Кебека этот процесс, судя по всему,
зашел очень далеко. Его попытки взять под свой контроль
племена, расположенные в оседлых районах Средней Азии,
дали лишь кратковременный эффект. В конечном итоге ему
пришлось узаконить пребывание племен, в первую очередь
барласов, джалаиров, каучинов и арлатов, на занятых ими
территориях. Хотя весь улус Чагатая при Кебеке был поделен
на Тюмени, новые административные единицы, связанные с
племенами, понятно, что качество территорий, оказавшихся
под непосредственным контролем последних, оказалось не­
одинаковым. Одни племена проживали рядом с оседлыми
центрами, другие на открытых степных пространствах. У
одних была возможность самостоятельно получать доходы
от близлежащих территорий, другие обеспечивали себя
главным образом за счет кочевого хозяйства. При этом не­

497
Султан Акимбеков

достающие потребности последних удовлетворялись за счет

перераспределения ресурсов с помощью государства.
В условиях кризиса центральной власти проживавшие
в Мавераннахре племена барласов, джалаиров и других
имели несомненное экономическое преимущество перед
теми племенами, которые проживали в том же Семиречье,
в бассейнах рек Или и Иртыш. Естественно также, что пле­
мена Мавераннахра воспринимали племена Семиречья как
нежелательных конкурентов в борьбе за контроль над ре­
сурсами оседлых территорий, таких как тот же Самарканд,
Ходжент, Шахрисябз и другие. Более того, по мере ослабления
ханской власти последние Чагатаиды, скорее всего, также
стали восприниматься племенами Мавераннахра в качестве
реальных и опасных конкурентов в борьбе за контроль над
подконтрольными им ресурсами.
В итоге в условиях постоянной нестабильности в по­
следние годы существования чагатайского государства элита
племен, проживавших во внутренних оседлых районах Сред­
ней Азии, решила взять власть в свои руки. Они перестали
испытывать необходимость в одном из ключевых элементов
монгольской традиции управления - семье Чингисхана, со­
хранив формальное уважение к бывшей правящей династии.
И в результате находившиеся в Средней Азии племена, после
убийства в 1346 году чагатаида Казана, стали самостоятельно
управлять своими владениями.
Однако в следующем 1347 году инициативу проявляют
те племена, которые проживали в восточной части бывшего
улуса Чагатая. Эмир Пуладчи из крупного племени дуглат про­
возгласил новым ханом чингизида Туглук-Тимура, объявив
его внуком чагатайского хана Дувы. Таким образом восточные
племена выразили недовольство ситуацией, когда живущие в
Средней Азии племена взяли под свой контроль все оседлые

------------------------------------------ 498-------------------------------------------
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

районы с податным населением. Для тех же дуглатов и других

восточных племен из Семиречья самостоятельность западных
племен подразумевала полное прекращение поступления не­
обходимых им ресурсов из оседлых районов Средней Азии.
Характерно, что в этот момент для восточных племен
Чагатайского улуса ханская власть Чагатаидов носила та­
кой же формальный характер, как и для племен западных. В
этом смысле западный эмир Казаган ничем не отличался от
восточного эмира Пуладчи. Это лишний раз подтверждает
сомнительная история происхождения Туглук-Тимура18, объ­
явленного восточными племенами новым ханом. Самостоя­
тельность племен восточной части Чагатайского улуса была
одного порядка с самостоятельностью его западных племен.
Она являлась прямым следствием кризиса в этом государстве
монгольской политической традиции. Разница заключалась
в том, что западные племена не испытывали острой нужды
в государстве. Они предпочитали самостоятельно эксплуа­
тировать ресурсы зависимых от них территорий. В то время
как восточные племена, потеряв доступ к ресурсам Средней
Азии, напротив, заявили о своем намерении восстановить
монгольскую государственность.
После этого история двух частей бывшего улуса Чагатая,
вернее, двух частей его военного сословия, пошла разными
путями, и у них была разная историческая судьба. Средне­
азиатские племена получили общее название -чагатаи, из их
среды впоследствии вышел знаменитый эмир Тимур, а пле­
мена Семиречья и Прииртышья стали называться моголы,
а образованное ими государство затем приобрело название
Моголистан. «Восточная часть этого удела (улуса Чагатая. -
Прим, авт.) состояла из собственно Моголистана («страны
монголов»), который в исторических хрониках конца XIV-XV
веков на персидском языке именуется Джете, то есть страной

499
Султан Акимбеков

разбойничьей вольницы. В территориальном отношении

этот обширный регион был ограничен Сыр-Дарьей, Сарысу,
Балхашем, Иртышом и южными склонами Центрального Тянь-
Шаня»19. Что характерно, указанная территория практически
полностью занята открытыми степными пространствами.
Показательно, что и среди моголов (восточные племена),
и среди чагатаев (западные племена) можно было встретить
названия одних и тех же племен. Например, одно из главных
чагатайских племен барласы, а также джалаиры, встречались
и среди моголов. В то же время одно из главных могольских
племен - дуглаты - было представлено и среди чагатаев. На­
пример, «из этого рода (дуглатов. - Прим, авт.) происходил
пользовавшийся полным доверием Тимура эмир Давуд, муж
его сестры Кутлуг-Туркан»20. Это лишний раз подтверждает
высказанный ранее тезис о том, что распределение тех или
иных племен и их названий по территории ранних монголь­
ских государств носило случайный характер. В это время они
являлись структурными подразделениями единого целого
- монгольской армии улуса Чагатая.
В результате отделения западных племен восточные
племена бывшего улуса Чагатая, которые затем получили
название моголы, оказались отрезанными от ресурсов Сред­
ней Азии. Их положение осложнялось тем, что вследствие
длительных войн между улусом Чагатая и империей Юань
сильно пострадали оседлые территории Восточного Турке­
стана. После отделения Средней Азии восточнотуркестанские
оазисы остались единственным возможным источником по­
ступления земледельческой и ремесленной продукции для
нужд племен восточной части улуса Чагатая.
Примерно до конца XIV века оазисы Восточного Турке­
стана входили в состав империи Юань. «Идикутское княже­
ство (государство уйгуров со столицей в Бешбалыке. - Прим.

500
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

авт.) постоянно отражало набеги кочевников Хайду-хана и

тем самым выполняло роль военного оплота юаньской ди­
настии, которая таким образом реализовывала свои планы
по обеспечению безопасности и мира в северо-западных по­
граничных землях юаньского Китая. Войска Хайду - Дува во
время своих набегов доходили до Илийского края, а династия
Юань, выдвинув свои войска вплоть до передовых опорных
баз в районе Алмалыка, рассчитывала целиком и полностью
усмирить население Восточного Туркестана»21. Военные дей­
ствия носили крайне ожесточенный характер, территории
переходили из рук в руки и подвергались разорению. Однако
«в 1286 году Хайду захватил Бешбалык, который являлся
опорной военной крепостью монгольских войск империи
Юань в Восточном Туркестане»22. Затем уйгурские идикуты
вместе с юаньскими войсками были вынуждены оставить
другие города и удалиться на территорию северо-восточного
Китая, в провинцию Ганьсу.
Соответственно, оазисы Восточного Туркестана остались
в распоряжении улуса Хайду, а затем Дувы и других Чагата-
идов. Однако ценность этих территорий для монгольского
государства была невысокой в связи с их значительным
разорением. «Илийский край, где в домонгольское время су­
ществовали многочисленные населенные пункты, после XIV
века перестал существовать как центр развитой оседло-зем­
ледельческой культуры»23. Безусловно, разорение не носило
абсолютного характера, оседлые центры здесь продолжали
существовать и в этот период. Другое дело, что Восточный
Туркестан не мог в полной мере обеспечить потребности
кочевых племен, проживавших на обширных степных тер­
риториях бывшей восточной части Чагатайского улуса. По
крайней мере, по своему экономическому потенциалу Вос­
точный Туркестан не был равноценен Средней Азии.

501
Султан Акимбеков

Стоит отметить, что объявление в 1347 году дуглатами во

главе с эмиром Пуладчи чагатаида Туглук-Тимура ханом де­
лало его такой же номинальной фигурой, как и последующее
провозглашение подставных ханов элитой чагатаев. Но даль­
нейшее развитие чагатаев и моголов привело впоследствии
к восстановлению авторитета ханской власти чингизидов в
Моголистане и одновременно к ее полному исчезновению
в государстве Тимура и его потомков, Тимуридов. Чрезвы­
чайно интересно, почему все произошло именно так и какое
это имеет отношение к монгольской традиции управления?
Скорее всего, дело в том, что монгольская традиция,
включающая в качестве ключевого элемента признание вла­
сти чингизидов, была в наибольшей степени востребована
именно на открытых степных пространствах. Проживавшие
в степи кочевые племена, произошедшие из бывших «тысяч»
монгольской армии, нуждались в монгольской традиции и
чингизидах в первую очередь для сохранения государствен­
ности. Последняя была им необходима для обеспечения их
потребностей. Государство, возглавляемое чингизидами,
приобретало дополнительный легитимный статус и могло
претендовать на власть над оседлыми обществами. А такая
власть была необходима для обеспечения регулярного посту­
пления в кочевые общества ремесленной и земледельческой
продукции в виде налогов или военной добычи. В конечном
итоге именно чингизидское государство обеспечивало консо­
лидацию усилий различных племен во имя их общих интере­
сов. Отсутствие такой политической надстройки неизбежно
вело к кризису отношений между отдельными племенами и
автоматически снижало их военный и политический потен­
циал по отношению к оседлым территориям.
В то же время на территории Средней Азии и Ирана, где
бывшие монгольские армейские «тысячи» проживали в не­

502
 10. Средняя Азия иулус Чагатая

посредственной близости от оседлых центров, было впол­

не естественным восстановление классических традиций
мусульманской государственности. Племена здесь гораздо
в меньшей мере, чем их аналоги на открытых степных про­
странствах, нуждались во власти государства, представленной
чингизидами. Они были вполне способны самостоятельно
обеспечивать эксплуатацию зависимых оседлых территорий.
Здесь надо отметить, что восстановление мусульманской
государственности происходило с очевидной «монгольской»
государственной спецификой. Прямым наследием монголь­
ской традиции было сохранение племени в качестве субъекта
политических и экономических отношений. Напомним, что
в домонгольский период мигрировавшее на оседлые терри­
тории кочевое племя со временем неизбежно теряло свою
организационную структуру. Поддерживать племенную
организацию в условиях мусульманского государства было
довольно сложно. С практической точки зрения это было
возможно только на степной периферии.
Элита кочевых племен быстро адаптировалась к новым
условиям, получала земли в условное или безусловное вла­
дение. Источником доходов для нее становилось податное
население. Соответственно, племена постепенно дегради­
ровали, их воспринимали как чуждый государственным
традициям элемент. Однако в монгольский период племена
сохраняли свою организационную структуру. Они целиком
интегрировались в местную мусульманскую государствен­
ность в качестве привилегированного военного сословия,
местной политической элиты. И что важно, в этих условиях
племенная элита не теряла связи со своим племенем. В отно­
шениях с внешним миром она выступала от его имени. Этим
она серьезно отличалась от классической элиты мусульман­
ских обществ домонгольского периода.

503
Султан Акимбеков

В 1360 году Туглук-Тимур совершил свой первый поход

на запад в Среднюю Азию, в Мавераннахр. Со времени про­
возглашения его ханом в 1347 году прошло довольно много
времени. Скорее всего, это время было использовано на
укрепление легитимности правления нового хана, чье про­
исхождение было весьма сомнительным. По крайней мере,
дуглаты наверняка должны были убедить остальные племе­
на в восточной части бывшего Чагатайского улуса признать
нового хана. Согласно указанию Хайдара Дулати именно в
это время происходит и принятие Туглук-Тимуром ислама.
Причем Дулати подчеркивает, что первым, кто вместе с ханом
принял ислам, был его предок, глава рода дуглат некий эмир
Тулак. Более того, Дулати упоминает, что Тулак принял ислам
на три года раньше хана24. Несомненно, принятие ислама
ханом было частью процесса его признания племенами, а
упоминание лидера дуглатов в этом контексте было призвано
подчеркнуть, что государственное строительство проходило
под контролем этого крупного племени.
Однако маловероятно, что при недостаточной легитим­
ности нового хана усилий одних дуглатов было достаточно,
чтобы объединить все восточные племена. Более важным
было выдвижение политической программы, способной от­
вечать интересам большинства племен. Такой программой,
очевидно, и стала идея восстановления контроля государства
над Средней Азией. Ради этой цели восточные племена, соб­
ственно, и объединили свои усилия.
Появление в 1360 году в Средней Азии объединенной
армии восточных племен во главе с новым ханом-чингизидом
поставило западные племена в сложное положение. В отли­
чие от своих восточных соседей моголов, западные племена,
впоследствии получившие название чагатаи, не были объ­
единены в единое целое. Хотя формально старшим эмиром

504
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

считался некий Хусайн из племени каучин, тем не менее каж­

дое владение было самостоятельным. Более того, в регионе
постоянно шли военные действия. В «Зафар-наме» по этому
поводу сообщалось: «Поскольку в Чагатаевом улусе каждый
был себе главой, по той причине Страна была расстроена, а
народ был в замешательстве»25. В этой ситуации появление
в Средней Азии армии Туглук-Тимура, сформированной из
племен восточной части улуса Чагатая, вызвало замеша­
тельство среди местных племен. Часть из них примкнула к
Туглук-Тимуру. Так, некий Баязид Джелаир присоединился
к восточночагатайской армии, а другой эмир Хаджи Барлас
предпочел бежать в сторону Хорасана26. Но серьезного сопро­
тивления Туглук-Тимуру в Средней Азии никто не оказал.
Фактически Средняя Азия досталась Туглук-Тимуру
без боя. Большинство местных племен практически сразу
покорились новому хану. Среди них были и часть барласов,
возглавляемых молодым эмиром Тимуром. Но ситуация для
Туглук-Тимура наверняка не была слишком простой. Уже в
следующем 1361 году ему пришлось снова совершать поход в
Мавераннахр. И опять местные племена признали его власть.
Однако на этот раз при возвращении на восток в 1362 году
Туглук-Тимур оставил в Средней Азии контингент войск из
числа восточных племен во главе со своим сыном Илйас-
ходжой. Фактически эти войска должны были выполнять
полицейские функции, на постоянной основе обеспечивая
лояльность местных племен.
Для Туглук-Тимура и его сына ситуация осложнялась тем,
что для восточных племен, моголов, главной целью похода в
Мавераннахр было приобретение доходов. В связи с тем, что
политическая программа объединения восточных племен
как раз и опиралась на идею получить доступ к ресурсам
оседлых территорий Средней Азии, то прямой задачей хана

505
Султан Акимбеков

было обеспечение доходов войска. Одним из самых простых

способов достижения этой цели была военная добыча. Со­
ответственно, выходцы из восточных племен вели себя в
Мавераннахре, как на оккупированной территории. В то же
время выражение лояльности хану представителями запад­
ных племен означало, что Туглук-Тимур должен был вклю­
чить их в государственную систему управления, в том числе
избавить подконтрольные им территории от разграбления.
Однако новый хан улуса Чагатая был скорее номинальным
военным вождем, полностью зависящим от возглавляемых
им восточных племен. В результате появление Туглук-Тимура
в Мавераннахре привело не к восстановлению чагатайского
государства, а к фактической оккупации бывших его за­
падных областей войсками из областей восточных со всеми
вытекающими отсюда последствиями.
Войска из числа восточных племен не просто обеспечива­
ли интересы хана, но и осуществляли эксплуатацию оседлых
территорий, подконтрольных западным племенам, в том
числе и путем грабежей. В той же «Зафар-наме» есть любо­
пытный отрывок. «Эмир Бекчик (старший над оставшимся
в Мавераннахре войском моголов при чингизиде Илйас-ход-
же. - Прим, авт.), вопреки воле хана начал причинять при­
теснения и гнет»27. Протимуридский автор явно стремится
отделить друг от друга политику хана и действия его войска.
В конечном итоге присутствие в регионе войск и чиновников
Туглук-Тимура, их действия по сбору налогов в пользу хана
и восточных племен вызвали острое недовольство среди
западных племен, чагатаев. Уже в 1363 году между ними
началась война, в которой объединенные силы чагатаев на­
несли поражение войскам моголов у местечка Пул-и Сангин.
В этом же году умер Туглук-Тимур и ханом моголов стал его
сын Илйас-ходжа.

506
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

В целом неудачная попытка восстановления единства

ханства и возникший в ходе нее конфликт интересов между
западными и восточными племенами и привели к оконча­
тельному разделению бывшего Чагатайского улуса на две
части, чагатаев и моголов. Интересно, что после разгрома
моголов элита чагатаев первым делом решила избрать но­
минального хана из числа чингизидов. «В присутствии всех
ноянов устроили курултай и возвели в ханство Кабул-шаха
Оглана, который был из потомков Дурджи ибн Элчикдай ибн
Дува-хан. Сей Кабул-хан велением времени ходил в рубищах
дервиша-скитальца. Но ему улыбнулось счастье, и он стал
ханом»28. Фактически чагатаи хотели избежать повторения
ситуации, когда появление хана Туглук-Тимура в Маверан-
нахре в 1360 году застало их врасплох. С тем чтобы повы­
сить свою легитимность, они стремились противопоставить
моголам собственного номинального хана из числа прямых
потомков чагатаидского хана Дувы.
Скорее всего, именно походы Туглук-Тимура и угроза со
стороны своих восточных соседей, которые претендовали
на доходы с контролируемых ими территорий, заставили
западные племена консолидироваться. В то же время выбор
хана, пусть даже весьма номинальной фигуры, позволил им
сформулировать концепцию собственной идентичности.
Это было еще не государство и не этническая общность,
но кочевые чагатаи уже понимали свое отличие от других
кочевых соседей - моголов, а впоследствии и от узбеков
Дешт-и-Кипчака. Следующим шагом стало превращение
неустойчивой конфедерации чагатайских племен в новое
государство. Это процесс возглавил эмир Тимур.
Нельзя не упомянуть и об еще одной группе племен,
входивших в состав чагатайского государства и получивших
название никудерейцы, а впоследствии хазарейцы. Эти пред­

507
Султан Акимбеков

ставители прежнего улуса Чагатая в специфических условиях

проживания в Центральном Афганистане не просто сохрани­
ли свою особую идентичность в условиях проживания среди
иранского населения, но и превратились в самостоятельный
этнос, существующий и в наши дни.
В отличие от говоривших по-тюркски племен, которые
стали потом называться чагатаи и моголы, никудерейцы
использовали фарси. «Смешанные в этническом отноше­
нии орды монгольских царевичей и феодалов оказались
в таджикском окружении: они смешивались с таджиками,
подвергались влиянию персидско-таджикской культуры и
постепенно принимали язык таджиков, отсюда и таджик­
ская речь хазарейцев»29. В то же время никудерейцы (потом
хазарейцы) не ассимилировались среди своего таджикского
окружения, сохранили свою идентичность и происхождение
от одной из частей монгольской армии.
В 1365 году восточные племена - моголы под руковод­
ством нового хана Илйас-ходжи, сына Туглук-Тимура, сделали
попытку в очередной раз захватить Мавераннахр. В так назы­
ваемой «Грязевой битве» в районе Ташкента войска западных
племен - чагатаев, возглавляемых эмирами Хусайном кау-
чином и Тимуром барласом, были разбиты моголами. После
поражения эмиры чагатаев решили переправить свои племена
через Аму-Дарью. Главный из них эмир Хусайн, по сведениям
«Зафар-наме», вообще собирался уйти в Индию30. Мобильность
кочевых племен чагатаев, составлявших привилегированное
военное сословие в Средней Азии, была достаточно высока.
Поражение от прямых конкурентов моголов означало, что
племенам, входившим в состав чагатаев, возможно, придет­
ся уступить победителям подконтрольные территории. Но
войска Илйас-ходжи не смогли захватить Самарканд, где на­
чалось выступление местного движения сарбадаров.

------------------------------------------ 508-------------------------------------------
 10. Средняя Азия и улус Чагатая

В 1365-1366 годах выступление сарбадаров в Самарканде

не позволило армии Илйас-ходжи воспользоваться плодами
своей победы в «Грязевой битве». Моголы не смогли взять
Самарканд, понесли потери и покинули Среднюю Азию. «Та­
кая легкая победа досталась горожанам над армией, которую
не одолели бы и цари. Однакб некоторые из них, кто имел
силу, затем возгордились от этой победы»31. По возвращении
чагатаев обратно в свои владения, их власть как военного
сословия была восстановлена.
Неудачный поход Илйас-ходжи 1365-1366 годов был по­
следней попыткой завоевания моголами Мавераннахра. Ко­
чевые чагатаи выиграли у родственных им кочевых моголов
конкурентную борьбу за ресурсы этого богатейшего региона.
Они начали процессы собственного государственного строи­
тельства, результатом которых стало образование империи
Тимура. Моголы же отступили в свои степные владения, в
результате чего на контролируемых ими территориях про­
изошло автоматическое снижение уровня государственности
монгольского типа. Наиболее ярким проявлением этого было
убийство хана Илйас-ходжи эмиром дуглатов Камар ад-
дином. Очевидно, что в связи с невыполнением политической
программы завоевания Средней Азии у моголов в целом и у
дуглатов в частности исчезла потребность в авторитетной
ханской власти.
Более того, элита племени дуглат, которая, собственно, и
поставила Туглук-Тимура на ханство под вполне конкретную
политическую программу, несомненно, видела в ханской
власти опасного конкурента на контроль над единствен­
ной оставшейся у моголов подконтрольной территорией с
оседлым населением - Восточным Туркестаном. Выходец
из дуглатов Мирза Хайдар Дулати, обосновывая право на
владение этим племенем данным регионом, приводит явно

------------------------------------------ 509-------------------------------------------
Султан Акимбеков

мифическую историю о том, что он был предоставлен им еще

ханом Чагатаем. «Когда Чагатай-хан разделил свои владения,
то он отдал Манглай Субе, что означает «солнечная сторона»,
Уртубу, деду эмира Буладжи (Пуладчи. - Прим. авт.). В то
время в этих краях было несколько городов. Самыми круп­
ными из них были Кашгар, Хотан, Йаркенд, Кашан, Ахсикет,
Андижан, Аксу»32. Безусловно, данная история носит заведомо
легендарный характер и призвана обосновать права племени
дуглат на все вышеперечисленные города. Для нас она ин­
тересна тем, что фиксирует те территории, которые на тот
момент находились под контролем эмиров племени дуглат.
Это в основном земли Восточного Туркестана, в частности его
крупнейшие оазисы - Кашгар, Хотан, Яркенд. Понятно, что по­
сле провала попытки захвата богатого Мавераннахра сильная
ханская власть стала не нужна в первую очередь дуглатам,
потому что она неизбежно предъявила бы свои претензии
на долю в эксплуатации ресурсов Восточного Туркестана.
Тот же Хайдар Дулати очень дипломатично пытался объ­
яснить факт убийства хана Илйас-ходжи Камар ад-дином.
«Среди моголов ходит и такая молва, что в один день он
(Камар ад-дин. - Прим, авт.) будто бы убил восемнадцати­
летнего хана, присвоил себе титул хана и дела Моголистана
расстроились»33. Естественно, что власть эмира дуглатов не
могла иметь такую легитимность в глазах остальных племен
моголов, как власть чингизида. Соответственно, крайне низок
был и уровень централизации власти в Моголистане. Скорее
моголы при Камар ад-дине представляли собой союз племен
с доминированием дуглатов, власть которых обеспечивалась
в том числе и благодаря контролю над ресурсами оседлых
территорий Восточного Туркестана.
Таким образом, в процессе эволюции монгольской тра­
диции управления на территории бывшего улуса Чагатая

510
 10. Средняя Азия иулус Чагатая

образовались три отдельные группы племен, сформировав­

шиеся из бывших армейских «тысяч» монгольской армии.
Впоследствии первая получила общее название моголы,
вторых стали называть чагатаи, а третьих - никудерейцы
(хазарейцы). Первые две группы говорили на тюркском язы­
ке и исповедовали ислам суннитского толка. Третья группа
- никудерейцы - говорила на фарси и исповедовала шиитское
направление ислама.
Процесс их образования был тесно связан с условиями
существования данных отдельных частей монгольской армии
в конкретных условиях занимаемых ими территорий. Чага­
таи, проживавшие среди оазисов Средней Азии, составляли
военное сословие, которое доминировало над местным осед­
лым населением, как тюрко-, так и ираноязычным. Моголы
составляли аналогичное военное сословие по отношению к
оседлому населению Восточного Туркестана. Одновременно
значительное число моголов проживало в степных районах
современного Семиречья. Собственно, именно конкуренция
за чагатайское наследство привела к разделению бывшей
чагатаидской армии, или военного сословия улуса Чагатая, на
моголов и чагатаев. В свою очередь, никудерейцы подверга­
лись длительному влиянию иранской культурной традиции.
Это предопределило их языковое и религиозное отличие от
других частей бывшей чагатайской армии.

511
 11

УЛУС ДЖУЧИ

Становление государственности

После смерти старшего сына Чингисхана Джучи его

личный улус остался за его сыновьями. До начала в 1236
году большого похода на запад его владения находились на
территории современного Казахстана примерно до реки Урал
(Яик). Организационно данный улус, как и улусы остальных
чингизидов, к этому времени состоял из принадлежащих
ему армейских «тысяч», которые вели кочевой образ жиз­
ни на обширных степных пространствах. Согласно данным
Рашид ад-дина, считается, что из всех воинов монгольской
армии улусу Джучи было выделено всего четыре «тысячи».
Теоретически именно они и должны были составить костяк
весьма значительной армии данного улуса.
В предыдущих главах было сделано предположение, что
«тысячи» монгольской армии активно формировались из лю­
дей разного происхождения. Больше всего в их составе было

------------------------------------------ 512-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

тюркских кочевников. В указанный период времени основное

население степей Казахстана составляли кочевники из тюр­
коязычных племен кипчаков и канглы. Многие из них ранее
активно участвовали в борьбе против монголов в период их
войны с государством хорезмшахов. Однако после похода
Субэдай-багатура и Джебе в 1223 году в причерноморские
степи, когда ими были разгромлены существовавшие здесь
крупные кипчакские племенные объединения, у оставшихся
в Казахстане тюркских кочевников уже не существовало ни­
какой другой альтернативы, кроме как поступить на службу
во вновь формируемые монгольские «тысячи». «Этих Кома-
нов перебили Татары. Некоторые даже убежали от их лица,
а другие обращены ими в рабство; однако весьма многие
из бежавших возвращаются к ним»1. При этом командовать
данными «тысячами» как армейскими подразделениями
назначали, как правило, выходцев из тех племен Монголии,
в лояльности которых у чингизидов не было никаких со­
мнений. Таким образом, первоначальные несколько «тысяч»
из состава основной монгольской армии, которые, по Рашид
ад-дину, были выделены Чингисханом Джучи, очевидно, и
были развернуты в гораздо большую по численности армию
данного улуса.
При этом сам процесс формирования новых «тысяч» в
период до 1236 года на территории улуса Джучи наверняка
был весьма активен. Это могло быть связано с тем, что дан­
ный улус находился на дальней западной окраине владений
Монгольской империи и потребность в войсках здесь, оче­
видно, была весьма высока. Особенно активно этот процесс,
скорее всего, шел после прибытия на западную границу
империи Субэдай-багатура и Кокошая. Они были направ­
лены сюда по решению курултая 1229 года после избрания
нового кагана Угедея. Именно Субэдай имел большой опыт

513
Султан Акимбеков

по формированию новых частей армии из местных кадров.

Так, выше сообщалось, что еще в начале своего похода в За­
кавказье в 1222 году он уже формировал войска из курдов и
тюрок под командованием некоего Акуша, а по возвращении
к Чингисхану доложил ему о том, что создал новые «тысячи»
уже из числа кипчаков.
Улус Джучи до похода на Запад в 1236 году был одной из
составных частей Монгольской империи. При этом у него не
было четко очерченных границ и самостоятельной полити­
ческой организации. В то же время определенное организа­
ционное разделение территорий между улусами чингизидов
уже было проведено. Например, известно, что к улусу Джучи
были отнесены Хорезм и некоторые присырдарьинские
города. Выходцы из этих мусульманских районов помогали
Джучидам осуществлять управление улусом, вести его адми­
нистративные дела. В частности, они могли вести учет тех до­
ходов, которые поступали Джучидам в этот период времени
из общеимперских доходов, например, из Китая. Известно,
что Угедей закрепил за семьями отдельных чингизидов право
на получение доходов из разных частей империи, включая в
том числе богатый Китай.
Когда сыну Джучи Бату-хану поручили общее командо­
вание всеми войсками империи, собранными для похода на
Запад, это заметно улучшило положение представляемого
им улуса. Это было связано не только с тем преимуществом
в получении военной добычи, которое обеспечивало коман­
дование армией. Гораздо важнее было то, что улусы сыно­
вей Джучи располагались на крайнем западе монгольских
владений. Естественно, что в результате похода Джучиды
могли рассчитывать на расширение своей территории. По
крайней мере, их улусные «тысячи» вместе с семьями воинов
находились в непосредственной близости от тех земель на

514
 11. Улус Джучи

западе, которые планировалось завоевать. Это было важное

отличие от тех войск, которые пришли из других монгольских
улусов. Для них это был военный поход, их семьи оставались
на местах их постоянного проживания.
Соответственно, можно предположить, что вскоре после
завершения западного похода некоторые входившие в улус
Джучи «тысячи» постелено переместились с территории
современного Казахстана в завоеванные причерноморские
степи. Одновременно в завоеванных Причерноморье и по­
волжских степях происходило активное формирование новых
«тысяч» для монгольской армии из числа местных жителей.
Среди них были как кипчаки, так и аланы, булгары, русские,
представители финно-угорских народов. В то же время в
связи с тем, что в предшествующие годы в Монгольской
империи наверняка уже были отработаны принципы такого
формирования, то предпочтение, скорее всего, отдавалось
имевшим опыт ведения кочевой жизни кипчакам.
Выше высказывалось предположение, что чингизиды
уделяли такое значение разгрому последнего независимо­
го кипчакского вождя Бачмана и преследованию кипчаков
в Венгрии, так как были заинтересованы в кипчаках для
формирования своей армии. Монголам было необходимо
начинать процесс образования новых частей армии из всей
массы покоренных ими кочевых кипчаков. Для чего им нужно
было либо уничтожить их племенные образования, либо от­
теснить их на периферию как можно дальше от территории
монгольских улусов.
После завершения западного похода Бату-хан обосно­
вался в Нижнем Поволжье. С учетом того, что в состав улуса
Джучи теперь входили все причерноморские степи вплоть
До Дуная, а также русские земли и Северный Кавказ, то гео­
графически этот район находился в самом центре всех его

515
Султан Акимбеков

владений, как старых, так и вновь приобретенных. Одно­

временно данный район располагался еще и в центре всей
степи Дешт-и-Кипчак (Кипчакской степи), исторически
включавшей в себя степи и Причерноморья и Казахстана.
Кроме того, в состав улуса Джучи вошли практически все
оседлые владения, расположенные по ее периметру. Но
именно степные пространства Дешт-и-Кипчака стали ядром
нового государства, там располагалась его основа - армия
улуса, состоящая из отдельных «тысяч». При этом очевидно,
что данные «тысячи» в своем подавляющем большинстве
уже в основном состояли из местных уроженцев, по проис­
хождению главным образом кипчаков.
Другое дело, что монгольская традиция управления
смогла обеспечить крайне эффективное разрушение суще­
ствовавших в степи племенных структур. Люди из бывших
племен кипчаков вошли в состав монгольских «тысяч»,
сохранив при этом язык и культуру, но потеряв былую пле­
менную идентификацию. Фактически в Дешт-и-Кипчаке в
ходе монгольского завоевания произошла смена системы
политической организации при сохранении относительной
неизменности этнического состава проживающего здесь на­
селения. На длительный период времени главным субъектом
политической жизни вместо традиционных кочевых племен
становится монгольский улус и монгольская «тысяча». Оче­
видно, что в данном случае последнее определение носит
весьма условный характер.
Еще раз стоит подчеркнуть, что именно организация
являлась ключевым преимуществом монгольской тради­
ции управления над обычными кочевыми сообществами.
Произошедшее объединение традиционных кочевников
в рамках монгольского улуса, а также ликвидация конку­
ренции между племенами усилили централизацию власти.

------------------------------------------ 516 -------------------------------------------

 11. Улус Джучи

Соответственно, многократно выросла эффективность воз­

действия кочевников на своих оседлых соседей. А это уже
была вполне политическая программа действий. Для любого
кочевого общества важна возможность обеспечения тем или
иным путем поступления необходимых земледельческих и
ремесленных товаров. Для кочевых кипчаков и других на­
хождение в составе монгольского улуса Джучи и служба в
составе монгольской армии была не просто принудительной
обязанностью. Помимо этого она обеспечивала необходимые
потребности в таких объемах, которые не могли быть полу­
чены в рамках традиционных кочевых племен. В этом смысле
смена обычной организации кочевого общества с племени
на монгольский улус не была настолько уж критична для их
самоидентификации. Возможно, это было одним из факторов
того, что Джучиды и монгольская традиция и после краха
Монгольской империи смогли удержаться среди всей массы
тюркских кочевников в Дешт-и-Кипчаке.
Характерной особенностью улуса Джучи стало активное
развитие степных пространств, где они строили принципи­
ально новые городские центры. Это было связано с тем, что
собственно степи Дешт-и-Кипчака занимали центральное
месторасположение в структуре данного монгольского госу­
дарства. Соответственно, их освоение стало одним из главных
приоритетов его государственного строительства. В отличие
от других монгольских улусов, все зависимые оседлые вла­
дения здесь находились на периферии занимаемых улусом
Джучи огромных степных пространств. При этом ни одно из
них не обладало настолько высоким уровнем организации
государства и общества, которое потребовало бы от Джучи-
дов соответствующей к ним адаптации.
Так, например, монголам в Китае приходилось учиты­
вать богатый местный организационный опыт и приспо­

517
Султан Акимбеков

сабливаться к нему. Это привело к тому, что при Хубилае

центр государства постепенно переместился на китайские
территории и в значительной степени унаследовал местную
организационную и культурную традиции. В то время как
степи собственно Монголии неизбежно стали периферией
вновь созданного монгольского государства в Китае. В своем
же государстве Джучиды могли расположить свой политиче­
ский центр в степи, оставив земли зависимых от них оседлых
народов (аланов, волжских булгар, русских и хорезмийцев)
на периферии своего государства. Это привело к концентра­
ции в степных районах огромных ресурсов и стало главным
условием их бурного развития.
В Нижнем Поволжье на месте ставки Бату-хана был по­
строен новый город Сарай, ставший политическим и админи­
стративным центром улуса Джучи. Сюда в 1243 году с визи­
том приезжал русский князь Ярослав, отец Александра Нев­
ского, который получил от Бату подтверждение на его право
занять место великого князя Владимирского. В 1254 году на
обратном пути из Каракорума через Сарай проезжал Гильом
де Рубрук. Он отметил, что Сарай и дворец Бату находятся на
восточном берегу Волги, а на западном берегу по поручению
сына Бату Сартака некий христианин несторианского толка
строил «большую церковь и новый поселок»2. Наверняка в
этот момент бурному развитию города способствовало также
и то, что в городе была сконцентрирована огромная военная
добыча, пришедшаяся на долю чингизидов из улуса Джучи
после удачно проведенной ими военной кампании.
Скорее всего, здесь же, в Поволжье, стала постепенно рас­
полагаться и администрация улуса, сформированная главным
образом из выходцев из Хорезма. Они осуществляли текущий
контроль над сбором причитающихся Джучидам налогов и их
последующим распределением. В централизованном импер­

518
 11. Улус Джучи

ском государстве административный аппарат должен распо­

лагаться как можно ближе к политическому центру. Поэтому
решение руководства улуса Джучи выбрать район Нижнего
Поволжья в качестве ханской ставки автоматически обусло­
вило последующее размещение там и административного
аппарата управления. А для нужд такого аппарата управления
неизбежно потребовались соответствующие условия, что при­
вело к необходимости строить городские центры.
Такими центрами в первую очередь и стали два сто­
личных города Сарая, один, связанный с именем хана Бату,
другой - с именем Берке. Хотя, например, российский ученый
А. Григорьев не так давно пришел к выводу, что город Сарай
был только один и именно он располагался на месте Селит-
ренного городища (в 120 км выше нынешней Астрахани).
В то время как Царевское городище, расположенное в 230
км выше по течению реки Ахтубы, притока Итиля (Волги),
которое обычно считали развалинами основанного Берке
второго Сарая, скорее всего, является остатками другого
города - Гюлистан3. Важно отметить, что «золотоордынские
города возникли не в результате длительного экономическо­
го их развития, а возникли сразу и на местах, где до них не
было традиций длительной оседлости. Расцвет этих городов
связан с сильной деспотической властью ханов»4. Сильная
централизованная власть ханов улуса Джучи, сначала Бату,
затем Берке, обеспечила концентрацию ресурсов всего улуса
в районе Нижнего Поволжья. Тем самым они сформировали
государственный заказ на развитие новых городских цен­
тров. «Сарай был без преувеличения самым значительным
из городов Золотой Орды и одним из крупнейших во всей
средневековой Европе»5. Это было обусловлено двумя важ­
нейшими обстоятельствами. С одной стороны, здесь нахо­
дился главный центр концентрации и одновременно потре­

519
Султан Акимбеков

бления ресурсов улуса Джучи. С другой - Нижнее Поволжье

при господстве Джучидов постепенно стало крупнейшим
центром транзитной торговли.
В связи с тем что управленческая администрация улуса
Джучи происходила главным образом из среднеазиатских
мусульман, это оказало большое влияние на развитие многих
аспектов жизни данного монгольского государства. В част­
ности, организация городской жизни в Нижнем Поволжье во
многом происходила по образцу городов Средней Азии. «В
Сарае Берке, как, впрочем, и в Сарае Вату, а также и в других
золотоордынских городах в Поволжье, имелись специальные
ремесленники по выделке глазурированных изразцов. По
технике и характеру своему они являются в полном смысле
слова повторением и продолжением традиций хорезмийских
мастеров из Ургенча. В мозаиках обоих Сараев большую роль
играют цвета бирюзовый, синий, белый, часто применяется
желтый цвет, а иногда золото. Однако признаком, отличаю­
щим мозаики Сарая Берке и Сарая Бату от аналогичных мо­
заик Самарканда и Шахрисябза, - и, наоборот, сближающим
их с ургенчскими мозаиками, - является обильное введение
красного цвета»6. Существует также мнение, что «в сложении
литературного языка Золотой Орды значительный вклад
внесли деятели культуры из городов в низовьях Сыр-Дарьи.
Некоторый элемент среднеазиатского тюрки был привнесен
выходцами из Хорезма, игравшими в Золотой Орде огромную
роль»7. В городах Поволжья среди выходцев из Средней Азии
была широко распространена классическая мусульманская
поэзия8. Все это было связано с тем, что строительство город­
ских центров по всей территории улуса Джучи происходило
под оперативным управлением хорезмийцев.
Всего, по данным археологии, на территории улуса
Джучи известно около 110 городских объектов. «Судя по

520
 11. УлусДжучи

имевшемуся праву чеканки монет, крупнейшими среди всех

золотоордынских городов можно назвать следующие: Сарай,
Сарай ал-Джедид, Хорезм (Ургенч), Гюлистан, Булгар, Би-
ляр, Азак, Крым, Кафа, Хаджитархан, Орда-Базар, Бек-Базар,
Укек, Сарайчик, Мохши, Шехр ал-Джедид, Маджар»9. Именно
выходцы из Средней Азии формировали государственный
заказ на строительство новых городов и определяли архи­
тектурную моду. «При создании золотоордынских городов
Сарая Бату и Сарая Берке мы видим такое большое количе­
ство перевезенных туда из Хорезма мастеров-керамистов и
мастеров-строителей»10. Даже на крайнем западе владений
улуса Джучи в междуречье рек Прут и Днестр были широ­
ко представлены среднеазиатские мотивы в архитектуре.
Например, в городе Аккерман (ныне город Белгород-Дне-
стровский) это проявлялось «в отдельных чертах бытового
устройства жилищ: наличие печей (тандыров), лежанок
(суф), умывальников в полу (тошна), свидетельствующих
о присутствии в городе значительного числа собственно
монгольского и среднеазиатского населения»11. По боль­
шому счету, преобладание в администрации улуса Джучи
хорезмийцев и других выходцев из Средней Азии сыграло
большую роль в развитии государственности Джучидов на
новых территориях.
Это было связано с тем, что классическое мусульманское
государство обладало удобным для использования и доста­
точно развитым административным аппаратом управления.
Это позволяло поддерживать необходимый уровень госу­
дарственной организации и эксплуатации зависимого на­
селения. В частности, в улусе Джучи уже на начальном этапе
его становления использовался типичный мусульманский
термин визирь, в ведении которого была сосредоточена
исполнительная власть. Например, когда египетские послы

521
Султан Акимбеков

примерно в 1264 году посетили хана Берке, «то их встретил

там визирь Шерефеддин ЭльКазвини»12, судя по всему, вы­
ходец с территории Ирана. Визирь располагал соответству­
ющим административным аппаратом. «Судя по прозвищу
Хусаммеддина Махмуда - Диванный, он возглавлял централь­
ный орган исполнительной власти - диван. В структуру по­
следнего входило несколько палат во главе с секретарями, в
ведении которых были определенные разделы финансовой,
налоговой, экономической и внутриполитической жизни
государства»13. В начале XIV века при правлении хана Узбека
арабский современник указывал, что «управление султана в
этих странах (улусе Джучи. - Прим, авт.) делами войсковыми
и правительственными такое же, как управление государ­
ством Ирака и Аджема, относительно числа эмиров, узако­
нений и службы, но здесь (в Дешт-и-Кипчаке] у начальника
улуса или визиря нет такого права распоряжаться по своему
усмотрению, как у начальника улуса и визиря в том Ирак­
ском государстве»14. Использование мусульман в качестве
опытных управленцев было широко распространено по всей
Монгольской империи, но в улусе Джучи, в отличие от того
же Китая, им не было альтернативы.
Мусульмане играли большую роль в Монгольской
империи с момента ее выхода за пределы монгольских
степей, но особенно сильно их значение возросло после ее
распада на отдельные части. В основном это касалось тех
частей империи, которые не входили в орбиту культурного
и административного влияния Китая. Монгольским улусам
для сохранения уровня развития государственности была
необходима эффективная администрация, способная обе­
спечивать, в том числе, сбор налогов и их распределение. В
то же время автоматически перенести на всю территорию
империи административный опыт Китая, как наиболее эф­

522
 11. Улус Джучи

фективной страны в плане организации данного процесса,

оказалось невозможным.
Хотя нельзя сказать, что монголы не предпринимали
таких попыток. В частности, свидетельством таких попыток
были периодически предпринимавшиеся общемонгольскими
каганами переписи населения. Поэтому в период расцвета
единой империи монголы использовали мусульманскую ад­
министративную систему как своего рода промежуточный
вариант для управления зависимыми территориями, населен­
ными в основном мусульманами. Чаще всего на своих местах
сохранялась прежняя администрация, так было и при заво­
евании Средней Азии и при взятии Багдада войсками Хулагу.
Нельзя не отметить, что важным преимуществом му­
сульманской административной системы по сравнению с
китайской был более простой характер ее применения и адап­
тации к различным условиям. Она не требовала такой раз­
ветвленной системы чиновничества, такой регламентации
жизни государства и общества, как в Китае. Соответственно,
она была сравнительно проста для понимания монгольской
элитой, осуществлявшей политическое управление государ­
ством. В то же время мусульманская администрация вполне
удовлетворяла требованиям эффективного управления
восточным государством имперского типа, когда власть кон­
центрируется в руках того или иного политического деятеля
или системы. По крайней мере, она была способна обеспечить
сбор налогов в размерах, необходимых для удовлетворения
потребностей монгольского государства.
При этом, кроме Хорезма, нигде на зависимых от улуса
Джучи оседлых территориях не существовало другой админи­
стративной системы, которую они могли бы заимствовать и
использовать в своих интересах и которая была бы способна
обслуживать интересы имперского государства. Ни у аланов,

523
Султан Акимбеков

ни у булгар, нив русских княжествах не было администрации,

соотвествующей потребностям централизованного государ­
ства. Кроме того, хорезмийцы начали служить Джучидам еще
до завоевания ими причерноморских степей и наверняка
успели занять ключевые позиции в их системе управления.
Влияние мусульман из Средней Азии наверняка стало
важной причиной первоначально принятия ислама Джучи-
дом Берке, братом Бату-хана, а затем и его широкого рас­
пространения в масштабах всего государства. Существует
свидетельство о том, что Берке принял ислам в Бухаре, во
время своего возвращения из похода в Монголию, когда
по поручению Бату-хана он поддерживал избрание Менгу
на должность кагана. «Проходя мимо Бухары, он (Берке)
сошелся с шейхом Шемседдином Эльбахезри, одним из по­
следователей «главы аскетизма» Неджмеддина Кубра. Пре­
красно повлияла на него речь Эльбахезри и он принял ислам
из рук его»15. Хотя, как и в других монгольских государствах,
в улусе Джучи вопрос о религиозной ориентации правящей
верхушки долгое время был открыт.
Для Джучидов это была очень непростая ситуация. Так,
к примеру, сын и наследник Бату-хана Сартак был христи­
анином несторианского толка. Рубрук писал про него: «Что
касается до Сартаха, то я не знаю, верует ли он во Христа или
нет. Знаю только, что христианином он не хочет называться,
а скорее, как мне кажется, осмеивает христиан. Именно он
живет на пути христиан, то есть Русских, Валахов, булгаров
Малой Булгарин, Солдайнов и Керкисов и Аланов, которые
все проезжают через его область, когда едут ко двору отца
его, привозя ему подарки; отсюда он тем более ценит христи­
ан»16. В то же время среди приближенных Сартака тот же Ру­
брук упоминал христианских священников несторианского
толка и говорил, что в Сарае, на западном берегу Волги, сын

524
 11. Улус Джучи

Бату приказал построить церковь. Согласно же сочинению

Джузджани Сартак в ответ на послание своего дяди Берке
заявил: «Ты мусульманин, я же держусь веры христианской:
видеть лицо мусульманское для меня несчастье»17. Такое
утверждение мусульманского автора явно преследовало
идеологические цели и целиком остается на его с<}вести. Тем
не менее оно в некоторой степени отражает наличие в улусе
Джучи определенных противоречий в религиозной сфере.
Очевидно, что и для мусульман и для христиан было
небезразлично, какую религиозную ориентацию выберут
в итоге хозяева самого могущественного государства в Вос­
точной Европе. Однако случай с принятием Берке ислама
остался только эпизодом. Его преемник Менгу-Тимур, как
и другие ханы улуса Джучи, вплоть до начала XIV века про­
должал оставаться приверженцем традиционного степного
тенгрианства. Скорее можно сказать, что Джучиды в целом
были веротерпимы и в некоторой степени открыты для про­
поведничества представителей той или иной религии. Но все
же доминирование среднеазиатских мусульман в системе
управления и их же преобладание среди населения основных
степных городов улуса Джучи не могло не оказать влияния
на окончательный выбор в вопросе религии, сделанный, в
конце концов, в этом монгольском государстве.
Характерно, что мусульмане также сыграли важную роль
в процессе адаптации китайской управленческой традиции
к конкретным условиям вновь завоеванных территорий.
В частности, если при кагане Угедее на территории Китая
активно проводилась политика восстановления китайской
системы управления и налогообложения, то после его смерти
при дворе его вдовы Туракин-хатун усиливается влияние
мусульманских чиновников. Еще при жизни Угедея некий
бывший купец Абдурахман получает право на откуп налогов

525
Султан Акимбеков

по всей завоеванной монголами территории Северного Ки­

тая. При Туракин, которая играла роль регента до избрания
нового кагана, Абдурахман стал во главе всего финансового
ведомства. После чего откупная система широко распростра­
нилась по всей Монгольской империи. Надо отметить, что
право на откуп сбора налогов с той или иной территории
является важной частью обычной для мусульманских госу­
дарств практики управления ими. В самом общем смысле
государство получало определенную сумму от откупщика,
который затем собирал в счет заплаченных денег налоги с
переданной ему территории.
Главное противоречие откупной системы с китайской
традицией заключалось в том, что нарушалась целостность
всей системы управления государством. Каждый откупщик
действовал по собственному усмотрению и его действия
могли привести в том числе и к полному разорению пере­
данной ему в управление территории. Кроме того, в таком
случае резко снижалось значение китайской бюрократии в
жизни государства и общества. Потому что в условиях откуп­
ной системы теряла смысл обычная для Китая продуманная
система регламентации общественно-экономической жизни.
Ее регулирование как раз и осуществлялось чиновничьим
аппаратом. Помимо этого, произвол, который был неиз­
бежным следствием откупной системы, нарушал принципы
важных для китайского общества конфуцианских установок.
Последние были ориентированы на достижение относитель­
ной гармонии в обществе, в том числе и в отношениях между
властью и обществом.
Стоит отметить, что известный случай передачи тер­
риторий в Северном Китае в распоряжение перешедшим на
сторону монголов бывшим цзиньским военачальникам не
противоречил китайской традиции. В отличие от передачи

526
 11. Улус Джучи

территорий в откуп мусульманским чиновникам. Потому

что каждое владение бывших цзиньских командиров было
маленькой копией общей китайской системы с сохранением
всех правил его обычной организации. Поэтому создание из
таких владений нового государства с китайской бюрократи­
ческой традицией было логичным шагом. Пусть даже такое
государство находилось под властью монголов. Главное
заключалось в правилах государственного управления. Это
отвечало интересам китайской бюрократии, которая в дан­
ном случае действовала под руководством того же киданина
Елюй Чу-цая.
При Угедее политика Елюй Чу-цая пользовалась под­
держкой, потому что она обеспечивала империю доходами
от эксплуатации богатых китайских земель. Однако в связи с
тем, что в империю входили также обширные мусульманские
территории в Средней Азии, Иране, это создавало определен­
ные противоречия в единой системе управления.
Известно, что в процессе своих завоеваний монголы ак­
тивно использовали тактику предоставления захваченных
территорий в управление представителям местной элиты.
Именно эта тактика, по большому счету, обеспечила им та­
кой грандиозный успех в Китае, возможно, что и на других
территориях. Существовала и серьезная разница между
самостоятельными владениями в Китае и аналогичными
образованиями в мусульманских районах. В Китае каждое
такое владение было миниатюрной копией общей китайской
государственности, с сохранением всех базовых принципов
ее организации. Напротив, в мусульманских областях каждый
назначенный монголами правитель воспринимал передан­
ную ему территорию в качестве владения, полученного им за
службу. Это соответствовало обычному для мусульманской
системы управления институту икта.

527
Султан Акимбеков

Поэтому возникало противоречие. С одной стороны, в

китайских районах существовала строгая регламентация
жизни общества, требовавшая соответствующего института
чиновничества. С другой - в мусульманских районах такой
регламентации жизни не существовало, не было и развитой
бюрократии. Вернее, бюрократия была, но не такого мас­
штаба, как в Китае. Более привычна здесь была передача от­
ветственным лицам прав на сбор налогов согласно откупной
системе. Для монголов времен Угедея и Туракин это была
сложная ситуация.
Несомненно, китайская система обеспечивала им зна­
чительные доходы. Однако мусульманская практика по­
зволяла получать доходы вперед и, что немаловажно, была
значительно более простой для понимания. Взаимодействие
с китайскими чиновниками требовало другого уровня ор­
ганизации императорской власти. Поэтому на этом этапе
влияние мусульманской традиции государственного управ­
ления имело большое значение для Монгольской империи,
и особенно ее элиты.
В то же время для самих мусульманских откупщиков
китайская практика организации жизни государства и обще­
ства открывала огромные дополнительные возможности. В
первую очередь это касалось правил регламентации жизни
общества и налаженного в нем учета и контроля, что по­
зволяло резко увеличивать доходы с территорий, взятых в
откуп. Получив полную власть над той или иной провинцией
в Китае, откупщик мог опираться на китайскую администра­
цию, эффективно контролирующую в ней положение дел. В
результате от него не требовалось таких усилий по органи­
зации процесса, как в мусульманских районах.
Но для китайской бюрократии такие откупщики были
серьезной проблемой. Их власть носила временный характер

528
 11. УлусДжучи

и они, естественно, были заинтересованы в извлечении мак­

симальной прибыли. Очевидно, что такие откупщики меньше
всего беспокоились о поддержании традиционной китайской
системы управления. В частности, они могли игнорировать
финансирование школ для подготовки чиновников и всю
систему регламентации общественной жизни. В любом случае
деятельность откупной системы наносила ущерб китайской
государственной традиции. По большому счету она истощала
ресурсы территорий и в стратегической перспективе приво­
дила к снижению доходов казны.
В этот период в улусе Джучи, судя по всему, также ши­
роко была распространена откупная система. Она в первую
очередь была ориентирована на зависимые оседлые терри­
тории и самым тесным образом была связана с мусульман­
скими откупщиками. Так, Плано Карпини сообщал, что «в
бытность нашу в Руссии, был послан туда один Сарацин, как
говорили, из партии Куйюк-хана и Вату, и этот наместник
у всякого человека, имевшего трех сыновей, брал одного,
как нам говорили впоследствии; вместе с тем он уводил
всех мужчин, не имевших жен, и точно так же поступал с
женщинами, не имевшими законных мужей... Остальных
же, согласно своему обычаю, пересчитал, приказывая, что­
бы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный
младенец, или бедный, или богатый, платил такую дань,
именно чтобы он давал одну шкуру белого медведя, одного
черного бобра, одного черного соболя...»18. Если не обра­
щать внимания на некоторую фантастичность информа­
ции о характере взимаемой дани - белые медведи, бобры
- очевидно, что таким образом отражается представление
современников Карпини о пушном звере как об основном
богатстве северных лесных территорий, то очень похоже,
что указанный «сарацин», скорее всего, как раз и являлся

529

703-34
Султан Акимбеков

мусульманином-откупщиком. Хотя остается непонятным,

означает ли фраза «пересчитал, согласно своему обычаю»,
что данный мусульманин-откупщик во времена правления
Гуюк-хана уже использовал заимствованную из Китая прак­
тику проведения переписей для увеличения своих доходов.
Однако с момента утверждения в 1251 году власти нового
кагана Менгу в Монгольской империи опять начинают актив­
но обращаться к китайскому опыту эксплуатации населения.
Особенность ситуации заключалась в том, что именно при
Менгу монголы предприняли попытку начать распростра­
нение китайской практики по всей территории империи.
Стремление привести управление государством к единым
стандартам, скорее всего, было прямым следствием влияния
со стороны Китая и его бюрократии. Монголы при Менгу уже
находились под впечатлением от возможностей Китая и его
административной системы и видели все недостатки откупной
системы в конкретных китайских условиях. По мере того как
монголы объединяли в одну государственную систему ранее
самостоятельные владения лояльных им местных китайских
правителей, наверняка росли и доходы государства.
Богатый Китай при разумном управлении был способен
обеспечить значительные поступления в казну. В данном
случае это имело отношение к монгольскому государству.
Поэтому вполне естественной была идея распространить на
всю территорию Монгольской империи китайские принципы
организации управления обществом. С целью повышения
доходов государства и обеспечения его целостности. При
том, что откупная система на территории Китая к моменту
прихода Менгу к власти наверняка уже доказала свою не­
эффективность.
Одним из основных направлений распространения ки­
тайской традиции управления в Монгольской империи стала

530
 11. Улус Джучи

организация переписи населения по всей ее территории.

Так, в 1253 году она была проведена в Иране, в 1257-м пере­
пись началась в русских землях, которые организационно
относились к улусу Джучи. «Наши сведения о том, как про­
изводили перепись, дают основания предполагать, что за
единицу считали не мужскую голову, а дом или семейство,
подобно тому, как это издавна было принято в Китае»19. В
то же время проведение переписи было только некоторой
частью китайского опыта государственного управления.
Она предоставляла первичную информацию о количестве
налогоплательщиков, о причитающихся с них к выплате на­
логах, которые исчислялись согласно китайской традиции
управления. Но без соответствующего бюрократического
аппарата, способного осуществлять текущее управление
обществом и в том числе обеспечивать регулярный сбор на­
логов, конечная эффективность проведения переписей была
крайне низка. Заимствовав у Китая часть его практического
опыта для использования в других частях своей империи,
монголы не могли одновременно заимствовать еще и его
эффективно работающую бюрократию.
Однако перепись выполняла главную функцию. Она
предоставляла монгольским властям информацию о количе­
стве налогооблагаемых единиц на зависимых территориях.
Следующий шаг заключался в том, чтобы на основе имею­
щейся информации обеспечить получение причитающихся
с них налогов на регулярной основе. С этой целью, очевидно,
в улусе Джучи и сохранили откупную систему для русских
земель. Несомненно, что обеспечение выплат в пользу казны
Монгольской империи требовало соответствующего аппа­
рата принуждения. И речь шла не столько о размещении
вооруженных сил, сколько об административном аппарате.
Данный аппарат должен был быть способен контролировать

531
Султан Акимбеков

положение дел изнутри и либо осуществлять сам сбор на­

логов, либо наблюдать за соответствующими действиями
местных властей.
Очевидно, что основная военная сила улуса Джучи - мон­
гольские «тысячи» - не могла быть размещена на территориях
русских княжеств на постоянной основе. К примеру, в качестве
оккупационных войск. Природные условия на русских землях
не позволяли вести кочевой образ жизни. Следовательно,
«тысячи» не могли обеспечивать себя самостоятельно. Соот­
ветственно, от государства потребовалось бы обеспечивать
содержание таких войск на постоянной основе. Это противо­
речило обычной монгольской практике, согласно которой
войска должны получать доходы от кочевого хозяйства и
военной добычи. Кроме того, это резко снизило бы размер
поступлений в казну, получаемых от тех же зависимых рус­
ских земель. Потому что улусу Джучи пришлось бы содержать
аппарат управления для сбора налогов, часть которых пошла
бы на потребности оккупационных войск. Поэтому собствен­
но монгольские «тысячи» оставались в степи. Однако для
управления зависимыми территориями и постоянного сбора
налогов был необходим какой-то административный аппарат.
В результате в улусе Джучи было найдено весьма ориги­
нальное решение проблемы. Фактически здесь совместили
основы китайской системы налогообложения с привычной для
мусульман откупной системой. В результате, очевидно, полу­
чилась следующая схема. Среди тех, кто проводил переписи
на русских землях, было много мусульман на службе монголь­
ских правителей улуса Джучи. Они же зачастую возглавляли
специальные подразделения баскаков. Главной функцией
последних, судя по всему, как раз и было обеспечение сбора
налогов. Весьма характерен пример некоего баскака Ахмата,
который «держал» Курское княжество и «имел в распоряжении

------------------------------------------ 532-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

своем отряды, которые пополнялись людьми, сходившимися

«со всех сторон», и состояли частью из «бесермен», а частью
из «Руси»: они жили в особых слободах: в одном из таких от­
рядов, например, переходившем из одной «слободы» Ахмата
в другую, было 30 человек «Руси» и двое «бесермен»20. При
этом сам Ахмат был откупщиком, «поскольку он откупал сбор
дани у ордынской администрации»21. То есть баскаки, скорее
всего, являлись.неким административным полувоенным обра­
зованием, характерной особенностью которых было наличие
непосредственно среди них откупщиков.
Арсений Насонов полагал, что главной задачей баскаков
был не собственно сбор налогов, а скорее поддержка тех, кто
их собирал. Он исходил из того, что «нет указаний, чтобы в их
постоянную обязанность входил сбор налогов. Ярлыки пере­
числяют чиновников, ведавших сбором ордынских податей:
даныциков, поплужников, таможенников»22. Конечно, можно
предположить, что улус Джучи содержал помимо баскаков
еще какое-то количество чиновников на русских землях спе­
циально для сбора налогов, а баскаки выступали в роли вспо­
могательного военного подразделения. Однако содержание
чиновников помимо откупных схем - это уже признак наличия
достаточно развитого самостоятельного бюрократического
аппарата. Вопрос заключается в том, где территориально
могли размещаться данные чиновники, как они взаимодей­
ствовали с местными властями и теми же баскаками?
Если баскаки были оккупационными военными силами и
не имели непосредственного отношения к сбору налогов, то
они, несомненно, должны были оплачиваться из более или
менее централизованного источника, что опять требовало
наличия административного аппарата. В то же время улус
Джучи наверняка стремился избежать чрезмерных расходов
на содержание на зависимых территориях одновременно и

533
Султан Акимбеков

оккупационных войск и развитого бюрократического аппара­

та. С учетом же того, что мусульмане-откупщики даже после
предпринятых по указанию из Каракорума мер по централи­
зации управления зависимыми территориями продолжали
играть важную роль на русских землях, то естественно пред­
положить, что они так или иначе, но участвовали в процессе
сбора налогов.
Несомненно, что появление откупщика имеет смысл для
обеспечения доходами казны при минимальных затратах с ее
стороны. Поэтому, возможно, откупщики и сохранили свои по­
зиции, в данном случае на русских землях. Несмотря на то что
центральные власти Монгольской империи поставили задачу
наладить систему учета налогоплательщиков по китайскому
образцу. Скорее всего, откупщики получали откупные права
уже на основе новых требований со стороны Каракорума к экс­
плуатации зависимых территорий. При этом сами требования
были настолько обширны, что действовать по прежней схеме
откупщики уже не могли. Значит, для выполнения их функций
им потребовались те или иные институты, которые были бы
в какой-то мере связаны с монгольской администрацией и
обладали соответствующей легитимностью.
Отсюда, вероятно, и появление института баскаков, тесно
связанного с обычной для монгольской системы управления
должностью даруга. «Известно, что тюркский термин «ба­
скак» однозначно соответствовал монгольскому «даруга».
В русских летописях XIII— XIX вв. употреблялось только одно
обозначение баскак»23. Если согласиться с тем, что Ахмат и
другие откупщики продолжали откупать у администрации
улуса Джучи право на сбор налогов, то тогда получается, что
в добавление они приобретали еще и должность баскаков.
Похоже, это делалось для облегчения выполнения ими своих
заметно возросших функций.

534
 11. Улус Джучи

Таким образом, в связи с тем что среди баскаков были

откупщики вроде Ахмата, это может говорить о том, что от­
купная система и институт баскаков были тесно связаны друг
с другом. То есть организация баскаков, которая явно была
некоей частью монгольской администрации и выполняла
непосредственные функции по сбору налогов, находилась
под руководством откупщиков. По совместительству они
являлись еще и их руководителями. Похоже, в обычных си­
туациях откупщикам не требовался такой институт, который
к тому же был тесно связан с монгольской администрацией
улуса Джучи. Однако после проведения переписей населения
была подготовлена подробная детализация тех налогов и
обязанностей, которые налагались на зависимые территории.
Естественно, что налогов и их категорий было много и
они требовали учета, и это автоматически усложняло обыч­
ную задачу откупщиков. Речь уже шла не просто о выплатах
определенной суммы в пользу Джучидов, появилось очень
много дополнительных обязательств. Соответственно, от­
купщики должны были учитывать возросшие требования
монгольской администрации. Их эффективность наверняка
зависела от того, насколько активно они с ней взаимодей­
ствовали. Для этого, очевидно, и понадобился статус баскака,
или даруги, как управляющего от имени улуса Джучи. При
этом сама суть откупной системы не менялась, откупщик
продолжал играть важную роль в эксплуатации зависимых
территорий. В некотором смысле он обеспечивал выполнение
требований по сбору налогов из центральной Монголии без
создания развитой административно-бюрократической си­
стемы китайского образца. Со стороны администрации улуса
Джучи это было компромиссное и при этом весьма практич­
ное решение. Так она добивалась конкретного результата без
излишних усилий по бюрократизации тех же русских земель.

535
Султан Акимбеков

Следовательно, Джучидам не нужно было организовывать

военную оккупацию со всеми сопутствующими расходами.
Организованный на новой качественной основе институт
откупщиков, приобретших статус баскаков, был более эф­
фективным способом извлечения доходов.
Не случайно среди баскаков было довольно много не
только мусульман, но и русских, которые получали анало­
гичные права и обязанности. Это были не только те люди,
которые служили в отрядах откупщика и баскака Ахмата, но
и представители местной элиты. «Под 1255 год летопись рас­
сказывает о наместнике Бакоты Милее, ставшем ордынским
баскаком. Наместник Кременца Андрей также был баскаком,
получившим свою должность по Батыевой жалованной гра­
моте»24. Еще одна ситуация связана с переписью 1257 года,
которая началась со «всей земли Суздальской»... В единствен­
ном источнике, зафиксировавшем это событие (Лаврентьев­
ская летопись), не упоминается о каком-либо сопротивлении,
просто сообщается, что переписчики (численици) сосчитали
(исщетоша) население, чтобы определить размер дани и
число военных слуг, назначили ответственных за группы в
десять, сто, тысячу и десять тысяч человек - по-видимому,
русских, а не татар, поскольку летопись не упоминает об их
национальности»25. Для монгольской администрации был
важен результат. Выходцы из русских земель могли лучше
справиться с поставленной задачей. К то му же использование
откупной системы приносило им самим неплохие доходы.
Очень важно учесть, что в данном случае расходы улуса Джучи
по содержанию тех же отрядов баскаков были минимальны,
они наверняка целиком обеспечивались за счет откупщиков.
Известно, что монгольская администрация выдвигала
к зависимому населению очень много требований. Весьма
показателен в этом смысле ярлык хана улуса Джучи Менгу-

---------------------------------------------------- 5 3 6 -----------------------------------------------------
 11. УлусДжучи

Тимура, выданный в 1267 году, в котором указывался весьма

длинный список налогов и обязанностей. «С оседлого населе­
ния взималась дань. Очевидно, это и была та подать, которая
взыскивалась на основании переписи. Характер переписи для
обложения данью был; видимо, подомный, посемейный. Был
также установлен сбор в пользу монголов, именовавшийся
«тамга» и «десятина». Взыскивалось «ордынское серебро»,
упоминавшееся в летописях. Кроме того, население было об­
ложено разного рода повинностями по обеспечению монголь­
ских властей подводами, кормом и лошадьми. Население было
обложено также «поплужной» податью, то есть поземельным
налогом, взимавшимся с плуга. Кроме того, в ярлыке 1267 года
упоминалась повинность выставлять воинов»26. Естественно,
что такая подробная детализация налогов и обязанностей
зависимого населения должна была учитываться в условиях,
которые предусматривались при реализации откупных схем.
Откупщик не мог ограничиться только выплатой какой-либо
одной суммы налогов за взятую в откуп территорию. Это было
типично для мусульман-откупщиков в обычных условиях. На
территории русских княжеств им нужно было еще и провести
мобилизацию воинов, обеспечить их транспортом и продукта­
ми, возможно, организовать почтовую службу и т. д.
Очевидно, что без привлечения чиновников из Китая не­
возможно было просто перенести китайский опыт на прочие
территории Монгольской империи. Отсюда и появление баска­
ков как некоего промежуточного института, представлявшего
собой нечто среднее между обычной китайской практикой и
откупной системой. При всем желании улус Джучи не мог ор­
ганизовать внутри русских территорий собственную развитую
администрацию, необходимую для такой системной и очень
масштабной их эксплуатации, которая предусматривалась
требованиями из Центральной Монголии.

537
Султан Акимбеков

Можно представить, что подобная схема налогообложе­

ния, несомненно, была весьма обременительна для зависи­
мого населения. Помимо массы налогов и обязанностей в
пользу монголов оно неизбежно должно было столкнуться
еще и с произволом со стороны откупщиков. Кроме того, для
христианского населения русских земель ситуация осложня­
лась еще и тем, что в своем большинстве откупщики были
мусульманами («бесерменами»), что наверняка усиливало
напряженность между ними. Следовательно, сказывалось
на отношении налогоплательщиков к монгольской власти.
Кроме того, немаловажно, что население русских кня­
жеств в целом было непривычно к столь масштабному и
детальному налогообложению. До прихода монголов здесь
не существовало такого количества налогов и обязанностей.
Надо отметить, здесь мы подходим к очень важному по своей
сути вопросу: насколько высок в домонгольский период в
русских княжествах был уровень эксплуатации зависимого
населения? В свою очередь, ответ на этот вопрос тесно связан
с другим, не менее принципиальным: какова вообще была
на Руси в этот период степень концентрации политической
власти и эксплуатации населения? Это очень сложная про­
блема, имеющая к тому же большое значение для оценки
последующих событий.

Русский вопрос

Очевидно, что в домонгольский период княжеская власть

значительно уступала по степени своего влияния на жизнь
общества той власти, которую мы наблюдаем на русских зем­
лях уже в XIV веке и которая затем постепенно трансформи­
руется в самодержавную власть сначала московских князей, а

538
 11. Улус Джучи

затем и русских царей. При этом известно, что до вхождения

в состав улуса Джучи она была самым серьезным образом
ограничена различными формами местного самоуправления.
Одним из известных его проявлений было древнерусское
вече, наиболее дискутируемый общественный институт в
средневековой русской истории. «Можно сделать вывод о
том, что в социально-политической жизни Древней Руси в
домонгольское время, кроме князей и боярско-дружинной
знати, принимали участие горожане, выступающие в ис­
точниках под наименованиями типа «кияне», «новгородцы»
и проч., так и под собственным именем «гражан»/«людей
градских»27. В любом случае вече было неким противопо­
ставлением княжеской власти. Князья, несомненно, должны
были считаться с вечем, той ролью, которую оно играло не
только в социальной, но и в политической жизни древнерус­
ских княжеств.
Вече в некоторых случаях могло оказать давление на кня­
зя с целью заставить его покинуть территорию княжества,
пригласить другого князя, при необходимости обсудить при­
нятие ключевых решений. Влияние веча больше всего про­
являлось в критических ситуациях, князья зачастую не могли
обойтись без его поддержки. Но самое главное заключалось
в том, что в древнерусских княжествах в домонгольский
период вече фактически представляло собой вооруженный
народ, всеобщее ополчение. В военных действиях обычно
участвовало практически все мужское население, невзирая
на его профессиональные занятия. В этом смысле очень по­
казательна история с Липицкой битвой. После поражения в
этой битве владимирского князя, возглавлявшего городское
ополчение Владимира, летопись указывает, что «въ Володи-
мере же тогда остались суть не супротивный народъ: попове,
черньци, жены и дети...»28. То есть за исключением священни­

539
Султан Акимбеков

ков, монахов и женщин с детьми все мужское население Вла­

димира участвовало в указанном военном походе. Очевидно,
что в условиях, когда в ополчение входили практически все
жители того или иного города, князь, естественно, должен
был считаться с народным собранием (вече). От его решений
зависело участие общества в его военных предприятиях. Не­
сомненно также и то, что всеобщее вооружение общества не
могло не ограничивать действий князей. Это имело отноше­
ние и к возможному произволу с их стороны, в том числе и в
вопросах налогообложения.
Необходимо отметить, что по своей природе древнерус­
ский институт вече являлся результатом развития племен­
ных собраний, типичных и для восточных славян и для древ­
них германцев. Это было характерно для любых обществ, где
еще сохранялись элементы родо-племенной солидарности.
Вооруженный народ в таких обществах играл огромную роль.
Это помогало выставлять на поле боя всю массу мужчин, что
было серьезным преимуществом для кризисных ситуаций. В
то же время это ограничивало возможности развития госу­
дарственных институтов, и особенно системы регулярного
налогообложения, фактически любых форм эксплуатации
населения.
Понятно, что вооруженным людям в древнерусских горо­
дах, обладающим организацией в виде народного собрания
и формируемого согласно его решениям ополчения, было
трудно объяснить необходимость усиления централизации
государства. Особенно в отношении налогового бремени.
Естественно, что народное собрание выступало против
любого излишнего увеличения повинностей. Тем более что
политическая власть в лице князей в данной ситуации не
являлась монополистом на вооруженную защиту обществен­
ных интересов. Последнее обстоятельство обычно является

------------------------------------------ 540-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

одним из основных аргументов со стороны государства в

пользу регулярного налогообложения. В свою очередь, от­
сутствие монополии на вооруженную силу ограничивало
возможности князей по принуждению общества к тем или
иным действиям, в том числе и пр увеличению повинностей.
Более того, вече как общественный институт, своим
происхождением связанный с племенными собраниями, за­
креплял территориальную общность жителей той или иной
области и их общую региональную самоидентификацию.
Отсюда использование терминов «кияне», «смоляне», «вла­
димирцы» и другие. Та же «Липицкая битва закончилась по­
ражением Юрия и Ярослава. Но она была не столько победой
Константина и Мстислава, сколько «победой ростовцев над
владимирцами и переяславцами»29. При этом в тех случаях,
когда отношения между общинами складывались напряжен­
но, то князь должен был учитывать общественное мнение
в решении политических вопросов. Так, «в 1177 году после
битвы на Колакше «бысть мятеж велик в граде Володимери,
всташа бояре, купци, рекуще «княже, мы добра тебе хочем, и
за тебя головы свои складываем, а ты держишь вороги свои
просты, а се ворози твои и наши Суждалци и Ростовци, любо
и казни, любо слепи, али дай нам»30. Весьма показательно вы­
двинутое владимирцами к своему князю требование казни
для представителей враждебных им общин, в данном случае
суздальцев и ростовцев, которые также формировали свои
войска за счет народных ополчений. Так или иначе, это уже
не было прежним племенем восточных славян, но еще не
стало и государством с развитыми институтами, в том числе
системой принуждения и налогообложения.
Несомненно, что к середине XIII века древнерусское
общество уже прошло процесс специализации труда, появи­
лись люди разных профессий. «Древнерусские горожане не

541
Султан Акимбеков

представляли собой неразделенную массу «общинников».

Напротив, они были разделены на ряд социальных групп»31.
Однако этот процесс еще не был закреплен соответствующим
распределением социальной структуры и функций, которые
исполняли разные социальные группы. То есть древнерус­
ские городские общины еще сохраняли черты племенной
общности, когда все общинники были вооруженным народом
и на основе общей идентификации противостояли другим
аналогичным общинам.
Соответственно, в русских княжествах не могло быть
необходимого государственного аппарата принуждения. Не
существовало и системы регулярного налогообложения, за
счет которой финансировались бы государственные нужды.
В числе важнейших было обеспечение вооруженных сил для
общественной защиты. Русский князь в домонгольский пе­
риод мог довольствоваться лишь тем, что предоставлял ему
достигнутый им компромисс с обществом. Это было явно не­
мало, но очень далеко до жесткой практически самодержав­
ной власти князей в последующий период, как при монголах,
так и после их ухода с политической сцены.
В связи с этим очень интересен один важный вопрос.
Обычно в русской истории утверждается, что самодержавие
на Руси и вообще имперская структура организации обще­
ства были унаследованы от Византийской империи. И этот
процесс был тесно связан с крещением Руси в X веке при
князе Владимире Красное Солнышко. Между тем через два
с половиной столетия после крещения уровень централи­
зации княжеской власти в Древней Руси по сравнению со
временами Владимира не только не усилился, а, наоборот,
заметно понизился.
Например, вместо нескольких крупных княжеств появи­
лось сравнительно большое число мелких самостоятельных

---------------------------------------------------- 5 4 2 -----------------------------------------------------
 11. Улус Джучи

земель. При этом характерно, что институты племенной де­

мократии не только не исчезли, но и усилили свое влияние.
В частности, весьма характерен пример Новгорода. «В на­
чале XII века, по мере того как росло стремление Новгорода
к независимости, княжеская власть стала ослабевать: место
посадника (ежегодно сменяемого главы исполнительной
власти в городе) стало выборным - если до этого посадник
был ставленником и правой рукой князя, то теперь он из­
бирался городским вече из числа новгородских бояр, то есть
тем самым превратился из послушного орудия княжеской
воли в потенциальную помеху его власти. Вече добилось
также права назначать всемогущего епископа (с 1165 года
- архиепископа) - номинального главу города-государства,
хранителя казны, хозяина государственных земель, высшего
церковного судью, будущего председателя правящего собора,
а впоследствии стало назначать и тысяцкого, то есть воеводу
местного ополчения и главу охраны»32. Отдельные общины
становились все более важными субъектами политического
процесса. Их значение постепенно росло по мере некоторого
ослабления центральной княжеской власти.
Одновременно процесс дробления княжеств на более мел­
кие единицы сопровождался образованием все новых общин.
Особенно характерно это было для территорий Северо-Вос­
точной Руси. В этом направлении в XII веке осуществлялась
масштабная колонизация. Для успешной колонизации на чу­
жой территории необходимо было активное взаимодействие
князей и местных общин. Это также способствовало снижению
возможностей княжеской власти. В частности в вопросе покро­
вительства церкви. «Без «татарщины» не было бы России. Нет
ничего шаблонного и в то же время неправного, чем превоз­
ношение культурного развития Киевской Руси, якобы унич­
тоженного и оборванного татарским нашествием. Мы отнюдь

543
Султан Акимбеков

не хотим отрицать определенных - и больших - культурных

достижений Древней Руси XI и XII вв., но историческая оценка
этих достижений есть оценка превратная, поскольку не отме­
чен процесс политического и культурного измельчания, совер­
шенно явственно происходящий в дотатарской Руси от первой
половины XI в. к первой половине XIII в. Это измельчение
выразилось в смене хотя бы относительного политического
единства первой половины XI в., удельным хаосом последних
годов, оно сказалось в упадке материальных возможностей,
например в сфере художественной. В области архитектуры
упадок этот выражается в том, что во всех важнейших центрах
эпохи храмами наиболее крупными по размеру, наиболее бога­
тыми в отделке неизменно являлись наиранне построенные:
позднейшие киевские бледнеют перед Св. Софией, позднейшие
новгородские - перед Св. Софией Новгородской, позднейшие
черниговские - перед Св. Спасом, позднейшие владимиро-суз­
дальские - перед Успенским. Странное «обратное» развитие
художественно-материальных возможностей: наикрупнейшее
достижение вначале, «сморщивание», сужение масштабов - в
ходе дальнейшей эволюции: поразительный контраст проис­
ходившему в тот же период развитию романской и готической
архитектуры Запада»33. Очевидно, что многочисленные князья
не имели прежних ресурсов, которые были в предшествующий
период. Их власть и доходы ограничивались вечем, следова­
тельно, им нечего было выделять и на масштабное церковное
строительство.
Соответственно, трудно согласиться, что перед монголь­
ским нашествием в русских княжествах существовали какие-
то элементы имперского государственного устройства. В
частности, унаследованные от Византийской империи, кото­
рые могли бы впоследствии развернуться в самодержавную
государственность. Единственный такой явно имперский

------------------------------------------ 544-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

элемент - это православная церковь, которая играла важную

роль и в императорской Византии, и в дальнейшем в само­
державном Русском государстве. Однако ее положение было
очень непростым в ситуации децентрализации власти, нали­
чия относительного множества мелких князей и отсутствия
государственного аппарата принуждения, способного обеспе­
чить эксплуатацию населения в интересах государства, а зна­
чит, и церкви. Главное, что такое положение резко снижало
ее возможности, в том числе по церковному строительству.
Без сильного единого имперского государства роль церкви
в жизни русского общества была важной, но не решающей.
Получается, что в период между крещением Руси и
монгольским завоеванием значение православной церкви
в жизни государства и общества самым серьезным образом
уступало и своему византийскому аналогу, и тому положе­
нию, которое она занимала в централизованном Московском
княжестве, а затем и в Российской империи. Отсюда возника­
ет важный вопрос. Можно ли считать, что церковь после двух
с лишним столетий существования в условиях децентрали­
зованного русского общества с элементами племенной демо­
кратии смогла обеспечить укрепление имперского начала в
русской государственности? Можно ли вообще утверждать,
что внутри древнерусского общества были условия, которые
могли бы без постороннего вмешательств обеспечить его
последующую трансформацию в имперское государство?
Можно предположить, что такое развитие событий было
маловероятно. Поэтому стоит более тщательно изучить те
организационные элементы, которые были привнесены в
организацию русского общества в результате его вхождения
в монгольскую государственную систему.
Для древнерусского общества введение сложной системы
налогообложения со стороны Монгольской империи было

545

? 03-35
Султан Акимбеков

весьма обременительным. Ранее по тексту был сделан вывод,

что до этого оно никогда не сталкивалось с таким масштаб­
ным и хорошо организованным налоговым гнетом. В резуль­
тате в 1262 году на русских землях началась серия восстаний
против откупщиков. «Волнения 1262 года вспыхнули одно­
временно во многих городах «Ростовской земли». Устюжский
летописец (в составе Архангелогородской летописи) свиде­
тельствует, что вечевые выступления начались не только в
Ростове, Ярославле и Суздале (по Воскр. л. - и во Владимире),
но одновременно и по другим городам. «В лето 6770 бысть
вечье на Бесермены по всем градам Русским и побиша Татаръ
везде, не терпяще насилия от нихъ»34. Указанные здесь «бе­
сермены» как раз и являлись мусульманами-откупщиками.
Стоит обратить внимание, что автор летописи указывает на
то, что они были представлены «по всем городам русским».
При этом характерно, что русские летописи связывают
злоупотребления, приведшие к восстанию, с действиями
представителей центральных властей Монгольской империи.
«Летопись рассказывает, что в то время в Северо-Восточную
Россию (в Ярославль?) прибыл от «цесаря татарского Кутлу-
бия», то есть можно полагать, от императора Хубилая (1259-
1294), «зол сый», мусульманин Титям (Титяк): его «поспехом»
действовал некий Изосима, также принявший мусульманство
и «творил великую досаду» местному населению: он был убит
в Ярославле, по словам летописи, в тот самый момент (в 1262
году), когда по городам избивали или изгоняли мусульман,
откупавших дани»35. Из этого А. Насонов делает вывод, что
это было частью согласованных действий русских князей, в
частности князя Александра, и вечевых собраний.
Их целью было стремление воспользоваться сложив­
шейся в Монгольской империи ситуацией, для того чтобы
облегчить участь населения. «Если положение в империи

------------------------------------------ 546-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

(Монгольской. - Прим, авт.) позволяло надеяться, что

изгнание за пределы Руси откупщиков, присланных от
императора (Хубилая. - Прим, авт.), не вызовет каратель­
ных действий со стороны татар, присланных из Золотой
Орды, то прикосновенность к делу Александра Невского
как инициатора восстания становится вполне правдопо­
добной... Ошибаются историки, когда полагают, что в 1263
году Александр ездил в Орду, чтобы предотвратить кару,
ожидавшуюся после восстания; в этом, как мы видели, не
было нужды»36. Напомню, что глава улуса Джучи Берке в
этот момент уже воевал с братом Хубилая Хулагу и активно
поддерживал его соперника Ариг-бугу.
Вполне возможно, что действия Александра против от­
купщиков отвечали интересам властей улуса Джучи в их от­
ношениях с центральной властью Монгольской империи. Тем
более что в 1262 году еще не было понятно, чем завершится
борьба за власть в Монголии, поэтому для улуса Джучи было
бы естественно сохранить свободу маневра. В случае если бы
Хубилай вдруг восстановил свою власть над всей империей,
Джучиды всегда могли сослаться на мятежников, которые,
собственно, и убили его посланников на русских землях. По
крайней мере, это в определенной степени объясняет, почему
после восстания 1262 года не было осуществлено каратель­
ных походов на русские земли. Хотя улус Джучи в это время
был занят войной с иранскими монголами на Кавказе. Однако
если бы восстание серьезно угрожало его власти на русских
территориях и если бы его жертвой стали бы официальные
лица его администрации, Джучиды, скорее всего, вмешались
бы в ход событий.
В то же время жертвами восстания стали не только люди,
присланные Хубилаем. Оно главным образом было направ­
лено против откупщиков в целом и мусульман в частности.
Султан Акимбеков

Выше высказывалось предположение, что институт баскаков

на Руси был тесно связан не только с откупной системой, но
и с местными кадрами, среди которых было много русских.
Естественно, что их избиение, так же как и мусульман, не
могло сильно обеспокоить администрацию улуса Джучи. От­
купщики при всей своей связи с монголами играли достаточ­
но самостоятельную роль на тех территориях, которые они
брали в откуп. Гораздо более важным для Джучидов мог быть
только вопрос о выполнении зависимыми от них русскими
княжествами всех заявленных ранее обязательств. В том
числе и по сбору налогов, а также мобилизации воинских сил.
Например, для проходившей в этот период времени войны
на Кавказе. В связи с этим очень похоже, что князь Александр
как раз и ездил в 1263 году в ставку улуса Джучи, для того
чтобы подтвердить те обязательства, которые возлагались на
русские земли согласно списку, принятому после проведения
переписей в 1257 году.
Если это предположение справедливо, тогда получается,
что восстание 1262 года фактически обеспечило переход от­
купной системы из рук откупщиков (пришлых мусульман и
местных русских, получивших назначение в улусе Джучи) в
руки местных князей, а именно - лично князя Александра и
его семьи. Потому что в результате восстания сами налоги и
многочисленные обязательства не только не прекратились,
но даже и не сократились в объеме. То есть речь просто шла о
смене ответственных за сбор налогов для улуса Джучи. Если
до исторической поездки Александра в 1263 году Джучиды
могли выдавать права на откуп на те или иные русские земли
кому угодно, то после нее это право постепенно переходит
уже к местным князьям.
Без всякого сомнения, это была настоящая революция в
общественных отношениях на Руси. Теперь князь выступал

------------------------------------------ 548 -------------------------------------------

 11. Улус Джучи

от имени авторитетной власти улуса Джучи и имел на руках

обширный список требований, которые он должен был вы­
полнить. Практически он получал статус главного откупщика
на своих землях со всеми вытекающими отсюда последстви­
ями. Соответственно он должен был создать администрацию
для контроля и учета сбора налогов. В частности для подго­
товки отчетов перед администрацией улуса Джучи. Для всего
этого ему были нужны чиновники и аппарат принуждения
населения к выплате, несомненно, тяжелых налогов и вы­
полнения многочисленных обязательств. Но самое главное,
у князя теперь оказывался под контролем значительный
поток денежных средств и материальных ресурсов, которые
собирались им в пользу Джучидов.
Мы помним, что откупная система предполагала наличие
злоупотреблений, потому что откупщик был ориентирован
на изъятие максимальной прибыли и компенсацию всех по­
несенных расходов. Безусловно, он собирал налоги не только
в интересах государства, у которого брал откуп, но и в своих
собственных. Естественно, что местные русские князья в роли
откупщика отличались от пришлых мусульман. Последние
были полностью равнодушны к положению зависимого на­
селения. По своему положению князья отличались также и
от местных русских, которых Джучиды ранее назначали на
должность откупщиков. Последние полностью зависели от
монгольских властей, потому что противостояли и обще­
ству, и князьям, и церкви. В то время как князья обладали
Достаточной легитимностью в древнерусском обществе для
относительно самостоятельного правления.
Но в любом случае князь в процессе сбора налогов для
улуса мог рассчитывать, в том числе, и на значительный рост
личных доходов. Наряду с формированием бюрократического
аппарата и соответствующего аппарата принуждения это не

549
Султан Акимбеков

только усиливало его позиции в древнерусском обществе.

Это также создавало условия для появления в перспективе
на русских территориях имперской структуры управления и
становления самодержавной княжеской, а затем и царской
власти. Для достижения этой цели русским князьям факти­
чески было нужно создать административную систему по
организации эксплуатации зависимого населения. Проще
всего было скопировать ее основные элементы в улусе Джучи.
Отсюда и появление в монгольский период на русских землях
системы государственных институтов - таможни, ямской
(почтовой) службы и многого другого.
Таким образом, можно сделать вывод, что переход прав
на откуп налогов с русских земель к местным князьям, соб­
ственно, и обеспечил общее усиление их позиций. В этот мо­
мент они получили решительное преимущество над любыми
формами народного собрания. У князей были обязательства
перед настолько мощной силой, как улус Джучи. Это был
неопровержимый аргумент, который позволил укрепить
централизацию власти. При этом князья унаследовали от му-
сульман-откупщиков уже адаптированную к местным усло­
виям систему регулирования общественной жизни. Она была
создана исходя из предъявляемых монголами требований к
налогообложению зависимых территорий. Характерно, что
монголы, в свою очередь, пытались использовать для этого
китайский административный опыт организации имперской
государственности.
Безусловно, без китайских чиновников, а также основ
конфуцианской этики эта система организации государствен­
ной жизни не могла существовать вне границ Китая. Однако
после соответствующей адаптации с помощью монгольской
администрации, и особенно мусульман-откупщиков, которые
стремились упростить ее для более удобного практического

------------------------------------------ 550-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

применения, она и оказалась в распоряжении русских князей.

С этого момента, собственно, и начался процесс строительства
централизованного русского государства с самодержавной
властью сначала его князей, а затем и царей. Если согласиться
с этим предположением, то можно сделать вывод, что импер­
ское начало в русской истории никак не могло появиться из
Византии. Скорее всего, своим происхождением оно самым
тесным образом связано с монгольским периодом, когда под
влиянием монголов радикально изменились отношения
между русскими князьями и их собственным обществом.
Судя по всему, это хорошо понимали в Русской право­
славной церкви. При всех сложных обстоятельствах прав­
ления князя Александра тем не менее именно его сделали
ключевой фигурой русской истории. Дело в том, что усиление
центральной власти в русских княжествах напрямую отвечало
интересам церкви. Сильное централизованное государство
означало скорейшее приближение к тем же византийским
стандартам. Однако выше было сделано предположение, что
такое государство не могло появиться в домонгольский пери­
од в рамках традиционного русского общества с высокой сте­
пенью самостоятельности городских общин. Данные общины
располагали общественными институтами (вече), на которых
они могли в критических ситуациях выражать свою волю.
Кроме того, из их представителей формировалось городское
ополчение, то есть они фактически представляли собой воору­
женный народ. Построить на этой основе централизованное
деспотичное государство было очень сложно. И представите­
ли церкви, вероятно, увидели в навязываемой монгольской
администрацией жесткой системе регламентации жизни
общества возможность приблизиться к недостижимым ранее
стандартам имперской государственности. Тем более что та­
кая государственность и принципы ее организации были им

551
Султан Акимбеков

хорошо знакомы по примеру Византийской империи. Пред­

ставители церкви все время сохраняли с ней тесные связи.
Для них главным было, чтобы этот процесс возглавляли не
собственно монголы, и тем более не мусульмане-откупщики, а
русские православные князья. В этом случае это приближало
данную модель управления к византийскому идеалу.
Восстание 1262 года обеспечило реализацию этого ус­
ловия. Очень показательно, что оно произошло на следую­
щий год после образования в Сарае в 1261 году Сарайской
православной епархии. Соответственно, в момент восстания
высокопоставленные представители православной церкви
уже находились при ставке главы улуса Джучи хана Берке.
Их посреднические усилия наверняка способствовали успеху
миссии князя Александра в 1263 году. «Иго способствовало
упрочению двух сил - церкви и княжеской власти, полу­
чившей, между прочим, в результате борьбы горожан право
сбора различных налогов в пользу захватчиков - ясака (дани),
хараджа (поплужного), тамги (торговой пошлины), сусуна
и улуфа (корма и питья), конака (дара, почестья, гостевой
пошлины), кулуш-колтка (запроса, чрезвычайного сбора по
требованию хана). Иго способствовало исчезновению веча
(органа сословного представительства правящих классов),
упрочению княжеской власти»37. Князь Александр был пер­
вым, кто воспринял монгольский имперский опыт. При нем
начался процесс перехода прав на эксплуатацию зависимо­
го населения в руки местных князей. То есть в некоторой
степени именно он и заложил основы для развития русской
имперской государственности, Отсюда, очевидно, и такое
внимание церкви к его личности.
После смерти Александра в 1263 году заложенная при
нем система отношений с правительством улуса Джучи про­
должила свое поэтапное развитие. Право на сбор налогов в

552
 11. Улус Джучи

пользу Джучидов постепенно переходит к русским князьям,

которые пользовались при этом всемерной поддержкой
церкви. Первоначально главную роль в этом процессе играл
великий князь владимирский, он собирал налоги с осталь­
ных князей и затем передавал их в улус Джучи. Однако
постепенно стало увеличиваться число княжеств, которые
получили право на самостоятельные налоговые отношения
с Сараем. «С кцнца XIII века в бывшей Ростово-Суздальской
земле обязанности данщиков перешли к князьям, которые
стали сами собирать дань и передавать в Орду через великого
князя владимирского. В XIV веке, с образованием «великого
княжения Тверского, право передавать «выход» в Орду поми­
мо великого князя владимирского получил «великий князь
Тверской». Вероятно, это право получили и «великие кня­
зья» нижегородско-суздальские с образованием «великого
княжения» Нижегородско-Суздальского»38. Несомненно, что
увеличение на русских землях числа политических субъектов,
имевших право на прямые отношения с улусом Джучи, было
связано с выплатой налогов.
Очевидно, что в улусе Джучи были заинтересованы уве­
личивать выплаты налогов в свою пользу. В то время как
различные русские князья стремились избежать, вероятно,
довольно обременительного посредничества со стороны
великого князя владимирского или любого другого выше­
стоящего князя в вопросах сбора налогов и их последующей
передачи Джучидам. Они стремились самостоятельно выйти
на их администрацию и установить с ней собственные отно­
шения зависимости. Например, весьма характерная ситуация
имела место в Тверском княжестве. Так, «в 1352 году великий
князь тверской Василий Михайлович (Кашинский) собирал
Дань с людей Всеволода Александровича Холмского. При
раскладе он допустил явный произвол»39. Эта ситуация была

553
Султан Акимбеков

спровоцирована тем, что ранее, в 1346 году, в свою очередь,

«Всеволод Александрович, получив от царя княжение Твер­
ское и возвращаясь из Орды, встретил в Бездеже Василия
Михайловича; последний перед тем собрал дань с удела Все­
волода Александровича на Холму и вез ее в Орду. Всеволод
Александрович у него деньги отнял»40. Очевидно, что между
князьями происходила борьба за преимущество позиции, за
право собирать налоги в пользу улуса Джучи, в том числе и
с других князей, что сулило им дополнительную прибыль.
Таким образом Джучиды использовали борьбу между
русскими князьями для увеличения налоговых поступлений.
Поэтому происходило увеличение количества субъектов на
русских территориях, имеющих право на самостоятельные
отношения с улусом Джучи. Каждое новое княжество - Твер­
ское, Нижегородское и Рязанское уже обладало централизо­
ванной системой власти с соответствующей администрацией
и аппаратом принуждения. Это привело к росту их полити­
ческого значения.
Одним из фактов, косвенно подтверждающих усиление
власти северо-восточных князей и, что немаловажно, увели­
чения их доходов, является переносе 1299 году митрополии
Русской православной церкви из Киева во Владимир. Фор­
мальная причина была связана с тем, что митрополит «не мог
терпеть насилия со стороны татар». Однако с учетом тесных
связей северо-восточных князей и церкви с улусом Джучи
эта версия не выдерживает критики. Зачем переезжать из
Киева во Владимир, фактически в тот же улус Джучи. Скорее
можно предположить, что центр церкви переместился туда,
где были лучшие условия для ее развития. Естественно, что
при сильном и богатом князе развитие церкви могло быть
более успешным, чем на западных землях Руси, где князья
были более слабыми и не было такой централизации власти.

------------------------------------------ 554------------------------------------------ -
 11. Улус Джучи

Церковь просто шла за сильным имперским государством и

ее представители увидели перспективы его создания как раз
по направлению к северо-востоку от прежней Киевской Руси.

Внешняя политика и транзит

К началу распада Монгольской империи, после смерти

хана Менгу, Джучиды достаточно уверенно контролировали
положение дел в своем улусе. Этим они выгодно отличались
от остальных семей чингизидов. В самый сложный период в
улусе Джучи сохранили единство государства, армии и семьи
в рамках одной централизованно управляемой системы. Для
монгольской традиции управления это было чрезвычайно
важно. Можно вспомнить, к каким последствиям привело на­
рушение этого принципа на востоке Монгольской империи.
Здесь в обстановке политической неопределенности, вы­
званной борьбой за власть, чингизиды из различных семей
вели борьбу каждый за свой собственный улус.
В ходе начавшейся в империи борьбы за власть Джучи­
ды поддержали Ариг-бугу в качестве претендента на место
общемонгольского кагана. В частности, Карачар, старший
сын Орды, брата Бату-хана, главы левого крыла улуса Джучи,
участвовал в организованном Ариг-бугой походе на Хубилая.
Одновременно Джучиды, примерно с 1261 года, вступили в
войну с Хулагу, который выступил на стороне своего стар­
шего брата Хубилая в его конфликте с Ариг-бугой. Поводом
Для войны стало убийство нескольких чингизидов из семьи
Джучи, которые к этому моменту находились в составе его
армии в Иране. Тяжелые бои между войсками улусов Джучи и
Хулагу проходили в районе Кавказа и продолжались и после
того, как в 1264 году Ариг-буга капитулировал.

555
Султан Акимбеков

Казалось, что после победы Хубилая ничто не помешает

восстановлению его власти в Монгольской империи. Кроме
того, его брат Хулагу представлял его интересы в Иране.
Однако Джучиды, продолжив ведение войны с Хулагу, факти­
чески продемонстрировали, что не желают восстановления
власти семьи Тулуя в империи. Возможно, что произошедшее
ранее убийство чингизидов из семьи Джучи в Иране сыграло
ключевую роль в этом решении. По большому счету, война
Джучидов с Хулагу была одной из причин, приведших к окон­
чательному расколу империи.
Междоусобная война между чингизидами в конце концов
привела к распаду Монгольской империи и образованию на
ее месте самостоятельных государств. Одним из наиболее
крупных был улус Джучи. В 1269 году состоялся курултай
чингизидов на реке Талас, в котором участвовали предста­
вители трех семей - Джучи, Чагатая и Угедея. Они разделили
между собой сферы влияния в Средней Азии. В свою очередь,
это способствовало отделению друг от друга Китая и Ирана,
где правили дружески близкие братья Хубилай и Хулагу.
К моменту проведения Таласского курултая хан Берке
уже умер, новым главой Джучидов стал внук Бату-хана Мен-
гу-Тимур. В результате достигнутых на Таласском курултае
соглашений окончательно установилась юго-восточная и вос­
точная границы владений улуса Джучи. На юго-востоке в его
состав входили большая часть территории Хорезма, а также
присырдарьинские города, главным из которых был Сыгнак,
ставший со временем политическим центром левого крыла
улуса Джучи. Оно занимало весь Центральный Казахстан. Вос­
точная граница улуса проходила примерно по реке Иртыш.
При этом остальная часть Средней Азии была поделена между
семьями Чагатая и Угедея. Таласский курултай подвел черту
под существованием некогда единой Монгольской империи.

556
 11. Улус Джучи

Но распад государства стал реальностью еще раньше. Скорее

всего, с того момента, когда после капитуляции в 1264 году
Ариг-буги начался новый этап междоусобиц между чингизи­
дами. Тогда у Хубилай хана появился еще один влиятельный
противник, на этот раз из числа потомков Угедея - хан Кайду.
В результате Хубилай не смог реализовать свои претензии
на место главы всего Монгольского государства. Вероятно,
поэтому как раз с 1264 года улус Джучи стал проводить са­
мостоятельную внешнюю политику. Она была направлена
на экспансию за пределы контролируемых им территорий.
Джучиды могли позволить себе не обращать внимания на
положение дел в остальной части раздираемой смутами
Монгольской империи.
Хотя к этому моменту исход противостояния на вос­
токе Монгольской империи еще был не совсем ясен, тем не
менее Джучиды уже чувствовали себя достаточно уверенно.
В частности, на Кавказе установилось относительное равно­
весие сил сторон в борьбе с Хулагу, а в Средней Азии шла
война Хубилая с Кайду. В этой ситуации Джучиды могли
перебросить часть своих сил на запад. В 1264 году Берке-хан
отправляет в поход на Константинополь войско под коман­
дованием своего родственника чингизида Ногая. Поводом
для данного похода было желание Джучидов освободить из
византийского плена Изз ад-дина, сельджукского султана
Рума, области в восточной части Малой Азии. Дело в том, что
Изз ад-дин был ранее изгнан из своих владений иранскими
монголами. Джучиды могли рассчитывать использовать
его в борьбе против своего главного противника Хулагу.
Однако греки из Никейской империи не желали ссориться
с монголами Хулагу, поэтому они не отдали сельджукско­
го султана монголам из улуса Джучи. Никейская империя
только в 1261 году, тремя годами ранее появления армии

557
Султан Акимбеков

Ногая, вернула себе Константинополь. С 1204 года город

занят западноевропейскими крестоносцами.
В 1270 году Менгу-Тимур организует еще один поход на
Константинополь под командованием того же Ногая. Посол
султана Египта некий Фариседдин Эльмасуди, который на­
ходился в этот момент в Константинополе, вышел к войскам
Джучидов и сказал: «Я посол Эльмелик-Эззахыра (султана
Египта. - Прим, авт.) и между моим господином и между
царем Менгу-Тимуром существует переписка, дружба и еди­
ногласие». Тогда они отступили от него (Константинополя),
ограбив и разорив земли его. Когда посол Эльмасуди прибыл
к Менгутемиру послом от султана, то он упрекнул его за то,
что он помешал войскам его взять Стамбул»41. К этому мо­
менту улус Джучи на основе общих враждебных отношений
к семье Хулагу уже установил сообщение с государством
мамлюков в Египте. Общение между ними как раз и проис­
ходило через Константинополь.
Именно в этот период, судя по всему, начинается актив­
ное использование черноморских проливов в интересах улуса
Джучи. Сначала для поддержания дипломатических отноше­
ний с Египтом, в целях координации совместных действий
против монголов в Иране, затем для развития торговли. По­
следнее обстоятельство постепенно приобретает для улуса
Джучи стратегически важное значение. Это справедливо
также и для всей системы международной торговли, которая
в то время в основном была сконцентрирована на отноше­
ниях с Востоком.
Несомненно, что на восточную торговлю в целом оказали
огромное влияние произошедшие в данном регионе в этот
период времени важные политические изменения. Так в 1261
году греки из Никейской империи отбили Константинополь у
западноевропейских крестоносцев. Примерно в это же время

558
 11. Улус Джучи

улус Джучи вступил в борьбу с улусом Хулагу на Кавказе, что

в итоге привело к установлению им тесных отношений с му­
сульманским Египтом. Одновременно Сирия на длительный
период времени стала театром ожесточенных военных дей­
ствий между монголами Хулагу и египетскими мамлюками.
Кроме того, в Восточном Иране люди Хулагу практически всю
вторую половину XIII века вели войны с людьми, лояльными
улусу Чагатая, в частности это были никудерейцы. Все эти
войны способствовали крайней нестабильности торговли
по Великому Шелковому пути.
Исторически данный маршрут обычно проходил из Китая
через оазисы Восточного Туркестана, затем Кашгар в Ферга­
ну, оттуда в Самарканд, Бухару, Мерв, Герат, далее в Иран и
потом в Сирию. Существовало еще и северное ответвление
Великого Шелкового пути, которое проходило вдоль гор
Алатау вплоть до Отрара, а затем снова через города Средней
Азии далее в Иран и Сирию. Однако движение через Фергану
обычно было более предпочтительным в силу отсутствия
угрозы со стороны северных кочевников. Но в любом случае
конечной точкой сухопутного торгового пути были порты
на побережье исторической Сирии, откуда товары морем
доставлялись в Европу.
До возвращения в 1261 году греками Константинополя
гегемония в Восточном Средиземноморье принадлежала
итальянской торговой республике Венеции. Еще в 1204
году, когда крестоносцы захватили столицу Византийской
империи Константинополь, они предоставили ей исключи­
тельные права на ведение торговли в бассейне Средиземного
и Черного морей. В 1205 году между вновь образованной
Латинской империей и венецианцами было заключено на
этот счет соответствующее соглашение. Одним из пунктов
Данного соглашения был запрет на посещение территории

559
Султан Акимбеков

Латинской империи всеми врагами последних. Этот документ

фактически закрыл другой итальянской республике - Генуе,
главному конкуренту Венеции в торговле с Востоком, дорогу
в Константинополь, а значит, и в Черное море42. Однако для
восточной торговли бассейн Черного моря не имел такого
значения, как побережье Сирии и те острова в Средиземном
море, контроль над которыми обеспечивал безопасный до­
ступ к ее портам. Так, например, венецианцы владели целой
сетью опорных пунктов вдоль побережья нынешней Хорва­
тии, а также стратегически важными островами Корфу, Евбея
и Крит, последний был отбит в 1210 году как раз у генуэзцев.
Кроме того, Венеция контролировала еще и порты в грече­
ском Пелопоннесе. Все это обеспечивало ей путь к Сирии,
значение которой определялось тем, что именно там нахо­
дился конечный пункт Великого Шелкового пути, именно из
ее портов в Европу доставлялись товары из Китая и Индии.
В любом случае в первой половине XIII века Венеция до­
минировала в Восточном Средиземноморье. Соответственно,
она и занимала место гегемона в морской торговле того
времени. Ее основной конкурент - Генуя, вынуждена была
уступить Венеции в ожесточенной борьбе за преимущество
позиции в этом регионе. В 1218 году Генуя подписала в
Парме соглашение, по которому она должна была платить
Венеции пошлины за право торговать в восточной части
Средиземного моря, как она платила их до этого византий­
ским императорам43. В 1258 году Венеция нанесла еще один
удар Генуе, отбив у нее важную крепость-порт Акру на по­
бережье Сирии. В ответ потерпевшие поражение генуэзцы
заключили в 1261 году Нимфейский договор с императором
греческой Никейской империи Михаилом Палеологом, врагом
Латинской империи и венецианцев. В этом договоре Генуя
обязывалась оказывать грекам содействие. Согласно одно­

560
 11. Улус Джучи

му из пунктов договора теперь уже венецианцы не должны

были быть допущены во владения греков44. Это соглашение
имело далеко идущие последствия. Когда вскоре после под­
писания данного соглашения греки заняли Константинополь,
то, согласно Нимфейскому договору, бассейн Черного моря
оказался закрыт для Венеции.
Хотя поначалу казалось, что это никак не скажется на
общей гегемонии венецианцев. Основная торговля восточ­
ными товарами все равно шла через Сирию и по-прежнему
контролировалась ими. При этом черноморская торговля не
имела в этот момент такого значения, как сирийская. Между
тем обстановка в Сирии, Восточном Иране и Средней Азии
в начале 60-х годов XIII века в принципе не способствовала
ведению данной торговли. Здесь шли активные военные
действия. Так, в 1270 году, на следующий год после Талас­
ского курултая, на Иран совершил большой поход чагатаид
Барак. Одновременно тот же Барак разгромил Самарканд.
«Разорение Бараком крупного торгового центра, каким тогда
являлся Самарканд, наносило большой удар по восточной ка­
раванной торговле, что, естественно, затрагивало и интересы
золотоордынской торговли»45. В ответных походах иранские
монголы громили среднеазиатские города, в частности в
1273 году персидские монголы взяли Бухару, она семь лет
оставалась в запустении46. Естественно, что эти войны крайне
негативно сказывались на безопасности традиционных тор­
говых путей из Средней Азии в Иран и Сирию. В этой сложной
ситуации два совпавших по времени момента - образование
самостоятельного государства Джучидов на территориях
Причерноморья, части Средней Азии и Казахстана, а также
установление гегемонии Генуи в бассейне Черного моря по­
сле захвата греками Константинополя в 1261 году - привели
к кардинальным изменениям в восточной торговле.

561
Султан Акимбеков

Уже в 1266 году генуэзцы основали колонию в Кафе и

приобрели у улуса Джучи земли для дальнейшего освоения
территории Южного Крыма47. Одновременно Джучиды, кото­
рые контролировали огромные территории от Средней Азии
до Причерноморья, предложили действенную альтернативу
традиционному маршруту прохождения Великого Шелкового
пути. Теперь торговые караваны из Китая, начиная примерно
с Отрара, могли проходить большую часть сухопутного пути
пр дороге к европейским рынкам по территории улуса Джучи.
Хотя существует мнение, высказанное Юрием Варваровским,
что Отрар скорее принадлежал улусу Чагатая. Об этом, в том
числе, свидетельствовала и чеканка в этом городе дирхемов,
датированных 20-ми годами XIV века с родовой тамгой Чага-
таидов48. Вполне возможно, что так и было, однако в нашем
случае это не сильно меняет суть вопроса.
Расположенные дальше на запад по Сырдарье города, в
частности Сыгнак, несомненно, принадлежали улусу Джучи.
Поэтому не суть важно, до Отрара или после него торговые
караваны оказывались на территории улуса Джучи. После
Отрара караваны имели возможность следовать через при-
сырдарьинские города, затем Хорезм, Мангышлак, Нижнее
Поволжье вплоть до самого Причерноморья. При этом оче­
видно, что на всем этом длинном маршруте купцам пришлось
бы платить торговые пошлины только одному государству и
при этом не опасаться за безопасность грузов. Таким образом,
в конкретной политической обстановке второй половины XIII
века направление движения через улус Джучи оказалось бо­
лее удобным и безопасным для ведения восточной торговли,
чем традиционный путь через Иран и Сирию.
В Причерноморье товары поступали в распоряжение гену­
эзцев, которые затем морем доставляли их в Европу. В связи с
тем, что торговля через Иран и Сирию вследствие войн резко

------------------------------------------ 562-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

сократилась, то соответственно гегемония в восточной тор­

говле теперь фактически перешла к Генуе. Очень похоже, что
это привело к последующему заметному снижению торгового
значения портов Сирии и всей зоны Восточного Средиземно­
морья. Существует интересное свидетельство венецианского
купца Иосафата Барбаро из порта Таны, расположенного на
северном побережье Азовского моря, написанное в конце XIV
века уже после разгрома улуса Джучи войсками Тимура. «Если
идти с Тамани на восток в течение семи дней, то встретится
река Ледиль, на которой стоит Астрахань. Теперь это почти
разрушенный городишко, но в прошлом это был большой и
знаменитый город. Ведь до того, как он был разрушен Тамер­
ланом, все специи и шелк шли в Астрахань, а из Астрахани - в
Тану (теперь они идут в Сирию). Только из одной Венеции в
Тану посылали шесть-семь больших галей, чтобы забирать
эти специи и шелк. И в те времена ни венецианцы, ни пред­
ставители других заморских наций не торговали в Сирии»49.
Если торговля главными восточными товарами, шелком и
специями, со второй трети XIII века действительно переме­
стилась из Восточного Средиземноморья в бассейн Черного
моря, то это означало, что произошли глобальные перемены
в мировой экономике, а соответственно, и в политике. Пол­
ное прекращение сирийской торговли восточными товарами
имело очень серьезные последствия.
Во-первых, резко ослабли позиции исторического кон­
курента генуэзцев Венеции, что спровоцировало серию войн
между ними, на этот раз за гегемонию в бассейне Черного
моря. В отличие от первой половины XIII века общий успех
теперь был на стороне генуэзцев. 7 сентября 1298 года они
разбили венецианцев в битве при Курцоле, именно в этом
сражении был взят в плен вернувшийся в 1295 году из Китая
Марко Поло50. Характерно, что впервые венецианские купцы

563
Султан Акимбеков

братья Николай и Матвей Поло отправились в свой путь

в Монголию из расположенного в Крыму города Солдайя
(Судак). Это произошло в то время, когда началась война
между Джучидами и Хулагу, то есть примерно в 1261 году.
Вернулись они из Монголии в 1269 году уже в сирийский
порт Акра, то есть они прошли по традиционному маршруту
Великого Шелкового пути. Из Акры же они отправились в свое
второе путешествие уже с участием молодого Марко Поло.
Возвратился он морем из Китая в Иран, а затем при полной
поддержке правителей иранских монголов Гейхату и Газана
в 1295 году добрался до Трапезунда51. История путешествий
венецианской купеческой семьи Поло весьма показательна.
Их маршруты вполне отражали политические перемены
на Великом Шелковом пути. Уезжали братья Поло из Крыма,
когда Венеция еще доминировала в Константинополе, а зна­
чит, и в Черном море, возвращались из Монголии в сирийскую
Акру, когда позиции венецианцев в черноморском бассейне
уже были потеряны, но они еще контролировали порты
Сирии. Отправились они во второе путешествие опять из
Акры. Однако Марко Поло вернулся морем из Китая в Иран.
Это могло быть связано только с закрытием для него сухо­
путного пути через Среднюю Азию, где находились враги
правителя империи Юань Хубилая. В свою очередь, в друже­
ственном Хубилаю Иране он получил всемерную поддержку
его правителей и достиг в итоге Трапезунда на Черном море.
Впоследствии в XIV веке именно этот порт стал опорной
точкой Венеции в ее попытках получить доступ к новому
направлению восточной торговли. Несомненно, что в улусе
Хулагу его преемники стремились найти способ восстановить
традиционный торговый маршрут через свою территорию.
Естественно, что венецианцы не оставляли своих попы­
ток получить стратегический доступ к торговле восточны­

------------------------------------------ 564------------------------------------------
 11. Улус Джучи

ми товарами, слишком велика была для них цена вопроса.

Частично венецианцам это удалось в 1319 году, когда они
закрепились в греческом Трапезунде, а в 1333 году венеци­
анский представитель Андреа Дзено провел переговоры с
ханом Узбеком по поводу создания морской станции в Тане52.
Именно Тана стала опорным пунктом Венеции на территории
улуса Джучи. Однако гегемония в Черном море, и особенно в
черноморских проливах, все равно оставалась за генуэзцами.
«В Кафе с 1289 года появился генуэзский консул, по уставу
1299 года являвшийся главой всей черноморской колонии
генуэзцев. Каким образом генуэзцы добились таких больших
прав на Крымском полуострове, мы не знаем. После разгрома
Ногая генуэзцы не признали власти Токтая, за что последний
направил войска против города Кафы... Несмотря на конфи­
скацию имущества генуэзских купцов в Крыму, Сарае и других
городах Золотой Орды, уступки, сделанные генуэзцам в Кры­
му, сохранились и в дальнейшем даже расширились»53. Оче­
видно, что доминирование генуэзцев и их исключительные
права можно объяснить тем, что именно им принадлежала
монополия на морскую торговлю в Черном море, которая
определялась их влиянием в греческом Константинополе.
Власти улуса Джучи, при всех своих периодически сложных
отношениях с Генуей и возможного недовольства ее полити­
кой, никак не могли обойтись без ее посреднических усилий.
Отсюда и все преференции генуэзским торговцам.
Вся сухопутная торговля через государство Джучидов,
приносившая ему огромные доходы, целиком зависела от
их возможностей доставлять восточные товары в Европу.
Поэтому, очевидно, хан Узбек и предоставил венецианцам
возможность открыть свой порт в азовской Тане с целью соз­
дать конкуренцию представителям Генуи. «Марино Санудо
Младший, который мог уже обобщить картину конфликтов

565
Султан Акимбеков

между Венецией и Генуей, насчитал четыре войны между

ними с конца XIII по конец XIV в. Из них третья (1350-1355 гг.)
и четвертая (Кьоджская, 1376-1381) имела объектом Тану.
Война 1350-1355 гг. была крупной европейской войной. В
ее итоге Венеция осталась в проигрыше. По миру, заключен­
ному в Милане 1 июня 1355 г., в первой же его статье шла
речь о Тане: плавание туда было закрыто на три годэ»54. Со­
ответственно, по итогам Туринского мира 1381 года после
Кьоджской войны плавание в Тану запрещалось венецианцам
уже на два года55. Борьба между представителями этих двух
итальянских торговых городов за гегемонию в восточной
торговле через Черное море продолжалась до того момента,
пока политическая нестабильность в улусе Джучи не лишила
ее практического смысла.
Во-вторых, фактическое прекращение восточной торгов­
ли через порты Сирии стало одной из главных причин ухода с
ее побережья последних крестоносцев. С потерей доходов от
торговли их дальнейшее пребывание в Сирии и Палестине не
имело экономической базы, которая в значительной степени
зависела от финансовой поддержки со стороны Венеции.
В-третьих, от прекращения транзитной торговли через
контролируемые улусом Хулагу территории Ирана и части
Сирии довольно резко сократились его доходы, что объек­
тивно способствовало ослаблению данного монгольского
государства. Весьма показательно, что в своей работе «Зем­
леделие и аграрные отношения в Иране XIII—XIV вв.» Илья
Петрушевский обращал внимание на резкое сокращение
доходов с части тех иранских провинций, которые вошли в
состав государства Хулагу. «Таким образом, по упомянутым
15 областям Западного Ирана и сопредельных стран, нахо­
дившихся в составе государства Хулагуидов, в 1335-1340 гг.
ежегодно поступало в диван 19 203 800 ильханских динаров

566
 11. УлусДжучи

податных средств против 100 580 000 ильханских динаров,

поступавших ежегодно до монгольского завоевания»56. Пе-
трушевский объяснял этот факт масштабным разорением
Ирана в ходе монгольских завоеваний. По его мнению, «по­
ходы Чингиз-хана и его ближайших преемников во многом
и отличались от прежних нашествий кочевников. Империя
Чингиз-хана была несравненно более сплоченным и орга­
низованным конгломератом, нежели государства прежних
завоевателей - кочевников. Поэтому при Чингизовых заво­
еваниях мы видим уже не стихийные жестокости и разру­
шения, а организованные приемы массового истребления
мирного населения, опустошения целых районов. Это была
целая система террора»57.
Однако такое утверждение все-таки противоречит из­
вестной практике монголов при Чингисхане максимально ис­
пользовать местные элиты с целью обеспечить сбор налогов
в свою пользу, о чем много говорилось в соответствующих
главах данной работы. Особенно это касается последнего
периода монгольских завоеваний, осуществляемых при ка­
гане Менгу. Их целью было уже не только получение военной
добычи, но и приобретение налогоплательщиков. Поэтому
все-таки маловероятно, что территория Ирана была на четы­
ре пятых превращена в пустыню. При том, что значительная
часть его территории оставалась в распоряжении местных
владетелей, признавших власть Монгольской империи.
Тогда, естественно, возникает вопрос: с чем же могло
быть связано столь резкое сокращение доходов в иранских
провинциях, почти в пять раз в денежном выражении? Пе-
трушевский отрицает, что это могло быть вызвано тем, что
земли были переданы в распоряжение монгольских «тысяч»
в качестве платы за службу, что снижало денежные доходы
от налогов с данных территорий. Он резонно замечает, что

567
Султан Акимбеков

практика передачи земель в икта (условное пожалование

в обмен на службу) была распространена и в более ранние
времена господства в Иране сельджуков. Можно сделать пред­
положение, что такое резкое падение доходов как раз и могло
быть вызвано снижением деловой активности в Иране в связи
с резким сокращением масштабов транзитной торговли через
его территорию или, возможно, ее полным прекращением.
В-четвертых, новый сухопутный маршрут прохожде­
ния Великого Шелкового пути объективно создал условия
для перехода гегемонии от иранских языков, исторически
использовавшихся торговцами на этом пути, к тюркским.
Практически все города от границы с Китаем вдоль Великого
Шелкового пути исторически были населены ираноязычным
городским населением. От Восточного Туркестана, китайского
Западного края, через города Средней Азии до Ирана иранские
языки и их носители доминировали в торговле. Это облегчало
передвижение караванов. В Средней Азии и Восточном Турке­
стане это были главным образом ираноязычные согдийцы и
их потомки. В то же время в связи с переходом политической
гегемонии к тюркоязычным народам в Средней Азии и Вос­
точном Туркестане, особенно в приграничных со Степью тер­
риториях, начался процесс постепенной тюркизации, который
затронул и городское население. В частности, «в XIII в. в эпоху
монгольского нашествия о Хорезме уже говорится как о стра­
не по языку совершенно турецкой»58. «Если в VIII—IX вв. здесь
преобладала хорезмийская (близкая к согдийской) речь, то к
середине XIII в. почти весь земледельческий Хорезм, в том чис­
ле и города, говорил по-гузски (туркменски)»59. Известно, что
выходцы из Хорезма сыграли ключевую роль в строительстве
новых городов в степной части улуса Джучи в Причерноморье.
Можно предположить, что основным языком средне­
азиатского по своей материальной культуре населения этих

568
 11. УлусДжучи

городов был тюркский. Кроме того, «процессу отуречивания

еще раньше должны были подвергнуться колонии, основан­
ные на Сыр-Дарье частью хорезмийцами, частью, вероятно,
согдийцами»60. В значительной степени тюркоязычными уже
были и жители оседлых оазисов-Восточного Туркестана. Од­
нако до монгольских завоеваний доминирование в торговле
все равно оставалось за ираноязычным населением большей
части Средней Азии и собственно Ирана. Когда Великий Шел­
ковый путь изменил свое направление, он стал практически
полностью проходить по бывшим периферийным районам
Средней Азии. Здесь среди городских жителей уже преоб­
ладало тюркоязычное население. От Восточного Туркестана
через Сырдарью, Хорезм и города Поволжья и Причерноморья
уже не было крупных анклавов ираноязычного населения.
Одновременно произошло резкое падение значения
крупных среднеазиатских городов, где главным образом
использовался иранский язык, таких как Самарканд, Бухара,
Мерв и Герат. Фактически изменение главного торгового
маршрута отрезало ираноязычное население от участия в
торговле и еще больше снизило его влияние на экономи­
ческие и политические процессы в Азии. Главным языком
мировой торговли на определенный момент стал тюркский.
На исторической арене появляется тюркоязычное городское
население, которое по своему происхождению, а также мате­
риальной и духовной культуре было тесно связано с древним
ираноязычным населением региона, но представляло собой
совершенно новое явление. Возможно, именно изменение
маршрута главного торгового пути Средневековья, осущест­
вленное по конъюнктурным политическим соображениям,
привело к окончательному переходу гегемонии в регионе
большой Средней Азии от иранских языков к тюркским. При
сохранении культурного наследства иранских народов.

569
Султан Акимбеков

В любом случае перенесение большей части маршрута

Великого Шелкового пути на территорию улуса Джучи -
чрезвычайно масштабное событие для своего времени. Важно
также, что оно наверняка резко увеличило доходы Джучидов
и обеспечило бурное развитие городов в степной зоне вдоль
линии его прохождения. В первую очередь это касалось сто­
лицы государства Сарая в Нижнем Поволжье, который стал
крупнейшим центром транзитной торговли. Через него шли
не только товары с востока на запад и обратно, Джучиды
поддерживали также и другие направления. В частности, хан
Менгу-Тимур «выдал ярлык князю Ярославу Ярославичу на
открытие пути из Риги в Золотую Орду»61.
Таким образом, улус Джучи стал одним из самых сильных
среди прочих монгольских государств. При этом Джучидам
не пришлось адаптироваться к образу жизни и культуре ка­
кой-нибудь одной развитой оседлой цивилизации с давними
государственными традициями, как это было в Китае или
Иране. Они находились в центре обширной степи и со сво­
ей монгольской традицией управления доминировали над
всеми находящимися на его периферии оседлыми террито­
риями. В то же время налаживать основы государственного
устройства им помогали мусульмане - выходцы из Средней
Азии. Однако в отличие от ситуации в Иране, где местные
мусульманские традиции имели большой политический по­
тенциал, например, можно вспомнить движение сарбадаров
(см. главы «Улус Хулагу» и «Улус Чагатая»), в улусе Джучи
среднеазиатские мусульмане были пришлым населением и
политически полностью от него зависели.
Если для Хубилая степная Монголия, несмотря на свой
предыдущий имперский статус, была периферией, а центр
его государства был в Китае, то у Джучидов, напротив, центр
располагался в Степи, а зависимые оседлые территории на­

------------------------------------------ 570-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

ходились на ее окраинах. Кроме того, ни одна из зависимых

от Джучидов оседлых периферийных территорий, на которых
ранее находились государственные образования аланов, бул­
гар, русских или хорезмийцев, по своему статусу и экономи­
ческому потенциалу не могла сравниться с Китаем, который
исторически доминировал над близлежащей к нему Степью.
Со своей стороны, Джучиды, контролируя степные про­
странства от Иртыша на востоке до Днестра и Дуная - на
западе и располагая огромными людскими ресурсами из
числа кочевников для комплектования армии монгольского
типа. Они заведомо обладали военным преимуществом над
любой оседлой территорией, располагавшейся на окраинах
их владений. Немаловажно также и то, что все указанные
оседлые владения имели разные культурные традиции,
придерживались различных религиозных верований и
имели сравнительно невысокий уровень государственной
организации. И что, наверное, самое главное - среди них не
было стран со столь развитой традицией государственного
имперского строительства, как это было в Китае.

Первый политический кризис

В 1281 году в улусе Джучи умирает хан Менгу-Тимур, пре­

емником становится его братТуда-Менгу. Именно в правление
этого хана начинает проявляться самостоятельность Ногая, в
результате чего единство улуса Джучи в первый раз оказыва­
ется под вопросом. Ногай представлял собой серьезную силу.
Его личный улус располагался на крайнем западе владений
улуса Джучи, южная граница которого проходила по Дунаю,
северная была ограничена предгорьями Карпат. Зависимость
от Ногая признавали болгарские Тырновское царство, Ви-

571
Султан Акимбеков

динское и Браничевское княжества, а также Сербия62. Женой

Ногая была Ефросинья, внебрачная дочь императора Михаила
Палеолога. Претензии Ногая на самостоятельность опирались
к тому же на серьезную экономическую базу.
Выше уже отмечалось, что для успешной монгольской
государственности было крайне важно иметь постоянный
стабильный источник доходов с той или иной зависимой
территории. Соответственно, в условиях снижения уровня
организации управления государством, которое происходило
по мере распада Монгольской империи и постепенного отказа
от централизованной системы налогообложения китайского
типа, преимущество получал тот улус, который непосред­
ственно контролировал сбор налогов с оседлых территорий.
В этом смысле Ногай занимал по отношению к улусу Джучи
такое же положение, как некогда ханы Бату и Берке занимали
по отношению к остальной Монгольской империи. Сила улуса
Ногая напрямую зависела от количества земель, которые он
контролировал и с которых получал доходы. Этому способ­
ствовало его местоположение на крайнем западе владений
улуса Джучи. Здесь Ногай собирал налоги с зависимых от него
территорий Болгарии, Сербии, Галицко-Волынской Руси. По
мере ослабления в улусе Джучи центральной власти после
смерти Менгу-Тимурау Ногая, естественно, возникало стрем­
ление оставлять собранные налоги в своем распоряжении.
Вопрос о том, претендовал ли он в целом на власть в
улусе Джучи, остается открытым. Однако наверняка извест­
но, что борьба Ногая с центральным правительством велась
за основные источники доходов. Одним из них было право
собирать налоги с зависимых русских территорий. Кроме
того, Георгий Вернадский делал предположение, что усилия
Ногая поддерживали венецианцы. «В 1291 году венецианцы
решили направить миссию к Ногаю. Вероятно, они рассчи­

572
 11. Улус Джучи

тывали на сотрудничество с этим ханом в деле разрушения

генуэзской монополии в Крыму»63. В принципе заинтересо­
ванность Венеции в доступе к торговле в бассейне Черного
моря была вполне очевидна, как и то, что поддержка одного
из претендентов на власть в улусе Джучи могла в резуль­
тате обеспечить получение стратегических преимуществ.
Например, вытеснить из региона постоянных конкурентов
из Генуи. Помимо этого Ногай имел возможность оказывать
военное давление на Константинополь, а следовательно, и
на стратегически важные проливы в Черное море. Для этих
целей помимо сил собственного улуса, расположенных на
территориях к северу от Дуная, он мог рассчитывать также
на зависимые от него болгарские и сербские владения.
Фактически Ногай занимал доминирующее положение
на Балканском полуострове, и греки в Константинополе не
могли этого не учитывать. Несомненно, что и сам Ногай по­
нимал ценность восточной торговли. К моменту начала его
конфликта с центральными властями уже действовал новый
маршрут Великого Шелкового пути через территории улуса
Джучи. Возможно, в связи с этим Ногай впоследствии стре­
мился взять под свой контроль Крым. Поэтому вероятность
того, что Венеция могла делать ставку на Ногая с целью до­
биться реванша, была весьма высока.
В то же время основная борьба между Ногаем и властями
улуса Джучи в Сарае, которые пока не решались вступить в
открытое противостояние друг с другом, развернулась на рус­
ских землях. Смысл данного противостояния во многом заклю­
чался в том, от чьего имени получит тот или иной князь право
на сбор налогов в пользу монгольской власти. Несомненно, что
к этому моменту русские князья уже оценили преимущества
новой системы налогообложения. Она позволяла значительно
усилить власть князей, создать для этого административную

573
Султан Акимбеков

систему принуждения, увеличить с ее помощью сбор налогов с

населения и в том числе повысить собственные доходы. В этой
ситуации для тех или иных князей принципиально важно было
получить указанное право на сбор налогов, право откупщика.
Начало скрытого конфликта интересов в улусе Джучи и обра­
зование двух центров силы открывали на русских территориях
широкие возможности для интриг.
В конце 1281 года сын Александра Невского князь Андрей
Городецкий, младший брат действующего князя Владимир­
ского Дмитрия, отправляется в Поволжье в ставку хана Туда-
Менгу с жалобой на брата и приводит с собой войска улуса
Джучи. «К татарам, возглавляемым Ковадыем и Алчедаем,
присоединились князья Федор Ростиславович Ярославский,
Михаил Иванович Стародубский и Константин Борисович
Ростовский»64. Естественно, что князь Дмитрий вынужден
был бежать из Владимира и скрыться в Пскове. Однако в на­
чале 1282 года, после ухода джучидских войск, он неожиданно
возвращает себе княжеское место.
Получается, что Дмитрий выступил против решения
властей улуса Джучи. Понятно, что в конце XIII века это было
слишком рискованно. Скорее всего, Дмитрий уже тогда поль­
зовался негласной поддержкой Ногая. По крайней мере, на
следующий год, когда Андрей опять привел во Владимир из
улуса Джучи новое войско и Дмитрий был опять вынужден
покинуть свое княжество, на этот раз он сразу же отправился
за поддержкой к Ногаю. В 1283 году «Дмитрий вернулся от Но­
гая с ордынским отрядом, присутствие которого и вынудило
Андрея отказаться от борьбы с братом»65. Тем самым Ногай
открыто выступил против мнения официального центра
власти улуса Джучи. Он и Туда-Менгу начали поддерживать
разных, враждующих друге другом, кандидатов на централь­
ную власть в Северо-Западной Руси.

574
 11. Улус Джучи

Приход к власти князя Дмитрия при прямой поддержке

Ногая означал, что теперь именно этот чингизид контро­
лирует поступление доходов с северо-восточных русских
земель. Наверняка это было воспринято в Сарае как удар по
собственным интересам. В ответ уже в 1285 годуупомянутый
выше князь Андрей опять появляется на Руси. «Андрей, по­
лучив из Волжской Орды великокняжеский ярлык, привел с
собой «царевичд» и «много зла створи християном: великий
же князь Дмитрей Александрович сочтався с братиею своею
царевича прогна»66. Естественно, что Дмитрий не мог бы без
поддержки Ногая вступить в сражение с джучидскими вой­
сками, в составе которых, похоже, был кто-то из чингизидов.
Можно предположить, что неудача похода князя Андрея на
Северо-Восточную Русь с поволжской армией в 1285 году
привела к тому, что Туда-Менгу окончательно потерял дохо­
ды с большей части зависимых от него оседлых территорий.
Ставленник Ногая князь Дмитрий отстоял свои позиции и в
результате под властью этого чингизида, очевидно, оказались
практически все русские земли и собираемые с них доходы.
В этой напряженной обстановке в 1285 году состоялся
поход армии из Поволжья на Венгрию под командованием
Теле-буги, брата хана Туда-Менгу. В этом походе принял
участие и Ногай. Естественно, возникает вопрос: почему в
условиях практически открытого противостояния Ногая и
Туда-Менгу совместный завоевательный поход вообще стал
возможен? Вероятно, дело в том, что в это время Ногай пусть
еще формально, но признает авторитет центральной власти.
Поэтому Туда-Менгу вполне мог отдать ему приказ принять
участие в общем походе и Ногай должен был подчиниться. Это
очень похоже на ситуацию, которая сложилась в 1240-х годах
в отношениях общемонгольского кагана Гуюка и главы улуса
Джучи Вату. Явные системные противоречия между главным

575
Султан Акимбеков

монгольским государством и излишне самостоятельным

одним из его подразделений еще не переросли в открытый
кризис. Бату пусть формально, но согласно монгольской тра­
диции признавал верховную власть Гуюка. Для центральной
власти в монгольском государстве организовать военный
поход фактически означало призвать самостоятельного
правителя к порядку.
Однако отношения между Ногаем и братьями Туда-Менгу
и Теле-бугой все равно оставались напряженными. Поход в
Венгрию закончился резким их обострением. «Когда Тудан,
сын Менгу-Тимура, сделался отшельником и отказался от
царства, то на место его воцарился брат его Тулабуга. Он
пригласил к себе на помощь Ногая, сына Татара, сына Могола,
сына Душихана, который был правителем орды в странах
севера и имел полную власть над царями дома.Душихана.
Он Ногай присоединился к нему с войсками своими, которые
были велики. Они сообща вторглись в Краковию, произвели в
ней грабежи, опустошили владения ее и удалились из нее. Но
уже настало время зимы. Султан (Теле-буга. - Прим, авт.) от­
правился по такому пути, на котором лежала пустыня, так что
большая часть его войска погибла от стужи и голода. Ногай
же прошел ближайшей дорогой и пробрался в свои владения,
уцелев от невзгод. Султан Тулабуга заподозрил его в измене
по этому делу»67. Правда, в приведенной цитате из произ­
ведения ибн-Халдуна речь идет о походе «в Краковию», то
есть в Польшу. Причем здесь указывается, что это произошло
после того, как от власти был отстранен Туда-Менгу. Однако
польский поход под командованием Теле-буги состоялся в
1287 году, в этом же году отстранили и Туда-Менгу. В то же
время описываемые ибн-Халдуном обстоятельства можно
отнести как раз к походу на Венгрию 1285 года, когда Теле-
буга еще не был ханом улуса Джучи.

576
 11. Улус Джучи

Главное в этом сообщении то, что Ногай, владения ко­

торого непосредственно граничили с Венгрией с южной
стороны Карпат, благополучно увел свои войска через горы
в собственные владения. В то время как пришедшие из По­
волжья войска центрального правительства улуса Джучи
понесли тяжелые потери, пытаясь самостоятельно выбраться
из Венгрии через Восточные Карпаты. Неудачи в Венгрии и
русских землях, несомненно, ослабили позиции Туда-Менгу в
ханстве, и в 1287 году он «отрекся от царства. Он вполне отдал
себя сообществу шейхов-факиров»68. Такая уничижительная
формулировка, скорее всего, была призвана продемонстри­
ровать политическую ничтожность свергнутого хана и кос­
венно отражала масштаб понесенных улусом Джучи потерь.
Ханом стал более энергичный Теле-буга. При нем политика
центрального правительства стала более наступательной.
В 1287 году Теле-буга совершает поход в Польшу. Парал­
лельно с ним свой поход организует и Ногай. Чингизиды дей­
ствуют в Польше отдельно друг от друга, что неудивительно
с учетом негативного опыта венгерского похода 1285 года и
сложных отношений между ними. Но самое интересное за­
ключается в том, что Теле-буга направляется в Польшу через
Галицкие земли и юго-западные русские князья выступают
в поход уже под его командованием. «Известия об отноше­
ниях галицко-волынских князей с Ордой в 1287-1289 годах
позволяют сделать вывод, что позиция их была различной.
Лев (князь Галицкий. - Прим, авт.) явно ориентировался на
Ногая: его летописец не упоминает по отношению к Ногаю
негативных определений, в то время как Теле-буга, верхов­
ный правитель Орды, не только не называется «цесарем», но
характеризуется как «окаянный и беззаконный». Возможно,
и разорение земли Льва войском Теле-буги на обратном
пути из Польши связано с близостью этого русского князя к

577
Султан Акимбеков

Ногаю. Ногай перед этим опередил Теле-бугу в движении к

Кракову. Тем не менее под угрозой полного разорения своих
владений Лев был вынужден участвовать в походе Теле-буги.
Владимир Василькович (князь Волынский. - Прим, авт.) и
Мстислав Данилович Луцкий, напротив, были ориентиро­
ваны на Теле-бугу; Ногай для владимирского (город Вла­
димир-Волынский. - Прим, авт.) летописца (как и прежде]
«окаянный», а Теле-буга и Алгуй «цесари»69. Судя по всему,
поход на Польшу должен был ослабить влияние Ногая на юго-
западные русские княжества и ограничить его возможности
распоряжаться их ресурсами.
В то же время Теле-буга и Ногай все так же избегали
прямого военного столкновения. Между ними шла борьба за
преимущество тактической позиции. И происходила она в ос­
новном на зависимых от улуса Джучи русских землях. В 1288
году ориентировавшийся теперь на нового хана Теле-бугу
упомянутый выше князь Андрей занял Ярославль, вытеснив
оттуда князя Дмитрия Борисовича, союзника своего брата
Дмитрия, князя Владимирского. В следующем 1289 году из­
гнанный из Ярославля Дмитрий Борисович с помощью войск
владимирского князя и людей Ногая захватил Углич и Ростов
у своего брата Константина, который поддерживал Андрея.
Тот, в свою очередь, отправился в Сарай на Волге за поддерж­
кой к хану Теле-буге. Характерно, что после возвращения
Константина из Поволжья его брат Дмитрий Борисович был
вынужден разделить с ним власть в Ростове70. Состояние дел
в северо-восточных русских землях наглядно демонстрирует,
что в отношениях между центральным улусом Джучи, воз­
главляемым Теле-бугой, и улусом Ногая сложилась патовая
ситуация. Теле-буге удалось в некоторой степени ослабить
позиции Ногая в русских землях, и на юго-западе и на севе­
ро-востоке. При нем часть местных князей стала ориенти­

578
 11. Улус Джучи

роваться на Сарай. Соответственно, в Сарай стали частично

поступать и налоги с русских земель. Сам факт совместного
правления враждующих братьев Дмитрия и Константина
Борисовичей в Ростове, скорее всего, означал, что Теле-буга
и Ногай делили между собой доходы с некоторых зависимых
территорий. Хотя общее преимущество оставалось за Ногаем,
ставленник которого Дмитрий Александрович оставался
князем Владимирским.
Неопределенная ситуация в улусе Джучи сохранялась до
1291 года, когда Ногай на переговорах убил Теле-бугу. При­
чем в этом Ногаю помогли племянники Теле-буги, сыновья
его брата, бывшего хана улуса Менгу-Тимура. «Негодуя на
него (Ногая) Тулабуга решился напасть на него внезапно и
послал требовать его к себе под тем предлогом, что имеет
надобность в нем... Прибыл Ногай, послав сперва за неко­
торыми из братьев султана Тулабуги, преданными ему (Но­
гаю), а именно Токтаем, Бурлюком, Сарайбугой и Туданом,
сыновьями Менгу-Тимура, сына Тогана. Отправились они
с ним и когда приблизились к ставке султана Тулабуги, то
последний выехал навстречу Ногаю с небольшим отрядом
своего войска. Явился Ногай, предварительно устроив засаду
из части своего войска. Когда они оба сошлись и стали бесе­
довать между собой, то засада вышла, окружила султана и
убила его»71. Убийство Теле-буги не решило проблемы острой
конкуренции между центральным улусом и владениями Но­
гая. Сам Ногай, очевидно, не претендовал на власть в улусе
Джучи в целом. Скорее всего, его целью было посадить на
место хана чингизида, который был бы обязан ему властью.
Таким человеком и стал сын Менгу-Тимура Тохта, ставший
новым ханом улуса Джучи.
Первоначально Тохта был зависим от Ногая и выполнял
все его требования. В частности, в 1293 году Тохта по насто­

579
Султан Акимбеков

янию Ногая убил «тех эмиров, которые советовали Тулабуге

убить его»72. Ногай явно стремился продемонстрировать за­
висимость от него Тохты. Однако такая ситуация не могла
продолжаться долго. Политическое доминирование улуса
Ногая, особенно над оседлыми территориями, включая боль­
шую часть русских земель, приводило к перераспределению
в его пользу большей части собираемых здесь доходов. Это
наверняка не могло устроить ту часть монгольского войска,
которая располагалась в восточной части улуса Джучи и нахо­
дилась под властью хана Тохты. Слабость центральной власти
хана означала снижение его возможностей по удовлетворе­
нию потребностей своей армии, которая составляла основу
монгольской системы управления. В этих условиях конфликт
был практически неизбежен. Находившаяся в распоряжении
Тохты армия подталкивала его к активным действиям против
Ногая. Как и в случае с предшественником Тохты Теле-бугой,
основные действия против Ногая развернулись на русских
землях и опять с участием князя Андрея Александровича.
В 1293 году все тот же князь Андрей со своими союз­
никами опять приезжает в Поволжье теперь уже к Тохте
жаловаться на все того же своего брата князя Дмитрия.
«Никоновская летопись подробно перечисляет тех, кто по­
шел в Орду: князь Андрей Александрович Городецкий, князь
Дмитрий Борисович Ростовский, да брат князь Константин
Борисович Угличский, да из двуродных брат их князь Михай-
л о Гл ебович Городецкий (надо - Белозерский), да тесть князя
Михайло Глебовича Белозерскаго князь Федор Ростиславич
Ярославский и Смоленский, да князь Иван Дмитриевич Ро­
стовский, да епископ Тарасий Ростовский»73. В том же году
Тохта направляет своего брата Тудана (Дюдень - из русских
летописей) с Андреем в поход на Владимир. Ставленник Но­
гая князь Дмитрий снова бежит в Псков. «Были взяты города

------------------------------------------ 580 ----------------------------------------- -

 11. Улус Джучи

Владимир, Суздаль, Муром, Юрьев, Переяславль, Коломна, Мо­

сква, Можайск, Волок, Дмитров, Углич. Андрей Александрович
стал великим князем Владимирским, Федор Ростиславович
получил Переяславль. Крайней западной точкой продвиже­
ния татар стал Волок: оттуда они отправились восвояси, а
Андрей двинулся в Новгород и'28 февраля 1294 года взошел
в качестве нового князя Владимирского на новгородский
стол»74. Поражение Дмитрия тем не менее не было полным. В
этом же году он вернулся в Переяславль, который был пере­
дан ему в княжение. А. Горский считает, что возвращение
Дмитрия было связано с походом на русские земли в феврале
1294 года войска из улуса Ногая под командованием некоего
Токтемира, который помог ориентировавшимся на Ногая
князьям Дмитрию Александровичу, Михаилу Тверскому и
Даниилу Московскому частично сохранить свои позиции75.
У Вернадского этот эпизод описан несколько по-другому.
«Один лишь город Тверь оказал решительное сопротивление
захватчикам; чтобы преодолеть его, Тохта направил еще одну
монгольскую рать под командованием Тохтамира, которая
принесла много несчастий тверичам»76. Также считал и Насо­
нов. «Для нас важно только то (а это не вызывает сомнений),
что рать была прислана на Тверь из Орды Тохты»77. Тем не
менее логичнее предположить, что появление еще одного
отряда из монгольской армии могло быть связано только
с улусом Ногая и его интересами в русских землях, которые
нарушил поход князя Андрея и Дюденя. По крайней мере,
князья Дмитрий, Михаил Тверской и Даниил Московский
смогли сохранить свои владения.
В 1294 году князь Дмитрий умер по дороге в Переяславль
и князем Владимирским окончательно стал Андрей. Однако
за сыном Дмитрия Иваном сохранилось Переяславское кня­
жество. Через два года в 1296 году князь Андрей отправился

581
Султан Акимбеков

к Тохте с притязаниями на Переяславское княжество. В том

же году князь Иван Дмитриевич Переяславский отправился
к Ногаю, а князь Даниил Московский завладел Новгородским
столом, принадлежащим с 1294 года князю Андрею. В резуль­
тате зимой 1296-97 года Андрей привел изулусаТохты войска
под командованием Неврюя78. Все ориентировавшиеся на
Ногая князья - Иван Переяславский, Даниил Московский и Ми­
хаил Тверской выступили против Неврюя и Андрея. Правда, в
результате сражение так и не состоялось, а во Владимире был
■5*

проведен съезд князей, где они распределили между собой

зоны влияния. «Новгородское княжение было возвращено
великому князю, но Переяславль остался за Иваном Дмитри­
евичем. Последнее обстоятельство позволяет предположить,
что зимой 1296-97 года во Владимире старшие князья «про-
ногаевской» группировки «отступились» от своего сюзерена,
не оказавшего им на сей раз своевременной помощи, признали
себя вассалами Тохты и обязались не оспаривать великокня­
жеских прерогатив Андрея, благодаря этому волжский хан по
приезде их младшего союзника от Ногая не стал отнимать у
него княжение»79. Таким образом, зимой 1296-97 года Ногай
потерял доходы с северо-восточных русских земель, что было
серьезным успехом Тохты. Это не могло не ослабить позиции
Ногая. В столкновениях чингизидов между собой большую
роль играла лояльность армии, которая зависела от их воз­
можностей обеспечивать ее потребности.
Примерно в 1298 году состоялось первое открытое столк­
новение между войсками Ногая и Тохты, в котором Тохта
потерпел поражение. После своей победы Ногай в первую
очередь стремился занять новые территории с оседлым
податным населением, в частности Крым. «Внуку своему
Карадже, сыну Таштемира, он дал в удел город Крым. Он,
Караджа, отправился туда, чтобы захватить доходы с него,

582
 11. Улус Джучи

угостили его, но ночью напали и убили. Тогда Ногай отпра­

вил в Крым войска, ограбил этот город, да окрестные села
и поля»80. Однако Ногай не смог воспользоваться плодами
своей победы. По невыясненным причинам часть его воена­
чальников перешла на сторону Тохты, и в 1300 году Ногай
потерпел поражение и был убит.
Переход военачальников армии Ногая на сторону Тохты,
убийство местным населением его внука в Крыму могли
быть напрямую связаны с общим ослаблением позиций этого
чингизида в ходе предшествующих событий. Возможности
же Тохты, напротив, возросли. Косвенным образом значение
доходов с русских земель для улуса Джучи подтверждает
тот факт, что после гибели Ногая Тохта и его преемники
не стали прилагать усилия для сохранения занимаемых
ранее его улусом территорий между Дунаем и Карпатами.
Это требовало слишком большого напряжения сил и в то же
время не компенсировалось доходами с зависимых оседлых
территорий Болгарии, Сербии. «Гибель самого Ногая и раз­
гром его армии резко изменили соотношение сил монголов
и местного населения, проживавшего на южных склонах
Карпат и в районах левобережья Дуная. В результате самая
западная часть бывшего улуса Ногая, Северинский Банат в
1307 году оказался во власти Венгерского королевства. Об­
ласти между Карпатами и Дунаем стали осваивать волохи,
положившие начало Мунтянскому княжеству. В результате
западные районы Золотой Орды переместились в междуречье
Прута и Сирета»81.
Разгром Ногая завершил первый политический кризис
в улусе Джучи. В улусе был восстановлен авторитет цент­
ральной ханской власти. Но масштаб личности Ногая, его
авторитет и влияние на политическую жизнь улуса Джучи
оказались настолько велики, что впоследствии при распаде

583
Султан Акимбеков

монгольской государственности и образовании на ее оскол­

ках новых племенных объединений одно из них приняло его
имя в качестве самоназвания. Ногайцами до сих пор называют
этническую группу на Северном Кавказе.

Период расцвета и начало кризиса

Восстановление единства центральной власти в улусе

Джучи после разгрома Ногая способствовало усилению го­
сударства. Однако единая центральная власть постоянно
оспаривалась различными чингизидами. Так, после смерти
Тохты, последовавшей в 1312 году, его сын и наследник Иль-
басмыш был убит в результате заговора, организованного
племянником Тохты Узбеком совместно с неким эмиром
Кутлуг-Тимуром. Во время аудиенции у Ильбасмыша по по­
воду смерти отца они убили его и захватили власть в госу­
дарстве82. Насильственный захват власти Узбеком лишний
раз подчеркивал, что достигнутая в монгольском государстве
централизация власти имела как свои сильные, так и слабые
стороны. Концентрация власти в одних руках при отсутствии
строгого принципа престолонаследия (а это выражалось в
том, что теоретически все чингизиды могли претендовать
на власть) приводила к возможности ее силового перехвата.
При хане Узбеке улус Джучи достиг вершины своего
могущества, но при нем же началась серьезная эволюция
монгольской традиции государственного управления. Узбек
стал первым ханом, который не только принял ислам, но и
стал активно распространять его в первую очередь среди
воинов своей армии. «В его правление Дешт-и-Кипчак,
который всегда был обиталищем неверия и ереси и место­
пребыванием смуты и нечестия, стал страной поклонения

584
 11. Улус Джучи

(аллаху)»83. В результате улус Джучи все больше стал похож

на обычное мусульманское государство. Исламизация улус­
ной армии монгольского типа являлась важным элементом
стирания различий между администрацией, представленной
в основном мусульманами - выходцами из Средней Азии, го­
родским населением и военной элитой из числа кочевников
монгольского и тюркского происхождения.
Переход к обычной практике управления мусульманским
государством в улусе Джучи создавал условия для его децен­
трализации. В отличие от заимствованной из Китая практики
централизованного сбора и распределения ресурсов, для
мусульманской системы управления было более характерно
делегирование управленческих полномочий на места. Такая
система была более проста в применении и довольно эффек­
тивна, нежели стремление создать бюрократическую модель
китайского образца. По сути дела, вся система эволюции мон­
гольской государственности в улусе Джучи, как, впрочем, и в
улусе Хулагу, была связана с постепенным переходом от аб­
страктной китайской модели к конкретной мусульманской. В
этой связи появление на той же территории Руси собиравших
налоги мусульман-откупщиков было промежуточным шагом
в данном процессе. Исламизация управленческой верхушки
завершила этот процесс.
В результате государственные функции, в том числе по
сбору налогов с отдельных территорий, начинают постепен­
но отдаваться в управление. В этот период, к примеру, право
сбора налогов на зависимых русских землях окончательно
переходит к местным князьям. В это же время на территории
собственно улуса Джучи начинает распространяться инсти­
тут суюргала. Суюргал означал наследственное пожалование
во владение. Владелец суюргала получал ту или иную сте­
пень судебно-административного и налогового иммунитета.

585
Султан Акимбеков

В этом смысле суюргал тесно связан с тарханством84. В первую

очередь суюргал предоставляется армейским «тысячам».
Армия является основой государственного устройства и
обеспечение ее потребностей является одной из важнейших
задач государства монгольского типа.
Условные пожалования в обмен за службу были широко
распространены в мусульманских государствах. Естественно,
что переход к исламской государственной традиции означал
кх распространение и в улусе Джучи. Можно вспомнить, что в
аналогичной ситуации в начале XIV века чингизид Газан-хан,
потомок Хулагу, провел в Иране реформы, где оседлые тер­
ритории предоставлялись армейским «тысячам» в качестве
икта. Об этом - подробнее в главе, посвященной улусу Хулагу.
Однако в Иране и Закавказье, где располагалось госу­
дарство Хулугуидов, было сравнительно несложно внедрить
традиционный институт икта. Этому способствовало про­
живание монгольских армейских «тысяч» на степных про­
странствах чересполосно с оседлыми территориями. Здесь
они могли сохранять кочевой образ жизни. Даже тот срав­
нительно новый для исламской управленческой традиции
факт, что территории передавались в икта «тысяче», которая
постепенно превращалась в племя, не менял сути проис­
ходящего. Государство передавало той или иной «тысяче»
определенные части оседлых территорий для обеспечения
кх потребностей в обмен на воинскую службу.
Поэтому в случае с Ираном речь идет о целой реформе
Газан-хана. В улусе же Джучи оседлые территории либо были
относительно самостоятельны, как русские земли, либо пред­
ставляли собой вновь образованные городские территории,
как это было в Поволжье. Основная масса армейских «ты­
сяч» располагалась в открытой степи и обеспечивала свои
основные потребности за счет кочевого хозяйства. Поэтому

---------------------------------------------------- 5 8 6 -----------------------------------------------------
 11. Улус Джучи

институт суюргал сначала рассматривался не как единый

принцип, а скорее как существовавшая в улусе Джучи форма
поощрения. Отсюда вполне оправданно сделанное Германом
Федоровым-Давыдовым сравнение с институтом тарханства,
когда тот или иной субъект в знакпоощрения освобождался
либо от налогов, либо от обязанностей службы.
В условиях централизованного государства, где главным
призом для амбициозного политика могла быть только цент­
ральная власть, различные формы поощрения играли боль­
шую роль в завоевании симпатий в первую очередь армии.
На первом этапе кризиса монгольской государственности
после смерти хана Менгу отдельные чингизиды завоевыва­
ли симпатии войск с помощью прямых денежных выплат. В
условиях стабильной государственности прямые выплаты
постепенно заменялись пожалованиями и льготами. В свое
время хан Узбек захватил власть силой и ему, естественно,
пришлось покупать лояльность армии.
В этой связи весьма характерны приведенные в произве­
дении Бадр-ад-дина ал-Айни упреки жены хана Узбека, брата
которой он отстранил от управления Хорезмом. «Я добыла
тебе царство, да давала тебе деньги для того, кто требовал
денег, коней для того, кто требовал коней»85. То есть факти­
чески эта женщина утверждала, что она профинансировала
переворот Узбека. В результате чего он смог оплатить лояль­
ность ему армии во время убийства им наследника хана Тох-
ты. Однако это была чрезвычайная ситуация. В дальнейшем
при правлении хана Узбека, которое отличалось длительно­
стью и стабильностью, широко распространились различные
формы поощрения, включая в том числе и предоставление
суюргала. Важно отметить, что, скорее всего, они не носили
массового характера. Будучи самодержавным правителем,
Узбек в первую очередь поддерживал тех, кто был ему поле­

587
Султан Акимбеков

зен, оставляя при этом под контролем центрального прави­

тельства наиболее крупные источники поступления доходов.
В улусе Джучи, несомненно, сохранялся централизованный
сбор и перераспределение значительной части доходов от
эксплуатации зависимых территорий, а также торговли.
В частности, в пользу центральной власти во время хана
Узбека шли немалые доходы, поступавшие с территории
русских княжеств. Стабильность их поступления в первой по­
ловине XIV века обеспечивалась эффективной деятельностью
московского князя Ивана Калиты. Соответственно за нена­
добностью прекращаются военные походы на русские земли.
«Летопись сообщает, что при Иване Даниловиче Московском
наступила «тишина велика на 40 лет, и престаша погани во-
евати русскую землю»86. В работе А. Насонова приводится
целый ряд интересных сведений из источников, относящихся
к этому периоду в истории Руси.
Например, «в Ростов приехали бояре Калиты и «возложи-
ста великую нужу» на град и «гонение много умножися». Они
мучили ростовцев, отнимали у них имущество»87. «Осенью
1339 года, перед походом на Смоленск, Калита, вернувшись
из Орды, принял новгородских послов и те передали ему «вы­
ход». Но великий князь владимирский прислал в Новгород
с требованием новой суммы: «а еще дайте ми запрос царев,
чого у мене царь запрошал». Новгородцы отказались. Вели­
кий князь вывел из Новгорода своих наместников. Калита
умер, не успев кончить дела, и конфликт разрешился уже при
великом князе Семене, получившем великоняжеские полно­
мочия и немедленно по возвращении из Орды принявшемся
за окончание дела... Великий князь собрал князей в Москве на
съезд и в результате организовал поход на Торжок «со всею
землею Низовьскою». Новгородцы уступили и «черный бор»
дали»88. Любопытно, что с точки зрения Арсения Насонова

------------------------------------------ 588-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

«деятельность великого князя владимирского в первой поло­

вине XIV века могла восполнять в известной мере отсутствие
баскаков в пределах русского северо-востока; великий князь
владимирский также оказывал в интересах Орды давление на
Новгород»89. Фактически Иван Калита в этой ситуации высту­
пал как весьма эффективный откупщик, который взял на себя
обязанность собирать налоги с остальных русских земель в
пользу улуса Джучи и наверняка с немалой для себя выгодой.
Именно в правление Узбека, который стал активно пере­
нимать методы управления традиционным мусульманским
государством, были созданы условия для укрепления само­
стоятельности и экономического могущества Московского
княжества. Постепенно именно это княжество превратилось
в доминирующую силу на русских территориях. Это было
связано с усилением централизованной власти московских
князей внутри традиционного русского общества.
В то же время в самом улусе Джучи начали создаваться
условия для роста самостоятельности отдельных подраз­
делений монгольской армии. Этому способствовало и рас­
пространение института суюргала и использование общей
практики исламского государственного строительства.
Одним из важных элементов последнего было делегирова­
ние тех или иных полномочий и государственных функций
в обмен на службу различным субъектам, существовавшим
в улусе Джучи. Фактически произошло оформление двух
разнонаправленных тенденций - усиление централизации
власти в Москве и одновременное создание условий для ее
ослабления в улусе Джучи.
В 1342 году хан Узбек умер. Власть перешла к его сыну
хану Джанибеку. Причем, судя по всему, здесь также имел
место государственный переворот. Согласно «истории Шейха
Увейса» преемником Узбека должен был стать его сын Дини-

589
Султан Акимбеков

бек, однако Джанибек поднял против него восстание, убил

этого своего брата, затем еще одного Хызрбека и сам стал
ханом90. При Джанибек-хане улус Джучи столкнулся с целым
рядом сложных ситуаций. Самым тяжелым было временное
прекращение торговли по Великому Шелковому пути. В 1343
году в порту Таны венецианцем был убит наместник хана.
Джанибек приказал изгнать итальянцев из Таны на 5 лет91.
В следующем 1344 году произошел конфликт Джанибека
еще и с генуэзцами, в результате чего джучидские войска
осадили Кафу. В связи с этим старые враги венецианцы и
генуэзцы заключили 13 июля 1345 года союз против хана,
к тому же папа римский Климент объявил крестовый поход
против татар92. Конфликт привел к приостановке торговли
восточными товарами через Черное море. «Между тем ве­
нецианцы и генуэзцы из-за прекращения торговли терпели
большой материальный ущерб. В Греции и Италии в эти годы
ощущался недостаток зерна, пряностей, шелка и рабов, до­
ставлявшихся через порты Черного моря»93. Кроме того, из
осажденной Кафы генуэзцы привезли в Европу чуму, которая
привела к страшным опустошениям.
Сегодня трудно утверждать, какие мотивы были у Джани­
бека, чтобы начать данный конфликт, но он явно был насту­
пающей стороной. Возможно, что его не устраивал принцип
экстерриториальности итальянских городов на побережье
Черного моря. Можно также предположить, что Джанибек
стремился пересмотреть размер торговых пошлин. Но в
любом случае ситуация не имела военного решения, у Джа­
нибека не было флота, итальянцы не могли противостоять
джучидским войскам на суше. В то же время прекращение
торговли не могло продолжаться долго, слишком велики
были потери обеих конфликтующих сторон. В результате в
1347 году в Сарае был подписан мир. Уже в 1350-м началась

------------------------------------------ 590-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

очередная война Генуи с Венецией, после победы в которой

в 1355 году венецианцы потеряли право посещать Тану в
течение пяти лет. Таким образом, к началу острейшего по­
литического кризиса в улусе Джучи Генуя была абсолютным
гегемоном в восточной торговле и доминирующей силой в
бассейне Черного моря.
В то же время Джанибеку пришлось столкнуться и с
кризисом в отношениях с левым крылом улуса Джучи. Здесь
Мубарек-ходжа, сын Эрзена, выступил против центрально­
го правительства улуса Джучи. После 1345 года он начал
чеканить собственные монеты. Выпуск монет со своим
именем являлся очевидной претензией на политическую
самостоятельность. Вполне возможно, что выступление
Мубарека было связано с некоторым ослаблением позиции
центральной власти джучидского государства. Например,
в связи с прекращением торговли по Великому Шелковому
пути и занятостью Сарая событиями на Западе. После под­
писания мира с Генуей и Венецией на повестку дня сразу
встал вопрос о восстановлении контроля Сарая над левым
крылом улуса Джучи. При этом характерно, что власть здесь
осталась в руках потомков Орды. По указу Джанибека ханом
левого крыла вместо Мубарека стал Чимтай, еще один сын
хана Эрзена94. Для монгольской традиции управления это
было важное решение. Таким образом, Джанибек смог вос­
становить целостность государства.
Кроме того, Джанибек в целом продолжил политику
своего отца, в частности в деле распространения ислама в
государстве. «Весь улус Узбека он обратил в ислам, разру­
шил все капища идолов, воздвиг и устроил много мечетей
и медресе»95. Он был весьма популярен среди исламских
Духовных авторитетов. В 1356 году во многом благодаря
их поддержке войска Джанибека захватывают иранский

591
Султан Акимбеков

Азербайджан. Здесь после развала государства Хулагуидов

правила династия Чобанидов, выходцев из монгольского
племени сулдуз. Однако в следующем 1357 году Джанибек
умирает. По некоторым данным, например, по сообщению
«Анонима Искандера», заболевший Джанибек был убит своим
сыном и преемником Бердибеком96. Борьба за контроль над
центральной властью в улусе Джучи приобретала все более
ожесточенный характер.
Естественно, что Бердибек серьезно опасался за свое
положение. На фоне постоянно происходивших попыток
насильственного захвата власти в улусе Джучи продолжал
действовать главный юридический принцип монгольской
традиции управления о праве каждого чингизида на власть
в государстве. В то же время каждая успешно совершенная
попытка захвата власти естественным образом снижала ее
сакральность и повышала ее привлекательность для много­
численных претендентов. Причем, что характерно, при рас­
сказах о тех или иных переворотах в улусе Джучи наряду с
тем или иным претендентом начинают фигурировать кон­
кретные представители военно-политической элиты. При
убийстве сына Тохты Ильбасмыша Узбеком фигурировал
некий Кутлуг-Тимур, получивший, очевидно, в знак благодар­
ности в личное управление Хорезм. При убийстве Джанибека,
в свою очередь, сыграл большую роль другой высокопо­
ставленный представитель элиты Тоглу-бай. «Тотчас после
этого (убийства Джанибека. - Прим, авт.) Тоглу-бай привел
Бердибека, посадил на тот ковер, на котором он убил его отца
и убил каждого, кто не подчинился. Бердибек вызвал его и
сказал: «Как ты уничтожил Муксана караджу, так я уничтожу
некоторых их уруга». Тоглу-бай одобрил эти его слова. Он,
Бердибек, вызвал к себе всех царевичей и за один раз всех
их уничтожил»97. Представители элиты начинают играть все

592
 11. Улус Джучи

более самостоятельную роль в политической жизни улуса.

Одновременно происходит снижение значения чингизидов,
повышается уровень их зависимости от тех политических
сил, которым они становятся обязанными властью.
Любопытно, что в сообщениях об улусе Джучи в этот
период практически отсутствуют упоминания о названиях
отдельных племен. В политических процессах участвуют
сами чингизиды.и представители местной элиты. Напротив,
в улусах Хулагу и Чагатая племенные названия стали фигу­
рировать значительно раньше. Во время реформ Газан-хана
в начале XIV века в Иране или в практически аналогичный
период перемещения ставки Чагатаидов из долины реки Или
в Мавераннахр племена фигурируют уже как вполне само­
стоятельные субъекты политического процесса.
Напомним, что во время вторжения Джанибека в Азер­
байджан в 1356 году ему противостоит династия Чобанидов,
опирающаяся на племя сулдуз. Чагатаид Кебек еще раньше, в
двадцатых годах XIV века, при переносе своей ставки уже имеет
дело с проживающими в Мавераннахре излишне, с его точки
зрения, самостоятельными племенами барлас, каучин, арлат
и джалаир. В улусе Джучи в этот период времени мы не видим
ничего подобного. Здесь продолжала существовать общая
традиция организации монгольской армии, разделенной на
«тысячи». Они были сформированы из тюркских кочевников,
находившихся под командованием представителей монголь­
ских племен. Впоследствии во время кризиса монгольской
традиции из этих «тысяч» появились принципиально новые
племена. Однако это произошло с явным запозданием по отно­
шению к улусам Хулагу и Чагатая. Вопрос, с чем это могло быть
связано, чрезвычайно интересен для нашего исследования.
Скорее всего, дело в том, что в отличие от улусов Хулагу
и Чагатая, занимавших соответственно территории Ирана

593
Султан Акимбеков

с Закавказьем и Средней Азии с Восточным Туркестаном,

кочевые «тысячи» улуса Джучи в основном располагались
в открытой степи. В то же время аналогичные «тысячи»
улусов Хулагу и Чагатая главным образом проживали в непо­
средственной близости от оседлых центров Ирана и Средней
Азии, чересполосно с ними. Естественно, что степень зависи­
мости от государства «тысяч», проживающих в степи, выше,
чем тех, которые имеют по соседству ту или иную оседлую
территорию. В случае ослабления центральной власти такие
«тысячи», которые постепенно становятся племенами, могли
самостоятельно распоряжаться налоговыми поступлениями,
собираемыми с соседних оседлых территорий. У проживаю­
щих в степи таких возможностей не было. Они продолжали
зависеть от центральной власти, которая перераспределяла
в их пользу часть общегосударственных доходов.
Соответственно, в процессе кризиса монгольской тра­
диции управления, процесс собственной самоидентифиции
первыми начинают те «тысячи», которые менее всего зависят
от государства. Более того, они воспринимают его в качестве
конкурента на доходы с подконтрольных им территорий.
Процесс самоидентификации новых племен по своей сути тес­
но связан с противостоянием государству монгольского типа.
Поэтому в том же улусе Чагатая первыми в источниках стали
широко известны упомянутые выше племена барлас, арлат,
каучин и джалаир, располагавшиеся по соседству с богатыми
оседлыми оазисами Средней Азии. В то же время похожие пле­
мена, проживающие в степной зоне этого же улуса, например
дуглаты в долине Или, стали широко известны источникам
позже, уже после распада государственности монгольского
типа. Это произошло только тогда, когда они вышли на само­
стоятельную политическую орбиту. Аналогичная ситуация
складывалась в улусе Джучи. Здесь появление племенных
 11. Улус Джучи

названий в политической жизни стало возможным только

после краха монгольской государственности.
Возвращаясь к улусу Джучи, можно отметить, что здесь
главным объектом притязаний в политической борьбе в
середине XIV века была именно центральная власть. Потому
что при всем падении сакральности государственной власти
в улусе и поразившем его тяжелом организационном кризисе
в распоряжении государства и его центрального аппарата
управления оставались значительные источники доходов. В
частности, это были регулярные поступления с территории
зависимых русских княжеств, а также доходы от контроля
над торговыми путями. Размер этих поступлений был, несо­
мненно, весьма значителен, и это делало захват центральной
власти весьма выгодным делом. После Бердибека в улусе Джу­
чи начинается ожесточенная борьба за власть. В русских ис­
точниках этот период получил название «великая замятия».

Политический кризис

В период между 1359-1360 годами Бердибек был убит

неким Кульной. Его, в свою очередь, убил его брат Навруз.
Навруза в 1361 году убил чингизид Хызр, выходец из левого
крыла улуса Джучи, расположенного к востоку от Волги, на
территории современного Казахстана. Хызр практически
сразу был убит своим сыном Тимур-Ходжой, который тут же
потерпел поражение от Мамая и погиб. Мамай был одним из
самых влиятельных лиц в иерархии улуса Джучи перед на­
чалом кризиса. Он был женат на дочери Бердибека и являлся
племянником Могулбуги, который занимал высший в адми­
нистрации улуса пост беклербека. Могулбуга, в свою очередь,
был родственником жены хана Джанибека Тайдулы98. Есте­

595
Султан Акимбеков

ственно предположить, что именно Мамай перед появлением

в Сарае претендентов на власть из левого крыла контролиро­
вал администрацию государства. Однако в условиях домини­
рования монгольской традиции управления ему, очевидно,
не хватало легитимности. Поэтому примерно в 1362 году он
провозгласил подставным ханом чингизида Абдаллаха, ко­
торый был таковым до своей смерти, последовавшей в 1370
году. Одновременно ханом был некий Кельдибек, который
погиб от руки Мурида. Мурида убил его главный эмир Ильяс.
Затем ханом стал некий Азиз, сын Тимур-Ходжи". Ожесто­
ченная внутриполитическая борьба за центральную власть
и связанный с этим раскол государства продолжались с 1360
до 1380 года. За это время в улусе Джучи сменилось около
25 ханов. Причем в собственно Поволжье, где располагалась
столица государства и одновременно главные торговые и
ремесленные центры, прочно обосновались чингизиды из ле­
вого крыла. Фактически улус Джучи раскололся на несколько
частей. На западе улуса власть принадлежала военачальнику
Мамаю, назначавшему собственных марионеточных ханов, на
востоке доминировали ханы из левого крыла. Такой накал
борьбы не мог не привести к острому кризису центральной
власти, который, в свою очередь, спровоцировал начало рас­
пада государства.
На территории улуса Джучи начинают проявлять само­
стоятельность отдельные военачальники армии. Причем, что
характерно, они начинают захватывать отдельные терри­
тории преимущественно с оседлым населением, способным
выплачивать им налоги и обеспечивать их потребности. В
1361 году район Булгара захватил некий Булак-Тимур, в 1367
году его отряды совершили неудачный поход на Нижний
Новгород, после чего он бежал в Сарай и был убит там ханом
Азизом100. В том же году «мордовские земли завоевал и обо­

596
 11. Улус Джучи

сновался в Наравчате (Мокша) выходец из Бездежа Тогай.

Тогай пытался воевать с Рязанью, но потерпел неудачу. В
Мокше Тогай печатал медные монеты со своим именем»101.
Тогда же произошло отделение Хорезма, где утвердилась
собственная династия Суфи. С 1361 года здесь перестали
чеканить монету с именем джучидского хана102. В 1363 году
на западе улуса Джучи в битве при Синих Водах литовский
князь Ольгерд нанес поражение местным джучидским вое­
начальникам. «Татарские князья Хаджи-бей, Кутлу-буга и
Дмитрий, «отчичи и дедичи Подольской земли», как их на­
зывает Литовская летопись, оторвались от Золотой Орды,
чем и воспользовался, очевидно, Ольгерд, нанеся им пораже­
ние»103. В результате этой битвы была потеряна Подолия. В
60-х годах были также оставлены территории в междуречье
Прута и Днестра. «Вынужденное отступление монголов за
Днестр подтверждают и данные нумизматики: золотоор­
дынские монеты на территории Молдавии исчезают в 60-х
годах XIV века»104. Распад некогда единого государства был
стремительным.
Главное, что резко снизились регулярные поступления
в центр доходов от зависимых территорий и от посредниче­
ской торговли, которая естественным образом пришла в упа­
док вследствие войн, непрерывных переворотов и широким
распространением сепаратистских тенденций. Естественно,
что проблемы с политической стабильностью на Великом
Шелковом пути не могли не сказаться на объеме товарных
потоков и соответственно на поступлениях в государствен­
ную казну улуса Джучи. Кроме того, захватившие власть на
отдельных территориях самостоятельные владетели типа
Упомянутого выше Тогая, очевидно, начали оставлять в своем
распоряжении собираемые здесь налоги. Произошло также
отпадение наиболее богатых территорий, приносивших го­

597
Султан Акимбеков

сударству основные доходы. Стал самостоятельным Хорезм,

русские князья наверняка начали задерживать выплату
дани в полном объеме вплоть до выяснения обстоятельств.
Вследствие этого доходы центральной власти сократились
до минимума. Захват столицы Сарая уже не обеспечивал ав­
томатического доминирования в государстве того или иного
политического деятеля.
В связи с этим можно вспомнить ситуацию, которая сло­
жилась в период борьбы Хубилая с его братом Ариг-бугой. На­
помним, что последний провозгласил себя каганом в столице
империи Каракоруме, а Хубилай контролировал территорию
Китая и его ресурсы. В результате Ариг-буга проиграл, по­
тому что по большому счету без китайских ресурсов не смог
обеспечить содержание своих войск. Так и в улусе Джучи кон­
троль над ресурсами был ключевым фактором политического
успеха, и основная борьба шла за обладание ими.
Например, указанные выше Булак-Тимур и Тогай поми­
мо установления контроля над периферийными оседлыми
территориями, населенными булгарами и мордвой, явно
стремились перераспределить в свою пользу часть доходов,
которые до этого улус Джучи централизованно получал с рус­
ских земель. Отсюда и их нападения на Рязань и Нижний Нов­
город. В то же время основные соперничающие между собой
в 1360-х годах силы, Мамай и сидевший в столице Сарае хан
Мурид, также старались привлечь на свою сторону русских
князей. Московское княжество ориентировалось на Мамая, от
имени подконтрольного ему хана Абдуллаха князь Дмитрий
Московский получил ярлык на великое княжение Влади­
мирское. А сарайский хан Мурид «дабы ослабить Дмитрия,
подтверждает права на Владимирское княжество Дмитрия
Константиновича Суздальского»105. Фактически повторялась
ситуация конца XIII века, когда Ногай и Тохта имели на тер­

------------------------------------------ 598------------------------------------------ -
 11. Улус Джучи

ритории Руси своих ставленников, князей Андрея и Дмитрия

Александровичей, боровшихся друг с другом за власть и ис­
кавших поддержки у того или иного чингизида. Причем от
того, чей князь победит, напрямую зависело финансовое и
военно-политическое благополучие противостоящих друг
другу сил в улусе Джучи.
Однако Дмитрий Суздальский предпочел договориться
с Дмитрием Московским, а значит, и с Мамаем против сарай-
ского хана Мурида. В обмен на это он получил с их помощью
место князя в Нижнем Новгороде. Став нижегородским кня­
зем, Дмитрий вместе с послом Мамая совершает поход на
Булгар, где к этому времени, после бегства Булак-Тимура,
у власти находится некий Хасан. Хасан уступает власть без
борьбы, и Булгар подчиняется ставленнику Мамая106. Таким
образом, примерно к 1370 году Мамай выигрывает у любого
хана, занимающего столицу государства, главный приз в кон­
курентной борьбе - контроль над ресурсами русских террито­
рий. Одновременно под его влияние подпадает населенный
оседлыми булгарами второй по значению земледельческий
район, оставшийся в государстве после фактического отпа­
дения Хорезма. Сарайские ханы оказываются в изоляции и
попадают в ситуацию резкого сокращения их доходов.
Поступления, которые в то время получал Мамай, были
наверняка меньше, чем обычные выплаты с русских земель.
Князь Дмитрий не мог не учитывать реальную расстановку
сил в степи и заметно сократившиеся возможности Мамая.
Последний к тому же не был чингизидом, что автоматически
снижало степень его легитимности. Кроме того, в ситуации
открытого противостояния со своими конкурентами в самом
улусе Джучи Мамай не мог силой принудить Дмитрия к вы­
плате дани в полном объеме. Поэтому, судя по всему, «невы­
плаченный баланс оставался в казне русских князей, главным

599
Султан Акимбеков

образом, в сокровищнице великого князя московского»107. А

так как еще со времен князя Ивана Калиты Москва выступала
главным откупщиком по сбору налогов с Великого Новгорода
и ряда других русских территорий в пользу улуса Джучи, то
суммы, остававшиеся в ее распоряжении после фактического
прекращения отношения с этим государством, были весьма
значительны. Возможно, что именно на эти деньги в 1367
году в Москве впервые начинают строить каменный кремль
вмрсто деревянного. Накопленные ресурсы стали способство­
вать росту влияния Москвы, а ее усиление стало главным
итогом политического хаоса в улусе Джучи.
Естественно, что Москва старалась максимально исполь­
зовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Скорее всего,
она настаивала на продолжении сбора налогов с остальных
русских княжеств в прежнем объеме, несмотря на прекраще­
ние собственных финансовых отношений с улусом Джучи.
Возможно, что именно это и было одной из важных причин
обострения отношений Москвы с Тверским и Рязанским
княжествами. В самый разгар политической нестабильности
в улусе Джучи на русских территориях начинается острый
внутренний конфликт интересов.
В 1368 году в Москве захватывают приехавшего на пере­
говоры тверского князя Михаила и отпускают только под
давлением послов Мамая. В том же году «московский князь
послал рать на Михаила, и Михаил бежал в Литву, откуда при­
был с войском Ольгерда, подходившего к самой Москве»108.
В 1371 году московскими войсками был разбит рязанский
князь Олег, новым князем стал Владимир Пронский. Но на
следующий год Олег смог вернуть себе Рязань. Причем не
обошлось без помощи Мамая. «Сохранилось указание, что
он сел (князь Олег на место князя Рязанского. - Прим, авт.)
с помощью татар: его сопровождал ордынец Салахимир с

600
 11. Улус Джучи

татарскою дружиной109. Для Мамая получение доходов с рус­

ских земель было принципиально важным. Это обеспечило
бы его ресурсами, необходимыми для того, чтобы победить
своих противников в борьбе за власть в улусе Джучи. В то
же время Москва, как наиболее сцльное княжество в русских
землях, отказывалась выполнять требования Мамая. Поэтому
он и начинает активно поддерживать соперников Москвы
внутри русских земель, в частности Михаила Тверского и
Олега Рязанского. В данном случае его стратегической целью
являлось восстановление контроля над поступлением денег
с русских территорий.
Однако возможности Мамая, в том числе и военные,
были все же весьма ограниченны. Примерно в 1371 году
Мамай потерял Сарай, который попал в его руки незадолго
до этого. Некий «Хаджи-Черкес, владетель астраханских
уделов, пошел на Мамая, победил его и отнял у него Сарай.
Мамай отправился в Крым и стал править им независимо»110.
Его владения фактически ограничивались Крымом и при­
легающими степными территориями. Ослабление Мамая
создало условия для окончательного разрыва отношений
московского князя с ним. В результате произошло «разми-
рье» Дмитрия Ивановича с Мамаем, расправа с Мамаевыми
послами в Нижнем (1374 г.) и поход на Булгар с целью заво­
евания города, организованного московским князем с по­
мощью нижегород-суздальского (1377 г.)»111. В промежутке
между этими событиями, в 1375 году, состоялась очередная
успешная война Москвы с Тверью, поводом к которой стала
передача Мамаем ярлыка на Великое княжение Владимир­
ское тверскому князю Михаилу.
Московское княжество окончательно превратилось в до­
минирующую силу в Северо-Западной Руси и прилегающих
булгарских территориях. Московский князь полагал, что он

601
Султан Акимбеков

не должен больше вести политику противопоставления од­

ной политической силы в улусе Джучи другой ввиду общего
ослабления этого государства. Мамай, соответственно, окон­
чательно потерял все зависимые ранее от него северо-запад­
ные земли с оседлым населением. Фактически финансовые
отношения Москвы и улуса Джучи к концу семидесятых годов
полностью прекратились.
Таким образом, в ходе многолетней войны за власть в
улусе Джучи это государство превращается в конгломерат
отдельных слабо связанных друг с другом территорий. При
этом от него отпали наиболее богатые земли с податным
населением - Северо-Восточная Русь, Хорезм, Булгар, что при­
вело к резкому сокращению поступления государственных
доходов. Другим следствием междоусобной войны также не
могло не быть серьезное нарушение торговли, проходившей
через территорию улуса Джучи. Все это напрямую затрагива­
ло население поволжских и других городов, расположенных
на территории улуса.
В первую очередь страдали торговцы, во вторую - ремес­
ленники, которые не могли не потерять заказы со стороны
государства вследствие его резко сократившихся финан­
совых возможностей. Однако способность этих категорий
населения влиять на политическую ситуацию в государстве
была весьма ограниченной. К примеру, в аналогичной ситу­
ации в Иране и Средней Азии в момент кризиса монгольской
государственности появлялись весьма характерные движе­
ния сарбадаров, объединяющие в основном городские слои
населения. В улусе Джучи это было невозможно, так как
данные города были созданы искусственно под прямой госу­
дарственный заказ и находились в полной власти государства
и его армии. Поэтому самостоятельные движения городского
населения были фактически невозможны.

------------------------------------------ 602----------------------------------------- -
 11. Улус Джучи

В то же время в городах располагалась управленческая

администрация улуса Джучи, которая была напрямую за­
интересована в восстановлении авторитета центральной
власти. Для такой администрации был естественным поиск
авторитетной фигуры, способной возглавить государство
и восстановить его военно-политическую мощь. Причем
следует еще раз подчеркнуть, что кризис монгольской го­
сударственности в этом улусе еще не достиг той степени,
когда на ее обломках из отдельных частей армии появляются
самостоятельные племена. Во всей истории двадцатилетнего
конфликта в улусе Джучи активно участвуют отдельные чин­
гизиды, самостоятельные военачальники армии вроде того
же Мамая или Тогая, но мы еще не встречаем здесь названий
племен и межплеменных образований. В самостоятельном
качестве они появятся на политической сцене значительно
позднее. Соответственно, концепция восстановления единой
государственности под властью авторитетного чингизида,
способного наладить работу аппарата управления и обе­
спечить поступление доходов, должна была быть весьма
популярна. Окончательная потеря доходов с русских и
булгарских земель в конце 1370-х годов неизбежно должна
была подтолкнуть политическую элиту улуса Джучи, костяк
которой составляла как раз управленческая администрация,
проживающая в поволжских городах, к ускорению процесса
централизации государства.
Положение Мамая в этой ситуации оказывалось весьма
шатким. Его авторитет в государстве явно был подорван
тем, что он не смог сохранить контроль над русскими княже­
ствами. Вследствие чего резко сократились его возможности
оплачивать лояльность отдельных частей армии. На этом
фоне все больше обострялась проблема: Мамай не обладал
Достаточной легитимностью для того, чтобы возглавить

603
Султан Акимбеков

государство. Подставные ханы могли решить только часть

проблемы. Следовательно, он не был подходящей фигурой,
способной стать объединяющей силой для всего улуса Джучи.
Сочетание двух этих факторов, отсутствие легитимности и
средств сразу отбрасывало Мамая на периферию политиче­
ской жизни в улусе Джучи. В этой ситуации в поволжских
городах, особенно в семидесятых годах, все чаще начинают
появляться чингизиды, выходцы из левого крыла улуса
Джучи. Несомненно, что гибель чингизидов правого крыла
от руки Бердибека оставила на территории западнее Волги
вакуум легитимной политической власти. Однако восточ­
нее Волги количество претендующих на власть свободных
чингизидов было весьма велико. Упомянутые выше Мурид,
Хаджи-Черкес, Азиз и другие относились к их числу.

Левое крыло улуса Джучи и государство Тимура

Существует довольно обширная научная дискуссия о

том, как именно следует называть правое и левое крыло
улуса Джучи. Многими авторами высказывается мнение, что
информация так называемого «Анонима Искандера» о том,
что Ак-Ордой (Белой Ордой) называлось его левое крыло, а
Кок-Ордой (Синей Ордой) соответственно правое, является
ошибочной. Согласно данному мнению, Ак-Ордой следует
называть как раз правое крыло улуса Джучи, а территории
левого крыла, напротив, Кок-Ордой112. С другой стороны, в
официальной истории Казахстана в отношении располагав­
шегося на его современной территории левого крыла улуса
Джучи, следуя логике «Анонима Искандера», применяют
обозначение Ак-Орда113. В исторической литературе активно
используются оба варианта. Хотя по большому счету это не

604
 11. Улус Джучи

настолько принципиальный вопрос. Но для большей объек­

тивности логичнее использовать бесспорное наименование
левое и правое крыло улуса Джучи.
Левое крыло улуса Джу^и заметно уступало по своему
экономическому весу и политическому значению его правому
крылу. Напомним, что в состав правого крыла в эпоху расцве­
та входили не только наиболее богатые оседлые земли, такие
как русские княжества, Крым, булгарские земли и Хорезм.
Немаловажно также и то, что в руках управлявших им чин­
гизидов находился основной торговый путь, проходивший
из Хорезма в Поволжье и дальше в Европу. Тогда как левое
крыло занимало обширные степные пространства современ­
ного Казахстана и Южной Сибири, где располагались улусы
братьев Бату-хана Орды, Тука-Тимура, Шибана и их потомков.
Причем его столица располагалась в городе Сыгнак и здесь
же, в присырьдарьинских городах Сауране, Дженде, Отраре,
находилась земледельческая и торгово-ремесленная основа
его государственности, кроме того, через эти города также
проходило начало нового маршрута Великого Шелкового
пути.
Можно предположить, что некоторая часть ресурсов, со­
бираемых на более богатом западе улуса Джучи, наверняка
централизованно перераспределялась в пользу его восточных
улусов. Аналогичная ситуация складывалась в улусе Чагатая.
Здесь доходы с богатых западных территорий Средней Азии
с помощью институтов монгольского государства частично
шли на потребление восточных улусов, проживавших в степи
в районах рек Или и Иртыш. В свою очередь, степные улусы
в государствах и Чагатая и Джучи были обязаны государству
военной службой. Таким образом, при известной автоном­
ности джучидское левое крыло тем не менее сохраняло оче­
видную зависимость от центральной власти.

605
Султан Акимбеков

Естественно, что начавшийся в 1360 году кризис цен­

тральной власти непосредственно затронул и интересы
левого крыла. В первую очередь политический кризис на
западе государства привел к тому, что его доходы сначала
резко сократились. Затем, после потери улусом Джучи Хо­
резма, русских и булгарских территорий, получение дохо­
дов, скорее всего, прекратилось вовсе. Даже те территории
западной части улуса Джучи, которые еще оставались в
составе этого государства, оказались распределены среди
групп соперничающих между собой военачальников армии.
Это не могло не сказаться на поступлениях в центральную
казну. Напомним, что тот же Мамай единолично контроли­
ровал один из немногих оставшихся в государстве торгово­
ремесленных районов - Крым. В этой ситуации выходцы из
левого крыла стремились хотя бы частично компенсировать
доходы, потерянные ими с началом кризиса в государстве.
Захват центральной власти позволял им рассчитывать на
восстановление главных государственных функций, включая
централизованный сбор налогов. Для этого в их распоряже­
нии были внушительные военные ресурсы левого крыла и
определенное количество свободных чингизидов. Последнее
обстоятельство имело большое значение для государств мон­
гольского типа. После массового избиения ханом Бердибеком
чингизидов правого крыла уровень легитимности выходцев
из левого крыла в улусе Джучи заметно вырос.
В самом начале данная политика проводилась центра­
лизованно. Представители правящей в левом крыле семьи
потомков Орды стремились захватить власть во всем улусе
Джучи. Сначала на запад был направлен брат хана левого
крыла Чимтая некий Орда-шейх. Но его убили в результате за­
говора. Затем началась длинная череда заговоров и убийств.
Следующим ханом стал Хызр-оглан, сын Сасы-Буки, был

------------------------------------------ 606-------------------------------------------
 11. Улус Джучи

также убит, затем убили другого хана, его брат Хальфая. По­
сле него два года правил Тимур-ходжа, тоже был убит. Затем
правил Мурид, сын Орда-шейха, его убили через три года. Еще
через три года убили его преемника Азиз-хана. Следующий
за Азиз-ханом сын Эрзена Хаджи-хан погиб в результате за­
говора114. Все они были из числа потомков Орды. Однако в
1370-х годах их политическая активность заметно снижается.
На территории левого крыла начинаются выступления чин­
гизидов из других семей, особенно потомков Тука-Тимура и
Шибана. Так, в 1377-1378 годах некий чингизид Арабшах,
из числа потомков Шибана, захватывает власть в Сарае и
совершает успешный поход на русские земли. На реке Пьяне
около 1377 года с помощью мордовских князей он разбивает
московское войско и нападает на Нижний Новгород115.
История некоего чингизида Туй-ходжи-оглана, из числа
потомков Тука-Тимура, улус которого находился на Ман­
гышлаке, также является отражением внутриполитической
борьбы. Он отказался участвовать в походе, организованном
новым главой левого крыла Урус-ханом, сыном Чимтая, за
что и был казнен116. Сын Туй-ходжи-оглана Тохтамыш стал
ключевой фигурой в последующей истории улуса Джучи.
Одновременно левое крыло вступает в борьбу с вновь об­
разованным на территории бывшего улуса Чагатая государ­
ством Тимура. Главные события разворачиваются вокруг
присырдарьинских городов, за которые все 1370-е годы идет
ожесточенная борьба. Остается открытым вопрос: кто в этом
конфликте являлся наступающей стороной?
Примерно к 1370 году выходец из племени барлас Тимур
становится единоличным правителем западной части бывше­
го Чагатайского улуса. (Подробнее об этом см. в главе «Улус
Чагатая»). Ему удалось объединить территории Средней
Азии, разрозненные племена, происходившие из армейских

607
Султан Акимбеков

«тысяч» монгольской армии улуса Чагатая. Становление

этого государства происходило в борьбе с племенами из
восточной части того же улуса Чагатая. Последние, позже их
стали называть моголами, стремились перераспределить в
свою пользу ресурсы Средней Азии, которые после распада
улуса Чагатая оказались под полным контролем западных
племен. В этой борьбе Тимуру удалось победить, объединив
в итоге среднеазиатские племена, получившие впоследствии
название чагатаи. Естественно, что новому государству было
принципиально важно обеспечить безопасность от внешних
конкурентов подконтрольных ему оседлых территорий с
податным населением. Для решения этой задачи Тимур вел
непрерывные войны с восточными племенами - моголами. В
них он видел прямых конкурентов на власть в бывшем улусе
Чагатая и на обладание наиболее выгодной частью чагатай­
ского наследства - оседлыми среднеазиатскими оазисами.
Правда, остается невыясненным вопрос, насколько серьез­
ными конкурентами и претендентами на его господство в
Средней Азии он полагал ханов левого крыла улуса Джучи.
Тем не менее борьба с ними также имела для него большое
стратегическое значение.
С одной стороны, лишившись поступлений из западной
части улуса Джучи, ханы левого крыла были заинтересо­
ваны восстановить потерянные доходы. С другой стороны
- в это время в улусе Чагатая происходили масштабные
военные столкновения между его западными и восточны­
ми племенами. Это создавало условия для попытки левого
крыла улуса Джучи компенсировать свои потери на западе
приобретениями на юге. Средняя Азия, несомненно, была
ближе к расположенным на территории современного Ка­
захстана улусам левого крыла распадавшегося джучидского
государства.

-608
 11. Улус Джучи

Возможно, конечно, что таких планов и не было. Однако

оседлый Среднеазиатский регион, как важнейший потенци­
альный источник доходов, всегда был важен для государств
монгольского типа. И внутриполитический кризис в кон­
тролирующем такой важный источник доходов государстве
монгольского типа вполне мог послужить поводом для
вторжения. Например, аналогичная ситуация сложилась с
захватом ханом Джанибеком северо-западных территорий
Ирана. В 1356 году в условиях распада местного монголь­
ского государства ильханов они взяли под свой контроль
иранский Азербайджан. Здесь в городе Тебриз тогда правила
нелигитимная с точки зрения Джучидов местная династия
Чобанидов, выходцев из монгольского племени сулдуз.
Естественно, что в 1370-х годах с точки зрения чинги­
зидов левого крыла улуса Джучи правление в Средней Азии
выходца из племени барлас Тимура, так же как и темника
Мамая, на западе этого улуса выглядело нел игитимным. Под­
ставные ханы из числа чингизидов, которые были и у Тимура
и у Мамая помогали им решить проблему только частично.
Поэтому использовать сложившуюся ситуацию для наступле­
ния как на запад на Мамая, так и на юг, на Тимура, было бы
для них вполне логичным. Вопрос, скорее всего, заключался
в том, какой из данных вариантов был наиболее предпочти­
телен. В любом случае основания для конфликта интересов
между левым крылом улуса Джучи и западной частью улуса
Чагатая были самые серьезные. Они стали самостоятельными
государствами и следовали собственным интересам.
При этом обе противоборствующие стороны учитывали
тот факт, что организационная структура государства со­
перника была весьма непрочной. Внутри левого крыла улуса
Джучи проходила борьба за централизацию власти против
излишне самостоятельных владельцев отдельных улусов,

-------------------------------------- 609---------------------------------------

703-39
Султан Акимбеков

одним из которых был отец Тохматыша Туй-ходжа-оглан. В

то же время в государстве Тимура среди некогда самостоя­
тельных западных племен улуса Чагатая также было немало
недовольных доминированием племени барлас, к которому
принадлежал глава государства. Обычно акцентируют вни­
мание на том, что Тимур использовал Тохтамыша в борьбе
против Урус-хана и его наследников. Меньше известно о
том, что на сторону Урус-хана переходили влиятельные
военачальники из числа западных чагатайских племен, что
повлекло карательные меры со стороны Тимура. Например,
некие Сар-буга и Адил-шах примерно в 1375 году, воспользо­
вавшись отсутствием Тимура, «собрав свои племена - джала-
ир и кипчак, они отправились в Самарканд и начали осаждать
крепость города... Царевич Джахангир (сын Тимура. - Прим,
авт.) одержал победу над врагами, и они бежали и отпра­
вились в Дашт-и-Кипчак. Они нашли убежище у Урус-хана и
стали мулазимами его двора»117. В итоге улус джалаиров был
Тимуром распущен как воинское подразделение, каковым он
в общем-то и являлся.
Основные события развернулись вокруг стратегически
важных для обеих сторон присырдарьинских городов. Скорее
всего, именно Тимур был наступающей стороной. По край­
ней мере, на момент начала предпринятого по его приказу
неудачного наступления Тохтамыша против Урус-хана люди
Тимура контролировали важные присырдарьинские города
Сайрам и Отрар. Исторически они входили в состав левого
крыла улуса Джучи. Так, когда Тохтамыш в одном из сра­
жений был разбит сыном Урус-хана Тохтакией и скрывался
в зарослях тростника на берегу Сырдарьи, там его нашел
и спас некий Идику-барлас, бывший правителем (даругой]
Сайрама от имени Тимура118. С учетом того, что именно через
данные города все предшествующее столетие проходил Ве-

-------------------------------------- 610---------------------------------------
 11. Улус Джучи

линий Шелковый путь, очевидно, что Тимур воспользовался

ослаблением улуса Джучи и взял под свой контроль часть
главного торгового маршрута Средневековья. Напомним,
что примерно с 1260-х годов данный маршрут не заходил на
подконтрольные Тимуру территории Средней Азии.
Боевые действия проходйли с переменным успехом.
Сначала в битве под еще одним присырдарьинским городом
Саураном Тохтамыш потерпел поражение и бежал с поля боя.
Но войска Урус-хана потеряли своего военачальника, его
сына Кутлуг-Буку и также отступили. Поражение Тохтамы-
ша потребовало вмешательства самого Тимура, который в
ходе дальнейших боевых действий опирался на Отрар, а его
противник Урус-хан - на Сауран. Джучиды были разбиты, и
Тимур оставил своим наместником в Сауране Тохтамыша.
Однако после смерти Урус-хана и Тохтакии новый хан лево­
го крыла Тимур-Мелик-оглан снова захватил Сауран. После
очередного вмешательства Тимура в конце концов власть
над левым крылом окончательно перешла к Тохтамышу119.
Это произошло примерно в 1378-1379 годах.
Естественно, что Тохтамыш был полностью обязан Тиму­
ру своей властью над левым крылом улуса Джучи. Однако его
приход к власти был бы невозможен, если бы на его сторону
не перешли основные улусы левого крыла. Тем самым они
отказали в поддержке своему законному хану, сыну Уруса
Тимур-Мелику. Для монгольской традиции управления это
был достаточно решительный шаг. Это выглядело не просто
как переход воинских формирований от одного чингизида
к другому. Это было согласие передать власть от потомков
внука Чингисхана Орды, которые исторически были ханами
левого крыла, потомкам другого его внука - Тука-Тимура.
Потомком последнего как раз и был Тохтамыш. Ситуация усу­
гублялась тем, что сам Тохтамыш фактически находился на

611
Султан Акимбеков

службе у Тимура, нелигитимного, сточки зрения монгольской

традиции, правителя Средней Азии. Тем более что бои войск
левого крыла на Сырдарье с Тимуром и Тохтамышем шли с
переменным успехом. В аналогичной ситуации восточные
племена бывшего Чагатайского улуса (моголы) продолжали
борьбу с Тимуром вплоть до смерти последнего. И многочис­
ленные походы Тимура в Моголистан, занимавший степные
пространства современного юго-восточного Казахстана, не
смогли принести ему решительную и окончательную победу.
Почему же войска левого крыла улуса Джучи, в отличие от
моголов, предпочли в итоге перейти на сторону Тохтамыша,
а значит, и Тимура?
Дело, скорее всего, в том, что в отличие от тех же мо-
гольских племен у улусов левого крыла не было особого
выбора. Потеря присырдарьинских городов имела для них
катастрофический характер. Это означало потерять един­
ственный оставшийся в их распоряжении оседлый район с
податным населением и одновременно доходы от торговли
по Великому Шелковому пути. Это резко снижало возмож­
ности для поддержания государственности монгольского
типа. Напротив, у восточных чагатайских племен (моголов)
под контролем находились оседлые оазисы Восточного Тур­
кестана, бывшие вне пределов досягаемости армии Тимура.
Именно контроль над Кашгаром, Яркендом, Хотаном и дру­
гими позволял моголам вести длительную борьбу с Тимуром
и одновременно поддерживать уровень государственности
монгольского типа.
Таким образом, изнурительная борьба с Тимуром за обла­
дание присырдарьинскими городами никак не способствовала
решению главной проблемы улусов левого крыла - необхо­
димости обеспечивать потребности войска и поддерживать
государственность. В этой ситуации переход на сторону

---------------------------------------------------- 6 1 2 -----------------------------------------------------
 11. Улус Джучи

Тохтамыша был довольно радикальным способом решить

эту проблему. Во-первых, Тохтамыш получил от Тимура в
управление некоторые присырдарьинские города, в частности
Сауран. Следовательно, он располагал средствами, собирае­
мыми в них в качестве налогов. Во-вторых, Тимур вполне мог
предоставить Тохтамышу необходимые средства для покупки
лояльности джучидскихулусов. Например, с целью обеспечить
прочный тыл на севере своих владений И, наконец, в-третьих,
у Тохтамыша была весьма привлекательная и в перспективе
очень выгодная программа восстановления единства всего
улуса Джучи. Сконцентрировав в своих руках все военные
ресурсы левого крыла и имея прочный тыл на юге, Тохтамыш
имел больше шансов на конечный успех, чем все чингизиды,
которые до него пытались захватить власть в улусе Джучи.
Так, например, Урус-хан в 1377 году уже занимал Сарай, однако
необходимость борьбы сТимуром и Тохтамышем на Сырдарье
вынуждала его отвлекать силы на юг. У самого Тохтамыша
такой проблемы не было. Подобная программа действий впол­
не могла устроить все улусы левого крыла. Она была более
реалистична, чем перспектива вести изнурительные войны с
Тимуром и его людьми без надежной базы, которую они по­
теряли после захвата последним присырдарьинских городов.
И это стоило левому крылу смены политической ориентации
с потомков Орды на потомков Тука-Тимура.

Тохтамыш, Мамай и Московское княжество

Переход власти в левом крыле улуса Джучи к Тохтамышу

создал условия для начала его наступления на запад. После
своего триумфа на Сырдарье Тохтамыш примерно в 1380
году появляется в Поволжье. В Сарае «новый хан организовал

613
Султан Акимбеков

чеканку монет от своего имени, на которых стоит дата

782 г.х. (с 7.4.1380 по 27.3.1381 г.)»120. Политическая програм­
ма восстановления целостности государства под властью
кого-то из чингизидов левого крыла наверняка была здесь
чрезвычайно популярна. Выше указывалось, что население
поволжских городов было напрямую заинтересовано в по­
явлении авторитетной центральной власти. Это отвечало
не только интересам административного аппарата, но и
оседлого населения в целом. Это было важно и для местных
ремесленников, которые с началом смуты в государстве
потеряли государственный заказ. Отсутствие порядка на
торговых путях Великого Шелкового пути создавало серьез­
ные проблемы и для торговцев. Прекращение поступления
централизованно поступаемых налогов, а также перебои с
транзитной торговлей вообще ставили вопрос о самом су­
ществовании поволжских городских центров.
Тохтамыш был явным фаворитом в борьбе за власть в
улусе Джучи. У него была поддержка Тимура, в его распоря­
жении находились все военные ресурсы левого крыла улуса
Джучи плюс симпатии торгового и ремесленного населения
городских центров Поволжья, равно как и административ­
ного аппарата управления.
С появлением Тохтамыша в Поволжье Мамай, наиболее
влиятельный политик в западной части улуса Джучи, оказал­
ся в сложном положении. Его позиции и так резко ослабли в
связи с разрывом отношений с русскими князьями и самым
сильным из них московским князем Дмитрием. Кроме того,
в 1377 году под ударами московских войск под командова­
нием Дмитрия Волынского Мамай потерял еще и контроль
над Булгаром, где до этого находился его наместник. Из всех
податных территорий улуса Джучи у него остался только
Крым и частично Северный Кавказ.

---------------------------------------------------- 6 1 4 -----------------------------------------------------
 11. Улус Джучи

Несомненно, что общее военное превосходство было

на стороне Тохтамыша. Еще ни разу за все годы смуты
1360-1380 годов ни один из претендентов на власть в госу­
дарстве из левого крыла не располагал всеми его военными
ресурсами. Однако до 1381 года враждующие стороны все же
не решались пойти на открытое столкновение. Скорее всего,
Тохтамыш чувствовал себя еще не слишком уверенно на тер­
ритории правого крыла. Кроме того, ему было необходимо
укрепить также свою власть в левом крыле. Поэтому он не
хотел рисковать и оставался в Сарае, предоставив инициа­
тиву Мамаю.
Но неустойчивое равновесие сил не могло продолжать­
ся слишком долго. Потому что оно просто консервировало
существующую ситуацию, не решая главных вопросов.
Во-первых, это - восстановление функционирования си­
стемы налогообложения для обеспечения потребностей
государства, армии и формирования государственного
заказа для нужд населения городских центров Поволжья.
Во-вторых - обеспечение нормального функционирования
торговых путей. Естественно, что сложившаяся ситуация
не устраивала ни Мамая, ни Тохтамыша, ни остальные за­
интересованные стороны. В их числе был Тимур, который
стоял за Тохтамышем. В этот момент Тимур был напрямую
заинтересован в восстановлении торговых путей из Сред­
ней Азии в Европу через территорию улуса Джучи, так как
он сам в этот момент контролировал часть маршрута через
присырдарьинские города. К восстановлению порядка стре­
мились также и генуэзцы, которые несли серьезные убыт­
ки от проблем с причерноморской торговлей, вызванной
кризисом в улусе Джучи. При этом Генуя делала ставку на
Мамая. Он доминировал в Крыму, где находились основные
фактории генуэзцев.

615
Султан Акимбеков

Естественно, что за происходившими в улусе Джучи собы­

тиями внимательно наблюдали и из Московского княжества.
Московский князь Дмитрий использовал кризис в государ­
стве Джучидов для прекращения отношений финансовой
зависимости с ним. Более того, Москва, являясь со времен
хана Узбека и князя Ивана Калиты главным откупщиком по
сбору налогов с остальных русских земель в пользу Джучидов,
судя по всему, постаралась занять освободившееся место.
То есть Москва продолжала собирать положенные налоги с
остальных русских земель, но делала это уже в свою пользу.
Именно это, скорее всего, и привело к серии ожесточенных
войн в 1360-х, 1370-х годах между Москвой и другими рус­
скими княжествами, такими как Тверь и Рязань. Последняя
война Москвы с Тверью состоялась в 1375 году. На короткий
период времени Москва поставила в зависимость от себя
и Булгар. Фактически Московское княжество при князе
Дмитрии не просто стало доминирующей силой на русских
землях, но и приняло на себя функции, которые ранее при­
надлежали улусу Джучи. «В 1377 году войска Московского и
Суздальско-Нижегородского княжества организовали новый
поход на Булгар. Татары были разбиты и вынуждены были за­
платить контрибуцию в размере 500 рублей, они согласились
принять к себе «даруга» и «таможенника» великого князя
Московского»121. Хорошо видно стремление русских князей
копировать систему управления зависимыми территориями
улуса Джучи. Московское княжество уже было весьма эффек­
тивной организационной копией джучидского государства
и стремилось вести себя на русских землях и прилегающих
к ним территориях соответственно статусу.
В общем, к 1380 году на территории улуса Джучи сложи­
лась патовая ситуация. Мамай и Тохтамыш при неустойчивом
равновесии сил, очевидно, не могли решиться на прямое вы­

616
 11. Улус Джучи

яснение отношений. В то же время если не перед ними обоими,

то перед Тохтамышем стояла задача восстановить единство
государства Джучи. Это предполагало возвращение под его
контроль всех ранее входивших в его состав земель с податным
населением, и в первую очередь территорий русских княжеств.
Однако Москва за годы смуты в джучидском государстве на­
столько усилилась, что для восстановления прежнего порядка
вещей в отношениях с русскими землями потребовались бы
все военные ресурсы, оставшиеся в распоряжении улуса Джучи.
Из-за противостояния Мамая и Тохтамыша сделать это было
невозможно. В этой ситуации ключевое значение имела по­
зиция русских княжеств и доминирующего среди них Москов­
ского. Очевидно, что поддержка московского князя Дмитрия
способна была решить исход борьбы двух равных по силам
противников. Причем речь шла не о военной поддержке, а о
признании одного из претендентов законным правителем улу­
са Джучи. Это позволило бы тому, кого поддержала бы Москва,
использовать в своих интересах ресурсы русских территорий.
Естественно, что в сложившейся ситуации положение
князя Дмитрия также было весьма неоднозначным. Появле­
ние в Сарае Тохтамыша, опиравшегося на все ресурсы левого
крыла, кардинально меняло ситуацию в отношениях Москвы
с улусом Джучи. Военные возможности Тохтамыша были
существенно выше, чем у того же Арабшаха, который в 1377
году разбил московские войска на реке Пьяне. Также было
совершенно очевидно, что Тохтамыш предпримет попытку
разбить Мамая и восстановить единство государства. И в слу­
чае если эта попытка окажется успешной, Москва останется
один на один со всеми объединенными силами улуса Джучи.
Если же победит Мамай, то ситуация будет примерно такой
же. И в этом противостоянии у Москвы в тот исторический
период времени не было практически никаких шансов.

617
Султан Акимбеков

Положение усугублялось еще и тем, что в предшеству­

ющие годы после серии ожесточенных войн были серьезно
испорчены ее отношения с Рязанью, Тверью, Нижним Новго­
родом и Литвой, которая контролировала западные русские
княжества. Поэтому существовала высокая вероятность того,
что тверские, рязанские, нижегородские и, возможно, литов­
ские князья поддержат вторжение объединенных войск улуса
Джучи во главе с Тохтамышем. В результате этого Москва
может лишиться приобретенного ею в предшествующие
годы доминирующего положения на русских территориях.
Причем вопрос стоял не только о вполне возможном военном
разгроме. Возникала угроза потери Московским княжеством
прежнего политического статуса, которым Москва обладала
в улусе Джучи. Самым невыгодным для московских князей
вариантом развития событий было бы лишиться, позиции
главного откупщика на русских землях по сбору налогов для
джучидского государства. То есть того места в структуре улуса
Джучи, которое Москва занимала до начала смуты в этом госу­
дарстве. Это место могло перейти или к Твери, или к Рязани,
или к Нижнему Новгороду, и лично для московских князей
это означало бы экономическую и политическую катастрофу.
Таким образом, перед Дмитрием стояла сложная задача. С
одной стороны, в идеале он, безусловно, хотел бы сохранить
для своего княжества вновь приобретенный им независимый
статус и не выплачивать более налоги Джучидам, в том числе
и те, которые он собирал с прочих русских земель. С другой
стороны, в случае неблагоприятного развития событий, на­
пример, если с Джучидами справиться не удастся, он должен
был стремиться как минимум сохранить за Москвой ее преж­
ний статус - главного откупщика с русских земель. То есть
в любом случае Дмитрию необходимо было договариваться
с Джучидами. Задача была очень сложная, но все же в итоге

-------------------------------------- 618---------------------------------------
 11. Улус Джучи

указанную выше программу-минимум для своего княжества

Дмитрий выполнил блестяще.
В свою очередь, Мамай наверняка был осведомлен о со­
бытиях в левом крыле и о том, что власть там в конце концов
перешла в руки Тохтамыша. Логика последующих событий
была ему вполне понятна. Поэтому он должен был предпри­
нять шаги, которые могли бы помочь ему укрепить свои по­
зиции на западе улуса Джучи перед неизбежным появлением
Тохтамыша с объединенной армией из его восточных улу­
сов. В результате Мамай пришел к мнению, что наилучшим
решением проблемы будет восстановление контроля над
русскими землями. Те ресурсы, которые он мог бы получить
вследствие успешного решения такой задачи, давали ему
возможность вступить в конкуренцию с Тохтамышем за под­
держку различных джучидских войск.
Из истории государств с монгольской традицией управ­
ления хорошо известны примеры, когда воинские части
переходили с одной враждующей стороны на другую. Выше
по тексту такие примеры приводились довольно часто. При­
чем одной из причин перехода как раз и было материальное
стимулирование воинов. При прочих равных условиях об­
ладавший внушительными материальными ресурсами пра­
витель государства монгольского типа имел существенное
преимущество над своими конкурентами в борьбе за власть.
Кроме того, возможно также, что своим превентивным уда­
ром по Москве Мамай стремился не допустить вероятной
поддержки ею Тохтамыша. Он вполне мог полагать, что Дми­
трий теоретически может попытаться договориться с этим
новым претендентом на власть в улусе Джучи. Московский
князь всегда мог сказать, что в смутные времена вел борьбу
не против Джучидов, а против узурпатора Мамая. В целом
очень похоже, что Мамай посчитал, что решение проблемы

619
Султан Акимбеков

русских территорий обеспечит ему преимущество позиции

перед конкурентом.
В 1378 году посланная Мамаем армия под командованием
военачальника Бегича атаковала и захватила Нижний Новго­
род, однако в сражении на реке Воже была разгромлена мо­
сковскими войсками122. Интересно, что с тактической точки
зрения Мамай пошел на очень серьезный риск, организовав
наступление на русские земли до появления на западе улуса
Джучи Тохтамыша и окончательного выяснения отношений
с ним. В то же время, очевидно, у Мамая были основания рас­
считывать на успех. В этом его могли бы убедить результаты
произведенного годом ранее нападения чингизида Арабшаха
на тот же Нижний Новгород. Тогда на реке Пьяне он разбил
московское войско.
Поражение Бегича изменило стратегическую ситуацию.
Войскам Мамая не удалось удержать захваченный ранее
Нижний Новгород. Судя по всему, данный объект для на­
падения был выбран не случайно. Мамай явно стремился
занять стратегически выгодную позицию. С одной стороны,
контроль над этим городом позволял Мамаю осложнить до­
ступ Тохтамыша с востока к русским территориям. С другой
- он мог рассчитывать вернуть себе потерянные в 1377 году
булгарские территории. Это позволило бы ему увеличить
поступление доходов, которые, несомненно, были ему не­
обходимы для дальнейшего противостояния с Тохтамышем.
Однако Дмитрий отбил нападение и сохранил тем самым
свободу маневра в преддверии появления этого чингизида.
Летом 1380 года Мамай опять собирается в поход на
русские земли. Заметим, что Тохтамыш к этому моменту уже
находился в Сарае. В этой ситуации решение Мамая пред­
принять масштабное нападение на русские земли выглядит
непродуманным. Тем более что ему пришлось бы вести

620
 11. УлусДжучи

бои на оседлой территории, насыщенной укрепленными

крепостями и неизбежными вследствие этого серьезными
потерями. Если до этого времени в гораздо более выгод­
ных для себя условиях Мамай не предпринимал подобных
ударов по русским территориям, то возникает вопрос: по­
чему он вообще начал этот поход? К тому же на его фланге
находились враждебно настроенные к нему внушительные
военные силы претендента на место законного хана улуса
Джучи чингизида Тохтамыша. Ни один из многочисленных
противников Мамая за предыдущие 20 лет не располагал
такими ресурсами. Мамай не мог не учитывать также, что
Дмитрий мог просто придерживаться обычной защитной
тактики оседлого государства против сильных кочевни­
ков, опираясь на укрепленные города. В условиях острого
дефицита времени и при наличии такого сильного против­
ника в Степи, как Тохтамыш, это превращало его поход на
русские земли в явную авантюру. Но Мамай не был похож
на авантюриста.
Обычно историки считают, что причиной похода Мамая
была необходимость отомстить за поражение Бегича на Воже.
«Мамай не мог - ради поддержания ордынского авторитета
- оставить без внимания Вожское поражение. Два года он по­
тратил на подготовку к новому походу: считал, что у него мно­
го шансов на победу, так как политическая обстановка была
для него благоприятной. Ему обещал поддержку литовский
князь Ягайло, который не хотел усиления московского князя,
обещал Мамаю покорность и рязанский князь Олег - он очень
боялся татар, так как был непосредственным соседом Орды
и в случае сопротивления первый получал от них удары»123.
Такое описание политической обстановки совершенно не
учитывает факт присутствия в непосредственной близости
от места событий наиболее сильного претендента на власть в

621
Султан Акимбеков

улусе Джучи Тохтамыша, равно как и наличия у участвующих

в них сторон собственных интересов. В то же время отноше­
ние к претензиям Тохтамыша на власть в государстве было
ключевым для всех участников конфликта, который привел
в итоге к известной битве на Куликовом поле.
Если не рассматривать Тохтамыша как фактор, непосред­
ственно влияющий на поведение конфликтующих сторон,
то тогда совершенно непонятным остается вопрос: зачем
Дмитрий вообще повел московскую армию в открытую степь
навстречу Мамаю? Без всякого сомнения, для него это был
слишком большой риск. С начала XIII века русские войска во­
обще не совершали масштабных степных походов. Несмотря
даже на победу при Боже, еще была свежа память о поражении
на Пьяне. Характерно, что и в более поздние времена, напри­
мер в 1480 году, во время знаменитого стояния на реке Угре
войск московского князя Ивана III с ханом Ахмедом русские
войска предпочитали придерживаться острожной, оборо­
нительной тактики. При этом армия Ахмеда не могла срав­
ниться по своему военному потенциалу ни с Тохтамышем,
ни с Мамаем. Кроме того, против Дмитрия там же в степи со­
средоточивались силы союзников Мамая - князей рязанского
Олега и литовского Ягайло. Нельзя также не учитывать, что
в походе Дмитрия в Степь не приняли участия войска Твер­
ского и Нижегородского княжеств. «Древнейшие редакции
повести о Мамаевом побоище не упоминают ни тех, ни других
в числе союзников московского князя на Куликовской бит­
ве»124. Они остались в тылу у войск Дмитрия и вполне могли
напрямую угрожать Москве. Их выступление было вполне
возможно с учетом сложных отношений Твери, Нижнего
Новгорода и Москвы в предшествующие десять-пятнадцать
лет. Все эти обстоятельства делали поход Дмитрия весьма
опасным предприятием.

622
 11. Улус Джучи

Но если посмотреть на ситуацию с учетом фактора про­

тивостояния Мамая и Тохтамыша, тогда поведение Дмитрия
становится более понятным. Выше указывалось, что его глав­
ной задачей в условиях появления реального могуществен­
ного претендента на власть в улусе Джучи было стремление
как минимум сохранить прежние доминирующие позиции
Москвы в русских землях. При этом было понятно, что Мо­
скве и остальным русским территориям будет сложно в
прицнипе избежать зависимости от улуса Джучи. Кроме того,
Дмитрий не мог не учитывать, что многие мелкие русские
князья, попавшие в зависимость от Москвы, при первой же
возможности не преминут присоединиться к объединенным
войскам улуса Джучи. Не только из-за их явного военного пре­
имущества, но и в связи с тем, что в отсутствие центральной
власти в улусе Джучи Москва силой принуждала их к выплате
положенных Джучидам налогов в свою пользу. Фактически
Москва эксплуатировала их в собственных интересах.
Возможно, что в итоге речь могла пойти и о перераспре­
делении полномочий по сбору налогов для улуса Джучи от
Москвы к Твери, Рязани и Нижнему Новгороду. Естественно,
что это сулило данным княжествам серьезные материаль­
ные преимущества, а также усиление политического значе­
ния. В этой ситуации Дмитрий не мог позволить себе быть
пассивным наблюдателем до момента полного выяснения
отношений между претендентами на власть в улусе Джучи.
Существовал серьезный риск, что в этом случае его конку­
ренты среди русских княжеств используют ситуацию в свою
пользу. Возможно, Дмитрий предпринял свой поход на юг, в
степь, как раз для того, чтобы постараться опередить своих
конкурентов, перехватить инициативу.
Обратим внимание, что перед сражением к Мамаю прим­
кнул рязанский князь Олег, а тверской князь остался в своем

623
Султан Акимбеков

княжестве, не послал войска в армию Дмитрия. Это означало,

что данные князья сделали ставку на Мамая в его противо­
стоянии с Тохтамышем. Такое утверждение справедливо даже
для тверского князя. Отказ от участия в общем походе это не­
дружественный по отношению к Москве акт и одновременно
серьезная заявка на самостоятельную игру. Тверская армия
находилась в тылу Дмитрия, для него этот факт не мог не
представлять угрозы.
Соответственно, Мамай явно намеревался ослабить Мо­
скву, он мог стремиться сделать Рязань и Тверь своими став­
ленниками на русских территориях. Можно предположить,
что главной целью Мамая было объединение усилий всех
противников Москвы, включая Тверь и Нижний Новгород. Это
позволило бы ему поставить Дмитрия в уязвимое положение.
В случае если бы произошло одновременное выступление
всех этих сил против Дмитрия, ему было бы практически
невозможно удержаться. Причем в предшествующие годы
каждый из указанных выше русских противников Москвы
уже воевал с ней с разной степенью успеха.
В свою очередь, Дмитрий сыграл на опережение. Он вы­
ступил навстречу Мамаю, собрав все силы, включая зависи­
мые от него мелкие княжества. Если бы он придерживался
оборонительной тактики и остался в Москве, то маловеро­
ятно, что масса мелких владетелей осталась бы лояльной
московскому князю. Но отказать ему в военной службе в
дальнем походе они не могли. В условиях же военного похода
было гораздо проще контролировать этих людей. При оборо­
не Дмитрий заведомо проигрывал, в этом случае у него было
бы гораздо меньше воинов и больше противников. Он впол­
не мог оказаться в ситуации, когда у стен Москвы окажутся
объединенные войска Твери, Рязани, Нижнего Новгорода и
Литвы при поддержке Мамая.

-------------------------------------- 624--------------------------------------
 11. Улус Джучи

При наступлении же Дмитрий получал шанс, а у зави­

симых людей было меньше возможностей уклониться от
решительного сражения. Особенно важна была возможность
разделить силы противников. Из русских войск в степи с Ма­
маем могли быть только рязанцы и воины литовского князя
Ягайло, в случае же совместного выступления против Москвы
внутри русских земель последней с большей степенью вероят­
ности пришлось бы иметь дело еще с тверичами и, возможно,
нижегородцами. Очевидно, у Мамая были шансы на общий
успех, иначе весь поход на Москву при наличии в тылу такого
противника, как Тохтамыш, не имел никакого смысла.
Еще один сложный момент был связан с взаимоотноше­
ниями Дмитрия с Тохтамышем и позицией последнего по
отношению к сложившейся накануне Куликовской битвы
ситуации. Тот факт, что враги Дмитрия и Москвы собирались
вокруг Мамая, автоматически делал московского князя со­
юзником Тохтамыша. Но для этого претендента на власть
в улусе Джучи Дмитрий не мог быть естественным союз­
ником. Скорее его излишняя с точки зрения джучидского
государства самостоятельность, отказ от выплат в пользу
него налогов превращали Дмитрия в опасного конкурента
на власть над русскими землями. Использовать Дмитрия
в борьбе против Мамая Тохтамыш не мог и не хотел. Для
него было бы предпочтительнее сначала разобраться с
Мамаем, а затем заняться русскими делами и диктовать
свои условия. В то время как Мамай совершенно очевидно
делал ставку на то, чтобы сначала разобраться с русскими
делами, а затем, используя полученные ресурсы, выяснить
отношения с Тохтамышем. В случае успеха Мамай мог бы
затем противопоставить Тохтамышу значительные силы,
которые опирались бы на ресурсы русских земель и их объ­
единенную военную мощь.

625
Султан Акимбеков

Таким образом, накануне Куликовской битвы в резуль­

тате сложной системы политических взаимоотношений
Дмитрий остался один на чужой территории с перспективой
столкнуться с объединенными силами Мамая, литовцев и
рязанцев при наличии в тылу потенциально враждебно на­
строенных тверского и нижегородского князей. При этом в
лучшем положении оказывался Тохтамыш, который пред­
почел наблюдать за схваткой со стороны, несмотря на весь
риск ситуации в случае победы Мамая.
В сентябре 1380 года произошла битва на Куликовом
поле. Дмитрию в итоге удалось опередить литовцев и рязан­
цев и одержать победу над собственными силами Мамая. Его
риск полностью оправдался. Он смог победить джучидские
войска в открытом полевом сражении, и это автоматически
подняло его авторитет в русских землях. Одновременно,
разбив армию Мамая, соперника Тохтамыша, он получил
пространство для маневра в отношениях с этим влиятельным
претендентом на власть в улусе Джучи. Однако главный ре­
зультат Куликовской битвы для Дмитрия заключался в том,
что ему удал ось частично нейтрализовать своих конкурентов
внутри русских земель. Согласием на союз с Мамаем они ав­
томатически дискредитировали себя в глазах Тохтамыша. Им
требовалось время для того, чтобы начать с его помощью но­
вую антимосковскую политическую игру. Дмитрий закрепил
за собой статус наиболее сильного князя на русских землях
и тем самым повысил шансы на неизбежно предстоящих ему
переговорах с новыми властями джучидского государства.
Победа московского князя над Мамаем облегчила задачу
Тохтамышу по объединению улуса Джучи. В следующем после
Куликовской битвы 1381 году на берегу реки Калки Мамай
был разбит, и все лояльные ему улусы перешли на сторону
Тохтамыша. Сам Мамай был убит генуэзцами в крымском

626
 11. Улус Джучи

городе Кафа. Это явно был примирительный жест генуэзцев

по отношению к новому хану джучидского государства. Осо­
бенно в связи с тем обстоятельством, что в предшествующие
годы они поддерживали Мамая. Скорее всего, они рассчиты­
вали в случае его победы занять прежнее привилегирован­
ное положение на торговых путях через территорию улуса
Джучи. Отсюда, очевидно, и упоминание об участии генуэзцев
в качестве наемников в армии Мамая в битве на Куликовом
поле125. Возможно, этот факт просто отражал общую под­
держку Генуей Мамая, безотносительно возможности участия
генуэзских солдат в данной битве. Встав после гибели Мамая
во главе всего улуса Джучи, Тохтамыш решил одну задачу -
восстановил управляемость государством и стабильность на
торговых путях. Следующая задача требовала восстановить
систему зависимости оседлых территорий.
В первую очередь Тохтамыш занял Булгар. Затем в 1382
году совершил поход на Москву. Данному походу наверняка
предшествовали трудные переговоры с русскими князьями,
в том числе московским Дмитрием. «Покончив с Мамаем,
Тохтамыш «возвестил» московскому князю о «своем при­
шествии на Волжское царство». Дмитрий Иванович послал
послов с «дари и поминки». Рассказывая об их возвращении,
летопись не говорит, чтобы послы пришли с «ярликы», «с
пожалованием». Можно думать, что речь идет о простом
обмене посольствами»126. Дмитрий явно не хотел уступать
в ходе данных переговоров. Очевидно, он не соглашался на
простое восстановление статус-кво, которое существовало до
начала смуты в улусе Джучи. В то же время для Тохтамыша
это был единственно возможный вариант развития событий.
Ему было необходимо укреплять свою власть в государстве.
В этой ситуации восстановить процесс получения доходов
с русских территорий был для него принципиально важен.

627
Султан Акимбеков

Хотя он не мог не учитывать возросшей мощи Московского

княжества и не собирался рисковать, совершая нападение без
соответствующей подготовки. Тем более что за годы смуты
у Джучидов в Москве успели построить каменную крепость
и ее осада могла стать серьезной проблемой.
Тохтамыш использовал период с 1381 по 1382 год для
налаживания связей с противниками Москвы внутри русских
земель. Его поддержали тверской, нижегородские и рязанский
князья. В результате «ни тверские, ни нижегородские волости
опустошены татарами не были»127. Москва была взята при со­
действии нижегородских князей. Характерно, что Дмитрий
уклонился от сражения и от обороны своей столицы. Обычно
это объясняется большими потерями, понесенными в Кули­
ковской битве, а также внезапностью нападения Тохтамыша.
Хотя более вероятно, что Дмитрий намеренно уклонился от
открытого военного сопротивления новому хануулуса Джучи.
Его главной задачей было сохранить статус своего княжества в
русских землях при любых обстоятельствах. А с учетом явного
превосходства Тохтамыша исход военного противостояния
не вызывал сомнения. За ним стояла вся мощь улуса Джучи,
вполне вероятен был также переход на его сторону других
русских князей. Но Дмитрий не мог просто капитулировать
и пойти на сделку с Тохтамышем. Это означало бы признать
любое решение хана по поводу того, кто будет доминировать
на русских территориях. Было совершенно очевидно, какое
решение примет по этому поводу Тохтамыш. Наверняка в этом
случае он постарался бы усилить позиции одного из против­
ников Москвы, например, тверского князя Михаила.
В этой сложной ситуации Дмитрий предпочел пред­
принять стратегическое отступление от Москвы с целью
сохранить военные силы, а также место своего княжества в
иерархии русских территорий в структуре государства Джучи.

628
 11. Улус Джучи

В то же время Тохтамышу была предоставлена возможность

продемонстрировать свою силу и власть. Причем характерно,
что оборона Москвы, где только что была построена мощная
каменная крепость, способная выдержать многомесячную
осаду, была явно специально ослаблена. Тем более если учесть,
что армия Тохтамыша состояла в основном из легкой конницы.
В Москве же осталось только обычное население без про­
фессиональных военных и их командиров. Во многом именно
это и сделало возможным столь быстрое падение крепости.
Получается, что город был сознательно оставлен без испол­
нительной и военной власти. В «повести о нашествии Тохта­
мыша» дана очень характерная картина наступившего хаоса.
«В Москве было замешательство великое и сильное волнение.
Были люди в смятении подобно овцам, не имеющим пастуха,
горожане пришли в волнение и неистовствовали, словно
пьяные. Одни хотели остаться, затворившись в городе, а дру­
гие бежать помышляли. И вспыхнула между теми и другими
распря великая. И созвали вече, позвонили во все колокола.
И решил вечем народ мятежный, люди недобрые и крамоль­
ники: хотящих выйти из города не только не пускали, но и
грабили, не устыдившись ни самого митрополита, ни бояр
лучших не устыдившись, ни глубоких старцев»128. Заметно,
что близкий к местной власти летописец осуждает москвичей
за хаос и весьма неодобрительно отзывается о городском
вече - местном народном собрании.
Характерно, что еще раньше князь Дмитрий упразднил
должность московского тысяцкого. «Должность московского
тысяцкого была отменена в 1373 году после смерти тысяцкого
Василия Васильевича Воронцова-Вельяминова ...сына послед­
него московского тысяцкого Ивана Васильевича, которого
князья опасались словили, привезли в Москву и в 1379 году
публично казнили»129. Для княжеской власти, которая при мо­

629
Султан Акимбеков

сковских князьях переживала эволюцию в сторону восточной

самодержавной власти, главным образом, по примеру улуса
Джучи, такие пережитки старой племенной системы органи­
зации русских княжеств, как вече, были серьезной помехой.
Таким образом, оставив Москву на произвол судьбы и
Тохтамыша, Дмитрий решал сразу несколько задач. Во-первых,
сохранял профессиональные воинские силы. Во-вторых, бы­
стрый захват беззащитной Москвы способен был удовлетво­
рить амбиции Тохтамыша, который после такой эффектной
победы мог спокойно покинуть русские земли. В дальнейшем
Дмитрий мог бы путем переговоров начать выстраивать с ним
новую систему отношений зависимости Москвы в частности
и русских земель в целом. Естественно, что под московским
руководством. В-третьих, можно предположить, что разгром
Москвы Тохтамышем позволил Дмитрию радикально решить
проблему такого пережитка местной демократии, как народ­
ное собрание - вече. После разгрома Москвы Тохтамышем в
1382 году в Московском княжестве больше не встречается
никаких упоминаний о вече или других формах народных
собраний. То есть фактически самодержавная власть князя в
результате произошедших событий заметно укрепилась.
В связи с наступлением Тохтамыша главная стратеги­
ческая задача для Дмитрия заключалась в том, чтобы не
допустить ослабления военной мощи Москвы и падения ее
авторитета среди прочих русских княжеств. Именно поэтому,
очевидно, сразу после ухода Тохтамыша из Москвы Дмитрий
с московской армией первым делом напал на Рязань. «По
прошествии же нескольких дней князь Дмитрий послал свою
рать на Олега Рязанского. Олег же с небольшой дружиной
едва спасся бегством, а землю его Рязанскую всю захватили
и разорили - страшнее ему было, чем татарская рать»130.
Дмитрию нужно было продемонстрировать, что Москва

630
 11. Улус Джучи

сохранила свои силы и не намерена уступать своим конку­

рентам внутри русских земель. Именно последним и была
адресована военная операция против Рязани. Примененная
Дмитрием тактика действий себя полностью оправдала.
Уже осенью 1382 года от Тохтамыша к нему приехал посол
с предложением о мире131, а в 1383 году Тохтамыш именно
Дмитрию выдал ярлык на великое княжество Владимирское.
С формальной точки зрения это было выполнение стоявшей
перед Дмитрием программы-минимум - сохранение преж­
него статуса Москвы как наиболее сильного и влиятельного
княжества среди русских земель.
Скорее всего, главную роль в этом решении Тохтамыша
сыграл финансовый вопрос. В связи с общей сложной полити­
ческой ситуацией он нуждался в скорейшем возобновлении
поступления средств с русских территорий. Понятно, что в
случае если бы он вдруг передал ярлык на Владимирское
княжение любому другому князю, то это потребовало бы по­
следующей длительной тяжелой войны такого князя с Дми­
трием. Вполне возможно, что и организации новых походов
джучидских войск на русские земли. И Дмитрий, очевидно,
предложил Тохтамышу выплачивать деньги в обмен на со­
хранение за Москвой прежнего статуса. Возможно, он пред­
ложил ему также частично покрыть недоимки прошлых лет.
Естественно, что для нового правителя улуса Джучи это
явно было более выгодно, особенно в условиях начинавше­
гося конфликта интересов улуса Джучи и государства Тиму­
ра. По подсчетам, сделанным Г. Вернадским, с территории
Владимирского княжения в 1384 году в пользу улуса Джучи
выплачивалось 85 тысяч серебряных рублей, а с Твери только
25 тысяч, с Рязани же вообще 10 тысяч132. Понятно, что для
казны возглавляемого Тохтамышем государства было более
выгодно получать стабильные доходы от Дмитрия, нежели

631
Султан Акимбеков

вести против него изнурительную войну. Тем более что фор­

мальное наказание Дмитрия, как победителя в Куликовской
битве, было осуществлено в 1382 году во время разгрома
Москвы. Тохтамыш имел все основания полагать, что этого
вполне достаточно в качестве символического жеста восста­
новления в улусе Джучи прежнего государственного порядка.
С признанием князя московского Дмитрия великим кня­
зем владимирским можно было считать, что период «великой
смуты>х в улусе Джучи завершился. Новому хану Тохтамышу
удалось восстановить управление государством. В его состав
снова входили зависимые территории русских княжеств,
булгар, мордвы на верхней Волге, власть Тохтамыша призна­
вали все воинские подразделения джучидского государства,
состоящие из числа кочевников как правого, так и левого
крыла. Восстановление централизованного государства при­
вело к усилению его общественно-политического влияния.
Начала функционировать управленческая администрация,
расположенная в поволжских городах. Снова появился госу­
дарственный заказ для местного городского населения, во
многом обусловленный ростом поступлений налогов с зави­
симых территорий. Одновременно должно было произойти
оживление прежних торговых путей в связи с наведением
порядка. На этом фоне произошло резкое ухудшение отно­
шений улуса Джучи и государства Тимура.

Улус Джучи: последний шанс

Тохтамыш был обязан Тимуру своей властью в джучид-

ском государстве. Именно поддержка этого правителя вос­
точной части Чагатайского улуса позволила Тохтамышу не
только победить хана левого крыла Уруса, но и обеспечила

-------------------------------------- 632---------------------------------------
 11. Улус Джучи

тылы для его успешного наступления на запад. Автор проти-

муридского произведения «Зафар-наме» Низам-ад-дин Шами
Йезди в связи с этим приводит слова Тимура, которые были
адресованы послам Тохтамыша: «Когда его раненого привезли
ко мне, то всему миру стало ясно, чтд я принял его как сына.
Затем дал ему оружие, войско и в ту зиму с лошадьми и вер­
блюдами взял и передал ему престол Урус-хана, посадил его
на царский трон и поставил ханом Джучиева улуса. Хотя все
это было дано ему Аллахом великим, я был причиной тому. Он
для меня был как сын, а я для него как отец»133. Несомненно,
что Тимур рассматривал Тохтамыша как своего ставленника
в улусе Джучи, отсюда отношение к нему, как отца к сыну. Он
стремился посадить в этом государстве лояльного себе чинги­
зида, с тем чтобы обезопасить свои владения в Средней Азии
от возможных нападений с севера. Одновременно, в связи
с тем что Тимур теперь контролировал присырдарьинские
города, его не могло не интересовать также и восстановление
прежних торговых путей из Средней Азии через нижнее По­
волжье в Европу. Между тем, встав во главе джучидского госу­
дарства, Тохтамыш должен был в первую очередь следовать
его интересам. И здесь у улуса Джучи и государства Тимура
было минимум три потенциально конфликтные ситуации.
Первая была связана с присырдарьинскими городами,
входившими ранее в состав улуса Джучи. По крайней мере,
часть из них оказалась под непосредственным контролем
Тимура, который поставил в этих городах своих управите­
лей. Выше упоминалось, что Сайрамом от его имени правил
некий Идику (Едигей)-барлас. Кроме того, есть интересное
указание на то, что когда позднее, примерно в 1388 году, вой­
ска Тохтамыша появились в районе Сырдарьи, они «прошли
Сыгнак, подошли к Сабрану (Сауран. - Прим, авт.) и осадили
его»134. Вполне можно предположить, что Сыгнак, как старая

633
Султан Акимбеков

столица левого крыла улуса Джучи, оказался во владении

Тохтамыша, в то время как Сауран в итоге вошел в состав
государства Тимура. Поэтому джучидские войска прошли
беспрепятственно через Сыгнак, но вынуждены были атако­
вать Сауран, где и были остановлены. Возможно, что переход
некоторых присырдарьинских городов под власть Тимура
рассматривался с его стороны и как плата за оказанную Тох-
тамышу поддержку, и одновременно как средство контроля
близлежащих степных районов, и как способ получать доход
в связи с контролем части Великого Шелкового пути. Соот­
ветственно, для Тохтамыша возврат этих городов был есте­
ственной частью политической программы восстановления
могущества государства Джучи.
Вторая конфликтная ситуация сложилась в районе Хорез­
ма. Эта территория еще с 1361 года, с самого начала смуты в
улусе Джучи, отпала от этого государства и управлялась са­
мостоятельной местной династией Суфи. После образования
своего государства Тимур несколько раз совершал походы на
Хорезм, стремясь подчинить его. Третья ситуация была свя­
зана с иранским Азербайджаном. Эта территория со столицей
в Тавризе была завоевана джучидским ханом Джанибеком в
1356 году, как раз перед началом «великой смуты». Однако
к середине 1380-х годов эти земли также находились в за­
висимости от Тимура.
Естественно, что положение ставленника среднеазиат­
ского владетеля, явно не соответствовало восстановленному
статусу огромного государства, которое с 1382 года возглав­
лял Тохтамыш. Тем более что Тимур не являлся чингизидом,
а значит, обладал сомнительной легитимностью. Особенно
болезненной для улуса Джучи была потеря Хорезма и части
присырдарьинских городов. Это не только сокращало размер
поступлений налогов в казну государства, в частности от тор­

634
 11. Улус Джучи

говли, но и наверняка негативно сказывалось на авторитете

нового хана. Тем более что Тимур, как известно, называл Тох-
тамыша сыном, что было неприемлемо для самостоятельного
правителя из числа чингизидов.
Таким образом, конфликт интересов между государства­
ми Тимура и Тохтамыша был практически неизбежен. Новый
хан улуса Джучи наверняка тяготился своей зависимостью
от чагатайского правителя из Средней Азии. Кроме того,
восстановление государственной целостности улуса Джучи
привело к увеличению доходов государства. Во-первых, уве­
личился сбор налогов с зависимых территорий. Во-вторых,
восстановилось функционирование торговых путей, что
также вело к росту доходов. В этой ситуации естественным
было появление новой политической программы исполь­
зовать объединенные ресурсы улуса Джучи для возврата
потерянных ранее территорий. С одной стороны, предметом
спора был Азербайджан, с другой - присырдарьинские города.
Тохтамыш начал войну первым. Примерно в 1387 году
джучидские войска совершили поход на Азербайджан. Здесь
они были разбиты войсками под командованием сына Ти­
мура Миран-шаха и через Дербент отступили на север135.
В следующем 1388 году Тохтамыш послал войска уже на
среднеазиатские владения Тимура, который в это время как
раз находился в иранском походе. Одна их часть атаковала
входившие в состав государства Тимура присырдарьинские
города Сауран и Отрар, другая - через Хорезм направилась на
Бухару. Тимур зимой 1388 года вернулся из Ирана и органи­
зовал поход на Хорезм, владетель которого Сулейман Суфи
примкнул к Тохтамышу. Разгромив Суфи, Тимур приказал
разрушить Хорезм, а жителей переселить в Самарканд136. «В
1388 г. столица Хорезма, крупнейший ремесленно-торговый
город Ургенч, игравший на путях из Юго-Восточной Европы в

635
Султан Акимбеков

Восточную Азию не меньшую роль, чем Сарай, был не только

взят, но и подвергнут такому разгрому и разрушению, что
никогда более не возвращал и 1/10 доли своего прежнего
значения»137. В конце 1388 года Тохтамыш организовал но­
вый поход в район Сырдарьи. Здесь он атаковал Сауран и Ясы
(Туркестан), но был разбит Тимуром.
Все эти годы Тохтамыш был нападающей стороной, ата­
куя владения Тимура сразу с двух стратегических направле­
ний, на Азербайджан и Среднюю Азию. В результате Тимур,
очевидно, пришел к выводу о необходимости кардинального
решения проблемы Тохтамыша. В начале 1391 года он начал
поход на север, в глубь владений улуса Джучи. Летом этого
года на берегу реки Кондурчи, одного из притоков реки Итиль
(Волга), Тимур разбил джучидские войска, а затем вернулся в
Среднюю Азию138. Но этот поход не принес Тимуру желаемого
результата, он не мог контролировать положение дел в Степи.
Его враг Тохтамыш сохранил свои позиции в улусе Джучи.
Попытка Тимура противопоставить Тохтамышу не­
скольких чингизидов, перешедших на его сторону, таких как
Кунча-оглан, Тимур-Кутлуг-оглан, а также выходца из пле­
мени мангыт Едигея, оказалась неудачной. Эти противники
Тохтамыша после его поражения собрали в Дешт-и-Кипчаке
свои собственные улусы и в итоге ушли от Тимура139. В период
с 1391 по 1394 год Тимур воевал в Иране, Ираке и на Кавказе.
Между тем войска Тохтамыша, пройдя через Дербент, осенью
1394 года атаковали Азербайджан. В начале 1395 года Тимур,
который провел зиму в Закавказье, через Дербентский проход
направился в Дешт-и-Кипчак. Весной этого же года он нанес
поражение Тохтамышу в битве на реке Терек на Северном
Кавказе140. На этот раз после своей победы Тимур принял
решение разрушить расположенные в Поволжье главные
городские центры улуса Джучи. «Победоносные войска до­

-------------------------------------- 636---------------------------------------
 11. Улус Джучи

стигли Сарая, взяли его, город сожгли, а жителей ограбили,

схватили и привели... Население Хаджи-Тархана выселили,
а сам город сожгли»141. Тем самым государственности Джу-
чидов был нанесен сокрушительный удар.
Решение уничтожить городские центры в Поволжье
явно было принято Тимуром не сразу. По крайней мере, во
время похода 1391 года, когда его войска вышли на Итиль,
поволжские города не были разрушены. Скорее всего, это
было связано с тем, что тогда Тимур рассчитывал заменить
Тохтамыша другими, более лояльными к нему чингизидами.
Отсюда и приведенная выше история с Кунча-огланом и Ти-
мур-Кутлуг-огланом. Хотя и после битвы у реки Терек Тимур
передал права на улус Джучи сыну Урус-хана Койричаку142. Но
в целом общая стратегическая ситуация в 1395 году, скорее
всего, отличалась от 1391 года.
К моменту последнего разгрома Тохтамыша Тимур осу­
ществил обширные завоевания в Иране и Ираке. Его войска
вплотную подходили к Сирии, а значит, приблизились к ее
портам, которые ранее имели важное значение для торговли
по Великому Шелковому пути. Таким образом, Тимур начал
контролировать большую часть главного торгового маршру­
та Средневековья, по которому исторически велась торговля
между Востоком и Западом. Напомним, что в середине XIII
века образование улуса Джучи и его война с улусом Хулагу
привела к изменению направления движения торговых ка­
раванов. После этого вся торговля по Великому Шелковому
пути стала вестись через присырдарьинские города, затем
Хорезм, Поволжье и далее через черноморские порты при
посредничестве генуэзцев в Европу.
Тимур, с одной стороны, не мог быть уверен, что он смо­
жет в дальнейшем контролировать ситуацию в улусе Джучи.
Особенно в контексте проблемы обеспечения лояльности тех

637
Султан Акимбеков

Джучидов, которым он теоретически мог передать власть в

этом государстве. С другой стороны - восстановление исто­
рического торгового маршрута через Среднюю Азию, Иран,
Ирак, а затем в порты Сирии, обеспечило бы рост доходов
государства Тимура от транзитной торговли. Кроме того, это
способствовало бы развитию столицы Тимура Самарканда,
который исторически был важным пунктом на Великом
Шелковом пути. Все вместе указанные обстоятельства, скорее
всего, и привели Тимура к решению уничтожить поволжские
города и выселить их население в Среднюю Азию. Тем бо­
лее что первый шаг к этому решению он сделал еще в 1388
году, когда был разрушен Хорезм, а его жители выселены.
«Разрушая города, кровожадный завоеватель сознательно
стремился к максимальному подрыву старой караванной
торговли через Крым и Хорезм»143. Тем самым он ослаблял
позиции прямого конкурента - государства Джучидов.
Разрушение городов лишало улус Джучи управленческой
администрации и наносило удар по торговле через Поволжье.
Чиновный аппарат был важным элементом централизованной
государственности монгольского типа. Он всегда стремился к
восстановлению своих управленческих функций, в том числе
по сбору налогов и их последующему распределению. Соответ­
ственно, административный аппарат управления был всегда
ориентирован на центральную власть и связан с ней.
Специфической особенностью улуса Джучи было то, что
бюрократический аппарат управления, как, впрочем, и боль­
шая часть городского населения, появились в Поволжье вслед
за образованием этого государства. Среди городских жителей
преобладали выходцы из оседлых среднеазиатских оазисов,
главным образом из Хорезма. Городская среднеазиатская
культура доминировала в городах улуса Джучи. Военный раз­
гром поволжских городов Тимуром наверняка сопровождался

638
 11. Улус Джучи

обычной для него практикой переселения их обитателей в

Среднюю Азию. Такая политика Тимура оставила улус Джучи
практически без аппарата чиновников, без ремесленников и
торговцев. Это имело катастрофические последствия для его
государственности.
В первую очередь пострадала централизованная система
управления, обслуживающая интересы центральной ханской
власти. Естественно, что после ее разрушения захват власти
в политическом центре государства уже не обеспечивал
автоматической концентрации материальных и военно-по­
литических ресурсов в руках нового хана и последующего
их перераспределения, что обеспечивало его авторитет и
влияние. Новые претенденты на власть стали больше ориен­
тироваться на поддержку лояльных лично им сил. Обычно это
были представители различных племен, от лояльности ко­
торых зависело преимущество в политической конкуренции.
Несомненно, что без городской инфраструктуры и адми­
нистративного аппарата управления началась постепенная
деградация прежней монгольской традиции управления. В
связи с ее кризисом произошла трансформация организован­
ного по улусам и «тысячам» военного сословия джучидского
государства. Из-под обломков прежней военно-политической
системы постепенно вновь начинают появляться племена.
В то же время разрушение поволжских городов привело к
прекращению транзитной торговли через территорию джу­
чидского государства, что лишило его одного из главных ис­
точников доходов. Тем самым была подорвана экономическая
база улуса Джучи.
Весьма характерно, что после совершенного им погрома
в торговых городах улуса Джучи внешняя экспансия Тиму­
ра была направлена на то, чтобы взять под свой контроль
большую часть Великого Шелкового пути. С этим наверняка

639
Султан Акимбеков

было связано и его стремление выйти к побережью Среди­

земного моря. Для достижения этой цели Тимур вел войну
против турков-османов, которая привела к триумфальной
для него битве при Ангоре в Малой Азии в 1402 году, где он
разгромил войска турецкого султана Баязеда144. Характерно,
что последний задуманный Тимуром военный поход в Китай,
в самом начале которого он скончался в Отраре в 1405 году,
также был направлен на Восток вдоль линии прохождения
Шелкового пути. В любом случае к моменту смерти Тимура
значительная часть сухопутного торгового пути из Китая в
Европу проходила уже через его владения. Таким образом,
государство Тимуридов контролировало сбор большей ча­
сти доходов от транзитного торгового пути между Азией и
Европой. Тимур отобрал это право у улуса Джучи, который
так и не смог оправиться после поражения.

Улус Джучи: конец истории

После ухода войск Тимура территория улуса Джучи ока­

залась разделена на различные владения. Так, в 1396 году
сын Урус-хана Койричак контролировал Сарай, Тимур-Кут-
луг находился у Астрахани, Едигей располагался за Яиком, а
Тохтамыш в Крыму. Формально власть находилась в руках
Койричака, именно ему передал власть Тимур в 1395 году.
Но закрепиться у власти Койричаку не удалось. В 1397 году
Тимур-Кутлуг объединяет свои силы с Едигеем и наносит
поражение Тохтамышу, который бежит из Крыма в Литву.
В 1399 году джучидские войска под их объединенным ко­
мандованием Тимур-Кутлуга и Едигея наносят поражение
на реке Ворскле армии литовского князя Витовта, которого
поддержал Тохтамыш.

640
 11. Улус Джучи

В улусе Джучи начинается эпоха Едигея. Этот влиятель­

ный военачальник из племени мангыт, как до него Тимур
и Мамай, осуществлял общее управление государством. Он
назначал собственных зависимых от него ханов из числа
чингизидов. В 1400 году Едигей ставит Шадибека на место
хана в Сарае, именно с этого момента отмечено появление
в городе монет с его именем145. В начале правления Едигея
улус Джучи вел активную наступательную внешнюю поли­
тику. Судя по всему, именно таким образом здесь старались
восстановить прежние позиции улуса Джучи. В том числе
стремились компенсировать понесенные ранее государством
потери, как от прекращения функционирования поволжских
торговых путей, так и от отделения некоторых ранее зави­
симых территорий.
Сразу после смерти Тимура, последовавшей в 1405 году,
Едигею удалось в 1406-м вернуть Хорезм, в 1408-м он со­
вершил успешный поход на Литву, в следующем 1409-м - на
русские княжества. Однако в 1410 году очередной подставной
джучидский хан Тимур выступил против Едигея, который
был вынужден бежать в Хорезм, где его и осадили. Тем вре­
менем власть в улусе Джучи захватил сын Тохтамыша Джелал
ад-дин, которого в 1412 году убил его брат Карим-Берди. Сам
Едигей погиб в 1419 году от руки другого сына Тохтамыша
Кадир-Берди146. В этой ситуации власть в Сарае в 1419 году
захватывает тука-тимурид Мухаммед-оглан, ставший извест­
ным позднее как Улуг-Мухаммед. Параллельно в восточной
части улуса Джучи усиливаются Шибаниды, представитель
которых Хаджи-Мухаммад-хан контролирует большую часть
его левого крыла.
В 1422 году Барак, сын Койричак-оглана, внук Урус-хана,
разбил Улуг-Мухаммеда и пришел к власти в улусе Джучи.
При этом он пользовался поддержкой тимурида Улугбека.

641
Султан Акимбеков

В 1422-1426 годах Барак с переменным успехом вел войну с

тука-тимуридами, в том числе Улуг-Мухаммедом. Последний
при поддержке Литвы захватывает сначала Крым, затем в
1426 году Поволжье. В следующем году Барак ведет борьбу
с тимуридом Улугбеком в Средней Азии. Затем он захваты­
вает Сарай, вынудив Улуг-Мухаммеда покинуть столицу
улуса Джучи. Но Бараку не удается удержаться в Сарае. Ему
приходится воевать с тука-тимуридом Девлет-Берди, затем
снова с Улуг-Мухаммедом. Эту войну он проиграл и в 1428
году был убит сыновьями Едигея, Газы и Наурузом, которые
мстили ему за казнь брата Мансура147. Однако власть Улуг-
Мухаммеда в улусе Джучи не была устойчивой. На террито­
рии левого крыла при поддержке внука Едигея Ваккас-бия в
1428 году утвердился шибанид Абулхаир, его власть также
признали потомки Урус-хана. В этом же году упомянутые
выше Газы и Науруз поддержали нового претендента на
власть в улусе Джучи тука-тимурида Мухаммеда-султана,
который обосновался в Хаджи-Тархане. Позже его стали на­
зывать Кичи-Мухаммед, чтобы отличать от его соперника
Улуг-Мухаммеда.
Во всех вышеперечисленных событиях семья Едигея
играла исключительно важную роль. «Мангытские бии
сумели сохранить за своей семьей ранг беклербека. После
кончины Эдиге почти все известные нам его сыновья зани­
мали эту должность при различных сюзеренах: Мансур - при
Хаджи-Мухаммеде или же, по другой версии, Гияс ад-дине,
Кучук-Мухаммеде и Бараке, Науруз - при Улуг-Мухаммеде
и Кучук-Мухаммеде, Кей-Кавад - при Пуладе; Гази - при
Кучук-Мухаммеде и Джумадуке. Некоторые из перечислен­
ных монархов являлись мангытскими ставленниками»148. В
какой-то мере ставленником потомков Едигея можно считать
и шибанида Абулхаира, который стал ханом в 17 лет.

642
 11. Улус Джучи

Хотя, со своей стороны, «хронисты шейбанидского круга

причисляют Ваккаса не к изначальным сподвижникам Абу-л-
Хаира времен его «казачества», а к тем, которые встали рядом
с ханом, «когда установилось уже его могущество», «которые
пришли со всех сторон» лишь «пдсле завоевания стран» Абу-
л-хаиром»149. Несомненно, что для указанных авторов была
неприемлема идея о том, что хан Абулхаир зависел от вождя
какого-то племени. Однако логично предположить, что юный
возраст в момент провозглашения ханом и присутствие при
этом Ваккас-бия, внука Едигея, представителя семьи, обла­
давшей большим опытом по назначению подставных ханов,
все-таки говорит о том, что мангыты могли сыграть в этом
важную роль.
Другое дело, что впоследствии Абулхаир избавился от об­
ременительного влияния мангытских вождей. Но изначально
выбор столь юного правителя, скорее всего, был связан с
тем, что он был явно несамостоятелен в принятии решений.
Тем более что он был представителем семьи Шибанидов, не
самой влиятельной среди других семей чингизидов. Семья
Едигея наверняка рассчитывала контролировать его поведе­
ние. Правда, этот расчет не оправдался. Возможно, это стало
причиной того, что Ваккас-бий впоследствии был убит. «В
самом деле, в походе на Сыгнак 1446 г. Ваккас был вместе с
ханом и получил от него в управление Узгенд, а в конфлик­
те с тимуридом Абдуллой 1451 г. он уже не упоминался»150.
В ходе дальнейших событий мангыты выступают против
потомков Абулхаира. Скорее всего, претензии Абулхаира на
центральную власть в левом крыле улуса Джучи не отвеча­
ли интересам мангытов. Среди прочих племен улуса Джучи
мангыты первыми стали вести самостоятельную политику.
Естественно, что любое укрепление традиционной власти
чингизидов никак не отвечало их интересам.

-------------------------------------- 643---------------------------------------
Султан Акимбеков

Вообще возросшее влияние семьи Едигея и ее постоян­

ные интриги вокруг кандидатур различных ханов отражает
происходившие перемены в монгольской политической
традиции. Практика назначения подставных ханов из числа
чингизидов была широко распространена в период кризи­
са монгольской традиции управления по всей территории
бывших монгольских государств. Однако в улусе Джучи
статус хана-чингизида все еще обладал самостоятельной
легитимностью. Поэтому Едигею и его потомкам не уда­
валось надежно контролировать собственных подставных
ханов, как это делали Мамай или Тимур. Периодически им
приходилось вести борьбу с назначенными ими же самими
подставными ханами, которые очень часто начинали вести
самостоятельную политику.
С другой стороны, влияние семьи Едигея после его смер­
ти не только не снизилось, его сыновья и внуки продолжали
пользоваться влиянием и потенциалом для того, чтобы
продолжать влиять на выбор ханов. Скорее всего, это было
связано не столько с наследством Едигея, сколько с тем, что
деятельность этого влиятельного политика была связана с
начинавшимся в улусе Джучи процессом выделения из об­
щей массы отдельных племен. Эти племена еще находились
в рамках монгольской традиции, но уже были готовы выйти
из-под ее обломков и начать играть самостоятельную роль.
Естественно, что в условиях общего политического хаоса
в улусе Джучи консолидация племени или группы племен
вокруг авторитетного лидера и его семьи обеспечивала
определенное преимущество в конкурентной политической
борьбе. Особенно в ситуации, когда центральные инсти­
туты власти были разрушены и государство уже не могло
выполнять свои функции. В данном случае племенная со­
лидарность - наиболее удобная форма самоидентификации

-------------------------------------- 644---------------------------------------
 11. Улус Джучи

и политической ориентации. Едигей и его семья оказались

во главе процесса формирования племенной идентичности
в самый ответственный момент кризиса прежней государ­
ственной традиции.
В то же время монгольская 'политическая традиция на
открытых степных пространствах была более устойчива,
чем в оседлых районах. У монгольских племен в Иране или
Средней Азии устойчивость положения зависела от контро­
лируемых ими оседлых территорий. В условиях открытых
степных пространств у племен не было такой возможности.
Соответственно, племена стремились к восстановлению
государства монгольского типа, которое способно удовлет­
ворить их потребности. Отсюда, собственно, и сохранение
роли чингизидов, которые напрямую ассоциировались с
такой государственной традицией. Даже если они были
подставными фигурами, уровень их легитимности все равно
был чрезвычайно высок. Поэтому любые попытки вчераш­
них «марионеток» вести самостоятельную политику всегда
находили поддержку среди различных племен. В этой ситу­
ации семья Едигея опиралась не только на авторитет своего
основателя, но и на сплоченность и племенную солидарность
своего племени мангытов. Однако подставные чингизиды
всегда могли противопоставить мангытам другие племена,
недовольные их чрезмерным усилением.
Так, например, сыновья Едигея Газы и Науруз, поддер­
жавшие в 1428 году Кичи-Мухаммеда, в следующем году по­
ссорились с ним. Газы направился к шибаниду Джумадуку в
восточную часть улуса Джучи, а Науруз к Улуг-Мухаммеду в
Сарай. Вместе с ними ушли и войска из мангытов. Причем Газы
был вскоре убит приближенными Джумадука151. В 1432 году
начался новый этап борьбы между Кичи-Мухаммедом и Улуг-
Мухаммедом. В результате они договорились о разделе сфер

645
Султан Акимбеков

влияния. Улуг-Мухаммед получил Крым и северное Причерно­

морье, а Кичи-Мухаммед - Поволжье. Одновременно в Крыму
ханом стал внук Тохтамыша, еще один тука-тимурид Сайид-Ах­
мад. В 1437 году Улуг-Мухаммед был разбит Кичи-Мухаммедом
и бежал. В том же году он разбил в битве под Белевым армию
Московского княжества и укрепился в Среднем Поволжье. В
1445 году он еще раз разбил в битве у Спасо-Ефимьевского
монастыря московскую армию во главе с великим князем
Василием, который попал в плен. С этого момента начинается
йстория самостоятельного Казанского ханства.
В результате всех этих событий к середине XV века улус
Джучи окончательно потерял территории левого крыла. От
него также отделилось Среднее Поволжье, исторический
район Булгар, где обосновался Улуг-Мухаммед и его потомки.
Примерно с 1449 года начинает свое существование само­
стоятельное Крымское ханство во главе с тука-тимуридом
Хаджи-Гиреем.
Резко ослабевший в военном плане улус Джучи уже не мог
диктовать условия стратегически важным для себя русским
территориям, что моментально сказалось на поступлении
средств. Более того, богатое Московское княжество с его
централизованной властью становится все более привлека­
тельным местом для службы представителей военного со­
словия улуса Джучи. Многие чингизиды и их воины начинают
переходить под юрисдикцию Москвы. Самый характерный
пример: история сыновей Улуг-Мухаммеда Касима и Якуба.
В 1446 году после мятежа своего брата Махмуда (Махмуте-
ка), который убил их отца, они вынуждены были бежать в
Москву. Здесь Касиму выделили самостоятельное княжество,
получившее затем название Касимовское ханство, а Якуб на­
ходился на военной службе у московского князя152. Практика
привлечения на московскую службу воинов из улуса Джучи

-------------------------------------- 646--------------------------------------
 11. Улус Джучи

становится особенно распространенной не только в резуль­

тате усиления Москвы, но и по мере того, как в джучидском
государстве развивался кризис монгольской традиции
управления. В этой ситуации служба в Москве становится
действенной альтернативой для представителей военного
сословия улуса Джучи.
Последняя попытка исправить ситуацию, как известно,
была предпринята в 1480 году при сыне Кичи-Мухаммеда
хане Ахмеде, во время очередного похода на русские земли.
Однако военные силы Ахмеда при враждебном отношении
к нему Крыма, Казани, а также части поволжских улусов,
возглавляемых потомками Едигея, были явно недостаточны
для ведения эффективной войны против усилившегося Мо­
сковского княжества. В результате противостояние Ахмеда с
московскими войсками под командованием великого князя
Ивана III на реке Угре закончилось ничем. В следующем 1481
году Ахмед был убит в результате нападения объединенных
сил правителя Тюмени шибанида Ибака (Ибрагима) и внуков
Едигея Абасса, Мусы и Ямгурчи. В 1502 году крымская армия
разгромила ставку последнего формального хана улуса Джу­
чи и тем самым прекратила его легитимное существование.
«Именно к 1502 году и относится, видимо, образование
Астраханского ханства - наследника разгромленной объ­
единенными усилиями Менгли-Гирея и Ивана III Большой
Орды»153. Фактически улус Джучи оказался замкнут в преде­
лах Нижнего Поволжья вокруг Астрахани. Все остальные тер­
ритории оказались в распоряжении сравнительно большого
числа его преемников.
Среди последних выделялось по своим срокам длитель­
ное правление Абулхаира с 1428 по 1468 год, что было бес­
прецедентным для указанного периода истории улуса Джучи.
Именно во время этого правления происходит окончатель­

647
Султан Акимбеков

ное исчезновение традиции существования левого крыла

данного монгольского улуса. Не случайно возглавляемое
Абулхаиром объединение племен получило впоследствии
название «государство кочевых узбеков». Фактически из­
менение названия отражало перемены, происходившие в
монгольской традиции. Это была своего рода переходная
форма от прежней монгольской государственности к новым
историческим условиям. Следующим шагом стало выделение
из-под ее развалин различных племен, которые затем вслед­
ствие дальнейшего развития в Степи политических процессов
стали играть все более самостоятельную роль, что в конечном
итоге привело к образованию новых этносов.
При этом очевидно, что между воинами многочисленных
«тысяч» джучидской армии, расположенных от границ с Лит­
вой до Сырдарьи, не существовало никакой принципиальной
разницы - ни этнической, ни культурной, ни религиозной, ни
языковой. Ориентация на тех или иных чингизидов была для
них главным идентификационным фактором, то есть носила
ярко выраженный политический характер.

648
 12

НА ОБЛОМКАХ ИМПЕРИИ

Кризис всей созданной некогда Чингисханом и его по­

томками монгольской системы управления продолжался
довольно длительный период времени. Во второй половине
XIV века пала империя Юань в Китае. Примерно в это же время
прекратила свое существование первоначальная монгольская
государственность в Иране и Средней Азии. Последним круп­
ным государством монгольского типа был улус Джучи. Однако
с их падением собственно политическая традиция не прекра­
тила своего существования. Более того, именно масштабный
кризис в монгольских государствах наглядно продемонстри­
ровал всю глубину того воздействия, которое традиция, соз­
данная Чингисханом, оказала на политические, социальные и
этнические процессы в различных сообществах практически
на всем пространстве Евразии, от Китая до России.
Стоит также отметить, что гибель монгольских госу­
дарств, а значит, и отступление монгольской традиции, не
были похожи на прекращение существования всех прочих

649
Султан Акимбеков

империй, когда-либо созданных в Евразии кочевыми наро­

дами. Например, можно вспомнить тот же Тюркский каганат
или любых других, в основе которых находилась племенная
система организации общества. Традиционно после гибели
такого государства из-под его обломков на первый план
выходили племена как основная организационная единица.
Так было с хазарами и булгарами после гибели Западно-
Тюркского каганата, с сеяньто, уйгурами, карлуками после
гибели Восточно-Тюркского каганата или с телескими
племенами после гибели каганата Жужаньского. Причем
все эти племена существовали и до момента образования
данных государств.
Особенностью же монгольской традиции было то, что
на огромных степных пространствах Евразии после кризиса
данной традиции из-под ее обломков стали появляться прин­
ципиально новые племена, нежели те, которые существовали
до образования Монгольской империи. Воздействие мон­
гольской традиции на обычные организационные структу­
ры кочевых племен было настолько глубоким, что прежние
племена, из состава которых, собственно, и набирались люди
для улусов и «тысяч» монгольских государств, не пережили
достаточно длительного периода ее господства.
Во многом именно этим воздействием и можно объяс­
нить довольно долгое существование монгольской традиции
даже после гибели основных связанных с ней государств. По
большому счету, кочевому миру Евразии необходимо было
время для того, чтобы в его пределах вновь появилась и по­
степенно укрепилась традиционная племенная система. В
этой ситуации признание в некоторых кочевых обществах
принципа легитимности власти семьи Чингисхана можно
считать отличительной особенностью переходного периода
от монгольских государств к новым условиям существования.

------------------------------------------ 650------------------------------------------ -
 12. На обломках империи

В ходе кризиса монгольской традиции управления наи­

больший интерес представляют происходившие в разных
условиях процессы эволюции бывших армейских «тысяч»
монгольской армии в новые племена. Например, после гибели
в Китае империи Юань на север отступили не только монголы
из состава армейских «тысяч». “Вместе с ними в монгольские
степи отошли также многие из тех, кто служил погибшей
империи. Они не принадлежали к монголоязычной части
ее населения и по разным причинам не могли остаться на
территории Китая. Характерно, что всем им пришлось найти
новую форму самоорганизации.
В ситуации, когда в степных условиях «тысячи» бывшей
армии империи Юань постепенно трансформировались в
новые монгольские племена, такой формой организации
могла стать только племенная система. Многие из беженцев
из Китая стали частью этой системы. «Так, нам известны, на­
пример, следующие племена и поколения: 1) Asud, то есть асы
или аланы, принадлежащие к правому крылу монгольского
народа, 2) Erkegud, то есть «христиане», вошедшие в состав
халхасов, 3) Kergud, то есть киргизы, они входили в состав
ойратов и халхасов, 4) Sartagul, то есть «сарты, хорезмийцы,
среднеазиатские мусульмане (тюрки и иранцы)» вошли
в состав халхасов, 5) Tanggut, то есть «тангуты» вошли в
состав халхасов, уратов, ордосов»1. Перечисленные здесь
аланы, «христиане», сарты были составной частью системы
управления империи Юань и относились к упомянутой выше
прослойке сэму. Они служили в качестве чиновников, сол­
дат в армии и гвардии. Использование этих людей, чуждых
китайской государственной традиции, позволяло империи
Юань обеспечивать дополнительный контроль над местным
населением. Она могла по мере возможностей избегать ки-
таизации управленческого аппарата. Неудивительно, что в

651
Султан Акимбеков

итоге после китайской реставрации некоторым из них при­

шлось вместе с монголами отступить в Монголию и найти
способ адаптироваться в новых условиях жизни в местном
племенном обществе. В том числе научиться вести кочевой
образ жизни.
На данном примере мы можем видеть, как происходила
трансформация отдельных армейских подразделений им­
перии Юань, сформированных из оседлых жителей, в новые
кочевые племена. В свою очередь, племенной состав Монголии
в этот период времени также не был похож на традиционную
структуру племенной организации, существовавшую до на­
чала эпохи Чингисхана. В частности, среди новых монгольских
племен можно было наблюдать осколки прежней военно­
административной системы времен Монгольской империи.
Так, например, в XVII веке на реке Шира-Мурун располагались
монгольские княжества барин, ару-хорчин, оннют и кешиктен2.
Последнее название имеет прямое отношение к исторической
гвардии времен Чингисхана и этот пример весьма показателен.
В связи с тем, что новые племена формировались на базе
прежних частей монгольской имперской армии, естествен­
но, что среди них встречалось много названий, которые
были напрямую связаны с прежней армейской структурой.
Помимо упомянутых выше кешиктенов можно, к примеру,
вспомнить племя каучин. Каучины были одним из четырех
главных племен западной части улуса Чагатая, их эмирами
являлись Казаган и Хусайн, сыгравшие большую роль при
распаде чагатайского государства. При этом именем каучин
обычно называли привилегированные части монгольской
армии. В то же время у восточночагатайских моголов было
племя ордабеги, в дословном переводе означавшее «бек
ханской ставки»3. Кроме того, в известном списке 92 племен,
входивших в состав государства Абулхаира, довольно много

------------------------------------------ 652-------------------------------------------
 12. На обломках империи

названий, имеющих прямое отношение к армейской струк­

туре монгольского времени. Это племена минг (тысяча),
юз (сотня), кырк (сорок), онг (десять), тама. По мнению Т.
Султанова, одно из племен из состава государства Абулхаира
«атгучи, например, буквально озцдчает стрелок. Учитывая,
однако, то обстоятельство, что некоторые этнонимы от­
ражали названия характерных занятий, можно, видимо, и в
этих словах видеть этнонимы»4. Все эти названия напрямую
связаны с армейской иерархией, и при этом не имеют предше­
ственников в более раннюю эпоху, до создания Чингисханом
монгольского государства.
Хотя, конечно, многие из названий племен, появившихся
на обломках империи, существовали еще и в домонгольский
период. Однако стоит еще раз подчеркнуть, что это были
принципиально новые племена. Ранее в данной работе
было высказано предположение, что «тысячи» в Монголь­
ской империи формировались из разных источников. В их
состав могли входить представители как кочевых, так и
оседлых народов. Однако кочевники были больше востре­
бованы в связи с тем, что принципиально важна была их
привычка к кочевому образу жизни. Это было связано с тем,
что «тысячи» основные свои потребности удовлетворяли
за счет ведения кочевого хозяйства. Они не требовали от
государства средств на их содержание, сохраняя при этом
высокий уровень боеспособности и готовности к быстрой
мобилизации. Одновременно проблема общей лояльности
монгольскому государству всей этой массы разных по сво­
ему происхождению людей решалась за счет ликвидации
любых традиционных племенных образований, которые
могли бы предложить кочевникам какую-либо альтерна­
тиву. Именно отсутствие таковой, а также комплектование
командного состава из числа преданных командиров, про­

------------------------------------------ 653-------------------------------------------
Султан Акимбеков

шедших школу гвардии кешиктенов, позволили создать

эффективную и лояльную военную силу.
Важно отметить, что данные командиры подбирались
из людей, лично лояльных Чингисхану и его преемникам. В
то же время их прежняя принадлежность к тому или иному
монгольскому или тюркскому племени или в отдельных
случаях оседлому народу, постепенно стала выполнять для
возглавляемых ими «тысяч» роль главного идентификаци­
онного признака. Характерно, что при описании «тысяч»,
отданных племяннику Чингисхана Эльджидай-нойону, ука­
зывалось, что «часть их была из племени найман, часть из
разных других племен. Уважаемыми эмирами этого войска
были Атсуадай и Учкаш-гойон и некоторые другие эмиры из
племени урянкат, имена которых невыяснены»5. Этот пример
объясняет, почему среди тысячников было так много пред­
ставителей небольших племен и куда девались массы воинов
из числа покоренных племенных образований Монголии, в
частности крупнейшего из них - найманов.
Фактически нам представлен механизм формирования
новых структурных единиц. Воины «тысяч» Эльджидая про­
исходят из числа покоренных найманов, одного из самых
многочисленных традиционных племен Монголии. В то
время как его тысячники являются выходцами из гораздо
меньшего по своему значению племени урянкат (урянхай­
цы). Однако последнее племя отличалось лояльностью, из
него, к примеру, происходил один из лучших полководцев
Чингисхана Субэдай-багатур. Можно предположить, что такая
практика была широко распространена и в последующем,
когда в армию массово включали уже тюркских кочевников.
Выходцы из барласов, ойратов, джалаиров, хунгиратов
и других, очевидно, назначались тысячниками в подраз­
деления, укомплектованные кипчаками, канглы, курдами и

------------------------------------------ 654 -------------------------------------------

 12. На обломках империи

выходцами из других исторических кочевых племен. Такие

подразделения, скорее всего, назывались «тысяча» такого-то
военачальника, по происхождению барласа, урянхайца или
джалаира, и соответственно со временем вся тысяча получала
название по имени своего командира. При этом входившие в
ее состав люди продолжали говорить в основном на тюркском
языке, будучи главным образом выходцами из различных
тюркских племен. Такая ситуация была особенно характер­
на для монгольских государств в Иране, Дешт-и-Кипчаке и
Средней Азии. Это версия во многом объясняет, откуда среди
всех тех племен, которые появились на исторической арене
после гибели монгольских государств, оказалось так много
названий небольших исторических племен Монголии пери­
ода конца XII века, таких как сулдузы, хунгираты, джалаиры,
ойраты, хушины и прочие. При том, что сравнительно слабо
были представлены такие крупные племена Монголии, как
кереиты, найманы, меркиты, татары, тайджиуты.
Аналогичная ситуация складывалась и с тюркскими
племенами. Среди всех «тысяч» монгольской армии можно
было встретить названия самых разных тюркских народов
домонгольской эпохи, например таких, как кипчаки, карлуки,
канглы, уйгуры и многие другие. Однако их было сравнитель­
но немного и они не играли важной роли. И хотя на простран­
ствах империи примерно к востоку от Алтайских гор монголь­
ские «тысячи» формировались главным образом именно из
числа тюрков, их прежняя племенная идентификация уже
не играла в этом процессе никакой роли. В итоге «тысячи»
в основном получали названия исторических монгольских
племен, выходцами из которых являлись представители их
командного состава.
При этом в разных монгольских государствах они по­
вторялись в самых различных комбинациях. Например,

655
Султан Акимбеков

барласы, джалаиры, дуглаты входили в состав и западных

(чагатаев) и восточных (моголов) племен улуса Чагатая. В
Иране, в улусе Хулагу, присутствовали ойраты, сулдузы, джа­
лаиры, создавшие затем здесь самостоятельные династии.
В образовавшемся в середине XV века Крымском ханстве
доминировали четыре главных племени: ширины, барины,
аргыны и кипчаки, именно их главы участовали в работе
ханского совета6. В Ногайской Орде были племена алчин,
ас, канглы, керей, кипчак, китай, кият, кунграт, мангыт,
найман, тайджут и другие7. В состав моголов из бывшего
Чагатайского улуса входили племена кераит, канглы (бек-
чик), арканут, сулдуз, доглат, чорас, курлаут, карлук, итарчи,
кончи, кушчи, байрин, калучи, балгучи, арлат, барлас, орда-
беги, мекрит, балыкчи, татар8. В Польско-Литовском госу­
дарстве перешедшие на его службу воины из улуса.Джучи
также некоторое время сохраняли свои старые племенные
способы идентификации. «Татарское население, жившее в
польско-литовских землях, делилось на шесть племенных
групп, называемых хоругвями: баргынская, джалаирская,
юшыньская, конгратская, найманская и уланская. Их на­
звания происходили от знатных родов Золотой Орды, таких
как Баргын, Джалаир, Хушин, Конграт и Найман»9. В списке
92 племен, входивших в состав государства Абулхаира,
присутствовали аргыны, арлаты, барласы, буркуты, джала­
иры, калмаки, кипчаки, канглы, карлуки, турки, туркманы,
уйгуры, кунгираты, кереиты, меркит, найманы, ойраты,
онгуты, кыяты, китаи, сулдузы и многие другие. Весьма по­
казательно и использование в данном списке и племенных
названий араб, авган, тангут10. Предложенная выше версия
в целом позволяет объяснить пестроту названий племен
и их разбросанность по различным монгольским государ­
ствам и их осколкам. При этом характерно, что упоминание

656
 12. На обломках империи

о племенах араб, авган и тангут среди племен государства

Абулхаира говорит нам не о переселении неких племен из
Афганистана, государства тангутов или арабских стран,
которые затем подверглись в Дешт-и-Кипчаке тюркизации.
Скорее речь идет о том, что среди военачальников армии
улуса Джучи в момент его становления были также выходцы
и из указанных народов, являвшиеся командирами тех или
иных «тысяч».
Важно, что за все годы существования монгольской тра­
диции управления кочевники степной Евразии представляли
собой довольно однородную массу людей, находившуюся
на службе у разных монгольских государств. Уже в процессе
становления государственности произошло оформление
различий между ними в вопросах религии и использования
языка. В составе империи Юань армейские «тысячи» главным
образом исповедовали буддизм и говорили на монгольском
языке. На территориях Дешт-и-Кипчака, в Иране, Средней
Азии, Восточном Туркестане стали доминировать ислам и
тюркские языки. Единственным исключением здесь были
хазарейцы, которые перешли на фарси. Но хазарейцы были
сравнительно рано оторваны от государственности мон­
гольского типа. Пока государства чингизидов продолжали
существовать, а традиция управления оставалась неизмен­
ной, языковые и религиозные различия не имели особого
значения, равно как и принадлежность к той или иной ар­
мейской «тысяче». Однако в момент кризиса монгольской
традиции управления те или иные структурные различия,
будь то религия, язык, проживание в том или ином изолиро­
ванном географическом регионе, а также принадлежность к
тому или иному из числа улусов чингизидов, стали важными
признаками самоидентификации бывших солдат прежних
армий монгольских государств.

657
Султан Акимбеков

Кризис монгольской традиции управления занял дли­

тельный период времени. В разных регионах он происходил
по-своему. Но принцип распада монгольской системы везде
был одинаков. На первом этапе начинали выделяться от­
дельные племена. Они образовывались из бывших армейских
«тысяч», являвшихся основой всей монгольской государ­
ственной системы. Затем данные племена, с одной стороны,
могли образовывать надплеменные сообщества. Например,
моголы и чагатаи в Средней Азии, Семиречье и Восточном
Туркестане, узбеки, ногайцы, казахи, крымские татары в
Кипчакской степи, Причерноморье и Северном Кавказе. С
другой стороны, они могли продолжать свое существование
в качестве отдельного военного сословия в тех или иных
восточных государствах. Последний случай характерен для
Ирана, Средней Азин и в некоторой степени для Поволжской
Булгарин, атакже для той части чагатаев и моголов, которые
мигрировали в Индию при Бабуре. Надо отметить, что неко­
торая часть представителей бывших монгольских «тысяч»
переходили на военную службу в соседние оседлые государ­
ства с последующей их ассимиляцией. В частности, это про­
изошло с теми, кто стал служить Московскому государству.
Характерный пример также - судьба литовских татар.
Несомненно, процесс образования новых этнических
групп на обломках монгольской государственной традиции
продолжался довольно долго. Гораздо быстрее прошла
ассимиляция той части военного сословия чингизидских
улусов, которая оказалась на службе в оседлых государ­
ствах, таких как Литва и Московское государство. В конеч­
ном итоге сравнительно однородная ранее масса «солдат
монгольских улусов и тысяч» распределилась по разным
государствам. Затем они вошли в состав вновь образован­
ных этносов. С завершением этого процесса созданная Чин­

658
 12. На обломках империи

гисханом монгольская политическая традиция прекратила

свое существование.
С процессом кризиса монгольской традиции тесно свя­
зано и еще одно интересное обстоятельство - появление
термина «казак», которое впоследствии стало именем ново­
го этноса, объединившего большую часть кочевников вос­
точной степной части Евразии и, одновременно, названием
специфического военного сословия в России и на Украине.
Известно, что термин «казак» широко распространился в XV
веке на той территории, где присутствовала монгольская
политическая традиция. Подробно изучавший проблему эти­
мологии этнонима казах (казак) В. Юдин в соответствующей
работе высказался по этому поводу вполне определенно.
«Слово казак в источниках домонгольского времени пока не
зарегистрировано»11. Хотя существует еще и мнение М. Ты-
нышпаева, который полагал, что «можно считать бесспорной
генетическую связь между «косогами» Святослава, Мстисла­
ва, Константина и Фирдоуси - с «казаками» 15 века»12. И это
мнение поддерживается некоторыми современными казах­
скими историками. Однако данный способ поиска в прошлом
исторических ассоциаций по созвучным названиям хотя и
очень популярен в определенной среде, но явно не продук­
тивен и ненаучен. Определенно название «казак» широко
распространилось именно в XV веке и именно в государствах
с монгольской традицией.
Вопрос о происхождении данного термина очень сложен,
так же как и вопрос о его смысловом содержании. Ситуация
усугубляется тем, что наименование казаки (казахи) стало
этнонимом в отношении одного из значительных совре­
менных народов степной Евразии, а также обобщающим
названием для представителей бывшего военного сословия
Российской империи, многие из которых полагали, что они

659
Султан Акимбеков

являются отдельным этническим сообществом. В обоих слу­

чаях термин весьма отдалился от своего первоначального
содержания.
Более того, современное понимание этнических процес­
сов стало оказывать собственное влияние на историческое
содержание. Так, для казахской истории, как, впрочем, и
для узбекской, важно обоснование своего происхождения в
более далеком прошлом, чем в том, которое было связано с
конкретными историческими событиями второй половины
XV века. Тогда племена восточного Дешт-и-Кипчака раз­
делились на казахов и узбеков. В свою очередь, историкам
российского казачества важно отделить свое происхождение,
с одной стороны, от присущего монгольским государствам
социального феномена «казакования», с другой - от совре­
менного казахского этноса, самоназвание которого также
определяется термином «казак».
Несомненно одно, что термин «казак» появился в XV
веке, когда в монгольских государствах происходил кризис
господствующей ранее политической традиции. При этом
данный термин, очевидно, не имел отношения к каким-либо
племенам из состава улуса Джучи или государства Тимура.
Мы ничего не знаем о существовании племени казак. Хотя
в «Зафар-наме» при описании обстоятельств войны эмира
Тимура с моголами под руководством дугл ата Камар ад-дина
указывалось, что «Камар ад-дин вошел в область Андижана.
Казанская тысяча сбежала от царевича Умаршайха и присо­
единилась к Камар ад-дину»13. Данные события происходили
примерно в 1376-1377 годах. И это единичное свидетельство.
Больше упоминания о казаках в таком контексте, будь то
«тысяча» или племя, и в данном географическом регионе
нигде не встречается. Вполне возможно, что термин «казак»
употребляется здесь уже в характеристике воинского подраз­

660
 12. На обломках империи

деления. Например, предназначенного для охраны границ

государства Тимура против моголов.
Характерно, что В. Юдин относительно данного свиде­
тельства из «Зафар-наме» высказывал мнение, что «слово
казак в данном случае могло означать и род войск»14. Хотя
со следующим его высказыванием трудно согласиться. «Эта
тысяча могла быть сформирована из плененных узбекских
казаков»15. Такое утверждение предполагает, что, во-первых,
племена улуса Джучи уже в 1370-х годах назывались узбека­
ми и, во-вторых, что среди них было либо племя казак, либо
уже функционировал социальный институт казакования,
хорошо известный в более поздние времена, в результате
чего происходило временное приобретение военной элитой
статуса казаков.
Однако и термин «узбеки», и наименование казаки, и
связанный с ними процесс казакования появились позже,
примерно в начале XV века. Поэтому Тимур в 1370-х годах
никак не мог сформировать «тысячу» из пленных «узбекских
казаков». Кроме того, если речь шла о казаках и казакова-
нии как процессе, то он был характерен и для государства
Тимуридов, которое также переживало кризис монгольской
традиции. Соответственно более логично, что упоминание
из «Зафар-наме» о казаках в Средней Азии, скорее всего, свя­
зано с первыми проявлениями нового для постмонгольских
государств социального феномена.
Вероятно, что казаки понимались здесь как те воины из
числа чагатаев, которые по тем или иным причинам были
выделены из состава обычных воинских племенных форми­
рований государства Тимура для несения службы в сложном
районе. Возможно, это являлось не слишком престижной или
очень трудной службой или было своего рода наказанием
за те или иные проступки. Если это так, то это может объя­

-------------------------------------- 661---------------------------------------
Султан Акимбеков

снить ту легкость, с которой данная «тысяча» перешла на

сторону врагов Тимура моголов. Но в любом случае это все
же было единичное проявление нового для постмонгольских
государств процесса.
Собственно термин «казак» и связанный с ним процесс
казакования начинает широко употребляться примерно в
первой половине XV века практически на всем простран­
стве, где признавался авторитет монгольской политической
традиции, от Приднепровья до Средней Азии, а также на
пограничных территориях. Так, в середине XV века тимурид
«Абу-Саид потерпел поражение и долго «казачил» близ ру­
бежей Мавераннахра и Туркестана»16. В государстве моголов
«Султан Уайс (Вайс] хан, отойдя от Шир Мухаммад хана, сво­
его дяди, занялся казакованием»17. Характерно, что статус
казака был временным и обычно использовался в отношении
тех, кто по тем или иными причинам оказывался вне систе­
мы организации общества в монгольских государствах. Это
могло быть разовое участие в войне или необходимость уйти
в изгнание в результате проигрыша политическим конку­
рентам или поддержание военной готовности молодежи в
монгольских государствах.
Военная составляющая в статусе казака имела особенно
большое значение. В некоторых случаях «казаки» явно явля­
лись особым военным формированием. Например, описывая
события 1447-1448 годов Абд ар-Раззак Самарканди сообщал,
что «счастливым хаканом (Шахрухом) было дано высочайшее
повеление, чтобы ежегодно несколько эмиров-темников
зимовали в Джуржданской области и наблюдали за действи­
ями войска дешт-и-кипчакского и казаков узбекских»18. Еще
раньше, при рассказе о событиях 1440-1441 годов, Самар­
канди прямо указывал, что «временами некоторые из войска
узбекского, сделавшись казаками, приходили в Мазандеран

662
 12. На обломках империи

и, устроив везде грабеж, опять уходили (назад)»19. То есть

«казаками» становились только на период ведения военных
действий. Кроме того, во время войн между Тимуридами, по
словам Бабура, некий близкий ему «Худай Верди Тугчи два-
три раза нападал на казаков Танбала. Из окрестностей Оша
наши молодцы-казаки тоже неутомимо с отвагой угоняли
табуны врага и очень его ослабляли»20.
Заметим, что в данном случае свои казаки противостояли
казакам чужим, при этом все вместе они относились к во­
енному сословию тимуридских государств, известному под
обобщающим названием чагатаи и имели дополнительную
собственную идентификацию по племенам. Во время войны
потомков Едигея и шибанида Ибака (Ибрагима) против по­
следнего хана Большой Орды тука-тимурида Ахмеда русские
«летописи рассказывают, что в 1481 году на Большую Орду
двинулись Ибак, Муса и Ямгурчи, а «с ними пятьнадесять
тысяц казаков»21. В этот исторический период представители
военного сословия улуса Джучи, к которому принадлежали
как воины чингизидов Ахмеда и Ибака, так и люди потомков
Едигея, еще не распределились по группам племен, каждое
из которых получило собственное обобщающее наименова­
ние. Позднее образуется несколько таких групп - на востоке
это узбеки, казахи (казаки) и ногаи, на западе как минимум
крымские и литовские татары.
Следует еще подчеркнуть, что необходимость новых
обобщающих названий, равно как и появление на историче­
ской сцене отдельных племен, например, мангытов Едигея,
тесно связано с кризисом монгольской традиции. В период
ее расцвета ориентация на чингизидов носила абсолютный
характер. В самостоятельной идентификации племен, вхо­
дивших в состав монгольских государств, не было необхо­
димости. Отсюда использование таких названий, как улусы

663
Султан Акимбеков

Джучи или Чагатая. Широко распространенное в российской

истории в отношении первого государства название Золотая
Орда появилось позднее времени его существования. При
этом для определения ее населения в той же российской
истории использовался термин «татары».
Несомненно, что этот термин мигрировал с Дальнего
Востока в процессе монгольских завоеваний. Он происходит
от используемого китайцами обобщающего определения
«да-да» в отношении кочевников Монголии. После завоева­
ния Китая, несмотря на новое обобщающее название монгол
для кочевых жителей империи, которое было принято по
решению Чингисхана, китайцы продолжали использовать в
отношении них название да-да. «В исторических сочинениях
эпохи Юань встречаются этнонимы мэн-гу-жэнь (монгол) и
особенно часто да-да (татар). В период Юань китайцы, уни­
чижая монголов, в большинстве случаев называли их татары.
За употребляемым ими названием «татар» скрывался смысл
«дикий», «грубый». Например, в китайских книжках часто
употребляются выражения «татарская угроза», «татарский
гнет», «перебьем всех татар», «изгоним татар». Этноним та­
тар, широко распространившийся в китайском народе в эпоху
Юань, обозначал не кочевников из татарских родов, а всех
монголов»22. Весьма показательно свидетельство Гильома
де Рубрука, он писал, что «желая свое название, то есть Моал,
превознести выше всякого имени; не желают они называться
и Татарами»23. Однако имперское определение монгол в улусе
Джучи не сохранилось, а мигрировавшее с завоевателями
название да-да (татар) вполне прижилось на новой почве.
Именно так русские документы называли представителей
военного сословия улуса Джучи.
После его гибели гегемония переходит к Московскому
княжеству, соответственно, широко используемое в его прак­

-------------------------------------- 664---------------------------------------
 12. На обломках империи

тике наименование татары становится общеупотребитель­

ным на тех территориях бывшего джучидского государства,
которые оказались в сфере его влияния. Отсюда и распростра­
нение названия татары в отношении целого ряда народов,
образовавшихся на обломках улуса Джучи. Это астраханские,
казанские, крымские, литовские" и многие другие татары.
Характерно, что в случае вхождения тех или иных осколков
джучидского государства в сферу влияния России на них ав­
томатически распространялось название татары. Например,
после разгрома калмыками в Поволжье в начале XVII века
Ногайской Орды бежавшие на Северный Кавказ племена,
имевшие к этому моменту устойчивую идентификацию в
качестве ногаев, стали называться кубанскими татарами.
На востоке улуса Джучи, вне зоны российского влияния,
в первой половине XV века для идентификации племен ис­
пользовалось обобщающее название узбеки, которое впо­
следствии было дополнено названиями казахи (казаки) и
ногаи. Этот вопрос будет подробно рассмотрен в следующей
главе. Здесь важно отметить, что появление термина «казак»
и процесса «казакования» происходило на фоне распада улуса
Джучи и кризиса монгольской традиции, что сопровождалось
повышением роли племен и образованием на их основе новых
объединений, сначала политических, а затем и этнических.
При этом термин «казак» активно используется среди разных
групп племен и на востоке и на западе бывшего улуса Джу­
чи. Одновременно он широко распространен в государствах
моголов и Тимуридов, которые вышли из состава бывшего
улуса Чагатая.
Соответственно, можно предположить, что этот процесс,
скорее всего, был связан с кризисом монгольской традиции.
В монгольских государствах организованное по племенам
военное сословие составляло его основу. Поддержание

665
Султан Акимбеков

боевых качеств армии было важной задачей и вполне ве­

роятно, что именно с этим в монгольских государствах на
поздних этапах их существования возникли определенные
сложности. Отсюда и появляется институт казакования для
поддержания боевых навыков.
Скорее всего, изначально данный институт был связан
с ведением военных действий и социализацией молодого
поколения, которое через «казакование» обучалось навы­
кам ведения военных действий в сложных условиях. При­
чем проходили они данную подготовку вне традиционных
племенных структур. На это время они в некоторой степени
меняли свой статус. В дальнейшем по мере развития данного
термина он стал ассоциироваться с тяжелыми обстоятель­
ствами, которые часто возникали в момент поражения и
последующего ухода в изгнание. Казаками называли тех, кто
вступал на полный опасности путь, где требовалось в особо
трудныхусловиях проявить храбрость и находчивость. Впо­
следствии во многих государствах казаками стали называть
тех, кто просто находился в военном походе. В любом случае
изначально это был социальный термин, появившийся в
результате специфических потребностей военного сословия
чингизидских государств в условиях кризиса монгольской
традиции. Поэтому он был настолько широко распространен
везде, где признавали монгольскую политическую традицию,
от Причерноморья до Средней Азии. Кроме того термин «ка­
зак» стал признаком самоидентификации представителей
особого военного сословия на пограничных с монгольскими
государствами русских и украинских землях.
В итоге термин «казак» окончательно закрепился за
племенами восточной части Дешт-и-Кипчака. Часть из них
в 1460-х годах отделилась от государства Абулхаира и под
руководством потомков Урус-хана Джанибека и Гирея напра­

666
 12. На обломках империи

вилась в изгнание в Моголистан. Мухаммед Хайдар Дулати в

связи с этим писал, что «поскольку вначале они уходили от
людей, отдалялись от них и некоторое время бедствовали и
скитались, то их назвали казахами (казаками. - Прим. авт.).
Это имя закрепилось за ними»2*4. Использование в отношении
данных беглецов термина «казак» вполне отвечало уже суще­
ствующей к этому моменту традиции ухода в изгнание. Выше
приводились примеры тимурида Абу-Саида и могольского
Вайс-хана, которые в аналогичной ситуации вынуждены
были заниматься «казакованием» в пограничных районах.
Интересно другое, почему именно за сторонниками Джанибе-
ка и Гирея впоследствии закрепилось название казак, которое
в итоге стало именем нового этнического объединения?
Заметим, что практика использования термина «казак»
в постмонгольских государствах продолжалась и после
известной откочевки Джанибека и Гирея и даже после их
триумфального возвращения вследствие гибели Абулхаира
и свержения власти Шибанидов в Дешт-и-Кипчаке. Выше
приводился пример о борьбе «казаков» Бабура с «казаками»
его противника Танбала, которая происходила в Средней
Азии примерно в 1499 году. Кроме того, в самом начале XVI
века, когда могольский Саид-хан в Восточном Туркестане
потерпел поражение от своего дяди Мансура, он «решил за­
няться казакованием в Моголистане»25. Чуть позже вслед за
поражением Бабура от узбеков Шейбани-хана часть воинов
решила его покинуть. Сам автор сообщает об этом таким об­
разом, что «в ту зиму некоторые из наших воинов не могли
больше казачествовать с нами и попросили разрешения уйти
в Андижан»26. То есть статус казака и связанный с ним процесс
казакования широко использовался вплоть до самого начала
XVI века. Только после этого времени название казак окон­
чательно закрепляется за сторонниками Джанибека и Гирея.

667
Султан Акимбеков

По времени это, скорее всего, совпало с завершением

борьбы за тимуридское наследство, которое привело к се­
рьезным изменениям в расстановке сил различных кочевых
объединений как в Дешт-и-Кипчаке, так и в Средней Азии.
Потерпевшие поражение Тимуриды покинули данный реги­
он, их место заняли Шибаниды. При этом те племена из числа
бывших «тысяч» левого крыла улуса Джучи, которые поддер­
жали Шибанндов и мигрировали вместе за ними в Среднюю
Азию, стали называться узбеками. В то же время ожесточен­
ность политического противостояния между шибанидами и
потом нами Урус-хана, являвшегося потомком Орды-Еджена,
требовала разной идентификации для их сторонников. Вер­
нее будет сказать, что окончательное разделение терминов
«узбек» и «казак» во многом связано с борьбой двух данных
группировок чингизидов между собой.
Если за племенами, поддерживающими Шибанидов, за­
крепилось название узбек, некогда общее для всех племен
восточной части улуса Джучи, его левого крыла, то для тех
племен, которые остались в Дешт-и-Кипчаке, необходимо
было другое название. Этим названием и стал термин «ка­
зак», некогда являвшийся общим для всей территории, где
признавалась монгольская политическая традиция. Здесь,
очевидно, как раз и сыграла свою роль известная история с
откочевкой в 1460-хгодах сторонников Джанибека и Гирея из
государства Абулхаира. Разделение племен между узбеками,
казахами [казаками), а также ногаями завершило процесс
распада первоначальной монгольской государственности в
восточном Дешт-и-Кипчаке.
Соответственно, после того как термин «казак» в на­
чале XVI века окончательно закрепился за оставшимися в
Дешт-и-Кипчаке племенами, он перестал использоваться в
прежнем понимании. Своего рода рубежом, после которого

668
 12. На обломках империи

племена окончательно разделились, можно считать поход

Мухаммеда-Шейбани в 1509 году в Дешт-и-Кипчаке против
казахов, свидетелем которого был персидский историк Фаз-
лаллах Рузбехани. Этот историк очень четко отразил суть
произошедших в Степи перемен. «Мощь и полное бесстрашие
казахского войска, которое в минувшие времена, в начале
выступления Чингиз-хана, называли татарским войском»27.
По сути, в этой цитате показана эволюция войсковой струк­
туры бывшей монгольской армии в новые объединения
кочевников, сначала на политической основе, а затем и на
новой этнической.
После всех бурных событий второй половины XV и начала
XVI вв. именно объединение казахов (казаков) осталось до­
минирующей силой в Дешт-и-Кипчаке, унаследовав позиции,
занимаемые ранее левым крылом улуса Джучи. Характерно,
что именно у казахов (казаков) связь с монгольской тради­
цией, с семьей Чингисхана, оказалась самой длительной в
истории. Остатки монгольской традиции управления продер­
жались здесь до второй половины XIX века, когда в результате
реформы на зависимых от Российской империи казахских
территориях прекратилась практика осуществления власти
внеплеменной группой торе. Это была социальная прослойка,
имевшая прямое отношение к роду Чингисхана и стоявшая
над системой казахских родов, племен и жузов.

669
 13

ОТ УЛУСА ДЖУЧИ К КАЗАХАМ,

НОГАЯМ И УЗБЕКАМ

Появление новой идентичности

Смена власти в левом крыле улуса Джучи, когда Шиба-

ниды во главе с ханом Абулхаиром сменили здесь потомков
Урус-хана, совпала по времени с началом серьезных перемен
в организации этого государства. При шибаниде Абулхаире
в отношении входивших в состав его государства племен
стало широко использоваться новое обозначение «узбеки».
Впоследствии в исторической литературе возглавляемое им
объединение станут называть государством кочевых узбеков.
Хотя очевидно, что «узбеками» стали называть те же самые
племена, которые ранее входили в состав левого крыла джу-
чидского государства.
Очень важно отметить, что в данном случае название уз­
беки еще не являлось признаком этнической идентификации
всех тех племен, которые подчинялись Абулхаир-хану. Для

------------------------------------------ 670 -------------------------------------------

 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

всех них определение «узбек» было обобщающим названием,

появившимся в качестве реакции на перемены в обществен­
ной жизни улуса Джучи, которые, в свою очередь, стали след­
ствием начала кризиса монгольской традиции управления.
В основе этих перемен находились два разнонаправленных
процесса: с одной стороны, происходило постепенное повы­
шение роли отдельных племен в жизни кочевых обществ, а с
другой - также постепенно снижалось значение чингизидов.
Власть последних уже не носила абсолютного характера.
Хотя при этом одновременно еще являлась важной частью
доминирующей политической традиции. Особенно это было
характерно для открытых степных территорий, где леги­
тимность чингизидов фактически была важным способом
идентификации различных племен.
В условиях, когда все племена (в нашем случае восточной
части бывшего улуса Джучи) вышли из достаточно одно­
родной по своему происхождению среды, где использовался
один язык, исповедовалась одна религия и поддерживался
единый кочевой образ жизни, ориентация на того или иного
чингизида и была одним из главных способов идентифика­
ции. К тому же местные племена еще не имели возможности
играть самостоятельную роль. Во многом это было связано с
тем, что в восточной части улуса Джучи, в степях Казахстана,
не было оседлых территорий, которые могли бы обеспечить
экономическую базу для их отдельного существования.
В то время как у моголов племя дуглат примерно до
начала XVI века практически монопольно контролировало
оседлые базисы Восточного Туркестана. Среди чагатаев в XIV
веке племена барлас, каучин, арлат и другие разделили между
собой контроль над оседлыми территориями Средней Азии. В
исламском мире передача государством той или иной оседлой
территории «в кормление» тому или иному племени в обмен

671
Султан Акимбеков

на несение им службы на принципахусловного пожалования

неизбежно вело к повышению его самостоятельности. В
данныхусловиях кризис монгольской традиции происходил
быстрее, соответственно скорее снижалось и значение тра­
диции осуществления власти чингизидами.
Однако в степях современного Казахстана, на территории
левого крыла улуса Джучи, монгольская традиция в середине
XV века все еще доминировала, и племена все также ориенти­
ровались на чингизидов. Другое дело, что неуклонное повы­
шение роли племен на фоне кризиса монгольской традиции
неизбежно должно было привести сначала к появлению над-
племенных образований, а затем и к становлению на их осно­
ве новых этнических групп. «Узбеки» времен хана Абулхаира
и стали таким надплеменным образованием, появившимся
на обломках государственности улуса Джучи. Примерно так
же, как столетием раньше на развалинах улуса Чагатая, в
его восточной и западной частях соответственно появились
похожие по своему происхождению объединения племен
чагатаев и моголов. Можно утверждать, что надплеменное
обобщающее название узбеки, как чагатаи и моголы, в этот
исторический момент еще не имело этнического содержания.
К середине XV века название узбеки широко распро­
странилось для определения племен восточной части степи
Дешт-и-Кипчак. Примерно в это время автор «Родословной
тюрков» писал, что «когда правление Токтай-хана достигло
конца, Бог всеславный и всевышний украсил вышивкой
ханства прямой стан его величества Султан-Мухаммеда
Узбек-хана, сына Тогрула, сына Келека, сына Тугана, сына
Батуй-хана, сына Джучи-хана, сына Чингиз-хана, по которо­
му улус назвали Узбекским»1. Это сообщение современника
хана Абулхаира весьма любопытно. Обычно считается, что
в первой половине XIV века, при жизни самого хана Узбека,

672
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям иузбекам

в отношении племен улуса Джучи название узбеки еще не

применялось. Соответственно, в этот период не мог исполь­
зоваться и термин «Узбекский улус». По мнению А. Семенова,
«современные Узбек-хану и более поздние, но близкие к его
времени, восточные источники, арабские и персидские, ниче­
го не говорят о том, что народы его улуса стали называться
в честь его общим именем узбеков, как не говорят об этом
и русские летописи»2. Хотя, с другой стороны, Т. Султанов
приводит свидетельство персидского историка Хамдаллаха
Мустауфи Казвини, который умер в 1350 году, то есть являлся
современником Узбек-хана. При описании похода войск улуса
Джучи в 1335 году на Азербайджан он называет «воинство
Узбек-хана узбекцами (узбекийан), а улусы потомков Джучи,
сына Чингис-хана, - государством узбекцев (мамлакат-и узбе­
ки)»3. Однако, похоже, что это было единичное свидетельство
и, возможно, оно было связано с хорошо знакомой жителю
Ирана начала XIV века традицией называть улусы чингизидов
по имени хана. То есть в данном случае персидский историк
определял улус Джучи и его нападавшее на Иран войско по
имени возглавляющего их на тот момент хана Узбека, хотя
это определение в данном случае ограничивалось временем
его правления. По крайней мере, во второй половине XIV века
действительно нигде больше не упоминалось об Узбекском
улусе и узбеках.
Можно предположить, что это во многом связано с тем
обстоятельством, что при Узбеке джучидское государство
переживало эпоху своего расцвета. Естественно, что этот хан
возглавлял сформировавшееся к этому времени государство
монгольского типа, которое называлось улус Джучи, и, что
характерно, находился в ряду прочих возглавлявших его
ханов, например, его предшественника Тохты и преемников
Джанибека и Бердибека. Ни при одном из этих ханов не было
Султан Акимбеков

создано прецедента называть его именем все государство

Джучидов. Одной из главных причин этого можно считать
стабильность в организации последнего. В период правления
Узбека не было никаких оснований для глобальных перемен,
которые могли бы привести к необходимости смены назва­
ния государства. Впрочем, не было причин и для появления
нового идентификационного обобщающего признака для
входивших в его состав племен. В то же время в начале XV
века такие основания уже могли появиться.
Предпосылки для перемен наверняка стали следствием
серьезного кризиса, который пережил весь улус Джучи во
второй половине XIV века и самом начале XV. Среди них вну­
триполитические проблемы в период с 1360 по 1380 год, а
также серия войн и сокрушительное поражение от Тимура в
конце XIV века, которое сопровождалось разгромом город­
ских центров и изменением маршрута движения караванной
торговли по Великому Шелковому пути. Все последующие
попытки восстановить единство государства окончились
неудачей. В том числе та, которая была предпринята ханом
Бараком, последним, кто претендовал на власть во всем
улусе Джучи. В итоге государство окончательно распалось
на несколько составных частей. Одной из этих частей и была
территория бывшего левого крыла, которая после 1428 года
вошла в состав государства Абулхаира.
Кроме того, из истории других монгольских государств
известно, что ослабление традиции сопровождается повы­
шением роли племен и появлением обобщающих названий.
Можно вспомнить пример из истории улуса Чагатая начала
XV века, когда здесь появились сразу три обобщающих назва­
ния для групп племен. Это были упомянутые выше моголы
и чагагаи, а также никудерейцы. Их появление напрямую
было связано с кризисом в государстве монгольского типа

674
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям иузбекам

и потребностями племен в групповой самоидентификации.

В этом не было необходимости, когда их основная иден­
тификация была полностью связана с принадлежностью к
той или иной семье чингизидов. Поэтому появление нового
обобщающего определения *<узбеки» для племен восточной
части бывшего улуса Джучи, скорее всего, было напрямую
связано с предшествующим кризисом в этом государстве и
началом процесса усиления роли племен в его жизни. Другой
вопрос: почему все же в данном случае стало использоваться
именно определение «узбеки» и как оно может быть связано
с историческим ханом Узбеком?
Дело в том, что развитие событий в процессе распада
Чагатайского улуса в XIV веке демонстрирует нам принцип
появления названий для новых надплеменных образований.
В частности использование для этого имен определенных
чингизидов. В связи с тем, что ориентация на чингизидов
была основной составляющей монгольской традиции управ­
ления, выбор одного из таких имен был вполне логичен.
Особенно в переходный период, когда значение племен по­
степенно увеличивалось, но влияние монгольской традиции
еще продолжало сохраняться.
Соответственно, выбор названия чагатаи для племен,
размещавшихся в среднеазиатской части бывшего улуса
Чагатая, скорее всего, должен был подчеркнуть их лояль­
ность прежней традиции. Хотя к этому моменту для них она
уже явно имела формальный характер. Причем сам Чагатай
скончался за 150 лет до указанных событий. Однако заме­
тим, что в данном случае название чагатаи не было связано
с понятием улус Чагатая. Это были два принципиально раз­
ных образования. В первом случае речь шла о названии для
группы племен. Во втором - так называлось государство, в
котором племена составляли привилегированное военное

------------------------------------------ 675-------------------------------------------
Султан Акимбеков

сословие. Естественно, что в период расцвета улуса Чагатая

у входивших в его состав племен не могло появиться потреб­
ности в собственном названии.
Можно напомнить, что задолго до того, когда на поли­
тической сцене появились чагатаи, уже во второй половине
XIII века в Восточном Иране появилась группа племен. Их
стали называть никудерейцы по имени чингизида Никудери
из рода Чагатая. Выше указывалось, что данный чингизид
находился на службе в улусе Хулагу, во время войны этого
государства с чагатаидом Бараком был заподозрен в нело­
яльности и погиб в Иране. Принятие имени никудерейцы
для племен восточной части Ирана, с одной стороны, могло
означать стремление отметить их лояльность семье Чагатая
в целом. В то же время, с другой стороны, - подчеркнуть их
враждебные отношения с улусом Хулагу, жертвой которого,
собственна, и пал указанный Никудери.
Так что можно говорить о существовании к XV веку
определенной тенденции в отношении использования имен
известных чингизидов в качестве обобщающих названий для
групп племен. Данные племена выделялись из структуры чин-
гизидских государств во время кризиса монгольской полити­
ческой традиции. Таким образом, племена подчеркивали свою
связь с монгольской традицией в ситуации, когда ее значение
постепенно снижалось. Поэтому появление названия узбеки
наверняка было связано с ханом Узбеком. Однако данная
связь не была прямой, в смысле принадлежности ставших
«узбекскими» племен к его улусу или к нему лично. Скорее
всего, можно предположить, что после долгих лет смуты в
улусе Джучи, жестоких поражений в конце XIV века от чага-
таев Тимура и общего снижения уровня государственности
правление хана Узбека стало постепенно восприниматься
как своего рода «золотой век». Для племен, составлявших во­

676
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

енную элиту улуса Джучи, это было время расцвета. Поэтому

использование имени хана Узбека для их самоопределения
подчеркивало преемственность с данным государством, с его
славой, и одновременно с монгольской традицией.
Еще одно соображение можрт быть связано с приходом
к власти в левом крыле улуса Джучи Шибанидов. С поли­
тической точки зрения это был несомненный переворот.
Абулхаир перехватил власть у потомков хана левого крыла
джучидского государства Урус-хана, последним из которых
был его внук Барак. Соответственно, можно предположить,
что обращение к имени хана Узбека было связано с вопро­
сами легитимности новой династии. Возможно, Шибанидам
было необходимо разорвать связи бывшего левого крыла
улуса Джучи с прежней правящей династией, подвергнуть
сомнению ее легитимность. Понятно, что хан всего улуса
Джучи периода его расцвета, каким был Узбек, по своему
статусу стоял выше, чем правители его левого крыла. К тому
же в результате бурных событий середины XIV века пред­
ставители семьи Узбека, потомки основателя джучидского
государства Бату-хана, сошли с политической сцены. Большая
их часть была уничтожена внуком Узбека Бердибеком перед
началом смуты 1360-1380 годов.
Поэтому вполне возможно, что появление названия
узбеки при Шибанидах отражало их ориентацию на госу­
дарственность всего улуса Джучи, период расцвета которого
олицетворял исторический хан Узбек. К тому же само имя
Узбека к XV веку носило исключительно легендарный ха­
рактер, его наследники не могли составить политическую
конкуренцию Шибанидам. В то же время ориентация на это
имя в какой-то степени способствовала снижению легитим­
ности представителей бывшей правящей династии левого
крыла, происходившей из числа потомков Урус-хана.

677
Султан Акимбеков

Так что, скорее всего, во времена Абулхаира обозначение

узбеки в отношении племен бывшего улуса Джучи являлось
промежуточным. Оно отражало историческую память о хане
Узбеке и достигнутой при нем мощи джучидского государ­
ства, но при этом было весьма неконкретным. Оно пришло
на смену названию «левое крыло улуса Джучи», но еще не
приобрело своего этнического содержания. При этом, еще
раз повторюсь, что в момент расцвета монгольской госу­
дарственности в подобных надплеменных определениях не
было особой необходимости, обычно для идентификации
государства (улуса) и входящих в его состав племен исполь­
зовались имена тех или иных чингизидов. Отсюда улусы
Джучи, Чагатая, Хулагу. Мы не встречаем в этот период на­
званий отдельных племен, они еще не являлись субъектами
политического процесса.
Несомненно, что государство Абулхаира было домини­
рующей силон на территории бывшего левого крыла улуса
Джучи, однако его власть не носила здесь абсолютного ха­
рактера. В Степи было достаточно много других чингизидов
из разных семей. В состав государства входили различные
улусы, как Шибанидов, так и потомков Орды и Тука-Тимура.
Кроме того, самостоятельную политическую роль играли те
же мангыты и семья Едигея. Отношения между всеми ними,
скорее всего, были весьма напряженные. В то же время воз­
можности Абулхаира были весьма ограничены в связи с низ­
ким уровнем его доходов, особенно в сравнении с периодом
расцвета улуса Джучи. Так, в его распоряжении практически
не было территорий соседлым земледельческим и ремеслен­
ным населением. Упомянутый выше успех удара по Хорезму
в 1431 году носил временный характер, соответственно не
было и постоянной военной добычи. Поэтому внимание
Абулхаира было полностью сконцентрировано на Средней

------------------------------------------ 678-------------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Азии. Под его руководством племена бывшего левого крыла

больше не участвовали в политических процессах к западу
от Волги. Скорее всего, одной из причин было то, что при
возросших политических рисках западные районы бывшего
улуса Джучи по своему экономическому значению уступа­
ли богатой Средней Азии. Напомню, что именно сюда при
Тимуре были перенесены с территории левого крыла улуса
Джучи основные транспортные потоки, проходившие вдоль
маршрута Великого Шелкового пути. Соответственно, здесь
были сосредоточены основные доходы от торговли.
Наибольшего успеха Абулхаир смог добиться в 1446 году,
когда он занял часть присырдарьинских городов вместе со
старой столицей левого крыла улуса Джучи городом Сыгнак.
Однако данные города уже не имели того экономического
значения, как во времена расцвета улуса Джучи. Великий
Шелковый путь теперь проходил по другому маршруту, ми­
нуя район Сырдарьи. В середине XV века товары из Китая до­
ставлялись до Кашгара в Восточном Туркестане, затем через
перевалы в Ферганскую долину и далее в Самарканд, Бухару,
Герат и в Иран. Очевидно, что для Абулхаира этот маршрут,
проходящий по внутренним районам государства Тимуридов,
был практически недосягаем. Соответственно, Тимуриды срав­
нительно безболезненно для себя могли оставить противнику
часть присырдарьинских городов. Это никак не сказывалось
на их доходах от транзитной торговли по главному торговому
маршруту Средневековья. В то же время они смогли на время
отбить у могольского племени дуглат Кашгар, тем самым
обезопасив Фергану от возможных ударов с востока. При
Улугбеке некий Ходжа Шариф Кашгари передал ему Кашгар
и изгнал представителя могольского племени дуглатов Мир
Сайид Ахмада4. Это лишний раз демонстрирует стратегические
приоритеты Тимуридов. Район Сырдарьи явно имел для них

679
Султан Акимбеков

меньшее значение, чем важные опорные пункты вдоль Вели­

кого Шелкового пути, такие как тот же Кашгар.
В результате к середине XV века в регионе Средней Азии
и на его границах со Степью как с восточного, так и с север­
ного направления, установилось относительное равновесие
сил. С одной стороны, Тимуриды в целом уверенно контро­
лировали территории от Кашгара до Восточного Ирана, а
значит, и большую часть Великого Шелкового пути. Хотя в
начале XV века, сразу после смерти Тимура, они и потеряли
Азербайджан и Ирак. «В 1406 году Кара-Юсуф из династии Ка-
ра-Коюнлу отнял у Абу-Бекра и Мираншаха часть Азербайд­
жана с г. Тебриз, а в 1408 году - Султанию и остальную часть
Азербайджана, а также Ирак»5. С другой стороны, Абулхаир
владел частью территорий в районе Сырдарьи, но не имел
возможности продвинуться дальше в Среднюю Азию. Вдо­
бавок могольские племена из Семиречья также стремились
к захватам на территориях, контролируемых Тимуридами.
Однако не могли добиться большого успеха.
В середине XV века ситуация в регионе стала постепенно
меняться. В 1449 году тимурид Улугбек, с 1410 года правив­
ший в восточной части тимуридского государства в Средней
Азии, потерпел поражение от своего сына Абдуллатифа
около селения Димишк близ Самарканда и был затем убит6.
В 1451 году к власти в Самарканде в результате переворота
приходит правнук Тимура Абу-Саид. Внимание этого тиму-
рида привлекает Хорасан, где к этому моменту скончался его
двоюродный брат Мирза Бабур Каландар. Однако во время
похода на запад его владения подвергаются нападениям со
стороны моголов, которые переходят в наступление сразу с
нескольких направлений.
Моголы нападали на Среднюю Азию как с территории
нынешнего Семиречья, через Тараз в направлении на города

680
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Сайрам, Ташкент, Туркестан, так и с востока, из Кашгара, на

города в Ферганской долине. При этом активизация моголов
произошла после того, как представители племени дуглат,
потеряв при Улугбеке Кашгар, объединяют свои силы с
остальными могольскими племенами. Они поддерживают мо-
гольского хана Есен-Бугу, в том числе и с целью возвращения
этого важного города. Как раз после того, как дуглаты вернули
себе Кашгар, моголы с востока и начинают атаковать Фергану.
Примерно в это же время на границах Средней Азии впервые
появляются представители новой для данного региона поли­
тической силы ойратов. «Весной 1457 года под предводитель­
ством Уз-Тимур-тайши они появились на берегу Сыр-Дарьи. В
местечке Нур-Тукай, недалеко от Сыгнака произошло крово­
пролитное сражение между калмыками и кочевыми узбеками,
в результате которого последние потерпели поражение»7.
Поражение от ойратов негативно сказалось на политиче­
ском положении Абулхаира. Примерно в 1459-1560 гг. от
него отделяются чингизиды Джанибек и Гирей, которые
затем откочевывают к моголам, на территорию Семиречья.
С этого момента в регионе начинаются новые политические
процессы, которые имеют значительные последствия для
этнической истории проживающих здесь народов.
Очевидно, что конфликт между потомками Урус-хана
Джанибеком и Гиреем и шибанидом Абулхаиром носил по­
литический характер. Первые представляли семью чинги­
зидов, или, другими словами, династию, которая потеряла
власть на территории бывшего левого крыла улуса Джучи
в результате ее узурпации вторым. Безусловно, мы никогда
не узнаем непосредственную причину конфликта, который
привел Джанибека и Гирея к идее покинуть государство
Абулхаира и уйти в Моголистан. С одной стороны, это могло
быть ослабление власти Абулхаира в результате поражения

681
Султан Акимбеков

от ойратов, с другой - речь могла идти о внутриполитиче­

ских интригах, которые угрожали безопасности Джанибека
и Гирея. Но в любом случае несомненно, что в сложных от­
ношениях между двумя группами враждующих друг с другом
чингизидов был в первую очередь политический подтекст.
В то же время откочевка Джанибека и Гирея вместе с
лояльными им племенами положила начало истории само­
стоятельного государства. Затем оно получило название Ка­
захское ханство, а ушедшие сними племена составили основу
казахского этноса. При этом позднее другая часть племен
под руководством внука Абулхаира Мухаммеда-Шейбани от­
правилась завоевывать Среднюю Азию. Вместе с ними в том
же направлении мигрировал и еще не вполне конкретный
обобщающий термин «узбек». В конечном итоге завоевание
среднеазиатских оазисов и длительный политический кон­
троль над ними привел к тому, что термин «узбек» постепенно
распространился на все тюркоязычное население региона и
стал признаком их общей этнической идентификации.
Для современных казахской и узбекской историй это
очень сложный вопрос. Одна часть проблемы связана с тем,
что историко-идеологический подход в принципе требует
максимально глубокого проникновения в историю для
обоснования статуса того или иного этноса. В то время как
события середины XV века задают определенную дату для
начала истории казахского и узбекского народов. Другая
сторона вопроса связана с проблемой признания зависи­
мости процессов этногенеза, в данном случае казахского и
узбекского, от политических, а значит, случайных факторов.
В связи с этим приходится отвечать на еще один сложный
вопрос: что послужило основой для того выбора, который
сделали во второй половине XV века племена бывшего ле­
вого крыла улуса Джучи?

682
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Почему одни предпочли остаться в государстве Абул-

хаира, а затем последовали за его внуком в Среднюю Азию.
В то время как другие ориентировались на Джанибека и
Гирея и его потомков и остались в степях современного Ка­
захстана? Можно ли утверждать, что между ними к моменту
сделанного ими выбора уже были какие-либо различия,
которые позволяли оценивать их как потенциально разные
этнические группы? В таком случае все просто - те, кто уже
являлся по своей самоидентификации узбеком, последовали
за своим лидером Мухаммедом-Шейбани в Среднюю Азию,
а те, кто уже был казахом, остались в степях Казахстана с
Джанибеком и Гиреем. Или же все-таки выбор был сделан
исходя из политических соображений, а никаких принципи­
альных различий между данными племенами в тот момент
еще не было?
Можно ли предположить, что политические процессы в
государстве Абулхаира и последующая острая конкуренция
между Шибанидами и потомками Урус-хана стали причиной
разделения племен бывшего левого крыла улуса Джучи
сначала на две группы - казахи и узбеки, а затем и на три - к
двум первым добавились еще и ногаи? При этом различия
между данными группами племен проявились позднее и в
первую очередь были обусловлены их разной политической
ориентацией. То есть этнические процессы шли вслед за по­
литическими, а не наоборот.
Очевидно, что с точки зрения формационной теории такая
версия событий выглядит не слишком приемлемой. Потому
что она предполагает, что образование тех или иных конкрет­
ных этносов носит во многом случайный характер и зависит
не только и не столько от естественных базисных оснований
вроде типов хозяйствования или природно-географических
зон проживания, но и от политических процессов, особенно
Султан Акимбеков

в переломные моменты истории. Несомненно, кризис мон­

гольской традиции управления относится ктаким моментам.
Если предположить, что племена свой выбор делали ис­
ходя из политических соображений, тогда имеет значение
суть конфликта между семьями Абулхаира, с одной стороны,
и Джанибека и Гирея - с другой. В принципе это имеет боль­
шее отношение к частной истории Джучидов как моменту
истории монгольских государств. Однако в связи с тем,
что воздействие монгольской традиции привело к самым
серьезным изменениям на этнической карте Евразии, по­
литические отношения между джучидскими семьями приоб­
ретают совсем другое значение. Они представляют интерес
с точки зрения получения представления о политических
процессах на пространствах бывшего улуса Джучи. При этом
большое значение имеет понимание легитимности тех или
иных чингизидов с позиции разных племен. Это был очень
важный фактор в связи с тем, что они вышли из монгольской
системы, где такая легитимность имела огромное значение.
Джанибек и Гирей являются правнуками хана левого
крыла улуса Джучи Урус-хана, жившего во второй половине
XIV века. Однако затем среди историков начинаются рас­
хождения. Часть историков считает, что Джанибек и Гирей
относились к семье старшего сына Джучи Орда-Ичена (Орда-
Еджена). При образовании джучидского государства он стал
ханом его левого крыла. Другие полагают, что они были из
семьи Тука-Тимура, другого сына Джучи.
Так, Махмуд Бен Вали сообщал, что «когда Абу-л-хайр-хан
одержал верх над сыновьями своих дядей в областях Дашт-
и-Кипчака, некоторые из потомков Тукай-Тимур-хана, сына
Джучи-хана, например, Кирай-хан и Джанибек-хан, вышли
из круга подчинения н повиновения и предпочли покинуть
родину. С группой людей достойных признания они выбрали

-------------------------------------- 684---------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

путь в Могулистан»8. Меруерт Абусеитова также полагает, что

казахские ханы «являются потомками Тука-Тимура, тринад­
цатого сына Джучи, что подтверждают данные источников.
Например, Абулгази в своей родословной говорит следующее:
«У Чингиз-хана сын Джучи-хан, его сын Тукай-Тимур, его сын
Уз-Тимур, его сын Ходжа, его сын Бадакул-углан, его сын
Урус-хан, его сын Койричак-хан, его сын Барак-хан, его сын
Абу-Саид по прозванию Джанибек-хан...». Так как Абулгази
являлся потомком «Чингис-хана, сыном Араб-Мухаммад-хана
и происходил из рода Шебана, из поколения узбеков», то он
наверняка точно знал свою родословную, и его сведения,
на наш взгляд, являются наиболее достоверными из всех
существующих»9. С другой стороны, Турсун Султанов проана­
лизировал все имеющиеся восточные источники по данному
вопросу и разделил их на две группы, одна из которых ука­
зывала на происхождение Урус-хана от Тука-Тимура, другая
- от Орда-Ичена. В итоге он пришел к выводу, что все-таки
Урус-хан был потомком последнего. При этом отцом Урус-
хана был Чимтай, сын Эрзена, сына Сасы-Буки, сына Баяна,
сына Куйинчи, сына Сартакая, сына Орда-Еджена10.
Версия о происхождения Урус-хана от старшего сына
Джучи Орда-Еджена явно выглядит более предпочтительно.
По крайней мере, ханы левого крыла Чимтай, Баян, Куйинчи
(Куинджи), Сасы-Бука известны по другим источникам. Это­
го же нельзя сказать о тех, кого часть источников называет
предками Урус-хана по линии от Тука-Тимура, а именно Бада-
кул-углана, сына Ходжи, сына Уз-Тимура, сына Тука-Тимура.
Соответственно, если придерживаться версии о происхожде­
нии Урус-хана от Тука-Тимура, то тогда напрашивается вы­
вод, что на территории левого крыла в определенный период
времени была произведена насильственная смена династии.
Теоретически это мог сделать либо сам Урус-хан еще в 1370-х

685
Султан Акимбеков

годах, либо это еще раньше сделал Бадакул-оглан, которого

часть источников называет его отцом. Однако об этом нет
никаких сведений.
В истории левого крыла улуса Джучи было два крупных
внутренних конфликта. Один, согласно сведениям Рукн-ад-
Дина Бейбарса, произошел в самом начале XIV века. В 1301—
1302 годахпосле смерти хана Куинджи (Куйинчи), сына Орды,
началась борьба за власть между его сыновьями. Среди них
упоминаются Баян, Куйлюк, Токтемир, Тугатемир, Мангытай
и Сасы. При поддержке хана всего улуса Джучи Тохты победу
одержал Баян, при этом Куйлюк был убит11. По данным же
Рашид-ад дина, Сасы-Бука был сыном Баяна, который вел
длительную войну со своим двоюродным братом Кублюком,
внуком Орды12. При этом на момент написания Рашид-ад ди-
ном своей работы Баян являлся ханом левого крыла и в этом
статусе поддерживал связи с улусом Хулагу, так что у данного
историка, состоявшего на службе в этом монгольском государ­
стве, были вполне достоверные сведения. То есть в результате
данного конфликта власть тем не менее осталась в семье Орды.
Другой известный конфликт произошел в середине XIV века,
когда некий Мубарек-ходжа, по данным «Анонима Искандера»,
сын Эрзена, сына Сасы-Буки, в 1345 году вступил в конфликт
с ханом улуса Джучи Джанибеком и проиграл. В результате
власть в левом крыле перешла к его брату Чимтаю13. Сыном
последнего, собственно, и был Урус-хан.
Соответственно возникает вопрос: можно ли полагать,
что в первой половине XIV века в левом крыле улуса Джучи
могли произойти серьезные политические изменения? Не­
сомненно, что переход власти от одной семьи чингизидов
к представителям другой действительно означает важные
политические перемены. Однако никаких данных об измене­
ниях и тем более потрясениях на территории левого крыла

686
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

у лас нет. Более того, о политической жизни в этот период

вообще нет никаких сообщений. Напомню, что это было
время расцвета джучидского государства. Естественно, что
в таких условиях внутриполитическая жизнь улуса Джучи
была в целом стабильна. В противном случае возможные
потрясения нашли бы свое отражение в истории. Так как это
случилось с попыткой Мубарек-ходжи в 1345 году установить
самостоятельное правление и отделиться от улуса Джучи.
Но даже в этой ситуации власть была в конечном итоге
передана его брату Чимтаю, то есть осталась в семье. Очевид­
но, что смена правящей династии - очень серьезный шаг, в
том числе и для центрального правительства улуса Джучи.
Если это так, получается, что нет оснований полагать, что
линия Орды в левом крыле могла быть прервана. Тем бо­
лее что по старшинству среди чингизидов Тука-тимуриды
уступали место тем же Шибанидам, и, естественно, для того
чтобы власть перешла к ним в условиях политической ста­
бильности в улусе Джучи, должны были произойти какие-то
экстраординарные события.
Тогда возникает вопрос: почему же в последующей исто­
рии появилось так много сведений о том, что потомки Тука-
Тимура якобы могли на раннем этапе существования улуса
Джучи сместить потомков Орды и прийти к власти в левом
крыле? Скорее всего, это стало следствием последующего
усиления Тука-тимуридов. Они играли особенно важную
роль во время политической смуты в улусе Джучи во второй
половине XIV века. Их усиление началось со времени выхода
на политическую сцену Тохтамыша, его отец Туй-ходжа-оглан
был убит по приказу Урус-хана. Именно из числа потомков
Тука-Тимура происходили последние ханы улуса Джучи. В их
числе указанный выше последний хан так называемой Боль­
шой Орды Ахмед, а также правящие династии Казанского,

687
Султан Акимбеков

Крымского и даже Касимовского ханств. Вероятно, что для

последующих восточных авторов деятельность Тука-тиму-
ридов была настолько значительной, что идея о том, что
они всегда играли решающую роль в улусе Джучи, казалась
им вполне логичной.
Что же касается мнения Абулгази о том, что Урус-хан не
был сыном Чимтая, а являлся сыном некоего Бадакул-оглана
и относился к числу потомков Тука-Тимура, то оно вполне
может быть субъективным. Сам Абулгази был шибанид, то
есть принадлежал к семье, которая со времен хана Абулхаира
конкурировала с противостоящими ей казахскими ханами.
Если представить, что в рамках монгольской традиции управ­
ления легитимность происхождения имела большое значе­
ние, тогда логично предположить, что для среднеазиатских
Шибанидов отнести своих соперников к числу Тука-тимури-
дов означало несколько понизить их политический статус.
Одно дело, если они принадлежат к потомкам Орды,
старшего сына Джучи, семья которого на законных основа­
ниях возглавляла левое крыло джучидского государства.
И совсем другое дело, если они принадлежат к семье Тука-
Тимура, младшего, тринадцатого сына Джучи, возвышение
потомков которого было связано со смутой в улусе Джучи во
второй половине XIV века. Для Шибанидов, статус которых
в системе чингизидских семей до начала потрясений был
выше положения Тука-тимуридов, это могло иметь вполне
практический политический смысл.
Хотя возникает еще и вопрос: зачем вообще необходима
эта дискуссия о том, к какой именно семье чингизидов от­
носились те или иные ханы? Ее предмет выглядит слишком
узкоспециальным, как и вопрос о том, как, собственно, сле­
дует называть левое крыло улуса Джучи - Ак-Орда или Кок-
Орда. Выше было сделано предположение, что последняя

688
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

дискуссия не имеет особого значения вне решения частных

проблем. Однако нельзя утверждать того же о семейной
принадлежности чингизидов, потому что с ней связана поли­
тическая ориентация тех или иных вполне конкретных пле­
мен. В ханах-чингизидах племена искали свою собственную
идентификацию и уровень имеющейся у них легитимности,
несомненно, был важен для них. Поэтому уход части племен
с султанами Джанибеком и Гиреем от хана Абулхаира в том
числе означал и выбор ими политической ориентации.
Если указанные султаны принадлежали к потомкам
Орды, тогда их выступление против хана-шибанида это
столкновение представителей бывшей правящей династии
с узурпатором ее власти. Несомненно, Абулхаир был первым
ханом из рода Шибана на территории левого крыла улуса
Джучи. Естественно, что потомки Орды могли полагать, что
власть у них украдена. Если же они были потомками Тука-
Тимура, тогда их легитимность была вполне сопоставима с
легитимностью семьи Шибана, которая также выдвинулась
благодаря кризису государственной власти в улусе Джучи.
Характерно, что в академической истории Казахстана,
к которому указанная проблема имеет прямое отношение,
высказывается мнение, которое весьма дипломатично учи­
тывает сразу обе точки зрения. «Не имеет принципиального
значения, принадлежит ли Урус-хан и его потомки к линии
Джучидов, происходившей от Тука-Тимура, или они связаны
происхождением с Орда-Едженом. Те и другие по традиции
считались соправителями в Ак-Орде»14. Хотя насчет соправи­
телей вопрос, конечно, дискуссионный, тем не менее такая
позиция авторов данной истории вполне понятна. С точки
зрения формационной теории такой случайный фактор, как
политическая ориентация племен на тех или иных чингизи­
дов, не может иметь определяющего значения для процессов

689
Султан Акимбеков

этногенеза. Соответственно, перед авторами в данном случае

стояла чрезвычайно сложная задача обосновать отсутствие
зависимости процесса образования казахского народа от
известного факта откочевки султанов Джанибека и Гирея.
Хотя, вернее будет сказать, им нужно было доказать, что
ориентация науказанных чингизидов не была формой иден­
тификации тех племен улуса Джучи, которые затем составили
казахский народ. То есть им нужно было доказать, что казах­
ский народ существовал до второй половины XV века и его
образование не связано с весьма субъективным фактором
политической ориентации на Джанибека и Гирея. Отсюда и
такая сложная конструкция в оценке произошедших событий.
«Важно подчеркнуть, что прикочевавшие в 50-60-х годах
XV века в Жетысу казахские племена не занимали пустые
пространства. Они вступили в тесный контакт, выросший в
политический союз в рамках одного государственного объ­
единения, с местным казахским населением Жетысу»15.
Надо сказать, что определенная логика в этом есть. Не­
которая часть представителей кочевых племен Семиречья
(Жетысу) впоследствии могла войти в состав казахского
народа. Однако в конкретных исторических условиях вто­
рой половины XV века у этих племен уже более ста лет была
собственная надплеменная идентификация. Их называли мо­
голами. В этот момент для современников разница в статусе
между моголами и теми, кто ориентировался на Джанибека
с Гиреем, была вполне очевидной. И эта разница носила не
этнический, а политический характер и выражалась в форме
ориентации на того или иного чингизида.
Так что сделанный в итоге племенами выбор в их ори­
ентации, скорее всего, носил политический характер. Те, кто
поддержал Джанибека и Гирея и ушел с ними из государства
Абулхаира в Моголистан, выбирали в качестве ориентира

690
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

ранее правящую в Степи династию ханов левого крыла улуса

Джучи. В этом смысле происхождение Джанибека и Гирея от
Урус-хана обеспечивало им большую легитимность, чем та,
которая была у Абулхаира. Он мог считаться узурпатором
власти. Если же Урус-хан был”потомком законного хана ле­
вого крыла Орда-Ичена, то легитимность первых казахских
ханов еще больше увеличивалась.
Другое дело, если бы Абулхаиру удалось добиться серьез­
ных политических успехов. Например, обеспечить потреб­
ности племен за счет удачных войн и эксплуатации оседлых
территорий. Однако его неудачи в войне с ойратами, и осо­
бенно невозможность пробиться в Среднюю Азию, наверняка
вызывали недовольство у племен и отдельных чингизидов.
Можно предположить, что в своем интересе к Средней Азии
представители левого крыла улуса Джучи следовали вслед
за изменением направления движения Великого Шелкового
пути. Соответственно, они теряли интерес к Поволжью. Но в
Средней Азии государству кочевых узбеков противостояли
Тимуриды. И здесь Абулхаиру не удалось добиться успеха.
После смерти в 1468 году Абулхаира его сын Шейх-Хайдар
не смог удержать власть. «Личность и власть Абу-л-Хайра
в течение сорока лет скрепляла узбекскую державу. Шейх-
Хайдару б. Абу-л-Хайр не захотел подчиняться никто. Во имя
свержения династии объединились лидеры с разных концов
Дешт-и Кипчака: Ибак (то есть Ибрагим) б. Махмудек из
Тюменского юрта; давний антагонист Абу-л-Хайра, один из
основателей Казахского ханства, Джанибек б. Барак; Буреке;
мангыты Аббас-бий и Муса-бий со своим неразлучным братом
Ямгурчи»16. Против наследников Абулхаира объединились
практически все чингизиды восточной части улуса Джучи,
как отдельные Шибаниды, так и потомки Урус-хана Джанибек
и Гирей, а также потомки Едигея во главе племени мангыт.

691
Султан Акимбеков

После свержения Шибанидов из семьи Абулхаира общее

доминирование в восточной части Дешт-и-Кипчака пере­
ходит к Джанибеку и Гирею. Этому способствовал их статус
как представителей бывшей правящей династии левого
крыла улуса Джучи. Кроме того, их под держала значительная
часть племен, многие из которых ранее последовали вслед
за ними в Моголистан. В то же время уровень самостоятель­
ности отдельных улусов чингизидов, равно как и некоторых
племен, таких как мангыты, был достаточно высок. При
этом претензии на власть потомков Урус-хана оспаривали
Шибаниды, особенно из числа тех, кто участвовал в разгроме
Шейх-Хайдара, а также мангыты.
Наверняка особенно сложные отношения у Джанибека
и Гирея складывались с мангытами. Последние играли ак­
тивную роль в политических процессах в Степи. Их лидеры
традиционно претендовали на влияние во всех государствах,
образовывавшихся на территории бывшего улуса Джучи.
Достаточно вспомнить историю с возвышением Абулхаира,
его ссорой с мангытами и той ролью, которую они сыграли
в разгроме его сына Шейх-Хайдара. После гибели последне­
го «Дешт-и Кипчак остался без государя. Однако беклербек
(бий) мог находиться только при хане, и следовало ожидать
от Мусы партнерства еще с каким-нибудь правителем-чинги-
зидом. По скудной информации можно полагать, что сначала
таким правителем стал Джанибек б. Барак»17. Джанибек и Ги­
рей согласно монгольской традиции были главными претен­
дентами на политическую власть в левом крыле улуса Джучи.
Но для мангытов очень важным был вопрос обеспечения
их влияния. В этом смысле Джанибек и Гирей не вполне от­
вечали этому требованию. Они располагали внушительным
количеством лояльных лично им племен, которые прошли с
ними через совместное изгнание в Моголистан. Кроме того, у

692
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

них были тесные связи с моголами. Очевидно, что ситуация

в корне отличалась от той, которая сложилась в момент при­
хода к власти при поддержке мангытов семнадцатилетнего
тогда хана Абулхаира. Не было никаких оснований считать,
что Джанибек и Г ирей могут стать подставными ханами.
Положение мангытов в сложившейся ситуации было
весьма сложным. Тем более что на западе бывшего улуса
Джучи, на территории его правого крыла, им противостоял
хан так называемой Большой Орды тука-тимурид Ахмед. Хотя
его власть к этому моменту уже была ослаблена отпадением
Крымского и Казанского ханств и сложными отношениями
с Московским государством. Тем не менее его легитимность
в рамках монгольской традиции оставалась весьма высокой.
Таким образом, мангыты оказались в ситуации, когда, с од­
ной стороны, у них находился хан Джанибек, а с другой - хан
Ахмед. Соответственно, при доминировании монгольской
традиции их претензии на самостоятельность находились
под серьезной угрозой.
Примерно в 1473-1474 гг. Джанибек умер. Сразу после его
смерти мангыты приглашают внука Абулхаира Мухаммеда-
Шейбани, с тем чтобы провозгласить его ханом. Скорее всего,
мангыты намеревались использовать находившегося в изгна­
нии Мухаммеда-Шейбани в качестве очередного подставного
хана. Это было повторение ситуации с его дедом Абулхаиром,
которого мангыты сделали ханом в семнадцатилетнем воз­
расте. Для опального чингизида такое предложение было
весьма выгодным. Поддержка мангытов могла обеспечить
ему возвращение к власти в Степи и таким образом помочь
восстановить государство его деда.
Для потомков Урус-хана ситуация стала крайне опасной.
Союз мангытов с Шибанидами угрожал их власти в Степи. Их
новый лидер хан Бурундук, сын Гирея, немедленно отправ­

693
Султан Акимбеков

ляется в поход против мангытов. В битве, закончившейся

вничью, гибнет формальный глава мангытов, сын Ваккас-бия
Хорезми, однако Бурундук вынужден был отступить18. Между
тем в конечном итоге мангытские лидеры так и не приняли
решения о провозглашении Мухаммеда-Шейбани ханом.
Возможно, что в последний момент они не захотели
испытывать судьбу с еще одним ханом. Тем более что вся
последующая история наглядно демонстрировала, что
энергичный Мухаммед-Шейбани меньше всего подходил на
роль марионетки мангытов. Хотя вероятно также, что был
достигнут некий компромисс между мангытами и Бурундук-
ханом. Решительность действий Бурундука означала, что для
потомков Урус-хана неприемлемо объявление мангытами
ханом Мухаммеда-Шейбани. Со своей стороны, мангытские
лидеры еще не чувствовали себя уверенно. Напомним, что с
запада их конкурентом до 1481 года был хан Большой Орды
Ахмед. Соответственно, перспектива ведения тяжелой борь­
бы с востока еще и с Бурундуком не отвечала тактическим
интересам мангытов. В результате они, очевидно, и отка­
зались от идеи провозгласить ханом Мухаммеда-Шейбани.
Слишком большими были политические издержки такого
решения. Оно могло спровоцировать начало большой войны
между Шибанидамииханами из числа потомков Урус-хана за
власть во всем восточном Дешт-и-Кипчаке, к этому мангыты
не были готовы.
В итоге потомки Едигея, вероятно, пришли к мысли окон­
чательно отказаться от монгольской политической традиции.
Данная традиция требовала от них подчинения, пусть даже
формального, какому-либо чингизиду. Почти наверняка этому
способствовали ихудачные действия на западном направле­
нии. В 1481 году Муса, Аббас и Ямгурчи вместе с союзным им
шибанидом Ибаком убили хана Большой Орды Ахмеда. Годом

694
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

ранее Ахмед потерпел неудачу в противостоянии с москов­

ским великим князем Иваном III на реке Угре. Таким образом,
в западной части бывшего улуса Джучи остался только ряд
отдельных ханств - Крымское, Казанское и Астраханское,
которые уже не могли составить конкуренцию влиятельным
мангытам во главе с потомками Едигея. Последние стали до­
минировать в степных пространствах по обе стороны Волги,
там, где раньше находился центр джучидского государства.
Укрепившись на западе улуса Джучи, на востоке мангыты
вступили в конкурентную борьбу с потомками Урус-хана за
влияние среди проживавших здесь племен.
Разгром хана Ахмеда способствовал укреплению положе­
ния потомков Едигея и племени мангыт. Одновременно отказ
от практики избрания чингизида в качестве зависимого от
мангытов хана окончательно превратил их в самостоятель­
ную политическую силу. В результате они стали центром
притяжения для многих племен. Однако их ориентация на
мангытов и семью Едигея требовала соответствующего
идентификационного признака.
Общее название для группы племен не могло быть
связано с именем Едигея или кого-то из его потомков, что
имело место в случае с чингизидами, для этого у них не было
достаточно легитимности. Нелогичным было и принятие в
качестве обобщающего определения и имени племени ман­
гыт. Потому что оно было всего лишь одним из числа многих
в списке племен, образовавшихся из «тысяч» армии бывшего
улуса Джучи и выразивших лояльность семье Едигея. Статус
мангытов был равен прочим племенам.
Кроме того, потомкам Едигея необходимо было зару­
читься поддержкой различных племен и конкурировать за их
лояльность со все еще достаточно многочисленными чинги­
зидами. Соответственно, им нужно было найти приемлемый

695
Султан Акимбеков

для них способ объединения, который не вынуждал бы их

выступать против привычной и доминирующей политиче­
ской традиции. Отсюда, очевидно, и появление в конце XV
века нового обобщающего надплеменного названия ногаи,
или Ногайская Орда.
Ситуация с именем ногаи, несомненно, напоминает по­
ложение дел с появлением названий моголы, чагатаи, узбеки
и казахи. В каждом случае речь шла о необходимости допол­
нительной идентификации для отдельных групп племен, зна­
чение которых возрастало по мере распространения кризиса
монгольской традиции. Термин «ногаи» был использован
для определения тех племен, которые объединились вокруг
племени мангытов и семьи Едигея. «Ногаи» стали еще одним
центром притяжения для племен бывшего улуса Джучи на­
ряду с уже существовавшими к этому моменту «узбеками»
и «казахами». «Общие историческая судьба и политические
интересы породили осознание принадлежности к единой
социально-политической структуре. Показателем такой при­
надлежности стал политоним (позднее - этноним) «ногай».
Им стали называть всех подчинявшихся мангытскому бию ко­
чевников, безотносительно их племенному происхождению:
и мангытов, и найманов, и кереев, и десятки прочих элей»19.
Обратим внимание, что автор данной цитаты В. Трепавлов
подчеркивает приоритетность политических процессов в
создании объединения ногаев, вслед за которыми последо­
вала и их этническая общность.
При этом выбор названия для нового объединения, не­
сомненно, был связан с фигурой чингизида Ногая, который
в последней трети XIII века доминировал в западной части
улуса Джучи. Хотя между временем его правления и появле­
нием собственно ногайских племен прошло почти два столе­
тия. Это дало основание Б.-А. Кочекаеву сомневаться в связи

696
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

между названием ногаи и именем самого Ногая. Он писал, что

«такую версию трудно допустить, потому что сразу возникает
вопрос: почему же подданные Ногая никогда не называли
себя ногайцами? Известно, что Ногай погиб в 1300 году и
только спустя почти два века появились понятия «ногай»,
«Ногайская Орда»20. Однако между временем правления ха­
нов Чагатая и Узбека и появлением названий чагатаи, узбеки
также прошло довольно много времени.
Еще раз повторюсь, что в момент кризиса монгольской
традиции у племен появляется потребность в идентифи­
кации в первую очередь для того, чтобы отличить своих от
чужих. Для этого и необходимы обобщающие наименования.
При этом логично, что поиск таких наименований проис­
ходит в пределах все еще продолжающей существовать и
сохранять свое влияние монгольской традиции. Отсюда,
собственно, названия узбеки, ногаи, чагатаи, никудерейцы,
даже моголы и казахи. Все эти наименования, так или иначе,
но были связаны с монгольской политической традицией.
Они, собственно, и появились в результате ее кризиса, так
как становившиеся все более самостоятельными племена
тем не менее признавали ее легитимность и стремились
подчеркнуть свои связи с ней.
Соответственно, и в случае с ногаями дело, скорее всего,
заключается в том, что объединившиеся вокруг мангытов
и семьи Едигея племена не могли использовать название
этого доминирующего племени в качестве общего названия.
Вряд ли это было приемлемо для всех остальных племен.
Поэтому можно предположить, что для нового объединения
потребовалось некое иное обобщающее название, которым
в итоге и стало наименование ногай. При этом о чингизиде
Ногае в Степи сохранилась соответствующая историческая
память.

697
Султан Акимбеков

В связи с этим возникает вопрос: почему для идентифика­

ции группы племен, объединившихся вокруг потомков Еди­
гея, стало использоваться именно имя Ногая? Возможно, это
произошло в связи с тем, что Ногай был известен как полко­
водец, который долгое время вел борьбу против центральных
властей улуса Джучи. А это, в свою очередь, делало его фигуру
привлекательной для тех племен, которые вынуждены были
выступать против доминирующей монгольской традиции,
опиравшейся на признание власти чингизидов. Так как семья
Едигея не принадлежала к этому правящему роду, то поиск
различных обоснований для легитимности, в том числе в
выборе названия, был вполне естественным. И здесь не так
важно, что сам Ногай тоже был чингизидом. Со временем в
Степи, скорее всего, осталась только историческая память о
его борьбе против государства Джучидов, а значит, и против
традиции, доминирующей в государствах монгольского типа.
Соответственно, использование обобщающего наименования
ноган для всех объединившихся вокруг потомков Едигея
племен было равнозначно заявлению о своей политической
программе. Такая программа была ориентирована на отход
от прежней традиции, предусматривающей право на власть
чингизидов. В то же время она подчеркивала свое формаль­
ное уважение к ней. Фактически обращение к исторической
памяти Ногая оправдывало выступление семьи Едигея
против чингизидов, формально представлявших законную
власть в Степи.
Таким образом, к концу XV века в степях Восточного Дешт-
и-Кипчака сложилась весьма непростая общественно-полити­
ческая ситуация. Во-первых, доминирующей силой являлись
представители бывшей правящей династии левого крыла
улуса Джучи - потомки Урус-хана и его предка Орды. Вернув­
шись из своего изгнания в Моголистане, они принесли вместе

698
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

с собой новый идентификационный признак - название казак

(казах). Одновременно в Степи продолжалось использование
прежнего обобщающего названия узбек для определения
всех племен бывшего государства Абулхаира, включая тех,
кто был лоялен потомкам Урус-хана. Во-вторых, активную
роль в политической жизни продолжали играть Шибаниды.
Это касалось как проигравших членов семьи Абулхаира, так
и представителей враждебных им семей. В-третьих, после
разгрома хана Ахмеда доминирование в поволжских степях
переходит к потомкам Едигея и их племени мангыт.
В результате племена восточного Дешт-и-Кипчака ока­
зываются в ситуации выбора политической ориентации.
Часть из них группируется вокруг мангытов и потомков
Едигея, другие сохраняют лояльность различным Шиба-
нидам, остальные поддерживают наследников Урус-хана.
В связи с тем, что сразу после гибели Шейх-Хайдара общее
доминирование принадлежит именно им, то остальные чин-
гизиды-шибаниды, как, впрочем, и мангыты, скорее всего,
выражают им формальную лояльность. В это время их статус
соответствует тому, который был у самих Джанибека и Гирея
при Абулхаире. Авторитет Джанибека и Гирея в Степи был
весьма высок и признавался всеми племенами. Однако на­
личие влиятельных конкурентов, Шибанидов и мангытов,
означало, что политическая борьба еще не закончилась. В
любом случае в конце XV века наметилось три главных центра
притяжения для племен бывшего левого крыла улуса Джучи.
Это были Шибаниды, мангыты во главе с семьей Едигея и по­
томки Урус-хана. Надо отметить, что к этому моменту еще не
произошло окончательного распределения основных племен
по указанным группам влияния.
Можно предположить, что одной из важных причин
появления трех центров притяжения стало изменение по­

699
Султан Акимбеков

литической конъюнктуры, которое произошло одновремен­

но на западе и на юге степей современного Казахстана. На
западе мангыты в 1481 году разбили последнего хана так
называемой Большой Орды Ахмеда и стали доминирующей
силой в Поволжье. Усиление семьи Едигея за счет поволж­
ских племен, ранее входивших в состав государства Ахмеда,
означало повышение их независимости по отношению к
потомкам Урус-хана, которые уже стали казахскими ханами.
Кроме того, к семье Едигея присоединяются племена, ранее
лояльные различным Шибанидам. Так, после убийства Му-
хаммедом-Шейбани шибанида Буреке, сына Ядгара, который
участвовал в разгроме Шейх-Хайдара, его улус переместился
к мангытам21. Дополнительный фактор усиления мангытов
был связан стем, что их доминирование в Поволжье означало
установлениеотношений с Казанским ханством и с Москвой.
Все это способствовало получению мангытами доступа к то­
варам, производимым на оседлых территориях. Они теперь
могли получать их либо при ведении торговли, либо в виде
подарков, как в случае с Московским государством, либо в
виде дани, как в ситуации с Казанью.
Одновременно в конце XV века на юге политические изг­
нанники из семьи Абулхаира получили свой шанс в Средней
Азии в связи с произошедшим здесь ослаблением государ­
ства Тимуридов. Происходившая среди наследников Тимура
междоусобная борьба создала условия для постепенного
проникновения Шибанидов на территорию Средней Азии.
Например, Мухаммед-Шейбани в 1470-1480-е годы активно
оперировал в приграничье Средней Азии со степью Дешт-и-
Кипчак. При этом он пользовался поддержкой Тимуридов,
которые намеревались с его помощью защитить внутренние
районы от нападений северных кочевников. Другие члены
семьи Абулхаира также находились на службе у Тимуридов.

------------------------------------------ 700 -------------------------------------------

 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Так, примерно в 1495-1496 годах в армии тимурида Султа­

на Махмуда Мирзы служили Шибаниды из Дешт-и-Кипчака
Хамза-султан и Махди-султан «вместе со всеми узбеками»22.
Длительная война на территории Средней Азии требовала
все новых войск, естественно, что воинские формирования
из числа северных кочевников пользовались здесь большим
спросом. Тем более что проигрыш Шибанидов в конкурент­
ной борьбе в Степи не оставлял им другого выбора кроме
как служить в армиях различных Тимуридов. При этом их
сложные отношения с потомками Урус-хана давали им не­
которую гарантию, что они будут сохранять лояльность при
отражении нападений с севера. В конечном итоге это мнение
оказалось ошибочным.

Кризис в Средней Азии

После своего прихода к власти в 1452 году Абу-Саид на­

чал вести борьбу со своими западными родственниками за
объединение всех владений Тимуридов. В 1459 году он занял
Герат и перенес в этот город столицу своего государства из
Самарканда23. Именно в этот период повышается активность
моголов. Они во главе с ханом Есен-Букой начинают наносить
удары по владениям Тимуридов с востока. В этот период им
удается захватить Кашгар, перешедший к Тимуридам при
Улугбеке. Кроме того, моголы атакуют не только Фергану,
они наступают также с северо-восточного направления через
Тараз на среднеазиатские владения Тимуридов.
Предпринятая Абу-Саидом попытка взять под контроль
политику моголов с помощью выдвижения нового хана, на
его роль он предлагал брата Есен-Буки Юнус-хана, оказалась
неудачной. Юнус-хан, который был привезен Абу-Саидом из

------------------------------------------ 701 -------------------------------------------

Султан Акимбеков

Ирака, где он 18 лет находился в изгнании, вынужден был

отступить. Затем он получает от Абу-Саида «в кормление»
владение в Йеттиканде, предместье Андижана в Ферганской
долине24. Оно расположено в непосредственной близости от
занятого моголами Кашгара, что позволяло Юнус-хану на
стратегически выгодной позиции дожидаться развития собы­
тий в Моголистане. После смерти Есен-Буки, а затем и его сына
Дуст-Мухаммада, Юнус-хан примерно в 1469 году становится
следующим ханом моголов. Однако ему не удалось справиться
с элитой могольского племени дуглат. Последнее традици­
онно со времен эмира Пуладчи контролировало Кашгар и
большую часть оазисов Восточного Туркестана. При Есен-Буке
дуглаты пошли на соглашение с ханской властью, но после его
смерти снова стали стремиться к самостоятельности.
В результате влияние Юнус-хана распространялось глав­
ным образом на Семиречье. Здесь в 1472 году он потерпел
поражение от калмыков Амасанджи-тайши на берегах реки
Или и вместе со всем могольским улусом направился в район
Ташкента25. После ухода калмыков из Семиречья Юнус-хан
возвращается обратно и вмешивается в борьбу между эми­
рами дуглатов в Восточном Туркестане. Он выступает на
стороне Мухаммед Хайдара мирзы, деда известного историка
Мухаммеда Хайдара Дулати, против его племянника Абу-Бак-
ра. В 1480-1481 годах Юнус-хан и его союзник проиграли
войну в Восточном Туркестане, который в итоге перешел
под контроль Абу-Бакра. При Абу-Бакре, правившем большей
частью Восточного Туркестана вплоть до 1514 года, данный
регион перестал быть местом столкновения интересов мо­
голов и Тимуридов, как это было при Есен-Буке. Для дуглата
Абу-Бакра доходы от торговли по Великому Шелковому пути,
который проходил через перевал из Кашгара в Фергану, по­
хоже, были более приоритетной задачей.

------------------------------------------ 702-------------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

В свою очередь, Юнус-хан оказался в трудном положе­

нием. Потеря большей части оазисов Восточного Туркестана
привела к тому, что его государство осталось без крупных
оседлых центров. Они были необходимы для того, чтобы
обеспечить общегосударственные потребности моголов,
что было важно для государств монгольского типа. В этой
ситуации лояльные Юнус-хану моголы, которые теперь в
основном базировались в Семиречье, переносят центр своей
активности на Среднюю Азию, где как раз начали происхо­
дить междоусобные войны между Тимуридами.
В 1469 году умер Абу-Саид, последний потомок Тимура,
претендовавший на власть на всей территории созданного
им государства. В результате власть была разделена между
разными Тимуридами. Так, Султан Хусайну Мирзе достались
Герат и Хорасан, Султан Ахмаду Мирзе - Самарканд, Мирзе
Султан Махмуду - Хисар, Кундуз и Бадахшан, Мирзе Омар
Шайху - Фергана и Андижан26. Первый из указанных Тиму-
ридов был потомком сына Тимура Омар-шейха, остальные
являлись сыновьями Абу-Саида и потомками другого сына
Тимура Миран-шаха.
В это же время Тимуриды теряют Западный Иран, где
утверждается туркменская династия Ак-Коюнлу. Однако под
их контролем все еще остаются внушительные территории
Средней Азии, Северного и Центрального Афганистана и
Восточного Ирана. Соответственно, они продолжают кон­
тролировать значительную часть Великого Шелкового пути.
В конце XV века основная торговля между Азией и Европой
все также проходила по сухопутному пути через всю Евра­
зию. Часть этого пути от Ферганы до Герата находилась на
территории тимуридских государств. Поэтому находившиеся
в распоряжении Тимуридов доходы от посреднической тор­
говли по Шелковому пути были весьма значительны. Эпоха

703
Султан Акимбеков

великих географических открытий, которая в результате

кардинально изменила маршруты прохождения главных
торговых путей, только начиналась.
Меж тем снижение уровня централизации власти у
Тимуридов вело к ослаблению государства, что создавало
условия для конкурентов, претендовавших на их наследство.
В 1480-х годах на северных границах владений Тимуридов
было сразу несколько крупных военно-политических объ­
единений, которые могли угрожать их интересам. С одной
стороны, это были моголы во главе с Юнус-ханом. С другой
- казахи во главе с потомками Урус-хана. К тому же в ходе
междоусобной борьбы Тимуриды сами активно обращались
к ним за поддержкой. Так, в 1482 году правитель Ферганы
тимурид Мирза Омар Шайх, отец Бабура, в благодарность
за помощь в войне против правителя Самарканда, его брата
Султан Ахмад Мирзы, передал Юнус-хану во владение города
Ташкент и Сайрам27. По мнению Мухаммеда Хайдара Дулати,
это произошло в 1485 году28. Данное событие способство­
вало изменению ситуации. Тимуриды продемонстриро­
вали слабость перед своими северными соседями. Одним
из следствий произошедшего стало выступление против
Тимуридов ранее лояльного им Мухаммеда-Шейбани. Так,
в 1488 году во время похода самаркандского правителя
Султана Ахмад Мирзы на Ташкент против Султан Махмуда,
сына скончавшегося к этому моменту могольского Юнус-
хана, Мухаммед-Шейбани перешел на сторону моголов.
Этим он способствовал поражению самаркандской армии в
битве у реки Чир29. После этого он не только избавился от
пусть формальной, но все же зависимости от Тимуридов,
а фактически стал еще и самостоятельным правителем.
Он опирался на некоторые присырдарьинские города, в
частности Сауран и Отрар. Щедрость Мирзы Омар Шайха и

704
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

мятеж Мухаммеда-Шейбани привели к тому, что Тимуриды

потеряли территории по Сырдарье.
Таким образом, Мухаммед-Шейбани получил плацдарм
для осуществления им экспансии в Среднюю Азию, которая
произошли несколько позднее. Однако, отделившись от
Тимуридов, он остался без их йоддержки, один на один с
Казахским ханством. Казахский хан Бурундук немедленно
воспользовался ситуацией, начав наступление на владения
Мухаммеда-Шейбани. На его сторону перешел город Сауран,
затем Бурундук осадил Отрар. Бурундука поддержали не­
которые тимуридские правители присырдарьинских горо­
дов, в частности, владетель Туркестана Мухаммед-тархан.
Последний опасался Мухамеда-Шейбани, как конкурента в
борьбе за присырдарьинские города. Мухаммед-тархан на­
верняка посчитал, что большое Казахское ханство будет для
него более удобным партнером, чем правитель соседнего с
Туркестаном города. Тем более что вражда между Шибани-
дами и потомками Урус-хана заставляла его делать выбор.
Туркестанский правитель поддержал сильнейшего.
В результате успешных военных действий армии Бу­
рундука Мухаммед-Шейбани оказался в критическом по­
ложении. Он оказался зажат между казахами и Тимуридами.
В этой трудной ситуации помощь ему оказала еще одна
военно-политическая сила, претендовавшая на тимурид-
ское наследство. Это были моголы Султан Махмуд-хана. Их
интересам не отвечало усиление казахов Бурундук-хана. С
помощью моголов Мухаммед-Шейбани разбил Мухаммед-
тархана и занял Туркестан. Однако его союзнические от­
ношения с моголами оказались неустойчивы, в 1495 году
он уже воевал против объединенных сил казахов и моголов,
разбил их и окончательно укрепился в районе присырдарь­
инских городов.

705
Султан Акимбеков

Разрыв Мухаммеда-Шейбани с Тимуридами продемон­

стрировал, что прежняя их тактика использования беженцев
из Дешт-и-Кипчака для борьбы против северных кочевников
потеряла смысл. Это было связано с начавшейся среди Тиму-
ридов борьбой за власть и последовавшим за этим ослаблени­
ем государства. Когда Тимур поддерживал хана Тохтамыша
в конце XIV века, а его внук Улугбек в начале XV века - хана
Барака, стремясь приобрести влияние в улусе Джучи, или
Абу-Саид предлагал моголам Юнус-хана, все они опирались
на мощь централизованного государства. Однако, когда по­
сле смерти Абу-Саида началась внутриполитическая борьба,
Мухаммед-Шейбани мог уже не опасаться мощи Тимуридов.
В результате он оказался в стратегически выгодной позиции
по отношению к Средней Азии. Несколько присырдарьинских
городов, которые он смог отбить у Тимуридов и сохранить
в борьбе с казахами и моголами, обеспечили ему базу для
ведения дальнейших военных действий. Одновременно Му­
хаммед-Шейбани, победив казахов и моголов, ослабил своих
прямых конкурентов на тимуридское наследство.
Именно преимущество занимаемой стратегической
позиции, равно как и доходы от эксплуатации занятых при­
сырдарьинских городов, обеспечили Мухаммеду-Шейбани
приток новых сторонников из Дешт-и-Кипчака. До этого они,
скорее всего, признавали власть казахского хана Бурундука.
Именно потомкам Урус-хана принадлежала на тот момент
власть в бывшем государстве кочевых узбеков.
Возможно, что неудачи Бурундука одновременно на юге
и на западе, где он противостоял Мухаммеду-Шейбани и с по­
томками Едигея одновременно, привели к его последующему
падению. Оно произошло в начале XVI века. Однако еще до
этого момента, примерно после 1495 года, произошла децен­
трализация власти в Казахском ханстве. Часть ранее входив­

706
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям иузбекам

ших в его состав племен вместе с чингизидами-шибанидами

перешла на сторону Мухаммеда-Шейбани. Некоторые вошли
в состав Ногайского военно-политического объединения.
Это не могло не ослабить Казахское ханство, резко
снизив число лояльных ему племенных ополчений. Кроме
того, можно предположить, что среди потомков Урус-хана
также не было единства, например, наверняка имело место
серьезное соперничество между потомками Джанибека и
Гирея. В этой связи весьма показателен сам факт изгнания из
Дешт-и-Кипчака примерно в 1511 году Бурундука, что стало
результатом междоусобной борьбы. Поэтому в период заво­
евательных войн Мухаммеда-Шейбани в Средней Азии Казах­
ское ханство, скорее всего, не представляло единого целого
и состояло из ряда отдельных улусов различных чингизидов
из семей Джанибека и Гирея. Все они, вероятно, находились
в достаточно непростых отношениях друг с другом.
В любом случае налицо произошедшее в конце XV века
ослабление Казахского ханства. Таким образом, казахи на не­
которое время выпали из числа претендентов на тимуридское
наследие. По крайней мере, Мухаммед-Шейбани мог действо­
вать в Средней Азии, не опасаясь за свои тылы. В то же время
моголы, опираясь главным образом на Ташкент, продолжали
активно участвовать в междоусобной борьбе Тимуридов. В
период борьбы за Самарканд моголы поддержали Бабура,
сына правителя Ферганы Мирзы Омар Шайха. Тогда как Му­
хаммед-Шейбани - Байсункар Мирзу, сына Султан Махмуд
Мирзы. Бабур в своей книге подробно описывает детали про­
исходящего соперничества между Тимуридами и их непростое
взаимодействие с моголами и Мухаммедом-Шейбани, которых
они использовали в борьбе друг с другом.
Например, Байсункар Мирза, находясь в осаде в Самар­
канде, посылал в Туркестан к Мухаммеду-Шейбани за помо­

707
Султан Акимбеков

щью. Однако когда тот явился, Байсункар Мирза отказался

открыть ворота города. В свою очередь, Бабур, который
периодически опирался на помощь моголов, высказывал
претензии могольскомухану Султан-Махмуду. Он писал, что
«хотя за те несколько лет, что мы усердно водили войска с
намерением взять Самарканд, от Султан Махмуд-хана не было
сколько-нибудь существенной помощи и поддержки, но он
после завоевания нами Самарканда зарился на Андиджан»30. С
учетом того, что Андижан был наследственным владением са­
мого Бабура, это демонстрирует уровень претензий моголов.
Но также показывает степень его зависимости от военной
поддержки с их стороны. После того как Бабур в первый раз
потерял Самарканд , а также Андижан, именно Султан Махмуд
оказал ему поддержку, предоставив могольские войска для
продолжения борьбы.
Между тем борьба среди Тимуридов продолжалась. Ба­
бур сражался с мятежными ферганскими эмирами, которые
поддержали его брата Джехангир Мирзу. Самостоятельный
правитель Кундуза некий Хосров-шах [Хусрау] вел борьбу от
имени Байсункар Мирзы одновременно и против гератского
правителя Султан Хусайн Мирзы и против Бабура. Со своей
стороны, тимурид Султан Али Мирза, правивший в самом
конце XV века в Самарканде, выступил против претендовав­
ших на самостоятельность правителей Бухары и Самарканда,
неких Баки-тархана и Мухаммед Мазид-тархана. Последние
обратились за помощью к моголам31. Помимо этого на западе
тимуридских владений правитель Герата Султан Хусайн Мир­
за воевал со своими сыновьями. В результате этой борьбы
расположенное в Хорасане государство Тимуридов в 1499
году вообще оказалось разделено на две части с центрами в
Герате и Балхе. В первом городе правил сам Султан Хусайн
Мирза, во втором - его мятежный сын Бади аз-заман32. Таким

708
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

образом, в самом конце XVI века в некогда едином централи­

зованном государстве Тимуридов начался настоящий хаос.
В этой ситуации инициатива перешла к Мухаммеду-
Шейбани, который в 1500 году захватил сначала Бухару, а
затем и Самарканд. Последний город был ему добровольно
передан Султаном Али Мирзой. Этот Тимурид судя по всему,
истощил свои силы в борьбе с Бабуром, с одной стороны,
и собственными мятежными эмирами - с другой. Однако
Мухаммед-Шейбани казнил Султана Али Мирзу, чем вызвал
временную консолидацию сил среднеазиатских Тимуридов.
Они в очередной раз попросили помощи у моголов. При их
поддержке Бабур занял Самарканд, однако в решающей битве
в местности Cap-и Пул в 1501 году объединенные силы Тиму­
ридов и моголов потерпели поражение от войск Мухаммеда-
Шейбани, который затем после недолгой осады снова занял
Самарканд33. После поражения Бабур направился в Ташкент к
могольскому хану Султан Махмуду. Отсюда он вернулся в свое
родовое владение Фергану. Вместе с ним прибыли основные
силы моголов во главе с Султан Махмуд-ханом и его братом
Султан Ахмад-ханом.
Характерно, что последний из них ради этого похода
покинул Восточный Туркестан, где до этого с переменным
успехом вел борьбу против представителя племени дуглат
Абу-Бакра. Вместо себя он оставил в оазисах Малыше и
Турфане своего сына Мансур-хана. Вполне вероятно, что
основной причиной похода объединенных сил моголов во
главе с двумя старшими ханами в Среднюю Азию стало их
намерение воспользоваться ситуацией, сложившейся после
захвата Мухаммедом-Шейбани Самарканда и разгрома мест­
ных Тимуридов. Для этого им и потребовались все наличные
силы. Соответственно с этим, скорее всего, и было связано
появление Султан Ахмад-хана, который прибыл из Восточ­

709
Султан Акимбеков

ного Туркестана на помощь брату. Борьба за тимуридское

наследство в Средней Азии вступала в завершающую стадию.
Планы моголов обосноваться в Средней Азии наглядно
демонстрирует их отношение к союзнику Бабуру. В своей
работе последний прямо указывает, что после завоевания
части Ферганы Султан Махмуд-хан передал своему брату
собственные владения Бабура, объяснив это тем, что «враг,
подобный Шейбани-хану, захватил такой город, как Самар­
канд, и могущество его все растет. Ради этого дела Младшего
хана привели бог весть откуда. Здесь у него земли нет, те его
владения далеко. Следует отдать Младшему хану области к
югу от реки Ходжента, начиная с Андиджана, чтобы он там
водворился»34. Очевидно, что предоставление земли в первую
очередь было связано с необходимостью обеспечения тех
могольских войск, которые пришли вместе с Султан Ахмадом.
Это очень характерное свидетельство, что в данном по­
ходе моголы искали не только военную добычу, но и подкон­
трольные им земли с податным населением. Аналогичный
интерес к богатой Средней Азии был и у Мухаммеда-Шейбани
и лояльных ему людей из бывших «тысяч» левого крыла
улуса Джучи, которых здесь называли узбеками. Фактически
моголы Султан Махмуд-хана и узбеки Мухаммеда-Шейбани
стремились вытеснить из данного региона представителей
военного сословия тимуридских государств (чагатаев) и за­
нять их место. Именно с этим обстоятельством была связана
такая ожесточенность и длительность борьбы в Средней Азии
в конце XV - начале XVI вв. Речь шла о том, кто займет в Сред­
ней Азии такую выгодную позицию, как военное сословие.
В Средней Азии и Иране военное сословие состояло из
племен, которые происходили из бывших «тысяч» монголь­
ской армии. Их высокий общественный статус определялся в
первую очередь выполняемыми ими военными функциями.

710
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Оплата за службу поступала воинам через посредничество

элиты племен, которая получала те или иные территории в ту
или иную форму кормления. Это мог быть институт икта, ког­
да территория с податным населением или государственная
функция, например, сбор таможенных пошлин с определен­
ной территории. Они передавались в пользование тому или
иному эмиру в обмен на военную службу. Речь могла также
идти и о более позднем монгольском институте суюргал. В
этом случае территория предоставлялась в пользование той
или иной военной единице, представленной племенем. Суюр­
гал был своего рода развитием института икта, потому что он
был более приспособлен к монгольской системе организации.
Племя являлось основной единицей системы организа­
ции армии. Постмонгольские правители старались всемерно
сохранять эту роль племени. При этом в конкретных условиях
Средней Азии и Ирана племена сохраняли свою организа­
ционную структуру и целостность. Этому способствовало
чересполосное местоположение оседлых оазисов и степных
участков, где кочевые племена, собственно, и располагались.
Это консервировало значение племени как военной единицы
в жизни постмонгольских государств.
При этом поддержание структурной целостности племе­
ни было важной частью сохранения монгольской традиции.
Поэтому для элиты чагатаев и моголов было важно исполь­
зовать название своего племени в личных именах. Таких
примеров много в работе Бабура и в «Истории» Мухаммеда
Хайдара Дулати. Кроме того, выше указывалось, что наличие
социального института «казакования» также было направ­
лено на поддержание военной функции представителей
военного сословия.
Весьма характерно в этой связи свидетельство Дулати
о том, что «все жители Кашгара и Хотана делятся на четыре

711
Султан Акимбеков

группы. Первую называют туман, что означает «подданные

- райаты», они принадлежат хану и ежегодно платят ему
налог. Другая называется каучин, что означает «войска», ко­
торым целиком управляли мои предки. Следующая - аймаки,
каждый из которых получал доход в виде зерна, материи и
других вещей (мои предки тоже принадлежали к этой груп­
пе). Четвертая группа - обладатели шариатских должностей
и распорядители благотворительными местами, вакфами,
большинство из которых были учреждены моими предка­
ми»35. Так как три указанные здесь группы: каучины, аймаки
и представители мусульманского духовенства принадлежали
к привилегированным сословиям, то в структуре могольского
общества в Восточном Туркестане податную часть населения
называли райаты. В социальном плане они отличались от тех,
кого называли моголами, и из кого формировалось военное
сословие «каучинов».
Судя по всему, современники хорошо понимали разницу
между ними. Так, при описании событий 1504 года, когда
дуглат Абу-Бакр захватил город Аксу у хана Мансура, Мирза
Хайдар Дулати писал, что победители «людей из Аксу - мо­
голов и раийатов - всех они переселили и отправили в Каш­
гар»36. Аналогичная структура, похоже, существовала также и
в государствах Тимуридов. Везде, где было податное оседлое
население, организованные по племенам моголы, чагатаи, еще
раньше иранские сулдузы, джалаиры, а впоследствии средне­
азиатские узбеки, составляли привилегированное военное со­
словие. Они доминировали над райатами, выполняя военные
функции и получая за это оплату через своих командиров.
Собственно райаты могли быть тюрко- и ираноязычны.
Главное, что их отличало от военного сословия, это необхо­
димость платить налоги. Например, ранее при сельджуках «в
XI—XII в. существовала традиция, которая исходила из того,

712
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

что уплата подданными (раийат) налогов и податей вытекает

из охранной роли государства»37. Заметим, что обязанность
платить налоги распространялась и на некоторые кочевые
племена, в первую очередь те, которые не входили в состав
военного сословия. Их было довольно много в той же Фергане,
где располагались собственные владения Бабура.
При тех же сельджуках роль племени постоянно сни­
жалась в пользу обычной структуры организации мусуль­
манского общества. В этом случае одна часть армии форми­
ровалась из наемных солдат на постоянной оплате, будь то
мамлюки или гулямы. Другая содержалась за счет предо­
ставления владений в икта. Те кочевники, кто оказывался
вне этой системы, переходили в статус податного сословия,
они должны были платить налоги. «Несшие сначала лишь
военную повинность, кочевники в дальнейшем стали при­
равниваться к обычным подданным (райиат). Отсюда воз­
никло право государства и верховного султана на обложение
номадов регулярными налогами за пользование пастбищами
и водными источниками»38. Перевод обычных кочевников в
состав райатов снижал их социальный статус, что часто вы­
зывало конфликт интересов между племенем и государством.
Если государство было сильным, оно подавляло племена,
несмотря даже на родственные отношения между ними и
правящей элитой. «Замена кочевых ополчений мамлюкской
гвардией и постоянной армией, которая получала жалованье
и доходы с икта, была лишь одной из причин отчуждения,
возникших между большинством кочевников и правящей
династией»39. Остальные кочевники платили налоги и оказы­
вались на периферии общественной жизни в государстве. В то
же время в монгольских государствах «тысячи», из которых
впоследствии образовались новые племена, изначально были
сформированы как военные подразделения. Данная практика

------------------------------------------ 713-------------------------------------------
Султан Акимбеков

была сохранена. В отличие от времен сельджуков и истории

других мусульманских государств, в том числе созданных
кочевниками, «монгольские тысячи» трансформировались
в отдельное военное сословие, которое стояло над теми, кто
платил налоги, - райатами. Это было важной частью мон­
гольской традиции.
Соответственно, разгром государства Тимуридов сопро­
вождался не только гибелью правящей династии потомков
Тимура, но также и вытеснением связанного с ней военного
сословия, известного как чагатаи. Узбеки и моголы стре­
мились заменить собой чагатаев в социальной структуре
тимуридских государств и приобрести право эксплуатации
местного податного населения, райатов. «Шейбани-хан,
приведя свой народ в Мавераннахр, должен был поселить
его на новых местах, и кочевники-победители, естественно,
стремились занять лучшие места, ни в коей мере не считаясь с
интересами местного коренного населения»40. Очевидно, что
приобретение нового статуса привилегированного военно­
го сословия на богатых среднеазиатских землях выглядело
весьма привлекательным для выходцев из степей Дешт-и-
Кипчака и Моголистана.
Несомненно, что связанные с этим перспективы вызва­
ли колоссальный приток людей из числа моголов и узбеков
в Среднюю Азию. Сначала они шли на службу за оплату во
враждующих тимуридских государствах. Затем по мере
ослабления Тимуридов и появления политической про­
граммы захвата их владений они присоединялись к борьбе
за гегемонию в данном регионе. «Достояние джагатайских
эмиров Шейбани-хан отдал своим бахадурам»41. И это же
обстоятельство привело к оттоку из Средней Азии большого
числа чагатаев, как представителей потерпевшего поражение
бывшего военного сословия Тимуридов.

------------------------------------------ 714 -------------------------------------------

 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Например, Бабур после своего прибытия в Кабул описы­

вал ситуацию следующим образом: «Так как из Самарканда,
Хисара и Кундуза пришло в область Кабула множество людей
и народа, то мы приняли такое решение: Кабул, незначитель­
ная область, подвластная мечу, а не перу, для всего этого на­
рода денег добыть нельзя. Дадим семьям этих людей немного
хлеба, а воины пусть идут на добычу»42. Нельзя не отметить,
что ожесточенная многолетняя борьба на территории тиму-
ридских государств, предшествовавшая бегству множества
чагатаев и примкнувших к ним моголов из Средней Азии,
превратила всю эту массу изгнанников во внушительную
силу. Во многом именно это предопределило их последующие
военные успехи в Индии, которые в итоге привели к созданию
империи Великих Моголов.
Тем временем приход в Ферганскую долину могольских
ханов вместе с Бабуром означал, что они стремились пере­
хватить инициативу у Мухаммеда-Шейбани и вступить с
ним в борьбу за богатое тимуридское наследство. Но в этой
борьбе моголы потерпели поражение в битве при Ахси. После
поражения победитель позволил обоим могольским ханам
уехать в Моголистан, где младший из них Султан Ахмад-хан
скончался в 1504 году. При этом Мухаммед-Шейбани оставил
у себя на службе большую часть их воинов43. Однако статус
моголов в армии победителей был резко понижен. Фазлаллах
Рузбехан Исфахани при своем описании армии Мухаммеда-
Шейбани во время похода против казахов писал: «...небоевая
часть его войска, состоящего из монголов и джагатайцев»44.
В данном случае речь шла о моголах и чагатаях, оказавшихся
на службе у узбеков, но занимавших в армии подчиненное и
явно не слишком престижное положение. «В войске никто
кроме чистых узбеков, род которых не смешан с монгольским
или чагатайским»45. Для современников разница между вы­

715
Султан Акимбеков

ходцами из данных групп племен, а также занимаемый ими

статус в армии были вполне очевидны. Исфахани в своем
произведении передал нам оценку ситуации со слов его со­
беседников из числа узбеков Мухаммеда-Шейбани.
Практически сразу после поражения моголов у Ахси Сул­
тан Мухаммад-султан, сын могольского хана Султан Махмуда,
который был наместником Ташкента, покинул город и также
направился в Моголистан46. Очевидно, что он не рассчитывал
самостоятельно удержаться в этом городе. Соответственно,
Ташкент перешел под контроль Шибанидов. В мае 1507 года
Мухаммед-Шейбани практически без сопротивления занял
Герат, тем самым ликвидировав последние остатки госу­
дарства Тимура. Затем он присоединил к своим владениям
Мешхед, Астрабад и Кандагар47.
Таким образом, Шибаниды под руководством Мухамме­
да-Шейбани, выходцы из бывшего левого крыла улуса Джучи,
смогли сравнительно быстро захватить практически все вла­
дения Тимуридов. Те племена из Дешт-и-Кипчака, которые
поддержали их в процессе данного завоевания, образовали
на территории Средней Азии новое военное сословие, вытес­
нив из данного региона чагатаев. Шибаниды и лояльные им
племена распределились по Средней Азии, заняв пригодные
для кочевания места около крупных оазисов с оседлым насе­
лением. Прежде здесь располагались племена сначала улуса
Чагатая, а затем и государства Тимура. «Каждая из областей
тимуридского государства была отдана в юрт того или иного
узбекского племени (Термез, например, составил юрт племе­
ни кунград, Кундуз - катаган, Шибриган с Меймене - минг)»48.
Меж тем узбекское завоевание ничего не изменило в жизни
обычного податного населения Средней Азии. Вместо одних
кочевых племен в состав привилегированного военного со­
словия вошли представители других.

716
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Надо отметить, что в связи с успешными завоеватель­

ными походами Мухаммеда-Шейбани в Средней Азии про­
изошел значительный отток кочевого населения, как из
Дешт-и-Кипчака, так и из Моголистана. При этом на службу
к Шибанидам уходили представители тех племен, которые
ранее входили в состав государства, возглавляемого потом­
ками Джанибека и Гирея. В Средней Азии их привлекали
огромные возможности как от военной добычи в процессе
раздела тимуридского наследства, так и от предоставления
им в кормление среднеазиатских территорий с податным
населением. Тем более что под контроль Шибанидов пере­
шла еще и часть Великого Шелкового пути. Несомненно, что
политическая ориентация на Шибанидов была в этот момент
для племен весьма выгодным предприятием.
В походе в Среднюю Азию приняли участие частично
или полностью ряд крупных племен из состава бывшего
левого крыла улуса Джучи. «Мы не имеем полного списка
названий родов и племен, которые покинув Дешт-и-Кипчак,
откочевали в Мавераннахр. До настоящего времени не совсем
ясно также количество и состав ушедших из степи родов и
племен. Были ли это части разных родов и племен или же
миграцией охватывались отдельные рода в их полном со­
ставе»49. В любом случае это была масштабная миграция,
целый ряд названий племен полностью исчезает из истории
Дешт-и-Кипчака, число некоторых из них сильно сократи­
лось. В Шейбани-наме Бенаи «приводятся названия только
тех (племен), которые поддерживали Шейбани-хана и ушли
с ним на современную территорию Узбекистана. К ним от­
носятся следующие: кушчи, найман, уйгур, курлеут, дурмен,
кият, туман, мангыт, кунграт, кытай, тангут, чимбай»50. К
этому списку можно добавить еще племена минг, юз, одна­
ко важно еще раз отметить, что переселение племен было

717
Султан Акимбеков

связано с их политической ориентацией на представителей

семьи чингизидов-шибанидов. Точно так же, как ориентация
части племен на чингизидов из числа потомков Урус-хана
стала основополагающим принципом их самоидентифика­
ции. При этом принятие общего названия узбеки для тех, кто
ушел в Среднюю Азию, и казахи для тех, кто остался в степи
Дешт-и-Кипчак, выполняло роль дополнительного иденти­
фикационного признака. На этом историческом этапе оно
носило вторичный характер по отношению к политической
ориентации. Впоследствии ситуация изменилась, и по мере
развития кризиса монгольской традиции данные обобщаю­
щие определения вышли на первый план.
Кроме ухода в Среднюю Азию значительной части племен,
лояльных Мухаммеду-Шейбани, процесс миграции затронул и
большую часть моголов. Они также активно участвовали в по­
литических процессах на территории тимуридских государств,
как под руководством собственных ханов, так и на службе у
различных Тимуридов. Так, у самостоятельного правителя
Кундуза Хосров-шаха на службе находилось большое число
моголов, которые в момент появления у границ Кундуза войск
Мухаммеда-Шейбани вместе с семьями примкнули к Бабуру
и затем вместе с ним направились в Индию51. Многие моголы
входили также в состав и узбекской армии. В любом случае
отток моголов из степного Моголистана, расположенного в
юго-западных районах современного Казахстана, был весьма
внушительным. Возможно, что это и было главной причиной
того, что военно-политическое объединение моголов посте­
пенно сошло с политической сцены и потеряло степную часть
исторического Моголистана. Поражение в борьбе за Среднюю
Азию имело для них весьма тяжелые последствия.
К 1507 году Мухаммед-Шейбани добился максимального
успеха. Однако к этому моменту сразу с двух стратегических

718
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

направлений у него появились влиятельные противники. С

одной стороны, с севера активизировалось Казахское ханство.
С другой стороны, с запада, с территории Ирана, давление на
Шибанидов стали оказывать представители военно-полити­
ческого объединения тюркоязычных племен, известных под
именем сефевидов.
Практически все время, пока Шибаниды вели в Средней
Азии войны за наследство Тимура, старшим среди потомков
Урус-хана был хан Бурундук, сын Гирея. За время его правле­
ния из-под его власти ушел целый ряд племен, ранее входив­
ших в состав левого крыла улуса Джучи, затем государства
Абулхаира, а впоследствии признававших власть Джанибека
и Гирея. Часть из них вошли в состав нового объединения
ногаев. Многие другие отправились в Среднюю Азию вместе с
Шибанидами. Это не могло не сказаться на военных возмож­
ностях государства потомков Урус-хана. Кроме того, внутри
Казахского ханства наверняка продолжалась внутриполи­
тическая борьба между потомками Джанибека и Гирея, что
в итоге привело к вытеснению Бурундука из степи. Все эти
факторы привели к тому, что потомки Урус-хана не только
не участвовали наряду с могольскими ханами и Мухаммедом-
Шейбани в борьбе за тимуридское наследство, но также не
имели возможности угрожать их тылам на севере Средней
Азии. Не смогли они воспользоваться и сложным положением
моголов. В результате их поражения принадлежавший им
Ташкент перешел в руки Мухаммеда-Шейбани.
Следующим шагом Мухаммеда-Шейбани стала организа­
ция весной 1509 года похода на север, в степи Дешт-и-Кипчак.
Находившийся при нем персидский историк Фазлаллах
ибн Рузбехан Исфахани оставил подробное его описание.
Больше всего историка интересовал вопрос об отношениях
между враждующими друге другом чингизидами, имея в виду

719
Султан Акимбеков

Шибанидов и потомков Урус-хана. Исфахани, обращаясь к

шибаниду Убейдуллах-султану, спрашивает его: «Казахские
войска, хотя поступки их несогласны с установлениями бо­
жественного закона, тем не менее имеют с вами внешний
вид родства и примыкают к вам по общему происхождению
и по крови»52. Ответ Убейдуллах-султана весьма показателен:
«Внимание, которое сейчас обратили в сторону войны с каза­
хами, возможно, каким-нибудь образом связано с отражением
и истреблением этого народа (казахов) потому, что во время
наступления на кизыл-бурков (кызылбашей. - Прим, авт.)
и похода в их страну имеется опасность набега и нападения
этого народа на области Туркестана и Мавераннахра»53. Здесь
влиятельный шибанидский султан фактически сформулиро­
вал политическую программу.
Она включала в себя превентивные действия для защиты
вновь приобретенных владений в Средней Азии от нападений
с севера. Такое нападение могло произойти в момент органи­
зации Шибанидами похода в Иран против Сефевидов. Одно­
временно он определяет племена, которые противостоят
Шибанидам во время этого похода, как отдельный народ и на­
зывает его казахами и добавляет, что «источник родственных
чувств совершенно иссяк. Войны и распри между нами так
осыпали прахом (взаимного) неудовольствия (наши) души,
что мы стряхнули с полы сердца пыль взаимной любви»54.
При этом для Исфахани ситуация не выглядит особенно по­
нятной и далее при описании одного из сражений он пишет,
что «узбеки из рода казахов отбивались от войск узбеков-
шибанитов»55. Указанная история наглядно демонстрирует,
что основная причина разделения племен Дешт-и-Кипчака
на две группы, получивших идентификационные названия
казахи и узбеки, связана с острой политической конкурен­
цией между Шибанидами и потомками Урус-хана. При этом

720
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

после завоевания Средней Азии конкурентная борьба между

двумя семьями чингизидов перешла на иной качественный
уровень. Те племена, которые теперь назывались узбеки,
или узбеки-шибаниды, заняли место чагатаев в военном
сословии государств в Средней Азии. В этом качестве они
противостояли оставшимся в степи племенам, которые те­
перь назывались казахи.
Таким образом, в начале XVI века в восточном Дешт-
и-Кипчаке окончательно оформились три главных центра
притяжения для племен бывшего улуса Джучи. По их поводу
весьма образно высказался все тот же Исфахани. «Три племе­
ни относят к узбекам, которые суть славнейшие во владениях
Чингиз-хана. Ныне одно из них шибаниты и его ханское вели­
чество (Мухаммед-Шейбани. - Прим, авт.) после ряда предков
был и есть их повелитель. Второе племя - казахи, которые
славны во всем мире силою и неустрашимостью, третье пле­
мя - мангыты, а из них цари астраханские.... ханы этих трех
племен находятся постоянно в распре друг с другом и каждый
из них посягает на другого»56. Если не считать явной ошибки
про мангытов, которые не могли иметь отношения к «царям
астраханским», потому что не принадлежали к чингизидам, в
целом данный персидский историк четко оценил ситуацию.
Характерно, что, по мнению Александра Семенова, имен­
но поход 1509 года и стал тем рубежом, который оконча­
тельно разделил узбеков и казахов. «Этим походом как бы
навсегда определялись взаимоотношения кочевой степи, где
остались не пошедшие за Шейбани племена узбеков-казахов
и оседлых оазисов Мавераннахра, завоеванных Шейбани-
ханом»57. Во время похода 1509 года узбеки достигли значи­
тельных успехов, нанеся ряд поражений казахским улусам.
Однако завоевать Дешт-и-Кипчак Мухаммед-Шейбани был
не в состоянии. Зимой 1510 года он повторил поход на север

721
Султан Акимбеков

против казахов, однако потерпел поражение. Фактическим

правителем казахов в это время при хане Бурундуке уже
являлся сын хана Джанибека Касым.
Летом этого же года Мухаммед-Шейбани воевал в цен­
тральном Афганистане против хазарейцев, где понес большие
потери. После чего он столкнулся зимой в Мерве с войсками
Сефевидов во главе с шахом Исмаилом, потерпел поражение
и был убит58. Гибель Мухаммеда-Шейбани резко изменила
политическую обстановку и привела к консолидации сил
его противников.
Против узбеков выступили ранее подчиненные им мо­
голы. Так, например, большая группа могольских воинов
присоединилась к Бабуру в Кундузе, одновременно дуглат
Сайид Мухаммад Мирза, дядя историка Мухаммеда Хайдара
Дулати, захватил Фергану59. Все это создало условия для
попытки реванша со стороны Тимуридов, возглавленного
Бабуром, пользовавшимся поддержкой Сефевидов.
Собственно Сефевиды пришли к власти в Иране в 1502
году. Изначально это был суфийско-дервишский орден,
основанный на территории Азербайджана и названный по
имени шейха Сефи ад-дина Исхака Ардебели (1252-1334).
Среди муридов (учеников-последователей) Сефи ад-дина в
монгольском государстве ильханов были известный историк
Рашид ад-дин, один из ильханов Хулагуидов Абу-Саид и эмир
Чобан из племени сулдуз. Последний создал после развала
монгольского государства в Иране собственное государство
в Азербайджане60. Это наглядно демонстрирует степень вли­
яния данного суфийского шейха. Впоследствии его потомки
продолжали базироваться в азербайджанском Ардебиле и
занимали видное место в государстве Ак-Коюнлу. В отличие
от прочих суфийских шейхов Ирана, которые были тесно
связаны с местным оседлым ираноязычным населением

722
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

и часто участвовали в тех или иных народных движениях,

Сефевиды изначально более активно взаимодействовали с
тюркскими кочевыми племенами. Во многом это было свя­
зано с тем, что степной Азербайджан, особенно Муганская
степь, исторически был наиболее удобным местом для раз­
мещения кочевников.
Несомненно, в Иране также были сильны противоречия
между ираноязычным оседлым населением и господствую­
щим военным сословием, которое обычно состояло из числа
тюркских кочевников. Весь XIV век здесь шла ожесточенная
борьба между народными движениями, такими как сарбада-
ры, против тюркской кочевой знати и возглавляемых ими
племен. У кочевников всегда было военное преимущество,
но постоянная борьба с местными иранскими движениями
создавала для них серьезное внутриполитическое напря­
жение. Это напряжение продолжалось со времен последних
монгольских ильханов в Иране через период существования
государства Тимуридов и вплоть до государства тюркских
кочевников Ак-Коюнлу. При малейших признаках ослабления
государства скрытое напряжение перерастало в открытую
борьбу. В этой ситуации Сефевиды фактически обеспечили
тюркским кочевникам необходимую им государственную
идеологию, которая позволила им примирить интересы двух
главных частей иранского общества - тюрков-кочевников
и ираноязычных райатов на основе шиитской идеологии и
священной борьбы за веру.
Вместо жесткого подавления одной части общества
другой была сформирована их идеологическая общность.
При этом кочевые племена, главным образом тюркские,
получившие название кызылбашей по чалме с двенадцатью
красными полосками в память о 12 шиитских имамах, все
также занимали место привилегированного военного со­

723
Султан Акимбеков

словия. «Малоазиатские кочевые тюркские племена стали

опорой и главной силой ордена сефевийа. Позднейшая тра­
диция считала, что первоначально было семь этих племен,
признавших себя муридами сефевидского шейха: шамлу,
румлу, устаджлу, текелю, афшар, каджар, зулкадар, но в ис­
точниках уже в XV веке упоминаются также другие тюркские
племена, примкнувшие к Сефевидам: байат, караманлу, бай-
буртлу, суфии Караджаг-дага, а также иранская народность
талыши»61. Несомненно, что ключевое значение здесь имело
племя, как основная организационная единица в структуре
военного сословия. Причем даже некие суфии из Караджага
и иранцы-талыши также претендовали на племенной статус.
Это обеспечивало высокое место в обществе и соответству­
ющие доходы.
В более поздние времена это нашло свое отражение в ин­
ституте под названием тиул. «Большинство эмиров кочевых
и полукочевых племен назначались правителями областей
с предоставлением им этой же земли в тиул. Земли тиула
фактически поступали во владение знати племен, которая
распоряжалась доходами с населения и самими землями»62.
Данная система очень похожа на тот же суюргал или более
раннюю форму военного икта времен сельджуков. В ее основе
находится предоставление территории в обмен на службу.
Разница скорее заключается в том, кто был субъектом полу­
чения владения в кормление. В тиуле, как и в суюргале, речь
шла о племени как о главной военной единице структурного
подразделения армии.
Характерно, что ряд кызылбашских племен были факти­
чески сформированы как воинские подразделения и не были
связаны происхождением с тем или иным историческим пле­
менем. Например, названия указанных выше племен шамлу
и румлу означают, что они были образованы из выходцев из

724
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Шама (Сирии) и Рума (Малой Азии). С другой стороны, племе­

на текелю и караманлуявно связаны своим происхождением
с туркменским племенем теке и владением Караман в Малой
Азии, которое было ранее завоевано турками-османами. В
то же время в состав кызылбашских не вошли многие из
тех племен, которые играли ранее важную роль в данном
регионе. Соответственно, они не получили своих тиулов,
потеряли доходы и соответствующий статус и были оттес­
нены на периферию общественной жизни Ирана. Примерно
такая же ситуация произошла с теми тюркскими племенами
Средней Азии, которые не вошли в состав военного сословия
сначала государства Тимуридов, а затем после их поражения
и узбекского государства.
Между тем в 1498 году в государстве Ак-Коюнлу началась
междоусобная борьба царевичей Мурада, Альвенда и Мухам­
меда за власть. В 1499-м в поход выступили и кызылбаши. В
1500-м они разбили в Азербайджане войска ширваншаха и
заняли Шемаху, в 1501 году - Баку, тогда же разгромили вой­
ско Альвенда и заняли Тебриз. В 1502 году Исмаил Сефеви
был здесь провозглашен шахом Ирана. В 1503-м его войска
разгромили султана Ак-Коюнлу Мурада. В период до 1508
года Сефевиды завоевали весь Иран, Армению, Курдистан,
Арабский Ирак, включая Багдад63. В 1510 году настала оче­
редь Мухаммеда-Шейбани.
После победы под Мервом Исмаил-шах оказал поддержку
Бабуру в его стремлении вернуть тимуридские владения. В
1511-м Бабур разбил узбекских султанов и осенью того же
года занял Самарканд и Бухару. Одновременно в Фергане
утвердился могольский Саид-хан64. Поражение узбеков-ши-
банидов казалось окончательным. Судя по всему, они поте­
ряли еще и ряд пограничных со степью присырдарьинских
городов. Хотя они и были расположены далеко от Хорасана в

725
Султан Акимбеков

глубоком тылу их владений. В частности, в Ташкенте от име­

ни Бабура правил некий Ахмад Касим Кухбар, а в Сайраме его
брат Катта-бек65. Однако уже в следующем 1512 году Бабур
потерпел поражение от узбекского Убейдуллах-султана в
битве у Кул-и Малике. Затем узбеки разгромили еще и войска
кызылбашей во главе с Мир Наджмой, которые были при­
сланы на помощь Бабуру66. В результате Бабур ушел в Кабул,
откуда затем направился на завоевание Индии.
Несомненно, что одной из причин поражения Бабура и
кызылбашей стали идеологические разногласия между ра­
дикально настроенными шиитами Сефевидами и суннитским
населением Средней Азии. Мирза Хайдар Дулати весьма об­
разно писал по этому поводу: «Они (жители Мавераннахра)
рассчитывали, что он (Бабур) снимет одежду кизилбашей,
являющуюся выражением сущей ереси, близкой к неверию,
в которую он облачился по необходимости, установит закон
шариата пророка, и на голову положит венец сунны Мухам­
мада, а венец шаха (Исмаила) отошлет ему с несколькими ши­
итами»67. Для основной части населения бывшего тимурид-
ского государства замена одних племен на другие, чагатаев
на узбеков, в качестве военного сословия была болезненным,
но не слишком принципиальным вопросом. Однако того же
нельзя было сказать про идеологические противоречия с
радикальными шиитами. Поэтому сунниты-узбеки воспри­
нимались как меньшее зло, чем шииты-кызылбаши.
Поражение Бабура и кызылбашей снова вернуло Сред­
нюю Азию во владение узбекских султанов-шибанидов. После
осады они заняли Ташкент, однако город Сайрам его прави­
тель Катта-бек передал Касыму68, который уже был к этому
моменту ханом казахов. Бурундук же отправился в изгнание в
Самарканд. В 1513 году к Касыму из Ферганы приезжал Саид-
хан, побуждая его к организации совместного похода против

726
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Шибанидов69. Однако уже в 1514 году узбеки вытеснили Саид-

хана и оставшихся моголов из Ферганы. Последние, в свою
очередь, через перевал направились в Восточный Туркестан,
где разбили дуглата Абу Бекра и заняли оазисы Кашгара,
Яркенда и Хотана70. В результате в этой части Восточного
Туркестана образовалось новое могольское государство во
главе с внуком Юнус-хана Саид-ханом. Одновременно в Тур-
фане и Чалыще продолжало существовать самостоятельное
государство, возглавляемое братом Саид-хана Мансуром.
Ранее между братьями были сложные отношения вплоть до
вооруженных столкновений, что во многом предопределило
дальнейшее самостоятельное существование сразу двух мо-
гольских государств в Восточном Туркестане.
В то же время в 1514 году сефевидский шах Исмаил в
сражении на Чалдыранской равнине потерпел сокрушитель­
ное поражение от османского султана Селима I Грозного71.
В результате этого поражения Сефевиды вынуждены были
отказаться от завоевательных планов в отношении Средней
Азии. Соответственно узбекские султаны, ханом которых в
конечном итоге стал энергичный Убейдуллах, получили воз­
можность закрепить свои завоевания. Таким образом, уход
моголов в Восточный Туркестан, а также поражение Сефеви-
дов в войне с турками-османами позволили узбекам сосредо­
точить все усилия на борьбе против казахского Касым-хана.

Казахское ханство

Период политической раздробленности в Казахском

ханстве во время правления Бурундука продолжался доволь­
но долго. Кроме того, потери населения, которое частично
вошло в ногайский союз, а частично отправилось вслед за

727
Султан Акимбеков

Шибанидами завоевывать владения Тимуридов, были весьма

значительны. Очевидно, что именно вследствие этого казахи
не участвовали активно в бурных процессах на территории
Средней Азии на рубеже XIV-XV веков. К тому моменту, когда
хан Касым пришел к власти, объединил потомков Урус-хана
и предпринял наступление на Шибанидов, последние уже
успели утвердиться на завоеванных территориях и смогли
защитить их от конкурентов. В результате в очередной раз
повторилась ситуация в отношениях степи Дешт-и-Кипчак
и оазисов Средней Азии. Бывшее левое крыло улуса Джучи
разделилось на три части - узбеков, казахов и ногаев. Узбеки,
обосновавшись в прежних владениях Тимуридов, противо­
стояли казахам, защищая свои новые владения и приобре­
тенный ими статус привилегированного военного сословия
на богатых землях Средней Азии.
Соответственно к 1510-м годам в регионе снова устано­
вилось равновесие сил противостоящих друг другу сторон.
Теперь Казахское ханство занимало все степные простран­
ства к северу от Сырдарьи, включая некоторые из городов, в
частности Сайрам. Однако казахи не имели возможности про­
двинуться дальше в Среднюю Азию. Кроме того, к этому вре­
мени казахи заняли еще и степные территории Моголистана,
в частности Семиречье, где к этому моменту практически
не осталось моголов. Со своей стороны, узбеки под властью
Шибанидов доминировали в Средней Азии, но не могли кон­
тролировать положение дел в степи. Однако власть над Сред­
ней Азией и отсутствие способных ее оспорить конкурентов
обеспечивали стабильность положения Шибанидов. «После
того, как узбекские султаны Шайбана убили Мир Наджма,
одержали победу над туркменами и (Бабур) Падишахом - это
случилось в начале зимы 918 (декабрь 1512) года - весной
того же года (март 1513) они, опасаясь как мести Шаха Ис­

------------------------------------------ 728-------------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

маила, так и вторжения Касим хана, особенно не нападали

на окрестные владения. Зимой 919 (1513) года Шах Исмаил
отправился в Ирак против Султана Салима, а Касим уехал в
Аспару для управления своими владениями. Поскольку эти
два врага перестали наносить удары и беспокоить владения
Шайбана, то узбеки Шайбана успокоились»72. Соответственно,
Касым, скорее всего, отдавал себе отчет в бесперспективности
дальнейшей борьбы за Среднюю Азию. В этой ситуации он
обратил свое внимание на запад.
Примерно с 1515 года казахи начинают оказывать воен­
ное давление на ногаев. В 1519 году одерживают над ними ре­
шительную победу. В то же время В. Трепавлов предполагал,
что целью похода казахов являлся сбор сил для последующей
борьбы за Среднюю Азию. «Чтобы продолжить борьбу за
туркестанские пастбища и города, требовалось собрать под
свою руку всех подданных - ближних и дальних, настоящих
и мнимых, как ногаи»73. Возможно, такой план и существовал.
Хотя уход основных сил Казахского ханства с юга на запад
наряду с перемещением резиденции хана, напротив, скорее
говорит о том, что Касым стремился уйти от противостояния
с Шибанидами в Средней Азии.
Касым занял территории вплоть до Волги. «Архивные
документы свидетельствовали о вытеснении в 1519 году
ногайских мурз на правобережье Волги действиями «Казат-
цкой Орды»74. Значительная часть ногаев, спасаясь от казахов,
переправилась на ее правый берег. Сам Касым обосновался в
городе Сарайчик на реке Яик (Урал), который использовался
в качестве резиденции его отцом Джанибеком и дедом Бара­
ком, здесь он и скончался. Хотя вопрос о точной дате смерти
хана Касыма остается открытым. Обычно называют либо
1518-й, либо 1523 год. В то же время А. Исин, опираясь на
донесение московскому князю Василию III некоего осведо­

729
Султан Акимбеков

мителя 3. Зудова, находившегося в указанное время в плену

в Астрахани, в непосредственной близости от места событий,
пришел к выводу, что хан Касым умер зимой 1520-1521 гг75.
В это время в степях к западу от Волги происходила серия
войн. В 1521 году Крымское ханство организует поход на
Москву. При этом войска Астраханского ханства в союзе с
ногаями нападают на владения Крыма с тыла. В 1522 году
крымские войска в ответ атакуют Астрахань. В 1523 году
ногаи и астраханцы наносят им поражение и вторгаются в
КрымЧ После этой победы происходит усиление ногаев, ко­
торые на некоторое время становятся доминирующей силой
в степях между Волгой и Крымом. Это позволяет им начать
борьбу с Казахским ханством за степи к востоку от Волги.
При хане Касыме Казахское ханство достигло пика своего
могущества. В его состав входили степи от Волги на западе до
Семиречья на юге. Подчиненные потомкам Урус-хана племена
к началу XVI века заняли территории степного Моголистана
и восточной части Ногайской Орды. При этом казахи кон­
тролировали еще и часть присырдарьинских городов, где
угрожали владениям узбеков в Средней Азии. В то же время
Казахское ханство этого периода по своей структуре еще
вполне являлось государством монгольского типа. Оно все
также состояло из улусов отдельных чингизидов.
Характерно, что обеспечению политического единства
среди чингизидов не способствовал тот факт, что к началу
XVI века на территории бывшего левого крыла улуса Джу-
чи остались только представители семьи Урус-хана. После
смерти Касыма в Казахском ханстве начинается борьба за
власть. В том же донесении Зудова Василию III сообщалось:
«...а казатцкого царя Касыма сее зимы не стало. А его два сал-
тана, и они ся еще меж собою бронят, а на царство никто не
сел»77. Именно в ситуации политической неопределенности

730
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

в Казахском ханстве в одном из столкновений и погиб сын

Касыма Мамаш, который задохнулся под тяжестью доспехов.
Так или иначе, но ханом в итоге стал Тахир, сын брата Касыма
Адик-султана.
Несомненно, что сам принцип деления Казахского хан­
ства на улусы чингизидов и явный конфликт интересов
между ними ослаблял его военный потенциал. Несмотря на
контроль огромной территории и наличие большого коли­
чества племен, а следовательно, и их ополчений, наследники
Касыма не смогли обеспечить консолидацию сил против
противников ханства ни на западе, ни на востоке. Сказалось
отсутствие харизматичной личности, такой как Касым, кото­
рая могла бы объединить их усилия. Кроме того, для такого
большого политического объединения, как Казахское хан­
ство начала XVI века, не было соответствующей политической
программы действий.
В частности, Шибаниды уверенно контролировали Сред­
нюю Азию, которую они отобрали у Тимуридов. Характерно,
что боевые действия хана Касыма на западе, равно как и уход
Бабура в Афганистан и начало завоевания им Индии, так
же как и походы Саид-хана в Моголистане и в Тибете, были
связаны с завершением борьбы за тимуридское наследство.
Каждый из лидеров указанных выше крупных военно-поли­
тических образований искал новые земли и новые ресурсы в
ситуации, когда борьба за богатую Среднюю Азию потеряла
всякий смысл. Так и Касым, отправившись на запад, где он
вытеснил ногаев за Волгу, фактически признал тем самым
невозможность ведения наступательной политики на юге.
Сказалась обычная для кочевых государств ситуация,
когда крупные объединения необходимы для решения
больших задач. Когда же таких задач нет или их достижение
становится невозможным, например, в связи с устойчивостью

731
Султан Акимбеков

соседних оседлых государств, то крупные объединения рас­

падаются на составляющие их части вплоть до отдельных
родов и аулов. Потому что так проще вести кочевой образ
жизни. Для государственных же нужд кочевых государств
необходимы поступления ресурсов извне - либо в виде воен­
ной добычи, либо дани, либо в результате торговли. В связи с
этим для созданного Касымом могущественного государства
фактически не было соответствующих по масштабу задач.
При этом заведомо недостижимой была самая логичная
цель - завоевание Средней Азии. Касым от нее фактически
отказался еще в 1513 году во время указанной выше встречи
с тем же Саид-ханом. При этом если могольский Саид-хан
после этого вполне мог обеспечить свою армию за счет экс­
плуатации оседлых городов Восточного Туркестана, то у
Казахского ханства такой возможности не было. Например,
у Бабура, который, проиграв борьбу за тимуридское на­
следство, использовал свою армию, состоящую из остатков
моголов и чагатаев, для завоевания Индии. У государства
Касыма не было вариантов для дальнейшей экспансии, где
могла бы быть применена накопленная им внушительная
военная сила.
Поэтому в конкретной политической ситуации первой
трети XVI века Казахское ханство оказалось зажато между Но­
гайской Ордой с запада и Шибанидами с юга. Единственными
политическими союзниками были только моголы Саид-хана,
но после его смерти ситуация изменилась и здесь. При этом
на каждом из стратегических направлений со стороны Казах­
ского ханства действовали только отдельные чингизиды со
своими улусами, что не позволяло использовать все военные
ресурсы государства.
В 1523-1525 годах ногайские войска наносят поражение
западным казахским улусам. Политическое руководство госу­

732
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

дарства в лице хана Тахира и близких к нему людей вынуж­

дено было покинуть район Сарайчика, где ранее находилась
ставка Касыма, и отступить в Семиречье. Однако это отсту­
пление касалось только части племен и улусов Казахского
ханства, многие из них остались на месте. Так, например,
когда «в 1536 году Юсуф-мурза предпринял крупный поход
против казахов и разбил их, оставшееся население приняло
нового хана, ставленника ногайцев. «Шурина своего, - пи­
сал в 1538 году ногайский бий Шейдяк, - Ханбулат-султана
царем чиню»78. Данное свидетельство очень важно. Потому
что потеря политической самостоятельности частью племен
Казахского ханства и попадание их в зависимость от побе­
дителей ногаев не означала исчезновения их собственной
идентификации. Это наглядно демонстрировало, что новая
казахская идентичность в это время уже стала реальностью.
Несмотря на всю родственность казахов и ногайцев, а также
общность их происхождения, политические катаклизмы уже
не могли ее изменить.
Однако стоит заметить, что частью идентификации
племен в качестве казахов еще является и их ориентация
на чингизидов из числа потомков Урус-хана, отсюда и «Хан-
булат-султан». По мнению В. Трепавлова, так как такой
«царевич» неизвестен по другим источникам, то можно
предположить, что это был внук Касым-хана Хакк-Назар,
«чье имя - экзотичное для московских переводчиков - имело
близкое арабское написание с «Хан-Булат»79. Монгольская
политическая традиция, очевидно, испытывала серьезный
кризис, но еще сохраняла свое влияние. Поэтому даже ногаи,
имея в своем распоряжении зависимого чингизида из числа
потомков Урус-хана, предпочли использовать его в качестве
подставного хана, в том числе и для управления зависимыми
от них казахами.

733
Султан Акимбеков

С политической точки зрения Казахское ханство находи­

лось в крайне тяжелом положении. В этой связи характерна
история, которую приводит Мухаммед Хайдар Дулати от­
носительно беседы Тахир-хана и его мачехи Султан Нигар
ханим. Эта женщина являлась дочерью могольского Юнус-
хана, была выдана замуж за Адик-султана, сына Джанибека и
отца Тахира. После смерти последнего она стала женой хана
Касыма. Обращаясь кхану Тахиру, она говорила, что «так как
твои дела из-за (враждебности) мангытов не процветают и
из-за их выступления твое войско, составляющее десять ле­
ков (1 000 000), уменьшилось до четырех леков (400 000) и у
тебя нет больше сил противостоять им, я стану посредником
(между вами) и предоставлю тебя могольским хаканам таким
образом, что между вами установятся дружеские отношения
и ты окажешься в стороне от удара мангытов и дела твои на­
ладятся»80. В данном отрывке фактически приводится поли­
тическая программа действий для Тахир-хана и оставшихся у
него улусов. В нее входит отступление к пределам Моголиста-
на. В указанный исторический момент это означало отойти
в Семиречье вплотную к границам Восточного Туркестана,
установить связи с моголами, получить от них поддержку.
Что весьма интересно, программа предусматривала отход от
линии соприкосновения с мангытами, так жена Касым-хана
называла ногаев.
В то же время перемещение политического центра Казах­
ского ханства с берегов Волги и Яика в район Семиречья объ­
ективно способствовало изменению политической ситуации в
данном регионе. Появление Тахир-хана с частью подчиненных
ему улусов делал о его активным участником происходивших
здесь политических процессов. Военные возможности казахов
после поражения от ногаев и отпадения целого ряда улусов,
оставшихся на западе, безусловно, уступали потенциалу Ка­

734
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

захского ханства при хане Касыме. Тем не менее он располагал

все еще довольно внушительными силами.
К этому моменту моголы, которые в 1514 году после
неудачной борьбы с Шибанидами вернулись из Средней
Азии в Восточный Туркестан и укрепились здесь, перешли к
активной наступательной политике. Одним из направлений
их экспансии был исторический Моголистан, то есть степи
Семиречья, горные районы Тянь-Шаньского Алатау, а также
бассейны рек Или и Чу. Ранее моголы в своем большинстве
покинули эти территории для участия в войнах в Средней
Азии за тимуридское наследство. Это привело к тому, что
опустевшие земли были заняты казахскими племенами и
вошли в состав государства Касым-хана.
Однако к моменту появления Тахир-хана в Семиречье
уже находилось некоторое количество моголов во главе с
сыном Саид-хана Рашид-султаном. Очевидно, между каза­
хами и моголами возник конфликт интересов, в результате
последние вынуждены были покинуть Семиречье. «Из-за
нападений узбек-казахов и враждебного отношения кирги­
зов Рашид-султан со всем окружением вернулся в Кашгар»81.
Урегулирование данного конфликта, скорее всего, и потребо­
вало посреднических усилий со стороны мачехи Тахир-хана
и одновременно тетки Саид-хана Султан Нигар ханим. При
этом дочь Тахир-хана была выдана замуж за Рашид-султана82.
Саид-хан, очевидно, стремился избежать прямой конфрон­
тации. Несмотря на то что люди Тахир-хана фактически вы­
теснили моголов из собственно Моголистана.
Вероятнее всего, это было связано с тем, что этот моголь-
ский хан еще надеялся на продолжение борьбы с Шибанидами
за тимуридское наследство. Известно, что в 1524 году после
получения сообщения о смерти главы Шибанидов Суйюн-
джик-хана Саид-хан сразу же совершил поход в Фергану, где

735
Султан Акимбеков

он занял Узгенд и Ош. Но вынужден был вернуться после

быстрого появления главных узбекских войск83. Естествен­
но, что планы Саид-хана продолжить борьбу с Шибанидами
автоматически делали Тахир-хана потенциально важным
союзником моголов и в конечном итоге заставили последних
частично уступить в вопросе о Семиречье. Хотя Саид-хан пе­
риодически и предпринимал попытки оказывать давление
в вопросе о принадлежности Моголистана, однако до откры­
того столкновения дело не доходило.
Надо отметить, что сам Саид-хан вел активную наступа­
тельную политику. Его войска совершали походы в Тибет,
в Кашмир. Об этом подробно рассказывается у Мухаммед
Хайдара Дулати. Одной из причин этого, скорее всего, являл­
ся тот факт, что оставшиеся в распоряжении моголов после
всех понесенных ими поражений территории Восточного
Туркестана были недостаточны для содержания большого
количества войск, особенно состоящих из кочевников. «В
Восточном Туркестане оазисы окружены обширными пу­
стынями, совершенно не пригодными для кочевок. Сами
оазисы не могли прокормить большую армию и содержать
многочисленные гарнизоны»84. Кроме того, суть проблемы
наглядно демонстрирует донесение некоего Ходжи Али ба­
хадура Саид-хану. «У могольского улуса (количество) людей
и скота достигло такого предела, что ширь степей Кашгара
стала для них тесной и между людьми возникают ссоры из-
за пастбищ. Если будет издан высочайший указ, то я поеду
в Моголистан, полностью подчиню его и приведу в порядок
дела киргизов так, что у людей будут просторные пастбища
и покой»85. Характерно, что решение проблемы Ходжа Али
бахадур видел в походе в Моголистан. Однако большая часть
исторического Моголистана была для моголов недоступна,
им противодействовали казахи и киргизы. Поэтому походы

736
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

в тот же Тибет позволяли обеспечивать потребности войск

с помощью военной добычи.
Положение казахского хана Тахира в Семиречье не было
стабильным, его силы постоянно сокращались в результате
внутренних междоусобиц. «Все Люди вмиг разбежались от
Тахир-хана»86. Центральная власть в Казахском ханстве резко
ослабла, каждый из улусов на огромной степной территории
оказался предоставлен сам себе. Это создало условия для
перемен в политике моголов по отношению к казахам.
В 1533 году Саид-хан умер, преемником стал его сын Абд
ар-Рашид-хан, который резко изменил политику своего отца.
Самые серьезные изменения были произведены во внешней
политике моголов. Новый хан заключил союз со среднеази­
атскими Шибанидами, направленный в первую очередь про­
тив казахов. «Абд ар-Рашид-хан заложил фундамент мира и
родства с узбеками-шейбанидами, которые были старыми
врагами и откровенными недругами династии могулов-ча-
гатаев и стал на путь истребления узбеков-казахов, которые
издавна были верными друзьями (этой династии)»87. Столь
резкое изменение внешнеполитического курса, с одной сто­
роны, было связано с очевидной бесперспективностью про­
должения борьбы за тимуридское наследство, с другой - со
стремлением вернуть моголам Моголистан. «Выгоды такого
союза были очевидны: во-первых, до известной степени
ликвидировалась угроза нападения со стороны Шибанидов,
а во-вторых, с помощью Шибанидов появлялась возможность
если не присоединить к могольскому государству террито­
рию северо-западной и центральной частей Моголистана,
где кочевали казахи со времени Эсен-Буги-хана (1434-1462),
то распространить на нее свое преобладающее влияние»88.
Одновременно став ханом, Абд ар-Рашид-хан сразу же про­
вел репрессии против элиты влиятельного могольского

------------------------------------------ 737-------------------------------------------

703-47
Султан Акимбеков

племени дуглат. Это ознаменовало серьезные изменения и

во внутренней политике.
Дуглаты исторически играли важную роль во все перио­
ды могольской истории. Начиная с эмира Пуладчи, который,
собственно, и провозгласил в середине XIV века подставным
ханом чагатаида Туглук-Тимура, через эмира Камар ад-дина,
воевавшего с Тимуром, вплоть до Абу-Бакра, который был в
1514 году побежден Саид-ханом. Все это время дуглаты кон­
тролировали большую часть оазисов Восточного Туркестана
и претендовали на самостоятельность. Даже после победы
над Абу-Бакром дуглаты продолжали играть важную роль в
могольском государстве. Сам выходец из дуглатов Мухаммед
Хайдар Дулати в одном из эпизодов своей истории указывал,
что его дядя Сайид Мухаммад Мирза во время последнего
похода Саид-хана в Ферганскую долину в 1524 году прибыл
к нему «с кашгарским войском»89. То есть после свержения
Абу-Бакра Саид-хан сохранил за лояльными ему дуглатами,
в числе которых были историк Дулати и его родственники,
место в политической элите. При этом дуглаты ко всему про­
чему получили контроль над их историческим владением
Кашгаром. Однако сразу после похорон Саид-хана Абд ар-
Рашид-хан приказал казнить лидеров дуглатов, в том числе
и дядю известного историка90. Сам Мухаммед Хайдар Дулати
после этих событий вынужден был отправиться в изгнание в
Индию, где впоследствии стал правителем Кашмира и создал
свое знаменитое произведение.
Репрессиями против дуглатов Абд ар-Рашид-хан стре­
мился укрепить свою власть в государстве. При этом место
дуглатов при новом хане заняли представители другого мо-
гольского племени барласов. «В течение всего XVI в. ханы рас­
правлялись с влиятельными могольскими кланами. Сперва
Абд ар-Рашид-хан разгромил дуглатов, опору Султан Саида.

------------------------------------------ 738-------------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

Его сын Абд аль-Керим расправился с барласами. В XVII в.

делами ханства стали заправлять враждующие ветви клана
чурасов»91. Эта информация весьма полезна для нашего ис­
следования, в дальнейшем мы еще вернемся к ней.
Тем временем новый союз среднеазиатских Шибанидов
с могольским ханом Абд ар-Рашидом представлял собой се­
рьезную угрозу уже заметно ослабленным к этому моменту
казахским улусам. На протяжении тридцатых-пятидесятых
годов XVI века между казахами, которых поддерживали
киргизы, с одной стороны, и выступавшими в союзе со
среднеазиатскими шибанидами моголами - с другой, на
территории Моголистана произошло несколько крупных
сражений. Казахи обычно терпели в них поражения. В од­
ном из них объединенные силы моголов и узбеков во главе
с Абд ар-Рашидом и Убейдуллах-ханом нанесли поражение
казахам, возглавляемым ханом Тугумом, братом Тахира.
Ориентировочно это сражение произошло в 1537-1538 гг.
на Иссык-Куле. Хотя Олег Акимушкин пришел к выводу, что
сообщение академика Василия Бартольда о данном столкно­
вении и о том, кто именно с казахской стороны участвовал в
битве, является только предположением92.
Вообще история совместной борьбы моголов и средне­
азиатских Шибанидов против казахов и киргизов весьма
противоречива. Различные восточные источники приводят
обширную географию происходивших сражений от Сырдарьи
через Иссык-Куль до Иртыша, в которых участвовали разные
казахские ханы. Очень подробно все указанные противоречия
рассмотрены в работах М. Абусеитовой93, О. Акимушкина,
В. Юдина94. Очевидно только то, что казахи в указанных сра­
жениях обычно терпели поражения. Кроме того, у них в этот
момент не было единой центральной власти, представленной
одним ханом. Ханами являлись Тугум, Буйдаш в Семиречье,

739
Султан Акимбеков

Хакк-Назар на западе. «В первой половине 1530-х годов у

казахов было сразу несколько ханов»95. Очевидно также, что
многие прочие чингизиды со своими улусами были вполне
самостоятельны.
Характерно, что даже после объединения сил среднеази­
атских Шибанидов и моголов из Восточного Туркестана и
ряда одержанных ими побед им так и не удалось вытеснить
казахов и союзных им киргизов из Семиречья. Так, между
1551-1552 и 1555-1556 годами тот же Абд ар-Рашид на этот
раз в союзе с шибанидом Науруз-Ахмедом опять воевал с
казахами и киргизами. Причем причиной этого похода была
гибель от их руки сына Абд ар-Рашида Абд ал-Латифа96.
Важно также, что, несмотря на все указанные поражения
и политическую раздробленность, казахи тем не менее со­
хранили свою идентичность и контроль над обширными
территориями от Яика до Семиречья. При этом ни один из
возможных конкурентов на власть в Степи - ни Шибаниды,
ни моголы, ни ногаи, ни сибирские тайбугиды - в период раз­
дробленности в Казахском ханстве не могли контролировать
ситуацию в Степи.
Несомненно, что казахские улусы оказались в сложном
положении. Они находились между Ногайской Ордой на за­
паде, государством узбеков-шибанидов на юге в Средней
Азии и моголами на востоке в Восточном Туркестане. В то же
время у них не было стимула к объединению своих усилий.
Потому что для этого не было соответствующих условий.
Ни одно из возможных направлений не могло обеспечить
успеха. Соответственно, для появления государства с цен­
трализованной властью не было соответствующей задачи.
Поэтому племена и улусы предпочитали самостоятельное
существование, обеспечивая свои потребности главным об­
разом за счет кочевого хозяйства.

------------------------------------------ 740-------------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

К середине XVI века общая ситуация стала постепенно ме­

няться. Главные изменения произошли в Поволжье. Москов­
ское государство стало активно расширять свои владения. В
1552 году была завоевана Казань, а в 1554-м русские войска
заняли Астрахань. Тем самым они фактически разрезали
бывшую территорию улуса Джучи надвое вдоль течения реки
Волги. Хотя до конца XVI века контроль Москвы над Волгой
не носил тотального характера и кочевники, например, могли
свободно пользоваться прежними переправами через реку,
общая ситуация в Поволжье для них все-таки резко ухудши­
лась. До окончательного утверждения России на Волге у них
оставалось не так много времени. В 1586 году был построен
город в устье реки Самары, в 1589-м был заложен Царицын,
в 1590 году возник Саратов в окрестностях бывшего золото­
ордынского города Укека97. Все эти города располагались на
основных переправах через Волгу.
Ногаи не были готовы к изменившимся условиям. Заня­
тие русскими войсками Астрахани спровоцировало острый
конфликт внутри Ногайской Орды между сторонниками про-
московской ориентации, возглавляемых мирзой Исмаилом
и их противниками во главе с его братом мирзой Юсуфом.
Последний занимал в государстве место бия. В конце 1554
года между ними произошло сражение, в котором Юсуф был
убит, и центральная власть перешла в руки Исмаила98. После
смерти Юсуфа в Ногайской Орде началась междоусобная вой­
на. Во время одного из ее эпизодов сыновья убитого Юсуфа
после долгой борьбы с Исмаилом помирились с ним и в 1556
году были направлены им для проживания на восток. Здесь
располагались кочевья других членов правящей семьи, так
называемых «Шихмамаевичей», сыновей мирзы Шейх-Мамая.
Последние не признали решения Исмаила и начали войну с
«Юсуфовичами», в которой проиграли. «Исмаил писал через

741
Султан Акимбеков

год после этих событий, что некоторые его племянники пере­

дались казахскому хану»99. Для казахов внутренний конфликт
среди ногаев в первую очередь означал ослабление одного
из конкурентов на власть в степи и дополнительные воз­
можности по усилению своего собственного влияния. Вос­
точные ногаи оказались в трудной ситуации. Часть из них
перешла к казахам, оставшиеся оказались отрезанными от
своих западных соплеменников. Это, безусловно, ослабляло
их военные возможности.
В 1568 году нападение на Ногайскую Орду совершил
Хакк-Назар, с ним на Волгу пришли Шигай-султан и Джалым-
султан, вместе они подступили к Астрахани. Амантай Исин
пришел к выводу, что этот поход закончился в следующем
1569 году. По его мнению, казахи были отбиты ногаями под
Астраханью только с помощью русского оружия100. Он таюке
считает, что появление Хакк-Назара было связано с запла­
нированным на 1568 год совместным походом на Астрахань
войск Османской империи, Крымского ханства и так назы­
ваемых Малых Ногаев. Однако данный поход был перенесен
на 1569 год, когда казахские войска от города уже отошли.
По мнению А. Исина, «Хакк-Назар-хан, оценив обстановку,
в 1569 году не примкнул к османской авантюре. Нам кажется,
были сделаны правильные выводы из опыта событий 1568
года, когда казахи наглядно убедились в силе Московского
государства, его способности отстоять свои расширившиеся
владения на Востоке»101. В 1570-х годах Казахское ханство
стремилось установить собственные отношения с Москвой.
В 1577 году казахи теснили ногаев на Яике102. Но в 1580-м
Хакк-Назар погиб в борьбе с шибанидом Баба-султаном. После
его смерти в Казахском ханстве снова началась междоусобная
борьба. Ее результатом стало резкое ослабление ханства,
часть людей перешла к ногаям103. Несомненно, что одним из

742
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям иузбекам

следствий внутренней борьбы среди казахов можно считать и

произошедший в 1581 году переход на сторону шибанидского
хана Абдаллаха Шигай-хана, названного казахским ханом по­
сле смерти Хакк-Назара. «Похоже, что уход Шигай-хана был
вынужденным - его вытеснили другие казахские ханы»104.
Кроме того, Меруерт Абусеитова полагает, что «после Хакк-
Назар-хана оставшуюся часть казахских племен возглавили
его сыновья Мунгатай-султан и Дин-Мухаммад-султан»105.
Очевидно, как и в случае с указанным выше переходом в Се­
миречье после смерти Касым-хана одного из его преемников
Тахир-хана, уход Шигай-хана в Среднюю Азию не сопрово­
ждался перемещением всех казахских улусов и племен. Они
в своем большинстве по-прежнему расселялись по степям
Казахстана, частично попав при этом в зависимость от ногаев
и узбеков, частично сохранив свою самостоятельность.
В 1583 году сын Шигай-хана Тауекель покинул Абдаллах-
хана и отправился в степь. Здесь ему пришлось вести борьбу
за власть с конкурентами, «по-видимому, его противниками
были те же сыновья Хакк-Назара»106. В 1598 году Тауекель
уже в качестве нового хана начинает войну с шибанидским
Абдаллах-ханом. В ходе войны Абдаллах умирает и в его го­
сударстве начинается внутриполитический кризис. Власть
переходит к его сыну Абд ал-Мумин-хану, который в этом же
году гибнет в результате заговора эмиров. Кризис в Средней
Азии создает условия для наступления казахов. Тауекель
занимает Ташкент, Андижан, Самарканд и осаждает Бухару.
Однако под Бухарой он терпит поражение, получает ранение,
отступает в Ташкент, где и умирает.
Таким образом, в самом конце XVI века неожиданно снова
обострилась борьба за Среднюю Азию. Острый политический
кризис в государстве Шибанидов создал условия для насту­
пления на их владения казахов во главе с Тауекель-ханом.

743
Султан Акимбеков

Ему практически удалось добиться успеха, но поражение

под Бухарой резко изменило положение дел. Безусловно,
столь быстрое занятие Тауекелем территории в Средней
Азии, насыщенной крупными городами, такими как Самар­
канд, Андижан и прочие, не могло произойти без поддержки.
«Поход Тауекеля на Среднюю Азию не был неожиданным и
случайным. Его ждали в Мавераннахре, обещали помощь и
оказали ее в действительности. При этом он пользовался под­
держкой самых различных кругов - духовенства, служилого
сословия, и даже Джучидов шайбанидской линии»107. Кроме
того, «об активных действиях Тавакулла с целью завоевать
расположение суфийских пиров ордена накшбандийа, и,
следовательно, заручиться их поддержкой рассказывает и
Мухаммад-Аваз»108. Но при такой поддержке и подавляю­
щем военном превосходстве Тауекель все-таки потерпел
поражение. Естественно, встает вопрос о том, с чем связано
это поражение, которое имело далекоидущие последствия.
Несомненно, что переход власти в Средней Азии к ка­
захским ханам был способен кардинально изменить этнопо­
литическую ситуацию в регионе. Напомним, что к моменту
наступления Тауекеля поддерживавшие Шибанидов кочевые
племена узбеков составляли военное сословие. Причем они
заняли это место, предварительно вытеснив своих предше­
ственников чагатаев, из которых состояло военное сословие в
государствах Тимуридов. При этом чагатаи были вынуждены
либо покинуть Среднюю Азию, либо согласиться со снижени­
ем своего статуса в новом государстве Шибанидов.
Очевидно, что завоевание казахами во главе с Тауекель-
ханом Средней Азии могло привести к повторению ситуации.
Можно было ожидать, что военное сословие будет заново
укомплектовано за счет племен, пришедших вместе с Тауе­
келем из степей Казахстана. Это означало автоматическое

744
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

понижение статуса даже для представителей тех узбекских

племен, которые выразили свою лояльность Тауекелю. В
любом случае в новом государстве они были бы оттеснены
на его периферию со всеми вытекающими последствиями,
как это ранее произошло с чагатаями.
Проблема для узбекских племен усугублялась еще и тем,
что в отличие от своих предшественников чагатаев они всего
около ста лет проживали на территории Средней Азии. Во
многом в связи с этим они больше последних были связаны
с племенной структурой организации. Чагатаи к моменту
завоевания Средней Азии Мухаммедом-Шейбани все же
были ближе к военному сословию, находясь на службе госу­
дарства и получая за это содержание. Они сохраняли связь
с племенем, однако в политической жизни часто выступали
самостоятельно, поддерживая того или иного тимурида. В
условиях длительных междоусобных войн между Тимури-
дами племенная солидарность чагатаев теряла смысл и по­
стоянно размывалась. Естественно, что в конце XV века не
могло быть и речи ни о какой согласованной политической
позиции отдельных исторических чагатайских племен, как
это было в середине XIV века накануне создания Тимуром
государства. В тимуридских государствах племена уже не
являлись самостоятельными субъектами политических
процессов. Отдельные чагатаи, как представители военного
сословия, ориентировались на тех или иных тимуридов, без­
относительно позиции собственного племени.
В то же время узбеки при последних Шибанидах в конце
XVI века все еще сохраняли свою племенную идентичность
и целостность. Этому способствовало их чересполосное про­
живание в степях по соседству с оазисами Средней Азии. Есте­
ственно, что для них приход новых племен означал не только
потерю статуса представителей военного сословия, но также и

745
Султан Акимбеков

занятых ими степных территорий. Поэтому для узбекских пле­

мен смена династии могла иметь тяжелейшие последствия. В
частности, для поддержавших Тауекеля религиозных деятелей
Средней Азии (а именно представителей суфийских тарикатов,
таких как накшбанди) падение Шибанидов означало всего
лишь смену династии и состава представителей военного
сословия. Впрочем, аналогичное отношение было и у мест­
ного торгового и ремесленного сословия. В то же время для
собственно узбекских племен это был вопрос жизни и смерти.
В результате Тауекель и столкнулся под Бухарой с оже­
сточенным сопротивлением. Оно особенно усилилось в тот
момент, когда представителям узбекских племен стала оче­
видна перспектива развития событий в Средней Азии после
победы казахов. В лучшем случае они теряли часть занятых
ими степных территорий вместе со своим статусом, в худшем
- им пришлось бы по примеру чагатаев покинуть Среднюю
Азию. В этой ситуации узбекские племена предпочли признать
новым ханом Баки-Мухаммад-султана, принадлежащего к той
династии Джучидов, которая ранее правила Астраханью. Вер­
нее, сначала ханом стал его отец Джани-Мухаммад, который
являлся номинальным главой государства при своем сыне109.
Новая династия стала называться Джаниды по имени Джани-
Мухаммада, или Аштарханиды по названию города Астрахани,
из числа правителей которого они происходили.
Несомненно, что выбор Джанидов в качестве правящей
династии в гораздо большей мере отвечал интересам узбек­
ских племен, чем перспектива иметь дело с Тауекель-ханом
и близкими к нему казахскими племенами. Это было связано
с тем, что Джани-Мухаммад и Баки-Мухаммад-султан были
в Средней Азии беженцами. Естественно, что у них не могло
быть здесь никакой другой поддержки, кроме той, которую
ему могли обеспечить узбекские племена. Соответственно,

746
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям иузбекам

выбрав ханом пришлого джучида, узбеки могли не опасаться

за свой статус представителей привилегированного военного
сословия. Так что можно предположить, что при всех прочих
благоприятных для Тауекель-хана условиях именно ожесто­
ченность сопротивления узбекских племен, столкнувшихся
с реальной угрозой своему благополучию и положению в
обществе, скорее всего, сыграла ключевую роль в конечном
поражении этого казахского наступления на Среднюю Азию.
События 1598-1599 годов сыграли важную роль в истории
народов региона, причем не только политической, но и этниче­
ской. Они продемонстрировали, что каждая из имевших общее
происхождение групп племен, известных к этому моменту как
казахи и узбеки, являвшихся выходцами из бывшего левого
крыла улуса Джучи, уже обладают своей собственной идентич­
ностью. Особенно большое значение имело длительное (почти
сто лет) проживание узбекских племен в условиях Средней
Азии, где они составляли военное сословие в шибанидском
государстве. В случае, если бы Тауекель победил, это могло
бы привести к новому переселению племен, из северных сте­
пей в Среднюю Азию. На этот раз переселялись бы казахские
племена. Однако так как этого не произошло, указанные со­
бытия сыграли большую роль в окончательном разделении
казахских и узбекских племен. Возможно, что это был самый
существенный шаг к этническому размежеванию близких
друг другу племен бывшего улуса Джучи и последующему
образованию разных народов - узбеков и казахов.
При этом узбекские племена впоследствии стали играть
самостоятельную роль в истории Средней Азии. Они об­
разовывали собственные племенные династии мангытов,
кунградов, минг, юзов и прочих. При этом продолжая вести
кочевой образ жизни в степях, расположенных чересполосно
практически со всеми крупными оседлыми оазисами и со­

747
Султан Акимбеков

ставляя привилегированное военное сословие во всех средне­

азиатских государствах. По мере снижения роли военного
сословия происходило постепенное сближение узбекских
племен с прочим населением Средней Азии. Главным об­
разом с тюркоязычным, как оседлым, так и кочевым. Среди
последних были и осколки различных тюркских племен,
пришедших ранее в данный регион, и представители осед­
лого населения. Последние состояли частично из осевших
тюркских кочевников, частично из ранее тюркизированного
бывшего ираноязычного населения. В конечном итоге на этой
базе и образовался единый узбекский народ, получивший
свое имя от кочевых узбеков, завоевавших Среднюю Азию
во главе с Мухаммедом-Шейбани. В то же время он сохранил
материальную культуру, типичную для данного региона на
протяжении предшествующих его образованию тысячелетий.
Приход новых правителей Аштарханидов к власти в
бывшем государстве Шибанидов и их союз с узбекскими
племенами не привел к восстановлению прежнего поли­
тического и военного потенциала данного государства.
Казахи сохранили за собой все присырдарьинские города, а
также Ташкент. Некоторое время они контролировали еще и
Фергану. «С одобрения накшбандийских шейхов между ним
(Баки-Мухаммад-султаном) и вали племени казах, который
пребывал в Ташкенте, было заключено что-то вроде мира
на условии, что самаркандское войско не будет посягать на
Ташкент»110. Так что, несмотря на заметное ослабление после
смерти Тауекеля центральной ханской власти в Казахском
государстве, Аштарханидам так и не удалось вернуть себе
потерянные города, стратегически важные для отношений
среднеазиатских государств со Степью. Кроме того, им при­
шлось иметь дело с довольно значительным количеством
казахских правителей, которые проводили самостоятельную

------------------------------------------ 748-------------------------------------------
 13. От улуса Джучи к казахам, ногаям и узбекам

политику, как в степном приграничье, так и внутри собствен­

но Средней Азии. И в этой борьбе у Аштарханидов не было
особого преимущества.
Хотя формально казахским ханом после смерти Тауекеля
стал его брат Есим, однако ему пришлось вести длительную
борьбу за власть с различными претендентами. Так, одно­
временно с Есим-ханом был некий Бахадур. «В персоязыч­
ном сочинении «Тарих-и Шейбани приведены сведения о
том, что осенью 1603 года Бахадур-хан вместе с Есим-ханом
боролся против ставленника каракалпаков в Туркестане лже-
шейбанида Абд-ал Гаффур-султана и потерпел поражение.
Абд ал-Гаффар овладел Туркестаном, Сайрамом, Ташкентом,
Ахсикентом, Андуганом/Андижаном. Весной 1605 года Баха­
дур и Есим внезапно напали на лже-Абд ал-Гаффара в Кара-
Камыше под Ташкентом, Есим убил Абд ал-Гаффара и казахи
вновь овладели присырдарьинскими городами, Ташкентом
и Ферганой»111. Кроме того, одно время казахским ханом был
Турсун-Мухаммад. Примерно в 1613 году он помог аштарха-
ниду Имамкули-хану разбить Есим-хана и других казахских
правителей, которые в итоге потеряли свои владения в Фер­
гане, а также Ташкент и присырдарьинские города112. Есим
был вынужден уйти в Восточный Туркестан к моголам. «Из
Ташкента к Абд ар-Рахим-хану пришел Ишим-хан, сын Ши-
гай-хана казака, и стал мулазимом»113. Также одновременно с
Есимом казахским владетелем в Фергане был Абулай-султан.
Русские документы называют его «савранским Казацкие
Орды... царем Аблаханом»114. Помимо этого, «Иммакули-хан-
наме» Сухайла называет также казахскими ханами в первые
два десятилетия XVII века Али, Назара и Кучика...»115. В 1623
году Турсун воевал с Имамкули и разбил его. В 1624 году
Турсун в союзе с Есим-ханом совершил поход на Андижан.
Примерно в 1626-1627 годах Есим-хан разбил Турсуна116. В

749
Султан Акимбеков

следующем году Есим-хан умер и после короткого периода

безвластия ханом стал его сын Джангир.
Этому хану, а также его сыну и следующему казахско­
му хану Тауке пришлось действовать в совершенно новой
международной ситуации, которая характеризовалась не­
сколькими важными обстоятельствами. С одной стороны,
острый кризис привел к падению китайской династии Мин, и
это нарушило баланс в отношениях Китая со Степью, устано­
вившийся после падения империи Юань. В свою очередь, это
стало одной из главных причин начала экспансии на запад
ойратов. С другой - начинает падать значение для мировой
торговли Великого Шелкового пути, от которого исторически
зависело развитие региона Средней Азии.
К концу XVI века основная торговля между Азией и
Европой практически полностью стала осуществляться по
морским путям, которые контролируют европейцы. Соот­
ветственно, перевозка товаров по Великому Шелковому пути
через Среднюю Азию постепенно прекращается. Это оказы­
вало огромное влияние на судьбы данного региона, который
исторически являлся важной транзитной территорией на
пути торговли Азии с Европой. Естественно, что прекращение
торговли по Великому Шелковому пути резко сокращает до­
ходы Среднеазиатского региона от транзита товаров. В свою
очередь, сокращение доходов подрывает основу крупной
государственности на этой территории. Если исторически в
Средней Азии могли образовываться империи вроде Хорезма
эпохи хорезмшахов или империи Тимура, то после XVI века
уровень государственности здесь резко падает. Наверняка
это стало следствием отсутствия в регионе необходимого
уровня доходов и соответствующих политических задач.
Средняя Азия из центра мировой торговли превращается в
ее периферию.

750
 14

ОЙРАТЫ, МОНГОЛЫ, МАНЬЧЖУРЫ

С момента падения империи Юань в середине XIV века и

примерно до начала XVII века в отношениях между Монго­
лией и Китаем наблюдалось относительное равновесие сил
сторон. Отступившие на север в Монголию армия и чинов­
ники империи Юань постепенно приспособились к новым
условиям существования. Они даже смогли удержать под
своим контролем степи южнее Гоби. Однако они были не в
состоянии снова вернуться в Китай. В то же время китайская
империя Мин не имела возможности одержать окончатель­
ную победу над монголами. В случае поражения монголы
всегда могли отступить в Монголию за пустыню Гоби, кото­
рая к этому периоду стала называться Халха. Соответственно,
в очередной раз в истории сказалось стратегически выгодное
положение территории Монголии, недоступной для ударов
со стороны Китая.
Безусловно, что поддерживать прежнюю имперскую
государственность в степях Монголии без регулярных по-

751
Султан Акимбеков

ступлений доходов из Китая было практически невозможно.

А периодические военные действия против империи Мин не
приносили действенного результата, в частности военной
добычи. В результате начался процесс постепенного падения
уровня государственности по сравнению с тем, который был
во время империи Юань. На первый план стали выходить пле­
мена в качестве основной структурной единицы монгольско­
го общества. Причем в этот процесс были вовлечены и солда­
ты бывшей империи Юань немонгольского происхождения.
Выше приводился пример о том, как из них образовывались
новые монгольские племена, такие как асуд (асы), сартагул
(мусульмане) и другие. Племена начали играть важную роль
в новой монгольской истории. Они постепенно становились
основными субъектами политического процесса. Одновре­
менно с ростом значения племен происходило снижение
влияния организационной традиции, связанной с семьей
Чингисхана.
Процесс появления на базе прежней монгольской армии
отдельных племен был типичен для государств монголь­
ского типа, таких как улусы Джучи, Чагатая и Хулагу. Везде
кризис прежней традиции приводил к становлению новой
племенной структуры организации кочевого общества. Но
точно так же, как и в указанных государствах, в Монголии
на политической сцене появлялись совершенно другие
племена. Они отличались от тех, которые существовали до
начала строительства Чингисханом Монгольской империи.
Структура размещения племен по территории Монголии в
XV-XVI вв. и в последующие века не соответствовала тому, что
существовало в XII веке. Даже в том случае, если отдельные
племенные названия и совпадали. И это неудивительно, так
как монгольские племена так же, как и тюркские и прочие,
прошли через серьезную трансформацию в рамках монголь-

752
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

ской политической традиции. Их активно использовали для

формирования армии государства Чингисхана и его преемни­
ков. Поэтому после гибели данного государства стали обра­
зовываться принципиально новые племена на базе прежних
армейских подразделений бывшей монгольской армии.
В целом установившееся между монголами и Китаем
при династии Мин равновесие сил сторон диктовало но­
вую тактику взаимодействия между ними. Главным спо­
собом получения монголами земледельческих продуктов
и товаров ремесленного производства в этот период стала
торговля. Со своей стороны, минское правительство стре­
милось регулировать данную торговлю, с тем чтобы иметь
возможность оказывать давление на своих кочевых соседей
и контролировать их действия. «Правительство империи
Мин, закрыв приграничную торговлю, проводило политику
экономического давления на Монголию»1. Несомненно, это
могло происходить в периоды, когда монгольские племена не
представляли угрозы Китаю. В иных случаях взаимодействие
носило принципиально иной характер.
Так, например, в Мин Ши рассказывается про переговоры
китайского посла с правителем ойратов ханом Эсеном. «Ки­
тайский посол Ян-шань говорил Эсену: «Вы, тайши, посылали
по два раза в год посольство с данью: число посланцев ваших
доходило до трех тысяч человек, и все они награждаемы не­
сметным количеством золота и шелковых материй: каким же
образом вы могли выказать столь черную неблагодарность?».
Эсен на это ответил: «Зачем же вы уменьшили цены на лоша­
дей и зачем часто отпускали негодный, порченный шелк?».
Отстаивая свою позицию, Ян-шань сказал: «Не мы виноваты
в том, что приходилось отдавать вам менее, чем следовало,
за лошадей, а вы же сами, так как с каждым годом вы приво­
дили их все больше и больше. Мы не желали отклонять ваших

------------------------------------------ 753-------------------------------------------

703-48
Султан Акимбеков

приношений, но не имели возможности уплачивать за все

полностью, а потому поневоле вынуждены были уменьшить
цену»2. В данном случае налицо пример неэквивалентной
торговли ойратов с Китаем, когда китайцы в виде подарков
фактически выплачивали им дань. Естественно, что это могло
иметь место только в той ситуации, когда у кочевников, в
данном случае ойратов, было военное преимущество. Тогда
они могли представлять реальную угрозу интересам Китая.
Племенной союз ойратов стал доминировать в степях
к северу от Китая в начале XV века. «Третий или четвертый
преемник Тогу-сы-Тэмура Элбэк-хан был убит ойратским
предводителем Угэчи-Хашагою в 1399 году, каковой год
можно считать временем утраты ханами восточных монголов
своей самостоятельности и началом ойратской гегемонии»3.
В обстановке хаоса в степях Монголии после гибели империи
Юань у ойратов было некоторое преимущество в связи с со­
хранением ими традиционной племенной организации. Во
времена создания Чингисханом монгольского государства
ойраты относились к числу так называемых «лесных» племен
и проживали в верховьях Енисея. Частично они были вовле­
чены в процесс формирования армии и ее распространение
по пределам империи. В частности, «тысячи» ойратов были
отмечены в государстве Хулагуидов в Иране. С учетом рас­
сматриваемой выше специфики формирования монгольской
армии наличие ойратских «тысяч» в Иране не означало пере­
селения ойратов в эту страну из лесов около Енисея. Скорее
можно сказать, что некоторые из них, как и выходцы из
урянхайцев, киргизов и других «лесных племен», служили на
разных должностях в монгольской армии, включая команд­
ные. Отсюда, возможно, и широкое распространение термина
«ойрат», как и прочих названий незначительных монгольских
племен XIII века по всей территории Монгольской империи.

754
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

Однако значительная часть ойратов осталась на преж­

них местах проживания в лесных районах и тем самым
выпала из общих процессов формирования армии. В то же
время, находясь на периферии владений империи и сохра­
няя племенную структуру организации, ойраты постепенно
перешли от преимущественно лесного хозяйства к заняти­
ям кочевым скотоводством. «В конце XIV и начале XV в. мы
застаем ойратов на новых местах, там, где их не было в век
Монгольской империи. Из своих родных лесов они выходят
в степь и начинают кочевать по Алтаю и по прилегающим к
нему степям и горным пространствам. Они, следовательно,
пережили крупное изменение в хозяйственном быту: из
народа «лесного», полуохотничьего, полукочевого они пре­
вратились в настоящих степных номадов»4. Напомним, что
такой же путь проделали многие из тех монголоязычных
племен, которые в X-XI веках осуществили свой переход из
Маньчжурии в Монголию и которые впоследствии вошли в
империю Чингисхана.
Несмотря на языковую близость с монголами, ойраты
обладали собственной идентичностью, опиравшуюся на
племенную структуру. Что характерно, монголоязычные
ойраты в этот период времени не рассматривались как со­
ставная часть монгольского народа. «Из шести туманов,
которые уцелели от сорока, будто бывших до разгрома, со­
провождавшего падение монгольской династии в Китае, три
тумана относились к левому крылу, а три - к правому. Ойраты
в числе четырех туманов к числу этому не относились, по­
чему весь монгольский народ делился на две части: шесть
туманов монголов и четыре тумана ойратов. В ту пору, а по
традиции и позднее так говорили: «сорок и четыре», то есть
«все монголы и ойраты»5. На момент гибели империи Юань
ойраты не были связаны с ней общей судьбой, традицией и

------------------------------------------ 755-------------------------------------------
Султан Акимбеков

организацией. Поэтому, очевидно, они и рассматривались

отдельно от монгольского народа, в отличие, например, от
тех представителей сэму, которые отступили на север и за­
тем ассимилировались в состав новых монгольских племен.
Характерно, что лидеры ойратов Тогон и его сын Эсен
формально не были ханами, первоначально занимая позицию
первого министра при хане-чингизиде. Однако они «фактиче­
ски все более оттесняли ханов, превращая их в номинальных
правителей Монголии»6. Это также напоминает ситуацию в
других монгольских государствах, когда в них выделялись
племена или группы племен, лидеры которых начинают ши­
роко использовать чингизидов в качестве подставных ханов.
При этом они не могут полностью от них отказаться, потому
что легитимность политической традиции осуществления
власти чингизидами еще весьма высока. В связи с этим можно
вспомнить примеры использования подставных ханов Тиму­
ром из племени барлас в Средней Азии, Едигеем из мангытов
в улусе Джучи, Пуладчи из дуглатов в Моголистане. Данная
практика была одним из наиболее характерных проявлений
кризиса монгольской традиции управления.
К середине XV века ойраты подчинили себе всю Монго­
лию, в 1449 году Эсен совершил нападение на Китай. Именно
в период максимального могущества ойратов состоялся и из­
вестный поход Уз-Тимур-тайши на Среднюю Азию в 1457-м,
во время которого им был разбит глава государства кочевых
узбеков хан Абулхаир. Еще раз ойраты появляются здесь в
1472 году, когда под руководством Амасанджи-тайши они
наносят поражение на реке Или могольскому Юнус-хану и
вынуждают его бежать в направлении Ташкента.
Однако в 1470 году ханом Монголии стал Бату-Мунке
Даян-хан. При нем ойраты подчинились монголам7. Соот­
ветственно их возможности проводить самостоятельную

------------------------------------------ 756-------------------------------------------
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

политику резко снизились. В то же время для монголов со

стратегической точки зрения более важное значение имели
отношения с Китаем. Соответственно прекращается экспан­
сия ойратов в западном направлении, которая была состав­
ной частью их политики в более ранний период. В результате
они начинают терять здесь влиянием территории.
В 1513 году правитель Турфана могольский хан Мансур,
внук Юнус-хана и сын Султан-Ахмед-хана, захватывает оазис
Хами, вытесняя оттуда ойратов. В 1530 году он наносит по­
ражение ойратам и вынуждает их уйти в Кукунор8. В свою
очередь, собственно монголы вплотную приближаются к
китайским владениям, оттесняя из приграничных районов
независимых ойратов. «В начале XVI века монголы прочно
обосновались в степях к югу от Гоби, в приграничье с импе­
рией Мин. В середине века восточно-монгольские феодалы
стали хозяевами Ордоса, откуда туметский Алтан-хан проник
в Кукунор»9. В 1552 году монгольское племя туметов ведет
борьбу с ойратами за контроль над районом Ганьсу-Кукунор.
В 1562 году правнук Даян-хана Хутухтай-Сэцэн-хунтайджи
напал на торгоутов и преследовал их до Иртыша. В 1574
году правитель Ордоса двоюродный брат Хутухтай-Сэцэн-
хунтайджи Баян-Батур-хунтайджи разбил Эсельбен-хя, пра­
вившего хойтами10.
Хорошо заметно, что в тех или иных политических кон­
фликтах XVI века ойратские племена выступают каждое по
отдельности, уровень централизации власти у них крайне
низок. При этом они регулярно терпят поражения от своих
соседей как с запада, так и с востока. Но самое главное, у них
нет доступа к земледельческим районам для осуществле­
ния торговли или получения доходов на основе регулярной
эксплуатации. На востоке доступ к Китаю закрыт для них
монгольскими племенами. На юге оазисы Восточного Тур­

757
Султан Акимбеков

кестана находятся под контролем враждебно настроенных

к ойратам моголов, на западе дорога к Средней Азии пере­
крыта казахами.
Именно к этому периоду относится известное сообщение
посла казахского хана Тауекеля к московскому царю Борису
Годунову Кул-Мухаммеда находившемуся при московском
дворе казахскому султану Ораз-Мухаммеду о том, что «ныне
дядя твой Тевкель царевич царь учинился на Казатцкой Орде,
а брата своего Шах-Маметя царевича посадил на Калмакех, а
кочуют все поблиску и все в соединении»11. Тюркоязычные
народы использовали в отношении ойратов название кал­
мыки. Вполне вероятно, что часть ойратских племен в конце
XVI века могла находиться в зависимости от казахского хана.
К концу XVI века ойраты оказались серьезно политически
ослаблены и не представляли собой единого целого. Часть
подчинилась монголам, другие - казахам, третьи находились
между ними, располагаясь на территории степной Джунга­
рии. Одной из причин такой ситуации была невозможность
для них получить доступ ни к одному земледельческому
району для удовлетворения потребностей в продуктах зем­
леделия и ремесленных товарах. Фактически в связи с этим
у ойратов не было условий для объединения, как не имелось
и соответствующей программы политических действий.
Каждое племя выживало самостоятельно.
В то же время общая тенденция заключалась в том, что
монголы медленно, но верно оттесняли своих прямых кон­
курентов ойратов на запад, подальше от богатых рынков
Китая. «Рассматривая всю цепь конфликтов между ойратами
и восточными монголами в конце XVI - начале XVII вв., мы
замечаем одну общую тенденцию - стремление восточно­
монгольских феодалов оттеснить ойратские кочевья воз­
можно дальше на запад, за Алтайские горы»12. В свою очередь,

758
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

оттесняемые от территории Китая ойраты должны были

оказывать давление на своих западных соседей казахов и
моголов Восточного Туркестана. Однако весь XVI век и каза­
хам и моголам удавалось без особого труда останавливать
ойратскую экспансию и иногда переходить в наступление.
Во многом это как раз и было связано с тем, что ойратские
племена действовали разрозненно без координации усилий.
Это было связано с невозможностью в данных конкретных
условиях добиться успеха ни на одном из возможных стра­
тегических направлений.
Таким образом, к началу XVII века в восточной части
степной Евразии между проживавшими здесь кочевыми на­
родами был установлен определенный баланс сил. На востоке
различные монгольские племена, проживавшие как в Халхе за
пустыней Гоби, так и южнее ее, обладали монополией на вза­
имодействие и торговлю с Китаем. На западе доминировали
казахские племена, которые в конце XVI века, заняли часть ее
территории, включая все присырдарьинские города, Ташкент
и частично Фергану. Это произошло после смены правящей
династии у узбекских племен Средней Азии. В Восточном
Туркестане правили две могольские династии из Яркенда и
Турфана. Одновременно политически разрозненные ойрат­
ские племена располагались между всеми ними в основном
на территории Джунгарии, частично находясь в зависимости
или от казахов, или от монголов.
Из всех указанных кочевых народов только ойраты не
имели доступа к земледельческим районам, чтобы либо
путем прямой эксплуатации, как казахи и моголы, либо с по­
мощью торговли, как монголы и те же казахи, обеспечивать
свои потребности в продуктах земледелия и ремесленной
продукции. Но в начале XVII века указанный баланс сил ока­
зался нарушен. Это произошло в связи с появлением нового

759
Султан Акимбеков

претендента на гегемонию на приграничных с Китаем тер­

риториях. Им стало политическое объединение маньчжуров.
Маньчжуры принадлежали к числу тунгусоязычных
племен, проживавших в современной Маньчжурии, глав­
ным образом в ее лесной части. Во времена империи Мин
китайцы называли все племена к востоку от провинции
Ляодуна нюйчженями, то есть чжурчженями13. Несомненно,
что племена, получившие впоследствии название маньчжоу
(маньчжуры) по имени племени, к которому принадлежал
основатель маньчжурского государства Нурхаци, были
родственны чжурчженям. Последние в XII веке основали в
Северном Китае империю Цзинь.
Племя маньчжоу во главе с Нурхаци начало свою экс­
пансию в 1583 году с завоевания соседних родственных
тунгусоязычных племен. Они были или завоеваны маньчжу­
рами, или добровольно поступили к ним на службу. В любом
случае к началу XVII в. маньчжуры объединили вокруг себя
значительное число племен. Это дало возможность Нурхаци в
1616 году провозгласить себя правителем династии Поздняя
Цзинь14. Название династии явно было им выбрано по анало­
гии с чжурчженьской империей Цзинь. После объединения
родственных племен маньчжуры начинают наступление
на минский Китай. 28 мая 1618 года Нурхаци впервые ата­
кует китайские укрепления в провинции Ляодун15. Война
маньчжуров с империей Мин продолжается несколько лет,
в результате им удается полностью занять эту провинцию.
В то же время наступление маньчжуров на империю Мин
приводит к конфликту их интересов с монголами. «Вступле­
ние маньчжурского государства в военную борьбу против
Минской империи означало для монгольских феодалов
появление соперника в сфере отношений с Китаем, прино­
сивших им немалые материальные выгоды от торговли и

------------------------------------------ 760-------------------------------------------
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

подарков, которые вынуждены были делать воинственным

монгольским феодалам китайские власти»16. В этот период
монгольские племена обладали монополией на отношения
с Китаем. Маньчжуры были восприняты ими как нежела­
тельные конкуренты. Тем бол её что, проводя переговоры с
правительством империи Мин, маньчжуры претендовали на
солидные выплаты в свой адрес.
Фактически они требовали от китайцев выплаты дани,
замаскированной под обмен подарками. Так, в ходе перегово­
ров в 1627 году «маньчжурская сторона предлагала ежегодно
предоставлять Китаю 10 жемчужин, 1 тыс. шкурок соболей
и 1 тыс. цзиней женьшеня в обмен на 10 тыс. лянов золота,
100 тыс. лянов серебра, 100 тыс. кусков шелковых тканей и
300 тыс. кусков простой ткани»17. Налицо очередная формула
неэквивалентного обмена. Естественно, что для монголов
появление нового претендента на эксплуатацию отношений
с Китаем было нежелательно.
Характерно, что правитель племени чахаров чингизид
Лигдэн-хан, являвшийся номинальным общемонгольским
ханом и обладавший яшмовой печатью империи Юань,
требовал от Нурхаци не совершать более военных набегов
на империю Мин18. Этот пример наглядно демонстрирует
стремление монголов сохранить монополию в отношениях с
Китаем. В 1619 году, когда маньчжуры овладели китайским
городом Телинчэном, на них напало монгольское войско. В
этом выступлении принимали участие воины почти из всех
княжеств Южной Монголии19. Однако монголы были разбиты.
Для маньчжуров урегулирование политических отноше­
ний с монголами было важной задачей. В случае продолжения
маньчжурского наступления на Китай монгольские племена
могли угрожать им с фланга. Кроме того, и империя Мин в
принципе могла использовать монголов для участия в борь­

761
Султан Акимбеков

бе с маньчжурами. В этой ситуации маньчжуры предпочли

решить данную проблему параллельно с ведением войны
против Китая. Для них главной задачей было обезопасить
свой фланг со стороны северных степей и одновременно
привлечь ополчения монголов для ведения войны с Китаем.
В итоге к 1634 году вся Южная Монголия южнее Гоби была
занята маньчжурами. На их сторону перешли практически
все проживавшие здесь племена. Последними после смерти
Лигдэн-хана капитулировали чахары20. При этом всех сдав­
шихся и добровольно перешедших на их сторону монголов
маньчжуры распределили по своим войскам, разделенным на
знамена. «Знаменная система, сочетавшая функции военной и
гражданской систем управления, позволяла маньчжурскому
правительству, сохраняя видимость некоторой внутриполи­
тической самостоятельности феодалов Южной Монголии,
держать их в постоянной зависимости от центральной власти
и под постоянным контролем»21. Эта практика маньчжуров
очень похожа на меры, которые предпринимал Чингисхан,
с тем чтобы ослабить возможности отдельных племен про­
водить самостоятельную политику. Для этого людей из
покоренных племен распределяли по различным воинским
подразделениям. Это имело отношение и к завоеванным мань­
чжурами выходцам из тунгусоязычных племен, и к монголам.
Присоединив Южную Монголию, маньчжуры заняли все
приграничные с Китаем степи южнее пустыни Гоби. Таким
образом они добились стратегического окружения владений
империи Мин. Одновременно они получили в свое распоря­
жение ополчения южных монгольских племен, что наверняка
способствовало усилению их армии в ходе войны с Мин. В то
же время присоединение южных монголов дало основание
маньчжурам претендовать на имперский статус. Особенно
большое значение имела гибель Лигдэн-хана, формально

762
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

являвшегося всемонгольским ханом и хранителем печати

империи Юань. «5 мая 1636 года Абахай принял государствен­
ную печать и новый титул, который в китайских источниках
записан как Вэньхуанди (милосердный император), дал
название своей династии Дай Цин*и своему правлению Чун-
дэ»22. При этом показательно, что Абахай изменил название
династии с Поздняя Цзинь на Цин.
Очень похоже, что это как раз и было связано с присо­
единением монголов к маньчжурскому государству. Прежнее
название Цзинь напрямую ассоциировалось с исторической
чжурчженьской империей XII века. Понятно, что для целей
объединения тунгусоязычных племен Маньчжурии это был
естественный выбор. Однако для монголов историческая
империя Цзинь в первую очередь была врагом. С ней дли­
тельное время воевал Чингисхан, она была им разрушена.
Естественно, что память об этом была еще жива, так же как и
уважение к государственной традиции, связанной с именем
основателя Монгольской империи. При этом очевидно, что
маньчжуры старались заручиться лояльностью монголов, им
нужны были их войска.
Кроме того, оставалась еще и Внешняя Монголия, или
Халха, расположенная за пустыней Гоби. В ситуации про­
должающейся войны с Мин маньчжурам были необходимы
хорошие отношения с халхаскими монголами. В этой связи ха­
рактерно, что принятие Абахаем нового названия династии в
мае 1636 года произошло практически сразу же после его про­
возглашения в апреле того же года всемонгольским ханом.
«В апреле 1636 года 46 южномонгольских князей признали
Абахая всемонгольским богдоханом вместо Лигдэн-хана, в
руки Абахая попала яшмовая печать династии Юань»23. Нали­
цо стремление маньчжуров подчеркнуть преемственность с
империей Юань. Это вполне могло быть частью компромисса

763
Султан Акимбеков

между ними и монголами с целью объединения усилий ради

ведения завоевательной войны против Китая. Соответствен­
но, можно предположить, что смена названия с Цзинь на
Цин отражает сложившуюся к этому моменту политическую
конъюнктуру. Маньчжурам были нужны монгольские войска
для войны в Китае и спокойствие на границах с Халхой.
В то же время правители княжеств Халхи поддерживали
с маньчжурами дипломатические отношения, к ним перио­
дически приезжали посольства. «То обстоятельство, что не­
пременным компонентом всех халхаских подношений был
скот, позволяет предполагать, что одной из главных, если не
главной целью халхаских посольств в этот период был обмен
скота на товары китайского производства, особенно на ткани
и чай, в которых нуждались кочевники»24. По крайней мере,
весь период ведения маньчжурами войны в Китае у них не
было военных столкновений с Халхой. Ситуация изменилась
после того, как в 1644 году маньчжуры получили решающее
преимущество в войне на китайском направлении. В этот
момент в империи Мин начались крестьянские восстания.
Один из лидеров восставших Ли Цзы-чен занял столицу
Пекин. В связи с этим к маньчжурскому регенту Доргоню в
1644 году прибыл посланник от китайского военачальника
У Сань-гуя. Он пригласил маньчжуров войти во Внутренний
Китай для подавления восстания25. Поддержка У Сань-гуя и
других китайских военачальников помогла не только пода­
вить восстание, но и начать планомерное завоевание Китая.
Успехи в Китае создали условия для начала военных дей­
ствий против Монголии, расположенной за пустыней Гоби.
Уже в 1646 году маньчжуры начинают войну против Халхи,
воспользовавшись в качестве повода бегством из Южной
Монголии на север главы племени сунит Тингиса26. В 1655
году халхаские монголы признают зависимость от империи

764
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

Цин, взамен они приобретают возможность вести с ней тор­

говлю. В императорском указе, посланном Тушэту-хану, го­
ворилось: «Вы сможете произнести клятву о союзе и каждый
год предоставлять дань в установленном размере, а также
вести торговлю»27. В дальнейшем монголы из Халхи терпят
ряд поражений от ойратов, что, в конце концов, вынуждает их
полностью подчиниться империи Цин. В 1691 году в районе
озера Доллонор состоялся съезд, на котором присутствовал
император Канси. Здесь был опубликован указ, согласно ко­
торому в Халхе была введена знаменная система28. На этом
закончилась политическая самостоятельность монголов
Халхи. Инициатива перешла к ойратам.
В самом начале XVII века, когда начиналась экспансия
маньчжуров, ойратские племена оставались в сложном по­
ложении. Монголы по-прежнему оказывали на них давление
с востока, вынуждая отступать на запад, одновременно они
вели в целом неудачные войны с казахами. «В 1607 году в
Тару прибыло второе посольство от Далая (предводителя
племени дербет), повторившее прежнюю просьбу от князей
разрешить им кочевать «вверх по Иртишу к соляным озерам и
по Камышлову, и от Алтына-царя и от Казацкие орды велели
их оберегати»29. В 1619 году, затем в 1623 году ойраты потер­
пели поражения в войнах с казахами во главе с ханом Есимом
и с монголами, возглавляемыми Алтын-ханом30. Однако уже в
1620-х годах начинается усиление ойратского племени чорос
во главе с Хара-Хулой. Это приводит к конфликту чоросов с
другими племенами, вследствие чего племя торгоутов во
главе с Хо-Урлюком вместе с частью дербетов начинает свое
движение на запад. В 1613 и 1619 годах торгоуты Хо-Урлюка
уже совершали набеги на Ногайскую Орду с целью получения
добычи, но всегда возвращались обратно на восток31. В 1628
году торгоуты форсировали Яик и приблизились к Волге32.

765
Султан Акимбеков

Часть ногаев, спасаясь от ойратов, переправилась на правый

берег Волги, часть оказалась под их властью. «Союзниками
тайшей оказались улусы потомков Шейх-Мамая - Алтыулов,
которые кочевали по соседству или вперемежку с калмыка­
ми»33. При этом «захваченные калмыками ногайцы и не дума­
ли возвращаться, объясняя это тем, что якобы в «калмыках
кочевья пространные и вольные, где хотят тут и кочуют, а
под Астраханью им кочевать негде»34. Таким образом, ойра-
ты проникли далеко на запад, разгромили здесь Ногайскую
Орду и обосновались в междуречье Яика и Волги, подчинив
себе часть ногайцев.
Успех ойратов наверняка был связан с предшествующим
политическим ослаблением Ногайской Орды. Во многом
это было вызвано завоеванием Московским государством
в середине XVI века Казани и Астрахани и установлением
контроля над всем течением Волги. Ногаи лишились по­
ступления доходов от данных городов. Они потеряли также
контроль над торговыми путями, а кроме того, еще и доступ
к свободной переправе через Волгу. В итоге они потеряли и
политическую гегемонию на территориях бывшего улуса
Джучи. Следствием этого стало снижение имевшегося у них
ранее уровня государственности. В результате обострились
отношения среди ногайских племен, которые часто интриго­
вали друг с другом ради поддержки Москвы. Это ослабляло
их единство и в том числе способность противостоять ново­
му врагу - ойратам-калмыкам. То есть к моменту прихода
калмыков их противниками оказалось не целостное военно­
политическое объединение, а зачастую враждующие друг с
другом разрозненные ногайские племена.
В то время когда Хо-Урлюк одерживал победы над нога-
ями, племя чоросов продолжало последовательно укреплять
свою власть среди оставшихся на востоке ойратов. В 1635

766
 Центральная Евразия XV-XVIII вв.

Новгород

СК 0 е ©Москва/

U t t P ATbl (KAJWj b W )

Сарайчик(
® Краков 1 Киев®

Н t? а 'L S Jrb
Будапеш т
ханство С ар ай ® ‘^ ° начала!
Астраханское ханство
° *> д ^
Астрахань® дч&МШ

Константинополь*

Тебриз®

Кабул® V

•Дамаск Гос-во Сефевидов

& Багдад до середины X V III в.
Султан Акимбеков

году сын Хара-Хулы Батур был провозглашен ханом нового

государства, которое стало называться Джунгарским хан­
ством35. Объединение сил ойратских племен привело к уси­
лению их возможностей. Даже периодически возникающие
внутренние конфликты не оказали особого влияния на этот
процесс. Так, например, между 1636 и 1638 годами произошел
конфликт между Батур-хунтайджи и частью племени хошо-
утов, возглавляемых Туру-Байху, впоследствии известным
под именем Гуши-хан. Туру-Байху откочевал в Кукунор, где
образовалось самостоятельное государство хошоутов36. С
учетом ухода на Волгу части торгоутов и дербэтов все это
способствовало сокращению военного потенциала ойратских
племен. Однако политическая обстановка объективно благо­
приятствовала их усилению.
Дело в том, что установление в Северном Китае геге­
монии маньчжуров и подчинение ими южных монголов
способствовало изменению стратегической обстановки в
данном регионе. Маньчжуры в отличие от империи Мин были
в состоянии вести в отношении монголов в Халхе политику с
позиции силы. Это распространялось и на торговлю с Китаем,
которая была важным источником удовлетворения основных
потребностей монголов. В том числе это касалось и обеспече­
ния их политического влияния в предшествующий период.
Завоевав южных монголов, империя Цин фактически воссоз­
дала в степях южнее Гоби барьер против любой экспансии с
севера. В то же время монгольские племена Халхи потеряли
возможность проводить самостоятельную политику, как в
военном плане, так и в вопросе обеспечения торговли.
Здесь надо отметить, что в предшествующие столетия
взаимоотношения империи Мин и монголов в первую оче­
редь базировались на торговле. На этом основывалось неко­
торое равновесие сил сторон. Китай при династии Мин не мог

768
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

взять под свой контроль степи южнее Гоби. Это подразуме­

вало относительную слабость китайской позиции. Сильные
империи на территории Китая стремились вести активную
и наступательную и оборонительную политику в отношении
северных кочевников. Одним из вариантов такой политики
было использование зависимых кочевников из степей южнее
Гоби. Однако при Мин у Китая не было такой возможности. В
результате в Монголии, как южнее, так и севернее Гоби, было
сравнительно большое число самостоятельных племенных
владений. Среди них были довольно крупные, но при этом
не было сильной центральной власти.
В конкретной политической ситуации XVI века в этом
просто не было необходимости. Когда же появились мань­
чжуры, каждому монгольскому княжеству или племени
пришлось самостоятельно воевать с ним, что во многом
предопределило их поражение. Что же касается племен Хал-
хи, то их позиции явно ослабли после установления власти
маньчжуров над Южной Монголией и изменения условий
для ведения торговли с Китаем.
В результате объединение ойратских племен, располо­
женных сравнительно далеко от Китая, совпало по времени
с ослаблением их исторических противников монголов.
Соответственно, ойраты теперь могли претендовать на то,
чтобы занять их место во взаимодействии с Китаем, в том
числе и торговом. У ойратов появилась возможность реали­
зовать политическую программу выхода к земледельческим
и ремесленным центрам. Они не могли этого сделать, когда
доступ к ним контролировали монголы с востока, моголы - со
стороны Восточного Туркестана и казахи - со стороны Сред­
ней Азии. Возможность достижения этой цели оправдывала
объединение усилий различных ойратских племен. Харак­
терно, что общее ослабление монголов вследствие весьма

769
Султан Акимбеков

эффективной маньчжурской политики в степях к северу от

Китая как раз и создало условия для успеха ойратов. В 1667
году брат Батура-хунтайджи чоросский Сенгэ-хан разгро­
мил последнего Алтын-хана Лубсан-тайджи37. В то же время
резкое ослабление Ногайской Орды вследствие укрепления
власти Московского государства в Поволжье помогло торго-
утам и дербетам Хо-Урлюка укрепиться в междуречье Яика и
Волги. Кроме того, в 1678 году брат Сенгэ хан Галдан занял
Восточный Туркестан, ликвидировав тем самым здесь власть
моголов. В 1688 году он же разбил монголов Халхи во главе
с Тушету-ханом38. При Галдане ойраты добились максимума
успехов на восточном направлении, они заняли Халху и даже
совершили вторжение в Южную Монголию. Таким образом,
ойраты добились серьезных успехов на всех направлениях,
где раньше им мешали их прямые конкуренты, и заняли
огромную территорию от Волги до Хуанхэ.
Между тем в 1690 году в войну за Халху вмешалась им­
перия Цин. В июле 1690 года Галдан в битве на реке Урхуй
разбил маньчжуро-монгольскую армию. Однако 3 сентября
того же года он потерпел поражение в сражении в местности
Улан-Бутун, в 350 километрах от Пекина39. Военные успехи
Галдана оказались кратковременными. Разгромленные им
монголы из Халхи на Доллонорском съезде признали власть
империи Цин и вошли в ее военную структуру. Кроме того,
война с халха-монголами и Цин подорвала торговлю ойратов
с Китаем. «Из-за войны прекратились торговые связи ойратов
с Китаем, и это ухудшило их положение. Вероятно, поэтому
Галдан обратился к Канси за помощью. «Со времени беспоряд­
ков в Халхе торговля не велась. Прошу проявить милосердие
и пожаловать серебро, чтобы прокормить народ»40. В свою
очередь, Канси писал Галдану: «Если по-прежнему будешь
упорствовать и не раскаешься, а также пожелаешь обманы­

770
 14. Ойраты, монголы, маньчжуры

вать, в таком случае навеки прекращу торговлю с твоими

посланцами»41. Характерно, что обеспечение торговли с Ки­
таем было одной из целей приближения ойратов к границам
империи Цин. Соответственно торговля и особенно условия
ее введения были одним из способов политического торга
ойратов с маньчжурами. Галдан стремился привлечь на свою
сторону монголов. Однако они, оказавшись между ойратами
и маньчжурами, предпочли ориентироваться на последних.
Сотрудничество с империей Цин было для них предпочти­
тельнее, чем перспектива вести безнадежную войну с ней
под знаменами их старых соперников ойратов.
В 1696 году Галдан был разбит маньчжурскими войска­
ми на территории Халхи, в 1697 году он покончил жизнь
самоубийством42. Ойратская экспансия на восток была оста­
новлена. Захвативший власть в Джунгарском ханстве после
смерти Галдана Цэван-Рабдан изменил главный вектор своей
внешней политики. В 1698 году он начал войну против ка­
захов. В первую очередь это было вызвано невозможностью
для ойратов вести войну с Цин. В том числе и отсутствием
перспективы получения свободного доступа к рынкам Китая.
В этой ситуации наступление на запад было для них наиболее
логичным шагом. «Одной из причин ойрато-казахских войн
было стремление ойратских феодалов пробиться к сырда-
рьинским городам, а через них к среднеазиатским рынкам,
нужда в которых была тем более острой, чем большим было
поголовье скота у ойратов и чем труднее становился доступ к
рынкам Китая»43. К этому моменту из всех крупных кочевых
народов, столетием раньше активно действующих и конку­
рирующих друг с другом на пространствах степной Евразии,
свои позиции сохранили только казахи.
Монголы Халхи и Южной Монголии вошли в состав им­
перии Цин и потеряли свою самостоятельность. Моголы в

771
Султан Акимбеков

Восточном Туркестане окончательно сошли с политической

сцены. Ногаи сначала были ослаблены потерей Поволжья,
которое перешло под контроль Московского государства, а
затем были разгромлены ойратскими племенами торгоут
и дербет. В этой ситуации основная борьба за степное про­
странство Евразии, все более сокращающееся в результате
экспансии Московского государства с запада и империи Цин
с востока, развернулась между казахами и ойратами.
При этом впервые в истории крупные централизован­
ные государства, Россия и цинский Китай, взяли под свой
контроль соседние с ними степные территории - Поволжье
и Монголию. Эти районы были стратегически важны для
любой кочевой государственности. Время крупных кочевых
империй заканчивалось. Ожесточенная борьба казахов и ой-
ратов в начале и середине XVIII века была последней агонией
прежней традиции степной имперской государственности.

772
 15

ПРОБЛЕМА ОБРАЗОВАНИЯ
КАЗАХСКИХ ЖУЗОВ

Таким образом, в этой главе наше исследование вплот­

ную подошло к той проблеме, которая была поставлена в
самом его начале - попытке ответить на вопрос о происхож­
дении казахских жузов. Напомню, что само исследование во
многом исходило из гипотезы о том, что ответ на этот слож­
ный вопрос самым тесным образом связан с монгольской
традицией, с теми процессами в степной Евразии, которые
были вызваны созданием Чингисханом государства.
Вопрос о происхождении жузов, несомненно, является
одной из самых сложных проблем казахской истории. Причем
по своей сути это не только историческая проблема. Особенно
с учетом той роли, которую жузовая структура организации
играла и, можно утверждать, до сих пор играет в традици­
онном сознании казахского общества. В то же время нет
другой более известной и цитируемой проблемы в казахской

------------------------------------------ 773-------------------------------------------
Султан Акимбеков

истории, чем обстоятельства происхождения жузов. О жузах

написано очень много, любая работа по истории Казахстана,
в том числе и по его современной проблематике, не обходит­
ся без краткого анализа этого вопроса или хотя бы простой
констатации данного факта.
Но несмотря на такой интерес, жузы до сих пор остаются
самой большой загадкой истории Казахстана. Так, Турсун
Султанов писал в 2000 году, что «над загадками казахских
жузов бились поколения историков Казахстана, но удовлет­
ворительного и однозначного решения так и не нашли»1.
Еще более конкретно высказался Юрий Зуев. По его мнению,
«поскольку отсутствие источников не позволяет оторваться
от гипноза самих слов (имеется в виду Старший, Средний и
Младший для казахских жузов. - Прим, авт.), приходится
признать проблему зашедшей в тупик»2. Василий Бартольд
отмечал в двадцатых годах XX века: «Мы не имеем точных
сведений о том, как произошло распадение этого народа
на три орды: Большую, Среднюю и Малую (или Старшую,
Среднюю и Младшую), из которых каждая имела своего
хана. Кочевья этих орд располагались в порядке с востока
на запад (Большая занимала самую восточную часть степи,
Малая - самую западную; орды получили свое название не по
числу принадлежащих к ним кочевников (Малая Орда была
самой многочисленной), но по старшинству входивших в их
состав родов»3.
В изданной в 1979 году официальной истории Казахской
ССР сообщается, что «точное время и механизм образования
Старшего, Среднего и Младшего жузов остаются пока неясны­
ми, предания об их возникновении весьма противоречивы, а
сведения источников носят косвенный характер и относятся
к позднему времени»4. В своей более ранней работе «Коче­
вые племена Приаралья в XV-XVI вв.», изданной в 1982 году,

774
 15. Проблема образования казахских жузов

Турсун Султанов отмечал, что «мы не имеем точных сведе­

ний о том, когда и как именно образовались жузы. Немного­
численные восточные источники о казахах единодушны в
своем молчании, и попытки найти в них сведения о жузах
пока не приносят положительных результатов. Что касается
русских источников, то содержащиеся в них сведения лишь
констатируют наличие жузов у казахов, не давая каких-либо
объяснений их происхождения»5. И наконец, Вениамин Юдин
задавался вопросом, «почему, в самом деле, среди народов
Дашт-и Кыпчака именно казахи разделились на три части?
Почему, если в данном случае действовала система (тради­
ции, реминисценции), действие это не было универсальным
и не охватило все тюркоязычные народы Дашт-и Кыпчака?»6.
В любом случае вопрос очень сложный и принципиально важ­
ный для казахской истории. Фактически он играет ключевую
роль для ее понимания.
Надо сказать, что за все время исследования проблемы
было высказано довольно много версий происхождения
казахских жузов. Причем показательно само развитие идей
и способов ее решения, а также предлагаемых вариантов
ответа. Здесь надо отметить, что в изучении вопроса су­
ществует два основных подхода. Один условно можно на­
звать легендарно-историческим, он опирается в основном
на устную традицию. Второй подход также условно можно
назвать естественно-историческим, здесь исследователи
стараются оставаться в рамках научных методов. Одним из
доминирующих методов является следование постулатам
формационной теории.
Устная традиция по проблеме образования жузов доволь­
но обширна. Так, например, Алексей Левшин в своей работе,
изданной в 1832 году, приводил сведения из одного народного
предания, «которое говорит, будто бы один из сильных ханов

775
Султан Акимбеков

казанских разделил весь свой народ между тремя сыновьями,

и что удел старшего назван Большою Ордой, удел второго -
Среднею, а удел младшего - Меньшею»7. Согласно данному
преданию имя хана, который разделил народ на три части,
было «Орус». Причем по времени этот хан якобы жил после
Тамерлана (Тимура) и был сначала полководцем некоего
ногайского хана Улянты, который проживал в окрестностях
Урала, Илека и Ори, затем ушел от него и стал самовластным
правителем8. Очевидно, данное предание было пересказано
Алексею Левшину выходцами из Западного Казахстана, по
соседству с которым он работал в начале XIX века в Оренбург­
ской области. Отсюда и история про Орус-хана, который после
Тимура якобы был подданным ногайского хана.
Здесь собеседники Левшина явно выдавали желаемое
за действительное. С учетом того, что все казахские ханы
были выходцами из числа чингизидов, весьма нелогично вы­
глядит попытка представить одного из них находившимся в
подчинении ногайцев. Тем более такого хана, который смог
сыграть важную роль в истории и образовать столь важные
для казахского общества жузы. Причем упомянутая здесь ми­
фическая фигура «Орус-хана», скорее всего, связана с именем
главы левого крыла улуса Джучи Урус-хана, деда первых
казахских ханов Джанибека и Гирея, хотя он, безусловно,
и не мог жить после времен Тимура. Очень возможно, что
данный пример отражает историческую память информато­
ров А. Левшина, происходивших из числа западных казахов,
значит, из Младшего жуза, о Ногайской Орде. В дальнейшем
мы еще вернемся к этому эпизоду.
Среди восточных казахов существовала и иная инте­
ресная версия происхождения жузов, также основанная на
устных преданиях. Так, известный поэт Шакарим Кудайбер-
диев, проживавший в районе Семипалатинска, в своей работе,

776
 15. Проблема образования казахских жузов

изданной в 1911 году, сообщал, что «казахами и другими

кочевыми племенами правил сын Жунус-хана Ахмет-хан,
брат его Жанеке (настоящее имя Махмуд) сидел ханом в Таш­
кенте. Ахмет-хан составил из казахских джигитов войско для
войны с калмаками, которое разбил на три крыла и назвал
их: Великий (Старший) жуз, Средний жуз и Младший жуз. За
частые набеги на них калмаки прозвали хана Ахмета - Алашы,
что означает «душегуб». Узнав об этом, хан Ахмет приказал
казахам для устрашения калмаков отныне, нападая на врага,
издавать клич: «Алашы!». Так этот боевой клич стал знаменем
казахов9. В данном случае опять фигурирует личность хана,
который, собственно, своим субъективным решением и раз­
делил казахов на три части. Причем в этой роли выступает
некий Ахмет-хан, известный еще под именем Алаша-хана
(Алача-хана).
В то же время известно, что у казахов такого хана не было,
а именем Алача называли Султан Ахмад-хана, одного из мо-
гольских ханов, сына Юнус-хана, брата правителя Ташкента
Султан Махмуд-хана. Султан Ахмад-хан участвовал в борьбе
за тимуридское наследство и в том числе боролся с ойратами
(калмыками) в районе Иртыша. Налицо весьма характерный
пример проявления исторической памяти, на этот раз вос­
точных казахов о моголах и Моголистане. И снова стоит еще
раз впоследствии вернуться к этому сообщению.
Понятно, что такая нерешенность ключевого вопро­
са казахской истории не соответствовала общественным
потребностям образованной в СССР в 1924 году Казахской
автономной республики. При всей условности этой автоно­
мии в ее существовании было заложено определенное госу­
дарственное начало. Соответственно, для новой республики
требовались минимальные потребности в государственном
строительстве, включая создание системы образования и

777
Султан Акимбеков

начало некоторой научной деятельности. Надо сказать, что

в двадцатых годах XX века практически всю научную и про­
светительскую работу вели бывшие представители движения
«Алаш». Они были наиболее образованной на тот момент
частью казахского общества.
Неудивительно, что первой в 1925 году вышла работа
«История казахского народа» Мухамеджана Тынышпаева.
Он был видным деятелем движения «Алаш», бывшим ко­
миссаром Временного правительства по Семиреченской об­
ласти, бы&шим руководителем так называемой Кокандской
автономии. Это была первая целостная работа по казахской
истории. При этом она не была связана с советской идеоло­
гической практикой. В то же время она вполне может счи­
таться относящейся к легендарно-исторической традиции.
Весьма показательно утверждение автора о том, что «можно
считать бесспорной генетическую связь между «косогами»
Святослава, Мстислава, Константина и Фирдоуси - с «каза­
ками» 15 века»10. Поиск различных ассоциаций по названиям
является одним из методов легендарно-исторической тради­
ции. Особенно широко он используется в последнее время в
различной околоисторической литературе.
Относительно происхождения жузов Мухамеджан Ты-
нышпаев указывал, что «Жузы, или Орды, имеют более
древнее происхождение и относятся ко временам Батыя. По
Лен-Пули-Стенлю, номинальным главой улуса Джучи счи­
тался старший сын Орда-Ежен (так называемая Белая Орда,
занимавшая восточную часть улуса). Это старшая линия. В нее
входили джалаиры, канлы, другие более мелкие роды (между
прочим, дурмены, ушедшие в Узбекистан) - это Старшая Орда.
Самому младшему сыну Токай-Тимуру достались Кавказ и
Крым, откуда собственно и вышли первые казаки, или ногаи,
главную массу которых составляли алчыны. Таким образом,

778
 15. Проблема образования казахских жузов

на западе утвердилась западная линия - это Младшая Орда. В

промежутке между владениями Орда-ЕженаиТокай-Темира
находились владения средних сыновей - Батыя и Шейбака.
На этом пространстве кочевали кыпчаки, конраты, мангыты,
ширины, барины (последние ушли частью в Казань, частью в
Крым) - это Средняя Орда»11. Здесь мь1 наблюдаем попытку
построить версию происхождения жузов на принципе стар­
шинства в семье Джучи-хана, сына Чингисхана.
Одновременно Мухамеджан Тынышпаев старается объ­
единить ее с известной ему информацией о распределении
отдельных казахских племен по тем или иным жузам. При
этом очень показательно упоминание о связях Младшего
жуза с ногаями. Одновременно наблюдается явная путаница
с именем чингизида Тука-Тимура, которому якобы достались
в наследство от Джучи-хана Кавказ и Крым. Судя по всему,
автором здесь были просто смешаны исторические пласты
информации. Такая ситуация часто возникает, когда от со­
временности пытаются двигаться в прошлое.
В данном случае известный факт доминирования Тука-
тимуридов на западе улуса Джучи был автоматически рас­
пространен на предшествующую эпоху. Хотя известно, что
Тука-Тимур относился к чингизидам левого крыла, располо­
женного на территории современного Казахстана. Он никак
не мог получить в XIII веке в наследство Крым и Кавказ. Более
того, возвышение Тука-Тимуридов началось после прихода
к власти в улусе Джучи в 1380 году видного представителя
этой семьи Тохтамыша. Аналогичная путаница и с другими
чингизидами, а также с их связью с теми или иными племе­
нами. Но в любом случае это уже более или менее целостная
версия, которая при всех своих недостатках все же связывала
историю происхождения жузов с эпохой существования в
степи Дешт-и-Кипчак монгольского государства.

779
Султан Акимбеков

Хотя в условиях той эпохи, в которой жил Мухамеджан

Тынышпаев, именно в этом тезисе и заключалось самое
слабое место предложенной им версии казахской истории.
Особенно это было справедливо относительно вопроса о
происхождении жузов как ключевого момента истории ка­
захов. Если учесть, что те или иные интерпретации истории
являются частью исторической идеологии, которая, в свою
очередь, является частью государственной идеологии, тогда
его работа явно не соответствовала задачам укрепления в
Казахстане Советской власти.
С одной стороны, она была связана с довольно абстракт­
ной легендарной версией истории, основанной к тому же на
устной традиции, что противоречило марксистской теории.
Кроме того, налицо было признание влияния на процесс
этногенеза случайных, политических факторов, таких, напри­
мер, как власть семьи Чингисхана. С другой стороны - такая
интерпретация в целом не соответствовала доминирующей
и в Российской империи, и позже, в Советском Союзе, общей
концепции отношений России и Монгольской империи. С
этой точки зрения историческая Русь на несколько столетий
оказалась под тяжелым монгольским игом. Это обусловило
ее отсталость от того пути, который прошла остальная Евро­
па. Соответственно, с этой позиции история казахов, одного
из крупных народов СССР, не могла, во-первых, зависеть от
субъективных факторов, во-вторых, нельзя было согласиться
со столь явной связью казахов с Монгольской империей и их
возможным происхождением из этой эпохи.
Надо отметить, что в двадцатых - тридцатых годах в
СССР шло активное формирование основных принципов
марксистской теории формаций в историческом процессе.
В 1925 году Василий Бартольд в своей работе «История
изучения Востока в Европе и России» указывает, что жузы

780
 15. Проблема образования казахских жузов

могли иметь отношение к тем или иным районам ведения

кочевого хозяйства и выделяет три таких района, один в
Жетысу и среднем течении Сырдарьи, другой в нижнем те­
чении Сырдарьи, третий в Западном Казахстане12. Это было
первым шагом в применении основ формационной теории к
конкретным условиям Казахстана.
В тридцатые годы активно идет написание работ, кото­
рые должны были в.духе формационной теории сформули­
ровать интерпретацию истории отдельных народов СССР.
Особенно это касалось тех из них, кто образовал к этому
моменту союзные и автономные республики. В Казахской
ССР в 1935 году появляется работа Санжара Асфендиарова
«История Казахстана», в которой предлагается основанная на
принципах формационной теории концепция происхождения
казахских жузов.
Так, по мнению автора, «в действительности образование
трех казахских жузов объясняется историческими условиями
кочевого хозяйства. В Казахстане, с точки зрения условий для
пастбищно-кочевого хозяйства, имелись три естественные
области: западная его часть - с зимовками по берегам Урала
и других степных речек запада и летними стойбищами на
северо-востоке (современный Актюбинский район): средняя
часть - с зимовками на Сары-Су, Чу и в низовьях Сыр-Дарьи
и летними стойбищами по Ишиму, Тоболу и Иртышу, и на­
конец восточная - в современном Джетысу и в восточной
части бывшей Сыр-Дарьинской области»13. Тут же он делает
оговорку, что «конечно, передвижения тюрко-монгольских
родов в более ранние эпохи отразились в названиях, ото­
бражая господство и взаимоотношения тех или иных групп
ханов и феодалов. Но ко времени образования казахских орд
эти названия показывали лишь прошлое, а действительные
причины невозможности полного политического объеди­

781
Султан Акимбеков

нения, конечно, лежали в способе производства»14. Здесь

Санжар Асфендиаров решил главную для себя задачу - он
смог применить марксистскую теорию о первичности про­
изводственных отношений к условиям существования и
развития казахского традиционного общества.
Первичными, по Асфендиарову, были производственные
отношения в рамках существовавшего способа производства.
В то время как, с его точки зрения, иерархия казахских жузов
по старшинству была обусловлена архаическими пережитка­
ми из более ранней эпохи. То есть названия Старший, Сред­
ний и Младший могли, конечно, происходить от отношений
старшинства или «господства» между различными группами
степных «феодалов». В частности тех, кто происходил из
числа чингизидов. Однако все это было заведомо вторичным
по отношению к способу производства, в данном случае к
трем естественным для Казахстана зонам ведения кочевого
хозяйства и не имело практического смысла.
Асфендиаров предложил своего рода компромиссный
вариант, который при всей его марксистской обоснован­
ности в некоторой степени учитывал мнение исторической
традиции. Несомненно, работа Асфендиарова оказала огром­
ное влияние на развитие казахской исторической мысли в
последующие годы. Хотя сам автор был в 1937 году репрес­
сирован и разделил судьбу Тынышпаева, разработанная им
концепция обоснования истории Казахстана и вопрос проис­
хождения жузов в рамках формационной теории в той или
иной мере продолжает существовать до сих пор.
Следует отметить, что подход к истории в рамках форма­
ционной теории позволяет историку оставаться на научных
позициях в ситуации, когда по поводу тех или иных событий
нет прямых указаний источников. В противном случае ему
приходится вступать на достаточно зыбкую почву интер­

782
 15. Проблема образования казахских жузов

претации истории. Поэтому даже в новой ситуации гораздо

проще остаться в рамках прежней теоретической базы. Так
получилось и с вопросом о происхождении казахских жузов.
Весьма любопытно, как в одной из классических работ
по истории Казахстана Ирины Ерофеевой «Хан Абулхаир»
автор дает такое общее определение происхождения казах­
ских жузов. Это определение весьма близко к естественно-
исторической версии, предложенной Асфендиаровым. При
этом автор отмечает, что данная версия была разработана
ранее известными учеными Асфендиаровым, Юдиным,
Масановым и другими. «Суть ее в том, что происхождение
казахских жузов было связано с географическим фактором -
естественным выделением в географическом пространстве
Казахстана трех частей: Семиречья, Западного Казахстана
(на запад от Мугоджарских гор) и Восточного Казахстана,
расположенного к востоку от южных предгорий Уральских
гор. Для каждой из этих зон была характерна определенная
специфика культурно-исторических процессов. Соответ­
ственно, жузы представляют собой исторически сложившие­
ся этнотерриториальные объединения казахов-кочевников,
отличающиеся друг от друга некоторыми параметрами
этногенеза, социально-экономической жизни, быта и куль­
туры составляющих их групп кочевого населения»15. Сразу
бросается в глаза, что между версиями Асфендиарова 1935
года и Ерофеевой 1999-го нет существенной разницы. Автор
просто принимает существующую версию как данность, как
факт. Перед автором и не стояло такой задачи, как анализ
происхождения казахских жузов, но Ерофеева не могла и
просто обойти данную проблему.
В то же время следует обратить внимание на приведен­
ное Ерофеевой дополнение к предложенному определению,
которое объясняет принцип деления жузов на Старший,

783
Султан Акимбеков

Средний и Младший. С ее точки зрения, это происходит «по

принципу генеалогического старшинства, то есть хроноло­
гической последовательности образования этих этнотерри-
ториальных объединений»16. Здесь мы наблюдаем серьезное
отличие от приведенного ранее аналогичного дополнения в
версии Асфендиарова.
Он полагал, что прошлые взаимоотношения между
степными феодалами, которые вполне могли иметь проис­
хождение от Чингисхана, в принципе могли оказывать свое
влияние на деление жузов по старшинству. Он просто счи­
тал, что этот древний пережиток уже не играл важной роли
в момент образования казахских жузов. Тем самым в вер­
сии Асфендиарова проявлялся определенный компромисс
интересов естественно-исторической и легендарно-исто­
рической версий происхождения казахских жузов. Однако
этот компромисс вносил некий дискомфорт в стройность
естественно-исторической версии. В варианте же Ерофеевой
этого компромисса уже нет.
Ерофеева развивает дальше логику, предложенную Ас-
фендиаровым и другими учеными. Раз жузы это в первую
очередь объединения, образованные на основе экономико­
географического фактора, то естественно было бы пред­
положить, что и принцип старшинства также зависит от
данного фактора. Отсюда следует вывод, что старшинство
определяется временем образования того или иного жуза.
Следовательно, по версии Ерофеевой, Старший жуз образо­
вался первым, вторым образовался Средний и лишь потом
Младший.
Естественно-географический и временной фактор обра­
зования казахских жузов в изложении Ерофеевой выглядят
достаточно убедительно и доказательно. На первый взгляд
самый серьезный аргумент в поддержку данной теории за­

784
 15. Проблема образования казахских жузов

ключается в том, что первые казахские ханы Джанибек и

Гирей основали первое казахское государственное образова­
ние как раз в Семиречье. Здесь позднее оформился Старший
казахский жуз. Следовательно, согласно логике авторов
естественно-географической или естественно-исторической
версии, политическая организация шла следом за организа­
цией экономической. По мере распространения казахских
родов и племен на всю территорию Казахстана с востока на
запад шел процесс постепенного образования жузов как эко­
номической формы хозяйственного освоения территории. То
есть, с точки зрения формационной теории, политический, а
значит, случайный фактор является несущественным, он не
может влиять на естественные процессы.
Интересную версию происхождения жузов в своих иссле­
дованиях предложил Турсун Султанов, в целом оставаясь при
этом в рамках формационной теории. В 1982 году в работе
«Кочевые племена Приаралья в XV-XVI вв.» он писал: «Мы
полагаем, что тут речь идет о последовательной смене одной
формы организации казахского общества другой, а именно
улусной системы жузами. Смена форм, причины которой
нам не ясны, исторически могла произойти в течение вто­
рой половины XVI в. и была, видимо, закреплена на рубеже
XVI-XVII вв., чему в значительной степени способствовал
переход в этот период в руки казахских владетелей значи­
тельного числа туркестанских городов и крепостей. Султа­
ны-градоправители XVII в. соответствуют, видимо, улусным
султанам XVI в. Очень показательно в этом отношении, что
и жузы претерпели определенные изменения: к 20-м годам
XVIII в. во всех трехжузах появились вместо биев свои ханы,
родословная которых очень запутанна. С тех пор жузы пре­
вратились в самостоятельные ханства, которые, однако, не
имели особых названий, и хан каждого жуза соответственно

785
Султан Акимбеков

назывался ханом Улу жуза, ханом Орта жуза, ханом Кизи

жуза»17. В 2000 году он развил эту идею в статье «Казахское
ханство и казахские жузы».
По его мнению, переход от улусов к жузам связан с измене­
нием быта казахских племен. «Переход от кочевания в кибит­
ках на колесах к разборным юртам был крупным изменением
быта кочевого населения Дешт-и-Кипчака, и этот фактор
предопределил наряду с родственными и генеалогическими
связями племен и родов внутри единой политической общ­
ности еще и связи территориальные в границах относительно
устойчивых зон постоянных перекочевок. Такого рода зоны
никак не совпадали с улусным (административным) или
тюменным (военным) дроблением общегосударственной
территории, и отношения внутри этих зон не могли регули­
роваться возглавлявшими улусы царевичами-чингизидами.
Новые территориально-родовые связи требовали иных регу­
ляторов, и ими стали «большие люди» пастбищных общин -
бии, «национальная» аристократия, элита социальной группы
кара-суйек («черная кость». - Ред.), почитаемые за знания и
умение интерпретировать многовековое народное право,
многовековые обычаи, только и позволяющие сохранять в
степи присущее кочевым скотоводам мироустройство. Имен­
но вокруг биев начала формироваться та паутина межродовых
внутртерриториальных связей, которая постепенно превра­
щала стихию кочевых племен в хозяйственное и культурное
сообщество, агрегация которого осуществлялась единственно
возможным тогда способом - через установление генеало­
гических и иерархических взаимоотношений между родами
и племенами, между аульными пастбищными общинами.
Новые структуры и их главы - бии отнюдь не стремились
разрушить или нарушить уже установившуюся политиче­
скую и административную структуру Казахского ханства с ее
 15. Проблема образования казахских жузов

улусами, но для обозначения сформировавшихся зональных

сообществ они должны были использовать какие-то термины,
выходившие за рамки родоплеменных обозначений и никак
не задевавшие обозначения, связанные с высшим военно-по­
литическим управлением. Очевидно,даким термином и стал
жуз (буквально «сто», «сотня»)»18. В основе данной концепции
лежит смена улусов монгольского времени на новую систему
организации, присущую уже казахскому обществу. И главное,
жуз рассматривается в качестве альтернативы организаци­
онным системам предшествующего монгольского периода.
Причем, по мнению Турсуна Султанова, новая система не
исключала прежнюю. При этом получается, что связующим
звеном между ними как раз и были чингизиды, которые и в
первом и во втором случае выступали в качестве правящей
элиты. Налицо компромисс, который предлагает объяснить
процесс образования жузов через эволюцию системы хо­
зяйствования, которая сопровождалась появлением новой
элиты, биев, что и привело к необходимости нового терри­
ториального деления казахского общества. «Становление
жузов происходило неодновременно, и скорее всего, этот
процесс начался в Семиречье, распространившись оттуда
на центральную, а вслед затем и западную части Казахского
ханства. Отсюда, возможно, и иерархия жузов, когда Старшим
и первоначально влиятельным стал именно Семиреченский
жуз, а Орта (Средний) жуз и Киши (Младший) по времени
своего проявления (хотя и не уступали по численности пле­
мен и территориям Старшему) оказались генеалогически на
более низких ступенях»19. Фактически речь идет о своего рода
попытке модернизации прежней формационной теории по
вопросу происхождения жузов.
Очень характерна временная последовательность их
формирования, начиная с Семиречья налицо процесс хозяй­

787
Султан Акимбеков

ственных перемен, образования на их основе территорий

«устойчивых зон постоянных перекочевок». Хотя Султанов
не называет «три естественные зоны для ведения пастбищ­
но-кочевого хозяйства», как это делал Асфендиаров и другие
сторонники формационной теории в их привязке к трем
казахским жузам. Но, несмотря на то что Султанов признает
фактор существования политической традиции влияния
чингизидов, он остается в рамках формационной теории.
Несомненно, что сама идея перехода от улусов чингизидов к
казахским жузам выглядит весьма привлекательно, но автор
не смог ее обосновать.
Помимо вышеупомянутых версий за годы изучения во­
проса предпринимались самые разные попытки найти на
него ответ. Стоит привести некоторые из них. Так, Юрий Зуев
предложил объяснить происхождение жузов традиционным
военно-политическим разделением кочевых народов на три
крыла: правое, центр и левое. По его мнению, «термин орта,
переводимый, как «средний», несомненно, был лишен этого
значения в возрастном отношении. На наш взгляд, более
правомерно передавать его русским эквивалентом «центр»,
«центральный», подразумевая при этом наличие двух крыль­
ев, левого и правого, то есть существование военно-племен­
ной организации, оформленной по триальной системе, из­
вестной из истории древнетюркских и монгольских племен
Центральной Азии»20. В принципе это могло иметь место,
однако в этом случае логичнее было просто воспроизвести
систему крыльев. В то же время за период с конца XV века,
времени образования Казахского ханства, до начала XVII века
в его структуре не было крыльев.
Возможно, потому, что первые казахские ханы ассоцииро­
вали себя как принадлежащих к левому крылу улуса Джучи.
Кроме того, к началу XVII века распределение по крыльям

------------------------------------------ 788--------------------------------------- —
 15. Проблема образования казахских экузов

потеряло свое прежнее значение. Так, те же ойраты, хотя и

принадлежали к правому крылу монгольской армии, отсюда
и название джунгар (так называлось правое крыло, левое
- соответственно барунгар), в собственном ханстве уже не
распределялись по крыльям.
Еще одну версию предложили Вениамин Востров и Марат
Муканов. Они полагали, что «огромные территории Казахста­
на, обусловившие слабость экономических связей отдельных
ее районов, отсутствие единой экономики и центральной
власти, могущей противопоставить врагу объединенные
силы казахской народности, неизбежно привели к усилению
роли и значения существующих на этой территории трех
обособленных географических районов, являющихся когда-
то древними этническими центрами трех групп племен»21.
При этом «территория каждого из этих районов является как
бы этническим центром определенной группы родственных
или близких им племен, являющихся тем этническим ядром,
вокруг которого консолидировались менее древние, менее
сильные, а также пришлые элементы»22. Следуя данной ло­
гике, оставалось только найти такие древние этнические
группы, которые были достаточно сильны для того, чтобы
послужить центром объединения целой группы родственных
племен. По мнению указанных авторов, «основу Старшего
жуза составили древние уйсуны, жившие в Семиречье. Вокруг
них сплотились остальные племена. Средний жуз сложился
на базе древнего кипчакского союза племен в Северном и
Центральном Казахстане. Ну а Младший жуз, соответственно,
на базе племени алшын, жившем в Западном Казахстане23.
Данные авторы предприняли попытку объединить суще­
ствующую каноническую в то время естественно-историче­
скую версию с данными о родоплеменном составе каждого
из жузов. Последняя тема являлась их специализацией. Они

789
Султан Акимбеков

опирались на уже существующие данные о племенах, входя­

щих в состав казахских жузов и предполагали, что племена
не меняли своего местоположения в течение столетий. При
этом бросается в глаза, что авторы исходили из общеизвест­
ных легендарных названий для казахских жузов. Например,
Старший жуз в исторической традиции имел самоназвание
Уйсун, а Младший назывался Алшын.
Налицо стремление совместить известные легендарно­
исторические данные с естественно-исторической основой и
поддержать тем самым идею о естественном распределении
территории Казахстана на три экономико-географических
района. Хотя данная версия выглядит весьма сомнительной.
Невозможно найти никаких данных о том, что на территории
современного Казахстана в исторической ретроспективе
могла существовать подобная преемственность союзов
племен. Например, от древних уйсунов до Старшего жуза.
Несомненно, что динамика передвижений кочевых племен
по степной Евразии была весьма значительной. Не гово­
ря уже о том, что Монгольская империя своей политикой
кардинально изменила структуры организации отдельных
племен на всем протяжении степной Евразии, от Монголии
до причерноморских степей.
Таким образом, ситуацию действительно можно вслед
за Юрием Зуевым признать зашедшей в тупик. В условиях
отсутствия прямых указаний источников более или менее
уверенно можно говорить только о временных рамках об­
разования жузов. Предполагается, что они появились в
пределах XVII века. Это произошло не ранее 1616 года, когда
Большая Казачья Орда упоминается в русских источниках.
Хотя это указание еще нельзя считать свидетельством на­
личия жузов в Казахском ханстве. Напомню, что к этому
моменту существовало еще такое определение, как Большие

790
 15. Проблема образования казахских жузов

и Малые Ногаи. Поэтому нельзя утверждать, что упомина­

ние о Большой Казачьей Орде было однозначно связано со
Старшим Казахским жузом. В то же время несомненно, жузы
уже существовали в конце XVII века при хане Тауке. Также с
большей долей вероятности можно утверждать, что при хане
Есиме в начале указанного века жузов еще не было.
Выше указывалось, что Есиму с трудом удалось устано­
вить свою власть в ханстве. Одновременно с ним у казахов
было еще несколько чингизидов, которых называли ханами.
Казахское ханство в организационном плане было ослаблено
по сравнению с предшествующими временами. В то же время
хан Джангир все свое правление вел борьбу с ойратами. Со­
ответственно, возникает вопрос: можно ли предположить,
что при Есиме или при его преемнике и сыне хане Джангире
могла быть создана такая иерархия отношений вроде ор­
ганизованной системы жузов? И, главное, зачем это нужно
было делать?
Заметим, что ни до этого момента, ни после него ничего
подобного в кочевых обществах не появлялось. Логичнее
было бы ожидать, что в связи с кризисом монгольской тра­
диции управления и снижением уровня государственности
более активную роль постепенно начнут играть отдельные
племена. Так, как это было с мангытами при распаде улуса
Джучи или барласами при падении улуса Чагатая, или сул-
дузами, джелаирами и ойратами при гибели монгольского
государства в Иране.
Очевидно, что появление жузов в этот период не могло
быть следствием ни развития самостоятельности племен, ни
осознанной политикой, проводимой государством. Тем более
трудно представить, что в довольно сложных политических
условиях XVII века мог организованно происходить процесс
образования таких структур, как жузы. В этом случае орга­

------------------------------------------ 791-------------------------------------------
Султан Акимбеков

низацию данного процесса должен был возглавить кто-то

один из трех ханов, которые признавались общеказахскими
правителями и возглавляли Казахское ханство на протяже­
нии XVII века. Это могли быть Есим-хан, его сын Джангир
или его внук Тауке. Однако ни одного из них источники не
называют в качестве того человека, который своим решением
мог создать жузы. Кроме того, конкретная политическая си­
туация на протяжении XVII века была очень сложной. Трудно
представить, что в этой ситуации в степи могли естествен­
ным путем образоваться «устойчивые зоны перекочевок», о
которых говорят сторонники формационной теории.
Стоит также отметить, что казахские жузы не были
территориальными объединениями, и это очень важное
замечание. Данное мнение справедливо также и в отно­
шении казахских племен. И указанные племена и жузы,
как, впрочем, и существовавшие ранее монгольские улусы,
представляли собой объединение кочевников. Основной
формой их организации являлось племя или более мелкое
родовое объединение. При этом они не были связаны с
какими-то конкретными территориями. В этой связи можно
еще раз вспомнить распределение понятий «улус» и «юрт»
в монгольскую эпоху. Улус - это объединившиеся вокруг
чингизида племена, также называлось и государство, а
юрт - это территория, которую они контролировали. Но
улус был первичен по отношению к юрту. Улус вполне мог
перемещаться на другие территории в зависимости от по­
литической конъюнктуры.
При этом очевидно, что те маршруты перекочевок, о
которых писали Асфендиаров и его последователи, сформи­
ровались в значительно более позднюю эпоху. При политиче­
ских потрясениях XVII, и особенно XVIII века казахские жузы
перемещались по весьма значительной территории. Они от­

792
 15. Проблема образования казахских жузов

ступали под давлением ойратов, теряли отдельные племена.

Например часть кипчаков, которые в XVIII веке отступили в
Среднюю Азию. Но всегда сохраняли свою целостность и, что,
может быть, важнее, общую идентичность. То есть жузовая
принадлежность наверняка не была связана с территорией.
Она ориентировалась на племена, которые являлись носите­
лями традиции. В том числе и по вопросу о принадлежности
к тем или иным жузам. Соответственно, по мере распростра­
нения казахских племен по обширной степной территории от
междуречья Волги и Яика до степной Джунгарии на эти земли
также распространялась та или иная жузовая идентификация.
Расселение казахов было связано с гибелью в конце XVIII века
их главных конкурентов ойратов (калмыков).
Поэтому устоявшиеся маршруты кочевок могли по­
явиться только после того, как в Степи закончились все
политические процессы. В частности, завершилась борьба с
ойратами, то есть не ранее середины XVIII века. Если же пред­
ставить, что жузы образовались раньше, например, в начале
или середине XVII века, тогда окажется, что упомянутые в
работах Асфендиарова и Ерофеевой территории к западу от
Мугоджарских гор находились в составе Ногайской Орды.
После 1628 года они перешли под контроль ойратов (кал­
мыков). Им же в это время принадлежала часть территории
Восточного Казахстана, в частности бассейн реки Иртыш.
Позднее ойраты на время вытесняли казахские племена из
Семиречья. Ни о какой устойчивости трех зон перекочевок,
как об этом говорят представители формационной теории,
в этих условиях не может быть и речи.
Очевидно, что в этой ситуации какое-либо последо­
вательное создание, согласно принципу экономического
районирования, организационных структур вроде жузов
по направлению с юго-востока на северо-запад было прак­

793
Султан Акимбеков

тически нереальным. Это требовало политической воли,

а значит, централизованной ханской власти и серьезных
усилий со стороны государства и, главное, политической
устойчивости в Степи.
Таким образом, можно предположить, что казахские
жузы не были связаны с территорией и естественными марш­
рутами кочевок, о чем говорили сторонники формационной
теории. Жузы, как до них и монгольские улусы, скорее всего,
имели отношение к племенам, к их традициям и самосо­
знанию. Вместе с племенами жузы перемещались по степи
в зависимости от политических обстоятельств. Временами
они теряли часть территории, иногда приобретали новые.
Соответственно менялись и маршруты кочевок.
Очевидно, что в рамках формационной теории процесс
перехода от прежних улусов к жузам объяснить нельзя. На­
стаивая на эволюции в рамках естественно-исторических
процессов, ее сторонники не могут найти обоснования для
этого в конкретных исторических условиях XVII века. Их
подводит необходимость следовать логике старшинства, то
есть временной последовательности образования жузов от
Старшего к Младшему. Кроме того, они должны учитывать
известную к настоящему моменту информацию о распре­
делении жузов от Семиречья по направлению к Западному
Казахстану. И, наконец, сторонники формационной теории не
могут объяснить связей казахских жузов с предшествующей
монгольской эпохой.
Тогда возникает вопрос: что же могло служить причиной
образования в Казахском ханстве жузов. Почему отдельные
казахские племена в конкретных условиях предположительно
середины XVII века неожиданно объединились в три группы.
Непонятно также, почему они установили такую иерархию
отношений - Старший, Средний и Младший? По большому

794
 15. Проблема образования казахских жузов

счету, на этот вопрос нельзя ответить нив рамках легендарно­

исторической традиции, ни формационной теории.
В то же время те историки, которые изучали конкретные
политические процессы на территории Казахстана в XVII веке,
часто высказывали предположения, которые имели прямое
отношение к нашей проблеме. Например, существуют мне­
ния, которые говорят, что в состав Младшего казахского жуза
вошли ногайские племена. Есть даже предположения, что он
в общем-то и образовался на их основе. Так, например, считал
Михаил Вяткин. «Вполне вероятным является допущение, что
Младшая Орда складывалась в процессе распада Ногайского
Союза и из элементов, входивших в состав Ногайской Орды»24.
В свою очередь, Би-Арслан Кочекаев полагал, что «дальнейший
распад Ногайской Орды, а также территориальная близость
ногайцев к родственным им казахам - все это являлось пред­
посылками присоединения восточной группы ногайских улу­
сов к Казахскому ханству и смешения казахов с ногайцами»25.
Виктор Жирмунский писал, что «восточная группа ногайских
улусов, которой управляли сыновья Ших-Мамая, алтыульцы,
растворились, по-видимому, в составе казахов так называ­
емого «Младшего жуза», владения которого простирались
впоследствии от Яика и Эмбы до Иргиза и Аральского моря,
охватывая земли, когда-то населенные ногайцами. Понятно,
что именно здесь, на территории Младшего жуза, в Западном
Казахстане сложились и сохранились казахские эпические
сказания о ногайских богатырях»26. Вадим Трепавлов отмечал,
«учитывая своеобразие западноказахстанских степей, можно
предположить, что находившийся там жуз (казахский Млад­
ший жуз. - Прим, авт.) и Ногайская Орда приблизительно со­
впадали территориально»27. Похожая ситуация и со Старшим
жузом. Вениамин Юдин прямо предполагал, что «казахский
Старший жуз сформировался в основном за счет могульских

795
Султан Акимбеков

племен»28. По мнению Клавдии Пищулиной, «главной же

из причин усиления тенденции распада Могулистана были
процесс сплочения казахских племен Семиречья в Старший
жуз (а вместе с племенами всего Казахстана в казахскую на­
родность)»29. Далее она продолжает свою мысль. «В составе
Могулистана, через этнополитическую общность могулов все
более обособлялись, выкристаллизовывались автохтонные и
пришлые тюркские и тюркизированные племена в казахский
Старший жуз»30.
Все эти предположения настойчиво подводят к мысли,
что процесс образования жузов все же носил больше по­
литический характер. В связи с тем, что в нем участвовали
племена, вышедшие из других государственных образований.
Это более вероятно, чем если бы он был связан с наличием
естественных экономических зон для кочевок. Однако до­
казать эти предположения очень сложно. Самое главное, что
если даже с ними согласиться, то все равно остается неясным
принцип вхождения разных племен, будь то могольских или
ногайских, в состав Казахского ханства. Это наверняка не
было завоеванием. В противном случае об этом осталась бы
информация в источниках, как она осталась о многочислен­
ных войнах казахов с ногайцами и моголами в XVI веке. В
то же время это не могло быть и простым присоединением
отдельных племен. Потому что в случае появления такой
необходимости племена могли перейти в зависимость от от­
дельных чингизидов из состава Казахского ханства. Для этого
им не нужно было создавать в его структуре принципиально
новую иерархию отношений.
Версия о том, что казахские жузы каким-то образом связа­
ны с тремя государствами - собственно Казахским ханством,
Моголистаном и Ногайской Ордой, - выглядит весьма при­
влекательно. Однако она не объясняет, каким образом мог бы

796
 15. Проблема образования казахскихэкузов

происходить данный процесс. «Длительное пребывание пле­

мен и племенных объединений Казахстана, формировавших­
ся в народность, в трех (с учетом части племен в Ногайской
Орде) государствах, в свою очередь, вслед за монгольскими
улусами, закрепило складывавшееся издавна деление форми­
ровавшейся народности на жузы»31. Данная цитата в полной
мере отражает всю суть накопившихся при рассмотрении
указанной проблемы противоречий. Здесь и упоминание о
народности, что вызвано необходимостью учесть интересы
марксистской теории, а также связь с монгольским периодом
в истории Казахстана. И все эти вопросы подавались в связи
с происхождением жузов из племен, входивших в состав трех
различных государств. Однако автор не объясняет, каким
образом все эти обстоятельства связаны друг с другом. Не
отвечает он на вопрос, как в казахском обществе вообще
могла произойти такая сложная общественно-политическая
трансформация.
Между тем к началу XVII века в восточной части степной
Евразии произошло резкое изменение политической ситуа­
ции. С запада Московское государство в конце XVI века окон­
чательно перекрыло для ногаев свободные переправы через
Волгу. Тем самым причерноморские степи были отрезаны от
восточной части Евразии. В то время как ногайские улусы
были разделены на две части - западную и восточную. На
севере власть Москвы распространилась также на большую
часть территории лесной Сибири. На востоке началось насту­
пление маньчжуров одновременно на Китай и Монголию. К
середине XVII века они взяли под свой контроль Халху, кото­
рая была расположена к северу от пустыни Гоби. Подчинение
маньчжурами восточных монголов стало одной из важных
причин политической консолидации западномонгольских
племен ойратов. В результате завоевания Монголии ойраты

797
Султан Акимбеков

оказались на внешней границе с маньчжурской империей

Цин. Они начали вести против нее борьбу с целью обеспече­
ния свободного доступа к рынкам Китая.
Одним из последствий активизации процессов полити­
ческой консолидации среди ойратов стало начало внутрипо­
литической борьбы. Она привела к исходу части ойратских
племен, торгоутов и дербетов, на запад. В двадцатых годах
XVII века они начали свое движение из района бассейна реки
Иртыш. Затем прошли вдоль границы лесов Сибири и степи,
достигли сначала Яика, потом Волги. Здесь им подчинилась
часть ногайских племен. Те ойраты, которые остались в
Западной Монголии, образовали в 1635 году Джунгарское
ханство. Оно стало претендовать на гегемонию в данном
регионе. Во второй половине XVII века Джунгарское ханство
взяло под свой контроль Восточный Туркестан, окончательно
ликвидировав здесь власть могольских ханов.
Однако в итоге в самом конце XVII века джунгары про­
играли свою борьбу империи Цин. Они вынуждены были
начать свою экспансию на запад с целью достичь оседлых
районов Средней Азии. Целью экспансии была попытка
компенсировать им потерю рынков Китая. В этой борьбе им
противостояли казахи. К этому моменту Казахское ханство
осталось единственным крупным кочевым объединением
исповедовавших ислам тюркоязычных племен. В ожесто­
ченной борьбе ойратов и казахов между собой по большому
счету и решалось, кто останется в итоге хозяином степных
пространств Восточной Евразии.
Несомненно, что начало экспансии Джунгарского ханства
на запад, было тесно связано с поражением хана Галдана в
войне против империи Цин. Галдан был разбит в 1696 году
на территории Халхи. В следующем году он покончил жизнь
самоубийством. Еще через год, в 1698-м, его преемник и

798
 15. Проблема образования казахских жузов

соперник в борьбе за власть в государстве Цэван Рабдан

переносит своей центр политической активности на запад.
С большой долей вероятности можно утверждать, что в тот
момент, когда ойраты/джунгары под руководством Цэван
Рабдана начали свое наступление на запад, жузы у казахов
уже существовали. К этому моменту Казахское ханство воз­
главлял хан Тауке, при котором жузы были составной частью
организации казахского общества.
Следовательно, возникает естественный вопрос: какие
именно события в XVII веке могли привести к появлению
этого социально-политического феномена? На протяжении
большей части XVII века самые грандиозные события в исто­
рии региона были связаны с усилением ойратов/джунгар.
Следствием их усиления стали победы ойратов над основ­
ными объединениями тюркоязычных кочевников восточной
части Евразии - казахами, моголами и ногайцами. Каждое из
этих объединений обладало собственной идентичностью
и историей существования. Однако моголы и ногайцы под
давлением со стороны ойратов сошли с политической сцены.
Это произошло примерно в промежутке между двадцатыми
годами XVII века, тогда ойраты/калмыки вышли на Волгу
и подчинили себе оставшиеся здесь ногайские племена, и
второй половиной этого же века, когда ойраты/джунгары
окончательно подчинили себе Восточный Туркестан.
Важно, что в предшествующую эпоху моголы и ногаи яв­
лялись весьма устойчивыми этнополитическими объедине­
ниями с собственной идентичностью. При этом они активно
конкурировали с другими надплеменными объединениями
кочевников Евразии, одним из которых были казахи. Харак­
терно, что моголы свою идентичность приобрели еще в сере­
дине XIV века в период кризиса в улусе Чагатая. В то время как
идентичность казахов и ногаев появилась позже, в середине

799
Султан Акимбеков

XV века, во время кризиса в улусе Джучи. Несмотря на всю

родственность казахов, моголов, ногаев, а также узбеков и
сошедших немногим раньше с политической сцены чагатаев,
политическая конкуренция между всеми ними носила весьма
жесткий характер. В XV-XVI вв. они оспаривали друг у друга
контроль над степью и доступ к оседлым регионам для веде­
ния с ними торговли или организации прямой эксплуатации.
Очевидно, что в XVII веке уход с политической сцены
таких ранее влиятельных государств, как Ногайская Орда
и могольские ханства в Восточном Туркестане, было чрез­
вычайно масштабным событием. Особенно значительные
последствия это имело для племен, как для ногаев, так и для
моголов. В последнем случае ситуация была более сложной,
чем в случае с ногаями, для которых племенная структура
была естественной формой самоорганизации.
Выше указывалось, что в Восточном Туркестане при­
родные условия не позволяли размещать кочевые племена
по соседству с оседлыми оазисами, так, как это происходило,
например, в Средней Азии или Иране. Однако и здесь моголы
сохраняли свою племенную идентификацию. Это было связа­
но с тем, что они составляли изолированное военное сословие.
Мирза Хайдар Дулати называл их каучинами в противополож­
ность исламскому духовенству и податному сословию - рай-
атам. Соответственно, у моголов даже в условиях Восточного
Туркестана сохранялась племенная организация как способ
поддержания организации военной. Естественно, в случае
если представители военного сословия не могли выполнять
свою основную функцию, то это означало снижение их со­
циального статуса и потерю связи с племенем как основной
формой организации военной элиты могольских государств.
Несомненно, что подчинение ойратами оазисов Восточ­
ного Туркестана автоматически вело к резкому снижению

800
 15. Проблема образования казахских жузов

социального статуса представителей военного сословия

могольских государств. Это было связано с тем, что доходы
от эксплуатации податного населения теперь поступали в
пользу новой доминирующей силы - ойратов. В новых ус­
ловиях моголы должны были либо согласиться с этим, что
означало потерять прежнее положение в обществе, либо
покинуть территорию Восточного Туркестана. Напомню,
что аналогичная история на рубеже XV и XVI вв. произошла
счагатаями. Они были представителями военного сословия
в государствах Тимуридов и после поражения от узбеков
должны были покинуть Среднюю Азию. Если же они оста­
вались, то теряли прежние привилегированные позиции в
обществе. Такая же ситуация была и в Восточном Туркестане.
Часть моголов остались, но потеряли прежний высокий со­
циальный статус. Другие были вынуждены отступить под
давлением ойратов.
Кроме того, уход отдельных племен и из Восточного
Туркестана и из Ногайской Орды был широко распространен
еще до их завоевания ойратами. Обычно это было связано с
внутриполитической борьбой. Так, например, в XVI веке хан
Абд ар-Рашид в целях усиления ханской власти нанес удар
по элите крупного племени дуглатов. Дуглаты доминировали
среди моголов с самого начала их образования на руинах улу­
са Чагатая в середине XIV века. В XVII веке при Тимур-султане
аналогичным образом были разгромлены эмиры чурасских
племен32. При этом проигравшие во внутриполитической
борьбе эмиры племен покидали Восточный Туркестан и
направлялись либо в Индию, либо в Среднюю Азию, либо в
Казахское ханство. Аналогичная ситуация была и у ногаев. В
конце XVI - начале XVII века междоусобная борьба в Ногай­
ской Орде создавала условия для постоянной миграции части
ногайских племен на восток в Казахское ханство.

-------------------------------------- 801---------------------------------------
Султан Акимбеков

Казахское ханство было центром притяжения для моголов

и ногаев в связи с тем, что в начале XVII века оно представляло
собой конгломерат улусов отдельных чингизидов, полити­
чески слабо связанных между собой. В этот период у казахов
было несколько правителей, которые называли себя ханами.
Тогда же казахский хан Есим был вынужден временно напра­
виться в Восточный Туркестан к моголам. Об этом подробно
рассказывалось в соответствующей главе. Очевидно, что в
такой ситуации выходцам из Ногайской Орды и могольских
государств Восточного Туркестана было проще найти свою
нишу среди казахских племен. Однако это не могло ради­
кально изменить систему отношений, так как по-прежнему
существовали и Ногайская Орда и могольские государства.
Все изменил политический разгром этих государств.
Сначала Ногайская Орда была вытеснена с левобережья
Волги, а часть племен, так называемые алтыульцы, под­
чинились ойратам. Затем, несколько позднее, во второй
половине XVII века Джунгарское ханство подчинило себе
Восточный Туркестан. Соответственно, моголы и восточные
ногаи потеряли государственность. Однако в большей или
меньшей степени сохранили племенную структуру органи­
зации. При этом они оказались с запада и востока прижаты
к казахским племенам.
Несомненно, что события первой половины XVII века
ускорили перемещение ногайских и могольских племен
к казахам. В степях Казахстана оказалось сравнительно
много выходцев из племен ногайского и могольского про­
исхождения, у которых больше не было своего государства.
Кроме того, у них не было других вариантов для миграции.
Восточным ногаям направление на запад было закрыто ой-
ратами/калмыками и московскими заставами на Волге. В то
же время могольским племенам дорога на восток также была

802
 15. Проблема образования казахских жузов

перекрыта ойратами/джунгарами. Единственно возможным

вариантом движения для них являлись территории, занятые
казахскими племенами.
Очевидно, что родственные друг другу исповедующие
ислам тюркоязычные племена казахов, моголов и ногаев
оказались в сложной ситуации. Они столкнулись с серьезным
противником - исповедовавшими буддизм монголоязычны­
ми ойратами. Причем противник находился одновременно
с запада и с востока. Перед лицом общей угрозы не было
смысла вести борьбу за доминирование на оставшейся не­
занятой ойратами территории степи. Кроме того, Казахское
ханство обладало самостоятельной государственностью,
тесно связанной с монгольской традицией. Ее представляли
многочисленными чингизиды. В то время как ногаи были раз­
биты и подчинились ойратам, а моголы являлись беженцами
из Восточного Туркестана.
Однако моголы и ногаи не могли просто так интегриро­
ваться в состав Казахского ханства. Этому наверняка пре­
пятствовала весьма непростая история военно-политических
отношений между ними. Напомню, что казахи, моголы и
ногаи в XV и XVI веках вели длительную конкурентную борь­
бу за доминирование. Отсюда напрашивается вывод, что в
середине XVII века должна была быть найдена политическая
формула совместного сосуществования казахов, моголов и
ногаев. Выходцы из трех различных государств оказались
зажаты враждебным для них окружением на территории
современного Казахстана.
Характерно, что процесс установления новых связей
занял определенное время. В некоторой степени это время
было предоставлено теми же ойратами. В середине XVII века
их внимание было отвлечено, с одной стороны, борьбой с
Китаем, а с другой - освоением новых территорий за Вол­

803
Султан Акимбеков

гой. На востоке они вплоть до конца XVII века вели борьбу с

империей Цин. На западе ойраты/калмыки вели активную
наступательную политику за Волгой. В частности, в 1644
году они во главе с Хо-Урлюком были разбиты на Северном
Кавказе ногаями и кабардинцами33. В любом случае очевидно,
что ойраты/калмыки не координировали свои действия с ой-
ратами/джунгарами. Кроме того, им требовалось время, для
того чтобы освоиться на новых территориях, включая степи
на правобережье Волги. Соответственно, прошло определен­
ное время между победами ойратов над ногаями и моголами
и образованием у казахов системы жузов.
Характерно, что еще в первой половине XVII века многие
восточные ногаи находились под властью ойратов/калмы-
ков. В марте 1640 года астраханский воевода князь Юрий
Сицкой сообщал царю Михаилу Федоровичу. «Лаузан-тайша
кочевал за Алтыульскими мурзами... а с ним с Лаузан-тайшой
было калмыцких и алтыульских татар с 5 тысяч человек»34.
В ноябре 1649 года Дайчин-тайши говорил посланнику И. И.
Онучину: «А как мы под Астраханью ногайских, едисанских и
ембулуцких мурз и улусных их татар за саблею взяли, и мы...
с теми ногайцы по сю пору кочюем вместе»35. Зимой 1666-
1667 гг. Эвлия Челеби путешествовал по калмыцким степям
к западу от Волги и указывал, что у Дайчин-тайши и сына
его Мончака «в качестве подданных имеется до пятидесяти
тысяч людей племени ногай»36. В 1715 году калмыцкий хан
Аюка разбил часть ногаев из объединения едисан и вытеснил
их на запад37. Очевидно, это была часть тех ногаев, которые
были подчинены калмыками столетием раньше.
Однако тот факт, что их вытеснили за Волгу, говорит, что
они проживали в непосредственной близости от этой реки.
Похоже, это были последние ногаи, которые входили в состав
Калмыцкого ханства. Возникает вопрос: что стало с теми

804
 15. Проблема образования казахскихэнузов

ногаями, которые жили в восточной части контролируемой

калмыками территории, в частности в районе Яика и Эмбы?
Они не могли отступить за Волгу, для этого надо было пройти
через калмыцкие кочевья. Можно предположить, что они по­
степенно освободились от власти калмыков и, скорее всего,
это произошло примерно в последние Десятилетия XVII века.
Таким образом, мы выходим на последнюю четверть XVII
века. В это время, во-первых, восточные ногаи вышли из-под
контроля калмыков, а во-вторых, - окончательно прекрати­
лась власть моголов в Восточном Туркестане. «К 1693 году по­
литический статус Восточного Туркестана сильно изменился:
самостоятельное и единое Могольское ханство распалось на
одно теократическое и два светских государства, подчинен­
ные Джунгарии, хотя само Джунгарское ханство было раско­
лото надвое. Если комульский князь был вассалом Галдана, то
Турфан и в значительной мере бывшие яркендские владения
подчинялись Цэвэн Рабдану, сопернику Галдана»38. Возможно,
что это и был тот самый момент, когда моголы и восточные
ногаи вынуждены были найти свою формулу сосуществова­
ния с казахами в составе одного государства. Для этого у них
было время до того момента, когда джунгары под руковод­
ством Цэван Рабдана не начали свою экспансию на запад.
Можно предположить, что уже сформировавшаяся к на­
чалу XVIII века система казахских жузов как раз и отражает
компромисс между казахским обществом, а также ногаями
и моголами, по поводу их включения в его состав. Он был
достигнут в сложных политических условиях конца XVII
века. Очевидно, что это был именно компромисс и можно
примерно сформулировать, в чем конкретно он заключался.
Несомненно, что казахов, моголов и ногаев объединяли об­
щий язык, единство исповедуемой религии, способ ведения
хозяйства. Дополнительным фактором для объединения

805
Султан Акимбеков

было враждебное окружение, представленное буддистами-

ойратами. Понятно также, что речь шла о присоединении по­
терпевших поражение племен ногаев и моголов к казахам. К
тому же Казахское ханство с конца XVI века контролировало
присырдарьинские города и Ташкент, что естественным об­
разом усиливало его позиции.
Кроме того, в Казахском ханстве на протяжении большей
части XVII века сохранялась одна правящая династия. С мо­
мента укрепления власти Есим-хана, брата Тауекеля, через
правление его сына Джангира до его внука Тауке. То есть по­
литическая власть оставалась неизменной. Соответственно,
вопрос мог стоять таким образом. Необходимо было интегри­
ровать массы ногаев и моголов с их богатой государственной
историей в состав Казахского ханства, не создавая при этом
конфликтной ситуации. В то же время политическая власть
оставалась за династией казахских ханов.
Здесь мы очень близко подходим к рассмотрению того
важного обстоятельства, которое имело очень большое зна­
чение для казахов, моголов и ногаев. Это обстоятельство
было связано с их происхождением из государств с монголь­
ской политической традицией управления. Данная традиция,
несмотря на ее очевидный кризис, тем не менее была хорошо
знакома всем кочевым племенам в восточной части степной
Евразии. Ее авторитет здесь оставался весьма высоким. И
именно монгольская политическая традиция может помочь
нам ответить на вопрос, почему, собственно, жузы назвали
Старший, Средний и Младший? По какому принципу произо­
шло разделение жузов по условному старшинству.
Естественно, что такой принцип должен был быть про­
стым и понятным не только элитам, но и обычному населе­
нию. Он должен лежать на поверхности. Это должно быть
такое обстоятельство, которое было аксиомой в те истори­

806
 15. Проблема образования казахских жузов

ческие времена и стало анахронизмом в наши. Единственный

критерий, который отвечает всем этим требованиям, - это
монгольская политическая традиция управления. В ее основе
находилось признание легитимности власти потомков Чин­
гисхана. Это признавалось и в Казахском ханстве, и в Мого-
листане. Даже в Ногайской Орде уважение к традиции было
неизменным. Хотя у власти здесь находились не являвшиеся
чингизидами потомки Едигея.
В связи с этим разделение жузов по старшинству может
быть объяснено следующим образом. Моголы вышли из
улуса Чагатая, к потомкам которого относились могольские
ханы. Сам Чагатай был вторым сыном Чингисхана и являлся
хранителем основного правового документа Монгольской
империи - Ясы. Хотя казахские ханы относились к улусу
старшего сына Чингисхана Джучи и, скорее всего, являлись
потомками его сына Орда-Еджена, возглавлявшего левое
крыло джучидского государства, в негласной чингизидской
иерархии они могли уступать по значению потомкам Чагатая.
Это могло быть связано и с тем, что Чагатай был храни­
телем Ясы, и с тем, что потомки боковой линии Джучи могли
занимать более низкое место в рамках монгольской традиции,
чем Чагатаиды. Можно предложить еще и конспирологиче­
скую версию, связанную с подозрениями, что Джучи не был
настоящим сыном Чингисхана, так как его мать находилась
в плену у меркитов. Но в любом случае это не так принципи­
ально. Очевидно, что по тем или иным соображениям мон­
гольской политической традиции потомки Чагатая имели не­
которое преимущество над линией потомков Джучи. Но в XVII
веке данное преимущество не имело никакого практического
смысла. В конце концов во главе государства остались Джу-
чиды. Однако это позволяет предложить объяснение, почему,
собственно, появились названия Старший и Средний жузы.

807
Султан Акимбеков

Старший жуз получил такое название, потому что племе­

на, вошедшие в его состав, ранее находились в структуре мо-
гольских государств, которые, в свою очередь, произошли из
улуса Чагатая. Средний же жуз образовался на основе племен,
признававших власть Джучидов и первоначально входивших
в состав Казахского ханства. Название Средний появилось
для определения его положения между Старшим и Младшим
жузами. Здесь надо отметить, что Младший жуз стал таковым
не в силу подчиненного положения по отношению к Старше­
му и Среднему. Иначе это послужило бы основой конфликта
еще в ранние времена. По монгольской традиции входившие
в состав этого жуза племена долгое время управлялись не-
чингизидами (сначала Едигеем, потом его потомками). Сле­
довательно, их место в иерархии должно было автоматически
уступать первым двум структурным компонентам казахского
народа - Старшему и Среднему жузам.
Однако при этом данное распределение по старшинству,
скорее всего, носило весьма условный характер. Оно являлось
следованием традиции, так как общее руководство новым
Казахским ханством оставалось у ханов-джучидов из числа
потомков Урус-хана. Более того, власть чингизидов из дома
Джучи в итоге установилась также и в Младшем жузе. Воз­
можно, это также было частью компромисса по присоедине­
нию ногайских племен к Казахскому ханству. Что касается
чингизидов Старшего жуза, то здесь ситуация не настолько
хорошо известна, хотя встречались предположения, что они
происходили из числа потомков Чагатая.
Таким образом, на наш взгляд, разделение казахского
общества на три жуза не следует рассматривать как разъеди­
нение. Речь скорее идет о форме объединения родственных
племен. Это произошло на основе наиболее сильного из них
Казахского ханства в процессе достижения политического

808
 15. Проблема образования казахских жузов

компромисса. Решающую роль при этом сыграли два основ­

ных фактора. Первый - неблагоприятное внешнеполитиче­
ское положение (в первую очередь для тех, кто происходил
из Моголистана и Ногайской Орды), связанное с гибелью этих
двух государственных образований! Второй - особенностью
организационной структуры существовавшего на тот момент
Казахского ханства. Достаточно большая степень внутренней
гибкости данного государственного объединения позволила
найти форму совместного сосуществования родственных пле­
мен - выходцев из развитых политических структур, таких
как Ногайская Орда и Моголистан.
Если вернуться к приведенным в начале этой главы
легендарным версиям о происхождении у казахов жузовой
системы, то тогда становится понятно, что историческая
память о моголах и ногаях продолжала существовать у ка­
захов еще довольно длительное время. Возможно, данные
свидетельства отражают процесс интеграции представителей
двух данных племенных объединений с их славной историей
в состав Казахского ханства. Последующая совместная борьба
с Джунгарским ханством в начале XVIII века закрепила связи
между жузами. В то же время прежняя монгольская полити­
ческая традиция управления постепенно исчезла. Это было
связано с уходом с политической арены чингизидов в процессе
присоединения казахов к Российской империи. В результате
жузы стали основной формой самоорганизации казахского
общества. Если согласиться с предположением, что во время
образования жузов их иерархия была данью монгольской
традиции управления и не имела практического смысла, то в
последующем их значение, как смысловое, так и организаци­
онное, значительно выросло. Однако это уже другая история.
Главное, что с исчезновением в казахском обществе во
второй половине XIX века традиции осуществления власти

809
Султан Акимбеков

чингизидами фактически закончилась история грандиозных

общественно-политических перемен в степной Евразии. Они
начались в Монгольской империи Чингисхана и стали причи­
ной появления принципиально новой традиции управления
в кочевых обществах. В данной работе она называлась мон­
гольской. В казахском обществе эта традиция существовала
дольше всего.
Характерно, что после того, как в XVIII веке с политиче­
ской сцены окончательно сошли ойраты - единственные
оставшиеся к этому времени конкуренты казахов - последние
остались главными претендентами на обширные простран­
ства центральной степной части Евразии. В результате к
началу XX века казахи широко распространились по степ­
ным территориям, от Волги вплоть до Западной Монголии
и бывшей Джунгарии в современном китайском Синьцзяне,
сохранив при этом общую идентичность и жузы.

810
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной книге была сделана попытка ответить на ряд

сложных вопросов истории степной Евразии и некоторых из
ее оседлых соседей, предложить некую версию известных
событий, объяснить взаимосвязь между ними. Потому что
в истории любое действие в принципе может вызвать цепь
последующих изменений, которые потом в корне изменят
существовавшую ранее картину мира. Поэтому так сложно
выстраивать линейную схему, где последовательность собы­
тий задается определенными правилами, например, сменой
общественно-экономических формаций.
Цикличность развития отдельных единиц для измере­
ния, будь то цивилизации, культуры или сообщества, также
имеет заданную логику развития, своего рода движение по
кругу. В то время как воздействие случайных фактов способно
кардинально изменить ход событий, в результате которых
развитие того или иного общества может пойти по принци­
пиально иному пути.
Такая постановка вопроса создает очень сложную про­
блему для системы научного знания. Если предположить,
что случайные факторы способны изменять картину мира

811
Султан Акимбеков

и ход последующих исторических событий, тогда возникает

опасная ситуация некоего хаоса, отсутствия возможности по­
строить целостную систему истории. История народов и госу­
дарств становится неустойчивой и нестабильной. Марксисты
поэтому и стремились создать материальную картину мира,
чтобы уйти от случайности, избавиться от такой зависимости
и придать целостность и фундаментальность историческому
процессу. Особенно трудная ситуация возникает для исто­
рической идеологии различных государств. Понятно, что
государственная идеология не может и не хочет опираться
на эфемерные с ее точки зрения основания. Ей необходима
фундаментальность и желательно преемственность с теми
государствами и народами, которые существовали на за­
нимаемой сегодня территории. Последнее обстоятельство
является важным моментом для поддержания современной
легитимности различных государств.
Например, весьма показательно, что истории современ­
ных казахского и узбекского народов тесно связаны с событи­
ями второй половины XV века, когда произошло разделение
племен бывшего левого крыла улуса Джучи на две группы.
Дальнейшее развитие одной из них привело к образованию
на территории Средней Азии нынешних узбеков, другая стала
основой для формирования в степях нынешнего Казахста­
на современных казахов. При этом огромную роль играли
субъективные политические процессы и даже личностные
отношения между соперничающими чингизидами.
Так, в любом случае нельзя игнорировать влияние успеш­
ного завоевания Мухаммедом-Шейбани Средней Азии на про­
цесс образования узбекского народа. Однако успех данного
завоевания, несомненно, зависел от случайного стечения
обстоятельств. С одной стороны, личные качества и удачли­
вость шибанида Мухаммеда-Шейбани, с другой - кризис в

812
 Заключение

государстве Тимуридов. В обычной ситуации расположенное

в Средней Азии государство, те же Тимуриды, вполне успешно
сдерживало натиск конкурентов из северных степей. Точно
так же Шибаниды, заняв после захвата Средней Азии место
Тимуридов, эффективно противостояли на этот раз казахам,
защищая свои вновь приобретенные владения. Тем более
что в момент начала своего завоевания Мухаммед-Шейбани
был всего лишь наемником на службе у Тимуридов, за ним
не стояло мощи кочевого государства. Победа именно Му-
хаммеда-Шейбани была во многом результатом случайного
стечения обстоятельств. Она была бы невозможна ни раньше,
ни позже указанных событий.
Несомненно, что современные узбеки включают в свой
состав не только потомков воинов Мухаммеда-Шейбани из
состава тех племен, которые пришли вместе с ним из степей
современного Казахстана. В структуру узбекского народа
вошли также все группы тюркоязычного населения региона.
Среди них были не только прибывшие в разное время в Сред­
нюю Азию представители различных тюркских племен, таких
как сельджуки, карлуки и чагатаи из государства Тимуридов,
но и тюркизированное бывшее ираноязычное население
региона. Еще в начале XX века узбеками в Средней Азии счи­
тались те, кто мог назвать свою принадлежность к той или
иной племенной структуре: мангытам, локайцам, кунгратам
и многим другим. В то время как тюркоязычными сартами
назвали тех, кто идентифицировал себя по какой-нибудь
местности: Бухаре, Ташкенту и прочим. Причем были еще и
ираноязычные сарты, также связанные с Бухарой, Самаркан­
дом и прочими городами. Собственно, лишним доказатель­
ством этого является общая культура современных узбеков
и их соседей ираноязычных таджиков. Это культура древнего
населения Средней Азии, типичная для данной территории.

813
Султан Акимбеков

Сегодня большую часть населения Средней Азии состав­

ляет узбекский народ, ему же принадлежит здесь политиче­
ская инициатива. Можно предположить, что и в случае если
бы Мухаммед-Шейбани вдруг потерпел неудачу, на данной
территории все равно бы преобладало тюркоязычное насе­
ление. Очевидно, что различные тюрки доминировали здесь
и до прихода узбекских племен. Культурная среда также не
изменилась бы, но этого нельзя утверждать про этническую
историю. Трудно сказать, как бы сейчас назывался домини­
рующий тюркоязычный этнос Средней Азии.
Естественно, что для современной истории Узбекистана,
для его исторической идеологии это очень сложный момент.
С одной стороны, нужно подчеркнуть преемственность к
древнему населению региона, которое априори являлось ира­
ноязычным. С другой - наличие по соседству современного
Таджикистана, который также строит свою историческую
идеологию и претендует на наследие древнего населения
Средней Азии, вынуждает вести с ним идеологические сра­
жения за одно историческое поле.
Похожая ситуация и в современной казахской истории.
Здесь также есть ключевое историческое событие - известная
откочевка части племен из государства шибанида Абулхаира,
деда Мухаммеда-Шейбани. Собственно, она и считается в
классической науке началом истории казахов и Казахского
ханства. Причем главная причина присоединения различных
племен к данной откочевке заключалась в их политической
лояльности чингизидам Джанибеку и Гирею, внукам Урус-ха-
на, бывшего главой левого крыла улуса Джучи. Здесь еще не
могло быть этнических различий. Племена бывшего левого
крыла улуса Джучи в ситуации кризиса этого государства
выбирали для себя политическую ориентацию, которая за­
тем привела их к образованию разных этносов. Лояльные к

814
 Заключение

Джанибеку и Гирею племена вели борьбу с племенами, под­

держивающими Шибанидов.
Именно длительность и ожесточенность этой борьбы
привела к тому, что племена бывшего улуса Джучи разде­
лились на группы. Они ориентировались соответственно
на Шибанидов и потомков Урус-хана. Несоменно, что для
узбекских историков и государственной исторической
идеологии Узбекистана является проблемой включение в
общую историю региона факта прихода племен во главе с
Мухаммедом-Шейбани в Среднюю Азию. Точно так же для
современных казахских историков и государства пред­
ставляется сложной задача адаптировать под потребности
собственной исторической идеологии известный момент
откочевки Джанибека и Гирея.
Не менее сложная проблема связана с монгольским пе­
риодом в истории различных тюркоязычных кочевников.
Трудно ответить на несколько вопросов. Почему среди ка­
захских крупных племен, как, впрочем, и узбекских, крым­
скотатарских, ногайских и других, так много названий явно
исторического монгольского происхождения. Каким образом
осуществлялась преемственность современных тюркоязыч­
ных народов по отношению к тюркоязычным племенам до­
монгольской эпохи? Если кочевое население западной части
степной Евразии до момента образования империи Чингисха­
на говорило на тюркских языках и продолжало говорить на
них же и после ее падения, то что на самом деле изменилось за
Триста лет господства монгольской традиции? Почему вместо
одних исторических племен на политическую сцену вышли
совершенно другие? Почему сохранилась преемственность
языка, но в то же время не сохранилась племенная органи­
зация? Почему в истории появились казахи, узбеки, ногайцы,
крымские татары, хазарейцы? Безусловно, они были связаны

815
Султан Акимбеков

с кипчаками, канглы, огузами домонгольского периода, но

каким образом осуществлялась эта связь? В рамках данной
книги была сделана попытка ответить на все эти вопросы.
В любом случае перед историками и государственной
исторической идеологией в Евразии постоянно встает про­
блема неустойчивости исторического процесса. Это имеет
отношение к этногенезу некоторых современных народов,
их зависимости от случайных факторов, например, удачи
какого-то отдельного полководца или внешних завоеваний.
Последнее особенно болезненно, например, для русского на­
рода, для которого монгольские завоевания являются самым
драматичным периодом истории и одновременно началом
имперского периода его развития.
В то же время влияние случайных факторов в истории
также не следует переоценивать. Настоящие процессы пере­
мен происходят очень редко и это на самом деле придает им
уникальный характер. Почти всегда такие масштабные пере­
мены связаны с изменениями в организации государства и
общества. Когда меняются принципы их организации, разо­
вое воздействие тех или иных политических событий может
приобрести чрезвычайно масштабный характер и привести к
глобальным изменениям. И тогда заметно вырастет значение
случайных факторов, например, роли личности в истории.
Без кардинальных же изменений в организации любые гран­
диозные победы и самая невероятная удача будут гаситься
накопленной обществом инерцией.
Так, весьма характерный пример представляет та эпиче­
ская битва за Среднюю Азию, которая велась с конца XV по
конец XVI века. Сначала узбеки во главе с Мухаммедом-Шей-
бани вытеснили из этого богатого региона чагатаев, а затем
казахский хан Тауекель попытался вытеснить уже узбеков.
К моменту начала борьбы за регион основные принципы

816
 Заключение

организации здесь были уже сформированы. Чагатайские

племена, происходившие из бывших «тысяч» монгольской
армии улуса Чагатая, составляли в Средней Азии военное
сословие. Оно стояло над податным населением - райатами,
обязанными платить налоги. Аналогичные принципы орга­
низации были и в государстве моголов, также происходивших
из числа «тысяч» улуса Чагатая, и в племенных постмонголь­
ских государствах на территории Ирана.
Поэтому весь смысл политической борьбы за Среднюю
Азию заключался в том, какая из групп тюркоязычных пле­
мен займет здесь место военного сословия. В результате
из всех претендентов удача улыбнулась узбекам Мухамме-
да-Шейбани, однако победу в принципе могли одержать и
моголы, и чагатаи, а в конце XVI века еще и казахи Тауекеля.
Но принципы общественной организации при этом не меня­
лись. Поэтому случайные политические процессы, удача в
бою могли изменить частности, например, какая именно из
кочевых групп получит гегемонию в богатом регионе Сред­
ней Азии, но не меняли сути процесса. Хотя надо отметить,
что от частностей зависело то, как именно будет называться
местное тюркоязычное население. Потому что политическая
гегемония узбекских племен, несомненно, обеспечила при­
оритет за их названием.
Так что только тогда, когда те или иные случайные
факторы совпадают с радикальными изменениями в орга­
низации государства и общества, они способны оказывать
глобальное воздействие на исторический процесс и иметь
при этом далекоидущие последствия. Например, феномен
государства Чингисхана заключался в том, что при нем были
в корне изменены принципы организации кочевых племен
степной Евразии. Самостоятельные в организационном плане
племена были ликвидированы, а вместо них создана струк-

817

703-52
Султан Акимбеков

тура «монгольской армии». Это создало условия не только

для самых масштабных завоеваний в истории кочевого мира,
но и предопределило длительность существования новой
политической традиции, которую в данной книге условно
называют «монгольской».
Другое такое радикальное изменение принципов орга­
низации было осуществлено в Древнем Китае при империи
Цинь. Стремясь ответить на вызов со стороны многочислен­
ных некитайских племен, которые угрожали идентичности
древних китайцев, здесь была сформулирована новая система
отношений государства и общества. Она представляла собой
централизованную бюрократическую государственность,
опирающуюся, с одной стороны, на этическую систему кон­
фуцианского типа, а с другой - на жесткость законов и тре­
бований к членам общества, созданных на основе легистских
концепций.
Для Древнего мира это была уникальная система, во
многом именно она обеспечила неизменность китайской
государственности вплоть до наших времен, ее способность
адаптировать любых завоевателей и ассимилировать орга­
низованных по племенам ближайших соседей. Первоначаль­
но эта судьба ждала жунов и ди на севере и западе Китая,
а затем племена мань на юг от реки Янцзы. Единственная
возможность устоять перед мощным ассимиляционным по­
тенциалом китайской организации заключалась в создании
аналогичной государственности на заимствованной у Китая
основе. Именно это и произошло в соседних с ним Корее,
Японии и Вьетнаме.
Китайская организация государства и общества была
способна гасить любые внешние изменения. И здесь было
неважно, какие случайные факторы могли происходить на
территории Китая, какие завоеватели приходили на его тер­

818
 Заключение

риторию. В любом случае инерция организации оказывалась

сильнее. Это произошло и в случае с монгольским завоевани­
ем, которое имело свою специфику в отличие от всех случаев
завоеваний кочевниками Китая.
В то же время создание централизованного государства
в Китае привело к изменениям в организации и среди север­
ных кочевых племен. В качестве реакции на события в Китае
здесь начинают создаваться крупные кочевые государства,
основанные на союзах племен. Их целью был богатый Китай,
полученные от него тем или иным способом доходы обеспе­
чивали мощь любых объединений кочевников в китайском
приграничье. Это привело к изменению вектора движения
кочевых племен с восточного направления на западное. До
реформ в Китае племена стремились к его богатствам. Лю­
бые племена: германские, славянские, семитские и другие,
в разное время, в разном географическом пространстве на­
правлялись к развитым территориям. Они шли туда, где уже
прошла первичная специализация труда и соответствующие
этому процессу социальная стратификация и образование
государства. Это делало такие протогосударства значительно
богаче. Одновременно они становились слабее в связи с тем,
что в сравнении с племенами они могли выставить для защи­
ты лишь некоторую часть своих людей, для которых это было
военной специализацией. Это давало возможность племенам
получать преимущество над такими протогосударствами.
Затем процесс повторялся, потому что племена неизбежно
также проходили процесс социальной стратификации.
После реформ в Китае кочевые племена начинают поки­
дать степи по соседству с этой страной. Обычно это связано с
их поражениями в конкурентной борьбе с другими племена­
ми. Этот процесс повторяется снова и снова. В связи с тем, что
уходящие племена прошли через этап борьбы либо с самим

819
Султан Акимбеков

Китаем, либо со своими кочевыми конкурентами в пригра­

ничных степях, то они организованы гораздо лучше любых
возможных соперников на просторах степной Евразии. На­
лицо ситуация, когда радикальные изменения в организации
жизни государства и общества в Китае оказывали влияние на
процессы не только в евразийских степях, но и на ее западных
окраинах. Несомненно, что грандиозные успехи европейских
гуннов в Европе были тесно связаны с их организационными
возможностями. Можно предположить, что данные возмож­
ности были привнесены предками гуннов хуннами (сюнну)
именно из китайского приграничья. Первопричиной же ми­
грации кочевников на запад, в данном случае хуннов, стали
организационные перемены в Китае.
Победа Чингисхана во многом также стала возможной
благодаря сложной системе взаимодействия кочевых пле­
мен с Китаем. Безусловно, уникальные личные способности
этого военного вождя сыграли огромную роль. Однако их
реализация несомненно была связана с той обстановкой в
степях Монголии, которая сложилась во время господства в
Северном Китае чжурчженьской империи Цзинь.
Территория Монголии за пустыней Гоби являлась
чрезвычайно удобным местом для месторасположения
любой крупной кочевой государственности. Целью такого
государства было оказание давления на централизован­
ный Китай с целью вынудить его тем или иным образом
обеспечить потребности кочевых обществ в ремесленной
и земледельческой продукции. До XVII века Китай никогда
не мог надежно контролировать степные пространства к
северу от Гоби. Однако он был способен ослабить местные
племена, проводя политику их разделения. Разные китай­
ские правительства в период своего усиления и наличия во­
енных формирований из зависимых кочевых племен могли

-------------------------------------- 820---------------------------------------
 Заключение

создать условия, когда объединение племен в Монголии

становилось невозможным.
Для такого гипотетического объединения просто не
существовало соответствующей политической программы.
Потому что не было возможности Указывать никакого давле­
ния на Китай, принуждая его либо к прямым выплатам, либо
к торговле. Соответственно, племена Монголии оказались
разделены на множество небольших родовых объединений,
это позволяло им обеспечивать себя за счет ведения кочевого
хозяйства. В этот период в Монголии не оказалось крупных
доминирующих объединений. Именно это было главной при­
чиной того, что удачливый сын военного вождя одного из
племен - тайджиутов - Тэмуджин смог в ходе долгой войны
против всех племен, включая и его собственное, одержать
решительную победу. В аморфной организационной среде в
Монголии, когда традиционные племена были раздроблены
на составные части, энергичный Тэмуджин получил свой
исторический шанс.
По сути, эффективная политика чжурчженьской империи
Цзинь по контролю политической активности кочевников
Монголии и создала предварительные организационные
условия для победы Тэмуджина. Эта победа была тем более
удивительной, что за ним не стояло никакого крупного пле­
мени. Уже это было уникальным явлением для кочевого мира,
где племя всегда было основной организационной единицей.
После своей победы Тэмуджин продолжил линию на разру­
шение традиционных племенных структур в интересах своей
собственной централизованной власти, так как именно эта
политика обеспечила ему успех.
То есть обстоятельства, способствующие личному успеху
Тэмуджина, привели к серьезным организационным пере­
менам в жизни кочевников Евразии. Одновременно мощь

821
Султан Акимбеков

государства, объединившего практически всех евразийских

кочевников в одну консолидированную силу, стали главной
причиной грандиозных монгольских завоеваний.
Здесь надо отметить также и организационное преиму­
щество традиционных кочевых обществ над их оседлыми
соседями. Кочевые племена сочетали чрезвычайную гибкость
социальной структуры с ее же жесткостью, обусловленной
племенной или родовой солидарностью. Так, с одной сто­
роны, кочевники могли выставить все мужское население
в состав племенного ополчения. Это было характерно для
любых обществ до начала процессов разделения труда и
создания ранних государств. Это придавало им силу во взаи­
модействии с внешним миром, особенно в ситуации ведения
войн. С другой стороны, кочевые общества были открыты
для внешнего воздействия.
Их структура отличалась от более жестко организо­
ванных традиционных оседлых общин. При этом образ
жизни обеспечивал относительную гибкость социальной
системы. У кочевников было невозможно построить такую
систему принуждения и эксплуатации, какая существова­
ла при любых формах организации оседлого государства.
Соответственно, кочевники были более свободны в своем
выборе, чем зависимые крестьяне, что сказывалось на их
индивидуальных боевых качествах. Поэтому выходцы из
кочевых племен весьма длительное время были настолько
востребованы в оседлых государствах в качестве наемной
военной силы. Очень часто они выполняли и управленче­
ские функции.
Естественно, что Чингисхан, сумев найти способ создать
дисциплинированную армию из лучших солдат своего време­
ни, стал гегемоном на пространствах Евразии. При этом он не
был обязан содержать армию (все ее основные потребности

822
 Заключение

удовлетворялись за счет кочевого хозяйства). Это как раз тот

случай, когда организация обеспечила успех и длительное су­
ществование созданной Чингисханом традиции. Тем не менее
тот факт, что Чингисхан на начальном этапе своей борьбы
смог одержать победу в войне в-Монголии, - во многом слу­
чайность и его личный успех. Этому способствовало совпаде­
ние целого ряда обстоятельств. Ни до Чингисхана, ни после
него не было другого случая, чтобы в кочевом обществе тот
или иной удачливый претендент на власть смог действовать
вне рамок традиционного племени и тем более встать над
ним. Племя всегда было главным элементом организации
любого кочевого общества.
Это очень важное замечание. В процессе становления
ранних государств всегда происходит трансформация преж­
них племен в ходе разделения труда и связанной с этим со­
циальной стратификацией общества. В то время как кочевые
племена обычно сохраняют свою внутреннюю организацию
практически неизменной. Этому, несомненно, способствует
кочевой образ жизни, который является самой удобной фор­
мой для выживания в условиях степей и который связан с
племенной солидарностью.
В то же время, оказавшись по тем или иным причинам
в других условиях, например, на территории оседлых госу­
дарств, кочевые племена проходят быстрый процесс адап­
тации к местной ситуации. На территории Китая племена
быстро интегрируются в китайский образ жизни. То же
происходит в мусульманских государствах и даже в Европе,
в тех редких случаях, когда кочевые племена оседали на ее
территории. Это можно сказать про венгров, которые обо­
сновались в Паннонии, про кипчаков/куманов, которые
пришли на территорию Венгрии позднее, про болгар, заво­
евавших когда-то нынешнюю Болгарию. Все они в скором

823
Султан Акимбеков

времени после своего прибытия вполне адаптировались к

местным традициям.
Но в условиях кочевого образа жизни племенная струк­
тура - наиболее удобный способ общественной самооргани­
зации. Даже когда кочевники создают государства в степных
условиях, это всегда союзы племен. Поэтому кочевой образ
жизни является фактически самостоятельной линией обще­
ственного развития. Он стоит в стороне от классической
линии на разделение труда, последующую социальную стра­
тификацию общества и образование государства. Вернее, все
эти обстоятельства могут происходить и в кочевых обще­
ствах. Однако в условиях подвижного образа жизни и гибкой
социальной структуры не происходит закрепления данных
изменений. Традиционная племенная организация все равно
восстановится. Так, впрочем, произошло и с монгольской
традицией, которая была самой глобальной попыткой вме­
шаться в традиционную жизнь кочевых обществ внутри их
собственной среды обитания. Со временем политическая
традиция ушла, а из-под руин монгольской государствен­
ности появились новые племена.
В то же время монгольские завоевания на время объеди­
нили все степные пространства Евразии и соседних с ними
оседлых обществ в рамках одной политической системы.
Это имело неожиданный эффект и привело к серьезным по­
следствиям.
Дело в том, что при каганах Угедее и Менгу была осу­
ществлена попытка распространить на всю территорию
империи государственные стандарты Китая как наиболее
эффективные в плане налогообложения. По китайскому об­
разцу монгольская администрация проводила переписи на­
селения для определения количества налогоплательщиков
и причитающихся к выплате налогов и выполнения обяза­

824
 Заключение

тельств, вводились централизованная почтовая, таможенная,

налоговая службы.
В целом эта попытка закончилась неудачей. Оказалось не­
возможным перенести китайскую государственную систему
на другие территории с их собственной богатой традицией
государственного управления. Тем более что в основе ки­
тайской организации находился бюрократический аппарат,
деятельность которого определялась специфической этиче­
ской традицией отношений государства и общества. Данная
традиция насчитывала много веков ее эффективного при­
менения и огромную литературу философского характера
для объяснения всех ее тонкостей. Поэтому без бюрократии
невозможно было заимствовать китайскую модель управ­
ления государством. Однако именно на русских землях этот
эксперимент дал неожиданные результаты, которые привели
к далекоидущим последствиям.
Надо сказать, что накануне монгольского завоевания
русские княжества состояли из нескольких уровней органи­
зации. С одной стороны, здесь действовал заимствованный
из Византии институт православной церкви, существовала
также княжеская власть, представленная многочисленными
удельными князьями. Формально это давало основания для
создания классического государства византийского типа, где
светская и духовная власти совместно бы управляли обще­
ством. С другой стороны, на русских землях существовали
еще и развитые общинные институты.
При этом в древнерусских общинах специализация по
труду была уже проведена, однако соответствующего со­
циального разделения общества еще не произошло. Община
сохраняла внутреннюю солидарность, имела собственный
институт народных собраний, называвшихся вече. Данный
институт напрямую происходил от прежних племенных со­

------------------------------------------ 825-------------------------------------------
Султан Акимбеков

браний восточных славян. Именно община выставляла все

мужское население в состав ополчения. Естественно, что это
ограничивало возможности эксплуатации населения и сни­
жало вероятность концентрации ресурсов в руках светской
и духовной аристократии. Община была самостоятельным
субъектом политического процесса. Она вступала во взаи­
моотношения с князьями, принимала решение об участии в
войне и защищала общинные интересы.
Князь, церковь и община были равными участниками
сложной системы взаимодействия между ними. В то же вре­
мя такая система организации обеспечивала древнерусским
общинам существенное преимущество перед их ближайшими
соседями, большинство из которых было организовано по
племенному принципу. В первую очередь это касалось племен
финно-угорской группы, проживавших широкой полосой от
Балтийского моря до Поволжья, а также литовских племен с
запада и тюркских кочевников с юга. На русских землях еще
не сформировалось централизованное государство, которое
за счет эксплуатации податного населения обеспечивало
бы его защиту. Однако уровень организации все равно был
существенно выше соседних племен, будь то литовских,
финно-угорских и тюркских. То есть древнерусские общины
точно так же, как и указанные племена, могли выставить в
ополчение все мужское население. Помимо этого у них были
отряды специализированных военных из числа княжеских
дружин, а также идеологическое преимущество в лице право­
славной церкви.
В результате в XII веке русские княжества могли за счет
преимущества в организации вести активную экспансию в
северном и северо-восточном направлениях, на территории
проживания финно-угорских племен. Одновременно они доми­
нировали на северо-западе, в районе нынешней Прибалтики.

826
 Заключение

Однако в этот же период времени они столкнулись с экспан­

сией на восток западных европейцев. В районе Прибалтики
и Литвы между ними началась острая конкурентная борьба.
Здесь необходимо отметить, что по принципам своей
организации русское общество‘ХП-ХШ веков отличалось не
только от Западной Европы, но и от византийской модели
создания централизованного государства. В некотором
смысле оно находилось в пограничном состоянии. Большую
роль в этом играло наличие развитых общинных институтов
самоуправления, тесно связанных с прежними племенными
собраниями. Присутствие института православной церкви
сближало русское общество с византийской моделью, но
в восточной государственной традиции церковь не могла
быть инициатором централизации власти. Она была связана
с властью, поддерживала ее, но не играла такой самостоя­
тельной роли, какую имела римско-католическая церковь в
Западной Европе.
Поэтому начало западноевропейской экспансии в направ­
лении Прибалтики вынуждало русские княжества не только
вступать с ними в борьбу за влияние на местные племена, но и
конкурировать в плане внутренней организации. Дело в том,
что по своей организации западноевропейское общество по
целому ряду причин отличалось от восточнохристианских
обществ, каким была, например, Византийская империя.
Здесь было несколько ключевых моментов. Первый заклю­
чался в той роли, которую играла церковь в жизни общества.
Римско-католическая церковь в отличие от православной
была самостоятельной силой и не зависела от государства.
Более того, она стремилась управлять светской властью, до­
минировать над ней.
В то время как православная церковь была составной
частью государственной системы управления и лучше всего

827
Султан Акимбеков

чувствовала себя именно при сильном централизованном

государстве восточного типа, каким была Византийская им­
перия. Второй момент - феодальная система западного типа
также была антагонистом идеи сильного централизованно­
го государства. Третий - институт частной собственности,
основанный на римском праве, в целом защищал не только
права феодалов, но и населения крупных торговых городов.
В свою очередь, города выступали как самостоятельные
субъекты, обладавшие серьезными правами. В последующем
это нашло отражение в так называемом Магдебургском
городском праве - юридическом документе, который опре­
делял статус независимого города в Западной Европе. При­
чем система самоуправления в западноевропейских городах
после долгой и ожесточенной внутриполитической борьбы
все же привела к выработке механизмов взаимодействия в
рамках городской общины.
В совокупности все указанные процессы привели к тому,
что в Западной Европе в итоге сложилась своего рода гори­
зонтальная система отношений, в которой участвовало много
субъектов: церковь, светские власти, различные феодалы,
города. Они взаимодействовали друг с другом, вступали в
ожесточенные конфликты, но никто не мог доминировать
над обществом в одиночку, и никто не мог обойтись без
другой общественной составляющей. Одновременно для уре­
гулирования отношений между всеми данными субъектами
развивалась и юридическая система.
Все эти обстоятельства делали западноевропейское обще­
ство опасным конкурентом для русских княжеств. При конку­
ренции с ним древнерусское общество неизбежно столкнулось
бы с дилеммой. Оно должно было либо перейти к централи­
зованному государству восточного византийского типа, либо
в итоге войти в сферу влияния Западной Европы. Очевидно,

828
 Заключение

что было бы сложно сохранить достаточно аморфную в орга­

низационном плане ситуацию начала XIII века. Причем речь не
шла бы о военном завоевании крестоносцами древнерусских
земель, как это случилось с древними эстонцами и латышами.
Достаточно было бы войти в западноевропейскую сферу вли­
яния, так, как это произошло с тем же Новгородом, который
был членом Ганзейского торгового союза.
Проблема для древнерусских обществ заключалась в том,
что сама структура их организации, построенная на балансе
интересов трех составляющих - общины, церкви и князя, - не
предполагала перехода к деспотической централизованной
власти. Для этого князья должны были бы подавить общину.
Но вся история XII - начала XIII века говорит о том, что коли­
чество князей и земель все увеличивалось, а община стано­
вилась все сильнее. Особенно это было заметно в сравнении
с ранним периодом русской истории X-XI веков. Естественно,
что в этой ситуации гораздо логичнее было ожидать, что рус­
ские земли рано или поздно войдут в западноевропейскую
зону влияния, как это произошло с Литвой.
В первую очередь это отвечало интересам городских
общин, им было бы выгоднее перенять систему городского
самоуправления европейского типа. Впрочем, постепенно
именно это и происходило в торговом Новгороде. К тому же
многочисленные князья не были заинтересованы в уста­
новлении единоличной власти кого-то одного из них и вряд
ли имели для этого соответствующие возможности. Един­
ственный институт, который был напрямую заинтересован
в сильной централизованной власти, - церковь. Но она не
могла выступить инициатором ее появления. Традиционно
в отношениях с государством православная церковь была
скорее ведомой, чем ведущей силой. Конечно, сегодня бес­
полезно вести разговор о том, каким мог бы быть результат

829
Султан Акимбеков

конкурентной борьбы древнерусского общества с западноев­

ропейской цивилизацией. Но ясно одно, что в Древней Руси
не было условий для возникновения централизованного
государства с деспотической властью.
Монгольские завоевания кардинальным образом изме­
нили ситуацию. В результате предпринятой монгольскими
каганами Угедеем и Менгу попытки распространить китай­
ские принципы организации централизованного государства
на всю территорию Монгольской империи на русских землях
произошли серьезные изменения. Северо-восточные русские
княжества получили в свое распоряжение заимствованный
из монгольского государства административный аппарат
по централизованному учету и сбору налогов. Это способст­
вовало укреплению центральной власти, в руках которой
оказались концентрация и последующее распределение
огромных ресурсов. Сначала этот аппарат был предназначен
для взимания весьма обременительных налогов в интересах
улуса Джучи, затем после прекращения его власти он перешел
в полное распоряжение русских князей. В свою очередь, это
стало источником доминирования последних, как над мест­
ной знатью, так и ранее над самостоятельными городскими
общинами. Знать в итоге оказалась в положении служилого
сословия, находящегося на содержании центральной власти
и целиком зависимого от нее.
Именно наличие в распоряжении государства профес­
сиональной военной силы, услуги которой оплачивались из
централизованных источников, привело к тому, что город­
ские общины в Северо-Восточной Руси постепенно потеря­
ли свою главную функцию - формирования ополчения из
вооруженного народа. В домонгольский период именно это
позволяло им сохранять самостоятельность и поддерживать
баланс в отношениях со своими князьями. Соответственно, в

830
 Заключение

то время было невозможно усилить налоговую нагрузку на

общество. По большому счету, именно нахождение в составе
монгольского государства обеспечило князьям решительное
преимущество над знатью и городскими общинами.
Таким образом, на северо-востоке Древней Руси в мон­
гольский период были созданы условия для построения
централизованного государства восточного имперского типа,
которое идеологически и организационно происходило из
древнекитайской имперской государственности. Здесь не
было места самостоятельности ни для знати, ни для общин.
Это обеспечило новому объединению колоссальное преиму­
щество, в том числе и для дальнейшей экспансии. Кроме того,
появление в северо-восточных княжествах централизован­
ного аппарата управления создало условия для перемещения
сюда центра Русской православной церкви. Ее представители
увидели в произошедших переменах возможность прибли­
зиться к государственным стандартам Византийской им­
перии. Вместе с церковью на северо-восток переместилась
и русская идентичность, которая стала ассоциироваться с
централизованной московской государственностью.
В то же время западные русские княжества попали в
сферу влияния сначала литовцев, а затем вместе с ними и
западноевропейской цивилизации. Местные знать и города
обладали высокой степенью самостоятельности, что в неко­
торой степени компенсировало политическую зависимость
православного западнорусского населения отязычников-ли-
товцев, а затем и от католиков в объединенном государстве
Польши и Литвы. Однако данная зависимость постоянно соз­
давала давление на идентичность населения Западной Руси,
как религиозную, так и языковую. Здесь надо отметить, что
именно православие способствовало сохранению прежней
русской идентичности значительной частью ее населения.

831
Султан Акимбеков

Характерно, что после усиления Московской Руси и пере­

хода к ней доминирования в Восточной Европе не произо­
шло восстановления прежней общей русской идентичности.
Значительную роль здесь сыграли как раз накопленные к
моменту воссоединения частей бывшей Древней Руси раз­
личия в принципах организации государства и общества,
что и сказалось на самоидентификации населения. С одной
стороны, люди в Московской Руси жили в условиях жесто­
чайшей централизации власти. С другой стороны - даже ока­
завшись после присоединения к Российской империи в таких
же условиях, выходцы с бывших западнорусских территорий
сохраняли историческую память о принципах самоуправ­
ления западного образца. В конечном итоге накопленных
организационных различий оказалось достаточно, чтобы
на месте прежнего древнерусского общества образовались
новые этнические группы с собственной идентификацией:
русские, украинцы и белорусы.
Таким образом, монгольское завоевание русских земель
оказало огромное влияние и на их развитие и на судьбы всего
региона. И это было связано с изменениями в их организа­
ции, которые произошли вследствие попытки монгольской
администрации распространить китайскую государствен­
ную практику на всей территории своего государства. В
результате стало возможным появление централизованной
системы власти, которая затем трансформировалась в новую
империю. Современная Россия несомненно стала следствием
тех организационных перемен, как, впрочем, и появление на
месте Древней Руси трех новых этносов.
Собственно и образование казахских жузов было также
связано с переменами в организации родственных друг дру­
гу кочевых объединений казахов, моголов и ногайцев. Эти
прямые наследники монгольской политической традиции,

-------------------------------------- 832---------------------------------------
 Заключение

столкнувшись с внешней угрозой со стороны ойратских пле­

мен, претендентов на гегемонию в степной Евразии, сформи­
ровали между собой новую систему отношений. Она нашла
свое отражение в уникальной для кочевого мира структуре
организации в виде жузов. После схода с политической сце­
ны ойратов казахи остались последним крупным кочевым
народом в центральной степной Евразии. В какой-то мере
наряду с монголами казахи являются наследниками или по­
следними осколками (кому как нравится) прежней кочевой
имперской государственности, некогда игравшей огромную
роль в истории.
Монгольские завоевания были действительно беспре­
цедентным событием в мировой истории, по крайней мере,
в истории Евразии. С одной стороны, мы можем наблюдать
ряд последствий, к которым привело их вмешательство в
организацию целого ряда народов - всех кочевых и по край­
ней мере трех оседлых. С другой стороны, мы рассматриваем
цепь предшествующих событий, которые привели к успеху
Чингисхана, сделали его возможным. Все это наглядно демон­
стрирует, что случайный фактор может оказывать влияние
на исторический процесс только тогда, когда он затрагивает
систему организации различных обществ. Так, как это сде­
лал Чингисхан с кочевыми племенами Евразии, так, как это
сделали его потомки с древнерусским обществом. Но нужно
вспомнить еще и реформы, а также и реформаторов в Китае
в III в. до н.э. Они не только создали эту великую страну, но
и сформировали условия для запуска своего рода механизма
взаимодействия Китая с прилегающей к нему Степью. Имен­
но этот механизм, собственно, в итоге и привел Чингисхана
на запад степной Евразии. В любом случае все в мире взаимо­
связано, и несомненно, что у каждого исторического явления
есть своя линия предшествующих ему событий.

833

703-53
 ПРИМЕЧАНИЯ

Предисловие

1. С о л о в ь е в С. М. Т р у д ы п о и с т о р и и Р о с с и и . М ., 2 0 0 3 . С. 9 9 .
2. Т а м ж е . С. 101.
3. Г р у ш е в с к и й М . И с т о р и я у к р а и н с к о г о н а р о д а . М ., 2 0 0 2 . С. 7.
4 . Т а м ж е . С. 30.
5. М а р к с К. П и с ь м о в р е д а к ц и ю « О т е ч е с т в е н н ы х з а п и с о к » . М ., 1 9 6 3 . С о б р .
с о ч .Т . 19. С. 1 21 .
6 . Т а м ж е . С. 120.
7. К р и в о ш е е в Ю . В. Р у с ь и м о н г о л ы : и с с л е д о в а н и е п о и с т о р и и С е в е р о -
В о с т о ч н о й Р у с и X I I - X I V в в. С П б ., 1 9 9 9 . С. 10.
8. К р а д и н Н . Н. К о ч е в н и к и Е в р а з и и . А л м а т ы , 2 0 0 7 . С. 5 0.
9. В л а д и м и р ц о в Б . Я . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й м о н г о л о в . Л ., 1 9 3 4 . С. 3.
10. Н ау ч н о е з н а н и е и м и ф о т в о р ч е ст в о в со в р е м е н н о й и ст о р и о гр а ф и и
К а з а х с т а н а / Н . Э. М а с а н о в , Ж . Б. А б ы л х о ж и н , И . В. Е р о ф е е в а . А л м а т ы ,
2 0 0 7 . С. 58.
1 1. Н о в и к о в Л . И. Ц и в и л и з а ц и я к а к и д е я и к а к о б ъ я с н и т е л ь н ы й п р и н ц и п
и с т о р и ч е с к о г о п р о ц е с с а / / Ц и в и л и з а ц и и . В ы п . 1. М ., 1 9 9 2 . С. 13.
1 2. Т о й н б и А . Д ж . И с с л е д о в а н и е и с т о р и и . Т . 1. С П б ., 2 0 0 6 . С. 79.
1 3 . Ш п е н г л е р О. З а к а т Е в р о п ы : О ч е р к м о р ф о л о г и и м и р о в о й и с т о р и и . Т . 1.
О б р а з и д е й с т в и т е л ь н о с т ь . М и н с к , 2 0 0 9 . С. 28.
1 4 . Г у м и л е в Л . Н. Э т н о г е н е з и б и о с ф е р а З е м л и . М ., 2 0 0 1 . С. 3 4 5 .
1 5 . С а в и ц к и й П . К о н т и н е н т Е в р а з и я . М ., 1 9 9 7 . С. 3 9 - 4 0 .
1 6 . Т а м ж е . С. 4 0 .
1 7 . Т а м ж е . С. 3 5 -3 6 .

834
 Примечания

18. Л а р ю э л ь М . И д е о л о г и я р у с с к о г о е в р а з и й с т в а , и л и М ы с л и о в е л и ч и и
и м п е р и и . М ., 2 0 0 4 . С. 1 45 .
19. С а в и ц к и й П. К о н т и н е н т Е в р а з и я . М ., 1 9 9 7 . С. 1 2 5 .
2 0 . Г у м и л е в Л . Н . Э т н о г е н е з и б и о с ф е р а З е м л и . М ., 2 0 0 1 . С. 3 8 3 .
21. Л ар ю эл ь М . И д еологи я р усского евр ази й ства, или М ы сли о вели чи и
и м п е р и и . М ., 2 0 0 4 . С. 1 48 .
2 2. С а в и ц к и й П . К о н т и н е н т Е в р а з и я . М:, 1 9 9 7 . С. 4 5 .
2 3. Т а м ж е . С. 8 6 - 8 7 .
2 4 . Т о й н б и А . Д ж . У к а з . со ч . С. 52.
2 5. Г у м и л е в Л . Н. Э т н о г е н е з и б и о с ф е р а З е м л и . М ., 2 0 0 1 . С. 3 2 7 .
2 6. Т а м ж е . С. 3 2 9 .
2 7. Т а м ж е . С. 3 2 8 .
2 8 . Т а м ж е . С. 3 3 1 .
2 9 . О 'Б р а й е н П . С т а т у с г о с у д а р с т в а и б у д у щ е е у н и в е р с а л ь н о й т е о р и и / /
Ц и в и л и з а ц и и . В ы п . 5: П р о б л е м ы г л о б а л и с т и к и и г л о б а л ь н о й и с т о р и и .
М ., 2 0 0 2 . С. 21.
3 0 . Т а м ж е . С. 2 2 4 .
31. Г ум и л ев Л . Н. Р и тм ы Е врази и : эп охи и ц и ви л и зац и и . М., 1993. С. 128.
3 2 . Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т ю р к с к и х н а р о д о в . С о б р .
с о ч . Т . V . М ., 1 9 6 8 . С. 1 22 .
3 3. М а с а н о в Н . Э. К о ч е в а я ц и в и л и з а ц и я к а з а х о в : о с н о в ы ж и з н е д е я т е л ь ­
н о с т и н о м а д н о г о о б щ е с т в а . А л м а т ы - М о с к в а , 1 9 9 5 . С. 2 4 4 .
34. М а с а н о в Н. Э. У к а з . с о ч . С. 2 4 5 .
35. Г у м и л е в Л . Н . П о и с к и в ы м ы ш л е н н о г о ц а р с т в а . М ., 1 9 9 7 . С. 4 1 3 .
3 6 . Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й З о л о т о й О р д ы . М ., 1 9 6 4 .
С. 4.
3 7 . Г у м и л е в Л . Н . Х у н н у . Х у н н ы в К и т а е . М ., 2 0 0 8 . С. 3 3 3 .
3 8 . К р а д и н Н . Н . К о ч е в н и к и Е в р а з и и . А л м а т ы , 2 0 0 7 . С. 1 5 0 .
3 9 . Х а з а н о в А . М . К о ч е в н и к и и в н е ш н и й м и р . А л м а т ы , 2 0 0 0 . С. 3 29
4 0 . К р а д и н Н . Н. К о ч е в н и к и и з е м л е д е л ь ч е с к и й м и р : х у н н с к а я м о д е л ь в
и с т о р и ч е с к о й п е р с п е к т и в е / / В о с т о к , 2 0 0 0 . № 3. С. 7.
4 1 . К р а д и н Н. Н . К о ч е в н и к и Е в р а з и и . А л м а т ы , 2 0 0 7 . С. 1 5 0 .
4 2 . Т а м ж е . С. 6 4 .

1. К р и л X . Г. С т а н о в л е н и е г о с у д а р с т в е н н о й в л а с т и в К и т а е . И м п е р и я З а ­
п а д н о е Ч ж о у . С П б ., 2 0 0 1 . С. 30.

835
Султан Акимбеков

2. Т а м ж е . С. 4 1 .
3. С ы м а Ц я н ь . И с т о р и ч е с к и е з а п и с к и . (Ш и Ц з и ). Т . II./ П е р . с к и т . и к о м -
м е н т . Р. В. В я т к и н а и В . С. Т а с к и н а . М ., 2 0 0 3 . С. 19.
4. В а с и л ь е в К. В. И с т о к и к и т а й с к о й ц и в и л и з а ц и и . М ., 1 9 9 2 . С. 1 62 .
5. Т а м ж е .
6. Т а м ж е . С. 1 5 7 -1 5 8 .
7. К р и л X . Г. С т а н о в л е н и е г о с у д а р с т в е н н о й в л а с т и в К и т а е . С. 1 3 8 .
8. Т а м ж е .
9. Ф а н ь В э н ь -л а н ь . Д р е в н я я и с т о р и я К и т а я . М ., 1 9 5 8 . С. 1 1 6 .
1 0 . Т а м ж е . С. 117.
1 1 . Т а м ж е . С, 1 08.
1 2 . В а с и л ь е в Л . С. Д р е в н и й К и т а й . Т . 3. М ., 1 9 9 5 . С. 1 53.
13. Т а м ж е . С. 154.
1 4. В а с и л ь е в К. В. И с т о к и к и т а й с к о й ц и в и л и з а ц и и . С. 1 99 .
1 5. И с т о р и я В о с т о к а . С . 2 1 1 .
1 6 . С ы м а Ц я н ь . И с т о р и ч е с к и е з а п и с к и . С. 3 9.
1 7. К р и л X . Г. С т а н о в л е н и е г о с у д а р с т в е н н о й в л а с т и в К и т а е . С. 1 36 .
1 8. В а с и л ь е в К. В. И с т о к и к и т а й с к о й ц и в и л и з а ц и и . С. 1 7 6 -1 7 7 .
1 9. Т а м ж е . С. 1 78 .
2 0 . Т а м ж е . С. 1 79 .
2 1 . Т а м ж е . С. 3 1 3 -3 1 5
2 2 . К н и г а п р а в и т е л я о б л а с т и Ш а н (Ш а н Ц з ю н ь Ш у )./ П е р . с к и т ., в ст у п .
с т а т ь я , к о м м е н т . и п о с л е с л о в и е Л . С. П е р е л о м о в а . 2 -е и з д ., д о п . М ., 1 9 9 3 .
С 1 61 .
2 3 . Т а м ж е . С. 2 1 0 .
2 4 . С ы м а Ц я н ь . И с т о р и ч е с к и е з а п и с к и . С. 4 1 .
2 5 . Ф а н ь В э н ь -л а н ь . Д р е в н я я и с т о р и я К и т а я . С. 1 22 .
2 6 . Т а м ж е . С. 138
2 7 . Т а м ж е . С. 1 2 5 .
2 8 . В а с и л ь е в Л . С . У к а з . с о ч . С. 2 1 9 .
2 9 . К н и г а п р а в и т е л я о б л а с т и Ш а н . С. 1 5 7 .
3 0 . К н и г а п р а в и т е л я о б л а с т и Ш а н . С. 1 5 9 .
3 1 . К р и л X . Г. С т а н о в л е н и е г о с у д а р с т в е н н о й в л а с т и в К и т а е . С. 4 0 .
32. И сто р и я В остока. С. 4 43.
3 3. В а с и л ь е в Л . С . У к а з . с о ч . С. 5 5 9 -5 6 0 .
3 4 . Ф а н ь В э н ь -л а н ь . Д р е в н я я и с т о р и я К и т а я . С. 2 3 5 .

836
 Примечания

1. Н о в г о р о д о в а Э. А . Д р е в н я я М о н г о л и я . М ., 1 9 8 9 . С. 8 6 .
2. Т а м ж е . С. 1 22 .
3. Т а м ж е . С. 2 5 5 .
4. Т а м ж е . С. 2 3 4 .
5. К л я ш т о р н ы й С. Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и Д р е в н е й Е в р а з и и .
С П б ., 2 0 0 5 . С. 19
6. Т а м ж е .
7. Т а м ж е . С. 4 3 .
8. Д е р ф е р Г. О . О я з ы к е г у н н о в / / З а р у б е ж н а я т ю р к о л о г и я . В ы п . I. М ., 1 9 8 6 .
С. 77.
9. Т а м ж е . С. 75.
10. П у л л и б л э н к Э. Д ж . Я з ы к с ю н н у / / 3 а р у б е ж н а я т ю р к о л о г и я . В ы п . I. М .,
1 9 8 6 . С. 6 2 .
11. Г у м и л е в Л . Н . Х у н н у . Х у н н ы в К и т а е . М ., 2 0 0 8 . С. 6 1.
12. Н о в г о р о д о в а Э. А . Д р е в н я я М о н г о л и я . С. 1 23 .
13. М а т е р и а л ы п о и с т о р и и к о ч е в ы х н а р о д о в в К и т а е . В ы п у с к 3. М ., 1 9 9 2 .
С. 32.
14. К л я ш т о р н ы й С. Г. П а м я т н и к и д р е в н е т ю р к с к о й п и с ь м е н н о с т и и э т н о ­
к у л ь т у р н а я и с т о р и я Ц е н т р а л ь н о й А з и и . С П б ., 2 0 0 6 . С. 3 7 8 .
15. Г у м и л е в Л . Н . Х у н н у . Х у н н ы в К и т а е . С. 9 0 .
16. И с т о р и я В о с т о к а . М ., 1 9 9 7 . С. 2 0 8 .
17. Х а з а н о в А . М . К о ч е в н и к и и в н е ш н и й м и р . А л м а т ы , 2 0 0 0 . С. 4 0 0 - 4 0 1 .
18. К ы ч а н о в Е. И . К о ч е в ы е г о с у д а р с т в а о т г у н н о в д о м а н ь ч ж у р о в . М ., 1 9 9 7 .
С. 1 21 .
19. Т а м ж е . С. 1 0 6 .
2 0 . Г у м и л е в Л . Н . Х у н н у . Х у н н ы в К и т а е . С. 70.
2 1 . Т а м ж е . С. 1 4 2 .
2 2. Т а м ж е . С. 1 6 0 .
2 3. Е Л у н -л и . И с т о р и я г о с у д а р с т в а к и д а н е й (Ц и д а н ь Г о ч ж и )/ П е р . с к и т .,
в в е д ., к о м м е н т . и п р и л о ж . В. С. Т а с к и н а . М ., 1 9 7 9 . С. 71.
24. В и к тор ова Л . Л . М он голы . П р ои схож д ен и е нар од а и и стоки культур ы .
М ., 1 9 8 0 . С. 165
2 5 . Е Л у н -л и . И с т о р и я г о с у д а р с т в а к и д а н е й . С. 4 8 .
2 6 . Г у м и л е в Л . Н . Х у н н у . Х у н н ы в К и т а е . С. 2 1 1 .
2 7 . М а т е р и а л ы п о и с т о р и и к о ч е в ы х н а р о д о в в К и т а е . В ы п у с к 3. С. 8.
2 8 . Г у м и л е в Л . Н . Х у н н у . Х у н н ы в К и т а е . С. 2 4 6 .

837
Султан Акимбеков

2 9 . М а т е р и а л ы по и с т о р и и к о ч е в ы х н а р о д о в в К и т а е . В ы п у с к 3. С. 18.
3 0 . М а т е р и а л ы по и с т о р и и д у н х у . С. 2 6 7 .
3 1 . Г у м и л е в Л . Н. Д р е в н и е т ю р к и . М ., 2 0 0 8 . С. 17.
3 2 . К л я ш т о р н ы й С. Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и д р е в н е й Е в р а з и и .
С. 43.
3 3 . Г у м и л е в Л . Н. Д р е в н и е т ю р к и . С. 2 1.
3 4 . К л я ш т о р н ы й С . Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и д р е в н е й Е в р а з и и .
С. 6 3 .
3 5 . Г у м и л е в Л . Н. Д р е в н и е т ю р к и . С. 3 1 - 3 2 .
3 6 . К л я ш т о р н ы й С . Г. С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и д р е в н е й Е в р а з и и .
С. 85.
3 7 . Г у м и л е в Л . Н . Д р е в н и е т ю р к и . С. 28.
3 8 . Г у м и л е в Л . Н . Д р е в н и е т ю р к и . С. 37.
3 9 . Т а м ж е . С. 3 7 - 3 8 .
4 0 . Т а м ж е . С. 40.
4 1 . А р т а м о н о в М . И . И с т о р и я х а з а р . М ., 2 0 0 2 . С. 1 53 .
4 2 . Т а м ж е . С. 1 5 6 .
4 3 . К л я ш т о р н ы й С. Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и д р е в н е й Е в р а з и и .
С. 9 5 -9 6 .
4 4 . Г у м и л е в Л . Н. Д р е в н и е т ю р к и . С. 1 2 2 -1 2 6 .
4 5 . Т а м ж е . С. 1 3 4 .
4 6 . Т а м ж е . С. 134
4 7 . Т а м ж е . С. 153.
4 8 . Т а м ж е . С. 1 5 8 -1 5 9 .
4 9 . Т а м ж е . С. 1 8 5 -1 9 0 .
50. Т а м ж е . С .1 9 9 .
5 1. К л я ш т о р н ы й С . Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и д р е в н е й Е в р а з и и .
С. 98.
52. Т ам ж е.
5 3 . А р т а м о н о в М . И . И с т о р и я х а з а р . С. 1 7 9 .
5 4 . Т а м ж е . С. 1 8 8 .
5 5 . Г у м и л е в Л . Н . Д р е в н и е т ю р к и . С. 3 0 9 .
56. Ц и в и л и зац и я Д р е в н е го К и тая/В . Е л и сееф ф , Д . Е л и сее ф ф / П ер. с ф ранц.
Д . Л о е в с к о г о . Е к а т е р и н б у р г , 2 0 0 7 . С. 3 1 6 -3 1 8 .
57 Г у м и л е в Л . Н. Д р е в н и е т ю р к и . С. 3 1 6 .
58. Т а м ж е . С. 3 5 5 .
59. Т а м ж е . С. 3 2 4 .
60. Т а м ж е . С. 30.

838
 Примечания

6 1 . К л я ш т о р н ы й С. Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и д р е в н е й Е в р а з и и .
С. 8 4.
6 2 . Б и ч у р и н И . С. 3 4 1 .
6 3 . М а л я в к и н А . Г. К и т а й и у й г у р ы в 8 4 0 - 8 4 8 г г ./ / С и б и р ь , Ц е н т р а л ь н а я
и В осточн ая А зи я в С р едн и е века. И стор и я и кул ьтур а В остока А зи и .
Т . III. Н о в о с и б и р с к , 1 9 7 5 . С. 66.
6 4 . М а л я в к и н А . Г. К и т а й и у й г у р ы в 8 4 0 - 8 4 8 гг. С. 73.
65. Б и чури н И. С о б р ан и е свед ен и й о н ар од ах, о б и т авш и х в Средн ей А зи и
в д р е в н и е в р е м е н а . А л м а т ы , 1 9 9 8 . С. 3 4 5 .
6 6 . Т а м ж е . С. 3 4 4 .
6 7 . М а л я в к и н А . Г. С. 8 1.
6 8 . С у п р у н е н к о Г. П. И з и с т о р и и в з а и м о о т н о ш е н и й Т а н с к о й и м п е р и и с
ен и сей ск и м и кы р гы зам и //С и б и р ь, Ц ен тр альн ая и В осточн ая А зи я в
С р е д н и е в е к а . И с т о р и я и к у л ь т у р а В о с т о к а А з и и . Т . III. Н о в о с и б и р с к ,
1 9 7 5 . С. 6 1.
69. Там ж е.
70. Т а м ж е .
71. Б и ч у р и н И . С. 3 6 5 .
7 2. К л я ш т о р н ы й С. Г., С а в и н о в Д . Г. С т е п н ы е и м п е р и и Д р е в н е й Е в р а з и и .
С П б ., 2 0 0 5 . С. 2 75
7 3. З а н о в о с о с т а в л е н н о е п и н х у а п о и с т о р и и п я т и д и н а с т и й / П е р . с к и т .,
и с с л е д . и к о м м е н т . Л . К. П а в л о в с к о й . М ., 1 9 8 4 . С. 1 3 7 -1 3 8 .
7 4. М а л я в к и н А .Г . М а т е р и а л ы п о и с т о р и и у й г у р о в в IX —X II в в ./ / И с т о р и я и
к у л ь т у р а В о с т о к а А з и и . Т . II. Н о в о с и б и р с к , 1 9 7 4 . С. 73.
7 5. Ш а в к у н о в Э. В. Г о с у д а р с т в о Б о х а й и п а м я т н и к и е г о к у л ь т у р ы в П р и ­
м о р ь е . Л ., 1 9 6 8 . С. 54.
7 6. Т а с к и н В. С. К и д а н ь с к и й и м п е р а т о р н а к и т а й с к о м п р е с т о л е / / С и б и р ь ,
Ц ен тр ал ьн ая и В о сто ч н ая А зи я в С р ед н и е века. И сто р и я и к ул ь тур а
В о с т о к а А з и и . Т . III. Н о в о с и б и р с к , 1 9 7 5 . С. 8 4 .
7 7. Т а м ж е . С. 8 5 .

1. Ш а в к у н о в Э. В. Г о с у д а р с т в о Б о х а й и п а м я т н и к и е г о к у л ь т у р ы в П р и ­
м о р ь е . Л ., 1 9 6 8 . С. 4 5 .
2. Л у н Л и Е. И ст о р и я г о с у д а р с т в а к и д а н е й (Ц и д а н ь Г о ч ж и ). М ., 1 97 9. С. 3 32 .
3. К ы з л а с о в Л . Р. Р а н н и е м о н г о л ы (К п р о б л е м е и с т о к о в с р е д н е в е к о в о й
к у л ь т ур ы )// С и б и р ь , Ц ен тр ал ьн ая и В осточн ая А зи я в С р ед н и е века.
И с т о р и я и к у л ь т у р а В о с т о к а А з и и . Т . III. Н о в о с и б и р с к , 1 9 7 5 . С. 1 7 1 .

839
Султан Акимбеков

4. Ш а в к у н о в Э. В. Г о с у д а р с т в о Б о х а й и п а м я т н и к и е г о к у л ь т у р ы в П р и ­
м о р ь е . С. 2 6 .
5. В а с и л ь е в В. П. И с т о р и я и д р е в н о с т и в о с т о ч н о й ч а с т и С р е д н е й А з и и о т X
д о XIII в е к а с п р и л о ж е н и е м к и т а й с к и х и з в е с т и й о к и д а н я х , д ж у р д ж и т а х
и м о н г о л о -т а т а р а х . С П б ., 1 8 5 7 . С. 36.
6. Т а м ж е . С. 2 4 - 2 5 .
7. К ы з л а с о в Л . Р. У к а з с о ч . С. 1 7 1 .
8. З о р и к т у е в Б. Р. Э р г у н э -к у н в м о н г о л ь с к о й и с т о р и и / / М о н г о л ь с к а я
и м п е р и я и к о ч е в о й м и р . С б . ст. В ы п . 2. У л а н -У д э , 2 0 0 5 . С. 1 03 .
9. Т а м ж е . С. 1 04 .
10. Ш а в к у н о в Э. В. Г о с у д а р с т в о Б о х а й и п а м я т н и к и е го к у л ь т у р ы в П р и ­
м о р ь е . С. 30.
11. З о р и к т у е в Б. Р. Э р г у н э -к у н в м о н г о л ь с к о й и с т о р и и . С. 1 0 5 .
12. А х и н ж а н о в С. М . К ы п ч а к и в и с т о р и и с р е д н е в е к о в о г о К а з а х с т а н а . А л ­
м а т ы , 1 9 9 5 . С. 1 52.
13. Ш а в к у н о в Э. В. Г о с у д а р с т в о Б о х а й и п а м я т н и к и е г о к у л ь т у р ы в П р и ­
м о р ь е . С. 54.
14. Т а м ж е . С. 5 6 .
15. К ы ч а н о в Е. И . К о ч е в ы е г о с у д а р с т в а о т г у н н о в д о м а н ь ч ж у р о в . М ., 1 9 9 7 .
С. 1 7 7 .
16. Л у н Л и Е. И с т о р и я г о с у д а р с т в а к и д а н е й . С. 3 0 1 .
1 7 . И с т о р и я М о н г о л ь с к о й Н а р о д н о й Р е с п у б л и к и . И з д . 3 - е . М ., 1 9 8 3 .
С . 1 2 3 -1 2 4 .
18. Т а м ж е . С. 8 9 .
19. И с т о р и я Ж е л е з н о й и м п е р и и ./ П е р . и к о м м е н т . Л . В. Т ю р и м и н о й . Н о в о ­
с и б и р с к , 2 0 0 7 . С. 4 4 .
20. Там ж е.
2 1 . М э н -д а б э й -л у (п о л н о е о п и с а н и е м о н г о л о -т а т а р ]. Ф а к с и м и л е с к с и л о ­
г р а ф а / П е р . с к и т ., в в е д ., к о м м е н т . и п р и л о ж . Н. Ц . М у н к у е в а . М ., 1 9 7 5 .
С. 5 0 .
2 2 . Т а м ж е . С. 51.
2 3 . Л у н Л и Е. И с т о р и я г о с у д а р с т в а к и д а н е й . С. 2 2 1 .
2 4 . И с т о р и я Ж е л е з н о й и м п е р и и . С. 1 31 .
2 5 . К ы ч а н о в Е. И . М о н г о л ы в VI - п е р в о й п о л о в и н е XII в ./ / Д а л ь н и й В о с т о к
и с о с е д н и е т е р р и т о р и и в С р е д н и е в е к а . Н о в о с и б и р с к , 1 9 8 0 . С. 1 4 5 .
2 6 . В о р о б ь е в М . Ч ж у р ч ж е н и и г о с у д а р с т в о Ц з и н ь . М ., 1 9 7 5 . С. 3 0 - 3 1 .
2 7. В а с и л ь е в В. П. И ст о р и я и д р е в н о с т и в о с т о ч н о й ч а с т и С р е д н е й А з и и о т X
д о XIII в е к а с п р и л о ж е н и е м к и т а й с к и х и з в е с т и й о к и д а н я х , д ж у р д ж и т а х
и м о н г о л о -т а т а р а х . С П б ., 1 8 5 7 . С. 1 59 .

840
 Примечания

2 8. М э н -д а б э й -л у . С. 4 5 .
2 9 . Т а м ж е . С. 4 8 .
3 0 . Л у н Л и Е. И с т о р и я г о с у д а р с т в а к и д а н е й . С. 2 2 2 .
3 1 . И с т о р и я Ж е л е з н о й и м п е р и и . С. 1 0 1 .
3 2 . В о р о б ь е в М . Ч ж у р ч ж е н и и г о с у д а р с т в о Ц з и н ь . М ., 1 9 7 5 . С. 2 9 9 .
3 3 . Т а м ж е . С. 3 0 0 .
3 4 . Т а м ж е . С. 3 0 2 .
3 5 . В о р о б ь е в М . К у л ь т у р а ч ж у р ч ж е н е й и г о с у д а р с т в а Ц з и н ь . М ., 1 9 8 3 .
С. 239.
3 6 . В о р о б ь е в М . Ч ж у р ч ж е н и и г о с у д а р с т в о Ц з и н ь . М ., 1 9 7 5 . С. 3 3 2 .
3 7 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . 1. К н . 1. М .- Л ., 1 9 5 2 / / П р е д и с л .
П е т р у ш е в с к о г о И .; п е р . Х е т а г у р о в а Л . А ., С м и р н о в о й О . И . - р е п р и н т н о е
в о с п р о и з в е д е н и е . М ., 2 0 0 2 . С. 7 8 - 7 9
3 8 . Т а м ж е . С. 7 9.
3 9 . Т а м ж е . С. 79.
4 0 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в ./ П е р . С. А . К о з и н а . М ., 2 0 0 2 . С. 13.
4 1 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . 1. К н . 2. С. 4 4 - 4 5 .
4 2 . Т а м ж е . С. 4 3 .
4 3 . Т а м ж е . С. 3 7.
4 4 . Т а м ж е . С. 4 0 .
4 5 . В л а д и м и р ц о в Б. Я . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й м о н г о л о в - в сб . Р а б о т ы п о
истории и этн ограф и и м он гол ьск и х н ародов/Б . Я. В лади м и рцов.
М ., 2 0 0 2 . С. 3 7 6 .
4 6 . С к р ы н н и к о в а Т . Д . М о н г о л ы и т а й д ж и у т ы - б р а т ь я -с о п е р н и к и / / М о н -
г о л ь с к а я и м п е р и я и к о ч е в о й м и р . К н . 2: с б . ст. У л а н -У д э , 2 0 0 5 . С. 124 .
47. С кр ы н н и кова Т. Д. Д ве М он голи и : особ ен н ость ср ед н ев ек о в ы х и д ен ­
т и ф и к а ц и о н н ы х п р а к т и к / / В е с т н и к Е в р а з и и . № 2. М ., 2 0 0 5 . С. 29.
48. С к р ы н н и к о в а Т. Д . К оды и у р о в н и и д е н т и ф и к а ц и о н н ы х п р ак т и к
ср едн евековы х м он гол ов//М он гол ьск ая им перия: этн оп оли ти ческая
и с т о р и я . У л а н -У д э , 2 0 0 5 . С. 8 1.
4 9 . Т а м ж е . С. 8 2.
5 0 . Т а м ж е . С. 8 4 .
5 1 . В а с и л ь е в В. П . И с т о р и я и д р е в н о с т и в о с т о ч н о й ч а с т и С р е д н е й А з и и о т X
д о X III в е к а с п р и л о ж е н и е м к и т а й с к и х и з в е с т и й о к и д а н я х , д ж у р д ж и т а х
и м о н г о л о -т а т а р а х . С П б ., 1 8 5 7 . С. 1 35 .
52. П утеш еств и я в в о сто ч н ы е стран ы П лан о К ар п и н и и Ги л ь ом а д е Рубру-
к а. А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 1 00.
5 3 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 4 0 .

841
Султан Акимбеков

5 4. Т а м ж е . С. 4 2 .
5 5. М е х а н и з м в ы б о р о в х а н а г л а в а м и о т д е л ь н ы х р о д о в и л и п л е м е н э т о
в сегд а к о н к у р ен т н ая б о р ь б а за л и д е р ст в о и д о м и н и р о в а н и е . И з а ­
ч аст у ю , к огда си лы к р у п н ы х п р о т и в о б о р ст в у ю щ и х д р у г с д р у го м
плем ен равны , он и п р ед п о ч и таю т н ей тр ал ьн ую ф и гур у, к отор ую вы ­
б и р а ю т из ч и с л а с а м ы х с л а б ы х из н и х . Н а п р и м е р , в 1 7 4 7 го д у , к о г д а
9 п одр азд елен и й п уш тун ск о го п лем ен и аб дал и вы би р ал и хан а, им в
и т о г е о к а з а л с я А х м а д -х а н и з п л е м е н и с а д о з а й . « А б д а л и й с к и е ш а х и
и з ъ я в и л и с о г л а с и е н а ц а р с т в о в а н и е А х м а д -х а н а п о т о й п р и ч и н е , ч т о
н ар од ец садозай составл яет ли ш ь н ем н огочи сл ен н ую гор сть лю дей
с р е д и п л е м е н а б д а л и . Х а н ы з н а л и , ч т о А х м а д -ш а х у в о в р е м я с в о е г о
ц а р с т в о в а н и я п р и д е т с я с ч и т а т ь с я с н и м и , в с л у ч а е , е сл и б ы он п р о я в и л
ч у в с т в о у п р я м с т в а , с а м о у п р а в с т в а и г о р д о с т и , т о н и с п р о в е р ж е н и е его
в л а с т и н е с о с т а в и л о б ы т р у д а д л я п л е м е н а б д а л и и о н и с в е р г л и бы его» .
( В о з н и к н о в е н и е и р а с п а д Д у р р а н и й с к о й д е р ж а в ы . М ., 1 9 5 1 / / Ц и т . по:
С. Ш у м о в , А . А н д р е е в . И с т о р и я А ф г а н и с т а н а . М ., 2 0 0 2 . С. 5 3.)
5 6 . О р ф о г р а ф и я « С о к р о в е н н о г о с к а з а н и я » в п е р е в о д е С. А . К о з и н а .
5 7 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 4 6 .
5 8 . О р ф о г р а ф и я и з « С б о р н и к а л е т о п и с е й » Р а ш и д а д -д и н а в п е р е в о д е Л . А .
Хетагурова.
5 9 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 8 8.
6 0 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 4 7 .
6 1 . Т а м ж е . С. 4 7 .
6 2 . Т а м ж е . С. 4 7 .
6 3 . Т а м ж е . С. 4 8 .
6 4 . Т а м ж е . С. 4 8 .
6 5 . Т а м ж е . С. 4 8 .
6 6 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 9 3 .
6 7 . Т а м ж е . С. 93.
6 8 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 4 9 .
6 9 . Т а м ж е . С. 4 9.
70. М уха л и в п о сл ед ст в и и стал о д н и м из в о ен а ч а л ь н и к о в Ч и н ги сх а н а . В
ч а с т н о с т и , он к о м а н д о в а л м о н г о л ь с к о й а р м и е й в К и т а е , в т о в р е м я
к о г д а са м Ч и н г и с х а н с о в е р ш а л п о х о д н а з а п а д , в С р е д н ю ю А з и ю .
7 1 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 1 1 -1 1 7 .
7 2 . Т а м ж е . С. 117 .
7 3 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 5 2 .
7 4 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 1 4 .
7 5 . Т а м ж е . С. 118 .

842
 Примечания

7 6 . Т а м ж е . С. 1 21 .
7 7 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 6 0 .
7 8. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 26 .
7 9. С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 72.
8 0 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 26 .
8 1 . Т а м ж е . С. 1 3 2 .
8 2 . Т а м ж е . С. 1 2 6 .
8 3 . В л а д и м и р ц о в Б. Я . У к а з . с о ч . С. 1 02 .
8 4 . Ф е д о р о в -Д а в ы д о в . У к а з . с о ч . С. 4 2 .
8 5 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 1 3 .
86. К ад ы р б аев А . Ш . О черки истори и ср ед н ев ек о в ы х уй гур о в , д ж ал аи р ов,
н а й м а н о в и к е р е и т о в . А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 76.
8 7 . Ф е д о р о в -Д а в ы д о в . С. 50.
8 8 . В л а д и м и р ц о в Б. Я . У к а з . с о ч . С. 1 09 .
8 9 . Т а м ж е . С. 1 09 .
9 0 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 1 4 -1 1 5 .
9 1 . Х а р а -Д а в а н Э . Ч и н г и с х а н к а к п о л к о в о д е ц и е г о н а с л е д и е / / А р а б е с к и
и с т о р и и . В ы п . 2. П у с т ы н я Т а р т а р и . М ., 1 9 9 5 . С. 9 4 .
9 2 . Т а м ж е , С. 1 1 8 .
9 3 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 2 6 6 .
9 4 . К а д ы р б а е в А . Ш . У к а з . со ч . С. 9 5.
9 5 . Х а р а -Д а в а н Э . Ч и н г и с х а н к а к п о л к о в о д е ц и е г о н а с л е д и е / / А р а б е с к и
и с т о р и и . В ы п . 2. П у с т ы н я Т а р т а р и . М ., 1 9 9 5 . С. 9 4 .
9 6 . Г у м и л е в Л . Н . П о и с к и в ы м ы ш л е н н о г о ц а р с т в а . С. 2 7 0 .
97. И ванин М. О воен н ом и скусстве при Ч и н ги схан е и Т ам ер лан е. А л м аты ,
1 9 9 8 . С. 4 8 - 4 9 .

1. В о р о б ь е в М . Ч ж у р ч ж е н и и г о с у д а р с т в о Ц з и н ь . М ., 1 9 7 5 . С. 1 73 .
2. Ю а н ь -Ш и , о ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 4 5 8 .
3. К ы ч а н о в Е. И . О ч е р к и с т о р и и т а н г у т с к о г о г о с у д а р с т в а . М ., 1 9 6 8 . С. 38.
4. Т а м ж е , С. 9 8 .
5. К ы ч а н о в Е. И . О ч е р к и с т о р и и т а н г у т с к о г о г о с у д а р с т в а . С. 3 0 1 .
6. Х р а п а ч е в с к и й Р. П . В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 2 7 9 .
7. К ы ч а н о в Е. И . О ч е р к и с т о р и и т а н г у т с к о г о г о с у д а р с т в а . С. 2 5 3 .

843
Султан Акимбеков

8. В о р о б ь е в М . Ч ж у р ч ж е н и и г о с у д а р с т в о Ц з и н ь . С. 3 4 5 .
9. Ш а н Ю э . О ч е р к и и с т о р и и К и т а я . М ., 1 9 5 9 . С. 3 4 9 .
10. В о р о б ь е в М . Ч ж у р ч ж е н и и г о с у д а р с т в о Ц з и н ь . С. 3 0 3 .
11. Т а м ж е .
12. Т а м ж е . С. 3 0 2 .
13. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 173 .
14. Т а м ж е . С. 1 71.
15. Х р а п а ч е в с к и й Р. П . У к а з . с о ч . С. 3 0 1 .
16. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 73.
17. Т а ж е . С. 1 7 6 -1 7 7 .
18. Т а м ж е . С . 1 79.
19. Т а м ж е . С. 179.
20. М е л и х о в Г. В. У с т а н о в л е н и е в л а с т и м о н г о л ь с к и х ф е о д а л о в в С е в е р о -
В о с т о ч н о м К и т а е / / Т а т а р о -м о н г о л ы в Е в р о п е и А з и и . М ., 1 9 7 7 . С. 6 9.
21. Т а м ж е . С. 70.
22. М у н к у е в Н . Ц. К и т а й с к и й и с т о ч н и к о п е р в ы х м о н г о л ь с к и х х а н а х .
Н а д г р о б н а я н а д п и с ь н а м о г и л е Е л ю й Ч у -ц а я . М ., 1 9 6 5 . С. 2 9 - 3 1 .

1. Б а р т о л ь д В. В. И с т о р и я Т у р к е с т а н а / / С о ч и н е н и я . Т . II. Ч . 1. М ., 1 9 6 3 . С.
389.
2. Б у н и я т о в 3. М . Г о с у д а р с т в о х о р е з м ш а х о в -а н у ш т е г е н и д о в . М ., 1 9 8 6 . С.
17.
3. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 81 .
4. Т а м ж е . С. 1 80.
5. Т а м ж е . С. 1 81.
6. Т а м ж е . С. 1 82.
7. Б а р т о л ь д В. В. Т у р к е с т а н в э п о х у м о н г о л ь с к о г о н а ш е с т в и я / / С о ч и н е н и я .
Т . I. С . 4 3 1 .
8. Ш и х а б а д -д и н М у х а м м а д а н -Н а с а в и . Ж и з н е о п и с а н и е с у л т а н а Д ж а л а л
а д - д и н а М а н к б у р н ы ./ П е р . с а р а б е . 3. М . Б у н и я т о в а . Б а к у , 1 9 7 3 . С. 50.
9. Б а р т о л ь д В. В. Т у р к е с т а н в э п о х у м о н г о л ь с к о г о н а ш е с т в и я / / С о ч и н е н и я .
Т . I. С. 4 3 3 .
10. Т а м ж е . С. 4 6 8 .
11. К ы ч а н о в Е. И . О ч е р к и с т о р и и т а н г у т с к о г о г о с у д а р с т в а . М ., 1 9 6 8 . С. 3 0 6 .
12. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 89.

844
 Примечания

13. С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 24 .
14. Б а р т о л ь д В. В. Т у р к е с т а н в э п о х у м о н г о л ь с к о г о н а ш е с т в и я / / С о ч и н е н и я .
Т . I. С. 4 3 4 .
15. Ш и х а б а д -д и н М у х а м м а д а н -Н а с а в и . Ж и з н е о п и с а н и е с у л т а н а Д ж а л а л
а д -д и н а М а н к б у р н ы . С. 5 7 .
16. К ы ч а н о в Е. И . У к а з . с о ч . С. 3 0 4 .
17. К ы ч а н о в Е. И . О ч е р к и с т о р и и т а н г у т с к о г о г о с у д а р с т в а . М ., 1 9 6 8 . С. 3 0 8 .
18. С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 38 .
19. Б у н и я т о в 3. М . У к а з . с о ч . С. 1 3 1 .
2 0 . Р а ш и д ад-дин.* С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 8 3 .
2 1 . Ю а н ь -Ш и . О ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 5 2 1 .
2 2 . Б у н и я т о в 3. М . У к а з . с о ч . С. 1 32 .
2 3 . Ш и х а б а д -д и н М у х а м м а д а н -Н а с а в и . Ж и з н е о п и с а н и е с у л т а н а Д ж а л а л
а д -д и н а М а н к б у р н ы . С. 78.
2 4 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 90 .
2 5 . Х р а п а ч е в с к и й Р. П . У к а з . с о ч . С. 3 1 3 - 3 1 4 .
2 6 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 88 .
2 7 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 5.
2 8. Ш и х а б а д -д и н М у х а м м а д а н -Н а с а в и . Ж и з н е о п и с а н и е с у л т а н а Д ж а л а л
а д -д и н а М а н к б у р н ы . С. 79.
2 9 . Т а м ж е . С. 8 0.
3 0 . Б а р т о л ь д В. В. Т у р к е с т а н в э п о х у м о н г о л ь с к о г о н а ш е с т в и я / / С о ч и н е н и я .
Т . I. С. 2 9 8 .
3 1. Б у н и я т о в 3. М . У к а з . с о ч . С. 51.
3 2 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 1 9 1 .
3 3 . Т а м ж е . С. 1 98 .
3 4 . Т а м ж е . С. 2 0 0 .
3 5 . Т а м ж е . С. 1 99 .
3 6 . Т а м ж е . С. 1 9 9 .
3 7 . Т а м ж е . С. 2 0 1 .
3 8 . Т а м ж е . С. 2 0 8 .
3 9 . Т а м ж е . С. 2 0 6 .
4 0 . Т а м ж е . С. 2 0 0 -2 0 1
4 1 . Т а м ж е . С. 2 0 2 .
4 2 . Т а м ж е . С. 2 2 0 .
4 3 . Т а м ж е . С. 2 2 5 .

845
Султан Акимбеков

4 4 . Т а м ж е . С. 2 0 9 .
4 5 . Т а м ж е . С. 2 2 5 .
4 6 . Т а м ж е . С. 2 3 8 .
4 7 . Т а м ж е . С. 2 3 7 .
4 8 . Ю а н ь -Ш и . О ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 5 0 1 .
4 9 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 25.
5 0. Ю а н ь -Ш и , о ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 5 0 0 .
5 1. Т а м ж е . С. 5 0 0 -5 0 1 .
52 Д ж у в е й н и А т а -М е л и к . Ч и н г и с х а н . И с т о р и я з а в о е в а т е л я м и р а . М ., 2 0 0 4 .
С. 2 2 .

1. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 15.
2. В и к т о р о в а Л . Л . М о н г о л ы . П р о и с х о ж д е н и е н а р о д а и и с т о к и к у л ь т у р ы .
М ., 1 9 8 0 . С. 1 7 4 -1 7 5 .
3. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 2 7 7 .
4. Т а м ж е . С. 2 7 4 .
5. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 2 3 5 .
6. В л а д и м и р ц о в Б . Я . У к а з . с о ч . С. 4 0 7 .
7. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . I. К н . 2. С. 2 6 6 .
8. Т а м ж е . С. 2 7 9 .
9. Т а м ж е .
10. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . И. С. 39.
11. Т а м ж е . С.
12. Ш и х а б а д -д и н М у х а м м а д а н -Н а с а в и . Ж и з н е о п и с а н и е с у л т а н а Д ж а л а л
а д -д и н а М а н к б у р н ы . С. 1 20 .
13. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 4 0 .
14. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . И. С. 1 2 5 .
15. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . И. С. 2 4 0 .
16. Ш и х а б а д -д и н М у х а м м а д а н -Н а с а в и . Ж и з н е о п и с а н и е с у л т а н а Д ж а л а л
а д -д и н а М а н к б у р н ы . Б а к у , 1 9 7 3 . С. 2 2 0 .

846
 Примечания

17. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 32.

18. Б у н и я т о в 3. М . У к а з . со ч . С. 1 9 4 .
19. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 34.
2 0 . М э н д а б э й -л у . С. 75.
2 1 . Л а р и ч е в В. Е. Т ю р ю м и н а Л . В. В о е н н о е д е л о у к и д а н е й / / С и б и р ь , Ц е н ­
т р а л ь н а я и В о ст о ч н а я А з и я в С р е д н и е в ек а. И ст о р и я и к у л ь т у р а В о ст о к а
А з и и . Т . 3. Н о в о с и б и р с к , 1 9 7 5 . С. 10Ю.
2 2 . Т а м ж е . С. 1 0 8 .
2 3 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 36.
2 4. М у н к у е в Н . Ц: К и т а й с к и й и с т о ч н и к о п е р в ы х м о н г о л ь с к и х х а н а х . М .,
Н а у к а . 1 9 6 5 . С. 4 4 .
2 5 . К ы ч а н о в Е. И . О с н о в ы с р е д н е в е к о в о г о к и т а й с к о г о п р а в а . М ., 1 9 8 6 .
С. 227.
2 6 . Ю а н ь -Ш и . О ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 4 8 0 .
2 7 . Ю а н ь -Ш и . О ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 4 7 8 .
2 8 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 5 2 -1 5 3 .
2 9 . Т а м ж е . С. 1 5 4 .
3 0 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 48 .
3 1 . М е л и х о в Г. В. У с т а н о в л е н и е в л а с т и м о н г о л ь с к и х ф е о д а л о в в С е в е р о -
В о с т о ч н о м К и т а е / / Т а т а р о -м о н г о л ы в А з и и и Е в р о п е . М ., 1 9 7 7 . И зд . 2 -е.
С. 68.
3 2 . С о к р о в е н н о е с к а з а н и е м о н г о л о в . С. 1 46 .
3 3 . Т а м ж е . С. 1 46 .
3 4 . Т а м ж е . С. 1 46 .
3 5 . Т а м ж е . С. 1 5 0 .
3 6 . Ю а н ь -Ш и . О ф и ц и а л ь н а я х р о н и к а д и н а с т и и Ю а н ь / / Х р а п а ч е в с к и й Р. П.
В о е н н а я д е р ж а в а Ч и н г и с х а н а . М ., 2 0 0 4 . С. 4 8 9 .
3 7 . Т а м ж е . С. 4 8 8 .
3 8 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 39.
3 9 . Н а с о н о в А . Н . М о н г о л ы и Р у с ь . (И с т о р и я т а т а р с к о й п о л и т и к и н а Р у с и ).
М .- Л ., 1 9 4 0 . С. 3 7 .
4 0 . Т а м ж е . С. 3 9 .
4 1 . К р и в о ш е е в Ю . В. « М о н г о л ь с к и й в о п р о с » в р у с с к о м о б щ е с т в е н н о м с о ­
знании: п рош лое и совр ем ен н ость, наука и и д еологи я//М он гольская
и м п е р и я и к о ч е в о й м и р . К н . 2: сб . ст. У л а н -У д э , 2 0 0 5 . С. 2 6 6 .
4 2 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 39.
4 3 . Х р а п а ч е в с к и й Р. П . У к а з . с о ч . С. 3 7 6 .

847
Султан Акимбеков

4 4 . К а р г а л о в В. Р у с ь и к о ч е в н и к и . М ., 2 0 0 4 . С. 1 3 6 .
4 5 . Д ж у в е й н и А т а -М е л и к . У к а з . с о ч . С. 4 0 0 .
4 6 . Т а м ж е . С. 4 0 0 .
4 7 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 3 8 .
4 8 . Т а м ж е . С. 4 0 .
4 9 . Х р а п а ч е в с к и й Р. П . У к а з . с о ч . С. 3 8 7 .
5 0 . К н я з ь к и й И . О. В и з а н т и я и к о ч е в н и к и ю ж н о р у с с к и х с т е п е й . С П б ., 2 0 0 3 .
С. 1 4 1 .
5 1. Г а л и ц к о -В о л ы н с к а я л е т о п и с ь . Т е к с т . К о м м е н т а р и й . И с с л е д о в а н и е .
С П б ., 2 0 0 5 . С. 2 6 8 - 2 6 9 .
5 2. У с п е н с к и й Ф . И. И с т о р и я В и з а н т и й с к о й и м п е р и и . М ., 1 9 9 7 . С. 3 9 6 .
5 3. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 6 6.
5 4. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 1 18 .
5 5. Т а м ж е . С. 1 16 .
5 6 . Т а м ж е . С. 1 19 .
5 7 . П о л н о е м о н г о л ь с к о е н а з в а н и е п а й ц з ы - b a r s te r ig u t u a lta n g e r e g e
(« з о л о т а я д о щ е ч к а с г о л о в о й т и г р а » ): о н о п р е д с т а в л я е т с о б о й к а л ь к у
с к и т а й с к о г о х у -ф у - « т и г р о в а я б и р к а » . И с т о ч н и к : К р а м а р о в с к и й М . Г.
С и м во л ы власти у р ан н и х м о н го л о в / /Т ю р к о л о ги ч еск и й сбо р н и к .
М ., 2 0 0 1 . С. 2 1 5 .
5 8 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 1 1 9 .
5 9 . Т а м ж е . С. 1 21 .
6 0 . Т а м ж е . С. 1 20 .
6 1 . Т а м ж е . С. 1 22 .
6 2 . Т а м ж е . С. 1 30 .
6 3. Т а м ж е . С. 1 30.
6 4 . Т а м ж е . С. 1 3 1 .
6 5 . Т а м ж е . С. 1 39 .
6 6 . Т а м ж е . С. 1 38 .
6 7 . Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 14.
6 8 . Т а м ж е . С. 21.
6 9 . Т а м ж е . С. 17.
70. П утеш ест в и я в в о сто ч н ы е стр ан ы П лан о К ар п и н и и Ги л ь ом а д е Р убру-
ка. А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 1 4 6 -1 4 7 .
7 1 . Т а м ж е . С. 1 40 .
7 2 . Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . II. С. 1 4 1 .
7 3. Б и ч у р и н Н . И с т о р и я п е р в ы х ч е т ы р е х х а н о в и з д о м а Ч и н г и с о в а / / И с т о -
р и я м о н г о л о в . М ., 2 0 0 5 . С. 2 0 3 .

848
 Примечания

7 4. Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . III. С. 23.
7 5. Т а м ж е .
7 6 . Т а м ж е . С. 2 5.
7 7 . Г а н д з а к е ц и К и р а к о с . И с т о р и я А р м е н и и . М ., 1 9 7 6 . С. 1 67 .
7 8 . Т а м ж е . С. 1 68 .
79. Галстян А. З ав оеван и е А р м ен и и м он гол ьск и м и в ой скам и //Т атар о-
м о н г о л ы в А з и и и Е в р о п е . М ., 1 9 7 7 . И зд . 2 -е. С. 1 76.
8 0 . Г а н д з а к е ц и К и р а к о с . У к а з . с о ч . С. 2 2 1 .
81. Там ж е.
8 2 . Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 21.
8 3 . Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . III. С. 32.
8 4 . Г а н д з а к е ц и К и р а к о с . У к а з . с о ч . С. 1 9 5 .
85. Т ам ж е.
8 6 . Т а м ж е . С. 2 1 8 .
8 7 . Т а м ж е . С. 2 2 7 .
8 8 . Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . III. С. 4 0 .
8 9 . Г а н д з а к е ц и К и р а к о с . У к а з . с о ч . С. 2 2 9 .
9 0 . Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . III. С. 4 0 .
9 1 . Т а м ж е . С. 4 0 .
9 2 . Т а м ж е . С. 4 5 .
9 3 . Т а м ж е . С. 4 6 .
9 4 . Т а м ж е . С. 51.
9 5 . Т а м ж е . С. 53.
9 6 . Б и ч у р и н Н . У к а з . с о ч . С. 2 2 3 .
9 7 . Т а м ж е . С. 2 25
9 8 . Т а м ж е . С. 2 2 3 .
9 9 . Т а с к и н В. С. К и д а н ь с к и й и м п е р а т о р н а к и т а й с к о м п р е с т о л е / / С и б и р ь ,
Ц ен тр альн ая и В осточн ая А зи я в Ср ед н и е века. И стори я и культур а
В о с т о к а А з и и . Т . 3. Н о в о с и б и р с к , 1 9 7 5 . С. 9 7 .
1 0 0 . Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . II. С. 1 5 9 .
1 0 1 . Т а м ж е . С. 1 60 .
102. Д ал ай Ч. Б ор ьб а за в ел и к о хан ск и й п р естол при Х у б и л а е и его пре-
е м н и к а х / / Т а т а р о -м о н г о л ы в А з и и и Е в р о п е . М ., 1 9 7 7 . И зд . 2 -е. С. 3 2 5 .
103. Р а ш и д а д -д и н . С о б р а н и е с о ч и н е н и й . Т . II. С. 1 61 .
104. Б и ч у р и н Н . У к а з . с о ч . С. 2 1 4 .
1 0 5 . Т а м ж е . С. 2 1 9 .

849
Султан Акимбеков

1. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 1 6 1 .
2. Т а м ж е .
3. Т а м ж е . С . 1 63 .
4. Там ж е.
5. Т а м ж е . С. 1 65.
6. Т ам ж е . С. 1 61.
7. Т а м ж е . С. 168.
8. Т а м ж е .
9. Т а м ж е . С. 2 0 3 .
10. Т а м ж е . С. 1 7 0 .
11. Т а м ж е .
12. Т а м ж е .
1 3 . К н и г а М а р к о П о л о . А л м а -А т а , 1 9 9 0 . С. 9 9 .
1 4 . К а д ы р б а е в А . Ш . М а т е р и а л ы « Ю а н ь -Ш и » о т ю р к с к и х п р а в и т е л я х К и -
т а я / / В о с т о ч н ы й а р х и в . № 6 - 7 , М ., 2 0 0 1 . С. 2 4 .
1 5 . М е л и х о в Г. В. У к а з . с о ч . С . 7 3.
16. Т ам ж е . С. 7 4 -7 5 .
17. Г а н д з а к е ц и К и р а к о с . У к а з . с о ч . С. 2 3 6 .
18. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 54.
19. Г а н д з а к е ц и К и р а к о с . У к а з . с о ч . С. 2 3 7 .
20. Т а м ж е . С . 2 3 7 .
2 1 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 70.
2 2 . Т а м ж е . С. 8 7 .
2 3 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С . 1 9 4 .
2 4 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 71.
25. Там ж е.
26. Там ж е.
2 7 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С . 9 8 .
2 8. Т а м ж е . С . 9 9 .
2 9. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 72.
30. Т а м ж е . С. 9 1 - 9 2 .
3 1 . Т е м и р х а н о в Л . Х а з а р е й ц ы . М ., 1 9 7 2 . С. 18.
3 2 . Т а м ж е . С. 2 0 .
3 3 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 77.
 Примечания

3 4. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 1 00.

1. С в и с т у н о в а Н . П. Г и б е л ь ю ж н о с у н с к о г о г о с у д а р с т в а / / Т а т а р о -м о н г о л ы
в А з и и и Е в р о п е . М ., 1 9 7 7 . И зд . 2 -е. С. 2 9 3 .
2. Т а м ж е . С. 2 9 6 .
3. К а д ы р б а е в А . Ш . Т ю р к и и и р а н ц ы в К и т а е и Ц е н т р а л ь н о й А з и и . А л м а -
А т а , 1 9 9 0 . С. 78.
4 . С в и с т у н о в а Н . П. Г и б е л ь ю ж н о с у н с к о г о г о с у д а р с т в а . С. 2 9 8 .
5. Р о с с а б и М . З о л о т о й в е к и м п е р и и м о н г о л о в ./ П е р . с а н г л . С. В. И в а н о в а .
С П б ., 2 0 0 9 . С. 3 2 3 .
6. Р я б и н и н а И. А . В ь е т н а м с к о е с о п р о т и в л е н и е м о н г о л о -к и т а й с к о м у в т о р ­
ж е н и ю во В ь е т н а м во в т о р о й п о л о в и н е X III в./ / О б щ е с т в о и г о с у д а р с т в о
в К итае: X L н аучн ая кон ф ер ен ц и я. Вы п. 2/ И н сти тут востоковед ен и я
Р А Н . М ., 2 0 1 0 . С. 1 3 4 .
7. Т а м ж е . С. 1 4 0 .
8. И с т о р и я В о с т о к а , Т . 2. М ., 1 9 9 9 . С. 4 0 2 - 4 0 5 , 5 5 9 -5 6 0 .
9. И с т о р и я В о с т о к а , Т . 2. М ., 1 9 9 9 . С. 4 0 2 - 4 0 5 , 5 5 9 -5 6 0 .
10. М е л и х о в Г. В. У к а з . с о ч . С. 78.
11. К н и г а М а р к о П о л о . А л м а -А т а , 1 9 9 0 . С. 9 1 .
12. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 1 93 .
13. М е л и х о в Г. В. У к а з . с о ч . С. 78.
14. К а д ы р б а е в А . Ш . М а т е р и а л ы « Ю а н ь -Ш и » о т ю р к с к и х п р а в и т е л я х К и -
т а я / / В о с т о ч н ы й а р х и в . № 6 - 7 . М ., 2 0 0 1 . С. 32.
15. Т а м ж е .
16. К а д ы р б а е в А . Ш . Т ю р к и и и р а н ц ы в К и т а е и Ц е н т р а л ь н о й А з и и . А л м а -
А т а , 1 9 9 0 . С. 9 9 .
17. Т а м ж е . С. 8 3 - 8 4 .
18. М у н к у е в Н . Н. Н о в ы е м а т е р и а л ы о п о л о ж е н и и м о н г о л ь с к и х а р а т о в / /
Т а т а р о -м о н г о л ы в А з и и и Е в р о п е . М ., 1 9 7 7 . И зд . 2 -е . С. 4 1 5 .
19. Т а м ж е . С. 4 2 9 .
2 0 . Д а л а й Ч у л у у н ы . М о н г о л ы в X III—X IV в в . М ., 1 9 8 3 . С. 1 6 3 .
2 1 . В л а д и м и р ц о в Б. Я . Б у д д и з м в Т и б е т е и М о н г о л и и / / В л а д и м и р ц о в Б. Я .
Р а б о т ы п о и с т о р и и и э т н о г р а ф и и м о н г о л ь с к и х н а р о д о в . М ., 2 0 0 2 .
С . 1 29 .
2 2. Д а л а й Ч у л у у н ы . У к а з . со ч . С. 52.

851
Султан Акимбеков

2 3 . Т а м ж е . С. 1 2 7 .
2 4 . Т а м ж е . С. 1 3 3 .
2 5 . К ы ч а н о в Е. И . К а р л у к Б о я н ь Ц з у д а о - ю а н ь с к и й к о н ф у ц и а н е ц / / Т ю р ­
к о л о г и ч е с к и й с б о р н и к . М ., 2 0 0 3 - 2 0 0 4 гг. С. 1 4 9 -1 5 1 .
26. Д ал ай Ч у л у у н ы . У к а з. соч. С. 139.
2 7 . В л а д и м и р ц о в Б. Я . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й м о н г о л о в . С. 4 4 1 .

1. П е т р у ш е в с к и й И. П. З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в е к о в . М .- Л ., 1 9 6 0 . С. 7 3.
2. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 8 6 .
3. Т а м ж е .
4 . Т а м ж е . С. 76.
5. Т а м ж е .
6. Т а м ж е . С. 8 6 .
7. В с е о б щ а я и с т о р и я В а р т а н а В е л и к о г о . М ., 1 8 6 1 . С. 1 9 3 -1 9 4 .
8. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к З о л о т о й О р д е .
С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 5 5 .
9. П е т р у ш е в с к и й И . П . З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в е к о в . М .- Л ., 1 9 6 0 . С . 2 5 4 .
1 0 . Г р и г о р ь е в А . П . Ф р о л о в а О . Б. Г е о г р а ф и ч е с к о е о п и с а н и е З о л о т о й О р д ы
в э н ц и к л о п е д и и а л -К а л к а ш а н д и / / Т ю р к о л о г и ч е с к и й с б о р н и к . М ., 2 0 0 1 .
С. 2 7 9 .
1 1. П е т р у ш е в с к и й И. П. З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в е к о в . М .- Л ., 1 9 6 0 . С . 75.
1 2. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 1 4 4 .
13. Б у н и я т о в 3. М . У к а з . с о ч . С. 27.
1 4. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 1 0 4 .
1 5. П е т р у ш е в с к и й И . П . З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в е к о в . С. 2 6 2 - 2 6 3 .
16. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 1 3 5 .
17. Т а м ж е . С. 1 5 3 .
18. Т а м ж е . С. 1 5 8 .
19. Т а м ж е . С. 1 6 6 .
2 0 . Т а м ж е . С. 1 6 7 -1 7 1 .
2 1 . Т а м ж е . С. 2 6 3 .
2 2 . Т а м ж е . С. 1 6 7 .

852
 Примечания

2 3 . П е т р у ш е в с к и й И. П. З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в еко в . С. 263.
2 4 . Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 2 8 1 -2 8 2 .
2 5 . Т а м ж е . С. 2 8 6 .
2 6 . П е т р у ш е в с к и й И. П. З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в е к о в . С. 62.
2 7. П е т р у ш е в с к и й И . П. И сл а м в И р а н е в V I I - X V в е к а х . Л ., 1 9 6 6 . С. 3 5 3 .

10

1. Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н е й А з и и / / Б а р т о л ь д В. В. С о ч и н е н и я . Т . V . М ., 1 9 6 8 . С. 1 6 0 .
2. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 8 4 .
3. Т а м ж е . С. 8 5 .
4. Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н е й А з и и / / Б а р т о л ь д В. В. С о ч и н е н и я . Т . V . М ., 1 9 6 8 . С. 1 5 4 .
5. Т а м ж е . С. 1 6 1 .
6. Т а м ж е .
7. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . III. С. 70.
8. К а д ы р б а е в А . Ш . Т ю р к и и и р а н ц ы в К и т а е и Ц е н т р а л ь н о й А з и и . А л м а -
А т а , 1 9 9 0 . С. 1 1 3 .
9 . С у л т а н о в Т . И . Ч и н г и с х а н и ч и н г и з и д ы . С у д ь б а и в л а с т ь . М ., 2 0 0 6 .
С . 1 56.
10. Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
ней А зи и // Р а б о т ы по и стор и и и ф и л о л о ги и т ю р к ск и х и м о н го л ьск и х
н а р о д о в . М ., 2 0 0 2 . С. 1 6 1 -1 6 2 .
11. С у л т а н о в Т . И . Ч и н г и с х а н и ч и н г и з и д ы . С. 156
12. П е т р у ш е в с к и й И. П. З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в е к о в . М .- Л ., 1 9 6 0 . С. 73.
13. С у л т а н о в Т . И. Ч и н г и с х а н и ч и н г и з и д ы . С. 1 57 .
14. Т а м ж е .
15. Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й п о и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н е й А з и и . С. 1 6 9 .
16. С у л т а н о в Т . И . Ч и н г и с х а н и ч и н г и з и д ы . С. 1 5 9 -1 6 8 .
17. Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н е й А з и и . С. 1 60 .
18. По д а н н ы м М у х а м м е д а Х а й д а р а Д у л а т и , « э м и р Б о л а т ш и (Б у л ад ж и )
взялся п од ы ск ать хан а и во сстан о ви ть п ор ядок в го суд ар стве». Он

853
Султан Акимбеков

п осл ал л ю д ей , к оторы е н аш л и у н ек оего эм и р а Ш и р авул а Д ухт уя

б ы в ш у ю м л а д ш у ю ж е н у ч а г а т а и д с к о г о х а н а Е с е н -Б у к и М а н л и к . Р о ­
д и в ш и й с я у н ее Т у г л у к -Т и м у р и бы л п р и зн ан сы н о м хан а. И ст о ч н и к :
М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . Т а р и х -и Р а ш и д и . А л м а т ы , 1 9 9 9 . С. 3 6 -3 7 .
По д р у ги м д а н н ы м , Т у гл у к -Т и м у р не м ог бы ть сы н ом хан а, т ак как
о н р о д и л с я в 1 3 2 9 - 1 3 3 0 г о д а х , а Е с е н -Б у к а у м е р в 1 3 1 8 - м . « П о п р е ­
д а н и ю , в к л ю ч е н н о м у в « М у и з з а л -а н с а б » , м а т ь Т у г л у к - Т и м у р а п о с л е
с м е р т и с в о е г о м у ж а - ц а р е в и ч а Э м и л -х о д ж и в ы ш л а з а м у ж з а д р у г о г о
ч е л о в е к а . Т у г л у к -Т и м у р р о д и л ся в д о м е эт о го ч е л о в е к а и сч и т а л ся
его сы н о м ». И ст о ч н и к : С у л т а н о в Т. И. Ч и н ги сх а н и ч и н ги зи д ы . С у д ь ­
б а и в л а с т ь . М ., 2 0 0 6 . С . 1 7 8 . В л ю б о м с л у ч а е п р о и с х о ж д е н и е х а н а и
л е ги т и м н о ст ь его п р авл ен и я н ав ер н я к а ст ав и л и сь со в р ем ен н и к ам и
под сом н ен и е.
19. А к и м у ш к и н О .Ф . С р е д н е в е к о в ы й И р а н . К у л ь т у р а , и с т о р и я , ф и л о л о г и я .
С П б ., 2 0 0 4 . С. 2 5 8 .
20. Д в е н а д ц а т ь лек ц и й по и ст о р и и т ур ец к и х н ар о д ов С р ед н ей А зи и //
Р а б о т ы по и с т о р и и и ф и л о л о г и и т ю р к с к и х и м о н г о л ь с к и х н а р о д о в .
М ., 2 0 0 2 . С. 1 69 .
2 1 . К р а т к а я и с т о р и я у й г у р о в . А л м а -А т а , 1 9 9 1 . С. 2 1 7 .
22. К ады р б аев А . Ш . О черки и стор и и ср ед н ев ек о в ы х уй гур ов, д ж ал аи р о в,
н а й м а н о в и к е р е и т о в . А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 8 3 - 8 4 .
2 3 . К р а т к а я и с т о р и я у й г у р о в . А л м а -А т а , 1 9 9 1 . С. 2 2 0 .
2 4 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . Т а р и х -и Р а ш и д и . А л м а т ы , 1 9 9 9 . С. 4 1 .
2 5 . Ш а р а ф а д -д и н А л и Й а зд и . З а ф а р -н а м е / П е р е в . со ст а р о у з б ., п р е д и с л о в и е ,
к о м м е н т а р и и , у к а з а т е л и и к а р т а А . А х м е д о в а . Т а ш к е н т , 2 0 0 8 . С. 2 0 .
2 6 . Т а м ж е . С. 2 0 - 2 1 .
2 7 . Ш а р а ф а д -д и н А л и Й а з д и . З а ф а р -н а м е . С. 2 6 .
2 8 . Т а м ж е , С. 3 7.
2 9 . Т е м и р х а н о в Л . Х а з а р е й ц ы . М ., 1 9 7 2 . С. 23.
3 0 . Ш а р а ф а д -д и н А л и Й а з д и . З а ф а р -н а м е . С. 4 0 .
3 1 . Т а м ж е . С. 4 1 .
3 2 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . Т а р и х -и Р а ш и д и . А л м а т ы , 1 9 9 9 . С. 37.
3 3 . Т а м ж е . С. 6 8 .

11

1. П у т е ш е с т в и я в в о с т о ч н ы е с т р а н ы П л а н о К а р п и н и и Г и л ь о м а д е Р у б р у -
ка . А л м а т ы , 1 9 9 3 . С . 6 3 .
2. Т а м ж е . С. 1 65.
 Примечания

3. Г р и г о р ь е в А . П . И с т о р и ч е с к а я г е о г р а ф и я З о л о т о й О р д ы / / Т ю р к о л о г и ­
ч е с к и й с б о р н и к - 2 0 0 6 . М ., 2 0 0 7 . С. 1 5 3 -1 6 5 .
4 . Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й З о л о т о й О р д ы . М ., 1 9 6 4 .
С. 8 4 - 8 5 .
5. Е г о р о в В. Л . И с т о р и ч е с к а я г е о г р а ф и я З о л о т о й О р д ы . М ., 1 9 8 5 . С. 1 15 .
6 . Г р е к о в Б . Д . Я к у б о в с к и й А . Ю . З о л о т а я О р д а и ее п а д е н и е . М ., 1 9 9 8 .
С . 1 14 .
7. Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А . К о ч е в н и к и Е в р а з и и п о д в л а с т ь ю з о л о т о о р д ы н ­
с к и х х а н о в . М ., 1 9 6 6 . С. 2 0 6 .
8. П о э з и я З о л о т о й О р д ы / П е р . Р. Б у х а р а е в а . М ., 2 0 0 5 .
9. Е г о р о в В. Л . У к а з с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 1 3 9 .
10. Я к у б о в с к и й А . Ф е о д а л ь н о е о б щ е с т в о С р е д н е й А з и и и е г о т о р г о в л я с
В о с т о ч н о й Е в р о п о й в X - X V в в ./ / М а т е р и а л ы по и с т о р и и У з б е к с к о й ,
Т а д ж и к с к о й и Т у р к м е н с к о й С С Р . Ч . 1. Т о р г о в л я с М о с к о в с к и м г о с у д а р ­
с т в о м и м е ж д у н а р о д н о е п о л о ж е н и е С р е д н е й А з и и в X V I —X V II в в . Л .,
1 93 2. С. 45.
11. Е г о р о в В. Л . У к а з . с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 7 9.
12. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 63.
13. Е г о р о в В. Л . У к а з . с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 1 7 1 .
14. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 2 2 9 .
15. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 2 4 5 .
16. П у т е ш е с т в и я в в о с т о ч н ы е с т р а н ы П л а н о К а р п и н и и Г и л ь о м а д е Р у б р у -
к а. А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 1 02 .
17. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . И. С. 19.
18. П у т е ш е с т в и я в в о с т о ч н ы е с т р а н ы П л а н о К а р п и н и и Г и л ь о м а д е Р у б р у -
к а. А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 4 9 .
19. Н а с о н о в А . Н . М о н г о л ы и Р у с ь . (И с т о р и я т а т а р с к о й п о л и т и к и н а Р у с и ).
М .- Л ., 1 9 4 0 . С. 14.
2 0 . Т а м ж е . С. 17.
2 1 . Т а м ж е . С. 21.
22. Там ж е.
2 3 . Г р и го р ь е в А . П. С б о р н и к х а н с к и х я р л ы к о в р у сс к и м м и т р о п о л и т а м . С П б .,
2 0 0 4 . С. 24.
24. Там ж е.
2 5 . Ф е н н е л Д ж . К р и з и с с р е д н е в е к о в о й Р у с и 1 2 0 0 - 1 3 0 4 гг. М ., 1 9 8 9 . С. 1 5 8 .

855
Султан Акимбеков

26. Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А . О б щ е с т в е н н ы й стр о й З о л о т о й О р д ы . М ., 196. С. 34.

2 7 . Г о р с к и й А . А ., К у ч к и н В. А ., Л у к и н П . В ., С т е ф а н о в и ч П . С.
Д р е в н я я Р у с ь : о ч е р к и п о л и т и ч е с к о г о и с о ц и а л ь н о г о с т р о я . М ., 2 0 0 8 .
С. 1 0 7 .
2 8 . Т а м ж е . С. 1 3 7 .
2 9 . К р и в о ш е е в Ю . В . Р у с ь и м о н г о л ы : и с с л е д о в а н и е по и с т о р и и С е в е р о -
В о с т о ч н о й Р у с и X II—X IV в в . С П б ., 1 9 9 9 . С. 8 3 .
3 0 . Т а м ж е . С. 5 3.
3 1 . Г о р с к и й А . А ., К у ч к и н В . А ., Л у к и н П . В ., С т е ф а н о в и ч П . С . У к а з . с о ч .
С. 145.
3 2 . Ф е н н е л Д ж . К р и з и с с р е д н е в е к о в о й Р у си 1 2 0 0 - 1 3 0 4 гг. М ., 1 9 8 9 . С. 5 5 -5 6
3 3 . С а в и ц к и й П . К о н т и н е н т Е в р а з и я . М ., 1 9 9 7 . С. 3 3 2 -3 3 3 .
3 4 . Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 5 2 .
3 5 . Т а м ж е . С. 51.
3 6 . Т а м ж е . С. 5 2 - 5 3 .
37. Х о р о ш к е в и ч А . Л . П л и гу зо в а А . И. В ст у п и т ел ь н ая ста т ь я / /Ф е н н е л Д ж .
К р и з и с с р е д н е в е к о в о й Р у с и 1 2 0 0 - 1 3 0 4 гг. М ., 1 9 8 9 . С. 2 2.
3 8 . Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 1 0 4 .
3 9 . Т а м ж е . С. 1 0 3 .
40. Т ам ж е.
4 1 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 1 5 4 .
4 2 . У с п е н с к и й Ф . И . И с т о р и я В и з а н т и й с к о й и м п е р и и . X I - X V в в. В о с т о ч н ы й
в о п р о с . М ., 1 9 9 7 . С . 3 3 7 -3 3 8 .
4 3 . Т а м ж е . С. 3 9 9 .
4 4 . Т а м ж е . С. 4 9 0 .
4 5 . С а ф а р г а л и е в М . Г. Р а с п а д З о л о т о й О р д ы . С а р а н с к , 1 9 6 0 . С. 53.
4 6 . Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н ей А з и и / / Б а р т о л ь д В. В. С о ч и н е н и я . Т . V . М ., 1 9 6 8 . С. 1 5 4 .
4 7 . В о з г р и н В . Е. И с т о р и ч е с к и е с у д ь б ы к р ы м с к и х т а т а р . М ., 1 9 9 2 . С. 8 8 .
4 8 . В а р в а р о в с к и й Ю . Е. У л у с Д ж у ч и в 6 0 - 7 0 - е го д ы X IV в е к а . К а з а н ь , 2 0 0 8 .
С. 2 9.
4 9 . Б а р б а р о и К о н т а р и н и о Р о с с и и . К и с т о р и и и т а л о -р у с с к и х с в я з е й в X V
в. Л ., 1 9 7 1 . С. 1 5 7 .
5 0 . В е р н а д с к и й В. В. М о н г о л ы и Р у с ь . Т в е р ь - М о с к в а , 2 0 0 1 . С. 1 94 .
5 1 . К н и г а М а р к о П о л о . А л м а -А т а , 1 9 9 0 . С. 3 8 - 4 8 .
5 2 . Б а р б а р о и К о н т а р и н и о Р о с с и и . С. 33.
5 3 . С а ф а р г а л и е в М . Г. У к а з . с о ч . С. 6 3 .

856
 Примечания

5 4 . Б а р б а р о и К о н т а р и н и о Р о с с и и . С. 3 4 - 3 5 .
5 5 . Т а м ж е . С. 37.
5 6. П е т р у ш е в с к и й И. П. З е м л е д е л и е и а г р а р н ы е о т н о ш е н и я в И р а н е X III—X IV
в в . М .- Л ., 1 9 6 0 . С. 9 7 .
5 7. Т а м ж е . С. 31.
5 8 . Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н е й А з и и . С. 1 16 .
5 9. Я к у б о в с к и й А . Ф е о д а л ь н о е о б щ е с т в о С р е д н е й А з и и и е г о т о р г о в л я с
В о с т о ч н о й Е в р о п о й в X - X V в в ./ / М а т е р и а л ы по и с т о р и и У з б е к с к о й ,
Т а д ж и к с к о й и Т у р к м е н с к о й С С Р . Ч . 1. Т о р г о в л я с М о с к о в с к и м г о с у д а р ­
с т в о м и м е ж д у н а р о д н о е п о л о ж е н и е С р е д н е й А з и и в X V I —X V II в в . Л .,
1 9 3 2 . С . 23.
6 0 . Б а р т о л ь д В. В. Д в е н а д ц а т ь л е к ц и й по и с т о р и и т у р е ц к и х н а р о д о в С р е д ­
н е й А з и и . С. 1 17 .
6 1 . С а ф а р г а л и е в М . Г. У к а з . с о ч . С. 52.
6 2 . Е г о р о в В. Л . У к а з . с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 34.
6 3 . В е р н а д с к и й Г. В. М о н г о л ы и Р у с ь . Т в е р ь -М о с к в а . М ., 2 0 0 1 . С. 1 93 .
64. Г о р с к и й А . А . Н о га й и Р у с ь / / Т ю р к о л о г и ч е с к и й с б о р н и к . М ., 2 0 0 2 . С. 132.
6 5. Т а м ж е .
6 6. Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 73.
6 7. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 3 8 1 .
6 8. Т а м ж е .
69. Г о р с к и й А . А . Н о га й и Р у с ь / / Т ю р к о л о г и ч е с к и й с б о р н и к . М ., 2 0 0 2 . С. 142.
7 0. Т а м ж е . С. 1 4 2 -1 4 3 .
7 1. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 3 8 2 .
72. Т а м ж е .
73. Н а с о н о в А . Н. У к а з . с о ч . С. 7 5 - 7 6 .
74. Г о р с к и й А . А . Н о га й и Р у с ь / / Т ю р к о л о г и ч е с к и й с б о р н и к . М ., 2 0 0 2 . С. 144.
75. Т а м ж е . С. 1 4 5 -1 4 7 .
76. В е р н а д с к и й Г. В. М о н г о л ы и Р у с ь . Т в е р ь -М о с к в а . М ., 2 0 0 1 . С. 1 9 2 .
77. Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 77.
7 8 . Г о р с к и й А . А . У к а з . с о ч . С. 1 4 8 .
79. Т ам ж е.
8 0 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 3 8 2 -3 8 3 .
81. Е г о р о в В. Л . У к а з . с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 4 8 .

857
Султан Акимбеков

82. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . II. С. 1 00 .
83. Т и з е н г а у з е н В . Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т. II. С. 1 28 .
84. Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й З о л о т о й О р д ы . М ., 1 9 6 4 .
С. 1 37 .
85. Т и з е н г а у з е н В . Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 5 1 6 .
86. Е г о р о в В. Л . У к а з . с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 52.
87. Н а с о н о в А . Н. У к а з . с о ч . С. 1 0 7 .
88. Т а м ж е . С. 1 1 2 -1 1 3 .
89. Т а м ж е . С. 111.
90. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . II. С. 1 01 .
91. Б а р б а р о и К о н т а р и н и о Р о с с и и . С. 34.
92. С а ф а р г а л и е в М . Г. У к а з . с о ч . С . 1 0 4 .
93. Там ж е.
94. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . II. С. 1 30 .
95. Т а м ж е . С. 1 28.
96. Т а м ж е . С. 1 2 8 -1 2 9 .
97. Т а м ж е . С. 129.
98. Г р и г о р ь е в А . П. И с т о р и ч е с к а я г е о г р а ф и я З о л о т о й О р д ы / / Т ю р к о л о -
г и ч е с к и й с б о р н и к - 2 0 0 6 . М ., 2 0 0 7 . С. 1 6 3 .
99. Г р е к о в Б . Д . Я к у б о в с к и й А . Ю . З о л о т а я О р д а и е е п а д е н и е . М ., 1 9 9 8 .
С. 2 0 5 -2 1 1 .
100. Е г о р о в В. Л . У к а з . со ч . М ., 1 9 8 5 . С. 2 0 9 .
1 0 1 . Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й З о л о т о й О р д ы . М ., 1 9 6 4 .
С. 1 3 7 -1 3 8 .
1 0 2 . Е г о р о в В. Л . У к а з . со ч . М ., 1 9 8 5 . С. 6 0 .
103. Н асон о в А . Н. У ка з. соч . С. 127.
104. Е г о р о в В. Л . У к а з . соч . М ., 1 9 8 5 . С. 51.
1 0 5 . Г р е к о в Б . Д . Я к у б о в с к и й А . Ю . З о л о т а я О р д а и е е п а д е н и е . М ., 1 9 9 8 .
С. 213.
1 0 6 . Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 1 2 6 .
1 0 7 . В е р н а д с к и й Г В. М о н г о л ы и Р у с ь . Т в е р ь - М о с к в а . М ., 2 0 0 1 . С. 2 3 6 .
108. Н а с о н о в А . Н. У к а з . с о ч . С. 1 2 9 .
1 0 9 . Т а м ж е . С. 1 3 1 .

858
 Примечания

1 1 0 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . С П б ., 1 8 8 4 . Т . I. С. 3 9 1 .
111. Н а с о н о в А . Н. У к а з . с о ч . С. 1 31 .
1 12. С а ф а р г а л и е в М . Г. Р а с п а д З о л о т о й О р д ы . С а р а н с к , 1 9 6 0 . С у л т а н о в Т. И.
Ч и н г и с х а н и ч и н г и з и д ы . С у д ь б а и в л а с т ь . М ., 2 0 0 6 . У т е м и ш -Х а д ж и .
Ч и н г и з -н а м е . П р е д и с л о в и е . А л м а -А т а , 1 9 9 2 . Ф е д о р о в -Д а в ы д о в Г. А .
О б щ е с т в е н н ы й с т р о й З о л о т о й ОрДЬь М ., 1 9 7 3 .
113. И с т о р и я К а з а х с т а н а . В 5 т о м а х . Т . II. А л м а т ы , 1 9 9 7 .
1 1 4 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . И. С. 1 3 0 -1 3 1 .
1 1 5 . Г р е к о в Б. Д . Я к у б о в с к и й А . Ю . З о л о т а я О р д а и е е п а д е н и е . М ., 1 9 9 8 .
С. 2 1 6 -2 1 7 .
1 1 6 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . II. С. 1 31 .
1 1 7 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . Т а р и х -и Р а ш и д и . А л м а т ы , 1 9 9 9 . С. 7 7 -7 8 .
1 1 8 . Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о ­
т о й О р д ы . М .- Л ., 1 9 4 1 . Т . II. С. 1 3 6 .
1 1 9 . Т а м ж е . С. 1 3 7 -1 3 8 .
120. Е г о р о в В. Л . У к а з . с о ч . М ., 1 9 8 5 . С. 64.
1 2 1 . С а ф а р г а л и е в М . Г. У к а з . с о ч . С. 123
122. Г р е к о в Б. Д . Я к у б о в с к и й А . Ю . У к а з . с о ч . С. 2 1 8 .
123. Т ам ж е.
124. Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 1 34 .
125. Г р е к о в Б. Д . Я к у б о в с к и й А . Ю . У к а з . с о ч . С. 2 1 8 .
126. Н а с о н о в А . Н . У к а з . с о ч . С. 1 36 .
127. Там ж е.
128. С р е д н е в е к о в а я Р у с ь в т е к с т а х и д о к у м е н т а х . М н ., 2 0 0 5 . С. 3 1 1 .
129. К р и в о ш е е в Ю . В. Р у с ь и м о н г о л ы : и с с л е д о в а н и е по и с т о р и и С е в е р о -
В о с т о ч н о й Р у с и X I I —X IV в в. С П б ., 1 9 9 9 . С. 3 3 4 .
1 3 0 . С р е д н е в е к о в а я Р у с ь в т е к с т а х и д о к у м е н т а х . С. 3 1 6 -3 1 7 .
1 3 1 . Т а м ж е . С. 3 1 7 .
1 3 2 . В е р н а д с к и й Г. В. М о н г о л ы и Р у с ь . С. 2 3 7 .
1 3 3 . Ш а р а ф а д -д и н А л и Й а з д и . З а ф а р -н а м е / П е р е в . со с т а р о у з б ., п р е д и с л о ­
вие, к о м м ен тар и и , указател и и карта А. А хм ед о в а. Т аш к ен т, 2008.
С. 1 4 0 -1 4 1 .
1 3 4 . Т а м ж е . С. 1 23 .
1 3 5 . Т а м ж е . С. 1 1 5 -1 1 6 .
1 3 6 . Т а м ж е . С. 1 26 .

859
Султан Акимбеков

137. Я к у б ов ск и й А . Ф ео д ал ь н о е о б щ ест в о С р ед н ей А зи и и его то р го в л я с

В о с т о ч н о й Е в р о п о й в X - X V в в ./ / М а т е р и а л ы п о и с т о р и и У з б е к с к о й ,
Т а д ж и к с к о й и Т у р к м е н с к о й С С Р . Ч . 1. Т о р г о в л я с М о с к о в с к и м г о с у ­
д а р с т в о м и м е ж д у н а р о д н о е п о л о ж е н и е С р е д н е й А з и и в X V I - X V I I вв.
Л ., 1 9 3 2 . С. 57.
1 3 8 . Ш а р а ф а д -д и н А л и Й а з д и . З а ф а р -н а м е / П е р е в . со с т а р о у з б ., п р е д и с л о ­
вие, к о м м ен т ар и и , у к а за т е л и и кар та А . А хм е д о в а . Т аш к ен т , 2 00 8.
С. 1 4 7 -1 4 8 .
1 3 9 . Т а м ж е . С. 1 4 9 -1 5 0 .
1 4 0 . Т а м ж е . С. 1 9 6 -1 9 8
1 4 1 . Т а м ж е . С. 2 0 4 .
1 4 2 . Т а м ж е . С. 1 9 8 .
143. С а ф а р г а л и е в М . Г. У к а з . с о ч . С. 1 7 0 .
1 4 4 . Ш а р а ф а д -д и н А л и Й а з д и . З а ф а р -н а м е / П е р е в . со с т а р о у з б ., п р е д и с л о ­
в и е , к о м м е н т а р и и , у к а з а т е л и и к а р т а А . А х м е д о в а . Т а ш к е н т , 2 0 0 8 . С.
2 9 7 -2 9 9 .
1 4 5 . С а ф а р г а л и е в М . Г. У к а з . с о ч . С. 1 8 1 .
1 4 6 . Т а м ж е . С. 2 9 1 -2 9 5 .
147. П о ч е к а е в Р. Ю . Ц а р и о р д ы н с к и е . Б и о г р а ф и и х а н о в и п р а в и т е л е й З о ­
л о т о й О р д ы . С П б ., 2 0 1 0 . С. 1 9 7 -1 9 9 .
1 4 8 . Т р е п а в л о в В . В. И с т о р и я Н о г а й с к о й О р д ы . М ., 2 0 0 1 . С. 9 7.
1 4 9 . Т а м ж е . С. 98
1 5 0 . Т а м ж е . С. 1 0 0 .
151. П о ч е к а е в Р. Ю . Ц а р и о р д ы н с к и е . Б и о г р а ф и и х а н о в и п р а в и т е л е й З о ­
л о т о й О р д ы . С. 2 0 3 .
1 5 2 . З а й ц е в И. В. А с т р а х а н с к о е х а н с т в о . М ., 2 0 0 4 . С. 3 8 .
1 5 3 . Т а м ж е . С. 5 9 .

12

1. В л а д и м и р ц о в Б. Я . У к а з . с о ч . С. 4 2 5 .
2. Е р м а ч е н к о И . С . П о л и т и к а м а н ь ч ж у р с к о й д и н а с т и и Ц и н ь в Ю ж н о й и
С е в е р н о й М о н г о л и и в X V II в е к е . М ., 1 9 7 4 . С. 3 8.
3. Ю д и н В. П. О р о д о п л е м е н н о м с о с т а в е м о г у л о в М о г у л и с т а н а и М о г у л и и
и их этн и ческ и х связях с казахски м и др уги м и соседн и м и н арод ам и //
Ц ен т р ал ь н ая А зи я в X IV -X V III вв. гл азам и в о ст о к о в ед а. А л м ат ы , 200 1.
С. 79.
4. С у л т а н о в Т . И . К о ч е в ы е п л е м е н а П р и а р а л ь я . М ., 1 9 8 2 . С. 9.
5. Р а ш и д а д -д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 2 7 7 .

860
 Примечания

6. В о з г р и н В. Е. И с т о р и ч е с к и е с у д ь б ы к р ы м с к и х т а т а р . М ., 1 9 9 2 . С. 1 48.
7. С а ф а р г а л и е в М . Г. Р а с п а д З о л о т о й О р д ы . С а р а н с к , 1 9 6 0 . С. 2 3 0 .
8. Ю д и н В. П. О р о д о п л е м е н н о м с о с т а в е м о г у л о в М о г у л и с т а н а и М о г у л и и ...
С. 7 3 - 8 1 .
9. Г р и ш и н Я . Я . П о л ь с к о -л и т о в с к и е т а т а р ы (Н а с л е д н и к и З о л о т о й О р д ы ].
К а з а н ь , 1 9 9 5 . С. 18.
10. С у л т а н о в Т . И . К о ч е в ы е п л е м е н а П р и а р а л ь я . С. 2 9 - 3 3 .
11. Ю д и н В. П . К э т и м о л о г и и э т н о н и м а к а з а х (к а з а к ]/ / Ц е н т р а л ь н а я А з и я
в X IV —X V III в в. г л а з а м и в о с т о к о в е д а . А л м а т ы , 2 0 0 1 . С. 1 4 4 .
12. Т ы н ы ш п а е в М . И с т о р и я к а з а х с к о г о н а р о д а . А л м а т ы , 1 9 9 8 . С. 1 2 0 .
13. Й а з д и Ш а р а ф а д -д и н А л и . З а ф а р -н а м е . Т а ш к е н т , 2 0 0 8 . С. 6 9 а .
14. Ю д и н В. П . К э т и м о л о г и и э т н о н и м а к а з а х (к а з а к ]/ / Ц е н т р а л ь н а я А з и я
в X I V —X V III в в. г л а з а м и в о с т о к о в е д а . А л м а т ы , 2 0 0 1 . С. 1 5 5 .
15. Т а м ж е .
16. А х м е д о в Б. Г о с у д а р с т в о к о ч е в ы х у з б е к о в . С. 1 29 .
17. М и р з а Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 9 4 .
18. Т и з е н г а у з е н . С б о р н и к м а т е р и а л о в . Т . II. М .- Л ., 1 9 4 1 . С. 1 9 9 .
19. Т а м ж е .
2 0 . Б а б у р -н а м е . С. 9 2 .
2 1 . Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 1 10 .
2 2 . Д а л а й Ч у л у у н ы . М о н г о л ы в X III—X IV в в. М ., 1 9 8 3 . С. 52.
23. П у т е ш е с т в и я в в о с т о ч н ы е с т р а н ы П л а н о К а р п и н и и Г и л ь о м а д е Р у б р у -
к а. А л м а т ы , 1 9 9 3 . С. 1 0 0 .
2 4 . М и р з а Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 3 2 3 .
2 5 . М и р з а Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 1 5 8 .
2 6 . Б а б у р -н а м е . С. 1 1 3 .
2 7. Ф а з л а л л а х и б н Р у з б е х а н И с ф а х а н и . М и х м а н -н а м е -й и Б у х а р а (З а п и с к и
б у х а р с к о г о г о с т я ]. М ., 1 9 7 6 . С. 1 23 .

13

1. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . Т . II. М .- Л ., 1 9 4 1 . С. 2 0 6 .
2. С е м е н о в А . А . К в о п р о с у о п р о и с х о ж д е н и и и с о с т а в е у з б е к о в Ш е й б а н и -
х а н а / / Т р . И н с т и т у т а и с т ., а р х е о л . и э т н о г р . А Н Т а д ж и к с к о й С С Р . Т . X II.
В ы п . 1. С т а л и н а б а д , 1 9 5 4 . С. 13.
3. С у л т а н о в Т. И. П о д н я т ы е н а б е л о й к о ш м е . П о т о м к и Ч и н г и с х а н а . А л м а т ы ,
2 0 0 1 . С. 1 25 .

861
Султан Акимбеков

4. М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . Т а р и х -и Р а ш и д и . А л м а т ы , 1 9 9 9 . С. 1 0 3 .
5. А х м е д о в Б. А . У л у г б е к и п о л и т и ч е с к а я ж и з н ь М а в е р а н н а х р а п е р в о й
п о л о в и н ы X V в ./ / И з и с т о р и и э п о х и У л у г б е к а . Т а ш к е н т , 1 96 Б . С. 2 1 .
6. Т а м ж е . С. 63.
7. А х м е д о в Б. А . Г о с у д а р с т в о к о ч е в ы х у з б е к о в . М ., 1 9 6 Б . С. 6 6.
8. М а т е р и а л ы по и с т о р и и к а з а х с к и х х а н с т в X V —X V III в е к о в . А л м а -А т а ,
1 9 6 9 . С. 3 5 2 .
9. А б у с е и т о в а М . X . К а з а х с т а н и Ц е н т р а л ь н а я А з и я в X V - X V I I вв.: и с т о р и я ,
п о л и т и к а , д и п л о м а т и я . А л м а т ы . 1 9 9 8 . С. 7 6 - 7 7 .
10. С у л т ан о в Т. И. П о д н я т ы е на б ел о й к ош м е. П о то м к и Ч и н ги сх а н а .
С . 1 4 0 -1 4 4 .
11. Т и з е н г а у з е н В. Г . С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . С. 1 1 8 .
12. Р а ш и д -а д д и н . С б о р н и к л е т о п и с е й . Т . II. С. 6 8 .
13. Т и з е н г а у з е н В. Г. С б о р н и к м а т е р и а л о в , о т н о с я щ и х с я к и с т о р и и З о л о т о й
О р д ы . Т . II. М .- Л ., 1 9 4 1 . С. 1 3 0 .
14. И с т о р и я К а з а х с т а н а (с д р е в н е й ш и х в р е м е н д о н а ш и х д н е й ]. Т . II. А л ­
м а т ы , 1 9 9 7 . С. 3 2 0 .
1 5 . Т а м ж е . С. 3 2 7 .
1 6 . Т р е п а в л о в В. В . И с т о р и я Н о г а й с к о й О р д ы . М ., 2 0 0 1 . С. 1 0 3 .
17. Т ам ж е.
1 8 . Т а м ж е . С. 1 06.
1 9 . Т а м ж е . С. 1 12 .
2 0 . К о ч е к а е в Б .-А . Б. Н о г а й с к о -р у с с к и е о т н о ш е н и я в X V - X V I I I в в. А л м а -А т а ,
1 9 8 8 . С. 2 2.
2 1 . Т р е п а в л о в В . В. И с т о р и я Н о г а й с к о й О р д ы . С. 1 0 5 .
2 2 . Б а б у р -н а м е . С. 5 8.
2 3 . Т у м а н о в и ч Н . Н . Г е р а т в X V I—X V III в в. М ., 1 9 8 9 . С. 7 6 .
2 4 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 1 1 2 .
2 5 . Т а м ж е . С. 1 1 7 .
2 6 . Т а м ж е . С. 1 1 9 .
2 7 . Б а б у р -н а м е . З а п и с к и Б а б у р а . Т а ш к е н т , 1 9 9 3 . С. 3 2.
2 8 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 1 40 .
2 9 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 1 4 2 -1 4 3 .
3 0 . Б а б у р -н а м е . С. 7 6 .
3 1 . Т а м ж е . С. 9 6 .
3 2 . Т у м а н о в и ч Н . Н . Г е р а т в X V I - X V I I I в в. М ., 1 9 8 9 . С. 8 9 .
3 3 . Б а б у р -н а м е . С. 9 6 - 9 8 .

862
 Примечания

34. Б а б у р -н а м е . С. 1 2 3 .
ЗБ. М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С . 3 4 6 .
3 6 . Т а м ж е . С. 1 51 .
3 7. А г а д ж а н о в С. Г. Г о с у д а р с т в о С е л ь д ж у к и д о в и С р е д н я я А з и я в X I—X II вв.
М ., 1 9 9 1 . С. 1 4 1 .
3 8. Т а м ж е . С. 1 93 .
3 9. Т а м ж е . С. 8 1 .
4 0 . Т а м ж е . С. 8 1 .
4 1 . С е м е н о в А .А . Ш е й б а н и -х а н и з а в о е в а н и е и м и м п е р и и т и м у р и д о в / / Т р .
И н с т и т у т а и с т ., д р х е о л ., и э т н о г р . А Н Т а д ж и к с к о й С С Р . Т . X II. В ы п . 1.
С т а л и н а б а д , 1 9 5 4 . С. 52.
4 2 . Б а б у р -н а м е . С. 1 5 6 .
4 3 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 1 4 9 -1 5 0 .
4 4 . Ф а з л а л л а х и б н Р у з б е х а н И с ф а х а н и . М и х м а н -н а м е -й и Б у х а р а . (З а п и с к и
б у х а р с к о г о г о с т я ]. М ., 1 9 7 6 . С. 8 9.
45. Там ж е.
4 6 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 1 9 0 .
4 7 . Т у м а н о в и ч Н. Н . У к а з . со ч . С. 9 9.
4 8 . С е м е н о в А . А . Ш е й б а н и -х а н и з а в о е в а н и е и м и м п е р и и т и м у р и д о в / /
Т р . И н с т и т у т а и с т ., а р х е о л . и э т н о г р . А Н Т а д ж и к с к о й С С Р . Т . X II. В ы п .
1. С т а л и н а б а д , 1 9 5 4 . С. 8 1 .
4 9 . С у л т а н о в Т . И . К о ч е в ы е п л е м е н а П р и а р а л ь я в X V - X V I в в. М ., 1 9 8 2 . С. 9.
50. И б р а г и м о в С. Ш е й б а н и -н а м е Б е н а и к а к и с т о ч н и к п о и с т о р и и К а з а х ­
с т а н а X V в. С. 1 9 6 .
5 1. Б а б у р -н а м е . С. 1 3 8 .
5 2. Ф а з л а л л а х и б н Р у з б е х а н И с ф а х а н и . У к а з . с о ч . С. 6 8.
5 3. Т а м ж е .
54. Т а м ж е . С. 6 8 - 6 9 .
5 5. Ф а з л а л л а х и б н Р у з б е х а н И с ф а х а н и . У к а з . с о ч . С. 1 2 3 .
5 6. Т а м ж е . С. 6 2 .
57. С е м е н о в А . А . Ш е й б а н и -х а н и з а в о е в а н и е им и м п е р и и т и м у р и д о в .
С. 7 2 .
5 8 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 2 8 9 -2 9 1 .
5 9 . Т а м ж е . С. 2 9 7 .
6 0. П е т р у ш е в с к и й И . П. И сл а м в И р а н е в V I I - X V в е к а х . Л ., 1 9 6 6 . С. 3 6 1 -3 6 3 .
6 1 . Т а м ж е . С. 3 6 6 .
6 2 . А р у н о в а М . Р., А ш р а ф я н К. 3. Г о с у д а р с т в о Н а д и р -ш а х а А ф ш а р а . М ., 1 9 5 7 .
С. 36.

863
Султан Акимбеков

6 3 . П е т р у ш е в с к и й И . П . И сл а м в И р а н е в V I I - X V в е к а х . С. 3 7 0 .
6 4 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 2 9 8 -3 0 2 .
6 5 . Т а м ж е . С. 3 2 2 - 3 2 3 .
6 6 . Т а м ж е . С. 3 1 1 - 3 1 2 .
6 7 . Т а м ж е . С. 3 0 1 .
6 8 . Т а м ж е . С. 3 2 4 .
6 9 . Т а м ж е . С. 3 2 6 - 3 2 7 .
7 0 . Т а м ж е . С. 3 5 4 - 3 6 4 .
7 1 . П е т р у ш е в с к и й И . П . И сл а м в И р а н е в V I I - X V в е к а х . С. 3 7 4 .
7 2 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 3 3 0 -3 3 1 .
7 3 . Т р е п а в л о в В. В. И с т о р и я Н о г а й с к о й О р д ы . М ., 2 0 0 1 . С. 1 5 8 .
7 4 . К о ч е к а е в Б .-А . Б. У к а з . с о ч . С. 54.
7 5 . И си н А . И . К а з а х с к о е х а н с т в о и Н о г а й с к а я О р д а в о в т о р о й п о л о в и н е
X V - X V I в. А л м а т ы , 2 0 0 4 . С. 6 2 .
7 6 . Т а м ж е . С. 63.
7 7 . Т а м ж е . С. 6 2.
7 8 . К о ч е к а е в Б .-А . Б. У к а з . с о ч . С. 55.
7 9 . Т р е п а в л о в В. В. И с т о р и я Н о г а й с к о й О р д ы . С. 1 9 2 .
8 0 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 4 3 5 .
8 1 . Т а м ж е . С. 1 70 .
8 2 . Т а м ж е . С. 4 3 6 .
8 3 . Т а м ж е . С. 4 3 8 .
8 4 . З о т о в О . В . К и т а й и В о с т о ч н ы й Т у р к е с т а н в X V —X V I I I в в . М ., 1 9 9 1 .
С. 2 3.
8 5 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 4 2 1 .
8 6 . Т а м ж е . С. 4 4 0 .
8 7 . М а т е р и а л ы п о и с т о р и и к а з а х с к и х х а н с т в X V —X V III в е к о в . А л м а -А т а ,
1 9 6 9 . С. 3 2 9 .
88. А ки м уш ки н О. Ф. К вопр осу о в н еш н еп ол и ти ческ и х связях м он гол ь­
с к о г о г о с у д а р с т в а с у з б е к а м и и к а з а х а м и в 3 0 -е г о д ы X V I в. - 6 0 -е го д ы
X V II в ./ / А к и м у ш к и н О . Ф . С р е д н е в е к о в ы й И р а н : к у л ь т у р а , и с т о р и я ,
ф и л о л о г и я . С П б ., 2 0 0 4 . С. 2 1 7 .
8 9 . М у х а м м е д Х а й д а р Д у л а т и . У к а з . с о ч . С. 4 3 8 .
9 0 . Т а м ж е . С. 5 1 9 .
9 1 . З о т о в О . В. У к а з . с о ч . С. 1 0 6 .
9 2 . А к и м у ш к и н О . Ф . У к а з . с о ч . С. 2 2 0 .
93. А б у с е и т о в а М . X . К а з а х с т а н и Ц е н т р а л ь н а я А з и я в X V -X V II вв.: и с т о р и я ,
п оли ти ка, д и п л о м ати я . А л м ат ы , 1998.

864
 Примечания

94. Ю д и н В. П. В с т у п и т е л ь н а я с т а т ь я к « Т а р и х -и К а ш г а р » / / М а т е р и а л ы
п о и с т о р и и к а з а х с к и х х а н с т в X V —X V III в е к о в . А л м а -А т а , 1 9 6 9 .
95. Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 2 0 2 .
96. А к и м у ш к и н О. Ф . У к а з . с о ч . С. 2 2 2 -2 2 3 .
97. Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 3 3 3 .
98. И си н А . И . У к а з . с о ч . С. 77.
99. Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 2 8 2 .
1 0 0 . И си н А . И . У к а з . с о ч . С. 8 4 - 8 9 .
1 0 1 . Т а м ж е . С. 9 2 .
1 02 . Т а м ж е . С. 9 7.
1 0 3 . Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 3 7 1 .
1 0 4 . А б у с е и т о в а М . X . К а з а х ст а н и Ц е н т р а л ь н а я А з и я в X V -X V II вв.: и с т о р и я ,
п о л и т и к а , д и п л о м а т и я . С. 9 4 .
1 0 5 . Т а м ж е . С. 9 5 .
1 0 6 . Т а м ж е . С. 1 06 .
1 0 7 . Т а м ж е . С. 1 75 .
1 0 8 . А б у с е и т о в а М . X . И з и с т о р и и к а з а х с к о -с р е д н е а з и а т с к и х о т н о ш е н и й :
с о б ы т и я 1 5 9 8 -1 5 9 9 г о д о в / / К а з а х с т а н в э п о х у ф е о д а л и з м а . А л м а -А т а ,
1 9 8 1 . С. 1 27 .
1 0 9 . А б у с е и т о в а М . X . К а з а х ст а н и Ц е н т р а л ь н а я А з и я в X V -X V II вв.: и с т о р и я ,
п о л и т и к а , д и п л о м а т и я . С. 1 78 .
1 1 0 . А б у с е и т о в а М . X . И з и с т о р и и к а з а х с к о -с р е д н е а з и а т с к и х о т н о ш е н и й :
с о б ы т и я 1 5 9 8 - 1 5 9 9 г о д о в . С. 1 3 5 -1 3 6 .
1 1 1 . Ю д и н В . П . О р д ы : Б е л а я , С и н я я , С е р а я , З о л о т а я ./ / У т е м и ш -х а д ж и .
Ч и н г и з -н а м е . А л м а -А т а , 1 9 9 2 . С. 4 2 - 4 3 .
1 1 2 . Т а м ж е . С. 4 3 .
1 1 3 . Ш а х М а х м у д и б н м и р з а Ф а з и л Ч у р а с . Х р о н и к а . М ., 1 9 7 6 . С. 2 0 2 .
1 14 . Ю д и н В . П. О р д ы : Б е л а я , С и н я я , С е р а я , З о л о т а я . С. 4 3 .
1 1 5 . Т а м ж е . С. 4 4 .
1 1 6 . К л я ш т о р н ы й С. Г., С у л т а н о в Т . И . Л е т о п и с ь т р е х т ы с я ч е л е т и й . А л м а -
А т а , 1 9 9 2 . С. 2 9 7 -3 0 1 .

14

1. Далай Чулууны. Монголы в XIII—XIV вв. М., 1983. С. 139.

2. З л а т к и н И . Я . И с т о р и я Д ж у н г а р с к о г о х а н с т в а . М ., 1 9 8 3 . С. 3 3 - 3 4 .
3. П о к о т и л о в Д . И с т о р и я в о с т о ч н ы х м о н г о л о в в п е р и о д д и н а с т и и М и н .
1 3 6 8 - 1 6 3 4 . СПб., 1 8 9 3 . С. 15.

865
Султан Акимбеков

4. В л а д и м и р ц о в Б. Я . О б щ е с т в е н н ы й с т р о й м о н г о л о в . С. 4 4 3 .
Б. Т а м ж е . С. 4 2 9 .
6. З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 32.
7. Т а м ж е . С. 37.
8. Т а м ж е . С. 4 2 .
9. Т а м ж е . С. 63.
10. Т а м ж е . С. 67.
11. М атер и алы по и стор и и У зб ек ск о й , Т ад ж и кской и Т ур к м ен ск ой ССР.
Ч . 1. Т о р г о в л я с М о с к о в с к и м г о с у д а р с т в о м и м е ж д у н а р о д н о е п о л о ж е н и е
С р е д н е й А з и и в X V I - X V I I в в. Л ., 1 9 3 2 . С. 2 9 1 .
12. З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 68.
1 3. В н е ш н я я п о л и т и к а г о с у д а р с т в Ц и н в X V II в е к е . М ., 1 9 7 7 . С. 72.
1 4. Т а м ж е . С. 8 0 .
1 5. Т а м ж е . С. 8 4 .
16. Е р м а ч е н к о И . С. П о л и т и к а м а н ь ч ж у р с к о й д и н а с т и и Ц и н ь в Ю ж н о й и
С е в е р н о й М о н г о л и и в X V II в е к е . М ., 1 9 7 4 . С. 26.
17. В н е ш н я я п о л и т и к а г о с у д а р с т в Ц и н в X V II в е к е . С. 8 7 .
18. Т а м ж е . С. 1 2 9 .
19. Т ам ж е.
2 0 . Т а м ж е . С. 1 40 .
2 1 . Е р м а ч е н к о И . С. П о л и т и к а м а н ь ч ж у р с к о й д и н а с т и и Ц и н ь в Ю ж н о й и
С е в е р н о й М о н г о л и и в X V II в е к е . С. 1 5 8 .
2 2 . Т а м ж е . С. 6 9.
2 3 . З о т о в О . В. К и т а й и В о с т о ч н ы й Т у р к е с т а н в X V —X V III в в. М ., 1 9 9 1 . С. 1 0 2 .
2 4 . В н е ш н я я п о л и т и к а г о с у д а р с т в Ц и н в X V II в е к е . С. 1 4 3 .
2 5 . Т а м ж е . С. 9 4 .
2 6 . Т а м ж е . С. 1 44 .
2 7 . Т а м ж е . С. 1 49 .
2 8 . Т а м ж е . С. 1 60 .
2 9 . З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 8 0 .
3 0 . Т а м ж е . С. 9 2 - 9 3 .
3 1 . Т р е п а в л о в В .В . И с т о р и я Н о г а й с к о й О р д ы . С. 4 1 2 .
3 2 . З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 9 6 .
3 3 . Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 4 1 5 .
3 4 . К о ч е к а е в Б .-А . Б. Н о г а й с к о -р у с с к и е о т н о ш е н и я в X V - X V I I I в в . А л м а -А т а ,
1 9 8 8 . С. 1 2 2 .
3 5 . З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 9 8 .
3 6 . В н е ш н я я п о л и т и к а г о с у д а р с т в Ц и н в X V II в е к е . С. 1 6 2 .

866
 Примечания

3 7. Т а м ж е . С. 1 7 4 .
3 8 . З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 1 82 .
3 9 . В н е ш н я я п о л и т и к а г о с у д а р с т в Ц и н в X V II в е к е . С. 1 9 4 -1 9 7 .
4 0 . Т а м ж е . С. 2 0 0 .
4 1 . Т а м ж е . С. 2 0 5 .
4 2 . Т а м ж е . С. 2 2 0 .
4 3 . З л а т к и н И . Я . У к а з . с о ч . С. 6 6.

15

1. С у л т а н о в Т . И . К а з а х с к о е х а н с т в о и к а з а х с к и е ж у з ы / / Э н е р г и я К а з а х ­
с т а н а . 22 ф е в р а л я 2 0 0 0 .
2. З у е в Ю . А . И с т о р и ч е с к а я п р о е к ц и я к а з а х с к и х г е н е а л о г и ч е с к и х п р е д а ­
ний: К воп р осу о п ер еж и тк ах т р и ал ьн ой ор ган и зац и и у к очевы х н а­
р о д о в Ц е н т р а л ь н о й А з и и ]/ / К а з а х с т а н в э п о х у ф е о д а л и з м а (п р о б л е м ы
э т н о п о л и т и ч е с к о й и с т о р и и ]. А л м а -А т а , 1 9 8 1 . С. 65.
3. Б а р т о л ь д В. В. И с т о р и я и з у ч е н и я В о с т о к а в Е в р о п е и Р о с с и и . С о б р . с о ч .
Т . IX . М ., 1 9 7 7 . С. 4 0 5 .
4. И с т о р и я К а з а х с к о й С С Р . В 5 т о м а х . Т . II. А л м а -А т а , 1 9 7 9 . С. 2 4 8 .
5. С у л т а н о в Т . И . К о ч е в ы е п л е м е н а П р и а р а л ь я в X V - X V I в в. М ., 1 9 8 2 . С. 8 4.
6. Ю д и н В. П . О р д ы : Б е л а я , С и н я я , С е р а я и З о л о т а я . П р е д и с л о в и е к к н .:
У т е м и ш -х а д ж и . Ч и н г и з -н а м е . А л м а -А т а , 1 9 9 2 . С. 4 7 .
7. Л е в ш и н А . И . О п и с а н и е к и р г и з -к а з а ч ь и х , и л и к и р г и з -к а й с а ц к и х , о р д и
с т е п е й . А л м а т ы , 1 9 9 6 . С. 1 6 5 .
8. Т а м ж е . С. 1 4 7 .
9. Ш а к а р и м К у д а й б е р д ы -у л ы . Р о д о с л о в н а я т ю р к о в , к и р г и з о в , к а з а х о в и
х а н с к и х д и н а с т и й . А л м а -А т а , 1 9 9 0 . С. 4 7 .
10. Т ы н ы ш п а е в М . И с т о р и я к а з а х с к о г о н а р о д а . А л м а т ы , 1 9 9 8 . С. 1 2 0 .
11. Т а м ж е . С. 1 49 .
12. Б а р т о л ь д В. В. И с т о р и я и з у ч е н и я В о с т о к а в Е в р о п е и Р о с с и и . С о б р . С о ч .
Т . IX . М ., 1 9 7 7 . С. 4 0 5 .
13. А с ф е н д и а р о в С. И с т о р и я К а з а х с т а н а (с д р е в н е й ш и х в р е м е н ]. А л м а т ы ,
1 9 9 8 . С. 9 9 .
14. Т а м ж е . С. 9 9 .
15. Е р о ф е е в а И . Х а н А б у л х а и р . А л м а т ы , 1 9 9 9 . С. 3 7.
16. Т а м ж е . С. 3 8.
17. С у л т а н о в Т . И . К о ч е в ы е п л е м е н а П р и а р а л ь я в X V - X V I вв. Н а у к а . М ., 1 9 8 2 .
С. 8 4 - 8 5 .

-867
Султан Акимбеков

1 8. С у л т а н о в Т . И . К а з а х с к о е х а н с т в о и к а з а х с к и е ж у з ы / / Э н е р г и я К а з а х ­
с т а н а . 22 ф е в р а л я 2 0 0 0 .
19. Т а м ж е .
2 0 . З у е в Ю . А . У к а з . с о ч . С. 65.
2 1 . В о ст р о в В. В. М у к а н о в М . С. Р о д о п л е м е н н о й с о с т а в и р а с с е л е н и е к а за х о в .
А л м а -А т а , 1 9 6 8 . С. 2 1 - 2 2 .
2 2 . Т а м ж е . С. 16.
23. Т ам ж е.
2 4 . В я т к и н М . О ч е р к и п о и с т о р и и К а з а х с к о й С С Р . Т . 1. С д р е в н е й ш и х в р е м е н
д о 1 8 7 0 г. Л ., 1 9 4 1 . С. 1 0 0 -1 0 1 .
2 5 . К о ч е к а е в Б .-А . Б . Н о г а й с к о -р у с с к и е о т н о ш е н и я в X V - X V I I I вв. А л м а -А т а ,
1 9 8 8 . С. 1 0 3 .
2 6 . Ж и р м у н с к и й В. М . Т ю р к с к и й г е р о и ч е с к и й э п о с . Л ., 1 9 7 4 . С. 4 8 9 - 4 9 0 .
2 7 . Т р е п а в л о в В . В. У к а з . с о ч . С. 4 6 6 .
2 8 . Ю д и н В. П . М о г у л ы / / Ц е н т р а л ь н а я А з и я в X IV —X V III в е к а х г л а з а м и в о с ­
т о к о в е д а . А л м а т ы , 2 0 0 1 . С. 1 3 1 .
2 9 . П и щ у л и н а К . А . Ю г о -В о с т о ч н ы й К а з а х с т а н в с е р е д и н е X IV - н а ч а л е X V I
в е к о в (в о п р о с ы п о л и т и ч е с к о й и с о ц и а л ь н о -э к о н о м и ч е с к о й и с т о р и и ).
А л м а -А т а , 1 9 7 7 . С. 1 2 6 .
3 0 . П и щ у л и н а К . А . У к а з . с о ч . С. 2 4 4 .
3 1 . П и щ у л и н а К . А . У к а з . с о ч . С. 2 2 6 .
3 2 . Ш а х М а х м у д и б н м и р з а Ф а з и л Ч у р а с . Х р о н и к а . М ., 1 9 7 6 . С. 1 85 .
3 3 . Э в л и я Ч е л е б и . К н и г а п у т е ш е с т в и я . В ы п . 2. М ., 1 9 7 9 . С. 8 7 .
34. М атер и алы по и стор и и У зб ек ск о й , Т ад ж и кской и Т ур к м ен ск ой ССР.
Ч . 1. Т о р г о в л я с М о с к о в с к и м г о с у д а р с т в о м и м е ж д у н а р о д н о е п о л о ж е н и е
С р е д н е й А з и и в X V I - X V I I в в. Л ., 1 9 3 2 . С. 1 50 .
3 5 . Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 4 4 8 .
3 6 . Э в л и я Ч е л е б и . У к а з . с о ч . С. 1 65 .
3 7 . Т р е п а в л о в В. В. У к а з . с о ч . С. 4 4 2 .
3 8 . И с т о р и я В о с т о к а . Т . III. М ., 1 9 9 9 . С. 2 6 7 .

868
 ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ
И ЛИТЕРАТУРА

Абусеитова М. X. Из истории казахско-среднеазиатских отношений:

события 1598-1599 годов//Казахстан в эпоху феодализма. Ал­
ма-Ата , 1981.
Абусеитова М. X. Казахстан и Центральная Азия в XV-XVII вв.: исто­
рия, политика, дипломатия. Алматы, 1998.
«Ал-Камил фи-т-тарих». «Полный свод истории». Избранные отрыв­
ки/ Ибн ал-Асир/ Пер. с араб. яз. Прим., коммент. П. Г. Булгакова.
Ташкент, 2006.
Агаджанов С. Г. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии
IX—XIII вв. Ашхабад, 1969.
Агаджанов С. Г. Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI— XII
вв. М., 1991
Акимушкин О. Ф. Средневековый Иран. Культура, история, фило­
логия. СПб., 2004.
Асфендиаров С. История Казахстана (с древнейших времен). 3-е
изд. Алматы, 1998.
Ахинжанов С. М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана.
Алматы, 1995.
Ахмедов Б. А. Государство кочевых узбеков. М., 1965.
Ахмедов Б. А. Улугбек и политическая жизнь Мавераннахра первой
половины XV в.// Из истории эпохи Улугбека. Ташкент, 1965.

869
Султан Акимбеков

Бабур-наме. Записки Бабура. Ташкент, 1993.

Базаров Б. В., Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д.. Введение: Монголь­
ская империя - результаты и перспективы исследования// Мон­
гольская империя и кочевой мир. Сб. ст. Вып. 2. Улан-Удэ, 2005.
Базилевич К. В. Внешняя политика русского государства. Вторая
половина XV в. М., 2001.
Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в
XV в. Л., 1971.
Бартольд В. В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия// Со­
чинения. Т. 1. М., 1963.
Бартольд В. В. История Туркестана// Сочинения. Т. II. Ч. 1. М., 1963.
Бартольд В. В. Улугбек и его время// Сочинения. Т. II. М., 1964.
Бартольд В. В. Образование империи Чингис-хана// Сочинения.
Т. V. М., 1968.
Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории тюркских народов//
Сочинения Т. V. М., 1968.
Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России// Со­
чинения. Т. IX. М., 1977.
Барфилд Т. Дж. Опасная граница. Кочевые империи и Китай.
(221 г. до н.э. - 1757 г. н.э.]/ Пер. с англ. Д. В. Рухлядева. Санкт-
Петербург, 2009.
Билэгт Л. К вопросу о племенной организации общества монголов
Х-ХН вв.// Монгольская империя и кочевой мир. Сб. ст. Вып. 2.
Улан-Удэ, 2005, С. 86-96.
Бичурин И. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней
Азии в древние времена. Алматы, 1998.
Бичурин Н. История первых четырех ханов из дома Чингисова//
История монголов. М., 2005.
Босворт К. Э. Мусульманские династии. М., 1971.
Буниятов 3. М. Государство хорезмшахов-ануштегенидов. М., 1986.

Варваровский Ю. Е. Улус Джучи в 60-70-е годы XIV века. Казань,

2008.
Васильев В. П. История и древности восточной части Средней Азии
от X до XIII века с приложением китайских известий о киданях,
джурджитах и монголо-татарах. СПб., 1857.
Васильев К. В. Истоки китайской цивилизации. М., 1992.
Васильев Л. С. Древний Китай. Т. 3. М., 2006.

870
 Опубликованные источники и литература

Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь-Москва, 2001.

Вернадский Г. В. Опыт истории Евразии. Звенья русской культуры.
М., 2005.
Викторова Л. Л. Монголы: Происхождение народа и истоки куль­
туры. М., 1980.
Всеобщая история Вартана Великого. М., 1861.
Владимирцов Б. Я. Работы по истории и этнографии монгольских
народов. М., 2002.
Внешняя политика государства Цин в XVII веке. М., 1977.
Возгрин В. Е. Исторические судьбы крымских татар. М., 1992.
Воробьев М. В. Чжурчжени и государство Цзинь. М., 1975.
Воробьев М. В. Культура чжурчженей и государства Цзинь. М., 1983.
Востров В. В., Муканов М. С. Родоплеменной состав и расселение
казахов. Алма-Ата, 1974.
Вяткин М. П. Очерки по истории Казахской ССР. Т. 1. М , 1941.

Галицко-Волынская летопись. Текст. Комментарий. Исследование.

СПб., 2005.
Галстян А. Завоевание Армении монгольскими войсками// Татаро-
монголы в Азии и Европе. Изд. 2-е. М., 1977. С. 166-185.
Гандзакеци Киракос. История Армении. М., 1976.
Гафуров Б. Г. Таджики. Кн.: 1-2. Душанбе, 1989.
Горский А. А., Кучкин В. А., Лукин П. В., Стефанович П. С. Древняя
Русь: очерки политического и социального строя. М., 2008.
Горский А. А. Ногай и Русь// Тюркологический сборник. М., 2002.
Греков Б. Д. Якубовский, А. Ю. Золотая Орда и ее падение. М., 1998.
Григорьев А. П. Монгольская дипломатика XIII— XIV вв. (чингизид-
ские жалованные грамоты). Л., 1978.
Григорьев А. П., Фролова О. Б. Географическое описание Золотой
Орды в энциклопедии ал-Калкашанди// Тюркологический
сборник. М., 2001.
Григорьев А. П. Сборник ханских ярлыков русским митрополитам:
Источниковедческий анализ золотоордынских документов.
СПб, 2004.
Григорьев А. П. Историческая география Золотой Орды.// Тюрко­
логический сборник. 2006. М , 2007.
Гришин Я. Я. Польско-литовские татары (Наследники Золотой
Орды). Казань, 1995.

871
Султан Акимбеков

Груссе Р. Империя степей. Аттила, Чингисхан, Тамерлан. Т. 1/ Пер.

с франц. X. К. Хамраева. Алматы, 2005.
Грушевский М История украинского народа. М., 2002.
Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М., 2001.
Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М., 1993.
Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства. М., 1997.
Гумилев Л, Н. Древние тюрки. М , 2008.
Гумилев Л. Н.Хунну.Хунны в Китае. М., 2008.
ГэрэлбадрахЖ. Было ли «ХамагМонгол» названием государства?//
Altaica X. М., 2005.

Далай Чулууны. Монголы в XIII-X1V вв. М., 1983.

Дерфер Г. 0. 0 языке гуннов// Зарубежная тюркология. Вып. 1. М.,
1986.
Джувейни Ата-Мелик. Чингисхан. История завоевателя мира. М.,
2004.
Д'Оссон К. ОтЧингис-хана до Тамерлана. Алматы, 1996.

Егоров В. Л. Историческая география Золотой Орды. М., 1985.

Е Лун-ли. История государства киданей. (Цидань Го чжи)/Пер. с
кит., введ., коммент., прилож. В. С. Таскина. М., 1979.
Ермаченко И. С. Политика маньчжурской династии Цинь в Южной
и Северной Монголии в XVII веке. М., 1974.
Ерофеева И. В. Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик.
Алматы, 1999.
Ерофеева И. В. Родословные казахских ханов и кожа. XVIII— XIX вв.
Алматы, 2003.

Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос. Л., Наука, 1974.

Зайцев И. В. Астраханское ханство. М., 2004.

Заново составленное пинхуа по истории пяти династий/ Пер. с кит.,
исслед. и коммент. Л. К. Павловской. М., 1984.
Златкин И. Я. История Джунгарского ханства. М., 1983.
Зориктуев Б. Р. Эргунэ-кун в монгольской истории// Монгольская
империя и кочевой мир. Сб. ст. Вып. 2. Улан-Удэ, 2005. Зотов О.
В. Китай и Восточный Туркестан в XV-XVIII вв. М., 1991.

872
 Опубликованные источники и литература

Зуев Ю. А. Историческая проекция казахских генеалогических

преданий: К вопросу о пережитках триальной организации у
кочевых народов Центральной Азии)// Казахстан в эпоху феода­
лизма: (проблемы этнополитической истории). Алма-Ата, 1981.
Иванин М. О военном искусстве при Чингисхане и Тамерлане.
Алматы, 1998.

Иванов П. П. Хозяйство джуйбарских шейхов. М.-Л., 1954.

Исин А. И. Казахское ханство и Ногайская Орда во второй половине
X V -X V I в. Алматы, 2004.
История Востока. Т. III. М., 1999.
История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). Т. 2.
Алматы, 1997.
История Казахстана и Центральной Азии. Алматы, 2001.
История Монгольской Народной Республики. Изд. 3-е. М., 1983.
История монголов по армянским источникам. Вып. 1/ Пер. и объ­
яснения К. П. Патканова. СПб., 1873.

Кадырбаев А. Ш. Материалы «Юань-Ши» о тюркских правителях

Китая.// Восточный архив. № 6-7. М., 2001.
Кадырбаев А. Ш. Ислам и мусульмане в истории монголов XIII— XIV вв.
(по материалам китайских династийных историй)// Монголь­
ская империя и кочевой мир. Сб. ст. Вып. 2. Улан-Удэ, 2005.
Кадырбаев А. Ш. Тюрки и иранцы в Китае и Центральной Азии.
Алма-Ата, 1990.
Кадырбаев А. Ш. Очерки истории средневековых уйгуров, джалаи-
ров, найманов и кереитов. Алматы, 1993.
Каргалов В. Русь и кочевники. М., 2004.
Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485 гг.). Тверь, 1994.
Кляшторный С. Г. Памятники древнетюркской письменности и
этнокультурная история Центральной Азии. СПб., 2006.
Кляшторный С. Г. Государства татар в Центральной Азии (дочинги-
сова эпоха)// Mongolica: К 750-летию «Сокровенного сказания».
М., 1993.
Кляшторный С. Г., Савинов Д. Г. Степные империи древней Евразии.
СПб., 2005.
Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Казахстан. Летопись трех тысяче­
летий. Алма-Ата, 1992.

873
Султан Акимбеков

Книга Марко Поло. Алма-Ата, 1990.

Книга правителя области Шан (Шан Цзюнь IIIу)/ Пер. с кит., всту­
пительная статья, коммент. и послесловие Л. С. Переломова. 2-е
изд. доп. М., 1993.
Князький И. 0. Византия и кочевники южнорусских степей. СПб.,
2003.
Кочекаев Б.-А. Б. Ногайско-русские отношения в XV—XVIII вв. Алма-
Ата, 1988.
Крадин Н. Н. Кочевники и земледельческий мир: хуннская модель
в исторической перспективе// Восток. № 3. М., 2000.
Крадин Н. Н. Империя хунну. 2-е изд. М., 2002.
Крадин Н. Н. Кочевничество и теория цивилизаций// Монгольская
империя и кочевой мир. Сб. ст. Вып. 2. Улан-Удэ, 2005.
Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингис-хана. М., 2006.
Крадин Н. Н. Кочевники Евразии. Алматы, 2007.
Крамаровский М. Г. Символы власти у ранних монголов// Тюрко­
логический сборник. М., 2001.
Краткая история уйгуров. Алма-Ата, 1991.
Кривошеев Ю. В. Русьимонголы: исследование по истории Северо-
Восточной Руси XII- XIV вв. СПб., 1999.
Кривошеев Ю. В. «Монгольский вопрос» в русском общественном
сознании: прошлое и современность, наука и идеология// Мон­
гольская империя и кочевой мир. Кн. 2: сб. ст. Улан-Удэ, 2005.
Крил X. Г. Становление государственной власти в Китае. Империя
Западное Чжоу. СПб., 2001.
Крюков М. В., Переломов Л. С., Софронов М. В., Чебоксаров Н. Н.
Древние китайцы в эпоху централизованных империй. М., 1983.
Кызласов Л. Р. Ранние монголы (К проблеме истоков средневековой
культуры)// Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние
века. История и культура Востока Азии. Т. III. Новосибирск, 1975.
Кычанов Е. И. Очерк истории тангутского государства. М., 1968.
Кычанов Е. И. Монголы в VI-первой половинеХП в.//Дальний Вос­
ток и соседние территории в средние века. Новосибирск, 1980.
Кычанов Е. И. КешиктеныЧингис-хана (о месте гвардии в государ­
ствах кочевников)// Mongolica: К 750-летию «Сокровенного
сказания». М., 1993.
Кычанов Е. И. Жизнь Тэмудзкина, думавшего покорить мир: Чингис­
хан. Личность и эпоха. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1995.

874
 Опубликованные источники и литература

Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.,

1997.
Кычанов Е. И. Карлук Боянь Цзудао - юаньский конфуцианец//
Тюркологический сборник. М., 2003-2004 гг.
Кычанов Е. И. Тангутские (Си Ся) источники о татарах// Mongolica-
VIII. СПб., 2008.
Кульпин Э. Золотая Орда. Изд. 2-е. МГ, 2006.

Ларичев В. Е., Тюрюмина Л. В. Военное дело у киданей// Сибирь,

Центральная и Восточная Азия в Средние века. История и куль­
тура Востока Азии. Т. III. Новосибирск, 1975.
Ларюэль М. Идеология русского евразийства, или Мысли о величии
империи. М., 2004.
Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких,
орд и степей. Алматы, 1996.

Малявкин А. К. К вопросу о расселении уйгуров после гибели Уй­

гурского каганата// Сиб. Отд. АН СССР, 1972. № 1. Вып. 1.
Малявкин А. Г. Материалы по истории уйгуров в IX— XII вв.// История
и культура Востока Азии. Т. II. Новосибирск, 1974.
Маркс К. Письмо в редакцию «Отечественных записок». М., 1963.
Собр. соч. Т. 19.
Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятель­
ности номадного общества. Алматы-Москва, 1995.
Материалы по истории казахских ханств XV—XVIII веков. Алма-Ата,
1969.
Материалы по истории кочевых народов в Китае. Вып. 3. М.,
1992.
Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР.
Ч. 1. Торговля с Московским государством и международное по­
ложение Средней Азии в XVI— XVII вв. Л., 1932.
Мелихов Г. В. Установление власти монгольских феодалов в Севе­
ро-Восточном Китае// Татаро-монголы в Азии и Европе. Изд.
2-е. М., 1977.
Муканов М. С. Этнический состав и расселение казахов Среднего
жуза. Алма-Ата, 1974.
Мункуев Н. Ц. Китайский источник о первых монгольских ханах.
М., 1965.

-875
Султан Акимбеков

Мункуев Н. Н. Новые материалы о положении монгольских аратов//

Татаро-монголы в Азии и Европе. Изд. 2-е. М., 1977.
Мухаммед Хайдар Дулати. Тарих-и Рашиди. Алматы, 1999.
Мухаммед Юсуф Мунши. Муким-ханская история. Ташкент, 1956.
Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар»)/ Пер. и коммент.
Н. Ц. Мункуева М„ 1975.

Насонов А. Н. Монголы и Русь, М.-Л., 1940.

Научное знание и мифотворчество в современной историографии
Казахстана/ Н. Э. Масанов, Ж. Б. Абылхожин, И. В. Ерофеева.
Алматы, 2007.
Новгородова Э. А, Древняя Монголия (некоторые проблемы хроно­
логии и этнокультурной истории]. М., 1989.

О'Брайен П. Статус государства и будущее универсальной теории//

Цивилизации. Вып. 5: Проблемы глобалистики и глобальной
истории. М., 2002,

Петрушевский И. П. Земледелие и аграрные отношения в Иране

XIH-XIV веков. М.-Л., 1960.
Петрушевский И. П. Ислам в Иране в V1I-XV веках. Л., 1966.
Пищулина К. А. Юго-Восточный Казахстан в середине XIV - начале
XVI веков (вопросы политической и социально-экономической
истории). Алма-Ата, 1977.
Покотилов Д. История восточных монголов в период династии Мин.
1368-1634. СПб., 1893.
Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1978.
Попова И. Ф. Политическая практика и идеология раннетанского
Китая, М., 1999.
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей
З о л о т о й Орды. СПб., 2010.
Поэзия З о л о т о й Орды. М., 2005.
Пуллиблэнк 3. Дж. Язык сюнну// Зарубежная тюркология. Вып. I.
М., 1986.
Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Гильома де
Рубрука. Алматы, 1993.

876
 Опубликованные источники и литература

Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. I. Кн. 1-2: М.-Л., 1952/ Пре-

дисл. Петрушевского И.; пер. Хетагурова Л. А., Смирновой О. И.
- репринтное воспроизведение. М., 2002.
Рашид ад-дин. Сборник летописей. М.-Л., Т. II-III. 1946-1960/ Пре-
дисл. Ромаскевича А. А.; пер. Верховского Ю. П., Арендса А. К.
- репринтное воспроизведение. М., 2002.
Россаби М. Золотой век империи монголов/ Пер. с англ. С. В. Ива­
нова. СПб., 2009.
Рыкин П. Создание монгольской идентичности: термин монгол в
эпоху Чингис-хана// Вестник Евразии № 1(16) 2002.
Рябинина И. А. Вьетнамское сопротивление монголо-китайскому
вторжению во Вьетнам во второй половине XIII в.// Общество
и государство в Китае: XL научная конференция/ Институт вос­
токоведения РАН. М., 2010.

Савицкий П. Континент Евразия. М., 1997.

Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды. Саранск, 1960.
Семенов А. А. Первые Шейбаниды и борьба за Мавераннахр// Ма­
териалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Вып. 1.
Сталинабад, 1954.
Скрынникова Т. Д. Две Монголии: особенности средневековых
идентификационных практик// Вестник Евразии. № 2. М., 2005.
Скрынникова Т. Д. Борджигин и монгол в идентификационной
практике монгольского улуса// Altaica X. М., 2005.
Скрынникова Т. Д. Монголы и тайджиуты - братья-соперники//
Монгольская империя и кочевой мир. Кн. 2: сб. ст. - Улан-Удэ,
2005.
Скрынникова Т. Д. Коды и уровни идентификационных практик
средневековых монголов// Монгольская империя: этнополи­
тическая история. Улан-Удэ, 2005.
Сокровенное сказание монголов/ Пер. С. А. Козина. М., 2002.
Соловьев С. М. Труды по истории России. М., 2003.
Средневековая Русь в текстах и документах. Мн., 2005.
Султанов Т. И. Этнический состав казахов и казахско-узбекские
связи в XV в.// Этнические и культурные связи народов СССР.
Алма-Ата, 1976.
Султанов Т. И. Кочевые племена Приаралья в XVI-XVIII веках. М.,
1982.

877
Султан Акимбеков

Султанов Т. И. Казахское ханство и казахские жузы// Энергия Ка­

захстана, 22 февраля 2000.
Султанов Т. И. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингис-хана.
Алматы, 2001.
Султанов Т. И. Чингис-хан и чингизиды. Судьба и власть. М., 2006.
Супруненко Г. П. Из истории взаимоотношений Танской империи
с енисейскими кыргызами// Сибирь, Центральная и Восточная
Азия в Средние века. История и культура Востока Азии. Т. III.
Новосибирск, 1975.
Сыма Цянь. Исторические записки. (Ши цзи). Т. II/ Пер. с кит. и
коммент. Р. В. Вяткина и В. С. Таскина. М., 2003.

Темирханов Л. Хазарейцы. М., 1972.

Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золо­
той Орды. Т. I. СПб., 1884.
Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золо­
той Орды. Т. II. М.-Л., 1941.
Тихомиров М. Н. Древнерусские города. СПб., 2008.
Тойнби А. Дж. Исследование истории. Т. 1. Санкт-Петербург, 2006.
Трепавлов В. В. Государственный строй Монгольской империи XIII
в.: Проблема исторической преемственности. М., 1993.
Трепавлов В. В. История Ногайской Орды. М., 2001.
Трепавлов В. В. «Белый царь»: Образ монарха и представления о
подданстве у народов России XV—XVIII вв. М., 2007.
Трубецкой Н. С. Наследие Чингис-хана. М., 2000.
Туманович Н. Н. Герат в XVI-XVIII веках. М., 1989.
Тынышпаев М. История казахского народа. Алматы, 1998.

Успенский Ф. И. История Византийской империи. М., 1997.

Фазлаллахибн Рузбехан Исфахани. Михман-наме-йи Бухара. (Запи­

ски бухарского гостя)/ Перевод Р. П. Джалиловой под редакцией
А. К. Арендса. М., 1976.
Фань Вэнь-лань. Древняя история Китая. М., 1958.
Федоров-Давыдов Г. А Общественный строй Золотой Орды. М., 1964.
Феннел Дж. Кризис средневековой Руси. М., 1989.
Фроянов И. Я., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней
Руси. Л., 1988.

878
 Опубликованные источники и литература

Хазанов А. М. Кочевники и внешний мир. Алматы, 2000.

Хара-Даван Э. Чингис-хан как полководец и его наследие// Арабески
истории. Вып. 2. Пустыня Тартари. М., 1995.
Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М., 2004.
Худяков М. Очерки по истории Казанского ханства. М., 1991.

Цивилизация Древнего Китая/ В. Елисеефф, Д. Елисеефф/ Пер. с

франц. Д. Лоевского. Екатеринбург, 2007.

Чимитдоржиев Ш. Б. Взаимоотношения Монголии и России XVII—

XVIII вв. М., 1978.
Чимитдоржиев Ш. Б. Взаимоотношения Монголии и Средней Азии
XVII-XVIII вв. М., 1979.

Шавкунов Э. В. Государство Бохай и памятники его культуры в

Приморье. Л., 1968.
Шавкунов Э. В. Культура чжурчженей-удигэ и проблема проис­
хождения тунгусоязычных народов Дальнего Востока. М., 1989.
Шакарим Кудайберды-улы. Родословная тюрков, киргизов, казахов
и ханских династий. Алма-Ата, 1990.
Шан Юэ. Очерки истории Китая. М., 1959.
Шараф ад-дин Али Йазди. Зафар-наме/ Пер. со староузб., предисло­
вие, комментарии, указатели и карта А. Ахмедова. Ташкент, 2008.
Шах Махмуд ибн мирза Фазил Чурас. Хроника. М., 1976.
Шихаб ад-дин Мухаммад ан-Насави. Жизнеописание султана
Джалал ад-дина Манкбурны/ Пер. с арабе. 3. М. Буниятова.
Баку, 1973.
Шпенглер О. Закат Европы: Очерк морфологии мировой истории.
Т. 1. Образ и действительность. Минск, 2009.

Эвлия Челеби. Книга путешествия. Вып. 2. М., 1979.

Юдин В. П. О родоплеменном составе могулов Могулистана и Мо-

гулии и их этнических связях с казахским и другими соседними
народами//Центральная Азия в XIV— XVIII вв. глазами востоко­
веда. Алматы, 2001.
Юдин В. П. Орды: Белая, Синяя, Серая и Золотая. - Предисловие к
кн.: Утемиш-хаджи. Чингиз-наме. Алма-Ата, 1992.

879
 ИНДЕКС

А Аккерман, город 521

Абага-хан, улус Хулагу 428, 432,434-437, Ак-Коюнлу 703, 722-723, 725
439,465-467,474, 484 Ак-Орда 604,688
Абахай, маньчжуры 763 Акра, город 560, 564
Аббас-бий, мангыты 691, 694 Аксу, город 510, 712
Абд ал-Латиф, моголы 740 ал-Айни, Бадр-ад-дин 587
Абд ал-Мумин-хан, узбеки 743 Алан-гоа 198, 206
Абд аль-Керим, моголы 739 аланы 310, 316-317, 360, 363-364, 369,
Абд ар-Рашид-хан, моголы 737-740, 423,457, 515, 518, 523, 571, 651
801 Алгу, улус Чагатая 416-418, 428, 432,
Абдаллах-хан, узбеки 743 435-436, 578
Абдуллатиф, Тимур иды 680 Александр Невский, Владимирское кня­
Абдуллах, улус Джучи 598 жество 364, 518, 547, 574
Абдурахман, Монгольская империя Алмалык 278, 301, 394, 486, 489, 496,
525-526 501
Абишка, улус Чагатая 416 Алтай, тайджиуты 212, 217-218, 220,
Абу-Бакр, моголы 702, 709, 712, 738 223, 228-229, 233-234, 236-241
Абулгази, Хивинское ханство, Шибани- Алтан-хан, монголы 201, 223, 266-267,
ды 685, 688 757
Абулхаир-хан, улус Джучи, государство алтыульцы 795, 802
кочевых узбеков 14, 642-643, 647- ал-Хорезми, Махмуд 290
648, 652-653, 656-657, 666-668, 670, Амасанджи-тайши, ойраты 702, 756
672, 674, 677-684, 688-693, 699-700, Амбагань-хан, тайджиуты 196,201-203,
719,756, 783,814 211- 212,220
Абу-Саид, Тимуриды 480, 662,667,680, Аму-Дарья, река 132, 304,492, 508
685, 701-703, 706,722 Амур, река 165,172,186,188
Абусеитова М. X. 685, 739, 743 Анахуань, Жужаньский каганат 129
Азербайджан 292, 311-312, 316, 342- Андижан 510, 660, 667, 702-703, 708,
344, 363, 394, 399-400, 467, 470-471, 743-744, 749
476, 480, 592-593, 609, 634-636, 673, Андрей Александрович Городецкий,
680, 722-723, 725 Владимирское княжество 574, 580
Азиз, улус Джучи 596, 604, 607 Ань Лушань, империя Тан 152,155-156
Акимушкин О. Ф. 739 Аргун, улус Хулагу 428,474-475

880
 Индекс

Аргунь, река 165,172 Балх, город 301,490, 708

аргыны 54,495, 656 Барак, улус Чагатая 418, 432-436, 439,
Ариг-Буга, Монгольская империя 431 443, 465, 467, 483-484, 486, 561,
арлаты 492-493, 495, 497, 593-594, 676-677, 691-692,729
656, 671 Барак-хан, улус Джучи 641-642, 674,
Армения 331, 396, 470-471, 725 685, 706
ару-хорчин 652 ‘Барбаро Иосафат 563
Астрахань, город 519,563,640,647,695, барины 656, 779
730, 741-742, 746, 766, 804 барласы 493-495, 500, 656
Асфендиаров С. 781-784, 788, 792-793 Бартан-багатур, тайджиуты 200, 213
атгучи 653 Бартольд В. В. 279, 283, 493, 495, 739,
Атсыз, государство хорезмшахов 473 774, 780
Аучу-багатур, тайджиуты 203 баскаки 386-387, 396, 533
Афганистан 276, 292, 299,308, 312, 313, басмылы 113,145,150
362, 464, 480, 484, 490, 492, 496, 508, Батур-хунтайджи, ойраты 757, 768
657, 703, 722, 731 Бату-хан, улус Джучи 210, 303, 370,
Ахинжанов С. М. 173 376-377, 379, 392, 414, 514-515, 518,
Ахмад Касим Кухбар, Тимуриды 726 524, 555-556, 605, 677
Ахмат, баскак, улус Джучи 387, 396, Бахадур-хан, Казахское ханство 749
532-536 Бачман, кипчаки 364-366, 515
Ашина, Тюркский каганат 140,146-150 Баязед, Османская империя 640
Аюка-хан, калмыки 804 Баян, империя Юань 443
Баян, улус Джучи 685-686
Бегич, улус Джучи 620-621
Б Бейбарс, мамлюки 686
Баба-султан, узбеки 742 Бекчик, моголы 506
Бабур, Тимуриды 658, 663, 667, 704, белорусы 16, 53, 66, 361, 832
707-711, 713, 715, 718, 722, 725-726, Бенакент, город 279, 301-302
728, 731-732 Бердибек-хан, улус Джучи 592,595,604,
Багдад 285, 292, 334, 400-401, 463, 606, 673, 677
465-466,471,476, 523, 725 Берке-хан, улус Джучи 557
Багдадский халифат 285, 293, 378, Билэгэ, уйгуры 162
470 Бодончар, монголы 206
Бадакул-оглан, улус Джучи 685, 688 болгары 132-133,135,140,146-149,823
Бадахшан 287, 308, 703 Боорчу, Монгольская империя 214-215
Бади аз-заман, Тимуриды 708 Борте 214, 217
Баз-каган, уйгуры 142-143,145,151 Бохай 162, 165, 167, 172-174, 186-187,
Байджу-нойон, Монгольская империя 189
391, 394, 397-399 Боянь Цзудао, империя Юань 460
Байду, улус Хулагу 476 буддизм 275,287,458-459,657-658,803
Байкал 97 Буйдаш, Казахское ханство 739
Байсункар Мирза, Тимуриды 707-708 Букур, улус Тулуя 420
Баки-Мухаммад-султан, Аштарханиды Булак-Тимур, улус Джучи 596, 598-599
746, 748 Булга, улус Джучи 427, 440
Бала-нойон, Монгольская империя 314 Булгар, город 339,415,487,521,596,599,
Баласагун, город 278 601-602, 616, 627, 646
Балджиунэ 239-240 булгары 599, 614, 627

881

703-56
Султан Акимбеков

Бумын, Тюркский каганат 128-130, Владимирцов Б. Я. 23, 59

132,148 Вожа, река 620-622
Буреке, Шибаниды 691, 700 Волга, см. Итиль 125,132, 315, 323, 341,
Бури, Монгольская империя 354-355, 358-359, 365, 370, 399, 430, 518-519,
358, 364 524, 578, 595, 604, 632, 636, 679, 695,
Бурундай, улус Джучи 381 729-731, 734, 741-742, 765-766, 768,
Бурундук, Казахское ханство 693-694, 770, 793, 797-799, 802-805, 810
705-707, 719, 722, 726-727 Воронцов-Вельяминов, Московское
Бухара, город 276, 289, 301-302, 307- княжество 629
308, 417, 432, 436, 484, 489, 524, 559, Ворскла, река 640
561, 569, 635, 679, 708-709, 725, Восточное Дань, Монгольская империя
743-744, 746, 813 174
Буюрук-хан, найманы 232 Восточное Чжоу, империя 73, 78-80
Бэй-Чжоу, имперйя 134-135,148 Восточный Казахстан 783, 793
Бэлгутай, Монгольская империя 271 Восточный Туркестан 95,145,154,157,
162, 191, 209, 259, 274-275, 279-280,
283, 287, 292, 294-295, 324, 394, 435,
В 447, 451, 457, 484, 500-501, 509-511,
Вайс-хан, моголы 662, 667 559, 568-569, 594, 612, 657-658, 667,
Ваккас-бий, мангыты 642-643, 694 671, 679, 702-703, 709-710, 712, 727,
Вангин-чинсян, империя Цзинь 223,225 732, 734-736, 738, 740, 749,757-759,
Ван-хан, государство кереитов, см. Того- 769-770, 772, 798-803, 805
рил 225,231,233,235,238,240-241,243 Восточный Тюркский каганат 145
Ваньну, Монгольская империя 271, Востров В. В. 789
285,353 Вэй Доужэнь, империя Тан 142
Варваровский Ю. Е. 562 Вэй, княжество 84,86, 92,122,127-130,
Вартан Великий, армяне 468 134,184
Василий III 729-730 Вэйхэ, река 107
Васильев В. П. 186, 208-209 Вяткин М. П. 795
Великая Китайская стена 63,90-92,100,
103, 111,117,137, 139, 191, 258, 266,
391,461 Г
Великий Шелковый путь 136, 140, Газан-хан, улус Хулагу 476-479,586,593
279-281, 292, 461, 559-560, 562, 564, Газы, мангыты, улус Джучи 642, 645
568-570, 573,590-591, 597, 605,610- Гайир-хан, государство хорезмшахов
612, 614, 634, 637-639, 674, 679-680, 284, 293, 295-296, 305, 308
691,702-703,717,750 Галдан, ойраты 770-771, 798, 805
венецианцы 559-561, 563-566, 572, Гандзакеци Киракос 394,427-428
590-591 Ганьсу, провинция 455,460, 501
Венеция 559-561, 563-566, 573, 591 Гао-цзу, империя Тан 142
Вернадский В. И. 42,45, 581 Гейхату, улус Хулагу 475-476, 564
Вернадский Г. В. 572, 631 генуэзцы 560, 562-563, 565, 590, 615,
Византийская империя 132, 542, 544, 626-627, 637
552,559,827-828, 831 Генуя, город 560-561,563,565-566,573,
Владимир, город, центр Владимирского 591,615, 627
княжества 361,539-540,546,554,574, Герат, город 308,312,472,559,569,679,
580-582 701, 703, 708, 716

882
 Индекс

Гирей-хан, Казахское ханство 681, 684, Джагамбу, кереиты 233, 235

691-693, 785 джалаиры 197, 199, 217, 270, 328, 330,
Гияс ад-дин, государство хорезмшахов 480, 492-495, 497-498, 500, 593-594,
642 610, 654-656, 712, 778
Гоби, пустыня 751, 757, 759, 762-764, Джамуха, джаджираты 217, 219-221,
768-769, 797, 820 233,235,238, 240
Годунов Борис, Московское царство 758 Джангир-хан, Казахское ханство 750,
Горский А. А. 581 791-792, 806
государство кочевых узбеков 14, 648, Джанибек-хан, Казахское ханство
670, 691, 706, 756 666-668, 673, 681-685, 689-693,
Греко-Бактрийское царство 106 699, 707, 717, 719, 722, 729, 734,
Грузия 326,331,343,398,428,470 776, 785,815
Грушевский М. 17-18 Джанибек-хан, улус Джучи 589-593,595,
Гумилев Л. Н. 28-30,37,42-48,51,55,57, 609, 634, 686, 814
136,147,214 Джани-Мухаммад-хан, Аштарханиды
Гургандж, город 307-309 746
Гучугур, Монгольская империя 248 Джахангир, улус Джучи 610
Гуюк-хан, Монгольская империя 364, Джебе, Монгольская империя 233, 236,
373, 375, 396, 530 307-308, 310-312, 314, 316-317, 326,
342, 360, 513
Джелаириды 480
Д Джелал ад-дин, государство хорезмша­
Давид, Грузинское царство 398 хов 303, 307-309, 312-315, 342-344,
Дайвьет 447 359, 365, 368, 394, 641
Дайду, город 454 Дженд, город 301,415, 605
Дай-сэчен, хунгираты 211, 214 Джехангир Мирза, Тимуриды 708
Дайчин-тайши, ойраты/калмыки 804 Джузджани 525
Далан-Балджиут 219, 235 Джумадук, Шибаниды 642, 645
Дамаск, город 401,463 Джунгария 137-138, 758-759, 793, 805,
Даниил, Галицко-Волынское княжество 810
368 Джунгарское ханство 768,771,798,802,
Даниил, Московское княжество 581-582 805,809
Даритай-отчигин, тайджиуты 212, 217, джунгары 789, 798-799, 803-805
220, 223, 228, 233-234, 236-241 Джучиды 24,341,367,369-370,377-378,
даруга 534-535, 610, 616 381-382, 398-400, 406, 415, 418,
Даян-хан, монголы 462, 756, 757 425-432, 434-436, 439-440, 464, 514,
Девлет-Берди, улус Джучи 642 517, 518, 520-521, 524-425, 535-536,
Дегай, Монгольская империя 248 547-549, 553-558, 561-562, 564-565,
Дербент, город 427, 635-636 570-571, 609, 611, 616, 618-619, 623,
дербеты 765, 770, 772, 798 628, 637-638, 674, 684, 689, 698, 744,
Дерфер Г. 102-103 746, 807-808
Дешт-и-Кипчак 303, 310-311, 315-316, Джучи-хан 338, 354, 358, 672, 684-685,
318, 329-330, 332, 340, 356, 358-361, 779
367, 369-370, 377, 381, 415, 507, Джэлме, Монгольская империя 214-215
516-517, 522, 584, 636, 655, 657, 660, Дзено Андреа, Венеция 565
666-669, 672, 692, 694, 698-701, Динибек, улус Джучи 589-590
706-707, 714, 716-721, 728, 779, 786 динлины 96,114,118,120

883
Султан Акимбеков

Дин-Мухаммад-султан, Казахское хан­ 635, 637, 640, 703, 750, 780, 820, 823,
ство 743 827-828, 832
Дмитрий Александрович, Владимирское Египет 344, 434,439,463-464, 469
княжество 574-575, 578-581, 599 Едигей, улус Джучи 633, 636, 640-645,
Дмитрий Волынский, Московское кня­ 647, 663, 678, 691, 694-700, 706, 756,
жество 598-599, 614, 616-632 807-808
Днестр, река 521, 571, 597 Елюй Абаоцзи, кидани, империя Ляо
Доллонор, озеро 765, 770 162,173
Доргонь, маньчжуры 764 Елюй Даши, империя Ляо, государство ка-
Древний Китай 14, 72-73, 77-78,82, 87, ра-киданей 161-162,183,191-192,275
91, 96,818 Елюй Люгэ, кидани 265, 271, 285
Древняя Русь 14,16,18, 53, 58, 539, 542, Елюй Хивесэ, кидани 271
544, 830-832 Елюй Чу-цай, Монгольская империя
Дува, улус Чагатая 437, 450, 477, 484, 272,356,527
486-487,498, 501,507 Енисей, река 102, 104, 158, 175, 261,
дуглаты 493, 498-500, 502, 504, 509- 452, 754
510, 594, 656- 660, 671, 679, 681, 702, Ерофеева И. В. 783-784, 793
709, 712, 722, 727, 738, 756, 801 Есим-хан, Казахское ханство 749-750,
Дугяйчжи, уйгуры 145,151 792, 806
дулаты 54 Естественно-историческая версия про­
дулу 140,147 исхождения жузов 784-785, 789
Дун Ся, Монгольская империя 271, 353 Есугей-багатур, тайджиуты 197, 200-
дунгане 52,455 201, 203, 211-213, 217, 220, 239
дунху 101-103, 105-107, 167-168, 170-
171
Дурбай-нойон, Монгольская империя Ж
314 Жангар-каган, Тюркский каганат 137-
дурмены 717, 778 138
Дуст-Мухаммад, моголы 702 «желтых повязок» восстание 121,168
Дэ-ван, тангуты 286 Жирмунский В. М. 795
Дэ-гуан, кидани 163,405 жуанжуани 122-125,127,157
жузы 774-776, 780, 783-786, 791-794,
796-797, 799,806-807, 809-810
Е жуны 74, 94,179,188
евразийцы 34-42
Евразия 5 -6, 10, 35-37, 39-42, 45,
47-48, 50-53, 55-57, 64-66, 68-70, 3
72, 95-96, 101-102, 109, 125, 127, Закавказье 307, 311-312, 314, 326,
129, 133, 137, 146, 208, 255, 273, 341-343, 363, 368, 370, 394-400, 415,
320-321,323-325,335-337,373,392, 425, 428, 429, 431, 433, 435, 438, 463,
412,420-422,437-438,440,649-650, 465-468, 470-471, 484, 514, 586, 594,
657,659,684, 703, 759, 771-773, 790, 636
797-799, 806, 810-811, 815-817, Западное Чжоу 72, 75, 86
820-822, 824, 833 Западный Казахстан 776, 781, 783, 789,
Европа 17, 21, 23, 25, 30, 32-35, 38-39, 794-795
41-42, 52, 58, 133, 367, 369, 519, 525, Западный Тюркский каганат 140, 147,
559-560, 562, 565, 590, 605, 615, 633, 650

884
 Индекс

Зафар-наме 505-506, 508, 633, 660- Иртыш, река 173,289,297,301,482,489,

661 498, 500, 556, 571, 605, 739, 757, 777,
Золотая Орда 24, 55, 400, 495, 519-520, 781, 793, 798
547, 565, 570, 583, 597, 656, 664 Исин А. И. 729, 742
Зориктуев Б. Р. 171-172,186 ислам 434, 439, 455, 457-458, 469-470,
Зуев Ю. А. 774, 788, 790 476, 496, 504, 511, 524-525, 584, 591,
657, 798, 803
‘’Исмаил, Ногайская Орда 288,443, 741
И Исмаил-шах, Сефевиды 722, 725-729
Ибак (Ибрагим), Шибаниды, Тюменское Истеми-каган, Тюркский каганат 132-
ханство 647, 663, 691, 694 133
ибн ал-Асир 279, 283, 295 Исфахан 344, 715-716, 719-721
Иван Калита, Московское княжество Итиль, река 365, 519, 636-637
588-589, 600, 616
Изз ад-дин, Румский султанат 557
икта 478, 527, 568, 586, 711, 713, 724 К
Икхмиш, Монгольская империя 253 Кабул, город 715, 726
Илгету-мелик, государство хорезмша- Кадан-тайши, тайджиуты 201
хов 302 Кадир-Берди, улус Джучи 641
Илджидай-нойон, Монгольская импе­ Казаган, улус Чагатая 496, 499, 652
рия 338 казаки 659-663, 665-669, 699, 749, 778
Или, река 140, 261, 289, 295, 297, 348, Казанское ханство 9, 646, 687, 693, 695,
482, 486, 489, 498, 593-594, 605, 702, 700
735, 756 Казань, город 647, 700, 741, 766, 779
Илйас-ходжа, моголы 505-506,508-510 казахи 6-8,14,16,52,54,56,67,658-660,
Ильбасмыш, улус Джучи 584, 592 663, 665, 667-669, 683, 696-697, 699,
Ильтерес-каган, Восточный Тюрк­ 704-707, 715, 718, 720-722, 726,
ский каганат, см. Кутлуг 142-144, 728-730, 733-737, 739-740, 742-744,
149-150 746-749, 758-759, 765, 769, 771-772,
Ильчигидай, улус Чагатая 490,496 775-777, 780, 791, 795-796, 798-800,
Имамкули-хан, Аштарханиды 749 802-806, 809-810, 812-815, 817,
Ирак 276, 285, 292, 297, 299, 309, 311- 832-833
312, 342-343, 391, 467, 470, 480, 522, Казахское ханство 6,9,682,691,705-707,
636-638, 680, 702, 725, 729 719, 727-735, 737, 740, 742, 786-788,
Иран 51, 127, 132, 135 -1 38 , 148, 790-792, 794-796, 798-799, 801-803,
202, 207, 276, 288, 292, 297, 299, 806-809, 814
307-308, 310-312, 316-317, 323, Казахстан 6, 9-10, 12-13, 16, 24, 26-28,
339,342-344,357, 359,362,370, 378, 47, 51, 54, 95, 150, 284, 297-298, 316,
391,394-399,407,415,425,428-429, 321-322, 336, 341, 354, 369, 381, 429,
431,433-436,438,443,455,463-468, 489, 512-513, 515-516, 556, 561, 595,
470-473,475,480-481,483-485,490, 604-605, 608, 612, 671-672, 683, 689,
495, 502, 522, 527, 531, 555-556, 700, 718, 743-744, 774, 779-783, 785,
558-559,561-562, 564,566-570,586, 789-790, 795-797, 802-803,812-813
593-594,602,609,635-638,645,649, Казвини Хамдаллах Мустауфи, историк
655-658, 673, 676, 679-680, 703, 673
710-711, 719-720, 722-723, 725, Кайду, улус Угедея 419-420,432-436,441,
754,791,800,817 447-450,477,483-484,486-487,557

885
Султан Акимбеков

Калаалджит-Элэт, местность 238,240,242 Кебек, улус Чагатая 486-493, 496-497,

Калка, река 310, 317, 360, 626 593
калмыки 665,681,702,758,766,777,793, Кельдибек, улус Джучи 596
799, 802, 804-805 кереи 54, 656,696
Камар-ад-дин, моголы 509-510,660,738 кереиты200,214,217-218,221,224-226,
канглы 284,296-298,303-309,314-315, 229-236, 238, 240-243, 249, 259, 318,
318, 325, 329, 331, 335, 342-344, 359, 328, 331, 335, 350,457, 494, 655-656
365, 368, 371, 381, 402-403, 423, 454, кешиктены 250, 251-253, 330, 348, 371,
513, 654-656,816 652, 654
Канси, империя Цинн 765, 770 кидани 113,115-116,144,146,158-159,
Капаган-каган, Восточный Тюркский 161-167, 170, 173-177, 180, 183-189,
каганат 144-145 192-196, 204, 209, 258-259, 261-263,
Караджа, улус Джучи 582, 724 265-266, 272-273, 275, 285, 303-305,
кара-китаи 209,266, 275-281, 288-290, 346-350, 357, 370, 372, 383-384, 389,
292-294,313, 344 395,403,405,408,410,422,445,451,527
Каракорум, Дешт-и-Кипчак 303, 425, Киев, город 16, 366, 554
518,598 кимаки 173
Каракорум, Монгольская империя кипчаки 114,283-284,297-298,303-307,
388-389,408-411, 415, 534 309-310, 314-318, 323, 325, 329-331,
карасукская культура 95,104 335, 341-344, 354, 358-360, 363-366,
Караханиды 275 368-369, 371, 381, 392-393, 400,
Карачу-багатур, государство хорезмша- 402-403, 423, 454, 486, 513-517, 610,
хов 302,305-306 654- 656, 793, 816, 823
Кара-Чурин Тюрк, Тюркский каганат китайцы 37, 74, 76, 80, 92, 94-95, 166-
135,137 167,179-180, 188-192, 195, 258-259,
Кара-Юсуф, государство Кара-Коюнлу 265-266, 285, 346, 348-349, 352, 370,
680 372, 384, 389, 392, 395, 403, 405, 410-
Карим-Берди, улус Джучи 641 411, 422, 445-448, 454-455, 458-459,
карлуки 113, 145-147, 150-152, 261, 664, 754, 760-761,818
274-276, 303, 305, 324, 454, 460, 650, Кит-буга-нойон, улус Хулагу 402
655-656, 813 Кичи-Мухаммед, улус Джучи 642, 645-
Карпини Плано 210, 529 647
Касим, улус Джучи, Касимовское ханство кият-борджигин 198-199,207,213-214
646, 726, 729 Койричак-оглан, улус Джучи 641
Касимовское ханство 646, 688 Койтен, местность 233-234
Касым-хан, Казахское ханство 727, Кок-Орда 604, 688
733-735, 743 Кокэ-Тэмур, империя Юань 460
Кат Ильхан, Тюркский каганат 138-139 Коломна, город 361, 581
Катванская степь 275 конраты 54, 779
Катта-бек, Тимуриды 726 Константинополь, город 454, 557-561,
каучины 492-493, 495-497, 505, 508, 564-565, 573
593-594, 652, 671,712, 800 конфуцианцы 83
Кафа, город 521, 562, 565, 590, 627 Конфуций 83
Кашгар, город 278, 288, 486, 510, 559, Корея 71,138,165,184,186,256,451,818
612, 679-681, 701-702, 711-712, 727, Котян-хан, кипчаки 318, 367, 369
735-736, 738 кочевой феодализм 22-23
Кашка-Дарья, река 490,492-493 Кочекаев Б.-А. Б. 696, 795

886
 Индекс

Крадин Н. 22, 64 Левшин А. И. 775-776

«красных курток» восстание 261 легендарно-историческая версия про­
Крил Хэрли Глесснер 81 исхождения жузов 784, 809
Крымское ханство 646, 656, 688, 693, легизм (легисты) 83-84, 90,103
695, 730, 742 Легница, город 366
Кубрат, «Великая Болгария» 140 Ли Гуань, империя Юань 448
Кудайбердиев Шакарим 776 Ли Кэюн, империя Тан 159-160,190
Куйинчи, улус Джучи 685-686 Ли Синьчуань, империя Сун 182
Куйлюк, улус Джучи 686 Ли Шиминь, империя Тан 138
Кукунор 757, 768 Ли Юань, империя Тан 138,159
Кули, улус Джучи 400,427,440 Лигдэн-хан, монголы, чахары 336, 462,
Куликовская битва 622, 625-626, 628, 761-762, 762-763
632 Лоян, город 152
Кулькан, Монгольская империя 358,361 Лю Бан, империя Хань 90,100
культура плиточных могил 96-97,101 Ляо, империя 115-116, 162-163, 176,
кунгираты 242, 270, 328, 656 183-185, 187, 189, 191-195, 204, 209,
Кундуз, город 301, 703, 708, 715-716, 211, 259, 262, 265, 275, 347,405,453
718, 722 Ляодун 265, 271, 285, 760
Кунча-оглан, улус Джучи 636-637 Ляохэ, река 164, 424,449-450
курды 326, 329, 331, 395,480, 514, 654
Кутан, Монгольская империя 335, 375
Кутлуг141-143 М
Кутлуг-Бука, улус Джучи 611 Мамай, улус Джучи 595-596, 598-599,
Кутлуг-ябгу, Второй Восточный Тюрк­ 601-603, 606, 613-614, 616-617,
ский каганат 146,149-150 619-621, 624-626, 641, 644
Кутуз, мамлюки 402 Мамаш, Казахское ханство 731
Кучлук, найманы 274, 276-281, 283, мангу 171,186-188, 208-209, 327
287-290, 293-294, 305, 313-314, 316, мангыты 330-331, 636, 641, 643, 645,
360, 365, 368 656, 663, 678, 691-697, 699-700, 717,
Кучук-Мухаммед, улус Джучи 642 721, 734, 747, 756, 779, 791, 813
кушаны 106 Мангышлак 562, 607
Кушлу-хан, кипчаки 344 Мансур, ногаи 642, 667, 727
Кызласов Л. Р. 170-171 Мансур-хан, моголы 709, 712, 757
кызылбаши 720, 723, 725-726 мань 74, 87, 94,172, 818
кыргызы 113, 152-161, 173-174, 199- Маньчжурия 69, 97, 101, 110, 118, 121,
200,261,274,281-282, 452 144,146,152,154,158- 159,161-162,
164-168,170-178,180-181,184-189,
192,198, 209, 258, 261-263, 265-266,
Л 321, 326, 448-449, 451, 460, 755, 760,
Ларюэль М. 36 763
Латинская империя 368,402, 559-560 маньчжуры 66, 422, 451, 462, 760-765,
левое крыло улуса Джучи 369,429,555- 768-769, 771, 797
556, 591, 595, 604-606, 608-614, 634, Марко Поло 423, 450, 563-564
643, 668-670, 672, 677-679, 681-684, Маркс Карл 20, 22
686, 688-689, 691-692, 698-699, 710, Масанов Н. Э. 27, 54, 783
716-717, 719, 728, 730, 747, 776, 788, Масуд-бек, Монгольская империя 417
812,814 Махди-султан, узбеки 701

887
Султан Акимбеков

Махмуд (Махмутек},улус Джучи, Казан­ Монголия 23, 51, 65, 69-71, 95-106,
ское ханство 646 109-111, 113-114, 117-129, 133-
Махмуд Бен Вали 684 135, 137-145, 148-164, 167-168,
Махмуд Хорезми, Монгольская империя 170-179, 181-198, 203-204, 206-
289-290, 351 216, 224-225, 231-232, 237-238,
Мегуджин-Сеульту, татары 223 241-243, 245, 247, 252, 257-258,
Менгли-Гирей, Крымское ханство 647 260-263, 267, 274, 276-277, 286,
Менгу-Тимур, улус Джучи 418-419, 290,292-293,307,310,322,324-332,
432-434, 465, 525, 536-537, 556, 558, 336, 339-341, 347, 352, 366-367,
570-572, 576, 579 371,380,383-385,390,392,398,402,
Менгу-хан, Монгольская империя 364- 408,411,424,429,435,439,446-448,
365, 379-381, 388, 396, 403-404, 407, 451-452, 457, 459, 461-462, 471,
410-412, 414,417, 426,440, 464 479,486,490,494-496, 513,518,524,
Мерв, город 308,4.72, 559, 569, 722, 725 535,537,547, 564,570,652,654-655,
меркиты 199, 202-203, 217, 232-235, 664, 751-756, 761-764, 769-772,
249, 274, 281-284, 314, 318, 325, 331, 790, 797-798, 810, 820-821, 823
335, 655-656, 807 монголы 23, 37, 41, 51, 53-54, 58, 65,
Месопотамия 77,107,285,296,378,415, 67,102,170-172,177-179,182-184,
431,465-468, 471-472 188,195,198-208, 210,214,220,226,
Мин, империя 455, 460-462, 750-753, 246, 253, 260, 265-273, 276, 281,
757, 760-764, 768-769 283-290, 292-295, 297, 299-306,
Мир Наджм, Сефевиды 726, 728 308-309, 312-314, 316-319, 323-
Мир Сайид Ахмад, моголы 679 324,327, 330,337,344-349,352-353,
Мираншах, Тимуриды 680 360-366, 369, 372, 383, 385, 389,
Мирза Бабур Калан дар, Тимуриды 680 392-396,398,401,403-404,408,423,
Мирза Омар Шайх, Тимуриды 703-704, 442,447-448,451,453,454-461,463,
707 466,468,470,473,478,490,495,499,
Мирза Султан Махмуд, Тимуриды 701, 513,523,526-528,530-531,537-538,
703-704, 707 542,547-548,550-552,557-559,561,
Мирза Хайдар Дулати, историк, мого­ 564, 567, 583, 597, 651-652, 664,
лы 493, 504, 509-510, 667, 702, 704, 715, 751, 753-756, 757, 758-765,
711-712, 722, 726, 734, 736, 738, 800 768-771, 797,833
Михаил Федорович, Московское цар­ Монгольская империя 41, 50, 52, 65-68,
ство 804 72, 198-200, 203-204, 213-214, 227-
Михаил, Тверское княжество 581-582, 229, 246-247, 253, 271, 273, 276, 282,
600-601, 628 284, 286-288, 298, 300, 305-306, ЗЮ ­
Младший жуз 774, 776-777, 779, 782, З И , 313-316, 318, 320-325, 331-334,
784, 787, 789-790, 794-795, 806, 808 336-338, 340, 343, 345-347, 351-352,
моголы 480, 499-500, 502, 504-511, 354, 356-358, 361, 363-365, 367, 370,
608, 612, 652, 656, 658, 660-662, 665, 372-373, 375-384, 387-390, 393, 395,
671-672,674, 680-681,690,693,696- 397, 401, 403-404, 406-410, 412-414,
697, 701-712, 714-716, 718-719, 722, 420-423, 425-427, 429-432, 435,
727-728, 732, 734-737, 739-740, 749, 440-443, 445, 451, 462-465, 471, 482,
758-759, 769-770, 777, 796, 799-806, 494-495, 513-515, 517, 522, 526, 528,
809,817, 832 530-531, 534, 537, 545-547, 555-557,
Могулбуга, улус Джучи 595 567, 572, 650, 652, 653, 752, 754-755,
Модэ, хунны 99-104,106,114,118 763, 780, 790, 807, 810, 830

888
 Индекс

монгольская политическая традиция мэнгу, см. мангу 175,184,198, 204-205,

66- 67,332,337,382,488,491,495,499, 327
644-645, 659, 662, 666, 668, 676, 694, Мэнь Тянь, империя Цинь 103
696, 733, 752-753, 806-807, 809, 832
монгольский улус 55, 201-202, 205-
206, 336, 340-341, 354, 360, 363, Н
371, 374, 377, 385-386, 390-393, Навруз, улус Джучи 595
397-398, 408, 412-414, 432-433, найманы 54,199-200,232,241,243,274,
438, 440, 444, 446, 452, 456, 466- 276, 288, 328, 335, 368,457, 655-656
467, 487-488, 515-517, 522, 648, накшбандийа 744
658, 702, 736, 792, 794, 797 Нарин-Кадан, улус Чагатая 416
Москва, город 7, 42, 361, 581, 588-589, Насонов А. Н. 533, 546, 581, 588
600-602, 616-619, 622-625, 627-632, Науруз-Ахмед, узбеки 740
646-647, 700, 730, 741-742, 766, 797 Наян, Монгольская империя 432,449-450
Московское государство 17, 38, 66, 658, несториане 454,468
693, 700, 741-742, 766, 770, 772, 797 Нижегородское княжество 554, 622
Московское княжество 17,545,589,598, Нижний Новгород, город 596, 598-599,
601, 613, 616-618, 628, 630, 646-647, 607, 618, 620, 622-624
664 Никейская империя 368, 392, 402,
мохэ 162,165-167,172,186-187,189 557-558, 560
Мубарек-ходжа, улус Джучи 591, 686- Никудерейская Орда 437,464,496
687 Никудери, улус Чагатая 436-438, 676
Мубарек-шах, улус Чагатая 418 Нилха-Сангун, кереиты 233
Муганская степь 312,316,344-345,363, нируны 198-199, 207
368, 370, 394-395, 399,471, 723 Новгород, город 543, 581, 588-589, 596,
Мугоджарские горы 783, 793 598-599, 829
Муканов М. С. 789 Ногай, улус Джучи 557-558, 565, 571-
Мунгатай-султан, Казахское ханство 743 583, 598, 696-698
Мурид, улус Джучи 596, 598-599, 604, Ногайская Орда 656, 665, 696-697, 730,
607 732, 740-742, 765-766, 770, 776, 793,
Муса-бий, мангыты, улус Джучи 691 795-797, 800-802,807, 809
Мустасим, Багдадский халифат 401 ногайцы 658,697,733,766,776,795-796,
Мухали, Монгольская империя 228,263, 799,815, 832
270-272,285 Нумаган, империя Юань 419
Мухаммед Мазид-тархан, Тимуриды Нурхаци, маньчжуры 760-761
705, 708 нушиби 140,147
Мухаммед Хайдар мирза, моголы 667,
702, 704, 711, 722, 734, 736, 738
Мухаммед, хорезмшах 276-279,283-285, О
289-290, 292-293, 295-297, 303-304, О'Брайен 49-50
308-313, 725 огузы 150, 298,473, 816
Мухаммед-Шейбани, узбеки 669, 682- Огул-Каймиш, Монгольская империя
683, 693-694, 700, 704-707, 709-710, 380
715-719, 721-722, 725, 745, 748, ойраты 175,199,203,232-234,261,420,
812-817 477, 480, 651, 654-656, 681-682, 691,
муюны 168 750, 753-759, 765-766, 769-772, 777,
Мэн Хун, империя Сунн 208 789, 791, 793, 797-804, 806, 810, 833

889
Султан Акимбеков

Олег, Рязанское княжество 600-601, Российская империя 7-8, 24-25, 33-36,

621-623, 630 39, 42, 67, 336, 545, 659, 669, 780,
Ольгерд, Литовское княжество 597,600 809, 832
онгуты 191,199-200,258, 263,266,270, Россия 6-9, 12-13, 17, 23, 25, 31-41, 53,
305, 457, 656 68, 382, 543, 546, 649, 659, 665, 741,
оннюты 652 772, 780, 832
Онон, река 219 Ростов, город 362,541,546,578-579,588
Ораз-Мухаммед, Казахское ханство 758 Рубрук Гильом 388, 518, 664
ордабеги 652, 656 Рукн-ад-Дин Бейбарс, историк 686
Орда-Ичен, улус Джучи 684-685, 691 румлу 724
Ордос 97, 757 Румский султанат 341, 465
откупная система 526, 528-533, 535- русские 10, 1 3-1 4 , 16, 18, 24, 29,
537, 548-549 35-36, 53, 56, 66, 310, 316-317,
Отрар 54, 284, 289, 293, 295-297, 300- 359-364, 366, 369, 387, 397, 425,
302, 305-306, 308, 415, 559, 562, 605, 455, 515, 518, 524, 531-534, 536-
610-611, 635, 640, 704-705 540, 542, 544, 546-554, 571-575,
Отчигин, Монгольская империя 338, 577-583, 585-586, 588-589, 595,
375-376, 449 598-601, 603, 605-607, 614, 616-
«Отрарский инцидент» 293, 295 628, 630-632, 641, 646-647, 663-
Оэлун 222 664, 666, 673, 741, 775, 788, 790,
825-832
Русудан, Грузинское царство 398
П Рязань, город 361, 597-598, 600, 616,
Паган 448 618, 624, 630
Палеолог Михаил, Никейская империя
368, 560, 572
Паннония 367-369, 823 С
Петрушевский И. П. 566-567 Савицкий П. 35
Пищулина К. А. 796 Сагату, империя Юань 447
Поздняя Тан, империя 160,162 Саид-хан, моголы 667,725-727,731-732,
Поздняя Цзинь, империя 163, 760, 763 735-738
Пуладчи, улус Чагатая 498-499,502,510, Сайид Мухаммад Мирза, моголы 722,738
702, 738, 756 Сайид-Ахмад, улус Джучи 646
Пуллиблэнк Э. 102-103 Сайрам, город 610, 633, 681, 704, 726,
Пьяна, река 607, 617, 620, 622 728, 749
саки 95
сальджиуты 203, 232, 243
Р Саманиды 295
райаты 477-478, 481, 712-714, 723, Самарканд, город 275-276, 292, 294,
800, 817 301-302, 307, 378, 394, 417, 432,
Рашид ад-дин, историк 198-202, 207, 482, 486, 489, 498, 508-509, 520, 559,
219-220, 227, 232-233, 240, 242, 277- 561, 569, 610, 635, 638, 679-680, 701,
279, 281, 287-288, 293-294, 308, ЗЮ­ 703-704, 707-710, 715, 725-726,
З И , 316-317, 328-329, 331, 334-335, 743-744, 813
338, 365-366, 377, 381, 389, 392-393, Самарканди Абд ар-Раззак 662
397, 399, 407, 415, 427, 436-437, 450, Санджар султан, сельджуки 275, 473
466-467,472, 477,483, 512-513, 722 Сарабан, улус Угедея 420

890
 Индекс

Сарай, город 487,518-521,524,552-553, Средняя Азия 15-16,51,77,95,106-107,

565, 570, 573, 575, 578-579, 590-591, 127,132,135-136,139,152, 245, 275-
596, 598, 601, 607, 613, 615, 617, 620, 276, 285, 289-290, 311, 315-316, 323,
636- 637, 640-642, 645 325, 344, 416-417, 428, 432-436, 439,
сарбадары 480-481,508-509,570,602,723 455, 457, 464, 473, 480-484, 488-490,
Сартак, улус Джучи 210, 400, 414, 518, 492-493, 495-502, 504-505, 508-509,
524-525, 685 511, 520-521, 523-524, 527, 556-557,
Сасы-Бука, улус Джучи 606, 685-686 .559, 561-562, 564, 568-570, 585, 594,
Сауран, город 605, 611, 613, 633-636, 602, 605, 607-609, 611-612, 615, 633,
704-705 635-636, 638-639, 642, 645, 649, 655,
Сача-беки, тайджиуты 217-218, 220, 657-658, 661-662, 666-668, 671,
222-223,227-229 678-683, 691, 700-701, 703, 705-707,
Северный Кавказ 132,134-135,148,359, 709-711, 714-721, 725-732, 735, 740,
363-364, 415, 423, 431, 455, 515, 584, 743- 750, 756, 758-759, 769, 793, 798,
614, 636, 658, 665, 804 800-801,812-817
седентеризация 24 СССР 7-8, 10-16, 19, 21, 23-25, 27-32,
Сейф ад-дин Аграк, государство хорезм- 34, 36-37, 43, 45, 48-49, 57, 59, 777,
шахов 309 780-781
Селим, Османская империя 727 Старший жуз 774 ,777, 782-785, 787,
сельджуки 150, 472-473, 568, 712-714, 789-791, 794-796, 806-808
724,813 Субэдай-багатур, Монгольская империя
Семенов А. А. 673, 721 307,329,339-340,513, 654
Семиречье 162, 191, 209, 274-275, Суздаль, город 546, 581
279-280, 287, 293-294, 480, 486, Суй, империя 134-139
489, 498-499, 511, 658, 680-681, 690, Суйюнджик-хан, узбеки 735
702-703, 728, 730, 733-737, 739-740, сулдузы480,592-593,609,655-656,712,
743, 783, 785, 787, 789, 793-794, 796 722, 791
Сенгэ-хан, ойраты 770 Султан Али Мирза, Тимуриды 708-709
Сербия 572, 583 Султан Ахмад Мирза, Тимуриды 703-
Сефевиды 720, 722-727 704, 710
Сефи ад-дин Исхак Ардебели, 722 Султан Махмуд Мирза, Тимуриды 701,
сеяньто 137,140, 650 703, 707
c u l l 6 ,163,165-166,173 Султан Махмуд-хан, моголы 704-705,
Си Ся, государство тангутов 200, 257, 708-710, 716, 777
259,281,298 Султан Нигар ханим, Казахское ханство
Сирия 343-344, 378, 391-392, 401-402, 734-735
431, 463, 466, 468, 477, 559-564, 566, Султан Хусайн Мирза, Тимуриды 703,
637- 638, 725 708
Систан 464, 473 Султан-Ахмад-хан, моголы 709,715,777
Скрынникова Т. Д. 205-207 Султанов Т. И. 653, 673, 685, 774-775,
Советский Союз, см. СССР 11, 22, 25, 30, 785, 787-788
33, 36,178, 780 Сун Цзы-чжэнь, Монгольская империя
Соловьев С. М. 16-18 272
Соркуктани-беки, Монгольская импе­ Сун, империя 116,181-182,195,197,259,
рия 377 261, 350, 352, 390-391, 403-406, 410,
Средний жуз 774,777,782,784,787,789, 421, 442, 444-447, 465
794, 806-808 Суфи Сулейман, Хорезм 635

891
Султан Акимбеков

суюргал 585-587, 589, 711, 724 Тауекель-хан, Казахское ханство 743-

Сыгнак, город 301, 415, 556, 562, 605, 744, 746-747, 816
633-634, 643, 679, 681 Тахир-хан, Казахское ханство 731,
Сыр-Дарья, река 106,150, 279, 492, 500, 733-737, 739, 743
520, 569, 681, 781 Таян-хан, найманы 241, 274
саму 422-423, 453, 454-461, 651, 756 Тверское княжество 553-554, 600
Сюань-цзун, империя Тан 142, 145, Тверь, город 362, 581,601, 616,618,624
150,152 Тебриз, город 609, 680, 725
сюнну, см хунны 92,102,106,118, 820 Текиш, государство хорезмшахов 299
Ся, империя 72,184, 259, 285, 353, 455 Теле-буга, улус Джучи 575-580
сянъби 23,118,135,153,158, 408, 422 телеские племена 124, 137-144, 148,
Сяо-гун, царство Цинь 85 150, 650
теория пассионарности 42,44-45, 214
теория формаций 22-24, 26, 28-29, 31,
Т 34, 46-47, 780
Тадж ад-дин, государство хорезмшахов Термез 301, 308, 716
313 Тибет 51,144,154, 451, 731, 736-737
Таджикистан 12, 28, 814 тибетцы 121, 455
тайджиуты 181,198,201-208,210-214, Тимур 12, 400, 493, 499-500, 502, 505,
216-217, 219-221, 224, 230, 232-234, 507-509, 563, 604, 607-615, 631-641,
239, 243, 247,328, 655, 821 644, 660-662, 674, 676, 679-680, 700,
Тайдула, улус Джучи 595 703, 706, 714, 716, 719, 738, 745, 750,
Талас 152, 432, 435, 442-443, 464-465, 756, 776
556 Тимуриды 502, 640, 661, 663, 665, 668,
«Таласский курултай» 435, 556, 561 679-680,691,700-709,712,714,716,718,
тама 653 722-723,725,728,731,744-745,801,813
Тан, империя 138-139, 141-145, ISO - Тимур-Кутлуг, улус Джучи 636-637,640
152, 154-157, 159-160, 179, 182, Тимур-Мелик, улус Джучи 303, 611
188-190, 350 Тимур-султан, моголы 801
Тана, город 563, 565-566, 590-591 Тоба-Вэй, империя 121-127,133
тангуты 155, 199-200, 257, 259-261, Тобо-хан, Тюркский каганат 130
281, 283, 285-286, 290, 298, 301, 311, Тогай, улус Джучи 597-598
315, 319, 330, 332, 423, 455, 457, 651, Тоглу-бай, улус Джучи 592
656-657, 717 Тогон, ойраты 756
Тараз, город 278, 680, 701 Тогон-Тэмур, империя Юань 459-460
Таргутай-Кирилтух, тайджиуты 203, Тогорил, кереиты 214, 217-218, 224-
211-213 226,230-231, 240
Тармаширин, улус Чагатая 496 Тогучар, Монгольская империя 274,
Татарстан 31 307-308
татары 113, 182-183, 189, 191-192, Тогхан, империя Юань 448
196-197, 199-202, 204, 211, 221, Тойнби А. Дж. 28, 43,49
223-232, 236-238, 240, 242, 249, 303, торгоуты 757, 765, 768, 770, 772, 798
305-307, 317, 326, 328, 331, 422, 439, Тохтамыш, улус Джучи 607, 610-637,
459, 494, 536, 547, 554, 574, 581, 590- 640-641, 646, 687, 706, 779
600, 621, 628, 655-656, 664-665 Тохто-беки, меркиты 203
татары крымские 52, 658, 815 Трапезунд, город 564-565
татарылитовские 658, 663 Трепавлов В. В. 696, 729, 733, 795

892
 Индекс

Тугай-Тимур, улус Хулагу 481 Тянь-Шань 137, 500, 735

Туглук-Тимур, моголы 496, 498-499, Тяньшихуай, сяньби 120,167-168
502, 504-509, 738
Тугум-хан, Казахское ханство 739
Туда-Менгу, улус Джучи 571, 574-577 У
Тудан, улус Джучи 576, 579-580 У Сань-гуй, империя Мин 764
Туй-ходжа-оглан, улус Джучи 610, 687 •У, царство 80
Тука-Тимур, улус Джучи 369, 605, 607, Убейдуллах-хан, узбеки 727, 739
611, 613, 678, 684-685, 687-689, 779 Угедей, Монгольская империя 272,
Тука-Тимуриды 687-688, 779 301, 308, 334-335, 338-339, 349-353,
Тулуй, Монгольская империя 307-308, 355-359, 366-367, 370-377, 379-380,
334-336, 338-339, 352-353, 354, 382-384, 388-390, 394-395, 397,
358, 367, 373, 375, 377, 379-381, 393, 417, 419, 424, 426, 433, 435-436, 440,
397-400, 406-407, 419, 429-430, 433, 442-443, 449, 465-466, 482-487, 496,
435, 438, 442-443, 465, 556 513-514, 525, 527-528, 556-557, 824,
Тумань, хунны 103 830
туматы 175, 281-282 Углич, город 362-363, 578, 581
тунгусы 166-167,170,172-173,186-187 У-ди, империя Хань 91
Туракин-хатун, Монгольская империя Узбек, улус Джучи 522, 565, 584, 587-
375-376, 525-526, 528 589, 591-592, 616, 672-678, 697
Тургайская степь 283-285, 297 узбеки 52, 56, 658, 661, 663, 665, 670,
Туринский мир 566 672-673, 675-678, 683, 696-697, 710,
Туркан-хатун, государство Хорезм шахов 712, 718, 720-721, 726-729, 745, 747,
284, 296 813,815-816
Туркестан 278-279, 293, 299-300, 432, Узбекистан 12, 28, 717, 778, 814-815
485, 495, 636, 662, 681, 705, 707, 720, Уз-Тимур-тайши, ойраты 681, 685, 756
749 Уйгурский каганат 113, 151-153, 173,
Туркменистан 12, 28 258
туркмены 9, 309, 331, 728 уйгуры 113,139-143,145-147,150-158,
Турксанф, Тюркский каганат 132 161-162, 165, 177, 197, 253, 258-261,
Турсун-Мухаммад-хан, Казахское хан­ 274-276, 287, 303, 305, 324, 371, 455,
ство 749 500, 650, 655-656, 717
Туру-Байху, ойраты 768 украинцы 14,16,18, 53, 56, 66, 361, 832
Турфан, город 709, 727, 757, 759, 805 Улугбек, Тимурид 641-642, 679-681,
Тутар-огул, улус Джучи 427 701, 706
Тушэту-хан, монголы 765 Улуг-Мухаммед, улус Джучи 641-642,
Тынышпаев Мухамеджан 659, 778-779, 645-646
780, 782 Урал, см. Яик 341, 354, 369-370, 512,
Тэмуджин 198, 200, 208, 211-245, 255, 729, 776, 781
821 Урус-хан, улус Джучи 607, 610-611, 613,
Тюмень, город 370, 647 633,637,640-642,666,668,670,677,681,
тюрки 23, 37, 102, 113, 132, 135, 137, 683-689, 691-695, 698-701, 704-707,
144, 146-147, 157, 304, 315, 392, 395, 718-720,728,730,733,776,808,814-815
520, 651,814 уруты 198, 270
Тюркский каганат 113, 129-131, 133- урянхаи 214,281,328-329,331,654-655,
138,140,143-151,173, 280, 650 754
Тянь-цзо, кидани 183,191,193 усуни 114

893
Султан Акимбеков

ухуани 114,118,158,170 Хорезм 274-275, 279, 281, 283, 285, 287,

Уцзе, уйгуры 154 289-290, 293-299, 303-311, 314-316,
318, 343-344, 357, 362, 370, 415-417,
425, 428, 432, 468, 484, 487, 514, 518,
Ф 520-521, 523, 556, 562, 568, 569, 587,
Фазлаллах Рузбехан Исфахани 669, 715, 592, 597-599, 602, 605-606, 634-635,
719 637-638, 641, 678, 694, 750
Фань Вэньху, империя Юань 447 хорезмийцы 278, 283-284, 292-293,
Федоров-Давыдов Г. 55 300, 307, 309, 312, 342-344, 368, 518,
Фергана 279, 559, 679, 681, 701-704, 520-521,524,569,571, 651
707, 709-710, 713, 722, 725-727, 735, хорезмшах 276, 278-279, 283-285, 287,
748-749, 759 289-290, 292-302, 304, 307, 309-311,
313-314, 318, 326, 342, 344, 394, 513,
750
X Хосров-шах (Хусрау), Тимуриды 708,718
Хабул-хан 185, 193, 200-203, 205, 210- Хотан 278, 288, 510, 612, 711, 727
213,220 Хо-Урлюк, ойраты 765-766, 770, 804
хагасы 114 хошоуты 768
Хадан, Монгольская империя 424, Храпачевский Р. П. 294
449-450 христианство 200, 210,468
Хаджи-Тархан, город 642 Хуан Чао, империя Тан 159-160,190
Хаджи-Черкес, улус Джучи 601, 604 Хуанхэ, река 770
хазарейцы 52, 437, 507-508, 511, 657, Хубилай, Монгольская империя 390,
722,815 407, 409-411, 413-424, 426, 428-431,
Хазарский каганат 140 435-436, 439-440, 442-452, 458,
хазары 132-133,135,146-148, 650 463-465, 467, 518, 546-547, 555-556,
Хайсан, империя Юань 486 564, 570, 598
Хакк-Назар-хан, Казахское ханство Хулагу, Монгольская империя 334, 378,
742-743 390-395,397-401,407,415-418,425-
Халеб, город 343, 401, 463 431, 434-436, 439-440, 443, 463-472,
Халха 239, 751, 759, 763-765, 768-771, 474, 481, 484, 523, 547, 555-559, 564,
797-798 566, 570, 585-586, 593-594, 637, 656,
Хамза-султан, узбеки 701 676, 678, 686, 752
Хан-Мелик, государство хорезмшахов Хулагуиды 464, 469-472, 485, 496, 566,
308-309 592, 722, 754
Хань, империя 90-91, 100, 106, 110, хунгираты 181, 203, 211, 214, 232, 243,
117-121,131,137,145,151, 168, 350 330-331, 371, 494-495, 654-655
Хара-Хула, ойраты 765, 768 Хунну 71, 93, 98-99,108,114,120,131
Хасан, улус Джучи 599 хунны 23, 100-111, 114-115, 117-123,
Хасар, Монгольская империя 222 135, 137, 146, 151, 153, 157-158,
Ходжа, Монгольская империя 380, 685 167-168, 408, 422, 820
Ходжент, город 303, 483,492, 498, 710 Хутула-хан, тайджиуты 201-203, 211—
хойты 757 212,220
Хон Тхагу, империя Юань 446 Хучар, тайджиуты 212, 217-218, 220,
Хорасан 307-308,342,344,428,436-437, 223, 229, 233-234, 236-241
464-466, 472-473, 477, 480-481, 484, хушины 329, 331, 655
488, 490,496, 505, 680, 703, 708, 725 Хызр, улус Джучи 595, 606

894
 Индекс

Ц чингизиды 67, 246, 334-336, 338-340,

Цзинь, империя 878, 155, 182, 184, 353-359, 361, 367, 370, 372, 374-381,
195-197, 201-202, 204, 209-211, 384-385, 388, 390, 392-393, 397-399,
213, 215-216, 221, 223-226, 229-232, 405-407,413,415,417-420,426,430-
239-240, 243, 255, 257-263, 265-277, 431, 433-440, 442-444, 446, 449-450,
280-281, 283, 285-286, 290, 298, 452, 456, 462, 464-466, 474-476, 483,
301-304, 311, 326, 339, 345-347, 350, 485-488,491,495,498, 502-504, 506-
352-353, 370, 403-404, 453, 460, 760, 5.07, 510, 512-515, 518, 555-557, 575,
763-764, 820-821 577, 579, 582-584, 586-587, 592-593,
Цин, империя 763-765, 768, 770-772, 595-596, 599,603-607, 609, 611, 613-
798, 804 614, 620-621, 633-637, 641, 643-646,
Цинь Шихуанди 87, 90,.99,106 648, 657-658, 663, 666, 668, 671-673,
Цинь, империя 80-81, 84-92, 100, ЮЗ- 675-676, 678, 681-682, 684, 686-698,
106,110,818 707, 718-719, 721, 730-733, 740, 756,
Цэван-Рабдан, ойраты 771 761, 776, 779, 782, 786-788, 791-792,
796, 802-803, 807-810, 812, 814
Чингисхан 5, 41, 50, 52, 55-56, 69, 115,
Ч 149, 155, 171, 173, 175, 178, 181-185,
чагатпаи480,504,507-509,511,608,658, 192-193,195, 197-205, 207-211, 213,
663, 672, 674-676, 696-697, 712, 714, 219-224,226-228,232-233,237,244-
744-745,813,817 261, 263, 265-274, 276-277, 280-290,
Чагатай, Монгольская империя 301, 292-294, 296, 300-301, 304-311,
308, 334, 338, 354-356, 358, 373, 377, 313-314, 316, 318-323, 326-338,
380, 407, 416-419, 426, 433, 435-438, 342-343, 347-349, 351, 355, 358,
442-443, 465-466, 482-490, 492-493, 360-361, 370, 373-377, 380-381, 385,
496-500, 505-506, 508, 510-511, 556, 389-390, 419-422, 437, 439-440, 445,
559, 562, 570, 593-594, 605, 607-610, 448-449, 451-453, 455, 462, 494, 498,
652, 656, 664-665, 672, 674-676, 678, 512-514, 567, 611, 649-650, 652-654,
697,716,752,791,799,801,807-808,817 658-659, 664, 669, 752-755, 762-763,
Чампа 447 773, 779-780, 784, 807, 810, 815, 817,
Чанъань, город 159 820, 822-823, 833
Чапар, улус Угедея 487 Чин-Тимур, Монгольская империя 344
чахары 336,462, 761-762 Чобан, улус Хулагу 722
Челеби Эвлия 804 Чобаниды 480, 592-593, 609
Чжоу, империя 72-73, 75-77, 81-82, 84, Чормаган-нойон, Монгольская империя
92, 94, 96, 98,107,109,130,179,188 339-340, 341-342, 343, 344-345, 355,
Чжу Юаньчжан, империя Мин 460 363, 370, 394-395, 397
чжурки 222-230, 232, 234 Чу, река 278, 735, 781
чжурчжени 182, 184-189, 192-198, чурасы, моголы 739, 801
204, 209-211, 224, 257-259, 261-262,
265-267, 273, 275, 285-286, 298, 304,
346, 349-350, 357, 370, 372, 383-384, Ш
389, 395, 403, 405, 408, 410, 422, 445, Шавкунов Э. В. 166,172,180,186
447, 451, 760 Шайо, река 366
Чжэн, княжество 82 Шакарим Кудайбердиев 776
Чимтай, улус Джучи 591, 606-607, шамлу 724
685-688 Шан Ян, империя Цинь 84-86,89-90,99

895
Султан Акимбеков

Шан, династия 72 Эсен, ойраты 753, 756

Шан, царство 73 Эсен-Бука, улус Чагатая 486-487
Шанду 454-455 эфталиты 132
шаньюй 103,114
шато 115,159-160,190-191, 200, 258
Шахрух, Тимуриды 662 Ю
Шейх-Мамай, Ногайская Орда 741, 766 Юань, империя 254, 412, 443, 445-462,
Шейх-Хайдар, государство кочевых 465, 471, 482, 486, 500-501, 564, 649,
узбеков 691-692, 699-700 651-652, 657, 664, 750-752, 754-755,
Шибан, улус Джучи 364, 370, 400, 427, 761, 763
605, 607, 688-689 Юань-Ши 253, 259, 267, 288, 317-318,
Шибаниды 641, 643, 667-668, 670, 677- 338, 365, 382
678, 683, 687-688, 691-694, 699-701, Юдин В. 659, 661, 739, 775, 783, 795
705, 716-717, 719-720, 727-729, Юнус-хан, моголы 701-704, 706, 727,
731-732, 735-737, 739-740, 743-746, 734, 756-757, 777
748,813,815 Юньнань 460
Шибир-хан, Тюркский каганат 138 Юрий Кончакович, кипчаки 317
шивей 154, 163, 165-167, 174, 180-181, юрт 118, 310, 338, 370, 380, 716, 792
183-193,195 Юсуф, Ногайская Орда 733, 741
Шигай-хан, Казахское ханство 743, 749 Юэ, царство 80
Шидур, Монгольская империя 424, юэчжи 101,105,107,109
449-450
шииты 468, 726
Ширамун, Монгольская империя 375- Я
376 Ява, остров 253
Ширеки, улус Угедея 419-420 Ягайло, Литовское княжество 621-622,
ширины 656, 779 625
Ших-Мамай, Ногайская Орда 795 Яглакар, уйгуры 139,151
шихнэ 301, 310, 344 Яик, река 512, 640, 729, 734, 740, 742,
Ши-цзинтан, империя Поздняя Тан 765-766, 770, 793, 795, 798, 805
162-163 Ямгурчи, мангыты, улус Джучи 647,663,
Шпенглер О. 28-29 691, 694
Ян Цзянь, империя Суй 134
Янгикент, город 301, 303
Э Янь Ши, Монгольская империя 272
Эльджидай-нойон, Монгольская импе­ Яньтимур, империя Юань 454
рия 328, 654 Яркенд, город 288, 510, 612, 727, 759
Эмба, река 795,805 Ясавур, улус Чагатая 490, 496
Эрзен, улус Джучи 591, 607, 685-686

896
 SUMMARY

This book covers the period from the 3rd century B.C. until roughly
the end of the 17th century, and examines the history and the key
turning points of the nomadic Eurasia and its sedentary neighbors. The
author believes that these turning points lead to radical changes in these
societies and brought long-term consequences of historic proportions.
Many of them changed the course of history.
One of such historic changes took place in Ancient China when a new
concept of state was formed during the crisis of the Zhou Empire. Chinese
society was searching for a response to the threat to its identity coming
from various non-Chinese tribes that surrounded it. At that time Chinese
communities have evolved through the period of labor specialization
and stratification and were at the edge of developing statehoods.
While getting richer through a more sophisticated division of labor and
production of higher value goods, these societies were at the same time
getting weaker because fewer of their members were now able and
willing to carry arms. Aided by a poorly guarded vast territory, various
tribes chose Ancient China as a lucrative target and a source of valuable
trophies. This was typical for any society at its early stages of building
the statehood on the basis of division of labor and social stratification.
China at that time was weakened by a large number of various tribes
living inside and on the edges of its territory. Each Chinese community
had to fight and compete with them on its own, and, as a result, Ancient
China could not defeat or assimilate the tribes throughout the whole
rule of the Zhou Empire.

897
Султан Акимбеков

The only option for emerging states to cope with the tribes was
establishment of a centralized state enabling them to get military
advantage over the enemies by bringing their professional soldiers
together. Each individual community, based largely on a tribe, was very
protective of its autonomy, and more often than not was opposed to
inclusion in a larger state.
The search for a way to protect its Chinese identity has been going
on intensely in the tribes-torn society, and lead to emergence of several
concepts of how to achieve it, with Legalism and Confucianism being
the two most prominent. While the two competed with each other,
they collectively resulted in a unified vision of a strong centralized state
capable of integrating and overcoming autonomies of the communities.
The Legists brought strict discipline, worshiped sacred nature of
authority and strong bureaucracy. The Confucians added ethical values,
thus softening the Legists' original approach to government service and
brining a sense of harmony to relations between the state and society.
China's strengthening brought serious changes to nomadic tribes
that lived to the North of its borders. The initially fragmented tribes,
these nomads began merging into unions, thus, putting pressure on
the centralized China. Their fighting relationship with China became a
determining factor of politics at the Chinese frontier, but also encouraged
these tribes' push towards the West.
Prior to internal reforms in China, the tribes were moving in its
direction, i.e. from West to East Having been defeated by the other
tribes in their quest to exploit China, many of them started moving
W est However, their fights with China made these tribes stronger and
gave them advantage over potential competitors from other Eurasian
nomads. As a result, the ethnic landscape in the region changed replacing
Persian-speaking tribes with the Turkish-speaking ones.
Being squeezed away from Chinese borders, the nomadic tribes
formed the basis for the first Eurasia-wide nomadic empires. The first
such empire was the Turk Khanate which, at the initial stages of its
existence, completely dominated Chinese empires of Bei-Czhou and
Bei-Tsi, allowing it control over most of the Chinese production and,
particularly, manufacturing of silk. While the Turk state was interested
in opening new markets in the West, previous large-scale resettlement
of Turk-speaking tribes throughout the steppes of Eurasia facilitated
establishment of a large empire. The empire expanded peacefully, as

898
 Summary

joining the Turk Khanate that possessed Chinese resources was in the
interest of the tribes living up to the Black Sea area.
As the centralized Chinese state was getting stronger, the Turks grew
weaker. As a result, they had less of a need in one state, and many of the
tribes or their unions started forming their own. These states included
the Bulgars and Khazars in the West, tribal unions of Dulu and Nushibi
in the Kazakh steppes, as well as the Uighurs, Karluks and Basmili along
the Chinese borders.
Tribes formed nomadic states until an empire was created in
Mongolia in the 12th century. Genghis Khan, the founder of this empire,
came to power not as a representative of any major tribe. His victory was
made possible by the prior weakening of Mongolia's traditional tribes
caused by conquest of the Churzhen Jin Empire in Northern China at the
begging of the 12th century.
Churzhens made it impossible for the Mongolian tribes to unite and
mount a war on China. Their strength largely derived from their giving
of a trading monopoly to a major Tatar tribe that had a large degree of
internal control in Mongolia, as well as from the fact that Jin employed
representatives of various Mongol and Tatar tribes, including Kidans,
Onguts, Uighurs and others.
As a result, Mongolian tribes split in smaller groups. There was no
incentive for them to form larger groups as they were not able to get
access to Chinese products. Smaller groups were more convenient for
nomadic agriculture. Against this backdrop Genghis Khan, a successful
military leader, got a chance to win.
Having consolidated power in Mongolia, Genghis Khan dismantled
traditional tribal structures and assigned the nomads to the new
'thousands' in his army. By doing so he secured the nomads' loyalty and
built a large army consisting of the most effective warriors of its time.
The army was particularly effective because of its complete and total
obedience and loyalty to one political authority. Such concentration of
power was the main reason for phenomenal conquests of Genghis Khan
and his descendents. Genghis Khan strengthened his system further by
striving to include all nomads of Eurasia, thus ensuring their loyalty
by destroying traditional tribes and removing any choices that could
confront the Mongolian 'thousands'.
Having conquered China, Genghis Khan made it the base of the
government system of his empire. The rich China with its tradition of

899
Султан Акимбеков

effective centralized government became not only a source of revenue for

the Mongol Empire, but also an example of how to build the government.
Kagans Udegei and Mengu attempted to spread the Chinese model
of government throughout the empire. They have launched census
programs all over the empire, from Iran and Caucasus to the Russian
lands, and began formulating various demands to the dependent
populations. However, this approach failed in the long-term, as the
Mongols could not merely replicate the Chinese system without Chinese
bureaucracy and the sets of values that regulated relations between the
government and society.
Surprisingly, the Mongols' attempts to introduce elements of the
Chinese government system in the Russian principalities brought
unexpected results. These principalities already had an important
element of a centralized state - the Orthodox Church. Another important
element of the Russian society at that time was presence of self-governing
communities. Neither the dukes, nor the Church could institute an
effective Byzantine-like system to exploit their dependent populations.
Moreover, following Russia's acceptance of Christianity, the number of
independent principalities and self-governing communities has been
growing. In fact, every new principality formed during colonization of
North-Western lands had a new self-governing community with the latter
formed first before the dukes were invited. In such circumstances it was
virtually impossible to establish strict central rule capable of suppressing
the communities.
Conditions to suppress emerged when the Russian principalities
became part of the Mongol Empire. The Dukes got the right to collect
numerous taxes and levies in the interests of their Mongol rulers. They
built a repressive machine that remained at their disposal after the end
of their dependence on the Mongols. It became the basis for building the
centralized Russian state which later evolved in an empire.
Disintegration of Mongol states lead to the emergence of various
tribes. These were completely new tribes that had no relation to the
pre-Mongol political period. The nomads of Eurasia were integrated in
Mongol Empire and were distributed among its structural units - the
'thousands'. They became the basis for forming the new tribes.
The names of most of them were linked to either Mongol tribes
or the military tradition. The reason for the former was their sense of
loyalty, as the 'thousands' were usually headed by representatives of

900
 Summary

Mongolia's smaller tribes who proved their loyalty to Genghis Khan. The
names of these tribes became widely known throughout all territories
where the Mongols were politically strong. The latter was caused by
the military character of the Mongol state. That's why many tribes took
the names of military units, for example the tribes of Atguchi (shooter),
Keshikten (Genghis Khan's personaUguards), Kauchin (privileged army
units), Ming ('thousand') etc.
The crisis of the Mongol political tradition resulted in formation of
the groups of tribes. The names of these tribes were usually generalized -
Mogols, Hazara and Chaghatay in the former ulus of Chaghatai; Kazakhs,
Nogai and Uzbeks in the eastern part of the former ulus of Jochi; Crimean
and Lithuanian Tatars, as well as the Nogai in its western part. Each of
these unions was formed from different tribes. It was quite common
that some tribes moved from one union to another. Thus, many new
peoples emerged among the Eurasian nomads as a result of the crisis of
the Mongol political tradition.
In the 16-17th centuries, as the two centralized empires - the
Russian and the Chinese - were getting stronger, the lands for
independent nomadic statehoods began to shrink. The last failed attempt
to build a new nomadic empire was made by the Oirats tribe. Three
groups of tribes, each with its own identity, resisted the threat coming
from the Oirats. The lengthy period of independent existence of Nogai
and Mogols even after their defeat by Oirats did not allow them to join
the Kazakhs who were centrally located between them. Therefore, the
system of Kazakh zhuzy was formed as a formula for their unity.
The central power remained in the hands of the dynasty of Kazakh
rulers from the dynasty of Urus Khan, the descendant of Orda, the Khan
of the left wing of the Jochi ulus. The distribution of seniority was most
likely the reflection of the Mongol tradition, which by the 17th century
was mostly symbolic. Nevertheless, it was formally respected throughout
the steppes of Eurasia. Therefore, the Junior zhuz was named so because
it included the Nogai tribe that has been run for a long time by the family
of Edigei who was not a descendent of Genghis Khan. The Elder zhuz
included mostly the Mogol tribes from the former ulus of Chagatai and
was named to reflect the high status of this descendent of the Genghis
Khan in his former state. He was also the keeper of the basic law of the
state - Yassy. It is also possible that they were called Elder zhuz because
the Mogols, unlike the Kazakhs and Nogai, did not descend from the Jochi

901
Султан Акимбеков

ulus, and, therefore, the name Elder zhuz was a compromise for their
inclusion in the Kazakh khanate.
In any case, formation of Kazakh zhuzs was one of the last influences
of the Mongol tradition on the nomadic societies of the Eurasian steppes.
After the Oirat tribes left the political scene, the Kazakhs remained the
last representatives of the formerly large nomadic statehood. After
their inclusion in the Russian Empire and abolishment of powers of the
descendents of Genghis Khan (tore) during the administrative reforms
of 1867-1869, the political tradition started by Genghis Khan in the 12-
13th centuries ceased to exist.

902
 TYHIHI

Осынау к1тап бхздщ дэу1р1м1зге дешнп III гасырдан бастап шама-

мен X V II гасырдьщ соцына дешнп кезещц камтиды. Ецбекте далалык;
Еуразия жэне непзп сэттерш бейнелеу аркылы оньщ кейб1р отырьщшы
кершшершщ тарихы камтылган. Автордьщ ойынша, мецзелетш
мерз1м когамдьщ уйымдастырудагы тубегейл1 езгерютермен байла-
нысты. Туптщ тубшде ол жайандьщ нэтижеге алып келдь Автордьщ
кезкарасынша, тап осындай езгерютер тарихи окигалардьщ багытын
буруга ьщпал етедь
Мемлекет пен котам OMipiH уйымдастырудаты осындай езгерютщ
6ip i Ежелп1^ытайда орын алды. 1^ытай патшалытындаты Чжоу им-
периясы куйзелюке ушыратан дэу1рде мемлекетп калыптастырудьщ
жаца тужырымдамасы калыптасты. Кене кытай когамы кытайльщ
емес турл1 тайпалардьщ тарапынан тенген каушке карсы амал 1здеуге
мэжбур едт
0йткеш, кытай котамдастьщтары ецбеюз мамандандырудан ту-
ындайтын котамныц элеуметпк стратификациялануы кезещн бастан
еткерш улгердь Ал ол - протомемлекеттердщ курылуына апаратын
алташы баспалдак. Мамандану кытай кауымдастьщтарын материалдьщ
мэдениетп кептеп шытаратын ещцрютщ есебшен байытты. Екшпи
жатынан эларетп де. Ce6e6i, стратификациядан кешн когамдастьщтар
кез келген бэсекелеске тетеп беру уппн корганыс кызметше мамандантан
ез мушелершщ 6ip бел1гш тана шыгара алушы едь
^ытай кауымдастьщтары жайлаган аймавда эр турл1 багыттагы
тайпалардьщ eHyi оцай болтан шакта Ежелп ^ытайда ещцршген

903
Султан Акимбеков

материалдык кундылыктар нагыз кезкуртына айналды. Бул ецбекп ма-

мандандыру мен элеуметпк стратификациялау непзшде протомемекет
куру жолындагы барлык когамга тэн сипат-тугын.
Кытай ежелп кытайлар жайлаган ещрде де, сондай-ак корпи
аймактарда да тайпалардьщ кепппмен ерекшелендь Ежелп кытай
кауымдары олардьщ эркайсысымен жеке-жеке бэсекеге тусуге мэжбур
едг Бул куресу мумющцгш элс1ретп. Кдйткенде де, Чжоу империясы
устемдк курган дэу1рде Ежелп Кытайдыц тайпаларды ауыздыктауга
да, оларды свдруге (ассимиляция) де шамасы жетпедп
Протомемлекеттер упин тайпаларды игерудеп жалгыз тэсш
орталыктандырылган мемлекет куру болды. Сонда гана кэс1би эскердщ
басын 6ipiKTipy есебшен жекелеген тайпалардан озатын едь
Алайда бутан кейб1р кауымдардьщ карсылыгы кедерп келпрдт
0p6ip кауым бурынгы тайпа не улыстан дамып, iuiKi ынтымагын
сактайтын. Сондыктан ез бетшше кун керетш кауымдардьщ купли
6ip мемлекеттщ шецберше 6ipiKTipy киын. Эр кауым ез автономиясын
коргады.
Ежелп кытай когамы тек езше тэн артьпцпылыгын сактау амалын.
ынтыга 1здедь Оган турл1 тайпалар Kayin тещцретш. Соныц нэтижепнде
баскалармен коса конфуциандык пен легизм тужырымдамалары дуниеге
келдп Легистер мен конфуциандар 6ip-6ipiMeH кундес куй кешсе де,
олардьщ интеллектуалдык умтылысы орталыктандырылган мыкды мем­
лекет курудьщ ортак зужырымдамасын тугызды. Ол жеке кауымдардьщ
автономиясын ецсеруге кабшетп едг Бул тужырымдамага легистерден
катац тэртш, мемлекетпк билжтщ шарапаты жэне оньщ уздж кызметш
камтамасыз етуге тшс баскарудыц бюрократиялык аппараты ендь Кон­
фуциандар кундылыктардыц этикальщ жуйесш экелдп Ол мемлекетпк
баскарудыц эу бастагы легиспк катац багытын жумсартуга жэне мем­
лекет пен когамныц ара катынасында уйлеам орнатуга жэрдемдесп.
Осылайша уйымдаскан, орталыктандырылган мемлекет курылды. Ол
Кытайдыц мемлекетпк куатын, Оцтуспк Шыгыс Азиядагы барлык елге
ыкпалын айкындады.
Кытайдыц ныгаюы оныц TepicTiK шекарасыныц ар жагында
OMip сурген кeшпeндi когамдардыц уйымдасуына да ыкпалын
типздп Бурыннан жеке тайпаларга белшген кешпендшер ipi тайпа
одактарын кура бастады. Орталыктандырылган Кытайга солай гана
кысым керсете алатын едк Тайпалар арасы уздшшз курес кытайдыц
далалык шекара мацындагы саяси ахуалды айкындап коймай, жаксы

904
 Тушш

уйымдаскан тайпа одактарын батыска ыгыстыратын механизмнщ

курылуына да эсер erri.
Егер реформага дешн Кытайдагы тайпалар козгалысы осы
елге карай багытталса, реформадан кешн тайпалар батыска карай
бет алды. К^ытаймен карым-катынасты пайдалануга арналган
куресте бэсекелестерден оцбай жещлген тайпалар батыска кетуге
мэжбур едг К^ытаймен курес жогары дэрежедеп уйымдасуды тал ап
еткенджтен, жещлютен кешн де тайпалар Еуразия даласындагы
кешпендшер арасынан шыгатын бэсекелестерге Караганда барлык
жагынан басым тусетш. Бул аймактагы этникалык картаны езгертп.
Ещц турктлдес кешпендшер бурынгы парсы тшдес тургындарды
ауыстырды.
Кытай шекарасына таяу жердей кешпел1 тайпаларды ыгыстыру
кешпендшердщ алгашкы империяларын куруга алып келдг Ол
Еуразияньщ букш аумагын камтыды. Сондай туцгыш империяньщ
6 ip i - Турк каганаты. Ол O M ip сурушщ бастапкы кезещнде кытайдьщ
Бэй Чжоу жэне Бэй Цзи империяларынан озык-тугын. Соньщ есебшен
Кытайда ещцршетш ешмдердщ едэу1р белшше ( o c i p e c e , ж1бекке)
бакылау орнатты. Сол себешз де туркшер мемлекет1 батыстагы етюзу
нарыгына кызыгушылык танытты. Ал далальщ Еуразияда турю т1лдес
туыскан тайпалардьщ кец келемде жайгасуы ip i империя куру урдгсш
жещлдетп. Эйтсе де, муны баскыншыльщ деуге келмес. C e 6 e 6 i кытай
корларын жинактаган Турк каганатына косылу Кара тещз жагалауына
дешнп тайпалардьщ муддесше сай едг
Ал Кытайда орталыктандырылган мемлекет ныгайган шакта
туркшердщ элеует1 эларедг Сэйкесшше, б1ртутас мемлекетке деген
кажеттинк те кемщг Сондыктан оньщ аумагында жеке тайпалар,
не тайпа одактары белшш шыга батыста - болгарлар мен хазарлар,
Казакстан даласында - дулу мен инушиби тайпа одактары, сондай-ак
кытай шекарасы мацында уйгыр, карлуктар мен басмылдарды атар едж.
Кешпещц мемлекеттер уйымында тайпалар ец басты курылым
б1рл1п болганын айту керек. Алайда X II гасырда Моцголияда тайпа
курылымыньщ тубше жеткен империя курылды. Мемлекетп курушы
Шьщгыс хан бшпкке келгенде ipi тайпаньщ басшысы болмаганы бeлгiлi.
Оньщ жещске жeтyiнe Моцголиядагы дэcтYpлi тайпашылдыктьщ
элcipeyi эсер erri. Бутан XII гасырдьщ басында журжен (чжурчжен)
Цзин империясыньщ CoлтYCтiк Кытайды жаулаган тиiмдi далальщ
саясаты туртю болды.

905
Султан Акимбеков

Журжендер Кдлтаймен согысу упин Моцголиядагы тайпалардьщ

куштерш Gipucripyre мурша бермедг Оган сауда монополиясын
татарлардын ipi тайпасыньщ иелтне устату саясаты ыкпалын типздг
0з кезепнде татарлар Монголияньщ iniKi iciH бакылауга алды. Сондай-
ак турл1 моцгол жэне турю тшдес кешпел1 тайпалардьщ (кидан, оцгут,
уйгыр жэне т. б.) Цзинге кызмет eTyi де текке кеткен жок.
Акырында Монголия KiiniripiM топтарга болида. Кытайдан ешм
жетюзуд1 уйымдастыру мумюн болмагандыктан тайпалардьщ саяси
б1рл1п эжетке жарамай калды. 0pi шагын топтар кешпел1 TipuimiK
кешуге ьщгайлы едг
Дэстурд1 тайпалардьщ элареу1 жолы болгыш Шьщгысхан кесемнщ
жетютшке жетуше жагдай жасады.
Моцголиядагы бшпк Ti3riHiH колына алган сон Шьщгысхан
дэстурл! тайпа курылымын талкандап, жаца курылымдык б1рлжтерге,
ягни ез жасагыныц «мындыктарына» кайта болт бердь Осылайша
ол кешпендшердщ анаурлым адал кызметше кол жетюзд1 opi ез
заманындагы ен уздк эскердд кол астына жинады. Жасакдын куштшгше
GipTyrac саяси орталыкка багынуы жэне адалдьщтьщ ocepi мол едь Бул
- Еуразия кешпендшер1 тарихындагы айрьщша окига. Тап осы бшпк
концентрациясы - Шьщгысхан мен оньщ урпагы эскерлершщ галамат
жещстерге жетушщ басты ce6e6i.
Сонымен катар жана курылым ез курамына Еуразиядагы барлык
кешпендшерд1 косып алуга умтылды. CeGeGi, адалдыкты камтамасыз
етудщ 6ip шарты - «монгол мьщдьщтары» жасагы алдында тандау
мэселесше бас катырмау y n i i H кажет едг
Оган коса, Шынгысханнын Кытайды тугелдей жаулауы сезс1з
осы елд1 империяньщ букш мемлекет жуйесшщ непзше айналдырды.
Орталыктандырылган мемлекеттщ дэстурш иеленген бакуатты Кытай
монгол империясы yniiH орасан табыс кез1 гана емес, мемлекетпк
Курылым улпсше айналды. Угедей мен Мецгу кагандары баскарган
заманда Кытайдын мемлекеттш баскару дэстурш букш империя
аумагына тарату эрекет1 жасалды. Иран, Каваз сыртынан бастап
орыстын жер1не дешн санак журпзшдг Багынышты хальщтарга
койылатын талаптар белгшенш, оны канау институттары курылды.
Ойтсе де, бул кадам сэтаз аякталды. Мемлекет пен когам катынасын
реттейтш кытай бюрократиясы мен соган сэйкес кундылыктардьщ
жетюпеушиппнен жаца аймактарга саяси дэстурд1 колдан егу мумюн
емес-тугын.

906
 Tyitim

B ip a K о р ы с к н я з ь д ь щ т а р ы н д а К ы т а й д ь щ м е м л е к е т п к д э с т у р ш
е н п з у эр ек ет 1 к у т п е г е н н э т и ж е г е э к е л д г C e 6 e 6 i , о л а р д ь щ у й ы м д ь щ
к у р ы л ы м ы н д а ортальщ тан ды ры л ган м ем л ек ет т щ м ац ы зд ы б е л п а са -
н а л а т ы н п р а в о с л а в in ip K e y i б а р е д г 0 p i е ж е л п Р у с ь к о г а м ы н ы ц б а с т ы
б о л 1 п - ез1н-ез1 б а с ц а р а т ы н к а у ы м д а 0M ip су р д г К н язьдар д а, пи ркеу
де В и зан ти я и м п ер и ясы н д агы д ай б агы н ы ш ты хал ьщ ты цан ау ж у й е сш
орн атуга ш ам асы кел м едг О н ь щ у ст ш е Р усьте ш окы н д ы ру кезш ен 6epi
03 б е т ш ш е к у н к о р е т ш к н я з ь д ь щ т а р м е н с о л а р д ь щ н е п з ш д е ж е р г ш к т
кауы м саны 0c in оты рды .
А т а п а й т к а н д а , с о л т у с т ш - ш ы г ы с ж е р л е р д 1 б а с ы п а л г а н т у с т а s p 6 ip
ж а ц а д а н п а й д а б ол тан кн язьд ьщ та ж а ц а к а у ы м о р н ай т ы н . Д эл1рек
а й т к а н д а , е ц эуел1 к а у ы м к у р ы л ы п , с о с ы н б а р ы п к н я зь д а р ш а к ы р ы л а т ы н .
М у н д а й ж атд ай д а к а уы м д ы баты н д ы раты н ортальщ тан ды ры л ган катан
бш и к орнату м ум к ш ем ес.
О р ы с кн язьдьщ тары М о н го л и я и м п ер и я сы н ьщ к у р ам ы н а откен
сон тана колайлы ж агдай туды . К н язьдар ортальщ м он гол б ш и п н щ
м у д д е с ш е с а й к о п с а л ь щ ж и н а у к у к ы г ы н и е л е н д г С о л y u ii H д е
б агы н ды ру аппараты н курды .
К е ш н ол м о ц гол д ар д ан куты лган сон д а калы п кой д ы . О сы
у й ы м д а с т ы р у н е п з ш д е о р т а л ы к т а н д ы р ы л г а н Р е с е й м ем л ек ет 1 к у р ы л д ы ,
к е ш н ол и м п ер и я га ай н алд ы .
М о н г о л м е м л е к е т т е р 1 ы д ы р а г а н д а о л а р д ь щ к у р а м ы н а н э р турл1
тайпалар б е л ш ш ш ьщ ты . О сы арада олардьщ м он гол и м п ери ясы н а
д е ш н п т а й п а л а р г а к а т ы с ы ж ок ; ж а ц а к а у ы м д а р е к е н ш а й т к а н ж о н .
Е у р а з и я к о ш п е н д ш е р 1 М о н г о л и я и м п е р и я с ы н ь щ к у р ы л ы м ы н а K ip ir in ,
T n ic T i к у р ы л ы м д ь щ б 1 р л ш т е р ге - « м ы н д ь щ т а р г а » б о л in б е р ш г е н е д г
С о л а р д ь щ н е п зш д е ж ац а тайпалар п ай д а бол ды . К о п ш ш г ш щ атауы не
м о н го л тай п ал ар ы н ьщ , не эскер и д эст у р м ен б ай л ан ы сты .
B ip iH u iic i а д а л д ь щ ф а к т о р ы м е н б а й л а н ы с т ы . О й т к е ш м о н г о л
эскер 1 н 1 н « м ы н д ь щ т а р ы » б а с ы н д а Ш ь щ г ы с х а н г а ш е к с1 з б е р ш г е н ш
д э л е л д е г е н ш а г ы н т а й п а о к ш д ер 1 т у р д ы . О с ы т а й п а а т а у л а р ы а к ы р ы н д а
м о н г о л д ь щ с а я с и д эстур1 у с т е м д ш ж у р п з г е н б у к ш а й м а к к а к е щ н е н
таралды .
Е к ш ш к л эу бастан м о н го л м е м л е к е т п гш у й ы м д аст ы р уд ьщ эскери
си п аты м ен бай л ан ы сты ры л ады . О сы д а н к ел ш тай п а атаулары арасы н -
д а турл1 э с к е р и б о л 1 м ш е л е р д щ , м э с е л е н , а т г у ч и ( м е р г е н ) , к е ш и к т е н
( Ш ы н г ы с х а н н ь щ ж е к е г в а р д и я с ы ) , к а у ч и н ( э с к е р д щ а к с у й е к бол1м дер1),
м и н г (м ь щ ) ж э н е т. б . сш щ т ы с о зд е р к е з д е се д ь

907
Султан Акимбеков

О д ан б аск а, м оцгол ды ц саяси д э ст у р ш щ дагдары сы тайпа

топ тар ы н ы ц к у р ы л у ы н а ы кп ал e n i . Б у л у р д ю к е б ш е сая си оки гал арм ен
б ай л ан ы сты . Т ай п а топтары н ан ы ктау м аксаты н да ж алпы атау-
лар к ол д ан ы л д ы . О ларды н; ш ш д е м о го л д ар , хаза р л а р , ш агатай л ар
(Ш а гат ай д ы ц б ур ы н гы у л ы сы н д а), казактар , н о гай л ар , езб ектер
(б у р ы н г ы Ж о ш ы у л ы с ы н ы ц ш ы г ы с б е л ш ш д е ) , о н ь щ б а т ы с ы н д а к ы р ы м
ж эн е ли тва татарлары , ногай лар б ар. О сы н д ай б1рлш тердщ эр к ай сы сы
т у р л 1 т а й п а л а р д а н к у р а л д ы . T i n T i т а й п а л а р д ь щ 6 ip б 1 р л е с т к т е н
ек ш н и сш е ау ы су ы к ещ н ен таралды . С е й т ш м о ц гол д ы ц саяси д э ст у р ш щ
куйзелю ке у ш ы р ауы Е ур ази я кеш пендш ер1 ш и н ен ж ац а халы ктардьщ
ш ы гуы н а ы кпал e n i .
А л а й д а X V I I - X V I I I гасы р л ар д а орталы ктан ды ры лган Р есе й м ен
К ы тай и м пери ялары куш ей ген сай ы н к еш п ещ ц м ем л екет ез б етш ш е
O M ip с у р е а л а т ы н а й м а к т а р а з а й д ы . Ж а ц а к е ш п е н д ш е р и м п е р и я -
сы н куруды н, акты к эр ек етш ойрат тайпалары ж асад ы . О л ж ем ю ш з
а я к т а л д ы . С о н ы м е н 6 ip r e о й р а т к а у ш н е к а р с ы к у р е с у к а ж е п и и п
т а й п а л а р д ь щ у ш т о б ы н ы н ; б а с ы н 6 ip iK T ip y r e м э ж б у р л е д ь Б у л а р д ь щ
эр к ай сы сы н ы ц о сы кезецде д ер б ес атауы бар е д г Э л б е п е , н огай л ар
м е н м о г о л д а р д ь щ д е р б е с O M ip с у р у у з а к т ы г ы о й р а п а р д а н ж е ц ш г е н
со ц д а ол арга К араганда м ы к ты р ак казактарга к о сы л у ы н а м у м ю н д ж
б е р м е д г С о н д ы к т а н ол ард ы б1рш т1рудщ е р еж еш т а б ы л д ы . О л - к азак
ж уздерш щ ж уй есг
С о й т с е д е , б асты б ш и к Ж о ш ы хан н ь щ со л т у ст ш кан аты н дагы О р д а
эулет1 О р ы с х а н н ь щ y p iM - б у т а г ы н а н т а р а л г а н к а з а к х а н д а р ы к о л ы н а
берш дг
B ip е с е п т е н а т а с а к а л ы н а к а р а п к у р м е п е у м о ц г о л д ы к д э с т у р м е н
де бай л ан ы сты б о л са керек. X V I I гасы р д а м ун д ай д эстур к е б ш е
си м вол и кал ы к с и п а п а б ол ган ы м ен , ул к ещ ц сы й л ау гур п ы б ук ш
д а л а л ы к Е у р а з и я д а сак т ал д ы . K iu ii ж у з д е п о н ь щ к у р а м ы н а н о гай л ар
ен ген дж тен аталуы м ум ю н .
О й т к е ш олар узак уакы т бой ы ш ьщ гы сш ы таны лм аган Е д ш е
эу л ет ш е б агы н аты н . С э й к е с ш ш е , кур ам ы н а н е п з ш е н Ш агат ай д ы ц
б ур ы н гы у л ы сы н ан ш ы к к ан м о го л тай п ал ар ы енген ¥ л ы ж у з Ш ы г ы с ха н
к ур ы л ы м ы н д агы о сы ш ы ц гы сш ы н ы ц а т а к -д эр е ж е сш е карай атал уы д а
гаж ап ем ес. М э се л е н , о н ы ц Я с ы м ем л ек ет ш щ н е п з п зац ы н сак гауш ы сы
екеш де себеп болуы м ум ю н .
Н е б о л м аса, казак п ен н огай га К араган да, м оголд ар Ж ош ы
ул ы сы н ан ш ы кп аган . С о н д ы к тан оларды ¥ л ы ж уз деп атау К азак

908
 Тушш

х а н д ы г ы н ь щ к у р а м ы н а 6ipiKKeH к е з д е , б э л ю м , м у д д е л е р ы м ы р а с ы н а н
туы н д аган ш ы гар.
К длай д есек те, казак ж у зд е р ш щ к уры луы н Е ур ази я д ал асы н д а
к е ш п е щ ц кауы м дасты ктарга м он гол д э ст у р ш щ соц гы ocepi д е п кар аган
д у р ы с. С а я с и сахн ад ан ойраттар тай п асы кеткеннен к еш н олар ж ай лаган
ж ерд е буры нгы ipi м е м л е к е т т щ с о ц г ы ек ш д е р 1 р ет1н де к а з а к т а р к а л г а н ы
аньщ . О л ар д ь щ Р есей и м п ер и ясы н ьщ кур ам ы н а косы л ы п , ш ьщ гы с
тер елер 1 э у л е т ш щ б ш п г ш ж о й г а н к е з д е н б а с т а п , 1 8 6 7 -1 8 6 9 ж ы л д а р д а г ы
э ю м ш ш к р еф о р м ал ар д ан к еш н Ш ь щ г ы с ха н б аст ап б ер ген сая си д э ст у р
OMip cypyiH т о к т а т т ы .

909
 СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ

Акимбеков Султан Магрупович родился в городе Караган­

де, кандидат исторических наук. С 1998 по 2000 годы работал
в Казахстанском институте стратегических исследований. С
2001 года - главный редактор общественно-политического
журнала «Континент», с 2009-го - главный редактор журнала
«Центр Азии». В настоящее время директор Института миро­
вой экономики и политики при Фонде Первого Президента.
Автор книг «Афганский узел и проблемы безопасности
Центральной Азии» [Алматы, 1998,2003), «История Афгани­
стана» [Астана - Алматы, 2015).
 Акимбеков Султан Магрупович
кандидат исторических наук

История степей:
феномен государства Чингисхана
в истории Евразии
2-е издание, исправленное и дополненное

Д и з а й н о б л о ж к и с т у д и я D e s ig n B a n d
К о р р е к т о р ы А л е к с е е в а Л . А ., Т к а ч е н к о Н. А .
К о м п ь ю т е р н а я в е р с т к а Щ е к и н а Е. Э.

Н аб о р , в е р с т ка, р е п р о д у к т и в н ы й о р и г и н а л -м а к е т в ы п о л н е н ы
н а к о м п ь ю т е р н о м о б о р у д о в а н и и и з д а т е л ь с т в а « Ц е н т р А зи и »

П о д п и с а н о в п е ч а т ь 2 4 .0 5 .1 6 . Ф о р м а т 6 0 х 9 0 7 16- П е ч а т ь о ф с е т н а я .
У ел . п е ч . л . 5 7. Т и р а ж 2 5 0 0 э к з. З а к а з № 9 6 3 .
 «История степей: феномен государства Чингисхана в истории Евразии»
2-е издание, исправленное и дополненное
Сгран а-из готовитель Казахстан. Дата изготовления продукции 7 июня 2016 года.
Срок годности не ограничен. Товар не подлежит сертификации.
Товар соответствует всем стандартам качества и безопасности.
Претензии л о качеству продукции в РК принимает ТОО «Институт Азиатских исследование».
Адрес: 050010, г. Алматы., ул. Кунаева, 119, кв. 19.

«Д алан ыц гаревы: Еуразняныц прпыщ даш Шыцгыс хан мемлекетшщ феномен»)

2-ш! басьиым. тутеттлген жэне тольирпырылган
Дайындаушь! мт л е кет Казахстан, вншнщ данындалган куш2016 жылдыц 7 маусын.
Жарамдылык мерзив шектелмеген. Тауар ышдетп сертификациялауга жатпайды.
Га уар барлык сапа хэне каукюэдьк стандарттарына сэйкес.
КР-деп еи1М саласы бойынша талап-тпеггерл «Институт Азиатских исследование» ЖШС кабылдайды.
Адрес 050010, Алматы с., 1!9 Конаева кешеа, п. 19.

Отпечатано с файлов заказчика

в ТОО «Курсив», Республика Казахстан.
050023, г. Алматы, мкр. «Баганашыл», ул. Восточная, 2.
Тел. В [7273 269-62-26
 «История степей» Султана Акимбекова охватывает
весьма значительный период времени от образо­
вания древнекитайской централизованной империи
через историю самых разных кочевых племен и тех
государств, которые они создавали на пространствах
степной Евразии. Это книга про кочевников Евразии
и их взаимодействие и взаимовлияние в отношениях
с оседлыми соседями.
Без истории кочевников и созданных ими государств
нельзя понять логику развития всего огромного реги­
она Евразии, нельзя ответить на все те вопросы, кото­
рые остаются актуальными до сих пор. Почему, начи­
ная примерно со II века до н.э., от китайской границы
в направлении на Запад шел нескончаемый поток
самых разных кочевых племен? В результате чего
был запущен исторический механизм, который при­
вел к появлению гуннов, аваров, кипчаков, монголов
и многих других в Европе и мусульманском мире?
Почему одна из великих степных империй, созданная
Чингис-ханом, стала известна не только своими мас­
штабными завоеваниями, но и своим воздействием
на историю многих современных народов Евразии?

Целый ряд современных народов вышли из эпохи

С ултан А ким беков монгольской государственности. Среди них были
и казахи. Сложные вопросы казахской истории также
рассматриваются в этой книге. Самым главным
Султан Магрупович Акимбеков
из них является вопрос о происхождении казахских
родился в 1964 году Казахе ганский
жузов, очень интересной и весьма своеобразной
историк и политолог, кандидат
системы организации, которая не имеет аналогов
исторических наук, директор Инсти­
в истории дру гих кочевых народов.
тута мировой экономики и политики
при Фонде Первого Президента Характерно, что Монгольская империя оказала
Республики Казахстан. влияние и на Россию. Причем, как с точки зрения
организации государства, так и с позиции влияния
Работа.'! главным редактором об­ на образование из древнерусского народа современ­
щественно-™ критических журналов ных русских, украинцев и белорусов.
«К откнент » и «Центр Азии-. Автор
книг - Афганский узел и проблемы Все в истории взаимосвязано, все проистекает одно
безопасности Центральной Азии», из другого. Султан Акимбеков представляет вашему
(первое издание в 1998 году, вто­ вниманию масштабную картину перемен, происхо­
рое в 2003 году), «История степей: дивших в степи и вокруг нее.
феномен государства Чингис-хана
в истории Евразии» (2011), «Исто­
рия Афганистана - (2015)